Целитель 2

Глава 11

Сегодня выборы, говорят у Путина шансов больше. Основной соперник Зюганов. Мы уже съездили, проголосовали. За Путина естественно. Пусть пока не встречался с ним, но обещание он сдержал, никто меня не трогает. Даже не заикаются больше с предложениями. Но и иностранцев не предлагают. Один сам прорвался, министр из Италии. Лечу вот сейчас, но с него много не сдерешь — тысяч сто максимум. Так что финансовое положение печальное. Хватает только на текущие расходы впритык. Урезать «бесплатников» больше некуда, и так очередь большая. И расценки особо не поднимешь. Если сократить штаты и снизить комфорт для пациентов можно выжить, но не хочется по такому пути идти.

Заскочил в клинику, проверить порядок, теперь домой — с детьми отдыхать. Воскресенья почти освободил для семьи. Так, кто это может звонить, номер международный, непонятно какой страны? Ладно, послушаем.

— Александр Иванович Колесов? Разрешите представиться: профессор Томас Бернштайн. Ваш номер мне дал мой бывший пациент мистер Ротшильд. После Вашего лечения он в моих услугах больше не нуждается. Только я ни в коей мере к Вам не в претензии, я совсем по другому вопросу. До меня дошли слухи, что Вы имеете проблемы с вашими властями, которые не допускают к вам богатых клиентов.

— Простите профессор — С трудом вклиниваюсь в речь — В какой стране вы находитесь и откуда к вам так быстро доходят слухи?

— Ах да простите, я владелец частной клиники в Израиле, так что мы с Вами коллеги. А слухи: ко мне обратились пара человек, которые не смогли попасть к Вам. Но, к сожалению, я им помочь не могу. Но есть замечательный выход из этой ситуации! Если их не допускают к Вам, то Вы можете приехать к ним! Моя клиника в Вашем распоряжении! И что Вы скажите на такое предложение?

— Таких предложений мне поступает немало. Чем Ваше лучше?

— Я не предлагаю Вам переселиться сюда или работать. Прилетели на пару дней, сколько пациентов скажите столько и приготовлю, пару раз в месяц будет и для Вас выгодно и для Ваших пациентов без ущерба.

— За пару дней серьезную болезнь я не вылечу. Но знаете, пожалуй, я подумаю. Позвоните завтра.

— Отлично! Завтра в это же время.

А почему я сам такой вариант не рассматривал? Допустим не в Израиле, а какая самая близкая страна? Например Чехия. Найти посредника, который организует там клиентов, два часа самолетом всего. В Израиль то дольше лететь. Авиафобия меня понемногу отпускает, но времени много на перелеты нежелательно. Нужно с юристом посоветоваться, что там с законодательством по этому вопросу. Разрешат ли мне лечить за границей и как с оплатой и налогами.

Настя во дворе режется в бадминтон с Ромкой, остальные наблюдают.

— Кто крайний? — Надо еще комплект купить ракеток.

— Мира без пары, вот за нами будете — Сообщает Таня.

— Что у нас так плохо с развлечениями? Давайте в футбол, четыре на четыре! — Весна ранняя, уже сухо и травка пробивается.

Предложение принято на ура. Недалеко от дома есть полянка, где летом играют окрестные дети в мяч. Туда и направились. По пути рассказываю Насте о звонке.

— Думаешь, выпустят тебя за границу?

— А почему нет? Насколько знаю, сейчас проблем таких нет. Сложнее визу получить куда едешь. Но это за меня решат.

Поделились по честному. Я с Егором, Димкой и Мирой. Настя с Ромкой, Таней и Мариком. Ворота стоят — воткнутые в землю жерди. Судьи нет, обойдемся. Давно я не бегал, запыхался быстро. Настя и то выносливее, ходит на фитнес. Прорываюсь к воротам, Таня предательски делает мне подножку. Лечу в траву, больно приземляюсь на локоть. Блин, как об землю до крови можно стесать?

— Штрафной за подсечку! — Кричит Димка.

— Он сам упал, не было подсечки! — Возражают противники.

— Была! — О, у нас уже болельщики появились. Несколько местных пацанов.

