Целитель

Глава 8

Вот и закончилась школа. Сегодня выпускной, как бы сильно я не ждал этого дня, но все равно грустно. Стоим мы, такие нарядные, слушаем речь директора. У девочек слезы на глазах, да у самого немного щипает. Детство кончилось. Учиться дальше немногие из нас пойдут, большинство останется в деревнях, механизаторы, доярки. Девчонкам если повезет удачно замуж выскочить, тогда могут рассчитывать на город. Немного левее меня стоит Лена. За два года мы с ней так и не помирились. Нет, мы общались, в школе, на уроках. Но никаких встреч, провожаний. Не захотела она обсуждать ничего, несмотря на мои неоднократные попытки. Потом я их прекратил, сколько можно. С Олегом я их больше не видел, да и сам ни с кем отношений из девочек не заводил. Так и жили. Вот как раз её вызвали получать аттестат. Я залюбовался, длинное голубое платье с пояском, узенькая талия, впервые распустила косы, длинные черные волосы вьются по плечам, глаза угольки горят на смуглом лице. Да, настоящая дочь цыгана! А вот и меня называют. Директор явно с неохотой отдает мне аттестат, пришлось почти вырывать. Еще бы, она неоднократно прибегала к моим услугам и родственников приводила. А теперь понимает, что больше меня не увидит.

После торжественной части идем в зал, там накрыты столы. В углу разминаются музыканты — ребята со школьной группы. Для нас разрешили шампанское, для родителей и учителей водка. Наши конечно уже приготовили в укромном месте «горючее». Я лично пас, нельзя мне. Позволяю себе максимум бутылочку пива. Были попытки попробовать вино и водку, больше такого желания не возникает. После ста грамм водки состояние такое, как будто меня подожгли. Горит все — от кончиков волос до ногтей на ногах. Ребята знают о моей особенности, так что никто не надоедает предложениями выпить. Развлекаюсь, как могу, ем и танцую. Поставил задачу станцевать с каждой из девочек. Уже почти выполнил, осталось три, в том числе Лена. И тут объявляют белый танец. Вижу, как ко мне направилась Маринка, наша староста и вдруг сбоку выныривает Ленка! Молча протягивает мне руку. Беру, конечно. Сначала танцуем молча. Потом она спрашивает:

— Решил меня игнорировать? Со всеми кроме меня танцевал.

— Еще не со всеми. И самое дорогое я берег напоследок.

Недоверчиво улыбается, но прижалась чуть сильнее. Дальше опять молчим. Танец кончился, провожаю её к столику, напоследок спрашиваю.

— Позволите Вас еще раз пригласить?

— А ты разве уже приглашал? Что-то не помню. Но можешь попробовать.

Попробовал через два танца, когда выполнил задачу по остальным (быстрые танцы не считаю).

Отказа не было, опять кружимся молча, только чуть ближе, чем первый раз. И так до самого утра я танцевал дальше только с ней. Остальные не обижены, да и парни тоже не стесняются. Когда пришло время встречать рассвет, подошел и предложил руку. Так и шли километра три, держась за руки. Небо сегодня чистое, ни облачка. Вот и первые лучи. Сколько я их уже видел, рассветов. Летом часто приходилось вставать рано, работы в поле для всех хватает. Но этот рассвет — символ новой жизни. Мне протягивают бокал шампанского, мочу губы облизываю Достаточно. Лена прижимается ко мне, обнимаю её за плечи. Некоторое время все стоят молча, каждый думает что-то свое. Потом все одновременно пришли в движение. Кто кричит «Ура», кто обнимается, кто-то договаривается на вечер продолжить гуляние.

— Домой? — спрашиваю Лену.

— Да, а куда же.

Автобус довозит до села, идем к её дому. Уже на подходе она внезапно спрашивает.

— У тебя кто дома есть?

— Никого — родители с утра на работе.

Смотрим, друг на друга, проходим мимо её дома и сворачиваем на мою улицу.

Еще в дверях сбрасываю надоевший пиджак, Лена поворачивается… почему у нее соленые губы? Нет, сладкие, это от шампанского, сейчас я загорюсь от него или от нее… Увлекаю её в спальню, падаем на кровать, долго целуемся, до боли, до привкуса крови. Тяну за бантик пояска…

— Я сама — шепчет — Отвернись.

