Быстрее судьбы

Глава 3

Аминск когда-то был городком, в котором проживало не более двадцати тысяч человек. По меркам Улья, это чуть больше крупных стабов, имеющих уже свое подобие государственного аппарата и маленькую армию. На деле, эти двадцать тысяч бывали тут только в самое «сезонное» время, которое обычно было связано с разработкой никеля — рядом с городом были шахты и рудники. Небольшой фасовочный завод, пара крупных предприятий по переработке вторсырья тяжелой промышленности. Несколько школ, две больницы, универмаг — один на город. Вот и вся инфраструктура.

Подъезжая к шлагбауму, колонна не стала тормозить, и первая «бэха» снесла на ходу хлипкую преграду. Рядом с городом была военная часть и склады. Так же была закрытая база резерва старой военной техники. Эти объекты охранялись неплохо. Тем не менее, статус военного городка Аминску так и не был присвоен, и поэтому особых кордонов, кроме как поста военной автоинспекции и шлагбаумов на въездах — не было.

А вот и машина «ваишников» — покореженная шестерка. Сам пост словно вымер. Перезагрузка случилась только недавно, но некоторые твари, покрупнее пустышей и бегунов, могли уже успеть на кровавое пиршество и, наверное, бегают одиночками по окраинам города.

Через сто метров показалась толпа людей, суетящихся над двумя накрытыми телами, лежащими около дороги. В стороне на лавочке сидел сомнительный субъект в наколках с квадратной челюстью и раздувавшимися буграми бицепсов под майкой. Он смотрел в одну точку и иногда скалил зубы. Похоже, заражение ударило ему по мозгам раньше остальных.

Монах нахмурился и посмотрел на двух сержантов милиции, вяло что-то спрашивающих у здоровяка без особого энтузиазма — возможно, тоже уже попали под влияние Улья.

Рейдеру всегда казалось, что те из зараженных, кто не страдал излишками интеллекта, как этот громила в наручниках, перерождались быстрее. Да и масса у него почти в полтора раза больше чем у каждого из служителей закона, стоящих рядом с ним. А, как известно, заражение Улья не сказывается на существах с массой до 15–17 килограммов. Следовательно, от обратного можно было выдвинуть гипотезу, что те, чья масса была выше, чем у среднестатистического человека — обращались быстрее. Скорее всего, татуированный и порешил в припадке ярости тех двух бедолаг у дороги.

Проверять эту догадку, естественно, не стали, проехав дальше под удивленные взгляды зевак. Действительно, не каждый день увидишь автоколонну, выглядящую так, словно её пригнали на съемки фильма про постапокалиптическую фантастику. Один из милиционеров широко раскрытыми глазами посмотрел на крупнокалиберные пулеметы и ожесточенно начал пытаться оживить рацию. Бессмысленно. В Улье связь не работает. Надо настраивать все заново. Да еще и учитывать, что на пути радиосигнала могут оказаться перезагружающиеся кластеры.

Через час вся эта толпа зевак уже будет ронять слюну изо рта, урчать и мычать, пытаясь найти что-то съедобное и живое, начнут нападать друг на друга. Возможно, разберутся с этим в наручниках через время, когда сожрут все в округе. Как-никак, без свободных рук он был теперь наиболее беспомощным.

Колонна покатила дальше по узкой улочке, окруженной домами не выше двух-трех этажей. Старые дворы, белье, колышущееся на ветру. Редкие люди. Некоторые сидят на скамейках, тупо уставившись в одну точку. Если не какие-нибудь меланхолики или мечтатели, значит, Улей уже запустил в них свои лапы. А если окажутся иммунными, то вряд ли выберутся без посторонней помощи. Монаху полтора года назад повезло, и по-крупному.

Промелькнула картина ДТП на узком участке дороги. Водителя выбросило через лобовое стекло, и он пролетел несколько метров, попав на штыри ограды высокого забора частного дома. Рядом стояла машина автоинспектора. Хмурый служитель в форме что-то записывал со слов рыдающей женщины и постоянно отмахивался от пузатого мужика в костюме, трясущего четками и барабанящего постоянно рукой по капоту своего внедорожника. Движения его были расхлябаны и создавали впечатление, что кто-то изнутри стреляет электрическим импульсом в его конечности — больно уж странны были перепады активности. То резкие движения, то полная остановка. Явно зараженный.

