Целитель

Глава 20

На следующий день прямо из столовой меня посыльным вызвали в штаб. Начальник штаба даёт пропуск на КПП.

— Идешь в госпиталь, спрашиваешь, где найти подполковника Зырянова. Ты в его распоряжении пока не отпустит. На обед в часть.

Оперативно вопросы решаются. Армия как-никак. Бреду не спеша через городок к госпиталю. Весна, деревья зеленеют, птички поют. Бабу бы… Блин, о чём это я? Ах, да, вот и ворота госпиталя. Водитель скорой показал, куда идти к начмеду. Возле кабинета движение, медсестры, офицеры, заходят — выходят. Никак бедному солдату не пробиться. Наконец закрепился у дверного косяка с намерением никому не уступать независимо от звания. Принес черт капитана, пытается отпихнуть меня.

— Боец! Что здесь делаешь? Почему без сопровождающего? — нашел он способ зайти без очереди.

— Рядовой Колесов! Прибыл к подполковнику Зырянову по распоряжению командира соединения — ору во всю глотку, в конце коридора даже оглядываются. Капитан опешил, даже чуть попятился.

— Чего орёшь? Нормально сказать не можешь?

Ответить не успел, двери открылись я пронырнул в кабинет. Представился, подполковник в халате, наброшенном на форму, сидит за столом.

— Колесов? Мне командир приказал проверить, что ты умеешь. Время чтобы не терять, говори, что проверять будем?

— Давайте любых больных, а я буду говорить, могу вылечить или нет.

— Любых больных? Подожди, это ты трахею ручкой пробил?

— Я.

— Остальных тоже так лечить будешь? Вдруг что, с меня спросят, не с тебя.

— Товарищ подполковник, не бойтесь. Увидите — убедитесь.

Тот покрутил головой, но ничего не сказал. Снял с вешалки халат, протянул мне. Вышли из кабинета, на улицу, перешли через дорогу в другое здание.

— Маша, истории болезни бери и с нами — на ходу кинул медсестре.

Заходим в палату, лежит двое, видимо офицеры. Молодые, лет по двадцать пять. Подполковник приглашающе указывает мне рукой, давай типа.

— Студент-практикант осмотрит вас.

Подхожу ближе к первому. Прошу лечь, так удобнее смотреть. Судя по виду что-то простудное. Действительно, диагноз несложный. Лечение тоже. Оборачиваюсь к начмеду.

— Острый бронхит. Могу убрать полностью за полчаса. Лечить или сами?

— Пока не надо, второго давай.

Со вторым чуть задержался с ответом. Было видно, что лечение заканчивается и лечили легкие, но нужно было точный диагноз. Воспаление? Был заметен след от трубки, откачивали жидкость. Хотя… ребро не полностью срослось, был удар, ушиб.

— Не совсем уверен, похоже на травматический пневмоторакс. Лечение не требуется.

Теперь уже удивление на лице врача. Ничего не говорит, идем в следующую палату. Тут четверо солдат. Та же фраза о студенте. Одного солдата знаю, с нашего призыва.

С первым было легко.

— Следы операции. Устранение искривления носовой перегородки. Успешно. Могу ускорить заживление, немного.

Два других гайморит. С четвёртым затянулось, видимых болезней не нашел, следов излеченных тоже. Или хорошо вылечили или симулирует. Кровь нормальная. Выношу вердикт.

— Практически здоров.

— Уверен? Тогда дальше — не спорит врач. Но как-то недобро глянул на воина, тот даже поёжился. Видимо тоже подозревали в симуляции.

Прошли еще две палаты, тоже в основном простудные болезни. Все определил. Сам разочарованный, для меня нет работы. Но врач задумчивый, смотрит уже с опаской на меня.

— Давай что-то другое посмотришь — загадочно говорит он.

В другом корпусе очередь в кабинет. Написано «Гинеколог» Заходим. Подполковник отводит женщину-врача в сторону, шепчется с ней. Вернувшись, приглашают войти больного. Точнее больную. Точнее…, короче, баба зашла беременная. Усадили на стул, приглашают меня.

