Бог и фея

==== Глава 15 ====

— Мидгардская чародейка Малефисента? — Один внимательно посмотрел на Стража.

— Да, Всеотец. — Хеймдалль только что доложил Одину о прибытии Малефисенты, которая дожидалась аудиенции с царём в приёмных покоях. — Она хочет поговорить с вами о Локи.

— И хочет с ним встретиться, — добавил Всеотец. — Чего мы не в состоянии ей предоставить. Но со мной поговорить она может. Стража! — повелительно позвал царь, и два воина, стоявшие по обе стороны дверей в Тронный зал приблизились к господину и поклонились. — Введите её!

Воины ещё раз поклонились и вышли из зала. Через несколько минут тяжёлые позолоченные двери отворились, и в покои, в сопровождение стражников, зашла Малефисента. Она была бледна, видимо, потому что перемещение отняло больше энергии, чем она рассчитывала, но скорее от того, что ей предстоял нелёгкий разговор с самим Одином. Оказавшись перед троном, вежливо и грациозно поклонилась, краем глаза наблюдая за реакцией Всеотца. Ничто не напоминало в этой строгой и сдержанной женщине ту ведьму, что явилась на крестины к королю Стефану и публично прокляла маленькую Аврору.

— Приветствую тебя, Всеотец! — произнесла Малефисента. — Да будет твоё правление долгим и спокойным.

— И тебе привет, Чародейка, — ответил Один. Манера феи держаться произвела на него благоприятное впечатление. Вся её сущность, как ни старалась она её скрыть, была как на ладони видна Одину, но он отдавал должное женщине, что смогла полюбить его младшего сына таким, каким он есть.

А Один не сомневался, что Малефисента полюбила Локи, чтобы он сам ни говорил сыну в тот роковой вечер, когда повелел Хаймделлю забрать его домой.

— Я знаю, ты провела много времени в пути, не хочешь ли отдохнуть перед нашим разговором? — спросил Всеотец.

— О нет, Всеотец, — ответила Малефисента. — Я проделала этот нелёгкий путь с определённой целью — встретиться с твоим сыном, Богом Локи. Поэтому не буду тянуть и спрошу прямо: где он?

— Где он, — повторил Один с еле заметной горестной усмешкой. — Хотел бы я ответить тебе на этот вопрос положительно. Я бы мог солгать, но лучше тебе узнать всё сразу и не тешить себя иллюзиями. Мой сын Локи погиб.

В зале воцарилась тишина. Такой глубокой тишины Один давно не слышал. Казалось, время остановилось, потому что на лице Малефисенты застыло изумлённое выражение, то выражение, которое бывает, когда человек ещё не осознал весь смысл постигшего его несчастья. Как только Всеотец произнёс фразу «Локи погиб», фее показалось, что внутри у неё что-то оборвалось. Сердце словно сковало холодом, и дрожь прошла по всему её телу. Это был удар, к которому Малефисента была не готова. В самом худшем из вариантов она представляла себе, что Локи не любит её, бросил, предал. Но только не то, что он погиб. Этого она и в кошмаре не могла представить.

— Погиб. — Малефисента сглотнула подкативший к горлу комок. Её душили слёзы. — Как это произошло? — Она не добавила «Всеотец», но Один понял её.

— Тебе лучше узнать всю историю от Тора. — Ему тяжело было это говорить, он прекрасно понимал, что чувствовала Малефисента. — Он это сделает лучше меня.

Было послано за Тором. Через несколько минут Громовержец вошёл в Тронный зал. Он был очень удивлён, увидев Малефисенту, но не примянул мысленно отметить, что она побледнела и похудела с момента их последней встречи. По взгляду феи Тор догадался, что она знает о том, что случилось.

— Пройдём в мои покои. — Тор сделал приглашающий жест, когда Один сказал ему, что от него требуется.

Малефисента последовала за ним, предварительно попрощавшись с Одином. Оказавшись в покоях Тора, Малефисента тут же опустилась на невысокий диванчик, стоявший около огромного распахнутого окна, в которое были видны все красоты Асгарда. Но Малефисенте сейчас было не до них, она еле сдерживалась, чтобы не заплакать.

— Я понимаю тебя, какой это удар, — заговорил Тор, присаживаясь рядом с ней. — Если бы ты знала, что тут было, когда Локи, — он не договорил, перехватив взгляд феи.

— Я хочу знать, как, — голос феи звучал приглушённо и грубовато. — Как он погиб. — Она посмотрела в глаза Тору. — Я прошу, — Малефисента остановилась, — ничего не скрывай, рассказывай всё, как есть. Чтобы не случилось тогда, я переживу, потому что я слышала уже самое страшное.