— Присоединяйтесь — Предлагаю, рассчитывая вскоре уйти в запас. Задыхаюсь и колено тоже зашиб. Нужно спортом заняться, а то перед детьми стыдно за такую физическую форму.

В команды добавилось по два человека, один вызвался судить. Стало интересней. И чуть меньше бегать. Отдышался и в бой. Открыли в счете противники — Ромка пробил с дальней дистанции, а вратарей нет у нас. Вскоре мы отквитались — забил новичок, Олег. Через полчаса, когда счет был четыре — четыре, вижу что все изрядно устали, но никто не признается.

— Объявляй перерыв — Кричу судье. Свистит он лихо, в два пальца. Объявляется перерыв — десять минут.

— Ребята уже мокрые от пота все — Вполголоса говорит мне Настя — Может достаточно, заболеют. Наших то вылечишь, а остальные?

— И остальных вылечу, что за проблема. Минут двадцать поиграем еще, иначе не утянешь их отсюда.

Через полчаса идем домой, усталые и довольные. Дома зато носиться не будут, займемся сейчас чем-то обучающим. Но сначала обучение наших юных целителей — ссадин у всех хватает.

Дома оказывается гости — Костя с женой и ребенком. Мальчику третий месяц уже.

— А мы по делу — Сообщает Мирослава — Решились крестить Антошку. Вот хотим крестным тебя просить.

— Замечательно! А кума красивая будет? — Пока Настя не слышит можно пошутить.

— Кума моя сестра старшая. Красивая. На следующее воскресенье, хорошо?

— Хорошо. Проходите, мы сейчас приведем себя в порядок и тогда пообщаемся. Девочки! Давайте первыми в душ!

Кроме душевой есть еще ванная и бассейн, но бассейн только летом, а ванной кроме Насти никто не пользуется. Но душевая большая, четверо легко могут сразу мыться. Девочки управились за полчаса, а я с мальчишками за десять минут. Что там мыть особо? Дальше занялись ранами. Сначала втроем (Я, Костя и Марик) пытались лечить Егора. С большим трудом совместно справились.

— Нужно еще одного темного в семью — Я быстрее бы у троих взрослых убрал ссадины и синяки чем мы втроем у одного.

— А был же в клинике, как там, Сережа кажется? — Спрашивает Мирослава.

— Был. Мама у него не совсем адекватная — Хмуро вспоминаю наш с ней разговор — И слышать не хочет о целительстве. Давай Егор, отрабатывай теперь сам дальше. Начинай с меня, пока настроишься.

У Егора получается всё лучше и лучше. Намного сильнее меня десятилетнего. С моим локтем справился минут за десять. Марик тоже не теряет времени — работает с Мирой. Та умудрилась коленку стесать.

— Интересно, а сколько футбольные врачи зарабатывают — Задумчиво говорит Костя.

— Что, решил всё бросить и в спорт податься?

— Это он с недосыпу — Объясняет Мирослава — Антошка по ночам плохо спит, вот Костя и мечтает уехать хоть на недельку.

— А что, делай загранпаспорт. У меня есть одна идея, или предложение точнее. С Израиля предлагают ездить к ним на шабашку. Думаю и для тебя у них клиенты найдутся. Там тебе на порядок больше платить будут за лицевую пластику.

— Да хватает нам денег — Возражает Мира — А с этими евреями лучше не связываться, что не так, по судам потом затаскают.

— Хорошо вам, а мне вот не хватает — Тяжело вздыхаю — Пришлось перейти на заводские соки, а раньше только свежие выжимали.

— Да вы совсем своих больных разбаловали! Офигеть, апельсиновый сок им выжимать! — Возмущается Мирослава.

— Раз в неделю всего апельсиновый. Зато полезней, чем та фигня что в пакетах.

— Да знаю, каждый день недели другой сок. Апельсин, яблоко, томат, что там еще?

— Морковный, ягодный, виноградный и абрикосовый. Иногда другие.

— Я бы у вас тоже полежала!

— Тебе дорого будет, Костя столько не зарабатывает!

— Хватит вам — Останавливает перепалку Настя — Обедать пора.

