Болотная ведьма. Трактирные истории

Глава 5

Тларг

«Ох, Ринка-Ринка! Что же ты творишь! Даже я чувствую исходящую от тебя силу! Маг точно почует,» — стучало в голове перевертыша, пока он несся сквозь квартал до поста караульного, чтобы вызвать «звезду». Благо патруль попался ему практически сразу. Тот же самый.

Ребята моментально сорвались за ним к дому ресторатора Фритто Мальтикучино, в прошлом Фрита Чипо, владельца той самой «Высокой кухни». Трактирщик еще не знал, что чувствует силу только потому, что становится полноценным оборотнем. Единожды запущенный процесс не собирался поворачивать вспять. Он все еще не полностью обернулся только потому, что не наступило полнолуние.

Войдя в здание они застали всех действующих лиц все в той же гостиной. Стражники забрали ресторатора и бесчувственную женщину в допросные. Осмотрели дом и увели с собой еще нескольких слуг. Маг и капитан отправились с ними, а трактирные побрели к «Снежным волкам». Тларг было попытался забрать у Рины спящего Марка, но та вызверилась на него почище оборотня. По дороге они ни о чем не разговаривали. Устали все, что физически, что эмоционально.

Вернувшись домой, разбрелись по комнатам и рухнули спать. Настая как-то как само собой разумеющееся отправилась в комнатку Миха, который с некоторых пор предпочитал ночевать при постоялом дворе. Впрочем, их никто не осудил, да и осуждать было некому.

Тларг некоторое время постоял у комнатушки Рины и Марка и ушел, только услышав мирное сопение в четыре дырочки. Самому перевертышу не спалось. Он лежал и смотрел на темные потолочные балки, на тени на потолке, замысловато переплетающиеся в узоры, и размышлял.

С появлением Рины с малышом вся его жизнь изменилась и понеслась неведомыми звериными тропами. Почти разорившийся трактир преобразился и стал приносить прибыль, неопрятные подавальщицы вдруг стали ответственными чистюлями, ленивый безынциативный кухарь преобразился в увлеченного кухмастера. Да и сам Тларг вдруг внутренне оттаял и привязался к ребенку и девушке. Почувствовал себя нужным, как будто у него появилась семья, которую он потерял. Что уж говорить о признаках оборота, чего не делал ни один перевертыш вот уже столько столетий.

Он слышал о ведьмах и ведьмаках. Пару раз встречался. Тем не менее, даже сказок не ходило, что они могут помочь обернуться. Сейчас обретение себя занимало практически все его мысли. Он постарался вспомнить всё, что когда-либо слышал о ведовстве и чем ведьмаки отличаются от магов.

В каждом и в ведьмаке, и в маге теплится внутренняя искра, которая и помогает им взаимодействовать с леями. Силовыми линиями, пронизывающими весь мир. Сила мага зависит от размера искры, чем она больше и ярче горит, тем большие силовые потоки они могут преобразовывать. Причем у каждого мага есть своё направление. Кто-то взаимодействует с силой стихий, кто-то лечит живые организмы, кто-то видит суть вещей и умеет наводить иллюзии, кто-то, как наш постоялец, похоже может чуять энергетические потоки живых и идти по следу, как та гончая. Направлений много и каждый маг практически уникален.

Ведовство — другое. Ведьмаки и ведьмы тоже наделены искрой, но от ее яркости их сила не зависит. Они не воздействуют на мир и лей-линии. Они взаимодействуют с леями, сливаются с миром и просят его помощи. У них совершенно другая мораль. Для них нет понятий хорошо и плохо, есть понятия правильно и неправильно. Те ведьмаки, которых он встречал, а это были исключительно мужчины, глядя на него кривились и старались не смотреть в его сторону. Когда он поинтерсовался происхождением такой антипатии, ведьмак ответил: «Ты неправильный, а я не могу это исправить. Мне жаль тебя». Тларг тогда был очень молод, только начал наёмничать, и не спросил, что тот имел в виду. Лишь оскорбился и отошел подальше. На следующий день ведьмак покинул караван, в котором они ехали, и больше перевертыш его не встречал.

Если магов было мало, а ведьмаков и того меньше, то ведьм, наверное на пальцах можно было пересчитать. Уж слишком редко рождались девочки, обладающие таким даром. Считалось даже, что их и вовсе не существует, а за ведьм себя выдают знахарки-травницы. Но силы там ноль, только знание трав и умение врачевать. Также Тларг припомнил, что все ведьмаки были «безбожниками». Или нет? Или всё-таки посвященными Забытому?

