Черный рыцарь Белой королевы

Глава 17

То, что происходило в данный момент в Тронном Зале, выглядело, скорее, как Военный совет, нежели обычная Аудиенция. Одни Служители входили, другие, получив задание, бесшумно удалялись. Весь Дворец превратился сегодня в большой муравейник, где у каждого имелась своя задача, своя цель. Прямо на Дворцовой Площади чуть ли не ежеминутно садились и взлетали правительственные челноки. Клисса готовилась дать бой.

– С учетом того, что общественное мнение Республики и без того было взбудоражено до предела, буквально нескольких капель, добавленных в котел, оказалось достаточно, чтобы народное возмущение достигло критического уровня, – докладывал Верховный Советник. – Последние провокации обеспечили новостные каналы необходимыми жертвами, а потому теперь войска республиканцев имеют на руках полный карт-бланш. Они уже начали подготовку к удару по расположенным на Клиссе «гнездам террористов». Шим?

– Вооруженные силы Республики привели свою боевую платформу «Ганнибал» в полную готовность. Сейчас на нее спешно перебрасываются истребители и боеприпасы, – продолжил Шимаэл, и его тревожные слова звучали под сводами зала странно и непривычно. – Основную массу вооружений составляют тяжелые орбитальные торпеды, их счет идет на сотни. То есть основной удар планируется нанести по стационарным наземным объектам. И удар будет массированным. Хотя, по правде говоря, я затрудняюсь предположить, где республиканцы найдут на Клиссе столько целей, имеющих военное значение. Аэродромы, стоянки челноков, базы истребителей, мосты, электростанции… даже для уничтожения всей инфраструктуры хватило бы и десятой доли от того количества торпед, что заготовлены для нас на «Ганнибале».

– Стандартная операция, о которой вы говорите, потребует длительного времени, пока будут достигнуты поставленные цели, какими бы они ни были, – разъяснила Сиарна. – А общественное мнение граждан Республики к такому повороту не готово. Но Ивар Локано дал в руки властей Республики знание, способное меня погубить, обратив против меня моего темного брата. Для этого достаточно одного молниеносного и точного удара, а потому сейчас идет активная подготовка к быстрой и победоносной «антитеррористической» акции. И бомбить они будут вовсе не мосты.

– Но что тогда? – Шимаэл был настолько возбужден, что позабыл об осторожности и начал задавать вопросы самой Госпоже. В другое время его непременно ждала бы хорошая порка, но сегодня Сиарна предпочла не обратить на его выходку внимания.

– Это знание доступно лишь немногим, и я бы предпочла не озвучивать его без необходимости. Первопризванные посвятят вас в детали, когда потребуется.

– Наша система обороны не позволит этим выродкам так запросто разбрасываться здесь бомбами, – подала голос Сестра Милайна. – Клисса им не покорится!

– Не надо недооценивать республиканцев, Оди, – вздохнул Шимаэл, – они не дураки. Там, где не смогут проскочить торпеды, проскользнет бомбардировщик. Он снизится достаточно далеко, чтобы не попасть под удар защитных систем, а потом, двигаясь на малой высоте, между скал, выйдет к Глайсену и расстреляет его буквально в упор. Истребители сопровождения плюс огневая поддержка с платформы надежно прикроют его от атак нашей авиации.

– Храм Света и Дворец вполне способны устоять даже против десятка торпед! – не унималась Одэзи.

– Я… – Шимаэл замялся, – я не хотел об этом говорить, но…

– Докладывайте, Советник, – потребовала Богиня.

– На «Ганнибал» доставлены как минимум четыре боеголовки с адронными боевыми зарядами. Я опасаюсь, что они предназначаются как раз для…

– Это же безумие!!! – вскричала Одэзи. – Здесь почти два миллиона жителей!!! Они все погибнут!!!

– Светлая Заступница! – прошептала Кьюси, отшатнувшись, как от удара.

– Я знаю, что наши пилоты сделают все возможное и невозможное, чтобы отразить нападение, – голос Сиарны вернул потрясенных Служителей в чувство, – но мы должны предусмотреть любые варианты. Эвакуировать весь город не в наших силах, слишком мало времени остается, но можно попытаться спасти самое ценное.

Она повернулась к побледневшей танцовщице, которая обхватила голову руками и покачивалась из стороны в сторону, не в силах поверить в реальность происходящего.

– Соберитесь, Сестра Кьюси, на вас я возлагаю ответственную миссию, с которой никто другой не справится лучше.

– Я все внимание, Госпожа, – сделав над собой усилие, юная Жрица подобралась и замерла, сложив руки на колене.

