Черный Город

НАТАЛИ

— Берегись мусорных контейнеров — этот полон медицинских отходов, — говорю я.

Дей морщит нос, дескать, фу, какая гадость, и держится подальше от переполненных контейнеров, пока мы идем по Унылой улице в направлении Штаб квартиры Стражей, к её входу со стороны кухни. Курт и другие охранники идут на небольшом расстоянии позади нас.

— Почему мы заходим с черного входа? — спрашивает она, когда я набираю код на двери и вхожу в кухню.

— Наверное, привычка, — говорю я.

Я прохожу довольно быстро, чтобы, как можно меньше людей видели, как я вхожу и выхожу. Ненавижу, тот факт, что я постоянно под наблюдением.

Я отпускаю Курта с его командой, и они поднимаются по лестнице.

— Давай позависаем у меня в комнате до ужина, — говорю Дей, когда они уходят.

— А можно мы сначала совершим экскурсию по дому? Мне всегда хотелось увидеть это место изнутри, — просит Дей.

Я вздыхаю: — Конечно.

Экскурсия, которая, как я надеялась, будет длиться пять минут, продолжается почти час, потому как Дей останавливается и заглядывает в каждую комнату, даже в кладовки и туалеты, задавая мне множество вопросов об истории этого места. Да мне-то, откуда знать! Мы с Полли выросли в нашем особняке в Парке.

Обычно, я не провожу много времени вне пределов своей комнаты, когда нахожусь в этом здании, и для меня по дороге обратно в жилую часть дома этот лабиринт коридоров начинает казаться одинаковым.

— Эээ…думаю, нам сюда, — говорю я, ведя ее по длинному коридору и сразу же понимая, что мы уже пошли в неправильном направлении, когда мы натыкаемся на массивную стальную дверь, укомплектованную несколькими хорошо вооруженными охранниками.

— А там что? — спрашивает она.

— Комнаты для допросов.

Дей приподнимает бровь.

- Они проводят их прямо здесь?

— Как думаешь, Ищейки добывают себе информацию?

— Думала, они просто как бы чувствуют такое, — говорит она, подразумевая V-ген, с которым рождаются Ищейки, помогающий им всем чувствовать Дарклингов.

Я смеюсь.

- Может у них и есть V-ген, но они ж не экстрасенсы. Им приходится выполнять и работу полиции, допрашивать подонков, чтобы найти новые притоны Дарклингов или дилеров Дурмана в городе, и всякое такое.

— А много притонов Дарклингов по городу? — спрашивает она.

— Достаточно, чтобы Себастьян и другие ищейки не сидели, сложа руки, — отвечаю я.

— Как, вообще, Дарклингам удается перелезать через стену?

Я пожимаю плечами.

- Стену невозможно охранять круглосуточно, а Дарклинги хорошие скалолазы.

— Я вот все думала, почему Дарклинг-Нордин просто не перелетела через стену, — говорит Дей.

— По всему городу расставлены автоматическое оружие, которое срабатывает на любого Нордина, чтобы сбить, если они попытаются.

В этот момент стальная дверь открывается, и из неё выводят трех парней. Их кожа имеет желтоватый с черными прожилками цвет, которая характерна для тех, кто долго употребляет Дурман. Дей прячется за меня. Один из Одурманенных, подросток с ярко-пурпурными дредами, одаривает меня тяжелым взглядом, когда проходит мимо меня. Охранник подгоняет парня дулом своего оружия.

— Пошли, думаю нам нужно сюда, — говорю Дей.

Мы нашли дорогу обратно в жилые помещения и стали подниматься наверх. Когда мы проходим мимо комнаты Себастьяна, дверь распахивается. Себастьян сердито смотрит на меня.

— Мне нужно поговорить с тобой, — говорит он мне.

Я быстро знакомлю его с Дей.

— Увидимся в моей комнате. Последняя дверь налево, — говорю я ей.

