Бэтмен 1-2

- А почему Пингвин не появился раньше? Ведь о нем ходили такие слухи!

- Спросите об этом его самого, - Макс подтолкнул репортера к Пингвину.

- Мистер Пингвин...

- Я боялся появляться наверху. Про меня насочиняли море небылиц. Пингвин то и дело закрывал лицо руками, защищая глаза от света вспышек. Мне нужен был повод... Нет! Скорее случай!

Брюс выключил телевизор и, откинувшись на спинку дивана, посмотрел на Альфреда.

- У меня какое-то нехорошее предчувствие, старина, - он тяжело вздохнул.

- Мистер Вейн, вы видели? Этот Пингвин - действительно реальный человек. Подумать только!

Альфред достал из коробки новое украшение и полез на стремянку.

У входа в городской архив цепь дюжих полицейских с трудом сдерживала натиск нахальных корреспондентов.

Дверь парадного открылась и из него вышли Макс Шрекк и шериф. Газетчики бросились к ним, безостановочно клацая фотоаппаратами и выставляя вперед микрофоны.

- Пингвина не беспокоить! - взревел шериф.

Бойкий журналист в широкополой фетровой шляпе ткнул микрофон ему прямо под нос и громко затараторил:

- В архив для всех свободный доступ! И для прессы в том числе. Как насчет свободы прессы у нас в городе?

Макс взял микрофон из его рук и вышел вперед.

- Минуточку, - он поднял руку. - А как насчет свободы человека выяснить, кто он и откуда?

- Почему вы так беспокоитесь о нем? Он что, ваш личный друг? - не унимался досужий журналист.

- Да! Он - мой личный друг. И я думаю, что он, также, личный друг всего города!

- Но свобода печати, конституция!..

- Пусть конституция немного отдохнет. Все-таки сейчас Рождество. Макс ослепительно улыбался, спускаясь по ступеням.

Журналистская братия одобрительно загудела и осталась дожидаться Пингвина.

Брюс седьмой час сидел за компьютером, перебирая файлы видеоряда городских газет за последние сорок лет. Он выискивал статьи и заметки о странных уродах, неординарных событиях, происходивших в городе. Петли лязгнули и тяжелая стальная дверь открылась. С темного каменного потолка пещеры, влажного от сырости, сорвалась стая летучих мышей и с писком унеслась в провал грота.

- Мистер Вейн, мне придется снова вам напомнить, что долгое пребывание в этом сыром и холодном помещении может вредно сказаться на вашем здоровье.

- Разумеется, - кивнул Брюс, - сказаться на здоровье...

Он ничего не слышал, вчитываясь в очередную статью.

"...в шесть часов утра..."

Слуга налил суп в овальную тарелку и протянул ее Брюсу. Тот, не отрываясь от экрана, взял ее, и, набрав ложку, отправил еду в рот. Через секунду он совсем пришел в себя и удивленно заморгал. С трудом проглотив, Брюс облизал губы и пристально посмотрел на старика.

- Холодное, - постучал ложкой он по краю тарелки.

- Но сэр, - невозмутимо произнес тот, - это такой суп. Его подают холодным.

- Да? - Брюс хмыкнул и принялся есть. - Да, да. Конечно. Хорошо...

"...в шесть часов утра произошла авария на химическом заводе, принадлежащем... облако токсичных веществ движется по направлению к городу..."

Брюс сменил страницу на экране и продолжил:

"...городской зоопарк практически уничтожен... специальные отряды полиции высланы для истребления зараженных животных..."

Брюс потер вспотевший лоб и посмотрел на Альфреда.

- Где вы были во время гибели старого зоопарка?

- Я... - тот задумался и через мгновение ответил, - не помню точно, но, по-моему, на кухне, мистер Вейн.

По экрану продолжали ползти строчки текста:

"...предполагают, что исчезнувшие пингвины были тайно вывезены в лаборатории Техаса для проведения над ними опытов..."

- Бред! - Брюс нажал несколько клавиш и замелькали страницы. - А здесь что?

- Вот, - Альфред указал на экран. - Пять лет спустя. Забавное сообщение.

"Как сообщает профессор Лингрос, готэмские пингвины обнаружены в системе канализации города. Они настолько приспособились к этой среде обитания... развитие головного мозга и столь странного поведения дает право утверждать... это, безусловно, новый вид, появившийся вследствие неожиданной мутации... Через несколько лет нам придется бороться с пингвинами так же, как в других городах борются с крысами".

- Ну и как? - поинтересовался Брюс.

- Что вас интересует, мистер Вейн?

- Боролись ли с пингвинами?

- Нет, сэр, что вы! О них просто забыли.

- Ну да, Бог с ними... А здесь что?

"...в цирке был показан парад уродов..."

- Так, - Брюс полистал следующие номера, - интересно, интересно... Вот!

"...цирк вернулся ...свободный бесплатный доступ..."

Альфред прошел вглубь пещеры, сел в кресло у заваленного электронным хламом стола и спросил:

- Вам кажется, что этот Пингвин скрывает что-то из своей биографии?

"...самый толстый человек в мире... тихий мальчик-птица..."

Брюс продолжал просматривать газеты, не отвечая на вопрос.

- Но почему вы хотите сказать, что этот Пингвин не такой, каким хочет казаться?

- А? Что? - Брюс обернулся. - Видите ли, дорогой Альфред, в этой истории участвует не только Пингвин, но и Макс Шрекк, а с ним всегда связаны какие-нибудь темные истории со спрятанными концами. Я не доверяю ему.

- Что вы, мистер Вейн! Сегодня утром в газете писали, что этот Пингвин - просто несчастный одинокий человек.

Брюс лишь пожал плечами и продолжал читать статью.

"...после выступления полиция закрыла цирк... по крайней мере один участник парада уродов исчез до того, как его успела допросить полиция..."

- Ну, теперь вам легче, сэр?

- Нет. Пожалуй, мне тяжелее.

Брюс выключил экран и, поднявшись со стула, поставил на поднос недоеденный суп.

- Вы правы, старина! Самое лучшее средство от хандры и усталости это свежий воздух.

- Вы отправляетесь на прогулку, так и не закончив трапезу? - Альфред поднялся со стула и, вздохнув, подошел к подносу. - Вечером будет овсянка и ваши любимые тосты с сыром.

- Согласен, - Брюс улыбнулся.

Маленький монитор, встроенный в приборную доску, запищал и вспыхнул. На экране появился Пингвин сидящий за большим столом, заваленным бумагами.

- Мистер Вейн, - поинтересовался слуга, - почему вас так волнует этот странный героический Пингвин?

- Понимаете ли, Альфред, я как раз сейчас наблюдаю за ним.

- Да? И что же вы видите?

- По-моему, он знает, кто были его родители. Что-то другое его интересует в архиве... что-то совсем другое...

- Что же именно?

- Мне бы очень хотелось это узнать.

- Значит, вы не отказались от мысли, что Макс Шрекк и этот Пингвин... - Альфред замялся, не зная, как лучше сформулировать свою мысль, чтобы не сказать какой-либо бестактности.

- Это очень зыбко, Альфред. На грани интуиции. И пока у меня нет доказательств.

В окне архива горел яркий свет. В большом зале за письменным столом, заставленным гигантскими пирамидами папок, сидел Пингвин, ожесточенно скрипя остро заточенным страусиным пером. Он то и дело перебирал сложенные аккуратной стопкой копии свидетельств о рождении, делал какие-то выписки на желтых листках бумаги и постоянно оглядывался на стоящих у входа полисменов.

Чувствовалось, что эта работа доставляет ему удовольствие.

Бэтмену надоело наблюдать за дергающимся Пингвином, который в жизни выглядел ничуть не лучше, чем на экране, и он бесшумно тронул автомобиль с места. Свернув за угол, машина понеслась по пустынным ночным улицам к восточной окраине города.

Пингвин медленно шел по узкой дорожке между рядами заснеженных могил. Он был одет в огромную тяжелую шубу, семенящая походка делала его похожим на катящийся по земле большой черный шар. Пройдя мимо посеревшей от времени кладбищенской часовни, он остановился у большого черного надгробья с высоким мраморным крестом. Отбросив в сторону зонтик и сорвав с головы цилиндр, Пингвин упал на колени, всматриваясь в надпись на камне: "Таккер и Эстер Кобблпоты".

Склонив голову, он положил на припорошенный снегом камень две алые гвоздики и, сложив на груди уродливые руки, остался стоять на коленях, вслушиваясь в вой холодного ветра.

Постояв так с минуту, он поднялся с колен, водрузил цилиндр обратно на голову, сложил зонт, и опираясь на него, как на трость, таким же мелким семенящим шагом направился к воротам, у которых толпились газетчики и зеваки, пришедшие поглазеть на диковинного человека-птицу.

Пингвин подошел к чугунной ограде. Люди загудели, напирая на стоящих в оцеплении полицейских.

- Пингвин! Пингвин! - послышались выкрики из толпы.

- Мистер Пингвин, - обратился к нему какой-то взъерошенный газетчик.

Он, как ребенок из кроватки, тянул сквозь решетку руку с микрофоном. Пингвин остановился и, поморщившись, произнес:

- Пингвин - это птица, которая не умеет летать. А я - человек, - он гордо поднял голову и поправил цилиндр. - У меня есть имя!

Пораженные его красноречием, люди притихли, вслушиваясь в слова. Всем, конечно, хотелось узнать как зовут этого загадочного человека. Он обвел их холодным надменным взглядом и крикнул:

- Освальд Кобблпот!

- Освальд, Освальд!.. - подхватила толпа.

- Мистер Кобблпот, - не растерялся репортер, - вы так и не смогли поговорить со своими родителями...

- Это верно, - уголки рта Пингвина поползли вниз. - Я был их первенцем, а они относились ко мне, как к выродку, - он тяжело вздохнул. Но такова природа человека. Он боится всего необычного. Может быть, когда я в первый раз взял погремушку в свой сияющий плавник, - Пингвин протянул вперед свои уродливые руки в блестящих перчатках, - а не в пять пухленьких пальчиков, может быть, именно тогда, они испугались.

Люди замерли. Освальд поднял голову и посмотрел на небо. Сквозь рваные дыры в серых тучах пробивался солнечный свет. На его лице застыла трагическая маска и несколько слезинок скатилось по пухлым белоснежным щекам. Он вновь тяжело вздохнул и выговорил тихо, но четко:

- Но все же... Я их прощаю.

Посреди улицы, мешая движению, толпились люди. Они рвали из рук счастливого торговца вечерний выпуск "Готэмского глобуса" и тут же, не отходя, читали и обсуждали. Это была настоящая сенсация.

Щуплая девушка подошла к мальчику с кипой газет и протянула мятую банкноту. Деньги мгновенно исчезли, и в руках девушки оказался свежий, пахнущий типографской краской номер. На первой полосе было набрано жирным шрифтом: "Пингвин прощает своих родителей".

- Как вы считаете, это ничего, что у него нет пальцев? - услышала она старческий голос за спиной.

Обернувшись, девушка увидела сгорбленную старушку, похожую на высушенный гриб, которая поправляла сползающие на кончик носа очки.

- Это неважно, - девушка улыбнулась, - главное, что у него доброе сердце.

К ним подошел полный мужчина в надвинутой на глаза шляпе.

- Я не верю во все эти сказки, - сказал он хриплым голосом.

- Этот Пингвин, как лягушка, которая стала принцессой, - пролепетала старушка, указывая корявым пальцем на фотографию Освальда.

- Нет, - толстяк поморщился, - скорее пингвином.

Девушка свернула газету и, положив ее в сумочку, пошла дальше.

На боковой улице было тихо и безлюдно.

"Кэт, наверное, заждалась, да и гости уже, должно быть, в сборе. Эта давка на площади..." - размышляла барышня, переходя дорогу.

Вдруг крепкие руки схватили ее за плечи и поволокли в грязную подворотню, на какую-то свалку, заставленную смердящими мусорными баками. Она закричала.

Широкоплечий громила встряхнул девушку, больно ударил о покрытую инеем стенку и зашипел, скаля редкие острые зубы:

- Тихо, сука, тихо...

Он одной рукой зажал рот своей жертвы, а второй вырвал из ее трясущихся рук сумочку и, раскрыв замок, высыпал содержимое в карман куртки.

Девушка попыталась вырваться, но здоровяк, чуть не задушив ее, рявкнул:

- Не дергайся, сволочь, а то голову оторву! Есть еще деньги?

И неизвестно чем бы все это закончилось, если бы на стену возле грабителя не упала тень. Бандит обернулся. В пятне слабого света, идущего из окон соседних домов, обозначился силуэт женщины, затянутой в блестящую облегающую одежду. Она медленно приближалась, играя длинным гибким хлыстом, то размахивая им над головой, то накручивая его на свое изящное тело.

- Как приятно видеть большого сильного мужика, - нежно и нараспев проговорила она, - который не боится полезть к слабой женщине... настоящего мужчину...

Парень отпустил девушку и, отбросив в снег сумочку, проревел:

- Это еще что за дерьмо?

Он выставил вперед грудь и пошевелил руками, разминая кисти.

- Ну, пожалуйста, - женщина собралась в комок и отбросила хлыст, будь со мной поласковей. Это мой первый раз.

Здоровяк, не вслушиваясь в этот бред, развернулся и нанес удар своим огромным, как кувалда, кулаком. Но женщина увернулась и, высоко подпрыгнув, как отпущенная пружина, ловко пнула громилу в плечо. Тот пошатнулся, но устоял на ногах. Еще прыжок, и тонкая шпилька каблука врезалась в грудь хулигана. Он глухо взвыл и прижался к стене, боясь пошевелиться.

- Мяу! - мурлыкнула загадочная женщина, подходя к нему.

Мелькнула растопыренная пятерня, сверкая в слабом свете стальными когтями - и широкие кровавые борозды пролегли на испуганном лице парня.

- В следующий раз будешь думать прежде, чем делать, - зашипела победительница, и когти блеснули еще раз.

По стене на снег сползло окровавленное тело с дырами на месте глаз. Спасительница щуплых девушек хищно оскалила ряд белоснежных зубов и, мягко ступая по снегу, грациозно подошла к насмерть перепуганной девушке.

- Ох, - зашептала было та, - спасибо, я не...

Она не договорила. Рука в липкой окровавленной перчатке закрыла ей рот.

- Как все просто... Да? Небось, красотка, ждешь, чтобы тебя спас какой-нибудь Бэтмен?

Девушка попыталась кивнуть, а эта в черном продолжала:

- Я не Бэтмен, я - женщина-кошка. Понятно?

Только сейчас барышня заметила, что у незнакомой женщины на лице маска, а на голове - кошачьи ушки.

Черное облако метнулось во мрак подворотни. Падал снег. Было тихо. И лишь скрюченное тело у стены говорило о том, что это не страшный сон. Подобрав сумочку, девушка бросилась бежать, тихонько поскуливая, как побитый щенок.

