Быстрее судьбы

Глава 6

Монах и Якут, выбравшись из подвала, ненадолго задержались в кухне частного дома. Разруха и беспорядок в его комнатах свидетельствовали о том, что жильцы спешно покинули свое пристанище, чтобы эвакуироваться впопыхах. А может и обратиться за медицинской помощью.

Так или иначе, они поступили умнее, чем большинство сидящих на месте и оставшихся в городе, только вот насчет того — добрались ли они в безопасную зону — у зеленоглазого рейдера были большие сомнения. Якут недовольно и тихо поинтересовался, глядя, как Монах, стараясь не создавать лишний шум — обшаривает ящики кухонных шкафов:

— И какого же рожна мы застряли тут? Я же говорил, что пожевать я уже взял.

Монах покачал головой и продолжил поиски:

— Ищу уксусную кислоту.

— Зачем?

— Затем, что живчик скоро кончится, и будем мы с тобой трястись как настоящие паралитики. Хотя, скорее всего, до этой стадии мы не дойдем — раньше еще останемся без сил и нас просто схарчат мертвяки в первом же столкновении. Тебя, кстати, первым.

— С чего бы это? — удивился Якут.

— С того, что много вопросов задаешь лишних. Ты лучше просто смотри и запоминай. Просто так я бы тут рыскать не стал.

Лысый замолчал, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу и периодически посматривая в коридор — там была открыта входная дверь, иногда поскрипывающая на ветру.

Монах обрадованно достал банку из шкафчика:

— Вот! Есть. Теперь можно и сматываться. Остальное у меня имеется.

Якут лишь согласно кивнул и внимательно посмотрел на Монаха:

— Слушай, не пойму, почему ты не стремишься вернуть свое «ружжо»?

Рейдер усмехнулся и ответил, пряча банку в мягкую глубину рюкзака:

— Ну, во-первых, мне дышать-то больно до сих пор. Боец из меня никакой. И руки трясутся, как у пьяного. Живчик, конечно, тот еще допинг, но мне денечек бы его усиленно пропить и отдохнуть. А, во-вторых, у кого шумная палка-стрелялка, на того эти зараженные аборигены и кинутся первее всего, чтобы успокоить побыстрее, а потом уже примутся за того, кто от них далеко уйти не сможет.

— За тебя…

— За меня, да. Плюс, ты и сам понял, что без меня ты не выберешься. Раздобудем оружие на базе резерва — тогда уж, будь добр, вернуть мне мою милашку. Раз мы в одной лодке — надо делиться.

Якута ответ устроил. На вторую часть тирады Монаха он только на мгновение задумался, но, видно, бывший летчик думал, что с оружием в руках ему будет поспокойнее. Монах же продолжил, двигаясь по тропинке огорода вслед за напарником:

— Кстати, насчет перспектив разделения труда крестьян и рабочих — рюкзак тебе не нужен?

— Нет уж, тащи его пока сам. Мне с ним бой будет вести несподручно. А ты у нас не боец сейчас. Так что терпи.

За оградой дома к небу поднимался дым. Это все еще горела подбитая «коробочка». Боеукладка окончательно пошла к чертям и теперь из обугленного внутреннего отсека вверх шли только жиденькие, дурно пахнущие черно-серые клубы, исходящие из десантного люка и места мехвода. Люк над ним был сорван напрочь.

Неподалеку от «бэхи» стояли несколько зараженных, переминаясь с носков на пятки и обратно. Они качались, как китайские болванчики. Якут с беззвучным вопросом указал в их сторону кивком. Монах ответил шепотом:

— Это всегда так, если просто стоят на месте и ничего их не тревожит. Не обращай внимания. Давай вон в тот двор — там будет проезд нормальный и попробуем срезать.

Якут открыл калитку, медленно и аккуратно подняв крючок. В этот момент его лицо приняло такое выражение, будто он в данный момент обезвреживает бомбу, зная, что сапер из него — так себе. Тем не менее, все удалось сделать бесшумно и парочка, оглянувшись по сторонам и убедившись, что на улочке пусто — рванула в сторону заезда во двор на другой стороне дороги.

