Часовой Человек

9

Когда Доктор закончил, все молчали. Конечно же, он рассказал им не всё. Лишь самое необходимое. Только начни нести чушь о том, что ты пришелец из будущего, и тебя вообще слушать перестанут. Поэтому он изложил лишь самые главные факты: таинственные заводные убийцы, которых женщина в маске посылает убить не того человека. Достаточно откровенно.

Персонал, собранный Кроутером, чтобы выслушать завершение рассказа Доктора, переглядывался – некоторые с беспокойством, другие с удивлением, третьи в растерянности. Несколько гостей сидели рядом и внимательно слушали. По имени Доктор знал только Аске и Реппла. Реппл особенно внимательно смотрел на Доктора, с безучастным лицом. Аске переводил взгляд с Доктора на Реппла и обратно, то ли беспокоясь о том, как это повлияет на разум его пациента, то ли наоборот, погружаясь в свои собственные иллюзии. Уайз держал бокал, покачивая в нём остатки бледной жидкости. Он допил и встал.

– Хорошо, что я выпил, – сказал он. – Пожалуй, не помешает ещё. Кому-нибудь ещё налить? – он вопросительно поднял брови в направлении Доктора, затем повернулся к персоналу клуба. – Нет? Тогда не обращайте на меня внимание.

Аске присоединился к нему у графинов и позволил Уайзу налить от души в два бокала. Один из них он отнёс Репплу. Кроутер кашлянул:

– Простите, Доктор, а что вы предлагаете нам делать? Если я правильно вас понял, эти убийцы придут сюда, как только стемнеет.

– Думаю, да, – согласился Доктор.

– Значит, нам предстоит сделать выбор, – он стал загибать пальцы. – Принять вызов и сражаться. Забаррикадировать двери и попытаться отпугнуть их. Спрятаться под столами... – один палец ещё не был загнут и он цокал языком, словно пытаясь вспомнить последний вариант. – Убежать, – завершил он в конце концов. – Позволить им тут буйствовать и бесноваться без нас. Может быть, попытаться отвлечь их, но сомневаюсь, что это получится.

– Я не собираюсь бежать, – заявил Реппл. – Думаю, всем нам ясно, за кем на самом деле охотятся эти убийцы, – он встал, в одной руке держа бренди, а другую опустив в карман пиджака. Рядом стоял Аске, в той же позе. – Я всегда знал, что это может произойти, – продолжал Реппл. – Что злые силы, противостоящие мне дома, настигнут меня.

– Мы не можем быть уверены, что они именно по вашу душу, – аккуратно заметил Доктор.

Реппл проигнорировал его:

– Кто встанет со мной в этот трудный час? Кто из вас достаточно смел и честен, чтобы сразиться с противостоящими нам силами? – и он поднял бокал. – За победу! И за Дастарию!

Реппл и Аске выпили и снова сели. Уайз слегка надпил свой бренди.

– Ну что же, что бы там ни было, – сказал он, – боюсь, что сегодня среда, а значит я не смогу помочь. Уже занят, знаете ли. Но, – добавил он, – я постараюсь вернуться побыстрее, на случай, если смогу быть полезным.

У Доктора расширились глаза:

– Уже занят?

Уайз выглядел слегка пристыженным:

– Давний уговор. Не могу пропустить. Каждую среду, – он вынул из кармана жилета часы на цепочке, вставил монокль, и посмотрел который час. –У меня около часа до выхода, если это чем-то поможет. Каждую среду я играю в шахматы с другом, живущим дальше по Эмбанкменту[9]. Никогда не пропускаю. Простите. Скоро вернусь, – сказал он с извиняющейся улыбкой. – Но, знаете, нельзя дать поганцам победить, верно? Нельзя позволить им устанавливать правила и диктовать, как нам проводить своё время.

Последнее замечание, видимо, затронуло что-то в душе Реппла, который, соглашаясь, мрачно кивнул.

Пока Уайз говорил, несколько гостей и людей из персонала воспользовались шансом улизнуть. Комната теперь казалась почти пустой.

Доктор пересчитал оставшихся: Аске и Реппл, Кроутер и два его подчинённых. Из гостей остались два пожилых джентльмена (один из которых, Доктор был уверен, был настолько глух, что не знал, что обсуждается) и джентльмен средних лет необъятной ширины, улыбавшийся в радостном предвкушении. Доктор вздохнул. Это, конечно, не армия, но нельзя было рассчитывать на то, что люди станут рисковать собой ради него. Пускай даже если они не очень поверили, что за ним придут заводные убийцы.

