Чартер в 13-й век (СИ)

— Гастон, — крикнул он своему напарнику, — здесь дело не чисто.

— Что случилось? — из комнаты появился второй мужчина.

— Посмотри, — первый стражник указал на бутылки с вином, — их раньше не было.

— Чего не было?

— Бутылок с вином.

— Ого, — обрадовался Гастон, — раз они появились, тащи сюда. Нечего им скучать в одиночестве. Всё равно нам до утра здесь куковать. Веселее будет.

Не дожидаясь, пока напарник, проявит активность, Гастон подхватил бутылки и скрылся в комнате.

— Иди, давай. Попробуем, что внутри.

Послышался шелест разливаемого напитка, затем ещё и ещё, а вскоре полилась неторопливая речь, из которой мы узнали, что Кристофа увезли пока не в тюрьму, а в здание управы, поскольку никому не хотелось связываться с оформлением документов на пленника.

— Ну, вот видишь, план сработал, — прошептал Огюст. Теперь бы выяснить, где та управа находится. Может, тебе известно?

Я отрицательно покачала головой.

— Тогда будем искать.

— Подожди, — мне в голову пришла безумная идея, — стой здесь, а я пойду на разведку.

— Куду?

— Не бери в голову. Главное стой на месте. Вернее, стой у входа и жди меня.

Я проследила, чтобы Огюст прошёл именно туда, куда его направили. Всё, за дело или на дело! Кому как угодно. Подойдя к комнате, где охранники приканчивали вторую бутылку, невинно поинтересовалась, как пройти в управу.

— А тебе зачем? — ничуть не удивился один из охранников.

— Да вот велели придти, а я забыла, как туда добраться.

— Дык, это ты сейчас дойдёшь до двери, — мужчина пьяно икнул, — откроешь её и вдоль по улице, там и увидишь энту управу. Не ошибёшься, — опять икнул и завалился на стол, захрапев.

— Так в какую сторону? — поинтересовалась у более трезвого напарника.

— А чё, тебе так срочно туда надо?

— Не особо, но надо. Сказали, чтобы пришла.

— Ну, раз сказали, то иди, — мужчина махнул рукой, — вон туда. Как выйдешь, сразу налево и по прямой. Поняла?

Я кивнула, дав понять, что объяснение дошло до моего скудного ума.

— А может, останешься? — предложил мужчина, — во, смотри, винцо ещё осталось, — мне показали бутылку, на дне которой плескались остатки благородного напитка.

— Не, пей сам. Мне недосуг, — я направилась к двери, где меня поджидал Огюст.

Вслед донеслось:

— Как хочешь. Иди, а я допью. Смотри не пожалей.

Шли мы долго, очень долго, но дошли. Теперь узнать, туда ли. На улице тьма, народу никого, даже бродячие собаки исчезли. Тишина и покой, как на кладбище, только крестов и могилок не видно.

— Будем ждать или попробуем попасть внутрь? — поинтересовался Огюст.

— Думаю, следует всё же пробраться в тёплое место, а то что-то похолодало. Внутрь, так внутрь, а там всё выясним.

Огюст понимающе кивнул и направился к парадному входу.

— Стой, ты куда? — окликнула своего спутника.

— Мы вроде бы хотели войти, — парировал молодой человек.

— Ага, там нас так и ждут. Хотя, наверняка, и ждут, чтобы в каталажку определить. Нет уж, лучше пошли, поищем более подходящее место.

Огюст вернулся, и мы отправились осматривать здание по периметру. Дойдя до угла, услышали какой-то шум. Выглянув из укрытия, увидела, как распахнулось одно из окон, и тёмная фигура скользнула на тротуар. Затем, оглядевшись, человек, быстро перебежал на другую сторону и исчез под аркой, что-то пряча под плащом.

— Огюст, подсади, — подойдя к открытому окну, попросила юношу.

Тот без лишних расспросов помог, и я, оказавшись в тёмной комнате, протянула ему руку, и тот вскоре присоединился ко мне. Так, что мы имеем? А ничего! Темно, пусто, глухо.

— Ну что, идём? — потянув меня за руку, Огюст попытался найти выход. Наши попытки привели к тому, что я наткнулась на какой-то предмет мебели. Этот самый предмет с грохотом свалился и тут же в коридоре послышались торопливые шаги. По всей видимости, наши шатания привлекли внимание местной охраны. Мы едва успели спрятаться за шторой, как дверь распахнулась, и комнату осветил колеблющееся пламя свечи.

— Нет тут никого, — послышался мужской голос.

— А что же грохотало? — поинтересовался второй.

— Кошка, наверное, что-то свалила. Шут с ней, пошли, давай!

Шаги удалились. Мы покинули ненадёжное укрытие и, выглянув в коридор, никого там не обнаружили. Где-то впереди мерцал огонёк. Видимо, там находится пункт охраны. Мы не дошли до намеченной цели метров десять, как послышались торопливые шаги и появился мужчина в военной форме.

— Сидите! — раздался его голос, — где пленники?

— Дык в комнате в подвале заперты.

— А ну, давай их сюда. У меня приказ доставить всех в тюрьму. Главаря могут выкрасть, а место тут у вас ненадёжное. Поторопись.

— Один я не справлюсь, — парировал стражник, которого посылали привести пленников.

— Внизу с десяток солдат. Возьми сколько надо. Давай уж, иди.

Один из охранников вышел, за ним последовал и мужчина в форме.

Опять по-новой начинай. С солдатами нам не сдюжить. Интересно, куда отправят пленников? Вроде бы в тюрьму, но в какую? Только что дела шли на лад, и на тебе, вновь крутой поворот не туда.

— Пошли, — я потащила Огюста посмотреть, куда отправят узников.

С пяток молчаливых солдат отправились в подвал. Мы спрятались в одной из комнат, откуда могли видеть всё происходящее. Вскоре появились пленники. Среди них, понуря голову, шёл и Кристоф.

— Куда дальше? — спросил охранник.

— Не твоё дело, — ответил один из солдат.

— Намекни хоть, где состоится казнь?

— А тебе зачем?

— Как зачем? Посмотреть охота.

— Приходи к десяти на центральный рынок. Там их всех отправят на встречу с ангелами.

— Ага, спасибочки. Непременно буду, — охранник удалился в комнату, где его дожидался напарник, а солдаты вывели пленников из здания, посадили в повозку и отбыли в неизвестном направлении.

— Ну всё, плохи наши дела, — огорчился Огюст, — теперь пиши, пропало.

— Подожди паниковать. Дай подумать, — я через окно вылезла на улицу, за мной последовал и Огюст, — значит так, утром идём на площадь и спасаем Кристофа.

— Ты знаешь, как это сделать? — осадил мой пыл Огюст, там будет уйма народа. Ничего не выйдет.

— Однако попытаться стоит. Сейчас найдём место, где можно переночевать, а завтра всё и решим.

— Пожалуй, ты права. Утром, на свежую голову, дела пойдут на лад. Только вот куда сейчас податься?

— А как тебе мысль насчёт того, чтобы вернуться в управу и там скоротать время до утра.

— А что, мысль! Пошли!

Вот, спрашивается, зачем вылезали? Мы снова пробрались в здание и устроились на ночлег в той же комнате, в которую сначала и влезли. Я не заметила, как уснула. Утром меня разбуди Огюст.

— Пора, пошли. До рынка следует добраться пораньше, чтобы изучить все подходы к площади.

Утро только что вступило в свои права, стража мирно посапывала в каморке. Мы беспрепятственно покинули здание и отправились в центр, чтобы познакомиться с местом предстоящей казни. Народу на улицах не было, и вскоре мы увидели возвышавшуюся на рыночной площади гильотину. Сюда выходило пять улиц, застроенных трёх-четырёх этажными домами и никакой надежды на освобождение пленников.

— Ну, что, посмотрели? — поинтересовался Огюст.

— Посмотрели, — удручённо ответила я.

— Да, тут ты права. Дело гиблое. Давай сматываться, а то наши одинокие фигуры начинают привлекать внимание.

Пришлось согласиться. Мы нашли уютный дворик со скамейкой, где и расположились. Я задремала и не заметила, как пролетело время. Огюст потряс меня за плечо.

— Пора.

Улицы уже не выглядели такими безлюдными, какими они были часа три назад. Мужчины, женщины, дети, старики шли в одном направлении. Мы присоединились к ним и вскоре приблизились к месту предстоящей казни. Народ всё прибывал и прибывал. Как мы узнали из разговоров, Кристофа объявили прислужником дьявола, а народ падок до подобных слухов. Всем нетерпелось взглянуть, как будет вести себя этот самый прислужник. Вдруг ему на помощь придёт кто-нибудь из преисподней. Всё развлечение.

Одна лишь я знала, какой дьявол будет спасать Кристофа и этим дьяволом придётся побыть мне. Потеряв бдительность, совершенно забыла о своём спутнике, который куда-то пропал. Думаю, пошёл на разведку. Перед входом на площадь, где в центре возвышалась гильотина, столпились желающие взглянуть на казнь, но не всем удавалось пробраться поближе к помосту. Что же, толпа может нам помочь. В сутолоке, если дело выгорит, будет легче затеряться. Кто-то толкнул меня. Оглянувшись, заметила Огюста. Вот она пропажа. Юноша схватил меня за руку, и нам каким-то образом удалось протиснуться к самому эпицентру предстоящих событий. Теперь оставалось ждать, когда предстоящий «перфоманс» будет развиваться по заранее продуманному мной сценарию. Только, как мне кажется, народ, собравшийся на площади, даже и не подозревал об этом сценарии и был не готов к участию в нём. Тем временем на площадь въехала карета, окрашенная в чёрный цвет. Не знаю, с какого испуга я решила броситься к повозке, когда увидела в ней Кристофа. Запнувшись за ногу какого-то обывателя, умудрилась запутаться в своих же юбках и с криками «караул, спасите», свалила одного из стражников, придавив того всей своей массой. Тот с испуга заорал благим матом. Остальные, не совсем разобравшись во всём происходящем, закричали, что пособник дьявола призвал на помощь сатану и сейчас все провалятся в гиену огненную. Стоявшие в отдалении, решили, что могут пропустить интересное представление и поспешили прорваться вперёд. Кто-то из солдат выстрелил. Толпа отпрянула от помоста, но сзади напирали другие. Справившись со своими юбками, на четвереньках я попыталась уползти подальше от разворачивавшегося кошмара. Палач высматривал, куда подевалась его жертва, солдат, которого я придавила, ощупывал себя, пытаясь определить, какие повреждения он получил. Народ волновался, не понимая. Что же на самом деле происходит. Над площадью стоял такой шум, словно началось вавилонское столпотворение. Тут я почувствовала, что меня кто-то дёргает за подол платья. Оглядевшись, заметила руку Огюста, показавшуюся из-под помоста.

— Мари, давай скорее сюда, у меня здесь тихо и спокойно, никто, по крайней мере, по ногам не топчется. Залезай, а то мне одному скучно.

Ладно, сейчас воссоединимся, а потом решим, что делать. Долго нас Париж помнить будет!

— Смотри, что я обнаружил, — Огюст указал на отверстие, прикрытое досками.

Мы не успели рассмотреть, что под ними скрывается, как на площади воцарилась тишина. Затем раздался голос, возвестивший, что сейчас состоится казнь очередного аристократа, обвиняемого к тому же и в колдовстве. По ступеням прошлёпали ноги в красных чулках. Понятно, палач. Затем прошествовали сапоги. И тут ясно — охранник. Вслед за сапогами показались другие. Ого, а вот эту обувь я видела на ногах Кристофа.

— Дёргай, — крикнула я Огюсту, ухватив Кристофа за ноги. Огюст не растерялся, и нам удалось затащить под помост недоумевающего узника.

— Мари, а вы как здесь оказались? — только и смог выговорить Кристоф.

— Всё потом. Бежать надо.

Я попыталась выползти наружу, но мне не дали исполнить задуманное. Кристоф втащил меня обратно и поинтересовался, что скрывается под досками. Я ответила, что мы ещё не успели проверить.

— Давайте посмотрим, пока есть время, — он начал отодвигать в сторону строительный мусора, под которым обнаружился лаз. Первыми спуститься в неизвестность решили доблестные мужчины. Нащупав ногами лесенку, я последовала за ними. Подземный ход, или как там его, начал расширяться. Скорее всего, наш путь был близок к завершению. Моя голова упёрлась в какое-то препятствие, оказавшееся железной дверцей весом килограммов в сто. Однако сдвинуть эти килограммы удалось на удивление быстро. Слава богу, мы выбрались из жуткого заточения. Интересно, куда? Оглядевшись, поняла, что оказались мы, как это ни странно, в тюрьме. Ничего себе, попали! Одно утешало, наши головы остались при нас. Оглядев помещение, заметила несколько человек, которые в изумлении уставились на нашу расчудесную компанию.

— Вы кто? — с недоумением поинтересовался один из них, — либо ангелы, либо черти из преисподней. Просветите бедных узников.

— Мы сами не совсем уверены, кто мы. Одно могу сказать, что ни черти, и ни ангелы из преисподней.

Кажется, я что-то напутала в ответе, так как находившиеся в комнате люди почему-то начали волноваться. Положение спас Кристоф:

— Господа, чего вы так напрягаетесь. Позвольте представиться, недавно казнённый Кристоф де Лоруа. Вот, случайно, проезжая мимо, решил с друзьями навестить вас, уважаемые. Разрешите даме присесть?

Находившиеся в комнате мужчины, стали исступленно креститься, а потом бросились к решётчатым дверям с просьбами об их досрочном освобождении. Стражники, однако, не торопились с появлением. Минут через семь один всё-таки соизволил навестить узников и, не говоря ни слова, повесил на дверь камеры табличку с надписью: «Перерыв на обед, просьба по пустякам не беспокоить». Мило и со вкусом. Значит, у нас в распоряжении есть энное количество времени. Следует приступить к более решительным действиям.

— Уважаемые господа, — обратился Кристоф к заключённым — разрешите поинтересоваться, как можно выйти из этого помещения?

— Ну, ты даёшь! — ответил самый смелый, — есть лишь один выход и тот на гильотину. По мне лучше туда попасть, чем в одной камере с ведьмаком находиться.

— Что так?