В арке дома они остановились как вкопанные. Впереди пути не было. Двор представлял собой старый избитый круговой проезд с брошенными машинами, окружающий детскую площадку. На ней была обычная наполовину пустая песочница, лавочки, качели и турники. А посередине — беседка с крышей из листовой жести.

Вот вокруг нее и собрались жильцы двора. Плотная толпа тянула руки вверх, а некоторые пытались ухватиться за края скатов. Но, учитывая большую кучность мертвяков, они мешали сами друг другу, а тем, кто умудрялся провисеть так больше секунды — прилетало большим разводным ключом по пальцам.

Инструмент был в руках одинокого мужика с небольшим пивным пузом, в разорванной засаленной серой футболке и синих трениках. Он вертелся как юла на крыше с перекошенным от страха лицом и молотил по суставам пальцев тех, кто желал полакомиться его плотью. По всей видимости, еще один иммунный. Только сам себя и загнал в ловушку.

Монах прижался к стене и выглянул во двор — никак не пройти тут — заметят по-любому. А эскорт из четырех десятков уже разъяренных ударами и урчащих вовсю зараженных — им не к чему. Якут же движения Монаха истолковал по-своему и пихнул его в плечо, зашептав на ухо:

— Даже не думай. Я не буду за этого дуралея вписываться. Жаль его, но сам себя туда загнал.

Монах осклабился. Вот пока напарник не заговорил — его совесть спала. А сейчас шевельнулась, неприятной иглой напомнив о себе. Рейдер итак понимал, что вдвоем с такой оравой они не справятся врукопашную. А стрелять, это, значит, сразу подписать себе смертный приговор, пригласив на пир более маститых охотников за человечиной. Он обернулся и проговорил:

— Давай обратно, через флигель пойдем.

Попадаться на глаза лишний раз не хотелось.

Обогнув здание, они зашли в его пристройку и двинулись по холодному коридору в сторону черного хода.

За поворотом их ждал неприятный сюрприз — прямо около лестничной клетки, переминаясь, стоял бегун. Не из развитых, но на шум схватки могли заявиться и его собратья. Монах замер. Странное поведение — мертвяк не отреагировал на шум, хоть и оба мужчины старались вообще не шуметь.

Проводник, зажав в руке клюв, кивком указал на одиночку Якуту. Тот явно занервничал, облизывая сухие губы. Рейдер начал приближаться к стоящему к нему спиной зараженному, тщательно выбирая — куда ставить стопу с пятки на носок. Рука медленно начала брать замах.

Зараженный при ближнем рассмотрении оказался раненым — одно ухо висело лохмотьем на тонком сухожилии. В последний момент он напрягся, словно почувствовав приближение противника, но короткий удар острием клюва четко в споровой мешок — окончил его жизнь.

Замах и движение руки сильной болью отозвались в правой стороне груди Монаха, отчего тот скривился, но сдержал стон. Бегун дернулся и начал заваливаться набок на старые хлипкие ящики, стоящие в коридоре. Якут тут же подхватил его, и приземлил на плитку пола, не давая загреметь на всю при падении на скарб бывших жильцов дома. При этом на его лице появилась гримаса явного омерзения.

Монах спрятал клюв в петлю на рюкзаке и склонился над поверженным мертвяком, отгибая пальцами край лопнувшего от удара спорового мешка. Пусто. В неразвитых бегунах спораны встречаются крайне редко. Хлипкие нити из нароста на голове он выбросил на пол. Якут, с недоумением наблюдающий за всем этим, прошипел на напарника:

— Ты чего творишь?

Монах отмахнулся от него, но, потом решил, что новичку будет полезно знать на будущее о добыче, вдруг повезет и необходимый им запас споранов пополнит именно он.

— Это самая слабая их часть — доберешься до нее и сможешь повредить — все, мертвяк станет мертвым окончательно.

