Битва за Уссури

7 Война войной, а свадьба свадьбой

Когда в Уссури отгремели последние сражения, долина начала приходить в себя. Все города были сильно разрушены. Единственным городом, который не пострадал, был Омниус. Адонай решил сделать из него город-тюрьму. Пленных гномов оказалось слишком много, и что с ними делать, не понимал никто. Убить их не решились. Ошейников Айрека на всех не хватало. Содержать их в загонах было опасно, и требовало много воинов. Омниус подходил для них идеально. Преподобному Реку-Менди приказали постоянно поддерживать печати Тьмы и Стены. В городе жило всего трое людей-хранителей. Их вполне хватало, что бы следить за всеми неокольцованными гномами. В Омниус потянулись караваны с пленными. Из залива Бораноиса-на-Уссури так же вывели все корабли с гномами и отправили их в Омниус. Содержать гномов на кораблях было очень затратным делом. На первых порах это было оправдано, но постоянно их держать там, не имело никакого смысла. Когда хранители создавали новую партию ошейников, гвардейцы Адоная прибывали в Омниус. Они окольцовывали гномов и отправляли их либо на каменоломни Тераноса, либо в деревни пахать землю, или пасти скот. Бораноис же был одним из самых пострадавших городов долины. Он дважды за последнее время подвергся разрушению. Какая-то часть города чудом не пострадала. Другая же, как например храм Менди и соседние с ним кварталы, были уничтожены полностью. Но все же большая часть города хоть и лежала в руинах, но ее можно было восстановить. Наместником своего города Бора назначила свою давнюю подругу Аркаду. Они очень сдружились еще на островах во время обучения. А когда Аркада вывела из Гремлиноса десятки тысяч людей и привела их в Адонаис, Бора не смогла скрыть радости от встречи. Девушки крепко обнялись, и сразу после излечения Аркада отправилась на побережье. Всю свою жизнь она была обычной рабыней и ничего не понимала в градостроительстве. Но Аркада не испугалась и, засучив рукава, принялась за город. Людей не хватало, а почти всех окольцованных гномов Адонай призвал в столицу. Люди разбирали завалы и вывозили за город огромные кучи мусора. Но помощь пришла, откуда не ждали. Одним туманным утром город наполнил звон тревожных колоколов. Аркада выбежала на площадь из золотого дворца Ксаев и, собрав в отряд тех не многих магов, что были в городе, поспешила навстречу гномам. Люди, работавшие в пригороде, увидели, как по дороге из Адонаиса идет караван с сотнями гномов. Они не увидели с ними людей и решили, что на город пытаются напасть. В панике они бросились в Бораноис и забили тревогу. Аркада подоспела, когда караван уже подступал к восточным воротам. Впереди на скакунах шествовали два АкХана. Они были одеты в походные костюмы, возле седел покачивались молоты, а на древках развивались флаги. Это были флаги Адоная, и Аркада остановила атаку. За АкХанами следовали повозки, в которых сидели гномьи с детьми. Возле повозок шли гномы, держа лошадей под уздцы. Увидев взволнованную наместницу, Гразам и Шпираль пришпорили своих скакунов и поскакали ей на встречу.

— Не нападайте! Мы посланы сюда великим князем! — Закричал Шпираль, увидев серьезно настроенных людей вокруг Аркады. — У нас есть охранная грамота!

Гномы, остановившись в нескольких метрах от Аркады, спешились и, склонив головы, поднесли ей грамоту Адоная.

— Вы не окольцованы? Почему?

— Мы добровольно принесли клятву нашему повелителю. Это излишнее, тем более, что ошейников и без нас не хватает.

— Здесь сказано, что бы я отдала вам академию Менди. — Грозно прорычала сквозь зубы Аркада. — Может, еще чего пожелаете?

— Несколько домов и пару дворцов было бы не плохо. — Не поняв иронию Аркады, задумчиво произнес Гразам. — И еще кадетское училище.

Аркада вставила руки в боки и еще раз посмотрела на гномов. Теперь они поняли ее иронию и, переглянувшись, пожали плечами.

— Хватит и академии, госпожа.

У Аркады не было выбора, и она подчинилась воле великого князя. Караван гномов вошел в город. Она выделила им несколько кварталов полуразрушенных домов БенСуров и академию Менди. Кадетское училище тоже отдала, так как оно было почти полностью разрушено. Новые стройматериалы, приходящие из Тераноса, она им запретила использовать, и гномы довольствовались обломками иных зданий. Гразам и Шпираль на удивление Аркады довольно быстро восстановили академию и дома БенСуров. Гномы оказались очень трудолюбивыми и усердными. Даже Ксай, низложенный Адонаем до простородного, трудился наравне с остальными. Аркада даже начала немного завидовать им. У них все получалось быстрее и слаженнее чем у людей. Это вызывало определенную напряжённость в городе.

— Моя госпожа, разрешите обратиться к вам?

К Аркаде подошел Шпираль с простородным гномом. Наместница в это время отдыхала в тени колоннады возле развалин Купеческих палат. С ней было несколько людей. Они обедали, но Аркада все же разрешила гномам подойти.

— Говори, гном, чего тебе надо?

— Мне особо ничего и не надо, госпожа. А вот вам определенно нужна помощь.

— Шпираль, верно? — Когда гном положительно кивнул, Аркада продолжила. — Я ведь могу сообщить Адонаю, что ты случайно споткнулся и упал в залив. Понимаешь о чем я?

— Да, госпожа. Я прошу прощения, если обидел вас. — Немного поубавив пыл, произнес Шпираль. — Я просто хотел представить вам своего друга.

Шпираль, склонив голову, показал рукой на гнома стоящего за его спиной. Тот так же преклонил голову и сделал два шага вперед.

— Его зовут Конрам. Раньше его звали Конрам-Ксай. Он занимал высокий пост в управлении Дуртараса. Я осмелился предположить, что его советы помогут вам скорее восстановить Бораноис, госпожа.

Откланявшись, Шпираль удалился, оставив Конрама с Аркадой. Наместница так же отослала своих спутников, оставшись с гномом один на один.

— Вы пытаетесь охватить невозможное, от того и топчетесь на месте. Я бы предложил вам, госпожа, разделить город на районы, и начать восстанавливать некоторые из них самые важные, не обращая внимания на остальные. — Начал Конрам. — Для начала восстановите порт и пару жилых кварталов.

Аркада внимательно слушала гнома. Он знал, о чем говорит и делал это уверенно и осознано. Только теперь она начала понимать, почему Адонай прислал их. Люди были в рабстве тысячи лет. Они были не способны самостоятельно строить города. У них не было для этого навыков и образования. Даже Адонай и тот прибег к помощи гномов Менди, а чем она лучше своего князя.

— Я возвышаю тебя до БенСура, Конрам. — Выдавила из себя Аркада. — Будешь моим помощником и главным архитектором города.

— Для меня это великая честь, госпожа.

Под управлением гнома город начал восстанавливаться гораздо быстрее. Забросив пригороды, люди бросили все усилия на самые важные районы. Даже Бора, посетившая его с Ману, была потрясена скоростью восстановления своего города. Она посетила и академию Менди. Увиденное потрясло ее до глубины души. Гномы обучали человеческих детей, отдавая занятиям себя полностью. Гномьи обучали девочек вышиванию и танцам. Всех детей обучали грамоте и математике. Мальчиков гномы даже обучали магии. Среди гномов Гразама и Шпираля были и гвардейцы БенСуры, так что дети постигали настоящую боевую магию. Ману тоже оценил это. Но еще больше их поразил внешний вид гномов. Они полностью обрили себя. Гномы состригли всю свою шерсть, оставив лишь коротенькие прически на голове. Они стали похожи на маленьких людей. Вид их был довольно забавным.

— Мы больше не причисляем себя к гномам клана белой бороды. — Смущенно, на немой вопрос Боры, ответил Гразам. — Теперь мы клан человекоподобных гномов. Такой вид не пугает детей, и они с большей охотой доверяются нам.

— Умно, Гразам. — Похвалил его Бора. — Голубоглазенький опять оказался прав. Аркада тоже довольна вами, наверное, и мне стоит начать вам доверять.