— Рад познакомиться, Дей. Уверен, что мы еще увидимся, на испытаниях Ищеек на следующей неделе, — говорит Себастьян, имея в виду тесты, которые будут проведены в школе на выявление детей, носителей V-гена. — Надеюсь, ты присоединишься к моей команде.

Она выдавливает из себя улыбку и уходит.

Как только, она сворачивает за угол, Себастян затаскивает меня в свою спальню, в большое и роскошное помещение с черепами экзотических животных, развешанных на стенах винного цвета, на полу коврик из волчьего меха, здесь же у него мраморный камин, а кровать из красного дерева покрывают черные шелковые простыни. Все так и кричит о власти и сексе: что больше всего любит Себастьян. На одном из его прикроватных столиков, ближнем ко мне, лежит совершенно новая копия Книги Сотворения — новая библия Праведников. Когда это Себастьян стал читать эту чушь?

— Зачем ты это сделала? — требовательно спрашивает он.

— Понятия не имею о чем ты…

— Оставь это бред. Я видел, как ты дала предателю племени таблетку с цианидом.

— Видел? — переспрашиваю, ошеломленно, я. Я-то думала, что была очень осторожна. — Парень так страдал от боли. Никто не заслуживает такой смерти.

— Он был предателем племени, любовником Дарклинга. Он заслужил всё, что получил, — говорит Себастьян.

— Тебе ли об этом говорить.

Кулаки Себастьяна сжимаются, и я понимаю, что переступила черту.

— Это другое, — говорит он.

— Как это?

— Никто не узнает. Ведь так? — спрашивает он.

— Твоя тайна останется со мной, — отвечаю я, не то, что бы он заслуживает моей преданности. Но я не хочу навлекать на него неприятности, не важно, какую боль он мне причинил, и он это знает.

Он делает глубокий вдох, чтобы успокоиться.

— Тебе повезло, что я там был на платформе, а не Курт, или другой какой Ищейка, — говорит он. — Они бы не стали раздумывать дважды, докладывать ли об этом Пуриану Роузу.

У меня сжимается сердце.

- Ты ведь не собираешься донести на меня, да?

— Конечно, нет. Я бы никому не позволил навредить тебе, — говорит он. — Но тебе нужно быть осторожной, Натали. Не предоставляй Пуриану Роузу еще одну возможность навредить тебе или Полли.

Себастьян нежно гладит меня по щеке, и на мгновение я позволяю ему, вспоминая, почему я любила его. Он был так добр и нежен со мной, после папиной смерти; это было именно то, что мне нужно. Затем я вспоминаю, почему мы расстались, и отмахиваюсь от его руки, игнорируя его оскорбленный взгляд.

Я беру с его столика Книгу Сотворения.

- Зачем она тебе понадобилась?

— Думал, почитаю и пойму из-за чего такой сыр-бор.

— Ты же знаешь, что это какая-то безумная чухня, написанная Пурианом Роузом, так зачем заморачиваться? — спрашиваю.

Он пожимает плечами.

- Это может помочь мне продвинуться по службе, если я последую его вере. На самом-то деле я не верю в то, что там написано. Мне просто нужно прочесть книгу.

Что бы он ни делал, всё во имя своей карьеры, даже его отношения со мной. Я швыряю книгу на его комод и иду в свою комнату, заглядывая по пути в комнату Полли. Похоже, она спит. От лекарств её все время клонит в сон, поэтому она много спит.

В моей комнате, Дей лежит на кровати, рядом с моим котом Трюфельком, читая последний выпуск ежемесячного журнала Юность Стражей. Трюфелек тихо мне мяукает. Я замираю, увидев Дей со скрещенными ногами, поднятыми вверх, когда она листает раздел моды в журнале. Точно также делала Полли. Это как видение из моего прошлого. Я тяжело вздохнула.

Дей садится.

- Ты в порядки, Нат?

— Просто ты мне на мгновение напомнила мою сестру. Какой была она, до того, как пострадала.

