Глава 9

На узких улицах аванпоста продолжали греметь выстрелы, но их звуки казались слабым эхом того кровавого безумия, которое царило здесь двадцать минут назад. Каравасса снова стала крепостью Имперской Гвардии. Берген добился поставленной цели. Генерал де Виерс получил первую позицию, от которой зависели маршруты поставок между базой Хадрон и конечным пунктом назначения, располагавшимся далеко на востоке.

Проводя зачистку бывшего центра связи на главной площади аванпоста, один из взводов механизированной пехоты полковника Мэрренбурга отыскал и убил предводителя местных орков — мерзкое существо необычайных размеров и невероятной мускулатуры. После того как территорию обезопасили от возможных угроз, генерал-майора пригласили на осмотр поверженной твари. И вот теперь Берген стоял в просторном зале с низким потолком, глядя на огромный труп, лежавший на каменном полу почти у самых его ног. Воздух был пропитан отвратительной вонью, похожей на запах конского пота и разложившихся внутренностей.

Павший орочий военачальник поражал своими размерами — два с половиной метра в высоту и около двух метров шириной в плечах. Его грубая броня состояла из нагрудника и железного наплечника, усиленного сбитыми вместе стальными пластинами. Чтобы бродить по зданию, зеленокожему, видимо, приходилось горбиться. Но орки горбились всегда — из-за массивной брони и чересчур развитых мышц, покрывавших их тела. На угловатом нагруднике виднелся символ клана, которым командовал этот мерзавец. Череп и кинжал. Берген прежде не встречал подобного глифа.

— Не самая приятная тварь из тех, что мне доводилось повстречать, — сказал полковник Мэрренбург.

Он сделал шаг вперед и остановился рядом с генерал-майором.

— Приятного мало, — согласился Берген. — Эдвин, вы уверены, что это их предводитель?

— Он самый крупный из всех, — ответил Мэрренбург. — При нем было несколько телохранителей. Мы потеряли одиннадцать человек, прежде чем перебили их.

Полковник с отвращением пнул мясистое предплечье мертвого орка. Огромная безжизненная рука зеленокожего соскользнула на пол. Наверное, такие большие и толстые пальцы могли растереть человеческую кость в порошок.

— Он заплатил нам за это собственной жизнью, — добавил Мэрренбург. — Вы не будете против, если я закурю?

— Курите. Возможно, табачный дым отобьет его вонь.

— К вечеру здание очистят и продезинфицируют, сэр, — сказал полковник, вытаскивая из нагрудного кармана мятую пачку «дымков». — Хотите один?

— Нет, спасибо.

— Извините, — усмехнулся Мэрренбург. — Я всегда забываю, что вы не курите. В любом случае, если эта тварь больше не интересует вас, мои технари начнут устанавливать здесь приемо-передающую аппаратуру. Как вы думаете, сэр, когда проблема с вокс-связью будет решена? Когда мы наконец сможем передавать сообщения на дальние расстояния?

Берген отвернулся от мертвого орка.

— Я полагаю, решение уже найдено. Техножрецы проложат кабель до самого плато. Они утверждают, что такая наземная линия защитит нас от электромагнитных помех. Техноадепт Армадрон обещал мне связь с Хадроном в ближайшие часы. Это позволит нам не посылать связных к генералу.

— Вы уже отправили сообщение о победе?

Берген кивнул.

— Даже два. На всякий случай. Курьеры на «Шершнях» с закодированными пергаментами. Я отправил их, как только мы вошли в ворота крепости. Возможно, Армадрон подготовит наземную линию еще до того, как мои посыльные доберутся до базы. Но мне хотелось гарантировать доставку сообщения.

Мотоциклы «Шершень» являлись современной модификацией старых байков «Черная тень». Эти шумные машины, не оснащенные броней и оружием, были самыми быстрыми в Десятой дивизии. Если с ними ничего не случится в пути, то, по оценкам Бергена, курьеры прибудут в штаб «Экзолона» на следующий день.

— Очень мудро, сэр, — согласился полковник.