Тор вздохнул и начал свой рассказ. Он рассказал всё: и как ётуны напали во время коронации, и как он с троицей воинов, Локи и Сиф отправился мстить в Ётунхейм, как поплатился за гордыню и попал в Мидгард, как Локи обманул его, сказав, что Один умер. Малефисента слушала его внимательно, не перебивая. Когда Тор начал рассказывать о том, как Локи запустил Биврёст, чтобы уничтожить Ётунхейм, Малефисента удручённо улыбнулась. Она узнавала стиль Локи, не удивлялась ничему, потому что она понимала его, преданного собственной семьёй, а уж кто-кто, а знала, как это, когда тебя предают. По мере того, как развивался рассказ Тора, она обнаруживала в поведении Локи всё новые и новые черты, которые были присущи ей, когда она решила мстить Стефану.

А Тор тем временем дошёл в своём повествовании до разрушения Биврёста. Малефисента живо представила себе тьму осколков, разлетевшихся во все стороны от страшного удара Мьёльнира, и то, как Локи с Тором полетели вниз, и как Один чудом успел схватить Тора, Тор — посох, за который держался Локи. Тор, вопреки просьбе Малефисенты, хотел утаить от неё краткий диалоги Одина и Локи, но фея, почувствовав по тону рассказчика, что он хочет слукавить, взяла его за руку и слегка её пожала, как бы говоря, что ей нужно знать всё. Поражённый силой этого стремления и отдавая должное Малефисенте, Тор передал и диалог.

«— Нет, Локи, — произнёс отец», — рассказывал Тор. — Ещё мгновение Локи держался за посох, а потом разжал руку и упал в пропасть под Радужным Мостом. Его останки было бы бессмысленно искать, потому что пропасть эта уходит глубоко вниз, за грани известных и неизвестных нам миров, поэтому мы просто устроили панихиду по брату. — Громовержец закончил и внимательно посмотрел на Малефисенту. Та сидела, устремив взгляд невидящих глаз куда-то в стену. По её острым скулам вниз стекали прозрачные слёзы.

— Давно это было? — спросила фея.

— Ровно месяц назад, — ответил Тор. — Траур по Локи ещё не закончился. Если хочешь, можешь остаться у нас, отец позаботиться о тебе.

— Как он позаботился о Локи? — Малефисента скривила губы. — Впрочем, нет, я не в праве его осуждать, он сделал всё, что мог. «Хотя мог бы больше», — подумала фея.

— Как ты отправишься назад? — поинтересовался Тор. Он понимал, как тяжело Малефисенте, но старался занять её разговором о насущных вещах, чтобы она не погружалась слишком глубоко в свои горестные мысли из которых потом так трудно найти выход. — Мы сейчас в затруднительном положении, потому что без Радужного Моста на перемещение затрачивается огромное количество энергии.

— Я вернусь так же, как и прибыла сюда — своим ходом, — ответила Малефисента. Ей не хотелось задерживаться здесь, где Локи столько лет жил во лжи относительно своего происхождения, она чувствовала, что если пробудет тут дольше, обязательно даст выход своему гневу. Разумом Малефисента понимала, что этим она не поможет, и изо всех сил стремилась обратно домой, чтобы ненароком не вспылить и не метнуть заклятие-другое в горе-брата Тора или в кого-нибудь из охраны.

— Когда ты отправляешься? — спросил Тор, пытаясь угадать, какие же мысли скрываются под маской горя и равнодушия. Когда он встретил Малефисенту на Болотах, то был очарован её красотой и не думал о том, что она, помимо всего прочего, ещё и первоклассный маг, а это значит, что в бою их силы могут быть неравны. Теперь же, зная, что фея чувствовала к его не-брату, Тор понимал, что гнев Чародейки за обман Локи может пасть, и, что вероятно, падёт именно на него или Всеотца. Поэтому Тор всеми силами старался отвлечь Малефисенту от неприятных мыслей.

«Если она даст волю гневу, то будет права, — подумал Тор. — Я бы сделал то же самое, если бы что-то похожее случилось бы с Джейн».

— Немного передохну, надо восстановить силы. Затем отправлюсь, — прервала размышления Тора Малефисента.

— Можешь остаться в моих покоях, — предложил Тор. — Я распоряжусь, чтобы тебе принесли всё, что ты попросишь, если что-то нужно.

— Спасибо, ничего не надо, — вымученно улыбнулась Малефисента. — Тор, я просто хотела бы побыть одна.

— Хорошо, — кивнул Громовержец. — Как понадоблюсь, позови стражника, что стоит снаружи. — И Бог вышел из комнаты, бережно прикрыв за собой дверь. Малефисента осталась одна.

