Цена времени. Книга 2 (СИ)

Глава 19. «Шах…»

Конец августа, как нередко бывает в этих широтах, встретил отнюдь не теплотой. Небо с каждым днём становилось всё более пасмурным, а ветра холоднее. От салатовой июльской зелени, бросавшейся в глаза, не осталось и следа. Эх, скорее бы уже закончить эту компанию и вернуться домой. Хм… Вот черт, как только я подумал о доме, перед глазами встала не моя однушка в Санкт-Петербурге, а двухэтажное поместье с просторным двором, которое дожидается меня в Великом Новгороде в этом времени, которое и прошлым-то назвать уже и язык не поворачивается. Ну как же? Вот ведь оно, настоящее! А то, откуда я… То ли прилетел, то ли явился. В общем, откуда меня закинуло, оно вроде как и есть прошлое. Моë прошлое. Что-то далëкое и недосягаемое. Что-то, о чëм вспоминаешь с вяжущей сердце теплотой под стук копыт о пыльную дорогу и скрип колëс рядом едущей телеги. И вот вроде как думаешь, чем бы смазать их, что бы не скрипели, а вовсе не о том, как сейчас там, откуда меня закинуло.

Вот уже третьи сутки мы с невероятной осторожностью продвигаемся вперëд. Постоянно кружащие вокруг в радиусе нескольких вëрст разъезды дают мне уверенность в нашей конспирации, однако не можем же мы до самого Новгорода вот так прятаться. От посланной разведгруппы пока ни слуху не духу. Хотя их можно понять. Ведь и мы и шведы почти всё время движемся и разведчикам нужно сначала отыскать вражеское войско, провести разведку, а потом двинуться назад уже в поисках своих. Ведь даже если разница в скорости будет составлять хотя бы один километр в день — посланной группе будет очень сложно определить даже примерный диапазон поисков.

А на начальную разведку я послал десяток Елисея, усилив их на всякий случай Генрихом и ещё пятью дружинниками из полковых. Правда последним приказал не самовольничать и делать лишь то, что скажет сержант. Они нужны были скорее для силовой поддержки, чем для помощи в самой разведке сил противника.

Со вчерашнего дня смог найти время для того, чтобы посмотреть, на что собственно годны части полка. И результат меня очень даже удивил. Все они прекрасно держались в седле, знали копейный и сабельный бой и даже неплохо стреляли из лука. Кстати, луки имели почти две трети дружинников от общего числа. Конечно, в последнем сражении их ряды неслабо так поредели, но даже сейчас эти три с небольшим сотни представляли довольно мощный кулак, которым можно вдарить по слабому месту так, что потом заживать будет ой как долго.

Всё же ратное дело у местных было чем-то священным, неприкосновенным. Тем, чему учились с детства и на протяжении всей жизни. Такая доктрина, за счёт непрерывного обмена опытом позволяет вырастить небольшое количество действительно неплохих солдат. Но вот для больших масс она никак не подходит, поскольку ни одна экономика мира сейчас не потянет вооружение и содержание такой людской массы, чтобы хватило на целую армию, да ещё и на протяжении такого длительного срока. Ведь по сути эти самые воины делами мирными занимались очень условно и неохотно. Да, у каждого из них было поместье, они могли торговать, сеять. Да вообще много чего могли. Вот только большинство из них предпочитало делать всё это лишь для того, чтобы прокормиться и чтобы создавать вид бурной поместной деятельности. А некоторые и вовсе забивали на своё поместье и жили за счёт жалования и трофеев. В общем, как не крути ты эту штуку, у неё везде зад получается.

Такое можно применять для небольшого контингента, например для гвардии. От сотни человек государство много не потеряет, зато у правителя всегда будет элитный отряд, одетый и обученный по последнему слову техники. А в армии уж лучше пусть будет много просто хороших солдат, чем самая малость отличных и целая масса плохих.

— Движение на десять часов! — Выдернул меня из глубоких размышлений Иван, исполнявший функцию часового во время полуденного привала. — Первая готовность! — Отдал он ещё одну, условно-уставную команду. Я не стал попросту копировать систему команд и выражений с армии Российской Федерации, а лишь взял её за основу. Некоторые команды я, почувствовав себя конструктором общества, внедрил от себя. Но всё же старался не переусердствовать.

Гвардейцы же тем временем уже похватали основной комплект вооружения и в полной сосредоточенности готовились встречать гостей, так неожиданно появившихся со стороны леса. Другие, находившиеся рядом воины мешкали несколько дольше, но вскоре и они оказались готовы к боестолкновению. Послышалось множество звуков натяжения тетивы, слившихся в единый скрип. Арбалеты щëлкнули механизмами удержания болта несколько тише, но и они внесли свой вклад в общую какофонию звуков.