Больше всего он расстроился из-за Уайза, но предположил, что тот ему просто не поверил. Как обычно, Уайз был слишком вежлив, чтобы отказать прямо, и в то же время не хотел пожертвовать своим вечером ради потакания Доктору. Можно понять, но всё равно обидно.

– Я отослал женщин, Доктор, – признался Кроутер. – Надеюсь, это было правильно.

Доктор кивнул:

– Пожалуй. А даже если и нет, это уже не изменишь. Хотя Роза всегда полезна в... – он запнулся, оглядываясь по сторонам. – А где Роза?

Скорее инстинктивно, чем намеренно, Роза налету ухватила тварь обоими руками за шею и отвернула её в сторону, так, что смертоносные лучи выжигали две полосы у неё за спиной. Пытаясь удержать кошку, она чувствовала, как та извивается. Её тело было словно мешок с твёрдыми костями. Она шипела и сопротивлялась. Когти скребли Розу, пытавшуюся держать кошку на вытянутых руках. Она понимала, что долго так не продержится.

Тогда она повернулась, по-прежнему держа кошку крепко за шею, и сжала руки так сильно, как только могла, но эффекта от этого не было. Голова злобно вертелась, стреляя лучами и пытаясь попасть в Розу, прожигая краску и деревянные панели. Иллюзии о том, что это настоящая кошка из плоти и крови, давно пропали.

Роза расставила на ступеньках ноги и со всей силы ударила головой твари об стену. Раздался неприятный хруст, и кошка издала неземной вой. Роза ещё раз ударила её об стену, которая от удара начала крошиться. И ещё удар – брызги разлетающихся кусков штукатурки и краски. Один глаз по-прежнему стрелял, обугливая стену, и Роза замахнулась ещё раз. Свет в глазе угас. Но когти всё ещё двигались, пасть на разбитой морде всё ещё шипела. Роза одной рукой отпустила шею и схватила кошку за хвост. Вновь расставив по-удобнее ноги, она разжала вторую руку. Ухватившись за хвост двумя руками, она с размаху ударила кошкой по стене.

Со скрипом и скрежетом, словно сломавшийся автомобиль, кошка обмякла в её руках. Роза взмахнула и ударила ею ещё раз – для надёжности и чтобы согнать адреналин. Она всё ещё не верила, что твари пришёл конец. Шкура кошки разошлась, словно по слабому шву. Шестерни, механизмы, рычаги, и маленькие металлические детали посыпались изнутри на пол. Они скакали по ступеням и катались по доскам пола.

Роза бросила остатки кошки. Стараясь не наступать на рассыпавшиеся латунные и стальные детали, она пошла вниз по ступеням. Как только смогла – побежала.

На лестничной площадке воцарилась тишина. Затем панель на двери в комнаты мистера Путера снова отворилась. Оттуда вышла кошка, и изумрудными глазами осмотрела поле боя. Это была чёрная кошка с белым треугольником. Она замерла, склонив голову набок, словно прислушиваясь. Затем панель на двери закрылась, и кошка побежала по лестнице вниз. Вслед за Розой.

Даже с улицы было видно, что в Имперском Клубе что-то происходит. День сменился вечером, и стоящий в сгущающихся тенях силуэт с интересом наблюдал. Ставни на окнах были закрыты. Входная дверь была закрыта и заперта. Фредди слышал скрип металла, когда задвигали засовы.

Он сел на тротуар, проверив, что на нём нет ничего острого, и с интересом следил. Перед тем, как закрылись ставни, он видел в окнах тень Доктора. Он видел Розу, выглядывающую с верхнего этажа и осматривающую улицу. Фредди осторожно отступил глубже в тень, надеясь, что она его не заметит. Он задумался о том, что случилось бы, если бы Доктор или Роза его увидели. Они попросили бы его зайти вовнутрь, под защиту от заводных убийц, которых они явно ждали? Или они отправили бы его домой? Наверное, они бы позвонили его отчиму, чтобы тот приехал и забрал его.