Берген не считал себя мудрым. Сегодняшняя победа подняла его дух. Он видел, как неудержимая мощь их бронетанковой дивизии сровняла с землей огромное количество врагов. Но он тоже понес потери — немало отважных людей, которые заслужили почести за храбрость. Генерал-майор по-прежнему не мог свыкнуться с глупостью всей операции. Взятие Каравассы было бессмысленной затеей. Их победа ни черта не будет стоить, когда де Виерс, добравшись до финальной точки, не найдет там легендарного танка. Берген хотел бы оказаться в то мгновение рядом с генералом, чтобы посмотреть ему в глаза.


— Что у нас с госпиталем? — спросил он, вернувшись к насущным делам. — Медикае уже подобрали себе здание?

Мэрренбург молча пожал плечами, и тогда Катц, адъютант Бергена, шагнул вперед.

— Штат Официо Медикае присмотрел несколько двухэтажных зданий у западных ворот, — доложил он. — Там раньше располагались казармы. Все помещения проверены на отсутствие угроз и очищены от орочьих трупов. Техническому персоналу походного госпиталя присвоен высший приоритет.

— Хорошо. Убедитесь, чтобы они получили все необходимое. Меня беспокоит здоровье полковника Виннеманна. Пусть его осмотрит специалист по протезированию. Причем как можно быстрее. Сами понимаете, гравитация, пыль и все остальное. Здесь даже лучшие машины приходят в негодность. А у него имплантированный металлический позвоночник.

Мэрренбург хотел вставить какое-то замечание, но в этот момент в зал вошел полковник Грейвс. Его каблуки громко застучали по каменному полу. Бросив взгляд на мертвого орка, он остановился напротив Бергена, отдал салют и доложил:

— Я получил сообщение от одной из команд зачистки. Они обнаружили неприятную находку. Думаю, вам нужно взглянуть на это.

* * *

Находка действительно оказалась неприятной. Она еще больше омрачила невеселое настроение Бергена.

— Рабы, — проворчал он. — Человеческие рабы.

Он стоял на площади в паре сотен метров от северной стены. Перед ним возвышалась груда мертвых тел — обнаженных мужчин и женщин. Их ошейники были сомкнуты одной цепью; запястья и лодыжки плотно скованы. На костлявых торсах и ягодицах виднелись выжженные клейма с тем же глифом, что красовался на нагруднике местного предводителя орков. На каждом трупе виднелись раны от топоров или мечей. Людей убили, как гроксов. Но почему? Генерал-майор предполагал, что во время сражения те зеленокожие, которые оставались в крепости, вышли из себя и, пылая кровожадной яростью, набросились на рабов. Они вспарывали скованным людям животы и вырывали их внутренности. Если бы сердце Бергена не было наполнено до краев кипящей ненавистью к орочьей расе, он, возможно, содрогнулся бы при виде такой расправы. По холодным трупам ползали клещи. Однако паразиты напрасно кусали мертвые тела. В почерневших венах больше не пульсировала кровь.

— Этого следовало ожидать, — прошептал адъютант, стоявший за правым плечом генерал-майора.

— Почему, Джэррил?

— Я вот что думаю, сэр. Орки годами совершали набеги на ближайшие звездные системы. А сколько сборщиков трофеев они захватили в рабство! Флот не защищает тех, кто нарушает космические правила и ограничения. Но риск сулит высокую награду. Поэтому число контрабандистов никогда не сокращается.

— Я рад, что мой адъютант так хорошо информирован, — с усмешкой сказал Берген.

— Извините, сэр, — склонив голову, произнес лейтенант. — Я не хотел, чтобы мои слова прозвучали…

— Нет, Джэррил, я говорю совершенно искренне. Ты же знаешь, мне нравится слушать твои комментарии. Я просто не ожидал увидеть ничего подобного.

— Скорее всего, их привезли сюда с плато Хадрон. Там находился единственный орочий космопорт на этой стороне планеты. Наш флот сжег его при посадке, но он был довольно большим. Нам известно, что орочьи кланы иногда торгуют друг с другом. Этих несчастных пленников могли обменять на патроны и горючее.

— Пусть святые ведут их к Императору, — прошептал генерал-майор.

Он прижал ладонь к нагрудному знаку орла, и Катц последовал его примеру. Вместе, склонив головы, они помолились за мертвых. Чуть позже Берген тихо спросил:

— Мы найдем еще немало наших сородичей, верно?