Она встала с диванчика и медленно, сложив руки на груди, подошла к окну. Немного постояв, Малефисента повернулась и направилась к маленькому столику, на котором стояла красивая изящная ваза с каким-то замысловатым рельефом. Неожиданно на Малефисенту накатил такой приступ злости, что она, схватив первое, что подвернулось по руку, а именно вазу, со всей силы разбила её об пол.

— Мерзавцы! — прошипела фея. — Сгубили моего Локи! — Она не отдавала себе отчёта в своих словах, её захлестнули эмоции. — Счастье ваше, что я должна отправиться домой до определённого срока, не то весь ваш Асгард лежал бы в руинах, уж я бы постаралась! — Она подняла глаза к потолку, как будто там находился её злейший враг. — Я бы постаралась, — повторила Чародейка, но уже с меньшим пылом.

Малефисента всегда умела успокаиваться, когда это было необходимо, а сейчас был именно такой момент. Ей нужно было беспрепятственно попасть домой, где она сможет в тишине и спокойствии родных Болот залечить свои душевные раны. Поэтому Малефисента взяла себя в руки. Она успеет наплакаться и дома, сейчас главное — попасть туда.

Фея быстрым шагом прошла к двери и окликнула стражника. Тот незамедлительно явился и спросил, что угодно госпоже. Госпоже было угодно увидеть Тора. Через некоторое время Малефисента в сопровождении Тора уже шла в Тронный зал.

— О Всеотец, — проговорила Малефисента. — Благодарю тебя за радушный приём, за беседу и за понимание, но мне пора отправляться в путь, меня ждёт мой мир. Помогать в отправлении мне не надо, я справлюсь сама. — Фея поклонилась.

— Прощай, Чародейка Малефисента, было приятно увидеться с тобой, — наклонил голову Один. — Позволь моим воинам проводить тебя до того места, откуда ты начнёшь своё путешествие домой.

— Спасибо, Ваше Величество, но не стоит, — ответила Малефисента. — Я прибыла одна и хочу отправиться одна.

— Твоя воля, Чародейка, — ответил Один. — Прощай, в добрый путь тебе!

Фея поклонилась и быстро вышла из зала. При выходе она коротко попрощалась с Тором, который понял, что фея не настроена на вежливые и долгие проводы, поэтому ответил ей лёгким поклоном. Малефисента тем временем вышла из замка и направилась в то место, куда переместилась. Идти было довольно долго, но фея не чувствовала усталости и быстро шагала, не глядя по сторонам. Ей было всё равно, ей хотелось домой.

Оказавшись на ровной площадке, куда её перебросил импровизационный портал, Малефисента извлекла из-под плаща сферу, наполненную тускло вспыхивающей энергией. Это был своего рода компас, указывающий направление, в котором Малефисента должна двигаться. Она ещё раз проверила, всё ли в порядке, и начала творить заклинание.

Снова всё охватило сияние, снова с неба упал слепящий луч и, образовав вокруг Малефисенты святящийся кокон, понёс фею ввысь. Однако на этот раз перемещение далось Чародейке трудно. Что-то мешало, что-то не давало ей вырваться за пределы пространства и времени, и это что-то было нехватка энергии. Собравшись с силами, фея сделала рывок, и Асгард стал бледнеть, таить, а, в конце концов, исчез, уступив место призрачным полумирам. Малефисента немного успокоилась и продолжала концентрироваться на еле ощутимых маяках-сферах, что путеводным огнём вел её через время.

И тут всё кончилось. Малефисента почувствовала, как кокон, охватывающий её, разрывается, теряет свою силу и исчезает. Молнией мелькнула мысль, что она так и останется висеть между мирами смерти вечность, силы стремительно начали покидать её. Последним усилием, уже чувствуя, что теряет сознание, Малефисента вывела себя из подпространства в осязаемый мир. Она падала с неба в остатках энергетического кокона, земля внизу стремительно приближалась, фея старалась накопить энергию, чтобы не ударится со всей силы об землю, потому что даже ей с её природной прочностью было бы не выжить.

Но ничего не выходило, она не могла задействовать свою магию, потому что она вся ушла на перемещение и на кокон. Малефисенту охватило отчаяние, поверхность неумолимо приближалась, но тут остатки светящегося кокона как будто решили спасти свою создательницу. Падение резко замедлило скорость, и фея плавно опустилась на землю. Едва коснувшись холодной твёрдой почвы Малефисента, поняв, что она жива, отключилась.

А вокруг неё простирался невысокий холм, с которого, тем не менее, открывался чудесный вид на ночной Нью-Йорк, не спящий город, освещённый миллионами огней, в котором ни один человек не догадывался, что где-то за городом лежит без сознания гостья из прошлого.