Брюс вышел из мэрии и направился к Готэм Плэйс. Настроение у него было паршивое. Бессонная ночь давала себя знать тяжелой усталостью во всем теле и гудящей, как церковный колокол, головой. Обогнув разгромленную елку, над восстановлением которой трудились рабочие, он двинулся к небоскребу с лаконичной надписью "Шрекки", над которым висел аэростат в виде круглой кошачьей головы.

После разговора с мэром тревожное чувство не давало ему покоя. Макс Шрекк явно хотел построить в Готэме никому не нужную электростанцию. Но для чего? Он что-то скрывал от всех. Но что? От всего этого Брюсу было не по себе.

Чип открыл дверь кабинета отца и пропустил его внутрь. Макс поднялся навстречу, надев привычную ослепительную улыбку. Пожав руку, Шрекк предложил Брюсу садиться.

- Я бы вам предложил кофе, но моя помощница в отпуске. Слава Богу, он сел в кресло напротив и сейчас же продолжил, - сейчас Рождество и никакой особой работы нет.

Они немного помолчали.

- Мне нравится твое влияние, Брюс, - почему-то тихо проговорил Макс.

- Ну, пока еще у меня никакого влияния нет, - громко и четко ответил мистер Вейн.

- Я тороплюсь с этим проектом, - как ни в чем не бывало продолжал Макс, - потому что вскоре он будет стоить гораздо дороже. А всем известно, что сэкономленный миллион - это заработанный миллион.

Брюс перебросил через стол толстую пачку бумаг.

- Вот заключение комиссии. Дело в том, Макс, что в Готэме полно электричества и мой вопрос заключается вот в чем. Что тебе нужно?

Макс пролистал страницы и, отложив папку, улыбнулся:

- Господи, ну как тебе не стыдно, Брюс! Мы ведь оба занимаемся бизнесом и оба знаем, что чем больше энергии, тем больше власти. А это самое главное в жизни.

- Я буду противником этого проекта, - предупредил мистер Вейн.

- Жаль.

- Я был у мэра и разговаривал с ним. Он тоже против твоего плана.

- Мэры меняются, - философски проговорил Мистер Шрекк. - Ты думаешь, что будешь судиться со мной пятьдесят раз? Не надоест ли такая борьба?

- Я не знаю, - Брюс пожал плечами. - Наверное я не смогу быть таким убедительным, как этот человек-птица.

Макс, как ужаленный, вскочил с кресла. Его лицо исказила гримаса.

"Странная реакция", - подумал Брюс, тоже поднимаясь.

- Человек-пингвин, этот Освальд, Господи, Боже мой... А? Между прочим, ему не повезло в этой жизни больше, чем нам всем вместе взятым.

- Этот Освальд, - перебил его Брюс, - стоит во главе банды клоунов. У меня нет пока доказательств, но я их постараюсь достать. Он... Тебе он не нравится потому, что он - урод?

- Мне все равно, как он выглядит. Просто... - Брюс замолчал, переведя взгляд за спину Макса на дверь кабинета, в которую вошла элегантная блондинка с взъерошенными волосами, вся в бинтах и пластыре.

- К сожалению, сейчас здесь нет моей помощницы. Но...

Макс заметил, что взгляд мистера Вейна устремлен не на него и тоже начал поворачиваться к двери. На полпути его настиг голос Селины:

- Я могу помочь, если нужно.

Она медленно подходила к ним, изящно покачивая бедрами. Удивление и испуг появились на лице мистера Шрекка. Он бросил молниеносный взгляд на Чипа, нерешительно мявшегося у дверей. Тот лишь развел руками.

"Что за чертовщина", - мелькнуло в голове Макса.

Тем временем секретарша подошла к нему и нахально спросила:

- Может, мы поедем куда-нибудь, отдохнем в каком-нибудь ресторане?

Затем, так и не дождавшись ответа, не обращая никакого внимания на обалдевшего Макса, она подошла к Брюсу и тронула пальцами его пиджак.

- Хороший костюм.

- Спасибо, - он кивнул.

- Селина, Селина, Селина... - как заевшая пластинка, повторял Макс.

Она облокотилась о спинку кресла.

- Да, меня так зовут, Максимилиан, - ее голос походил на урчание кошки. - Не нужно повторять так часто мое имя, а то я заставлю тебя купить мне новое.

Не находя, что сказать в ответ, Макс просто представил гостя:

- Это мистер Вейн.

- Да. Мы уже встречались, - выпалил Брюс и понял, что сказал что-то совершенно ненужное.

- Правда? - удивилась Селина.

- Ой... - Брюс замялся. - Извините. Знаете что, я спутал вас с другим человеком! Извините, - промямлил он, стараясь не поднимать глаз на Селину.

- Спутали меня? - переспросила она.

- Да, - кивнул мистер Вейн, - спутал вас. А что, разве я не так сказал?

- Нет. По-моему, не так.

- А что с вами? - Брюс постарался быстро перевести разговор на другую тему и указал на повязки.

Макс был готов разорвать эту улыбающуюся куклу в клочья: "Господи! Сейчас она ляпнет что-нибудь такое!.."

Поэтому, чтобы, не дай Бог, чего не вышло, он тоже задал помощнице вопрос, делая страшные глаза:

- Ты что, упала там, на горнолыжном курорте? И решила прекратить отпуск, вернуться? Да?

Улыбка сошла с лица Селины и, потупив взгляд, она доверительно проговорила:

- Понимаете, это все как будто в тумане. Решительно все, - она потрогала пальцами большой пластырь на лбу. - Ну, не совсем все, конечно... Не полная амнезия.

Она отошла от кресла и принялась расхаживать взад-вперед по кабинету, странно улыбаясь, рассказывая и жестикулируя.

- Я помню сестру Маргарет, которую вырвало в церкви. Я помню, как я забыла одеть трусики в школу и как звали мальчика, который заметил это. Рики Фриберг, - глупая сумасшедшая улыбка исчезла, уступив место не менее глупому выражению трагической скорби, - он умер. Но вчерашняя ночь...

Макс замер. Он готов был выть от злости, что сейчас...

- Ничего не помню.

Он облегченно вздохнул.

- Все как в тумане, - невозмутимо продолжала бредить Селина. Подумать только! Так ведь и умереть можно. Правда?

Брюс понимающе кивнул.

- Селина, - ласково сказал мистер Шрекк, - пожалуйста, проводи мистера Вейна.

Он старался улыбнуться, но попытка не удалась. Лицо, подергавшись, восстановило испуганную маску.

- С удовольствием, - она взяла Брюса под руку. - Ах, ваше пальто, мистер Вейн!..

- Да, да. Спасибо.

Брюс взял из кресла пальто и портфель и вышел из кабинета, неотрывно глядя на Селину. Она повела его по длинному пустому коридору к лифту.

- Мистер Вейн, вы не похожи не человека, который имеет дело с мистером Шрекком.

- А вы не похожи на человека, который работает на него, - парировал Брюс.

- А! - Селина махнула рукой. - Об этом долго рассказывать.

- Нет, отчего же... У меня есть много свободного времени. Мы можем...

Они остановились у дверей лифта.

- Вам это интересно?

Двери открылись.

- Да.

Брюс вошел в кабину.

- Я работаю, - Селина улыбнулась, исчезая в проеме захлопывающихся створок.

- А я уезжаю, - вздохнул Брюс и нажал кнопку с цифрой "1".

Чип подошел к отцу и пристально посмотрел на него.

- Пап, ты что, действительно веришь, что она ничего не помнит?

- Ну, женщины... - Макс развел руками. - Меня ничего не удивляет, Чип. Только твоя покойная мама меня удивляла. Кто б мог подумать, что у Селины есть мозг, который она могла повредить?

- Ну, все-таки в голове не может быть совсем пусто... - усмехнулся Чип.

- Короче, - Макс поправил галстук, - если она вздумает меня шантажировать, то я выпихну ее с этажа повыше. А пока у меня еще есть другие дела. - Макс подошел к встроенному в стену шкафу и, накинув на руку пальто, вышел из кабинета.

Погода была отвратительная, но тем не менее он не стал брать машину, а пройдя два квартала пешком, зашел в рыбную лавку. Свернув с центральной улицы, он очутился возле двухэтажного дома со стеклянной вывеской "Все для охоты". Через черный ход он поднялся на второй этаж по старой железной винтовой лестнице, которая шаталась и гудела под ногами.

В большом зале, лишенном какой-либо мебели, царил полумрак. Солнечный свет с трудом пробивался внутрь через щели металлических жалюзи.

- Освальд! - позвал Макс в пустоту зала и прислушался. - Это Макс! Ты дома?

Ответа не последовало. Макс осмотрелся. Справа от него в большой нише прямо на полу сидели уже знакомые ему клоуны.

- Привет, - мистер Шрекк поднял шляпу.

Верные своим традициям, они сидели как изваяния, молча и не шевелясь. Лишь бородач бросил на пришедшего свой безумный горящий взгляд и слабо кивнул.

В глубине зала за большим столом с круглыми толстенькими ножками сидел, склонившись над бумагами, Пингвин. Он удовлетворенно щурился и ожесточенно скрипел пером. На мгновение подняв голову, монстр посмотрел на Макса и, блеснув моноклем, вновь углубился в работу.

- Твоя большая семья? - обратился Шрекк, указав на клоунов. - Если их можно назвать семьей...

Пингвин отшвырнул перо, сполз со стула и мелко засеменил к пришедшему.

- Я же просил, чтобы меня не беспокоили! - злобно выкрикивал он на ходу.

- Пойдем вниз, Освальд, у меня для тебя есть сюрприз, - гость указал рукой на лестницу, ведущую на первый этаж.

- Я не люблю сюрпризов, - проскрипел Пингвин прямо в лицо Шрекку.

Тот отошел к колонне, поддерживающий сводчатый потолок, и, запустив руку в карман пальто, извлек из него небольшой пакет, завернутый в плотную дорогую почтовую бумагу, с вензелями и сургучной печатью. Пингвин остановился и с любопытством уставился на конверт. Макс медленно сломал печать и долго разворачивал хрустящий сверток. Пингвин стоял, как зачарованный, не отводя жадного взгляда от рук Макса, изредка подергивая носом. И вот пакет раскрылся. На белоснежном листе, как на парадном блюде, лежала большая свежая рыба, подрагивающая наджаберными пластинками. Глаза Пингвина вспыхнули, нижняя губа задергалась и оттопырилась, обнажая ряд редких зубов, нос зафыркал, втягивая запах. Макс поднял рыбу за хвост и помахал ею перед носом Освальда. Она заплясала свой серебряный танец, распространяя вокруг ароматные волны.

- Ну что? - нежно поинтересовался мистер Шрекк.

Пингвин ошалело смотрел то на рыбу, то на Макса, но оставался неподвижным. Через несколько секунд он запыхтел, задергал носом и пошел, протягивая к рыбке свои короткие ручки.

- Да, да, - поощрительно говорил Макс. - Молодец. Это тебе. Пошли.

Дойдя до лестницы, он разжал пальцы, и Пингвин, ловко подхватив тушку, прижал ее к груди.

"В сущности, обыкновенная тупая скотинка, - подумал Макс. - Тем лучше".

Пингвин затопал по лестнице, на ходу разделывая рыбу и запихивая кусочки в рот. Шрекк откинул широкую полу своего пальто, закрывая ею все видимое пространство нижнего этажа.

- Не смотри, не смотри, Освальд! Сюрприз должен оставаться сюрпризом, - приговаривал он, закрывая шляпой лицо Пингвина.

Когда до конца лестницы оставалось две-три ступени, Макс убрал шляпу. От грома аплодисментов, казалось, содрогнулся дом. Пингвин чуть не подавился куском рыбы.

В большом зале первого этажа, оборудованном по последнему слову техники под офис, стояло человек двадцать. Они улыбались во весь рот и хлопали в ладоши. Все стены здесь были облеплены большими яркими плакатами с изображением Пингвина на фоне готэмских небоскребов, который держал в руках конституцию. Внизу красовалась надпись: "Выборы", а под ней алыми буквами было жирно набрано: "Освальд Кобблпот - этот тот, кто достоин стать мэром". К столам и крышкам компьютеров были привязаны воздушные шары, а под потолком растянуты гирлянды серпантина.

Увиденное не укладывалось в его птичьем мозгу, и он лишь бегал ничего не понимающим взглядом по стенам и лицам собравшихся. Макс, довольный произведенным эффектом, спустился вниз и, широким жестом радушного хозяина обведя зал, торжественно проговорил:

- Да, Освальд, да. Поклонение это тяжелый крест. Но кто-то должен помочь тем, кто не желает, чтобы мешали прогрессу. Мистер Кобблпот, вы как раз то, чего так не хватает нашему прекрасному городу! У вас есть бесценное волшебство очарования. Пошли, - вдруг резко скомандовал он и поманил Пингвина пальцем.

Тот, переваливаясь, спустился со ступеней и, подойдя к Максу, подтянул его за лацкан пальто к своему носу.

- Что здесь написано? - прошипел он.

- Ты разучился читать? - Шрекк по-отечески улыбнулся и похлопал Освальда по плечу.

- МЭР?!

- Да, мэр.

- Но, Макс, - возбужденно шипел Пингвин, - выборы были в ноябре.

- Ну и что?

- А сейчас конец декабря!

Освальд испуганно косился на собирающихся вокруг них людей.

- Не волнуйся. Вот Джинн и Джойл, они мои консультанты, - Макс указал на долговязую девушку с тощим резиновым лицом и коренастого бесформенного очкарика в клетчатом костюме.

Одинаково улыбаясь, они подошли к Пингвину и участливо склонились над ним. Очкарик достал из длинной бархатной, неизвестно каким образом появившейся у него в руках, коробочки позолоченный мундштук и бесцеремонно засунул его в рот человека-птицы.

- Вот то, что вам принадлежит по праву, - прошепелявил он, извиваясь, со слащавой улыбкой на лице.

Пингвин несколько мгновений подержал во рту холодный металл и затем, подняв голову, выплюнул мундштук, целясь парню в очки. Тот ловко увернулся и безделушка, упав на пол, откатилась под ближайший стол. Потерпевший неудачу консультант отошел в сторону. Освальд, освободившись, развернулся было к Максу, но тут красотка с резиновым лицом преградила ему дорогу.

- Я Джинн, - затараторила она. - Привет.

Она деловито взяла со стола пару обычных перчаток и принялась охотиться за рукой Освальда.

- Ну-ка. Прежде всего вам нужно вот это, - ее прищуренные глаза бегали, попеременно останавливаясь то на Пингвине, то на Шрекке. - Мы знаем, что избиратели очень любят, когда им пожимают руки.

Пингвин некоторое время отбивался, а потом, видимо решив, что все равно придется подчиниться, протянул приставучей красавице свой плавник. Улыбка стала медленно сползать с лица консультанта. Она беспомощно и жалобно посмотрела на Макса, но тот лишь приподнял брови и прищурил глаза, что должно было означать: "Разбирайся, мол, сама".

- Ну... Наверное... Это мы пока отложим, - заюлила она, переводя взгляд с руки Освальда на злополучные перчатки. - Нет? Да... Ну тогда в другой раз. Хорошо?