– Вы возьмете требуемый транспорт и вывезете из города столько детей, сколько сможете. Детские сады, школы, приюты и интернаты – под любыми предлогами забирайте всех и увозите за горы.

– Хорошо, Госпожа.

– Но никто не должен узнать истинную причину эвакуации. Паника способна многократно умножить число жертв.

– Я понимаю.

– Тогда ступайте.

– Сестра Дэлери, – продолжила Сиарна, когда Кьюси скрылась за дверями, – все ли желавшие покинуть Эзон смогли это сделать? Где вы планируете их разместить?

– Эвакуация с Эзона сталкивается с серьезными трудностями, Госпожа, – заговорила Верховная Жрица. – Местные власти используют любую возможность, чтобы не позволить людям добраться до космопорта, где их ждут арендованные нами транспорты. Бесконечные проверки документов, придирки, требование каких-то разрешений… На данный момент мы смогли отправить всего два корабля с беженцами, а своей очереди ждут еще десятки.

– Власти Республики рассматривают их как заложников, страхующих Эзон от нашего удара. Эту проблему необходимо решить как можно скорее, – взгляд Сиарны обратился на застывшую прямо перед ней коленопреклоненную фигуру. – Советник Руорн, это задача для Вас.

– Приказывайте, моя Госпожа.

– Вам придется отправиться на Эзон. Миссия будет… непростой, и вам понадобится помощь, а потому вас будет сопровождать Сестра Милайна. Ее таланты вам пригодятся.

– Хорошо, Госпожа, – хором ответили Руорн и Одэзи.

– Пилотировать ваш корабль я поручаю Советнику Ваджасану. Он – лучший, и я со спокойной душой вверяю ваши судьбы в его умелые руки.

– Я считаю, что мои навыки больше пригодились бы здесь, Госпожа! – возразил неуемный Шимаэл.

– Мои повеления не подлежат оспариванию или обсуждению, Советник! – голос Сиарны повысился на самую малость, но и этого было достаточно, чтобы заныли зубы. – Они исполняются! Не забывайте об этом.

– Да, моя Госпожа. Прошу прощения, моя Госпожа!

– Помимо помощи всем желающим покинуть Эзон, вы, Советник Руорн, также вывезете на Клиссу тело Сестры Ианн и эвакуируете персонал представительства, включая Леона Аустова. Республика отвергла его, и я беру его под свое покровительство.

– Господин Аустов серьезно ранен, Госпожа, – Руорн с сомнением покачал головой. – Неизвестно, сможет ли он перенести полет.

– Там он в любом случае помощи не дождется. Так что выбор лишь в том, умрет ли он здесь героем или умрет там предателем.

– Будет сделано, Госпожа.

– Особо обращаю ваше внимание, Советник, на необходимость вывезти с Эзона его внучку, Сьюзен. На этой девочке лежит мое благословение, и она очень важна для меня.

– Я прослежу за этим, Госпожа.

– И последнее задание, – Сиарна выдержала паузу. – Ивар Локано. Отступник должен ответить за содеянное.

– Поручите это мне, Госпожа! – вскинула вдруг голову Дэлери. – Я – Перст Судьбы ваш, и исполнение приговора – моя прямая обязанность, мой долг!

– Вы нужны мне здесь, Сестра.

– На мне лежит часть вины за свершившееся предательство, и я хочу искупить ее! – с пылом продолжала настаивать Верховная Жрица. – Позвольте мне…

– Нет! – отрезала Сиарна. – Миссию эту я поручаю Советнику Руорну и наделяю его необходимыми полномочиями. Власти Республики не позволят совершить посадку на Эзоне кораблю, зная, что на его борту находится высокопоставленная Жрица. Они не настолько глупы, чтобы не понимать, чем это может обернуться.

Я понимаю ваше рвение и ценю его, но сейчас вы нужны мне здесь. Мне нужен ваш опыт работы с людьми, ваше умение подчинять и повелевать. Мне нужен ваш голос. В это сложное время вы займете этот трон, вы станете моей Первой Наместницей.

– Почту за честь, моя Госпожа, – Дэлери покорно склонила голову.

– Советник, – вновь обратилась к Руорну закутанная в белое фигура, – некогда я высказывала свое неудовольствие практикуемыми вами методами, но сегодня ситуация иная. Поступайте так, как сочтете нужным, используйте любые доступные средства. Великие цели требуют Великих жертв, а Великая слава невозможна без Великой боли. И мы пройдем этот путь вместе.

– Во славу вашу, Госпожа, я выдержу все!

– Я верю в вас, Бекташ, – Сиарна подняла голову. – Ступайте, дети мои, и да осветится ваш путь!