Сейчас он понял, что не знает ничего. Ни о магах, ни о ведьмаках. Свет на это могла пролить Рина, но с девушкой он так и не успел поговорить. Слишком уж быстро всё это завертелось. Что же теперь делать? Трактирщик не сомневался, что маг всё увидел и всё понял. Что грозит Рине и не скрылась ли она уже с ребенком под покровом ночи?

Перевертыш закрыл глаза, настроился и прислушался к Дому. И практически тут же подскочил на кровати. Он услышал каждый уголок постоялого двора. Словно, всю жизнь он ходил с жутким насморком и пробками в ушах, но внезапно вылечился и освободил слух! Вот, сопят у себя в каморке Рина с Марком, тихо перешептываются Настая с Михом, скрипит железным пером по бумаге маг, воняют хмелем торговцы, а за печкой в кухне мышь грызет стащенный сухарик.

«Надо же! Не всех повывели!». И только на этом месте Тларг ПОНЯЛ, что он слышит и чувствует. Некоторое время он сидел на кровати и осознавал себя. Себя нового. Затем опустился обратно на подушку и продолжил пялиться в потолок, счастливо улыбаясь. Скоро полнолуние. Наверное, нужно уехать из города, кто знает как пройдет первый в жизни оборот. Боги, оборот! Он станет первым оборотнем, который воссоединится с собой за несколько столетий. Нужно успеть поговорить с Риной. И попробовать договориться с господином имперским сыскным магом по ее поводу. Может золотых предложить. Вряд ли тот возьмет, конечно. Если будет нужно, то Тларг просто даст Рине денег и поможет ей скрыться.

Так, за размышлениями и прошла ночь. Он встал с кровати, когда тени на потолке начали тускнеть, а в соседнем дворе пронзительно закричал петух, приветствуя зарю. Тларг ожидал, что нервная и бессонная ночь скажется на нем не лучшим образом. Усталость в мышцах, несобранность мыслей. Но ничего этого не было. По ощущениям он всю ночь отдыхал, а после пробуждения выпил бодрящего зелья.

Трактирщик спустился в кухню, растопил плиту, натаскал воды на прогрев для мытья посуды и готовки. Потом ополоснулся во дворе прямо из колодца. Осень уже полностью вступила в свои права и даже здесь, на юге, по утрам на траве поблескивая лежал иней, а листья на деревьях уже начали бледнеть и желтеть. Тларг не замечал холода. Таким бодрым и счастливым он не чувствовал себя с юности.

Вернувшись после купания, он застал на кухне Рину, к ее спине была примотана длинная шаль, в которой посапывал Марк.

— Ри. Доброе утро!

— Доброе, — повернулась к нему девушка и на бледных губах проскользнула улыбка. — Теперь боюсь оставить его даже на минуту.

— Мне-то доверишь?

— Тебе, да.

— Тогда давай сюда, а то без спины останешься, такой кабачок таскать, — Тларг подошел к ведьмочке, отвязал шаль и аккуратно устроил спыщего малыша на руках.

— Он только у тебя так спокоен всегда. Даже у меня ноет, — вгзлянула она на сопящего сына. — Тларг, ты же уже чувствуешь? Ты скоро обернешься. Время до первого полнолуния. Еще вчера я думала, что буду рядом и помогу тебе. Я кое-что читала об этом. Но сейчас…

Она беспомощно развела руками.

— Это зависит от господина имперского сыскного мага Таба Равна, — произнес трактрищик.

— Да. Я поговорю с ним. Мне есть что ему предложить, возможно, он позволит нам с сыном на некоторое время остаться здесь. Надолго не сможет. Он обязан докладывать обо всех незарегистрированных ведьмаках и магах.

— Поговори. И я поговорю.

— Тларг, не говори ему пока о себе. Не нужно, — умоляюще посмотрела на него Рина.

— Я и не собирался. Расскажешь мне подробнее, что меня ждет. Кое-что я знаю от семьи, но многое забыто. Надо же… До сих пор не верится.

Рина подошла к нему, положила руку на плечо и легонько погладила.

— Всё будет хорошо. Вот увидишь.

— Я на это надеюсь. Наверное, впервые у моего народа появилась надежда. Хочется кричать об этом со шпиля храма, но нельзя, я знаю.

— Тларг, помоги мне кое в чем.

— Говори.

— Йолма не всё у меня украла. Я могу отдать тебе на сохранение одну вещь? Она небольшая. Но важно, чтобы ее не нашли при обыске, если он будет.

— Какой обыск? Хотя… Ладно, давай. Это что-то противозаконное?

— Нет. Это мой ведьминский гримуар. Он не должен попасть в руки к магам. Не хотелось бы его уничтожать, пока нет прямой опасности, но, тем не менее.

