Блок-пост

Глава 3. Как пили чай!

Кухня была чистенькая, оснащенная самой современной техникой. Но была там и обычная дровяная плита. Мария Ивановна растопила плиту, поставила на нее закопченный старенький чайник. Затем нарезала купленную еще в городе булочку.

Хильда, так звали рыжую девочку, достала заварку и помогла накрыть на стол. Ник, тот самый мальчик с зелеными волосами, вытащил банку соленой рыбы, Ганька, тоненький и светленький мальчик, достал банку сгущенки. Вася, низкорослый, но коренастый парнишка, вытащил банку клубничного варенья. Тихая, почти прозрачная девочка, в каком-то пышном платьице из легкого, не по погоде, материала печально произнесла: "Простите, у меня ничего нет, моя мама сегодня не ночевала дома", и приготовилась заплакать. Учительница сказала: "Ничего страшного, у здесь всего достаточно. Садись кушать с нами".

Когда все уселись, Мария Ивановна произнесла:

– Вчера вы были просто мальчики и девочки. Сегодня вы ученики. Давайте договоримся: не ябедничать, не обижать друг друга, и слушаться меня. Кто не хочет соблюдать эти правила, пусть сейчас же идет домой,- Мария Ивановна улыбнулась, глядя на притихших детей, – а теперь давайте рассказывать интересные истории.

Дети сначала молчали, а потом разошлись и стали наперебой рассказывать о своих приключениях. (С разрешения Марии Ивановны, эти рассказы переведены с языка одиннадцатилетних ребятишек на более или менее литературный язык. Вот что из этого получилось) Как Ник хотел быть похожим на других, и что из этого вышло.

Ник родился в роддоме маленького городка рядом с Лебенталем. Все его детство прошло в уютном домике, который мало чем отличался от остальных. Разве что стоял чуть не посередине озера. Папа говорил, что раньше тут была целая деревня, но потом все уехали. А почему – не сказал. Отец Ника работал на блокпосте, который охранял переход в другой мир, к которому он принадлежал. Мать свою мальчик почти не помнил.

Со слов папиной сестры, иногда навещавшей этот домик, он знал, что его мама литовка. Она ушла, когда малышу едва исполнился год. "Я люблю Вас, – сказала мамочка на прощание,- но не за этим я ехала в Европу. А похоронить себя в такой дыре может только полное ничтожество". Других дам, желающих жить на озере не нашлось, и они с папой жили вдвоем. Иногда с ними жил папин брат. И очень часто с ним появлялись очень красивые тетеньки – его подружки.

Непонятно, какие гены были намешаны в этом ребенке. Но он сильно отличался от других. Волосы малыша были трех цветов – зеленого, каштанового и рыжего. Он мог долго находиться под водой, быстро там передвигаться, отлично пел и играл на арфе, единственном инструменте, который сохранился в доме, дядя учил маленького никса играть на гитаре.

Совсем недавно, уже перед школой, отец взял Ника в город к своему дальнему родственнику. В доме была девочка примерно его лет. Она красиво одевалась, умиляла всех "взрослыми" рассуждениями.

Оглядев Ника с ног до головы, прелестница презрительно скривила губки:

– Разве бывают такие трехцветные мальчики?! Запомни, дурачок, волосы должны быть всегда одного цвета. Что это у тебя за уродливые перепонки? Разве ты гусенок?

Запомни, нет никакой волшебной страны. В нее верят только малыши. Папаша твой всех обманывает. И вообще, ты так ужасно выглядишь! Тебе в фильмах ужаса без грима сниматься! Ну и физиономия! Вот умора!

После этого девочка так язвительно рассмеялась, что Нику стало не по себе. Он был готов провалиться сквозь землю от стыда.

Мальчик подумал: "Мне скоро в школу, другие дети, пожалуй, будут надо мной смеяться. Надо что-то делать. И быстро".

Ник посмотрел на ребятишек в доме и решил, что девочка права. Он купил самую дешевую краску для волос, и, с помощью прислуживавшей в доме тетньки, покрасил волосы, пока отец его не видит. Утром его ждал сюрприз. Вместо обещанного черного цвета, шевелюра приобрела болотно-зеленую окраску. Весь день мальчишка прятался на кухне, боясь насмешек.

