Чертова гора

Глава 23

Майк Раглан хлопнул дверцей машины, запер ее и сунул ключи в карман. Затем он зашагал по дорожке, ведущей к крыльцу. На широкой затененной веранде веяло прохладой и росли чудесные цветы, которые запомнились ему с прошлого посещения.

Дверь ему открыла Мэри, девушка-навахо.

— Мне бы хотелось увидеться с Иден Фостер, — сказал Майк.

Не сводя с Майка взгляда больших темных глаз, девушка отступила, давая ему войти.

— Я сейчас доложу о вас, — проговорила она. — Присаживайтесь.

Она придвинула к нему кресло и, наклонившись поближе, будто бы для того, чтобы смахнуть с обивки какую-то пылинку, тихонько шепнула:

— Будьте осторожны!

Майк не стал садиться, он стоял посреди комнаты. Ничего тут вроде бы не изменилось — только теперь на столе лежала его книга о путешествии в древний монастырь, затерявшийся в предгорьях Тибета.

Из-за двери, за которой скрылась Мэри, послышались приглушенные голоса. Он огляделся. Две двери вели из комнаты в глубь дома, еще одна дверь выходила в сад, а четвертая — на пустынную лужайку, по краям которой росли деревья. Боковым зрением Майк уловил качнувшуюся тень на траве — кто-то отошел от двери к лужайке. Пройдя через комнату, он слегка передвинул кресло, поставив его таким образом, что оно загородило эту дверь.

Иден Фостер неожиданно вошла в комнату.

— Мистер Раглан! Как это мило с вашей стороны! А я ждала, что вы позвоните, — приветливо улыбаясь, сказала она. Платье цвета морской волны, несомненно, было ей к лицу. Этот наряд удачно дополняли ожерелье из бирюзы и кораллов и такие же браслеты на запястьях. — Что будете пить?

— Кофе. Для других напитков еще слишком рано.

— Да-да, конечно. — Она указала на стол. — Я как раз читала вашу книгу. До чего странное место! Правда ли, что даже китайцы мало знают о нем?

— Да, это так, хотя они вряд ли согласятся с таким утверждением. Этим людям удалось создать у себя в горах нечто вроде независимой автономии.

— Вы сумели побывать во многих необычных местах, не так ли?

Он улыбнулся в ответ:

— И представьте, я готов вновь отправиться в далекое путешествие. Такая жизнь стала для меня привычной.

Улыбка исчезла с лица Иден, она вытащила сигарету из шкатулки, стоявшей на столе.

Странно, с чего бы ей так нервничать? Может быть, пыталась угадать, зачем он пришел? Или ее так встревожил его намек на то, что он всегда готов к необычным путешествиям?

Она села, и Майк последовал ее примеру. Мэри внесла кофе, и они завели разговор о погоде. Когда же горничная наконец ушла, Майк сказал:

— Перед путешествием по какому-нибудь загадочному краю весьма полезно поговорить с теми, кто побывал там до тебя или даже жил там некоторое время. Это позволяет избежать многих ошибок.

— Да, пожалуй, в этом вы правы.

— А вам ничего не известно о моем друге, который недавно пропал?

— Пропал?.. О, вы, вероятно, имеете в виду Эрика Хокарта? Я слышала о нем кое-что. Ведь у нас такой маленький городок…

— Я надеялся, что его удастся отыскать прежде, чем окажется задействовано правительство. Это было бы лучше для всех. Чиновники могут проявить чрезмерное усердие.

— Но почему это беспокоит вас?

— Я уже сказал: мы с ним друзья. — Раглан отхлебнул кофе. — Я начну поиски с той горы, где он собирался строить дом. Точнее сказать, с кивы на той горе.

— С кивы? Это такая круглая комната, место для индейских обрядов, не так ли? А что в ней может быть такого необычного?

Раглан улыбнулся:

— В этой киве есть еще и окно. Моя собака проходила сквозь него, и Эрик говорил, что как раз из этого окна к нему выходила женщина — очень красивая женщина…

— И он разговаривал с ней?

— Она хотела, чтобы он пошел туда вместе с ней, по его словам выходило, что она старалась во что бы то ни стало завлечь его. Но он в тот раз не поддался.