— Пойдем тогда сейчас. Пока все спят. Заодно, кстати, Настаю с Михом разбудим, а то опять тебе одной готовить, а ты итак вымоталась вчера.

— Мы все вымотались.

Они отправились в каморку Рины. Та подошла к маленькому окошку и ловко вынула дощечку подоконника. Там лежал предмет, похожий на книгу, замотанный в тряпицу.

— Вот, отнеси к себе.

— Отдам как только попросишь, — кивнул Тларг.

Рина пошла будить кухаря с Настаей, а перевертыш на руках с Марком поднялся в свою комнату и положил книгу в тайник под половицей. Он не стал проверять что там за книга. Сказала гримуар, значит, он. В конце концов, трогать без спроса ведьминские вещи может быть попросту опасно. Уж это-то знал каждый оборвыш в Империи.

Кстати, об оборвышах. На крыльце трактира дремал патлатый длинноногий паренек. Когда Тларг открыл двери, чуть не стукнул его створкой. Тот подскочил и осоловело захлопал глазами.

— Ты кто еще? — тихо рыкнул тот, чтобы не разбудить ребенка на руках.

— Я к господину магу, он казав, шоб я пришов, — протараторил тот.

— Ясно. Тихо только. Заходи, садись за стол пока. Господин маг еще спит.

— Агась.

Мальчишка шмыгнул внутрь и устроился за столом у камина, который сейчас растапливала проснувшаяся Настая, видно успел продрогнуть осенним утром. Подавальщица взглянула на «гостя» и усмехнулась.

— Рыжик, а ты что тут делаешь? С кем малые остались?

— Ты его знаешь?

— Знаю. Он с той стороны Раскатов. У него отец рыбаком был, сгинул в позатом году, мать спилась. Двое братьев и сестра. Он мальком подрабатывает в доках торгового, — ответила девушка. — Кто с детьми?

— Тётку Вирку попросив. Казав, харчей принесу.

— Сам-то давно ел?

— Вчерась годувался, — насупился мальчишка.

Суржик Раскатного района был интуитивно понятен и Тларг решил не переспрашивать.

— Настая, пойдем со мной. Он мага ждет, — бросил трактирщик и они пошли на кухню. — Парнишка с криминалом связан? Подворовывает уже или только соглядатаем?

— Да, Зоряна упаси! — возмутилась девушка. — Не настолько они еще отчаялись. Соседи подкармливают, помогают. Света вообще рыбаки на подработку берут. Когда руки ловкие нужны. Кто сети починить, кто снасти наладить. Хороший он мальчишка, хитрован, конечно, тот еще. Но на нем трое детей осталось…

— Свет? Что за имя такое?

— Светлан. Отец откуда-то из западных заимперских земель. Поэтому и имена у них непривычные.

— Ладно. Покорми его и с собой потом дашь. Обещал же «харчи принесть».

Ринка все это время домывала брошенную вчерашнюю посуду, начала чистить кабачки на оладьи и прислушивалась к разговору.

— Насть, — обернулась она к девушке. — спасибо тебе еще раз. За вчерашнее.

— Ой, да брось, — подошла та и обняла Рину за худенькие плечи. — Я же ничего не сделала.

— Ты рядом была. Мне этого достаточно, — девушки синхронно хлюпнули носами.

— Хватит разводить мокроту. Хорошо, что все хорошо закончилось, — проговорил Тларг, продолжая держать на руках Марка. — Девчонки, работать. Сядем потом все вместе и порадуемся.

Они обернулись на него и согласно кивнули, утирая впрочем носы.

— Давайте правда накормим мальчика и соберем ему корзину с продуктами. Представляю как ему тяжело, — ответила Рина.

К тому моменту, когда вниз спустился маг, мальчишка уже был накормлен и согрет, успел разомлеть от тепла и опять прикемарить за столом. Сначала-то он отпихивался от тарелок с кашей и колобками с вареньем, мол, не голодный. Живот же у него урчал на весь постоялый двор так, что взрослые только посмеялись над такой «сытостью». В результате, оба блюда были сметены за пару склянок, а мальчик начал клевать носом над кружкой с горячим взваром.

Лудим

Глава каралатской стражи капитан Лудим, в отличие от своего соплеменника, еще не встал на путь полного слияния со своей сущностью, а потому бессонная ночь сказалась на нем во всей красе. Мужчина был устал, красноглаз и зол. Ее он провел в допросных, где общался с подозреваемыми. В статус обвиняемых он мог их перевести только отдав все результаты разговоров в городской сыск, а те уже, подтвердив показания и проведя расследование, хотя бы номинальное, в суд.

