Брачные оковы. Под крылом его высочества

Глава 30

Дальнейшая беседа ничего не дала. Рэвен стоял на своем, отменя любые посулы с обещаниями золотых гор от Каллена. Не подействовали даже угрозы. Афелирия весь этот разговор была тиха и скромна, что ей обычно не свойственна. На вопрос Каллена, чего хочет она сама, кротко заявила, что будет так, как решит брат. На том и разошлись.

Его высочество ворвался в мои апартаменты злым ураганом. Прошелся по гостиной из угла в угол.

— Рэвен нарывается! Очень сильно нарывается. Сошлю его подальше, как только стану императором. Никакие связи ему не помогут.

— Успокойся, пожалуйста, — сев в кресло, перебираю руны из мешочка, достаю по одной, хотя и так уже знаю ответы.

Каллен плюхается в кресло напротив.

— Но как же он меня бесит. Упрямый до невозможности.

— Другие невесты ведь тоже намерены идти до конца. Ты ведь не думал, что Рэвен и правда согласится?

— Нет, конечно, цель была поколебать их уверенность. В пещерах скорее всего будет очень важен настрой невесты. Но там бесполезно было что-либо говорить.

— Наоборот. Ты своих целей достиг.

— О чем ты? Ты же видела Афелирию. Она настроена на победу, даже не пыталась высказать другие желания.

— Да. Я видела Афелирию. В конце она сказала, что все будет так, как решит брат. Если бы это сказала та же Ивелина, я бы поверила.

— А иначе и не будет. Рэвен и правда все решает в их семье. Против него никто не пойдет.

Улыбнулась и пересела к Каллену на колени.

— Думаю, ты недооцениваешь нерри Оквиудаертане, у нее сильный характер и воля, упрямства не меньше, чем у брата. Дай ей время.

На следующее утро отправилась выбирать себе лошадь. На самом деле такой подарок мне нравится, еще бы к лошади повозку и можно сказать, что мечта, с которой я изначально вступала в отбор сбылась. Но теперь уже повозка мне не пригодится, а лошадь скорее статусная формальность. Хотя есть еще шанс, что отбор будет проигран, и по его окончании уехать куда-нибудь подальше было бы наилучшим вариантом, вот только Каллен не отпустит. Скандал будет грандиозный, однако принц с уже намеченного пути не свернет, перессорится со всеми, но с намеченного пути не свернет.

Покинула академию в сопровождении усиленной охраны. Теперь каждой оставшейся невесте она положена по статусу. За каждой тщательно бдят, все же завистников много после того как столько невест отсеялось. Кто-то из невест наверняка захочет отомстить, что не попали в финал, да и просто желающих напокостить может найтись немало.

Выехать пришлось загород, прямо в поле. Начальник мое охраны торжественно подает мне руку, когда я выхожу из кареты, остальная стража склоняется в уважительных поклонах. В рядах военных, как мне говорили, моя кандидатура более чем популярна.

Вглядываюсь в пасущихся в низине лошадей. Мне сказали, что лучше выбирать в естественных для животных среде, когда у них хороший настрой.

И тут сердце замерло и пропустило удар. Заметила идущую в моем направлении знакомую мужскую фигуру, а рядом с ней не менее знакомый мне пес.

Первый порыв — это бросится вперед. Как бы там ни было, по Эйтану очень соскучилась, он мне близок и дорог. Второй порыв — резко развернуться, сесть в карету и сбежать отсюда как можно дальше. Все же рассталась я с ним плохо, по переписке, иного выбора у меня не было, но все равно плохо. Я знаю, что он писал мне ответные письма и не одно, но я трусливо так и не решилась их забрать.

Вот так, разрываемая противоречивыми желаниями и эмоциями, осталась стоять на месте, не в силах сделать шаг ни в одну сторону и смотря на то, как неизбежно приближается Эйтан.

Первым ко мне подбежал Киф. Помнит, любит, выразил бурю восторга, также, как и я ему, намиг забыв про подходящего Эйтана.

— Доброе утро, ваша светлость.