Как раз с последними царапинами разобрались. Марик неплохо тоже справляется.

— Марк, тебя особо предупреждаю, в школе никаких экспериментов. Еще никто не знает? Вот чтобы и не знали. А то придется на домашнее обучение переводить. Понял?

— Понял. Не узнают — Марик в школу с удовольствием ходит. Хотя учеба с трудом дается, дома все по очереди с ним занимаются.

Утром объявляют результаты. Путин ожидаемо победил. Когда с ним встречусь неизвестно, а еврею обещал сегодня дать ответ. В принципе на два — три дня я могу вырваться без ущерба для больных, е если заниматься одним или двумя пациентами, то вполне достаточно. Договор подписывать никакой не будем, с оплатой найдем способ решить. По крайней мере, попробовать можно.

Пока в школе каникулы беру с собой в клинику кроме Егора еще и Марика. Пусть тренируются, глядишь, под контролем Кости и в мое отсутствие смогут работать. Эксплуатация детского труда. Скоро потребуют им зарплату платить.

Бернштайн пунктуален, позвонил, как и договорились в то же время.

— И снова здравствуйте! Так какое будет Ваше положительное решение?

— Я решил попробовать. Детали обсудим на месте, как решу вопрос с визой сообщу Вам, чтобы подготовили пациентов.

— Правильное решение! А с визой проблем не будет, я отправлю в посольство приглашение на Ваше имя для консультации. И оплату сможем провести как за консультацию. Да и с послом я хорошо знаком, Вас примут без очереди.

— Хочу сразу предупредить. Оплату за лечение устанавливаю я, стоимость ваших посреднических услуг обсуждайте с пациентами отдельно и меня это не касается.

— Совершенно с Вами согласен! Я уверен, мы с Вами найдем общий язык — Соловьем заливается Бернштайн.

Закончив разговор, забираю юных целителей из игровой комнаты.

— Хватит бездельничать, давайте поработаем.

Палата для девочек, все с онкологией. Выделяю Егору, затем Марику по пациентке. Показываю область на теле для воздействия, немного наблюдаю. Потом даю им возможность действовать самостоятельно и принимаюсь за третью девочку. У Егора никаких эксцессов после первого случая, я остановился на том, что был переизбыток накопленной силы. У меня такого не случалось, но сравнивать нас совсем не корректно.

В палату заглядывает Костя.

— Вот вы где. Не помешал?

— Заходи. По делу?

— Да, проблема возникла. Одна пациентка не поддается моему воздействию. Вот я и подумал, вдруг она из этих, как Егорка говорит — «темных». Пусть он посмотрит на неё?

— Посмотрит. Закончим тут и заглянем к тебе. Мне тоже интересно. А что ты с ней хотел делать?

— Лицевая пластика. Придется отказываться, только скальпелем не получится то, что она хочет. А жаль, клиентка состоятельная.

Обычно на каждого пациента выделяю пятнадцать минут. Количество сеансов только разное. Сейчас закончив со своим, заканчиваю начатое Мариком — уходит минут десять. Егор успевает сделать больше.

— Отлично — Хвалю его — Будешь сам и заканчивать, думаю, сеансов за пять управишься. А теперь идём, посмотрим на Костину проблему.

Находим Костю и он ведет в палату. С ним у меня договорные отношения, он арендует три палаты на двенадцать мест. Но арендная плата высокая, так как официально он числится работающим у меня. Если что случится с его пациентами — отвечать мне.

Девушка оказывается довольно молодой (не старше меня) и симпатичной. Зачем ей что-то менять? Не поймешь этих женщин, вечно недовольны — внешностью, одеждой, положением. Смотрим вопросительно на Егора. Тот не спешит, уставился на неё. Девушка не поймет в чём дело, что мальчику от неё нужно.

— Не знаю — Чуть растеряно говорит Егор — Может темная, может — нет. Не пойму.

— Тогда нужно сделать тест — Вношу предложение — Если ты сможешь на неё воздействовать а мы нет, значит темная, если никто не сможет…, тогда я не знаю тоже.