— Что можешь сказать?

Срок уже большой, месяцев восемь не меньше. По крайней мере, у ребенка всё сформировано. Изучал долго, не только маму, а и ребенка.

— Могу сказать, что это женщина и она беременна — врачи заулыбались, как будто я щучу. — Срок ориентировочно месяцев восемь, мальчик, патологии плода не обнаружил. Размещение головкой вниз. У пациентки узкий таз, но кесарево не обязательно, ребенок не крупный. У меня всё.

Немного помолчали. Потом подполковник заглянул в медкарту женщины. И вышел из кабинета, я за ним.

— Товарищ подполковник! А серьезных больных нет?

— Есть. Позавчера с Челябинска привезли жену майора Телицина. Рак желудка, операцию делать поздно. Лежит дома ждет смерти.

— Пошли?

— Зачем? Ты что волшебник? Она на наркотиках, пару недель протянет и всё.

— У Вас какой приказ? Проверить всё. Показывайте, где живет.

Начмед открыл рот, я приготовился выслушать внушение. Рот закрылся, пара минут размышления..

— Поехали — направился к уазику. Умный мужик — уважаю!

Ехать быстрее, пешком минут десять — ехать пять. Поднялись на второй этаж, звоним. Открывает женщина, не больная, сиделка. Больная лежит, вид не скажешь что смертельный, худая только. Присаживаюсь рядом.

— Оставьте нас вдвоем — прошу остальных. Выходят, сиделка за ней начмед.

— Как Вас зовут? — женщина не старая, чуть за тридцать.

— Таня.

— Таня, вы знаете свой диагноз?

— Да. Говорят что вылечат, но я понимаю — всё. У меня тётя умерла от рака.

— Таня, у меня уже несколько случаев успешного излечения рака. Если согласны, попробую и вам помочь. Нужно только согласие, даже верить необязательно. Терять уже ведь нечего.

— Конечно, согласна. Поверишь и в бога и в чудо лишь бы жить.

— Тогда приступим. Просто лежите, желательно молча.

Долгий перерыв сказался на способностях, пораженная ткань восстанавливалась медленно. Но восстанавливалась! За раз точно не успею. Надо сказать, меня ждут. Выхожу, подполковник пьет чай на кухне.

— У меня получится справиться. Только несколько дней займет, часа по два. Так что не ждите сейчас.

— Слушаюсь товарищ рядовой. Разрешите выполнять?

— Извините товарищ п. олковник — заминкой пропускаю частицу «под», всегда так делают желая лизнуть подполковникам.

— Ладно, боец. Уверен?

— На 99 процентов. Через пару дней скажу точнее.

— Я скажу нач-штаба, пропуск на неделю тебе выпишут. Потом и доложим командиру, как закончишь. Справишься, будешь в шоколаде, нет — пойдешь сортиры чистить до дембеля. Чтобы зря не обнадеживал.

Неделю я ходил лечить Таню. Не забывая про обязанности почтальона и прочие солдатские дела. Фактически справился за четыре дня, потом только проверял, не затаился где враг. Таня встала на второй день, на четвертый я встретил её у магазина. На пятый было воскресенье, застал дома мужа, тот полез обнимать, потом предложил выпить. Рад был майор. Кстати у них не было детей, обратил внимание сразу, спросил только сейчас. Оказалось проблема в муже — бесплодие. Подумал и… не стал предлагать ничего. Пока пусть этому порадуются, потом если сам сообразит попросить, так и быть, пошарю у него в паховой области. На шестой меня ждал там начмед.

— Честно говоря, не верил. И сейчас не верю, но факт на лицо. Ты кто, инопланетянин?

— Я этопланетянин. В меня молния в детстве попала, с тех пор вот и умею кое-что.

— Я и говорю — фантастика! Сегодня доложу командиру. Буду просить прикрепить к госпиталю.