Я допускал вероятность того, что это разведотряд, изрядно задержавшись, вернулся с вылазки, а потому не спешил с сигналом. Почуяв неладное, группа всадников в тëмных накидках резко затормозила, хотя и до этого двигалась очень расслаблено. Они откатились немного назад и замешкались.

— Командир, мы ждëм приказа. — Обратился ко мне один из сотников полка, чьи солдаты первыми прибыли на позицию.

— Ждëм. — Щурясь в сторону отряда, коротко буркнул я.

И не зря я решил выждать. В руках одного из всадников показалось копьë со знаменем у наконечника. Развернувшийся на ветру красно-белый фамильный флаг рода Майеров отбросил все мои сомнения.

— Отставить боевую готовность! — Как можно громче выкрикнул я. — Это наши разведчики. — Мы ждали их уже трое суток и я даже стал сомневаться в успехе операции. Во многом из-за этого все и в особенности мой отряд расслабленно выдохнули и с головой окунулись в омут всеобщей радости, услышав долгожданную новость.

А узнать разведчикам удалось много действительно интересного. Как мы и предполагали, армия противника по прежнему была разделена, но уже не на три, а на два отряда, идущих параллельно друг другу. Вот только на этот раз западный и самый дальний от нас отряд был намеренно ослаблен в пользу главного. Его возглавлял, предположительно, сам король.

Так же от Генриха мне удалось узнать, что в шведской армии достаточно много разномастных наëмников. Начиная с новомодных кирасиров, пришедших на смену тяжëлым рыцарям, заканчивая не менее новомодными и более, как мне кажется, опасными мушкетëрами.

Вся артиллерия и почти вся кавалерия были сосредоточены в главном отряде. Похоже, Олаф после первой стычки усомнился в профессионализме своих старших офицеров и предпочëл всё держать в своих руках. Что ж, тем лучше.

Остаток этого дня я приказал гвардейцам приложить все свои силы к тому, чтобы как можно лучше отдохнуть. Ведь во многом от их бодрости в ночное время зависел успех операции. По моим подсчётам, мы находились примерно в половине дня пути от Шведской армии и двигались относительно параллельным курсом. Во всяком случае, постоянно курсировавшие отряды, общей численностью до полусотни человек единовременно давали надежду на хоть какую-то маскировку. Для противника нас сейчас по сути не существует. Олаф наверняка считает, что он смог рассеять наши силы и угрозы остатки разбитой армии представлять не могут. В этом и есть наше преимущество, которое, безусловно, нужно реализовать.

Потратив непростительно много времени, я всё же смог отыскать единственного моего посредника и связиста с полком, Алексея.

— Виноват. — Абсолютно серьёзно отчеканил он, когда я отчитал его за нерасторопность. Было весьма странно осознавать, что этот человек, прошедший через столько битв и имеющий такой авторитет сейчас на полном серьёзе беспрекословно признавал свою вину передо мной, двадцатилетним, пусть и крупнее его физически, парнем.

Вот что значит статус в этом времени. Ведь если ты, скажем, король, то тебе и в семь и в сорок семь лет будут кланяться в ноги с почтением просто потому, что ты король.

— Вольно, Алексей. — Я махнул рукой, зазывая его за собой. Немного погодя, он отклеился-таки от своего места и последовал за мной. — Значит, слушай боевую задачу. Нужно отобрать три десятка самых крепких и шустрых полковых, но не из сотников. Можешь брать полные десятки, если они хорошо сработаны. Важно, чтобы в седле держались отменно и лошадей сменных имели. — Он несколько мгновений отрешëнно пялился в никуда, обрабатывая и, возможно, переводя мои слова на свой манер, после чего наконец вынырнул из этого состояния.

— Прикажешь полную сбрую собирать?

— Не стоит. Напротив, пусть возьмут по минимуму: саблю, лук с десятком стрел на всякий случай. Тяжëлую броню тоже напяливать запрещаю. Это понятно?

— Так э… — Он вдруг замешкался. — Так точно!

— Молодец. Так, что ещё? Ах, да! Нужно метнуться в конец колонны, к пушкарям, то есть артиллеристам и взять пороху по пол пуда на человека.

— Пол пуда?! — Задыхаясь, выпалил он.

— Думаешь, мало? — Ответил я саркастическим вопросом. — Да, согласен, можно и больше. Но не меньше, чем пол пуда.

— Так а зачем столько? — Озадаченно прошептал он, сгорая от любопытства.

— А тебе разве не интересно увидеть, как четверть тонны пороха взрывается? — Я хитро ухмыльнулся и подмигнул сотнику. — Вот и мне интересно. Бум! — Я постарался охватить руками громадное пространство, показывая мощность такого взрыва. — Хотя всё в одном месте мы не взорвëм — слишком жирно будет. Ну всё, Алексей, выполняй.

— Есть! — Он подскочил и рванул в обратном направлении.