Встаю, поворачиваюсь, не расстегивая стаскиваю через голову рубашку, снимаю брюки, носки. Не спрашивая поворачиваюсь — она быстрее меня. На ней только маленькие беленькие трусики. Медленно приближаюсь, опускаясь, касаюсь губ и сразу ниже, по шейке, потом опять вверх к ушку и не задерживаясь снова вниз, теперь к груди. Маленькая, в мою ладонь, упругая с задорно торчащим сосочком. Нежно обвожу языком вокруг соска. Вот откуда я знаю, что нужно делать? У меня кроме как с Юлькой ни с кем больше и не было. Рука скользит вниз к заветному месту, какая у нее прохладная кожа! Или это я горячий?

— Я боюсь — шепчет Лена — давай сделаем это быстро.

Я только за! Поднимаюсь, стаскиваю с неё трусики, теперь нужно с себя… почему то стесняюсь, что она увидит «его» Хотя стесняться нечего, с размером нормально, да и уже нельзя не заметить, еще немного и порвет трусы. Быстро их скидываю, накрываю её собой. Опять поцелуи, до боли. Терпеть уже нет сил, еще немного и извержение, мелькает мысль — презерватива нет. И уходит, нет, так нет. Лена впивается в мои плечи ногтями, но молчит. Короткий вскрик, потом руки расслабляются. Делаю еще несколько толчков и… взрыв… надо было вытащить… поздно…

— Девочка моя — шепчу — очень больно было?

— Ничего, терпимо. Ты… туда…?

— Да, не удержался. У меня же… не было никого — чуть не сказал давно! — не переживай, от ребенка не откажусь если что.

— Какой ребенок? Там. кровь есть?

Я приподнимаюсь, да с простынею надо срочно что-то делать. Вскакиваю, натягиваю трусы. Лена тоже встает.

— Отвернись — теперь то чего стесняться? Но отворачиваюсь. Она быстро одевается.

— Не провожай. Справишься с простыней сам?

— Да. Стой, я вечером приду?

— Не сегодня. Пока — она чмокает меня в щеку и убегает.

Мда… И это все? Так быстро и бестолково. И что значит «не сегодня»? Завтра? Через неделю? Пусть лучше правда ребенок будет. Тогда никуда не денется.

Вечером все-таки иду к ней. Сижу у дома на лавочке, долго, уже думал не выйдет. Даже поднялся уходить, когда услышал легкие шаги.

— Ты как?

— Спала до вечера, потом по хозяйству.

Сидим, молчим. Столько времени потеряно.

— Ты решила куда поступать? — обрываю молчание — я буду в областной мед. Давай тоже в область, выбор большой специальностей.

— Еще не знаю. Успею.

— Ну ты даешь. Времени немного осталось. Решай быстрее, я попрошу, тебе помогут с поступлением.

— Давай потом обсудим. Я еще не отошла после… того… Извини, я пойду.

Сегодня еду в институт сдавать документы. От Лены так и не дождался решения, все думает. Захожу сначала в «контору». Сергей Николаевич доволен — остаюсь в его ведомстве. Хотя по слухам его могут забрать в Москву.

— Я звонок уже сделал, можешь экзаменов не бояться — сообщает он.

— Да я и не боялся их. Но все равно спасибо, а то мало ли… — меня не смущает, что попаду по протекции. В медицине я могу сделать больше любого из поступающих, а по чьей то прихоти могли бы и не принять.

— Настя тоже поступает — смотрит загадочно. Ну а мне то что? Мало ли что она себе там вообразила. Пожимаю плечами.

— И еще одно — добавляет он — в институте никаких пациентов. Если кого будешь лечить, то чтобы никто не знал. Кроме нас разумеется. Нам можешь не сообщать, мы и так узнаем — улыбается зараза!

Документы приняли у меня равнодушно, сказали, когда на экзамены и все. На выходе сталкиваюсь с Максом — с которым в лагере вместе были.

— Санек! Вот так встреча, ты сюда поступаешь?

— Привет! Да, решил далеко не ездить.