Смотреть на эту картину проводнику было тяжело. Ведь здесь он прожил больше трех лет до того, как попал в Улей. В городе где-то были старые знакомые, коллеги по работе. Он посмотрел на часы и расстегнул свой рюкзак. Достал термос с живчиком, открутил тугую крышку. Монах вдохнул и сделал несколько крупных глотков, сморщившись от обжигающей небо жидкости. Выдохнул водочные пары, чтобы не ударили в голову. Живчик, с растворенными в нем споранами, потек в нутро, давая организму иммунного новый заряд сил и бодрости. Допускать спорового голодания было нельзя.

Вдалеке громыхнул выстрел. Монах быстро перевел взгляд на другую сторону борта, где в очередную дыру в тенте его взору предстала пренеприятная картина. В одном из переулков на молодую пару налетел топтун. Тварь, с гипертрофированными конечностями и мерзкого вида головой, кинулась на девушку, снося жертву как самосвал. Парень попытался как-то помочь ей, но был отброшен уродливо раздувшейся от несимметричных мышц рукой, с которой текла кровь. Видно, где-то монстру уже досталось. А, может, нарвался на не очень-то съедобную добычу с хорошим огнестрелом, и решил оставить её на потом — еще несколько часов, и весь город будет полон мертвяками, урчащими и рыскающими в поисках добычи.

Впереди был первый крупный перекресток. Алмаз нажал на тангетку рации и проговорил:

— Колонна, стоп.

Двигатель грузовика всхрапнул, и «Урал» начал притормаживать. Когда все машины наконец-то остановились, командир наемников повернулся к Монаху:

— Ну что, проводник. Теперь все зависит от тебя. Не огорчай меня. Иначе и сам отсюда не выберешься. Я уж постараюсь.

Слова громилы были сказаны глухим и спокойным голосом, выдававшим намерение говорившего пристрелить Монаха, если тот вздумает дурить. Он продолжил:

— Нам нужны: взлетная площадка и военные склады.

Зеленоглазый рейдер нахмурился:

— О площадке уговора не было.

— О том, что с нами, может, поедет еще кто-то — тоже не было уговора. У тебя свои условия, у меня — свои. Учти, мы не в шахматы играем. Одна группа поедет на взлетную со мной и тобой, вторая — с Шахом останется на складах. Но, сначала на них. На обратном пути будет твоя остановка — универмаг.

— Сначала универмаг.

— Бессмысленно спорить. Мы уже забрались далеко. Обратно, скорее всего, прорываться будем с боем. Сам понимаешь, теперь и мне терять нечего. А ты вряд ли выйдешь отсюда сам.

Монах горько усмехнулся и провел рукой по небритым щекам, состроив усталую гримасу:

— Где гарантия, что мы остановимся там?

— Никакой. Только мое слово.

— Ну что ж. Поехали.

— Как-то легко соглашаешься…

— Обратный путь все равно будет только через универмаг.

Алмаз вызверился:

— Послушай, что я еще не знаю об этой поездке?

— Теперь все. Склады и площадка расположены так, что, пока мы будем на них, эта часть города уже заполнится тварями.

— Откуда ты знаешь?

— Ты забыл — я уже пытался добраться сюда.

— Да что ты там хочешь найти? Кого? Ты что, веришь в байки о том, что сюда закинет кого-то из твоих знакомых или родных?

— Это не байки. А даже если и так — я обязан это проверить.

— Ты и действительно — псих.