Я прижимаю Трюфелька ближе к своему лицу. Мне нравится его запах; он такой теплый и уютный. Он позволяет мне подержать его с минуту, прежде чем начинает извиваться и спрыгивает на ковер.

— Что случилось с твоей сестрой? — спрашивает Дей.

— Её пытали.

Глаза Дей расширяются.

- Кто?

Что-то останавливает меня от того, чтобы рассказать ей всю правду.

— Враг моего отца, — говорю я. — Он приказал подвергнуть Полли пыткам, чтобы наказать отца и заставил нас наблюдать. Это было ужасно. Это была моя вина, что она пострадала.

— Ни на секунду в это не поверю.

— Так считает моя мама, и она никогда не простит мне этого. Мама любила Полли больше, чем меня; она считает, что я просто без толку занимаю пространство.

— Уверена, что она так не думает.

Я ничего не говорю. Дей и понятия не имеет, как обращается со мной мама, как она принимает за меня все решения, потому что считает меня не в состоянии сделать что-нибудь самостоятельно.

— Как поживает Эм-Джей? — спрашиваю я, чтобы сменить тему.

Она пожимает плечами. — У него бывают хорошие и плохие дни. Спасибо за обезболивающие — они, в самом деле, помогают.

Я слегка касаюсь её руки.

- Я достану еще, как только они тебе понадобятся. Договорились?

Она кивает, а её шоколадно-карие глаза увлажняются.

— Давай сменим тему на что-нибудь более жизнерадостное. Мы должны веселиться, — говорю я.

Дей неловко улыбается.

- Так…гм…так чем обычно занимаются, ночуя в гостях?

— Ты никогда не ночевала в гостях, не была на вечеринках?

Дей поправляет на носу очки.

- У меня, вообще-то, совсем нет на это времени. Я все время занимаюсь.

Она не смотрит на меня, и я гадаю, настоящая ли это причина, почему она не бывает ни у кого в гостях, и у неё нет никаких подруг, кроме меня. Я открываю тумбочку у кровати и вытаскиваю свою косметичку и заначку конфет.

— Ну, нам обязательно надо накрасить ногти, есть конфеты, и болтать о мальчиках, — говорю я.

Я выбираю в своей косметичке лак симпатичного кораллово-розового цвета и начинаю красить ногти Дей.

— Себастьян довольно привлекательный, — бьет не в бровь, а в глаз Дей.

— Наверное. Мы встречались какое-то время, но расстались несколько месяцев назад.

— Почему? — спрашивает она.

— Я застала его за занятием сексом с другой девушкой.

— Это ужасно! — восклицает она.

— Даже не представляешь, насколько, — бормочу я.

— А зачем ему спать с другой девчонкой, если у него была ты?

Я краснею.

- Ну, я…мы не…

— Ты девственница, да?

— Дей!

— Прости, я не должна спрашивать про такое?

Я смеюсь.

- Это немного тупо. Да, я девственница, но это не оправдание, чтобы мне изменять.

— Нет, разумеется, нет. Он просто урод.

Она укладывается на подушку и дует себе на ногти.

— А ты девственница? — спрашиваю я.

Она злится и краснеет: — Нет.

У меня отвисает челюсть. Никак этого не ожидала.

— И каким был твой первый раз? — спрашиваю я.

Она вздыхает.

- На самом деле, по-дурацки. Это не было романтично, как пишут об этом в книгах. Было неуютно и мы оба не знали, что надо делать. Плюс было супер-стыдно раздеваться перед Жуком… — Она оборвала предложение, но сказанного не воротишь.

— Ты переспала с Жуком? — спрашиваю я.

— Ага, — шепчет она. — На мой пятнадцатый день рождения. Была такая неразбериха. Мы думали, что влюблены. А потом его родителей убили, и он начал тусить с Эшем и употреблять Дурман, и всё на этом. Я больше для него ничего не значила; все, что его волновало — это кайф и помощь в делах Дарклингу. Я ненавижу Эша Фишера. Он забрал у меня Жука — он разрушил мою жизнь.