Похвала повелительницы воодушевила гномов и те с утроенной энергией принялись за обучение детей. Они тоже по-своему были счастливы. Они были живы и не были рабами. К ним относились пусть и с опаской и подозрением, но почти как к равным. Их не упрекали, никто им в след не слал проклятия. С надеждой на них смотрели и окольцованные гномы. Многие из них так же начали сбривать свою шерсть и красить волосы на голове в черный цвет. Клан человекоподобных гномов разрастался и с честью служил своему повелителю великому князю Адонаю.

Получив повышение, Конрам-БенСур принялся осматривать руины города. Он изучал их для того, что бы понять, какие можно восстановить быстрее, а какие вообще нужно сносить. На руинах он ставил знаки с приказами. По ним, потом строители и занимались развалинами. Осматривая северную часть города, Конрам обнаружил очень странный завал. Он выглядел так, словно его сложили рукотворно. Камни и плиты образовывали невысокий проход в подземелье. Дорожка в него была очищена и хорошо вытоптана. Это заинтересовало гнома, и он вошел внутрь. Пройдя по длинному коридору, он вышел в подвал соседнего дворца. Дворец был разрушен и не подлежал восстановлению, но под его развалинами подвал полностью сохранился. В нем его ожидал очень неприятный сюрприз. Увидев в дальней комнате свет огня, Конрам двинулся к нему, но получил удар сзади по голове и потерял сознание. Очнулся он лежащим на полу со связанными за спиной руками. На голове был одет черный мешок. Гном ничего не видел, но слышал. По ощущениям рядом с ним было около десяти гномов. Они говорили полушепотом и что-то ели. Расслышать их слова было довольно трудно. Конрам пошевелился и тут же получил удар ногой в живот.

— Предатель. Лежи смирно.

— Немедленно развяжите меня. — Простонал Конрам. — И тогда возможно вас оставят в живых.

— Ты еще и угрожаешь нам?!

Конрам услышал, как к нему подошел гном. Он пару раз пнул его ногой, а затем поднял, схватив за грудки.

— Это ты у меня сейчас о пощаде молить будешь.

Конрам получил удар головой в лицо и опять отключился. Как долго он был без сознания, он не знал. Очнулся он от того, что ему в лицо плеснули водой.

— Знатный Ксай. Потомок высших Ксаев клана. И кем ты стал теперь? Острижен и низложен до БенСура. — Гном плюнул в лицо Конраму и выругался. — Ты самому себе не противен?

С Конрама сорвали мешок и развязали руки. Разминая затекшие запястья, он наконец-то смог осмотреться. В подвале жили элитные стражники БенСуры. Это была личная охрана Икар-Ксая, а значит, он тоже должен быть здесь. Но его Конрам пока не видел.

— Перед тобой я оправдываться не буду гвардеец. — Прорычал Конрам. — Ты и такие как ты не смогли защитить меня и мою семью. Нет, у тебя права осуждать меня. Я сделал свой выбор и не жалею о нем. Моя семья в безопасности. Я не раб.

— Ты служишь людям. Это хуже чем рабство.

Конрам встал и хотел было ответить, но заметил лежащего у стены Икар-Ксая. Он спал и еле дышал. Из его груди и живота торчали обломки стрел. Из ран постоянно сочилась кровь.

— Икар-Ксай жив?

— Не твое это дело, предатель.

Гвардеец встал перед Конрамом и пригрозил кулаком.

— Успокойся, БенСур. Даже отсюда я вижу, что принцу осталось жить не более недели. Ему нужен Менди.

— Сами знаем. — Гвардеец отошел от Конрама и опустил взгляд на Икара. — Но где взять его? Мы здесь уже больше месяца прячемся. Выходим по ночам на поиски еды и воды. Икар угасает на глазах.

— Я могу спасти его.

— Ты приведешь Менди, Ксай?

— Я не Ксай, а БенСур. — Парировал Конрам и подошел к Икару. — И приведу я не Менди, а хранителя из числа людей.

Конрам склонился над Икаром и аккуратно потеребил за плечо. Принц открыл глаза.

— Позволь мне спасти тебя, Икар-Ксай.

— Конрам? Это ты? — Пробормотал Икар в полубреду. — Как ты спасешь меня?

— Вы должны пообещать, что сдадитесь людям и тогда будете спасены. Я клянусь, что вас не казнят.

— А выбор у нас есть?

— Нет, Икар-Ксай. Выбора у вас нет. — Конрам отошел от принца и направился к выходу. — Завтра я приду с хранителем. К этому времени вы должны принять решение.

— А кто тебе сказал, что ты можешь уйти?

Конрама остановил один из гвардейцев, ткнув в его грудь молотом.

— Как долго я здесь?

— Несколько часов.

— Значит, меня уже ищут. Вскоре они придут сюда и тогда никто не спасется. — Конрам развернулся и окинул всех взглядом. — Вы что, так ничего и не поняли? Клана белой бороды больше нет. Дуртарас пал. Не сегодня-завтра мой повелитель будет праздновать победу в Гадесе. Вам некуда бежать. Даже если бы принц был здоров, из долины вам не выбраться.

Гвардеец вопросительно посмотрел на Икар-Ксая. Тот, не открывая глаз, кивнул. БенСур отступил и Конрам покинул подвал.

На следующее утро он, как и обещал вновь вошел в завал. На этот раз его сопровождала хранительница Лея. Она была высшей хранительницей Бораноиса. Об этом царицу попросила лично Аркада. Девушка уверенной походкой прошла мимо вооруженных БенСуров и даже не повела глазом. Она была абсолютно расслабленной и уверенной в себе. Гномы расступались перед ней как перед огнем. Та уверенность, с которой держалась девушка, идущая одна в окружении десятка гвардейцев, вселяла в гномов уважение. Лея подошла к Икар-Ксаю и одернула пропитанную кровью простыню.

— Ну. Ну. Тихо. Не беспокойся. — Лея положила ладонь на лоб принцу, а вторую руку вытянула над его грудью. — Потерпи. Ты сильный гномик. Сейчас будет немножко больно.

Лея сжала руку в кулак, и стрелы, завибрировав, начали потихоньку выползать. Лея не торопилась, что бы принц, не умер от болевого шока. Она нежно и не спеша вынула из него все стрелы и бросила их на пол.

— Какой молодец. — Продолжала причитать Лея, успокаивая Икар-Ксая. — Еще немножко и будешь здоров.

Она погладила ладонью по груди и животу принца. Кровь тут же запеклась, а раны начали затягиваться. Икар задышал ровно и спокойно.

— Поспи.

Лея провела ладонью по лицу гнома и тот тут же заснул.

— Ему больше ничего не угрожает. Он проснется через час. — Лея повернулась к БенСурам. — Я буду ожидать вас на улице.

— Спасибо, госпожа.

— Как смеешь ты обращаться к ней без разрешения?! — Завопил Конрам и грозно посмотрел на гвардейца. — Она высшая хранительница города. Даже люди-Ксаи обращаются к ней с поклоном!

— Прошу простить меня, госпожа. — Гном рухнул на колени и припал лбом к полу. — Я просто хотел поблагодарить вас за исцеления Икар-Ксая.

Лея не ответила гному и посмотрела на остальных. Те тот час попадали на колени и забились лбами о пол. Хранительница довольно улыбнулась и, подмигнув Конраму, вышла из подвала.

— Я надеюсь, вы приняли правильное решение. — Конрам осмотрел гвардейцев и, получив положительный ответ, направился к выходу. — Я буду с хранительницей.

Через час, как и обещала Лея, Икар-Ксай проснулся. Еще через полчаса из завалов вышел первый гвардеец. Светило яркое солнце и он зажмурился. Гном не видел солнечного света уже больше месяца. Последний раз днем на улице он был во время боя у северных ворот Аквамориуса. Когда ряды их армии смешались, они попали под шквал человеческих стрел. В суматохе боя им удалось незамеченными попасть в город. С собой они принесли тело умирающего принца. Когда пришло осознание того, что из Аквамориуса им не сбежать, они нашли этот подвал и скрылись в нем. Выходили только по ночам и то ненадолго. Как крысы они обшаривали соседние руины в поисках еды. Собирали дождевую воду и ждали, когда полки клана белой бороды освободят их. Ожидание затянулось и сменилось обреченностью. После того как их нашел Конрам-БенСур, они окончательно смирились со своей участью. Последним вышел сам Икар-Ксай. На улице кроме Конрама и Леи никого не было. Хранительница спокойно восседала на белоснежном облачке, а гном смиренно стоял рядом с ней.