* * *

Руорн шагнул с опущенного трапа на серые бетонные плиты летного поля. В ушах еще стоял звон после яростной перепалки с диспетчерами, наотрез отказывавшимися разрешить посадку. Они ее так и не разрешили, но открывать огонь по дипломатическому челноку никто не решился.

Легкий зуд охватил его правую стопу. Советник опустил взгляд и увидел, как из– под ботинка в стороны разбегаются черные дымящиеся щупальца. Словно под ногами у него был и не бетон вовсе, а обыкновенная бумага, картон, прожигаемый его раскаленными подошвами.

Он сделал еще один шаг, и вокруг левого ботика также заструился дымок.

Руорн засмеялся. Он никогда еще не ощущал себя так легко, как сейчас. В его теле, его руках жила невероятная мощь. Подобно крохотному зародышу, таящемуся внутри семени, из которого вырастает исполинская секвойя, Сила билась внутри него. Она рвалась на свободу, как цыпленок из яйца, огромная, несоизмеримо огромная в сравнении с вмещающей ее оболочкой. Она ожидала лишь команды, знака, намека, чтобы хлынуть наружу и затопить все вокруг.

Он знал, что стоит ему захотеть, и одного взмаха руки будет достаточно, чтобы превратить в пепел толпящихся за ограждением людей, из-за спин которых сверкали сигналы полицейских машин. Он двинулся в их направлении, печатая в бетоне черные тлеющие кляксы следов, каждая из которых постепенно разрасталась, выбрасывая в стороны все новые и новые нити.

В толпе кто-то вооружился мегафоном, зычно хрюкнув на весь космопорт.

– Немедленно возвращайтесь на корабль и покиньте Эзон! Вам не разрешено здесь находиться!

Руорн даже не замедлил шага.

– Немедленно остановитесь! – в голосе явно ощущались панические нотки. – Или мы откроем огонь!

Советник, продолжая идти, медленно поднял в стороны руки, словно приглашая полицейских начинать.

– Я предупреждаю вас в последний раз! Остановитесь и возвращайтесь на корабль!

Лицо Руорна растянулось в торжествующей улыбке. До заграждения оставалось метров двадцать, и укрывшиеся за ним люди ее прекрасно видели, также как и он очень хорошо различал застывший на их лицах страх.

– Проклятье! Я вас предупреждал! Огонь на поражение! – последние слова были адресованы изготовившимся солдатам, но мегафон схватил и его, с силой расшвыряв по каменному полю.

Руорн не услышал выстрелов, он откинул голову назад и громко захохотал. Пули ударили его в грудь, прорвав форменный плащ, пиджак, рубашку, а, затем и его плоть, раздробили ребра, превращая в кашу внутренние органы.

Яйцо лопнуло, и поток бездонной черноты взорвался гигантским фонтаном, разорвав его тело в мельчайшие клочья. Тьма обрушилась на бетон и с молниеносной быстротой ринулась в стороны, бесследно поглощая камень, металл, воздух и само пространство, в одно мгновение достигнув застывших в ужасе людей, чьи крики слились в один бесконечный и пронзительный вопль…

Руорн вздрогнул и проснулся.

Хорошая звукоизоляция и мягкая обивка салона поглощали все звуки работающей машинерии, которые обычно сопровождали пассажиров корабля. В итоге оставался только ровный низкочастотный гул, воспринимаемый скорее телом, нежели ушами. Из-за приоткрытой двери кабины в конце прохода доносились короткие реплики Шимаэла, переговаривающегося с диспетчерами. Советник вздохнул и снова смежил веки, чувствуя, как мрачные тени увиденного постепенно рассасываются.

– Дурной сон, мой господин? – участливо поинтересовалась сидящая напротив него Одэзи.

– Да… неприятный, – Руорн помассировал глаза.

– Не волнуйтесь, мой господин, мы справимся! – девушка не допускала даже тени сомнения в успехе операции.

Жрица выглядела спокойной и даже расслабленной. Ее, казалось, нимало не беспокоили трудности предстоящей миссии, из которой вполне можно и не вернуться вовсе. Однако выглядывавшие из-под ее форменного плаща грубые армейские ботинки давали понять, что девушка настроена весьма серьезно и в игрушки играть не собирается. На соседнем с ней кресле покоилась большая и, очевидно, тяжелая сумка, которая глухо лязгала каждый раз, когда ее переставляли с места на место.

– Имея рядом такую группу поддержки, я в успешном исходе нисколько не сомневаюсь, – Руорн повернулся к подошедшему пилоту. – Какие новости, Шим?