— Мне жаль.

— Не важно. Мне плевать на него.

— Нет, не плевать.

— Может и нет, но какой теперь-то смысл убиваться по нему? Нельзя же со всем соглашаться. Ты же слышала, как мы разговаривали в классе истории. Как два таких разных человека могут быть счастливы друг с другом?

— Не знаю, — тихо говорю я. И тут же вспоминаю о сверкающих черных глазах. Да что со мной?

* * *

После того, как мы поужинали в моей комнате, я достала старый фильм, но мы обе слишком устали, чтобы его смотреть, после такого насыщенного дня, и решили, что пора закругляться. Я одолжила Дей одну из своих ночных рубашек, и мы стали готовится укладываться спать.

— Прости, что не предоставилось возможности познакомить тебя с мамой, — говорю я, разворачивая свой спальный мешок. — Она работает допоздна…

— Это ничего. Я же согласилась не для того, чтобы познакомится с ней, мне просто хотелось позависать с тобой.

Мне радостно это слышать. Мои друзья в Центруме приходили в гости только тогда, когда мама была дома. Никто из них мне ни разу не позвонил, с тех пор, как мы переехали в Блэк Сити.

— Я весело провела время. Может, как-нибудь повторим? — спрашиваю.

— С удовольствием. — Дей забирается в мою кровать.

Дей довольно быстро погружается в сон, в то время как я ворочаюсь без сна в своем спальном мешке на жестком полу. Я смотрю в открытое окно на звезды. Они мне подмигивают, напоминая глаза Эша. Почему я все еще думаю о нем? Почему я вообще о нем думаю? Да во имя чертова Его Всесилия, он же полукровка. Я поворачиваюсь так, чтобы больше не видеть звезд.

Трюффелек спрыгивает с кровати и устраивается на мне.

— Ой! Маленький ты надоеда, — говорю я, поднимая его вверх. — Хочешь на улицу?

Он в ответ мяукает.

Я встаю и открываю, как можно тише, балконную дверь. Трюфелек соскальзывает с моих рук и взбирается на балюстраду. Я чешу его под подбородком и возвращаюсь к своему спальному мешку, оставляя дверь открытой, чтобы впустить немного прохладного воздуха. В течение нескольких секунд я засыпаю и вижу сны.

* * *

Я опять в пещере. Не знаю, почему я здесь, но у меня такое чувство, что я сделала что-то очень плохое. Я что-то выкрала, но что? Я должна это выяснить, они хотят это вернуть. В панике, я обыскиваю пещеру в поисках этого предмета, но тщетно. Здесь ничего нет, кроме липких, теплых, пульсирующих стен и…

Хныканья.

Страх подступает к моему горлу.

Посреди пещеры маленький ребенок. Ребенок гол, за исключением зеленого листа обернутого вокруг его талии. Я не могу видеть его лицо. Все, что я вижу — это бритую голову. Мальчик? Кто он? Почему-то, у меня такое чувство, что я его знаю.

Стены начинают сжиматься. Я знаю, что должно произойти. Я должна выбраться отсюда. Я пытаюсь пошевелиться, но мои ноги застряли в рыхлой земле. Пещера начинает сжиматься вокруг меня. Становится всё страшнее и страшнее, когда стены приближаются настолько, что давят на меня. Я не могу дышать, они душат меня…

Мой разум заполоняют крики. Они такие громкие, что оглушают меня. Но это не мои крики. Кричит кто-то другой. Дей!

* * *

Я в страхе начинаю просыпаться. Дей стоит на кровати, и кричит во все горло, указывая на что-то прямо надо мной. Что-то теплое и липкое капает мне на щеку. Я поднимаю взгляд вверх. Сначала, я не понимаю, на что смотрю, а затем до меня доходит, что это за изуродованное тельце надо мной: клочки белого меха, лапа, ухо.

Прежде чем закричать, я кое-что замечаю:

Сердце Трюфелька пропало.