— Значит, вместе будем учиться! Не торопишься? Подожди пару минут, сходим, посидим где-нибудь.

Через полчаса сидим в кафе неподалеку, Макс пьет пиво, я сок.

— У тебя я так думаю, проблем с поступлением не будет — интересуюсь.

— Правильно думаешь! Давай и за тебя словечко замолвлю.

— Спасибо, ты же знаешь мои возможности, думаешь, меня с ними могут не принять?

— Если не примут, дураки будут. А ты домой не сильно торопишься?

— Да не особо, а что?

— У меня предки на море укатили, оставайся, будет весело!

Немного подумав, я согласился. Три дня пролетели незаметно, ночами мы отрывались по полной — дискотеки, вечеринки. Днем отсыпались. На третий день мне надоел такой образ жизни, с трудом распростившись с Максом, отправился домой.

Иду с автобуса домой. Навстречу Алина, младшая сестренка Ленки.

— Привет Алинка! Лена что делает?

— Её нет дома. Она уехала.

— Куда? В город?

— В Ленинград. Учиться поступать.

Вот значит как! Удрала все-таки. И что это было тогда? Месть? Попросить Сергея Николаевича найти её? И что дальше, насильно мил не будешь.

В депрессивном состоянии подхожу к дому. Как всегда несколько человек. За три дня скопилось. Последнее время я отказался лечить взрослых, только детей. На всех времени не хватало, дети важнее. Вот и сейчас с десяток детворы. Хотел было сказать, что не буду принимать пока, но когда так смотрят в глаза, язык не повернется. Скоро уеду и все, практика временно закроется.

Начал лечение. Постепенно пришел в себя, собрался, стало легче. Болезни были хоть и тяжелые, но все знакомые, в той или иной степени справлялся. Заходит очередной пациент — мальчик лет двенадцати с мамой. Осматриваю, кровоизлияния, много синяков. Его что, били? Вопросительно смотрю на маму.

— Гемофилия — коротко поясняет она.

Печально, в генетический код я влезть не могу. Объясняю, что вылечить не смогу. Уберу только последствия — кровоизлияния. Прошу её обождать во дворе и начинаю процедуру. Мальчик внимательно наблюдает, как мышца на руке постепенно возвращает свой естественный цвет. Потом говорит.

— Я тоже так могу. Только не себе, я брату так синяк убрал.

— Ты серьезно? И можешь на мне показать?

Мальчик кивает. Как назло у меня никаких ссадин или царапин. Хватаю нож и делаю небольшой разрез, в сантиметр, с тыльной стороны ладони.

— Попробуй!

Мальчик протягивает ладошку над раной, закрывает глаза, заметно напрягается. Сначала ничего не происходит, потом чувствую усиливающееся тепло от его ладони. Кровь постепенно перестает сочиться, останавливается. Минуты через три он открывает глаза, убирает руку. Я стираю кровь с руки, вижу небольшую даже не царапину, так, красную полоску.

— Парень, да ты не хуже меня можешь лечить! А что ты видишь при этом?

Он удивленно смотрит на меня.

— Ничего, как обычно. Я просто играю, представляю, что из руки у меня идет вода, как в душе. Она проходит во мне через специальное устройство, заряжается и становится целебной.

— Мама знает об этом?

— Я говорил, она не верит. Она мне ничего не разрешает делать — жалуется мальчуган.

Да, этого мальчика нельзя упускать из виду. А если еще таких найду, откроем специальную лечебницу… что-то я замечтался, пока с одним разобраться. Иду к маме.

— Гематомы я убрал и кровь почистил. Какое-то время будет нормально. Я буду учиться в медицинском, давайте контактами обменяемся с вами. Буду периодически проводить ему процедуры, переливание крови не нужно будет делать. Кроме того у него есть способности к мануальной терапии, их нужно развивать.

— Он мне говорил, что может заживлять раны, а я не верила. Себе же не мог ничего сделать. Так получается, это правда?

— Правда. Я тоже себя лечить не могу.

Договариваемся встретиться через месяц. На сегодня все, прием окончен. Пойду готовиться к экзаменам. Протекция, протекцией, а учиться за меня никто не будет.