Поднимаю глаза на Эйтана. Улыбается. Грустно, чуть насмешливо. Ранит мне сердце своим ласковым, теплым взглядом и заставляет все в душе переворачиваться.

— Привет, — только и смогла выдавить из себя, опуская взор. Ничего уже не пожелаешь, иск сложилась судьба, иногда остается только принять. Глубоко вздохнула и двинулась вперед по направлению к табуну. — Получается, ты служишь роду Оквиудаертане?

— Да это так, госпожа, — ровным тоном отвечает Эйтан, двинувшись за мной, а чуть позади.

Останавливаюсь.

— Прекрати. Говори нормально, пожалуйста, без титулов и высоких обращений.

Эйтан отрицательно покачал головой. Взгляд все такой же теплый и грустный.

— Невеста принца, герцогиня, маг, найденная наследница белокрылых правителей прошлого, любимица целой империи. Добрая, умная, талантливая, искренняя, невероятно красивая. Я понимаю, что мы теперь идем разными путями. Единственное, что мне остается, это хорошо выполнять свой долг. Я буду рад, если ты позволишь хоть раз тебе в чем-то послужить.

Эйтан протягивает мне коробочку, открывает. Внутри кулон на цепочке, мягко мерцающий зеленым светом.

— Ваша светлость, это артефакт для установлении связи с той из лошадей из этого особого табуна, к которой вы почувствуете особое притяжение. Лучше, если вы пройдетесь и взглянете на всех лошадей.

Эйтан помогает мне надеть на шею кулон, пока я тщетно борюсь с комом в горле. Затем с поклоном дальше ведет к табуну. Лошади самых разных мастей, но всех объядиняет невероятная красота. Как только мы оказываемся среди лошадей, признается:

— На самом деле я, кажется, уже знаю, какая из лошадей очень тебе подойдет.

Эйтан вместе с Кифом отходит, а возвращается, ведя на поводу белоснежную, изящную кобылицу. Тонконогая, с длинной гривой, аристократически изогнутой шеей, она испуганно прядет ушами и красиво перебирая ногами, недоверчиво косится на меня своими большими выразительным глазищами.

Медленно, чтобы сильно не напугать, подхожу к лошади. Замечаю, что кулон на груди начинает светиться ярче.

— Нужно прикосновение для установления контакта, — подсказывает Эйтан, подходя ближе.

Очень осторожно кладу руку на шею лошади. Она нервно вздрагивает, но остается стоять.

— Теперь необходимо подождать, пока установится связь.

— Эйтан, а как ее зовут?

— У лошадей в этом табуне нет имен. Их имеет право наречь только хозяин.

— Я слышала, что эти лошади очень умные. Разве не нужно перед установлением связи сначала познакомиться, понять, подходим ли мы друг другу.

— Связь магическая, как такого общения не требуется, если вы подходите, вас и так притянет друг к другу. А вы подходите и будете очень хорошо смотреться вместе.

Неожиданно, в голосе Эйтана мен послышалась циничность и горечь. Поднимаю на него взгляд. Эйтан неожиданно очень близко, нависает сверху, кладет ладонь на шею лошади рядом с моей.

— В мире магии только так и происходит.

— Нет, не так, — ответила не я.

Словно изниоткуда возле нас появился жутко разгневанный Каллен. Грубо отшвырнул от меня Эйтана. Киф зарычал. Белая кобылица испуганно заржав, поскакала прочь.

— Еще раз окажешься рядом с ней, руки переломаю, — ледяным тоном цедит принц и оборачивается назад. — Это перешло все границы, Рэвен. Тебя я уже предупреждал.

Прищуриваюсь, но никого не вижу. Тогда черчу в воздухе руну, помогающую увидеть скрытую, и наконец замечаю сидящего на лошаде Рэвена. Рядом еще одна лошадь, черный конь Каллена. Как долго здесь находились принц с Оквидаертане? Это что, была проверка?

Рядом с принцем оказываются воины, в глазах Каллена зажигается темное пламя, а на ладони опасный иссяня-черный пульсар.

