Большая игра

Глава 6

После тяжелейшего боя с аякаси на авиабазе Поянху первое, что сказал Хаджиев Марту, было:

— Командир, кажется, я начал понимать, что значит быть русским.

— И как оно тебе?

— Пока еще не понял. Какая-то легкость на душе. Хочется весь мир обнять. Вот на вас всех смотрю и радуюсь, что живы, что победили.

— «И так сладко рядить победу, словно девушку в жемчуга, проходя по дымному следу отступающего врага». Это не я, это Николай Гумилев сказал. Да, ты прав. Это он самый — русский дух. Рад за тебя, дружище! И спасибо. Ты нас всех выручил!

С тех пор прошло уже немало времени. Ибрагим — некогда ку-гун тайи: капитан-лейтенант японского военно-воздушного флота Ёситару Накагава, вот уже год как стал членом экипажа «Ночной Птицы» и верным соратником ее капитана.

За год, полный драматических событий, бортинженер Хаджиев не только привык к новому имени и фамилии, гораздо важнее оказалось то, что он преобразился, ощущая себя все больше своим среди своих, а не непонятным, подозрительным чужаком, некогда из милости спасенным Колычевым от смерти.

Даже Виктор Ким и боцман Вахрамеев, помня, что он — пленник, бывший враг, наконец, японец, и потому изначально относившиеся к нему очень настороженно и с большим недоверием, в последнее время круто переменили свои позиции, признав в нем собрата, на которого безусловно распространяется принцип — сам погибай, а товарища выручай.

Тем более что сам Хаджиев ровно так и поступил в той ночной, кровавой и безжалостной драке с одержимыми. К слову, он и сам ясно отдавал себе отчет — теперь это его семья, его клан, его жизнь, его боевые товарищи, за которых он готов пойти на любые риски и испытания.

За летние месяцы 1942 года в жизни бортинженера «Ночной Птицы» и артефактора произошло много перемен. После майских событий его инкогнито оказалось раскрыто. Государь лично пожаловал ему офицерский чин лейтенанта воздушного флота России и орден Владимира с мечами 4 степени, что означало и получение Ибрагимом наследственного дворянства. Впрочем, чтобы не создавать ненужных проблем, Александр III тут же и отправил новоявленного лейтенанта в отставку. Зато теперь он имел все законные права числиться пилотом на любом воздушном корабле.

Надо сказать, что поначалу подробности сражения и в особенности тот факт, что в нем непосредственное участие принял цесаревич, российские власти попытались засекретить. Однако, как это обычно и случается на Руси, вскоре выяснилось, что шила в мешке не утаить. Слишком уж много людей было задействовано в этой операции, да к тому же большинство из них было приватирами, с весьма своеобразными понятиями о сохранении военной тайны.

В общем, на героический экипаж «Ночной Птицы» и его бравого пилота-стажера Николая Романова в итоге обрушилась вполне заслуженная слава, а попытки утаить информацию лишь подливали масло в огонь и возбуждали всеобщее любопытство. Не миновала известность и техника-артефактора с кавказской фамилией.

Примененный им удачный ход ловкие газетчики даже окрестили «ударом Хаджиева», поясняя читателям, что только «оружие в руке» способно нанести урон другому одаренному. У бортинженера даже появились последователи — люди Силы, принявшиеся с энтузиазмом осваивать новую методику боя. Ему писали письма, приглашали с лекциями в школы фехтования для обладающих Даром, да и просто искали знакомства, в том числе и многие молодые и экзальтированные барышни, зачастую присылавшие Ибрагиму не только письма, но и свои фотографии.

Кроме того, несколько горных аулов в Дагестане принялись соперничать между собой за право считаться малой родиной спасителя цесаревича. Споры получились настолько жаркими, что делегации аварцев, лезгин и даргинцев предприняли путешествие в Петербург, чтобы выяснить вопрос происхождения Ибрагима-Оглы на месте.

Увидев перед собой низкорослого улыбчивого японца, старейшины некоторое время озадаченно молчали. Решив между собой, что скромный герой, видно, из ногайцев или кумыков, они признали новоявленного горца своим для всего Кавказа. Подарили ему бурку, папаху и кинжал работы лучшего кубачинского мастера. А заодно пригласили к себе в горные аулы, обещая подыскать самую красивую невесту для такого храброго джигита.

