Бывшие не влюбляются

Глава 23

Ретт, наверное, спал. За те два часа, что я провела на кухне, он ни разу не спустился на первый этаж. Да и я не слышала его шагов наверху. Мне бы и самой отдохнуть не помешало, но радость от осознания, что я наконец-то дома, не позволяла мне заснуть. Я боялась, что всё это просто сон: и наше спасение, и поезд в Лэстен, и сам Лэстен, и Ретт с его домом. Чудесным домом!

Стол накрыла уже ближе к обеду. Нервно прохаживалась по кухне, неуверенно заглядывала в шкафы. В них оказалось так пусто, что меня одолевали сомнения насчет постоянного проживания Ретта в этом доме. Скорее, он сюда приезжал изредка. Или же его домработница каждый раз покупала свежие продукты? Обед пришлось готовить практически из ничего: муки хватило на оладьи, овощей и мяса на картофельное пюре и гуляш.

Ретт спустился, когда еда еще не успела остыть. Я видела на его лице неподдельное счастье, и то, как он на меня смотрел… С любовью.

— Я должна поехать домой, — сказала я, не желая откладывать этот разговор.

Ретт кивнул, расстелил салфетку на коленях и предложил мне сесть за стол. Я послушалась, но тут же вскочила – не могла найти себе места.

— Я поеду с тобой, и это не обсуждается.

— Ретт… Мне было бы легче поговорить с Дерелом наедине, понимаешь?

— Он может обидеть тебя. Я не хочу этого допустить.

— Не обидит. Поверь мне. Дерел слабак и никогда не поднимет руку на женщину.

Ретт задумчиво прожевал кусочек оладушка.

— Я подожду тебя в машине у дома, — не желал сдаваться он. — Если ты не выйдешь через полчаса, то я войду в квартиру. Ладно?

— Спасибо. Поедем сейчас?

— А обед?

— Да, точно, — я рухнула на стул. Нетерпеливое ожидание съедало изнутри, но я старалась не показывать свое состояние Ретту. Улыбалась, даже пыталась поесть, но кусок в горло не лез. От волнения желудок скручивался в узел, а противное, липкое ощущение страха ворочалось в груди змеей.

Дерел ничего со мной не сделает, я знала это. Он и вправду слабый, а еще трусливый.

Залитые солнцем шумные улицы Лэстена радовали глаз. Я с восторгом наблюдала за прогуливающимися людьми, улыбалась деткам. Живые ребятишки с хохотом носились вдоль оживленной дороги, обкидывались снежками. Снег уже не растает до самой весны, но скоро станет сухим и рыхлым, а в снежки нужно играть сейчас, пока он мокрый.

Румяные красавицы столпились у салона красоты, дожидаясь спешащую к ним подругу с полными пакетами в руках – накупила платьев или туфель, кто знает. Не с рынка же она торопится с такими сияющими глазами.

На перекрестке Ретту пришлось затормозить, чтобы пропустить несколько кебов и три автомобиля. Пока мы стояли, я через стеклянную дверь любовалась гостями кондитерского магазина, заполнившими зал.

— Они такие… живые, — пробормотала я с улыбкой.

Ретт усмехнулся:

— Еще бы. Но я понимаю твои ощущения, сам чувствую то же самое. Мы пробыли в Саруэле две недели, показавшиеся вечностью.

— И нет холода, чувствуешь? От тех людей… то есть, призраков, исходил холод. Я чувствовала его, но не обращала внимания.

— Забудь о них, Ада. Очень прошу.

— Не могу. Я… Ретт, я хочу написать книгу о том городе, о людях, его населявших, и о нас. Конечно, преподнесу ее как выдуманный роман, изменю имена и даты.

— Хорошая идея.

— Ты так считаешь?

— Да. Большинство книг, написанных о призраках и других потусторонних созданий – не выдумка. Просто людям проще верить в фантазии авторов, нежели распознать в тексте призыв раскрыть глаза и увидеть то, что никому не доступно.

— Я читать не любила, — вздохнула я. — Будь я заядлым читателем, то, наверное, поняла бы, что передо мной призраки, гораздо раньше.

— Возможно. Но всё это уже в прошлом.

