Через океан на "Морской черепахе"

Глава 15

15

В начале февраля, мы все-таки решили, что тянуть дальше с отправкой не имеет смысла, и поэтому решились на очередной переход. Первым делом нужно было активировать спасательную шлюпку. Так как для этого контейнер со шлюпкой должен был погрузиться как минимум на трехметровую глубину, пришлось городить из оставшихся бревен, хоть какое-то подобие плота, и вывозить на нем контейнер, чтобы опустить его в море, на глубоком месте лагуны. Активация, не заставила себя ждать. Как и было сказано в инструкции, контейнер, должен был за счет своего веса, погрузиться в море, а там за счет гидростата, и произойдет его раскрытие, и преобразование, в полноценное плавательное средство. На это дается от шестидесяти, до девяноста секунд.

Так оно и произошло, я даже не успел испугаться, вдруг, что-то пойдет не так, как нужно, как на поверхности лагуны, вдруг всплыл невообразимый ком, непонятной формы, который, прямо на моих глазах, вдруг раскинулся в разные стороны, и уже через какую-то минуту, на поверхности лагуны, находилась довольно широкая шестиметровая (20 футов, как было сказано в инструкции) лодка, с высокими бортами, в верхней части которых, были проложены, дополнительные отсеки плавучести, в виде примерно тридцати сантиметровых в диаметре круглых поплавков опоясывающих бот, от носа до кормы. Кроме того, носовая часть, была дополнительно прикрыта, листом, уже сформировавшегося пластика, закрывая в виде капота, примерно четверть длины лодки. Сразу, за этом листом, на дне лодки находилась так называемая банка, с отверстием посередине, для установки мачты. Кормовая часть была снабжена небольшой площадкой, и почему-то имела свободный проем, вместо борта.

Сама лодка была окрашена в три цвета, пятнами, разбросанными по ее поверхности. Видимо, для лучшей маскировки на фоне волн. Подтянув лодку, за привязанный к носу фал, я отбуксировал ее к берегу, заодно вытащив из лагуны, и половинки контейнера, в котором этот бот находился до сих пор. К тому моменту, как лодка оказалась частично вытянутой на прибрежный песок, наружная часть обшивки, уже превратилась в жёсткий пластик, внутренняя еще немного казалась липкой. Впрочем, в инструкции это оговаривалось. Пользоваться лодкой уже было можно, но для улучшения качества, следовало извлечь из тубуса, под номером «один», специальную ткань, которая в спрессованном виде, была в него вложена, намочить ее забортной водой, после чего расправить и уложить на поверхность внутренней части лодки. В примечании объяснялось, что из-за быстрого всплытия лодки на поверхность моря, внутренние части обшивки не получают достаточного увлажнения, и поэтому скорость реакции несколько замедлена. Это не влияет на прочность, и теоретически можно использовать лодку сразу, но лучше, завершить реакцию упрочнения, как можно быстрее. К тому же проложенная по внутренней части ткань, при высыхании приобретает пружинящие свойства так как используется пенополиуретановая основа.

Что мне нравится в армейском оборудовании, так это скрупулезные, точно выверенные инструкции, рассчитанные на абсолютно тупого воина. Которому вначале нужно вдолбить в голову элементарные понятия, а уж потом дотошно расписать все его возможные действия.

Новая инструкция, найденная на уже активированном спасательном боте, который я начал обживать после проклейки внутренней части, начиналась со следующих слов:

«Перед началом эксплуатации плавательного средства, пользователь должен определиться со своим местоположением на спасательном боте. Для этого необходимо сесть или встать так, чтобы перед глазами военнослужащего находилась носовая часть судна или — Бак, в морских терминах. Таким образом за спиной, окажется — Ют, или кормовая часть судна. Соответственно по правую руку будет находиться правый, а по левую, левый борта судна. Примечание: Даже если пользователь встанет лицом к корме, то слева от него все равно окажется „Правый борт“, а справа — „Левый“ борт. От направления взгляда пользователя, названия бортов НЕ МЕНЯЮТСЯ! Это следует запомнить в первую очередь. Эти знания необходимы, для правильной установки оборудования, имеющегося на борту спасательного средства».