Хаджиев, как и полагается уроженцу страны Восходящего солнца, вежливо поблагодарил, но отказался, сославшись на крайнюю занятость. Ему и правда было не до того. Помимо овладения новыми, открывшимися после выплеска Силы в бою способностями в работе со «сферой», он продолжал конструировать новые артефакты и главное — проводил глубокую модернизацию «Александры» — флагмана личного флота главы ОЗК.

В 1940 году родной дядя Марта — Федор Колычев завершил работу над своим последним шедевром. Стометровая мегаяхта, построенная по его проекту, была прекрасна и практически совершенна. Ее изящные обводы и стремительные линии силуэта прямо указывали на отличные ходовые качества и высочайшую скорость.

Он же дал ей имя «Александра» в память о трагически пропавшей сестре. Талантливый авиаконструктор, ученый, промышленник — Федор Иванович при этом был очень одинок и, очевидно, глубоко переживал потерю единственного по-настоящему близкого ему человека.

Спустя несколько месяцев он трагически погиб, так и не успев совершить ни одного дальнего перелета на своем новейшем воздушном корабле. В итоге прекрасная яхта через два года перешла во владение законного наследника рода — сенатора и гросса Мартемьяна Колычева.

В начале сороковых «Александра» официально признавалась самой быстроходной в классе кораблей грузоподъемностью более двухсот тонн. Ее четыре «Х-видные» кормовые консоли несли каждая по два маршевых двигателя с двойными, соосными импеллерами-толкателями. Две носовые консоли меньших размеров добавляли еще тяги и маневра, обеспечивая в итоге непревзойденную скорость. А значит, яхта могла уйти практически от любой опасности, которая только могла бы ей встретиться в небе.

На борту имелось три бота. Два малых разъездных, рассчитанных на пилота и четырех пассажиров. И один тяжелый, грузовой, способный доставить к цели три десятка человек или до пяти тонн полезной нагрузки.

Главной задачей, поставленной Колычевым перед Хаджиевым в мае этого обильного на события года, была модернизация систем управления и контроля корабля для интеграции с Искином «Ночной Птицы». Это означало и создание целой артефактной сети, и монтаж высокоточных электроприводов на все основные узлы и системы.

Также они заменили маршевые на новейшие, более тяговитые и экономичные. ГЭУ и ГДК трогать не стали. Запас выдаваемой главной энергоустановкой мощности и так оставался достаточным, а два установленных в бронеколпаки гравитационника «А»-класса гарантировали безусловную безопасность полета с большим запасом.

Все это в совокупности сделало «Сашу», как предпочитал называть яхту сам Март, способной принимать участие в гонках и ставить рекорды скороподъемности, высотности и дальности автономного, беспосадочного перелета.

Главным на борту, конечно, были роскошные апартаменты хозяев и их гостей. Просторные каюты, с широкими иллюминаторами, снабженными подъемными бронещитами. Не меньше восторгов вызывало и оборудование камбуза, ничем не уступающее кухням лучших ресторанов мира.

Кроме трех основных, имелись также две обзорные палубы. Нижняя, с которой открывался головокружительный вид на далекую земную поверхность. Верхняя, откуда можно было без помех рассматривать вблизи проплывающие мимо облака, а ночами созерцать сияющие в бесконечности космоса звезды.

Как это обычно бывает на настоящих боевых фрегатах кроме пусть и защищенной, но довольно открытой кабины пилотов, имелась тут и полноценная бронированная рубка с полным комплектом средств управления, и целый отсек на главной палубе, представляющий собой герметичное и очень основательно укрытое от обстрелов убежище для пассажиров.

Конечно, не обошлось и без вооружения. Впрочем, громоздить его в большом количестве Март не считал необходимым. Несколько турелей ПКО и единственное орудие крупного калибра — 100 мм. Пушка была полностью автоматизирована и могла управляться непосредственно из рубки или напрямую ИИ.

Что может сделать человек при правильной организации, достаточном финансировании и должной мотивации за четыре месяца? Очень много, как выясняется, особенно если работать по двадцать часов в сутки без обедов и выходных.

Хаджиев с удовлетворением оглядел дело рук своих и словно пианист легкими касаниями пальцев пробежался по пульту управления корабля. Стоящий рядом Март с улыбкой сказал:

— Ну что, Ибрагим-сама, будем подключать нашу прелесть к системе? Все готово?

— Да, командир. Я проверил и перепроверил. Уверен, все должно пройти штатно.