Ей было крайне неловко, а Пингвин, видя ее смущение, злорадно захохотал. Но тут на помощь сотруднице пришел очкарик.

- Это пустяки, - он расплылся в улыбке. - Тем более, что в мэрии не так уж много зеркал.

- Да?

Пингвин широко раскрыл рот и загоготал. Нет, он не смеялся, он орал. Орал зло и надсадно, но это, конечно, был лучший выход из создавшегося двусмысленного положения - и помощники Макса тут же поддержали его, захохотав во все горло.

- Могло быть и хуже, - сквозь поддельный смех утешал их разбушевавшийся Кобблпот, - у меня из носа могла бы течь кровь.

- Из носа?.. - пронзительно верещала девица, словно ничего более смешного ей не доводилось слышать за всю жизнь.

- Да, да!

- Течь кровь?..

Очкарика смех согнул пополам и его смазливая рожа чуть не уткнулась Освальду в плечо.

Остальное произошло так неожиданно, что...

Пингвин вцепился зубами в очкариков нос. Консультант взвыл от боли и несколько раз дернулся, пытаясь вырваться. Но тщетно. Тонкая струйка крови веселым фонтанчиком била вверх, заливая белоснежную блузку девицы...

Человек-птица разжал челюсти. Парень отлетел в сторону и, причитая, побрел к столу, на котором стояло большое зеркало. Девушка бросилась ему на помощь, сочувственно повизгивая. Все замерли, ожидая, что же будет дальше. Освальд был взбешен бестактным поведением и глупыми выходками резвящихся консультантов. Его черные глаза бегали по лицам, высматривая новую жертву. Он уже сделал несколько шагов вперед, но... Макс вовремя понял, что еще немного - и вместе в подаренной рыбкой в желудке кандидата в мэры окажутся носы и уши его сотрудников. Он хлопнул в ладоши и громко крикнул:

- Ребята! Ребята! Не отвлекаться! Все за работу! Сделаем из него мэра!

Стоящие бросились по своим местам, то и дело боязливо оглядываясь на стоящего посреди зала Пингвина. Макс осторожно взял его за плечо, подвел к аппарату с газированной водой и сунул ему в ласты пластиковый стаканчик.

- Запей, - посоветовал мистер Шрекк, - и не злись. Извини их. Они еще не сообразили...

- Тебе не кажется, Макс, что вы немного опоздали? - перебил его Пингвин, облизывая окровавленные губы.

- Да. Мы действительно опоздали, но лишь чуть-чуть. Ты запросто сможешь стать мэром!

- И как же это я смогу им стать?

- Мэра могут отозвать избиратели, - терпеливо разъяснял Шрекк, подвергнуть импичменту.

- Не знаю. Не думаю...

- Сам представь, - Макс указал на рекламные плакаты, - Освальд Кобблпот - мэр Готэма. Великолепно, правда? Ты заполнишь образовавшуюся пустоту...

- Хотел бы я заполнить ее пустоту, - проговорил он, указывая на круглую кокетничающую попку возле стола.

- Все это будет, Освальд, - Макс понимающе улыбнулся. - Поработать языком как следует...

- Да, да, именно! - горячо согласился Пингвин, продолжая смотреть на округлые формы. - Поработать... - он внезапно замолчал, почувствовав на себе насмешливый взгляд Шрекка. - Ну так что для этого нужно?

- Нам нужно только одно...

- Что одно? - Пингвин положил рыбу на крышку автомата. Наверное, она мешала ему мечтать. И продолжил: - Потрясающие женщины, да? Чтобы город был красив!

- Да, - согласно закивал Макс. - Совершенно верно. Но еще нам нужен какой-то катализатор.

- О да, именно катализатор! Господин мэр, мистер Кобблпот, ваш столик!

Пингвин прищурился и погрузился в сладостные мечты. Растянув губы в похотливой улыбке, он пел, разводя руками и шевеля носом:

- Я хочу тебя, Освальд! Хочу тебя прямо сейчас, здесь!.. Ах, аккуратно, мои трусики... Это самый большой зонтик, который я видела в жизни... И потом эту...

- Да, это конечно хорошо. НО!

Макс встряхнув, вернул его из иллюзорного мира. Пингвин тяжело вздохнул и озадаченно посмотрел на Шрекка, который как ни в чем не бывало продолжал объяснять ему свою программу:

- Тогда начнем операцию, как в Тонкинском заливе?

- То есть? - не понял Кобблпот.

- На огонь ответим огнем.

- А... - Пингвин расцвел хитрой улыбкой. - Кажется, я понял. Тебе нужны мои друзья.

- Не мне нужны, а тебе.

- Ага! Значит, нам нужно, чтобы мои ребята тут наверху довели людей до исступления? Чтоб у всех кровь в жилах стыла?

- Совершенно верно.

- Это разумеется, будет весело...

- Ну что, ты согласен?

Пингвин стоял и задумчиво переводил взгляд с мистера Шрекка на плакаты, висящие на стенах и обратно.

- Нет, нет, нельзя отвлекаться, - сосредоточенно проговорил он и засеменил к лестнице. - Все это хорошо, весело... Но у меня есть и другие дела.

- Отвлекаться? - Макс ошарашенно посмотрел на него. - Освальд! Да ведь это твой шанс! Ты понимаешь? Это же твоя судьба, которой лишили тебя твои родители!

Пингвин остановился, резко повернулся и, щурясь, посмотрел Максу прямо в глаза.

- Это то, что мне принадлежит по праву? - тихо спросил он.

- Да, конечно. Если бы с тобой не случилась эта трагедия. Я просто уверен, что ты создан для этой карьеры. Представь себе, - доверительно зашипел Шрекк, - ничто не будет стоять у тебя на пути. Что бы ты ни задумал, все будет в твоей власти.

- Ну, Макс, - после секундного раздумья промолвил Пингвин, и кривая недобрая ухмылка появилась на его лице, - с тобой трудно торговаться. Хорошо. Я буду мэром.

Он взобрался на лестницу и, развернувшись в зал, заорал дурным голосом:

- Давайте, ребятки, жгите их всех!

Кругломордые кошачьи часы на площади показывали без четверти три. На темных улицах было тихо-тихо. Только какая-то странная черная кошка, бесшумно приплясывая, как тень скользила вдоль спящих домов. Внезапно она замерла у большой витрины, за которой красовались оскаленные мордочки зубастых кошек. Она подняла голову и прочла неоновую переливающуюся надпись: "Все, что нужно для жизни, дадут вам Шрекки".

Кошка пробежала вдоль витрины, царапая острыми иглами когтей холодное стекло. У больших, запертых, так красиво вращающихся днем дверей она остановилась и осмотрелась. Ни души.

- Милый Макс, - протяжно замурлыкала кошка, - неужели тебе жалко пары дешевых безделушек для своей киски?

Она сняла с пояса длинный черный хлыст, широко размахнулась и хлестнула им по стеклам вертушки. Прозрачная конструкция потекла серебряным водопадом, на мгновение нарушив ночную тишину улицы. Мягко ступая по битому стеклу, кошка вошла в огромный зал, заставленный ровными рядами полок, буквально проседавших от наваленного на них товара. Тонкий кончик хлыста прошелся по полкам, увлекая за собой пивные банки, пакеты с концентратами, кульки и коробки с разнообразной снедью.

Кувыркаясь и приплясывая, кошка понеслась дальше. Дорогу ей преградил прилавок с выставленными на нем спортивными принадлежностями. Она остановилась и долго рассматривала блестящие глянцевые упаковки. Снова просвистел хлыст - и на гранитные плиты пола рухнуло витринное стекло, падали и разбивались красочные коробки, прыгали во все стороны теннисные мячики.

Но кошке это показалось скучным. Шипя и скаля зубы, она осмотрелась. Взгляд остановился на манекенах, рекламирующих модели сезона. Она медленно подошла к ним. Просвистел хлыст, и один из пластиковых человечков лишился головы. Это показалось ей настолько забавным, что она не успокоилась до тех пор, пока все манекены не лишились голов, рук и ног.

Кошка присела возле больших контейнеров, заполненных разнокалиберными банками с краской и растворителями. Руки цепкими коготками принялись вскрывать их одну за одной и опрокидывать на пол. Постепенно образовавшееся разноцветное море залило всю секцию. Оно нестерпимо воняло ацетоном, олифой и еще Бог знает чем.

- Фр-р-р, - поморщилась кошка и, подхватив из ящика охапку баллонов с краской, бесшумно исчезла в глубине бесконечного зала.

На пол стали падать длинные стойки, на которых рядами висели, запечатанные в хрустящий целлофан, дорогие костюмы, куртки, плащи. Кошка острыми коготками рвала прозрачную упаковку и рисовала на одежде диковинные картины. Эти шедевры падали на пол истерзанными тряпками, вместе с пустыми баллончиками, похожими на отстрелянные гильзы артиллерийских снарядов.

Залп. И ряд падал, перепачканный алой краской.

Залп. И различные геометрические фигуры покрывали экраны телевизоров.

Залп. И уродливые лоснящиеся амебы расползались по капотам автомашин.

Залп. И нарядные дорогие книги превращались в безликую массу одноцветной макулатуры.

В отделе кухонной мебели и утвари кошка принялась метать сковородки и кастрюли в блестящую полировку шкафов и столиков, крушить изящные комбайны, выворачивая наизнанку их металлические внутренности, не забывая в то же время поливать развалины краской из баллончиков.

Двое полицейских, держа револьверы наготове, медленно обогнули лужу краски. Кошка стояла в глубине ряда, мерно размахивая кончиком хлыста, как собственным хвостом.

- Это кто такая? - озадаченно проговорил длинный худой полисмен, косясь на толстенького пожилого напарника.

Тот скорчил мину и пожал плечами:

- Уж не знаю, стрелять в нее или влюбляться.

Они переглянулись. Кошка переминалась с ноги на ногу.

- Вы, бедные ребята, - ласково замурлыкала она, - всегда путаете пистолет Бог знает с чем...

Хлыст в ее руках ожил, протягивая свой тонкий хвост к опешившим полицейским. Миг, и двое мужчин, скуля и завывая, согнулись, держась за отбитые молниеносным ударом кисти рук. Пистолеты валялись у их ног.

- Эй, девочка! Не делай нам ничего! - простонал долговязый.

- Ну ладно, - кошка зевнула, наматывая хлыст на плечо.

- Нам платят всего триста монет, - визгливо заметил пожилой.

- Вам и этого много, - зашипела она. - Вон отсюда!

Полицейские почему-то пригнулись, как под обстрелом, и на полусогнутых бросились к выходу.

- Мур-р, - сказала кошка, наблюдая, как они исчезают в рядах.

Она еще раз прошлась по залу. Сделанное радовало ее глаз, но не хватало последнего штриха в этой грандиозной панораме разрушения. Подойдя к встроенной в стену дверце, она принюхалась. Кошачий нос уловил запах газа. Удар когтистой лапы, и тонкая алюминиевая дверца, вся в пятнах рваных ран, слетела с петель.

Кошка запустила лапу в открывшуюся нишу и, нащупав газопроводный шланг, выдернула его. Газ с шипением потек наружу, отравляя воздух в зале.

- Люблю фейерверки, - мяукнула разрушительница.

И, поместив в микроволновую печь, стоящую на демонстрационном стенде, оставшиеся баллоны с краской, захлопнула пластиковую дверцу. Зеленая лампочка готовности вспыхнула на панели. Рука повернула таймер и нажала кнопку "Работа".

- Мяу, - в совершеннейшем восторге она запрыгала к выходу, используя хлыст, как скакалку.

Бэтмен свернул в переулок. Из широкого парадного входа небольшого особняка навстречу ему выбежал клоун, держащий над головой ярко раскрашенный топор. Рука Бэтмена взметнулась вверх, и разрисованный человек полетел в снег, захлебываясь кровью. Перебитые кости черепа уродливо выпирали на выбеленных скулах.

Бэтмен двинулся дальше, перебрасывая из руки в руку связку динамитных шашек, раскрашенных под хлопушки. Сильный удар в грудь остановил его, чуть не свалив с ног. Бэтмен поднял глаза. Перед ним возвышалась двухсоткилограммовая туша шести с половиной футов ростом. Лысая голова туши была покрыта цветными искусными татуировками в виде ползущих змей. Громила щурил маленькие глазки и скалил зубы. Поправив меховую жилетку, он проревел:

- Ну, давай, ударь меня!

Бэтмен слабо кивнул и влепил толстяку в челюсть. Тот встряхнул головой и расплылся в улыбке, занося свою огромную лапищу для ответного удара. Бэтмен опустил глаза и с восторженной улыбкой посмотрел на живот здоровяка. Тот тоже посмотрел вниз. Пачка динамитных шашек, шипя догорающим бикфордовым шнуром, красовалась за широким поясом, опоясывающим гигантскую талию. Громила поднял удивленные глаза. Его здоровенный кулак просвистел в дюйме от маски летучей мыши.

Захват, сильный толчок - и громила нырнул в открытую яму подвала.

- Главное - реакция, - заметил Бэтмен, отходя от ямы, из которой с огнем и дымом полетели окровавленные клочья одежды.

Свернув за угол, Летучая Мышь вышел в переулок, ведущий к Седьмой авеню. Возле большого каменного барельефа сидящего демона стоял толстый низенький человек с большим черным зонтиком и в большом черном цилиндре. Увидев Бэтмена, он развел коротенькими ручками и вышел в свет фонарей.

- Какая встреча! - Пингвин расплылся в улыбке.

- А ты, я вижу, наслаждаешься своей работой?

- Ну, ну... Всего лишь, - он подошел ближе, - смотрю на места боев. Определяю, каков ущерб. Так обычно поступает мэр.

- Но ты не мэр.

- Времена меняются, - ухмыльнулся Пингвин.

- Что тебе нужно?

- О! Великолепно! Это прямой вопрос! - приятно удивился человек-птица. - Это мне всегда нравится в мужчине, который скрывается за маской, - он почти в плотную подошел к Бэтмену.

- Тебе легче, ты родился в маске.

- Ты что, действительно думаешь, что сможешь победить?

- Времена меняются... - философски заметил Бэтмен и резко обернулся.

Через дорогу, кувыркаясь, к ним приближалась стройная изящная девушка, затянутая в черный блестящий костюм. Она была в маске и на ее голове красовались два тонких кошачьих уха.

Пингвин с восхищением посмотрел на нее.

- Мяу! - тихо произнесла она.

Страшный взрыв потряс улицу, в окнах близлежащих домов вылетели все стекла. На месте супермаркета Шрекков бесновался шар пламени. Осколки стекла и мелкие камни, выброшенные взрывом, дождем падали на снег.

Бэтмен оглянулся. Кошки рядом не было. Только Пингвин, злорадно хихикая, раскрывал свой огромный зонтик.

- Запомни, - он погрозил уродливым пальцем, - я первый ее увидел.

Он удлинил трость зонта до величины своего роста и, наступив ногой на крюк рукоятки, помахал Бэтмену:

- Мне пора улетать.