А дальше началось самое интересное. Оказывается, задний борт все же имелся на шлюпке, правда, как и некоторое другое оборудование, все это находилось в вакуумных упаковках, для снижения объема, и их еще требовалось, извлекать, активировать забортной водой, и после высыхания устанавливать по приготовленным для них местам. Для этого имелась дотошная инструкция, как со всем этим обращаться, куда крепить, какими именно болтами, винтами, и какие инструменты, для этого должны быть использованы, а также их местоположение. Все было предусмотрено до мелочей. Вплоть до того, что: «Извлечь из упаковки №000412 болт, обозначенный литерой „А“, с помощью гаечного ключа № „13×14“ находящегося в кармашке №3, инструментального блока, вставить и закрутить до упора вышеуказанный болт в предназначенное ему отверстие, металлической задвижки №12, предназначенной для крепления натяжной веревки мачты, на правом борту бота. Определение наименования борта, находится главной инструкции. После вернуть гаечный ключ, на свое место. Далее: Извлечь из упаковки №000412 болт, обозначенный литерой „В“….».

Поневоле вспоминается незабвенный Михаил Задорнов, выступление которого, мне как-то удалось посмотреть на видеокассете. Тогда выступление, про тупых американцев, я воспринял, скорее как месть, за то, что сатирику запретили въезд в США, Сейчас, читая эти инструкции, подумал, что он был прав. Какие они все-таки тупые. Хотя если посмотреть с другой стороны, любой русский, вначале бы прикрутил все по тем местам, которые он счел бы верными, а после бы ругался, почему, что-то идет не тик. И в самую последнюю очередь, обратился бы к инструкции, если бы она, к тому времени еще сохранилась.

С одной стороны, я читал эту премудрость, и просто едва сдерживал себя, чтобы не расхохотаться, с другой, если опустить все эти подробности, становилось предельно ясно, что и куда нужно прикрутить, привязать, разместить и тому подобное. Кстати печей о которых говорилось в первоначально инструкции оказалось две. Тут скорее сработала оговорка, где было указано о том, что предприятие изготовитель, оставляет за собой право усовершенствования конструкции, направленной на улучшение мореходных качеств судна, и бытовых условий потерпевших бедствие служащих.

Именно поэтому скорее всего, в передней части лодки, в поясе плавучести были расположены две печи вместо одной. Правда та, что находилась по левому борту, предназначалась исключительно для опреснения забортной воды. Готовая вода, должна была сливаться в контейнер, в котором еще недавно пребывало и само спасательное средство. Для него было выделено место в самом носу под капотом, где контейнер должен был расположиться в вертикальном положении, привязанный специальными ремнями, и подключен к опреснителю, с помощью специальных трубок. «При этом выпускной кран накопительного бака, необходимо было расположить в нижней части, для лучшего извлечения, полученной опресненной воды». Ни за чтобы не догадался! Забыл упомянуть, что в бак, необходимо положить специальный пакетик с витаминами, который позволит сохранить полученную воду, а также снабдит ее необходимыми кислотами и минералами, для лучшей усвояемости организмом.

Воду, для дистилляции, необходимо пополнять через специальное воронкообразное отверстие с завинчивающейся крышкой, и раз в три дня, промывать емкость от отложившихся на стенках сосуда солей. Вторая печь, предназначавшаяся для разогрева еды, была до отказа заполнена специальными пластиковыми контейнерами, сейчас пустыми, в которых и требовалось разогревать пищу. Теоретически, они считались одноразовыми, и потому, их количество было рассчитано на два приема пищи в день, на шестерых, в течении недели. Там же находились и шесть складных стаканчиков. Помню такие продавались еще в Союзе, и считались туристическими. Правда имеющиеся были несколько большего объема, грамм двести пятьдесят жидкости в каждый точно влезет, и их можно было использовать для разогрева воды. Зачем? А все просто. Оказалось, что помимо стандартных пакетов с продовольствием из расчёта десяти тысяч килокалорий в день, терпящим бедствие предлагался полукилограммовый пакет растворимого кофе с молоком и сахаром, три в одном, и такой-же массы коробка с одноразовыми чайными пакетиками. Я уже не говорю о шести рулонах туалетной бумаги, по одному на каждого. С такими удобствами, терпеть бедствие одно удовольствие.

