Черные начала. Том 8

Глава 249

Хайрабат.

Если бы этот город назвали жемчужиной пустыни, то я бы, скорее всего, согласился с этим. Потому то, что виднелось впереди, больше всего походило на какой-то сказочный город, словно красивый мираж, и напоминал она чем-то городок из мульта Алладин. Вот этот большой красивый дворец, перед которым раскинулся глиняный город, схожая архитектура, какая-то загадочность…

— Значит, это и есть тот самый Хайрабат… ­— пробормотал я. — Кто-нибудь бывал здесь раньше?

— Нет, — тут же ответила Джа.

— Ни разу, — покачала головой Люнь. За время нашего очень долгого перехода её говорливость всё же перевесила недовольство, и теперь мы вновь общались как ни в чём не бывало.

Даже Зу-Зу, и тот покачал своей мохнатой головой.

— Понятно…

Значит придётся действовать по старинке, всё самому узнавать, всех самому разыскивать.

Мы начали спускаться с барханов в долину, где стоял город.

Что интересно, расположился он отнюдь не на песке, как могло показаться первоначально, а на каменных породах, которые виднелись повсюду. Ветер, которые то и дело налетал, сдувая песок и обнажая то тут, то там куски сланца, который по цвету не сильно отличался от самого песка. Возможно, и весь город построен именно из этого сланца, как знать.

И едва я подошёл ближе, как мы увидели цело столпотворение саней.

Всё же зря Хайрабат назвали едва ли не главным городом этой пустыни. Помимо того, что он был огромен, так через его ворота то и дело въезжали и выезжали торговцы и даже целые караваны. Торговля здесь шла полным ходом, и я с удивлением наблюдал за тем, как много караванов, оказывает, приходи и уходит каждый день.

Здесь даже возле главной стены, отделяющей город от суровой пустыни, расположился небольшой рынок, который я не преминул посетить.

Чего там только не было. И посуда, от глины до металла, и всякие курительные смеси, трубки, алкоголь, табак, кальяны и прочие вещи для любителей расслабиться. Я нашёл немало лавок с мебелью из дерева. Учитывая, каким дерево здесь было дефицитом, можно представить, как далеко приходилось уходить караванам, чтобы раздобыть мебель.

И такого добра здесь было навалом. Куда не взглянешь на рынке, продавали всё — от рабов до скота. Хотя взглядом я всё же искал магазины с оружием и ингредиентами.

Правда ни тот, ни другой не смогли меня обрадовать. В одном оружие было не выше духовного по рангу, а в другом ингредиенты представляли из себя, пусть и не самые обычные, но травы, которых редкими было назвать сложно.

— Маловасто… — пробормотал я, глядя на скудный выбор.

— Возможно в городе будет получше с этим? — предположила Люнь.

— Возможно…

Хотя такое «разнообразие» товаров уже заставляло меня предположить, что и в городе ничего дельно мы не найдём. Да и что я там рассчитывал найти? Ингредиенты для перехода на восьмой уровень? Так если они не знают состав пилюли для прорыва, откуда они будут знать, какие для неё ингредиенты нужны? Откуда им знать, что нужна желчь императора песков, например? Или вода из источника чистой энергии Ци?

Попасть в город вот так просто тоже не получилось, так как прямо на входе я встретился со стражей. Суровые мужики, выше меня сантиметров на десять-пятнадцать, облачившись в зеркально отполированную броню, проверяли каждого вошедшего на пропускном пункте.

— Проход, десять золотых монет, — холодно, с лёгким пренебрежением произнёс стражник, взглянув на меня, после чего добавил. — С каждого.

Я не знаю, это действительно столько надо заплатить или же меня накалывают, однако заплатить всё же пришлось, так как в город так или иначе попасть мне был надо. Возможно покажи я свой уровень, и их аппетиты значительно снились, однако я решил пока не палиться.

Я обычный путешественник, и чем больше будет в секрете мой уровень, тем будет лучше. Пока что, по крайней мере.

