Чёрное пламя

Глава 15

На собрании по поводу подписания мирного договора было такое количество народу, что я с огромным трудом протиснулась к своему стулу. В связи с тем, что вампирам нужно было срочно уезжать, все стороны подписали соглашение, а теперь требовалось урегулировать с Мортвудом отдельные пункты. Я сидела мрачнее тучи и совсем не слушала, просто односложно отвечая невпопад.

Карния и Мирн о чём-то долго спорили с послом вампиров, но ближе к полудню пришли к соглашению и удалились. С ними мы будем разбираться завтра, а сегодня требовалось определить все условия между Мортвудом и Ларминией. Все вампиры кроме посла и нескольких его помощников покинули кабинет. Я приуныла окончательно, а печаль вытеснила остальные чувства. Пока я тут сидела, Маркус собирал вещи. Несправедливо…

Среди обязательных условий соглашения был запрет на пересечение людьми границ, а с нарушителями главы кланов вольны были поступать по своему усмотрению. Новая граница теперь включала в себя окружную дорогу и леса около неё аж до Амарантовых гор на востоке. Бесконечная вереница торговых соглашений погрузила меня в сон, как и споры о некоторых из них. Последний пункт в договор внёс советник Харфин. С близких к кладбищу поселений каждый день поступали сообщения о потусторонних тварях, которые так и остались после закрытия завесы. И вампиры по доброе душевной согласились их поистреблять по мере возможности.

Закончили ближе к вечеру. За дверями меня ждала Ирмис, она тоже выглядела потерянно. До комнаты мы шли молча, каждая думая о своём, говорить мне ни с кем не хотелось. Осознавая, что с венчания и моего воскрешения мы с Маркусом расстаёмся первый раз, я с трудом сдерживалась, чтобы не плакать, хотя глаза постоянно щипало, а в горле засел неприятный тугой комок, увеличивающийся по мере приближения к комнате. Любимый ещё не пришёл, а потому я просо села на кровать и уставилась в одну точку. От вчерашней радости не осталось и следа. Когда вампир наконец явился, я просто не смогла говорить. Слова не лезли в горло, сплетаясь в тугие колючки где-то глубоко внутри.

Он подошел, сел передо мной на корточки и взял за руки.

— Я бы ни на секунду не оставил тебя здесь одну, но в замке для тебя будет ещё опаснее. То, что Деймор себя ещё никак не проявлял, ещё не говорит о том, что у него нет планов. Так что… придётся тебе остаться. Как бы странно это не звучало, но тут тебе безопаснее.

— А как же ты? — с трудом выдавила я из себя.

— Мне ничего не будет, там слишком много сородичей.

Я кивнула и уставилась на наши руки.

— Послушай, если хочешь, я оставлю Алистера, он точно сможет тебя защитить.

— Нет, — покачала я головой, — в случае чего он тебе там нужнее. Мне будет спокойнее, если он поедет с тобой. Да и как я объясню его присутствие?

— Хорошо. Тогда так. Меня не будет где-то недели полторы, максимум две. И ты будешь сидеть в комнате под защитой. Любые дела только в сопровождении Ирмис и Джареда. Прямых врагов мы убили, но как мы помним, в истории замешан кто-то ещё. Так что повторяю — сидеть в комнате, никуда из дворца не убегать. Поняла?

Я слабо кивнула.

— Стражники под внушением, нападать на тебя они точно не будут. Есть и пить только с Ирмис, просмотрев на предмет яда. Хотя он на тебя, вероятно, не подействует, но проверять не стоит.

Он помолчал. Невысказанной осталась последняя и самая сложная часть.

— Как мне быть, когда начнётся… очередной приступ? — неуверенно прошептала я, ощущая, как дрожит подбородок.

Этот вопрос мучил меня весь день, но решения проблемы я так и не нашла. Сомневаюсь, что оно вообще существовало.

— Придётся перетерпеть, — нахмурился он, — кое-что может помочь, я дам твоим друзьям инструкции, но… других вариантов нет.

— Я не смогу… — хлюпнула я носом, но воспоминания о страхе и невозможности дышать просто не отпускали.

Вампир сел рядом и поманил меня к себе. Я зажмурилась и уткнулась лицом в рубашку.

— Не уезжай, — еле выдавила я из себя, борясь со слезами, — я не могу без тебя…

— Две недели, — погладил он меня по голове и сильнее прижал к себе, — это немного, Амелия. С этими собраниями ты даже не заметишь, как они пролетят, поверь. А дальше я возвращаюсь и забираю тебя, и мы снова будем вдвоём.

