Чартер в 13-й век (СИ)

Интересный призрак, написал простенько так и со вкусом. Теперь вот пополнил мою коллекцию колечек. Только я надела перстень на палец, как в комнату заглянула Изабелл.

— А мы вас ищем, ищем, а вы вот где спрятались. Пойдемте, поедим. Хозяин приказал накрыть на стол. Достали старое вино, сарацинское. Будем праздновать победу.

— Да, да иду. Изабелл, ты не могла бы мне кое-что сказать?

— А что вас интересует?

— Нет ли в замке привидения?

— А вы откуда знаете?

— Да так, у каждого старого замка должно быть своё привидение. Как же без него?

— Вы правы. Говорили, что кто-то видел призрак прежнего хозяина замка, прадеда сеньора Клермона. Призрак абсолютно безвреден. Никого не пугает, цепями не гремит. Говорят, в трудную минуту приходит на помощь членам семьи де Бремон. Ой, а что это у вас за кольцо? — поинтересовалась девушка, увидев подарок призрака, — вроде бы такое же кольцо искал хозяин. Говорил, что оно когда-то принадлежало главе рода, а затем бесследно исчезло.

— Это подарок. Ну что, пошли?

Мы спустились вниз, нас уже ждали. Как я и думала, Изабелл оказалась не простой служанкой, а дочерью барона, гостившая в замке. Чтобы её не заперли с остальными пленниками, ей пришлось на время превратиться в прислугу. Что же, план удался. Неизвестно чем бы всё закончилось, узнай Гвидо, что она дочь барона.

Увидев у меня перстень, сеньор Клермон широко распахнул удивлённые глаза, но ничего не сказал. Я поняла, что после ужина нам предстоит разговор. Так оно и случилось. Когда праздничное застолье закончилось, меня пригласили в кабинет. Мы поднялись на второй этаж и оказались в небольшой комнате, которую обогревал небольшой камин.

— Присаживайтесь, Мари. Кажется, вас так зовут.

Я кивнула и устроилась на лавке, застеленной волчьей шкурой. Хозяин так называемого кабинета, чьё название оправдывало наличие пяти книг в кожаных переплётах, устроился на табурете напротив.

— Рассказывайте.

— Что рассказывать? Я притворилась, что не поняла о чём идёт речь.

— Откуда у вас родовой перстень нашей семьи? Он потерялся несколько лет назад и, если вы где-то нашли его, верните обратно.

— Это подарок, — удивила своим ответом хозяина замка.

— Подарок? — переспросил он, — позвольте поинтересоваться, кто же вам сделал такое ценное подношение?

— Ваш родственник.

Месье Клермон удивился ещё больше.

— Неужели Гвидо?

— Не угадали. Я не знаю имени того, кто подарил мне это украшение.

— Что значит, не знаете. Как такое может быть?

Пришлось рассказать, что со мной произошло.

— Странно, я слышал об этом призраке, но никогда не видел. Правда, могу рассказать легенду о его появлении, — мужчина криво улыбнулся. Может показаться странным, но это мой далёкий предок, живший около ста лет назад. Говорят, что его предали и заточили в подземелье замка. Место его заключения так и не нашли. Ходят слухи, что он может помочь членам семьи де Бремон, но только истинным де Бремон. Почему он выбрал вас? Может, вы одна из нас?

Я пожала плечами, что означало, а кто его знает. Между тем сеньор Клермон продолжил:

— А знаете, Мари, вспоминаю один случай, когда мой предок действительно помог спасти членов нашей фамилии. Сам я свидетелем этому не был, но сохранилось предание. Лет семьдесят назад замок осадил наш сосед. Его дочь сбежала с одним из моих предков. Молодые люди решили обвенчаться, но сосед был против. В то время наша семья не отличалась богатством. У нас во владении оставался лишь этот замок и несколько воинов, не покинувших прадеда. Так что, когда замок осадили, дать отпор, находившиеся там люди, не смогли. Сгоряча казнили всех мужчин. Правда мальчиков, а среди них был и мой дед, пожалели и решили поместить вместе с матерью и сёстрами в один из замковых казематов. Свою дочь сосед также наказал и заточил вместе с женихом. Как говорится в предании, молодых людей решили через пару дней сжечь на костре в назидание всем остальным. У соседа было ещё три дочери. Вот им-то он и решил показать, как следует себя вести и кого слушаться. Накануне казни в комнате, где содержались молодые люди, появился призрак и указал им на секретный проход, о котором никто из членов нашей семьи не знал. Таким образом, мой дед со своей девушкой сумели бежать и помочь остальным. Мать деда смогла добраться до короля и рассказала обо всём, что с ними произошло. Сосед был наказан, замок возвращён. История любви тронула жену короля и по её просьбе молодые люди были включены в его свиту. С тех пор началось возвышение нашей семьи. Таким образом, мой призрачный предок помог членам рода де Бремон.

Извините, Мари. Но вы точно не одна из наших?

— Не думаю. Я приехала издалека, где о вашей семье и не слышали. Значит, я не могу являться вашей родственницей. Правда, после получения кольца, уже трудно сказать об этом с уверенностью. В записке, оставленной призраком, было написано, что я могу считать себя с сегодняшнего дня членом вашей семьи.

— Он прав, Мари.

Я удивлённо взглянула на мужчину.

— У вас фамильный перстень, а тот, у кого он будет находиться, станет одним из нас. Теперь вы сможете рассчитывать на нашу поддержку, все неприятности нашей семьи станут вашими неприятностями, но и все радости также будут разделены с вами.

Я призадумалась, чего ожидать больше, радостей или горестей и мне показалось, что горестей. Время такое было. Тем не менее, я буду не одна в этом мире. У меня появятся, хоть и не кровные, но родственники. Значит, нужно соглашаться. Я приняла предложение сеньора Клермона и с облегчением вздохнула, влившись в семью де Бремон, а затем меня озарила мысль: теперь Зинаида становится моей родственницей. Ничего себе, у меня появились новые родственники!

Поразмышляю о родственных связях на досуге, а сейчас есть дела поважнее. За последними событиями я как-то забыла о Кристофе и Огюсте. Так, куём железо пока горячо. Если уж меня включили в состав средневекового семейного клана, значит, на его поддержку и надо рассчитывать. Я рассказала своему новому родственнику о своей проблеме. Клермон, подумав, сказал, что, пожалуй, сможет выделить мне пару толковых парней, но не больше: придётся охранять замок: вдруг Гвидо снова пожалует в гости.

Два помощника уже неплохо. Справимся. Теперь бы найти монастырь, где могут находиться мои товарищи. Поговорив с выделенными мне ребятами, убедилась, что те ни о каком монастыре и слыхом не слыхивали. Интересно, куда ехать? Тут удача решила повернуться ко мне лицом, причём женским. Наш разговор краем уха услышала Изабелл и пришла поинтересоваться, о чём мы с таким жаром рассуждаем. Пришлось всё заново повторить для неё. Может, она что-то знает. Оказалось, не напрасно. Девушка подумала, подумала и сообщила, что поняла, о чём идёт речь.

— Я могу показать это место, — предложила она свою помощь.

— Нет и ещё раз нет, — ответила я отказом, — тебе с нами никак нельзя. Там может быть опасно. Просто расскажи, как добраться до обители.

Изабелл была непреклонна.

— Вам без меня не справиться. Я там как-то раз была вместе с отцом. Настоятель его знакомый. Внутрь меня, правда, не пустили, но окрестности я хорошо изучила, так что знаю все подходы к обители и, если что, сумею помочь. Возьмите меня с собой. Пожалуйста!

— Ладно, а твой отец не будет возражать? Посмотри, — указала я на приближающийся к замку конный отряд, — не твой ли батюшка пожаловал.

— Ой, кажется, он, — пискнула девушка, спрятавшись за спину одного из приставленных ко мне охранников, — надо срочно выезжать, пока он меня не заметил.

— Может, всё же поздороваешься с родителем? — предложила я Изабелл.

— Лучше не стоит. Опять запрёт в башне крестиком вышивать. Не хочу. Подождите, я сейчас, — девушка убежала, и вскоре вернулась с конём, — теперь можно ехать. Я велела своей служанке передать отцу, что отправилась домой. Пусть теперь ищут, куда ускакала. Чего стоим? Поехали.

Вскоре мы покинули замковый двор и отправились на поиски моих товарищей. Изабелл предупредила, что ехать придётся долго. Лишь к вечеру завтрашнего дня, если по дороге ничего не случится, будем на месте. Одно радовало, погода была чудо как хороша, располагая к лирике. Часов через пять мы остановились на привал. Мужчины занялись сбором хвороста для костра, а мы решили приготовить что-то съестное. За разбором съестных припасов, взятых в дорогу, мы потеряли чувство времени, а зря.

— Что-то долго нет наших спутников, — удивилась Изабелл.

Действительно, куда они могли подеваться? Мы всё уже приготовили, осталось дело за костром. Рядом притулилось упавшее дерево. Взять бы его и вся недолга. Нет, надо куда-то идти. Мужчины, одним словом. Действительно, что-то их слишком долго нет. Может, случилось что? Средние века всё же. Опасностей тут вагон и маленькая тележка в придачу.

— Пойдём, посмотрим, куда пропала охрана, — предложила я Изабелл.

Та согласилась. Присыпав снегом заготовки, отправились на разведку. Вскоре мы наткнулись на следы, уходившие вглубь леса.

— Кажется, сюда, — указывая на протоптанную дорожку, предположила Изабелл.

— Подожди, — прервала я её, — вроде бы здесь следы не только наших спутников?

Присмотревшись внимательнее, поняла что права. Повернувшись к своей напарнице, предупредила, чтобы та была настороже. Вдруг, наших спутников взяли в плен. Пробираясь по лесу, услышали обрывки разговора.

— Подойдём ближе, — предложила я, — а там посмотрим, что к чему.

Через десяток метров показалась поляна, а на ней четверо мужчин и наши охранники, привязанные к дереву. Мне показалось, что они были без сознания. Тела обвисли на верёвках, головы опустились, а снег рядом окрасился в красный цвет. Явно, что их били.

— Ладно, — услышала я голос одного из мужчин на поляне, — пойдем, посмотри, где их девки. За них можно получить неплохой выкуп.

— А с этими что будем делать? — спросил его подельник, кивнув на пленных.

— А чего с ними делать? Пусть повисят, подумают, как геройствовать. Видите ли, не знают они, где обоз остановился. Как будто по следам нам его не найти. Ладно, хватит лясы точить. Пошли.

Мужчины, так и не заметив нас, отправились на поиски неразумных и дрожащих от страха девиц, готовых добровольно сдаться в плен. Что же, у нас есть немного времени. Дождавшись, пока разбойники скрылись из вида, мы вышли из укрытия. Наши товарищи стали приходить в себя. Один из них открыл глаза и, увидев нас, еле слышно прошептал, чтобы мы скорее уходили отсюда. Ну уж, нет! Не на тех напали. Выудив из кармана нож, перерезала верёвки. Мужчины обсели на снег. Видимо здорово им досталось. Вот как прикажите бессознательные тела транспортировать? Нам ещё раз предложили бежать. Я ответила, что своих не бросаем. Что-нибудь да придумаем. Может, у разбойников лошади где-нибудь поблизости припрятаны? Ржание подтвердило мою мысль.

— Посмотри, где лошадки, — попросила я Изабелл.

Та исчезла и через пару минут вернулась с четвероногим транспортом. Вот и чудненько. С трудом нам удалось усадить мужчин в сёдла. Что же, в путь-дороженьку. Я взглянула на бывших охранников и поняла, долго те не продержатся. Им бы вылежаться суток двое, трое. Что же, возможно, по дороге найдётся какая-нибудь деревенька. Там и оставим наших спутников, да и сами денёк передохнём. Заодно и выясним, где расположен приют монахов, как там у них дела обстоят, нет ли вновь прибывших. Проплутав часа полтора по лесу, наконец-то попали на дорогу. Прежде, чем продолжить путь, пришлось спешиться и привязать мужчин к лошадям, настолько плохо они держались в вертикальном положении. Через час пути я заметила, что дорога повернула влево, уходя вглубь леса.

— Подождите меня здесь, — попросила я Изабелл, — а я взгляну, куда ведёт эта тропинка. Пока меня не будет, вам лучше спрятаться в лесу.

Мы с Изабелл отвели лошадей в кустарник. Я отправилась на разведку. Вскоре заметила одинокий дымок, вившийся среди деревьев. На этот дымок и поехала. Тропинка привела к полуразвалившейся избушке, через крышу которой и проникал этот самый дымок. Надо бы выяснить, где находится ближайшая деревушка. Спрыгнув на землю, направилась к входу в жилище. Дверь отсутствовала, вход закрывала шкура, некогда принадлежавшая медведю. Сдвинув эту шкуру в сторону, вошла внутрь. В помещении было темно, душно и дымно.

— Ау, есть, кто живой? — поинтересовалась я у пустоты.

Никакого ответа. Пройдя чуть дальше, увидела нечто напоминавшее топчан, на котором виднелось тело старухи, укрытое тряпьём. Я решила посмотреть, что с ней. Подойдя ближе, подумала, что женщина мертва, но тут она высвободила руку из-под одеяла и цепко ухватилась за мою ладонь. Я попыталась вырваться, но без толку. С виду такая беспомощная старуха оказалась достаточно сильной.

— Присядь, дочка, — прошелестела она, — хочу кое-что сказать. Да не бойся ты, не съем.

Пришлось устроиться на краешке топчана. Мою руку так и не выпустили.

— Мне осталось недолго, — продолжила хозяйка лачуги, — хорошо, что ты наконец-то появилась. Я тебя ждала. Мне уже пора быть там, — старуха взглядом показала на потолок, — но я всё надеялась, что ты придёшь. Спасибо! — раздался кашель, и женщина на мгновение замолчала, — знаешь, мне говорили, что ты забыла обо мне, а я не верила. Права оказалась, пришла меня проведать на смертном одре.

Я никак не могла понять, о чём шла речь. Какая дочка? Меня что, за другую приняли? Я тяжело вздохнула, но решила дослушать собеседницу, которой, действительно, судя по её виду, осталось не так уж и долго пребывать на этом свете.

— Я всё время людей жалела, да лечила их, а за свою доброту получала чёрную неблагодарность, — по щеке женщины скатилась слеза, — но я ни о чём не жалею. Обидно, что та ссора развела нас, и я не смогла дать тебе материнского тепла. Я так скучала и надеялась увидеть тебя, хотя бы перед смертью. Видимо, не слишком много нагрешила, если бог даровал напоследок встречу с тобой. Там, — кивок в самый тёмный угол, — мешочек с деньгами. Это тебе. Возьми. Теперь слушай меня внимательно и не перебивай.