И насколько я оказался прав, когда сравнил этот город с городком из мультика про Алладина.

Если главные улицы, а вернее главная улица, что вела от ворот прямиком к замку, была широкой, то шаг влево — шаг вправо, и ты попадал на узкие улочки между домов, которые были выстроены то ли из глины, то ли из камня, прямо как в том мультике.

Хватило одного взгляда, чтобы понять, какие это сраные лабиринты, из которых найти выход будет достаточно сложно. Там царил шум и гам живущего люда, который потоками двигался по улицам, словно ручей между камней.

И здесь нам предстояло найти наёмника по имени Сурсим…

­— Мда… — протянул я.

— Господин? — тут же оказалась рядом со мной Джа.

— Нет, ничего, просто думаю, как бы нам найти нужного человека… — ответил я, задумчиво.

­— Начать опрашивать людей? — предложила Люнь. — Всё же, если его даже кошатники знают, то это должна быть известная личность.

— Известная в узких кругах, я так подозреваю, — ответил я.

Но Люнь была права, надо прекращать трясти яйцами, и приниматься за дело, чем я и занялся. И первым делом я выспросил у людей, где находится рынок. Кто-кто, а торговцы всегда знают больше других, особенно если это связанно с куплей-продажей.

И с этим проблем не возникло — мне довольно быстро показали, куда надо идти, попутно попытавшись ограбить. Какая-то голодранка попыталась засунуть мне руку в сумку, но была тут же схвачена Джа и…

Хруст костей пролетел по всей улице, заставив девчонку лет десять завизжать. И что ещё хуже, никто особо-то и внимания не обратил.

— Господи, Джа, ты чего?!

Она не просто сломала руку, она её согнула под угол девяносто, что переломанные кости теперь, порвав кожу, выглядывали наружу.

­— Я поймала воровку, господин.

— Я вижу, но… блин, отпусти её!

Девчонка плюхнулась на жопу и тут же забилась в угол, ревя и держась за то, что осталось от её руки. Это было ещё одним колокольчиком — Джа была машиной для убийств и, судя по всему, особо эмпатией не страдала. Ребёнок, не ребёнок — отдай приказ, и она вырежет всех без лишних вопросов.

С одной стороны — удобно, но с другой — опасно, так как тормозов у неё никаких нет.

Пришлось мне вправлять девчонке руку обратно, после чего запихивать в рот пилюлю, чтобы быстро излечить руку. И едва рука восстановилась, та в слезах убежала без оглядки, скрывшись в безразличной толпе.

Я ненавижу воришек (а сам украл из дома тогда пилюли, вот такая я лицемерная сволочь) и считаю, что за любое преступление должно следовать наказание, но оно должно быть всё же соизмеримо, а иначе это уже жесть в чистом виде и бессмысленная жестокость. К тому же дети… Да, они бывают хуже взрослых и могут быть теми ещё зверьми, но…

Мля, ну не настолько же лихо с ними разбираться, верно?

— Джа, сразу договоримся, что без членовредительства, ясно? — решил я сразу ограничить её разрушительные способности. — Ломать руки, резать, убивать, делать больно — вся только с моего разрешения, понятно?

— Да, — кивнула она.

— Если опять что-то подобное произойдёт, просто ловишь и обезвреживаешь. Всё. Пока не прикажу, не убиваешь, только если тебе не угрожает от этого человека смертельная опасность, договорились?

— Да.

Она настолько односложно отвечала, что я был даже не уверен, что Джа понимает, о чём я вообще говорю. Мне даже стало казаться, что я совершил ошибку, поддавшись порыву её забрать с собой, так как миленькая с виду девочка была просто программируемой машиной для убийств без эмоций.

Терминатор на культивационный манер.

Или на неё так повлиял переход на уровень Послушника Вечных? Ведь это там часть людей лишается окончательно человечности, превращаясь в бездушных культиваторов. А зачем человечность той, кто создана для убийства других?