Со мной согласились, обследуем объект, находим на руке пару свежих царапин. Костя пробует первым, пяти минут достаточно чтобы убедиться — никакого эффекта. Дальше я, у меня немного получилось, но именно немного. Примерно так же как на Егоре. Так что выводы уже можно сделать. Марика привлекать не стали, усаживаем Егора. Да, он управился минуты за три. След от царапин даже не виден.

— Вот и ответ — Констатирую факт, когда покинули палату — Так что Костя я могу дать тебе в аренду Егора, но это будет дорого. Половина гонорара его, если по-честному.

— Я подумаю, не лучше ли отказать ей. Рисковать не хочется — Сомневается Константин — Хотя у Егорки неплохо получается, а работа только по коже. Заживлять следы после скальпеля.

— Только быстрее думай, а то я планирую его с собой в Израиль брать. Вдруг кто из клиентов окажется темный, а я по незнанию соглашусь лечить. А так он сначала осмотрит. А что тебя Егорка смутило, почему не смог сейчас разобрать кто она?

— Ну она непонятная. Всех вижу сразу, а её не смог — Было видно, что Егору не хватает словарного запаса для объяснения. Расстроен ребенок.

— Ладно, всегда бывают исключения. Смогли определить другим способом — Успокаиваю его.

После обеда отправляю детей домой с пришедшей няней. Хватит, они и так поработали неплохо. Однако, больше не попадаются годные в ученики. Сколько ни проверяю — ни малейших результатов. Так что выводы о количестве одаренных оказались ошибочны. Просто совпало так. Бывает.

После третьего звонка из Израиля занялся оформлением визы. Загранпаспорта у меня два, один на мою фамилию, другой на девичью фамилию матери. Немного задумался о необходимости открытия счета за границей, смогу ли сделать это с таким паспортом и не возникнут ли потом проблемы? Решил, лучше ехать под своей фамилией. С визой никаких сложностей, оформили быстро, никто не пытался мне препятствовать с поездкой. Даже обидно, а если я захочу правда там остаться? Семья потом приедет. Или не выпустят, будут шантажировать? Сомневаюсь. Не так уж я оказывается тут и нужен. Сразу взял билет на самолет, позвонил, когда ждать. Пусть готовит пациентов. Первый раз сам слетаю, разведаю, потом возможно с кем-то. Костей, Егором, Настей. Или всеми сразу.

До поездки усиленно работаю, чтобы обошлись без меня потом. Егор ходит по пятам, требует давать ему практиковаться. Марик не такой, сдержанный и скрытный. Детдомовское детство дает о себе знать. Упрямый, если что-то решил переубедить почти невозможно. Зато аккуратный, одежда всегда чистая, вещи в порядке, постель идеально застелена. Сейчас в школе, каникулы кончились. А Егор вот пока свободен, завтра улетаю и передам его Косте. Он еще протестирует, насколько Егор справится и возможно возьмутся вдвоем за ту «темную» пациентку. Вот, на кусок хлеба уже есть кому зарабатывать. Можно мне и на пенсию.

Домой возвращаемся (с Егором) поздно. Темно уже. Вся остальная семья в сборе, собрались ужинать.

— Вот и кормильцы пришли. Хотя кто его знает, чем вы там занимаетесь — Настя обнимает нас по очереди — Вот уедешь, Егорка хоть отдохнет пару дней.

— Нет, я завтра с дядей Костей работаю — Тут же возражает Егор.

— То есть меня и спрашивать не нужно? — Возмущение наигранное.

— Ты думаешь, что-то изменится от этого? Он и меня не спрашивает — Пожимаю плечами.

— Весь в папу, тот тоже никого не спрашивая в больнице девочкам под одеяло заглядывал!

Дети заинтересованно подняли головы от тарелок.

— То есть я хотела сказать — лечил без разрешения — Быстро исправилась Настя — Я там тебе сумку собрала, посмотри, все положила? — Перевела разговор на другую тему.

— Что мне на три дня, трусы, носки, пасту, щетку. Могу и не бриться. Следующий раз вместе поедем, там ведь и отдыхать можно неплохо.

— Па, а ты еврейский язык знаешь? Как с ними разговаривать будешь? — Интересуется Таня.