Маркус поднял мою голову, а я уже не могла сдерживать слёзы отчаяния и тоску, разрывающую изнутри, я уже даже говорить не могла.

— Всё будет хорошо, девочка моя, — стёр он слёзы с моей щеки, а потом поцеловал, — не переживай, это же не навсегда.

Когда он ушёл, я упала на кровать и уткнулась в подушку. Боль заполнила меня, вгрызаясь в душу всё глубже. Когда слёзы кончились, я так и лежала на кровати, не шевелясь и смотря в одну точку пустым взглядом. Вставать и кого-либо видеть или слышать не хотелось совершенно. Умом я понимала, что две недели это немного, но сердце просто разрывалось, я боялась, что больше никогда его не увижу. Сама мысль об этом была столь невыносима, что хотелось кричать. Не знаю, где я взяла силы просто лежать, а не побежать следом за ним.

В дверь тихо постучали, но я не открыла, надеясь, что незваный гость уйдёт и оставит меня в покое. Дверь открылась и закрылась.

— Ох, дорогая моя, — послышался голос Нии, и её руки обняли меня.

Больше она ничего не говорила, просто лежала рядом и гладила меня по голове. С другой стороны тоже кто-то сел и взял меня за руку. Я так и лежала, уткнувшись лицом в подушку и не желая говорить даже с девочками. Я ощущала давящее опустошение, будто часть меня оторвали. Это не было похоже на простое расставание и последующую грусть, скорее на потерю части себя. Будто у меня вырвали часть души, а огонёк внутри еле тлел, отдаваясь эхом чужих эмоций. Не таких сильных и ярких, как если бы он был рядом, но достаточных, чтобы понять, что он ощущает что-то похожее, отдаляясь от меня, и всё сильнее за меня волнуется.

Но с каждым часом внутри сворачивался мерзкий клубок тревоги. Она постепенно нарастала и вытесняла все мысли из головы. Озноб пришёл не сразу. Сначала легонько тряслись руки, а потом стало так холодно, будто я погрузилась в зимнюю ночь. Девочки укрыли меня тёплым одеялом, но оно не согревало. Не помогло даже несколько покрывал. Холод пробрал так, что я потеряла способность ясно говорить и мыслить. Я пыталась согреть ледяные руки, но попытки растереть кожу закончились лишь болью.

Клацая зубами, я то проваливалась в бессознательное состояние, то возвращалась обратно, шепча что-то непонятное даже мне. Я не могла так больше лежать. Неконтролируемые слёзы полились опять, они застилали глаза, мешали видеть и обжигали кожу лица. А потом дыхание перехватило, и пришёл страх. Появившись где-то на границе сознания, он так быстро разросся, что застал врасплох.

Я должна убежать и найти его. Я не могу лежать. Ещё немного времени, и я просто умру.

Скинув с себя одеяло, я бросилась к двери и подёргала ручку, но она не поддавалась. Я стала дёргать сильнее и колотить в дверь.

— Амелия, стой, — позвала меня Ния и попыталась схватить руками за плечи, но я толкнула её, и подруга упала на пол.

Я должна выбраться любой ценой.

Обернувшись к балкону, я молнией бросилась к нему, но Ния успела схватить меня за ногу. Пихнув её второй, я смогла вывернуться и быстро подняться. Ирмис почти удалось остановить меня в дверях, но я вырвалась и от неё, толкнув её на стекло.

— Не трогайте меня, — рыкнула я подругам, а затем стремительно двинулась к бортику навстречу свободе.

Ещё немного, только спрыгнуть…

Но тут меня опрокинули и придавили сверху. Страх усилился, и стало тяжело дышать. Ком в горле так увеличился, что сдавил шею. Слёзы брызнули из глаз, и я закричала.

Я должна выбраться любой ценой!

— Быстро беги зови Джареда, — послышалось сзади.

Удаляющиеся шаги. Мы остались вдвоём. Резко обернувшись, я вцепилась Ние в волосы и дёрнула вбок. Она вскрикнула от резкой боли и ослабила хватку, но мне этого хватило. Я скинула её с себя и поползла к парапету, но только я поднялась и перекинула ногу через перила балкона, чьи-то сильные руки в мгновение меня стащили и вернули в комнату. Я брыкалась и пыталась ударить, но ничего не получалось. Меня прижали к кровати.