— А чего ты ожидал, Икар-Ксай. — ответил Конрам на немой вопрос принца. — Сотню рыцарей?

— Я поражен вашей отвагой. — Икар подошел к Лее и преклонил голову. — Позвольте вашу руку, госпожа.

Лея протянула ему левую руку, и гном с благодарностью поцеловал ее.

— Благодарю вас за мое спасение.

— Я целительница. Это моя работа. Но твою судьбу будет решать великий князь.

Лея улыбнулась и воспарила в небо.

— К наместнице Аркаде поведу вас я. Со мной вам ничего не угрожает, но молоты лучше спрячьте за спины.

Икар кивком головы приказал гвардейцам следовать за Конрамом. Отряд гномов направился к порту, там, на ступенях дворца Ксаев, их ожидала Аркада. По пути гномы встречали много людей и не только их но и гномов. Но никто не обращал на них никакого внимания. Гномы лишь провожали взглядом, а люди так вообще не смотрели в их сторону. Никого не беспокоил вооруженный отряд во главе с Ксаем, так как их вел Конрам-БенСур. Человекоподобный гном имел уважение и был полон доверия со стороны наместницы. Если кто-то идет с ним, значит так и должно быть и переживать не стоит. На террасе дворца кроме Аркады никого не было. Девушка стояла, сложив руки на груди, и внимательно осматривала подходивших к ней гномов. Конрам, подойдя, поклонился и отошел в сторону. Следующим подошел Икар-Ксай.

— Я поражен вашим спокойствием, госпожа.

— Если ты про отсутствие стражи, то не волнуйся. Меня и одной на вас всех хватит. — Съязвила Аркада. — Вы только на первый взгляд страшные, а когда дашь по башке, так рассыпаетесь на куски.

— В моем положении спорить с вами не имеет смысла, госпожа. — Икар поклонился в знак согласия и вопросительно посмотрел на наместницу. — Что теперь с нами будет?

— А ты как думаешь?

— Я прошу лишь пощады для моих гвардейцев. Я же полностью в вашей власти.

— Твоя покорность подкупает, Ксай. — Аркада наморщила лоб, явно о чем-то думая. — БенСуров я отправлю в Омниус. Их жизням ничего не угрожает. Если только шалить не начнут. Тебя же отвезу в Адонаис к великому князю.

— Как вам будет угодно, госпожа.

Икар еще раз поклонился и махнул рукой БенСурам. Те смиренно сняли с себя золотые доспехи и бросили их вместе с молотами к ногам наместницы Аркады.

— Конрам-АкХан. — Обратилась Аркада к только что возвышенному ей гному. — Отведи принца в мой дворец. Определи его в спальню для гостей.

— Слушаюсь, госпожа. — С нескрываемой радостью произнес Конрам.

— Я знаю, что это бывший твой дворец, Икар-Ксай. — Аркада издевательски улыбнулась. — Я его немного перестроила под себя. Надеюсь, ты не возражаешь?

Икар ответил снисходительной улыбкой, и Аркада, кивнув, пошла во дворец Ксаев. БенСуров в тот же день отправили в Омниус, а Икар-Ксая Аркада повезла в Адонаис в качестве подарка на свадьбу Боры и Ману.

***

В Адонаисе в своем дворце в зале приемов над картой склонились Адонай и Гор. Гор только что вернулся с пепелища Литероса и докладывал князю о его состоянии. Город и вся зеленая равнина были выжжены. Гномы применили огненное зелье Менди и сожгли Литерос дотла. Он не подлежал восстановлению. Земля на равнине еще многие десятки, если не сотни лет, не сможет давать урожай. Теперь это были мертвые земли. Дверь распахнулась, и в зал твердой походкой вошел Тор.

— О, братишка. — Улыбнулся Гор, увидев брата. — Ты где пропадал?

— На перевалах.

— Разве я тебя отправлял туда? — Адонай выпрямился и сложил руки на груди. — Ты был нужен мне здесь.

— Ладно, мой глупый братец? Но ты? — Тор подошел к столу, не заметив замечание князя, и посмотрел на астральную карту. — Неужели ты решил держать оборону в Адонаисе?

— Его стены неприступны…

— Неприступны? — Оборвал Адоная Тор. — Спроси об этом Гондор-Ксая. Я думаю, он считает иначе.

— Гномы не ожидали удара…

— Ожидали, или нет, но мы здесь, а они нет. — Тор никому не давал договорить, ни Адонаю, ни Гору. — Даже если так. Если они не решатся на штурм. Они возьмут город в осаду и разорят долину. Затем, просто попивая сидор, дождутся пока мы ни сдохнем и войдут в столицу.

Адонай, потирая подбородок и внимательно глядя на карту, задумался над словами Тора. В его словах был здравый смысл. Он многого не учел и Тор открыл ему на это глаза. Легкая победа над белобородыми ослепила великого князя, но он нашел в себе силы признать ошибки.

— Что ты предлагаешь?

— Долина защищена со всех сторон. Она как естественная крепость, но у нее есть два уязвимых места. — Тор махнул рукой, переместив карту на перевалы. — Самое уязвимое, это перевалы Уссури.

Карта была не точной и Тор, направив на нее руку, привел в соответствие с действительностью.

— Смотрите. Со стороны долины склоны перевалов пологи и холмисты. Здесь берут начало пять истоков реки Уссури.

— Пять? Но Аркин говорил об одном.

— Дедушка ошибался, братец. Их пять, и я уже дал им названия.

— Зная твою мрачную фантазию, могу представить, какая абракадабра у тебя получилась. — Рассмеялся Гор.

— Центральный, самый мощный. Ключ там бьет фонтаном, я назвал его Адонай. — Не обратив внимания на насмешку Гора, спокойно продолжил Тор. — Севернее от него самый полноводный и большой исток. Теперь он носит имя Ману.

— Я все понял. Севернее Ману течет исток Боры. — Заинтересовался Гор. — А значит два южных это мы с тобой.

— Ты не такой глупый, как кажешься. — Тор даже позволил себе легкую ухмылку, но тут же вернул обычный серьезный вид. — С внешней стороны перевалы скалисты и обрывисты. Их столько же, сколько и истоков. Ровно пять. Дороги узкие. Две телеги не разъедутся на них. Поэтому гномы как обычно использовали две, что бы подниматься и две что бы спускаться.

— А что с пятой? — Адонай наклонился над картой и приблизил перевалы. — И что это за руины?

— Пятая называется имперской. Она вымощена камнем, и пользоваться ею, могли только Ксаи рыжей бороды. — Ответил Тор, и еще сильнее увеличив перевалы, продолжил. — Руины это самое интересное, что есть там. Они очень древние. Аракс утверждает, что их построили и не люди и не гномы.

— А кто тогда?

— Боги. В анналах морского храма Менди говорится, что эти крепости построили во время войны богов, задолго до прихода в Реальный мир людей.

— Это больше похоже на легенду, чем на правду.

— Легенда это, или нет, я не знаю. Но я там был и видел их. Они ни на что не похожи. Будто выплавлены из единого камня. Они монолитны, и их нельзя разрушить.

— Как нельзя? — Удивился Адонай. — Ты же сказал что это руины.

— Да руины. Но разрушены они были еще во времена войны богов. Ни гномы, ни люди не могут с ними ничего поделать.

— Не может быть, братец.

— Может. Я два часа молотил по ним своими молотами и даже не поцарапал. — Тор выпрямился и, сложив руки на груди, продолжил. — Хоть они и почти разрушены, но все еще могут пригодиться нам.

— Что ты предлагаешь?

— У меня уже на перевалах стоит небольшой гарнизон. Серый журавль Овод…

— Овод? — Удивился Гор. — Я помню его. Славный малый.

— Да, ты прав. Так вот, он привел из Холмогор более десяти тысяч людей. Успел до блокады. Я оставил ему своих магов. Гномы пока не стремятся на штурм, так что время есть. — Тор вновь склонился над картой. — Вот здесь на вершинах мы поставим боевые тотемы. На бастионах разместим священные зеркала Адонаиса…

— Если мы снимем зеркала, то столица останется беззащитной? — Воспротивился Адонай.

— Если гномы прорвутся через перевалы, зеркала город не спасут, а на перевалах очень даже пригодятся. А здесь на холмах за перевалами свои позиции займут орудия Ману.