— Еврейский язык называется иврит. Но многие знают русский. И английский, в крайнем случае.

— Сильно ты английский знаешь. Не лучше чем иврит — Подкалывает Настя.

— Да ладно, спросить, где публичный дом смогу. В разговорнике посмотрю.

— Поговори еще и никуда сам не поедешь!

— Егора возьму значит — Егорка с готовностью кивает.

— Да помню, как вы с ним на Оле тренировались! Что дальше будет, не представляю.

Утром встаю рано, самолет в шесть часов на Москву. Детей будить не стали, ненадолго еду. В аэропорт отвозит Костя. Он остается в клинике за главного по медицинской части. За дисциплиной Марина присмотрит, у неё это лучше чем у меня получается. Погода хорошая, вылет без задержки. Я уже начал привыкать к полетам, даже умудрился чуть задремать. Но лететь чуть больше часа, выспаться не удалось. Рейс через час, прилетел как раз на регистрацию. Дальше до пересадки в Стамбуле можно и поспать попробовать. Самолет оказался наш, Ту-154, экипаж соответственно также родной. Билет я взял в бизнес-класс, судя по креслам, особой разницы не заметил. Вероятно разница в сервисе, так как соседи после взлета сразу потребовали коньяк и накачивались им всю дорогу. Я попросил кофе (от него лучше сплю). Кстати кофе оказался неплох. Через полчаса отключился и разбудили только перед посадкой. И чего я раньше боялся? Говорят, снаряд дважды в одно место не попадает. В Стамбуле, вопреки ожиданиям, оказалось совсем не теплей чем в Ростове. Холодный ветер, тучи. На улице, впрочем, нас почти не держали, сразу отвезли в зону для транзитных пассажиров. В общий зал не выпустили. Хорошо, что у меня багажа нет, при перегрузке говорят, могут и потерять. Подарки, если буду покупать, нужно чтобы влезли в ручную кладь.

Огляделся, народу много, вокруг всё пестрит от завлекающей рекламы. Мини бары, кафе, сувениры. До самолета два часа, есть не хочу. В полете кормили, не на убой, но достаточно. Что можно тут из национальной кухни попробовать? На ум ничего не пришло кроме кофе по-турецки. По сути, всё кофе, что в Турции делают, по-турецки. Сел за столик в кафе, сразу подлетел молодой паренек с меню. Официанты как вижу почти все мужчины. Хотя на кассе вон видно и девушку, но она на турчанку не похожа. Меню на английском, по большей части спиртные напитки. Долго изучал, пытаясь подобрать к кофе что-нибудь сладкое. Наконец нашел знакомое слово — бисквит.

— Уан кофи енд бисквит плиз — Официант молча кивнул и удалился. Вот, а то говорили — я английский не знаю!

Заказ принесли минут через десять. Кофе оказался нормальный, а бисквит… Слишком маленький, нужно три заказывать для одного кофе. А содрали пять долларов! В Ростове за такие деньги месяц кофе пить можно. Что сравнивать, у нас и зарплаты другие. А тут я действительно быстро стал бы миллионером. Без всякой клиники, в небольшом офисе принимай пациентов, тысяч по пятьдесят-сто с каждого, за месяц несколько миллионов в кармане. Ну и что я с ними делать буду? Яхты, самолеты, остров куплю? Нет, вот Егор с Мариком вырастут, тогда их оставлю работать, а самому можно и расслабиться. Так что, лет пятнадцать как минимум еще пахать.

Побродил еще по залу, ничего особо интересного. Сувениры на обратном пути посмотрю, пресса в основном английская, турецкая. Хотя вон промелькнуло что-то и на русском. Ага, кажется, наш рейс объявляют. Быстрее бы добраться. На этот раз самолет Боинг, с турецким экипажем. Объявляют всё на английском, если непонятно по тексту можно догадаться по интонации и жестам. Место я купил в первом классе, теперь отличие видно существенно. Во-первых, просторно, можно даже лечь. Сидеть впрочем, тоже намного удобнее и мягче. Столик не откидной, большой, можно работать за ним. Свежая пресса на нескольких языках. Небольшой телевизор, стопка видеокассет.