Тут он решил избавиться от перепонок между пальцами. По правде, говоря, они не были огромными и не бросались в глаза. Но мальчик не мог ни о чем больше думать, он очень боялся быть смешным.

Оказалось, что отрезать у себя что-то не так просто. Ник попытался разрезать кожную складку. Было невыносимо больно. Но малыш решил быть красивым, не смотря ни на что. Стиснув зубы, он резал и уже избавился от одного из кожных лоскутов между двумя пальцами.

Но тут вошла служанка и чуть не упала в обморок от ужаса. Увидев окровавленного ребенка, она отняла острый предмет и потащила отмываться. Ник внезапно залился слезами и попросил никому не рассказывать. Кроме того, ему было очень больно.

Служанка перевязала рану, но кровь не останавливалась. Она промочила повязку и продолжала сочиться.

Вызвали такси и среди ночи поехали в больницу. Мальчишка еще ни разу там не был, но его мучило нехорошее предчувствие. Он боялся всяких железных предметов. В больнице под местным обезболиванием начали зашивать рану. Ник кричал, что ему все равно больно. Но ребенка держали крепко и особо не слушали. Наконец, и это закончилось. Обессилев от крика и переживаний, малыш уснул в машине и проспал весь следующий день.

Папе сообщили, что сын пытался покончить с собой. Отец, бросив все дела, примчался к родственникам. Увидев сына с зелеными волосами и перевязанной рукой, он потребовал объяснений. От всех. Кое-что охотно рассказала служанка. А девица-красавица расплакалась, и сказала, что просто пошутила. Ника разбудили, и они с папой поехали домой. Больше с этими родственниками они не общались.

"Папа! Ты меня не бросишь, из-за того, что я сделал?"- спросил малыш. Отец ничего не ответил, только покрепче обнял его.

Утром посетили детского психолога, где все и выяснилось. Задерганный мужчина с блестящей лысиной и в огромных очках показывал мальчику какие-то непонятные картинки, доставал откровенно глупыми вопросами и заданиями, заставлял играть с игрушками.

– А сам подсматривал, думал, что я ничего не замечаю – вспоминал мальчишка об этом визите.

Потом этот дяденька о чем-то долго говорил с папой. Мало того, он дал с собой несколько брошюрок для родителей, где описывалось, как бороться с детскими страхами и комплексами. Мальчишка попытался заглянуть в книжицу, но мудреные слова ничего для него не значили. Отец Ника тоже пролистнул эти странички, но, похоже, понял не многим больше сына. Но, как бы то ни было, папа вздохнул с облегчением.

Правда, целый месяц нельзя было купаться. Поврежденная рука загноилась и долго, очень долго болела. Мальчик боялся, что она совсем отвалиться, но как-то все обошлось.

С тех пор Ник очень осторожно относится к советам красивых пустышек, которые пышным платьем маскируют мелкую и примитивную душонку. И ничего (почти ничего), не делает, не обсудив этого с папой, которого любит больше прежнего.

Как Хильда хотела попасть на шабаш, и чем все закончилось.

Мама Хильды была известной в этих краях колдуньей. Их семью уважали и побаивались. За глаза шептали всякое, а в глаза говорить не решались. Хотя никто не мог вспомнить, чтобы старшая Хильда кому-то причиняла вред сознательно.

Почти все время мама была дома, обучала дочь известным ей премудростям магии.

Мама лечила людей, скотину, помогала в разных щекотливых ситуациях. Иногда она отлучалась. Не надолго.

Однажды, мама Хильды вынуждена была уехать по делам на несколько дней. Дочь она оставила на попечение не очень серьезного дяди.

В это время девочка где-то услышала, что есть шабаш, и что там ужасно весело.

Дядя сказал ей, что она для этого должна стать хорошей ведьмой.

Девочка сутками зубрила заклинания, училась их применять, изучала свойства трав и других природных материалов. У нее не было времени просто поиграть. Она все время училась. Наконец, девочку проэкзаменовала знакомая матери, сказав, что та колдует вполне сносно для ее возраста. Хильде было чуть больше шести лет.

Вот и настал долгожданный праздник. Дядя уехал в город к своей подруге, перепоручив племянницу заботам соседки. У той было своих пятеро детей, и женщина не следила за чужим ребенком, разве что звала к столу.