— Каламбурщик хренов. А зачем ты там шарился-то?

— Это называется споровый мешок, внутри него бывают такие шарики — они нам нужны, чтобы живчик делать или дар Улья развивать.

— Вы что, из их потрохов делаете свою настойку, которую ты меня хлебать заставил?

— Да, кстати, ты угадал — их еще потрохами называют. А без живчика, повторюсь, ты не протянешь долго. Разве, скажешь, тебе после него не полегчало?

— Полегчало, — признался Якут.

— Ну вот. Так что, давай на этом тему и закроем. Надо идти.

Короткий ликбез шепотом закончился, и парочка двинулась дальше. Им удалось выйти с другой стороны здания. Якут остановился как вкопанный.

На улице перед напарниками предстала большая клумба. Кто-то до этого очень аккуратно ухаживал за ней — море цветов, ровные грядки. Сейчас это все было безжалостно затоптано неведомым варваром. А сама земля в некоторых местах почернела от влаги — кровь повсюду. На бордюрах и даже на скамейке. Какой-то матерый зараженный устроил свое пиршество тут совсем недавно.

Свидетельством этому были и разбросанные кости. И, судя по всему, только от нижней половины бедолаги — вторая бесследно пропала. Монах тут же вспомнил, как по пути в Аминск одно из чудовищ, напавших на колонну, просто выбросило человека метров на двадцать, если не больше, из кузова пикапа. Может, жертве так же не повезло, только перед этим несчастного еще и разорвали.

Якут побледнел и поднял брови. Казалось, что сейчас мужика стошнит от этой картины. Но бывший летчик сдержался и отвел взгляд:

— Давай быстрее. Не хочется мне тут светиться. Такое ощущение, будто за нами постоянно кто-то наблюдает. Мерзкое чувство…

Монах даже не стал спорить — он был согласен с напарником. Оставался еще один квартал до их цели — гаражей резерва военной техники. Он пригнулся и направился к перекрестку, прижимаясь к стене и ощущая затылком тяжелое громкое дыхание Якута. На ходу тихо и недовольно проговорил:

— Ты можешь выключить свой обогреватель, а? На твое сопение сейчас все «жильцы» дома сбегутся.

— Я не виноват. Это хроническое.

— Ну, это временно. Пройдет.

— Тридцать лет не проходит. Так что…

— Улей вылечит. Радуйся, даже если ты подцепил в кабаке от какой-нибудь мадамы гадость какую — быстро пройдет.

— С чего бы это?

— То, что делает зараженных — зараженным, на иммунных действует хорошо. Регенерация быстрая и иммунитет почти ко всему. Нормальные знахари в крупных стабах тебе и ногу присобачить смогут.

— Да ну?

— Тихо!

Монах вжался в стену, закрыв с досадой глаза и затаив дыхание. Якут молчаливо повиновался и превратился в каменное изваяние. За углом дома по улице неторопливо передвигались два кусача, осматривая углы и иногда заглядывая за изгороди.

Уродливые лысоватые твари с выпяченной челюстью явно двигались на звук сирен, проверяя по пути — есть ли чем поживиться. Раздался чей-то истошный крик, который сразу же сменился довольным утробным урчанием мертвяков. Монах закрутил головой по сторонам, но тут хорошая идея пришла на ум Якуту. Он вдруг прислонил Сайгу к стене здания и прошептал еле слышно:

— Придется поднапрячься, дядя.

Монах поднял голову и увидел открытое окно на первом этаже. Оценив задумку напарника, он присел и подсадил его, превозмогая ноющую боль в груди. Якут ухватился за косяк окна и за край оставшейся закрытой фрамуги. Новичок забрался на подоконник и протянул руку за дробовиком. Передав ему его, Монах на секунду замешкался, выбирая, как ему лучше забраться внутрь квартиры на первом этаже. Решив, что лучше уж помогать себе левой рукой, напряжение которой не вызовет очередного приступа боли, он стиснул зубы, ощущая как гематома от заброневого повреждения истошно заныла, отдавая в правую руку, которую тянул на себя Якут. Даже чуть не свалился внутрь комнаты.