От установки нашей хижины на борт, я в итоге отказался. Большой надобности в ней, как выяснилось, не имелось. Носовую часть до самой мачты, закрывала пластиковая крышка капота. Там же, Ева облюбовала себе место для походной кухни, хотя часть продуктов и перешла на корму, но места было предостаточно для двоих. Тем более, что кормовая часть закрывалась чем-то похожим на туристическую палатку, с остроконечной крышей, дождевые струи падающие на нее, стекали за борт. Немного было жаль корыта, которое бы собирала влагу падающего дождя, в принципе хватало и опреснителя. За те четыре дня, пока мы упаковывались, собираясь в плавание, работающий опреснитель набрал нам почти половину бака воды. Едва успевали пополнять емкость, и чистить ее от соли. Незащищенной, фактически оставалась средняя часть бота около двух с половиной метров длиной. Но на случай дождя, на одном из бортов был закреплен прилагающийся парус, а на мачте, было установлено полотно с нашего плота.

С мачтой из дерева ничего не вышло. Во-первых, дерево было бы гораздо тяжелее чем сборно-весельная конструкция из алюминия. А шверт-киля с балластом под днищем спасательного бота не имелось. Поэтому я подумал, кто знает, как это скажется на остойчивости лодки. Во-вторых, отверстие, предназначенное для мачты, было именно нужного диаметра, именно такого который требовался для мачты собранной из рукояток весел, а расширять его я просто не решился. Если потом придется ставить стандартную мачту, она будет болтаться как… в проруби. Одним словом понятно с чем это сравнить.

Как оказалось, снятый с вертолета пехотный пулемет, прекрасно крепится на крышку переднего капота. В инструкции об этом не было ни слова, но почему-то имеющаяся там разметка, с приготовленными, но пока затянутыми тонкой пленкой отверстиями, идеально подошли для крепления пулемета, Правда пришлось из подручных материалов городить для него походный чехол, но зато, в случае необходимости, будет из чего пострелять. Тем более, что калибр почти в восемь миллиметров, давал мало шансов, даже тому вертолету, встреться он на нашем пути, тем более что пули в патронах были помечены черно-красной краской, что явно указывало на то, что это не простая полуоболоченная пуля, а наверняка имеющая какие-то дополнительные свойства. Что уж говорить о простых индейцах, вздумай они напасть на наше судно.

Несколько раз проверив все ли было собрано, уложено и взято с собой, постарались оставить после себя что-то похожее на то, что нас или унесло в море, во время очередного урагана, или из-за какой-то другой катастрофы, и наконец в двадцатых числах февраля 1498 года. Дата определилась с точностью до нескольких дней, после получения письма, сброшенного на песок. Там как раз и была указана текущая дата. Правда мне было неизвестно, когда именно писалось это письмо, в день отправления, или же парой ней ранее, но в нашем положении два-три дня, большой роли не играли.

Лодка, на которой мы находились сейчас, плыла, как бы не вдвое быстрее, чем наш плот. Наверное только благодаря своей форме, и обводам корпуса, ведь парус, был фактически тем же самым, что и ранее. Правда на этот раз он был поднят на мачте, собранной из состыкованных между собой, алюминиевых древков весел, а в качестве перекладины, я использовал ствол молодого бамбука, срезанный на севере острова. После сушки, ствол оказался довольно легким и прочным, и если бы не его толщина, наверное, попытался бы использовать его в качестве мачты.