— Сколько человек тебе нужно для обороны перевалов?

— Не менее пятидесяти тысяч. — Тор был убедителен. Его тон не терпел споров. — На каждом перевале по десять тысяч. И резерв в Гремлиносе. Этот город я вообще хочу превратить в военную академию. Я уже отдал соответствующие распоряжения.

— Но это почти все, чем мы располагаем? — Возразил Гор. — А как же побережье?

— Там нам ничего не угрожает. — Ответил за Тора Адонай. — Недавно Рек-Менди выловил из моря еще одного серого журавля, Глеба. Он прибыл на льдине с Крайнего севера. Там земли малонаселены. Воинов нет совсем. Острова надежно защищены. Остается только Бораноис.

— Там дела обстоят довольно не плохо. — Продолжил за Адонаем Тор. — Я связывался с командором Романом. Обучение моряков идет полным ходом. Более десяти кораблей Бора уже перенесла в залив Бораноиса.

— Согласен. — Гор только и успевал, что вертеть головой то на брата, то на Адоная. — Гномы не рискнут нападать с моря. Для них это очень опасно. Одна пробоина и все они обречены. С моря думаю, будет блокада не более того.

— Тогда решено, князь?

— Да, Тор. Бери столько людей сколько нужно. Воинов, магов, хранителей. Гремлинос отныне твой и…

Адонай внезапно замолчал и приложил указательный палец к губам. Близнецы насторожились и замолчали.

— Проявись.

После приказа великого князя из тени в дальнем углу зала вышел темник-Менди. Братья уже хотели накинуться на него, но Адонай остановил их. Темник стоял, неподвижно, склонив голову.

— Что ты здесь делаешь, гном?

— Служу тебе, повелитель.

— Мне? Я не помню, что бы брал тебя на службу.

— Я дал клятву служить тому, кто сидит на этом троне. — Темник указал на золотой трон Адонаиса.

— Но я же не гном.

— Я давал клятву не гному, а тому, кто владеет этим троном.

— Подойди.

Адонай сел на трон и темник быстрым шагом выполнил его приказ.

— Сними капюшон. Я хочу видеть твое лицо.

Темник скинул капюшон и отстегнул вуаль. Теперь Адонай понял, почему он скрывал его. Лицо гнома было обезображено. Он был очень стар. Все лицо было испещрено шрамами. Глаза темника были слепы. Зрачков не было вообще. Только белое глазное яблоко.

— Ты что, слепой? — Удивился, разглядывая темника, Гор. — А как ты тогда видишь?

— Да, повелитель. Я слеп с рождения. А вижу я при помощи магии.

— Расскажи нам свою историю, гном. Я давно хотел узнать, кто такие темники-Менди.

— Как прикажете повелитель.

Близнецы сели рядом с Адонаем, налили себе вина и приготовились слушать рассказ гнома.

— Я родился более шести ста лет назад. Моим отцом был возвышенный АкХан из клана зеленой бороды. Я уже родился слепым. Отец был богат, и меня начали возить по всем храмам Менди, в надежде излечить недуг. Но ни один преподобный не знал, как исправить врожденную слепоту. Ни какая магия не помогала мне. И вот когда отец уже смирился, великий владыка клана рассказал ему о подземном храме Менди в Холмогорах.

— Священный поземный храм, да?

— Да, Гор, именно он. Это не простой храм. Помимо магического кристалла Менди, монахи и жрецы этого храма практикуют черную магию. — Темник слегка запнулся, вероятно, вспомнив нечто страшное из своей жизни, но вскоре продолжил. — Многие гномы презирают служителей этого храма. Они считают их черными колдунами и стараются обходить их десятой дорогой. Но отчаяние, заставило отца переступить свои принципы. Так я оказался в этом храме. Когда великий владыка осмотрел меня, то сказал отцу, что возьмет меня и вылечит. Плата за это, вечное служение храму. Отец согласился. Слепой сын позорил его род. Я был для него обузой. Он согласился. Первое время он с матерью еще навещал меня, но потом визиты прекратились.

— Значит, темников обучают только в этом храме?

— Да, великий князь. Не многие гномы могут стать темниками. Только с такими увечьями как у меня. Я знаю только о двенадцати темниках живущих сейчас. Из них в живых осталось только пять.

— Где сейчас остальные?

— Трое служат трону Гадеса. Последний, трону черной бороды. — Гном протянул руку, попросив кубок с вином, и Адонай согласно кивнул. Испив вина и смочив пересохшее горло, он продолжил. — Обучение искусству темников долгое и мучительное. Черная магия не дается легко. С ее помощью я научился видеть, читать память людей и гномов. Так же нас научили перемещаться в тенях. От нас постоянно требовали жертвоприношения и самоистязания. Только через боль, можно было постичь это искусство. По окончании обучения меня выкупил отец Гондор-Ксая. С тех пор я служу этому трону, повелитель.

— Так ты никогда не видел мир своими глазами? — Задумался Адонай. — А если ты прозреешь, твои способности не исчезнут?

— Этого еще никому не удавалось, повелитель. Скорее всего, это невозможно.

Адонай встал и, обойдя гнома, положил ему руку на голову. Душа гнома была такой же черной, как и его мантия темника. Она была буквально выжжена черной магией, но где-то глубоко под ней Адонай почувствовал нечто светлое. Наверное, эта часть гнома осталась у него до посвящения в темники. Адонай продолжил читать гнома и понял что его преданность трону незыблема.

— Если я излечу тебя, дашь ли ты мне новую клятву?

— Излечить меня не возможно, великий князь.

Адонай возложил руки на глаза темника.

— Нет ничего невозможного, темник.

Когда Адонай убрал руки, яркий свет поразил прозревшие глаза гнома. Тот аж зажмурился но, немного привыкнув к свету, открыл их вновь. Темник первый раз видел яркие краски окружающего его мира. До этого он жил в черно-белом мире. В нем не было ни людей, ни гномов, лишь блеклые силуэты и тени. Из глаз старого гнома невольно потекли слезы. И это тоже было для него впервые. Будучи слепым, он не мог плакать и не знал какие на вкус слезы. Гном бросился на колени перед Адонаем.

— Я приму любую клятву, повелитель, какую только прикажете.

— Отныне ты будешь служить ни этому трону, а мне и моим наследникам. Гномы живут дольше людей. Поэтому ты поклянешься служить моим потомкам.

— Клянусь, повелитель. — Гном рыдал от счастья, стоя перед великим князем на коленях. — Отныне я служу только тебе, а не этому трону и продолжу служить твоему наследнику, если ты оставишь этот бренный мир раньше, чем я.

— Твоя клятва принята, гном. А теперь иди, когда ты понадобишься, я тебя призову.

Гном встал и, поклонившись, исчез в ближайшей тени.

— На минуту нельзя тебя оставить одного, как ты опять привечаешь гномов.

Голос Боры прозвучал как гром среди ясного неба.

— Сестренка! — Адонай широко развел руки, приглашая Бору упасть в его объятия. — Я думал, вы так быстро не вернетесь.

Бора с разбега прильнула к груди Адоная. Она уже не была такой раздраженной, как когда покидала его. Время, проведенное с Ману, успокоило ее. Вслед за ней вошел и великан. К нему подбежали близнецы, и он крепко обняв их, потрепал по загривкам.

— Мы не просто так приехали, Адонай. — Ману, отойдя от близнецов, протянул руку князю. — Мы приехали за твоим благословением.

— Благословением?

— Да, голубоглазенький. — Бора протянула Адонаю руку. На безымянном пальце светилось прелестное колечко. Тонкие переплетения белого и червонного золота усыпанные россыпью бриллиантов. — Ману сделал мне предложение.

— Предложение? — Ошарашенный Адонай не мог прийти в себя. — А я тут при чем?

— Мы побывали на островах свободных людей. Наши родители уже благословили нас. — Бора отошла от Адоная и прижалась к своему любимому великану. — Теперь дело за тобой.

— Да, братец. Ты наш великий князь и должен благословить нашу свадьбу.

Адонай смотрел на них, потеряв дар речи. Он был настолько удивлен и изумлен новостью, что не мог выдавить из себя ни слова.

— Готовь затылок, братик. — Рассмеялся Гор и накинулся на Ману и Бору с объятиями.

— Вы что, спорили на нас? — Обиженная Бора оттолкнула Гора.