Оба затихли по сторонам от подоконника, ожидая, пока кусачи минуют перекресток. Один из них прошел почти под окнами и шумно вдохнул ноздрями. Якут закрыл глаза и начал шевелить губами. Молится что ли?

Монах удивился в глубине души — напарник никак не походил на человека, обремененного высокими моральными принципами. У него вдруг начала вздыматься тяжело грудь. Походу, захотел тяжело вздохнуть. Черт бы побрал его насморк!

Монах сделал страшные глаза и тихо поднеся руку к горлу, провел по нему большим пальцем невидимую черту. Напарник посмотрел на него вымученными глазами и вообще, похоже, перестал дышать, затаив дыхание. Оно и верно — так перетерпеть будет проще.

Гробовая тишина комнаты парадоксально контрастировала с улицей — там кусачи, похоже, учуяли ту клумбу с остатками кровавого пира. Сейчас Монах мысленно благодарил все силы за это — обе твари рванули в сторону дома, откуда они недавно вышли и уже там, обнюхав останки, валяющиеся на траве — недовольно взревели.

Один даже схватил кость, легким движением челюсти переломив её пополам. Вот это жвалы! Наблюдая краем глаза за кусачами, проводник пожалел, что Якут этого не видел. Авось — совсем прекратит пыхтеть в таких случаях.

Дождавшись, пока оба хищника скроются из вида, и выждав еще несколько минут для уверенности — Монах первым выглянул в окно. Тихо. Никого. Он спрыгнул с подоконника на рыхлую землю и двинулся снова к намеченной цели. Якут вообще, похоже, перестал задавать лишние вопросы — проникся серьезностью момента.

Монах во второй раз выглянул из-за угла. Улица теперь была почти пуста. Только два мертвяка вдалеке, шатающихся по тротуару. Он обернулся и проронил лишь одну команду:

— Быстро. До тех ворот.

Проводник первым стартанул на всех парах, подгоняемый адреналином, бурлящим в крови. Ворота, выкрашенные свежей зеленой краской, были немного приоткрыты. Рейдер, чуть притормозив перед ними, заглянул внутрь и убедился, что двор пуст. Покрышки, садовый инструмент, внедорожник под навесом. Якут показал на него:

— Может, просто на нем укатим?

Похоже, все-таки не до конца врубился в ситуацию. Монах раздраженно проговорил:

— Вперед. Проедешь максимум километр — два при самой большой везучести. Ты мне сразу Сайгу мою верни, чтобы зря не пропала тут. Те «хлопчики», которые только что прошли тут, этот джип превратят в груду хлама за минуту. Давай через забор. Тут совсем немного осталось.

Оба мужика перемахнули через ограду и быстро двинулись через очередной участок частного сектора, опасливо осматриваясь по сторонам.

Вон один из пустышей, похоже, застрял в теплице. Снаружи дверь была подперта доской — кто-то решил изолировать зараженного. Возможно, даже, его родственники. С высокой вероятностью они и сами бродят где-то поблизости, урча на любой раздражитель.

Монах подумал на ходу — на каком же моменте зараженные на первой стадии начинают набрасываться друг на друга? Может, когда в течение длительного времени в их поле зрения не попадает другая живая и не тронутая заражением «пища»?

Рейдер мысленно усмехнулся про себя — обстановка итак непростая, а он задает себе такие вопросы. Вспомнились шутки Джо насчет того, что ему было бы неплохо двинуться работать к научникам в крупные стабы Центра. Мол, вот там бы он со своей любознательностью пригодился.

Только вот Монах был уверен, что, скорее всего, он бы и стал подопытным, как только «ученые» бы узнали о том, что у него нет дара Улья уже как минимум полгода после появления в этом яростном и злом мире.