Возвращался как всегда через почту, там встречаю Майку. Письмо отправляет. Потом вместе пошли.

— Почему не звонишь? Говорил, дружить будем.

— Честно? Папы боюсь.

— Врешь, не боишься ты его, я видела. Не буду я отбивать тебя. Она красивая?

Я достал фото, показал. Майка нахмурилась, ненадолго. Вздохнула.

— Да, у такой не отобьёшь. У нас в пятницу выпускной. Придешь?

— Кто меня пустит?

— Я попрошу, пустят. Если хочешь, конечно.

— Извини, как я там буду выглядеть? Один солдат среди толпы, никого не знаю. Лучше я тебя потом поздравлю.

— Договорились, буду ждать, адрес знаешь.

Всё — таки напросилась на встречу. Я имел ввиду — по телефону поздравлю.

К командиру меня вызвали только через три дня, в четверг. Ротный лично сопроводил до штаба соединения. Как положено, была секретарша, молодая, но страшная. Чья-то жена или дочь офицера. Гражданского населения в городке не было, только дети и отставники. Все жены тоже служили, на складах, в штабах. Мне предложили подождать, ротный ушел. Сначала сел, но непрерывное мелькание офицеров вынуждало подрываться, отдавая честь, больше не садился. Через минут сорок секретарша пригласила войти.

— Товарищ генерал-майор! Рядовой Колесов по Вашему приказанию прибыл! — в кабинете кроме генерала находился начальник штаба соединения полковник с доброй фамилией Лютый.

— Присаживайся Колесов — предложил генерал — разговор долгий. Расскажи откуда такие умения, почему из института с военной кафедрой в армию попал. Всё рассказывай.

Думал недолго, если КГБ обо всем в курсе, скрывать что-то, смысла нет. Рассказал, начиная с детства и до выхода с тюрьмы. Слушали внимательно, не прерывая.

— Что думаешь? — спросил командир у полковника Лютого, когда я закончил.

— А что тут думать? Раз так получилось, пусть служит. У нас будет в безопасности, подкачается, возмужает. Отслужит, восстановится в институте.

— Я не о том. Человек с такими возможностями и не может себя реализовать. Неужели никто не был заинтересован, чтобы создать тебе условия для работы? Скольким людям ты смог бы помочь.

— Мне объяснял мой… будущий тесть, он в КГБ служит. Никто не рискнет взять на себя ответственность. У нас это возможно только через Минздрав, а так как я без мед. образования любая моя деятельность незаконна. Всё что для меня сделали — позволили вести прием дома неофициально.

— А я возьму на себя ответственность. Для нашего городка и для соседей. Закрепим тебя за госпиталем, выделят кабинет для работы и отдельную палату для проживания. Возражать надеюсь, не будешь?

— Буду. Против проживания в госпитале. У меня в роте друзья, а что я сам буду как… монах-отшельник.

— Не возражаю. Тогда днем в госпитале, остальное время в роте. Сделаем тебе свободный выход в городок, только не злоупотребляй. Никаких амурных похождений, спиртного и прочего. Еще вопросы, пожелания будут?

— Невеста хочет приехать проведать, можно будет?

— Пусть приезжает. На сутки отпущу. Свободен. Завтра к восьми к Зырянову.

Началась совсем другая служба. В госпитале выделили отдельный кабинет и медсестру. После завтрака приходил и начинал работу. Ко мне присылали, когда не были уверены в диагнозе, я записывал всё, что смог обнаружить и отправлял назад. Больных было не очень много, поэтому чтобы не остаться без работы самим, мне на лечение отправляли только с серьёзными болезнями. Сердечников, почки, диабет. Позже командир, который был депутатом областного совета от региона, организовал больных из соседней части, более крупной. Тогда уже я стал выкладываться на всю.

На выпускной я позвонил Майке по телефону, поздравил. Она видимо смирилась с моей пассивностью, больше не настаивала на встречах. А вскоре уехала поступать учиться.