Я хотела извернуться и выбраться, но внутри начало жечь. Сначала было просто тепло, но оно разрасталось по венам, проникало в руки, ноги, окутало сердце и залезло в голову. А следом пришла чудовищная невыносимая боль. Я истошно завопила, чувствуя, будто меня режут изнутри раскалёнными ножами. Ощущение усиливалось с каждой секундой и приносило нестерпимую агонию. Я схватилась за голову и вцепилась ногтями в кожу.

— Пусть всё пройдёт, — рыдала я, сжимаясь в комок, — пусть пройдёт…

Я больше ничего не видела, глаза словно выжгло, а любое движение будто резало на живую. Так сильно и долго, что хотелось умереть. Я не хотела кричать, но не могла сдержаться, вопли вырывались из глотки сами.

— Да что происходит-то?! — чей-то смутно знакомый женский голос дрожал.

— Сними с неё кулон, быстро, — ответил ей мужской.

Я уловила какое-то движение около шеи, а затем ругательства.

— Всё очень плохо, — прерывая мои вопли, сказал мужской голос.

— Что делать?

— Не знаю… хотя, Ирмис, у меня есть вариант, но…

Я услышала удаляющиеся шаги. Каждый звук болью отдавался в и без того раскалывающейся голове. Я слезла с кровати, ударившись коленями об пол, отползла в угол комнаты и заткнула уши руками.

— Пусть все прекратится, пусть все прекратится… прекратится… — шептала я сквозь слёзы и боль, — я не могу, убейте меня…

Меня замутило. Судороги резко усилились, а внутри словно наизнанку выворачивало и перекручивало внутренности. Не в силах больше терпеть рези и жжение, я опять истошно завопила и, глотая слёзы, молила меня убить. Чьи-то руки подняли меня с пола, вызвав очередной вопль ужаса. Хоть бы всё уже закончилось, я больше не могу!

— Дай сюда.

Мою голову приподняли и влили в рот что-то тёплое. Я закашлялась. Жидкость не шла и застревала в горле, вызывая приступы кашля, но меня держали и лили насильно. Кое-как проглотив жижу, я чуть не подавилась и долго не могла откашляться. Но с каждым вздохом боль постепенно отступала, жжение уменьшилось, оставив только жуткую слабость. Страх, пульсировавший в голове, утих, пока не исчез вовсе.

Я лежала на боку совершенно обессиленная. В голове не осталось ни единой мысли, словно я растворилась в пространстве, оставив только пустую оболочку. Кто-то дотронулся до меня, но тут же одёрнул руки.

— Подожди. Смотрите, — прошептал мужской голос.

Лицо начало неметь. Я перестала чувствовать губу, затем онемел нос, а потом и отказали и остальные мышцы. Я ощутила странное давление, распирающее изнутри, словно кости ломались. Схватившись за лицо, я снова издала истошный вопль. Челюсть хрустела. Не выдержав очередной мучительной боли, я погрузилась в черноту.

Солнце светило прямо в глаза, заставляя меня очнуться. С трудом приподнявшись на локте, я схватилась за голову, борясь с подступившим головокружением. Слабость во всём теле тянула обратно в кровать, но события прошлого дня неясными картинками мелькали, и мне нужны были ответы.

— Как ты себя чувствуешь? — села рядом Ирмис с усталым видом.

Я попыталась ответить, но во рту будто всё опухло и мешало говорить, язык еле ворочался и постоянно куда-то утыкался. Смогла произнести хоть что-то я раза с пятого.

— Будто меня избили, — поморщилась я и попыталась сесть.

Джаред подошёл и присел с другой стороны, внимательно меня оглядывая с некоторой опаской.

— Что ты помнишь? — как-то особенно серьёзно спросил он, поселив в душе нехорошее предчувствие.

— Боль.

Ния, спавшая в ногах, тоже пробудилась и с тревогой посмотрела на меня.

— Совет… сегодня… — охнула я и попыталась встать, но у меня ничего не получилось. В глазах поплыли цветные пятна, и я завалилась обратно, схватившись за виски.

— Мы сказали им, что ты плохо себя чувствуешь, — успокоил меня Джаред, — совет будет завтра.

— Спасибо, — чуть слышно пробормотала я и попыталась улыбнуться, но ойкнула от резкого укола и нахмурилась, ощутив на губах кровь, — что за…

Девочки тревожно переглянулись.

— Что произошло? — прямо спросила я их. Они явно что-то знали.

