Бэтмен 1-2

"Ну что это за проклятый мир, - думала она, разглядывая люстру. Одни мужчины ведут себя, как идиоты, зато ненормальные ведут себя, как настоящие мужчины! Бэтмен прав - весь наш мир сошел с ума!"

От этих странных размышлений ее отвлек телефонный звонок.

Она резко развернулась и вцепилась в трубку.

Вики не знала, чей голос хочет услышать сейчас: извиняющийся Брюса или ровный и холодный Бэтмена. Она была сильно разочарована, поняв, что звонит ей всего лишь старина Нокс.

- Вики, где ты была? - взволнованно осведомился журналист. - У тебя все в порядке?

"У меня - да, а вот со мной!" - мысленно простонала Вики...

- Хочешь, чтобы я к тебе приехал?

Последний вопрос вывел ее из себя окончательно. Ну кто стерпит, когда вместо загадочного доброго Брюса или еще более загадочного мужественного Бэтмена судьба норовит подсунуть какого-то Нокса? Он, конечно, неплохой парень...

- Нет! - едва не взмолилась Вики, но тут же взяла себя в руки. - Нет, Эл! - немного помолчав, она добавила: - Слушай, если я что-то передам, сможем мы успеть в вечерний номер?

Да, ничто так не выбивает дурь из головы, как упоминание о работе! Одно слово - и Вики стала прежней, рассудительной, деловитой и почти бесстрашной добытчицей сенсаций.

Похоже, такая же перемена произошла и с настроенным на лирический лад Ноксом.

- А это горячий матерьяльчик? - осведомился он.

- Да, еще какой! - заверила она и услышала на другом конце провода:

- Эй, приготовьтесь, будет материал!

- Пока, - печально улыбнулась Вики, возвращая трубку на место.

Теперь она могла оценить свои приключения более трезво. Что это в самом деле за дурь - вспоминать о Бэтмене в такой манере? Какая порядочная женщина станет грезить о ненормальном! Она сама сказала ему, что надо смотреть правде в глаза, так почему бы ей не последовать собственному совету?

"Все мужчины - ненормальные, - пришла она наконец к выводу, - и Брюс тоже. Пора с ним рвать... И сделаю я это вовсе не из-за того, что мне попался некто более сильный и привлекательный. Просто мне надоело иметь дело со всякими психами. Вот и все..."

И снова запестрели яркие газетные заголовки:

"Тайна Джокера раскрыта!", "Бэтмен приходит на помощь!", "Как выжить в готэмском кошмаре?"

Никогда еще газета "Голос Готэма" не продавалась так хорошо. Редактор потирал руки от удовольствия: еще одна такая сенсация - и он оставит своих конкурентов далеко позади!

Да, какие бы катаклизмы не потрясали наш мир, всегда найдутся люди, способные извлечь из них ту или иную выгоду!

Уже на следующий день "код Джокера" стал "тайной", известной всем: его растиражировали и другие печатные издания, а к вечеру не осталось в стороне и Готэмское телевидение.

- Бэтмен расшифровал код Джокера! - радостно вещал диктор. Избегайте следующих комбинаций: дезодоранты - с детской присыпкой, губная помада - лак для волос...

Заслышав это, люди хватались за ручки и карандаши, и лица их светлели, как у преступника, получившего неожиданное помилование.

Лишь один человек в городе испытывал чувства совершенно противоположные...

Поначалу Джокеру казалось, что наступил конец света. Уж лучше бы Бэтмен снова заставил его искупаться в кислоте!

Главной силой этого зловещего шута должен был стать общий страх. Джокер вовсе не был настолько уж ненормальным, как могло показаться со стороны. И политики иной раз прибегают к подобным методам, правда, не в столь откровенной форме.

И все же вмешательство Бэтмена именно в такой форме оказалось для новоявленного хозяина города полной неожиданностью. Джокер понял бы, если бы тот совершил налет на его штаб, убил десяток его сообщников, попытался прикончить его самого, наконец. Но чтобы тот разгадал его сокровенную тайну?

Такая наглость выходила уже за все разумные пределы.

"Месть, только месть!" - скрипел зубами Джокер, то бледнея, то краснея от ярости.

В списке не было пропущено ничего: Джокер готов уже был заподозрить измену в собственном окружении, если бы не одно "но" (на этот раз более уместное) - о коде ядов никто, кроме самого Джокера, не знал. Но не мог же он подозревать самого себя?!

