XXXVI

Падун «Зарево», пределы планеты Шило Лига Свободных Миров 27 апреля 3056 г.


— Ну, тогда держись, Питер, ты вывел меня из себя! — Кай сам поразился вызывающему тону своего голоса. Он старался сдерживать охватывающую его ярость. — Я остановлю тебя любой ценой.

— Только попробуй! — На лице Питера заиграла жестокая ухмылка.

Кай понимал, что он может свалить Питера с ног одним своим боковым ударом, но не хотел начинать драку, он все надеялся, что благоразумие возьмет верх и Питер остановится. Кай ждал, его мышцы были напряжены, он был готов отразить любые удары Питера.

— Я истинный наследник Хэнса Дэвиона, — сказал Питер, — и вскоре все признают меня как единственного правителя. Я покорю все Великие Дома! — Глаза его сверкали безумным огнем. — Виктор собирается разрушить Федеративное Содружество, но я, Питер Штайнер-Дэвион, не позволю этому свершиться! Никакие Райдеры Харлока, никакие козни Виктора не удержат меня!

Питер нанес быстрый, резкий удар левой в голову Кая. Кай нагнулся, и кулак Питера просвистел у него над самой головой. Кай сделал резкий выпад правой и нанес Питеру сильный удар в лицо, разбив ему губы.

— Прекрати, Питер, я извинюсь перед тобой, — проговорил Кай и отступил назад. Ларри Акафф убрал стул, стоявший позади Кая, открыв ему дорогу.

Питер был ошарашен, он потрогал губу, затем посмотрел на руку. На ней была кровь.

— Так вот как, — прошептал он, — значит, Виктор подослал тебя убить меня?

— Ты бредишь! — только и успел крикнуть Кай, как Питер налетел на него, нанося беспорядочные удары. Как одержимый он махал кулаками, заставляя Кая отступать.

Питеру казалось, что шквал ударов достиг цели, ошеломил Кая, еще немного — и он победит, свалит его. Эта самоуверенность и сгубила его в очередной раз. Он потерял контроль над собой, замедлил темп и открылся. Ненамного, на какую-то долю секунды, но этого хватило Каю. Словно пружина, он бросился вперед и нанес сокрушительный удар Питеру в солнечное сплетение. Коротко вздохнув, Питер рухнул на пол. Он лежал на спине, раскинув руки, лицо его стало наливаться кровью.

Кай испугался, нагнулся над Питером и расстегнул ему ремень и молнию на костюме. Воздух пошел в легкие Питера, и лицо его стало приобретать нормальный цвет. Понемногу он пришел в себя. Широко раскрытыми удивленными глазами он смотрел на Кая.

— Слушай меня, Питер. Я понимаю, что у тебя в мыслях, я знаю, как тебе было трудно и тяжело. За тобой охотилась милиция Свободного Ская, а я знаю, как чувствуют себя люди, за которыми охотятся. Я сам переживал такое на Альине, когда убегал от клановцев. Но ты не должен забывать, что унаследовал не только фамилию, ты, как и я, унаследовал ответственность и традиции народов. Нам много предстоит сделать, у нас впереди стоят великие цели, мы связаны с тобой, и ты должен это помнить всегда. Твой брат прислал тебя на Солярис с определенными целями, но ты поддался на уговоры моего дяди. — Кай внимательно смотрел на Питера. — И чтобы быть уверенным в том, что я не помешаю ему развязать войну, он держит моего сына в качестве заложника.

В глазах Питера появился проблеск здравого рассудка, его напряженные мышцы расслабились. Вдруг он застонал, лицо его исказила гримаса сильной душевной боли, он закрыл глаза и отвернулся от Кая. Кай встал и обратился к Хорсакову:

— Полковник, мы всегда высоко ценили вашу преданность линии Дома Ляо. — Кай тщательно подбирал слова, стараясь не оскорбить его достоинства и одновременно не дать выхода своему гневу и недовольству. — Ваши подвиги трудно переоценить, и никакое другое соединение не смогло бы приблизиться к противнику настолько, насколько это удалось сделать вам.

— Вы слишком добры ко мне, мой лорд, — ответил Хорсаков.

— Вам так кажется? — пристально глядя на него, спросил Кай. — В таком случае постарайтесь, чтобы я смог сохранить подобное отношение к вам и в будущем. — Кай немного помолчал, давая казаку время оценить смысл сказанного. — Пора возвращаться на Солярис, полковник.

— Вы должны понять, мой лорд, что в настоящий момент я вам не могу подчиниться.

Кая так и подмывало покончить с дерзким неповиновением полковника ударом в челюсть, но он предпочел менее болезненное воздействие, а именно — метод убеждения.

— Мой дядя Тормано заманил вас в ловушку, наобещав вам золотые горы. Как вы поняли из моего разговора с герцогом Питером, ваша миссия провалена. Если вы думаете, что в любом случае получите с моего дяди деньги, то боюсь вас разочаровать — он давно некредитоспособен. Ему нечем расплачиваться с вами, но, дабы избежать ненужного скандала, я готов взять на себя все его обязательства по контракту. При условии, конечно, что вы улетаете отсюда немедленно.

— Но у нас есть задание.

