Целитель 2

Глава 9

С усыновлением Марка вопрос решился без проблем, Настя поехала в Волгоград оформлять документы, а я лечу в Москву. Срочно вызвали в Минздрав, причину не сказали. С трудом преодолел свой страх перед полетом. Отвлекаюсь написанием диссертации, хотя и не уверен, что удастся защитить её на такую тему. «Нетрадиционные методы в русской медицине». Проблема в том, что даже если стану доктором наук, то буду доктор именно медицинских наук, а никак не целитель. Нет у нас званий и нет такой медицинской специализации. Неофициально многие сами себе присваивают мифические степени, в основном шарлатаны.

Полёт недолгий, с Внуково еду на такси. Хочу успеть назад сегодня, работы много, больных после праздников прибывает. Вызвал меня зам. министра, сам министр сейчас за границей на каком-то симпозиуме. Несмотря на очередь в приемной меня сразу приглашают в кабинет.

— Александр Иванович, рад вас видеть — Борис Евгеньевич долго трясет мне руку. Пока я у него её не вырываю. Видно, что он слегка нервничает.

— Чай? Кофе? — Предлагает хозяин кабинета.

— Борис Евгеньевич, давайте ближе к делу.

— К делу так к делу — Мы устраиваемся в креслах сбоку от стола — Понимаете, возникли некоторые сложности. Я буду с вами откровенен — от нас требуют отозвать у Вас лицензию.

— Кто требует? — Новость неожиданная, такой подлянки я не ждал.

— Я не могу сказать кто, но игнорировать их мы не можем. Вот и хотим с Вами обсудить возможные варианты как этого избежать.

— Варианты Вы видимо уже приготовили? — А вот этого я ожидал. Ельцин ушел, будут давить, требовать лечить тех, кого они скажут.

— Во-первых, одна из основных претензий к Вам — то, что Ваша клиника не пользуется рядом медикаментов. Имеются в виду дорогие лекарства. В связи с этим к вам предложение — предлагать своим пациентам рекомендованные нами препараты. Не обязательно их давать больным, часть можно не распечатывая пускать опять в продажу. Так и вам будет выгодно.

— Вы серьезно? В угоду фармацевтическим компаниям я должен грабить пациентов? Они так много теряют на моих больных? Я даже тысячной части не охватываю тех, кто нуждается в лечении — От возмущения у меня перехватывает горло.

— Через вашу клинику за месяц проходит около трехсот человек. Большинство с серьезными болезнями. Примерно половина из них в противном случае приобрела бы лекарств на сумму свыше ста тысяч каждый. Это более пятнадцати миллионов. За год получается почти двести миллионов как минимум. За такие деньги могут и убить. Я почему с Вами откровенно разговариваю, моя племянница вылечилась у Вас. Так вот, я хочу, чтобы Вы продолжали работу и предлагаю вместе решить как это сделать. А лишить лицензии можем хоть сегодня. Она у вас выдана на медицинские услуги и не предусматривает нетрадиционных методов лечения. Конечно, Вы можете подать заявление на аттестацию Вас как целителя, но более чем уверен — найдут повод отказать.

— Большинство моих больных не в состоянии приобретать дорогие лекарства. Часть из них вообще сироты. Так что этот вариант я даже не рассматриваю. В крайнем случае — уеду работать на Украину, надеюсь там более адекватные люди в правительстве. Но предварительно встречусь с Путиным, интересно, что он на это скажет.

— Поверьте на слово — на Украине будет еще труднее. А Путин… Не факт что именно он станет президентом. Пока он не особо что-то решает. Хорошо, давайте перейдем ко второму пункту, с первым пока отложим вопрос.

— Предчувствую, второй будет не лучше.

— Как сказать. Это касается лечения иностранцев. Мы готовили для Вас три человека, весьма обеспеченных, но всем им отказали в визе для лечения. И дальше будет то же самое. Гонсалес последний кому дали визу. Вчера меня уполномочили предложить вам сделку. Будет создана фирма, с которой вы заключите договор. Она решает все вопросы, ищет клиентов. Гонорар — пятьдесят процентов от стоимости лечения.

— А не жирно?

— Клиенты будут богатые и смертельно больны. Отдадут и миллиард лишь бы выжить. И если сможете принимать по несколько человек в месяц, то с первым вопросом пойдут на уступки.

— Это всё? — Я поднимаюсь с кресла.

— Да. На размышление времени практически нет.

— Тем не менее, торопиться не будем. Я сообщу о своем решении. Когда — пока не знаю.