Настя приехала только в августе, когда решились все вопросы с переводом в Москву. Я заканчивал прием, в кабинет заходит Зырянов.

— Колесов! Танцуй!

— Письмо?

— Лучше! К тебе приехала девушка. Командир расщедрился, сейчас едешь, послезавтра утром на службу. Я скорую выделю, отвезут. В аптеку зайди, не забудь..

Не сразу понял, зачем в аптеку, потом дошло. Аптекарша посмотрела с интересом, зачем солдату целых десять штук?

— Вместо шариков будем надувать ко дню ВВС — объяснил я.

В тридцать км от части, находилась наша ЖД база, при которой был пункт приема командировочных и гостей. Там Настя меня и ждала. Из окна машины вижу её стройную фигурку, выпрыгиваю почти на ходу, заключаю в объятия. От поцелуев оторвал дядя Федор, комендант.

— Молодежь! Двигайте за мной, комнату покажу, там делайте что хотите, нечего тут народ смущать.

Отвел нас в комнату, оставил ключ, пожелал хорошего отдыха. Мы еще некоторое время целовались, потом Настя первая оторвалась от меня.

— Подожди, давай сумки распакую. Я тебе кучу вкусного привезла. И сама голодная.

— Меня в госпитале постоянно подкармливают врачи и медсестры. Видишь, поправился как.

— Вижу, я думала, он скучает, а он с медсестрами развлекается!

— Глупенькая! Ни с кем я не развлекаюсь, медсестры все старые и страшные. И никто мне не нужен кроме тебя — стал доказывать ей опять поцелуями. Маечка как то сама незаметно снялась, а дальше мы лихорадочно раздевали друг друга. Даже не поняли как оказались в кровати и не понадобилось никаких прелюдий, «там» у неё было и без того скользко и горячо. Препятствие преодолелось также легко, Настя только чуть закусила губу. Только «после» вспомнил о презервативе. Стали собирать разбросанную одежду, Настя попросила теплой воды. Сходил на базу, приволок ведро с котельной, тазик взял у дяди Федора.

Немного перекусили, потом пошли, прогулялись по поселку, зашли на опушку леса, там уйма грибов. Как раз вчера прошел дождь, набрали полную сумку за десять минут — лисички, сыроежки, грузди. Выпросил у коменданта сковороду, кухня была на первом этаже. Приготовили шикарный ужин. А после ужина, довольные и сытые упали в кровать. Потом по моему предложению стащили матрац на пол, скрипучая железная сетка не лучший аккомпанемент, особенно с учетом, что внизу квартира коменданта. И понеслось, исследования камасутры. Теперь уже использовал два презерватива.

Мокрые лежим, раскинув руки, вот какого… нельзя было начать этим заниматься раньше? Год назад еще. Встаю, приношу бутылку лимонада.

— Будешь? Как ты?

— Офигительно! Ты просто зверь!

— Да ладно, мы только начали..

— Что? Дай отдышаться хоть.

Я пошутил вообще-то. Но провел рукой по животику, пальчиком по сосочкам, губкам… дружок стал наливаться снова… Сколько там поз еще можно попробовать?

Третий подход затянулся, не знаю, сколько времени прошло, но когда, наконец, дошел до финиша, уснул буквально через несколько секунд. Даже не сняв презерватив! Настя сама его сняла. Перекачиваем мы, мужики, таким образом, энергию в женщин. Иначе как объяснить, что они всегда позже засыпают после этого.

На следующий день мы почти не выходили на улицу. Сходили в магазин и всё, остальное время болтали и продолжали наверстывать упущенное. За день использовали еще три презерватива. И один утром — на прощание. Даже болеть стало… стал, натер инструмент. Пытался рассмотреть, не проник ли диверсант из первого, неконтролируемого запуска. Да разве его увидишь без микроскопа. Пора на службу. Настя пообещала приехать на зимних каникулах. Еле расстались, водитель автобуса, возивший рабочих на базу, замучился ждать.

В части меня ждало письмо от Юры Герца.