— Думай, как хочешь. Я пошел в головную машину. Мы же за этим остановились…

Алмаз разъяренно посмотрел в спину проводнику, который уже выбирался из кузова под пристальными взглядами бойцов Шаха. Рейдер спрыгнул на битый асфальт и не спеша пошел, поглядывая по сторонам. Глаза трейсера бегали, обшаривая каждый угол дома на улице — в любой момент оттуда могли вылететь на полной скорости мертвяки. На улице было немноголюдно. Двое мужиков, с опаской стоящие поодаль, косились на замершую безмолвную военную технику. Один из них, заметив Монаха, осмелился крикнуть, не обращая внимания на одергивающего его товарища:

— Слышь, мужик! Мужик! Война что ли началась? Или учения какие?

Проводник покачал головой, по-прежнему не обращая внимания на парочку и оглядываясь:

— Нет. Но вам лучше убраться из города. Бросайте все. Если есть оружие, дуйте с ним на восток. Через Горьевку. И очень быстро. Скоро тут война покажется раем.

Мужик, видимо приободренный тем, что получил ответ, осмелился задать еще вопрос:

— Как это раем? Вы, вообще, чьих будете? Ей, слышишь! Ты куда?

Монах уже игнорировал глупые вопросы. Бессмысленно сейчас останавливаться и объяснять, что весь Аминск был буквально скопирован в один из кластеров нового мира под названием Улей, и теперь где-то 95 процентов его населения превратится в пустоголовых зараженных, напоминающих зомби. Остальные пять, скорее всего, будут уничтожены тварями покрупнее, которые прибегут на свежую пищу, представленную в количестве почти двадцати тысяч экземпляров, если брать в расчет и пустышей, а на долгом кластере схарчат и их через время.

Проводник точно не был жестоким отморозком, плюющим на окружающих, хоть и очень сторонился их. Но Улей налагает свой отпечаток на мировосприятие человека. Вот и сейчас, он понимал, что просто потратит время на объяснение того, что каждому жителю города покажется фантастическим бредом. И в итоге сгинет и сам. А ему нельзя умирать. У него есть цель. И он подошел к ней очень близко.

Проводник перекинул через плечо Сайгу, дойдя до БТРа, который шел первым в голове колонны. Броня кое-где была вдавлена и поцарапана — были видны следы мощных когтей. Тридцатимиллиметровая пушка, если и имела немного боезапаса до этого, то была теперь лишним украшением — стволы были безнадежно погнуты. Похоже, в той заварушке перед городом, досталось не только их грузовику. Сбоку откинулся десантный люк и из него выглянуло вспотевшее лицо обитателя коробочки. Им оказался уже знакомый Грабля, тут же сходу противным голосом бросивший вопрос Монаху:

— Живее давай. Чего так долго?

— С Алмазом говорили.

— Ты ему что, предложение руки и сердца делал?

— Ага, он долго ломался, но потом сказал, что ты ему дороже всех на свете. Но ты губы не раскатывай на такую перспективу.

— Не понял.

— А что тут понимать? Шах сказал, что не позволит играть свадьбу двум его главным наложницам.

Внутри коробочки заржал водитель. Грабля сузил зло глаза:

— Страх потерял?

— Дома оставил. Тут в Улье есть вещи и похлеще чем ты. Не задавай вопросов попусту, если не хочешь получать ответы, которые тебе не нравятся.

Монах внутренне посетовал — только избавился от общества Алмаза, и тут трястись в одном салоне с нервным наемником, который явно и сам не испытывал по этому поводу радости. Внутри проводник уже устроился на командирском сидении справа от водителя и открыл заслонку смотрового окна:

— Поехали. На втором повороте — налево. По Знаменской пойдем.

«Бэха» громко взревела мотором, выпустив клубы черного дыма из выхлопных труб, и пошла по дороге дальше. Сзади гудели во всю клаксонами самые смелые водители, которые не стали объезжать дворами колонну. Несмотря на то, что город был маленький — собралась небольшая пробка. Впереди, перед «коробочкой» — все разъезжались в стороны, давая дорогу технике, явно не собирающейся тормозить.

Быстро проехали больницу. Перед ней стояло много машин. Неудивительно. Сейчас по всему городу происходят ДТП или люди везут своих раненых родственников и друзей, не понимая, что за беспорядки происходят в округе, и почему не работают телефоны.