— С Богом! — Колычев открыл тяжеленую створку бронированного, способного выдержать прямое попадание ста двадцати миллиметрового бронебойного снаряда сейфа и вставил главный артефакт в гнездо. Закрепил разъемы и вышел в «сферу», чтобы убедиться в результате.

— Сокол!

— Да, командир. Все системы откликаются. Сейчас запущу проверку агрегатов и калибровку показаний всех датчиков и приборов. В дальнейшем будет необходимо провести контрольные полеты и стрельбы.

— Зачем откладывать? Сейчас этим и займемся, раз все в порядке. Только перейду в рубку и сяду за штурвал. Ибрагим, пошли, ты отработаешь «праваком».

Как и следовало ожидать, работа заняла куда больше времени, чем они рассчитывали. И когда два уставших творца показались на ведущем вниз трапе, их встретила супруга главы корпорации и дядька Игнат с большой корзиной, укрытой белоснежной салфеткой, в одной могучей руке и объемистым термосом в другой.

— Ты с учебы? — целуя жену, спросил Март.

— Как ты догадался? — фыркнула в ответ молодая супруга. — Идите мыть руки, пока не остыло!

— Благодарю, Александра-сама! — вежливо поклонился японец и беспрекословно выполнил приказ.

— Ты как раз вовремя, — цепляя ароматный, золотистый пирожок, — о, мой любимый, с печенью! — и тут же откусив разом половину, толком не прожевав, продолжил говорить, нарушая все нормы светских приличий, — милая, мы завершили проверку всех режимов, теперь можно переходить к тренировочным полетам с полной командой.

Доев и выпив стакан чая, он похвалил жену за угощение: «Шикарно!»

— Ну еще бы! Целый день у плиты простояла… — строго посмотрела на мужа Саша, но не выдержала и расплылась в улыбке.

— Что, правда?

— Еще чего? Нет, конечно! У меня, милый, и без того много дел, — принялась за рассказ молодая супруга. — Во-первых, академия. Замужество — это, конечно, прекрасно, но образование бросать я не намерена. Во-вторых, мы с тобой люди светские, и это накладывает на нас некоторые обязанности.

— Визиты?

— Ну, разумеется! И учти, если подруг я могу навестить и одна, то важных господ и в особенности членов сената нам должно посещать вместе. Посему будь добр — выкрои в своем графике немного времени и на это!

— Это обязательно?

— Если не хочешь нажить врагов на ровном месте, то да!

— Ладно. Еще раз спасибо, очень вкусно!

— Не подлизывайся, говорю же, готовила не я.

— У Кюба заказала?

— Не угадал, — усмехнулась Саша. — Ладно, признаюсь. Все что сейчас вы с таким аппетитом поедаете, включая твои любимые пирожки, приготовил Михалыч.

— Вот почему так вкусно! — не удержался шутки Март. — Передай ему мою искреннюю благодарность.

— За что? Он всего лишь приготовил, а я их сюда доставила.

— Кормилица моя! Чем я могу отплатить тебе за труды?

— Расскажи, что вы тут целый день делали?

— Мы с Ибрагимом занимались крайне важным делом. Переносили Главный Вычислитель с «Ночной Птицы».

— Получилось?

— Да, госпожа, — подал голос Хаджиев. — Это настоящий шедевр артефакторики, и мы не могли допустить, чтобы он пострадал.

— Кроме того, — добавил Март. — Мы добавили кое-какие функции и теперь его возможности возросли.

— А какова будет моя роль на борту? — с тайной надеждой спросила Александра.

— Осенять нас всех своей красотой и улыбкой.

— Март, я серьезно.

— Понял. Смотри. У нас будет два экипажа пилотов. Основной и запасной. Первым буду командовать я лично, вторым — лейтенант Хаджиев. И у нас два стажера — Виктор и ты, моя родная. Так что если желаешь, можешь занять место второго пилота. И начать осваивать управление нашим воздушным кораблем.

— Я согласна, — энергично кивнула Саша, едва дождавшись окончания речи мужа.

— Собираешься лететь прямо сейчас? — улыбнулся Март.

— А почему нет? Я готова приступить к службе немедленно.

— В таком случае, пилот Колычева, слушайте приказ капитана. До особого распоряжения поступаете вместе со стажером-пилотом Кимом в распоряжение старшего помощника Хаджиева. Все понятно?

— Да, мой капитан! — сияя счастливыми глазами, бойко отрапортовала Саша. — Разрешите выполнять?

— Действуйте! А я поехал на совет директоров, есть несколько срочных вопросов…