Катц мрачно кивнул:

— Похоже, что так, но не живыми. Я думаю, другие дивизии, захватив Бэлкар и Тайреллис, обнаружат такие же кучи трупов. К сожалению, орки убьют рабов прежде, чем гвардейцы успеют их спасти. — Он с печалью указал на кучу тел. — Мы не сможем им помочь.

Берген согласился с адъютантом, но это не улучшило его настроения. Мерзкие орки безжалостно крали жизни людей. С другой стороны, души убитых жертв по-прежнему принадлежали Императору.

— Позаботься, чтобы исповедники совершили необходимые ритуалы. Джэррил, я хочу, чтобы души этих мужчин и женщин были переданы Императору как можно быстрее. Знаю, что священники сейчас заняты нашими погибшими гвардейцами. Но эти тела нужно сжечь! Я не хочу, чтобы здесь вспыхнула эпидемия — особенно теперь, когда мы вернули аванпост себе. Ты понял?

— Так точно, сэр. Разрешите идти?

— Свободен.

Берген прислушался к шагам адъютанта, затихавшим за его спиной. Тусклое небо над Каравассой возвещало начало вечера. Низкие коричневые облака бурлили, словно суп в котле. В их глубине сверкали молнии. Гулкие раскаты грома сотрясали воздух.

Потрескивание в правом наушнике объявило о поступившем вокс-вызове. Через секунду он услышал голос полковника Грейвса:

— Грейвс вызывает командира дивизии. Вы на связи, сэр?

Берген пощелкал пальцем по кнопке вокс-гарнитуры.

— Берген на связи. Говорите, Деррик.

— Один из моих поисковых отрядов обнаружил два склада орочьей амуниции, сэр. Плюс мы нашли значительные запасы горючего. Похоже, они собирали его для обмена. Это в юго-восточной части крепости. Я выставил на стенах дозорные патрули, как вы приказали. Там нет площадок для «Тарантулов». Боюсь, нам придется расширять парапеты. И еще одно сообщение, сэр. Капитан Имрих просит разрешения на заправку танков из резервов зеленокожих.

— Имрих? — спросил Берген.

— Да, сэр. Он сейчас вместо Виннеманна. Вы же сами приказали, чтобы полковника осмотрел протезист.

— Хорошо. Пусть Имрих заправляется из орочьих резервов. Но сначала топливо нужно проверить на примеси. Пусть он попросит техножрецов провести химический анализ горючего. Только один Император знает, что орки добавляют в свой прометий.

— Пришла приятная новость, сэр, — сказал Грейвс. — Техноадепт Армадрон сообщил, что все его приготовления закончены. Вокс-антенна установлена и подключена к наземной линии. Техники только что открыли канал связи со штабом группы армий. Качество звука приемлемое. В течение ближайших тридцати минут генерал де Виерс ожидает вашего доклада.

— Понял вас, полковник. Вернусь на коммутационную станцию через десять минут. Встретимся там. Конец связи.

Генерал-майор повернулся и зашагал к центральной площади аванпоста. Он шел по улицам, заваленным ржавым мусором. В воздухе стоял запах экскрементов и орочьей крови. Ему хотелось как можно дальше уйти от кучи убитых рабов, но их образ уже отпечатался в его сознании. Он знал, что отныне это воспоминание останется с ним навсегда. Оно будет питать его ненависть к зеленокожим все последующие дни операции.

* * *

Через три дня после взятия Каравассы Восьмая механизированная дивизия генерал-майора Реннкампа захватила старую имперскую базу Тайреллис. Этот бывший склад припасов в пустыне Джаррандо располагался к юго-западу от позиции Бергена. Сопротивление орков не было таким интенсивным, как в Каравассе. Гвардейцы могли бы радоваться, если бы не участившиеся болезни и инфекции, от которых страдало все больше солдат. Зарывавшиеся в кожу клещи доставляли изнурительное и постоянное неудобство. Бойцам приказали сбрить все волосы — на голове и на теле. Это помогало быстрее находить присосавшихся паразитов. Некоторые гвардейцы отказывались тратить выдаваемый рацион алкоголя на удаление клещей. Из-за пристрастия к крепкому напитку они часто становились разносчиками отвратительных инфекций. Другие бойцы поступали в госпиталь с такой пропитанной «взвесью» кожей, что казалось, будто их выкупали в ананасовом соке. Шутки и насмешки закончились. Пораженные «взвесью» люди страдали от жутких болезней и в конце концов умирали. Это была болезненная смерть. Внутренние органы, засоренные пылью, отказывали один за другим, пока не погибало тело. Здоровые люди пребывали под гнетом зловещих ожиданий. Они знали, что их грядущие болезни были лишь вопросом времени. Они чувствовали, что их собственные клетки уже задыхаются от зловещей «взвеси». И они ворчали, что чем быстрее генерал найдет проклятый танк, тем будет лучше для всех.