Черный купол завращался над его головой с чудовищной скоростью, разрывая и сбрасывая с себя матерчатый тент. Стальные лучи выпрямились и превратились в лопасти вертолетного винта. Пингвин взмыл в воздух и через мгновение исчез в ночном небе.

Бэтмен проводил уродца долгим взглядом и вдруг заметил на одной из крыш черный силуэт женской фигуры. Увидел - и через мгновение оказался рядом.

Это была настоящая кошка. Серия коротких, но сильных ударов в грудь острым каблуком-шпилькой чуть не сбросила Бэтмена с узкого парапета крыши. Он лишь успевал бессмысленно махать руками. Ловкая, гибкая кошка легко уворачивалась от его ударов, успевая при этом успешно отвечать обидчику. Маленькие, но крепкие лапки хоть и не выпускали когтей, но тем не менее ощутимо и точно били в лицо, а длинные ноги то и дело отскакивали от груди и живота. Сделав несколько безрезультатных попыток попасть в мелькающее легкое тело, Бэтмен просто остановился и стал ждать, когда кошка отобьет об него свои мягкие лапы.

Через минуту он почувствовал, что атаки незнакомки слабеют. То ли она устала, то ли ей просто надоело. И Бэтмен, перехватив ее руку, сделал внезапный выпад. Кошка отлетела к печной трубе футах в пятнадцати от него. Он медленно приближался к ней, чтобы нанести последний, решающий удар. Кошка зашипела и, облизывая разбитые в кровь губы, проговорила:

- Как ты мог ударить женщину?!

Ее глаза блестели в свете фонарей. Бэтмен опешил. Действительно, это был не самый красивый поступок. Остановившись, он что-то забубнил себе под нос, протягивая руку для помощи. Кошка неожиданно взвилась вверх, ударив его в бок. Он отлетел к краю крыши, едва успев зацепиться руками за узкий карниз.

Кошка снова бросилась в атаку, бешено раскручивая над головой хлыст. Удары посыпались один за другим. И вот тело Бэтмена потеряло равновесие и стало падать в пустоту. Только в последнюю секунду он успел схватить конец хлыста, увлекая за собой рычащую соперницу.

Она подлетела к краю крыши и, мгновенно пропустив через трубу растяжки громоотводов, задержала падение. Человек-Летучая Мышь повис на хлысте. Далеко внизу виднелась улица, а под ногами, всего в пяти футах от себя он заметил узкий парапет возле овального слухового окна, на который, наверное, с трудом поместится и голубь.

- Так вот, - тяжело дыша, кошка подтягивала хлыст и цедила сквозь зубы, - я тебе говорила, что я - женщина. Поэтому ко мне нельзя относиться слишком просто. Жизнь - сука, но и я тоже...

Она не закончила свои рассуждения. Маленький белый пакетик вылетел из свободной руки Бэтмена и, ударившись о плечо кошки, взорвался. Она взвыла от боли и, роняя хлыст, упала на отвесный скат крыши.

За то короткое мгновение, пока рукоятка хлыста совершала оборот вокруг трубы, чтобы сорваться в пропасть и унестись во мрак ночного колодца улицы, Бэтмен успел развернуться и прыгнуть на спасительный карниз у слухового окна.

Кошка скользила по обледенелой черепице, цепляясь руками и ногами, но все усилия были напрасны. Тело неумолимо ползло вниз к черному провалу бездны. Еще мгновение...

Твердая крепкая рука поймала ее за запястье и, резко дернув, подняла вверх. Обняв девушку за талию. Бэтмен поставил ее рядом с собой, пристально всматриваясь в большие перепуганные глаза.

- Кто ты? - выдохнула запыхавшаяся кошка. - Кто человек, который скрывается за этой маской?

Голос ее был нежен. Она вдохновенно мурлыкала, положив руки на его плечи и прижимаясь всем телом к жесткому панцирю Бэтмена. Чуть прикрыв глаза, она провела рукой по его груди, продолжая мурлыкать:

- Может, ты сможешь найти женщину, скрывающуюся за моей маской, - ее легкое дыхание шелестело возле самого его уха. - Нет, это не ты...

Ее руки прошлись по стальному прессу костюма, тронули пояс и... Бэтмен слегка попятился. Странное чувство неловкости овладело им.

- Вот ты где, - почти в экстазе протянула она.

Он хотел было что-то сказать, но острая боль вдруг пронзила бок. Он вздрогнул и непроизвольно оттолкнул от себя девушку. Вскрикнув и перекувырнувшись в воздухе, она полетела вниз.

В эту секунду из арки дома выехал грузовик, груженый щебенкой. Легкое тело совершило несколько грациозных переворотов и врезалось в жесткий строительный материал, поднимая в морозный воздух тучи пыли.

Кошка открыла глаза. Она лежала на чем-то мягком и вибрирующем. Над головой плыло звездное небо и уносились куда-то вдаль коробки домов. Жгучая боль в плече заставила ее вспомнить все.

Взрыв раскроил рукав костюма и сжег кожу предплечья. Рана была ужасной. Она бессильно опустила голову на холодный гравий и засмеялась:

- Действительно у кошки девять жизней. Ах он негодяй!..

Тяжелые стальные жалюзи с шумом захлопнулись, и гулкое эхо разлетелось по залу. Брюс тяжело дыша опустился в кресло, ощущая смертельную усталость в каждой клеточке тела. Сдернув перчатку, он тронул пальцами ноющий бок. Из пробитого окровавленного комбинезона торчала металлическая шпилька. Брюс аккуратно вытащил ее из тела и повертел в руке.

- Альфред! - позвал он в пустоту.

- Да, мистер Вейн, - голос шел отовсюду.

- Будьте добры, принесите мне какую-нибудь антисептическую мазь.

- Сейчас принесу. Вам больно?

- Да нет, - ответил Брюс и поморщился, - не очень.

Повертев коготь перед глазами и усмехнувшись, он положил кошачье оружие на стол и тихо произнес:

- Мяу!

Альфред помог снять доспехи и, осмотрев бок, укоризненно покачал головой.

- Ну разве можно быть таким неаккуратным, мистер Вейн! Вам могли повредить печень.

- А-а-а, - махнул рукой Брюс, - ерунда, старина, могло быть много хуже.

- Неужели так много негодяев на улицах нашего города?

- Негодяев хватает. И их методы с каждым разом становятся все более изощренными.

- Это интересно, - Альфред поправил очки. - Повернитесь, сэр.

- Нет, представь себе, иду сегодня по Пятой авеню и вижу, как в маленький магазинчик забегает очаровательный беленький карликовый пудель. Он держит в зубах... Что бы ты думал?

- В мое время, сэр, собаки не ходили по магазинам.

- Гранату! Миг, и тварь как ни в чем не бывало, с самым невинным видом убегает прочь, а магазин благополучно взлетает на воздух.

- Боже мой, у них нет сердца!

- Вот и я говорю, мерзавцы!

- Мистер Вейн, это случайно не тот магазинчик, который расположен возле пиццерии?

- Нет. Этот тот, который чуть ниже перекрестка.

- Слава Богу. Ведь в магазинчике возле пиццерии я всегда покупаю великолепный сыр. Я надеюсь, с ним ничего не произошло.

- Нет. Там только выбили витрину.

- Мистер Вейн, повернитесь еще раз. А кто, позвольте узнать, были эти злодеи?

- Как я и предполагал раньше, это были клоуны.

- Те, о которых накануне писал "Готэмский глобус"?

- Да.

- Но ведь это просто отъявленные бандиты? Им показалось мало одной трепки?

- Я подозреваю, что эти беспорядки кем-то спланированы. Это не длинноволосые юнцы с бейсбольными битами и камнями. Это профессиональные коммандос. Я никогда не видел, чтобы уличные погромы устраивали с применением зенитных ракет "стингер" и пластиковой взрывчатки.

- Боже мой, неужели их всех убили? Я имею в виду горожан.

- Нет, почему убили? На всей Пятой авеню не повезло только часовщику Цинкелю. Его магазин забросали камнями, а самого беднягу ударили головой о фонарный столб.

- Но я надеюсь, мистер Вейн, вы вступились за бедолагу?

- Разумеется. Хулиганы получили по заслугам. Я поймал их за шиворот и так стукнул лбами друг об друга, что... Да ладно, Бог с ними, не первые и не последние...

- Неужели там были еще бандиты?

- О, видимо-невидимо. Им на помощь подоспели еще три клоуна с какими-то короткими саблями и палками...

- И вам не было страшно?

- Ну что вы! Это все пустяки! Они сами боялись. Ой, а потом со мной произошел такой смешной случай, - продолжал вспоминать Брюс. - Прибежал один с огромной доской. А его напарник зашел сзади...

- Боже мой, мистер Вейн, это же так опасно! - Альфред замер со склянкой в руке.

- О нет, нисколько! Я только нагнулся и тут же первый снес башку второму.

- Ужасно! Я, наверное, просто умер бы от страха! Мистер Вейн, вы зря общаетесь с такими невоспитанными людьми. Я уверен, их мамы совсем не занимались их воспитанием.

- Вы правы, Альфред! Они выросли в канализации и поэтому у них теперь проблемы с полицией.

- Я надеюсь, что после всего этого вы пошли домой. Ведь подобная компания совсем не подходит для настоящего джентльмена.

- Я вынужден вас огорчить, Альфред, но мне пришлось задержаться. Я должен был еще разобраться с четырьмя негодяями. Один из них держал в руках ракетную установку, у другого были нунчаки, а третий был вооружен огромным мечом.

- Настоящим?

- Безусловно. Таким громадным, сверкающим боевым мечом.

- А кто же был четвертым?

- Четвертой была странная белокурая девушка с набеленным лицом и одетая в какой-то кукольный наряд. Она смотрела на меня как-то презрительно, что ли. Очень необычно смотрела. Я достал свой электронный бумеранг и, набрав программу на всех четверых, запустил его.

- Боже мой, мистер Вейн, неужели вы ударили этой ужасной штуковиной беззащитную женщину! Какой кошмар! Честно говоря, я не думал, что вы...

- Нет, Альфред, не волнуйтесь! Она осталась цела и невредима. Этот проклятый пудель - ну, который взорвал магазинчик на Пятой авеню, - просто поймал бумеранг в воздухе. И вот что действительно ужасно, так это то, что эта электронная игрушка у меня последняя. Так обидно!

- А что с теми?

- С кем?

- Ну с теми тремя?

- А... Они... ей Богу, не знаю. Умерли, наверное.

- Боже мой, ну хотя бы после этого вы пошли домой?

- Ну... Не совсем... Я, честно говоря, еще немного прошелся, но со мной уже ничего интересного не произошло. Так, обыкновенная прогулка.

- Может быть, я вам скажу неприятную вещь, мистер Вейн, но послушайте пожилого человека, - Альфред наложил на рану пластырь и стал складывать лекарства в аптечку, - бросать вам пора эту суперменщину. Город не так уж беззащитен, как вам кажется. В конце концов, есть ведь полиция. И это их работа, а не ваша. Вы лучше с девушкой какой-нибудь познакомились бы, это гораздо полезнее во всех отношениях. Ведь сколько лет воюем, воюем...

- Да, кстати о девушках, Альфред, - Брюс мечтательно поднял глаза к потолку. - Я сегодня познакомился с одной.

- Ну вот, видите, - старик улыбнулся, - слава Богу.

- Она просто потрясающе красива. И еще она взорвала супермаркет Шрекков.

- Боже? Она что, тоже одна из этих?.. - улыбка сошла с лица Альфреда.

- Нет. Ну, как вы могли подумать! Она просто шла по улице...

- Тогда почему же вы не пригласили ее к нам на чай?

- Я хотел, но она... Как бы это так сказать...

- Не согласилась? Право, современные девушки не очень-то хорошо воспитаны. Я ничего не хочу сказать, но когда джентльмен...

- Да нет, вы меня не так поняли. Она... вот... - Брюс указал на перевязанный бок.

- А-а-а, - Альфред понимающе кивнул, - и что же вы ей ответили?

- По-моему, - Брюс вздохнул, - по-моему, я ее убил.

- Жаль.

Альфред закрыл коробочку аптечки и направился к выходу. Остановившись в дверях, он еще раз тяжело вздохнул и покачал головой, размышляя о современных нравах.

- Ванна готова, сэр.

- Да. Спасибо, старина.

Пингвин пробился сквозь толпу корреспондентов и сотрудников избирательного отдела Макса, которые собрались для проведения его пресс-конференции. Взобравшись на ступеньки винтовой лестницы, как на трибуну, Пингвин сорвал с головы цилиндр и, раскинув широко руки, повернулся к объективам фоторепортеров, расплываясь в улыбке. Он помахал рукой-ластом, приветствуя собравшихся, и сказал:

- Спасибо, спасибо, - он говорил очень громко и четко, чтобы его могли хорошо слышать как все собравшиеся, так и телезрители. - Да, я действительно спас ребенка мэра. Но я отказываюсь спасать самого мэра, который стал беспомощным, как ребенок, когда какие-то негодяи превращали Готэм в руины... Почему, я хочу спросить, никто из них, стоящих у кормила власти, не смог отвести наш большой корабль от коварных рифов этих чудовищных беспорядков?

Собравшиеся загудели, послышались одобрительные реплики.

- И если не нашлось человека, - продолжал кандидат в мэры, - который решился бы бросить вызов этим мерзавцам и положить конец их вопиющим безобразиям, то я решил попытаться сделать это. Разумеется, не без вашей помощи! Мне нужна ваша поддержка, дорогие сограждане! - Пингвин с пафосом закончил речь, лицо его сияло.

Стоящая совсем рядом с лестницей, хорошенькая девушка очаровательно улыбнулась и прошептала:

- Мистер Кобблпот, вы... Вы такой человек, о котором мечтает любая девушка.

В ее больших зеленых глазах были обожание и восторг. Пингвин наклонился, втягивая через раздувшиеся ноздри длинного носа аромат ее духов, и проговорил:

- Да-а... А ты - как раз такая девушка, о которой может мечтать такой человек, как я.

Он перевел взгляд с милого личика ниже, на плавно поднимающуюся и опускающуюся под тоненьким платьицем грудь и нежно прорычал:

- Вот. Надень значок.

Пингвин вытащил из кармана большой круглый металлический значок со своим профилем - и его уродливая рука потянулась к юной красавице.

- Подойди ближе, моя крошка, я сам приколю тебе его, - страстно зашептал Освальд.

Улыбаясь, девушка подошла к нему.

- Сейчас, сейчас, - сипел Пингвин, - я его только...

Девушка потупила взгляд и залилась краской. Наконец замочек значка щелкнул. Пингвин неохотно убрал плавник.

- Ты приходи еще, детка, - интимно прошептал он, бегая глазами по ее фигуре, - у меня значков много.

Репортеры с еще большим усердием защелкали затворами фотоаппаратов.

- Спасибо, - Пингвин вновь широко улыбнулся и стал медленно взбираться по лестнице, говоря себе под нос, но тем не менее настолько громко и четко, чтобы это могло прозвучать с экрана. - Речь ведь идет не о том, чтобы просто дорваться до власти, а о том, чтобы помочь людям...