Пока же все складывалось более чем удачно. Пока Ева занималась повседневными делами, которые она могла находить считай на ровном месте, я заканчивал установку некоторых деталей, отложенных на время пути. Вообще, было заметно, что плотом занимались настоящие специалисты, здесь было предусмотрено все, для вполне нормальной жизни, даже в условиях спасательного судна. Если чего-то и не хватало, так это ванны, хотя с другой стороны, вокруг было безбрежное море, и ванна, как бы и не требовалась. А тот же туалет, скорее напоминал деревенский скворечник, правда без ограждения. Точнее, со стороны лодки, можно было прикрыться задним бортом, и тем самым избежать посторонних взглядов. За ним, находилась небольшая площадка, на которой вполне можно было разместиться в позе горного орла, свесив свой зад за ее пределы, а чтобы при этом не упасть в море, имелись ограждающие это место дуги и поручни. Здесь же, на специальном крючке имелось и ведерко, для того, чтобы убрать это место за собой, прополоснув его забортной водой.

С радиомаяком, все решилось достаточно просто. Прибор оказался достаточно тяжелым, и потому выйдя в море, я в какой-то момент, просто выбросил его за борт, надеясь, что тот просто пойдет ко дну. И даже если он активируется и будет подавать какой-то сигнал, пусть ныряют и ищут пропавший вертолет в океане. Но все вышло, гораздо смешнее. Стоило маяку упасть в море, как его тут же проглотила, какая-то довольно крупная рыбина. Я даже пожалел, что не активировал его. Но если это произойдет, островитянам на базе будет весело, когда они вдруг увидят носящийся по морю сигнал маяка с вертолета.

Печь, служащая для разогрева еды, оказалась вполне приемлемой. Фактически это была та же микроволновка, какая стояла и у меня дома, только, что у нее имелось всего одна функция заключающаяся в разогреве. Накладываешь в специальный контейнер приготовленную Евой еду, прикрываешь пластиковой крышкой и включаешь печь, на одну-две минуты, доставая из нее вполне разогретый обед. Тоже самое можно было делать и с водой, для чая или кофе. Правда вдруг выяснилось, что в складных стаканчиках, это делать не слишком удобно, из-за покачивания лодки на волнах. Вода просто выплескивалась из них, и у меня, были большие опасения, что она может вызвать где-то короткое замыкание. Поэтому стали делать иначе. В один из контейнеров для разогрева еды, заливали необходимое количество воды, разогревали, а после, со всеми предосторожностями переливали в кружки, используя для этого имеющиеся у нас. Хотя Еве понравились и пластиковые стаканчики.

Что меня обрадовало больше всего, так это то, что на борту лодки оказались подробнейшие карты Атлантики. Видимо при комплектации аварийного запаса, указывался предполагаемый район действий, и потому в спасательном боте имелись необходимые карты. Причем, они были заламинироваными в пластик, чтобы не повредились морской водой, а в картах были указаны даже морские течения, и их скорость и направление. Единственное отличие от местных реалий состояло в том. что на картах, также были указаны все прибрежные города и поселки, чего сейчас, естественно не наблюдалось, и частоты, по которым можно было установить связь с берегом. Но в остальном, такая карта, позволяла гораздо точнее выбирать цели, составлять и рассчитывать маршрут.

Исходя из сегодняшних реалий, и несколько опасаясь оказаться в районе островной базы исследователей прошлого, я сразу составлял наш маршрут так, чтобы отправиться в северную часть Америки, нацеливаясь скорее на указанный в карте Нью-Йорк, или Лонг-Айленд. До острова было семьсот двадцать миль, которые я надеялся преодолеть дней за десять. Все же скорость нашего бота, была ощутимо выше, чем у «Морской черепахи».

Отплывая от острова, я с некоторой грустью провожал оставшийся у берега разгромленный плот, жалея о том, что так и не смог восстановить его. Все-таки я провел на нем не самое плохое время своей жизни. И если бы не так грустно сложившиеся обстоятельства, продолжил бы свое путешествие именно на нем. А будь у меня на руках хоть какая-то баночка краски, и его имя, тут же заняло бы свое место на борту нашего бота. Пусть и с цифрой «2». Пока же нам предстоял переход до места, которое в будущем станет одним из самых больших городов США, а какое-то время, был даже столицей этой страны.