Они ещё раз переглянулись и пояснили, что лучше показать. Джаред помог мне подняться с кровати и подойти к зеркалу. Я обернулась и заметила бордовые пятна на подушке и простынях, и почему-то точно знала, что они были залиты кровью. Сердце ушло в пятки, и внутри опять возникло непонятное чувство тревоги. А потом я взглянула в отражение. Всё мое лицо и кофта были уляпаны засохшей кровью. Ноги подкосились, но Джаред удержал меня.

— Открой рот, — посоветовал он мне.

Я растерянно на него уставилась, но совету последовала. Подняв верхнюю губу я заметила длинные острые вампирские клыки, да так и застыла на месте с открытым ртом и распахнутыми от ужаса глазами. Потрогав их языком, я припомнила вчерашнюю боль в челюсти и мерзкий хруст. Все сходилось, и это явно был не сон.

— Да что же это… — только и смогла произнести я, теряя равновесия и сползая на пол.

— В общем так, — поставил меня Джаред на ноги и встряхнул, а потом обратился к рыжей, — Ния, приведи её в порядок. Ирмис, принеси ещё крови, а я пока устраню все следы в комнате.

От непонимания хотелось плакать, но сил просто не было. Я отстранёно слушала, как Ния пересказывала события вчерашнего дня. От осознания, что я причинила подругам боль, стало стократ мерзее, чем было секунду назад.

— Забудь, всё нормально, — поддержала меня рыжая и погладила по руке, — главное, что теперь всё хорошо. Ну… я надеюсь.

Джаред со своей частью тоже справился, а вскоре пришла и Ирмис с флягой.

— Ты должна выпить это, — жёстко сказал Джаред.

Я с отвращением посмотрела на флягу, полагая, что внутри опять кровь.

— Если я не ошибаюсь, — разъяснил он мне, — то теперь без неё никак. По крайней мере, пока вы с Маркусом далеко друг от друга.

— Но почему?

— Вчера я сообразил посмотреть твою энергетику. Её структура пульсировала, будто разваливаясь, живая человеческая часть умирала. Но после крови наступил баланс. Сейчас тьма окутывает вокруг, но не причиняет вреда. А аура крови крайне ярко светится и жжёт. Я думаю, что в этом и крылась проблема при вашем отдалении. Когда Маркус рядом, он питает тебя, а вдалеке тебе не хватало энергии подпитки, то есть крови.

— И кто же я теперь? — промямлила я, борясь с подступающей истерикой.

Джаред пожал плечами, окинул меня задумчивым взглядом и потёр подбородок.

— Гибрид? Не знаю, да и какая разница? Ты такая первая, можешь придумать себе название сама.

Я фыркнула.

— То есть я правильно понимаю, что от людей мне досталась хрупкость и возможность умереть, а от вампиров необходимость пить кровь? При этом никаких способностей или физической силы высших мне не перепало?

— Типа того.

— Тогда я сама большая неудачница в этом мире.

— Ну, есть такое, — кивнула Ния, — ты только, главное, не кусайся, — добавила она, увернувшись от брошенной в неё подушки.

Выбора не было. Я не могла допустить возвращения боли и переживаний сегодняшней ночи, я не была уверена, что выдержала бы. Откинув все мысли и подумав о Маркусе, я раскрутила крышку фляги и осушила её в несколько глотков. По горлу разлилось приятное тепло. Медленной волной оно расходилось внутри и проникало в каждую клеточку тела. Я чувствовала энергию, сначала она была мне чужда, но душа поглотила её, и мне стало значительно легче. Я облизала губы и мечтательно откинулась на кровать с лёгкой улыбкой блаженства.

Приходила в себя я весь день. После бессонной ночи все ходили спать по очереди, но меня одну не оставляли. Когда ребята собрались расходиться вечером, я остановила Ирмис и попросила задержаться.

— Послушай, — неуверенно начала я, — Маркус всегда ночевал со мной, а теперь… я одна. Хотела попросить тебя спать со мной в комнате. Ну, если ты не против.

— Конечно не против, Амелия, — улыбнулась она мне, — только сейчас схожу за своим одеялом.

Ирмис скользнула в свою комнату и быстро вернулась. Она хотела ночевать сидя в кресле, но я всё же уговорила её лечь на кровать. Оставаться одной было страшно, и не только из опасения, что в приступе безумия я могла спрыгнуть с балкона. Без Маркуса рядом я не чувствовала себя защищенной. И все вокруг, кроме друзей, казались мне врагами. Но ведь враги среди них точно были. Они прятались во тьме коридоров, в ночных шорохах, в каждом взгляде знакомых и незнакомых людей. Но без высшего рядом я была просто бессильна.

