Большие надежды

Глава 25

Я сразу очутился под прицелом внимательных глаз коллег. Ну ещё бы — такой важный человек мне позвонил. Интересно, как Власов нашёл этот номер телефона? Хотя это же министр.

— Да шутка это какая-то, — уверенно заявила Мария.

— Звонок внутренний, его перевели с приёмной Федирко, — показал Егор на телефон.

Их у нас два. Один местный, другой городской. Телефонов, конечно, Егор один. Оказывается, звонок был на местный. Михаил Сергеевич сразу понял, что тут никакой шуткой и не пахнет и предложил мне, немного вжав голову в плечи:

— Если надо, можешь от меня переговорить.

Но я хочу покрасоваться, а заодно и укрепить свой авторитет среди подчинённых.

— Доброе утро, — вежливо произнёс я в трубку и услышал голос Власова на том конце:

— Еле нашёл тебя, пришлось Федирко звонить! — громко, даже слишком громко, зазвучал голос министра в телефонной трубке.

Наш местный телефон имеет такую особенность — у него очень громкий динамик.

— Александр Владимирович, если доверить мне военную тайну какую хотите, то я в кабинете не один, но могу к начальнику своему зайти, — предложил я.

— Да какая тайна! Благодарность тебе хочу выразить, за сигнал своевременный! Ведь ещё в пятницу начались стычки в Киеве на матче дубля, и в субботу продолжились. Но поскольку личный состав милиции на улицах по твоему совету был удвоен, то в целом справились. А вот субботний матч мои архаровцы немного проморгали. Зато после матча реабилитировались, и серьёзных драк избежать удалось. Разбили одно стекло в автобусе, но хулиган уже даёт показания. А насчёт того, что ты не один там, так я в курсе. Я только что с вашим первым разговаривал. Он сказал, что ты временно сидишь в общем кабинете. Ждём его у нас в Москве, можешь гостинцев с ним передать, — шутит Власов. — Одним новым москвичом больше станет! Не стесняйся, передавай побольше!

— Земли сибирской килограмм двадцать, или кусок скалы из заповедника «Столбы»? — ответно шучу я.

При слове «временно» глаз у Лунева задергался.

— Ах-ха, — слышен смех на другом конце трубки. — Медаль, сам понимаешь, дать тебе не могу, а вот подарок тебе привезут сегодня, если уже не привезли. Час назад как распорядился насчет этого. Ладно, будут проблемы, просьбы — звони.

Я тоже вежливо прощаюсь, видя круглые, недоуменные глаза своих коллег. Лишь у Михаила Сергеевича в глазах грусть. Но это было ещё не все! Стук в дверь, и в кабинет заходит начальник УВД при горисполкоме советов народных депутатов Красноярска. Полковник Шматков Виктор Михайлович, как он представился. Но я его давно знаю, хоть и не очень близко. Так вот кого с подарком послали! Хорошо, хоть министр не начальника краевого УВД генерал-майора Иванова отправил сюда!

— Толя, это что, такой розыгрыш? — требовательно спрашивает глуповатая Мария, упорно не верящая в происходящее.

— Анатолий Валерьевич, — громко, по-армейски, обращается ко мне Шматков, слегка кивнув головой Лунёву. — Тут вам просили передать!

В моих руках оказывается коробка с тортом. Вафельный, полкило весом, называется «Полярный». Рубль двадцать пять копеек. Срок хранения — тридцать суток. Кроме торта из командирской сумки подполковника появляются бинокль в кожаной сумке и маленькая фляжка, с чеканкой, вроде как даже непустая!

— Грамоту за содействие органам вам потом из Москвы пришлют!

— Виктор Михайлович, от души благодарю вас, — немного лажанулся я, упомянув душу. — Я бы и сам приехал!

— Приказы надо выполнять! — строго произнёс подполковник.

— Может, чаю с нами? — радушно предлагаю я.

Но Виктор Михайлович, сославшись на неотложные дела, отказался. Да оно и понятно — начальник городской милиции!