— Всё равно конец один, а тут ещё и муки от пособника дьявола принять придётся, и кара небесная на том свете будет ждать. Кто как хочет, а меня пустите со своей головушкой побыстрее расстаться, не хочу грешником в ад попасть.

— Ты не переживай, особо мучить я вас не собираюсь. Самим едва от одной гильотины спастись удалось, а тут предлагают с другой побеседовать. Не нравится мне такой расклад. Господа, отойдите в сторонку, освободите путь и дайте даме посмотреть, какой здесь замочек.

Интересно, за кого он меня принимает? Может, что-то ему подсказало, что я могу и не с такой проблемой, как вскрытие замка, справиться.

— Ага, свою помощницу призываешь. Тоже из ведьмовского семейства? Отродясь женщины не якшались попусту с мужчинами. Их дело дома сидеть да детишек нянчить, а тут, на тебе, шляется с исчадьем ада. Ещё неизвестно, как она сюда попала.

— Вот вы сейчас и узнаете, кто она такая и откуда появилась.

Мужчин как ветром сдуло, все они забились в один из углов камеры и с ужасом уставились почему-то на меня сердечную, не переставая исступлённо креститься. Кристоф кивнул, показывая на решётку. Иди, мол, открывай. Пришлось встать и последовать по указанному маршруту. Ну их всех, покажу, на что способны женщины двадцать первого столетия.

— Не дрейфь, мужики, прорвёмся, не в первой раз, а думается, что и не в последний, — вспомнив кадры из фильмов про братву, успокоила я узников, подходя к решётке, чтобы осмотреть замок.

— Фи, ерунда какая! Кто хочет на волю, айда за мной!

С этими словами я вытащила из слегка помятой причёски заколку. Поковырявшись в замке, открыла его.

— Дверь открыта, на свободу! Вперёд, друзья!

На этой мажорной ноте мы покинули камеру. Остальные заключенные, вначале с опаской наблюдавшие за происходившими событиями, всё же рискнули присоединиться к нам. Путь пролегал по коридору, по обе стороны которого находились такие же камеры, какую мы только что оставили. Мне хотелось верить, что мы идём в нужном направлении. Вскоре на нашем пути возникло препятствие в виде комнаты с пятью мужчинами в ней. Всё, дальше не пройти. Пришлось спасать положение. Обратившись к стражникам, задала невинный вопрос:

— Ребята, не подскажите, как лучше пройти к выходу, а то мы тут слегка заблудились.

Один из них, не переставая жевать, махнул в нужном направлении. Мы тихонько, стараясь не привлекать к себе особого внимания, втиснулись в комнату с обедающими стражами и гуськом направились к долгожданной свободе. Один из бывших заключённых, заметив на шкафу бутылочку вина, не без видимого удовольствия приватизировал её в пользу своей особы. Сей подвиг не остался незамеченным.

— Гражданин, что вы себе позволяете?

— Как что? — изумился тот, — ничего особенного. Иду я мимо, вижу, бесхозная бутылочка стоит. Вот и решил, что она мне невероятно необходима.

— Поставь на место, кому говорят?

Просто так расстаться со своей добычей мужчина не желал и с криком «Живым в руки не дамся!» устремилась к выходу. По всей видимости, стражник вино терять не собирался, и поэтому устремился в погоню. Вскоре ему удалось схватить похитителя.

— Верни бутылку, кому говорю.

— Жди больше. Самому надо.

Приколист, блин, на нашу группу. Видно, мужик истосковался по выпивке, находясь в заточении, или же радость свободы так вскружила ему голову, что в мозгах произошёл сдвиг по одной из лунных фаз.

Возвращать бутылку законному хозяину мужчина никак не желал, а поэтому нашёл наипростейший выход.

— Слушай, а что, если мы уговорим её вместе? Ты как, не против?

— Кого уговаривать надо? — очумел охранник.

— Как кого? Бутылочку эту. Тебе хорошо и мне тоже неплохо. Так ты согласен?

— Ладно, пойдём. Стакан найду.

— Я был бы не против и перекусить.

— Чего уж там говорить, пошли. Свалился на мою голову обжора. На многое не рассчитывай. Кусок хлеба с колбасой, но не больше.

— Ладно, ладно, пошли, но два стакана мои.

Мы не стали досматривать, что будет дальше, и поспешили покинуть сиё гостеприимное заведение.

— Пойдёмте отсюда, — предложил Огюст, — мне как-то не по себе.

— Ты прав, здесь слишком неуютно, а куда идти?

— Думаю, в моём особняке нас искать не будут, — предложил Кристоф, и мы дружно зашагали в гости.

По дороге мои спутники поинтересовались, где я научилась вскрывать замки с ловкостью заядлого домушника и почему я так странно выражалась. Пришлось благоразумно промолчать: вам бы пообщаться с дамами двадцать первого столетия, не то бы ещё услышали. Я многозначительно фыркнула, чем, по всей видимости, удовлетворила любопытство своих спутников. Постепенно узники, покинувшие тюремные покои вместе с нами, как-то по одному, а то и небольшими группами стали растворяться в окрестных переулках. Я думала, что освобождение пленников заняло около полутора часов. Оказалось, гораздо больше. На улице начало смеркаться. Когда мы оказались перед входом в особняк, нас осталось только трое. Что же, тем лучше, хлопот меньше. Распахнув дверь, хозяин гостеприимно предложил войти внутрь и как бы, между прочим, поинтересовался:

— Мари, а вы успели почистить картофель?

Кому что, а мужикам лишь бы пузо набить. Я вспомнила, что на момент ареста Кристофа я как раз закинула последнюю картофелину в кастрюльку с водой. Начистила я в тот раз чересчур много и мы не всю картошку успели извести, о чём не преминула с гордостью сообщить.

— Тогда на кухню. Раз не состоялась казнь, поесть не помешало бы.

По дороге Кристоф раздобыл бутылочку красного.

— Сейчас плиту разожгу. Воду вскипятим, ужин приготовим. Пошли.

Мы спустились в знакомое помещение. На столе появились бокалы, была открыта бутылка и разлито вино.

— Ну, что же. За счастливое освобождение! Расскажите, кому пришла столь оригинальная идея прорыть подземный ход в тюремную камеру? Признаюсь, я уже попрощался с жизнью. Спасибо, друзья. Впервые в жизни меня кто-то спасает. За нашу свободу!

Мы чокнулись. Вино оказалось чуть терпким с запахом тёплого летнего дня. Вкусно! Вскоре в печи заиграл огонь. Процесс приготовление ужина стал набирать обороты. Через час нам удалось перекусить. Сразу потянуло в сон. Кристоф первым встал из-за стола и предложил подняться на второй этаж, где находились спальные комнаты.

— Покойной ночи, — пожелал хозяин дома и захлопнул дверь своей спальни. Затем вновь распахнул её.

— Выбирайте любые покои справа или слева. Везде не убрано. Всё, пока. Хороших снов.

Огюст открыл первую приглянувшуюся дверь, и я осталась одна. Хороши спутнички, оставили даму в тёмном коридоре, а вдруг призраки какие вздумают погреметь цепями. Времени на уныние и грустные размышления не было, и я стала искать место для отдыха души и тела путём тыка, то есть открыла первую попавшуюся дверь. Ничего так себе оказался будуарчик. Интересно, кто он этот Кристоф, если может позволить себе такой особняк, больше похожий на мини дворец. Сдёрнув пыльное покрывало, бухнулась на кушетку. Оказалось, что спать хотелось до одури. Пристроив голову на подушку, сразу же задремала. Хоть высплюсь, как следует. Не тут-то было! Дверь тихо скрипнула и в комнату кто-то вошёл. Я открыла глаза — никого, только лёгкий ветерок прокатился по обивке мебели, шевельнул шторы. Затем появился женской силуэт. Привидение что ли? Кристоф ничего о подобных постояльцах не говорил. Между тем женщина подошла к окну, приоткрыла штору, выглянула на улицу, затем испуганно вскрикнула. Впрочем, звука я не услышала. Было заметно, что призрак пытается что-то сказать. Фигура медленно подплыла к моему ложу и, вытянув руку, предложила подойти к окну и посмотреть на улицу. Приоткрыв штору, заметила какое-то движение перед домом. Вот одна мужская фигура перебежала через улицу, затем вторая, третья. Приглядевшись, поняла, что это были солдаты. Может, пришли пожелать спокойной ночи? Вот один из них стал вскрывать дверь. Ого, надо бы предупредить своих подельников, не вышло бы чего. Выглянула в коридор. По-прежнему никого. Тишина. Постучала в комнату Кристофа и услышала недовольный голос:

— Кого там черти принесли?

— Вставай, солдаты пытаются проникнуть в особняк.

Дверь распахнулась, показалась лохматая голова.

— Ты ничего не напутала?

— Погляди сам. Кристоф на минуту скрылся, накинул сюртук.

— Буди Огюста. Надо бежать.

Будить никого не пришлось, юноша уже одетый выглядывал из своей спальни.

— В чём дело? Опять тикать надо?

Вроде культурный человек, а выражается как житель двадцать первого века из уличной тусовки.

— Давайте за мной, — поторопил Кристоф, — спустимся в подвал, там можно укрыться.

Мы поспешили вслед за мужчиной. Вовремя. На первом этаже послышался топот ног.

— Скорее в подъёмник, — последовал приказ.

Мы едва успели захлопнуть за собой дверцу и забраться на платформу, предназначенную для подачи завтраков, обедов и тому подобных перекусов, как на втором этаже послышался топот множества ног. Опоздали, господа солдаты: мы уже спускались на кухню, откуда вела лестница в подвал.

Впрочем, и тут ждала засада. В дверь, ведущую, в пункт общепита, молотили чем-то тяжёлым. Влипли, не успев отлипнуть от предыдущего влипа. Я беспомощно взглянула на Кристофа.

— Ничего, прорвёмся, — и он ободряюще кивнул, открывая ранее не замеченную мной дверцу, в которую можно было попасть лишь из положения лёжа.

— Нам туда, — скомандовал хозяин.

Пришлось встать на колени и протиснуться в лаз, за мной последовал Огюст, Кристоф оказался замыкающим. Мы поползли по узкому проходу, едва не задевая головами свод. Правда, наше путешествие было не слишком продолжительным. Вскоре самая умная часть моего тела, не подумайте ничего дурного, так я обозвала свою голову, оказалась в просторном зале. Всё, спаслись!

— Теперь куда? — поинтересовалась я у Кристофа, стряхивавшего несуществующую пыль с куртки.

— Прямо и направо, — последовал лаконичный ответ.

Мы послушно направились по указанному маршруту, а за спиной послышались голоса.

— Именем революции, стоять!

Оглянувшись, заметили, что преследователи воспользовались тем же лазом и теперь один за другим стали появляться в зале. Раздался выстрел. На меня посыпалась каменная крошка, пуля задела одну из колонн, отколов от неё изрядный кусок мрамора. Нет у людей чувства прекрасного, стрелять в памятники архитектуры непонятного столетия.

— Нашла что-то интересное? — поинтересовался Огюст.

Схватив меня за руку, он потянул за собой в какую-то арку, где промелькнул силуэт Кристофа. Меня ослепил яркий свет, и оглушила прозвучавшая информация.

«Уважаемые пассажиры, переход на станцию метро „Маяковская“ в центре зала временно не работает. Просим прощения за причинённые неудобства».

Я с удивлением огляделась. Ничего себя, я вновь дома в родном метро. Сердце радостно запрыгало в груди. Я дома! Всё, конец приключениям и неприятностям. И тут же в голове появилась какая-то смутная тревога: а где Кристоф с Огюстом? Осмотрелась. Кругом сновали озабоченные люди, которым не было ровным счётом никакого дела до меня и моего более чем странного костюма. А вот насчёт странного костюма я поторопилась, поскольку мимо меня с чувством собственного достоинства продефилировала необычного вида девица в длинной юбке, которую украшала полупрозрачная балетная пачка. Остановился состав, девица, заметив моё недоумение, что-то сказала на прощанье, указав куда-то рукой. Проследив за её жестом, обнаружила трясущихся от страха своих спутников, пытавшихся вжаться в мраморную стену подземной станции. Слава богу, пропажа нашлась! Подойдя к мужчинам, взяла каждого из них за руку и попыталась успокоить. Не тут-то было. Не знаю, чтобы мы стали делать дальше, но тут на краю платформы появились наши преследователи с винтовками наперевес.

— Спасайся, кто может, — заглушив шум приближавшегося состава, изо всех сил закричала я, выводя из ступора товарищей.

Те, отлипнув от стены, прилипли к моей скромной персоне. Солдаты между тем, не обращая внимания на окружавший их пейзаж, устремились к нашей троице, пытаясь наконец-то завершить начатую погоню за врагами французской революции. Офицер что-то крикнул. Солдаты, вскинув ружья, произвели дружный залп. Предвидя такой поворот, мы успели спрятаться за мраморным изгибом вестибюля, а вот некоторым неосторожным гражданам не повезло. Закричали раненые, упали на пол наиболее догадливые. Состав, не останавливаясь, промчался мимо. Недоумевающие пассажиры в вагонах что-то кричали и пытались открыть двери. На платформе началась паника. Появился наряд полиции, попытавшийся навести порядок. Послышался повторный залп. Люди заметались, натыкаясь друг на друга в попытке покинуть опасное место. Внезапно в вестибюле погас свет, что никому не добавило оптимизма.

— Тикаем, — скомандовала я, увлекая своих товарищей к эскалатору.

— Чего делаем? — не понял Огюст.

— Бежим, пока не поздно, — пояснила я.

Внезапно Кристоф остановился и тем самым предотвратил наш побег на свободу.

— Смотрите, — он указал на яркое пятно, появившееся на одной из стен.

Постепенно это пятно стало разрастаться, пока не приняло очертание арки, через которую мы не так давно умудрились пройти.

— Скорее! — Кристоф увлёк нас туда, где совсем недавно возвышалась самая обычная стена московского метрополитена.

Бросившись к спасительному проходу, успели заметить, как по платформе заскользили фигуры в масках, а солдаты, преследовавшие нас, внезапно оказались на гранитном полу, стараясь разглядеть замысловатый узор камня.