Чертовщина какая-то. Приняли меня за другого человека. Деньги отдают. Мне, конечно, жаль старуху, но, может, как-то помочь ей.

— Не о том думаешь, — вклинилась в мои мысли больная, — я же сказала, ни на что не отвлекайся, а слушай меня.

Взглянув на старуху, я едва узнала её. Она уже не напоминала умирающую: на щеках заиграл румянец, глаза заблестели, кожа на лице разгладилась и теперь передо мной была женщина лет сорока, не старше.

— Теперь сила моя станет твоей, знания мои будут твоими, сможешь людей лечить, спасать от смерти и ещё кое-что делать, но об этом узнаешь, когда жизнь сама подскажет. На, выпей, — мне протянули пузырёк с тёмной жидкостью.

Я заколебалась, но мне насильно всунули в свободную руку сосуд и волей-неволей, пришлось проглотить его содержимое. Жидкость оказалась терпкой и вязкой. Горло обожгло, будто бы мне налили неразбавленного спирта.

— Вот и всё. Да, помолись как-нибудь за грешницу Манон. Теперь прощай!

Женщина откинулась на подушку и замерла. Постепенно начал исчезать румянец, закрылись глаза, ранее гладкая кожа пошла морщинами. Старуха вытянулась, глубоко вздохнула и замерла. Наконец мне удалось высвободить ладонь. Я поднялась с топчана, и мне показалось, что мир как-то изменился. Я стала отчётливее видеть предметы, находившиеся в лачуге. Вспомнив о мешочке с деньгами, нашла его и положила в сумку. Затем собралась уходить. Делать здесь больше нечего. Дойдя до выхода, услышала голос:

— Возьму сумку с травами. Она рядом с очагом.

Пришлось вернуться. Действительно, рядом с очагом висела объёмная холщёвая сумка, от которой исходил запах летнего луга. Значит, это то, что следует взять. Теперь бы похоронить хозяйку лачуги, но как? Одной мне не справиться, мои спутники также не смогут помочь. Опять тот же голос прошелестел в моей голове:

— Ни о чём не беспокойся, иди. Спасибо, что не бросила меня в последнюю минуту жизни. Иди же, дочка.

Оглянувшись, заметила, что огонь из очага перебросился на пол, застланный соломой. Весёлые огоньки побежали к топчану, забрались на него и вскоре заполыхал настоящий погребальный костёр.

— Да пребудет с тобой бог, Манон! — тихо произнесла я, выходя наружу и прощаясь с той, которой как-то смогла помочь. Пусть это была ложь, но ложь, которая облегчила человеку последние минуты жизни. Вскоре хижина полыхала, а я стояла не в силах оторвать взгляда от огня.

— Иди, тебе надо спешить, — вновь тот же голос в голове, — твои друзья в опасности. Поторопись. Ещё можно успеть.

Очнувшись, словно после крепкого сна, вскочила на лошадь, и помчалась к Изабелл. Застала своих спутников на месте.

— Нашла деревню? — спросила девушка, — что-то тебя долго не было.

Я покачала головой. Знакомый голос вклинился в мои мысли, и я произнесла:

— Надо ехать. Кажется, здесь неподалёку должен быть постоялый двор.

Мы вновь вернулись на дорогу и я, повинуясь какому-то неясному ощущению, направила лошадь прямо через лес, хотя дорога разветвлялась и нам, по логике вещей, следовала ехать по наезженному тракту, но я предпочла почти незаметную тропинку. Едва наш небольшой караван скрылся под густыми ветвями деревьев, как по главному пути проскакал вооружённый до зубов отряд, от которого исходила опасность, и эта опасность была направлена на нас. Вовремя мы свернули. Теперь бы добраться до постоялого двора, а там можно передохнуть и пристроить наших провожатых. Жаль их, совсем молодые по меркам моего времени. Лет по двадцать пять, а вот в средние века они считались уже зрелыми мужами и были обременены семьями, детьми и хозяйством. Тем не менее, спасать их нужно. За размышлениями я не заметила, что тропинка, по которой мы ехали, стала постепенно расширяться.

— Мари, кажется, нам туда, — Изабелл указала на едва заметный на фоне серого неба дымок.

Вскоре показалось здание, окружённое деревянным частоколом. Въезд во двор закрывали массивные ворота, и они были закрыты. Приблизившись к входу, я огляделась. Никого и ничего.

— Что будем делать? — поинтересовалась я у Изабелл, — раненые могут не выдержать дальнейшего пути. Нам бы их здесь оставить, а сами сможем ехать дальше.

— Эй, есть, кто живой? — закричала моя спутница.

Странно, но её крик помог: в воротах открылось маленькое окошко, и показалась усато-бородатая голова.

— Чего орёшь? — спросила эта самая голова.

— У нас двое раненых, — ответила я.

— И что?

— Да так ничего. Плохо им, не видишь! Помощь нужна.

— А мне какое дело?

Ну не хам ли? Я спрыгнула на землю и, подойдя к воротам, отвесила по наглой голове звонкую оплеуху.

— Значит так, не хочешь лишиться своих усов, отворяй калитку, а если боишься двух женщин, прими хотя бы раненых.

— А не пойти бы тебе куда подальше! — ответил мужчина и попытался втянуть голову обратно, но она застряла в окошке.

— Ну, что теперь скажешь? — злорадно усмехнулась я, — мы помогаем тебе сохранить твою дурную башку, а ты помогаешь нам. Так что, по рукам?

— Сама видишь, у меня только голова наружу торчит, руку подать не могу. Ладно, договорились. Вытаскивай, давай.

А чего тут было вытаскивать, мужик на самом деле дурной попался: на голову он надел странную шапочку, напомнившую детский чепчик с завязками. Оставалось развязать эти самые завязочки и избавить страдальца от неудобного головного убора.

— Наша часть договора выполнена, теперь очередь за тобой.

Мужчина, недовольно ворча, смог, наконец, всунуть голову внутрь. Вскоре послышался шум отодвигаемого запора и ворота отворились.

— Входите, — довольно вежливо пригласили нас внутрь, — ворота закройте сами. Недосуг мне тут с вами возиться.

Въехав во двор, заметили лишь спину удаляющегося владельца спасённой головы.

— Эй, уважаемый, — крикнула я, — где можно отдохнуть?

Последовал неопределённый взмах руки, который можно было истолковать, как приглашение располагаться там, где понравится. Раз так, будем сами решать, где встать на постой. За забором имелось двухэтажное сооружение и ряд построек поменьше. В одной из них раздавалось нетерпеливое мычание, в другой — весёлое хрюканье и повизгивание. Нам явно не туда. Значит, остаётся одно, идти в двухэтажный «особняк». Распахнулась дверь этого самого «особняка» и на пороге показалась женщина неопределённого возраста, которая сразу же набросилась на нас.

— Опять он притащил своих дружков, да ещё девиц каких-то. А ну, проваливайте туда, откуда явились, а не то я вас…

Что с нами сделают, женщина сказать не успела. В бой вступила Изабелл:

— Заткнись и слушай. Если тот мужик, — рука указала в сторону свинарника, — твой муж, то он полный придурок.

Женщина в изумлении посмотрела на Изабелл.

— Как ты догадалась?

Изабелл в раздражении отмахнулась, а затем более дружелюбно продолжила:

— Нужна твоя помощь. С нами двое раненых. Помоги.

Женщина, сменив гнев на милость, засуетилась. Мы сняли мужчин с лошадей и с трудом занесли в дом, уложив на широкие лавки.

— Вам бы нашу знахарку, — предложила хозяйка, увидев, что парни не приходят в сознание, — она сможет помочь.

— Подожди, — прервала я её, — сначала вскипяти воды, а потом уж посылай за знахаркой.

— Я сейчас, — женщина убежала, а в комнате появился паренёк, внешне напоминавший чудаковатого мужа хозяйки.

— Мама сказала, — начал он с порога, — что надоть бежать к знахарке. Так надоть или как?

— Надоть, беги и поторопись.

Отрок скрылся. Будем надеяться, что со своим заданием он справится. Пока суд да дело, мы с Изабелл освободили раненых от верхней одежды. Затем голос в голове приказал снять с них рубахи. Раз сказали, сделаем. Боже, там же сплошные синяки. Ни на том, ни на другом живого места нет. Я не удивлюсь, если у них сломаны рёбра и имеются внутренние кровотечения. Спасать надо мужиков и как можно скорее.

В это время со мной стало происходить нечто странное.

— Несите горячей воды и побольше тряпок, — приказала я появившейся служанке.

Та заметила, что знахарка ещё не пришла. Вот придёт, тогда скажет, что надо делать, а пока лучше подождать. Пришлось повысить голос, добавив повелительных ноток. Служанка сорвалась с места выполнять моё распоряжение.

— Ты уверена, что всё делаешь правильно? — спросила Изабелл.

— Раз делаю, значит, знаю, — ответила я довольно грубо.

На глазах девушки появились слёзы. Видимо, не привыкла она к такому обращению.

— Извини, я просто переживаю за наших провожатых. Неизвестно, когда прибудет знахарка. Лучше помоги мне.

— Что делать?

— Возьми мою сумку, там есть несколько пузырьков с настойками. Дай их мне. Ещё принеси в холщёвом мешочке сухие травы.

Изабелл сделала всё, о чём я попросила.

— Теперь найди котелок, положи туда эти травы, залей кипятком, закрой крышкой. Пусть постоят немного. Поняла?

Изабелл кивнула и убежала на кухню. Славненько. Пока никто не вертится под ногами, попробую разобраться, что с ранеными. Подойдя к одному из них, принялась рассматривать. На губах у того появилась кровавая пена. Худо дело. По всей видимости, повреждены внутренние органы. Я вообще-то не врач. Могу оказать неотложную помощь и только. В школе у нас был неплохой преподаватель ОБЖ, и он много времени уделял вопросам оказания первой медицинской помощи. Да, я могу остановить кровотечение, могу стянуть края раны, перевязать конечность, наложить жгут на сломанную руку или ногу, но вот большего сделать не сумею. В нашем случае решался вопрос жизни человека, а такую ответственность я на себя взять не решалась. Тут в моей голове вновь появился женский голос, сообщивший, если не начну немедленно действовать, то парень скоро умрёт.

Я нашла искомый пузырёк и сделала всё, как мне сказали.

— Но как? Он же без сознания. Одной мне не справиться.

Действительно, вскоре вернулась Изабелл с котелком в руках.

— Скоро принесут воду и тряпки, — сообщила она, пристраивая котелок на табурет.

— Помоги, — попросила я девушку и объяснила, что делать.

Мне с трудом удалось разжать зубы нашему пациенту, а Изабелл влила тому жидкость. Мужчина зафыркал, но содержимое кружки проглотил. Уже легче. Кровавые пузырьки постепенно исчезли. Отлично! Теперь посмотрю, что там с рёбрами. Оказалось, что справа сломано два. Надо бы промыть тело и наложить твёрдую повязку. Я хотела поторопить служанку, но та сама появилась с деревянным ведром, наполненным кипятком. Взяв тряпку, намочила её, дала чуть остыть и стала протирать торс мужчины. Да, плохо было у того с гигиеной. Грязи набралось многовато, но всё когда-то заканчивается. Закончилась и помывка. С помощью Изабелл смогла наложить тугую повязку и направилась ко второму больному. В это самое время дверь распахнулась и на пороге появилась женщина лет сорока с узелком в руках.

— Во, привёл, — радостно сообщил мальчонка, бегавший за лекаркой.

— Всё, спасибо, беги к отцу.

Малец убежал, а я внимательно присмотрелась к женщине.

— Так это вы знахарка?

— Вроде я, — ответила та, — зовите меня Полет. Что тут у вас?

Полет подошла к раненому, с которым я уже закончила.

— Что вы сделали? — взглянув на мою работу, спросила знахарка.

Пришлось рассказать. Женщина взяла пузырёк, понюхала содержимое, затем капнула на ладонь, лизнула.

— Странно, я только недавно узнала об этой настойке. Она действительно помогает при кровотечениях. У него были сломаны рёбра?

Я кивнула.

— Вы, что, владеете мастерством врачевания?

Я неопределённо пожала плечами.

— Давайте лучше посмотрим второго, — я подвела Полет к другому раненому.

Та деловито осмотрела его, поводила руками по телу, простукала грудную клетку, напомнив своими действиями осмотр современного врача.

— С этим вроде ничего страшного, — вынесла она вердикт, — ушибы, порезы, синяки, а так ничего серьёзного. Следует смазать мазью. Держи, — мне протянули коробочку с пахучим зельем.

Пришлось вновь протирать больного, пропахнувшего всевозможными запахами и не отличавшегося особой чистотой.

— Зачем ты его моешь? — удивилась Полет, — нельзя. Боги будут гневаться. Грех это.

Вот тебе на, грех, видите ли, а если какую заразу занести, не грех ли это угробить человека? Пришлось доходчиво объяснить начальные принципы гигиены. Знахарка удивилась, но ничего на мой ликбез не ответила. Когда с больным было закончено, Полет предложила подежурить, а я отправилась отдохнуть.

— Не беспокойся, я присмотрю за ними. А вы идите, поспите.

Нас с Изабелл проводили в маленькую комнатушку с двумя лавками вдоль стен, между лавками примостился стол. Удобства, как оказалось, были во дворе, но нам выделили на ночь горшок, который мы и задвинули под одну из лавок, а сами улеглись спать. Надеюсь, удастся отдохнуть, а то в последнее время полноценного сна у меня не было, если не считать ночи, проведённой у Анны. Поворочавшись, начала проваливаться в спасительный сон, но не ту-то было: пришёл он, то есть сон, странный и пугающий: в голове возник голос, который давал мне подсказки во время лечения. Голос утверждал, что нам грозит опасность и следует скорее покинуть то место, где мы сейчас находимся. Всё, сну после таких предсказаний, пришёл полнейший капец. Пришлось встать. Вроде бы всё в порядке, тишина полнейшая. Вдруг в этой тишине раздались крадущиеся шаги. Я растолкала мирно посапывающую Изабелл. Та, не понимая в чём дело, попыталась расспросить меня. Я, прижав палец к губам, призвала её к молчанию. Изабелл с непониманием посмотрела на меня, но промолчала. Шаги в коридоре на время затихли, затем приблизились к нашей двери, и послышался шёпот.