- Эй, Пингвин, - оборвал его словоизлияния сидевший на полу бородач.

- Я не пингвин, - резко ответил тот, отбрасывая в угол цилиндр, - Я Освальд Кобблпот. - Я, между прочим, будущий мэр.

- Освальд, Освальд, - бородач хмыкнул. - К тебе пришли.

Он указал взглядом на огромную кровать, где на шелковом покрывале лежала девушка, затянутая в черный блестящий костюм кошки. Рядом с ней настоящая кошка играла серебристой бахромой.

- О-о-о, - с хрипом вырвалось из груди Пингвина. - О такой киске я мечтал всю жизнь!

Он сбросил прямо на пол тяжелую шубу и засеменил к кровати.

- Здесь холодно, - промурлыкала девушка и потянулась.

- Я согрею тебя.

Пингвин опрометью бросился к кровати, раскрывая объятия.

- Спокойно! - зашипела гостья.

Молниеносно выбросив вперед ноги, она уперлась острым каблуком в горло Освальда. Тот замер, обиженно фыркая.

- Нам нужно поговорить, - сказала кошка, убрав ногу, и села на постели. - Мне кажется, что у нас с тобой есть что-то общее, - ее голос звучал нежным мяуканьем.

- Знакомая фраза, - Пингвин плюхнулся рядом. - По-моему, это страсть к разрушению.

- Нет, - кошка фыркнула.

- Тогда презрение к моде, - он указал на свой допотопный галстук и жилетку, и еще раз попытался приблизиться к ней.

- Ш-ш-ш, - оскалилась она.

- Так! Не говори мне, - он задумался, - я сам... Ага! Обнаженное сексуальное очарование!

Пингвин коснулся кончиком носа ее щеки.

- Бэтмен!

- Что? - брезгливая улыбка появилась на лице Освальда. - Это проза нашей жизни! А может, все-таки обнаженная сексуальность?

- Бэтмен! - зарычала кошка.

- Да? Ну и что?

- Слушай, - она поднялась с кровати, - я, наверное, потом приду.

- Нет, нет! - Пингвин преградил ей дорогу. - Мы ведь не закончили наш разговор об очаровании.

- Меня это не интересует.

- А что тогда?

- Меня интересует только одно. Запретить летучих мышей.

- Но... Я не вижу ничего общего...

- Ты недальновиден.

- У пингвинов, знаешь ли, вообще, близорукость.

- Ты, я и Бэтмен, мы все одного поля ягоды. Нас объединяет то, что мы все в душе - звери.

- Я - человек, - запротестовал Пингвин.

- Только мы - хищники, а ты так...

- Что значит - так? У меня, между прочим, в отличие от некоторых, нет проблем с Бэтменом.

Он хвастливо указал на большой чертеж машины, возле которого возились клоуны.

- Мы разберем его бэтмобиль - и он окажется в прошлом.

- Чушь! У него много больше сил. Его нужно переделать самого, превратить в нас, в того, кого он ненавидит больше всего на свете. Лишить сияющего ореола вездесущего спасителя.

- Это что же, подставить?

- Не знаю, может, это и так называется... Не знаю.

- Послушай, - Пингвин забегал по комнате, вращая в руках трость зонта, - а почему я должен верить тебе?

- Тебе что, не нужны союзники? - спросила кошка.

Она медленно подошла к столу и пролистнула листки, на которых были написаны имена и фамилии.

- О! - уважительно заметила она. - Уже список врагов?

- Нечего смотреть! - пингвин бросился к ней, вырвал бумагу из рук. Почему я должен доверять какой-то кошке? Может, ты просто хочешь узнать, кто я? А может, ты просто всего-навсего избалованная девица, которая злится на своих родителей за то, что те не купили ей пони, когда той исполнилось шестнадцать лет?

Кошка улыбнулась какой-то печальной таинственной улыбкой и подошла к большой клетке, висевшей над кроватью. Маленький щегол весело скакал по жердочкам, заливисто щебеча. Она открыла дверцу клетки и, бросив хищный взгляд на Пингвина, запустила руку внутрь.

- Хорошая птичка, - прошептала она.

Пятерня раскрылась, выбрасывая длинные острые когти. Птица встрепенулась, но через мгновение оказалась крепко зажатой в черном блестящем кулачке. Пингвин недоуменно следил за кошкой, медленно пятясь. Она запихнула пищащего щегла в рот и, прикрыв глаза, с блаженством стала потирать живот, тихо постанывая.

Пингвин рухнул на кровать и принялся гладить лежащую на ней кошку. Натуральную.

- Хорошая киса, - процедил он, скаля желтые зубы, - хорошая...

Из громоотвода зонтика выскочила длинная стальная игла. Пингвин метнул злобный взгляд в сторону мурлыкающей девушки и приставил острие к голове кошки.

Девушка раскрыла рот. Щегол выпорхнул и, возмущенно чирикая, принялся носиться по залу. Пингвин опустил зонтик и отшвырнул зверька.

- Хорошо, - Кошка присела на кровать, - я тебе объясню. Бэтмен сбросил меня с крыши. Мне он очень не нравится. Я хочу играть достаточно важную роль в его разрушении.

Пингвин откинулся на подушки и, сложив руки на груди, торжественно проговорил:

- Рождается план, крошка.

- Я хочу в нем участвовать, - кошка лениво потянулась, томно прикрывая глаза. - Мне так хочется уничтожить Бэтмена, что я начинаю чувствовать себя грязной, - она фыркнула. - Может, принять ванну прямо здесь?

Она высунула розовый язык и, облизывая лапу, принялась тереть ею за острым ухом маски.

Пингвин встал и заковылял к своим верным клоунам:

- Мне нужна пресса и телевидение. Ребята, зовите газетчиков!

Брюс стоял у экрана телеприемника, жевал воздушную кукурузу и смотрел эксклюзивное интервью с Пингвином.

- Освальд Кобблпот сообщил, что он собирается стать мэром, захлебываясь от восторга, вещал диктор, - и оценил обстановку в нашем городе как крайне напряженную. Дадим же слово этому достойному человеку, который не боится вступить в бой!

На экране появился Пингвин.

- Я бросаю вызов мэру, - прокричал он, ожесточенно жестикулируя. Пусть в городе все же начнется праздник! Пусть мэр снова зажжет Рождественскую елку на Готэм Плэйс. Завтра вечером!..

Подошел Альфред и поставил на журнальный столик поднос с маленькой чашечкой горячего шоколада. Он брезгливо посмотрел на экран и спросил:

- Мистер Вейн, может, переключить канал? Возможно, там мы найдем какое-нибудь достойное зрелище... В это время обычно показывают очень задушевную картину. Это история возвышенной любви, которую вам, мистер Вейн, было бы очень полезно посмотреть.

- Нет, нет, спасибо, - Брюс взял чашечку.

- Я не верю в мэра и не верю мэру! - брызжа слюной, распинался Пингвин. - Но я молю Бога, чтобы Бэтмен лично пришел на наше торжество и помог восстановить закон и порядок. Спасибо за внимание.

- Хорошо, - Брюс кивнул экрану и допил шоколад.

Селина Кайл стояла возле какой-то витрины вот уже целых двенадцать минут и никак не могла выяснить что же все-таки с нею происходит.

- Нет, ты, пожалуйста, не увиливай, ты скажи прямо, - тихонько уговаривала она собеседницу. Собеседница, отраженная в витрине, как две капли воды походила на саму Селину, только была значительно самоуверенней.

- Что сказать? Уже тысячу раз говорено-переговорено.

- Но я все-таки ничего не могу понять. Ведь сейчас все нормально. Вот стою здесь, с тобой разговариваю...

- Но это только сейчас!

- Да. Конечно. Вот я и спрашиваю. Почему это состояние вдруг исчезает и потом...

- Потом проявляются мультинормальные свойства тонкой субстанции. Градиент второго порядка. Бац! И дуалистическое проявление божественного замысла. Что тут непонятного? Третий день дуре объясняю!

- Ну не понимаю я! Ты бы попроще... Ой, ты что, куришь?

- Курю! Конечно, курю! С тобой и запить можно!

- Ну не психуй, пожалуйста! Объясни еще раз, а... Ладно? Сейчас ты мне дашь сигаретку...

- Не дам!

- Почему?

- Меня потом твоя мать убьет!

- А твоя тебя не убьет?

- Моя знает. Послушай, почему бы тебе не перестать мучиться и не жить просто, без всяких идиотских вопросов?

- Нет. Ну... Я так не могу. Должна же я в конце концов понять, что со мной происходит и почему. Чего ты?

- Тсс!.. Помолчи. Вон он! Идет!

- Кто?

- Заткнись! ОН!

- Но... Чего ты так засуетилась-то?

- Так! Сигарету... Куда? А, вот! Заткнись, ладно, а не то он подумает, что чокнутые какие-то...

- Ладно, я, конечно... Только я не могу понять, зачем...

- Селина, здравствуйте!

В витрине появилось лицо мистера Вейна. Селина остолбенела. Брюс в витрине смотрел на нее в витрине. Потом ее наглое отражение подхватило своего отраженного и неотразимого кавалера под руку и, показав ей язык, затопало по застекленной улице. Селина вздрогнула, чувствуя, что сходит с ума, и направилась следом. Кто-то стоял у нее на дороге, не давая пройти.

- Извините, - услышала она опять голос Брюса, - я не хотел вас напугать.

- Напугать? Нет, - сообразив, что происходит, тихо сказала мисс Кайл. - Я сама себя пугаю иногда. Не могу понять, как... - она неожиданно замолчала.

- Я рад видеть вас в нормальном здравии.

- Да. Сейчас действительно хорошо...

Она еще не совсем пришла в себя и теперь шла притихшая и задумчивая. Выглядела Селина уже лучше, чем во время их встречи в кабинете Макса Шрекка. Исчезла повязка на руке, пластырь, но все равно что-то странное мерцало в ее глазах.

Брюсу явно нравилась эта девушка, но... Было очень много всяких "но". Правда, сейчас она такая несчастная и такая красивая, и так мило шла по этой заснеженной улице, что ему захотелось ее обнять, утешить, но... Опять это проклятое слово! Оно заставляет самые возвышенные чувства становиться пошлыми, а самые красивые слова умолкать, оставляя на языке только плоские, ничего не значащие фразы. Оно, как крошечный подводный риф, разбивает гигантские пароходы и вокруг него толкутся только ничего не значащие обломки.

- С вами все в порядке? - задал Брюс самый стандартный, но зато самый уместный вопрос.

- Да, - отрешенно произнесла Селина.

- У вас какое-то необычное настроение. Это после вашего неудавшегося отпуска?

Она не ответила. Только тихонько вздохнула.

Мистер Вейн и мисс Кайл шли по Готэм Плэйс. Они просто гуляли и им было очень хорошо вдвоем, несмотря на то, что погода была отвратительной. Серый снег медленно таял, расползаясь грязными лужами, и сырой промозглый ветер пронизывал до костей.

Вокруг сновали мальчишки-газетчики, на лотках мерзли целые кипы листков, изгаженные типографской краской. Во всех газетах мелькали три имени, набранные жирным шрифтом: "Пингвин", "Бэтмен" и "Женщина-кошка". Постепенно Селину начал раздражать этот информационный калейдоскоп.

- Ну и новости в последнее время! "Кто сказал "Мяу!"?", "Подвиг Пингвина", "Неудача Бэтмена". Знаете, недавно я слышала по телевизору, что эта кошка весит восемьдесят килограммов. Господи, чего они все врут?

Она обиженно выпятила нижнюю губу и стала еще более привлекательной и милой.

- Да, действительно врут, - Брюс внимательно осмотрел ее фигуру. Врут, негодяи! А кроме этого, вы слышали! "Неудача Бэтмена". Бред. Он спас одного имущества на два миллиона долларов.

Мистер Вейн и мисс Кайл немного помолчали, каждый по-своему переживая журналистские сплетни. Затем она спросила очень тепло и просто, указав рукой на площадь:

- А вы не идете туда? Там будут снова зажигать елку.

- Да нет. Я, знаете ли, не любитель...

- Зря, - мрачно и тихо проговорила Селина, - сегодня праздник в нашем холодном городе...

- Вы во всем видите только темное и страшное, - мягко упрекнул ее Брюс.

- Наверное, как и вы.

Где-то рядом закрякал клаксон и к ним подъехал лимузин. Из открывшейся дверцы вышел Альфред.

- Мистер Вейн! - позвал он

- Послушайте, Селина... Поедемте ко мне. Вместе по телевизору посмотрим, как зажигают елку.

- Ну... - она замялась. - Понимаете... Я не могу. Я должна быть в другом месте.

- Может, тогда пообедаем сегодня? Часов в пять или в шесть?..

- Хорошо, - согласилась она. - В пять.

- Так, значит, в пять. Вдвоем, - уточнил Брюс. - Да? Договорились?

- Договорились.

Он быстро сел в машину и Альфред захлопнул за ним дверцу.

Уже проехав полдороги, Брюс сказал:

- Альфред, ты помнишь, я тебе рассказывал об одной очаровательной девушке?

- Да, сэр. Кажется, это была какая-то очень печальная история.

- Так вот. Я ее не убил. До сих пор не могу понять, как ей удалось выжить.

- Боже мой, какое счастье!

- Я пригласил ее сегодня на обед. В пять часов она придет к нам в гости.

- Мистер Вейн, я вас поздравляю!

- Спасибо, Альфред. Я сам затоплю камин в гостиной, а ты позаботься об обеде.

- Конечно, сэр. Не беспокойтесь.

Ничто не предвещало беды. Шла подготовка к празднику. Готэм пытался вновь зажечь Рождественскую елку и достойно встретить Санта-Клауса. На Готэм Плэйс восстановили порядок и все обустроили для проведения торжественной части. Совсем как день тому назад.

В маленькой тесной гримерной сидела та же девушка, которая ранее зажигала елку. На ней был тот же костюм из пушистого белого меха. Она репетировала.

- Итак... Зажигается елка и я нажимаю кнопку, - вдохновенно проговорила королева праздника. Затем, заглянув в сценарий, исправилась. Нет. Сначала я нажимаю кнопку, а потом зажигается елка.

Она вертелась перед зеркалом и была чрезвычайно довольна собой. Вдруг занавеска за ее спиной отодвинулась и в зеркале возникли странные личности. Маленький толстый человечек, одетый во все черное, лысый с непропорционально длинным носом, коротенькими ножками и ручками, в странных перчатках всего с тремя пальцами. Рядом с ним стояла высокая белая женщина. Вся белая. На руках у нее сидел белый карликовый пудель с какой-то кривой штукой в зубах.

Девушка смертельно испугалась, побледнела и срывающимся голосом произнесла:

- Кто вы?

Толстый человечек гадко улыбнулся большим безгубым ртом и ответил:

- Мы ищем таланты!

Королева сразу пришла в себя и, очаровательно улыбаясь, затараторила:

- Заходите, заходите! Вы знаете, я не просто зажигаю елки. Я еще и актриса...

