ГЛАВА 20

После полудня небо над вершинами Охоганских гор начало затягиваться тучами. Надвинули сверкающие белые шапки Бром и Джидрис, размазанной курчавой полосой облака достигли горы Ротоло. Орогастус готов был поклясться, что к ночи с юга натянет хмарь и разразится снежная буря, одна из многих в череде зимних муссонов, сезон которых должен был начаться через две недели.

Великий маг утомился до такой степени, что уже сил не было понукать двух уставших, обремененных поклажей фрониалов. Восемь дней он находился в пути — с того момента, как караван вышел из стен рувендианской Цитадели, колдун не слезал со скакуна. Уже в Лаборноке он оставил вооруженную охрану и в одиночку отправился в свой замок на одном из отрогов горы Бром.

Заметно похолодало, пронизывающий ледяной ветер, ревевший в узком ущелье, горстями швырял в лицо режущую ледяную крупу. Орогастус кутался в подбитый мехом шерстяной, наглухо застегнутый плащ, однако это не спасало. В седле он держался усилием воли — подбадривая шпорами своего рогатого самца, колдун мысленно подбадривал несущих груз фрониалов.

Вперед! Вперед! Туда, где вас ждет теплое стойло и вкусное сено. Смотрите, смотрите — вот они, перед вашими глазами… Ясли, лохань с пойлом, ключевая вода… Смелее вперед! Скоро, за тем поворотом, откроется вид на родной дом. Поспешайте!

Все три фрониала подняли головы и, словно завороженные, уставившись в пространство, принялись веселее перебирать копытами. Позолоченные кончики их кривых, как сабли, рогов блеснули в лучах скупого горного солнца. Тропа начала круто забирать вправо, ветер усилился. Скорей за поворот — может, там удастся укрыться от начинающейся бури.

Сверкающая громадная башня из белого камня с черными карнизом и наличниками на редких стрельчатых окнах показалась вдали сразу, как только колдун и вьючные животные обогнули острый скальный выступ. Тут ветер стих… Пологая, подпертая грузными отрогами вершина горы Бром была покрыта тучами. Башня невдалеке казалась длинным перстом, указывающим на приближающуюся бурю. Теперь животных не надо было подгонять, они сразу перешли на мелкую семенящую рысь, потом на легкий галоп. Маг вздохнул с облегчением и едва успел остановить своего рогатого скакуна на самом краю узкой расщелины, отрезающей дорогу от расположенной на другом краю пропасти башни. Сзади похрапывали и глубоко вздыхали вьючные фрониалы.

Орогастус не спеша слез на землю, подошел поближе к краю расщелины, невольно глянул под ноги — отвесные стены обрывались вниз примерно на лигу. Ширина пропасти не превышала пятидесяти элсов. На дне ревел бурливый поток. Глубина провала была такова, что грохот скатывающейся внизу воды долетал наверх едва слышимым гулом… Место для убежища выбрано удачно, невольно отметил про себя Маг, башня совершенно неприступна.

Между тем небо совсем затянуло тучами.

Великий маг вытащил из прикрепленного к поясу кожаного кошелька серебряную трубочку и подул в нее. Высокий пронзительный переливчатый свист смешался с завываниями ветра. Тут же зажегся свет в нижнем окне, золотистой расширяющейся полосой обозначились ворота. Створки их разошлись, и оттуда, скрипя и повизгивая, сам по себе начал выдвигаться узкий мост.

Орогастус надвинул на глаза уставшим животным кожаные накладки и, когда мост достиг противоположного края ущелья, укрепил его в специальном гнезде и по очереди начал переводить фрониалов во внутреннюю часть башни.

Поднялся ветер, порывы его стали нестерпимы. Фрониал под седлом дрожал так, что Орогастусу пришлось несколько минут успокаивать его, прежде чем он рискнул провести скакуна по мосту. Перила на нем были низкие, так что стоило оступиться, и тут же животное или человек полетели бы в пропасть. Закончив переправу, он расседлал фрониалов, снял с их глаз накладки и повел по коридору в конюшню. Животные радостно повизгивали и пританцовывали на ходу.

Помещение для фрониалов было высечено прямо в скале, однако здесь было на удивление сухо и тепло. Стойла были удобны и снабжены всем необходимым. Единственный светильник, подвешенный к потолку, освещал помещение. Сиял он ровно, мягко, без всяких следов открытого огня.