— Ты точно уверен, что это они?

— Конечно, сеньор Гвидо сказал, что их должно быть двое, да и по его описанию они как раз подходят.

— Что с ними будем делать?

— Да ничего особенного. Свяжем и отвезём, куда нам велели.

— А пошто нашему господину энти две бабы спонадобились?

— Шут его знает. Говорят, вроде одна из них провидица. Вот сеньору и захотелось судьбу свою разузнать. Вторая так сбоку-припёку. Пошли что ли, вязать девиц будем.

— Что, прямо сейчас и пойдём, а как же хозяева, знахарка?

— Хозяина с прислугой заперты в подвале. Знахарка спит. Ладно, давай подождём чуток, пока все не заснут. Шум нам ни к чему. Вдруг провидица ещё и чары какие нашлёт.

Шаги удалились. Изабелл выглядела ошарашенной.

— Что теперь?

— Как что, бежать — успокоила свою спутницу.

Мы по-быстрому оделись и выглянули в коридор. У лестницы кто-то сидел, привалившись к стене. Остаётся одно, выбраться через окно. С трудом отворив створки, я выглянула наружу. Высоковато выходит, но ничего не поделать. В лапы к Гвидо мне почему-то попадаться не хотелось.

Прямо под окном шёл выступ, на который мы и выбрались, захлопнув за собой окно. Пусть помучаются, размышляя, куда девицы умудрились пропасть из запертой комнаты. Продвигаясь по карнизу, спрыгнули на крышу сарая, затем пробрались через вентиляционное отверстие на сеновал, а оттуда спустились вниз. Теперь остаётся попасть на конюшню, но вначале проверим, не заперты ли ворота. Наконец-то повезло, ворота оказались распахнутыми настежь. Ура! Однако рядом находился мужчина нехилой комплекции, исполнявший роль охранника. Мимо такого не проскочить. Дела! Ладно, сначала проверим лошадок, а потом решим, что делать с охраной. Наши лошади мирно жевали овёс, засыпанный в ясли. Теперь бы сёдла пристроить. Честно говоря, я никогда не занималась подобным делом. На выручку пришла Изабелл и начала седлать лошадей, а я стала размышлять, как нейтрализовать охранника на воротах. Тут я вспомнила Женевьеву. Интересно, чтобы она предприняла в данной ситуации? Подруга отличалась лёгкостью нрава и принимала решение моментально. Подумаешь, охранник! Тюкнуть по голове и делу конец. Ну да, вот он выход. Приложить чем-то тяжёлым и все дела. Поискала подходящий предмет и наткнулась на полено. Берём, подкрадываемся к мужику и вдаряем по кумполу. Всё, я пошла. Прихватив полешко, вышла во двор. Мужчина у ворот стоял ко мне спиной. Я, стараясь ступать как можно тише, направилась к нему, чтобы выполнить своё чёрное дело. Подойдя совсем близко, занесла полено для удара и тут мужчина, что-то почувствовав, резко развернулся и с удивлением спросил:

— Ты чего?

Я же, не успев отреагировать, со всей дури ударила стражника по лбу. Тот только и сумел сказать:

— Больно! — и тут же кулём рухнул на землю. Пощупав пульс, убедилась, что мужчина жив и то, слава богу, не взяла грех на душу. В это время появилась Изабелл, ведя наших лошадок.

— Ты, что, его убила? — увидев распростёртое тело, с испугом спросила она.

— Успокойся, жив. Полежит, полежит, а потом встанет и пойдёт. Только голова болеть будет.

— Раз так, поехали, — мне передали каурую. Я вскочила в седло. Эко, вскочила, залезла с трудом, но всё же залезла и мы тронулись в путь. Было темно. Луна почему-то решила спрятаться за тёмными облаками. Устала, бедняжка. Мы постепенно удалялись от места ночлега. Меня беспокоила одна мысль, как там наши парни? Хочется надеяться, для Гуго они не представляют никакого интереса. Впереди показалась чёрная стена леса. Решено, едем туда. Там искать не будут. Мы пришпорили лошадей и над головами простёрлись замёрзшие ветви, надёжно скрывая от посторонних глаз. Вскоре дорога стала гораздо уже. Я пригнулась, чтобы, не дай бог, не задеть какую-нибудь шальную ветку. Я старалась не задеть, а ветке об этом известно не было, она задела меня.

— Ой, — крикнула я, падая с лошади.

Изабелл обернулась на крик, и с ней произошло тоже, что и со мной. Вот тебе и приехали. Это было последнее, о чём я успела подумать. Моя спина соприкоснулась с сугробом, а голова с коварной корягой, которая меня и приголубила. На этом я потеряла сознание. Сколько времени прошло, не знаю, но вдруг стало слишком жарко. Моментально захотелось пить. Не успела подумать о стакане холодной газировки, как на меня опрокинулся поток воды, и я громко вскрикнула, отплёвываясь от минералки, попавшей мне на лицо.

— С вами всё в порядке, девушка? — услышала я мужской голос.

Оглядевшись, поняла, что зимним лесом здесь и не пахнет. Я сидела на скамейке, рядом сновали люди в летних костюмах, женщины в мини, мужчины в шортах. В МИНИ! В ШОРТАХ! Куда на этот раз занесло?

— Вроде бы да, — ответила я на вопрос молодого человека, продолжавшего поливать меня водой. — Пожалуй, достаточно, — я отвела руку парня с пластиковой бутылкой.

— Чего достаточно? — поинтересовался он.

— Поливать меня.

— Извините, — смутился он.

— Вы, случайно, не видели поблизости моей подруги? — поинтересовалась я судьбой Изабелл.

— Если она одета так же, как и вы, то здесь поблизости. Вон, сидит под деревом, но молчит. Я уж её и так и сяк расспрашивал, а она не хочет общаться.

— Помогите встать, — попросила добровольного помощника.

Мне подали руку. Поднявшись, поинтересовалась именем спасителя.

— Иван, — представился он и последовал за мной к Изабелл.

— Вы знаете, — затараторил парень, я чуть вас не сбил. Еду тихо, между прочим, и вдруг на дороге появляетесь вы и ваша подруга. Я едва успел затормозить, но вот вас чуток задел, а ваша спутница бросилась наутёк и спряталась под деревом. Там и сидит с тех пор, и молчит. Что с ней?

— Подожди тарахтеть, — осадила своего спутника, — сейчас всё выясним.

Подойдя к Изабелл, присела рядом, но девушка смотрела мимо меня.

— Ау, проснись, — пришлось похлопать Изабелл по щекам.

— Что со мной? — с изумлением оглядывая окружающий пейзаж, поинтересовалась она, — мы в аду?

— Нет, расскажу чуть позже, а сейчас вставай, пойдём ко мне. Иван, вы не могли бы помочь? — я всё-таки поняла, что оказались мы в Москве лета 2017 года. Бегущая реклама на здании напротив позаботилась сообщить об этом.

— Что делать? — откликнулся юноша.

Увидев Ивана, Изабелл пошатнулась и обсела у меня на руках.

— Вроде у тебя машина была. Подбросишь?

— Конечно, — засуетился Иван, подхватив Изабелл, бережно понёс её к «Рено».

— Красивая, — констатировал он, усаживая девушку на заднее сиденье, — куда ехать?

Я назвала адрес. Добрались без происшествий. Взяла запасной ключ у консьержки. Поднялись ко мне в квартиру. Изабелл была в полнейшей прострации. Иван помог довести её до спальни, и мы уложили девушку на кровать, а сами прошли в гостиную.

— Вы уверены, что вашей подруге не требуется медицинская помощь? — озаботился Иван.

— Пожалуй, нет, — неуверенно ответила парню, — у тебя есть время?

— А что?

— Ещё раз придётся напрячь тебя, — парень встрепенулся.

Ему явно понравилась Изабелл, и теперь он был готов на всё, лишь бы та обратила на него внимание.

— Держи, — я протянула деньги, — сходи в магазин и купи чего-нибудь поесть.

Парень направился к двери.

— Постой, — остановила я его, — захвати бутылку водки, а лучше две. Магазин у нас неподалёку. Повернёшь направо, а там как раз за углом гастроном.

Иван ушёл, а я прошла проведать Изабелл. Едва я вошла в спальню, как та затараторила:

— Где мы? Что с нами? Как здесь очутился Ивон?

— Кто? — не поняла я, — какой Ивон?

— А ты что его не видела?

Я недоумённо пожала плечами.

— Кто такой Ивон?

— Наш сосед. Баронет. Хороший парень. Скромный, красивый и нечего, что не особо богатый.

— Где ты его встретила?

— Как где? Он же довёз нас сюда на безлошадной карете. Ты только что с ним разговаривала.

Ничего себе, хорошо приложило Изабелл, если Ивана приняла за какого-то Ивона. Хотя нет, имена похожи. Только я собралась рассказать девушке, куда она попала, как раздался звонок в дверь. Изабелл испуганно вздрогнула.

— Что это?

— Да так, ничего особенного. Не бойся. Я сейчас.

Оказалось, вернулся Иван с продуктами.

— Вот, — он протянул пакеты с заказом, — ну, я пойду, — неуверенно произнёс он, заглядывая в гостиную, надеясь увидеть там Изабелл.

— Подожди. Ты завтракал?

— Как-то не успел.

— Тогда пойдём, поможешь. Как всё приготовим, перекусим.

Юноша просиял и умчался на кухню выкладывать покупки. Неужели он, как говорится, влюбился с первого взгляда. Я в подобные вещи никогда не верила. Значит, есть что-то такое. Ладно, посмотрим, как дальше дело пойдёт. Пройдя на кухню, обнаружила Ивана колдующим над приготовлением чего-то вкусненького. На плите скворчала сковородка, молодой человек увлечённо отбивал мясо и бросал кусочки в кипящее мясо. При всём при этом он ещё умудрялся что-то напевать. Не ожидала я такой прыти от современной молодёжи. Вскоре по кухне поплыл изумительный аромат. К мясу Иван добавил картофель, травы и оставил тушиться на медленном огне. Затем принялся за салат.

— Тебе помочь? — поинтересовалась я у молодого человека.

— Неа, — он продолжил напевать и стал кромсать помидоры.

— Что за блюдо ты изобрёл? — решила разговорить Ивана.

— Да так, выудил тут в интернете рецепт. «Мушкетёром» называется. Вкусно!

— Слушай, расскажи, чем занимаешься?

— Да так, всем понемногу. Учусь на историческом, подрабатываю сисадмином в одной фирме. Снимаю с другом квартиру. Как-то так.

Молодой человек стушевался, а затем, покраснев, решился задать вопрос.

— Твоя подруга замужем?

— Понравилась?

Иван смущенно кивнул.

— Пока ещё нет.

— Значит, у меня есть шанс?

Ничего себе, прямо с порога Изабелл пытаются закадрить. Бог с ним, лишь бы толк был.

— Шанс есть всегда. Кстати, её Изабелл зовут.

— Красивое имя, — констатировал Иван.

Минут через сорок поздний завтрак был готов.

— Всё. Можно за стол, — молодой человек сделал приглашающий жест, — прошу садиться.

— Подожди, сейчас приглашу Изабелл, а ты пока водку открой. Ей надо выпить. Сегодня на её долю выпало слишком много испытаний. Так что попрошу особо не обращать внимания на её поведение. Жди. Я пошла.

Изабелл по-прежнему сидела в спальне, что-то бормоча себе под нос.

— Вставай, пошли, — я взяла её за руку, помогая подняться.

— Куда?

— Надо подкрепиться. К тому же тебя ждёт сюрприз.

Нехотя Изабелл поднялась, и мы отправились на кухню. Увидев Ивана, девушка с удивлением посмотрела на него, но ничего не сказала.

— Присаживайся, — парень подвинул Изабелл стул и помог ей устроиться за столом, затем помог и мне. Обходительный!

— Сначала по стопочке, — я взяла бразды правления в свои руки. Изабелл следовало как-то прийти в себя и грамм сто водки ей не помешает.

— Ну, давайте, за знакомство! — предложила тост, и смело опрокинула содержимое рюмки.

Изабелл посмотрела на меня, выпила водку, закашлялась.

— Запей, — Иван протянул ей стакан сока.

Та благодарно кивнула. Вскоре щёки девушки порозовели, и она уже не выглядела такой испуганной. Иван разложил свой кулинарный шедевр по тарелкам, и мы приступили к трапезе. Действительно оказалось вкусно. После второй стопки я заметила, что Изабелл начала клевать носом. Пришлось увести её в спальню. Вернувшись, застала опечаленного Ивана.

— Я ей не понравился, — печально произнёс он.

— Почему так решил?

— Она даже не заговорила.

— Я же предупреждала, что сегодня у неё выдался трудный день. Ничего, придёт в себя, не остановишь.

— Правда?

— Правда и ничего кроме правды, — успокоила я парня. Мне бы ещё руку на Библию для достоверности положить, но, к сожалению, такового у меня не наблюдалось.

— А когда можно будет заглянуть к вам снова?

— Оставь свой номер, я тебе позвоню, тогда и подъедешь.

Иван записал на салфетке номер сотового и отправился домой. Вот опять кому-то повезло, а не мне. Мои подруги повыходили замуж, впрочем, и я как бы замужняя дама, только супруга своего в глаза не видела, и зовут, как не знаю. Хотя, если честно сказать, Кристоф произвёл на меня благоприятное впечатление, хотя он слегка старше меня, но это пустяки. Если отмыть от вековой пыли и принарядить, то будет выглядеть моложе. Хорошо бы, именно он моим супругом оказался, но не факт! Теперь проведать, как там Изабелл. Заглянув в спальню, убедилась, что с девушкой всё в порядке. Прошла в ванную, налила воды и залезла помедитировать. Всё как-то странно складывается, одно приключение следует за другим. Жизнь, как говорится, бьёт ключом. Закончив водные процедуры, решила подключиться к всемирной паутине. Взяв ноут, устроилась на диване и решила поискать информацию по средним векам. Нашла нужный сайт. Сведений по интересующему меня периоду было не так уж и много. Оказалось, что середина тринадцатого века была освещена светом многочисленных костров, на которых сжигали так называемых ведьм и ведьмаков. Правда, лиц мужского пола было гораздо меньше, но, тем не менее, их также с завидной регулярностью приговаривали к смертной казни. Тут мне на глаза попалась небольшая заметка, на которую я вначале не обратила внимания. В ней рассказывалось, что в монастыре Августинцев как-то появились двое мужчин в странной одежде. Их обвинили в ереси, поскольку те рассказывали такие вещи, в которые поверить было трудно. Один из них, например, рассказал о смене королевской династии через сто лет. На место Капетингов, по его словам, должны были придти Валуа, а затем Бурбоны, а ещё он поведал о страшном море, который принесёт много смертей во Францию через 15 лет после падения Капетингов. Мор этот назовут «чёрной смертью». Также этот мужчина просил передать королю, чтобы тот ни в коем случае не отправлялся в седьмой крестовый поход в 1270 году, поскольку от эпидемии сначала умрёт его сын Тристан, а затем и он сам. Настоятель монастыря понял, что мужчины одержимы дьяволом и приказал запереть их в подвал. Через неделю их приговорили к смертной казни, и те были сожжены на костре.