– Они настаивали на таможенном досмотре, но я им отказал. Это же дипломатический борт, как-никак.

– Думаю, это Ивар их проинструктировал. Они опасаются, что на челноке прибудет… – Руорн кивнул на Одэзи.

– Похоже на то, – кивнул Шимаэл. – Поняв, что с досмотром у них ничего не выгорит, они выдвинули новое требование. Чтобы кроме вас никто более корабль не покидал.

– Пф! Не очень-то и хотелось! – Жрица не удержалась и прыснула.

– Во-во! – Шимаэл в шутку погрозил ей пальцем. – Так что, Оди, будь паинькой, сиди дома, дверь никому не открывай и с незнакомыми мужчинами не разговаривай.

– Изыди, деспот! – отмахнулась от него Одэзи.

Шимаэл поймал руку девушки, и сжал ее в своей. Их пальцы соприкоснулись лишь на мгновение, на какую-то ничтожную долю секунды, но этот миг был красноречивей тысячи слов. Руорн провел ладонью по лицу и отвернулся к иллюминатору, сделав вид, что ничего не заметил.

Жесты… взгляды… прикосновения… В тот момент, когда твоя жизнь оказывается перед чертой, за которой ее может ожидать Ничто, в тот миг, когда, казалось бы, все потеряло свой смысл, подобные мелочи вдруг обретают совершенно иное значение, превращаются в маяки, не позволяющие утратить ориентиры и заплутать в окружившей человека пустоте. И люди, долгие годы находившиеся рядом с тобой неожиданно обнаруживают качества, которых ты ранее в них не замечал.

Руорн невольно вспомнил свою последнюю встречу с Верховной Жрицей, вспомнил точно такое же мимолетное, неожиданное, но очень яркое… прикосновение.

Получив из космопорта доклад о готовности челнока к вылету, он надел форменный плащ и вышел в предрассветный полумрак пустынного коридора. Но, приближаясь к лестнице, Советник замедлил шаги, а потом и вовсе остановился.

– Что тебе нужно, Виан? – спросил он, не поворачивая головы.

Из тени алькова выступила закутанная в тяжелый черный плащ фигура.

– Хочу пожелать тебе счастливого пути и… удачи.

– Разве не ты всегда любила повторять, что в лексиконе Служителя нет места такому слову? – усмехнулся Советник.

– Да, но сейчас капелька везения нам бы не помешала.

– И только ради этого ты ждала меня здесь?

– Не совсем, – Дэлери, пожалуй, впервые на памяти Руорна немного замялась. – У меня есть к тебе одна… просьба.

– Какая еще?

– Я понимаю, что это глупо, но… проклятье! Я себе места не нахожу! Ни на чем не могу сосредоточиться, мысли постоянно возвращаются к одному и тому же. Совсем расклеилась.

– Кажется, я догадываюсь, о чем ты. Твоя проблема называется «Сьюзен», верно?

– Откуда ты знаешь? – даже в полумраке было заметно, как вспыхнуло лицо Жрицы.

– Я видел, что произошло с тобой, когда ты в первый раз с ней встретилась, – Руорн, наконец, обратил на нее взор. – Тебя словно оглушили. Ты несколько секунд даже слова произнести не могла. Да и после… Нужно быть слепцом, чтобы не видеть, как ты на нее смотрела, как менялось твое лицо. Ты определенно неравнодушна к этой девочке, Виан. Почему?

– Я не знаю, что на меня нашло, Бект, но Сью как две капли воды похожа на мою покойную дочь. И я ничего не могу с собой поделать. Я очень за нее беспокоюсь.

– У тебя была дочь? – хмыкнул Советник. – Не знал. Я никогда особо не интересовался прошлой жизнью других Жриц и Советников. Это знание только мешает работе. Но, в любом случае, твоя дочь уже давно состарилась и умерла, к чему ворошить прошлое?

– Она не состарилась, – Дэлери опустила взгляд, – она погибла в тот самый день, когда я принесла клятву верности Сиарне. А потому она навсегда останется для меня маленькой белокурой девочкой. Такой, как Сью.

– Сочувствую, – Руорн убрал руку с перил и подошел к Жрице. – Как это случилось?

– Я постоянно пытаюсь убедить себя, что во всем виноват мой бывший муж, но без особого успеха. Часть вины лежит и на мне, и никто не в силах снять этот груз с моей совести.

Дэлери уткнулась Советнику в плечо, и ему ничего не оставалось, как обнять ее.