— Мистер Алекс, уот ду ю уент ту дринк? — низко склоняется ко мне стюард.

— Сенки, пока нет.

— Вот кнопка вызова, я сразу к вашим услугам — Переходит он на безупречный русский.

Таких мест шесть, заполнено всего два. Стоит недёшево, я чисто для пробы решил взять. Обратно обычным бизнес классом. Хотя если следующий раз с семьей буду лететь, то не смогу лишить их такого комфорта. Подумав нажимаю кнопку, он, наверное, не успел дойти до своей каморки. А что, пусть отрабатывают деньги. Появляется через десять секунд.

— Есть у вас апельсиновый сок?

— Да, разумеется! — Через минуту бокал с трубочкой стоит на столике. Я бы за такое время и налить его не успел, у них что, уже готовые стоят?

Кассет на русском языке, однако, не оказалось, пришлось довольствоваться музыкой. Полистал журналы, скучно все равно, спать не хочу. В иллюминатор ничего кроме облаков не видно. Помаявшись часик решил отобедать. В первом классе полагается даже выбор, меню не такое как в ресторане, но несколько вариантов есть. Правда на английском. Пришлось советоваться со стюардом по некоторым названиям. Взял более привычные блюда — солянку, бифштекс, салат из свежих овощей. Ближе к приземлению еще перекушу, неизвестно когда смогу поужинать.

Прилетаем в Тель-Авив около восьми вечера. Наелся до отвала, шоколадку на всякий случай еще в карман сунул. Для пассажиров первого класса к трапу подогнали отдельный микроавтобус. В нём мы вдвоем и разместились. Багажа у меня нет, могу не ожидать, на выходе вижу мужика с табличкой — Александр Колесов. Я и не предполагал, что встречать будут.

— Вы от профессора Бернштайна? — Подхожу к нему.

— Вы Колесов? Да, меня послали Вас встретить. Багаж Ваш доставят, можем не ожидать — Есть легкий акцент, почти незаметный.

— У меня нет багажа, поехали.

Едем долго, клиника, как выяснилось за городом, находится на берегу моря. Включает в себя и оздоровительный комплекс. Въезд перекрыт, только для клиентов. Территорию занимает немаленькую. Хотя чему удивляться, если у него такие клиенты как Ротшильд постоянно лечатся. Но центральное их здание, к которому мы подъехали меня не впечатлило. У меня круче! Хотя возможно днем оно выглядит иначе. Навстречу к нам тут же подлетает юноша в белом халате.

— Профессор Колесоф? Я вас провожать! — На этот раз акцент сильный и слова неотчетливо проговаривает. То, что я не профессор, а пока кандидат в доктора наук, говорить ему не стал. Отдал ему сумку, пусть тащит. Здание пятиэтажное, поднимаемся по ступенькам. Лифта нет? А, мы только на второй. Вот и кабинет, парень стучит и сразу открывает. Посторонился, предлагает мне проходить первому.

— О! Мой дорогой! Как я рад наконец тебя увидеть! Надеюсь, можем обращаться на ты? — Профессор не так уж и стар, как я ожидал, старше меня лет на семь — восемь, не больше. Невысокий, лысый очкарик.

— Разумеется Томас. Я тоже рад встрече. Давайте сразу к делу, я засиделся и рвусь в бой. А пообщаемся позже, если ты не против — Вношу предложение.

— Узнаю советскую школу — Засмеялся Томас — Хорошо, тогда посмотрим пациентов. Прошу за мной! — Ведет через подземный переход в другое здание. Там уже на лифте поднимаемся на четвертый этаж. Заходим в палату. Палата однако шикарней, чем мои. Больше похожа на гостиничный номер люкс. Перед телевизором сидит в кресле молодой мужчина. Вид крайне болезненный. Томас заговаривает с ним на французском, да, нужно уделить внимание языкам.

— Эрик Кюрье — Представляет Томас больного — Племянник Филиппа Пежо, одного из владельцев автомобильной корпорации. Хронический базофильный лейкоз, диагностировали с десяти лет, последние два года состояние ухудшается.

— Мне нужно осмотреть. Скажите, пусть приляжет, вот на диван можно.

