Чёрное сердце (СИ)

Глава 42. Рассеять Тьму…

— А однажды… — глаза Вэлори блестели от смеха. — Это было зимой. Не помню, какого числа, после вечерних занятий. Я, Лэндон и Ри набились, как мартышки в телефон-автомат, прикрыв за собой дверь. Чтобы погреться и позвонить домой…

— Так зовут твоих земных друзей? — догадался Тонг.

Безупречно сидящая на нем мантия цвета молодого вина, сшитая по индивидуальному заказу, выгодно подчеркивала достоинства натренированной фигуры и оттеняла ярко-голубые глаза.

— Ага, — отозвалась Вэлори, с чарующей улыбкой на полноватых губах.

Поднимаясь по ступеням, они старались не ощущать въедливые взгляды остальных учеников. Остановились на врезавшемся в коридор балконе.

— Иди сюда, — его руки схватили ее за талию и усадили на каменные перила перед собой.

Слабое свечение его пальцев сделало камень теплым.

— Ну вот послушай! — алые губы двигались быстро-быстро, раскрывались, округлялись, артикулируя каждый слог. — Я стала набирать домашний номер. А мимо проходил неприлично подвыпивший мужчина. Он увидел нас, стал открывать дверь и, сильно заикаясь, просить закурить. Ри, кстати, тоже слегка заикается в жизни, поэтому ее ответ: «Из-з-вините, но у нн-нас з-з-закончились с-сигареты», — мужчина воспринял как издевательство, и стал воинственно тарабанить кулаком в стекло и дергать дверь.

— Кулак был большой? — уголок его рта дрогнул, и Вэлори почувствовала, что на ее левой щеке тоже появляется ямочка.

— Тебе хорошо смеяться. А этот псих опрокинул будку. Между прочим, с нами был еще пес Лэндона, и он описался…

Не выдержав, они оба разразились смехом.

— Боги, — простонала Вэлори в промежутках между приступами заливистого смеха. — На нас и так уже все косятся.

— Клянусь Тьмой, ты забавная, — он задержался взглядом на очаровательной, маленькой родинке, притаившейся справа над ее верхней губой.

Небо в его глазах разразилось громом и засверкало настоящими молниями. Ресницы дрожали. Темные-притемные, они затеняли цвет глаз.

— Ты отличный слушатель моих историй, — произнесла она, смутившись собственных слов и отвела взгляд. Смотреть ему в глаза было выше ее сил, мысли сразу путались и терялась. — Ах, да… — опомнившись, сказала. — Это всё прекрасно, но мне нужно бежать в библиотеку. Один оо-чень строгий учитель назадавал мне кучу домашки…

— Неужели он такой строгий? — изумился Тонг. Черные брови приподнялись.

Вэлори невольно хмыкнула.

— Поверь мне на слово.

— Может проще с ним договориться? — потянулся рукой убрать непослушные прядки за ухо.

— Предлагаешь подкупить его? — уточнила игривым тоном.

— Предлагаю, — в тон ей откликнулся он.

— Даже не знаю, что его душе угодно, — произнесла с неподдельной дрожью в голосе и теле.

Его пальцы мягко ухватили ее за подбородок.

— Если бы ты заглянула в эту душу, хоть одним глазком, тебе, возможно, стало бы очень страшно. Какие бури бушуют там… — его губы были так близко, что Вэлори чувствовала его дыхание при каждом произнесённом слове.

С языка так и рвалось:

Почему я должна бояться? Я не боюсь, я…

По коже поползли мурашки. Жар сменился неприятным ознобом. Вэлори с ужасом поняла, что это состояние не связано с эмоциями, а с холодным воздухом, который зябко обдувал ее, проникая под тонкую ткань блузки. Она невольно подалась вперед, желая раствориться в его тепле. Это движение не ускользнуло от его глаз.

— Где твоя теплая мантия, чулки? — вкрадчиво спросил он, пока его палец чертил теплый узор вверх от щиколотки к бедру. — В коридорах замка сейчас гуляет ледяной ветер.

— Директор Рэбэр… — пролепетала она, ненавидя себя за то, как по-детски тонко прозвучал ее голос.

Правая рука его нервно сжалась и разжалась, когда он перехватил ее взгляд. Его голубые глаза уже не казались ей милыми. От них откровенно бросало в дрожь еще больше. Вэлори набрала побольше воздуха в легкие и произнесла:

— Может, просто не будешь спрашивать?

Тонг взял ее руки в свои и попытался их согреть. Они дрожали. Слабая попытка их отнять не удалась. Вэлори просто закрыла глаза и прикусила нижнюю губу.

— Лучше?

— Просто слов нет как хорошо, — выдохнула она, всхлипнув.

Он сбросил мантию и укрыл ей плечи.

— Да спасибо, не надо… — пробормотала она.

Мягкая ткань и его запах, вызвали неконтролируемый отклик во всем теле. Повисла тишина. Он попытался улыбнуться и спокойным тоном сказал:

— Хорошо, что ты упомянула директора, — от этого слова у него словно сводило челюсть. — Укрепляюсь во мнении, что надо бы зайти, порадовать его своим визитом! Так что, — он вплотную приблизился к Вэлори. Рука нырнула между связанными полами мантии. Горячие пальцы коснулись ее кожи, едва ощутимо лаская, дразня. — Мольфа Грант, вам придется отправиться в библиотеку и выполнить все задания строгого учителя.

Легкие движения, скользящие под тканью будто случайно, сводили с ума. Вэлори вздохнула, на миг закрыла глаза, чтобы мысленно произнести:

Боже, дай мне сил.

Неведомая сила тянула ее к нему, принуждая коснуться губами губ. Но он сделал это первым. Как же сладко он умел целовать… Тьма внутри не хотела, чтобы он отстранялся. Ни за что и никогда. Казалось, что морок приглушил яркий дневной свет, окутав их черной вуалью, скрывая от любопытных глаз; и только пролетающие в вышине птицы назойливо шептали: «Видели, видели… мы все видели…»

И только когда жар постепенно начал таять, Вэлори почувствовала, что его руки исчезли.

Исчезли губы.

Тепло его тела.

Он исчез…