Богиня света

Глава двадцать девятая

Памела подумала, что деньги все-таки великая сила. Деньги покупали внимание и невообразимый уровень заботы, хотя Памеле хотелось бы верить, что медики сделали бы то же самое и для любого другого человека, вне зависимости от того, сколько денег в кармане у его босса. Они, прежде чем тронуть Аполлона с места, поставили ему капельницу с противоядием. Памела отошла в сторонку, чтобы не мешать им заниматься делом. Теперь, когда она знала, что Аполлону не грозит настоящая опасность, она могла вполне спокойно наблюдать за действиями врачей, которые промыли и перевязали ранки, потом зафиксировали пострадавшую руку.

Памела обратила внимание, что врачи обменивались замечаниями о том, как отлично выглядит пострадавший, и все жизненные показатели в норме, несмотря на то, что зубы змеи прошли совсем рядом с артерией. От этого Памелу снова охватил страх, она вспомнила, как пыталась нащупать пульс Аполлона, когда появился Гермес.

– Должно быть, змея не все отдала, – сказал врач, помогая Аполлону пройти вниз по тропе, туда, где стоял джип экстренной помощи с выдвижными носилками.

Конечно, бог света отказался лечь на них, утверждая, что вполне может передвигаться самостоятельно, и даже начал спускаться дальше, с торчащей над головой капельницей, но медики настояли на своем.

– Змея не все отдала? – спросил Аполлон.

– Ну да, ядовитые змеи могут контролировать количество яда, которое они выпускают при укусе. Должно быть, вы сильно напугали ту змею и она всего лишь хотела сбежать. Вот и впрыснула вам малую дозу. Укус-то пришелся прямо возле крупной артерии, обозленная гремучка могла убить вас.

Памеле показалось, что она сейчас потеряет сознание.

Аполлона, похоже, очень заинтересовала эта тема, и на обратном пути к курорту Памеле пришлось выслушать еще множество подробностей о змеиных укусах и их последствиях… таких подробностей, без которых она бы прекрасно прожила всю оставшуюся жизнь. Например, Памела и представления не имела, что в Соединенных Штатах каждый год ядовитые змеи кусают более восьми тысяч человек и что в среднем ежегодно от таких укусов погибают десять человек. Она узнала, что змеи часто кусают лошадей и им приходится куда хуже, чем людям, потому что обычно змеи кусают их в нос, когда лошадь опускает голову, чтобы сорвать пучок травы. А нос – это весьма уязвимое место, из-за укуса обе ноздри распухают и животное задыхается.

Памела держала Аполлона за руку и несколько раз – хотя и безуспешно – пыталась перевести разговор на другое. «Десять смертей из-за змеиных укусов…» Это снова и снова звучало у нее в голове.

– Сэр, ваша сестра и мистер Фост будут ждать вас перед домом на ранчо. Оттуда они поедут следом за нами в госпиталь, – сказал врач, когда джип повернул на усыпанную галькой подъездную дорогу курорта.

– Госпиталь? – Аполлон нахмурился и покачал головой. – Уверяю вас, в этом нет необходимости.

– Но, сэр, полная доза противоядия усваивается несколько часов, и все это время за вами необходимо наблюдать. Иногда симптомы змеиного укуса проявляются далеко не сразу.

Аполлон выглянул в боковое окно джипа и заметил Эдди и Артемиду, стоявших возле лимузина.

– Просто высадите меня здесь.

Старший из врачей неодобрительно нахмурился, но джип все же послушно остановился. И прежде чем кто-то из бригады успел протянуть руку к двери, Эдди уже рывком распахнул ее, и возникла бледная до синевы Артемида. Она посмотрела на брата, потом на капельницу, потом на кислородную трубку под носом Аполлона, на руку, примотанную бинтами к шине, – и ее глаза вдруг закатились, и Артемида изумительно красиво хлопнулась в обморок.

– Отлично, – пробормотала Памела, когда все до единого медики вылетели наружу и захлопотали вокруг лежавшей на земле богини.

– Она никогда раньше не теряла сознания, – сказал Аполлон, с неприкрытым любопытством наблюдая, как Эдди расшвырял во все стороны врачей, подхватил Артемиду на руки и помчался к дому.

Медики спешили за ним.

– Что ж, для первого раза у нее неплохо получилось. – Аполлон расхохотался, но тут же закрыл глаза, стараясь справиться с очередным приступом боли.

Памела просто видеть не могла, как бледнело и напрягалось его лицо, если он слишком много двигался.

– Что мне сделать? – спросила она.

Не открывая глаз, он резко качнул головой. Чувствуя себя совершенно беспомощной, Памела сказала:

– Ну хорошо, ладно. Твоя сестра – настоящая королева драмы.

Она постаралась произнести это как можно более беспечным тоном.

Осторожно вдохнув несколько раз, Аполлон открыл наконец глаза и неловко улыбнулся Памеле.

– Да, она такая.

– Болит черт знает как чертовски? – предположила Памела.

– Да, но честно признаюсь: я рад, что все эти доктора убежали за Артемидой. Я совсем не хочу ехать в госпиталь, Памела. Я вполне могу выдержать боль, которую отец наслал на меня в виде наказания. Но если всякие незнакомцы начнут щупать меня и тыкать – этого мне не вынести.

Он кивнул на иглу капельницы.

– Ну, тогда давай выясним, не может ли Э. Д. Фост использовать свое немалое влияние и добиться того, чтобы его необычного гостя лечили прямо здесь, – сказала Памела, убирая с его лица кислородную трубку и снимая с держателя капельницы емкость с физиологическим раствором и противоядием. – Чертовски хорошо, что я когда-то училась на курсах по оказанию экстренной помощи.