Автомобиль остановился у трехэтажного многоквартирного дома в небольшом дворике. Я нашла окна своей квартиры и долго всматривалась в них. Дерел убрал цветок с подоконника. Почему?

— Я быстро соберу вещи, сообщу Дерелу о своем желании развестись, и попрошу съехать. Подожди меня здесь, пожалуйста, как обещал.

Ретт дотянулся до моих губ и нежно поцеловал.

— Я люблю тебя, Ада.

— А я тебя.

Дом, в котором прошли мое детство, юность и часть взрослой жизни, всегда был тихим. Я не знала своих соседей – почти никогда никого из них не видела. Все сидели по квартирам, либо выходили на работу рано утром, а возвращались поздно вечером.

Я поднималась по лестнице медленно, прислушиваясь к своим шагам. Мне пришлось надеть ботинки Ретта, и шагать в них быстро не получалось. Его пальто так же было мне велико…

Я что, предстану перед Дерелом в таком виде?

Эта мысль посетила меня уже тогда, когда я вошла в квартиру.

Я осмотрелась с тоской: повсюду пыль, разбросанные вещи. Заляпанное жирными пальцами зеркало на стене, спертый воздух и вонь табака.

Из комнаты доносился храп. Дерел храпел, только когда напивался…

С пьяным говорить не хотелось, но развернуться и уйти я бы уже не смогла. Я должна забрать вещи, иначе рисковала вообще никогда сюда не вернуться.

Взгляд наткнулся на фотографию родителей, висящую на стене. Я шагнула к ней, кончиками пальцев погладила стекло. Мама улыбалась, а папа всегда был хмур и даже ради снимка не изменил своим привычкам. Мне кажется, он хмурился, даже когда радовался чему бы то ни было – такой у него характер. Был. До той страшной аварии, в которой я потеряла обоих родителей…

Я сняла фотографию со стены и аккуратно положила в сумку – взяла ее у Ретта, чтобы сложить свои вещи. Прокралась на кухню, где воздух густо пропитался тухлятиной. В сковороде на плите лежал заплесневелый кусок полусгоревшего мяса. Дерел не умел готовить.

Ждать, пока он проснется, нельзя. Ретт дал мне полчаса, и скоро он поднимется, чтобы узнать, почему задержалась. Не стоило волновать его лишний раз.

Не стала будить Дерела, пока не собрала все, что мне было нужно. Несколько платьев, нижнее белье, пальто и шапка. Две пары обуви. Документы, среди которых было и свидетельство о браке.

Только когда закрыла сумку, обернулась на спящего мужа. От него пахло едва ли лучше, чем от того куска мяса в сковороде. Мыться он тоже не любил. Сейчас я никак не могла понять, под каким таким гипнозом я вышла замуж за этого человека.

По человечески его жаль, но совсем немного. Ведь каждый сам творец своей жизни, и если Дерел не смог устроить свою жизнь самостоятельно, то почему я должна была ему помогать с этим?

Не должна. И больше не буду. Он взрослый, так пусть выбирается из болота, в котором погряз.

— Дерел, — позвала я громко, остановившись у дивана. Носком ботинка случайно задела батарею бутылок, и они повалились на пол со звоном.

Я поморщилась.

Дерел открыл глаза и уставился на меня испуганно, как если бы увидел привидение. Подскочил, вытер слюни с подбородка. Я снова поморщилась, на этот раз от отвращения.

— Ты чё это? — просипел он, взъерошив грязные волосы. — Я думал, грохнул тебя кто!

— И не попытался узнать, кто именно?

— А чё узнавать-то? Ты ж ночами шляешься, вот и прирезали поди в подворотне. Тебя ж не прирезали, живая? — Дерел трясущейся рукой дотронулся до меня. — Живая…

И тут же испуг в его глазах сменился злостью.

— Ты меня бросила?! Где была-то?!

— Бросила, — ответила я спокойным голосом. — Мы с тобой разные, Дерел… А, впрочем, я ничего не стану объяснять, ты все равно не поймешь. Тебе нужно уйти. Я подам на развод в ближайшее время, дату слушания назначат ориентировочно на первый рабочий день после новогодних праздников. Будь, пожалуйста, готов.