— А вы тоже равнодушны к хорошеньким женщинам?

— Почему же, как раз напротив, я их очень люблю. Но, как говорится, все должно быть к месту и ко времени.

— А если она как раз и хотела отвести его в замечательное место?

— Уверен, что такими ее намерения и были. Только окажись я на его месте, мне бы показалось иначе.

— А вы, наверное, очень сильный. Да? — У нее были прекрасные глаза. Поставив кофейную чашку на стол, она поудобнее устроилась на диване, забравшись на него с ногами.

— Мы говорим об Эрике Хокарте, — напомнил он, — и главные неприятности начнутся, если он не будет найден.

— И вас это очень волнует, не так ли?

— Очень. — Он выразительно взглянул на нее. — Но и вас это должно волновать. — Он сделал широкий жест. — Жить в таком раю, наверное, очень здорово, удобно и бесхлопотно. Вам наверняка было бы жаль лишиться всего этого.

Она ответила не сразу, и Майку показалось, что она не на шутку разозлилась. Но она заговорила снова, глядя на него совершенно невинными глазами:

— А я вовсе не собираюсь терять это, мистер Раглан. Ни сейчас, ни когда-либо в будущем. У меня есть друзья, очень хорошие друзья, которые не допустят, чтобы меня кто-то беспокоил.

— Даже если на карту будет поставлена их репутация? Даже в том случае, если вдруг начнется разбирательство, предметом которого станут отношения этих людей с одной весьма привлекательной во всех отношениях молодой особой?

— Наши отношения, как вы это называете, никогда…

— Я не сомневаюсь, Иден. Я все прекрасно знаю. Я верю тебе, но вот только кто еще этому поверит? Ты, наверное, все-таки изредка читаешь газеты и знаешь, что жизнь человека в политике обычно висит на тоненьком волоске. И любой скандал вокруг его имени может принести непоправимый вред, так что мало кто из них отважится на это.

Майк непринужденно откинулся на спинку кресла, но в то же время ни на секунду не переставал прислушиваться к малейшим шорохам в доме. Он был готов к тому, что их подслушивают, а возможно, и дожидаются ее сигнала.

— Иден, нам нужно очень серьезно поговорить. Я хочу, чтобы Эрик Хокарт вернулся назад целым и невредимым. Я уверен, что ты в силах сделать так, чтобы он вернулся. Если же не сможешь гарантировать это сама, то должна сделать все от тебя зависящее, чтобы убедить других. Хокарта надо немедленно освободить.

Затушив сигарету, она налила себе еще чашечку кофе из кофейника, пряча взгляд. Она была явно обеспокоена.

— Я не могу понять, почему… — заговорила она.

— Перестань, Иден. Ты все понимаешь. В первый вечер, когда я только приехал в эти места, какой-то человек проник ночью в мой номер в мотеле Тамаррона и стащил книгу. Но это была не та книга, за которой он охотился. Потом, когда я снова приезжал сюда с Галлафером, я видел ту книгу у тебя на столе.

Он оставил чашку.

— Ты узнала уже очень многое, но далеко не все о том, как мы живем здесь. И те, кого посылали тебе на подмогу, тоже многого не узнали. Для твоей же собственной пользы, Иден, я предлагаю тебе содействовать скорейшему возвращению Эрика.

— Я не могу сделать это. — Взгляд ее был холоден. — Это не в моей власти. Я могу лишь делать то, что мне приказывают. Мое мнение никого не интересует.

— И ты не можешь поговорить об этом с Рукой?

Вздрогнув от неожиданности, она изумленно переспросила:

— Ты знаешь? Тебе известно о нем?

— Я знаю и о нем, и о Варанелях. А вот что ты знаешь о диссидентах? Тех людях, что ушли в горы вместе с Тем-Кто-Обладал-Волшебством?

— Этого никогда не было! Это всего лишь легенда!

— А вот у меня есть другие сведения на сей счет. Тебе известно только то, что вам позволяет знать Рука. Рука и Властители Шибальбы.

Она пристально смотрела на него:

— Как ты сумел узнать так много? Никто…

— Если ты не поможешь мне, Иден, я сам отправлюсь туда и приведу его назад.