Жаль Джо, знал бы, что такая судьба постигнет Опорник — никогда бы не согласился ехать с экспедицией Шаха. Или нет? Поехал бы, если бы все сложилось по-другому? Подвел бы под косу смерти весь стаб за возможность спасти семью? Или хотя бы дочку. О том, что случилось с матерью, когда все начали заражаться в Аминске — он не хотел вспоминать. Рейдер знал очевидный для него ответ на свой вопрос, и он имел плохие последствия для каждого из обитателей Опорника.

Якут подал голос:

— Это они? — напарник намекал на гаражи, которые виднелись за двухметровой стеной, увенчанной колючей проволокой.

— Да. Мы пришли. Попробуй дверь.

— Открыто.

Вопиющая халатность на первый взгляд — оставить открытой дверь, врезанную в массивные въездные ворота. Но, скорее всего, сюда тоже дошла весть о творящихся в городе беспорядках. Только бы технику резерва не увели. Иначе тогда весь этот путь был зря и надо искать другой план. Другого у Монаха не было.

Внутри на въезде были опущены заградительные блоки. Несколько гаражей остались открыты. Сердце Монаха тревожно застучало при этом — неужто все бронетранспортеры увели с базы?

Проводник заглянул в дежурку. Там не было никого. И вообще вокруг пусто. Рейдеру это не нравилось — на складах боеприпасов была куча работников и охранников. А здесь — словно все в спешке куда-то испарились. Вон и трубка на рубке висит. Гудков не идет. По двору пятна крови — отнюдь не добавляющее спокойствия зрелище.

Рейдер вместе с Якутом зашли в здание и Монах начал шарить по шкафчикам с ключами. Закрыты. Придется сбивать, раз никого нет. Он показал напарнику на маленький навесной замок и тот, не долго думая, ударил по нему дважды прикладом.

Держатель замка погнулся и отлетел. Однако, одновременно с этим, в стороне гаражей раздался утробный рык крупной твари. Вот и выяснилась причина того, почему пустует сама база резерва.

Якут, схватив автомат, прислоненный бывшим владельцем к стене, начал шарить по шкафчикам, пытаясь найти патроны. Поиски увенчались успехом — четыре магазина 5,45. Монах выглянул в окно и обреченно вздохнул:

— Этими комарами его не проймешь. Надо что-то покрупнее.

По направлению к дежурке от одного из гаражей несся скачками приличных размеров рубер. Тварь, отдаленно напоминающая по своим очертаниям огромное человекоподобное создание, бежала на звук, намереваясь быстро разобраться с теми, кто помешал её трапезе. Об этом было несложно догадаться, учитывая, что весь массивный бесформенный подбородок и передние лапы были заляпаны остатками плоти и крови.

Матерый хищник обосновался в одном из гаражей, собрав туда все свои жертвы и постепенно в спокойствии уминая их. Даже костяные наросты на голове и груди были испачканы. Монах внутренне сжался — похоже, им конец. Якут же взволнованно чуть ли не орал, поняв, что их в любом случае раскрыли:

— Ходу надо давать!

— Не убежишь. Тут прятаться где-то надо. Но поблизости ничего не спасет.

— Быстрее соображай! Он…

Договорить начатую фразу лысый не успел. Его глаза округлились от удивления и с уст только и сорвались ругательства.

Над окном промелькнула большая тень. Монах тут же метнулся к окну, чуть выглядывая из-за подоконника. Еще одна тварь из того же типа классификации зараженной фауны Улья неслась навстречу той, что явно намеревалась употребить парочку беглецов из города.

Новый рубер, похоже, где-то попал под сильный огонь и был весь изранен. Почему-то, проводник сразу подумал о колонне Шаха — некоторые раны уже подсохли и начали затягиваться.

Настроение у новой и по размерам более матерой твари было не из лучших. Она явно злилась и ей требовалась подзарядка и материал для восстановления организма. Бешенство стерло весь оставшийся рассудок — она не замечала людей, скрытых от нее крышей дежурки, в то время, пока она пролетала над ними в длинном прыжке.