Наверное, это и была задумка Повелителя, когда он создавал такую связь. Я всегда хотела находиться рядом, во что бы то ни стало, и никогда не отдаляться. Только рядом с ним я чувствовала себя в полной безопасности, да и успокоить мог только избранник. Но что будет теперь? Никогда я и предположить не могла, что связь затронет не только душу, но и тело. Клыки не убирались, и я не была уверена, что выдержала бы ещё раз их появление. Хорошо хоть глаза остались голубыми, такое и вовсе не скрыть.

— Где ты берёшь кровь? — задала давно мучивший вопрос, который я то и дело откладывала. Не очень хотелось знать, что Ирмис убивает горожан.

— Алистер зачаровал несколько людей, которые давали себя кусать и не помнили ничего потом, — поведала Ирмис, слегка смутившись.

— Мерзость какая, — скривилась я.

— Да, но переливать в стаканы очень долго, — развела та руками, — ты бы поспала. Завтра решишь уже все дела с договором и будешь свободна.

— Да, ты права, — не стала спорить я и протяжно вздохнула, — спасибо тебе, Ирмис. Без вас я умерла бы ещё вчера.

— А без тебя я и войну бы не пережила, — добродушно улыбнулась она, — на то и нужны друзья, правда? Хотя знаешь, сейчас я ощущаю тебя по-другому.

— Как?

Она долго молчала, разглядывая меня в тусклом свете луны.

— Словно одну из нас, но аура крови у тебя невероятно сильна.

— И что это значит?

Она пожала плечами. Хотя не уверена, что и Маркус ответил бы на этот вопрос. Некоторое время я просто смотрела на Ирмис, обдумывая её слова, но заметила, что она выглядит ещё более поникшей, чем обычно.

— Ирмис… мы так и не успели поговорить после коронации, всё завертелось, — начала я, не уверенная до конца, что стоит говорить сейчас на столь болезненную тему, но мне хотелось, чтобы она знала, что не одна, — мне очень жаль, что так вышло с твоими родителями. Может, действительно вам не стоило встречаться, а я говорила, что надо узнать…

— Амелия, — прервала она меня, — это всё равно случилось бы рано или поздно. Да я знала, что так будет, просто вопрос времени. Не знаю, на что я надеялась, наверное на то, что у меня всё ещё есть семья.

— Теперь мы твоя семья, — улыбнулась я ей, на что Ирмис почти засмеялась, — что?

— Алистер сказал мне тоже самое, когда… когда увёл меня от мамы.

— Правда? — удивилась я и даже привстала на локте, — никогда бы не подумала, что он тебе такое скажет.

— Да я тоже, я вообще не ожидала, что он за меня заступится. Я думала, что он меня… ненавидит.

— А куда вы ушли? — невзначай спросила я, хотя меня разбирало любопытство, я даже примерно не представляла, как Алистер мог бы её успокоить, с учетом их сложных взаимоотношений. Да и вообще мне казалось, что ему плевать.

— Да просто в сад подальше от людей. Я так плакала и мне было настолько больно на душе, я даже идти уже не могла. Даже не понимаю, как так вышло, но в какой-то момент… — Ирмис запнулась и заёрзала, посильнее натягивая на себя одеяло, — в какой-то момент я неосознанно обняла его.

Последние два слова она проговорила почти шепотом. Наступила тишина. Если бы я не лежала, то от услышанного просто упала бы.

— А потом? — не выдержала я.

— Ну… он не оттолкнул меня, — смутилась подруга, и я почему-то была уверена, что она покраснела с головы до пят, — когда я это осознала, то сразу отстранилась и сделала вид, что ничего не произошло. Попыталась, по крайней мере. На самом-то деле я была готова сквозь землю провалиться. А когда мы добрели до лавочки, он сказал, что такая реакция родителей на перерождения ребенка почти всегда, и что теперь вы моя семья. Что даже если бы меня приняли обратно, низшему вампиру жить среди людей довольно опасно, чаще всего нас убивают. Да и родители же не вечные, так что всё равно пришлось бы вернуться на земли клана. — Она снова замолчала и повернула голову к окну. — Он много чего говорил. Мне впервые показалось, что он меня не ненавидит, но вчера… пока вас не было, пришло донесение, и Алистер сказал, что это мой шанс проявить себя наконец и продемонстрировать всё, что я усвоила, если вообще хоть что-то отложилось. Но ты бы видела его взгляд, он считает меня просто бесполезным пустым местом.