Орогастус добродушно покрикивал на фрониалов, что-то ворчал про себя. На душе полегчало — он, по правде говоря, не верил, что доберется до замка до начала бури. Метель в горах — страшное испытание. Он отходил медленно, понуждал себя не расслабляться, пока не закончит со всеми хозяйственными заботами, не расседлает и не развьючит спасших его от беды фрониалов — они заслужили и полные бадьи теплого вкусного пойла, и сена, и чистой ключевой воды. Вообще-то все работы в замке выполняли его слуги, но они остались в Рувенде, в Цитадели, где ухаживали за королем Волтриком и ждали приказа мага. Самому Орогастусу хлопоты по хозяйству были не в новинку — слуги у него появились только десять лет назад, а до того он так и жил в полном одиночестве в этой берлоге, построенной по приказу короля Волтрика лучшими каменщиками Лаборнока.

Закончив с фрониалами, колдун по винтовой каменной лестнице поднялся в средние этажи башни, где располагались его личные апартаменты. Здесь, в своей спальне, он, не раздеваясь, сел на кровать и перевел дух.

Наконец-то он дома!

Неужели завершились эти самые жуткие, самые хлопотные в его жизни десять недель?! Неужели та цель, к которой он стремился долгие годы, — их количество намного превышало самый фантастический, доступный человеческому разуму срок, — осуществилась! Теперь можно отдышаться, осмыслить сделанное. Победа досталась на удивление легко, он бы никогда не поверил, что марш по Рувенде окажется легкой прогулкой. Волшебник еще раз перебрал в памяти события последних двух с лишним месяцев. Смерть старого короля, коронация Волтрика, усиленная подготовка, сам поход, штурм Цитадели — и Рувенда у его ног. Да-да, у его ног! Что бы ни болтали льстивые языки насчет великого полководца Волтрика, это была его, Орогастуса, победа. Правда, захват Гиблых Топей — это только первый шаг, начало осуществления его великого предназначения. И этот шаг сделан! Причем в полном соответствии с его тщательно разработанным планом. Только две вещи не укладывались в ясную и стройную схему: ранение Волтрика и бегство принцесс. Что поделать — всего не предусмотришь! И, если здоровье короля резко пошло на поправку — он постоянно, во время возвращения в Лаборнок, держал связь с Голосами, — то неудача с поимкой принцесс могла привести к самым непредсказуемым последствиям. С этим нельзя было медлить — прочь слабость, желание поспать, поесть! Теперь каждая минута дорога. Чем дольше длилась эпопея поисков злосчастных девиц, тем яснее становилось Орогастусу, что древнее предсказание, намекавшее на роковую роль, которую сыграет в судьбе династии королей из дома Лаборнока Черный Триллиум, чьим воплощением служили эти три — будь они неладны! — сестры, имело под собой почву. Слишком везло этим принцессам, слишком могучие силы оказались вовлеченными в их спасение, чтобы продолжать обманывать себя неясностью старинной записи о гибели и возрождении лаборнокской династии. Его лично касалась та часть пророчества, которая относилась к падению королевского дома. Рухнуть он может только с ним — это ясно, и дальнейшее возрождение состоится уже без него.

Нет, с принцессами надо кончать как можно быстрее.

Он вернулся в гостиную, сбросил на пол плащ, задержался на мгновение, чтобы с помощью заклинания развести огонь в камине, где уже были приготовлены дрова, потом снова прошел в спальню. Скинул дорожный костюм, облачился в черное, с вышитыми серебряной нитью узорами, одеяние, надел краги из раскрашенной серебристой краской кожи. Мелькнула, мысль — к чему такая спешка; может, стоит принять ванну? Но он тут же отбросил ее. Протер влажной губкой грязные щеки и лоб, обратившись к духам Тьмы, попросил у них милости, извинился за такую скорую подготовку… Потом накинул на свою одежду, напоминавшую монашескую рясу с капюшоном, сплетенную тончайшей серебряной проволоки сеть — она была настолько холодна, что, прикоснувшись к ней открытыми участками кожи, Орогастус вздрогнул. По телу пробежал озноб, и, может, поэтому он забыл произнести сопутствующие подобному случаю молитвы. Завершил наряд странного вида шлем, на котором то и дело вспыхивали огоньки. Эти блуждающие по угольно-черной поверхности металла звездочки производили удивительное, завораживающее действие на окружающих. Орогастус надевал этот шлем во время самых торжественных церемоний.