Сейчас Лудим боялся, что Фритто Мальтикучино запросто вывернется, хоть и является главным организатором. Денег у ресторатора хватало, а частыми гостями его заведения были те самые «столпы города», включая главу сыска и нескольких судей. Как же не вовремя градоправитель отправился в отпуск.

С другой стороны, господин Мальтикучино и не собирался красть ребенка, это была личная инициатива Йолмы Парат. Чтобы добиться от нее хоть каких-то сведений, женщину сначала пришлось привести в чувство, а потом вызвать дежурного лекаря. Было при казармах свое лекарское крыло. Врачеватель вкатил ей приличную дозу успокоительного. Выслушав женщину, Лудим, повидавший виды наемник, сыскарь, а теперь и стражник, ушел в свой кабинет и долго пытался взять себя в руки. Даже выпил пару стаканчиков крепленого. И заставил себя часок поспать.

История Йолмы, приведшая ту на постоялый двор, началась далеко отсюда в одном из небольших городов на западе Империи несколько лет назад. Жила была девочка в весьма обеспеченной купеческой семье. Отец торговал тканями, мать занималась домом и детьми. Йолма была младшей, поздней и балованной дочкой. Когда она родилась, старшие братья уже женились, открыли свое дело и жили отдельно. Поскрёбыш. Так называли детей, родители которых уже вроде родили, вырастили и рассчитывали няньчить внуков и вдруг обзавелись малышом. Конечно же с детства у Йолмы было всё. Всё внимание, забота, любые игрушки, любые сладости. Родители баловали девчушку нещадно. Несмотря на откровенную некрасивость в их городке Йолма считалась завидной невестой. С таким-то приданым. И, наверняка, удачно вышла бы замуж, не будь у нее такого характера. Девочка, привыкшая получать всё, что ни попросит и немедленно. Привыкшая командовать не только слугами, но и престарелыми родителями. При этом не привыкшая делать ничего. Совсем.

— Девочка еще успеет наработаться в своей жизни, — говорила мать. — Ей еще и дом вести, и за мужем ухаживать, и за детьми. Пусть хоть сейчас у нее будет детство и свобода от обязанностей.

Благими намерениями, как говорится, открывается провал к ягхрам. Как раз дом-то ее вести и не научили. Ничему не научили, если честно. Только требовать, требовать и требовать. Поэтому когда отец начал подыскивать для дочки жениха, да не абы какого, а такого, чтобы и дело его перенял да собственный капиталец привнес, начались проблемы. Йолма напрочь отказывалась уважить компаньонов отца и знакомиться с их сыновьями. Те, в свою очередь, убедившись в отвратном характере предполагаемой невестки решали, что такое им в семье не надо, даже с приданым не надо.

Так бы и осталась избалованная доченька старой, но обеспеченной девой, уж отец бы нашел хорошего управляющего для дела, но вмешался случай. В их городке было принято в выходные дни совершать променад по главной аллейке, где журчало несколько небольших фонтанчиков, лакомиться в кондитерских, выгуливать наряды, собирать и делиться сплетнями. Чем и занималась Йолма в окружении подруг под присмотром матушек, так же кучковавшихся неподалеку.

Откуда взялся на пешеходной аллее конный так никто и не понял. В один момент нарушив неторопливое щебетание женского то ли цветника, то ли курятника, под деревья влетел конь. Животное было все в мыле, изо рта летели клочья пены, а щуплый наездник явно не мог справиться с лошадью. Конь несся во весь опор прямо на группку девушек, когда на его пути оказался человек и громко дунул в рог. Животное от пронзительного звука шарахнулось в сторону, сбросило-таки всадника и кинулось прочь.

Йолма, находившаяся буквально в нескольких шагах от несущейся лошади, осознала, что могло с ней произойти не появись откуда ни возьмись этот человек, и медленно осела в обморок. Не притворный, но четко на руки своему спасителю.

Открыв глаза от неделикатных ударов по щекам она встретилась взглядом с мужчиной и поняла, что пропала. Никогда еще она не видела таких глубоких выразительных глаз, никогда ее так не обнимали мужские руки, никогда с ней не разговаривали таким проникновенным голосом.

— Девушка, вы в порядке? Дайте кто-нибудь воды и нюхательные соли что ли? Или что вы там всё время от обмороков нюхаете? — разносился по аллейке его голос. — Что там с мальчишкой, не расшибся?

Незнакомец, продолжая раздавать указания, сгрузил Йолму на руки подбежавшей матушке и направился к сброшенному лошадью подростку.