Значит, Тимур улизнул куда-то. Надеюсь, для Сергея Николаевича не проблема будет отыскать. Прощать я никому ничего не собираюсь.

Служба шла спокойно. В наряды меня не привлекали, утром зарядка со всеми, завтрак и в госпиталь. От строевой удавалось успешно «косить», от чего я не отказывался — это от стрельб. Пару раз в месяц выезжали на стрельбище, упражнялись из автоматов и пулеметов. Ну и порой ночные учебные тревоги, тоже не закосишь, бегал со всеми. Больных пытался лечить всех, в той или иной степени удавалось. Больных с психикой, к сожалению, не было, но на нервных я с успехом тренировался в гипнозе. Вылечить почти не получалось, только чуть улучшить состояние, зато возможности в гипнозе развил неплохо. Всё больше приходило женщин, желающих улучшить внешность. Подкорректировать лицо, убрать с кожи всякий мусор. Без скальпеля много не сделаешь, но и то, что получалось, вызывало у клиенток восторг и увеличение числа желающих. Некоторые стали зазывать домой для процедур, были, кстати, и незамужние дамы, вполне аппетитные. Мелькнула у меня было мысль, улучшить свои сексуальные знания, но тут же я её потушил. Городок маленький, ничего не утаишь. Сходишь к кому — завтра все знать будут. А капитан Величко хоть и не зазывал больше в кабинет, но при встречах так ехидно улыбался…

Настя писала, что учиться труднее в Москве, сидит за учебниками всё время. На зимние каникулы приехать не смогла — завалила экзамен по анатомии. А порядки строгие — не сдашь, могут отчислить. Вот сидит — зубрит. А у нас всё замело снегом, сугробы по шею. В одно из воскресений вывели в поле на учение. Команда «лечь» потом «ползком на позицию сто метров». Какой там ползком! Идешь, чуть пригнувшись, точнее плывешь в снегу. Если ползти — то только тоннель копать. Зато на лыжах кататься одно удовольствие!

Так незаметно пролетел год. Перед майскими праздниками стал намекать Зырянову об отпуске. Как-бы заслужил, давайте мол. Тот почесал затылок, пообещал попросить командира. И сдержал обещание, тридцатого апреля получаю отпускные документы и быстрее на вокзал. Десять суток плюс дорога, итого — пятнадцать. Дорога из расчета поездки поездом, я же решил лететь самолетом. Только не решил куда, в Москву к Насте или домой сначала. Куда самолет раньше туда и отправлюсь. Поезд до Уфы ползет еле-еле, так и хочется выйти и подтолкнуть. Дождался, выскакиваю с вагона, пулей к таксистам и в аэропорт. Денег пока хватает, родители высылают по мере необходимости мои, отложенные из заработанных. Сразу к расписанию, рейс на Москву 18:00, рейс на Ростов 18:30. Почти одинаково, не хотят мне упростить задачу. Однако в кассе упростили, на Ростов билетов нет, на Москву только в 21:00. Значит, летим в Москву. Настя меня не ждет, будет сюрприз.

Оказавшись в Москве почти в полночь задумался, куда дальше? Адрес Настиной тетки я знал, письма писал на него. Неудобно среди ночи являться. Сначала позвоню. Телефон или отключен или сломан, не дозвонился. Подожду до утра лучше. Перекусил в кафе и устроился на скамье, сумку под голову и задремал. Только начало снится что-то интересное, будят. Военный патруль пожаловал.

— Ваши документы — протягиваю военный и отпускной билет.

— Что здесь ждешь? Прилетел ведь.

— Утро жду. Ночью девушку тревожить не хочу.

— Так уже утро!

Смотрю за стекло на летное поле, действительно светает. Вот это придремал! Умываюсь в туалете и на автобус, на такси этот раз сэкономлю. Добрался до метро, пара станций и на месте. Возле метро покупаю букет цветов. Сегодня первое мая, студенты на демонстрацию должны идти, успеть застать бы дома. Вот её дом, пока соображаю, в каком подъезде нужная квартира, появляется Настя. Нарядная как всегда, красивая. Следом выходит паренек, явно с ней. Что это еще такое? Ниже её, на вид и младше. Ладно, потом разберусь, двигаю навстречу.