Волшебник взглянул на ритуальные сандалии, потом махнул рукой и прямо в дорожных сапогах, надвинув на лицо полумаску-забрало, направился по туннелю в глубь горы, в Пещеру Черного Льда.

Здесь было очень холодно — дыхание паром отделялось от губ. Такие же тусклые лампы, что и у входа в башню, освещали проход… Орогастус шагал и взывал к духам Тьмы о помощи. Только бы ледяное зеркало ответило ему, откликнулось на его просьбу. Уж кто-кто, а он хорошо знал, как капризны бывают магические предметы, принадлежавшие Исчезнувшим. Даже при соблюдении ритуала, при мощном и вдохновенном призыве они вполне могли отказаться отвечать на вопросы. Только не сегодня! Пожалуйста, не сегодня!.. У него осталось так мало сил. Он ослаб, замерз, он голоден… Его не хватит на вторую попытку!

Орогастус приблизился к массивной заиндевевшей двери, собрался с духом и произнес первое заклинание. Следом послышались слова молитвы, обращенной к духам Тьмы, потом к Исчезнувшим, чей покой он собирался потревожить. Пусть Темные силы смирят их, заставят открыть тайну. Наконец он распахнул дверь.

В Пещере Черного Льда все было по-прежнему. В точно таком же виде он нашел ее, когда прибыл в Лаборнок с принцем Волтриком и первый раз ступил под эти мрачные каменные своды (значительно позже он распорядился возвести на поверхности скалы башню и оградить это удивительное чудо). Обширная пещера была вырублена в граните, испещрённом прожилками кварца. На стенах тут и там тускло отсвечивали наплывы черного льда. Пол покрывали плиты, напоминающие застывшую воду, — скорее всего, это был какой-то неизвестный вид обсидиана; из того же самого материала были изготовлены двери, прикрывавшие входы в боковые клети. Именно там Орогастус обнаружил удивительные творения Исчезнувших. Эта находка перевернула всю его жизнь, вознесла к вершинам искусства магии, первые уроки которого он получил у волшебника Бондануса. С той поры, как Орогастус ступил под своды этой пещеры и начался его взлет, он совершенно овладел душой и помыслами наследника лаборнокского престола принца Волтрика.

К сожалению, только малая часть дверей, снабженных колдовскими запорами, поддалась ему — многие камеры надежно хранили свои секреты.

Орогастус вышел на середину пещеры, поднял руки и громко провозгласил:

— О, духи Тьмы! Опять я обращаюсь к вам с мольбой. Доверьте мне тайны настоящего и грядущего и не причините мне вреда!

Он шагнул к каменной двери, с трудом открыл ее и вошел в помещение, где хранилось волшебное зеркало. Тесная клетушка, вырубленная в толще скалы, имела всего несколько шагов в длину, но куда больше в ширину. Противоположная входу стена была неровна, покрыта каменными наплывами, занавешена густым слоем инея. Дрожа от холода и нетерпения, — Орогастус знал: если зеркало откажется говорить, заставить его невозможно, и все предприятие, скорее всего, будет обречено на провал, — волшебник сделал шаг вперед и, вновь вздев руки в серебристых крагах к смутно угадываемому потолку, воскликнул:

— О могучее зеркало, рожденное чудесным льдом! Всевидящее Око Исчезнувших! Пробудись и ответь!

Он замер…

Сначала сероватая, свободная от инея поверхность стены в центре, отражавшая его фигуру, оставалась неподвижной. Орогастус терпеливо вглядывался в отражение человека в серебристо-черном одеянии, шлеме, по которому сполохами пробегали мерцающие жемчужно-палевые огоньки; верхняя часть лица была прикрыта черной полумаской, и в прорезях возбужденно поблескивали глаза.

Наступил решающий миг.

Если он выговорил что-то не так, если само зеркало не пожелает отвечать, обращаться к нему в ближайшие два дня бесполезно. Мысленно Орогастус вновь воззвал к духам Тьмы, потом, собравшись с силами, равнодушно сказал:

— Три объекта. Определить их положение на карте на сегодняшний день.

Неожиданно в центре стены заплясали сталисто-желтоватые огоньки, свились в спирали, потом вращающееся свечение затянуло в окружность диаметром в несколько элсов, расположенную посередине стены. Через несколько мгновений на этом месте возникла ровная светящаяся поверхность, на которой прорезались какие-то знаки. Послышался сухой, похожий на старческий, голос:

— Запрос принят. Назовите имена объектов.