По крайней мере, военная операция проходила с относительным успехом. Де Виерс был уверен, что количество зеленокожих, обитавших между базой Хадрон и примерным местоположением «Крепости величия», было значительно преувеличено. Вероятно, последний набег Газкулла Траки на человеческий космос увел с Голгофы больше орков, чем предполагали умники из Официо Стратегос. Но это не слишком помогало «Экзолону». Несмотря на то что орки оказались меньшей угрозой, планета все равно брала свое.

Берген и его дивизия оставались в Каравассе, патрулируя окрестности и с нетерпением ожидая генеральского приказа о выдвижении в восточном направлении. Приказ де Виерса должен был прийти по наземной линии связи, но прежде «Экзолону» следовало захватить укрепленное поселение Бэлкар — последний аванпост, необходимый для защиты маршрута между базой Хадрон и предполагаемым местом цели. Осаду Бэлкара поручили Двенадцатой пехотной дивизии генерал-майора Киллиана.

Пока Берген маялся от безделья и ожидал приказа де Виерса, он начал замечать едва уловимые мелочи, которые встревожили его, — например, менявшийся оттенок кожи. Каждый раз во время бритья он, глядя в зеркало, содрогался от нараставшего количества розовых пятнышек, покрывавших белки его глаз. И не он один страдал от этого. Врачи из штата Медикае проверяли всех солдат и раздавали им пакеты с детоксикаторами. К сожалению, они не знали, как бороться со «взвесью». Берген вызвал к себе сержанта Бера — своего личного медика — и расспросил о худшем сценарии в развитии болезни. Ответ сержанта не утешил его.

Люди сильно отличались уровнем иммунитета. Самые крепкие из них могли держаться месяцами — возможно, даже стандартный имперский год. Но симптоматика постоянно ухудшалась. С головными болями и тошнотой справлялись довольно легко — с помощью таблеток. Изменения в оттенках кожи и пигментация глазных белков оставались неизлечимыми. Замена поврежденных органов была невозможной при том оборудовании, которое Медикае имели здесь под рукой. Несмотря на пессимизм сержанта, Берген решил не сдаваться. Он разослал по дивизии новый приказ: гвардейцы все время должны были носить защитные очки и дыхательные маски.

Если от болезней страдали даже самые крепкие бойцы Десятой дивизии, то мучения полковника Виннеманна были вообще неописуемыми. Берген удивлялся упорству полковника. Виннеманн никогда не жаловался — по крайней мере, не в компании офицеров. Но из-за пыли и увеличенной гравитации имплантированный позвоночник беспокоил его, как никогда раньше. Военный протезист, нарушая клятву о конфиденциальности, продолжал информировать генерал-майора о состоянии полковника. Он предписал Кочаткису более сильные дозы иммунодепрессантов и анальгетиков. Однако эти лекарства, принимаемые в больших количествах, губили печень и почки. Берген, питавший сильную привязанность и уважение к упрямому полковнику, начал ежедневно молиться Императору и его святым о скорейшем завершении нелепой операции «Гроза». Преждевременная смерть Виннеманна нанесла бы удар по экспедиции — и тем более по людям, знавшим его.

Наконец, на пятнадцатый день после спуска на планету, Император услышал молитвы Джерарда Бергена.

По наземной линии связи начали поступать штабные сообщения. После взятия Каравассы и Тайреллиса, которые отныне надежно защищали имперскую линию доставки, Двенадцатая пехотная дивизия Киллиана захватила полуразрушенную крепость в Бэлкаре и превратила ее в передовой опорный пункт. Сражение было тяжелым. Цифры потерь вызывали глубокую скорбь и свидетельствовали о многочисленной популяции орков вблизи конечной точки намеченного маршрута. Но Киллиан с честью выполнил поставленную задачу и основал передовую базу, столь важную для успешного завершения экспедиции. Хадрон, Каравасса, Тайреллис и Бэлкар снова стали имперскими крепостями. Их почти сорокалетняя оккупация завершилась. И хотя некоторые офицеры-пессимисты предрекали ответный удар зеленокожих, «Экзолон» начал готовиться к финальной стадии операции.