— Да. А что здесь такого? — Удивился Гор. — Тор сказал, что вы поженитесь только после окончания войны. Я же предположил, что раньше, чем император узнает о нас.

— Дурачок. Император уже знает о нас.

— Вот засада. — Гор пожал плечами. — Значит, Тору повезло. Если бы вы знали, как я рад за вас.

Даже вечно мрачный Тор расплылся в широкой улыбке и потрепал Ману за щеку, а Бору нежно поцеловал в лоб.

— Так что, голубоглазенький? — Бора сложила руки на груди и недовольно посмотрела на Адоная. Ей очень не терпелось получить его благословение, а он все тянул с ним.

— Конечно, я благословляю вас! — Наконец-то произнес заветную фразу Адонай. — Но при одном условии.

— Условии? — Пришло время удивляться Ману.

— Да. Все приготовления к свадьбе я беру на себя.

Адонай подошел к друзьям и вся пятерка крепко обнялась. Они были счастливы как еще никогда. Война и вся прочая суета внезапно отошла на второй план. Их больше не интересовали ни гномы, ни империя. Они думали только о свадьбе Боры и Ману и радовались этому.

— А теперь покиньте столицу. — Отойдя от них, не требующим споров голосом, произнес Адонай. — Мы устроим вам сюрприз. Так что возвращайтесь в Теранос. Когда все будет готово, я призову вас.

Бора преклонилась в реверансе, а Ману просто кивнул. Затем, подхватив свою невесту на руки, он закружился с ней, выходя из зала.

— Свадьба? Сейчас?

— Да, Тор. Сейчас самое время. Люди должны отдохнуть от войны. Свадьба самый подходящий для этого повод.

— Тогда готовьтесь, а я вернусь на перевалы. — Тор вновь помрачнел и направился к выходу. — Будет не очень вежливо по отношению к молодоженам, если празднование свадьбы омрачится нашествием имперцев.

Адонай отпустил Тора, тем более, что спорить с ним было бесполезно. Для организации свадьбы он вызвал из Бораноиса-на-Уссури Гразама и Шпираля. Кто как ни они смыслили в торжествах и пиршествах лучше всех. К тому же если у них получится удивить Бору, она поменяет свое отношение не только к ним, но и ко всем добрым гномам.

***

Возвращаясь на перевалы Тор, решил посетить Гремлинос. Войдя в город, он не узнал его. Когда Тор оставлял его последний раз, в городе кипела работа. Он абсолютно не пострадал, так как боев в нем не проводилось. Да и гномы, покидая его, не решились сжечь свой любимый город. Возможно, они оставляли его с надеждой на скорое возвращение, а может быть, просто очень торопились. Люди обживали дома и дворцы гномов, по улицам ездили повозки с грузами, но что-то в нем изменилось. Тор заметил, как одни люди ходят с гордо поднятой головой, а другие, пригнув потные спины, выполняют их приказы. Тор был одет в длинный плащ, а капюшон скрывал его лицо, поэтому его никто не узнал.

— Что здесь происходит?

— Работу работаем. — Буркнул один из людей, всем своим видом показывая, что он тут главный. — Иди куда шел.

Тор, не ответив, пошел дальше.

— Стой бродяга. — Окрикнул его другой человек с кнутом в руке. — Ты куда кстати идешь-то?

— Я иду к наместнику города. По-моему его зовут Рамен.

— Да, так. Наш наместник Рамен. Только он кого угодно не принимает. Ты уссуриец?

— Кто? — Удивился Тор и обернулся. — Уссуриец?

— Да. Ты рожден в долине?

— Нет. — Решил поиграть с ними избранный советник. — Я прибыл из иных земель.

— Тогда Рамен тебе не нужен. — Человек грозно щелкнул плетью и подошел к Тору. — Вставай с ними, бери лямку и тяну арбу к перевалам.

Тор посмотрел на человека, затем на арбу. Ее тянуло несколько человек, а остальные стояли и, улыбаясь, подгоняли их.

— Почему работают только они? А вы чем лучше?

— Мы уссурийцы. — Гордо задрав нос, ответил человек. — А они пришлые, поэтому мы командуем, а они работают. Так что если не хочешь получить плетью, выполняй что велено.

Гнев Тора копился в нем с каждым словом человека, но он сдержал его. Молодой князь просто скинул капюшон с головы и привычным угрюмым взором посмотрел на человека с плетью. Тот узнал советника. Он выронил плеть и попятился назад. Споткнувшись, он упал и продолжил пятиться уже на четвереньках.

— Увижу подобное еще раз, казню. — Прорычал сквозь зубы Тор и, накинув капюшон, продолжил свой путь. — Быстро выбросили плети и начали работать.

Напуганные люди тут же впряглись в арбу и потащили ее к перевалам. Тор шел по городу и не верил своим глазам. Одни люди сидели в креслах, и пили вино. Другие подметали улицы и махали опахалами над головами своих новых господ. В их глазах царила безысходность и обреченность. Они сбежали от гномов, что бы прислуживать людям. Это было мерзко и глаза Тора загорелись яростным огнем. Он ускорился и почти перешел на бег. Рамен был одним из лучших учеников и Тор лично назначил его наместником Гремлиноса. Но как оказалось, проверку медными трубами он не прошел. Направляясь к дворцу Ксаев города Тор видел, как одни люди гуляют в садах дворцов, а другие ютятся прямо на улице. Свободных домов было предостаточно, но так называемые уссурийцы, не пускали в них беженцев из Холмогор. Но главное разочарование и потрясение ждало Тора на площади. Выйдя на нее, он увидел столбы, к которым были привязаны люди, и стражники Рамена, облаченные в гномовские одежды, пороли их плетьми. Сам Рамен сидел на золотом троне на террасе дворца. Он курил сигару и пил вино. Рамен был очень доволен и с удовольствием наблюдал за пытками. Вокруг него, улыбаясь, стояли его приближенные. Это окончательно взбесило мрачного советника, и он уже не смог сдержать свою злость. Тор выкинул вперед руку, и столб огня поразил зарвавшегося Рамена. Он истошно заверещал и охваченный пламенем рухнул со ступенек террасы. Когда его тело докатилось до площади, Рамен был уже мертв. Тор впервые убил человека, и это еще больше разозлило его. Скинув плащ и обнажив свои магические доспехи, он начал метать молнии, поражая одного палача за другим. Новые господа попытались сбежать с площади, но мрачный советник заблокировал ее. Они бились о магическую стену и падали на гранитную брусчатку. Когда казнь была завершена, Тор махнул рукой, освободив пленников. По его щекам текли слезы. Он собственноручно убил почти сотню людей, но они заслуживали смерти. Крики на площади привлекли на нее людей с окрестных кварталов. Стена уже исчезла, и они начали аккуратно заполнять ее. Тор поднялся на террасу и сел на трон. Он молча смотрел на подходивших к нему людей. И уссурийцы и беженцы с ужасом в глазах взирали на плачущего повелителя, не зная чего от него ожидать. Наконец на площадь пришел еще один ученик Тора по имени Зитар. Увидев обугленные тела убитых повелителем людей, он припал на колени перед Тором и взмолился о пощаде.

— Тебя следовало бы казнить вместе с ними, Зитар. — Проревел Тор. — Из-за тебя мои руки обагрены кровью людей.

— Простите, повелитель. — Рыдал Зитар. — Я не был согласен с Раменом, и он отлучил меня. Я пытался заступаться за людей, но он говорил, что назначен сюда вами и кто я такой, что бы спорить с ним.

— Это правда. Он пытался защищать нас. — Загудела толпа и Тор передумал убивать Зитара. — Простите его, повелитель.

— Тела этих недолюдей бросить в помойную яму. Теперь наместник в Гремлиносе ты, Зитар. — Глаза Тора налились кровью, он с силой сдавливал подлокотник трона, и золото, поддаваясь ему, начало сжиматься. — Еще раз услышу о привилегированных уссурийцах, сожгу весь город дотла.

Зитар не знал, что ответить повелителю и просто стоял на коленях, склонив голову. У них действительно с Раменом был конфликт. Рамен даже бросил его в темницу на несколько дней, но потом Зитар проявил малодушие и извинился перед наместником, а должен был бороться до конца. Но доверие Тора вселило уверенность в него и больше он не позволит себе слабость.