На дорогу выбежал какой-то мужичок лет пятидесяти и замахал руками, истошно завопив срывающимся голосом:

— Ребята, хлопчики, связь! Связь есть?

Его вопрос так и остался без ответа. Колонна пошла дальше, оставив отчаявшегося горожанина стоять посреди дороги, и смотреть вслед тем, кого он, видно, принял за армейцев.

Монах стиснул зубы, проводив взглядом голосящего жителя. Мужик бодрый. Может даже и иммунный. Только вот никто не разрешит взять его с собой. Да и все равно может проявиться заражение через пару часов. У каждого ведь этот процесс индивидуален. Проводник дал команду к следующему повороту и задумался о механизме Улья.

По его мнению, он был несправедлив к тем, кто в него попадает. И, особенно, к маленьким детям, которые не дотягивали до веса, в котором происходит заражение, и чьи родители — уже обратились. Если бы город одновременно в один момент перешел в стадию, из которой уже не вернуться, то было бы проще. Монах понимал, что это не решило бы всех проблем, да и вообще, его рассуждения похожи на размышления из оперы — «из двух зол выбираем меньшее». Скоро полгорода превратится быстро в кровожадных хищников, а половина — не сразу. Еще кто-то получит иммунитет. И начнется кровавая бойня, которую завершат руберы и элитники, набежавшие с других кластеров.

Проводник тряхнул головой, отгоняя тяжелые мысли, и махнул рукой в сторону правого угла смотрового окошка:

— Направо тут, и осторожно — узко очень.

— Так, может, объедем?

— Там дороги не будет — долгий крюк придется делать. Как зовут?

— Шуруп.

— Сюда вот — на эту улицу.

Механик-водитель молчаливо кивнул головой и повернул вправо. Дорога резко пошла под уклон и перешла на грунтовку — видно, покрытие тут только делали, ну или собирались делать.

Шуруп перешел на более низкую передачу и пошел вниз, чуть притормаживая и не догоняя обороты до 2300. Монах прищурился, наблюдая за его действиями, и поинтересовался:

— Кем раньше был до Улья?

— Да, как и сейчас — мехводом. Почти на таком же «бэтэре» служил. Потом бац — всю роту сюда кинуло прямо с учений! Один я из нее и остался. Остальные в пустышей превратились быстро. Куда дальше?

— Налево, до бензоколонки, после нее по кольцу — направо. Я тоже мехводом был. Оттрубил три года на контракте.

— О как! Слушай, давай к нам что ли? У нас нормальная компания.

— У нас — это у Шаха?

Водила ухмыльнулся, покосился опасливо на Граблю, и, убедившись что тот поглощен планшетом, где наносил путь на карту, проговорил:

— К водилам. Платят хорошо. Ты, я слышал, тоже не промах.

— Нет, я привык один.

Водила чертыхнулся и резко вильнул влево от машины, которая кинулась на кольце прямо под колеса бронетранспортеру:

— Совсем уже чудят. Скоро превратятся.

Сзади вдруг послышалась полицейская сирена. Лицо Грабли вытянулось от удивления, и он вскочил, отбросив на сидение уже начинавший барахлить гаджет. Монах тоже посмотрел в левую бойницу. Рядом катила машина сотрудников органов, во всю завывая протяжным тревожным звуком.

Из громкоговорителя раздался механический голос:

— Колонна, остановитесь!

Грабля выматерился и заметался по салону:

— Не останавливайся. Сволочи, они же сейчас на шум соберут всех мертвяков, которые уже в городе.

Бесстрашный, или просто недалекий, владелец легковушки с мигалками и характерной раскраской снова загудел механическим голосом:

— Останавливаемся. Нет никаких предписаний на проезд колонны по городу.

Голос вещавшего периодически приобретал странные интонации. Инспектор то глотал буквы, то жевал их как пластинка. Похоже, ему немного оставалось ездить в человеческом обличье. Заражение уже коснулось и смельчака.