— Я тебе еще раз говорю, не вздумай — выговаривает Настя парню и тут замечает меня — Ой Саша! — бросается с визгом на шею.

— Сюрприз! С праздником! — целую и вручаю букет — А ты, я вижу, времени не теряешь.

— Что? А, это Лешка, брат двоюродный. Ты совсем или в отпуск?

— Отпуск. До совсем — еще год. Ты на демонстрацию?

— Да, идем со мной. Девчонки от зависти подохнут.

Да прям, с чего им дохнуть. Не такой уж я красавец и форма обычная, не десантник или моряк, например. Но почему не сходить. Заносим мою сумку в квартиру. Лешка отправляется в свою школу, а мы на метро и к месту сбора института. С трудом находим Настину группу, народа уйма, формируются колонны для прохождения. Настя представляет меня подружкам. Наверное, насочиняла про меня им, улыбаются, глазки строят. Немногочисленные парни наоборот, поглядывают недовольно. Мало им тут девок, что ли? Хотя да, Настя лучше всех!

— Давай я тебя декану представлю — предлагает она.

— Зачем?

— Как зачем? Через год учиться приедешь, уже будет знать.

— Да я еще не решил где буду учиться.

— Как? Ты что?! — Настины глаза наливаются слезами — Не хочешь со мной вместе учиться?

— Ты уже на четвертом курсе будешь. А я не факт что за первый курс до сдаю экзамены. Мне советуют в Военно-Медицинскую академию, например. Пока рано говорить, год еще.

Колонна тронулась, нам сунули в руки флажки. Машите, сказали. Шли долго, около часа пока вышли на Красную площадь. Трибуна далеко, лица не рассмотреть. Наконец-то поставили помоложе, а то, сколько можно хоронить генсеков. Машем, изображая радостный экстаз. Нет, в деревне праздники лучше отмечать. Вышли в балку, костер, шашлык, песни, танцы. А тут ноги гудят от бестолковой ходьбы. После прохождения долго ждем очередь в переполненное метро.

— Да Настюш, я и не спросил. А ночевать мне найдется у тетки где?

— Как где? Со мной конечно. Или ты с теткой хочешь?

— Я с тобой хочу. А она к этому нормально отнесется?

— Мы с ней как подруги. Она всё знает. Знает, что у нас всё было. Мы же все равно поженимся? Да?

— Да… конечно. Отслужу и можно жениться.

— Как-то ты неуверенно это произнес.

— Хочешь, давай хоть сейчас.

— Хочу, но не так. Чтобы родители были и твои и мои. Папу кстати обещают перевести ближе. Тебе привет передает.

Добрались только к трем часам. Познакомился с тётей, сестрой Сергея Николаевича. Весёлая, жизнерадостная женщина, Леша её сын, про мужа ничего не сказали, видимо давно не было. Стол был накрыт, сели отметили праздник. Я соком, остальные вином. Потом принял душ и уединились с Настей в её комнате. Чем мы там занимались, уточнять не буду, выползли усталые к ужину. Тетка, загадочно улыбаясь, подкладывала мне в тарелку, восстанавливать силы, говорит надо.

Пробыл в Москве неделю, Настя просила еще остаться, но надо и родителей навестить. Как раз на День Победы приехал в деревню. Одноклассников почти никого, кто учится, кто в армии. Погостил, помог посадить огород. Перед отъездом мелькнула мысль навестить Илону, самолет в 16:00, время есть. Приехал в город пораньше, звоню с автомата. Воскресенье, должна быть дома. Слышу в трубке детский шепот — Алло?

— Эля, зайка, привет. Это дядя Саша, помнишь меня?

— Да, дядя Саша, помню — опять шепотом.

— А мама дома?