Узнав, где проходит шабаш, Хильда на метле отправилась к месту сборища. Веселье было в самом разгаре. От огромных котлов разносились отвратительные запахи, вокруг них бесновались безобразного вида старики и старушки, встречались среди них прекрасные юноши и девушки, но там же были и омерзительные чудовища. Все собравшиеся были пьяны, каждый старался перещеголять другого, рассказывая о том, как он вредил людям, и какие богопротивные дела ему удалось совершить. Не смотря на всеобщее веселье и разврат, маленькой Хильде присоединяться к ним не хотелось.

Ее охватывала такая брезгливость, и было так противно.

Малышка незаметно пробралась домой и заснула. Дядя приехал под утро, и ничего не заметил. Маме маленькая колдунья ничего не рассказала, но она все равно узнала.

И спокойно поговорила с дочкой. После этого Хильда твердо решила, что шабаш – это очень плохо, и делать там нечего. Ни маленьким девочкам, ни взрослым тетенькам.

Как Ник и Ганька "порыбачили" и как всем попало по первое число.

Ганька был братом-близнецом Хильды. Они родились в один день. Но в отличие от сестры, Ганька не очень интересовался магией. Зато любил бегать по лесам, купаться в речке и на озере. Знал наизусть всех лесных, речных и озерных обитателей.

С Ником он подружился, когда у того сильно болела рука, а мать Ганьки его лечила.

Вместе они бродили по лесу, играли. Ганька помогал Нику убегать от религиозных фанатиков, живущих по соседству. Они ненавидели никсов, не пускающих людей "в царствие небесное", и пытались от них избавиться.

Напасть на взрослого эльфа, работающего на блокпосте (или никса) очень опасно – он сильный, хорошо дерется, и еще колдовать умеет. И самое противное, все видели, как он смело заходит в костел, общается с пастором, и долго стоит перед статуей мадонны, будто говорит с ней о чем-то. Скромный серебряный крестик на мощной шее этого создания сильно смущал паству.

Расправиться с мальчишкой, считали поборники истинной веры, им вполне по силам.

Что сделает с ними потом обезумевший от горя отец, ревнители чистоты католической и лютеранской церквей почему-то не думали. Кроме того, мальчики вместе гоняли любопытных от запретных озер, чем еще больше злили своих врагов.

Уже несколько лет в местных и центральных газетах этой страны стали регулярно появляться заметки, непринужденно и весело рассказывающие о встречах с НЛО, о прекрасных эльфийских девушках, танцующих обнаженными на болоте, о добрых феях, одаривающих смертных чудесными дарами.

При упоминании даров фей мальчишки прыснули в кулачки, а Дина смущенно захихикала. Она знала название доктора, который занимается такими подарками, и даже попыталась выговорить это трудное слово События описывались разные, а место называлось одно.

Всякий раз после очередной публикации, в лесу появлялись толпы людей, не знающих, зачем конкретно они пришли и что ищут, без еды и воды (для чего, если эльфы и феи просто обязаны их угощать), но с обязательным запасом водки и пива.

Кого там только не было! Цирк бесплатный!

Тут и богатые бездельники: мужчины неизменно в белых смокингах и лакированных туфлях, а их дамы в сильно декольтированных шифоновых сарафанах и в босоножках на тонюсеньких высоченных каблуках. Не отставали от них и нувориши в знаменитых красных пиджаках, на Мерседесах и с девицами легкого поведения, нередко в одних чулках. Тут же американские старики и старушки, проматывающие состояние. Здесь поклонники Толкиена и Вагнера, мечтающие пообщаться с живыми эльфами. За ними семенят местные сектанты, замотанные в цветастые тряпочки, сообщая всем под бой барабана – мереданги, что "харю Кришны" поместили в "раму". Так и кричали: "харя Кришны, харя в раме". Вяло тащились обкуренные хиппи, которых "все заколебало".

Громко споря о смысле жизни, бежали последователи Рериха, Блаватской, Циолковского, Вернадского и других пророков. Все они, даже хиппи, весело шагали в лес, ободренные солнышком и ласковым летним ветерком.

Каждая компания считала своим долгом оповестить о себе, любимой, все вселенную.