Покидаю министерство настолько злой, что здраво размышлять не в состоянии. Но то, что на их условия не соглашусь, решил сразу. Я мог бы согласиться, если бы пришлось отдавать государству половину или больше. А отдавать ни за что такие деньги каким-то уродам?! Что делать, пока не представляю. Обратиться в ФСБ? Не факт что они в этом не участвуют. Но рассказать им придется в любом случае. Хотя бы увидеть их реакцию. Подполковник оставил телефон для связи, сейчас и позвоню.

— Здравствуйте. Колесов, помните такого? У меня возникли проблемы, можете уделить мне время? Да, в Москве. Хорошо, через полчаса буду.

Через полчаса подхожу к зданию на Лубянке. Пропуск мне заказан, сразу прохожу в кабинет. Опять отказываюсь от чая, выкладываю содержание беседы в министерстве.

— Примерно этого мы и ожидали — Спокойно говорит подполковник — Я даже знаю, кто за этим стоит. Но предъявить им нечего — ничего ведь не нарушено. И лицензию у Вас могут отозвать на вполне законных основаниях.

— То есть вы предлагаете соглашаться на их условия? — Точно в доле, не зря он приезжал. Всё рассчитано — оставил телефон, чтобы я звонил именно ему.

— Мне нужно посоветоваться. У вас есть где остановиться в Москве?

— Есть.

— Тогда давайте встретимся завтра утром.

Все планы срываются. Хотя если вопрос не решится, это уже не имеет значения. Без иностранных пациентов мне в феврале уже не по карману будет поддерживать нынешний уровень. Придется урезать количество бесплатных больных и поднимать расценки. А если лишат лицензии тогда тем более. Банкротство. Навестить Ельцина? Не вижу смысла. Ночевать поеду к тёте Настиной, а пока не мешает с кем-то еще посоветоваться. Тесть дал номер одного генерала КГБ в отставке на всякий случай. Вот этот случай и наступил.

— Юрий Максимович? Я зять Шапошникова, Колесов. Помните вы пять лет назад к нам приезжали в Ростов? Можем сейчас с Вами встретиться?

Выяснив, где я нахожусь, генерал дает команду ожидать на месте. Ожидание затянулось на сорок минут.

— Александр Иванович? Меня Мартынцев прислал за вами — Обратился ко мне молодой парень с военной выправкой. Следую за ним, садимся в машину. Ехать пришлось почти два часа. С центра до Теплого Стана с учетом пробок не так уж и долго. В дороге поговорил с Настей. Расстраивать не стал раньше времени, сказал, что все нормально.

— Саша, ты к Оле заедешь? Она хочет насчет Димки с тобой поговорить.

— Какого Димки?

— Как какого? Олега сын, забыл? Он по нашим стопам в медицину пошел, сейчас в аспирантуре. Вот хочет к тебе работать проситься.

— Ясно. Заеду, конечно.

Генерал живет в высотке, на двадцать первом этаже. Выглядываю в окно — кошмар! Я оказывается, вообще высоты боюсь, не только в самолете. На этот раз от чая не отказываюсь и от обеда тоже. Время скоро к ужину, а я и не завтракал. За чаем и рассказываю свои проблемы.

— А что удивляться, пока ты под прикрытием Ельцина был — не трогали, а теперь пользуются моментом. Могу предположить с десяток заинтересованных. Но не фармацевты однозначно. Это придумано, чтобы сделать потом вид, что уступили тебе. А на другом наоборот накрутят.

— Меня больше волнует насколько далеко это зайдет. Если заупрямлюсь, что делать будут? И по ФСБ, они в доле?

— ФСБ эти люди не боятся. А что сделают… Прижмут по максимуму, лицензию отзовут, клинику могут забрать. Они живут по принципу — если не нам, то никому.

— И что делать? Соглашаться? Я лучше за границу уеду.

— Не торопись. Попробую устроить встречу с Путиным. Работал я с ним по некоторым делам, надеюсь, не забыл. Но он пока в отъезде, как вернется — прорвусь к нему.

— А он не может в этом участвовать? Или те, кто за ним стоит? Да и будет ли он президентом неизвестно.

— Нет. Насколько знаю его, не станет на такое размениваться. И для его шефов не тот уровень. А президентом он будет, не сомневайся. И ему перед выборами скандал с закрытием клиники не нужен. А без скандала не обойдется. Так что пока потяни время, скажи — думаешь. Попробуй узнать, кто конкретно будет основателем фирмы, с которой предлагается работать.

Получив еще ряд советов откланиваюсь. Отказываюсь от предложения остаться ночевать — Оля ждет. И от машины тоже — на метро быстрее добраться. На улице уже темно, хорошо от метро недалеко идти. В последний момент соображаю, что с пустыми руками в гости не ходят. Захожу в супермаркет, набираю пакет продуктов. Теперь можно.

Оля растолстела с нашей последней встречи. Была у нас лет шесть назад.