Едва проскочив под арку, заметили, как она начала сворачиваться, пока совсем не исчезла. Мы вновь были в том же зале, из которого несколько минут назад попали в родную мне Москву, а свобода была так близко. Впрочем, реши я уйти и бросить своих спутников, то, несомненно, смогла бы это сделать, но вот как потом жить, осознавая, что кто-то, кому ты могла помочь, погибли. Ладно, и не в таких перипетиях бывала. Как-нибудь выкрутимся!

— Теперь куда? — наконец-то задала мучавший меня вопрос.

— Понятия не имею, — растерянно ответил Кристоф, беспомощно оглядываясь, словно боясь вновь встретиться с тем ужасом, который ему пришлось пережить несколько минут назад.

— Стойте, кажется, я вижу выход, — раздался голос Огюста, — вон там, — взмах рукой, — видится свет. Может, нам в ту сторону.

Кристоф наконец-то отмер и пошёл в указанном направлении, а мы за ним. Интересно, что впереди?

Впрочем, узнать этого не удалось. Кристоф, выглянув за дверь, попросил нас остаться внутри. Как он пояснил на улице мела пурга и нам там делать нечего, он же постарается разжиться тёплой одеждой. На этом мужчина исчез, оставив нас недоумевать по поводу погоды. В последний раз, когда я выходила с Огюстом на вечерний променад, была осень и довольно тёплая. Откуда метель взялась? Становится всё интереснее. Выходит, мы оказались вновь не в том месте и не в то время. Повезло. Мои размышления о бренности бытия прервал Кристоф, неожиданно появившийся у нас за спиной.

— Вот, держите, — нам протянули какие-то тряпки, оказавшиеся потрепанными плащами, — одевайте. Я кое-что разузнал. Мы с Огюстом отправимся на разведку, а вы, Мари, подождёте нас здесь. Только не предпринимайте никаких необдуманных шагов, а самое главное, никуда не уходите.

Мне протянули плащ, в который я с удовольствием закуталась. Мужчины, не попрощавшись, исчезли в белой позёмке. Вновь наступила пугающая тишина. Что же, сказали ждать, значит, это и буду делать и ни на шаг в сторону: знаю, сделаю хоть малейшую попытку сдвинуться с места, как куда-нибудь да вляпаюсь. Поискала глазами место, где можно было присесть. Заметила кусок базальта, на котором и устроилась и только потом поняла, что всё-таки сделала пару шагов в сторону. Будем ждать неприятностей. Окружающий пейзаж не радовал разнообразием, кругом строительный мусор и уходящие ввысь колонны. Я не заметила, как задремала. Проснулась от того, что кто-то потрепал меня по плечу.

— Сестра Агата, а мы вас ищем, ищем.

Оглянувшись, увидела за спиной двух монашек. Вот одна из них и тормошила меня. Ага, неприятности пожаловали!

— Вставай, нам пора, а то вечерню пропустим. Аббатиса будет недовольна. Вставай же!

Меня подняли с насиженного места и, не дав сказать ни слова, повели к выходу. Честно, я пыталась сообщить своим спутницам, что не имею никакого отношения к какой-то там сестре Агате, но меня и слушать не захотели. Что же, им же потом хуже будет.

— Послушница Агата, вы как всегда, задумались и что это вы там бормочете себе под нос, — заметила одна из монахинь, — у вас скоро постриг, а вы всё витаете в облаках. Запомните, вам не удастся переубедить нас в том, что вы раздумали поселиться в нашей обители. Пора бы и проявить благоразумие иначе мать настоятельница откажет в приюте. Идёмте, мы как раз успеем на вечернюю молитву.

Ничего не понимая, присоединилась к божьим сестрам, и мы направились по дороге к серым стенам, выплывавшим навстречу из снежного плена. Вскоре раздался церковный набат, призывавший к молитве. Сёстры прибавили шаг, и вскоре под нами проплыл навесной мост, отделявший монастырский двор от занесённого снегом тракта. Нигде не задерживаясь, завернули в церковь, вернее сказать собор, не отличавшийся особыми архитектурными излишествами. Вроде бы подобный тип построек называли романским, и был он популярен в раннем средневековье. Ничего себе, попала, пронзила меня мысль. Раннее средневековье! Куда на этот раз меня занесло и где мои попутчики? Искать ведь будут. Я сделала слабую попытку улизнуть с молитвы, но меня плотно зажали и не дали такой возможности. Что же, утро вечера мудрее. Буду пока плыть по течению, а там видно будет.

После молитвы все поспешили в трапезную. Сказать, что еда меня порадовала, я не могла. Кусок хлеба и кружка воды. Вот и все тридцать три удовольствия. Ужин, как говорится, прошёл в тёплой дружеской обстановке и вязком молчании. Лепота! После трапезы мои вновь обретённые сёстры отправились почивать, а мне было велено явиться под светлые очи аббатисы, что и пришлось сделать. Интересно, зачем некая Агата понадобилась главе сей чудной общины?

Оказавшись в небольшой, но хорошо протопленной комнате, я сразу же присела на стул. Ноги отказывались держать меня из-за всех переживаний сегодняшнего дня. Я задремала и не заметила, как в комнату кто-то вошёл. Из приятной дремоты меня выдернул резкий окрик:

— Какое непочтение. Встаньте сестра.

Я растерянно огляделась и увидела довольно упитанную даму средних лет. Сразу чувствовалось, что вкушала она пищу явно не с сёстрами во Христе, а где-то в обособленном месте, что и способствовало развитию её комплекции. Я бы конечно и встала, но такой приказной тон мне не понравился, и я осталась сидеть, заметив, что никаким образом не являюсь сестрой дородной дамы.

— Встать! — перешла на визг дама.

— С какой радости? — невинно поинтересовалась у женщины, от изумления потерявшей дар речи. Придя в себя, она с издёвкой произнесла:

— Ты думаешь, что благодаря своему недостойному поведению, постриг не состоится. Не выйдет! Можешь делать, что вздумается, мне на твои выверты наплевать.

Дама прошла к резному шкафчику, достала бокал, что-то налила туда и с удовольствием выпила. Щёки аббатисы сразу же порозовели.

— Сиди, сиди, недолго тебе осталось. Постриг будет завтра. Не надейся, что твой жених освободит тебя. После того, как ты станешь монахиней, всё твоё состояние перейдёт ко мне, а тебе придётся выполнять самую чёрную работу. Щеголять своим титулом осталось до завтрашнего утра. Твой женишок продал тебя с потрохами. Это с его подачи тебя доставили сюда. Как ни странно, но мне удалось с ним сговориться. Теперь мы в доле. Как удачно сложилось, что все твои богатства не достанутся никому из твоей семейки, а всё благодаря завещанию, умело подделанному моими людьми.

Я с удивлением посмотрела на аббатису, всё меньше понимая, о чём идёт речь. Видя моё замешательство, женщина усмехнулась, плеснула в бокал красной жидкости, повертела его в руке, а затем неожиданно предложила мне выпить.

— На, порадуйся напоследок. Когда ещё придётся?

Раз предлагают, надо брать. Я приняла бокал и с удовольствие выпила тягучую жидкость, оказавшуюся довольно крепким ликёром. Это придало мне храбрости.

— Раз уж пошла такая пьянка, нельзя ли повторить?

— А ты нахалка. Впрочем, о чём это я? Весь ваш род этим самым нахальством и отличается. Бери, — мне подвинули бутылку, — наливай сама, наслаждайся последними часами мирской жизни. Завтра уже скоро.

Покончив со второй порцией, поинтересовалась, могу ли я идти спать.

— Подожди, — остановили меня, — тебя проводят. Я велела приготовить особую келью, чтобы ты ничего не выкинула.

Действительно, за дверью меня уже поджидали. Угрюмая женщина необъятных габаритов, подхватила меня под руку и вскоре я оказалась в узкой комнате с тяжёлой дубовой дверью, которую заперли снаружи, оставив меня рассуждать на тему, что утро грядущее мне приготовит. О том, что это будет какая-то пакость, я и не сомневалась. Интересно, а куда делась настоящая девица, чьё место я по несчастливой случайности заняла? Может, у неё всё и сложится, и судьба повернётся к ней лицом. В моей камере, а как ещё называть эту узкую, не обременённую мебелью, комнату, обнаружился топчан, застеленный тонким одеялом. Не густо, надо сказать. Над потолком виднелось достаточно большое окно, чтобы в него, в случае чего, можно было пролезть, забранное решёткой. Впрочем, как я поняла, находилось оно высоко и спуститься вниз, даже, если удастся избавиться от решётки, будет затруднительно. Замерцавший шанс на побег тут же затух. На всякий случай я подёргала дверь, затем с удовольствием попинала её. Как и думала, результат был никаким. Может, прилечь, лёжа думается лучше. Нащупав нечто напоминавшее подушку, опустилась на топчан. Жёстко! Хорошо, что плащ не отобрали. Завернувшись в тёплую материю, решила хотя бы подремать, не тут-то было. Где-то зашуршало. Мыши! Этого мне не хватало, не люблю этих милых животных. Пришлось встать. Мимо прошелестели маленькими лапками пара серых комочков. Точно, мыши. Нет, повезёт, так повезёт. Внезапно я различила какое-то царапанье за стеной. Неужели крысы? Ещё этой напасти не хватало. Если с мышами можно было как-то мириться, а вот с их более крупными собратьями общий язык найти не удастся. Вновь забралась на топчан. Там безопаснее. Между тем шум за стеной не прекращался. Затем послышался слабый писк.

— Помогите!

Всё, глюки приехали! Значит, мне всё это снится. Утром проснусь в своей квартире. На этой мажорной ноте я попыталась поудобнее устроиться на своём ложе. Опять услышала тоже самое:

— Помогите!

Да что же это такое? Неужели в этой обители крысы научились от безысходности разговаривать? «Не верю», сказал бы Станиславский. Вот и я решила поинтересоваться, кому могла потребоваться «неотложка».

— Ты кто? — задала не самый худший с моей точки зрения вопрос.

За стеной задумались, и в ответ прилетело не менее оригинальное:

— А ты кто?

Решила проигнорировать этот вопрос и задала свой:

— Вроде бы кто-то просил о помощи. Так мне помогать или как?

Опять минутное замешательство. Затем послышался какой-то шум и прямо на меня из стены вывалился камень.

— Поосторожнее нельзя? — рассерженно прошипела я.

— Извини, я не хотела.

— Теперь говори, что делать? Я и сама не в лучших условиях нахожусь.

— Слезь с кровати, — послышалось в ответ, — сейчас расшатаю ещё один кирпич. Как бы ни задело.

Не успела я покинуть своё ложе, как на топчан упал второй булыжник, а за ним — третий и так далее по счёту. В образовавшееся отверстие просунулась женская головка, а вслед за ней и само тело, оказавшееся молоденькой девушкой.

— Ты кто? — в изумлении разглядывая нежданную гостью, поинтересовалась я.

— Баронесса Матильда де Бринье, — представилось тело.

— Очень приятно познакомиться, просто Мари, — я протянула руку помощи новой знакомой, — рассказывай, что с тобой произошло и как можно тебе помочь?

— Давай присядем, разговор получится длинным.

— Вроде бы торопиться некуда, — усаживаясь на топчан, приготовилась выслушать повествование молоденькой баронессы, — рассказывай.

Девушка тяжело вздохнула и начала своё повествование.

— Ты, наверное, поняла, что я происхожу из знатной семьи.

Я кивнула.

— Представляешь, — девушка едва не заплакала, — я старая дева.

— Сколько же тебе лет? — не вытерпела я.

— Недавно исполнилось семнадцать. Все мои подруги уже давно замужем и нянчат детей. Только я одна пока не нашла свою половинку. Вернее не так. Найти-нашла, но не того, кого отец хотел видеть моим мужем. Представляешь, он наш конюх. Не смотри на меня так. Я полюбила его, полюбила всем сердцем. Он такой красивый, но старый. Ему уже двадцать три. Я понимаю, он мне не пара, но я не могу без него. Отец приготовил для меня сюрприз в виде жениха, нашего соседа, но тот совсем старик. Он был дважды женат, но обе его супруги странным образом погибли. Так вот, отец сказал, что граф Гордон обратил на меня внимание и не против взять в жёны. Он-то не против, а вот меня никто не спросил, хочу ли я за него замуж. Набравшись храбрости, решилась всё рассказать о своём возлюбленном. Отец молча выслушал меня, так же молча встал и вышел из комнаты. Я подумала, что беда миновала и он примет Отиса, но ошиблась. Утром узнала, что моего возлюбленного ещё вечером схватили и бросили в темницу. Мне объявили, что через неделю состоится помолвка с графом. Я тут же бросилась к отцу, но тот был непреклонен и не захотел выслушать меня, заявив, что вечером моего вздыхателя высекут плетьми, а мне, если я уж так не хочу замуж, одна дорога в монахини. Тут же в комнате появились охранники отца и отправили в этот самый монастырь. Дважды я пыталась бежать, но не удачно. Месяц спустя приехал мой родитель и спросил, не передумала ли я с замужеством. Я ответила, что нет. Тогда меня заточили в темницу, лишив прогулок и общения с другими монахинями и послушницами. Я поняла, что никогда не встречусь со своим возлюбленным. До меня дошли слухи, что его засекли до смерти. Я решила бежать и стала постепенно разрушать кладку стен и вот сегодня услышала шум за стеной. Дальше ты всё знаешь.

Наш разговор прервал пронзительный свист, донёсшийся с улицы.

— Помоги подвинуть топчан к окну, — попросила девушку, — попробую разглядеть, кто там хулиганит.

Мне удалось выглянуть наружу, где я заметила одинокую мужскую фигуру.

— Ну, что там? — услышала я нетерпеливый вопрос.

— Какой-то мужчина.

— Дай посмотреть, — меня бесцеремонно оттолкнули от окна, и девушка заняла моё место.

— Боже мой, — Матильда вскрикнула и тут же закрыла рот рукой, — не может быть!

— Кого ты там разглядела? — не вытерпела я.

— Кажется, я видела Отиса.

Девушка медленно спустилась вниз и зарыдала. Опять начинается. Придётся всё брать в свои руки.

— Хватит реветь. Если этот тот, о ком ты говорила, надо узнать, что ему надо.

Впрочем, девушка пребывала не в том состоянии, чтобы предпринимать осмысленные действия. Пришлось самой заниматься прояснением вопроса. Вновь забравшись на топчан, крикнула Отису, если, конечно, это был он.