— Я уверена, что ты преувеличиваешь, — попыталась я её подбодрить, — да и мне почему-то кажется, что ты несколько раздуваешь значимость его слов.

Ирмис повернулась ко мне, в её глазах мерцала печаль. Она вздохнула и покачала головой.

— Ты просто не понимаешь, что это такое, ты не низшая, у вас всё по-другому. Каждый раз, когда я что-либо делаю или говорю, я думаю, как отреагирует на это Алистер. Вся моя жизнь сейчас зациклена на его мнении. Даже когда я сейчас говорю с тобой или принимаю ванную, я постоянно прокручиваю в голове, одобрил бы он это или нет, и если мне кажется, что нет, то я просто не могу это делать, а если делаю, то не нахожу себе места. Я… я даже не уверена, почему я так нервничаю или чего боюсь, но будто… будто я недостойна жить, не знаю. Я неумеха, у меня всё валится из рук… а вдруг он решит, что я настолько ничтожество, что меня и воскрешать не надо было? Я постоянно боюсь его неодобрения, как тогда с этим обмороком. Умом я понимаю, что из-за дружбы с тобой он меня не убьёт или не сделает что-то плохое, наверное… но я просто не могу по-другому, я хочу его одобрения, но у меня плохо выходит.

Она снова замолчала и тихонько всхлипнула, а я взяла её за руку и легонько сжала.

— Я себя чувствую такой никчемной, будто я рабыня. Я понимаю, что всё это как-то глупо, но мои инстинкты выше этого. Девочки в казармах говорили, что у них не так, потому что они изначально были не нужны, со своими высшими они не связаны столь сильно, всё из-за того, что я постоянно с Алистером. А у кого было, они сказали, что потом станет легче, я научусь справляться с этим комплексом вины за всё свои действия, но неизвестно, сколько пройдёт времени, у всех сильно по-разному.

— Может, хочешь переехать в казармы? — предложила я, хотя сильно сомневалась, что кто-либо захочет променять поместье на бараки.

Ирмис быстро замотала головой.

— Низшие меня не очень любят. Многие считают, что мне всё достается на блюдечке, ведь мы подруги, а они в это время прозябают в казармах.

— Оу, — только и смогла сказать я, даже не догадываясь, что у Ирмис и с другими вампирами проблемы, — почему ты не сказала?

— А зачем? — тяжело вздохнула она, — давай не будем сейчас об этом.

— Конечно, без проблем, — улыбнулась я ей, — я уверена, что у вас с Алистером всё станет нормально. Маркус говорил, что с Миссой у них были похожие проблемы. Ну… не считая того, что они были вместе.

— Да, мне рассказывали. Особые недоброжелатели в казармах полагают, что он меня… в общем, что я нужна ему для постельных утех, типа я такая неумеха безрукая, что кроме этого я ни на что не сгожусь. Но знаешь, что самое жуткое… из-за этого комплекса вины и желания одобрения, если б он сказал мне раздеться и лечь, чтоб он… ну ты поняла, я просто подчинюсь приказу, хотя я от одной мысли в ужасе.

Я заметила, что по щеке Ирмис скатилась слеза, и сильнее сжала её руку.

— Послушай, я понимаю, что лезу не в своё дело, но просто знай, что бы не произошло, ты всегда можешь со мной поговорить. Я рада, что ты мне рассказала, я ведь даже не догадывалась, что ты ощущаешь… это так жутко. Но ты не одна, мы всегда с тобой, а если он будет делать что-то плохое, просто пересиль себя и скажи, мы вместе решим любую проблему.

— Спасибо, — улыбнулась она, — это многое значит, правда. Мне тяжело всё это рассказывать, но мне стало немного легче. Давай спать, уже очень поздно.

Длинный коридор слабо освещался тремя светильниками. Рыжие островки света разделялись длинными тёмными участками. Старинный грубый камень местами крошился, осыпаясь на пол, а потолок то тут, то там подпирали деревянные толстые балки. По бокам тянулась длинная вереница дверей.