Носатый вдруг протянул руку к пуделю и начал выдирать из его пасти черную закорючку. Пудель не выпускал ее изо рта и злобно рычал.

- А это что у вас? - заинтересовалась зажигательница елок.

Все же урод забрал закорючку у непослушной собаки и, покончив с этим, попросил:

- А ну-ка, улыбнись! Скажи: "Чиз".

Девушка встала, театрально подняла руку и, кокетничая, произнесла:

- Чи-и-из!

Последним, что она увидела, было то, как черный мерзавец, со злобной гримасой на лице замахивается в ее сторону страшной закорючкой.

Селина Кайл сидела в машине, мчавшейся в восточном направлении. Она уже пересекла черту города и теперь неслась среди занесенных снегом полей. Часы показывали половину пятого, но уже стемнело. Пришлось включить подфарники.

Мисс Кайл было неуютно. Теперь ей все время было неуютно. Только будучи кошкой или в компании Брюса Вейна она чувствовала себя спокойно и уверенно. Все остальное время она старалась находиться возле каких-нибудь отражающих поверхностей. Потому что только Селина в зеркале не давала ей сойти с ума. Правда, она говорила исключительно о Вейне, но Селине это нравилось. Она и сама была не прочь с кем-нибудь поговорить о нем.

- Ну и?..

- И наговорил кучу старомодных комплиментов.

- И?..

- Все. Приехал Альфред.

"Чего она врет", - подумала Селина, - "Уж со мной-то могла бы не кривляться. Как будто я не заметила, что она еще полчаса где-то пропадала. Веселенькая была ситуация! Хоть у прохожих спрашивай, надо ли причесаться. Разревусь когда-нибудь".

Селина чувствовала, что назревает внутренний конфликт. Поэтому она обиженно замолчала и сделала вид, что внимательно следит за дорогой.

В огромном камине жарко пылали сложенные аккуратной пирамидой дрова. Языки желтого пламени бросали теплые блики на лица мистера Вейна и мисс Кайл, сидевших на нешироком диване.

Альфред медленно подошел к низкому столику, стоящему перед камином и, расстелив небольшую белоснежную скатерть, поставил поднос с чаем.

- Спасибо, Альфред, - Брюс кивнул.

Вежливо поклонившись, слуга удалился.

Селина проводила его долгим взглядом и вполголоса произнесла:

- Он, наверное, замечательный спутник, - в ее больших глазах отражалось пламя камина, - но не скучновато ли быть холостым?

- Наверное, - Брюс поднял брови, - так же скучно, как и быть одинокой секретаршей.

- Помощницей, - привычно поправила Селина.

- Помощницей, - повторил Брюс.

- Секретаршей, - после небольшой паузы подтвердила она. - А у вас есть девушка?

- Ну конечно, - вяло ответил он, задумчиво глядя в огонь. - Что? Брюс пришел в себя и удивленно посмотрел на нее.

- У вас есть девушка?

- Извините, я не сразу понял, - Брюс смутился. - Вы имеете в виду что-то серьезное? Нет, нет, - он покачал головой. - Была, но... Как-то не получилось...

- А что случилось? - Селина подвинулась ближе. - Ах, нет! Я знаю. Можете не говорить... Вы от нее что-то скрывали?

- Нет, наоборот. Я ей все рассказывал.

- Да, - глаза девушки широко раскрылись, - ну и что? Ее это напугало?

- Ну... - Брюс подбирал слова. - Понимаете, есть две истины. Как бы две жизни. Ей было трудно примирить одну с другой.

- Почему?

- Наверное, это потому, что иногда мне самому трудновато их примирить. Понимаете, Вики думала... - он не находил нужных слов.

- Вики, - подхватила Селина, - так ее звали? А кто она? Лыжница или стюардесса?

- Да нет, - Брюс поморщился, - она была фоторепортером.

- И она действительно оказалась права? Вам и вправду тяжело примирить обе стороны вашей жизни?

- Знаете, - Брюс отвел взгляд, - если я скажу "Да", то вы будете думать, что я какой-нибудь там Норман Бейц, этакий тип с раздвоением личности. А дело совершенно не в этом. Ну...

Он долго смотрел на пламя камина, не решаясь рассказывать дальше. Селина тронула его за руку. Брюс вздохнул и спросил:

- И вы, наверное, не позволите мне поцеловать вас?

- Знаете, - Селина улыбнулась, покусывая нижнюю губу, - в жизни обычно всегда подводят нормальные типы. А психи... Они меня никогда не пугали. В них что-то есть.

- Да, - Брюсу стало неловко, - Ну... Наверное, - он кивнул. - Но...

Слова куда-то подевались, надо было что-то говорить, а сказать нечего. Сам целоваться собрался, а теперь эта ненужная робость. Брюс оцепенел. Внезапно он почувствовал легкий аромат духов и увидел прямо перед собой большие глаза Селины. Ее губы прижались к его губам.

Брюс пришел в себя от резкой боли в боку. Селина все еще целовала его. Он лежал на диване, а ее рука скользила как раз по повязке на ране.

"Боже мой! Как же я... Она же сразу все..."

Он медленно и нежно взял ее руку и переместил на свое плечо.

"Как бы это ей намекнуть?.."

Его рука заскользила по ее руке. Выше, выше... Вот он коснулся короткого рукава платья, и сдвинул его вверх.

Селина оторвалась от его губ, пальцы Брюса почти касались обожженного пятна на плече. Она резко отстранилась, села у него в ногах.

- Я не могу, - неловко улыбаясь, проговорила она, поправляя рукав.

- Я тоже, - Брюс с облегчением улыбнулся.

Экран телевизора неожиданно вспыхнул. Селина вздрогнула.

- Это Альфред, - он положил руку на ее колено. - Наверное, передают что-то важное.

Корреспондент подвел к камере окружного следователя и протянул ему микрофон:

- Правда ли то, что Бэтмен похитил принцессу праздника? Вы можете это подтвердить?

Брюс, побледнев, вскочил с дивана.

- Ну, вообще-то, прямых доказательств нет, - сообщил следователь, поправляя шляпу, - но вот это мы нашли в гримерной исчезнувшей девушки.

Камера подъехала ближе и показала небольшой целлофановый пакет, который следователь держал в руках. В нем лежал электронный бумеранг Брюса.

- Мне нужно идти, - Брюс крепко сжал ладонь Селины.

- Нет, нет, - она спустила босые ноги с дивана и попыталась встать, это ваш дом и идти нужно мне.

Селина взглянула на часы. Было без десяти шесть.

- Ну что вы! Нет, - Брюс усадил ее обратно, - вы посидите немного здесь, расслабьтесь. А я... Я сейчас, я быстро...

Он бросился из зала в приемную. Из библиотеки вышел Альфред.

- Альфред! - Брюс подбежал к нему и, схватив за руку, оттащил к стене. - Вы видели? - шепотом, чтобы не слышала Селина, спросил он. - Мне нужно срочно уезжать на Готэм Плэйс.

- Да, разумеется, я видел, - кивнул Альфред. - Я как раз подумал, что вам лучше посидеть дома.

- О нет! Ни в коем случае, - Брюс снова оглянулся на Селину. - Кто-то хочет меня подставить.

- Что вы говорите? - Альфред удивленно поднял брови.

- Скажите Селине, то есть мисс Кайл... - Брюс подбирал слова. Скажите, что у меня важная деловая встреча.

- С мистером Шрекком?

- Нет! Скажите ей... Нет... Я хочу... Черт, я не хочу, чтобы она обиделась...

- Да, - Альфред кивнул, - обязательно скажу. Идите.

Брюс пулей вылетел из зала и понесся по крутым мраморным ступеням вниз.

- Черт, - прошипела Селина, проводя ладонью по взмокшему лбу.

Она поднялась с дивана и принялась собирать разбросанные вещи. Подхватив в охапку пальто и сумочку, она бросилась к выходу. Альфред появился из боковой двери коридорчика и громко окликнул ее:

- Мисс Кайл!

Селина подбежала к нему, прижимая к груди пальто.

- Альфред! - ее глаза блестели.

Дворецкий окинул босоногую девушку долгим взглядом и сказал:

- Мистер Вейн просил передать вам...

- Мистер Вейн? - перебила его Селина. - А... Брюс. Да? - она принужденно улыбнулась. - Вы можете передать ему, что у меня сейчас трудный период, я меняюсь...

Она поправила прядь золотых волос. Альфред непонимающе посмотрел на нее, пытаясь что-то сказать, но Селина вновь заговорила первой:

- Нет, не то... Скажите, что я его не отвергаю, убегая, и на самом деле с ним я себя чувствую так, как, наверное, должна себя чувствовать. Нет... - она снова улыбнулась. - Опять не то.

Альфред внимательно смотрел на нее через стекла очков и спокойно кивал.

- Ну... Вы можете написать сонет или придумать какую-нибудь непристойную частушку, - Селина переминалась с ноги на ногу.

- Я как раз одну вспомнил, - улыбнулся Альфред.

- Спасибо, - глаза Селины были полны благодарности.

Она бросилась к двери библиотеки.

- Сюда, мэм! - Альфред открыл входную дверь, пропуская девушку к лестнице.

Та зашлепала босыми ногами вниз по мраморным ступеням.

Селина Кайл сидела в машине, мчавшейся в западном направлении. До города было еще достаточно далеко. Часы показывали ровно шесть часов. Девушка была очень взволнована.

"Господи, опоздаю... Ведь договорились с длинноносым, чтобы без меня не начинал!.. Так нет! Вот сволочь! Сказала ему, что очень хочу участвовать в его плане! Не подождал. Ну ладно, сочтемся. Сейчас надо переодеться. Где эта?.. Опять, небось, со своим героем... неизвестно где обнимается!.."Через несколько секунд появилась зеркальная спутница. Селина, конечно, обрадовалась, но не подав виду, деловито проговорила:

- Явилась, слава Богу! Подержи руль. Я переоденусь и можешь идти, куда хочешь.

- Не ори, - спокойно отреагировала та, - быстро переодевайся. У меня действительно немного времени. Он меня ждет.

- Ладно, ладно, - примирительно сказала Селина и остановила машину.

С заднего сидения автомобиля она достала черный блестящий костюм и начала снимать платье. Потом вновь послышалось урчание мотора.

Кошка сидела в машине, мчавшейся в западном направлении. Огни города были совсем близко.

На площади вновь собрались люди. Сегодня их было гораздо больше, чем в прошлый раз. Уже не только безработные и пенсионеры стояли на Готэм Плэйс. На этот раз каждый житель города, считающий себя патриотом, пришел сюда, чтобы продемонстрировать свое отношение к беспорядкам и помочь властям разобраться в создавшемся положении.

На трибуну вновь поднялись представители общественных организаций города и администрации. К микрофону подошел мэр.

- Дамы и господа! Прошу внимания! Я знаю, что многие из вас думают, что в Готэме идет настоящая война. Но я хочу, чтобы вы знали: избранные вами руководители и полиция полностью контролируют ситуацию. И эти грязные выходки распоясавшихся мерзавцев не сумеют поколебать нашей решимости положить всему этому конец. Я хочу пригласить сюда представителей общественности нашего города, чтобы услышать их мнение по поводу происходящего в нашем городе. Мистер Шрекк прольет свет на некоторые небезынтересные детали последних трагических событий. Он решил помочь нам разобраться в этом темном деле.

Макс занял место мэра. Раздались аплодисменты. Он поднял руку и попросил тишины. Овации стихли.

- Господа, - начал он, тяжело вздохнув. - Мне трудно стоять здесь и смотреть вам в глаза. Мне стыдно, дорогие сограждане. Мы все считали, что Рождество должно быть веселым и радостным.

Одобрительный гул прокатился по толпе.

- Но! - Макс сделал многозначительную паузу. - Произошли эти страшные, ужасные события. Какие-то подонки, - я, право, не могу назвать их по-другому, - с невиданным доселе цинизмом, решили омрачить наш праздник, нарушить спокойствие Готэма. Они нанесли колоссальный ущерб. Они разрушили дома и магазины, уничтожили материальные ценности, созданные вашими руками, вашим многолетним кропотливым трудом. И как независимый представитель я ответственно заявляю, что им в этом содействовал странный и вездесущий человек - Бэтмен!

Толпа грохнула аплодисментами. Мэр удивленно посмотрел на Шрекка, но Макс невозмутимо продолжал.

- Я располагаю сведениями из совершенно достоверных источников, что все, что произошло позавчера, было сделано не без помощи Бэтмена. Ибо как объяснить тот факт, что с его появлением на улицах разбой и насилие мгновенно прекратились. При этом сам Бэтмен никого не убил. Клоуны просто разбежались так же внезапно, как и появились. Мне кажется, что это все им специально организовано, чтобы укрепить свою репутацию борца со злом. Ведь уже достаточно давно в городе не было никаких происшествий и о нем стали постепенно забывать.

Но мы все знаем, кто истинный патриот своего города и кто может помочь нам справиться с этой проблемой. Это Освальд Кобблпот! Он лично спас ребенка господина мэра от рук жестоких маньяков и этому есть документальные подтверждения. И только он сможет защитить наш город от распоясавшегося самодура Бэтмена. Господин Кобблпот сам об этом заявил на пресс-конференции.

Послышались одобрительные возгласы.

- Я ничуть не принижаю роли нашей полиции в борьбе с этими клоунами, но, по-моему, наша администрация неправильно распоряжается полицейскими подразделениями. И поэтому я еще раз хочу обратить ваше внимание на личность Освальда Кобблпота. Он, будучи простым гражданином нашего города, узнав и случившейся трагедии на наших улицах, лично принял участие в предотвращении беспорядков. В то время как некоторые из здесь присутствующих, - Шрекк выразительно посмотрел на мэра, - отсиживались по домам, не зная, что предпринять! И все же не это самое главное. Главное то, что надеясь на Бэтмена, мы потеряли бдительность, и он воспользовался этим. Я не хочу приуменьшать большие заслуги, оказанные им нашему городу в прошлом, но... Просто хочу сказать, что, похоже, он решил прийти к власти нечестным путем. И тому есть свидетельства. Комиссар!

К Максу подошел полицейский с полиэтиленовым пакетом в руках.

- Господин комиссар, предъявите, пожалуйста, вещественное доказательство!

Комиссар поднял пакет над головой и показал его толпе.

- Что это?

- Это бумеранг Бэтмена.

- Сограждане, когда-то этот бумеранг применялся только для защиты нас всех от преступников. Но сегодня его нашли в гримерной королевы праздника, которая таинственно исчезла. Имея такое доказательство, - Макс указал на высоко поднятый пакет, - можно предположить, что он это сделал для того, чтобы сорвать наш праздник. И теперь, подозреваю, - не знаю, правда, каким способом, - но он вновь явится перед нами в ореоле спасителя. Спасибо за внимание.

Черная машина остановилась в квартале от Готэм Плэйс, в узком безлюдном переулке. Из нее вышел Бэтмен и направился к пожарной лестнице высотного дома, находившегося за маленьким цветочным магазинчиком.