— Молодой человек, вы кто?

— А вы? — раздалось в ответ.

Познакомились! Ладно, попробуем иначе.

— Если вы Отис, то тут рядом со мной некая Матильда.

Внизу задумались.

— Пусть покажется.

Пришлось растормошить девушку.

— Вставай, там тебя требуют.

— Кто?

— Кажется, ты была права. Вроде бы твой ненаглядный.

— Так он погиб.

— По всей видимости, нет.

Вытерев слёзы, Матильда поднялась к окну.

— Отис, это ты?

— Матильда, наконец-то. Подожди, я спасу тебя.

— Но как? Нас тут заперли. Дверь закрыта со стороны коридора. Окно забрано решёткой.

— Слушай внимательно. Как я понял, с тобой находится ещё одна дама. Кто она?

— Такая же несчастная, как и я.

— Понятно. Теперь обе отойдите от окна, а лучше всего спрячьтесь. Я сейчас попробую пустить к вам в келью стрелу с привязанной к ней верёвкой. Привяжите верёвку к решётке, а я постараюсь выдернуть её. Затем вновь всё повторю. Верёвку вы привяжите к чему-нибудь крепкому и устойчивому, а затем спуститесь вниз. Поняли?

— Сейчас всё сделаем, — в глазах девушки засветилась надежда.

Оттащив топчан от окна, спрятались за ним. Вскоре в окно влетела стрела. С трудом, но нам удалось выполнить задание Отиса. Вначале ничего не происходила и я подумала, что последняя надежда на освобождение испарилась, но тут заметила, что прутья задрожали, и начали понемногу выгибаться. Через пару минут решётка, звякнув, вылетела наружу. Уже хорошо. Начало побегу положено. Я хотела выглянуть наружу, но тут к нам влетела новая стрела, вернее своеобразная «кошка» с привязанной к ней верёвкой. Закрепив железяку за каменный выступ, вновь придвинули топчан к окну, и я помогла Матильде вылезти в окно. Девушка в отчаянии уцепилась за канат и заскользила вниз. Следом за ней и я начала спускаться вниз, где застала умилительную картину. Девушка прильнула к парню, а тот с нежностью гладил её по голове. Что говорить — любовь! Рядом в задумчивости стояла лошадь, решая для себя вопрос, является ли верёвка съедобным предметом. Пожевав сей артефакт, коняга пришла к выводу, что есть всё же лучше овёс и подтолкнула хозяина мордой, намекая что неплохо было бы перекусить. Отис оторвался от своей возлюбленной. Наконец-то! Нам бежать надо, а тут телячьи нежности.

— Идёмте, у меня поблизости заводная лошадь. Я знаю одно место, где можно укрыться.

— Расскажи, — попросила Матильда, — как тебе удалось спастись?

— Всё потом. Сначала уедем отсюда.

Взяв коня под уздцы, молодой человек двинулся к едва заметному проходу, расположившемуся в полуразрушенной стене.

— Идите за мной, — скомандовал он, — там мой друг. Это он мне подсказал, как можно выбраться отсюда.

Мы беспрепятственно покинули монастырский двор и увидели мужчину, ожидавшего нас. Так, лошадь. Ужас! Придётся ехать верхом, а опыта в верховой езде кот наплакал. Видя моё замешательство, друг Отиса подсадил меня, сам сел сзади и мы двинулись в путь. Я заметила, что Матильда не испытала никаких неудобств при посадке на гужевой транспорт. Вот, что значит средневековое дворянское воспитание, и на лошади ездок, и гобеленов ткач, и куртуазность в поведении.

Вскоре мы отъехали от стен на достаточное расстояние. Небо посветлело, и тут раздался колокольный звон. Значит, обнаружился побег. Теперь только вперёд. Мой спутник пустил лошадь галопом. Да, те ещё ощущения. Однако, если надо, так надо. Едем! Впрочем, неплохо бы узнать, куда. Об этом я и поинтересовалась у парня с простым, но симпатичным именем Тибо. Тот, подумав, стоит ли мне доверять, ответил, что к нему домой, поскольку к Отису никак нельзя, там могут искать.

— Скажи, а как долго ехать? — скачка меня порядочно утомила, и я была не против передохнуть, да и перекусить не помешало бы.

— А тебе зачем? — не слишком любезно отозвался юноша.

— Да так, подустала что-то.

— Не дрейфь, немного осталось. Ещё до того, как Луна уйдёт с неба, мы будем на месте.

Я заинтересованно взглянула на Луну, пытаясь понять, сколько времени она ещё будет задумчиво освещать наш млечный путь. К сожалению, мои познания в астрономию глубиной не отличались и я грустно вздохнула.

— Не переживай ты так, — успокоил меня Тибо, — вон за тем леском, — взмах рукой куда-то в сторону, — мой дом. Совсем чуть-чуть осталось. Потерпи.

Действительно, вскоре показалась какая-то рощица, в которую мы дружно и въехали. Лучше бы этого не делать. Прямо перед нами упало, ловко кем-то подрубленное, дерево. Лошадь испугалась и встала на дыбы, умудрившись сбросить нас на землю, а сама, развернувшись на сто восемьдесят градусов, пулей вылетела из леса. Опять куда-то попали. Хотя, почему попали? С самого начала было ясно, что с моей удачей, провести почти целую ночь в относительном спокойствии, было как-то нелогично. Отис спрыгнул на землю, помог Матильде, затем подал мне руку, помогая подняться. Я огляделась, ожидая увидеть зверские лица разбойников, но, увы, никого поблизости не наблюдалось. Интересное дело, дерево подпилили, оно упало перед нами на дорогу. Спрашивается, зачем? Не успела я озвучить свою мысль, как, наконец-то, появились фигуры, одетые в белые балахоны, и начали размахивать руками, жутко завывая. Ничего себе, приехали! Ко мне приблизились два таких субъекта. Не знаю, что они собирались сделать. Я же, напуганная всем происходящим, чисто интуитивно сорвала с одного из пришельцев маску, а затем и со второго. Под масками оказались лица парней лет семнадцати-восемнадцати. Не ожидая подобного от женщины, они в нерешительности замерли. В это время моих товарищей окружили остальные. Отис выхватил нож и начал размахивать им, стараясь не подпустить незнакомцев к Матильде. Внезапно один из нападавших, увидев Тибо, крикнул:

— Ребята, остановитесь. Кажется, не на тех напали. Посмотрите, здесь наш Тибо.

Все в заинтересованности затихли и остановились. Матильда прижалась к своему жениху. Я ошалело оглядывала всю честную компанию. Тибо же, увидев двух юношей без масок, подбежал к ним и хотел одному из них врезать по глупой части тела, то есть по репе.

— Жером, какого чёрта, — занеся руку для оплеухи, спросил он у одного из юношей.

Тот, ловко уклонившись, шутливо поклонился и ответил:

— Извини, брат, так получилось. Не вас хотели напугать. Ты сказал, что поедешь выручать невесту своего друга, а нас оставил посмотреть, что да как. Так вот, мы и посмотрели. Ближе к обеду в село прибыл отряд вооружённых людей и сразу же направился к нашему дому. Стали выпытывать, где ты и где твой друг. Пришлось сделать вид, что мы не знаем. Затем они обшарили все постройки поблизости, пообещав вернуться. Вот мы и решили устроить засаду, чтобы задержать погоню, если те вновь решат наведаться в деревню.

— Как я понял, — успокоившись, Тибо обнял брата, — нам домой никак нельзя.

— Правильно понял.

— Значит, ехать некуда. К Отису тем более. Наверняка там нас уже ждут.

— Подожди переживать. Помнишь, в детстве мы бегали в лес играть?

— Забудешь тут такое. Помню, конечно, как заблудились и вышли к избушке старой ведьмы. Вот страху-то натерпелись. А зачем ты мне об этом напомнил?

— Неужели не догадался?

— Мы поедем к ней?

— Попробовать стоит. Наверняка, туда никто не сунется.

— Ты уверен, что она жива? Последний раз мы видели её лет двенадцать назад, и тогда эта ведьма выглядела совсем дряхлой.

— Жива, брат. Не так давно приходила в деревню принимать роды у Рози. Думали, роженица богу душу отдаст. Старуха спасла её. Я видел ведьму и, мне показалось, с тех пор она даже помолодела.

— Ведьма и есть ведьма. Страшновато ехать. Не наведёт ли она на нас порчу?

— Думаю, рискнуть можно. Я провожу. Остальные пусть идут по домам. Да, мы поймали вашу беглянку.

На поляне показалась наша лошадь.

— Спасибо, братишка.

Слушая сей диалог, мне показалось, что Тибо происходит явно не из крестьянской семьи. Речь его брата никак не походила на разговор неграмотного, забитого работяги. Сам юноша держался уверенно, а у пояса я заметила кинжал, украшенный, по всей видимости, не стекляшками, да и сам парень не выглядел унылым и утомлённым повседневными сельскими заботами, а в седле держался, как человек с детства привыкший к конным прогулкам. Сплошные загадки. Кстати, Отис также не был похож на простого конюха. Не было в его поведении никакого подобострастия по отношению к девушке, носящий титул баронессы. Пока я размышляла над всеми неточностями в поведении моих спутников, друзья Жерома успели покинуть поле битвы. Отис с Матильдой гордо возвышались на крупе вороного, а Тибо протягивал мне руку, предлагая занять место на нашем скакуне.

— Всё готовы? Едем!

Мы дружно двинулись по едва заметной тропинке.

Ехать пришлось около получаса прежде, чем в лесной глуши показалась избушка. Впрочем, я лукавлю, назвав лачугой добротный деревянный дом достаточно просторный, судя по внешнему виду.

— Всё, приехали, — смахивая пот со лба, произнёс Жером.

Мне показалось, что он, как и его брат, не горит желанием остановиться на постой в лесном особняке. Тем не менее, мы спешились и замерли, боясь пройти дальше. Судя по разговорам братьев, здесь должна проживать ужасная ведьма, которая держит в страхе всю округу. Из задумчивости меня вывел женский голос:

— Чего застыли? Раз приехали, проходите в дом.

Все вздрогнули, а я разглядела женщину средних лет, стоявшую на ступеньках крыльца. Не такая уж она старая и страшная, какой представлялась мне, судя по описанию братьев. Отис, как старожил, пошёл первым, за ним его брат, а затем и мы с Матильдой. Как всегда, мне повезло. Все беспрепятственно прошли внутрь, а вот меня хозяйка задержала на улице, схватив за руку.

— Подожди, мне кажется, что ты не совсем из этой компании, — кивок в сторону зашедших в дом, — как я понимаю, встретились вы случайно.

Договорить женщина не успела. Внезапно она закатила глаза и по её телу прошла волной дрожь. Глаза остекленели, и я услышала голос, который мне показался знакомым. Где-то, когда-то я слышала его, но пока не могла понять, кому он мог принадлежать. Между тем голос начал вещать:

— Долгая дорога ждёт тебя. Встретишь на своём пути измену и предательство, а также хороших и преданных товарищей. Берегись неизвестного. Доверяй той через кого я сейчас с тобой говорю.

На этом сеанс связи закончился.

— Что со мной? — спросила женщина, отмирая от предыдущего состояния.

— Вы, — я замялась, придумывая как бы помягче сообщить ей обо всём, но меня перебили.

— Что, я опять вошла в транс?

Я лишь кивнула. Вот и не надо ничего выдумывать.

— У меня всегда так, когда сталкиваюсь с чем-то непонятным. Ладно, пойдём, поговорим попозже, а сейчас прошу к столу.

Мы прошли через сени в небольшую, но уютную по средневековым меркам комнату. Хозяйка явно знала толк в комфорте. Я всегда думала, что в средние века дома топились по-чёрному, то есть дым из очага попадал не на улицу, а прямо в комнату. Здесь же присутствовала вполне цивильная печь с вытяжкой. Вдоль стен стояли резные лавки, в центе разместился обеденный стол, накрытый скатертью, что было совсем не типично для раннего средневековья. Гобелены с галантными сценами украшали стены и вот, что меня больше всего поразило в этой комнате, так это резной буфет. Таких было много в домах зажиточных горожан России начала двадцатого века, но не в это мрачное время. Я с удивлением взглянула на хозяйку. Та покачала головой и чуть слышно прошептала:

— Всё потом.

Отис и компания сидели около печки и грели руки.

— Присаживайтесь к столу, гости дорогие, — накрывая на стол, пригласила к трапезе хозяйка.

Вот опять оборот речи характерный для другой эпохи. Неужели, мне повезло встретиться с попаданкой и, возможно, моей соотечественницей. Ладно, сначала поедим, а все расспросы отложим на потом.

— Извините, как к вам обращаться? — поинтересовался у хозяйки Тибо.

— Зовите меня Анной.

— Просто Анной? — удивился Отис.

— Просто Анной, — подтвердила женщина, — а вас как звать величать?

Прозвучал типично русский вариант вопроса. Правда на эту странность никто не обратил внимания и все поочерёдно представились.

Между тем на столе появилась похлёбка, хлеб и кувшин с вином. Наклонившись ко мне, Анна чуть слышно произнесла:

— Не пей, там снотворное. Нам нужно поговорить без свидетелей.

Что же, если сказали, пить не буду. Хотелось предупредить своих спутников, но подумала, ничего опасного не будет, если они слегка подремлют. Мужчины с удовольствием наполнили стаканы и с не меньшим удовольствием употребили их содержимое. Вскоре началось действие сонного зелья. Сидевшие за столом, начали зевать. Заботливая хозяйка предложила расположиться ко сну на скамейках, стоявших у стен. Через несколько минут всё было закончено. На ногах остались лишь мы с Анной.

— Теперь и поговорить можно, — начала женщина, — пойдём ко мне в комнату, кое-что тебе расскажу.

Мы прошли за дверь, скрывавшуюся за занавеской, и оказались в небольшом, но достаточно уютном помещении, представлявшем собой кабинет в миниатюре. Да, не ожидала я подобной обстановки в мрачном, по описанию историков, средневековье. Вдоль стен стояли шкафы, заполненные различными, не типичными для этого времени, вещами. Неподалёку от окна разместился письменный стол и два кресла.

— Присаживайся, — пригласили меня к беседе.

На столе появилась бутылка с вином. Я взглянула на хозяйку, но та успокоила, заявив, что на этот раз обойдемся без снотворного. Вино оказалось мягким с привкусом лесных ягод.