— Слезай с коня, поговорим, — требует принц.

— Я не собираюсь с вами сражаться, ваше высочество, — надменно произносит Рэвен.

— Ты уже начал это делать, только предпочитаешь все трусливо проворачивать исподтишка.

Рэвен усмехается и слезает с лошади.

— Если вашему высочеству хочется размяться, то я тоже не против.

Больше глава магов дознавателей ничего сказать не успел, ему прилетело магическим ударом от Каллена.

Воины оттесняют меня все дальше и дальше от магической дуэли. Замечаю, что Эйтан остается там, в круге воинов и с тревогой наблюдает за схваткой.

Я же… не волнуюсь. Уверена в том, что Рэвен не посмеет причинить Каллену никаких существенных повреждений, а принцу нужно выпустить пар. Дуэль мне дают посмотреть, пытаются увести к карете, но я хочу дожжаться Каллена и поговорить. Пока жду, иду к табуну. Хочется найти ту белую кобылицу, успкоить и попросить прощения. Мне кажется, у нее сегодня был не лучший день и никакая привязка ей не была нужна. Надеюсь, у нас свзяь никакая не успела образоваться.

Бреду среди лошадей, но белая, похоже от меня прячется.

— Фыр-фыр, — затылку стало тепло от шумного дыхания.

Оборачиваюсь. На меня с любопытством косится большой, статный конь. Черный, как смоль, но с белой звездочкой на морде и красивыми белыми “носочками”.

— И тебе привет, — улыбаюсь.

Конь наклоняется и нюхает мою сумку.

— Ах, да, совсем забыла из-за нервной встречи с Эйтаном.

Достаю из сумки припасенное угощение в виде морковки и кусочков яблок. Не успеваю оглянуться, как все угощение тут же оказывается съеденным. Конь косится на меня весело. Взгляд очень умный, добрый и как будто покровительственный. У коня. Покровительственный. Фыркаю и глажу красавца. Он юный, как та белоснежная пугливая кобылка. Состоявшийся, взрослый, знающий себе цену конь.

— Смотрю ты тут самый большой, мощный и красивый. Главный, да?

Конь взглядом как будто отвечает мне: “Ну естественно!”. Вообще кажется, словно и правда понимаю его без слов.

— Хотела бы я дружить с таким умным, храбрым и ответственным конем. С кем не страшно путешествовать, преодолевая любые трудности пути, бесстрашно мчаться далеко-далеко, сквозь любые препятствия. Будем друзьями?

Вновь замечаю, как оставшийся на моей груди потухший до этого кулон ярко разгорается.

Конь внимательно на меня взглянул, казалось, посмотрев в самую душу, а затем повернулся боков и опустился передними ногами вниз, явно тем самым приглашая к себе на спину. Седла нет, но это и не проблема.

— Спасибо, — растроганно произношу я.

Сажусь. Конь поднимается и почти тут же срывается в галоп. Я только и успеваю, что взвизгнуть и пригнуться, чтобы ухватиться за шею и гриву. Краем глаза замечаю, как за нами устремляется остальной табун, а за ним и воины, у которых прямо из под носа увели объект охраны.

Мы неслись во весь опор и когда мне начало казаться, что все, больше не выдержу и начинаю падать, конь также резко остановился, обеспокоенно повернул ко мне голову, словно спрашивая, как я там, нормально ли.

— Да, все чудесно, спасибо, — успокаиваю умного коня.

— Терин! — неожиданно меня нагнал Каллен. Вот у него взгляд очень напуганный. Подъехал близко, перехватил за талию и затем перетащил к себе в седло. — Ты зачем на дикого коня села? Это же небезопасно. Он понес. А если бы упала?

Как ребенка отчитывает.

— Не упала бы, — мрачно произносит материализовавшийся рядом Рэвен. Вид у мага-дознавателя весьма потрепанный и побитый. — Посмотри на коня. Как он гарцует, показывая, что лучше, и ревниво смотрит на твоего коня, только потому что она на нем сидит. У них произошла связка, так что упасть конь бы ей не дал. Шустрая. Сама себе коня нашла, вот только не того. Это вожак табуна, он не для продажи или дарения. Племенной. Должен быть при табуне. Да он и сам никогда к людям не подходил, знал себе цену и возить никого не должен был.