— Вскоре в город начнут пребывать караваны из Тераноса и Адонаиса. Организуй во дворцах казармы для новобранцев. Подготовь магов для их обучения. Не завтра послезавтра на перевалы обрушатся имперские войска, а вы тут устроили деление на кланы. — Тор нашел в себе силы и немного успокоился. — Я буду на перевалах. Обо всем докладывать мне ежедневно.

— Слушаюсь, повелитель.

Тор встал, еще раз окинул взглядом площадь и, обернувшись орлом, улетел на перевалы.

На перевалах было спокойно, хотя у их подножия и стоял лагерем экспедиционный корпус клана черной бороды. Верховный миссир Агазон-Ксай отправил к ним двадцать тысяч гвардейцев во главе со своим сыном Ураганос-Ксаем. Молодой наследник перекрыл дороги и пока не спешил проверять на прочность оборону людей. Под командованием Овода было всего две тысячи бойцов, две сотни магов и пятьсот лучниц. Девушки сами изъявили желание вступить в отряд Овода. В одном из бастионов он устроил для них стрельбище. Так же девушки, не теряя времени, пристрелялись к дорогам на перевалах. Они разложили раскрашенные камни по ним и теперь точно знали, с какой силой натягивать тетиву. Овод и Дорам разработали систему сигнальных флагов, что бы можно было слажено управлять всеми перевалами из бастиона Адоная. Увидев, как подготовили оборону перевалов его ставленники, Тор улыбнулся. Слушая доклад Овода, он даже начал забывать о тех мерзостях, что творил Рамен в Гремлиносе.

— А что гномы?

— Да ничего, повелитель. — Ответил Дорам. — Патрулируют дороги, к нам не суются.

— Так надо им помочь. — Тор зажег астральную карту и люди склонились над ней. — В деревнях поблизости еще много рабов. Нам нужно их освободить. Но пока внизу армия чернобородых, это сделать не получится.

— Но как нам заставить их атаковать перевалы?

— Для этого я сюда и прилетел. — Тор подмигнул Оводу. — Готовь людей к началу битвы.

Овод поднял руку и над бастионом взмыл флаг. По всем перевалам начали стучать барабаны. Призывные звуки горна заставляли всех людей собираться у своих крепостей и разбирать оружие из арсеналов. У Тора был план. Он спустился с перевалов, обернувшись израненным белобородым гномом. Лучницы осыпали стрелами дорогу за его спиной, что бы обман был убедительней. Передовые отряды заметили гнома и отправили ему на перехват несколько гвардейцев. Израненного и окровавленного белобородого АкХана доставили в шатер Ураганос-Ксая.

— Господин, прошу вас, спасите нас. — Еле дыша, бредил гном. — В Гремлиносе готовят казнь. Более тысячи гномов и гномьий завтра на рассвете будут казнены.

— Как ты добрался до нас? — Спросил Ураганос.

— Я сбежал из-под стражи. Люди вовсю гуляют и много пьют. — Гном прервался и, откашлявшись кровью, продолжил. — На перевалах не более тысячи человек, но ходят слухи, что из Дуртараса к ним идет огромная армия. Она прибудет завтра. В ее честь и казнят пленников.

— Значит на перевалах тысяча рабов. Как они вооружены?

— Молоты, копья, луки. Колдунов среди них я не заметил.

— Что будем делать, повелитель? — В ожидании команды обратился к принцу Дремот-Ксай. — Выступаем?

— Да, дружище. Мы захватим перевалы и захлопнем мышеловку.

— А мои братья, повелитель? Как же они…

Белобородый АкХан не договорил. Силы покинули его и он умер.

— Отправьте его тело в стан беженцев. Пусть они хоронят его.

— Так мы будем спускаться в долину, или нет?

— Конечно нет, Дремот. Гремлинос не защищен и встретить в нем армию людей самоубийство. А вот на перевалах мы выстоим.

— Отправить гонца к вашему отцу?

— Пока рано. Сперва возьмем перевалы.

Над лагерем гномов затрубил боевой рог. Гномы выбежали из палаток и, построившись в стройные полки, двинулись на перевалы. Ураганос-Ксай решил атаковать сразу по всем пяти перевалам. Гвардейцы, сохраняя строй, не спеша начали подниматься в гору. Они были вооружены молотами и секирами. В руках у каждого были деревянные квадратные щиты. У клана черной бороды не было тяжелой кавалерии. У них вообще было мало всадников. В Холмогорах не было достаточно пастбищ для прокорма коней, поэтому они полагались на пехоту. Гвардейцы были хорошо обучены они уже не испытывали того страха, что белобородые, так как знали против какого противника воюют. Стройные коробки полков медленно, но верно приближались к вершинам перевалов. За ними внимательно наблюдал не только Овод, но и вернувшийся Тор. На перевалах не было еще ни тотемов, ни катапульт. О зеркалах даже мечтать было еще рано. Но с ними был Тор и это вселяло уверенность в защитников бастионов. Когда полки гномов прошли вторую отметку лучниц, над крепостью Адоная взметнулся флаг к началу обстрела. Сотни стрел со свистом устремились к гномам. Командиры вовремя заметили их и отдали приказы.

— Щиты! Плотней ряды! Полушаг!

Гномы тут же подняли щиты над головами и уплотнили ряды. Теперь они двигались еще медленней, но стрелы не могли нанести им большого вреда. Они вонзались в щиты, превращая коробки полков в ощетинившихся ежей. Некоторые находили щели между щитами и поражали гномов. Тогда места погибших занимали другие, и строй не нарушался. Овод подпустил гномов еще ближе и дал команду поднять следующий флаг. Теперь на головы гномов полетели подожженные стрелы. Они были пропитаны огненным зельем Менди. Вонзившись в щиты, они поджигали и их и уже торчащие в них стрелы. Но горящие коробки продолжали неуклонно ползти к вершинам. Внутри одной из них начался пожар. Языки пламени вырывались из-под щитов, а перевалы наполнили крики и стоны горящих гномов. Этот полк потерял строй и рассыпался. Овод незамедлительно приказал всем лучницам атаковать его. Плотный огонь за несколько минут истребил весь полк. Но на самом южном перевале первый полк уже подступил к бастиону и Дорам принял ближний бой. Дорога была узкой, это обесценило преимущество гномов в численности. Дорам со своими воинами сдерживали натиск гномов, когда Овод приказал лучницам перенести огонь на южный перевал. Гномы оказались беззащитны перед стрелами и, неся потери, попятились назад. Еще один флаг взметнулся над крепостью, и стражники имперского перевала разрубили подпорки удерживающие груды камней. Глыбы покатились вниз по мощеной дороге, снося все на своем пути. Они пролетели, смяв первый полк, и даже не заметили его. Затем под их каток попал второй полк. Гномы разбегались и спрыгивали с дороги. Они попадали под огонь лучниц и, пытаясь скрыться за скалами и утесами, начали отступать. Видя, как погибают его полки, Ураганос понял, что атака захлебнулась, и дал команду к всеобщему отступлению. Боевой рог протрубил отбой, и гномы предались бегству. Они отступали так быстро, что не забирали с перевалов даже раненных. Когда солнце село и на перевалы опустились сумерки, Тор отправил на дороги оборотней. Тишину гор наполнил волчий вой, вслед за ним крики и стоны гномов. Рычание волков разрывающих их раненых друзей наполняло сердца гномов ужасом и страхом. Несколько часов они слышали, как люди добивали их товарищей. Затем на перевалах наступила тишина, и Ураганос-Ксай увидел, как вереницы факелов начали спускаться вниз за трофеями. Всю ночь факела двигались по перевалам то вниз, то вверх, а когда расцвело, гномы увидели торчащие на кольях тела их погибших товарищей. Одновременно и ужас и злость наполнили сердце молодого принца. Они понял, что подвел отца. С ним у подножия перевалов из двадцати тысяч осталось не более десяти. Половина выживших гвардейцев были ранены. Боевой дух был подорван. Ему ничего не оставалось, как отправиться в столицу клана на поклон верховному миссиру. Главным Ураганос оставил Дремот-Ксая и с небольшим отрядом телохранителей отбыл к отцу. Когда всадники скрылись за горизонтом, ветер донес до гномов имя человека, победившего их.

— Тор!