— Полковник, вы недопонимаете своего положения. У вас нет задания, нет санкции на его выполнение и нет спонсора. Теперь вам понятно? Перед вами две чаши весов — на одной мое слово, другая чаша пуста, причем вы даже не представляете, насколько она пуста. Одно мое слово — и никто во всем Федеративном Содружестве не примет вас на службу. Что касается Объединения Святого Ива, то я искренне обещаю вам то же самое. — Кай посмотрел на удрученного вояку. — Вы, наверное, сейчас подумываете о поступлении на службу в Синдикат Драконов, полковник? Выбросьте эту мысль. — Хорсаков обалдело смотрел на Кая. — Да, да, выбросьте ее скорее, потому что я переговорю с госпожой Курита, она сейчас гостит в моем доме. А следствие нашего разговора вы легко можете просчитать.

— Мой лорд, — тихо произнес Хорсаков.

— Вам еще повезло, Хорсаков. Если бы вы напали на планету и развязали войну, на вас была бы кровь миллионов невинных жертв. Я знаю вашу воинственность, полковник, но поберегите ее для другого случая, он вам еще представится. А теперь ответьте мне, как вы меня поняли.

— Я понял вас, — хрипло ответил полковник. Кай чувствовал, что гордость старого солдата была задета, но его радовало, что ему удалось довольно легко обработать казака. — А как нам поступить с герцогом Питером? — спросил Хорсаков.

— Он отправляется вместе со мной на «Тайдзай». Его вещи вы сможете передать нам на Солярисе. Прощайте, полковник, и не ввязывайтесь в сомнительные предприятия. Советую вам проводить время в более приятных занятиях. — Кай и Ларри взяли Питера под руки и поставили на ноги. — Ларри, я справлюсь один, иди в шаттл и скажи Уилсону, чтобы он начинал подготовку к возвращению.

— Есть, босс.

Питер понемногу приходил в себя. В коридоре он уже мог стоять сам, но часто останавливался и отдыхал, опираясь на поручни.

— Извини, Питер, но я не мог позволить тебе начать войну.

— Забудь об этом. — Голос Питера звучал еле слышно. — Но что же будет с твоим сыном? Как ты можешь так рисковать его жизнью?

Кай закрыл рот Питера ладонью.

— Замолчи. Действовать не так, как тебе хочется, а так, как нужно для нации, для твоего народа — вот в чем состоит роль правителей, таких, как твой брат. Нужно уметь отбрасывать в сторону честолюбие, нужно научиться сжимать себя в комок и действовать даже во вред себе... Необходимо руководствоваться не личными мотивами, а более высокими целями и категориями. Это нелегко, Питер, но если ты не научишься всему этому, то тогда станешь игрушкой в руках других.

Ненависть, мука и негодование прозвучали в голосе Питера:

— И такой игрушкой был я. Ты прав, Кай, я был пешкой.

Питер пытался оттолкнуть Кая и идти сам, но тот не отпускал его.

— Я знаю, Питер, что тебе стыдно, но ты не сдавайся. Не предавайся отчаянью. И пешки, которые участвуют в больших сражениях, тоже становятся сильными. Ты молод и не слишком опытен, ты хочешь всего сразу. Но на все нужно время и терпение. Это та же энергия, которая поможет тебе стать лучше в будущем.

Питер совсем оправился, и Кай отпустил его. Они шли рядом к шаттлу.

— Твои надежды и мечтания завели тебя не туда, Питер. Они сделали тебя врагом своего брата. Да, Питер Штайнер-Дэвион должен быть личностью! Но не анти-дэвионовцем! Тебе не стать живым воплощением Хэнса Дэвиона, но тебе этого и не нужно, стань самим собой!

— Я думал, если человек пытается шагать точно так же, как его отец, он обязательно станет таким же великим. Теперь я вижу, что это точка зрения глупца, — ответил Питер. — Ну а тебе, Кай, удалось узнать и понять самого себя?

— О, Питер, познание себя — это не цель, это длительное, почти нескончаемое путешествие. Как только тебе начинает казаться, что ты узнал себя, Питер, ты сразу становишься другим, и этот процесс нескончаем. Все, что ты сможешь сделать, Питер, это быть правдивым по отношению к себе.

Питер кивнул, но внезапно его лицо помрачнело.

— Удивительно слышать такие мудрые слова от человека, единственная цель которого — стать чемпионом Соляриса. То, что ты прилетел сюда и остановил меня, показывает, что у тебя другое предназначение. Уверен ли ты сам, что твой путь — правильный? Ты сам-то правдив по отношению к себе? Со мной все ясно, мне не стать ни воплощением своего отца, ни противовесом своему брату, ну а ты что собой представляешь? Повторение своего отца?

Кай почувствовал, как по телу его поползли мурашки.

— Ты знаешь, Питер, я никогда не задавал себе этого вопроса. А что касается моего отца, то я чту его и пытаюсь быть похожим на него. Я равняюсь на него, сверяю свои поступки с его делами.

— Что ты хочешь сказать?

— Еще сам не знаю. — Кай почувствовал, как с него слетело напряжение всех предыдущих дней и событий. — Но мне кажется, что я начинаю видеть некоторые ответы. Если хочешь. Питер Дэвион, мы продолжим этот разговор на «Тайдзае». — Кай засмеялся. — И к тому времени, как мы вернемся на Солярис, мы уже будем на верном пути.

Загрузка...