Они загаживали лес бутылками, пакетами, "священными текстами", ломали деревья, устраивали пожары. Эти люди не знали леса, путали его с городским парком, не умели себя вести. Дамы-аристократки унижали и оскорбляли лесной и речной патруль, который выводил их ближе к жилью, чтобы ночью не отлавливать их по болотам и ямам. Они лезли обниматься и целоваться к оленям, лосям и медведям. (Белочки и зайчики быстро бегают – на каблуках за ними не угнаться). Некоторые, как правило, руководители или идейные вдохновители "экспедиций", явно нуждались в услугах хорошего психиатра. Но не это было самым плохим.

Солнышко садилось. Звенящая жара сменялась обжигающим холодом. Ночные шорохи нагоняли страх на новичков, мягкий лунный свет изменил привычные очертания предметов. В воздух поднялись тучи кровососов. И этого было достаточно.

Начиналась паника. Люди, презрев все моральные и юридические законы, устав братства, метались в поисках спасения. "Благородные джентельмены" и "рыцари крови" бросали своих "прекрасных дам" – жен и любовниц, "крутые пацаны" с матюгами носились по лесу, расстреливая патроны. Об обнаженных девушках, съедаемых заживо комарами и мошками, которых они привезли с собой, даже не вспоминали. "Братки", потеряв всякий имидж, скулили и завывали, и от них нельзя было добиться ни одного внятного ответа. Многие ломали ноги, ударялись головой о стволы, попадали под копыта и на рога, и тут же их бросали "товарищи".

Никсам приходиться их подбирать, приводить в божеский вид. Кроме того, они вытаскивали "горе-экспедишников" из ям, буреломов, с риском для жизни выводили из русалочьего хоровода, спасали от медведей и болотниц – "топь-моделей".

Болотницы издали кажутся красивыми девушками, а вблизи напоминают помесь лягушки и западной топ-моделью. И очень любят топить мужчин, особенно "крутых братков".

Спасая жизни и души неразумных "контактеров" приходиться вступать в бой с "темными эльфами", "космическими негодяями" (которые так же владеют магией, не хуже оснащены технически, и к тому же не обременены моральными запретами), демонами всех мастей, привлеченными обрядами сектантов, и прочими неприятными личностями.

В одной такой стычке три года назад погиб Дитрих Нельсон, папа Ганьки.

Родители спасенных американских школьников регулярно посылали вдове героя круглую сумму. Вот уже три года они живут без папы, все три года мама горько плачет по ночам. И есть ли в мире такие богатства, оплатить хоть одну ее слезинку? А эти "американские поросятки" выросли, разжирели, и все равно очутились в этом же болоте. Там они нашли свой печальный, но заслуженный конец.

Своего ума нет – чужой не вставишь. Их родители теперь судятся с посольством и обвиняют маму.

Все "экспедишники" возвращались изможденными, искусанными, простуженными.

Спасенные молили о пощаде, а некоторые из них были невменяемые. Дамам, которые остались живы, приходилось долго и серьезно лечиться. Как же иначе – эльфы и никсы обманом завлекли их в свои владения и напустили болезни. Некоторые из них и впрямь теряли рассудок – заводили интрижку с шоферами, фермерами, простыми рабочими, врачами, инженерами и программистами. Для этих женщин, которые зарплату не получают, а выдают, врач и программист не сильно отличаются от простого рабочего.

А знаменитая кинозвезда (та самая, которую унесло течением) вдруг отвергла всех своих великосветских женихов, и отдала свое сердце капитану рыболовного сейнера, вместе с капиталами. Происки нечистой силы – иначе не объяснишь.

В процессе судебных разбирательств "светские львы и львицы" узнавали очень много интересного. Оказывается, от простуды можно заболеть воспалением легких и заиметь проблемы с мочевым пузырем. Если разгуливать по лесу на каблуках, особенно "недоперепив", не трудно сломать ногу. В лесу легко заблудится – там не развешаны указатели. Вы только подумайте, лоси – эти милые зверушки, лягаются – надо подать в суд на Диснея! Кто бы мог подумать, что клещи переносят опасные болезни?

Только представьте себе: в лесу иногда водятся змеи, которым очень не нравится, когда на них наступают ногами. Неженки какие! И что с того, что некоторые растения и ягоды в лесу ядовиты – надо было их выкорчевать заранее! Эльфы так нерасторопны и нерадивы, оказывается. Не могли к приходу благородных господ расстелить повсюду красные дорожки! Не могли вместо ядовитой травы вырастить розы, или ландыши! В болоте можно утонуть – нечего разводить грязь среди Европы!