— Надо срочно позвать лекаря! — подал идею кто-то из толпы, моментально собравшейся на шум.

— Я уже здесь. Лучше зовите стражу. Нужно поймать коня, пока еще кого не покалечил. И найдите носилки, надо перетащить парня в городкую лекарню, — ответил мужчина.

Новый глава Городской лекарни приехал накануне и даже не успел вступить в должность, когда стал героем дня. Гейбу Налло такая известность была ни к чему, но оставаться в стороне, видя как неуправляемое животное несется на группу девушек, просто не мог. Ему ж потом втрое больше народу собирать по косточкам, если кто вообще выживет. Да, Гейб страдал профессиональной циничностью и признавал за собой это.

«Лучше бы я дал их растоптать!» — мало не в голос выл лекарь окруженный заботой и вниманием благодарных спасенных девиц и их мамаш. Уже на следующий день к нему началось паломничество. Кто с плюшками, кто с пирогами, кто с чем, в общем. И почему все женщины этого городка уверены, что он страдает от нехватки еды и жены⁈ А Гейбу между прочим дела принимать нужно, разбираться с поставками лекарств и перевязочных материалов, нехваткой работников от лекарей до грамотных травников и служительниц. Больные опять же пару недель не подождут пока он людей найдет и лекарства закупит, лечить их надо уже вот прямо сейчас. Кстати, и того самого горе-наездника тоже. А тут эти. С матримониальными планами.

— Папа, ты не представляешь, он такооооой… — глубокий вздох и закатывание глаз от восторга. — Он меня спас. Всех нас спас. Ты бы видел как отважно он кинулся наперерез лошади. Как смотрел…

— Как дышал, сопел и то самое чесал, — пробурчал отец Йолмы себе под нос, слушая эту историю в надцатый раз.

— Папа! Я выхожу за него замуж! — уже совершенно другим, категоричным, тоном заявила дочурка.

— А он-то в курсе? — опешил господин Парат.

— Нет. Но куда он денется, — вмешалась в разговор госпожа Парат. — Пора бы уже действительно Йолме замуж. К тому же он не совсем голь перекатная, все-таки главный лекарь, профессия опять же уважаемая, должность хлебная. Ты бы познакомился с будущим зятем, переговорил.

— Папа! Хочу. За него. Замуж! — еще раз заявила Йолма тем самым тоном каким просила сначала новую куклу, потом новое платье, потом новое колечко и так до бесконечности.

— Дорогая, — перехватила инициативу Молли, видя как напрягся муж. — Ты иди к себе. Нам с папой нужно многое обудить.

— Ты уверена, что это нужно обсуждать? — поинтересовался купец как только дочка вышла из комнаты. — Я, благодаря ей, едва не рассорился с компаньонами. Знала бы ты каких усилий мне стоило загладить впечатление от ее поведения. Все-таки зря мы ее так баловали, надо было и учить и проучивать иногда.

— Да что ты такое говоришь? Девочка просто знает себе цену!

— Девочка просто капризна, до крайности избалована и не приучена к элементарному уважению чужого труда и опыта, — отрезал Парат. — Она никого не ценит, никого не слышит и не хочет слышать кроме себя. Даже тебя она в грош не ставит, а ведь ты ее мать! Даже на меня смотрит как на кошелек с ушками!

На глаза женщины навернулись слезы. Дурой она не была, все прекрасно понимала, но любила дочь до потери пульса. Слышать жесткую неприкрытую правду о своем ребенке было больно.

— Ну, будет-будет, — мужчина понял что перегнул палку, подошел и обнял жену успокоительно поглаживая по спине. — Познакомлюсь я с господином лекарем. Посмотрим, что за птица. Может и договоримся.

Гейб не подозревая, что судьба его решена, тем временем носился по лекарне и, по ощущениям, делал тысячу дел одновременно. Собеседование? На ходу, прошу в палаты, как раз и посмотрим какой вы лекарь. Счета на поставку лекарственных трав? Пойдемте посмотрим, посчитаем и понюхаем, что вы там привезли. Просто так ни один счет не подпишу. Корзинка с пирожками? Отнесите в комнату служительниц, они со вчера без завтрака, обеда и ужина. Они вам спасибо и скажут, а пока брысь из-под ног. Шов кровит? А нечего, господин раненый, бегать трубкой дымить, когда вам только швы наложили. Быстро в кровать, сейчас посмотрю и чтоб до завтра не вставал, а то привяжу. Не портите работу лекаря! Итак далее, и так день за днем, ночь за ночью. Поспать удавалось урывками, а тут еще и подписанный градоправителем бюджет на содержание лекарни пришел. Вот тогда-то Гейб взвыл по-настоящему! Были бы рядом волки-оборотни за своего бы приняли. Как? Ну вот как можно содержать лекарню, выдавать зарплату, да и просто выживать на такую сумму⁈