Она презрительно рассмеялась:

— Кто? Ты? Не будь дураком! Тебя тут же схватят! Ты ведь не знаешь, куда идти и что делать! Тебя сразу же упрячут в тюрьму и там прикончат, выпытав для начала все, что их интересует!

— А если ты мне поможешь?

— Я? Да ты с ума сошел! — Она нервно огляделась.

Он понизил голос:

— Подумай же об этом, но только побыстрее. Если он не вернется через сорок восемь часов, я сам отправлюсь туда. И уж тогда непременно доставлю всем кучу неприятностей. — Майк встал. — Ты — мой единственный шанс уладить все полюбовно, мирным путем. В твоем распоряжении ровно сорок восемь часов, и ни минутой больше.

— Хочешь действовать один?

— Да, лучше заняться этим в одиночку. Потому что туда в любую минуту могут перебросить группу «Дельта» и морских пехотинцев. — Это была просто угроза, но ведь ей могло быть неизвестно, сколь важной персоной мог оказаться Эрик. И если уж говорить начистоту, то и Раглан точно ничего об этом не знал.

— Они убьют тебя.

— Конечно, могут попытаться. Но помнишь тот дневник? Тот самый, что вы пытались выкрасть у меня? Как раз сейчас он находится в очень надежном месте, далеко отсюда, и, если со мной что-нибудь случится, он попадет на самый «верх». Не могу же я, в самом деле, допустить существование подобных явлений без ведома правительства.

— И думаешь, они тебе поверят? Они подумают, что ты просто сошел с ума!

— И такое может быть. Несколько лет назад они бы именно так и подумали, но с тех пор многое переменилось. Наши люди высадились на Луне…

— Это вы так говорите. Мы не верим в это.

Майк пожал плечами:

— И тем не менее это так, и наши люди созрели, чтобы верить в то, что еще недавно считалось абсолютно невозможным. Даже простые обыватели и те имеют какое-то понятие о «черных дырах». Поработала и научная фантастика, и кино, начато немало исследований в этой области. Ответы на кое-какие вопросы уже найдены. Ты знаешь, что и твой народ когда-то пытался изучать звезды.

Она пронзительно взглянула на него:

— Что вообще вы можете знать о моем народе? Мы не можем видеть звезд. Наше небо затянуто облаками и туманом. Мы не видим ни Луны, ни Солнца.

— У вас нет солнца?

— Ну конечно же есть! Но оно всегда светит из-за туч или… короче, я не знаю.

— И никто не выдвигает предположений на этот счет?

— Нет. А зачем? У нас и так хватает работы, семейных дел. А разные там рассуждения — пустая трата времени. Мы и так знаем все, что надо знать.

— Ты в этом уверена? И даже теперь, пожив здесь? — Немного помолчав, Майк наконец решился очень осторожно задать следующий вопрос: — А как же ваша история? Разве у вас нет летописей?

— Конечно, когда-то они существовали, но теперь ничего такого больше нет. А кому они нуж-ны? Зачем знать о том, что было когда-то и чего больше нет?

— А есть у вас ремесленники? Люди, которые работают по дереву и металлу?

— Конечно.

— И как же они знают, что им надо делать, когда берут в руки кусок дерева или металла?

— Они знают, что делать. Они учатся этому у своих отцов.

— Вот это и есть история, Иден. Навыки, получаемые человеком от прошлых поколений, — это часть истории. Если бы родители не передавали свои знания детям, то каждому мастеровому приходилось бы все изобретать заново. Вот почему мы записываем свою историю в книги — чтобы перенять все самое лучшее от наших предков.

— И тем не менее вы вновь и вновь повторяете одни и те же ошибки!

— И здесь ты права. У нас есть летописи, но очень немногие люди желают учиться. Сейчас, например, ведется большая дискуссия об использовании кокаина. Нечто подобное уже происходило в самом начале столетия, но после Первой мировой войны об этой проблеме как-то сразу забыли. Люди наркокультуры считают себя первооткрывателями, на самом же деле они все ниже скатываются в пропасть, которая поглотила многих.