Кто позволил? Немедленно засыпать!!! Благородные джентльмены и их спутницы очень обижались на то, что их жалобы попросту игнорировались.

То и дело в желтой прессе возникали дискуссии, развлекавшие народ деревушки. В суде же никто серьезно не относился к таким заявлениям. Всем известно, что эльфы, никсы и феи – просто фольклорные персонажи. Их нет, и никогда не было. Как выписать повестку в суд тому, кого нет? А на "нет" и суда нет.

Ганька часто помогает Нику перевязывать папу или дядю. Мальчикам приходилось ухаживать за ранеными – готовить еду, ходить за лекарствами: в город или к маме Ганьки, а это очень далеко. Хорошо, что тетя Карпинуса, хозяйка гостиницы "Серебряный Карп", приезжает и помогает. Ник очень жалеет папу, когда ему плохо и больно. И дядю тоже жалко. И все из-за каких-то чудиков. Зла на них не хватает.

Однажды появился человек, не похожий ни на охотника, ни на рыбака, ни на праздно шатающегося туриста. Он разложил вокруг затаенного озера аппаратуру. Мальчики громко кричали, пытались играть на арфе, петь песни. Человек не реагировал ни на музыку, ни на прямые угрозы. Он сидел, буквально приклеевшись к монитору компьютера. Дело принимало совсем скверный оборот. Ник позвонил отцу, тот велел мальчикам немедленно убираться.

Но разве такое пропустишь.

Мальчики взяли лодку, сеть, греби и пошли рыбачить на реку, где хорошо видно, что происходит на берегу озера.

К горе – ученому подошли несколько крепких парней в камуфляже, и вежливо, но твердо, попросили свернуть свою работу.

"Я буду жаловаться! – вопил обиженный научный сотрудник. Мы в свободной стране!!!

Как фамилия командира?". Но на парней эти крики не действовали. Вся аппаратура была аккуратно погружена в ящики, ящики в машину. Их владелец любезно усажен в кабину. Машина унеслась в неизвестном направлении. И все…

Мальчики разочарованно молчали. Вдруг поднялась огромная волна. Лодка перевернулась, и Ганька стал тонуть. Ник вовремя вытолкнул из воды своего друга и оттащил подальше от берега. Во время инцидента потерялся жилет Ника и кулон Ганьки.

Домой папа Ника пришел расстроенный. Ему попало за то, что посторонние проникли в запретную зону. Кроме того, супруга ученого заявила о пропаже мужа той же ночью. Берег речки и озера оцепили полицейские и агенты спецслужб. На месте преступления были найдены потерявшиеся предметы. Принадлежность вещей быстро определили с помощью соседей-"доброжелателей".

Мальчиков – Ника и Ганса, в течение нескольких месяцев таскали на допросы, он они стояли на своем: "Мы ничего не видели и ничего не знаем".

Неожиданно "убиенный" появился сам. Он заявил, что, испытав обиду и унижение в тот злополучный вечер, "исследователь" навестил любовницу. И застрял у нее на месяц другой. "А что так вышло, то это к лучшему, – заявил профессор, этих мальчишек давно следовало проучить". Но на всякий случай, в окрестностях Лебенталя больше не появлялся. Жене он сочинил красивую историю про похищение.

Она сделала вид, что поверила.

Как Вася хотел помочь бабушке и не рассчитал.

Вася живет с бабушкой и дедушкой. Папу пригласили работать по контракту на одни уральский завод. Мама там поступила в Уральский политехнический институт. После рождения внука бабушка, мамина мама, предложила свою помощь. Бабушка с внуком часто гостили на Урале, где и произошла эта история. Бабушка было очень крепкая, лазила с детьми и внуком по горам, еще и подгоняла молодежь.

Однажды в субботу папу вызвали срочно на завод. Мама как раз сдавала экзамены.

Папа долго не приходил. Вася вызвался помочь бабушке отнести еду папе на завод.

Пока она переодевалась, Вася уже пошел один. Он твердо знал, где находиться папина гора, но не знал, с какого входа следует заходить.

Мальчишка залез в первую попавшуюся шахту, подумав, что там разберется. Кругом были трубы, рычаги, какие-то громоздкие металлические предметы. Вася хорошо читал по-русски, но нигде не было написано, куда идти.

Вася понял, что потерялся. Он бродил по тоннелям, сначала молча, потом громко крича папу. И плакал от страха.