Теперь я сумку держал в руках, и это было ради самих воришек, так как Джа бдела и бдела очень хорошо. Я видел, как бегает её взгляд, выискивая опасности. Не как обычных людей — она уже знала, куда надо смотреть и откуда стоит ждать опасность. Её очень хорошо натаскали. Страшно представить, во сколько обошлась покупка ради меня.

На рынке найти общий язык с продавцами оказалось не так легко. Многие, едва поняв, что я не их клиент или переставали реагировать или просили не мешать пустыми разговорами. Поэтому пришлось пойти на хитрость, покупая что-нибудь и одновременно начиная разговаривать.

Тут поговорил, там поговорил и вот у меня целый гардероб женского нижнего белья, десяток бутылок алкоголя и ещё немного по мелочи. Закупился короче от бога блин.

Но с другой стороны, мне подсказали, где можно поспрашивать о наёмниках. Не конкретно о Сурсиме, а вообще, узнать о них. Правда теперь пришлось уже обходить бары, попутно между делом заказывая то тут, то там по рюмке, пока один из барменов в процессе выполнения заказа наконец не дал мне нужную информацию.

— Охотники за головами, — сказал он, наполнив стакан.

— Охотники за головами? ­— переспросил я. — Не наёмники?

Мне казалось, что это одно и то же.

— Нет, наёмники — это те, кто всё подряд делают, а эти ребята ищут конкретных людей и с конкретным приказом на каждого. Они очень суровые ребята, и если им тебя заказали, будь уверен, они тебя притащат.

— Всё настолько плохо?

— Смотря с какой точки зрения посмотреть, — пожал бармен плечами. — Тут наоборот, они настолько хорошо работают, что найдут любого.

— Это да… — пробормотал я. — А как их найти?

— Найти, — удивился он.

— Да, найти. Как?

— Ну… обычно они тебя сами находят.

­— Но есть же место, где они собираются и где их можно нанять, нет?

Он окинул меня взглядом, после чего пожал плечами.

— Я могу подкинуть местечко, раз вам нужны такие люди…

Он постучал пальцем по барной стойке, и через мгновение несколько золотых монет уже были в его кармане, а я получил адрес одной забегаловки, где мог встретиться с этими… охотниками за головами.

Надо сказать, что плутая по лабиринтам между глиняных домиков, я всё чаще ловил себя на мысли, что вот она романтика ближнего востока. Эти козырьки из ткани, лавки, люди в одежде арабов, дома, крики, толпа…

Правда никакой романтики я не чувствовал, но чувствовал, что хочу уже поскорее разобраться с этим вопросом и вернуться обратно в пустыню, так как такое количество людей действовало на меня как-то угнетающе.

Место, о котором говорил тот бармен, нашлось далеко не с первого раза. Пришлось немного поплутать, чтобы найти его. небольшая забегаловка спряталась в узенькой улочке, где едва-едва пройдёт один за грязной едва заметной дверью, которая вела в цоколь.

— Так, Джа, стой здесь и никого не выпуская, ясно? Можешь впускать, но не выпускай.

— Я поняла.

— И никого не трогай.

— Да.

Отлично, кивнул я и вошёл внутрь.

Хотел бы я сказать, что вау, какое это место и так далее, но… здесь всё было по классике жанра. Под светом масленых ламп я оказался серди самого обычного сброда, который расселся в тени по углам, обсуждая свои дела. Они лишь скользнули по мне взглядами, после чего вновь вернулись к своим делам.

Я же сразу направился к хозяину этого заведения, который стоял у большой металлической печки, что-то на ней жаря. В грязной одежде с не мнее грязными руками на моих глаза, плюнув на пальцы, мужик быстро перевернул кусок мяса. Может у него слюна дезинфицирующая, конечно, как знать, но что-то мне подсказывает, что так делать нельзя.

— Чего хотел? —­ грубо спросил он, едва я подошёл ближе.