Так, с этим разобрались. Черт, как же голова болит от всей этой организации, от всего этого всестороннего давления и внезапно навалившейся ответственности. Вот закончится это всё, вернусь к себе в поместье и буду жить, забыв всю эту компанию, как страшный сон. Картошечку себе выращивать, потихоньку ребят в футбол гонять, да коров разводить. И чего я вообще попëрся в этот поход? А, ну да, защищать место, ставшее мне родным. Лучше бы собрал манатки, да рванул куда-нибудь на юга, где почва пожирнее и солнце потеплее. Но нет же, надо в героя поиграть! Клянусь, в последний раз в этой жизни беру на себя такую ношу и ответственность! Так, а чем, собственно, клянусь?

— Саша! — Прервал мои размышления голос за спиной. Я обернулся. Это Максим, с трудом держась в седле мерина, приближался ко мне.

— Что, сотник озадачил? — Хохотнул я, вспоминая про приказ, отданный Алексею.

— Да нет, пороха сейчас навалом! — Он отмахнулся, чуть не выпав при этом из седла. — Но что ты собрался делать? Диверсия?

— Бинго! Завтра последняя ночь, когда у нас будет нормальная возможность нанести удар.

— А почему именно завтра?

— Ну во-первых, потому что завтра новолуние и даже в случае безоблачной ночи света будет очень мало. — Я бросил взгляд на небо. В основном голубой простор лишь ближе к горизонту сменялся множественной облачностью.

— А во-вторых? — Спросил Максим. Я свернул к обочине, дабы не мешать движению, и, лишь бросив короткое «за мной», спешился. Подобрав с земли тонкую веточку, я стал рисовать на пыльной земле примерное положение дел.

— Смотри, — Я провёл одну прямую. — это дорога, по которой движемся мы. — После этого я провёл ещё одну, параллельную первой и в конце соединил обе линии. — А это — Маршрут движения противника. Расстояние между нами — примерно двадцать километров. Здесь, — Я указал на место пересечения прямых. — дороги сходятся и дальше на юг идёт одна дорога.

— Так, это я понял. — Кивнул Максим.

— Дальше, — Я продолжил линию от места встречи путей, — Примерно в паре километров от места встречи проходит мост через реку. Перейти можно только по этому мосту, а у целой армии это займёт около часа, потому что он чертовски узкий.

— Я не понимаю, к чему ты клонишь. — Максим озадаченно покачал головой.

— Если они поймают нас на переправе — шансов нет. Артиллерия не успеет развернуться, кавалерия будет скована. Единственный выход — переправить армию на противоположный берег и уже оттуда встретить противника артиллерийским огнём, разрушить переправу и оторваться после этого как можно дальше на юг.

— Отлично. Так в чëм же проблема? — Никак не мог понять он.

— Я посчитал: даже если мы прибавим темпа — времени может не хватить. Рисковать нельзя, поэтому вот здесь, — Я указал на точку недалеко от места пересечения путей, — нужно организовать оборону. Буквально на час, после чего держащие участок отступят под прикрытие основных сил.

— А разве нет другого брода? Что если шведы решат обойти?

— Другой брод есть, но пока они его найдут, пока поступит приказ его использовать. Нужен всего час.

— Хорошо, я понял. — Кивнул Макс. — Что мне нужно делать?

— Вот что: бери сотню конников из полковых и как можно быстрее выдвигайтесь на ту позицию. Если поторопитесь — через сутки доберëтесь. Советую идти отриконь, так будет ещё быстрее. Ещё сутки у вас будет на организацию обороны. Место там хорошее, ты его сразу узнаешь. Прямо Фермопильское ущелье, так что вгрызайтесь в землю, готовьте позиции. Мы как с ночными делами закончим — рванëм к вам и уже вместе станем держаться. — Макс понимающе закивал.

— Хорошо. Я понял.

— Выполнять. — Бессильно усмехнулся я.

— Есть! — Подыграл мне Максим и с улыбкой на лице умчался собирать людей. За то, что у него получится, я не волновался. Всë-таки он сейчас чуть ли не второй человек в армии. Командир над всеми пушкарями, как такого не уважать?

В обед следующего дня мы, отрядом в пол сотни человек одвуконь выдвинулись на юго-запад, стараясь с ходу найти армию Олафа. Не удивительно, что нам это не удалось с первого раза и пришлось ещё два часа рыскать вдоль дороги. И только под вечер мы чуть было не напоролись на отряд из десяти кирасиров, в последний момент нырнув под защиту спасительных кустов.

До темноты оставалось около трëх часов. Это время нужно провести с пользой. Для начала следует обдумать пути отхода. Тут вариантов не много: либо на юг, либо на север. Выбирая второй вариант, мы потратили бы слишком много времени, обходя опасный участок. А ведь после завершения операции мы должны как можно быстрее рвануть на позиции, которые сейчас готовит Максим. К тому же, в отличие от нашей армии, шведы предпочли везти артиллерию в начале колонны и, соответственно, на ночлег он встанет в южной части лагеря. Значит решено — уходим на юг.