Грабля, тем временем, распахнул люк и замахал руками над головой, показывая в сторону едущей параллельно машины с мигалками. Монах с любопытством прильнул к бойнице снова. Редкие люди на улице тоже наблюдали за колонной, проносящейся мимо них по дороге.

Легковушку начал догонять один из пикапов, подрезая её на полном ходу. Застучала очередь из «Корда». Что было дальше — Монах уже не видел, но догадаться было нетрудно. Где-то сзади еще прозвучала гулкая очередь и звук сирены оборвался, жалобно пропищав коротко еще два раза. Грабля, со зловещим выражением на лице, забрался обратно, захлопнув за собою люк:

— Все. Успокоились ребята. Ты что так смотришь, Монах? Или жалеешь их? Не жалей. Мне кажется, это лучше, чем превратиться в мертвяка и всю жизнь шастать в таком виде, пока тебя не шлепнут те, кто посильнее.

Проводник ничего не ответил. Он не поддерживал такой метод решения проблем. Но, отчасти, Грабля был прав — лучше смерть, чем жизнь в обличии монстра с единственными инстинктами: убивать, и жить, чтобы убивать.

Монах вернулся на свое место. Скоро должен быть нужный поворот. На улице уже творился полный бедлам. Сплошные аварии, агрессивно ведущие себя люди. Пару раз проезжали ожесточенную драку между зараженным и человеком, еще не потерявшим остатки рассудка.

Психологически, подавляющее большинство современных людей не готовы к ведению боя и борьбы за жизнь. Выиграть можно только в том случае, если имеешь хороший инстинкт самосохранения и самообладание, которые позволяют нормально думать в критической ситуации и не поддаваться панике. А самое главное — установка не быть жертвой. В мире Улья иммунному без такого принципа может помочь разве что колоссальное везение. Иначе, рискуешь загнуться от атаки обычного пустыша или бегуна, учитывая, что их болевой порог уже в разы ниже, чем у обычного человека.

Проводник кивнул:

— Сейчас налево, и до конца — упремся в дверь. Это и будут склады. Только осторожно. Охрана, может, еще не обратилась.

Грабля схватился за рукоять над сидением, так как поворот был довольно крутой. Он поинтересовался:

— Монах, я вот не могу понять, какой прок нам от такого как ты — мехвода бывшего? Могли бы взять любого тут и пугнуть — расспросить обо всем.

Рейдер усмехнулся и обернулся к наемнику:

— Наверное, потому, что я тут и работал. Твоему хозяину очень захотелось заиметь вертолет в свое распоряжение. А вот это тебе не каждый житель расскажет — где он находится. Не знаю, на кой черт он вам…

Грабля поднял бровь:

— Алмаз уже рассказал все?

— Ну, а по-твоему мы сейчас остановимся посреди дороги и начнем беседовать с ним снова под урчание пустышей?

— Ты и работал на этих взлетных площадках? — догадался наемник.

— Да, — Монах кивнул, внутренне проклиная самого себя за то, что когда то рассказал бармену в Опорнике о том, что был водителем при закрытых вертолетных площадках, которые по ведомым только воякам причинам — решили расположить на противоположной окраине Аминска. А через неделю — он попал в Улей. Эта информация, похоже, успела погулять по кулуарам, а Шах явно не поскупился на то, чтобы развязать язык Джо.

Когда сам Монах попал в этот враждебный мир, то был привезен трейсерами на Опорник, прямо на операционный стол. Его подлатали, отпоили живчиком и водочкой, под которой он и выдал бармену все про свой удивительный путь из кишащего тварями города да и про то, чем занимался в прошлой жизни.

Бронетранспортер замер перед высокими воротами из листового металла. Шуруп подался вперед, пытаясь посмотреть вверх на будку охранника из-за окошка механика-водителя. Она торчала прямо над воротами. Пуста. Мехвод спустил шапку на затылок и, тяжело вздохнув, прокомментировал:

— Приехали. Дальше то что? Там, небось, нас не ждут.

Монах кивнул и, прихватив свою Сайгу, поднялся, собираясь на выход. Грабля остановил его:

— Ты куда?