После того как эхо разнесло имя советника по горам над перевалами почернело небо и с них к лагерю гномов начал спускаться туман. Густой свинцовый саван покрывал перевал за перевалом, подбираясь все ближе и ближе к передовым дозорам Дремот-Ксая. Еще ночью Тор собрал десять отрядов воинов и, усилив их магами, приказал отправиться на Холмогоры за людьми. Овод еще при первой встрече доложил Тору, что в деревнях в окрестностях перевалов находится очень много рабов. Вообще в каждой деревне клана черной бороды содержалось по несколько тысяч рабов. Работа в штольнях требовала большого числа горняков. Спустившись вместе с туманом, разведчики обошли передовые посты и, обогнув лагерь гномов, быстрым бегом направились к холмам. Когда туман полностью поглотил лагерь гномов, его наполнил презрительный женский смех. Дремот понял, что это магический туман и призвал всех гвардейцев взяться за оружие. Гномы выбежали из палаток и погрузились в густой молочный туман. Туман был настолько густым, что гвардеец не видел наконечник своего молота. Боковым зрением он увидел тень промелькнувшую рядом с ним. БенСур тут же нанес удар. Молот погрузился во что-то мягкое. Враг был повержен с одного удара, и гвардеец нагнулся посмотреть в его лицо. Какого же было его удивление, когда на земле лежал его друг. Но гному не пришлось горевать, его мгновенно сразил молот товарища. Лагерь наполнил шум боя. Лязг молотов и крики умирающих разносились со всех концов. Дремот чувствовал, что происходит что-то странное. Он поднял молот над головой. Его руки затряслись от напряжения, и молот со всего размаху вонзился в землю. От ударной волны туман рассеялся на несколько метров. Гномы сражались друг с другом. В тумане они нападали на любую тень, метали огненные шары на любой звук. Вокруг себя Ксай видел тела лишь своих гвардейцев и ни одного человека.

— Молоты вверх. — Заревел Дремот, и гномы выполнили его приказ. — Раз. Два. Три. Удар.

Все гномы одновременно ударили молотами по земле, и туман отступил еще дальше. Весь лагерь был покрыт телами убитых гномов. Они истребляли друг друга, а издевательский женский смех все не прекращался. Гномы в ужасе озирались по сторонам, не понимая, что происходит. С правого фланга вылетели стрелы и несколько гвардейцев упали замертво. Гномы обернулись в их сторону, и попали под обстрел со спины. Еще десять гвардейцев погибло.

— Ко мне! Стать в каре! — Заорал Ксай и поднял молот над головой. — Выставить щиты!

Гномы, став спиной к командиру, попятились назад. Обступив его, они выстроились в квадрат и прикрылись двумя рядами щитов. В щели своей импровизированной крепости они выискивали лучников. Но туман скрывал их своей плотной пеленой. Смех прекратился, и лагерем завладела полная тишина. Некоторое время гномы стояли неподвижно. Они ожидали нападения и были готовы отразить его. Туман подступал к ним все ближе, но никто из них не дрогнул. Все понимали что, покинув строй, они обрекут себя на верную смерть. Громкий крик орла огласил небо над лагерем и Ксай поднял голову вверх. На него несся гончарный шар сброшенный Тором.

— Щиты поднять! Плотный строй!

Гномы мгновенно встали плечо к плечу, подняв щиты над головами. Так их учили, но в этот раз это их не спасло. Когда шар подлетел совсем близко, из тумана вылетела одинокая горящая стрела. Она поразила шар, и огненное зелье Менди взорвалось, обрушив на головы гномов огненный ливень. От взрыва туман окончательно рассеялся. Он обнажил не только разгромленный лагерь гномов, но и двадцать лучниц. Двадцать девушек при помощи Тора уничтожили почти десять тысяч гномов. Остатки блокадной армии догорали в центре лагеря, наполняя его смрадом горящей плоти и истошными криками. К лагерю уже спускались отряды Овода, что бы добить раненых и завладеть трофеями. План Тора увенчался успехом и уже через два дня его разведчики вернулись, приведя к перевалам почти сто тысяч освобожденных рабов. Как и предполагал Тор, деревни плохо охранялись. Освободив первую деревню, разведчики отправляли людей к Тору, а сами шли к следующей. Десять отрядов смогли разорить почти тридцать деревень расположенных на близлежащих холмах. Это была яркая победа, и Тор позволил себе легкую улыбку.

***

Пока Тор громил чернобородых на перевалах Адонаис вовсю готовился к свадебным торжествам. На улицах столицы кипела работа и днем и ночью. Люди и гномы ускоренно разбирали завалы разрушенных дворцов, убирали бульвары, восстанавливая гранитное покрытие. Повсюду вывешивали яркие ленты и цветочные гирлянды. Зияющие пустоты окон закрывали флагами и гербами. Гразам и Шпираль отнеслись к этому заданию очень серьезно. С абсолютным знанием как устраивать пышные торжества, они носились по всему северному Адонаису, раздавая команды. Время было мало, а работы много. В город каждый день приходили обозы из Тераноса со стройматериалами и из Бораноиса с рыбой, мясом, фруктами и овощами. На кухнях варили медовуху и готовили полуфабрикаты. Этот пир должен войти в историю и Гразам это прекрасно понимал. В город прибывали почетные гости. Первыми приехали родители жениха и невесты. Их поселили во дворцах северного города. Отныне они стали их домом и на острова люди уже не вернулись. За ними приехали все семь старших хранителей. Вместе с ними прибыли и родители близнецов и конечно Адоная. Прибыли и преподобные Аракс и Рек-Менди и наместники свободных городов и многие другие. Через неделю приготовлений Адонай вызвал Бору и Ману. Они неспешно ехали верхом на лошадях по дороге из Тераноса в столицу. Влюбленные наслаждались каждой минутой проведенной вместе. Но когда до Адонаиса оставалось совсем ничего, дорогу им преградили гвардейцы Адоная.

— Прошу прощения, но это приказ великого князя. — С поклоном обратился командир разъезда и повязал им на глаза черные повязки. — Вы не должны раньше времени увидеть город.

Гвардейцы взяли лошадей советников под уздцы, и повели в город. Ману и Бора держали друг друга за руки, предвкушая, какой праздник устроил им Адонай. Войдя в город, гвардейцы разделились. Одни повели Ману во дворец Адоная, а другие увезли Бору. Царицу Бораноиса с завязанными глазами доставили в роскошный дворец, который раньше принадлежал Икар-Ксаю. Его полностью восстановили после грозы. Даже цветные витражи в окна вставили. Гвардейцы, держа Бору за руки, проводили в ее покои. Только там ей разрешили снять повязку.

— Приветствую тебя, повелительница. — С поклоном поздоровался Гразам. — Как поездка? Не сильно утомила?

— Спасибо, Гразам. Поездка была обычной, но от горячей ванны я бы не отказалась.

— Она уже готова, госпожа.

Гном хлопнул в ладоши и в покои вбежали фрейлины. Они были обучены его женой и умели ухаживать за важными особами. Девушки проводили Бору в ванную комнату и помогли помыться. Пока Бора нежилась в ванне, Гразам ожидал ее в спальне. Ожидание весьма затянулось, но Гразам предвидел и это. Наконец, когда Бора вышла из ванной, облаченная в мягкий бархатный халат гном преподнес ей бокал вина и попросил присесть в кресло. Бора согласилась и, испив глоток вина, вопросительно посмотрела на АкХана. Тот улыбнулся и опять хлопнул в ладони. В комнату вновь вошли фрейлины. Теперь их сопровождала гномья, жена Гразама. Она ничего не говорила и даже не смела, поднять взгляд от пола. В руках у фрейлин было несколько изумительных платьев.

— Это подарок вам от моей жены, повелительница. — Гразам указал на платья. — Она не знала, какой цвет вы предпочитаете, поэтому сшила несколько.

Бора даже бокал выронила из рук от изумления. В руках девушки держали красивейшие платья. Одно было белым, отделанным тонкими кружевами и украшенное перламутровым жемчугом. Второе пышное с несколькими подъюбниками и корсетом с глубоким декольте. Оно было изумрудного цвета с золотой вышивкой. Третье было рубинового цвета с черными кружевами. Еще одно было небесно-голубым из тончайшего шелка. У Боры глаза разбежались. Она подбегала то к одному, то к другому не в силах оторвать от них взгляда.

— Я вас оставлю. Примерьте все, но я осмелюсь посоветовать вам белое. Невеста должна быть в белом. — Гразам поклонился и начал спиной выходить из покоев Боры. — Когда определитесь с платьем, займемся украшениями.