Рэвен с осуждением смотрит на “моего” коня.

— В общем, я думал, он умнее. Его долг следить за табуном, и расставаться с ним надолго не может.

— Я тоже думал, что ты умнее, Рэвен, — произносит принц, наблюдая за тем, как вожак задиристо выплясывает перед его черным спокойным конек, никак не реагирующим на подначки. — А с конем проблем не будет, раз уж так случилось, ведь табун переходит во владение Терин.

— Что-о?! — возмущенно вскрикнул маг-дознаватель.

— Ну либо ты таким образом приносишь извинения за оскорбление моей невесты, либо немедленно покидаешь границы империи и больше в ней никогда не появляешься на ее территории. Я предпочитаю второй вариант. а ты?

— Я не могу отдать весь табун. Это гордость нашего рода, целое состояние, таких коней больше ни у кого нет, именно для разведения.

— Отлично. Вещи собрать нельзя, выезжай прямо сейчас. Я так милостив, только из-за нашей долгой дружбы в детской, иначе ты бы отправился в подвалы на допрос вместо ссылки.

Рэвен минуту помолчал, а затем процедил:

— Нерри Райдо, этот конь и весь табун ваш.

У меня невольно рот открылся от удивления.

— Терин, ты принимаешь извинения нерая Оквиудаертане? — уточняет у меня Каллен. — Или может быть хоть потребовать что-то еще?

Придвинувшись к принцу, тихо спрашиваю ему на ухо:

— А за что конкретно извинения? В чем состоит оскорбление?

— Видишь ли, — громко отвечает его высочество. — Пастух нерая нарушил процедуру установления связи с лошадью. Находился слишком близко и была угроза запечатлеть и настроить связь не с животным, а с человеком. Грани были более чем тонкие. Понимаешь, в этот момент связь устанавливалась между теми, кто рядом и ближе по духу и с кем отношения более теплые. К счастью, я решил сразу после совета прогуляться и посмотреть, как ты выбираешь себе лошадь. Нерай Оквидаертане увязался вслед за мной и по пути под разными предлогами пытался задержать. Это выглядело очень подозрительно.

К моменту окончания объяснения принца к нам подъехал Эйтан на той самой лошади, которая больше похоже на пугливую лань. Тут же с нее слез, но она не убегает, испуганно дрожит и жмется к нему, преданно заглядывая глаза. Эйтан отодвигает от себя ее морду, но она вновь к нему доверчиво прижимается.

— …но, — глядя на новоприбывших продолжил говорить Каллен. — Возможно я и опоздал. Связь все-таки успела сформироваться, но между теми, кто к ней был больше готов и податлив. Ты на подсознательном уровне не захотела союза ни с этой белой лошадью, ни с тем, кто еще был рядом в этот момент. А вот у них все получилось. Теперь пастуху принадлежит большое сокровище в виде белой кобылицы из рода дергов.

— Что?! Пастуху и одну из лучших кобылиц в табуне?! — возмущенно воскликнул было Рэвен, но тут же осекся и спокойно продолжил. — Впрочем, теперь это не мое дело. Пастух служит мне. Нерри Райдо, позволите ему увести эту кобылицу?

Кажется, Рэвен обрадовался, что хоть одна лошадь условно останется за его родом, пусть и привязанная к Эйтану.

— Терин, — обращается ко мне Эйтан, виновато опуская голову. — Я приношу свои извинения. Мне сказали, что ты околдована, чувства привязаны магией, но есть возможность тебя освободить, если напомнить о тех чувствах что были между нами, и артефакт должен был помочь в этом. Если бы тебе оставалась любовь ко мне, то любая навеянная магия должна была рассеяться.

Каллен крепко, почти до боли сжимает мою талию, но молчит, давая возможность решить мне, за что ему спасибо.