Майк замолчал и подставил Иден свою чашку для новой порции. По всей видимости, ей ничего не было известно об Архивах. Наверное, об их существовании действительно знают очень немногие. А ему необходимы сведения об этих чертогах. Действительно ли они находятся в Запретной Крепости? И как туда пробраться?

И если уж она не ведает об Архивах, тогда кому дано знать о них? Таззок дал понять, что его никто не беспокоит, никто не спрашивает ни о чем: никто не читает летописей. Посетители приходят крайне редко.

— Ты должна помочь мне, Иден. Тем самым ты поможешь и своему народу. Если мы освободим Эрика Хокарта, твой мир оставят в покое, он будет сохранен в прежнем виде. Пойми, в противном случае я сам отправлюсь туда.

Она горько усмехнулась.

— Тебя убьют! Ничего у тебя не выйдет! — повторила девушка.

— Если я пойду, то буду серьезно вооружен и готов ко всему. Даже если меня убьют, то мои действия изменят все. Хотя бы то, что ваши люди начнут задаваться вопросами. А если человек начинает самостоятельно мыслить, то остановить его уже не сможет никто. На вопросы ищут ответы.

— У нас тоже есть оружие.

Ну конечно же оно у них есть, но он ничего о нем не знает. Не знает даже, чем были вооружены Варанели. Многое ему предстоит узнать! Очень многое! Отпив еще кофе, он отставил чашку.

— Вот ты живешь теперь здесь, среди нас, — резко сказал он. — Тебе что, так хочется вернуться назад?

— А ты думаешь, что ваш мир намного лучше нашего? — В ее голосе послышалось презрение. — Думаешь, я не обойдусь без него?

— Конечно обойдешься, но только захочешь ли? Мы живем совершенно иначе, и ты здесь совсем неплохо устроилась. — Он демонстративно оглядел роскошно обставленную и уютную гостиную. — Я ведь совсем не знаю той вашей жизни. Что же там лучше?

Она помедлила с ответом:

— Нет, вообще-то нет. Там намного хуже. Там как-то… пустыннее, что ли…

— Но ведь можно и не возвращаться обратно.

Их глаза встретились, и она тут же отвела взгляд. Значит, она размышляла об этом?

— Все доходы ты получаешь только от них? — как бы уловив ход ее мыслей, спросил он.

— Конечно. Одна бы я не смогла. За мной наблюдают. За всеми здесь наблюдают. Нам не доверяют. Если они узнают, о чем мы с тобой говорим, меня заберут обратно. И тогда меня убьют.

— Значит, за тобой кто-то следит?

Она пожала плечами:

— Конечно. Хотя я не знаю его. Не знаю, как именно он это делает.

— В твоем доме есть «жучки»? Понимаешь, о чем я?

— Конечно. Я же читаю ваши газеты.

— Но ведь кто-то должен давать тебе деньги. Ты здесь живешь безбедно. Как тебе платят?

— Все не совсем так. Нам дают золото, иногда «камушки» для продажи. Никому из нас не платят, как это у вас принято говорить; только тем, кто у меня работает, я даю золото или деньги.

— И что, у тебя нет здесь никакого начальства? Ведь ты сама говорила, что за тобой следят?

Она снова пожала плечами:

— Иногда я получаю записки с указаниями — пойти туда-то, встретиться с тем-то и с тем-то. Я не знаю, как это все организуется. Именно так я встречалась с губернатором, с несколькими сенаторами и с людьми из вашей армии. Мне присылали приглашения.

Майк решительно поднялся с кресла:

— Запомни же, сорок восемь часов. Подумай, хорошенько подумай, Иден. Это твой единственный шанс. Ты же могла бы уехать отсюда, перебраться в Вашингтон, в Париж, в Лондон! Ты могла бы оказаться далеко, и они не могли бы достать тебя. Помоги же мне, и тогда я помогу тебе. Помогу найти свое счастье.

— Я нигде не смогу найти своего счастья. — В ее голосе появилась горечь. — Мне не дано быть счастливой. Когда-то давно, еще до того, как я научилась думать, моя судьба была предрешена другими. — Она пронзительно взглянула на него. Она была прекрасна, поистине прекрасна. — Или ты еще не догадался? Так знай же: я — Ядовитая Женщина.