Безбашенные

Глава 17

Через два дня пути к востоку от Бэлкара экспедиционные силы достигли Варгаса — скалистого региона пустыни Хадар. «Экзолоном» командовал генерал де Виерс, перемещавшийся в специально экипированной «Химере». Длинная колонна кадийских машин медленно двигались по глубокому каньону, отмеченному на картах Официо Картография как Красное ущелье.

Каньон, представлявший собой почти триста километров извилистого пути, вел Восемнадцатую группу армий к месту самой важной и кровавой битвы последней Голгофской войны. Именно там генерал надеялся найти легендарную «Крепость величия». И именно там он ожидал встретить серьезное сопротивление орков. По отчетам историков, предгорья и долины Ишварских гор были усеяны обломками бронетехники. Наверняка зеленокожие дикари построили в этом регионе несколько больших поселений.

Несмотря на вероятность жесткого противостояния, настроение людей было приподнятым. Многие солдаты радовались финальной стадии операции, считая ее концом мучительного времени во враждебном человеку мире. Впрочем, некоторые гвардейцы не разделяли их оптимизма. Часть офицеров — в том числе и генерал-майор Берген — предчувствовали, что по достижении координат, предоставленных Механикус, их ожидает большое разочарование. Но даже эти реалисты стремились завершить поход с тем же пылом, что и оптимисты.

С другой стороны, почти никто не испытывал счастья от того, что все экспедиционные силы оказались в Красном ущелье. К сожалению, других вариантов не было. Каменные утесы и ближайшие высокогорья изобиловали пропастями и расщелинами. Многие из них оставались скрытыми до тех пор, пока не становилось слишком поздно. При других обстоятельствах истребители «Вулкан», переданные «Экзолону» коммодором Гэлбрайзом, могли бы сопровождать колонну с воздуха. Но полетные условия в пустыне Хадар оказались далеко не идеальными. Частые пылевые бури сбивали показания приборов и затрудняли видимость. Поэтому пилоты «Вулканов» летали лишь на низких высотах — фактически в нескольких метрах над головами кадийских солдат. Они патрулировали каньон и высматривали возможные засады орков.

Вульфе, сидя в куполе, наблюдал за пролетом истребителей. Черные птицы с ревом пересекли полоску красного неба над его головой. За ними тянулись шлейфы серого дыма, дрожавшие в воздухе, словно ленты на ветру. Сержант мучительно переносил эту фазу путешествия. Остроконечные скалы и глубокие затемненные овраги, вдоль которых двигалась колонна, напоминали ему о каньоне Луго. Когда каменные стены с двух сторон поднялись до фантастических высот, его туника стала мокрой от холодного пота.

«Следи за призраками, сержант!»

Даже теперь, после двух дней похода, эта фраза, брошенная Ленком, проедала ему кишки. Что капрал имел в виду? Самым прямым ответом было признание, что он узнал о каньоне Луго. Но как? Исповедник Фридрих не выдал бы его. И Вульфе сомневался в том, что кто-то из экипажа выболтал его секрет капралу. Горошек вообще не знал о событиях на Палмеросе, поэтому его можно было исключить из списка подозреваемых.

Возможно, Ленк намекал на Виктора Данста? На призрак прошлого, а не на мертвого Боршта? Нет, это уже какие-то игры разума. Он сам назвал Ленку имя Данста. Разве не так? Вульфе мучительно вспоминал, кому он рассказывал историю о Дансте. Он редко говорил о ней. Она не входила в число его любимых баек. Но среди кадийских солдат существовал старинный обычай: гвардейцы хвалились своими шрамами и рассказывали о том, как получили их. В ранние годы Оскар делился историей о Дансте со многими людьми. Неужели кто-то из них передал ее Ленку? Проклятье! Значит, чертов капрал уже знает, почему его внешность так сильно беспокоит Вульфа?

Когда день пошел на убыль, сержант попытался загнать эти вопросы в дальнюю часть сознания. Он по-прежнему сидел в куполе и смотрел по сторонам, пока его танк громыхал в облаке пыли, поднятом другими машинами. В каньоне имелась растительность — первая, какую он видел с момента крушения на Голгофе. Не много, конечно. В основном сухая трава и чахлые кусты, покрытые острыми колючками. Однако их наличие указывало на присутствие влаги. Он заметил и местную фауну — не только клещей, терзавших кадийцев. На скалах грелись большие ленивые ящерицы. Их кожу покрывали мелкие костяные пластины. Расцветка была такой же ярко-красной, как и у скал на этой территории. Когда имперские машины проезжали мимо ящериц, они шипели и быстро исчезали в черных расщелинах.

Наблюдение за этими тварями дало сержанту лишь временную передышку от тяжелых размышлений. Он снова и снова возвращался к беспокоившим его вопросам. Когда полоска неба над Красным ущельем потемнела, он спустился в «корзину», оставив верхний люк открытым, чтобы прохладный ветер мог задувать в их башню.