— Благодарю за заботу, но раз теперь все ясно относительно моих чувств, прошу больше подобных инициатив не проявлять.

Перевожу взгляд на Рэвена.

— Я принимаю ваши извинения вместе с табуном лошадей. Да, ситуация вышла некрасивой, хотела бы отказаться, только понимаю, что вы нужны империи и еще ей послужите, к тому же в будущем вас ждет наказание за нечуткость по отношению к близким. И насчет вашего вопроса о позволении увести белую кобылицу. Я предлагаю иной вариант. Вы отпускаете Эйтана, он вам больше не служит, жители его деревни вам также больше ничего не должны, взамен вы забираете двух свободных кобыл и одного жеребца из табуна.

— Четырех кобылиц и двух жеребцов, — тут же сориентировался Рэвен.

— Наглеешь, — тут же угрожающе произносит Каллен, но я сжимаю его руку, тем самым прося успокоиться.

— Хорошо, договорились. Но тогда Эйтана отпускаете с вознаграждением за службу и обман. Вы ведь понимаете, какой гнев его высочество мог на него обрушить в случае, если бы ваш план каким-либо образом навредил?

Шесть лошадей — это немного в сравнении с целым табуном, но как по мне разумно. Я не занимаюсь разведением лошадей, тем более столь родовитых, и понятия не имею, как правильно все это делать. Пусть у семьи Оквиудаэртане останется возможность разводить и улучшать столь редкую породу. Это не для Рэвена, а для тех, кто вкладывал душу в эту породу и совершенно не виноват в глупости мага дознавателя. Ну и для Эйтана. Пусть будет свободен, исполняет свои мечты и желания. Захочет — вернется домой, выберет девушку из родной деревни, женится, а может отправится в странствия вместе с верной белоснежной кобылицей. Я в любом случае желаю ему счастья.

Чудесные голубые глаза Эйтана полны боли, вины и грусти. Ободряюще ему улыбнулась. Все это очень тяжело, но мне будет легче, если у него все будет хорошо, но видится нам больше не стоит.

— Ладно, — соглашается Рэвен и направляет своего коня в сторону табуна. — Но пастух сегодня излишне удачлив. Получить в привязку одну из самых дорогих лошадей империи, свободу и вознаграждение, в то время как я теряю табун, должность и расположение императорской семьи.

— И это не последние потери, которые вас ждут в ближайшем будущем, — не могу не заметить я.

Рэвен оборачивается ко мне. Прищуривается.

— Это предсказание?

— Скорее уже реальность, но вы узнаете об этом позже.

Рэвен скрипя зубами уехал.

— Терин, я… — начал было говорить Эйтан, но Каллен тут же от него отъехал, еще и так глянул на прощание, что даже у меня, заметившей этот взгляд, мурашки по коже побежали.

Принц дал указание воинам проследить, каких лошадей и в каком количестве заберет дознаватель, а также найти человека, который будет следить за табуном и перегонит большую его часть к моему поместью у моря. Там, насколько мне известно, земли мне выделили довольно обширные. Наверное, правильное решение, в пригороде столицы этим лошадям делать нечего. Вот только вожак остается без своего табуна, но на остальных лошадей мой новый друг даже не оборачивается, бодро и весело шагает рядом с конем Каллена, не забывая то и дело подначивать и провоцировать вороного.

— Нескольких лошадей оставим при твоем жеребце, дабы он ощущал себя в привычной атмосфере, — замечает Каллен, пока мы едем в сторону города. К тому же поселим его в дворцовой конюшне. В императорской семье все лошади этой породы и для них отдельная конюшня, думаю, сильно тосковать не станет.

— Дворцовые конюшни? Но я живу в академии. По мне он не будет тосковать?

— Терин, в академии ты живешь последние пару дней, затем заключительное испытание и ты переезжаешь во дворец, независимо от исхода испытания, — снисходительно отвечает лучащийся довольством принц.

— Чему ты так улыбаешься? — спрашиваю я.

— Я теперь точно знаю, что ты меня любишь. Ну или точно совсем не любишь пастуха. Меня любой вариант очень радует.