— Я ищу Сурсима, слышал о таком? — негромко спросил я.

— Если я и слышал, то чего должен тебе об этом рассказывать, — посмотрел он на меня. — Давай проваливай из моего ресторана, пока тебе руки не сломали. Здесь тебе не место.

Как грубо. А я тоже так могу.

— Слушай меня внимательно, чмо на курьих ножках. Или твоя рожа займёт место этого мяса, или ты мне сейчас отвечаешь на вопрос, — тихо произнёс я.

Эффект, надо сказать, я всё же произвёл, а именно привлёк его внимание. Правда его взгляд через мгновение скользнул мне за спину, и тут же Люнь пискнула, что у нас сзади гости, как стало понятно, что он всё же хочет приложиться к печке.

Шаг назад удар под дых одному, пинок пяткой в колено другому, ломая его, после чего хватаю за голову первого и со всего маху бью об стол, вырубая. Второй, уже заливаясь криком, отлетает в аут следом с удара кулака. Это было настолько быстро, что повар даже рта раскрыть не успел, а я уже стоял перед ним.

— Третьего шанса ответить не будет, — негромко предупредил я урода, и надо же, в его глазах сразу появился раболепский страх.

Вот что за люди? Уважают только силу и, будто не имея гордости, тут же склоняют перед ней голову. Вот мне было бы за подло так унижаться, а тут…

Мне потребовалось около часа, чтобы добраться до нужного места. Самый обычный зловонный гадюшник, где могли утолить все твои плотские запросы. Эдакий бордель на арабские мотивы, который выполнял всё те же функции, что и везде, но выглядел куда более стрёмно.

В этом месте громко играли музыканты, сидели на коленях у пьяных клиентов пытающиеся выглядеть пьяно женщины, иногда невзначай оголяя грудь, носились разносчицы, ругались и спорили мужики. И естественно, все бухали.

Вонь, когда я вошёл, стояла такой, что глаза заслезились.

— Да уж… обожаю такие места, сразу чувствую, что дно не пробито… — пробормотал я, оглядываясь.

— Как мы узнаем, кто этот Сурсим?

— Спросим. А если попытается сбежать, его там Зу-Зу с Джа спеленают сразу.

Я окинул взглядом зал.

Ужасное место, если честно. Здесь всё было сделано будто специально под свинарник, такой максимальный свинарник, чтобы оскотинть людей настолько, насколько это возможно. Они здесь бухали и тут же ипались, некоторые прямо за столами. На моих глазах двое и вовсе начали друг друга мутузить так, что зубы в разные стороны полетели.

И мало кто и них походил на нормального человека. Максимальные уголовники: лысые, перекаченные, грязные, с рожами, на которых было видно лишь минимальные интеллектуальные способности типа пожрать и посрать. Ну ещё поипаться. Более сложная информация вряд ли воспринималась и воспроизводилась.

Иногда я всё же разделял взгляды Люнь — исчезни они все, и мир стал бы заметно чище. Эти точно ничего хорошего в мир не принесут.

Ладно, идём искать их.

И я двинулся через зал, шагая по корке уже засохшей грязи, которую здесь не отдирали, судя по всему, годами. Ловко увариваясь от шатающихся тел, всяких случайных пьяных взмахов и снующих повсюду женщин, которые то ли официантки, то ли местные жрицы любви, я двигался в самый дальний край зала, где разливали пиво, когда…

— И я этой черноволосой суки ботинком прямо под рёбра и заехал! — рассмеялся он. — Видели бы вы её лицо, я думал, она прожжёт песок под собой, так смотрела на меня.

Возможно… возможно я слишком мнительный, но теперь, когда слышу слова черноволосая или сука, то почему-то мне кажется, что речь именно о нашем неуловимом клиенте из дальних империй.

Я притормозил, ловко увернувшись от пьяного тела, и встал так, чтоб было слышно, о чём говорит этот хрен. Благо тот даже не собирался останавливаться.