"Проклятое чучело!" - бесновался жуткий клоун. - "Сперва он уводит мою девушку, потом ставит палки мне в колеса!"

- Весь Готэм ломает голову, - продолжал вещать наглый диктор, Бэтмен, кто он - друг или враг?

Эта фраза оказалась последней каплей в чаше терпения Джокера.

С диким воплем он вскочил с места и разрядил в экран свой пистолет.

Диктор умолк.

Джокер тихо замычал, словно у него заболели зубы, и, наконец, изрек:

- Я дал название своей боли - это Бэтмен!

Вошедший в этот момент Боб замер на пороге - в лексиконе шефа это было что-то новенькое. До сих пор Джокер предпочитал именовать Бэтмена не иначе, как ублюдком. Сравнение с болью было в своем роде повышением акций противника.

- Ну что ты смотришь? - обернулся к Бобу Джокер. - Надо быть сильным, чтобы начинать бой. - Развернувшись, он стукнул кулаком по подлокотнику кресла. - У нас есть Летучая Мышь, которую я хочу убить. И мне нужно почистить свои коготки...

Не нужно было быть психологом, чтобы понять: никогда еще Джокер не готовился к сражению так серьезно. Значит, серьезным должен был стать и неминуемый бой между двумя непримиримыми противниками.

Тем временем в помещении, в котором Вики без труда узнала бы пещеру Бэтмена, правда, приведенную в несколько более культурный вид, сидели двое.

Правильней было сказать, что сидел только один из двух присутствующих: Брюс Вейн расположился в кресле, закинув ноги высоко на стол. Так он всегда любил отдыхать после тяжелых тренировок или просто сильных физических нагрузок.

К нему подошел Альфред, протягивая чашку кофе. От напитка поднималась струйка пара.

- Сэр, мисс Вейл опять звонила! - сообщил он. - Я хочу сказать, что ваше поведение только усиливает ее желание...

"Ты прав... Но я сам не знаю сейчас, чего я хочу: чтобы она забыла обо всем или пришла ко мне, уже узнав все! Вот уж вопрос, на который я поистине не смогу найти ответ самостоятельно".

- Она очень упорна, - вел свое Альфред.

- Ты прав, - отозвался Брюс, отпивая кофе.

"И что я в таком случае должен делать? - спросил он себя. - Глупо полагаться на слепой случай. - Судьба - это такой партнер, с которым за игральный стол лучше не садиться. Или, если делать это - так со своим козырным тузом в рукаве. Так что же мне выбрать? Если признаюсь, я могу ее потерять. Она сочтет меня обыкновенным сумасшедшим: Вики ясно дала мне это понять. Скрыть? Это еще невыносимей. Она рано или поздно докопается до истины - и вот тогда уже прощения не будет... Значит, признаться ей во всем будет честней. Вот только хватит ли у меня на это сил?"

- Мы уже могли бы сказать ей правду... - поддержал его мысли Альфред.

"Сказать правду - и потерять, - ощутил боль Вейн. - Но все равно это лучше. Чем дольше тянешь, тем хуже все это может закончиться. В конце концов, мужчина я или нет?! Настоящее мужество не в том, сумею ли я вступить в драку или даже победить в ней. Оно проверяется вот в таких ситуациях. Ну, Брюс, держись - сейчас тебе предстоит самое серьезное из испытаний..."

Звонок в дверь застал Вики врасплох.

"Нокс", - подумала она, подходя к двери - и, разумеется, ошиблась.

- Входите!.. - нетерпеливо крикнула она на полпути. - Я уже иду открывать!

Дверь распахнулась. На пороге возник Брюс.

"Вот так здрасьте!" - поразилась Вики, совсем не ожидавшая его увидеть после всего происшедшего.

- Привет, - слегка смутился он, разглядывая девушку. - Можно войти?

Все еще не оправившаяся от удивления Вики кивнула.

В этот момент она показалась Вейну прекрасной, как никогда - вместо вечернего платья на ней было повседневное, черное, плотно облегающее фигуру и подчеркивающее формы. Может, она проигрывала сейчас в роскошности, но зато выигрывала в элегантности.

Но особенно понравилась Брюсу небольшая деталь ее прически: сбоку, над ухом, Вики заплела тоненькую косичку, почти не отличающуюся с первого взгляда от обыкновенной, выбившейся из прически прядки: она избавляла стиль от излишней официальности.

Квартира девушки оказалась на удивление просторной и светлой. В ней все было на грани - свидетельство в "вкусе высшего пилотажа".