— Принцесса Анигель из королевского дома Рувенды. Принцесса Кадия из королевского дома Рувенды. Принцесса Харамис из королевского дома Рувенды. — Выговорив имена, Орогастус дал мысленные портреты каждой принцессы.

— В розыске… — откликнулось зеркало. — Сканирование началось…

Орогастус с облегчением перевел дух. Заработало!

Спустя несколько минут зеркало прежним дребезжащим голосом доложило:

— Объект первый: принцесса Анигель. Местоположение: Са, четырнадцать, два; Ло, семьдесят один; десять по сетке координат Ома.

Тут же на экране вспыхнула карта Рувенды, где мигающим огоньком было отмечено среднее течение Мутара, немного ниже Цитадели, всего в нескольких лигах от озера Вум.

Орогастус едва сдержал возглас удивления — принцесса в двух шагах! Однако следует потерпеть — нельзя небрежным словом, неуместным криком нарушить работу зеркала, для которого каждое слово — команда! Если запрос будет неясным, оно может отключиться. Такое с ним уже бывало. Маг весь обратился в зрение. Карта немного помигала, и на экране возник портрет принцессы — цветной, объемный. Она вроде бы живьем оказалась заключенной в толщу льда. И не она одна! Маленькая лодка мчалась по широкому речному рукаву, Анигель стояла на носу и держала в руках какие-то поводья. Ремни убегали в воду… Позади принцессы сидела пожилая туземка. Вот она взглянула через плечо на закатное солнце и отчетливо произнесла: «Пора подумать о ночлеге. Посмотри, вон там вполне подходящая бухта. Хорошо укрытая, и рыбы здесь для римориков вдосталь».

Затем картинка исчезла.

— Объект второй: принцесса Кадия из королевского дома Рувенды. — На этот раз голос прозвучал куда мягче, в нем словно прорезались теплые нотки. — Местоположение: Мо, двадцать девять, четыре; Ви, девяносто пять, пять по сетке координат Ома.

Следом на экране проступила яркая цветная карта с ожившими текущими реками, буйным зеленым разливом джунглей. Орогастус едва рот не открыл от изумления. Принцесса находилась на границе так называемого Тернистого Ада — области, где кишмя кишело скритеками. Чудеса, да и только, что ей там могло понадобиться? Как она вообще туда попала?

На изображении, сменившем карту, принцесса стояла на коленях и изо всех сил дула на горку сухой травы и коры. Оттуда шел дымок, но языков пламени не было видно. В глубине картины был виден абориген, склонившийся над лодкой.

Принцесса подняла голову и обратилась к нему:

— Ничего не получается. Теперь ты, Джеган, попробуй.

Свет на мгновение погас, вновь раздался прежний, чуть надтреснутый голос:

— Объект третий: принцесса Харамис из королевского дома Рувенды. Местоположение: Ра, сорок два, три; Но, шестнадцать, восемь по сетке координат Ома.

Теперь на экране высветилось что-то, по мнению Орогастуса, совсем несуразное: дикая горная страна, гигантский обрывистый склон Ротоло, второй по высоте вершины Охоганских гор, со скатов которой берет начало река Виспар. Где-то в нескольких лигах от селения таинственных, нелюдимых виспи появилась мерцающая точка, указывающая местоположение принцессы.

Маг затаил дыхание — перед ним возникло изображение чего-то темного, жуткого, подкрашенного переливчатым пурпуром. Приглядевшись, Орогастус понял, что это внутренность пещеры, образовавшейся в толще ледника. В глубине обнаружилось смутное пятно, подобное тени, постепенно обретающей черты человеческой фигуры. Существо приблизилось, теперь Орогастус смог различить лицо молоденькой девушки, печальное и отрешенное. Она разговаривала сама с собой, и эта речь была похожа на бред.

— Последнюю ночь мне не пережить. Они приходят отсюда, они ждут меня — Глаза Урагана. Вот и семян больше не осталось — последнее привело меня сюда. Это конец. У меня нет больше пищи, а снег так глубок, что мне никогда не выбраться отсюда. Может, виспи сжалятся надо мной и придут на помощь? Интересно, где здесь мог быть спрятан Трехкрылый Диск?

Изображение растаяло.