— Дальше я сам. Все надо сделать без шума и быстро.

— Еще чего! Чтобы ты куда-нибудь сейчас смылся?

Проводник пожал плечами:

— Ты предлагаешь таранить ворота? Тогда, если там остался кто-то — точно откроют огонь. Если заражены — придется ловить их всех в рукопашную по всей территории складов. Потому как тут столько всего лежит интересного, что один нехороший выстрел, и полетит на воздух все, за чем вы сюда ехали.

Грабля скрипнул зубами и процедил, подхватывая свою «ксюху»[11]:

— Двигай давай! Я следом. Наколешь нас — там и останешься лежать.

Монах, внутренне выругавшись, сплюнул на землю и махнул Шурупу:

— Подъедь поближе.

БТР подъехал к стене почти вплотную, и проводник принялся забираться на броню вместе с Граблей. Ухватившись за ствол погнутой пушки, Монах взгромоздился на нос «бэхи» и показал на стену долговязому.

Наемник с кислой миной сложил руки лодочкой и подсадил рейдера, перегнувшегося через стену. В его поле зрения попал весь двор складов.

Увиденное Монаха одновременно и обрадовало и расстроило. Похоже, здесь уже не осталось способных что-либо соображать людей. Заражение уже убило сознание охраны складов. Многие из них праздно шатались по проходам между ангарами и по грузовой платформе. Медленно, вразвалку, словно зомби из популярных телесериалов. Другие, наоборот, замерли как парализованные и лишь изредка качались как деревья на ветру, тихо урча. Грабля снизу нетерпеливо поинтересовался:

— Ну, что там?

— Тихо ты! Скажи, чтобы не шумели. Тут пустышей много. А палить нельзя. Еще буквально полчаса, и тут будут в округе одни зараженные. Монах шептал, сбиваясь, будто ближайший мертвяк в паре десятков метров от него мог уловить слова человека.

Пока что постепенно затихающий шум города создавал общий фон для слуха пустышей, и шепот Монаха был не услышан. Но такая удача будет продолжаться нескоро. Любопытно, а если бы он говорил на фоне других более громких звуков? Проводник тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли. От природы он был человеком любознательным, а тут, в Улье — у него подчас вызывали интерес процессы, протекающие в организмах зараженных и иммунных. Но сейчас было не до этого. Грабля вернулся снова к нему, отдав наемникам приказ не шуметь. Даже последняя «коробочка» в колонне заглушила двигатель.

Взгляд Монаха упал на ряд контейнеров, стоящих на правой части погрузочной платформы. Ага! Вот и решение проблемы. Рейдер лег плашмя на широкую стену и сказал Грабле:

— Пусть готовятся срывать ворота. Похоже, электромотор заклинило — там рубка вся разнесена, вижу отсюда. Тут одни пустыши. Мы отвлекаем их на себя в сторону контейнеров, а один из «бэтэров» блокирует проход. Они сейчас медлительные и будут толпиться там. Сверху можно будет добить. Заодно, разберемся без единого выстрела. Иначе будут большие проблемы у всех. Сбегутся на шум кто покрупнее. Как связь?

— Пока что полный каюк. Рядом, наверное, еще какой-то кластер грузится — помехи сплошные даже на рациях. Трудятся ребята — исправляют это.

— Тогда нужен еще кто-нибудь — пусть посигналит со стены.

Грабля снова ушел к «бэтээру» и, пошептавшись о чем-то с Шурупом, вернулся обратно в сопровождении лысоватого мужичка в легком бронежилете и с бельгийской винтовкой за плечами.

— Они будут готовы через минуту. Это Блэк.

Монах пожал протянутую руку нового члена команды под неодобрительное хмыканье Грабли. Интересная кличка. По первому взгляду, Блэк не производил впечатление закоренелого «пса войны». Скорее, типичный отставной вояка-контрактник, по выцветшим глазам которого можно было понять, что повидал он немало ужасов не только в Улье.