Думается, что речь шла о моих приятели! Кто, кроме Кристофа и Огюста, мог знать подобные факты. Необходимо срочно найти этих бедолаг и вытащить из костра. Тут до меня только начало доходить, что помочь им я никак не смогу. Они там, а я здесь. Самое главное, мужчины погибнут из-за меня. Нужно что-то придумать. Стоп, вроде есть идея. Кристоф рассказывал про своего прадеда. Тот попал в тринадцатый век через подвал собора святой Екатерины. Значит, придётся ехать в Париж искать этот архитектурный шедевр. Посмотрим, есть ли таковой в столице Франции. Набрала название. Ура! Имеется. Полдела сделано. План операции по спасению готов, теперь необходимо претворить его в жизнь. Проснётся Изабелл, расскажу. Вместе как-то легче думается. Можно будет привлечь Ивана. Сохнет современный Ромео по средневековой Джульетте. Как бы совсем не засох. На этом решила остановиться. Спать, спать, спать.

На следующий день начала потихоньку приобщать Изабелл к благам цивилизации. Та ни в какую не хотела мыться, утверждая, что через воду дьявол завладеет душой. Чистоплотностью, как я знала из исторической литературы, средневековые жители не отличались. Еле уговорила. Не думала, что ей так понравится. Зависла на два часа, в течение которых я успела подобрать Изабелл одежду, соответствующую моей эпохе. Платье выбрала длинное, чтобы не шокировать девушку. Изабелл вышла из ванной раскрасневшаяся, завернувшись в полотенце.

— Одевай, — я выложила перед ней наряды, включая и нижнее бельё.

— Как это носить? — удивилась она.

Пришлось долго и нудно объяснять, но, в конце концов, удалось уговорить. В новом наряде Изабелл выглядела изумительно. Недаром Иван запал на неё. Показала девушке, как пользоваться холодильником и отправилась готовить завтрак, включив для Изабелл исторический фильм про средние века. Думаю, понравится. После завтрака расскажу о чувствах Ивана и, возможно, приглашу его в гости. От приготовления пищи меня отвлёк телефонный звонок. Интересно, кому я понадобилась в такую рань, но, взглянув на часы, изменила своё мнение по поводу раннего времени: стрелки приближались к двенадцати. Взяла трубку. Оказалось, Ивану не терпится узнать, как там Изабелл. Сказала, что всё нормально и, поколебавшись, пригласила к себе. Обещал прибыть через полчаса. Надо за это время подготовить Изабелл к проявлению чувств молодого человека. Та сидела на диване, уставившись в экран телевизора. Едва удалось оторвать её от созерцания какого-то турнира, происходившего в историческом фильме.

— Пошли, поговорить надо, — позвала Изабелл с собой на кухню.

С явной неохотой девушка оторвалась от экрана и направилась за мной.

— Сейчас у нас будут гости, — начала я без предисловий.

— Интересно, кто?

— Ты его знаешь. Придёт Иван.

— Как же, помню. Только зовут его не Иван, а Ивон и он наш сосед. Наши замки располагаются всего в нескольких лье друг от друга. Знаешь, а он как-то посватался ко мне. Правда, отец ответил отказом и подыскал мне более подходящую, по его мнению, партию.

— А ты сама, как отнеслась к предложению Ивона?

— Парень он видный, да и мне нравился, но пойти против воли отца я не посмела.

— Так ты замужем? — удивилась я.

— Пока нет, но помолвлена. Правда, мой жених старше меня на тридцать два года. Честно говоря, я его ни разу не видела, но отец сказал, что породниться с ним большая честь для нашей семьи.

— Теперь слушай меня. Сейчас придёт твой Ивон. Бери быка за рога.

— Какого быка? Здесь нет быков.

Вот что делать со средневековой мадам, не знает простейших идиом моего столетия. Будет время — научу.

— Объясняю для непонятливых. Придёт Ивон, бери всё в свои руки. Он со вчерашнего дня, как увидел тебя, ходит сам не свой, только о тебе и грезит.

Изабелл покраснела и потупила глазки.

— А я вчера даже побоялась заговорить с ним. Я тоже не против, если он окажет мне знаки внимания.

Куртуазность, видите ли. Нет, чтобы сказать просто: выйду замуж за Ивона, а тут, буду не против, если он окажет мне знаки внимания.

В это самое время раздался звонок. Изабелл вздрогнула и спросила, не к обедне ли звенят колокола. Я ответила, что ещё рано и отправилась встречать гостя. На пороге мялся Иван с букетом пламенных роз.

— Где Изабелл? — даже не поздоровавшись, спросил он.

— На кухне. Между прочим, ждёт тебя, — обрадовала парня.

Тот сбросил ботинки и ужом проскользнул мимо меня. Я поспешила за ним и застала интересную картину: Иван, преклонив колени, пытался вручить букет Изабелл. Та, потупившись, неуверенно протянула руку, чтобы принять цветы. Интересное дело выходит. Всё так быстро и просто, а я тут стою, переживаю. Покраснев, Изабелл, наконец, взяла цветы, Иван поднялся и поцеловал девушке руку. Тут молодёжь заметила меня, и тотчас оба сделали вид, что ничего не произошло. Позднее я узнала, что в средние века букет алых роз, преподнесённый девушке, означал очень многое. Во-первых, признание в любви, во-вторых, говорил о страстности чувств, которые испытывает молодой человек к своей избраннице. Я этого не знала, а знал ли Иван? Историк как-никак.

После завтрака я предложила обсудить наши дальнейшие планы, и мы прошли в гостиную, где на самом видном месте разместилась старинная книга в красном сафьяновом переплёте. Опять та самая, с которой начались мои приключения. Что на этот раз?

Изабелл взяла фолиант и задумчиво произнесла, что когда-то видела её. Затем, раскрыв, показала мне пустые страницы. Я забрала у неё книгу и устроилась в кресле. Помню, что текст и картинки появлялись в ней спустя некоторое время. Действительно, вскоре начал проступать текст и появились иллюстрации. Я вновь увидела нас с Женевьевой на плахе, затем церковь, в которой венчалась моя подруга. Вот вновь Женевьева, но уже с ребёнком на руках, а вдали за плотными облаками тумана смутно угадывалась мужская фигура, в которой с трудом удалось распознать Сергея, мужа подруги.

Ко мне подошла Изабелл и поинтересовалась, почему я выпала из действительности.

— Да так, задумалась, — я передала ей книгу.

— Ой, — воскликнула девушка.

— В чём дело? — к ней подбежал Иван.

— Смотри, — она показала на смутное изображение, постепенно приобретавшее чёткие контуры, — кажется, здесь изображены мы с Ивоном. Она по-прежнему называла Ивана Ивоном.

Действительно, на иллюстрации я увидела три фигуры. Два рыцаря, в одном из них узнавались черты Ивана, стояли в напряжённых позах друг против друга. Казалось, ещё мгновение и будет настоящая битва на мечах. Чуть вдали, закрыв лицо руками, виднелась испуганная Изабелл.

— Это он, — указав рукой на второго рыцаря, прошептала девушка.

— Кто он?

— Как кто? Мой жених, выбранный отцом.

Внезапно изображение на картинке ожило, и рыцари, опустив забрала, двинулись друг на друга, размахивая мечами. Боже, Иван никогда не держал меча в руках! Сейчас его убьют! Я услышала лязг металла. Один из рыцарей отскочил в сторону, второй нанёс ему сокрушительный удар по шлему. Мужчина осел на землю. Из-под забрала вытекла лужица красного цвета. Победивший отсалютовал мечом, и направился к Изабелл, замершей в страхе. Кто победил, понять не удалось. Изображение подёрнулось дымкой, и разглядеть, кто есть кто, было невозможно.

Я перевернула страницу и увидела здание музея изобразительных искусств имени Пушкина на Волхонке. Трое медленно поднимаются по лестнице. Вот очередь у кассы. Эти же люди в Итальянском дворике. Справа виднеется средневековый портал, слепок с которого был сделан в соборе Либфрауенкирхе, построенном в первой трети 13 века в немецком городе Фрейбурге. Скульптуры входа в собор неизвестные средневековые мастера посвятили прославлению Богоматери. С именем Марии связано и название портала «Златые врата». Не исключено, что скульптуры некогда были позолочены.

Так вот, одна из фигур направляется к этому порталу и входит в него. Белесый туман расстилается по залу, раздаётся хоровое пение и человек исчезает. Получается, кто-то, а возможно даже один из нас, во время экскурсии попадёт в портал и исчезнет. Интересно, куда отправится этот «счастливчик»? Судя по тому, что собор датируется 12–13 веками, то, скорее всего, неизвестный прямиком угодит именно в один из этих веков. Листаем книгу дальше. Осталась последняя иллюстрация. На картинке двое, мужчина и женщина. В очертаниях женской фигуры угадывались мои черты, а вот лицо мужчины разглядеть было невозможно. Внизу иллюстрации надпись: «Ищи!». Вот, скажите на милость, кого искать?

Изабелл, разглядев портал «Златые врата», заявила, что бывала в соборе и подтвердила, что скульптуры в своё время были покрыты золотой краской.

— Мари, а где находятся сейчас эти врата? — поинтересовалась девушка.

— В одном музее.

— А что такое музей?

Пришлось объяснять. Кажется, удалось. Изабелл, переварив полученную информацию, поинтересовалась, а нельзя ли ей посмотреть на этот портал. Я пообещала исполнить её просьбу в ближайшее время, а пока пусть привыкает к реалиям современной жизни. Оставив Ивана в качестве учителя-просветителя, сама решила отправиться в отдел редких книг библиотеки имени Ленина, где работал мой хороший знакомый. С его помощью решила просмотреть ряд средневековых манускриптов с целью добычи информации о необычных явлениях, происходивших в середине тринадцатого века. Оставив молодёжь, направилась в библиотеку. Затея удалась и мне выдали три старинных фолианта. Я уселась поудобнее и приступила к их изучению. Оказалось, не зря. В одной из хроник обнаружила заметку о странном явлении, случившемся во время богослужения в соборе Либфрауенкирхе. Призрачная женщина в странном наряде возникла внезапно посредине зла во время проповеди, прошествовала к выходу, пройдя через него на улицу. Когда прихожане попытались проследить, куда делась женщина, обнаружили, что вход в собор заперт и заперт, как это ни странно, изнутри. Все решили, что это была Богоматерь и с усердием продолжили возносить молитвы в её честь.

В другой хронике говорилось о знахарке. Та излечила жену короля, готовившуюся к причастию. Слава о ней прогремела по всей Франции и звалась она Женевьевой. Затем лекарка куда-то исчезла. Не о моей ли подруге идёт речь?

Итак, что мы имеем? В книге, которую мы обнаружили в квартире, была информация о том, что во время экскурсии по музею Пушкина, в портале «Златые врата» исчезла некая фигура, а в средневековой летописи говорится, что в соборе с этим самым порталом появляется женщина, беспрепятственно покинувшая помещение через запертые двери. Наверняка речь идёт об одном и том же человеке.

Придётся проверить факты. На этой оптимистичной ноте сдала книги обратно, обещав знакомому хороший французский коньяк, и направилась восвояси проверить, как там молодёжь поживает. Проверила, называется! Молодёжи в квартире не было, зато была записка: «Мы ушли прогуляться». Будем надеяться на благоразумие Ивана. Ладно, подождём. Я отправилась на кухню, налила себе бокал сухого вина и задумалась. Интересное дело выходит, вот я знаю французский язык, но не на том уровне, чтобы с лёгкостью общаться, а вот, на тебе, в тринадцатом веке свободно говорила на старофранцузском. Взять, например, Изабелл и Ивана. Понимают ведь друг друга и не испытывают никаких затруднений. Не думаю, чтобы Иван был специалистом по старинным наречиям. По всей видимости, знания языка передавались каким-то образом человеку, попавшему в ту или иную эпоху или встретившего человека этой самой эпохи. На этом успокоилась. Правда, отдохнуть не удалось: раздался звонок в дверь. Пришлось открывать. В прихожую ввалился потрёпанный Иван.

— Что случилось? — увидев испуганно-растерянного юношу, поинтересовалась у него.

— Изабелл пропала, — выпалил парень.

— Как пропала? Ты, что не мог за ней уследить? Рассказывай, что случилось.

Мы прошли в гостиную, я принесла бутылку минералки. Иван осушил пол-литра и приступил к рассказу. Оказалось, Изабелл уговорила его посетить музей Пушкина, чтобы посмотреть на «Золотые врата». Иван позвонил своему другу. Тот приехал и втроём молодые люди отправились в музей. Вот там-то всё и случилось. Купив билеты, они прошли в «Итальянский дворик». Изабелл не обратила никакого внимания на экспонаты, выставленные там, а сразу же подбежала к порталу. Внезапно послышались звуки мужского хорового пения. Изабелл замерла, прислушалась, и сказала, что уже слышала этот напев. Затем она подошла к порталу и дотронулась, несмотря на протесты смотрительницы, до скульптур, обрамлявших врата. Как только она это сделала, в портале показалось внутреннее изображение собора и люди, находившиеся там. Посетители решили, что перед ними развёртывается некий перфоманс и столпились неподалёку, разглядывая происходящее. Изабелл прошла вперёд и скрылась в портале. Густой туман окутал её фигуру. Всё захлопали, приняв происшедшее за искусно проведённую постановку. Туман рассеялся. Экскурсанты разбрелись по музею. Молодые люди отправились в зал средневековой живописи, надеясь, что Изабелл там. Однако там её не нашли, не было девушки и в прилегающих помещениях. Исчезла, видите ли!

Ага, не обманула книга. Значит, верить ей можно. Вот и ответ на загадку. Три фигуры, это Иван, его друг и Изабелл.