— Да, она спит — так вот почему шепчет)).

— А может уже пора разбудить? Давно спит?

— Недавно. Они с дядей Колей пошли спать. Мне сказали не мешать.

Понятно. Значит, отменяется встреча. Макса навестить? Он должен быть в курсе, где Тимур и Олег. На звонок ответила мать, сказала — уехал в Москву на праздники. Арсена видеть желания не было. Поеду ка я в институт. Группа была на лабораторных по химии, химичка всё та же, поэтому не стал ждать перерыва. Сорвал им скучные занятия. Пообщались, я рассказывал про армию, они свои новости. Прощаясь девчонки зацеловали всего, пользуясь отсутствием Насти. Некоторые хотели и в аэропорт провожать поехать, еле отговорил.

И опять самолет, теперь до Челябинска. Вечером добираюсь до ЖД вокзала. Поездов в моем направлении много, беру билет на 23:30. Время есть, можно поужинать сходить. Направляюсь к выходу, на меня налетает парень, даже не заметил, откуда он вынырнул. Извиняется, идет быстро на выход. Что мне и показалось подозрительным, как он со мной столкнулся лицом к лицу, если шел в ту же сторону? Быстро проверяю карманы, так и есть — портмоне отсутствует. Документы, деньги. Ах ты, сука! Бегу за ним, он уже в дверях. Перед самой дверью появляется другой парень с сумкой, которую он роняет и закрывая проход начинает собирать высыпавшиеся фрукты. Через стеклянную дверь вижу, щипач перебегает платформу и следом путь закрывает электричка. Дожидаюсь, пока этот соберет всё, отталкиваю его к стенке.

— Ну что сявка, по-плохому будем или нормально порешаем?

— Ты о чем? Я не понял, что ты хочешь?

— А то не видно, что ты банщик! Что челябинские воры совсем без понятий? Не в падлу у солдат ширмачить?[1] — у парня дар речи потерялся, бросил косой взгляд в сторону касс, видимо там был еще напарник.

— Не кочумай, не на допросе. Мусоров звать не буду, я сижу наверху, жду полчаса. Не появится верхушник с моим лопатником, предъяву через Али Бабу выставлю — с процентами вернете[2].

Отпускаю его, не оглядываясь, иду на второй этаж. Вернут или нет, не знаю, но выяснить, кто я такой, придут по любому. Билет у меня есть, в часть и так доеду, вот документы восстанавливать не хочется. В милицию бесполезно обращаться, работают ребята профессионально. Денег рублей пятьсот там, не так уж и мало. Сижу, изображаю ледяное спокойствие, впрочем, особо и не волнуюсь. Заметил внимательный взгляд прошедшего мимо мужика. Проверяют. Минут через двадцать рядом присаживается солидный, в костюме, седоватый мужчина.

— Не помешаю? — я делаю неопределенный жест рукой — Далеко едешь солдатик?

— А вы американский шпион? Сколько платите за информацию?

— Шутите юноша! За измену родине вышку дают. Или червончик как минимум. А мне на старости лет сидеть нет желания. Кстати, Али Бабу откуда знаешь?

Не ожидал. Думал просто скучно мужику.

— Али Бабу не знаю. Есть общий знакомый, который подпишется за меня.

— Что за знакомый? Может, и я знаю?

— Юра Герц. Слыхал?

— Герц? Это полный такой, на левой щеке шрам?

— Нет. Это худой такой, без шрамов. А нет, извиняюсь, возле уха есть маленький.

— Не такой и маленький, хотя пятнадцать лет прошло, заросло. Я отметину ему поставил на Свердловской пересылке. Молодой он был, борзый. Позже помирились на зоне. Увидишь, передавай привет от Гриши Карельского. Лопатник сейчас вернут. Доброй дороги солдатик!

Минут через десять подсел другой, уже знакомый по столкновению. Вернул бумажник, извинился, попросил проверить содержимое. Тоже пожелал счастливого пути. Какие добрые люди вокруг, аж плакать блин хочется))