Обнаружив пропажу любимого внука, бабушка подняла "на уши" весь поселок.

Мальчика искали везде – на речке, в лесу, в подвалах и на чердаках. Но нашли в одной старой штольне. Чтобы проверить их состояние, шахты периодически просматривали сканерами. Во время такой проверки и был обнаружен мальчик, прижимающий к себе бидон с едой. Свет зажегся и больше не выключался. Несколько минут спустя папа обнимал уставшего и наревевшегося сынишку.

Мама и бабушка сначала сильно ругали Васю, а потом чуть не зацеловали. Папа же ругаться не стал: "Надо рассчитывать свои силы, когда совершаешь добрые дела. А то запросто сам окажешься в беде, и тебя самого придется спасать". Потом все успокоились.

Как Дина постирала.

Всю жизнь Дина жила с мамой. Мама Дины Тинкербел была очень красивой. Но жизнь у них складывалась непонятно. Мама только недавно поступила в театр. До этого они жили как птички божьи, надеясь на многочисленных маминых друзей и подруг. Дина уже привыкла к тому, что в одни день они с мамой едят торты и пирожные, блины с черной икрой, и целую неделю потом в доме нет даже хлеба. Девочка очень любила ходить с мамой в гости. Тихая, ласковая и хорошенькая малышка сразу оказывалась в центре внимания, и там было так много вкусной еды.

Мама и ее подружки любили постирать, причем стирали они всегда одно и тоже белое платье. Затем женщины надевали постиранное одеяние на себя, и танцевали, танцевали. А потом мамочка всегда приходила с новым кавалером и с целым ворохом гостинцев и подарков. Но иногда после стирки вслед за мамой и ее новым другом появлялись какие-то растрепанные тетки. Они громко кричали на ее маму, обзывали нехорошими словами и силой уводили дяденьку. А как они злились, увидев Дину! И кричали, что не видать ей алиментов, как собственных ушей. Но, слава богу, гостинцы и подарки оставались. Еды хватало на несколько дней. Это утешало.

Дина тоже недавно получила в подарок белое платье. Девочка собралась постирать вместе со всеми. Но мама была очень недовольна.

– Эта стирка только для взрослых, – сказала она, – кода вырастешь, я сама тебя всему научу. Детям там делать нечего.

Подождав когда взрослые ушли, девочка взяла тазик, мыло, и пошла стирать на ручеек. Оказалось, что отстирать белое платье не так легко. Она провозилась весь день. Затем она надела мокрое платье на себя и закружилась, подражая, матери и ее подругам. Дина была счастлива и не замечала ничего вокруг.

Вдруг симфонию вечернего леса разрезал визг тормозов – и на поляне остановилась машина. Из нее вывалился пузатый дядька. За ним вышли туповатые на вид парни, увешенные пудовыми золотыми цепями. Вся процессия направилась к девочке. Малышка словно приросла к месту от страха.

Опомнившись, девочка побежала на поляну к маме и ее подругам. Увидев мокрую и растрепанную девочку, женщины остановили свой танец, и что-то прошептали.

Мужчины упали прямо в грязь и хрюкали, катаясь по земле.

Позже в баре они рассказывали, как толпа озверевших проституток их заколдовала, заставляя валяться в грязи, поедая червяков и улиток. Затем наваждение исчезло, женщины и девчушка тоже.

Испуганная девочка ждала наказания, но внезапно женщины рассмеялись: "Тинки, твоя дочь оставила нас без ужина". Мама обнимала и целовала спасенную только что дочь. Спать они легли голодные. Но утром им повезло: в сети мамы попался обиженный эльфами профессор, и еще ей предложили работу в театре. Теперь они не голодают, даже если у мамы нет кавалера.

Дети были готовы рассказывать еще и еще. Но было уже поздно. За Ником заехал отец, очень крепкий молодой человек на вид тридцати с небольшим, с красивыми зелеными глазами. Хильду и Ганьку забрала мама. За Васей зашел дедушка. Дину забрала совершенно очаровательная женщина, число прожитых лет которой не возможно определить. Она казалось одновременно молоденькой девушкой и опытной, красиво стареющей дамой бальзаковского возраста. Несмотря на ранний час, Мария Ивановна быстро заснула, и всю ночь снились приятные и хорошие сны.