Получив эти новости, Берген почувствовал огромное облегчение. Еще большую радость принес приказ, поступивший на рассвете с базы Хадрон. На шестнадцатый день экспедиции Десятая бронетанковая дивизия вновь выступала в поход. Генерал де Виерс приказал Бергену оставить в Каравассе соответствующие гарнизонные силы, а затем на максимальной скорости выдвинуться к аванпосту Бэлкар. Там им предстояло объединиться с двумя другими дивизиями и дождаться прибытия генерала. Далее де Виерс намеревался возглавить группу армий и лично направить ее в регион Хадар, к предгорьям Ишварской гряды, где должна была завершиться их миссия.

Разговаривая с Бергеном по наземной линии связи, старик едва не задыхался от экстаза. Он походил на возбужденного ребенка перед Днем Императора. Наверное, он чувствовал, что долгожданная бессмертная слава была уже в паре шагов от него. Генерал надеялся найти «Крепость величия» или то, что от нее осталось. Затем началась бы финальная стадия. Жрецы Механикус запустили бы вокс-маяк, который, попав в верхние слои атмосферы, передал бы флоту координаты их позиции. «Потомок Тарсиса» должен был спустить подъемник. Священный танк подняли бы с песков пустыни в космос и разместили на борту «Рекламатора». За время полета к системе Армагеддона машину отреставрировали бы до прежнего состояния. Чуть позже комиссар Яррик, получив дорогой подарок, проехал бы на танке по полям сражений Армагеддона Прим. Он поднял бы дух уставших солдат, вдохновив их силой легендарной машины. И тогда воодушевленные солдаты отбили бы натиск врага.

Это звучало чудесно, и в своем сердце Берген надеялся на осуществление тактических планов де Виерса. Но его внутренний голос продолжал утверждать, что такие милые наивные мечты присущи только старикам и детям. В реальности все происходит иначе.

«Прошло тридцать восемь лет, — подумал он. — Неужели генерал действительно верит, что танк по-прежнему находится там…»

Когда де Виерс закончил разговор и закрыл вокс-канал, Берген вызвал к себе полковых командиров. Узнав о новых указаниях, все трое радостно заверили его, что через несколько часов они смогут подготовить своих людей к боевому походу. В голосе Виннеманна чувствовалось явное облегчение. Генерал-майор, беспокоясь о здоровье полковника, хотел оставить его в Каравассе. Но он понимал, что храбрый воин обидится на него и сочтет такую заботу оскорблением. Виннеманн был танкистом до мозга костей, а Берген знал, какое счастье испытывает истинный танкист, находясь в своей «корзине», попирая врагов и отплевываясь от пота и пыли, пока рев двигателя сотрясает его тело мощной вибрацией. Поэтому, несмотря на очевидные страдания Виннеманна, командир дивизии решил не отправлять его в госпиталь. У полковника был неплохой заместитель, и капитан Имрих мог помочь ему в любую минуту, если это потребуется.

После совещания полковые командиры передали приказ генерала своим заместителям и командирам рот. Новость быстро разошлась по гарнизону. Вскоре Каравасса жужжала, как растревоженный улей. Десятая бронетанковая дивизия готовилась к продолжению экспедиции.

* * *

При всей этой спешке, погрузке снарядов и заправке топливом, когда перед началом похода проводилась последняя проверка техники, почти никто не думал о судьбе тех рот, которые исчезли в первый день операции. Но кое-кто вспоминал о них — например, полковник Виннеманн. Игнорируя боль и личные проблемы; он регулярно молился о душах лейтенанта ван Дроя и его людей. Прошло больше двух недель, а от них не поступило ни одного сообщения. Полковник был уверен, что они погибли.

Выезжая из ворот Каравассы во главе колонны Восемьдесят первого бронетанкового полка, он даже не мог подумать, что Безбашенные Госсфрида по-прежнему ведут борьбу за существование. Через десять дней пути после сражения с орочьей ордой они находились к юго-востоку от его нынешней позиции.

Загрузка...