Двери закрылись. Бора тут же сбросила халат и начала примерять платья. Девушки подкатили к ней несколько серебряных зеркал в полный рост. В них Бора могла разглядеть себя со всех сторон. Гномья выкатила тележку, на которой красовались новенькие блестящие туфельки. Бора была на седьмом небе от счастья. Ее выбор остановился на струящемся шелковом платье. Оно было ослепительно белым, а жемчужины и серебряные узоры переливались, будто капли росы в лучах утреннего солнца. На шею невесте одели шикарное ожерелье с топазами и бриллиантами. Волосы уложили в прическу и покрыли длинной фатой с прозрачной вуалью. Венцом стала диадема из белого золота в виде орлицы расправившей свои могучие крылья. Орлица стала символом Боры, ее гербом.

Ману ожидал такой же сюрприз. Его доставили во дворец Адоная. Но если с Борой гномы встречались и смогли описать ее своим женам, то Ману Шпираль до этого не видел. Адонай пытался на пальцах показать ему размеры своего брата, но гном отмахивался. Мол, таких больших людей не бывает. Кода же двери зала распахнулись, и в них появилась огромная фигура советника, Шпираль зачесал затылок. Он начал бегать вокруг великана, пытаясь разглядеть того со всех сторон. Это вызвало улыбку у Ману, и он поднял гнома одной рукой.

— Ты чего это тут бегаешь?

— Отпусти меня, прошу. — Шпираль немного испугался и даже побледнел. — Я просто измеряю тебя для свадебного костюма.

— Свадебный костюм? Зачем он мне. Я итак прекрасно выгляжу.

— Успокойся, братец. — Вступился за Шпираля Адонай. — Ты обещал мне не мешать.

— Ладно. — Ману опустил гнома на пол и тот сразу же убежал. — Давайте свой костюм.

— Отдохни с дороги. Он еще не готов.

Ману проводили в его спальню. Он перекусил с дороги, попарился в бане и только к вечеру Шпираль принес ему наряд. Черные, начищенные до блеска хромовые сапоги с золотыми замками. Белые брюки с лампасами и шелковая рубаха. Серебряные наручи с искусными узорами и драгоценными камнями. Но самым главным были серебряные латы. На груди красовалась любимая Ману обоюдоострая секира в окружении двух смерчей. Когда Ману облачился в предложенное одеяние, ему на плечи пристегнули белоснежный шелковый плащ, а на голову возложили корону.

— Вот теперь ты похож на жениха.

Ману обернулся и увидел Адоная и близнецов в таких же нарядах, как и он. Великан расплылся в широкой улыбке.

— Видел бы ты, что гномы сделали с Борой, здоровяк? — Гор загадочно улыбнулся. — Завтра она будет неотразима.

— Хватит, а то все испортишь. — Оборвал его Тор. — Гразам постарался на славу. Пусть Ману теперь томится в ожидании всю ночь.

Близнецы заинтриговали Ману, но как он ни пытался, они ничего ему не рассказали.

На следующее утро Ману и Адонай вышли на площадь трех дворцов. На террасе золотого дворца Ксаев был установлен алтарь, на котором уже находился преподобный Аракс-Менди. Вся площадь была полна ликующих людей. Увидев великого князя и Ману, она взорвалась громкими криками и прославлениями. Адонай занял свое место возле близнецов, а Ману встал рядом с Араксом. Он заметно нервничал и постоянно переступал с ноги на ногу. Ожидание невесты затянулось, и Ману начал посматривать на Адоная и гномов сидящих подле него. Но все они были спокойны и, улыбаясь, подмигивали великану. Площадь наполнила барабанная дробь. За ней зазвучали фанфары. Эскорт из гвардейцев на черных скакунах в белых попонах медленным шагом приближался к площади. За ними следовала золотая карета, в которой ехала Бора. Ману развернулся к ней лицом. Карета остановилась, и дверца ее открылась. Из нее вышел отец Боры в яркой, богато украшенной тунике. Бросив взгляд на своего будущего зятя, он обернулся к карете и протянул руку дочери, помогая ей выйти. Когда Бора появилась, у Ману отвисла челюсть. Она сияла в лучах восходящего солнца. Она не шла, она плыла по красной ковровой дорожке. Девочки осыпали ее лепестками роз, а толпа на площади ахала, восхищаясь ее красотой. Отец подвел Бору к алтарю и, пожав руку Ману, спустился к Адонаю. Жених и невеста взялись за руки и неотрывно смотрели в глаза друг другу. Не было в Реальном Мире более счастливых людей, чем они. Аракс начал церемонию.

— Уважаемые гости. Великий князь. Родители жениха и невесты. Позвольте мне поприветствовать вас. Мы собрались здесь в столице свободного мира для празднования свадьбы этих прекрасных молодых людей.

Аракс-Менди говорил спокойно, но торжественно. На площади наступила тишина, и его бархатный голос эхом разносился по всему городу.

— Ты, Ману, повелитель стихий и избранный советник нашего князя. Согласен ли ты, взять в жены Бору. Грозную орлицу, царицу Бораноиса-на-Уссури.

— Да. — Сухо ответил Ману. Ему не терпелось сорвать с лица Боры вуаль и поцеловать.

— Ты, Бора, грозная орлица и царица Бораноиса. Согласна ли ты стать женой великана Ману повелителя стихий.

— Да. — Голос Боры как всегда был нежен и добр. — Конечно, я согласна.

— Тогда правом данным мне великим князем Адонаем я объявляю вас мужем и женой. — Аракс протянул им подушечку обтянутую изумрудным бархатом, на которой лежали обручальные кольца. Ману, можешь поцеловать свою жену.

Наконец-то мучительное ожидание закончилось, и Ману, аккуратно убрав вуаль, наклонился к Боре. Та даже встала на цыпочки, но все равно не дотягивалась до губ своего возлюбленного. Недолго думая, великан подхватил Бору на руки и их губы слились в поцелуе. Гром оваций и радостных возгласов наполнили площадь. В небо взметнулись фейерверки, и оркестр заиграл свадебный марш. Молодожены спустились по ступенькам террасы и, осыпаемые цветами, проследовали к карете. Торжественная часть закончилась, и город погрузился в шумное пиршество. Гразам и Шпираль позаботились об этом. На всех площадях были расставлены столы. На каждой из них играл свой оркестр. Карета с молодоженами сделала круг почета по бульварам Адонаиса. Ее крыша опустилась, и счастливые люди приветствовали своих царей, а те отвечали им взаимностью. Прокатившись по всему городу, они вернулись к дворцу Ксаев. В главном зале был дан бал в честь свадьбы. Здесь находились самые близкие друзья и Боры и Ману. Их родители, хранители, ученики, их боевые соратники. Весь день и всю ночь город не утихал. Люди пели и танцевали. Они ликовали. Вино, сидор и медовуха текли ручьями. Яства и закуски не заканчивались, и столы всегда были полны ими. Даже когда солнце взошло над перевалами Уссури, озарив своими лучами Адонаис, никто не расходился. Люди забыли про войну, про боль и страх. Они наслаждались праздником и веселились. Этого и добивался Адонай. Ему и самому нужна была пауза и передышка. Бора и Ману покинули гостей, когда полностью расцвело, но сюрпризы для них на этом не закончились. В порту Бораноиса их ожидала шикарная прогулочная яхта, которая увезла их в свадебное путешествие. На следующий день праздник не закончился. Самые стойкие продолжали кутить пока не падали с ног от усталости и хмеля. Проснувшись и отдохнув, люди возвращались, и праздник начинался с еще большим размахом. Время будто замерло, стараясь не мешать этой свадьбе. Даже империя не осмелилась напасть на свободных людей. Праздник удался. Даже обычно мрачный и угрюмый Тор веселился и смеялся так, что его иногда даже путали с братом. Это еще больше заводило его. Все люди предались празднованию без остатка. Праздник был не только в Адонаисе. Люди пировали на пирах в честь этой свадьбы во всех городах и деревнях долины. И на перевалах Уссури, и в каменоломнях Тераноса, и на побережье в рыбацких деревнях. Везде звучали тосты за здоровье молодых. Вся долина праздновала эту свадьбу, и она вошла в историю, став одним из самых почитаемых праздников свободных людей.