— Понравилось?

Я кивнула, Анна продолжила.

— Когда я увидела тебя, то поняла, что ты, как и я, вероятно, попала сюда издалека.

Я вновь утвердительно кивнула и ответила, что действительно прибыла издалека далёкого.

— Значит, я не ошиблась. Москва?

Трудно было услышать русскую речь на французской земле да ещё в тринадцатом веке.

— Но как вы догадались? — с изумлением спросила я.

— Догадаться было не трудно. Все москвичи имеют свой неповторимый налёт московскости, который очень трудно скрыть. Из какого ты года?

Я ответила. Затем последовал вопрос, ещё больше удивший меня.

— Война закончилась?

— Какая? — выдавила я из себя.

— Великая Отечественная.

— Давно закончилась.

— Кто победил?

— Мы и победили.

— Слава богу, я ведь попала сюда прямиком из сорок третьего. Пыталась вытащить раненого с поля боя, но рядом разорвался снаряд, и меня оглушило. Я потеряла сознание, а когда очнулась, то обнаружила себя в лесу. Рядом виднелась избушка, в которой меня и приютили. Жила там местная знахарка, старушка лет восьмидесяти. Она обрадовалась моему появлению, поскольку учениц у неё не было, а она мечтала кому-то передать свои знания. Так я и осталась у неё, постепенно устраивая свой быт и занимаясь изучением целебных трав. Шли годы. Старушка тихо скончалась. Местные жители приняли меня не особо любезно. Прежняя хозяйка слыла ведьмой. Это звание получила и я в наследство. Слава богу, что переняла знания старой знахарки, да кое-какие рецепты современной мне медицины также пригодились. Решила заняться лечением местных жителей, но старалась жить обособленно, не часто показываясь в ближайшей деревне. Как-то мне удалось спасти сына местного феодала, а в награду за лечения попросила построить мне новый дом по моим же чертежам. Вот так и живу с тех пор. Да, недавно встретила ещё одну женщину, попавшую сюда из Москвы.

— Как её звали?

— Если не путаю, Женевьевой. Я ещё подумала, странное имя, не русское.

— Когда вы её видели?

— С месяц назад. С ней был мужчина, женщина лет тридцати и маленькая девочка.

— Не знаешь, — перешла я на ты, — куда они направлялись?

— Кажется, в Париж. Как я поняла, они искали собор святой Екатерины и очень торопились.

— Если ты права, то женщина по имени Женевева моя пропавшая подруга. Расскажешь, как добраться до Парижа?

— Не только расскажу, но и дам провожатого. Тибо парень сообразительный. Не смотри, что шебутной.

— Ещё одно, у меня пропали два друга. Мы расстались в районе стройки собора.

— Какого собора? — с удивлением спросила Анна, — поблизости, вроде бы, никаких новостроек не наблюдается.

— Скорее всего, не поблизости. Мне посчастливилось побывать в монастыре, познакомиться с Матильдой, потом нас спас Отис.

— Расскажи о монастыре подробнее.

— Честно говоря, не особо я его и разглядела. Помню только, что он как раз находился неподалёку от стройки. Меня приняли за какую-то графиню по имени Агата. Аббатиса ещё упомянула, что после пострига всё моё, то есть её, состояние перейдёт в собственность монастыря.

— Подожди, кажется, я знаю, где эта обитель. Далековато же ты забралась. Теперь мне понятно, где искать твоих друзей. Неподалёку от обители, где вас держали с Матильдой, находится мужской монастырь. Вот там-то и могут быть твои спутники. Настоятель всех сирых и страждущих привечает. Наверноё, и твоих приютил.

— Расскажешь, как туда добраться?

— Тибо проводит, а сейчас давай-ка спать. Поздно уже. Как говорится, утро вечера мудрее.

На этом наша беседа закончилась, и я вскоре погрузилась в объятия Морфея. Мне приснился странный сон. В кабинете, где я спала, увидела в шкафу книгу в красном сафьяновом переплёте. Конечно же, эта та самая книга, книга судеб. Вот я подхожу к шкафу, достаю фолиант, открываю его, перелистываю страницы. Ничего интересного. Вдруг мой взгляд выхватил странную картинку: люди в темноте со связанными руками. Почему-то рядом лошадь, виднеются какие-то бочки. Вроде, похоже на корабль. Внезапно картинка оживает. В трюм спускается мужчина, разрезает верёвки на руках людей. Я отчётливо услышала плеск воды. Вскоре появляется ещё один член команды с караваем хлеба в одной руке, а в другой узелок, в котором, по всей видимости, какая-то пища. Людей собирались кормить. Первый мужчина зажёг фонарь, и я едва не вскрикнула: в одной из пленниц, а то, что в трюме были именно пленники, сомневаться не приходилось, я узнала саму себя.

Интересно, что это за место? Рядом со мной находилась девушка, сжавшаяся в комочек и отвернувшаяся к стене. Я потрясла её за руку, чтобы поделиться едой. Женщина повернулась, это была Женевьева, и тут я проснулась. Становится всё чуднее и чуднее. На этой «мажорной» ноте сон ушёл в небытие.

За окном начало светать. Я поднялась и подошла к шкафу, в котором во сне видела книгу. Вот же она! Достала печатное издание, раскрыла. Ничего, никаких картинок. Странно, я же отчётливо видела трюм корабля, себя и Женевьеву. Послышались шаги.

— Уже проснулась, — спросила Анна, — твои спутники пришли в себя. Пошли, скоро завтракать.

— Извини, — решила я разузнать, — откуда у тебя эта книга.

— Покажи.

Я протянула фолиант.

— Нет, не помню такой. Не знаю, откуда она могла взяться. Подожди, недавно ко мне заезжал один человек. Может, он и привёз, я сунула в шкаф, даже не взглянув. А что, интересная?

— Для кого как. После завтрака посмотрим.

Нас уже ожидали за столом. Перекусив, Отис с братом и Матильдой уехали. Как объяснил Тибо, к ним домой, но не в ту деревню, из которой пришлось накануне бежать. Тибо остался, чтобы проводить меня до мужского монастыря, где, возможно, остановились Кристоф и Огюст. Как-никак, а я чувствую некую ответственность за них. Кристоф, тот ещё жук, выбраться сможет на раз, а вот с Огюстом дело обстоит гораздо сложнее: какой-то он весь из себя мечтательный. Такие могут попасть в любую передрягу и будут представлять, как их спасут. Всё же я неким образом причастна к его неприятностям.

Анна попросила немного подождать своего знакомца, он должен был привести с собой лошадей. Прежних забрали Отис с Матильдой, осталась лишь одна, принадлежавшая Тибо. Анна засуетилась, собирая в дорогу провиант. Как оказалось, ехать предстояло часов пять-шесть и то, если повезёт.

Вскоре раздался стук в дверь, на пороге появился мужчина средних лет. Увидев меня, не удивился, а спросил, куда подевалась Анна. Я позвала её. Та вернулась с котомкой в руках.

— Это вам. Здесь кое-что в дорогу. Путь не близкий, пригодится.

Я поблагодарила. Анна предложила своему знакомому присесть и налила бокал вина.

— Мари, дай книгу.

Она показала её гостю и спросила, не он ли в прошлый раз привёз сей фолиант. Незнакомец покачал головой, выпил вино и, поклонившись, отбыл в обратный путь, предупредив, что лошадей, которых он привёл, следует вернуть. Правда, с возвратом не торопил.

Анна отправила Тибо проверить наш транспорт, а мы присели к столу, чтобы полистать книгу. Я раскрыла её, но вчерашние рисунки исчезли. Возможно, это был лишь сон? Анна в задумчивости переворачивала лист за листом, когда, остановившись на одном изображении, вскрикнула.

— Что, что ты там увидела? — на повышенных тонах спросила я.

— Посмотри сама, — мне протянули книгу.

Я едва не выронила её: на картинке была изображена Красная площадь. Так же, как и в моём сне, картинка внезапно пришла в движение. Я позвала Анну взглянуть. Между тем действие продолжало развиваться: по брусчатке медленно, словно в замедленной съёмке, прошли стройные колонны военных. На камни полетели военные стяги, на которых можно было разглядеть изображения фашистских свастик. Затем кадр сместился. Мы увидели толпу ликующих людей. Вот промелькнула женская фигура и стала исчезать в туманной дымке. Тут женщина решила поправить платок. Тот съехал на плечи и упал на землю. Незнакомка обернулась. Я узнала Анну. Значит, она вернётся, вернётся в своё время. Взглянув на хозяйку, увидела, что та вытирает слёзы.

— Спасибо, — тихо произнесла она и обняла меня.

— За что? — удивилась я.

— За то, что дала мне надежду. Как ни хорошо здесь, а я всё время вспоминаю свою Москву, родителей, друзей и, — Анна замялась, — Васю.

— Кто такой Вася?

— Мой жених. В сорок втором на него пришла похоронка, а я всё надеялась встретить его. Может, он жив? Ты как думаешь?

— Я уверена, конечно, жив, — утвердительно ответила я, не желая расстраивать женщину.

Тут картинка в книге замерла, однако появился новый персонаж. Рядом с Анной оказался мужчина, протянувший ей упавший платок.

— Это он, — чуть слышно прошептала Анна, а затем зарыдала, — Вася, мой Васенька жив!

— Откуда ты знаешь? — удивилась я.

— Там на картинке был он, — указала Анна на исчезавшую иллюстрацию.

Анна поднялась, вытерев слёзы, протянула тёплую кофту.

— Возьми, пригодится, Ну вот, пришла пора прощаться. Может, ещё и свидимся.

Вернулся Тибо, сообщил, что всё готово. Вскоре мы покинули гостеприимный дом. Если кто думает, что езда на лошади может доставить наслаждение, то тот глубоко ошибается. Конечно, лучше плохо ехать, чем хорошо идти, но не в моём случае. Мой пятый элемент начал противиться поездке с первых же минут. Сказывалась конная прогулка предыдущего дня. Каждая кочка на дороге доставляла массу незабываемых чувств, а на языке вертелись выражения не литературного свойства. Впрочем, делать нечего, ехать надо. Всё же быстрее, чем пешком.

Часа через четыре пути мы решили сделать привал. Я с радостью сползла со своей лошади и сразу же бухнулась в сугроб. Боже, как хорошо! Тибо ушёл собирать хворост для костра. Нашёлся котелок, куда я насыпала снега. Вот что значит экология. Снег был чист до безобразия, а где спрашивается следы химических выбросов в виде серой плёнки на поверхности? Вскоре вернулся мой спутник, разжёг костёр, и мы подвесили котелок, чтобы растопить его содержимое и сварить похлёбку. Пообедав, поскакали дальше. Зря Анна говорила, что путь займёт часов шесть. Вышло гораздо больше. Лишь ближе к вечеру мы услышали колокольный звон. Значит, приближаемся к цели.

Я поторопила Тибо, но тот почему-то не спешил.

— Подожди, — начал он, — я бы не стал соваться в монастырь прямо сейчас.

— Почему? — удивилась я, предвкушая встречу с Кристофом и Огюстом.

— Как ты думаешь, что подумают о нас, явившихся к вечерне и требующих выдать им двух пришлых мужчин? Нас просто-напросто могут не понять. Мы можем вляпаться и вляпаться по-крупному.

— Я задумалась. Возможно, Тибо и прав.

— Что предлагаешь?

— Здесь, если не ошибаюсь, должна быть деревенька поблизости, а в ней корчма. Там постараемся переночевать.

— Откуда знаешь?

— А чего знать? Возле каждого монастыря есть одна, а то и две деревни, куда стекаются паломники. Для них в корчме сдают комнаты. Если повезёт, нам удастся встать на ночлег. Ну что, поехали?

— Поехали, — вздохнув, согласилась я.

Действительно, как и предполагал мой спутник, вскоре мы выехали на окраину населённого пункта, погруженного в темноту, а я ожидала увидеть море огней. Привычка, знаете ли. В своём времени я была уверена, что везде горят огни, а тут, на тебе, средневековье: на освещении экономят. Впрочем, везение было на нашей стороне, по дороге попался мужичок, у которого и выведали, где находится местный «отель». Вскоре нас встретил полутёмный почти пустой зал. Хозяин поинтересовался, что нам требуется. Тибо попросился на постой. Нас предупредили, что в связи с наплывом паломников, в наличии есть только комната с одной кроватью и, если это устраивает, то добро пожаловать. Я попыталась возмутиться, но тогда Тибо предупредил, что вновь придётся куда-то ехать и ещё неизвестно, что мы найдём нечто лучшее. Пришлось согласиться. У нас поинтересовались, будем ли мы ужинать. Я кивнула. После небольшого перекуса поднялись наверх, где служанка показала комнату, обставленную довольно скудно: кровать у стены, небольшой стол и скамейка напротив. Вот и всё. Да, чуть не забыла, под кроватью виднелся некий предмет, который принято называть ночной вазой. Естественно никакого освещения не было. Через окно, затянутое бычьим пузырём, едва проникал тусклый свет. Я подошла к кровати посмотреть, как на ней можно устроиться. Матрас был набит соломой, подушка тоже, простыня и наволочка, вернее её подобие, не вызвали у меня особого восторга, а вернее сказать, вообще не произвели на меня никакого впечатления. Одеяла не было и в помине. Взглянув на Тибо, устраивавшегося ко сну на скамейке, предложила разместиться вместе на кровати, предупредив того, чтобы не приставал.

Тибо с насмешкой посмотрел на меня и, улыбнувшись, ответил, что лучше уж устроится на скамейке. Вначале я обиделась, как же, для молодого мужчины я уже не интересна, а потом поинтересовалась, почему, и мне ответили, что ночью, наверняка, уснуть не удастся, поскольку клопам, определившимся на постой в матрасе, также есть хочется. Я в панике отскочила в сторону.

— Ладно, чего-нибудь придумаем, — успокоил меня парень, — жди здесь. Я скоро.

Тибо вышел, а мне подумалось, вдруг он решил улизнуть. Впрочем, мой спутник оказался лучше, чем я предполагала. Минут через десять он вернулся с двумя плащами в руках.

— Пошли, — начал он без предисловий.

— Куда? — заинтересовалась я.

— Сейчас узнаешь. Захвати вещи, а я покажу, куда идти.