Составив себе впечатление о наемнике, Монах махнул в сторону будки:

— Мы сейчас через забор. Я и Грабля — отвлекаем пустышей туда, где контейнеры. У стены выходим в узкий зазор между ней и ящиками. Как только максимальное количество попадет в ловушку, сигналь своим — пусть перекрывают проход.

Боец Шаха молчаливо кивнул и, пружинисто подпрыгнув, ухватился руками за край стены, перекинув свое тело через ограду и мягко приземлившись на крышу контрольно-пропускного пункта. Монах оценил резвость Блэка. Обычные люди так не прыгают. Скорее всего, наемник имел своеобразный дар Улья — усиленную кратковременную отдачу от мышц ног. А, может, и рук.

Неплохое умение, если надо сократить расстояние между тобой и противником в рекордно короткий срок. Или наоборот — уйти из-под обстрела или удара. Граблю Монах подтягивал на стену уже лежа на ней. Оба спрыгнули так же на крышу КПП, выбив несколько мелких кусков старого засохшего шифера. Блэк карабкался по лестнице в будку.

Пара рейдеров, спустившись с низкой крыши, побежали трусцой на виду у пустышей в противоположную сторону — туда, где в несколько рядов стояли большие закрытые металлические контейнеры. Монах оглянулся на ходу. Свежие зараженные неспешно двинулись за двумя потенциальными жертвами. Бегунов среди них не было, а это был огромный плюс — они бы сорвали весь план. Монах громко свистнул на ходу, за что был одарен разъяренным шипением Грабли:

— Ты что, на корм захотел пойти?

Похоже, рассуждения долговязого в бронетранспортере были не на пустом месте — он явно боялся зараженных больше чем любой другой рейдер среди подопечных Шаха. Зато с иммунными вел себя так, словно у него девять жизней, как у кошки. Возможно, поэтому тот и держал долговязого на службе. Таких нервных психов, со, скорее всего, скрытыми садистскими наклонностями, обычно используют для устрашения слабых духом. Поди пойми, чего он вытворит в следующую секунду. А о карательных экспедициях Шаха Монах был наслышан.

Так как проводник убежденным пацифистом не был, он принял жестокое решение, что вытаскивать Граблю из передряги в случае чего — он не побежит. А моральных уродов в Улье хватает. Одним больше, одним меньше. Простая математика. Ничего личного.

Пронзительный свист вызвал нужную реакцию — некоторые одиночные зараженные заурчали и повернулись на источник звука. Теперь масса «зомби», топающих за двойкой рейдеров — увеличилась. На некоторых болтались автоматы, но люди, уже практически потерявшие остатки привычного разума — не обращали внимания на стволы, бессмысленными железками висевшие на оружейных ремнях.

Забежав внутрь рядов контейнеров, Монах и Грабля трусцой направились по относительно узкому проходу, держась на приличной дистанции от тварей, но и не отрываясь сильно от них, дабы те не потеряли интерес к добыче.

Неожиданно, на пути смельчаков распахнулась дверь, из которой на них вылетел еще один мертвяк, находившийся в пустом контейнере. Судя по болтающемуся планшету с кучей бланков на шее, он был интендантом, проводившим опись именно тогда, когда город накрыло кисляком[12].

Мертвяк бросился в сторону Монаха. Широкое лезвие хорошо заточенного ножа блеснуло в руках проводника. Рейдер на ходу выкинул левую руку вперед, крепко хватая противника под нижнюю челюсть и, за счет импульса скорости и массы, запрокидывая голову зараженного назад. Длинный клинок вошел снизу вверх в голову ходячего трупа. Уже выдергивая нож обратно, Монах плечом добавил по падающему на спину мутанту, ускорив его встречу с землей и тем самым освобождая себе дорогу.

На ходу стаскивая рюкзаки и оружие, проводник и Грабля добежали до стены складов, от которой где-то на полметра отстояли контейнеры. Они принялись быстро протискиваться в узком ходу.

Уже будучи на другой стороне, Монах тяжело выдохнул и замахал что было силы Блэку, торчащему в будке. Тот повернулся и дал сигнал колонне. Послышались приглушенные звуки запускающихся двигателей, и в тот же момент раздался одиночный удар — Шуруп протаранил ворота, которые были закрыты на цепной замок.