Сиглер дремал на своем месте. Его толстые руки покоились на крышке ящика со снарядами. Голова склонилась на согнутый локоть. Миркос, используя свет внутренних ламп, читал потрепанный журнал с монохромными картинками каменноликих кадийских женщин, одетых в военную форму. Судя по состоянию страниц, журнал за последние годы имел огромное количество читателей. Вульфе улыбнулся и похлопал парня по плечу.

Чтобы не будить Сиглера, он подключил шлемофон к интеркому и шутливо сказал:

— Эта тема погубит твою душу.

— Вред уже нанесен, — усмехнулся Горошек. — Я так часто думаю о женщинах, что уже потерял былую чувствительность. Хотите полистать?

Вульфе засмеялся, но затем перешел на серьезный тон:

— Послушай, парень. Нам нужно поговорить.

— О чем именно, сардж?

— Я думаю, ты и сам знаешь.

Возможно, Вульфе это показалось, но, похоже, их новый стрелок покраснел.

— О том, что во время той ссоры я стоял в стороне и просто смотрел?

Сержант нахмурился и кивнул:

— Танкист всегда вступается за свой экипаж. Ты знаешь правила. Тебе повезло, что Сиглер и Мецгер не оглянулись. Но если я еще раз увижу, что ты держишься в стороне, тебе придется вернуться в резервную команду. Ты даже не успеешь прошептать молитву Императору, как я вышибу тебя из экипажа. О чем ты думал, черт возьми?

Горошек виновато пожал плечами:

— Если бы на нас катил бочку другой экипаж, я первый начал бы махать кулаками… Но там был Ленк.

— И что это меняет?

— Многое.

Последовала пауза — момент неуютной тишины для обоих гвардейцев. Затем Вульфе попросил стрелка:

— Расскажи, что ты знаешь о Ленке?

Миркос приподнял подбородок.

— Я знаю, что лучше не связываться с ним. Офицеры считаются в Гвардии официальной силой, но такие парни, как Ленк, контролируют солдатскую жизнь из темных теней. В каждом полку есть такие. Да вы и сами знаете. Эти ловкачи добывают бухло, «дымки» и медикаменты. — Он помахал потертым порнографическим журналом. — Или такое чтиво. Они ведут свой бизнес, и офицеры позволяют им это, потому что солдаты так меньше ворчат. Сокращается количество ссор и драк. Я вообще не представляю жизнь в Гвардии без таких людей. Ленк — наш полковой маклер. Если ему предложить правильную цену, он достанет все, что угодно. Он больше похож на главаря какой-то банды в крупном улье, чем на простого солдата. И он считает, что вы не сможете тягаться с ним.

Конечно, Вульфе знал о таких ловкачах. Горошек лишь недавно оказался в их полку, но у него был верный взгляд на вещи. Все, что он говорил, являлось чистой правдой. Полки нуждались в жуликах и перекупщиках. Без них жизнь в Гвардии становилась невыносимой. Это и объясняло таинственную популярность Ленка среди молодых танкистов. Но все же идея, что капрал будет получать послабления из-за нелегальной торговли в полку, не понравилась сержанту. Он почувствовал внезапную злость.

— Это Имперская Гвардия, а не чертовы задворки ульев. Ведер Ленк — самодовольная маленькая задница. Рано или поздно он пожалеет, что встретил меня.

— Но разве он не спас вашу жизнь? — смущенно спросил Миркос.

Вульфе прорычал проклятие.

— Он пристрелил орка, который хотел убить меня. Так велел ему служебный долг. Любой боец сделал бы то же самое.

Гнев все больше проявлялся в голосе сержанта, потому что, по правде говоря, он был благодарен Ленку за свое спасение, и это сильно беспокоило его. Молодой танкист миролюбиво поднял руку:

— Я просто сказал, что слышал.

Вульфе заворчал себе под нос. Посмотрев через открытый люк, он увидел, что небо стало угольно-черным. Неужели чокнутый де Виерс решил не останавливать колонну на ночь?

— Мецгер, — обратился он к водителю, — хочешь, я подменю тебя на рычагах?

— У меня силенок хватит еще пару часов, — ответил Мецгер. — А вот потом ты можешь занять мое место.

За свою долгую карьеру Вульфе освоил каждую профессию на борту «Лемана Русса». Он не был таким талантливым водителем, как Счастливчик Мецгер, но мог держать «коробочку» в колее, пока его товарищ получал необходимый отдых.

— Договорились. Два часа. Дай знать, если устанешь раньше.

— Будет сделано, сардж.

Вульфе сел на командирское сиденье. Сон не шел. Его мысли бегали по кругу. Он по-прежнему слышал в своей голове слова проклятого капрала. Старый шрам на горле не давал покоя. Вульфе легонько почесал его. На вокс-каналах царила тишина. Только регулярные сообщения поступали от «Часовых» и моторазведчиков. Через минуту его отвлек голос Горошка.

— Может, все-таки хотите почитать? — спросил стрелок, предложив ему коллекцию порнографических снимков.

— Там нечего читать, — усмехнулся Оскар, но все-таки взял потрепанный журнал.