Затем раздались обычные, завершающие сеанс ясновидения слова. Голос звучал отчетливо, надтреснуто, спотыкаясь почти на каждом слоге.

— Силы Бахкапа истощились. Необходима подзарядка. Тут же зеркало окончательно погасло, и покрытая изморозью стена возродилась в первозданном виде.

— Хвала вам, Темные силы — Айзи Лайн, Интернул Батари и Бахкап! — провозгласил Орогастус и отвесил стене поясной поклон. — И всей Темной Троице, соизволившей помочь мне! Пусть она всегда здравствует… Навсегда, навсегда, навсегда!.. Так тому и быть!..

Затем он, отступая назад, покинул помещение и осторожно прикрыл за собой дверь из вымерзшего обсидиана. Потом поднялся в башню…


Много позже, после ванны и сытного обеда, Орогастус отправился в свой кабинет, устроился возле камина, налил бокал изготовленного из ароматных дынь бренди и раскрыл древнюю «Книгу предсказаний Полуострова». За стенами, в зубцах верхней площадки башни, завывал ветер.


Трехкрылый Диск!.. Что бы это могло значить?

Что-то смутно шевелилось в его памяти.

Там были еще Трехголовое Чудовище и… да-да, Трехвекий Горящий Глаз.

Так, вот они, слова древних. Правда, что-либо понять в них почти невозможно, однако общий смысл свидетельства исчезнувших мудрецов гласил, что этим трем магическим предметам предопределено слиться воедино. В тот момент должно произойти какое-то необычное природное явление.

Остается предположить, что и другие принцессы тоже ищут свои талисманы, размышлял Орогастус, грея ноги у огня и потягивая сладкое бренди. Что же случится, когда они овладеют этими предметами? Неужели их силы возрастут настолько, что они будут в состоянии победить лаборнокцев?

Он оцепенело глядел на пляшущие в очаге язычки пламени. Само собой, от Кадии и Анигель надо избавиться в любом случае, но что касается Харамис… Здесь следует крепко поразмыслить…

Маг выпрямился в кресле, закрыл глаза, прижал пальцы к вискам.

— Голоса! — мысленно вызвал он. — Слушайте меня…

— Хозяин, — раздалось в сознании, — все в порядке?

— Да. Приготовьтесь к приему. Вот настоящее местоположение принцессы Анигель: Приняли координаты? Отлично… Теперь принцесса Кадия: Есть?

— Да, хозяин. Теперь принцесса Харамис.

— Я сам разыщу ее. Теперь слушайте приказ. Генералу Хэмилу немедленно выступить в поход, направление — территория, называемая Тернистым Адом. Красному Голосу сопровождать армию и каждый день связываться со мной, пока Кадия не будет схвачена.

— Повинуюсь, — откликнулся Красный Голос.

— Розыски Анигель поручить принцу Антару и его гвардейской когорте рыцарей. С ними отправится Синий Голос.

— Принц и часть его отряда четыре дня назад вернулись из Тревисты, — доложил Синий Голос. — Кто бы мог подумать, что принцесса прячется совсем близко? Схватить ее не составит труда.

— Нет и не может быть ничего легкого в деле, которым занимается сама Великая Волшебница Бина, — резко оборвал его Орогастус. — Постоянно берите в расчет, что этих девиц защищает невидимая сила, чары этой колдуньи. И учтите, если им удастся отыскать магические талисманы, называемые Трехвеким Горящим Глазом и Трехголовым Чудовищем, их силы неизмеримо возрастут. Приказ выполнить любой ценой — принцессы должны быть схвачены и убиты, а магические талисманы вы доставите мне.

— Понятно, — единодушно отозвались Голоса.

— Теперь я должен поговорить с Синим Голосом, — заявил маг, — это касается принца Антара.

— Хозяин, я, кажется, догадываюсь, о чем пойдет речь. — Синий Голос позволил себе мысленно хихикнуть. — Будет печально, если принц Антар после исполнения приказа вдруг погибнет…

— Все должно быть проделано чисто. Никакого намека на твою причастность, — предостерег Орогастус. В разговор вступил Зеленый Голос:

— Хозяин, мне предстоит заняться принцессой Харамис?

— Нет, ты останешься при Волтрике — следи, чтобы с ним ничего не случилось. Связывайся со мной постоянно.

— Но как же Харамис?..

— Я сам займусь ею…

Загрузка...