Бюджет был меньше ожидаемого раза в два, а то и больше. И ведь он видел бумаги с рассчетами своего предшественника поданные в администрацию. Кстати, вовремя и по всем правилам. Там каждая строчка хоть и вопила об экономии, но была четко обоснована жизненной необходимостью. С таким бюджетом еще можно было жить. В крайнем случае найти благотворителей… Но не с этим! Градоправитель предлагал вдвое «затянуть пояс», потому как неурожай, наводнение, вороны поля обнесли вот просто подчистую, герцог налоги накрутил и тд, и тп. Не верилось Гейбу ни в герцога, ни в ворон. А вот в желание градоправителя нажиться на новеньком, вполне. Тем более, у нового главы ни денег, ни связей. Некому его поддержать, а градоправителя приструнить.

Вот и сидел лекарь у себя в кабинете, тупо смотря на цифры. Пока ни одной хорошей мысли в его голове не появлялось, сплошь все нехорошие, а некоторые даже убийственные. В таком расположении духа и застал его господин Парат.

— Доброго дня, господин Налло, — поприветствовал тот мужчину, с отвращением изучающего что-то на своем столе. Раздавленного таракана, что ли? Кто их лекарей знает…

Когда тот даже не поднял головы, видимо, глубоко уйдя в свои мысли, купец приблизился и взглянул на бумаги перед лекарем.

— Аааа, господин градоправитель на прочность проверяет? — воскликнул он, чем вывел Гейба из состояния то ли глубокой задумчивости, то ли глубокого шока.

— Вы кто? — резко поднял он голову.

— По всей видимости, ваше спасение.

— Что⁈

«Туповат что ли?» — проворчал про себя Парат.

— Меня зовут Йоши Парат. Я купец, занимаюсь поставкой тканей для бюджетных заведений города, держу свою лавку и небольшую швейную мастерскую. Пришел познакомиться, поблагодарить вас за спасение дочери и поговорить о делах.

— Денег нет, — всё, что смог ответить Гейб.

— Да уж вижу. Но с этим я как раз и смогу вам помочь.

— И что я за это должен сделать? — в бесплатный сыр даже в мышеловке лекарь уже давно не верил.

— Жениться на моей дочери!

— Ого! Вот так вот сразу? — усмехнулся Гейб.

— Нет, что вы. Давайте для начала решим финансовые проблемы вашей лекарни.

И решил. Не то, чтобы купцу Йоши Парату было это так уж сложно. Сложнее было вручить взятку градоправителю и уговорить его сначала подписать урезанный бюджет, а потом, якобы под воздействием связей и увещеваний общественности в лице господина Парата, вернуть первоначальный. К тому же, опытный делец уговорил Гейба сделать «платные палаты» и устроил пару благотворительных вечеров, собрав приличные суммы на содержание лекарни. Что не сделаешь ради счастья дочери.

Тем временем Йолма под руководством мамы начала полноценную осаду. Куда бы Гейб ни отправился, всюду натыкался на эту парочку. Девушка хоть и была некрасива, но мила и добра. К тому же не надоедала щебетанием, а лишь интересовалась делами лекарни и предлагала свою посильную помощь. На время господину Парату каким-то чудом, никак иначе, удалось прикрутить ее характер и гонор. Йолма вызвалась помогать с организацией благотворительных вечеров и провела их просто блестяще. Гейб оценил организаторские способности девушки. Он же не знал, что оценивает совокупность способностей ее матери и слуг. Никто, кстати, не давил на него с женитьбой и даже разговоров больше не заводил. Однако, тот решил всерьез задуматься о свадьбе. Он прекрасно понимал, что не любит будущую жену, но ведь в браке любовь не всегда главное. Главное, чтобы между супругами были приязнь, понимание, общие цели и ценности. В Йолме он видел именно ту женщину, которая сможет разделить с ним жизнь, поддерживая и помогая. Да и приданое, не будем кривить душой, там было очень даже «вкусным».

Как жестоко он ошибся, Гейб понял уже через несколько дней после свадьбы. Истерика, скандал, картинный уход к маме, приезд тестя и возвращение жены. Истерика-скандал-уход-возвращение. И так по кругу. Дом рядом с лекарней, подаренный родителями жены, стал полем битвы, куда не хотелось ни возвращаться, ни даже смотреть в ту сторону. Молодой муж начал пропадать на работе круглыми сутками и считал это счастьем. Молодая жена взяла за правило приходить туда каждый день, да не с обедом, как поступают приличные жены, а с истериками и скандалами.