Я медленно шла по коридору и останавливалась у каждой из них. На некоторых висели замки, а другие были заперты местами гнилыми засовами. Иные двери и вовсе были открыты, но в комнатах было неестественно темно. Я силилась вглядеться и понять, что же скрывалось внутри, но как только я пыталась приблизиться, дверь с грохотом захлопывалась, а из под неё вытекала кровь.

Иногда из-за некоторых доносились стоны, а иногда я ощущала смерть.

Мне сюда не нужно.

Огни слабо мерцали, грозя в любой момент потухнуть, а шаги эхом отдавались от стен и потолка, уносясь вдаль. От громких звуков осыпалась мелкая каменная крошка. Но я шла, зная, что эти двери не для меня. Подойдя к последнему освещенному участку коридора, я вгляделась в тьму. Она была почти осязаема. Я вытянула руку, и она окутала меня, словно толща воды. Собравшись с мыслями, я сделала шаг за пределы света.

Советники заметили мою бледность и предложили позвать целителя, но я отказалась, заверив, что дела важнее. И так один день упущен. С Хлоэ даже пришлось спорить, и только когда я повысила голос, советница отстала.

Переговоры выдались сложными и изматывающими. В этот раз участвовали все советники, включая Верховного магистра, потому что некоторые вопросы охватывали и обучение магии. После очередного бесконечного обсуждения торговых и территориальных пунктов, компромисс с Мирном был достигнут. Однако имелась и ещё одна проблема, о которой я узнала только сегодня.

— Видите ли, какая неприятность, Ваше Величество, ваш покойный брат, заключая договор о военной поддержке, одним из пунктов указал вашу руку королю.

Эта новость удивила всех. Забыв о манерах, мы вытаращились на посла, но тот предъявил договор со всеми подписями.

— Но это невозможно, — первой опомнилась леди Хлоэ, — ваш ныне здравствующий король правит единолично, как и Её Величество. Речи об объединении королевств не шло и вестись не будет.

— При всём уважении, — поклонился посол, — я хотел бы услышать мнение королевы.

— Подобный договор не может осуществиться. Я не принцесса на выданье. — Холодно заметила я, стараясь не открывать широко рот, чтоб никто не заметил клыки. — Ларминия останется свободным королевством в своём теперешнем виде.

— Я так и предполагал, — поклонился ещё раз посол. — Тогда давайте скрепим мирное соглашение подписями, и на этом всё.

Следом обсуждение продолжилось уже с Карнией, а делегация Мирна пошла готовиться к отъезду. Мои опасения на счёт брата и договора подтвердились и тут. После такого же длинного вороха торговых и территориальных вопросов, мы подошли ровно к тому же самому. Брат пообещал мою руку и Карнии. Только в этот раз всё оказалось сильно сложнее.

— Младший сын Их Величества как раз подходит для брака. Вам не придётся объединять королевства, — настаивал посол, — но раз вы отказываетесь выполнять условия подписанного и скреплённого королевскими печатями договора, то мы вынуждены будем разорвать торговые соглашения.

— Это невозможно, — начала злиться я, поражаясь настойчивости и наглости посла.

— Вы, как преемница брата, действуя от лица Ларминии, обязаны соблюдать все пункты. Это давнее правило! Их Величества отправляли войска на войну, рассчитывая на подобный союз, но сейчас мы узнаём, что вы, при всём моём уважении, просто не хотите!

— Вы требуете невозможного, — почти шипела я.

— Я требую всего лишь исполнения договора! Принц Колин может прибыть для знакомства и обсуждения священного союза в любое время, как только вы скажете.

— Я не могу так, — повторила я.

— И почему же? — уставился на меня посол.

— Вы неподобающе говорите с монархом! — влезла Хлоэ, возмутившись его тону.

— Я всего лишь требую обещанного! — поднял он голос, бросив ей листок, — смотрите сами!

— Позвольте сбавить тон! — поднялся уже Харфин.

— Ваша сторона ведёт себя неподобающе! — не успокаивался посол, также встав.

— Я отказываюсь, — процедила я сквозь зубы.

— И какие же столь важные причины позволяют вам ставить под удар Ларминию? Ваши покойные матушка с батюшкой…

— Довольно! — Поднялась я и презрительно посмотрела послу прямо в наглые глаза, начиная закипать. — Я обвенчана с другим. И никогда не приму вашего предложения. Поздно.

Воцарилась тишина. И только сейчас я поняла, что ляпнула, и нервно сглотнула. Все переглядывались, явно сбитые с толку, но посол сощурился.