Листы брони причудливой формы стали закрывать корпус автомобиля, превращая его в неприступный танк с торчащими острыми ребрами щитков и плит.

"Кто мог это сделать?" - эта мысль не давала Бэтмену покоя. - "Кто? Пингвин? Если это его игра, она слишком хорошо сыграна. Он не слишком умный человек... Человек? Нет, он не человек, он - животное. Коварное, хитрое животное, пытающееся прорваться к власти. И в этом ему, без сомненья, помогает Шрекк. Уж больно все гладко и чисто выходит у этого Освальда... Чувствуется знакомый почерк. Да и эта проблема с электростанцией..."

На крыше было холодно. Промозглый ветер налетал сильными порывами, бросая в лицо кристаллики льда и снежинки. Вокруг было пусто и тихо. Вдалеке между домами сияла праздничной иллюминацией Готэм Плэйс.

Он поднялся на надстройку крыши и, подставив лицо холодному ветру и закрыв глаза, застыл на месте, как большая черная статуя, украшающая дом. Бэтмен прислушался к своим чувствам и к своей безотказной интуиции, которая никогда еще не подводила его. И теперь, так же, как и всегда, в его мозгу возник какой-то далекий отзвук, какое-то эхо. Он уловил направление. Звали откуда-то из фантасмагории громоздившихся зданий, слева от него. Он сосредоточился и проверил себя. Да. Это так.

Бэтмен открыл глаза и решительно двинулся вперед.

Стальная стрела со звоном врезалась в кирпич стены, перебросив через провал улицы тонкий трос. Закрепив свободный конец за мачту антенны, Бэтмен, подобно огромной птице, перелетел на соседний дом и очутился на крыше городской библиотеки. Отстегнув карабин подвески, он подошел к слуховому окошку и всмотрелся в полумрак чердака.

В сырой темноте четким белым пятном виднелась меховая опушка костюма королевы. Резким ударом Бэтмен выбил фанерную дверь и спустился по скрипучим ступеням в помещение чердака.

Девушка сидела на стуле, крепко привязанная к его спинке. Ноги ее тоже были стянуты толстым шнуром.

Бэтмен бросил на пол длинную пластиковую трубку, которая тут же вспыхнула, наполняя пространство пульсирующим малиновым светом. Девушка вздрогнула, в ее глазах был ужас. Бэтмен вытащил кляп из ее рта и, отшвырнув его в сторону, принялся развязывать веревки.

- Я не сделаю вам ничего плохого, не бойтесь, - тихо говорил он, продолжая борьбу с путами.

- Слава Богу, - принцесса отдышалась. - Вы Бэтмен? Я так много слышала о вас. Вы вовремя появились. Я уже совершенно отчаялась.

- Не волнуйтесь, - он улыбнулся, - теперь все будет хорошо. Просто кто-то хочет меня подставить.

Веревка слетела с плеч принцессы, она стала разминать затекшие руки.

- Боже мой, теперь останутся синяки, - она была готова расплакаться.

- У нас мало времени, - заметил Бэтмен.

- Вы не беспокойтесь, - успокоила его девушка, - я скажу полиции, что меня похитил какой-то тип, похожий на птицу, и...

- На птицу? - Бэтмен посмотрел ей в глаза.

- От него еще пахло рыбой!

- Рыбой? - раздался шипящий голос откуда-то сверху. Бэтмен поднял голову. - Рыба - это хорошо, я не ела целый день!

С потолка прыгнула блестящая черная кошка.

- Ну так угощайся!

Бэтмен резко выпрямился, взмахнув кулаком. Кошка увернулась, выбрасывая ногу. Тонкий каблук мелькнул перед глазами Бэтмена.

- Ну ты, хвостатая!

Он отступил, принимая оборонительную стойку. Было видно, что на этот раз кошка настроена весьма серьезно.

- Давай, жеребец! - кошка зашипела. - Поговорим серьезно. Давай...

Ее кулаки разжались, обнажая длинные острые когти. Она вновь сделала выпад ногой и, отогнав Бэтмена от стула, одним движением разрезала веревки на ногах принцессы.

Девушка рухнула на пол и, тихо поскуливая, поползла на четвереньках.

Бэтмен бросился вперед, схватил извивающуюся кошку за плечи и, притянув вплотную, нанес сокрушительный удар головой. Та взвыла, но как только он разжал руки, кошка, подпрыгнув, вцепилась когтями в острые уши летучей мыши. Резко дернув противника, она ударила Бэтмена лицом о свое колено. Тот попятился, пытаясь удержаться на ногах и оторвать от себя бешеное существо. Кошка держала его уши мертвой хваткой.

Тогда он, разведя руки, сильно ткнул ее костяшками пальцев под ребра. Она отлетела в сторону.

- Быстрее, уходите отсюда!

Бэтмен бросился было к принцессе, но в ту же секунду ножка стула, к которому была привязана принцесса, врезалась в его грудь. От неожиданности он выпустил орущую королеву праздника. Кошка завертелась волчком, снимая с себя длинный хлыст и, зацепив им девушку, подтащила ее к себе.

- Ай, - заверещала принцесса, закрывая глаза и прижимая руки к груди. - У меня останутся синяки!

Кошка обвила ее хлыстом, как арканом, и, набросив петлю на шею, прошипела:

- Нам пора идти, крошка.

Бэтмен поднялся и замер в нерешительности в десяти футах от них.

- Прости, Бэтмен, - замурлыкала кошка, - но девочкам надо поговорить по душам.

Она схватила принцессу и поволокла ее на крышу. Бэтмен бросился следом. Краем глаза он заметил, что за трубой соседнего дома мелькнула белая меховая опушка, и бросился следом. Разбежавшись, чудовищным прыжком он перелетел улицу и повис на обледеневшем ржавом карнизе.

- Мяу! - раздалось где-то впереди над ним.

Бэтмен, словно на крыльях, взлетел на крышу. Королева стояла на узком парапете крыши городского банка и, коченея от холода, слабо выла. Порывы ветра трепали ее золотые кудри. Бэтмен замер. Увидев его, она попыталась помахать ему рукой, но чуть не потеряла равновесие.

- Она отпустила меня! - прокричала принцесса. - Мы с ней поговорили по душам и, похоже, я убедила ее оставить меня в покое.

- Осторожно! Не двигайтесь, - вскрикнул Бэтмен. - Оставайтесь там, где стоите и не смотрите вниз.

Принцесса часто закивала.

- Я не двигаюсь! Я боюсь упасть! Сама я отсюда не слезу!

Кладка парапета была старой и кирпич еле держался на почти разрушившемся растворе. Бэтмен аккуратно ступал по ним, приближаясь к дрожащей всем телом принцессе.

Из-за высокой трубы вышел ослепительно улыбающийся Пингвин.

- Привет всем! - он мерзко хохотнул.

Бэтмен замер.

Пингвин покрутил в руках большую трость черного зонтика и швырнул ее в принцессу. Та вскрикнула. Зонт, вонзившись в крышу громоотводом, раскрылся. Дюжина летучих мышей вырвалась из него и с писком принялась кружить вокруг верещащей принцессы.

- Ну, давайте, крылатые мои! Поможем мистеру Бэтмену, - Пингвин разразился диким хохотом. - Поможем родственничку!..

Бэтмен одним гигантским прыжком оказался возле несчастной девушки.

- Руку! - не своим голосом заорал он.

Принцесса потянулась к нему, но тут одна из мышей врезалась в белый мех костюма. Принцесса затанцевала на месте, пытаясь сбросить с себя маленькое пищащее животное, потеряла равновесие и полетела вниз. Визг ее превратился в предсмертный крик.

Собравшиеся подняли головы и увидели, что, кувыркаясь в воздухе, прямо на трибуну падает кричащая девушка. Прожектора, освещающие рождественскую ель, подняли вверх свои сияющие лучи, вырывая из ночного мрака странный силуэт человека на крыше.

- Это Бэтмен, Бэтмен, посмотрите, он сбросил принцессу с крыши! пронеслось по толпе.

Тело рухнуло прямо на цветную коробку кнопки. Толпа в ужасе замерла. Елка вспыхнула яркими огнями. И в эту же секунду из ее зеленого мрака вырвались мириады летучих мышей. Их было столько, что на площади потемнело.

- Это Бэтмен, Бэтмен, - кричали испуганные люди.

Возникла паника, все бросились врассыпную, спасаясь от носящихся над головами летучих существ.

- Что, мистер Бэтмен, угробил принцессу? - веселился Пингвин, исчезая за углом лифтовой надстройки.

Бэтмен бросился за ним. Но...

Дверь надстройки резко распахнулась, и из нее выбежало несколько полицейских, держащих наготове револьверы. Человек-Летучая Мышь остановился и попятился. Парни упали на одно колено и открыли беглый огонь. Пули со свистом врезались в бляху с изображением летучей мыши, но пробить ее не могли. Однако сила удара была настолько велика, что Бэтмена отбросило к краю крыши. Встав на колени, он пополз по шаткому обледеневшему металлическому карнизу, прикрывавшему верхние окна здания. Вокруг него свистели пули. Вот одна из них, как железная муха, лязгнула о стальную балку. Полицейские палили, не переставая. И стальной дождь, пробарабанив по сверхпрочному плащу, смел Бэтмена вниз. Он перекувырнулся в воздухе и ударился о плиты солярия, расположенного на крыше соседнего дома.

На мгновение Бэтмен потерял сознание. Удар был настолько силен, что гранит пола покрылся трещинами. Когда он открыл глаза, перед ним плавали разноцветные круги, а тело превратилось в тяжелую ватную массу.

- Ну что, Бэтмен, - услышал он свой собственный голос, идущий откуда-то сверху и одновременно изнутри.

Он попытался подняться, но тупая боль в груди давила, не давая возможности не то что подняться, но даже сделать глубокий вдох.

- Какого черта?

- Вот именно, - голос вздохнул почему-то только в левом ухе. - Нужно было другой костюмчик надеть.

- Я не думал, что все будет именно так.

- Не думал? А зря! Ты думал, что так будет всегда. Да? Будешь спасать бедных несчастных девушек от подлых злоумышленников. Но... Но теперь вот, лежишь ты тут, на этих холодных ступенях, и белый мрамор, как губка, впитывает алые...

- Господи! Это ж надо, чтобы внутренний голос сошел с ума?!

- Головой ударился что ли?

- Это не я, это ты головой ударился! И теперь...

- Нет. Ты ошибся. Это еще не конец игры! Они слишком далеко зашли в своих забавах и кто-то обязательно должен их остановить. Иначе это добром не кончится.

- Ты настолько уверен в своей правоте? И тебя не терзают сомнения? Посмотри, ведь все против тебя! Даже твоя девчонка, и та хочет свернуть тебе шею!

- Она не понимает...

- Она понимает! Они просто все заодно. А после того, как ты убил принцессу, они сделают из тебя монстра.

- Я этому Пингвину клюв сверну!..

- Как невоспитанно, мистер Бэтмен! А, кроме того, всем пингвинам клювы не свернешь. Он ведь не один!

- Ты прав. Сейчас я знаю только одно: надо все спокойно обдумать, выработать план действий...

- А для этого необходимо еще немного здесь полежать. Полежи. Тебя либо полиция грохнет, как социально опасного, либо эта милая Кошка разорвет - как мышку.

- Кошка? Она... - перед его глазами снова начали взрываться разноцветные круги, и он зажмурился, - она...

Кто-то больно наступил на его руку. Бэтмен открыл глаза. Над ним стояла Кошка.

- Мяу!

Она опустилась на колени и села сверху на живот, крепко сжав ногами его тело. Нагнувшись и приблизив свое лицо к лицу Бэтмена, она тихонько промурлыкала:

- Ну, как дела? Ты в порядке? Неудача! Никак нельзя тебе справиться с такой девушкой, как я!

Она вдруг замолчала и задумчиво посмотрела ему в глаза.

- Красавчик, му-рр, - облизнулась Кошка, - ты готов умереть?

Он приподнял голову и увидел чуть в стороне ржавую проволоку, забытую кем-то еще с лета, а на ней - какое-то высохшее растение. Серые пожухлые листья были чуть припорошены снегом. Кошка обернулась, поймав его взгляд. Бэтмен опустил голову и тихо задумчиво проговорил:

- Омела... она может стать смертельной.... если ее съесть.

На лице Кошки появилась кривая улыбка:

- Да? Но ты наверное не знаешь, что поцелуй может быть еще смертоноснее!

Она высунула свой розовый язык и лизнула его по подбородку и губам. Он облизал влажные губы, ощутив уже знакомый вкус. Что-то непонятное, очень нежное шевельнулось у него в душе, но...

Кошка еще раз лизнула его и фыркнула, подняла голову, пристально всматриваясь в полуприкрытые глаза под маской.

- Ты второй человек, - интимно прошептала она, - который убил меня на этой неделе. Но ничего. У меня осталось еще семь жизней.

- Я пытался спасти тебя!

- Да? - она рассмеялась. - А ты случайно не заметил, мистер Бэтмен, что все женщины, которых ты пытаешься спасти, либо умирают, либо очень в тебе разочаровываются.

На ее губах застыла презрительная ухмылка. Разогнувшись, Кошка медленно села и вдруг, впилась руками в грудь Бэтмена. От боли он пришел в себя. Откуда-то появились силы. Он сгреб в охапку хрупкое тело и отшвырнул от себя. Вскочив на ноги и не давая ей опомниться, он нанес серию коротких хлестких ударов по ее голове и животу. Кошка с воем отлетела к цветочным ящикам, где так и осталась сидеть. Бэтмен подошел к ней.

- Если хочешь поговорить, то не выпускай когти, - с этими словами он вытащил из бронерезины на груди согнувшийся коготь и швырнул ненужную железку к ее ногам.

Затем Бэтмен подошел к краю крыши и одним резким движением расправил плащ. Лязгнули сегменты металлической конструкции, превращая его в большие черные крылья. Вдев руки в петли, Бэтмен упал вниз.

Кошка молниеносно вскочила и, подбежав к краю, выглянула из-за парапета. Гигантская летучая мышь бесшумно планировала в пищащей туче своих маленьких собратьев над заполненной перепуганными людьми площадью.

- У мыши всего одна жизнь, - прошипела, оскалившись, Кошка, - одна, и последняя, - она присела на карниз и принялась умываться.

- Потрясающе, - заорал вынырнувший из-за стоявшей неподалеку статуи Пингвин.

Он, семеня, подошел к Кошке и поставил возле ее ног серебряное ведерко, в котором мерзла бутылка шампанского.

- Твоя красота - и зверь, - высокопарно изрек он, - это просто чудо!

Не обращая на него никакого внимания, Кошка продолжала смотреть вниз на карусель летучих мышей. Внезапно она резко обернулась и спросила:

- Ты ведь сказал, что только напугаешь принцессу?

Пингвин недовольно поморщился, открыл бутылку и налил искрящееся вино в тонкие, неизвестно откуда взявшиеся бокалы.

- А, ты о ней? - со вздохом проговорил он. - Так и было. По-моему, у нее был очень испуганный вид. Не так ли!?

Он захохотал и протянул Кошке бокал.