Лунёв, забрав с собой Марию, ушёл к себе и вызвал меня минут через десять. Стучусь в кабинет и, не дожидаясь ответа, захожу. Нет смысла ждать — двери толстенные, оббитые дерматином или кожей, не пропустят ни единого звука ни в кабинет, ни из него. Картина, которую я увидел, меня порадовала. Нет, не грустным видом Марии, а тем, что она сидит и пишет объяснительную, а значит, шеф надавил на неё и заставил «встать в стойло», образно говоря.

— В принципе я против Марии ничего не имею. Будет работать нормально, пусть работает. Но субординацию и рабочую дисциплину соблюдать буду требовать неукоснительно, — ответил я на просьбу шефа зарыть «топор войны».

— Сегодня случайно вышло, моя вина. Я всегда подвожу её до работы, но мне с утра в поликлинику надо было заехать, анализы сдать, вот и припозднился. Ну и она вместе со мной. Старый я, болею часто, — стал давить на жалость Михаил Сергеевич.

«Реже, чем ваша секретарша», — чуть не вырвалось у меня.

— С этим понятно, докладную порву, а вот объяснительная пусть полежит у меня, — пошёл на компромисс я.

— Ну, вот и славно, — удовлетворённо кивнул шеф, совсем не выглядевший больным, и строго обратился к правнучке: — Ты что-то сказать хотела, Маша?

— Да, Анатолий Валерьевич, я была не права, и опаздывать не буду больше, и это… субординировать стану, — сквозь зубы выдавила девушка, ожесточенно черкая подпись на листе бумаги.

Ни хрена она не поняла, но своего я добился — объяснительная в кармане.

У меня на сегодня ещё намечена встреча в райисполкоме Железнодорожного района по освещению улиц поселка Николаевка, поэтому, попрощавшись со всеми, уезжаю. Вместо запланированного часа я просидел на совещании целых три. Мне ещё повезло, что частично проекты по освещению этого района уже были разработаны ранее, но немного устарели, лет так на десять. Думаю, если бы не активная бабушка, то темень на улицах посёлка, названного, кстати, в честь Николая второго, могла бы дожить и до капитализма. Слава богу, инженер, который проектировал уличное освещение, хоть и был пенсионером, но ещё работал. На некоторых улицах, вроде Огородной, фонари имелись, их только подключить к городской электросети надо будет, а та часть частного сектора, которая прилегает к Афонтовой горе и к железнодорожным путям, была вся тёмная.

После работы я, наконец, позвонил по телефону, выданному мне Асей Федоровной, и заказал машину дров, а вот с углём я пока не знаю, что делать. Решаю заехать в общагу, проверить, как идёт наш бизнес, ну, и заодно забрать кассеты, чтобы отвезти их к Идолу. Здесь меня ожидало печальное известие о поломке телевизора! Значит, сегодня, как минимум, мы без выручки останемся. Зоя нашла мастера по ремонту такой техники, по слухам, с золотыми руками, но тот, к сожалению, сегодня уже бухой. Обещался починить только завтра. Если подумать, то такие простои весьма дорого обходятся, и надо искать запасной телевизор с декодером пал-секам. Так-то в общаге найти телевизор не проблема, но что делать с этой хитрой коробочкой ни я, ни Зоя не знали. На нашем сломанном он установлен внутри корпуса, а снимать заднюю крышку я не рискну. Короче, нужно покупать телевизор в запас.

Илюха, огорчённый отсутствием заработка, ушёл к себе в общагу. А жаль, поговорить с ним так и не удалось. Илья вроде и недалеко тут живёт, но прямой автомобильной дороги нет, а ехать кругаля… неохота. Отпуск в горкоме ВЛКСМ у него уже закончился, и дежурить на сеансах Илья сможет только по выходным. В принципе два сеанса в будний день Константин и один выдержит.