Иван с надеждой посмотрел на меня и спросил, вернётся ли Изабелл. Я заверила, что да. Я же видела схватку двух рыцарей, одним из которых был Иван. Вот только исход поединка остался неизвестен. Значит, книга показала события будущего. Так, где же эта книжная предсказательница? Ага, вот на журнальном столике.

— Иван, бери книгу, сейчас будем искать твою Изабелл.

— Где будем искать?

— В книге, конечно.

Иван, недоумённо пожав плечами, передал мне фолиант, а я попыталась найти там новые сведения, но пока без толку. Страницы вновь были девственно чисты. Иван расстроился и заявил, что, пожалуй, поедет домой и попросил меня позвонить, если что-либо прояснится. Мы распрощались, а я решила вздремнуть, голова раскалывалась от всех этих событий. Едва я закрыла глаза, как провалилась в темноту, которую разорвали яркие огни иллюминации. Люди пели, играли гармошки, образовался широкий круг, в центре кто-то танцевал. Среди всей этой радостной суматохи я ощутила и себя. Пройдя на Москворецкий мост, остановилась у перилл и стала наблюдать, как разноцветные огни отражаются на воде. Мимо сновали возбуждённо-радостные люди. Я услышала за спиной:

— Девушка, почему грустим? Выпейте с нами за великую победу, — мне протянули стакан с белесой жидкостью.

Я выпила, оказалось, самогон. Голова закружилась, и я ощутила себя единым целым со всеми людьми вокруг меня. Решила пройти на Красную площадь и тут за спиной раздался неуверенно-испуганный голос:

— Мари?

Я оглянулась. Ко мне приближались двое, мужчина и женщина. Где-то я видела её.

— Вы не узнали меня, Мари? — подойдя ближе, спросила женщина.

Я не могла поверить глазам. Это была Анна, да та самая, с которой я встретилась в далёком 1245 году. Но как? Между тем она продолжила:

— Мы с вами встречались.

Я остановила её:

— Во время нашей встречи мы вроде перешли на ты.

Анна улыбнулась.

— Узнала! Знакомься, мой Васенька, — прижавшись к своему кавалеру, Анна представила своего спутника.

— Пойдёмте, отметим нашу победу, — Василий подхватил нас, и потянул за собой к выходу с Красной площади.

Везде царило веселье, люди обнимались, целовались, пили шампанское. Вскоре мы свернули на одну из улиц, выходивших к Третьяковскому проезду, и оказались напротив доходного дома, судя по архитектуре начала двадцатого века. Открыв парадное, прошли на третий этаж. Анна отперла высокую дверь с медной табличкой.

— Это квартира моего деда, — пояснила она, — нас не уплотнили после революции. Дед известный хирург и лечил самого Ленина. Проходите.

Мы оказались в длинном коридоре, куда выходило несколько дверей.

— Пойдёмте сразу на кухню. Там будет удобнее.

Кухня была огромной с газовой плитой, что было редким явлением для того времени. Василий чувствовал себя как дома и начал накрывать на стол, пока Анна доставала продукты. Конечно, особых изысков не было, появились селёдка, консервы, солёные огурцы, хлеб и бутылка водки.

— За победу! — предложил Василий, разливая водку по стаканам, — за нашу великую победу.

Мы поднялись и, не чокаясь, выпили содержимое. Василий вышел на балкон покурить, а мне не терпелось расспросить Анну, как она смогла преодолеть столетия и найти своего жениха. Та поняла, что меня терзает нетерпение и начала рассказ:

— Помнишь ту книгу в красном переплёте. В ней я увидела себя и Василия. С тех пор меня не оставляла надежда на возвращение. Вы уехали, а я осталась одна. Было грустно, встретила свою землячку, пусть из другого времени, и тут же рассталась. Я помнила твои слова, что всё будет хорошо, и я увижу своего Васечку. Дни шли за днями, но ничего особенного не происходило. Однажды ко мне привезли больную женщину, которая была на грани. Пришлось делать операцию. У неё оказался банальный аппендицит. Для того времени неизлечимая болезнь. Я же справилась. Опыт проведения подобных операций у меня был. Всё прошло успешно. Женщина увлекалась гаданием и предложила в благодарность посмотреть, как сложится моя судьба. Я согласилась. Пусть я не верила в разные предсказания, но всё же развлечение. Так вот, моя пациентка сразу же выдала, что я заблудилась и моя дорога домой, где меня ждёт мой суженый, будет долгой, если я сама не позабочусь о том, чтобы найти обратный путь. Прощаясь, она произнесла одну лишь фразу, суть которой заключалась в том, чтобы найти собор святой Екатерины. Я долго расспрашивала всех, не известно ли кому, где находится это строение. Оказалось, что есть нечто подобное и неподалёку, но собор ещё не достроен. Возвели часть стен, устроили вход, есть подвал. Вот и всё. Тем не менее, я решила наведаться туда и всё разузнать на месте. Меня встретили наполовину возведённые стены, резной портал и лестница, ведущая куда-то вниз. Разговорившись с одним из рабочих, узнала, что в подвале иногда исчезают и появляются люди. Тогда я поняла, вот она моя судьба. Подготовившись, через неделю вернулась обратно. Честно говоря, не верила, что смогу найти дорогу домой. Бродила долго, пока не увидела перед собой арку, в которой клубился туман. Набравшись смелости, решила пойти туда и, закрыв глаза, представила комнату в нашей квартире. Не поверишь, обнаружила себя именно там, где и хотела. Вот как-то так.

Вернулся Василий и мы выпили по-второй. Я попрощалась, сославшись на неотложные дела. Спустившись вниз, окунулась в темноту ночи и медленно побрела, куда глаза глядят. Вскоре услышала за спиной топот. Кто-то дёрнул меня за руку, я упала и ударилась головой о парапет.

Странный сон. Опять не выспалась. Открыла глаза. Конечно же, я у себя дома в своей кровати, а где же ещё? Почему-то болела голова. Это объяснимо, не выспалась. Подойдя к зеркалу, увидела ужасную картину: помятое от бессонницы лицо и синяк на лбу. Поспала, называется! Интересно, что было этой ночью? Неужели началось перемещение, но так до конца и не завершилось? Приложив к синяку кусочек льда, изъятый из холодильника, призадумалась: во сне была подсказка: «собор святой Екатерины в Париже». Значит, следует вновь посетить столицу Франции и прибыть в указанное место. Возможно, там находится разгадка происходящих событий. Кстати, а не взять ли с собой Ивана, сгинет ведь парень от грусти и печали, а так подарю ему надежду на встречу с Изабелл, если та к моменту нашего появления не выйдет замуж. Решено, едем!

На следующий день с утра пораньше решила испортить настроение Ивану и позвонить тому часов в пять утра. Впрочем, моя каверза не удалась, первым позвонил он.

— Маш, — раздалось в трубке, — я тут подумал, надо ехать.

— Куда? — задала провокационный вопрос.

— Как куда? Изабелл искать. Как я понял, она француженка. Значит, нам как раз в Париж. У меня в одном турагентстве друган работает. Путёвки сделает по сходной цене. Сегодня в агентство, а завтра заграницу. Ну, что, едем?

— Лучше летим. Так быстрее. Приезжай, обсудим.

— Сейчас буду, — раздался жизнерадостный голос.

— Подожди, не торопись, раньше девяти не откроют. Вот к восьми и приезжай.

Вот это быстрота и натиск! С одним делом проблема вроде бы решена. Завтра, всё завтра, а сегодня подумаем, что может понадобиться нам там, в далёком тринадцатом веке. Много взять не удастся, да и нужно ли? Техника работать не будет. Спрашивается, зачем брать с собой планшет? Самое большее, его хватит на несколько часов работы. Скачала из интернета любопытные заметки о тринадцатом веке. Ничего такого, что могло бы пригодиться, не обнаружила, но распечатала на принтере несколько статей. Впрочем, все почерпнутые мной сведения, были на грани вроде бы да, а вроде бы и нет. Верить данным можно было с большой долей натяжки.

Вскоре завился Иван и потребовал немедленного выезда в турагентство. Я заверила, что раньше положенного времени офис не откроют, и предложила позавтракать. После перекуса мы поспешили за путёвками. Выяснилось, что ждать не придётся, вылет уже завтра. Хорошо, что у меня была открытая виза. День прошёл в бешеной скачке. Успели. Ровно в шесть на следующий день выехали на такси в Шереметьево, прошли регистрацию и вот через четыре часа перед нами конечный пункт полёта. Из аэропорта имени Шарля де Голля отправились в гостиницу где-то на окраине Парижа. Конечно, отель был не айс, но вполне ничего себе. Мы ведь решили с Иваном брать, что дешевле с минимальным набором экскурсий и неограниченным объёмом свободного времени. Нам требовалось, как можно быстрее, обнаружить местонахождения собора святой Екатерины. У портье выяснили, что таковой имеется неподалеку от центра, но посетить его нам вряд ли удастся, поскольку здание закрыто на реставрацию. Выяснив, как добраться до нужного места, решили ближе к вечеру отправиться на поиски. Отдохнув, вызвали такси. Водитель попался сообразительный и доставил, как говорится, до порога. Как и сказал портье, на дверях собора висела скромная табличка, оповещавшая любопытных, что заведение временно не функционирует из-за плановой реставрации. Желающих посетить святое место приглашали приехать годика через два. Нам это было как раз на руку. Чем меньше народа, тем больше шансов, что нас не застанут на месте «преступления». Теперь бы проникнуть внутрь.

— Давай попробуем через вход, — предложил Иван.

— Не, выйдет, — парировала я, — не видишь, табличка висит. Значит, заперто.

— Всё-таки попробуем. У нас в России, когда что-нибудь ремонтируют, всегда двери оставляют нараспашку, а для особо любопытных вешают табличку: «Закрыто на реставрацию» или же «В связи с ремонтными работами посторонним вход воспрещён».

Иван подошёл к входу, подёргал за ручку и ничего.

— Ну, что я говорила. Заперто!

— Всем известно, если есть парадный вход, то должен быть и запасной. Пойдём, поищем.

Решили обойти здание по периметру. Вокруг собора был разбит небольшой сад, и мы заметили едва заметную тропинку, ведущую куда-то вглубь территории. Точно, вот она маленькая чуть приметная дверца. Ничего себе, не заперто.

— Ну что, идём? — спросил Иван.

Я неуверенно кивнула и первой проскользнула туда — не знаю куда. Оказалось, попала в каморку, заваленную строительным мусором, а вот дальше прохода не было. Пришли, называется! Тут Иван показал на доски, прислоненные к стене:

— Смотри, за ними, вроде бы, что-то виднеется. Помоги отодвинуть.

Действительно, откинув доски в сторону, обнаружили за ними проход внутрь. Ура, победа!

Оглядевшись, пошли искать лестницу в подвал. Побродили, побродили, а вот толку от брожения никакого. Внезапно раздался чуть слышный скрип, и я разглядела мужскую фигуру, скользнувшую за одну из колонн. Посмотрим, что там происходит. Подойдя к колонне, ничего и никого не обнаружили. Моё внимание привлекла одна из плиток пола чуть приподнимавшаяся над остальными.

— Кажется, — я подёргала Ивана за рукав, — здесь что-то не так. Смотри, одна плитка чуть выше других.

— Давай проверим, — озабоченно взглянув на пол, предложил Иван.

Молодой человек попытался сдвинуть плиту и та, словно почувствовав силу, начала медленно отъезжать в сторону, открыв ступени, ведущие вниз.

— Вроде бы то, что требовалось. Ну что, идём? — взглянув на меня, спросил Иван.

— Идём, — вздохнув, я вступила на первую ступеньку.

Вскоре мы очутились в тёмном коридоре, в котором не было видно ни зги. Иван выудил откуда-то фонарик и зажёг его. Свет выхватил тёмные низкие своды, затянутые паутиной. На полу виднелись чёткие отпечатки босых ног. Кто-то опередил нас.

— Давай, — поторопила Ивана, — посмотрим, что впереди.

Мы ускорили шаг и не заметили балку, нависшую над узким проходом. Бум, и первым врезается Иван. Затормозить я не успела и последовала следом за своим спутником.

Холодно, ой, как холодно. Открыв глаза, огляделась. Ничего не понимаю: вокруг деревья, склонившиеся над моей бедной тушкой. Невдалеке, нетерпеливо перебирая ногами, виднелись две лошади. Так, где это я? В лесу, где ещё? Вроде бы знакомое место. Конечно же, по этой дороге мы с Изабелл удирали от Гвидо. Вот тебе, Машка, и новый чартер в тринадцатый век, к тому же совершенно бесплатно. Поднявшись, подошла к лошадям и отвела их с дороги. Так, а где Иван? Что-то не видно. В это время на дороге показались двое всадников. Судя по одежде, женщины. Там, где я стояла, дорога сужалась и всадники, не заметив этого, не снизили скорость. Тут одна из женщин налетев на низко нависшую ветку, упала с лошади и ударилась головой о корягу. Вторая, оглянувшись, также свалилась на землю. Боже, так это же мы с Изабелл! Я попыталась подойти к упавшим женщинам, но те, подёрнувшись лёгкой рябью, исчезли. Остались лишь лошади, отбежавшие в сторону. Раздался голос:

— Мария, ты где?

Ага, вот и мой спутник отыскался.

— Здесь я, — крикнула в ответ.

Вскоре показалась тёмная фигура. Точно Иван. Я пошла ему навстречу.

— Где мы? — с удивлением спросил юноша.

— Кажется, у нас получилось.

— Что получилось?

— Мы в тринадцатом веке!

— Ты шутишь?

— Какие тут могут быть шутки. Помнишь, шли по коридору, ударились о балку. Значит что?

— Что?

— Мы должны были очнуться в подвале, а оказались в зимнем лесу.

— А ты уверена, что это тринадцатый век?

— Абсолютно. Видишь тех лошадей? — я указала на двух лошадок, невдалеке переминавшихся с ноги на ногу, — если мы действительно в тринадцатом веке, то в тюках имеется тёплая одежда. Мы с Изабелл при отъезде запаслись. Пошли, посмотрим.

Мы пошли и посмотрели. Всё оказалось на месте. Утеплились. Стало гораздо комфортнее. Можно ехать. Только куда? Найти бы какой-никакой населённый пункт. Ладно, отправимся прямо и вперёд, а там будь, что будет. Ехали мы ехали по тёмной лесной тропинке, которая постепенно сужалась, сужалась, пока, наконец, совсем не исчезла. Всё, приехали!