Глаза мужа забегали по комнате. Он дышал тяжело и хрипел с просонья. Я отворачивалась от его провонявшего спиртом дыхания.

— Развод, значит, — Дерел поднялся на ноги, пошатнулся и едва не упал. Я удержала его за плечо, но он легким ударом отбросил мою руку. — Куда я по-твоему должен пойти, а?

— К родителям, например. Или еще лучше – найди работу и сними квартиру. Эту я продам. На днях размещу объявление, и к тому времени она должна быть свободна. Можешь не озадачиваться уборкой, я сама всё сделаю.

— Да нет работы! — взревел Дерел. — Нет ее здесь, понимаешь?! В этом вонючем городе нужны бабки, чтобы открыть свое дело, а работать на дядю я не собираюсь!

— Поработай на тётю, — выпалила я, не сдержавшись. На миг прикрыла глаза и вздохнула, успокаиваясь. — Мне правда жаль, что все так получилось. Дерел… Буду честной – бизнесмен из тебя никакой. Устройся уже хоть куда-нибудь. Ады больше не будет в твоей жизни, подумай об этом.

Дерел метался по комнате, вмиг протрезвев. Я ждала, пока он перебесится.

— Ладно, — выдохнул он зло. — Но смею заметить, что это и моя квартира тоже!

— Она принадлежала моим родителям, а получила я ее в наследство еще до вступления в брак. Любой юрист тебе скажет, что квартира только моя.

— Я поменял ванну, забыла?! Все свои деньги в ремонт вложил! — муж пнул бутылки и те зазвенели, покатившись по полу.

Я скептически осмотрела лишенные побелки стены, ободранные обои. Вложил в ремонт все деньги, как же…

— Мне больше нечего тебе сказать, — я обернулась и посмотрела Дерелу прямо в глаза. В них вновь появился страх, но уже не передо мной, а перед неизвестным, голодным будущем. — Ты должен уйти, и ты уйдешь. А если я вернусь сюда через три дня, и увижу тебя, то…

— То что?! Силком меня вытащишь?!

— Попрошу кого-нибудь, — пожала я плечами. — Прощай, Дерел.

Я выскочила из квартиры быстрым шагом до того, как муж успел опомниться. Сбежала по лестнице и распахнула подъездную дверь. Морозный воздух охладил разгоряченное лицо и швырнул в лицо горсть снежинок. Надо же, как быстро меняется погода. Вот только светило солнце, а спустя двадцать минут повалил снег…

Жизнь, в общем-то, меняется еще быстрее. Ее ход может измениться за одну минуту, как в моем случае. Я согласилась на фиктивного супруга, сказала всего одно слово… И теперь он станет моим настоящим мужем. Разве не магия?

Ретт открыл дверцу машины, помог мне забраться внутрь и закинул сумку на заднее сиденье. Когда автомобиль тронулся с места, я ждала неудобных вопросов, но Ретт молчал.

Спросил только:

— Ты в порядке?

— Да. Спасибо тебе.

Он улыбнулся, кивнув.

Прежде чем вернуться домой, мы зашли в несколько салонов готовой одежды. Ретт тратил на мои обновки так много денег, что я всерьез обеспокоилась, не разорю ли его.

— У меня есть накопления, — говорил он каждый раз, после того как я начинала отказываться от покупки очередного жутко дорогого платья.

В пятом салоне я сдалась и позволила обновить мой гардероб полностью. Впервые за много времени я вновь почувствовала себя счастливой и… наконец-то женщиной. Слабой, беззащитной, той, которой не нужно думать, потому что за нее всё сделает ее любимый мужчина.

Нет, не в постоянном таком режиме было мое счастье, но иногда, когда я жила с Дерелом, мечтала, что однажды он молча решит хоть одну мою проблему. Но проблем становилось только больше, а Дерел всё слабее… В конце-концов он стал пустым местом. Не более, чем предметом интерьера.

Не такого мужчину я хотела видеть рядом с собой.

Я ехала в свой новый дом с искренней улыбкой. На заднем сиденье лежали десятки коробок и свертков с нарядами, а рядом со мной был самый любимый мужчина на свете.

Так что, да, теперь я точно знала, что жизнь может измениться полностью всего за одну минуту… или даже меньше.