— Видно, семейная жизнь на пользу идет! — Шучу, здороваясь с Олегом, Дима тоже присутствует. Высокий парень, на голову выше меня.

— Доживешь до моих лет. Долго ты по делам, я уж думала и не дождемся. Давай умывайся и за стол, голодный небось.

В свои проблемы посвящать не стал, сказал, что есть некоторые сложности. Зашел разговор о Диме.

— Ты у нас кто по специальности? — Врачей у меня хватает, но для родственника найду место.

— Эндокринолог. С красным дипломом закончил — Хвастает Димка.

— Молодец. Нужно тебя еще проверить на целительские способности. Короче смотри, как только разберусь с некоторыми проблемами, позвоню. Еще не женился?

— Нет, рано еще, погуляю пока.

Не откладывая сразу и проверяю. Причем всех троих. Рассказываю, как подготовится, войти в нужное состояние, все поочередно пробуют сначала на родинке у Оли, потом на небольшом порезе при бритье у Олега. Никакого результата. Жаль, ну ладно. Время позднее, пора и спать.

Утром без звонка сразу на Лубянку. Сказал утром, значит утром. Пропуска на этот раз не было, дежурный созвонился, попросил обождать. Подожду, немного. Потом пошлю всех в задницу и уеду домой. А если на самом деле уехать куда-нибудь, в Германию или Италию? В США не хочу — не вызывают они у меня доверия.

— Колесов! — Зовет дежурный — Проходите.

На этот раз кроме подполковника в кабинете оказался еще один тип в гражданском, представился просто Юрием. Он и начал мне вешать лапшу.

— Мы поговорили с «товарищами». Они готовы пойти на уступки, причем серьезные. Вопрос с лекарствами снят полностью, а сумма вознаграждения за поиск и оформление пациентов составит всего тридцать процентов. Но хотят и от вас ответного шага, увеличить до пяти человек в месяц иностранных клиентов и столько же отечественных. За наших комиссия только двадцать процентов, с них много не возьмешь.

— Да уж, благодетели — У меня уже нет сил злиться — Спасибо хоть с остальных моих пациентов не потребовали платить им долю. Кстати фамилии назовете с кем договор подписывать?

— Как только Вы согласитесь, будет зарегистрирована соответствующая компания и всё узнаете.

— Ну что же. Я вас услышал — Поднимаюсь со стула — Поеду домой, обдумаю.

— Лучшие условия уже не предложат — Юрий разочарован — А могут и эти пересмотреть. Начнут давление, причем все в рамках закона, дороже обойдется.

— Деньги не главное. А если этой стране я не нужен, подумаю о смене места жительства — Испугать этим не надеюсь, такой народ живет по принципу — если не мне, то никому.

— Это Вы зря. Всегда можно найти разумный компромисс — Разговаривать с ними мне больше не о чем, не отвечая покидаю кабинет.

От расстройства даже не сильно боялся полета, прокручивал мысленно разные варианты. От повышения расценок никуда не денешься, иначе и без вмешательства обанкрочусь. Гонсалеса за пару дней долечу, его денег хватит месяца на два. Сократить штат? Зарплаты урезать? Не вариант. На питании больных экономить тоже не стоит. Вот если оборот увеличить как-то, без снижения качества лечения. Раньше нужно было поиском учеников заниматься, сейчас легче было бы.

Не заезжая домой сразу в клинику. Собираю общее собрание, пусть проникаются серьезностью момента. Около сорока человек, это только медицинский персонал, а технического в два раза больше. Плюс выходные, отпускники. Всего у меня сто шестьдесят человек работает.

— Новости у меня невесёлые — Начинаю речь — Нашлись шакалы, которые хотят поиметь денег с клиники на халяву. Плохо то, что эти шакалы имеют власть. И немалую. Но сдаваться я не собираюсь. Итак, с сегодняшнего дня вводится особый режим. Что это значит? К нам в любой день может нагрянуть комиссия с проверкой. Могут быть подставные больные. Поэтому всё должно быть идеально. Распорядок дня, чистота, вовремя заполненные истории болезни. Каждого больного знать лучше своих детей. Готовых к выписке, не задерживать. Количество бесплатных больных будет сокращено. Только дети сироты. Остальные, как минимум, будут оплачивать питание. Никого постороннего на территории клиники быть не должно. Вход родственников через проходную по паспортам. Врачам приготовится к переаттестации. С нарушителями никаких разговоров не будет — увижу, например, грязный халат или курение в неположенном месте — сразу прощаемся. Теперь врачи остаются — остальные работать.

С оставшимися врачами обсуждаем, как ускорить процесс лечения. Кроме как мне не спать совсем, на ум ничего не приходит. Предложение невропатолога не брать тяжелых больных поддержки не получило. Да и финансово нецелесообразно. Так ничего и не придумав, распускаю народ по местам.