— Куда дальше? — с тревогой в голосе спросил Иван, постоянно оглядываясь.

— Давай обратно, — предложила я, поддавшись паническому настроению.

Не успела договорить, как Иван указал вглубь леса.

— Маш, видишь огонёк, — взмах рукой, — или мне кажется?

Приглядевшись, заметила светлое пятно. Возможно, кто-то костёр запалил.

— Ну что, на огонёк, — предложил Иван, — или в обратный путь?

— Давай обратно, — подумав, ответила я, — кто и что там неизвестно. Может, разбойники.

Мы попытались развернуть лошадок и что? Ничего, никакой дороги не увидели, как будто её и не было.

— Вань, а где дорога?

— А я знаю. Поехали тогда на огонёк.

— Страшно!

Тут я услышала сзади протяжный вой и явно не домашних питомцев. Это придало моим мыслям и действиям ускорение. Пришпорив лошадь, рванула через бурелом навстречу приветливому свету. Будь что будет. Явно лучше, чем стать поздним ужином для стаи голодных волков. За мной поспешил Иван. Вскоре мы увидели скособоченную избушку, из окон которой и был виден свет. Спешившись, подошли к двери, постучали. Послышались шаркающие шаги. Дверь слегка приоткрылась и показалась старушка, поинтересовавшаяся, чего нам потребовалась в такой поздний час. Нелюбезный приём. В другой ситуации я бы развернулась и отправилась восвояси, но не в этот раз.

— Мы заблудились, а лошади понесли. Сзади волки, — пояснил Иван, видя, что я готова сорваться на грубость.

— Раз так, проходите. Чего не помочь.

Нас пропустили внутрь. Избушка, как снаружи, так и внутри, оправдывала свое название. Самое видное место в единственной комнате занимал очаг. Вдоль стен примостились лавки, покрытые изъеденными молью шкурами неведомых животных. В углу расположился стол. Вот и вся меблировка.

— Что, не нравится? — увидев мою кислую физиономию, спросила хозяйка.

Я пожала плечами, протянув руки к огню. Иван воспринял окружающую обстановку с истинной невозмутимостью. Мужчина, как-никак!

— Не хотите ли перекусить? — поинтересовалась старуха, — я тут кое чего на ужин приготовила.

На столе, выдвинутом поближе к лавке, появились оловянные миски и ложки. Странно, обычно в крестьянских домах, я это знала из прочитанной статьи, найденной в интернете, была обычно одна тарелка, вернее сказать, плошка. Часто вместо тарелок использовался черствый хлеб, который медленно впитывал жидкость и не давал испачкать стол, ложек вообще быть не должно. Подобный предмет сервировки редко встречался даже в богатых домах. Обычно одним прибором пользовалось несколько человек. Особо нетерпеливые могли воспользоваться чёрствым хлебом, используя корки в качестве ложек. Между тем хозяйка достала горшок с похлёбкой, которая очень недурственно пахла. В животе заурчало.

— Вижу, проголодались, — раскладывая варево по тарелкам, констатировала старуха, — меня, кстати, Мириам кличут, а вы кто?

Пришлось представиться.

— Вот и ладно, ешьте, сейчас хлеба дам.

На столе появилась плошка с нарезанным крупными ломтями белым хлебом, что для того времени было роскошью. Обычно довольствовались ржаным или же ячменным с отрубями, белый хлеб можно было встретить только в домах зажиточных граждан, тем более странным было видеть такую роскошь в убогой хижине.

Когда-то я прочла про «огонь святого Антония». Этим названием обозначили болезнь, которая поражала в основном бедных людей и крестьян. «Огонь святого Антония» — это отравление спорыньей — паразитическим грибком, образующимся в колосках ржи. В средние века подобная напасть в неурожайные годы разрасталась до размеров эпидемии. Отравление этой заразой затрагивало нервную систему и в большинстве случаев приводило к летальному исходу. Неужели хозяйка лачуги знала об этой болезни и решила оградить себя от неё, выпекая белый хлеб. Странно. Кажется мне, что старушка не та, за кого хочет себя выдать. Надо быть осторожнее.

— Вкусно, — похвалил Иван похлёбку, — никогда такого не пробовал.

— Рада, что тебе понравилось, а ты, что не ешь? Бери, не стесняйся, — мне протянули миску, а хозяйка наложила из горшка и себе.

Значит, в похлёбке ничего опасного нет. Можно есть. Действительно вкусно. Вскоре миски опустели. Хозяйка засуетилась.

— Совсем забыла. Попробуйте отвара. Он на травах, летом в лесу собирала. Если простыли, поможет избежать простуды.

Стоп, слово простуда, как мне кажется, в средние века известно не было. Не успела я подумать над странной речью Мириам, как на столе появились кружки и кувшин с ароматным напитком. Действительно, запахло летним днём. Иван с удовольствием продегустировал предложенное питьё, а мне показалось странным, что хозяйка так настойчиво предлагала попробовать отвар. Я сделала вид, что пью, а когда Мириам отвернулась, вылила жидкость в кувшин.

— Теперь и почивать пора, показав на лавки, сказала старуха.

Что же, спать, так спать. Мне почему-то неудержимо захотелось прилечь и закрыть глаза, что я и сделала. Иван устроился на соседней скамейке. Мириам ушла за занавеску и устроилась ко сну в своём уголке. Скоро глаза закрылись, и я провалилась в спокойную атмосферу благоденствия. Не знаю, как долго продлилось моё забытьё. Внезапно я услышала лёгкие шаги. С трудом преодолев дрёму, заметила рядом с собой женскую фигура. Та приложила палец к губам, давая понять, что мне стоит молчать. Затем раздался тихий шёпот:

— Вставайте, старуха уже ушла.

— Куда? — также шёпотом спросила я.

— Расскажу потом, а сейчас следует поторопиться. Буди своего спутника.

Мне кое-как удалось растолкать Ивана, но тот непонимающе помотал головой и снова улёгся на лавку.

— Он выпил настойку? — кивнув на кувшин, всё ещё стоявший на столе, спросила незнакомка.

— Да, — ответила я, — в нём было снотворное?

— Что такое снотворное?

— То, от чего человек засыпает.

— Да там был отвар сонных трав. Придётся нам твоего спутника привязывать к лошади. Помоги.

Незнакомка подошла к Ивану, приподняла его. Я надела на него плащ, затем накинула свой и мы, поддерживая сонного парня, вытащили того из хижины. С трудом затолкав Ивана на лошадь, привязали его, а сами забрались вдвоём на мою. Теперь можно и в путь.

— Не успели, — с горечью в голосе произнесла наша спасительница, указав на въезжавших во двор всадников.

— Ещё не всё потеряно, — успокоила я её.

— В чём дело? — заплетающимся языком спросил Иван.

Я вкратце обрисовала ситуацию. В это время шум во дворе стих и люди, по всей видимости, прошли в дом.

— Теперь пора! — скомандовала я, — поехали. Пока они поймут, что пленники сбежали, мы сможем оторваться от погони.

Пришпорив лошадей, вылетели из конюшни. Неподалёку увидели пять стреноженных лошадей. Я остановилась, спрыгнула на землю.

— Машка, ты сума сошла? — зашипел Иван, — нам ехать надо, а ты чего затеяла?

Не отвечая на вопрос, отвязала всех лошадей и, хлестнув, направила их в свободное «плавание». Затем вернулась в седло, и мы покинули гостеприимную хозяйку с интригующим именем Мириам. Погони в скором времени можно не ожидать. Теперь бы решить, куда направить наших скакунов. Вот об этом я и спросила незнакомку.

— Пока вперёд, потом скажу, куда свернуть, — ответила та, так и не представившись. Вскоре мы выбрались из леса и оказались на наезженном тракте.

— Остановитесь, — попросила девушка.

Я натянула вожжи, притормаживая свой транспорт. Лошадка, укоризненно взглянув на меня, нехотя встала. Что же, её право. Я, по всей видимости, сделала что-то не так. Впрочем, какой из меня наездник.

— Что теперь? — поинтересовался Иван.

— Дайте подумать, — наша провожатая, на минуту замолкла, затем спросила:

— Вы куда собирались ехать?

— Во-первых, — начала я, — нам хотелось бы освободить товарищей, обвинённых в колдовстве и приговорённых к сожжению на костре.

Меня прервали:

— Кажется, я знаю, где они находятся. Если, конечно это те, кого вы ищите. На днях у стен монастыря объявились два путника и попросились на постой. Их приняли. Настоятель захотел побеседовать с ними, но после этой самой беседы объявил, что в обитель попали чернокнижники и колдуны. Уж очень странно оба были одеты и речи вели непонятные. Не знаю, что ваши друзья сказали или сделали, но их объявили еретиками. Вчера состоялся божий суд и мужчин приговорили к казни. Вам надо поторопиться, всё должно состояться сегодня в полдень.

— Думаю, это они. Говори, куда ехать.

— Монастырь находится неподалёку от деревушки, где живёт моя тётка. У неё и остановимся, а там решим, как помочь вашим друзьям. Действительно, дорога заняла совсем мало времени. Минут через двадцать мы подобрались к небольшой деревеньке, насчитывавшей пару дюжин различных строений. Девушка показала, куда ехать и мы направились к небольшому дому, окружённому забором.

— Вот мы и на месте, — соскакивая с лошади и направляясь к калитке, сказала провожатая, приглашая следовать за ней. Не успели мы вступить во двор, как дверь дома распахнулась и на пороге показалась женщина лет сорока-сорока пяти, одетая в простое платье.

— Кларисс, — обратилась она к девушке, — давненько тебя не было. Давай, заходи. Времени у меня мало, скоро в монастырь сено везти.

Тут женщина заметила, что племянница прибыла не одна. Девушка представила нас как знакомых, и мы вошли в дом.

— А где дядя? — поинтересовалась Кларисс, усаживаясь поближе к очагу.

— Как где? Запрягает коня. Я же сказала, что в монастырь сено нужно отвезти.

— Есть идея, — воскликнула Кларисс, — тётушка, присядьте.

Женщина опустилась на скамейку и вопросительно посмотрела на племянницу.

— Ты что-то хотела сказать?

— Тётя, вы, случайно, ничего не слышали о пришлых в монастыре?

— Как же, слышала и видела этих бедолаг. Недолго им осталось пребывать на этом свете. Только не верю я, что они колдуны. Одеты странно, вот и вся их вина. Не знаю уж, чем они не угодили аббату.

— Вот-вот, — поддакнула Кларисс, — и я о том же. Мои друзья, — девушка кивнула в нашу сторону, — приехали доказать невиновность этих несчастных.

— От меня что требуется?

— Помочь хорошим людям.

— Но как?

Мне пришлось вмешаться в разговор:

— Нам бы как попасть в монастырь.

— Сложновато будет. Женщин туда вход воспрещён, а вот вашему спутнику вполне возможно попасть внутрь. Пусть едет с моим мужем, скажет, помощник мол.

Идея хороша, но вся беда в том, что Иван никогда не видел ни Кристофа, ни Огюста. Они его тоже. Даже, если Ивану повезёт встретиться с моими приятелями, они могут не пойти на контакт с ним. Тут в голову пришла, как мне показалась, неплохая идея и я спросила, много ли сена повезут монахам. Оказалось, телегу с верхом.

— Можно будет спрятаться под сеном? — поинтересовалась я у хозяйки. Та, подумав, ответила, что да. Груз не проверяют. Только вот женщину в монастыре сразу же обнаружат и выставят за ворота.

— Ой, подожди, — что-то вспомнив, воскликнула тётушка, — намедни меня попросили постирать рясу. Наденешь её, волосы спрячешь под капюшоном. Дай бог, не узнают.

На том и порешили. Примерив униформу, поняла, что меня вычислят на раз: по словам Ивана, грудь слишком волнительно колыхалась под рясой.

— Сейчас что-нибудь придумаем, — подавая мне несколько полосок ткани, предложила Кларисс, — перемотай грудь, будет не так заметно.

Пришлось снимать костюм и уменьшить размер груди. Всё получилось. Теперь я походила на инока, недавно принявшего послушание. Ивана представили дядюшке Жиго, мужу тётушки Кларисс. Тот, выслушав, что требуется, согласился помочь. Меня разместили на дне телеги, прикрыли плащом и закидали сеном. Иван разместился на облучке. Всё, поехали! Кларисс вызвалась проводить до монастыря. Ладно, ещё один помощник не помешает. Ехали не долго, по прикидкам минут пятнадцать или около того. Вот колёса телеги застучали по брусчатке. Вероятно, въехали во двор монастыря. Вскоре мы остановились, и послышались чьи-то голоса. Затем наступила тишина. Надо действовать, а то начнут разгружать сено, меня обнаружат, а дальше больше — пинок под мягкое место и добро пожаловать на костёр. Проделав дырочку в толще сено-соломы, увидела, что рядом никого нет и выбралась на волю. Вовремя. На дворе появилось два монаха, которые подошли к повозке, о чём-то посовещались, затем взяли лошадь под уздцы и повели в сторону пристройки с открытыми воротами. Увидев меня, позвали.

— Ты что, новенький? — спросил один из монахов, — что-то я тебя раньше не видел.

Пришлось соврать, сказав, что пришёл вчера вечером с паломниками. Монах кивнул и попросил помочь с разгрузкой сена. Мы прошли в сарай. Работа — лучший помощник в наведении контактов, решила я, и как бы, между прочим, задала вопрос о пленниках. Молоденький монашек оказался разговорчивым и поведал, что недавно в монастырские ворота постучали два путника. Их пустили, поскольку сгущались сумерки. Путников пожелал увидеть настоятель, только вот после разговора с ним мужчин отправили в темницу, а на утро было объявлено, что в обитель обманом проникли пособники дьявола.

— По мне, так простые люди, — продолжил монашек, — никакие они не приспешники сатаны. Просто заблудшие души. Им бы помолиться, да постриг принять, а их сразу на костёр.

— Ты чего разговорился? — оборвал монашка его товарищ, — не дай бог, кто услышит, одной епитимью не отделаешься. Брат, — это уже ко мне, — ведь ты нас не выдашь?

— Разумеется, нет, если вы мне покажите, где держат пленников.

— А тебе зачем?

— Хочется посмотреть, какие они из себя дьявольские отродья.

— Коли так, пошли, покажу. Тольку никому ни слова.

— Замётано, брат.

— Что такое замётано? Что-то раньше я такого не слышал.