Скорее всего Олаф отправит за нами погоню, вступать в бой с которой — чистое самоубийство. Значит потенциальный хвост нужно сбросить и сделать это как можно быстрее. Для этого нужно на пути нашего отхода выставит несколько импровированных засад для погони, которую за нами непременно вышлют. Собственно, во многом для этого я и взял с собой дополнительно три десятка человек. Кстати, в последний момент с нами напросился и Генрих. Я до последнего не хотел его брать. Всё же операция в первую очередь конспиративная, а Майер старший хоть и довольно умный человек, однако его воинственные немецкие корни могут сыграть с нами злую шутку. Тем не менее, он смог меня переубедить и сейчас, находясь непосредственно рядом со мной, ожидал команды. Ясно одно: эта ночь обещает быть очень жаркой.

Интерлюдия. Густав. Кирасир шведского войска.

Клянусь Одином — эти финны не умеют играть честно! Только за этот вечер я проиграл им в кости половину недельного жалования, добрый клинок, что я забрал себе как трофей с непокорной русской крепости и, что самое обидное, когда мне стало не на что играть, я поставил на кон свой здоровый сон! И что в итоге? Выиграл возможность дежурить сегодня пол ночи! Нет, честное слово, эти финны жулики, нельзя с ними больше играть.

И вот я сижу у костра, глаза мои слипаются, а напарник-норвежец в наглую храпит. Тоже мне, суровый народец! Хорошо хоть место для размещения палаток нашего кирасирского отряда выпало хорошее: на пригорке, недалеко ручей, вид… Вид, может быть, был бы и впечатляющим, если бы не абсолютная темень вокруг. А вообще места здесь неплохие. Конечно, я пока почти не нашёл отличий от финских земель, но всё же простор ощущается. Озëра, реки, леса. К слову, леса тут действительно много. Чертовски много леса! Ну да это мелочи. Всё же русское войско разбито, скоро мы возьмём Новгород и я наконец-то смогу вернуться в родной Мальмë.

От размышлений меня оторвало отсутсвие движения. До этого я наблюдал, как кругами с факелом ходит один из трëх постовых артиллеристов внизу. А сейчас они вдруг сели у костра и не собираются продолжать обход. Уснули что-ли? Все сразу?

— Эй, как там тебя? — Я обратился к дремлющему рядом напарнику. Глухой храп стал мне ответом. Вдруг совсем недалеко, метрах в двадцати от меня что-то шаркнуло. Отчëтливо так, ни с чем не спутаешь. Возможно, мне показалось, но я даже видел какое-то движение.

Разогнав сон, я взял из костра деревяшку и уверенной походкой двинулся в направлении звука. Минут пять я ходил и вглядывался в темноту, но так ничего и не нашёл. Когда же я решил вернуться, уже возле палаток заметил какое-то движение. Фигура человека на мгновение явилась моему взору, после чего буквально растворилась в густом сумраке. Что ещё за чертовщина? Я чуть ли не бегом рванул обратно и теперь уже стал обыскивать территорию вокруг палаток, где спят мои братья по оружию. Кажется, я даже нашёл какой-то след! Ну-ка, ну-ка…

— Густав? Это ты? — Голос за спиной заставил меня буквально подскочить на месте. Я испуганно обернулся. Мой знакомый, Лейв, стоял, стараясь не расхохотаться.

— Твою мать, Лейв! — Шикнул я на него.

— Ну ты бы видел свою рожу! — Хохотнул он.

— Ты чего не спишь? — Задал я резонный вопрос.

— Да ты представляешь: встал я по нужде сходит, подхожу к выходу из палатки, так меня ка-а-ак срубит! Чуть на ногах устоял! Еле выскочил из палатки и дышать тяжело! Но сейчас вроде как полегче.

— Вот, а я тебе говорил! — Показал я ему указательный палец.

— О чëм это?

— Не нужно было эту дрянь у хускарлов дымить. Вон она как по здоровью бьëт!

— Да я же совсем немного попробовал. Зато после неё знаешь как сил много в руках! Ух!

— У артиллеристов обходчик уснул. — Решил я сменить тему. Мой друг обернулся и стал вглядываться в сторону соседнего лагеря.

— Да не, вон, там что-то мелькает! — Я тоже вгляделся. С пол минуты щурился и наконец нашёл подвижный огонëк, о котором говорил Лейв.

— А чего он какой маленький, да и двигается как-то уж больно ме… — Договорить я не успел. Потому как этот самый маленький огонëк на мгновение потух, но лишь для того, чтобы через секунду разразиться целой чередой мощных взрывов.