Заскочив в свою комнату, сообщаю парням, что меня временно не будет. Мне показалось, парни вздохнули с облегчением, однако, не забыли при этом содрать с меня рубль за прокат магнитофона, который сегодня приобрели. Вещь в прокате редкая, просто повезло. Уже на выходе из секции в коридоре повстречался с Ритой.

— Вот ты какой реактивный! Куда? — подбоченилась девушка, выставив вперёд грудь, обтянутую халатом.

— Ритуля-красотуля, некогда мне! — пытаюсь удрать я.

— Что значит некогда! Борщ будешь? Отощал-то как! — девушка, так и не уступая дороги, ущипнула меня за бок.

— Борщ! Буду, — решаюсь я. — Я тогда в машину сбегаю за тортиком.

С подозрением посмотрев на меня, Рита отошла в сторону.

— «Полярный»! Наш с Риткой любимый! — обрадовалась Катя. — Папа нам всегда такой привозит!

Её сестра с мудрой улыбкой на лице наливает мне в тарелку аппетитно пахнущий борщец. Вот куда от них деться? Знают, чем взять мужика! А торт им и правда зашёл! Уминают за обе щеки!

— Толя, а ты покатаешь меня на своей машине? — лукаво просит Рита, подкладывая себе на тарелку уже третий кусочек.

— Обязательно, но не сегодня, — вру я.

Или не вру? Может, сводить девушку куда-нибудь? А потом в баньку? Не в кино, конечно, киносеансов сейчас и тут, в общаге, хватает. Опять вспомнил про упущенную выгоду и скривился. Нет, надо самому ремонт завтра проконтролировать! Чуткая Рита, уловила смену моего настроения и перестала педалировать тему покатушек.

Уходя из общаги, внизу увидел могучего бородатого мужика с кучей сумок в руках и тортом «Полярный».

— Дочки у меня тут! Позови, — басит он, разговаривая с вахтером.

Не отец ли это Риты и Кати?

«А хорошие они всё-таки девчонки», — думал я про себя по пути домой. Но сначала еду к себе в гараж, там ещё много моих личных вещей, и даже кое-какие продукты остались. Вот, например, банка кофе растворимого, отечественного, правда, ну да ничего. Вещей набралось прилично — кассетный плеер, приёмник, фотик, зимняя одежда.

— Толяныч, самогон ещё есть? — спрашивает у меня сосед дядя Миша, имеющий «под жопой» вполне приличную семерку.

— Не-а, — соврал я, так как сей продукт у меня имелся, ещё со старых запасов.

Да ну его! Давал ему как-то свой самогонный аппарат в пользование, так хоть бы чем отплатил.

Сворот в сторону гаражей совсем рядом со спорткомплексом, в котором располагается секция бокса, где я уже давненько не появлялся. При свете фонаря вижу Игоря Леонидовича, пытающегося поймать частника.

— Садитесь, — радушно предлагаю я тренеру.

— О, Штыба! — радуется тот мне.

Лицо у него расцарапано. Жена, что ли?

— Кошка, — пояснил тренер, видя мой интерес.

Ну да, верю-верю.

— Ты чего тренировки запустил? Учти, отборка у тебя в ноябре на чемпионат СССР, а в декабре турнир в Ленинграде. Ты уже заявлен. Э… да ты растолстел, я смотрю, и щеки торчат! Чтобы завтра как штык был. Взвесим тебя.

— Ничего не растолстел, мне вот сегодня сказали, что, наоборот, отощал, — вспоминаю я Риткины слова.

— Кто сказал? — насторожился тренер.

— Девушка одна, — отмахиваюсь я.

— Не верь, Толя, женщинам. Врут они! — с горестью произносит Игорь Леонидович.

Может, у него в семье что случилось? Но лезть с расспросами не буду. Не те отношения у нас. Я пацан, он наставник.

— Вот друга твоего, Бейбута, в спортроту забрали. Звонили мне сегодня с военкомата, узнавали. В армии не забалуешь! Будет пахать, глядишь, и твои достижения переплюнет.

— Как забрали? Бейбута? Да я его видел вот недавно! Он же учится в техникуме! — не поверил я.