— Это так у нас в обители говорят, — пришлось выкручиваться, — если ты будешь нем, как могила.

— А, тогда понятно, — мотнув головой, мой провожатый, показал на зарешеченное окно подвала, — они там. Иди, смотри. Только осторожней, чтобы никто не увидел.

На этом мой спутник поспешил скрыться. Я, огляделась и, не заметив ничего подозрительного, подошла к окну.

— Эй, есть кто живой? — наклонившись к окну, крикнула внутрь.

— А кому это интересно? — раздалось в ответ, — сейчас живы, а скоро будем беседовать с апостолом Петром.

Слава богу, шутят. Значит, не всё так и плохо. Отвечаю:

— Мне интересно.

— Кому это мне? — в окне показалось заросшее щетиной лицо Кристофа, — шёл бы ты своей дорогой, сынок. Не дай бог, кто прознает, что с еретиками якшаешься, беды потом не оберёшься.

Хорошо, выходит, замаскировалась, если за монашка приняли.

— Не узнал? — скинув капюшон, дала возможность Кристофу разглядеть меня.

— Ты что здесь делаешь? — рассердился мужчина, — беги, пока тебя не заметили. Беги, кому говорю!

— Подожди гнать. Не за тем пришла. Надо подумать, как вас вытащить отсюда.

— Да никак. Я уже весь подвал на наличие тайных ходов исследовал. Пусто! Сама хоть спасайся.

— Ну уж, нет, если решила спасать, то и буду этим заниматься. Да, кстати, а где костёр разводить будут? — поинтересовалась у Кристофа.

— На главном дворе. Там уж и дров натаскали, — ответил из глубины каземата Огюст.

— Ладно, ждите, а я пойду, разведаю обстановку.

Накинув капюшон, отправилась в десант. Интересно, куда подевался Иван?

Пройдя под покосившейся аркой, попала, по всей видимости, в парадный двор монастыря. Посредине высился столб, обложенный дровами. Молодой монах, подкладывал полешки, имевшихся ему показалось, по всей видимости, маловато. Приглядевшись к юноше, узнала в нём Ваню. Он умудрился где-то рясу позаимствовать. Тот ещё жук.

Подойдя ближе, поинтересовалась, чем он занят. Иван обрадовался и объяснил, что его припахали дрова таскать, вот и выполняет данное поручение.

— Маш, ты нашла своих друганов? — поинтересовался он.

— Нашла, нашла, — успокоила я его, — только как помочь, не знаю.

— Кажется, я знаю, — удивил меня Иван, — пошли, покажу кое-что.

Ухватив меня за руку, парень повёл за собой. Идти пришлось шагов десять.

— Вот, смотри, — передо мной оказался навес, покрытый соломой.

— Ничего не вижу.

— Там бочка.

— Бочка, что в ней такого? Бочка нам не помощница.

— Подойди поближе, приглядись.

В результате я выяснила, что бочка наполнена водой. Вот только, как это может помочь, понять не могла, о чём и заявила Ивану. Тот покрутил пальцем у виска, давая понять, что у ума у женщин так же много, как у куриц, и пояснил, что воду из бочки следует вылить на дрова, приготовленные к сожжению вместе с моими друзьями.

— Зачем? — не поняла я ход его рассуждений.

— Ты, мать, даёшь. Дрова намокнут, костёр не разгорится, казнь отложат, а там что-нибудь придумаем.

Действительно, как это я не догадалась. Прав Иван, прав. Иногда и мужчина может дельное посоветовать. Надо действовать пока нас никто не вычислил.

— Вань, а как мы бочку до костра дотянем?

— Ой, Маш, слепая что ли? Смотри, ёмкость с водой стоит на тележке. Я буду тянуть за верёвку, а ты сзади толкай. Усекла?

— Ага, пошли.

Мы и пошли. Ухватив тележку за верёвку, Иван потянул её на себя, а я постаралась придать бочке ускорение. Дело пошло. Довезя деревянное изделие до костра, мы дружненько опрокинули его на дрова, основательно намочив их. Затем тем же способом вернули ёмкость на место. Всё, дело сделано. Давно бы так. Не успели мы насладиться результатами своего труда, как послышался многоголосый шум, и во дворе показалась группа монахов, решивших проверить готовность костра к праздничному мероприятию. По всей видимости, увиденное удовлетворило их, и они удалились доложить о том, что всё в ажуре.

Двор постепенно стал наполняться монахами. Вероятнее всего, наступило время запланированных мероприятий. Действительно, вскоре привели наших «колдунов». Честно говоря, выглядели они удручённо. Как бы им подать весточку, чтобы не особо переживали? Между тем пленников привязали к столбу и стали ждать начальство, которое вскоре и появилось. Мужчина с внушительным животиком что-то зачитал, а затем махнул рукой, подавая знак к началу казни. Я взглянула на своих друзей и увидела такое отчаяние в их глазах, что самой стало жутко. К поленнице вытолкнули монаха с факелом в руках. Он попытался запалить костёр, а вмести с ним и пленников. Огонь лизнул близлежащее полено. Пламя рвануло вверх, но не тут-то было.

— Что за чёрт? — выругался средневековый Герострат, затем истово перекрестился.

Попытавшись ещё несколько раз поджечь дрова, он вконец разозлился и так удачно отбросил факел, что тот попал на крышу близлежащей постройки, покрытой соломой. Вот тут-то огонь и разгулялся: крыша моментально вспыхнула. Собравшиеся монахи во главе с настоятелем заметались по двору, натыкаясь друг на друга. Кто-то подбежал к бочке, решив набрать воды, но, естественно, ничего внутри не обнаружил. Хорошо мы с Иваном поработали!

На приговорённых никто не обращал внимания. Вот наш шанс! Пробравшись к столбу, перерезали верёвки, удерживавшие Кристофа и Огюста. Те покинули «тёплое местечко» явно без всякого сожаления. Мы по-быстрому влились в дружную толпу беспокойных монахов, старавшихся побороть разгоравшийся пожар. Забегаешь тут, если под угрозой выгорания оказались апартаменты, предоставленные до конца жизни и к тому же совершенно бесплатно. На нас никто не обращал внимания. Не до того было. Пользуясь суматохой, стали пробираться к выходу. Мимо пробегали послушники с вёдрами. Кто-то бестолково метался по двору, кто-то уводил подальше от опасности настоятеля, а кто-то решил немного отдохнуть, слиняв с места событий. Мы же подобрались к выходу, который никто не охранял, и свободно покинули пределы монастырского подворья. Перед нами остро встал вопрос, что делать и куда идти. Телега, с которой мы прибыли в монастырь, уже отбыла, а в деревню ехать не с руки. Нам следовало бежать и как можно скорее. Только вот в какую сторону? Меня же подмывало встретиться с Кларисс. Чувствую, непростая семейка собралась. Не успела я подумать о племяннице, как она показалась на горизонте. Помяни кой-кого, он и появится. Интересно, на этот раз, что ей от нас нужно? Между тем девушка приблизилась и с места в карьер задала вопрос:

— Ну, как всё прошло? Я вас жду, дядюшка уже приехал, а вестей никаких. Вот я и решила навстречу выехать. Ой, а это что? — заметив пожар, удивилась племянница.

— Да так, ничего особенного, — отрешённо ответила я, ещё раз взглянув на копошащихся монахов, — что-то там у них не заладилось. Посему субботник решили устроить.

— Я вот зачем вас искала, — продолжила девушка, не обратив внимания на незнакомое слово, — в деревню вам никак нельзя. Туда приехал конный отряд, и ищут даму с кавалером. По описанию на вас похожи. Надо поспешить. Не ровен час сюда догадаются сунуться.

— Я это уже поняла. Только вот куда?

— Думаю, лучше всего в Париж. Там легче затеряться. Я вам помогу. В городе у меня знакомые есть. Они приютят на время.

Что-то мне такая навязчивая помощь не особо понравилась. Наверняка, тут кроется какой-то корыстный интерес. Впрочем, делать нечего, никто другой на данный момент не горит желанием оказать нам хоть какое-нибудь содействие. Придётся довольствоваться тем, что есть.

— Конечно, — согласилась я, — в Париж, так в Париж. Только как туда пробраться? Ты же сказала, что ищут даму с кавалером.

— Действительно, ищут женщину с мужчиной, а не двух монахов. Будем пока играть выбранную роль. Так что в путь.

В это самое время обитатели монастыря, по всей видимости, озадачились вопросом, куда же делись приговорённые к сожжению еретики и решили организовать поиски пропавших жертв. Из ворот показалась группа воинственно настроенных монахов, почему-то направившихся в нашу сторону.

— Вот они! — раздался громогласный вопль одного из преследователей, — хватай богохульников!

Монахи ускорили погоню, перейдя на бег. Нам не оставалось ничего другого как перейти на аллюр. Подобрав полы рясы, я рванула изо всех сил вперёд, увлекая своим энтузиазмом и своих спутников. За нами неслась толпа негодующих монахов, призывая остановиться и обещая в случае неповиновения кары господни. Меня подобные доводы не вдохновили. Пусть она, эта самая кара, идет, куда подальше, а мы вместе с ней рванём куда подальше. Впопыхах я и не заметила, что перед нами появилась река, покрытая ещё не совсем окрепшим льдом. Стоп, ребята. Кажется, влипли! Отдышавшись, огляделась. Ага, вот оно, спасение! Я заметила тропинку, зигзагами уводившую едва заметного путника на другой берег.

— За мной! — крикнула своим товарищам, — только, чур, не все сразу. Через два метра друг за другом. Бегом, — и первой вступила на лёд, слегка прогнувшийся под моим весом. Следом за мной пошёл Кристоф, затем Иван, последней была Кларисс. Мы уже отошли от берега метров на тридцать, когда подоспели запыхавшиеся преследователи. Раздался радостный вопль, извещавший о том, что мы отбегались и скоро долгожданной свободе придёт полнейший капец. Хорошо, что в монастырях не преподавали курса ОБЖ. Монахи всем скопом выскочили на лёд. Мы же, поднатужившись, увеличили расстояние и рванули к берегу, видневшемуся невдалеке.

— Стой, не уйдёшь! — раздалось сзади.

Тут же послышался хруст ледяного покрова и негодующие крики провалившихся в воду мужчин. Пришлось поднажать, поскольку сзади, весело щебеча, из глубин реки вырывалась холодная вода. Едва мы успели вступить на сушу, как лёд окончательно развалился на мелкие осколки, и берег окатило небольшой волной. Ух, успели! Я с удовольствием наблюдала за барахтавшимися монахами, посылавшими вслед нам самые грозные проклятия, умоляя вернуться. Ну уж, фигушки вам. Не утопли и то ладно. Я помахала ребятам на прощанье, и мы побрели в Париж. Подумать только, в Париж! ПЕШКОМ! Неплохо было бы найти каких-никаких попутчиков, а лучше всего с наличием транспорта. По всей видимости, где-то там наверху меня услышали: послышался шум повозок и ржание лошадей. Оглянувшись, увидела, как приближается какой-то обоз. Вот она удача! Мы остановились, ожидая, когда повозки подъедут ближе. Поравнявшись с нами, караван остановился, и возница поинтересовался, что мы делаем в такой глуши. Действовать приходилось быстро: с противоположного берега доносились крики негодующих преследователей. Не дай бог, встреченные нами караванщики о чём-то догадаются. Неизвестно тогда, на чьей стороне они будут. Придумывать ответ стала по ходу.

— На нас напали, — жалобно начала я, заламывая руки, — лошадей забрали, едва удалось убежать. Мы даже не знаем, где находимся.

Возница с сомнением посмотрел на нас, покачал головой, но ничего не ответил, а откинув полог повозки, кого-то позвал. На козлах появился пожилой мужчина, с любопытством оглядевший нашу компанию.

Подумав, пояснил, что направляются они в Париж и, если нам по пути, то могут подвезти. Это была удача. Я ответила, что будем рады принять приглашение. Старик соскочил на землю и, по всей видимости, приняв меня за главную, поклонился.

— Госпожа, особых удобств предложить не могу, но до Парижа довезём. Женщинам придётся сесть в последнюю повозку. Там им будет удобнее, а ваши слуги поедут с нами. Мы актёры и едем в город, чтобы немного заработать. Проходите, устраивайтесь. Сейчас тронемся. Только скажите, почему вы так одеты? Как я понял, вы не из соседней обители.

Вот так влипли. Я впала в ступор, не зная, как вывернуться из создавшейся ситуации. Действительно, почему двое из нас оказались в монашеских рясах? Поди докажи, что так получилось. Выручила Кларисс, заявив, что одежду забрали грабители, а из милости кинули то, что было не особо им нужно. Кажется, пронесло.

Мы с Кларисс отправились в последний возок, мужчины уселись в первый. Обоз тронулся в путь. Нас разместили вместе с остальными женщинами странствующей труппы. В повозке я насчитала семь человек. Из них четверо взрослых, включая и древнюю старуху, а также три девочки в возрасте от пяти до пятнадцати лет. Впрочем, в средние века девочек пятнадцати лет зачастую выдавали замуж. Мы устроились на небольшой скамейке, застеленной шкурой неведомого животного.

— Извините, угостить нечем, — начала одна из женщин, — привал ещё не скоро. Если успеем добраться до города, пока не закрыты ворота, найдём харчевню. Там и перекусим, а если нет, то встанем на ночь в поле, разведём костёр, что-нибудь приготовим.

Я успокоила её, сказав, что мы не голодны и закрыла глаза, обдумывая нашу судьбу. По всей видимости, события прошедшего дня оказали на меня действие наподобие снотворного: я задремала. Перед глазами промелькнула московская квартира. Я вновь увидела Женевьеву, затем появилась Зинаида. Я читаю дневник Поля. Перед глазами проносятся события прошлого. Вдруг вижу новую картинку: помост с водружённой на него гильотиной, очередь приговорённых к смертной казни. Среди осуждённых внимание привлекло лицо женщины, показавшееся знакомым. Боже, да это же мать Поля, прадеда моей подруги. Она поднимается на помост. Ясно вижу, как Агнесс поглаживает свой живот, словно успокаивая ещё не родившегося младенца. Женщина коротко подстрижена. Вот палач подводит её к плахе и та послушно присаживается на скамейку, затем ложится на неё, закрывая руками живот, словно так сможет спасти неродившегося ребёнка. Палачу нет никакого дела до переживаний молодой женщины. Он просто выполняет свою работу. Вот поднимается вверх острое лезвие, вижу слёзы на лице Агнесс. Нет, нельзя, чтобы её казнили. НЕТ!!! Если её казнят, не будет Поля, не будет Женевьевы, не будет ничего.