Лучше будет, если не заметят. Лучше смотреть и ждать. И помочь, если будет такая возможность. Становилось прохладно, и Фредди натянул на себя куртку и стал сам себе напевать. Это была мелодия, которой его научил отец. Они насвистывали её вместе, когда пробирались сквозь снег в ту последнюю ночь, до того, как укрылись в амбаре. Ритмичный, грустный мотив. Может быть, к нему были слова – он не знал. Но он чувствовал её настроение и грусть. Тыльной стороной руки он утёр глаза и, продолжая наблюдать, представил, что рядом стоит отец.

Толстяка звали Уэнслидейл.

– Как сыр, – весело заметил Доктор.

По словам Уэнслидейла, он был лейтенантом в стрелковом подразделении.

– В молодости, – добавил он, похлопывая по своему огромному животу.

– Спасибо, что остались, – сказала Роза.

Он засмеялся в ответ:

– Не мог вас подвести. Всё равно мне больше нечем заняться, к тому же не могу бросить приличных людей в беде.

– В отличие от Уайза, – сказала Роза.

Она повернулась к Доктору:

– Как он мог просто взять и уйти?

Доктор пожал плечами:

– Он сказал, что вернётся.

– Ага, как Шварценеггер.

– Ну, Шварцнеггер же вернулся, – заметил Доктор. – Может, и Уайз вернётся, чтобы всех спасти.

– Он на самом деле неплохой, – заверил их Уэнслидейл. – Но по средам, вечером, он всегда играет в шахматы. Об этом все знают. Играет с кем-то по имени Бен. Не знаю, где он живёт, но Уайз однажды сказал, что его дом виден с Эмбанкмента. Кажется, ему это казалось забавным, но он ведь всегда весельчак.

– А что на счёт кошки? – спросила Роза у Доктора, когда Уэнслидейл отошёл.

– Дохлый номер.

– Нет, кошка. Хотя, она и вправду дохлая. Если заводные животные вообще дохнут.

– Ну так и займёмся ею позже.

– Ты не думаешь, что она имеет какое-то отношение к Мелиссе Харт и её заводным рыцарям?

Доктор сжал губы и посмотрел на неё:

– Ладно, было бы слишком большим совпадением, если бы не имела, верно?

– Точно. И ты правда думаешь, что Мелисса придёт за нами?

Он посмотрел с тем же выражением лица, так что Роза вздохнула и продолжила:

– Ладно, опять глупый вопрос. Забудь обо мне, как обычно.

– О! – он выглядел обиженным. – Я никогда тебя не забуду. Да как же тебя можно забыть, Роза Тейлор?

– Тайлер, – поправила она его.

Но они уже оба улыбались.

Дверь заднего входа в клуб закрылась, уверенно хлопнув. Почти так же уверенно, как щёлкнул ключ, заперший её. Уайз положил ключ в карман. Жалко, подумал он, что приходится уходить и пропускать всё веселье, если и в самом деле предстоит веселье. Он достаточно хорошо знал Доктора, доверял ему, чтобы верить, что Доктор считает описанную им угрозу реальной. Но нужно, решил Уайз, расставлять приоритеты.

Он отвернулся от двери, ни капли не удивившись, что за ним выскользнула кошка. В сумерках её глаза горели зелёным светом. Уайз присел и почесал кошке подбородок. Она прищурилась, но не противилась.

– Ладно, пора идти.

Уайз встал и на прощание помахал рукой Имперскому Клубу. Выходя на улицу, он напевал что-то про себя. Похоже, будет хороший вечер, – подумал он. Немного пасмурно, может быть дождь пойдёт. Неизбежные лондонские дымка и туман. Но в целом хорошо.

По пути к Эмбанкменту он радостно раскачивал висящим на цепочке моноклем, словно у него не было абсолютно никаких забот. За ним по тротуару шла кошка. Она не спускала глаз с впереди идущего. Когда Уайз остановился послушать бой часов, кошка сделала то же самое. Когда он пошёл дальше, кошка пошла за ним.

Он не оборачивался. Он приостановился, чтобы кивнуть двум проходящим мимо по тротуару фигурам, и кошка тоже остановилась. Но их она своим вниманием не удостоила. На то, что их походка была скованной и механической, она обратила внимание не более, чем Уайз. Не волновало её и то, что они были больше похожи на средневековые рыцарские доспехи, чем на людей. Сопровождавшему их на пути к Имперскому Клубу ритмичному тиканью она тоже не удивилась.