Йолма изводила мужа сначала своими капризами, а затем своей ревностью. Он бы и изменил, чтобы не быть обвиненным понапрасну, но когда? Так прошло два года. В один прекрасный вечер, предварительно хорошенько поскандалив с женой, Гейб отправился к тестю для разговора. Впрочем, разговора не получилось. Тот сказал, что платит достаточно, чтобы лекарь терпел его дочь и впредь.

Молодая жена, видя, что семейная жизнь не складывается, решила подумать (в кои-то веки!) почему оно так. Додумалась до того, что все потому, что детей у них нет. Вот были бы деточки, тогда бы муж сразу и внимания ей больше уделял и подарками чаще одаривал, и вообще. На эту тему Йолма много беседовала с матерью, плакалась отцу, в общем, вела себя как привыкла. Она хочет ребенка! Нет, не так. Она. Хочет. Ребенка.

Всё бы, может, и сложилось. Надавил бы купец на Гейба, да тот нашел травки-муравки для быстрого зачатия, перенаправила бы Йолма свою энергию в мирное русло. Но! Всего две буквы, а сколько они меняют. Умер Йоши Парат. Сердечный приступ. Бывает. Следом за ним ушла за Грань и его жена. Какое-то время Йолма погоревала и даже сделалась тихой и милой. Как ни ненавидел к этому времени Гейб свою жену, а все же не смог остаться безучастным к ее горю. Поддерживал, был рядом, даже из лекарни стал приходить каждый вечер. Тихая грусть долго не продлилась. Уверенность женщины в том, что ее брак и любовь спасет только ребенок, переросла в манию. Каким бы хорошим лекарем не был Гейб, зарождающегося безумия он за всеми заботами просто не заметил.

Глядя в очередной раз на пришедшие вовремя женские дни, Йолма решила, что в ее небеременности виноват муж. А если он не годится, значит, надо найти того, кто годится. Она не собирается изменять любимому. Нет-нет. Она просто хочет ребенка. А уж чей он там будет? Конечно же ее и Гейба. Первого полюбовника женщина нашла уже спустя несколько дней. Им стал один из бывших компаньонов отца, который давно не был в городе и заехал выразить дочери покойного соболезнования. Ну и… выразил. Следующему мужчине она просто заплатила, а потом и второму. Муж узнал на пятом. Собрал вещи и исчез из жизни Йолмы, оставив заявление о разводе градоправителю. Тот, кстати, его удовлетворил достаточно быстро. Весь городок уже был в курсе ее поведения и, прямо скажем, безумия.

Взвыв, пошвыряв в стены посуду, та собралась, взяла с собой всю наличность и украшения и отправилась по следам беглого мужа. Нашла женщина лишь неприятности в виде воришек на постоялых дворах и насильников в темных подворотнях. Так спустя пару месяцев она оказалась в Каралате, купила на оставшиеся деньги домик в Раскатном районе и устроилась работать в таверну, где оказывала услуги известного свойства, но не из желания заработать, а из желания забеременеть.

Когда Рийна вместе с Марком оказались в «Снежных волках» и девушка начала хорошо относится к Йолме, учить готовить, доверять ребенка, та уверилась, что вот он! Шанс! Шанс на дитя! И вообще, этой соплюхе ребенок не нужен. Вон она целыми днями что-то готовит, моет, скребет, нет чтобы о малыше заботиться. А вот Йолма готова всю себя отдать мальчику. И он так похож на Гейба. Когда он увидит малыша, сразу к ней вернется, ведь у них ребенок. Логики никакой в этих рассуждениях не было. Нет ее у безумцев.

Что нужно, чтобы скрыться со своим ребенком, а в идеале и спокойно растить его? Три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги. А где их сразу столько взять? Вернуться в родной город и броситься в ноги братьям, которых опозорила? Нет уж. Они ее никогда не поймут. Заработать и накопить? Не с ее доходами. Украсть? Так Тларг крупные суммы сразу в банк относит. На этом этапе на Йолму и вышел Фритто Мальтикучино. Ресторатор хотел от нее информации. Причем не разовой, а постоянной. За это он был согласен взять ее на оклад, так сказать. Ему было важно всё — от трав в новых блюдах до цвета исподнего у хозяина трактира. Женщина пересказывала всё, что ей удавалось узнать и подглядеть. Но это были крохи. Может, воспитывайся она как жена и хозяйка, учи ее родители не только требовать, но и читать и считать больше чем до десяти, умей Йолма сопоставлять, анализировать и делать выводы, она была бы полезна нанимателю. Но! Опять это но! Она ничего подобного не умела и уметь не собиралась. Поэтому и несла не информацию в клювике, а чушь. Тот уже был готов разорвать с ней договор, но женщина, испугавшись, что опять останется бездетной, нагородила такого, что ни одна здоровая фантазия бы не придумала.