Средневековый менталитет, видите ли. Нет, чтобы самому поклажу таскать, ан нет, возьми сама и неси. Мужчину всегда и во всём следовало слушаться, даже такого молодого. Пришлось подчиниться. Конечным пунктом оказался сеновал.

— Здесь нет клопов и блох, а выспаться можно и без кровати. Держи, — мне протянули плащ, — пойдём устраиваться ко сну.

Я последовала за Тибо, но внезапно на что-то наступила. Сонный голос недовольно произнёс:

— Смотреть надо.

Я вздрогнула и выронила плащ. Послышался другой голос.

— Фабрис, наконец-то одеяло принёс.

Мужская рука ухватила мой плащ и потянула к себе.

— Эй, это моё, — возмутилась я, — отдай.

— Так, это не ты, Фабрис? Ладно, забирай и смотри, ходи осторожнее. Тут люди спят.

Тибо пояснил, что многие постояльцы предпочитают ночевать на сеновале. Тут дешевле и спокойнее и к тому же отсутствовали кровососущие.

Нам удалось найти свободный закуток. Мой спутник расстелил плащи и, не дожидаясь меня, завернулся в один из них, тут же засопев. С сомнением взглянув на импровизированное ложе, подумала, что и мне пора отдохнуть. Подтянув под голову пук соломы, опустилась на плащ и закуталась в него. Оказалось не так уж и плохо. По крайней мере, тепло. Сама и не заметила, как провалилась в сон. Ночью нестерпимо захотелось посетить места общего пользования. Потихоньку встала и, пробираясь среди спящих и храпящих, потихоньку направилась к выходу. Спустившись по приставной лестнице, отправилась на поиски нужного места. Найти удалось не так уж и быстро. Сделав свои дела, зябко передёрнув плечами, позёвывая, направилась обратно. Тут мне показалось, что во дворе происходит нечто необычное. Укрывшись за углом, заметила, как скользят размытые тени. Одни исчезали в корчме, другие поднимались на сеновал, где я оставила Тибо. Может, прибыли новые постояльцы? Нет уж, пока подожду, посмотрю, что да как. Вот это я правильно сделала. Отойдя чуть дальше и, спрятавшись за стогом сена, стала наблюдать за развитием событий. Внезапно кто-то схватил меня за руку. Я едва не закричала, но тут же услышала шёпот.

— Тише, залезай ко мне, — рука втянула меня внутрь стога.

— Ты кто? — разглядев парня, поинтересовалась я.

— Сын хозяина. Понимаешь, пошёл ночью до ветра, а тут такое.

— Расскажи, в чём дело.

— Скорее всего, местные жуаны. Постояльцев грабить будут.

— И что, часто такое бывает?

— Раза три-четыре в год. Это, когда как.

— Что теперь делать?

— Ждать, смотреть, а когда всё кончится, выйдем. Да ты не волнуйся, всё в порядке будет. Не впервой.

Однако на этот раз всё пошло не по плану. Из корчмы стали выводить людей и связывать им руки. Люди не сопротивлялись, а тупо отдавали себя на волю случая.

— Эй, — позвала я своего соседа, — что, так и должно быть?

Парень не успел ответить, как из дверей выскочил хозяин корчмы и набросился на грабителей. Впрочем, силы были неравны. Мужчину сбили с ног и стали пинать.

— Отец! — крикнул юноша и попытался выбраться наружу.

Пришлось схватить парня и немного задержать. Хорошо, что за шумом грабители не услышали крика.

— Стой, ты ему не поможешь.

— Это мой отец! Я должен!

— Сиди и не рыпайся. Сейчас ты сделаешь только хуже. Посмотрим, что будет дальше, а там постараемся разобраться.

Юноша успокоился. Между тем с сеновала стали спускать остальных постояльцев. Тех, кто пытался сопротивляться, избивали и, связав руки, присоединяли к остальным. Я заметила Тибо, растерянно озиравшегося по сторонам. Лишь бы у него хватило ума не сказать, что с ним была попутчица. Между тем, не найдя меня, он успокоился и, как мне показалось, удовлетворённо вздохнул.

Чтобы как-то отвлечься от всего происходящего, я поинтересовалась у парня, как того зовут. Он, тяжело вздохнув, ответил, что Мартином.

— Слушай меня, Мартин, будем следить, куда поведут пленников, а там посмотрим, как можно помочь.

Парень кивнул, и мы продолжили наблюдение. Вскоре все собрались во дворе. Пленных набралось человек двадцать-двадцать пять. Самих же нападавших было не так уж и много. Скорее всего, свою роль сыграл фактор внезапности. К тому же, среди пленников было несколько женщин. Нам оставалось лишь одно — наблюдать и ещё раз наблюдать. Вот за этими наблюдениями мы и провели ближайшие полчаса. Всех взятых в полон, выстроили по двое в шеренгу и под конвоем отправили в неизвестность. Это для нас в неизвестность, а разбойный люд явно знал, куда двигаться. Подождав для верности несколько минут, мы покинули своё убежище. Только тут я заметила, что на Мартине, кроме рубахи и холщёвых штанов, ничего не было. Спрашивается, как в таком виде можно отправиться в погоню.

— Подожди тут, — попросил паренёк и убежал в дом, от порога крикнув, — я скоро.

Подождать, так подождать. Тут я и сама вспомнила, что оставила свой плащ на сеновале. Пришлось лезть наверх и искать пропажу. Плащ оказался на своём месте. Я уже собиралась возвращаться, как услышала какой-то шум внизу. Выглянув в маленькое окошко, увидела, что во дворе шуруют человек пять. Между тем мужчины стали собирать всё, что им попадалось под руку, а под руку попадался разнообразный сельхоз инструмент, деревянные грабли, лопата, топор, ещё что-то. По всей видимости, это были окрестные пейзане, которые, узнав, что постоялый двор остался без присмотра, решили прикарманить всё, что, по их мнению, плохо лежит. Тут я вспомнила про Мартина. Он ведь ненужный свидетель. А что с ними делают? Правильно, избавляются. Спасать парня надо. Я заметалась по сеновалу, но ничего придумать не могла. Вот тут моё внимание и привлекла небольшая дверца со стороны дома. Кажется, я нашла выход или же вход. Ладно, потом разберусь, а пока не поздно, буду действовать. Открыв дверцу, увидела небольшой коридорчик, который вёл в корчму. Склоняясь в три погибели, пробралась внутрь помещения. Теперь бы Мартина найти. Внизу уже хозяйничали окрестные любители чужого добра. Следует действовать с осторожностью. Будем включать логику. Второй этаж предназначен для гостей, внизу зал, кухня, подсобные помещения. Так, а где же располагались сами хозяева? Думаю, внизу, а вот комната Мартина, скорее всего, на втором этаже, чтобы можно было присматривать за особо шустрыми постояльцами. Так, действуй, Маша. Я стала открывать по очереди все двери, пока сам Мартин не выскочил в коридор.

— Ты чего здесь делаешь? — удивился он, увидев меня.

— Тебя ищу.

— Зачем? Я же сказал, что скоро вернусь.

— Тише, обстоятельства несколько изменились. Пошли, покажу, — я взяла парня за руку и подвела к лестнице, — смотри.

Мартин наклонился и увидел в обеденном зале расхитителей чужого добра.

— Они-то что здесь делают?

— А я знаю? Грабят, наверное.

— Подожди-ка, вроде бы, я видел вон того дылду, — Мартин указал на мужика устрашающих габаритов, — мы у него всегда мясо брали. Зачем он сейчас пришёл? Мы только вчера у него тушу кабана заказали.

— Думаю, поживиться решил, пока хозяева отсутствуют.

— Вот я ему и скажу, что хозяева дома и нечего здесь делать, — парень хотел броситься вниз, чтобы прояснить ситуацию.

Я едва успела удержать его. Пришлось действовать в спешке: парня я ухватила за рукав, но не думала, что средневековая ткань окажется такой ненадёжной. Рукав затрещал и оторвался. Мартин не удержался и кубарем скатился вниз. Грабители на миг застыли. Затем дылда, которого парень узнал, осознал, что нет никакой опасности, а просто-напросто с лестницы упал парнишка субтильной комплекции.

— Ага, вот и гости пожаловали, — заключил мужчина, — чего прикажете откушать, сударь?

Расхититель народного добра подхватил Мартина за шиворот и поднял на ноги.

— Ничего себе, хозяйский сыночек! Чего с ним делать будем?

— Как чего? — откликнулся один из подельников, — кончать надо. Он нас узнал и может выдать. Прирежь его, Симон, и концы в воду.

— Мальчонка вроде, — откликнулся ещё один участник грабежа.

— Мальчонка и есть, но опасный. Нельзя в живых оставлять.

— Ладно, подумаем пока. Эй, Гастон, привяжи парня к столбу. Пусть пока подумает о своей судьбе да помолится напоследок, нельзя на тот свет без молитвы.

Мартина тотчас спеленали и практически приковали к столбу. Ой-ой, выручать парня надо, а то беда случится. А вот как выручать, если передо мной с пяток крепких средневековых мужчин, а я одна и без оружия. Внезапно почему-то вспомнилось американское кино «Охотники на привидений». Когда-то фильм пользовался популярностью, и я умудрилась посмотреть его аж два раза. Идея! Пожалуй, изображу самое натуральное привидение. Так, с чего начнём? Во-первых, нужна простыня, чтобы всё получилось достаточно правдоподобно. Где-то я видела подобное. Конечно, в комнате, где должна была ночевать. Ничего, что простынка не совсем чистая. Сойдёт! Сказано-сделано. Как бы голос усилить. Есть идея. Где-то у меня завалялся листок бумаги. Сделаю рупор.

Внизу в зале горит лишь один факел и достаточно темно. Может, и прокатит. Накинула простынку на голову, проделав заранее отверстия для глаз и рта. Свернув бумагу в подобие воронки, начала спускаться вниз, устрашающе завывая и размахивая руками. Получилось вроде бы ничего: крепкие на вид мужики, побросав награбленное, с криками выскочили во двор и бросились наутёк. Вроде бы всё. Пойду, освобожу Мартина. Оглянувшись, увидела, что моё представление оказало неожиданное воздействие и на хозяйского сынка. Тот обмяк и сполз на пол. Нервишки, понимаешь! Сбросила простыню и направилась развязывать парубка. Недолго думая, нашла нож, правда, не особо острый и кое-как перепилила верёвки. Мартин всё ещё пребывал в бессознательном состоянии. Пойдём другим путём. Нашла кувшин с водой и окатила юношу. Тот открыл глаза, похлопал ресницами и спросил, куда исчез дьявол. Да, не тот менталитет у средневековых тинэйджеров. Наши бы крикнули: «Вау!» и отправились на поимку привидения, поймав, постарались бы отмутузить, а тут, на тебе, полнейшая отключка.

Пришлось успокоить, сказав, что дьявол, забрав грабителей, просто-напросто исчез. Мартин поднялся, отряхнул воду.

— Ну, что, пошли?

— Куда?

— Искать отца.

Конечно же, а я совсем запамятовала. Не трудно и забыть, когда на тебя все неприятности сплошной чередой накатываются, то одного спасти, то другого и про себя любимую не забыть.

— Ты-то сам как? Идти сможешь?

— Я ничего, смогу, — ответил парень и, пошатнувшись, опустился на пол.

— Что-то мне нехорошо.

— Ладно, борец за справедливость, отдохнём чуток, подкрепимся и в путь. Кстати, у вас тут ничего перекусить не осталось?

— Посмотри на кухне. Мясо холодное должно быть. С утра кухарка тесто замесила. Испеки чего, — Мартин вновь отключился.

Нервные пошли подростки. Ладно, пошукаем в поисках съестного. Прошла на кухню. Действительно, нашла кусок отварного мяса, а вот с солью была проблема. Вернее проблемы не было, поскольку соли тоже не было. Посмотрим, что там с тестом. Опара подошла, а вот, что с ней делать я не знала. Видите ли, раньше я как-то с выпечкой хлебобулочных изделий не заморачивалась. Ладно, что-нибудь придумаю. Печь растоплена, возьму сковороду, просто теста нажарю. Вроде ничего так получилось. Пахло вкусно. Вот на запах Мартин и появился.

— Что это? — увидев мои кулинарные изыски, спросил он.

— Попробуй, понравится, за уши не оттащишь.

— Слушай, а точно дьявол не явится по наши души? Что-то мне не по себе.

— Точно, точно. Садись, давай.

Мартин с опаской взял мой кулинарный шедевр, состоявший из жареного теста, и откусил. Прожевав, согласился, что съедобно.

По правде говоря, я ожидала большей похвалы, но и эта сойдёт. Покончив с завтраком, мы были готовы отправиться в путь, не ту-то было. Снаружи послышалось ржание лошадей. Выглянув во двор, увидела, что к таверне приближаются три всадника. Кого ещё нелёгкая принесла? Я юркнула обратно внутрь, притворив за собой дверь, которая тут же распахнулась, ударившись о стену. В зале появился мужчина средних лет в плаще, расшитом замысловатыми узорами. Правда, плащ этот был весь замурызган, но, если его слегка почистить, то будет ничего так себе. Едва ступив на порог, обладатель плаща потребовал хозяина. Пришлось выдвигать на линию огня Мартина.

— Что вам угодно, сударь? — поинтересовался он, склонившись в поклоне.

— Вели своей служанке, — это, по всей видимости, обо мне, — приготовить самую лучшую комнату. А сейчас тащи на стол всё, что есть. Да и вина не забудь, — на пол полетела золотая монета.

Ох, не прост мужик, не прост. Мартин, подхватив денежку, скрылся на кухне, а я осталась стоять, рассматривая нежданных гостей.

— Чего вылупилась? — ух, как грубо, — иди комнату готовь, а то получишь.

А это мы посмотрим, кто из нас и что получит. Не люблю я, когда со мной подобным образом разговаривают. Не вступая в пререкания, я поднялась наверх, нашла пакетик со снотворным, который, на всякий случай, дала Анна. Мартин как раз нёс мясо и моё жареное тесто.

— Милостивые господа я сейчас подам самого лучшего вина, — низко поклонившись, он попятился к подвалу, где, по всей видимости, хранились бочки с алкоголем.