Она неуверенно всмотрелась в лицо Аполлона. Вроде бы особых признаков напряжения, как прежде, не было.

– Очень плохо, да?

– Зевс всегда держит свое слово. Я просто наслаждаюсь всеми симптомами змеиного укуса.

Он повел плечом и вздрогнул – боль сразу поползла вверх по руке.

– Идем в дом, устроим тебя в твоей комнате. Не думаю, что существуют специальные обезболивающие на случай змеиного укуса, но полагаю, в моей дорожной аптечке найдется что-нибудь такое, что сотворит чудо. Могу обещать, что после пары таблеток тройчатки и стакана вина ты будешь чувствовать себя куда лучше, а может, и боль пройдет.

– Тройчатка? – переспросил Аполлон.

– Доверься мне в этом, – сказала Памела.

Он хмыкнул и прижал перевязанную руку к телу. Они осторожно выбрались через заднюю дверь джипа, прошли по боковой дорожке и вошли в дом – что оказалось совсем нетрудно, потому что никто не побеспокоился закрыть дверь.

Артемида бессильно распласталась на кушетке в холле. Эдди стоял рядом на коленях. Один из медиков щупал пульс богини, другой водил под ее носом маленьким откупоренным флаконом.

– Ох! – вздохнула Артемида. – Уберите от меня эту ужасную вонючую штуку!

– Сейчас, сейчас… успокойся, моя богиня, – забормотал Эдди.

– Эй, у нас все в порядке, – окликнула медиков Памела. – Жертва змеи чувствует себя неплохо, спасибо!

Артемида села. Ее голубые глаза наполнились сияющими слезами, когда она посмотрела на Аполлона.

– Мой брат! – простонала она. – О, мой бедный брат!

Она покачнулась, протянув руки к Аполлону. Он подошел к кушетке, и Эдди передвинул свое огромное тело, чтобы бог света мог сесть рядом с сестрой. Богиня заплакала и робко коснулась повязки на руке Аполлона.

– Мне сказали, на тебя напала ядовитая змея. Я так испугалась! Я думала, ты действительно можешь…

Артемида умолкла, прикусив губы. Аполлон обнял сестру здоровой рукой и позволил ей выплакаться на его плече.

– Все хорошо. Все в порядке.

– Ох, о чем я думаю? – спохватился Эдди, как будто только теперь до конца осознав происходящее. – Вы же должны ехать в госпиталь! Скорее!

– Нет! – резко произнес Аполлон. – Эдди, я хочу кое о чем вас попросить.

– Вы можете просить все, что в моих силах, – серьезно ответил писатель.

– Устройте так, чтобы я до пятницы остался здесь.

– Ох, нет! Тебя должны лечить лучшие врачи этого мира! – воскликнула Артемида с таким видом, словно собиралась опять потерять сознание.

Пока общее внимание было сосредоточено – в очередной раз – на богине, Памела поймала взгляд Артемиды и одними губами произнесла единственное слово: «Гермес». Артемида удивленно моргнула и перестала всхлипывать. Пока у сестры был перерыв в истерике, Аполлон заговорил спокойно и логично:

– Змеиный яд не угрожает моей жизни; даже вот эти люди признают, что все мои жизненные показатели в порядке, то есть в норме. Мне просто необходимо отдохнуть, а это гораздо лучше сделать здесь, чем в каком-то месте, где меня будут окружать чужаки.

Артемида посмотрела на брата, как смущенное дитя.

– Так ты не… пострадаешь? – Она произнесла это слово так, как будто оно оставило мерзкий привкус на языке.

Памела видела, что Аполлон продолжает прижимать руку к телу, и знала, что он испытывает ужасную боль, – и все же он покачал головой и успокаивающе улыбнулся сестре.

– Со мной ничего не случится.

Артемида сумела справиться с рыданиями на некоторое время, чтобы взять Эдди за руку.

– Ох, прошу! Не отсылай его отсюда! – умоляюще произнесла она.

– Мне бы и в голову не пришло, – ответил большой мужчина, ласково гладя руку богини.

– Доставьте все необходимое оборудование в его комнату. Я сейчас позвоню моему личному врачу, он займется Фебусом, – сказал Эдди медикам.

Памела с благоговением наблюдала, как медики со всех ног бросились выполнять распоряжение Эдди, а он отвел в сторонку неусыпного Джеймса, чтобы объяснить, кому следует немедленно позвонить и что, как и зачем нужно сделать. Памела, Артемида и Аполлон, словно очутившись в центре торнадо, получили минутку уединения.

– Гермес? – шепотом спросила Артемида.

Памела ответила таким же шепотом:

– Он появился, когда Аполлон… – Она замялась, посмотрела на Аполлона, и тот едва заметно качнул головой. – Когда Аполлона укусила змея. Гермес спас его от яда, но оставил боль – благодаря вашему чертову папочке.

– Мы должны появиться перед Зевсом после заката в пятницу. Он решил закрыть портал. Навсегда.

Памела увидела сначала удивление на лице богини, а потом, когда к ним поспешно вернулся Эдди, и что-то еще… Памела была почти уверена в этом. Что-то очень похожее на печаль.

– Все подготовлено, друг мой, – сказал Эдди Аполлону.

– Спасибо, Эдди. Я не забуду твою доброту, – серьезно ответил бог света.

Эдди обнял Аполлона за плечи.

– Для меня удовольствие – следовать древним путям. В моем доме связь между гостем и хозяином все так же священна.

Аполлон признательно склонил голову.

– Если бы боги до сих пор прислушивались к миру людей, они бы вознаградили вас.

– Я и так уже вознагражден сверх всякой меры, – ответил Эдди, беря руку Артемиды и поднося к губам.