Пустыши между контейнерами обернулись было на новый раздражитель, однако «бэха», ловко крутанувшись, стала почти вплотную к контейнерам. Боевая машина закрыла проход между огромными металлическими ящиками. За ней уже бежали наемники. Несколько из них понеслись в сторону Монаха и Грабли, на ходу доставая клювы — типичное оружие трейсеров, похожее на изогнутую легкую кирку для поражения зараженных.

Они занялись тем, что принялись уничтожать мертвяков, которые попытались сунуться вслед за двумя «разведчиками» в узкий лаз, по которому они только что выбрались. Основная группа взгромоздилась на броню БТРа и принялась крушить черепа остальных мутантов. Некоторых оставшихся одиноких пустышей добивали в ближнем бою по всей погрузочной площадке.

Часть техники, заехав внутрь, рассредоточилась по внутреннему двору. Бойцы тут же принялись загружать пустые грузовики цинками с патронами и ящиками с боеприпасами. Закипела четко отлаженная работа. Монах мысленно похвалил выучку бойцов Шаха, но тут же подумал, что такая слаженность могла быть выработана и при грабеже слабых стабов или должников «Мирного».

К рейдеру направился Алмаз:

— Ну что же. Пока что все гладко. Склады на отшибе — на звук ворот никто не сбежался кроме двух бегунов. Но их уже успокоили.

Из наиболее усиленного броней и защитой бронетранспортера вышел лысоватый человек лет сорока. На бритом лице — ни тени улыбки. Серые глаза обвели тяжелым взглядом работавших наемников и остановились на Монахе.

Это и был Шах. Выглядел он совсем не так, как себе его представлял проводник. По байкам и отдельным рассказам образ был похож на типичного султана из сказок «Тысяча и одна ночь». Но все сходства заканчивались на том, что и у книжного персонажа и у лидера «Мирного» был большой гарем из наложниц, о котором ходила слава по всему югу. Одет он был в защитный костюм, хорошо подогнанный по атлетической фигуре. Массивный бронежилет, похоже, не доставлял неудобства своему обладателю, двигавшемуся подобно большому хищнику. Внутренний стержень и сила в этом жестоком человеке имелись.

Шах проговорил на удивление тихим и вкрадчивым голосом:

— Мы сами здесь закончим. Связь почти восстановили. Отправляйтесь за вертолетом. Не загоните его в «черноту»[13]. Иначе, можете даже не возвращаться в «Мирный», — последние слова были сказаны двум парням, подошедшим вместе с Алмазом.

Монах решил, что это, видимо, были пилоты. Потому как разбираться в управлении вертолетом на только что перезагруженном кластере даже у гения времени не будет. Он уже волновался — не смотря на то, что на всю «операцию» на складах ушло не больше пяти минут, городу остается не более получаса по его собственным наблюдениям. Давно, когда он выбирался с Аминска самостоятельно при первой загрузке, ему показалось, что западная часть городка обращалась намного быстрее. Может, чем ближе территория к районам, за которыми Пекло — тем быстрее идет этот процесс? На этот вопрос он так и не нашел до сих пор ответа.

Алмаз махнул рукой пилотам и Монаху:

— Грузитесь. К Шурупу. Доедем до площадки, оставляем там вас, — громила кивнул на двух летунов. — И еще охрану. Затем быстро сваливаем из города. Как раз закончится погрузка. Иначе, застрянем здесь и попадем под раздачу элиты.

Уже знакомый мехвод подъехал к выезду после того, как наемники расправились с пустышами. Монах не стал заставлять себя ждать. Проводник всеми силами пытался скрыть волнение. Впервые за полгода он еле сдерживал нервное напряжение. Такого не было даже тогда, когда его два месяца назад обложили твари на последнем этаже школы в кластере неподалеку от Опорника.

Монах занял место рядом с Шурупом. «Коробочка» резко тронулась, и рейдер вцепился в поручень, сжимая в другой руке смятую старую фотографию…