— Думала, она самая резвая… Я ей и сказал: я предупреждал, что заставлю песок жрать, после чего запихал ей песок в самую глотку. Это же надо, пыталась удрать раз десять!

— А дальше?

— А дальше она не успокоилась! Это была настоящая тварь, я отвечаю, столько сил потратили на неё! Она как клинок стащила, так перерезала четверых. Четверых, мать вашу! Я не убил эту суку лишь потому, что сразу видно, что нормально за неё отвалят. А она каждый раз клялась, что убьёт меня, заставит так страдать, что я пожалею, что родился на свет.

— Жесть… откуда она такая взялась?

— Я хрен знает, но имя у было… как там… а точно…

Его слова утонули в неожиданных криках с соседнего столика, но я расслышал их так, как если бы он сказал его в абсолютной тишине.

— Я говор, дурацкое имя… — рассмеялся он и…

— Это красивое имя…

Сурсим был известным наёмником и далеко не в узких кругах. Его знали как жестоко, беспощадного и жуткого головореза, который не чурался никакой работы. Он никогда не переходил границы, однако даже не доходя до неё, от его деяний люди начинали бояться.

Сурсим насиловал, убивал, грабил — ему никто никогда не говорил ни слова, а всё потому, что он был шестого уровня. Если Сурсим хотел чью-то жену — он её брал, его раздражал какой-то человек — он его убивал, ему хотелось то, что есть у другого — Сурсим это отбирал.

Его боялись и уважали. Ему уступали место и услужливо смеялись над его шутками. Его боялись и уважали. Ему уступали место и услужливо смеялись над его шутками. Сурсим был хозяином жизни, и сам себя успел провозгласить хозяином города.

И как так получилось, что теперь он летит через весь зал, снося спиной столы с людьми, пока не врезается в стену, оставив в неё глубокую вмятину?

Причина крылась в парне, который медленно двигался в его сторону.

— Ах ты сука!!! — взревел Сурсим, вскочив. Других его рёв привёл бы в ужас, а парень просто шёл вперёд, словно на прогулке.

Он просился вперёд, занеся кулак для удара, который ломал стены и скалы. Один такой удар даже не в полную силу спокойно убивал человека. И сейчас его кулак летел прямо в лицо парню…

Но тот просто поймал его, будто это ничего не стоило. Поймал и… сжал до такой степени, что от кулака осталось лишь кровавое месиво.

И первый раз в жизни Сурсим испугался.

— Убейте его!!! — взвизгнул он, отшатнувшись.

Первый бросившийся на парня человек… лёгким толчком тонкой руки незнакомца отправился в полёт через весь в зал, врезавшись в стену так, что из неё остались торчать только руки да ноги. Больше уже никто не пытался остановить парня, а половина в душе и вовсе мечтала, что он и покончит с «хозяином города», от которого все уже изрядно устали.

В приступе паники Сурсим бросил в парня технику, но… тот едва заметно уклонился, пропустив её мимо…

И через мгновение оказался прямо перед ним.

Ноги Сурсима подогнулись. Но не от слабости, они неведомым образом оказались согнуты в обратную сторону, и он безвольной тушей упал на пол, под абсолютную тишину тех, кто наблюдал за этим.

Парень склонился над ним, уперевшись руками в колени, словно ребёнок. Его глаза… были чёрными, словно две бездны, в которых можно было провалиться.

— У неё прекрасное имя, приятель, — произнёс парень негромко. — А теперь расскажи и мне свою охренительную историю от и до.

— Юнксу… — тихо позвала меня Люнь. — Ты… ты уверен?

— Я просто тихо постучусь и попрошу вернуть её, — ответил я спокойно…

Стоя перед огромнейшими воротам к тому самому замку, который возвышался над городом.

— Тихонько постучусь так, тук-тук-тук.

— А если тебе… не откроют?

— Тогда я постучусь настойчивее.

Но кажется, я стучался слишком настойчиво…