Заметив меня, один из приезжих, приказал поторопиться. Что же, это даже лучше, чем я рассчитывала. Спустившись с Мартином вниз, налили пару кувшинов, а я тем временем подсыпала туда снотворного.

— Что ты делаешь? — изумился парень, — если узнают, нам не поздоровится.

— Не дрейфь, уснут, не узнают. Пока спят, мы далеко будем.

— Что ты предлагаешь?

— Я думаю, твой отец и все остальные уже далеко отсюда и пешком нам их не нагнать. Позаимствуем лошадей у этих господ, а ваших тяжеловозов оставим им. Вот как-то так.

— Нас убьют, — вынес вердикт Мартин.

— Не убьют. Когда они очнутся, мы успеем улизнуть.

Поставив на стол кувшины с вином, подождали, когда гости примут по паре стаканчиков, затем вышли во двор, расседлали господских лошадей. Мартин привёл трёх крестьянских лошадок до этого мирно жевавших прошлогоднее сено. Я решила всё обставить так, как будто без нечистой силы не обошлось. Народ в средние века был суеверный, должно прокатить. Ещё спасибо скажут, что живыми остались. Вместо коняг благородных кровей привязали крестьянских тяжеловозов, кое-как нацепив на них господские сёдла. Вроде бы всё готово. Пора и в путь, но в моей голове поселилась и прочно там обосновалась одна мысль: спереть тот самый плащ, что был на главном сеньоре. Он мне понравился. Конечно же, не мужик, а его плащ. Отстираю вот и буду щеголять. Вернувшись, выполнила задуманное, и мы с Мартином благополучно покинули постоялый двор. Хорошо-то как на свободе! Тишина, лишь мелкие и пакостные снежинки так и норовили попасть за шиворот, а так ничего, если не считать шальной стрелы, выпущенной по нам со стороны постоялого двора. Да, недооценила я крепость своего зелья или же мужики, вскормленные на натур продуктах, обладали иммунитетом к снотворному. Мой план ощутимо затрещал по швам. Интересно, о чём они жалели больше, о похищенных средствах передвижения или же о плаще, развивающемся у меня за спиной? И тут мне вспомнилась песня группы Тату «Нас не догонят» и я, как сумасшедшая, загорланила её, оглашая окрестности не слишком приятным тембром. Правда, пришлось кое-что переделать, но смысл остался.

Я думаю, что точно не догонят. Мой вокал наверняка отпугнёт любую погоню и праздно шатающуюся нечисть, если таковая водится поблизости. Мартин оглянулся и с тревогой спросил, всё со мной в порядке. Видно сильно его песенка впечатлила. Ладно, потом объясню, а сейчас лишь кивнула, поясняя, что всё хорошо. Да, а из меня бы вышел неплохой поэт. Надо над этим подумать на досуге. Вот домой вернусь, тогда и решать буду. Между тем, погоня приближалась. Да, нас, наверное, не догонят, а может, и догонят, это как посмотреть: кому-то убежать хочется, а кому-то догнать. Кажется, это те, кого я безуспешно пыталась усыпить. Интересно, откуда у них нормальные коняги взялись? Мы ведь забрали трёх скакунов благородных кровей, оставили тяжеловозов, а они, как известно, привыкли тяжести переправлять, а не гоняться за честными людьми. Мартин также заметил преследователей.

— Нам лучше остановиться, — бросил он на ходу.

— Почему? — спросила я, неумело покачиваясь в седле.

— Мы не так уж хорошо управляемся с лошадьми, а, если перейдём на галоп, то пиши, пропало.

— Пожалуй, ты прав, — я натянула поводья, укрощая своего скакуна, который от такого невежливого отношения к нему попытался тяпнуть меня за руку.

Мартин подъехал ко мне и остановился.

— Что с нами будет? — поинтересовалась я.

— Кто его знает. Может, плетями засекут. Может, на восток продадут, а, может, ещё чего придумают, — утешил меня парень.

Между тем преследователи подъехали ближе. Да, это были именно те, кого я пыталась усыпить в корчме. Чёрт меня дёрнул ещё и плащ стащить. Всё — хана пришла! Съёжившись от предстоящих неприятностей, стала поджидать всадников. Вскоре они были рядом. Откуда у них свежие и вполне пристойные кони? Любопытно. Подъехав к нам, мужчины, обратились ко мне, по всей видимости, приняв за старшую.

— Эй, ты, — это мне.

Уже хорошо, экзекуция откладывается.

— Прошу объяснить, зачем тебе потребовались наши кони?

Я пожала плечами. Что тут скажешь? Потребовались и всё тут.

— Ещё одно, прошу вернуть мой плащ. Надеюсь, ты его не порвала?

Жаль расставаться с такой красивой вещью, но придётся. Я сняла перчатку и тут на свет появились мои любимые кольца аж в количестве пяти штук. Ничего не поделаешь, люблю я колечки с камушками. Вот и собрала на руках неплохую коллекцию золотых украшений с натуральными «булыжниками» и старалась по возможности с ней не расставаться. Я подняла руку, чтобы развязать шнурки плаща и тут все заметили мои драгоценности. Секунду длилось замешательство, а дальше произошло нечто, что повергло меня в ступор. Мужчина, у которого я позаимствовала плащ, наклонил голову и произнёс вежливее некуда:

— Мадам, разрешите представиться. Маркиз Гвидо де Бремон. Позвольте, узнать ваше имя?

Ого, вот что значит вовремя подсуетиться. Не зря, видимо, коллекционировала всю эту «бижутерию». Пригодилась. Как я помню из просмотренных мельком книг, в средние века мало, кто мог позволить себе такое обилие драгоценностей, кои были у меня на руках. Следовательно, меня приняли за благородную даму. Ну, что же, будем соответствовать образу, и я представилась:

— Мари де Бурбон, — вспомнила я марку французского коньяка. А вот фамилия моего визави показалась мне знакомой. Ну, конечно же, Мишель де Бремон муж Зинаиды. Неужели мне удалось встретиться с его предком. Интересное дело выходит.

— Можно поинтересоваться, куда вы направлялись, мадам?

— О да. Мы остановились на ночь в корчме, а утром разбойники схватили всех постояльцев и увели в неизвестном направлении. Нам с пажом удалось избежать печальной участи быть захваченными в плен. И вот, когда мы увидели вас, то подумали, что вновь вернулись лихие люди, и решили подмешать снотворное в вино, чтобы иметь время на побег.

Сударь, прошу покорнейше простить меня за то, что позаимствовала ваш плащ и ваших лошадей.

— Ну что вы, не стоит извиняться. Возьмите плащ себе. Он вам пригодится. Так вы говорите, что разбойники напали на корчму и увели всех постояльцев?

— Да, истинная правда.

— Мой замок расположен неподалёку. Не соблаговолите ли с вашим пажом пожаловать ко мне в гости?

— Буду польщена принять ваше приглашение.

Ишь ты, как меня понесло. Веду куртуазные речи. Только бы не попасться на какой-нибудь мелочи, а так мне куртуазность даже понравилась. По приколу!

— Следуйте за мной, сударыня.

По дороге Гвидо успокоил меня, сказав, что о банде грабителей слышал и направит вооружённый отряд на её поиски. Действительно, замок маркиза располагался совсем близко и вскоре мы остановились перед высокими стенами и запертыми воротами. Узнав, кто стоит перед входом, тотчас опустили подъёмный мост и мы въехали во двор, не отвечавший моим представлениям о рыцарском замке. Кругом сновали люди, суматошные курицы бестолково перебегали с места на место. Пара поросят с визгом пронеслись мимо меня. Что и говорить — средневековье! Мне помогли слезть с лошади, которую тут же увели на конюшню, а меня проводили в замок. Пришлось вступать как можно аккуратнее, чтобы не вляпаться в свежие следы жизнедеятельности местных хрюшек. Внутри было как-то неуютно. Хотелось попасть в теплую, располагающую к отдыху, атмосферу, но не тут-то было. Пол, застеленный грязной соломой, полумрак и холод. Навстречу выбежала пара собачек и, обнюхав меня, вновь скрылись. Дела! Внутри было чуть теплее, чем снаружи. Конечно, никакого центрального отопления не наблюдалось, чадившие факелы отбрасывали мрачные тени на стены. Жуть! Гвидо, появившись на миг, приказал отвести меня в комнату для гостей. Подошла девушка, поклонилась, поинтересовалась, где мои вещи. Узнав, что таковых не наблюдается, попросила следовать за ней. Прихватив факел, пошла впереди, освещая путь. Что-то мне перестала нравиться ситуация, в которую мы попали. К тому же Мартин куда-то пропал. Все, кто встречался по пути, выглядели как-то испуганно, стараясь не смотреть на меня, и пробегали мимо. Очень и очень странно.

— А где мой паж? — поинтересовалась я у своей провожатой.

Та как-то сжалась, жалобно посмотрела на меня и прошептала нечто невразумительное.

— Я не поняла, где мой паж? — более жёстко повторила свой вопрос.

— Извините, госпожа, наверное, его провели на кухню покормить с другими слугами.

— Он не слуга, он мой паж, приведите Мартина немедленно ко мне.

Девушка поспешила вперёд и открыла одну из дверей, выходивших в коридор.

— Вам сюда. Это ваша комната.

Я заглянула внутрь. Да, можно было бы и получше. Я разглядела узкую кровать, нечто напоминавшее шкаф, колченогий стол, табурет и, слава богу, камин. Правда, тот источал всё тот же холод. Увидев, что я поёжилась, служанка сказала, что сейчас постарается разжечь огонь. Интересно как? Спичек в это время ещё не изобрели. Девушка достала огниво и стала высекать искру. Процесс растопки занял минут десять, но, наконец, всё получилось и в комнате стало светлее, а затем и теплее. Я поинтересовалась, где находился туалет. Вначале меня не поняли. По всей видимости, слова туалет ещё не существовало в природе. Наконец, мне удалось выяснить расположение нужного мне места. Лучше бы я туда не ходила. Это самое место находилось в одной из башен. Комнату от остального помещения отделяла какая-то шкура. Внутри было холодно. В единственное окно влетали снежинки, и ветер спокойно разгуливал по помещению. В полу была дыра. Такие вот удобства. Естественно, никакой бумаги не было и в помине. В углу валялся пук соломы, по всей видимости, предназначенный для сугубо важных мероприятий после завершения всех необходимых дел, для которых и было оборудовано сиё помещение.

Вернувшись обратно, застала служанку, застилающую постель.

— Ладно, я справлюсь сама. Лучше найди моего пажа и приведи сюда.

Вновь последовала непонятная реакция. Девушка сжалась, испуганно посмотрела на меня и постаралась поскорее выскользнуть из комнаты. Я едва успела перехватить её.

— В чём дело? Что тут происходит?

— Госпожа, я не могу, пустите.

— Что ты не можешь? А ну, говори! — я отвесила служанке пощёчину, чтобы как-то привести её в чувство, — рассказывай!

Девушка как-то скукожилась и вдруг зарыдала навзрыд.

— Извини, что ударила.

Мои слова подействовали совсем не так, как я ожидала: служанка зашлась в безудержном плаче. Пришлось успокаивать. Наконец истерика закончилась. Всхлипывая, девушка начала своё повествование.

— Извините, госпожа, мне не удастся привести вашего пажа.

— Почему?

— Он уже в темнице.

— Почему? Гвидо обещал защиту.

После моих слов служанка, приложив палец к губам, выглянула за дверь, затем вернулась, плотно закрыв вход в комнату.

— Слушайте. В замке творится ужасное.

— Неужели? В чём же дело?

— Гвидо-Анри де Бремон не хозяин замка, — девушка перешла на шепот, — он заточил своего брата, истинного владельца, в подземелье вместе с сыновьям и женой. Всех, кто попадает сюда, ожидает та же участь. Господин Гвидо грабит проезжающие по его владениям купеческие караваны. Накануне он и его люди совершили налёт на близлежащую корчму и захватили неплохой куш. Среди постояльцев, говорят, были состоятельные люди. С них он постарается получить выкуп.

— А как же я? Почему мне отвели отдельную комнату?

— А вот с вами, госпожа, особая история. Господин Гвидо приказал мне запереть вашу комнату на засов. Он увидел у вас на руке перстень, и ему показалось, что это подарок короля. Вот поэтому и решил кое-что прояснить, а пока приказал держать взаперти.

— Постой, постой, ты хочешь сказать, что сеньор Гвидо заточил семью своего брата в подземелье? Зачем?

— Как зачем? Господин Гвидо младший сын, замок достался его старшему брату, с которым у него не сложились отношения. Их отец был дважды женат. Первая жена умерла при родах, произведя на свет наследника. Наш господин женился второй раз. От второго брака и появился сеньор Гвидо. По закону он не имел никаких прав на наследство, Вот и вырос в зависти, а тут случилось так, что наш истинный господин отправил большую часть охраны в соседнюю деревню, пострадавшую от разбойников. Тогда сеньор Гвидо со своими людьми захватил замок и заточил брата с семьёй в подземелье. Думаю, вскоре он расправится с ними.

— Как это расправится?

— Отравит или убьёт.

— Этого допустить никак нельзя. Мы должны помочь. Ты со мной?

— Что надо делать?

Знаешь, где держат пленников?

— В подземелье.

— Сколько человек охраны?

— Много. Сверху при входе и внизу около камер.

— Как туда пройти?

— Очень просто, через двор, увидите дверь, у которой два охранника. За той дверью коридор. Там тоже охрана. Так вот, по этому коридору прямо, а потом вниз к камерам.

— Буду думать. Пока запри меня, как велели, а ночью приходи, решим, чем можно помочь.

Девушка ушла, и я услышала скрип запора снаружи. Надо срочно что-то делать, но вот, как назло, ничего путного в голову не приходило. Найти хотя бы тайный ход какой. Я присела на кровать и не заметила, как задремала. Сквозь сон мне почудилось, что открылась дверь. Не может быть, служанка обещалась быть только ночью. Может, кто-то решил навестить меня. Пока я думала, кто да что, по комнате прошелестел холодный ветер. Неужели камин погас? С трудом разлепив веки, убедилась, что огонь как горел, так и горит, но в комнате заметно похолодало, словно открыли окно. Окно! Вот то, что нужно. Может через него как-то выбраться наружу. Встала, подошла к источнику холода, забранному решёткой, постаралась выглянуть на улицу. Без особого успеха. Удалось разглядеть только противоположную стену. Не выход, решётку мне явно не перепилить, да и не чем. Придётся этот вариант побега оставить. Пока размышляла о том, что делать и как быть, в комнате явно кто-то появился, поскольку я отчётливо услышала шаги. Обернулась, но никого не увидела. Мистика, да и только. Вновь присела на кровать и тут мне на плечо опустилась рука, очень холодная рука.