По всей видимости, всё это я произнесла вслух. Кто-то потряс меня за руку, стараясь разбудить.

— Что с тобой? Тебе приснился неприятный сон? — спросила Кларисс.

Я кивнула головой.

— Что-то страшное?

— Да, — прервала я расспросы, не желая вдаваться в подробности.

К нам подошла старуха и уселась рядом.

— Вижу, гложет что-то тебя, — начала она, обращаясь ко мне, — расскажи, может, полегчает.

Я отрицательно покачала головой.

— Вижу, боишься, что другие узнают.

Старуха махнула рукой, и разговоры мгновенно прекратились.

— Не бойся, все уснули, теперь рассказывай.

Не знаю почему, но я всё выложила как на духу и то, кто я и даже откуда. Рассказала, что ищу подругу по имени Женевьева. Рассказала о своём сне, не забыв упомянуть, что, если сон сбудется, исчезнет моя подруга, а вместе с ней много других людей.

Собеседница задумалась, а затем, схватив меня за руку, внимательно рассмотрела её и сказала, чтобы я ни о чём не беспокоилась. Поговорим, мол, чуть позже, когда приедем на место. Затем вновь махнула рукой, все отмерли и вновь завели неторопливую беседу.

Интересные мне попадаются попутчики. Кларисс, старуха с навыками гипнотизера и экстрасенса. Знать бы, о чём она хочет мне рассказать. Придется потерпеть. Кларисс, увидев, что я больше не пытаюсь заснуть, подвинулась ко мне и задала вопрос, который вертелся у меня на языке.

— Наверное, тебе хочется узнать, как я вас нашла и почему помогаю?

Я кивнула. Меня давно подмывало спросить у девушки, как она всё время умудряется оказываться в нужном месте и в нужное время.

— Тогда слушай. Не перебивай. Все вопросы потом. Договорились?

Пришлось согласиться, а Кларисс начала своё повествование:

— Я, как ты, наверное, заметила, не совсем похожа на племянницу крестьянки. Так вот, я ей и не являюсь. Отец мой местный барон, а я его единственный ребёнок. Он мечтал о наследнике, но на свет появилась девочка. Мать умерла через месяц после родов, отец так и не женился, а стал воспитывать меня так, будто бы у него родился сын. С детства я научилась владеть мечом, луком, управляться с лошадьми. Всё бы ничего, но тут мне нашли жениха. Им оказался наш дальний родственник, вся заслуга которого заключалась в том, что он находился в свите короля. Наше положение к этому времени пошатнулось, и моя женитьба была единственным способом поправить его. Я не могла противиться воле отца, но в первую брачную ночь мой супруг умер. Я догадалась, что его отравили. Однако во всём обвинили отца. Наш замок отобрали в пользу короны. Мне удалось бежать, переодевшись мужчиной. Пришлось отправиться к няньке в деревню. Та представила меня как свою племянницу. Неподалёку от деревни обитала некая Мириам, к которой частенько наведывались знатные гости. Впоследствии я узнала, что женщина промышляет продажей разнообразных снадобий, в том числе приворотных зелий и ядов. Именно к ней вы и попали. Гостей она всегда привечала, но, когда я стала следить за её хижиной, заметила, что путники, попавшие на постой, таинственным образом исчезают. Выяснилось, что она связана с торговцами людьми. Принимая путешественников, она опаивала их, а затем приезжал некто и увозил тех с собой. По всей видимости, мой муж каким-то образом узнал об этом и его отравили. Следующей должна быть я, но мне вовремя удалось бежать, а вот моему отцу нет. Его увезли в Париж и, мне кажется, держат в одной из темниц королевского замка.

Тем временем я продолжала следить за жилищем Мириам и увидела, как вы попали в её ловушку. Пришло время действовать. Я решила спасти вас в надежде, что вы поможете мне найти отца.

— А как же те, кто приехал на наши поиски в деревню? — я всё же перебила Кларисс.

— Думаю, отряд ехал за вами. Я предупредила нянюшку, чтобы та молчала о вашем приезде. Скорее всего, всадники побывали в святой обители и им всё известно о случившемся. Нам следует как можно быстрее попасть в Париже, там легче затеряться. Я хочу найти своего отца, а вы, как я поняла, свою подругу. Наши цели совпадают. Думаю, следует действовать вместе. Ты как, согласна?

Я кивнула. Действительно, Кларисс лучше меня знает реалии этого времени и будет легче иметь проводника, который сможет сориентироваться в сложившейся ситуации. Я поблагодарила девушку за доверие и помощь, согласившись, что вместе будет лучше.

Повозка медленно покачивалась и я вновь задремала. В мой сон вторглась всё та же картина казни. Я вновь увидела мать Поля и её согбенную фигуру на плахе. Офицер взмахнул рукой, и острый нож гильотины заскользил вниз. Ещё мгновение и голова Агнесс скатится в подставленную корзину. Внезапно на площадь опустился густой туман, закрыв всех любопытных, пришедших поглазеть на казнь врагов революции. Гильотина замедлила свой стремительный бег, а затем лезвие застыло всего в нескольких сантиметрах от головы невинной жертвы. Что происходит? Вглядевшись, поняла, что орудие смерти почему-то решило отказаться от своей жертвы и устремилось вверх, пока рука палача не закрепила верёвку на станине. Затем Агнесс поднялась с лавки, заплечных дел мастер отошёл в сторону, пропуская женщину к лестнице, ведущей на помост. Оглядываясь на охрану, мать Поля спускается вниз и тут же резко падает на колени, схватившись руками за живот. Из толпы подбегает женщина и подхватывает её под руку, помогая подняться.

— Среди вас есть повитуха? — крикнула невольная помощница в толпу.

К помосту пробирается опрятная старушка и вдвоём они уводят Агнесс. Туман постепенно рассеивается. Палач удивлённо оглядывается, недоумевая, куда могла подеваться потенциальная жертва. Внизу ожидают своей очереди другие осуждённые, среди которых есть и несколько женщин. Вот одного из них подталкивают к помосту. Тот, споткнувшись, медленно поднимается по ступенькам, подходит к плахе и покорно ложится на скамью. Палач дёргает за веревку, и остриё гильотины лишает мужчину жизни. Его голова, орошая доски помоста кровью, падает вниз на потеху толпе. Наступает очередь следующего. Одна из женщин поднимает голову, и тут я вижу, что это Женевьева. Только не это! Не может быть. Нет! Надо ей помочь, но вот как? Я пытаюсь прорваться к помосту, но мне это не удаётся. Внезапно раздаётся голос:

— Поторопись. Ты должна спасти Агнесс. Уже скоро. За попытку к бегству её приговорили к смерти, несмотря на то, что она ждёт ребёнка. Если погибнет Агнесс, погибнет и твоя подруга. Она здесь. Найди её. Ты сейчас видела возможную картину развития событий. Времени у тебя не слишком много.

— Кто ты? — попыталась крикнуть я, но у меня вырвался лишь приглушённый стон.

Всё, я проснулась. Странный сон, предвещающий странные события. Не раз меня посещали видения, но это было каким-то особенным. В прежних сновидениях всё было понятно, куда идти и что делать. На этот раз сплошные загадки. Голос дал понять, что Женевьева здесь, в тринадцатом веке и её необходимо отыскать. До меня дошёл смысл того, что я увидела в этом странном сне: если казнят мать Поля, не будет продолжения рода де Турмон. Не важно, где, когда и как погибнет моя подруга, но это обязательно произойдёт и я не смогу её спасти. История — дама капризная. Она не любит, когда кто-то вмешивается в её дела, а мы вот умудрились. Значит, я увидела один из возможных сценариев развития событий. Вероятно, есть и другой, но каким он будет? Необходимо найти Женевьву, вернуться в восемнадцатый век, спасти Агнесс и разобраться со всеми перипетиями нашей сумасшедшей жизни.

Легко сказать, вернуть прежний ход истории, а как же Зинаида, Мишель, их дети? Неужели всё должно исчезнуть. Вероятнее всего, Мишель умрёт в Росиии в 1812 году, Зинаида так и будет метаться в поисках очередного мужа. Женевьева никогда не встретит Сергея и не обретёт своего счастья. Поль, возможно, погибнет от болезни, а его друг Шарль не воссоединится с Анастасией. Дела!

Опять мне придётся решать все проблемы. Лучше бы Жека не получала той злосчастной бандероли с письмом своего предка. Тогда бы всё было понятно.

Впрочем, во всём можно найти и приятные моменты: как я убедилась, Зинаида обрела семейный покой со своим мужем, дав начало новой ветви французской семьи де Бремон. Женевьева души не чает в своём Серже. Только вот я одна неприкаянная осталась. Тогда и карты мне в руки. Первым делом найти Жэку, затем спасти Агнесс, а уж в последнюю очередь думать о том, как мне быть и как найти согласие с капризной дамой по имени История.

Успокоившись, вновь задремала. Картинка моих видений изменилась. Улочка какого-то города, прохожие одетые в старинные платья. Взгляд поднимается вверх. Вижу ступени, со стоящими на них людьми, лиц которых никак не могу разглядеть. Ступени ведут в собор. Двери распахнуты. Вероятно, кого-то ждут. Священник нетерпеливо выглядывает из дверей и спрашивает, долго ли ждать. Его заверяют, что осталось совсем чуть-чуть. Тут я слышу шум подъехавшего экипажа. У подножия лестницы останавливается карета. Открывается дверца и на мостовую спрыгивает мужчина, фигура которого кажется мне знакомой, но вот лица не вижу, шляпа скрывает его от меня. Незнакомец кому-то подаёт руку. На ступеньку опускается женская ножка в белой туфле с золочёной пряжкой, затем показывается подол белого платья и, наконец, появляется дама, в свадебном наряде. Лицо дамы закрыто фатой. Мужчина берёт невесту за руку, и они поднимаются по лестнице, заходят в церковь. Гости приветствуют будущую пару. Молодые проходят вперёд, приближаются к аналою и начинается венчание. Я никак не могу понять, кто же эти счастливчики. Мне кажутся, что я знакома с молодыми, но вот, кто они никак не могу понять. Венчание подходит к концу. Жених надевает кольцо на палец невесты, поднимает вуаль, чтобы поцеловать уже свою жену и я, наконец, вижу лицо незнакомки: у алтаря я собственной персоной. Муж, мой муж нежно целует меня и опускает вуаль. Мы разворачиваемся и выходим на улицу. Экипаж ожидает нас. Я вновь погружаюсь в карету. Мой, подумать только, муж садится рядом, но я никак не могу разглядеть его лица, подёрнутого туманной дымкой. Внезапно его фигура начинает мерцать и постепенно растворяться в полумраке кареты. Миг и мужчина исчезает, а я остаюсь одна. Пропадает фата, белые перчатки, букет цветов, подаренный мужем. Белое платье меняет цвет на чёрный. Экипаж трогается, я вижу улицы незнакомого города и никак не могу сообразить, что происходит. Тем временем карета останавливается. Я жду, когда откроется дверца. Жду долго, затем решаю сама выбраться из экипажа, спускаюсь вниз и вижу перед собой необъятные просторы сумрачного неухоженного кладбища. Солнечный луч, пробивший мрак, заставляет на миг прикрыть глаза. Карета исчезает. В воздухе разливается пугающая тишина и запах тлена. Я бреду мимо мраморных надгробий, читая надписи на них. Впереди появляется клубящаяся туманом женская фигура, медленно плывущая среди склепов и памятников. К ней присоединяется мужской контур. Вот они приближаются к одной из могил и растворяются в ней. Появляется ещё один женский силуэт, протягивает руки к мраморному ангелу, преклоняет перед ним колени и исчезает. Прозрачная мужская фигура что-то ищет. Наконец, удовлетворённо вздохнув, направляется к полуразрушенному склепу и исчезает в нём. Мне стало интересно, кто эти неуспокоенные души. Возможно, они ищут места своего упокоения. Я подошла к первой могиле, где пропал призрак женщины и читаю надпись на памятнике. «Серж и Женевьева Львовы». Ищу следующее захоронение. «Мишель, Зинаида де Бремон и их любимые дети». Направляюсь к склепу, прохожу внутрь и на табличке, прикреплённой к одной из стен, проявляется полустёртая надпись «Кристоф и М…».

Ничего не могу понять. Здесь обрели покой все те, кто когда-то разделял со мной все радости и горести. Выхожу наружу. Кладбище исчезло. Теперь передо мной возвышаются стены замка. Миную распахнутые ворота, поднимаюсь по лестнице и оказываюсь в запущенном зале, на стене которого расположился старинный гобелен с тремя фигурами, вытканными на нём. Узнаю в одной из них Огюста. Почему-то в руке у меня оказывается факел. Подношу его к гобелену, чтобы лучше разглядеть изображение. Нога подворачивается и я, чтобы не упасть, откидываю факел, который летит прямо на стену. Секунда — и старинная ткань вспыхивает. Огюст протягивает ко мне руки, словно умоляя спасти его. Я бросаюсь вперёд, стараясь стянуть гобелен со стены и затушить пламя, охватившее его. Однако на своём пути не встречаю никакого препятствия и прохожу сквозь стену, оказываясь на улице средневекового города. Мрачные дома нависли над мостовой. Темно. Вижу двоих, мужчину и женщину. Узнаю в них Ивана и Изабелл. Взявшись за руки, они медленно куда-то бредут в ночной тишине. Внезапно из-за угла появляется кавалькада всадников. Иван и Изабелл не успевают свернуть и всадники, выхватив мечи, набрасываются на беззащитных путников. Вот падает женщина, мужчина успевает увернуться и поворачивает голову в мою сторону. Увидев меня, что-то кричит, но я различаю лишь одно слово «Помоги!». Я не могу сдвинуться с места. Улицу заливает молочный кисель непроглядного тумана. Я вновь вижу себя среди могил. Призраки поднимаются из своих укрытий и направляются ко мне. Я узнаю Ивана, Изабелл, Женевьеву, Зинаиду, Мишеля и Сержа. Вижу всех тех, кто был близок и дорог мне. Вдали показывается ещё один силуэт, и он почему-то беспокоит меня больше всего. Вот женщина медленно приближается ко мне, и я узнаю в ней себя. Вновь слышу слова: «Помоги, помоги нам!» На этом видение заканчивается. Вернее, мне не дали досмотреть этот ужасный сон. Кто-то трясёт меня за плечо.