– Он был редкостным мерзавцем, даже его имя вспоминать не хочу, который лишь притворялся паинькой, пока не получил желаемое. А я-то, дурочка, принимала все за чистую монету! Он банально хвастался мной, гордился, как своим личным достижением. Мужчин всегда на меня тянуло, и он поставил себе целью меня завоевать, даже пари соответствующее заключил. И выиграл. Когда я в нем разобралась, поворачивать вспять было уже поздно – под сердцем я носила Мелиссу.

– Красивое имя.

– Ради дочери я терпела оскорбления и унижения, с каждым годом становившиеся все изощренней. Он всеми мыслимыми способами стремился указать мне на мое место у его ног. Ему было мало завоевать меня, он еще хотел меня унизить, доказать свое превосходство, – Жрица невесело усмехнулась. – Быть может я и сорвалась на Иваре именно потому, что он начал вести себя точно так же. Старые обиды наложились на новые, и я взорвалась.

– А что случилось с Мелиссой?

– В конце концов, муж меня довел. Я психанула и, высказав ему все, что думала, прямиком отправилась во Дворец. В моих ушах звенело эхо его издевательского смеха, от которого меня обуревало одно-единственное страстное желание – отомстить. И мужу и всем мужчинам на свете в придачу. Думаю, тебе прекрасно знаком подобный набор мыслей: «Ничего, ничего, скоро вы все у меня по-другому запоете! Смейтесь-смейтесь, в один прекрасный день вы проснетесь и увидите другую меня! Еще будете жадно ловить глазами малейшее движение моего мизинца. Еще будете ползать передо мной на коленях, молить о прощении, а я… Нет, я не буду смеяться над вами или пытаться вас унизить, вы для этого слишком мелки и ничтожны. Я просто пройду мимо, не обратив на вас ни малейшего внимания». Знакомо?

– Представляю, – вздохнул Руорн.

– Когда я примчалась во Дворец, прямо на входе мне сообщили, что Сиарна уже ожидает меня. Я была принята в Служители экстерном, и в Интернат поступила в ранге Младшей Жрицы, – Дэлери немного помолчала, послышался ее печальный вздох. – Но за свое посвящение я заплатила страшную цену. Мелисса, узнав о моем замысле, хотела меня отговорить, побежала за мной во Дворец, чтобы попытаться убедить меня отказаться от этой затеи, и по дороге попала под телегу. Моя девочка погибла на месте. Мне сообщили о случившемся, когда я, принеся клятву, в новеньком черном плаще вышла в Зал Отрешения. И с тех пор я несу на своей шее это ярмо.

– Почему ты все это мне рассказываешь?

– Быть может потому, что больше некому.

– Время лечит, Виан.

– Я тоже так полагала. Мне казалось, что раны затянулись, но они оказались куда глубже. Ивар вспорол одну, а Сью – другую. Теперь они вновь кровоточат, и эта давно забытая и вновь вызванная к жизни боль заставляет меня совершать роковые ошибки, – Жрица запрокинула голову и посмотрела Руорну в глаза. – Я не могу потерять дочь еще раз, я этого не переживу. Умоляю, Бект, спаси ее!

– Ты же сама слышала, Сиарна поручила мне вывезти Сьюзен с Эзона и доставить сюда. И ты знаешь, что я приложу все усилия, чтобы выполнить это задание. Вряд ли я могу пообещать тебе больше.

– Большего мне и не надо, просто… просто я хотела, чтобы между нами не оставалось каких-то недосказанностей, чтобы ты знал обо мне все.

– Теперь я знаю, – кивнул Руорн. – Извини, Виан, но мне пора.

– Да, конечно, – Верховная вдруг подалась вперед и, привстав на цыпочки, поцеловала его в губы. – Береги себя, Бект, и… удачи.

Руорну казалось, что за прошедшие годы он успел вдоль и поперек изучить все повадки Дэлери, все ее трюки и фокусы. Он досконально исследовал каждый миллиметр ее тела, знал ее любимые ласки и весь арсенал приемов обольщения. Он мог заранее, вплоть до конкретных слов предсказать ее реакцию на то или иное событие.

Но сегодня она сумела его удивить.

Они провели вместе сотни ночей, но Виан никогда так его не целовала. Спонтанно. Искренне. Руорн был далек от мысли, что она испытывает к нему какие-то серьезные чувства, которые до сих пор ей удавалось успешно маскировать, но все равно, в этом ее порыве присутствовало что-то исключительно глубинное, сокровенное и, одновременно, тревожащее. Он чувствовал, что нужное слово буквально вертится у него на языке, но никак не мог его ухватить. Отчаявшись, он махнул на это рукой, и в тот же миг ответ сам выпрыгнул перед его мысленным взором, точно чертик из табакерки.

Тот поцелуй был прощальным.