— Ой, кто тут? — испуганно вскрикнув, я попыталась разглядеть туловище, которому принадлежала конечность.

Никого! В комнате вновь повеяло холодным ветром и вновь шаги. Мне стало как-то не по себе. Нечто встало перед камином и на противоположной стене появились контуры человеческой фигуры. Уже легче.

— Ты кто? — шёпотом спросила я у незнакомца.

Мне не ответили, а холодная рука взяла меня за ладонь и потянула за собой. Пришлось встать. Я отчётливо ощущала руку чужака, но самого человека не видела, как не видела и его руку. Меня подтолкнули к камину, и тут часть стены вместе с очагом медленно отъехала в сторону, открыв тёмный проход. От стены отделился факел и подлетел ко мне. Пришлось взять. Идти в неизвестность не очень-то хотелось, но делать нечего. От настойчивого приглашения не принято отказываться. Проход весь зарос паутиной. Брр, неприятно! Факел осветил узкий ход, ведущий под уклон. Медленно, раздвигая сгустки паучьего кружева, начала свой путь туда, не знаю куда. Вскоре появились ступеньки. Уж не в подземелье ли? Мои предположения подтвердились. Вскоре ступени упёрлись в дверь, обшитую железными пластинами. Ну, вот и приехала. На всякий случай толкнула эту самую дверь и та неожиданно легко отворилась, пропустив меня ещё в один коридор, заканчивавшийся небольшой комнатой с рядом чуть заметных окошек. Посмотрев в одно из них, сумела разглядеть кучу каких-то железяк. Склад, по всей видимости. Подошла ко второму и услышала какое-то гудение. Заглянула и тут же отпрянула назад. В помещении находилось три человека, и один из них был подвешен за руки к перекладине. Второй стоял рядом и сжимал в руке плётку, а третий просто сидел на скамейке и наблюдал за происходящим. Вероятно, здесь находилась пыточная. Так по очереди я исследовала все окошки. Оказалось, нахожусь в таком месте, откуда могу наблюдать за всеми камерами. Правду говорят, видит око, да зуб неймёт. Я видела всех пленников, но как помочь им, не имела ни малейшего понятия. Обидно до слёз. Сопровождавший меня призрак куда-то пропал. Вот только помощь потребовалась, тут же все помахали мне на прощанье. Не успела я подумать об этом, как вновь ледяная рука опустилась на плечо и подтолкнула к одному из окошек. Зачем спрашивается, я и так знаю, что за ним скрывается. Тут свет факела упал на небольшой выступ, пришлось нажать из любопытства. Ничего не произошло, а рука вновь подтолкнула меня к тому же месту. Может, попробовать другой метод? Я и попробовала, едва не получив по лбу камнем, вылетевшим из стены. Мне захотелось прекратить все изыскания, а то ещё что-нибудь прилетит. Тем не менее, любопытство заставило продолжить исследование. В результате я заметила рычаг и потянула. Каменная кладка разошлась, появилась небольшая щель, увеличивавшаяся с каждой минутой. Вскоре отверстие стало достаточно большим, чтобы в него можно было протиснуться. Вначале я просунула туда факел, который выхватил из темноты узкую каморку без признаков мебели и согбенную фигурку, в которой узнала Мартина. Я позвала его, и юноша с недоумением посмотрел на меня.

— Что и тебя схватили? — глаза подростка стали невероятно округлыми от удивления.

— Да вроде бы нет, — ответила я, — вставай, пошли.

— Куда? — парень не мог поверить, что его пришли освобождать.

— Хватит задавать глупые вопросы, Просто встань и следуй за мной.

Мартин неуверенно поднялся, подошёл ко мне, зачем-то пощупал, а затем вопросительно посмотрел.

— Что встал? Пошли, — я взяла его за руку, и мы покинули камеру.

Юноша ошарашено повертел головой и, увидев, как проход закрывается, с дури попытался вернуться назад.

— Ты чего, ошалел?

Бывший узник явно впал в ступор и сумел лишь промямлить, что его будут искать и, если не найдут на месте, накажут показательной поркой, а то и чем похуже. Вот что с ним будешь делать? Не верит народ в чудеса. Ладно, пусть постоит, подумает, оценит оказанную помощь, а я тем временем проверю, нет ли других способов вызволить пленников. Методом тыка удалось обнаружить ещё два выступа и тем самым открыть другие камеры. В одной оказалась женщина с незамысловатым именем Бригита, двое детишек, юноша лет семнадцати, девушка, по всей видимости, служанка и мужчина. Дама оказалась женой сеньора Клермона, а дети его сыновьями. Юноша приходился хозяину замка племянником и случайно попал под раздачу, а девушка, как я и предполагала, исполняла роль камеристки. Мужчина же попал в камеру просто за компанию и не имел никакого отношения к хозяевам замка.

В последней комнате, куда я проникла, обнаружился склад оружия. Мечи там всякие, алебарды, копья, щиты и всё тому подобное. Проще говоря, попала в мужской рай: мужики они, как дети, только дай в войнушку поиграть, а тут оружия всякого до дури, бери, не хочу. Пришлось и мне кое-что позаимствовать, так на всякий случай, а вдруг пригодится. Русскому человеку всегда всё может понадобиться, даже самая бесполезная вещь, а тут оружие. Уже неплохо. Часть боеприпасов отдала бывшим пленникам, затем поинтересовалась у Бригиты, где её супруг. Женщина ответила, что не так давно того забрали из камеры и куда-то увели. По всей видимости, это его я видела у палача. Надо как-то выручать хозяина замка и родственника Зинаиды. Тут мне в голову пришла мысль, повторить свой фокус с привидением. В корчме всё прошло на ура. Сбегаю к себе в комнату, возьму простынку, прикинусь праздношатающимся призраком и всё, дело — в шляпе. Едва успела подумать о призраке, как по комнате, где мы находились, пронёсся вихрь недовольства. Холодный ветер взъерошил волосы, а невидимая рука с силой сжала плечо. Неужели моё знакомое привидение рассердилось? Посмотрев на бывших пленников, заметила, что те пребывают в ступоре. По всей видимости, им также досталось от моего невидимого спутника. Ладно, буду налаживать контакт. Наверное, невидимка каким-то образом умудрился проникнуть в моё сознание и узнать о попытке примазаться к компании потусторонних жителей замка. Вот это ему, по всей видимости, и не понравилось.

— Извини, — обратилась я к невидимке, — не подумала, как следует.

Тотчас ветер стал мягким и покладистым. Значит, меня простили. Думаю, посторонним в загробном мире не место. Я объяснила Мартину, как добраться до моей комнаты и велела ему всех проводить туда. Когда последний пленник покинул помещение, в комнате как будто что-то изменилось: по стенам заметались испуганные тени. Затем я заметила, что моё привидение начинает обретать видимые очертания, вскоре превратившиеся в силуэт мужчины, одетого в костюм, даже по меркам тринадцатого века, старинный.

Ничего себе, приехали. Между тем передо мной предстал вполне симпатичный субъект в возрасте лет сорока. Приняв облик земного человека, он поклонился и, как мне показалось, произнёс: «Спасибо». Затем отошёл к стене и нажал, на ранее не замеченный мной выступ. Как и в предыдущих случаях, стена слегка отъехала в сторону, пропустив нас в комнату пыток. Я поспешила посмотреть на представление, развернувшееся передо мной. Между тем привидение стало обретать форму существа, состоящего из прозрачной белой субстанции. Не знай я, что здесь происходит, испугалась бы и испугалась сильно. Вот это самое и сделали мужчины, пытавшие месье Клермона. Хорошо, что тот был в отключке, а то потом пришлось бы и его откачивать, а так, ничего, висит себе на дыбе и висит. Палач пулей выскочил из пыточной и с громким криком о помощи исчез в неизвестном направлении. Я первым делом заперла комнату изнутри, чтобы никто не смог зайти. Затем встал вопрос, что делать с Клермоном. Одной мне его не дотащить, от призрака никакой пользы, попугать только кого-нибудь. Тут я заметила кувшин, в котором оказалась вода и к тому же холодная. Вот он выход. Я окатила мужчину содержимым из сосуда. Тот пришёл в себя и с испугом уставился на призрака. Как бы вновь не потерял сознание, но средневековая закалка сыграла свою роль. Хозяин замка прикрыл глаза и прошептал чуть слышно:

— Дед, а ты как здесь оказался?

Интересные дела складываются. Дальше пришлось всё делать самой. Я обрезала верёвки, державшие Клермона в вертикальном положении. Тот съехала на пол, и уже осмысленно посмотрел на меня.

— А ты кто?

— Давайте все вопросы оставим на потом, а сейчас я помогу вам подняться, и мы пройдём наверх.

— Нет, мне надо вернуться к жене и детям.

Похвальное самопожертвование. Мужика, как говорится, только что из петли вынули, а он уже радеет за спасение других. Пришлось его успокоить и заверить, что с его супругой, детьми и племянником всё в полнейшем порядке. Я помогла истинному владельцу поместья подняться и в сопровождении призрака мы тихо-мирно побрели наверх, где нас заждались остальные спасённые. Как говорится, воссоединение семьи прошло на высшем уровне. Однако встал насущный вопрос, куда девать такую ораву и как её прокормить? В комнате, отведённой мне, и так было не слишком много места, а с появлением новых жителей, его стало катастрофически не хватать. Пока я размышляла над вопросом расселения нежданных гостей, послышался стук в дверь и скрежет отодвигаемого запора. Вот ведь, совсем забыла, что должна заглянуть служанка. Войдя внутрь, она остолбенела, увидев, что в комнате заметно увеличилось количество прописанных граждан. Девушка сначала растерялась, а затем, заметив, что тут находится хозяин замка с женой и детьми, поклонилась, приветствуя того.

— Стойте, у меня, кажется, появился, план, — я достала из сумки остатки сонного зелья, — вот!

— Что это? — поинтересовался месье Клермон.

Пришлось объяснить.

— Думаю, должно сработать. Изабелл, — это уже к служанке, — кто сегодня готовит для стражи?

— Как кто? Симона, кто же ещё.

— Очень хорошо, отнеси ей порошок, пусть подсыплет в вино и отнесёт стражникам.

Странное имя для прислуги, подумала я, протягивая той снотворное. Изабелл взяла пакетик со снадобьем и улетела выполнять данное ей поручение, а мы стали думать, что будем делать дальше. Решили, когда все уснут, освободить остальных узников, связать Гвидо и его людей, а потом доставить их на суд короля. Всем хорош план, только, как мне кажется, юркий сеньор сможет и на этот раз улизнуть, а он представляет для нас опасность. Если уж сумел захватить замок брата и пленить его семью, то, сбежав из-под стражи, решит первым делом добраться до короля и наговорить там такого, о чём лучше и не думать. Я бы сразу его придушила, но эту идею отвергли. Сеньор Клермон оказался, несмотря на все деяния и каверзы своего братца, человеком сентиментальным и не чуждым бескорыстной любви. Что поделать, хозяин-барин. Ему виднее. Вскоре вернулась Изабелл и сообщила, что всё сделано в наилучшем виде. Остаётся только ждать. Судя по моему предыдущему опыту, снотворное должно подействовать приблизительно через полчаса. Минуты текли на удивление медленно. В атмосфере стала ощущаться нервозность.

— Всё, иду, — открывая дверь, известила о своих намерениях проверить, как подействовало «лекарство». Убедилась, что подействовало оно самым наилучшим образом. Стражники мирно похрапывали в самых живописных позах. Я попросила девушку позвать сеньора Клермона, чтобы тот помог разобраться с остальными пленниками. Вскоре мы спускались в подземелье, по дороге прихватив ключи от камер. К моему великому изумлению среди узников были и те, кого похитили в корчме. Вот тебе и Гвидо, а я-то вначале его за хорошего человека приняла. Интересно, а где он сам? Из раздумий меня вывел шум, донёсшийся со двора. Кто-то громко закричал, и послышалась дробь копыт, затем звуки стихли, и вновь воцарилась тишина. Я решила посмотреть, что случилось. У выхода из подземелья лежало тело, мёртвое тело одного из стражников, второй вытирал кровь с лица.

— Что произошло? — поинтересовалась я у раненого.

— Сеньор Гвидо сбежал.

Вот ведь зараза, так и знала, что мы ещё хлебнём с ним горя. Никто не знает, что у того на уме. Рванёт в столицу на приём к королю, вывернет всё шиворот-навыворот, а в результате мы окажемся виноватыми. Ладно, сначала разберёмся с насущными вопросами, а потом решим, где средневекового ренегата искать и что с ним делать. Впрочем, моего вмешательства в решение этих самых вопросов не потребовалось. Сеньор Клермон уже раздавал указания верным людям. Я нашла Мартина. Тот сидел на кухне с отцом. Увидев меня, поднялся, подбежал и низко поклонился.

— Спасибо, — произнёс он, если будешь в наших краях, заходи, а сейчас позволь попрощаться. Пожалуй, мы отправимся к себе.

Тибо также решил воспользоваться случаем и вернуться домой. Извинившись, что не сможет и дальше сопровождать меня, юноша отбыл вместе с Мартином и его отцом. Пожелав им доброго пути, поднялась к себе. Что-то я подустала, да и ночь на дворе. Подбросив дров в камин, устроилась на кровати, но подремать мне так и не дали. По комнате опять прокатилась волна холодного воздуха, и напротив окна материализовался уже знакомый мне призрак. На этот раз я не удивилась. Привычка, знаете ли. Интересно, что на этот раз ему надо? Между тем привидение поманило меня. Пришлось встать и подойти. Мужчина склонился к моей руке и поцеловал её. Ледяные губы оставили след измороси на ладони, а затем я увидела на столе перстень с большим камнем и, если я не ошибалась, это был рубин. Призрак прошелестел, сказав спасибо, и исчез.

Я подошла к столу, чтобы разглядеть украшение и обнаружила под перстнем записку, в которой было всего лишь несколько слов.