Первый экзамен сочинение. С грамотностью у меня порядок, за это не волнуюсь. Экзамен в восемь начинается, иду не спеша.

— Саша! — зовут сзади, оборачиваюсь. Кто это?

— Не узнал? — смеется. Да это Настя! Её действительно не узнать! Не удержался, достал фотоаппарат. Смену давно сменил на Зенит и даже стал цветные фото делать. А такое можно и в журнал послать!

— Да ты просто красавица стала! Можно влюбиться.

— А кто не дает? — удивляется Настя, кокетливо скосив на меня глазки.

— Нет, хватит с меня. Коварные вы, женщины.

— Да ладно, много у тебя женщин было?

— Мне одной хватило. Ты на экзамен? — закруглил опасную тему.

— Да, сядем вместе?

— Конечно.

На экзамене была отличная (для меня) тема по «Герою нашего времени» Лермонтова. Печорин вообще мой любимый герой. Я быстро настрочил четыре страницы и стал проверять ошибки. Скосил глаза на Настю — тоже уже проверяет. Я даже не знаю, как она учится. Точнее училась. Макса вообще не видел на экзамене, наверно решил, что необязательно являться. Настя закончила проверять раньше меня, дождалась, когда закончу я, взглядом спросила — сдаем? Относим сочинения, выходим. И что, мне её куда-то пригласить? В кафе или кино? Пока я раздумывал, она взяла инициативу в свои руки.

— Ты где остановился?

— Нигде, домой поеду. Следующий экзамен послезавтра, что мне тут делать.

— А давай к нам, что тебе туда- сюда ездить? Папа рад будет. Места у нас полно.

А уж как ты рада будешь, подумалось мне. Ну а почему нет? Жениться меня никто не заставляет.

— Знаешь, я наверно соглашусь. Но с меня тогда… торт. По случаю сдачи первого экзамена.

— Ура! — не сдержалась Настя — побежали, наш трамвай!

Когда зашли в гастроном, нам повезло, выставили на продажу Пепси колу. Я её только в Одессе и попробовал. Пришлось постоять в очереди, но десять бутылочек нам досталось. Торт выбрала Настя, я только оплатил. И вот подходим к их дому. Я ожидал увидеть двухэтажный особняк, ошибся. Дом был не больше чем у нас, оформлен красивее. Но двор! Большая беседка, увитая виноградом, высокие хвойные деревья, кажется туя. И бассейн! Небольшой, метра четыре на четыре, но с такой голубой водой! Хотя цвет наверно был от плитки. Впервые вижу бассейн во дворе. Настя заметила мою заинтересованность.

— Будем купаться? Жарко же.

— Нет — смутился я — я не рассчитывал на купание и плавок не взял.

— Ну… давай я у папы возьму.

— Да щас — возмущаюсь — ты чужие трусы бы одела?

— А ты что вообще без трусов?

— В трусах. Обычных — в тех трусах, что на мне я ей точно не покажусь.

— А может… ладно, пойдем в холодильник поставим покупки.

По тому, как она покраснела, предположил, что хотела предложить купаться без трусов. Представляю картинку — сидим мы с ней голые в бассейне и заходит папа. Вместе с мамой. И марш Мендельсона сразу. Наверно бассейн тут выполняет функцию дерева с яблоками в райском саду.

Тему купания Настя больше не вспоминала, я успокоился. Сидели в беседке, пили пепси и рассматривали семейные фотографии. Пришедший папа окончательно снял мои волнения.

— Какие гости у нас! — Сергей Николаевич выглядел не менее довольным, чем Настя.

— Папа, я предложила Саше пожить у нас на время экзаменов — как по мне, речь кажется, шла о двух днях…

— Правильно сделала. Мы же не чужие. Тебя вот спас от смерти, а как у Киплинга — мы в ответе за тех… ну вы поняли!

— Да прямо таки от смерти — пытаюсь отвертеться от ответственности.

— Не говори, кто знает, пришла бы она в себя без твоей помощи. Но не будем о грустном. Ужинать?

— Да, мы торт купили! Точнее Саша купил. И пепси… еще вот осталось. — указала Настя на последнюю бутылку.