Рубер мчался навстречу своему «собрату», явно намереваясь отнять его добычу. При других условиях — это было бы редкостью. Но израненный мощный мутант сейчас находился явно не в том состоянии, чтобы полноценно соображать.

Глухой удар и оба монстра покатились по двору. Монах был готов поклясться, что на ужасной уродливой морде первого мертвяка на минуту промелькнуло удивление. Тем не менее, он тут же оправился от неожиданности и начал с остервенением молотить своими лапами по противнику.

Руберы за то и получили свое название, что на их лапах есть, помимо когтей, огромные наросты, которыми они буквально разрубают человека или легкую технику пополам. Вот и этот обладал таким же оружием. Но его противнику это было как тычки, словно два боксера сошлись на ринге и волтузят друг друга — природная броня спасала от таких нападок.

Более крупная раненая тварь извернулась и ударила лапой наотмашь соперника. Хозяин гаражей упал на мгновение а чужак прыгнул на нее сверху и почти тонна зараженной биомассы двух тел закрутилась в смертоносном клубке, снеся секцию забора и продолжив свой бой где-то на огородах частных домов.

Судьба снова подкидывала шанс нашим героям. Монах на ходу схватил свою Сайгу и рванул из дома к гаражам. За ним еле поспевал Якут, чертыхаясь и ругая проводника за то, что тот и в не очень хорошем физическом состоянии дает ему сто очков вперед.

Пробегая мимо гаража, откуда на них вылетела первая тварь, лысый не удержался и бросил на ходу взгляд внутрь. От увиденного у человека с неустойчивой психикой случился бы обморок. Разорванные тела и полный фарш — все, что осталось от охранников и работников базы резерва.

Монах загремел ключом в замке третьего бокса и дверь распахнулась. Внутри не было никого. Стандартный «загон» с кучей ремонтных принадлежностей. Посередине его на заслуженном покое стоял БТР-80.

Грозная боевая машина поблескивала бортами в отсветах лучей, проникающих через открытую дверь. Башня была снята, а крышки смотровых люков мехвода и командира были заварены. В них зачем-то оставили прорези. Монах на ходу запрыгнул на подножку перед подъемом к люку механика водителя и, провернув ручку, забрался внутрь.

В боковой десантный люк забежал Якут, на ходу подхватывая камуфляжную куртку, которая висела на крючке около нескольких старых стульев и стола с запчастями. Пока напарник складывал их скарб внутри «бэхи», Монах устраивался на месте водителя. Только бы бронетранспортер был на ходу!

Пока напарник открывал ворота, рейдер уже в ускоренном темпе готовил машину к ходу. Мимоходом бросив взгляд на переключатель подачи топлива с правого бака и открыв клапан отсоса пыли, Монах начал качать топливопроводы. Топливная система работала в норме, и температура была приемлемая. Была только одна проблема. Уже вернувшийся Якут поинтересовался из-за спины:

— Долго еще?

— Горючки мало. Большой бросок не сделаем.

— Надолго хватит?

— За город вырваться и немного отъехать, если все нормально будет.

Оба переглянулись. Монах, не глядя, выключил уже продувку и закрыл дополнительный топливный кран. Включил двигатель. Тот глухо рявкнул, заработав на малых оборотах. Рейдер обернулся снова к напарнику:

— Не будем искать горючку. Может вернуться кто-нибудь из этих дерущихся.

— Я тоже так думаю. Давай быстрее!

— Вот уроды!

— В чем дело?

— Все перископы поснимали у водилы. Только по «окну» смогу ориентироваться. Открывай.

Якут убрал заслонки с обоих ветровых стекол и Монах выжал сцепление, ощущая как машина гудит, словно живой железный зверь. Давно он не испытывал это чувство. Бывший мехвод, на первой передаче, снялся с тормоза и дал газу до полутора тысяч оборотов. БТР-80 плавно двинулся вперед и, набирая скорость, выехал из гаража. Начиналась гонка за жизнь.