Она поведала, что успех «Снежных волков» в последние месяцы обусловлен магией! Мол, сперва Тларг достал где-то артефакты чуть ли не эпохи нидлундов, которые сами очищали трактир до состояния «новое, впервые используемое», топили печи, готовили кушанья. А когда те разрядились, известно же, что все артефакты надо заряжать, нанял где-то в столице мага, которого поселил в трактире и даже отправил шпионить в «Высокую кухню». Сначала Фритто, конечно же, не поверил. Чушь ведь! А потом увидел того самого мага и взвыл! Был же! Ну, был же этот щенок у него в ресторане, еще эдак присматривался, принюхивался и не ел ничего даже. То, что Табола в этот момент был занят настройкой прослушки, а есть то, что ему подали было решительно невозможно, ресторатор не учел. Увидел лишь то, что хотел увидеть. Даже мысли не возникло, на кой Тларгу охотиться за рецептами, если сам Фритто за его рецептами охотится. Да и объяснение появлению артефактов ресторатор для себя нашел. Как раз в то время вернулся из своего путешествия «Речной ветер». Через всю же Империю путь проторил! Какие диковинки он мог привезти? Да любые. К тому же и бармен Тларга тогда мало не неделю выпивал с командой «Ветра» по всем кабакам, а капитан судна вообще в «Волках» сразу после прибытия обедал, завтракал и дела обсуждал. Мог ведь! Мог Тларг достать артефакты! Все сходится!

Йолма заверила Фритто, что знает, где хозяин трактира держит артефакты и может их достать и даже рассказать какой для чего. Они де практически разрядились, а в таком состоянии их любой может брать спокойно. Только все нужно провернуть в одну ночь, а Йолме исчезнуть. Фритто потом сможет и мага найти и разузнать все про них, и воспользоваться. Не сразу, конечно, а как время пройдет. Тларг же искать будет. В стражу не пойдет, артефакты-то нелегальные, как ни крути. Поищет-поищет, да и успокоится. Фритто на такой план согласился. Неизвестно, правда, кто из этих двоих был более безумен в тот момент. Решили, что ресторатору достанутся бытовые артефакты нидлундов, а Йолме крупная сумма денег в золоте и серебре. И уйдет она сразу же.

Полностью не доверяя женщине, Фритто решил в тот вечер пойти в трактир и лично вывести ее с бесценными «помощниками». Что было дальше Лудим уже знал. Его мучил только один вопрос, который он и задал женщине:

— Что за ребенок похоронен во дворе твоего дома? Я знаю, что закопала его ты и что он уже мертвым лежал в люльке в твоей спальне. Не ври! Иначе говорить с тобой буду не я, а приятный господин, что сейчас держит щипцы на жаровне.

— Аааа, это ублюдок моего мужа. Я нашла Гейба, я не сказала? Он живет здесь, в Каралате. Сделал ребенка этой девке, которую называет женой. Но это не так! Он мой муж и дети у него могут быть только со мной, — спокойно ответила Йолма.

— Я не знаю ни одного лекаря с таким именем в городе. Тем более, чтобы у кого-то умер ребенок… — тут Лудим резко осекся. Было ведь. Было. Несколько месяцев назад у одного из старших врачевателей городской лекарни жена родами умерла, а малыш пропал. Тот, убитый горем, подал заявление о пропаже в Сыск. Стоит ли говорить, что никого не нашли, а в стражу тот пойти не догадался. — Ребенок старшего лекаря Габриэля Нола?

— Да, Гейб поменял фамилию, но я все равно нашла! — с гордостью ответила Йолма.

— Что ты сделала с ребенком?

— Ничего. Ему просто не стоило рождаться, не стоило дышать, я лишь исправила оплошность Зоряны.

Лудим медленно поднялся из-за стола и бросил бледному до синевы молодому стражнику, записывающему показания:

— Всё записал?

— Да.

— Пусть подпишет и заприте ее здесь. Воды оставьте и всё. На крики не подходить, не разговаривать, ни на что не реагировать.

Шокированный парень, взятый в Стражу за грамотность и разборчивый почерк, лишь кивнул. Таких признаний он еще никогда в жизни не слышал и надеялся, что больше и не услышит. Тут невольно задумаешься, может стоит поменять работу…