- На немного шипучки.

Она залпом выпила напиток и бросила стекло вниз. Пингвин еще раз улыбнулся и спросил:

- Ну, чего же мы ждем?

- Не знаю, - Кошка поежилась, пожимая плечами.

- Тогда я предлагаю освятить наш бесовской союз!

- О чем это ты? - удивленно спросила она.

Пингвин достал из кармана жилетки, в котором обычно носят часы, маленькую коробочку и протянул ее Кошке. Она отрицательно дернула плечом, и ему пришлось самому открыть сюрприз. Она все смотрела и смотрела вниз на уже почти опустевшую площадь, когда он протянул ей золотое колечко. Она надела его на длинный коготь и поднесла к глазам.

- Все равно я не понимаю, о чем ты говоришь.

Пингвин долил шампанского в свой бокал и вплотную подошел к ней.

- Но неужели ты не представляешь себе, крошка? - его длинный нос возбужденно дергался, а глаза блестели. - Темно в доме мэра. Вечер. Нет, ночь. И вот ты идешь прямо в спальню, помахивая хвостом. Мартини с одной стороны, а мои тапочки с другой. Ну?

- Да ладно, - Кошка фыркнула, выбрасывая кольцо вслед за бокалом, - я до тебя не дотронусь даже для того, чтобы поцарапать, - она брезгливо поморщилась.

Пингвин затрясся всем телом, по его лицу прошла судорога, смявшая губы. Он бросил вниз бокал, ведерко с бутылкой и заорал:

- Ну знаешь, ты мне надоела! Ты сама ко мне лезла! Ты мне больше не нужна!

- Что значит - не нужна? - Кошка испуганно отпрянула от него, цепляясь руками за ограду солярия.

Такой истерической вспышки ненависти она от него никак не ожидала.

- Не нужна! Понятно? Ты мне больше не нравишься!

Пингвин выхватил из-под шубы один из своих зонтиков. Он ткнул крючком ручки в шею Кошки и, пробив ворот костюма, зацепил материал. Молниеносно раскрыв тент, он нажал что-то у основания трости и подбросил зонт вверх. Купол бешено завращался, полетела разорванная материя, и тонкие спицы, превратившиеся в вертолетные лопасти, увлекли Кошку в небо. Она забилась, пытаясь освободиться - но тщетно. Летающий зонт поднимал ее все выше и выше, нес через площадь, и ей ничего не оставалось больше, как только беспомощно цепляться за крючок ручки, чтобы не быть задушенной воротником.

- Прощай, моя нежданная, - прокричал ей вслед Пингвин, - отправляйся прямо на небеса!

Он сорвал с головы цилиндр и, стоя на карнизе крыши, махал им вслед улетающей Кошке.

Пропеллер бешено вращался, она летела над ночным городом. Над светящимся куполом небоскреба Шрекков с его дурацким кошачьим аэростатом, над зданием мэрии, все дальше и дальше. Выпустив когти, она стала рвать блестящую кожу на шее. Еще рывок - и Кошка рухнула на стеклянную крышу большой теплицы, расположенной на верхнем этаже приземистого дома. Со звоном пробив перекрытие, она упала в цветник, осыпаемая дождем битого стекла. Сквозь дыру в крыше было видно звездное небо...

Тело горело от ушибов и ссадин, в голове шумело. Она села. Перед глазами мелькали огненные шарики. Она повертела затекшей шеей и, откинув назад голову, дико заорала. Крик, рванувшийся из ее груди вверх, выбил оставшиеся стекла теплицы и, разметав хрупкие деревянные конструкции, понесся над городом.

- Хорошая была киска, - хихикнул Пингвин и засеменил к двери, ведущей с крыши вниз.

Бэтмен приземлился в квартале от улицы, где его ожидала машина. Как только его ноги коснулись земли, он увидел толпу возбужденных горожан. Увидев Бэтмена, они бросились к нему, размахивая над головами неизвестно откуда взявшимися палками.

- Вот он, грязный убийца рождественских принцесс! Хватайте его, бейте! - кричали они.

- Черт, - Бэтмен нажал миниатюрную кнопку, встроенную в бляху пояса.

Бэтмобиль ухнул и начал раскрывать свой бронированный панцирь, пряча щитки в корпус. Бэтмен нырнул в машину и захлопнул люк. Щелчок тумблера, и приборная доска осветилась зеленым огнем подсветки, ожили шкалы приборов. Бэтмен тяжело вздохнул и потрогал ноющее плечо. Острая боль пронзила руку от плеча до локтя.

- О, похоже на вывих, - он набрал на клавиатуре под дисплеем код замка.

Но вместо седой головы Альфреда на экране появилась оскаленная рожа Пингвина.

- Привет, - взревел он, - пристегнись!

- Что за дьявол?! - Бэтмен перебросил канал, но изображение Пингвина не исчезло.

Он перебрал с дюжину вариантов, но по всем каналам шла одна и та же программа.

- Ты что? Занервничал? - весело щурясь, орал Пингвин. - Не надо! Просто в городе разгул преступности и страшные безобразия. И поэтому нельзя оставлять надолго машину без присмотра. Но ты не бойся! Мои ребята немножко разбираются в технике и поэтому решили преподнести тебе и всему городу маленький рождественский подарок. С Рождеством!

Пингвин захохотал.

Бэтмен посмотрел на улицу. Люди уже окружили его машину и теперь колотили по ней всем, что попадалось под руку. Бронированная обшивка гудела, как церковный колокол.

- Ну что, мистер Бэтмен, - ревел Пингвин, - представление еще только начинается! Ты уже прибавил к списку своих подвигов несчастную принцессу?

- Сволочь, ты хочешь снова меня подставить? - догадался Бэтмен.

Лихорадочно набирая на пульте код включения блокировки радиоволн, Бэтмен размышлял, как можно испортить его автомобиль.

Блокировка не работала.

Пингвин на экране не унимался:

- Теперь у тебя будет великолепная возможность добавить в свою коллекцию еще пару сотен трупов этих мерзких людишек! Добро пожаловать в школу вождения Освальда Кобблпота! Господа, начинайте кричать!

Машина вздрогнула, реактивная турбина взревела, выбрасывая огромный сноп пламени, который тут же испепелил двух человек, нападавших сзади. Тормоза лязгнули, колеса, пробуксовав на месте, рванули автомобиль вперед, затягивая под себя не успевших отскочить людей. На месте, где стоял автомобиль, остались только полосы пепла от сожженной резины колес.

Бэтмен вцепился в руль, но он не шевелился. Ручка переключения скоростей сама сорвалась с точки "нейтрально" и влипла в ограничитель ускорения. Черная машина вылетела на перекресток, сбила фонарный столб и почтовую будку и понеслась к центру. Бэтмен изо всех сил нажимал на педаль тормоза, но та не сдвинулась ни на миллиметр.

А Пингвин на экране даже повизгивал от удовольствия.

- Может, сейчас и не время говорить, - издевательски шипел он, - но у меня кончились водительские права!

Машина понеслась по Восьмой улице, разнося вдребезги фанерные лотки и павильоны, давя мусорные баки и сбивая светофоры. Бэтмен достал из коробки лазерный диск и, вставив его в узкую щель под экраном, нажал кнопку "Запись". Пошарив руками по крышке люка, он нашел кольцо катапульты кресла и рванул его на себя. Ничего не вышло. Болт вывалился целиком, разодранная проводка повисла искрящими шнурами.

- Расслабься, - задыхаясь от смеха, хрипел Пингвин, - это просто аттракцион в луна-парке.

Бэтмен включил резервный компьютер, спрятанный за пластиком обшивки правого борта. На экране вспыхнула надпись: "К работе готов".

Автомобиль сделал еще один разворот, сметая с дороги не успевшую свернуть в сторону полицейскую машину. Та, словно игрушечная, вылетела на тротуар и, перевернувшись через крышу, вынесла витрину бакалейного магазина. Грянул взрыв, огромное облако оранжево-красного пламени проглотило автомобиль и часть дома.

Бэтмен набрал программу поиска постороннего источника управления бэтмобиля и нажал кнопку, разрешающую выполнение. Теперь нужно было только ждать.

- Не нервничай, - продолжал издеваться злобный Освальд, - я позабочусь об этих отвратительных жалких людишках - жителях города Готэма.

Машина пронеслась по какому-то узкому переулку, сметая, словно ураган, легкие деревянные сарайчики.

- Эти придурки будут помнить меня долго...

У перекрестка автомобильная пробка. Фыркая пламенем и скрежеща сталью, бэтмобиль врезался в застывшее у светофора автомесиво.

Машины разлетались в разные стороны, как будто их разбрасывала огромная невидимая рука. Застигнутые врасплох водители и пассажиры пытались, выбравшись из машин, укрыться в подъездах или просто возле стен домов, но там их поджидала участь, ничуть не лучшая, чем у тех, кто не успел покинуть салон. Черная обезумевшая бронированная бестия расшвыривала стоящие автомобили, они взлетали в воздух, переворачивались, взрывались, разнося лавки и нижние этажи домов и погребая под своими обломками водителей и обезумевших от страха пешеходов.

- Ты знаешь, Бэтмен, я всю жизнь мечтал покататься на скоростном танке. И эта мечта сбылась!

Перевернув несколько последних в этой неразберихе автомобилей, бэтмобиль выбрался на чистую дорогу.

Компьютер пискнул, и на экране появился вид бэтмобиля сверху. На нем мигала маленькая красная точка прямо под креслом водителя. От точки в разные стороны протянулись стрелки, и через экран желтой гусеницей поползли строчки: "Источник управления обнаружен".

- Ну как? Хорошо я разыграл этот вонючий город?!

Бэтмен ударил кулаком в стальной лист пола прямо у себя под ногами, изо всей силы он впечатал свою перчатку в пол. Металл хрустнул, и стальной шов разошелся.

У развилки дорог через переход шли ни о чем не подозревающие люди. Они слишком поздно заметили страшную черную машину, мчащуюся на огромной скорости.

Перекресток неумолимо приближался.

Пешеходы бросились врассыпную, но посредине дороги осталась пожилая женщина с сумкой на колесиках.

- А! - радостно взревел Пингвин. - Беспомощная старушка! Что может быть лучше?!

Ручка форсажа оторвалась от ограничителя ускорения и ушла в бок, где красовалась табличка: "Реактивное движение". Стрелка спидометра поползла к отметке "200".

Остальное произошло так быстро, что Бэтмен даже не успел сообразить, что случилось. Свет фар вырвал из темноты обезумевшее от страха лицо женщины. А через мгновение машина замерла в каких-нибудь трех-четырех дюймах от нее. Потом к старушке подбежали двое молодых людей и, подхватив под руки, перенесли ее через дорогу вместе с сумкой на колесиках.

Пот ручьями катился по лицу и спине Бэтмена, заливая и разъедая глаза, приклеивая материал рубашки к телу. Откинувшись на спинку, он отдышался и осмотрелся. Одной рукой он держал руль. Скрюченные судорогой пальцы никак не хотели его отпускать. Обе ноги лежали на педали тормоза. А в другой руке он сжимал обломки какого-то хитрого приборчика с миниатюрной антенной.

- Ну, сука, доездился, - прохрипел Бэтмен и влепил остатки приборчика управления в кривляющуюся на экране физиономию Пингвина. Экран взорвался, наполнив салон бэтмобиля едким дымом и звездочками искр.

А сзади уже неслись полицейские машины с включенными сиренами и горящими мигалками. Они уже миновали охваченный пламенем перекресток, ставший кладбищем для десятков машин, и теперь приближались к развилке, возле которой застыла машина Бэтмена.

- Теперь эти ребята не отстанут, - вздохнул человек-Летучая Мышь, и отпустил тормоз.

Свернув направо, он понесся по узким переулкам, выбирая дорогу побезлюднее. Полиция плотно села на хвост и не отставала ни на фут.

Поворот, еще поворот. Двенадцатая улица, Семьдесят первая... Бэтмен включил форсаж, но полиция не отставала. К колонне, преследовавшей его, присоединялись все новые машины с мигалками. Как свора собак, они выскакивали из соседних переулков и, включая сирены, неслись следом.

Улица заканчивалась большими домами, между которыми мог бы проехать только мотоциклист. Свернуть было некуда, все переулки остались далеко позади.

- Придется сбросить броню, - Бэтмен щелкнул тумблером на панели управления.

Что-то зашипело в чреве машины, и она ожила. Слетели боковые закрылки, утопился в кабину люк, кресло развернулось так, что Бэтмен оказался в лежачем положении. С грохотом ружейного выстрела отлетали бронированные щиты капота и крыльев. Размазывая по асфальту теплую резину, втянулись колеса. Отчаянный водитель вцепился в руль. Это был очень ответственный момент. Обзор резко ухудшился, так как наблюдать за дорогой теперь можно было только через систему зеркал. С потерей трети своего веса автомобиль стал неустойчивым и плохо управляемым. Но это был единственный способ уйти от погони.

Бэтмен сбавил скорость, и с трудом удерживая сигару бэтмобиля, втиснул ее в узкий проем. Лязгнул металл, высекая искры из кирпичной стены. Резкий наклон вправо - и машина, завалившись на полколеса, ушла в темный тоннель боковых улиц, оставляя полицейских перед непреодолимым препятствием.

Не успев затормозить, первая полицейская машина врезалась в стену. Следом за ней - вторая, третья...

Митингующие вновь собрались на ступеньках городского парка. Вновь возле входа поставили трибуну, но в этот раз везде развесили плакаты с изображением Пингвина и надписью: "Освальд Кобблпот - мэр!" Казалось, что весь Готэм сегодня собрался возле Готэм-сквера. В руках людей были флажки, плакаты и транспаранты. "Освальд, мы тебя обожаем!", "Кобблпот - ум, честь и совесть нашего города!", "Мэру - мэр!".

По аллеям Готэм-сквера ехал черный кадиллак. Возле входа он остановился, и из машины вылез Пингвин. Он валкой походкой подошел к встречающему его Максу.

- Ты опоздал, Освальд, - вместо приветствия сказал Макс.

- К черту все, - зарычал Пингвин, поправляя цилиндр. - Этот Бэтмен... Он все-таки сбежал! Я всю ночь не сомкнул глаз.

- Ну, сбежал. Подумаешь!

- Он же не потерял ни конечности, ничего!

- В полиции находится броня его автомобиля. Это улика, и весомая.

- Да, весомая, - Пингвин ухмыльнулся. - Полторы тонны металла. Это не улика. Это пустой звук. Так...

- Пока пустой звук. Ты просто торопишься, Освальд. А такие дела не делаются быстро. Пусть этот, как ты говоришь, хлам полежит в полицейском управлении. Пока. Но как только ты станешь мэром...

- Я уничтожу этого Бэтмена! - взревел Пингвин.

- Ты быстро соображаешь, Освальд, - одобрительно кивнул Шрекк. - Но сейчас главное, что эти люди, - он указал пальцем на ширму из плакатов, за которой слышался гул толпы, - приветствуют тебя. Это самое главное. Мы будем сегодня праздновать.