— И с кем же, позвольте полюбопытствовать? Насколько я знаю, вы были долгое время мертвы, а до этого должны были нести обет служения семье.

— С моим старшим сыном, Аароном, — ответил за меня Харфин, — они вместе учились и поддерживали хорошие отношения, а после возвращения обвенчались.

Я застыла на месте, не веря своим ушам. Советник никогда не забывал эту идею, но это уже слишком! Что он вообще несёт?

— А почему же о таком важном событии не было объявлено? — не унимался посол.

— Должно было быть объявлено после подписания мирного договора, — ответила леди Хлоэ, — приготовления уже идут.

— Я вам не верю.

— Позвольте не превышать ваши полномочия, господин посол. Церемония состоится через пять дней. Если желаете, то можете остаться в качестве гостя.

Я открыла рот, но слова комом застряли в глотке.

— Вы что ему наобещали?! — почти закричала я, когда посол покинул кабинет.

— Будьте благоразумны, Ваше Величество, — внимательно посмотрел на меня Харфин, — мы стояли на краю экономического краха. Если бы убедить посла не получилось, то без этих торговых соглашений королевство погрязло бы в голоде.

— Подтверждаю, — кивнул казначей, — у нас очень много финансовых вопросов общих, тем более часть грузов проходят через них транзитом. Если Карния повысит пошлины или и вовсе откажется, то будут огромные проблемы.

— Он прав, — кивнула Хлоэ, — это единственный хороший вариант для королевства и вас лично.

— Но свадьбу действительно нужно провести быстро, — добавил третий советник, — иначе соглашение будет разорвано, Карния этого так не оставит.

— Тем более союз наших семей — самый лучший вариант, — сказал Харфин с нескрываемым торжеством на лице.

— Я не выйду замуж за Аарона, — наотрез отказалась я, в ужасе смотря на советников, — я не люблю его!

— Вы очень молоды, Амелия, — серьезно заговорила Хлоэ, — и не понимаете, что династические браки заключаются только так. Долго в одиночестве вы править не могли бы всё равно, через некоторое время вопрос с замужеством и рождением наследника встал бы обязательно.

— А Аарон самый лучший кандидат, тем более мы обсуждали эту возможность в вашим покойным отцом, и он согласился.

— Вы шутите, — не поверила я своим ушам.

— Послушайте, — продолжила Хлоэ, — в политике нет места чувствам, вам придётся выйти замуж, даже если вы этого не хотите. Вы привыкнете, а любовь — не главное. Со временем вы это поймете.

— Аарон хороший мальчик из древнего уважаемого рода. Вам суждено заключить союз. И наконец-то по воле Богов этот момент настанет, пусть и случайно форсированный такими странными обстоятельствами, — серьёзно смотрел на меня первый советник. — Как раз отбыла эта делегация вампиров, главный союз с ними заключен, а теперь мы разрешили и другие проблемы.

Он приказал позвать Терезу, и опять повернулся ко мне. Я молча смотрела на него безумными глазами и пыталась уложить в голове весь этот фарс. Получалось довольно скверно.

— Отдайте распоряжение подготовить церемонию к пятнице, — сообщил Харфин вошедшей распорядительнице.

— Я отказываюсь, — вскочила я, почти повалив кресло.

В голове роились мысли, но я никак не могла придумать, как убедить их и что сказать. Хотя… пора сказать всю правду.

— Мы уже слышали, что вы его не любите, но значения это не имеет.

— Я… — открыв рот, я переводила взгляд с одного советника на другого, — я должна быть с другим!

— И с кем же, позвольте полюбопытствовать?

Шестеро советников, распорядительница и трое её помощников вместе со стражей выжидающе посмотрели на меня.

Но я так и стояла, разинув рот, словно рыба. Разум кричал сказать им правду, но я просто не смогла решиться. Одна без его поддержки… я чувствовала себя уязвимой и беспомощной среди такого количества людей.

— Я так и думал. — Харфин смерил меня удовлетворённым взглядом. — Молодые девушки бывают ветреными, но мы с вами знаем, что брак — вынужденная и совершенно необходимая мера. Отказаться теперь вы не можете. Свободны, — обратился он уже к распорядительнице, и та удалилась, — Итак, давайте обсудим предстоящие приготовления…

Я не помнила, как вернулась в комнату. Ирмис с Нией долго пытались привести меня в чувства, но я просто смотрела в одну точку.

— Девочки, — сглотнула я, — мне нужно бежать.