Осмотр подтверждает диагноз, обычно с подобным взрослых недели две нужно лечить. Но это если по часу в день им уделять. Интенсивное лечение только на детях пробовал, два дня хватало. Делаю пробу на участке кожи, проверяю реакцию. Нормально, слава богу — не темный. Парень молодой, даже если не полностью вылечу за два дня, то как минимум улучшение значительное будет.

— Ну что же, с ним я готов работать. Обсудим финансовую сторону? — Смотрю на Томаса.

— Я беру за лечение таких болезней пятьдесят тысяч за курс. Но полностью вылечить, увы, не могу. В данном случае и улучшить состояние не получится. Так что коллега, исходите из этого фактора.

— Триста тысяч полное излечение, два дня сейчас, два дня контрольные через месяц.

Томас переводит Эрику. Тот согласно кивает головой и подтверждает словами. Отправляемся к второму. Палата соседняя, вид практически такой же. Но там оказывается пожилая женщина, за шестьдесят, причем в постели.

— Элизабет Гаретт. Кристаллический полиартрит, наблюдается последние двадцать лет, последний год передвигается на коляске, все виды лечение испробованы, состояние ухудшается. Вдова английского миллионера, состояние порядка двести миллионов. Так что можешь не стесняться — Рассказывает Томас.

— Это сложнее. Лечение длительное, я не смогу уделить ей столько времени. Но давай посмотрю сначала.

С полиартритом пару раз сталкивался, поддается лечению с трудом, да и не мой профиль. У детей его практически не бывает. Осмотр подтверждает — за два дня я мало что сделаю.

— А других пациентов нет? — Зря я что-ли ехал, одного француза мало.

— Могу из своих подобрать, но Алекс, давай попробуем с ней. Она и миллион заплатит!

— На месяц я не могу тут остаться, а с ней не меньше возиться. Переведи ей — я могу за пару дней улучшить состояние, возможно сможет ходить. Но для полного исцеления ей придется приехать ко мне. Я надеюсь, что скоро проблема решится.

После короткого разговора ожидаемо меня просят сделать хоть что-нибудь.

— Тогда сто тысяч и за два дня я подниму её на ноги. Но через несколько месяцев без лечения она снова окажется в коляске. У меня в клинике полный курс — пятьсот тысяч.

Условившись начать утром пораньше отправляемся в подготовленную для меня комнату. Или апартаменты, как правильно назвать не знаю. Двухкомнатная палата с ванной и туалетом.

— Поужинаем в ресторане. Тут недалеко — Предлагает Томас.

Время уже позднее, десятый час. Я еще не успел проголодаться после обильного питания в самолете. Взял легкий салатик из морепродуктов, сок. Для Томаса моя аллергия на спиртное оказалась сюрпризом, он рассчитывал со мной выпить.

— Откуда такое знание русского языка? — Говорит практически чисто.

— Я ведь закончил в Ленинграде институт. В 88-м году эмигрировал сюда, друг отца помог начать свое дело. Подумай, возможностей здесь намного больше, никто палки в колеса ставить не будет. Я возьму на себя все организационные вопросы, ты будешь только лечить. Меня устроит смешная доля в десять процентов!

— Не нужно меня агитировать. Если обстоятельства вынудят, я думаю и сам не пропаду в любой стране. Пока мне нравится на родине. Слушай, есть одна проблемка, на счет клиники я не хочу класть деньги.

— Открой тут счет в любом банке. Или на Кипре, это быстро можно сделать — Легко Томасу говорить, я же в этом совсем не шарю.

— И если понадобятся деньги мне нужно ехать сюда их снимать?

— У вас что, нельзя снять деньги с карты другого банка? — Поразился Томас.

— С карты? А, ну да, это я что-то туплю. С налогами только непонятно как быть.

— Укажешь в декларации полученные средства за консультацию. А я заключу договор с клиентами и проведу тебе выплату как за консультацию.

Дальше разговор пошел на медицинские темы, воспоминания о трудных случаях, курьезы. Засиделись до закрытия ресторана. Томас проводил до моей комнаты (сам бы не нашел) и отправился домой. Договорились начать с семи утра.