- Хорошая у тебя квартира, - смущенно проговорил Брюс. - Много места...

Вики молчала. Она усиленно старалась сейчас разобраться со своими чувствами.

Вот он пришел, тогда, когда его уже не ждали... Что полагается делать а таких случаях? И что ей самой хочется сделать? Прогнать? Отругать? Оставить?

К своему удивлению, Вики действительно не знала, на чем остановиться.

Не легче было и Брюсу. При виде Вики страх потерять эту девушку, ставшую ему такой близкой, вырос и лишал его теперь возможности говорить на эту тему спокойно.

"Я должен сказать это... - твердил он себе, пряча растерянный взгляд. - Должен!"

- Вики, послушай, - начал он, чувствуя, как пересыхает в горле, - я просто обязан... - слова терялись на ходу, дразнили и исчезали, - кое-что прояснить...

"Мямля!" - разозлилась Вики. После уверенных действий Бэтмена все мужчины казались ей никчемностями, и Брюс сейчас только усиливал своей нерешительностью это впечатление. Если бы он пришел в ее дом, как хозяин, если бы первым накричал на нее, она, наверное, простила бы ему все. Запинаясь и смущаясь, он только сердил ее все больше и больше.

В какой-то момент ее раздражение достигло своего предела.

- Кто, ты думаешь, ты есть? - обрушилась она на Вейна. - Я звонила тебе, звонила... Ты соврал мне, что уезжаешь из города, обманул меня!

"Так, теперь придется объяснять еще и это... А я так надеялся, что Вики меня правильно поняла!" - обреченно подумал он, соображая, какая формулировка подействует на девушку сильнее.

- Сказать - почему? - попробовал наладить контакт он, но промахнулся.

Остановить разгорячившуюся Вики теперь смог бы разве что сам Бэтмен во всем своем парадном облачении.

- А хочешь я тебе скажу? - с вызовом оборвала его она. - Ты пригласил меня поужинать, я пошла... Я думала, что между нами что-то есть, даже переспала с тобой, а потом ты попросту не отвечал на мои звонки! Ты какой-то придурок!

От волнения щеки Вики раскраснелись, что только увеличило ее привлекательность.

"Нет, так дело не пойдет! - рассердился и Вейн. Правда, гнев его был обращен на себя. - Что касается ресторана, так это разобраться несложно, а вот все остальное... Неважно: сейчас главное - заставить ее выслушать".

- Ты права, - сухо сказал он, давая Вики возможность оценить происшедшую с ним перемену. Для этого требовалось какое-то время. - Ты хорошая девочка, и очень мне нравишься, - теперь Брюс бросал слова словно свысока. По мере того, как он говорил, гнев Вики убавлялся, но он считал, что этого пока недостаточно. Полностью привести ее в чувство могла только откровенная грубость. - Но теперь заткнись! - после последнего слова Вейн выдержал некоторую паузу. - Так... Я должен тебе кое-что сказать.

Присмиревшая Вики смотрела на него округлившимися глазами.

- Ну вот, - уже не так уверенно продолжил он, - ты же знаешь, как... - слова разбегались во все стороны, как тараканы, и поймать нужные становилось невозможно. - У людей есть разные стороны характера, но иногда человеку приходится вести двойную жизнь...

Если "заткнись" произвело эффект, последнее заявление разрушило все. Вики была женщиной и знала, чем в девяноста девяти из ста заканчиваются такие вступления.

"Ну, конечно, - горько усмехнулась он. - Я могла бы и раньше догадаться!"

- Все ясно, - выговорила она. - Ты женат.

От удивления Брюс едва ли не потерял дар речи. Он не мог и вообразить, что его слова будут истолкованы именно так прозаически.

- Да нет, - растерянно пробормотал он, но потом усилием воли заставил себя продолжить решительней и резче. - Нет! С чего ты взяла?! Я не женат, - и снова запнулся. Сказать: "Здравствуй, Вики, я - Бэтмен!" казалось ему просто глупым.

Но разве вся эта ситуация не была изначально глупой?

"Увертки! - обругал он себя, - все ситуации глупы, и каждая по-своему. Я создал эту - я и должен искать из нее достойный выход, иначе грош мне цена..."

- Видишь ли... Моя жизнь на самом деле очень сложная. - ("Конечно, мысленно согласилась Вики, - у тебя дичайший комплекс неполноценности!"). - Ну, хорошо, послушай же... Ты знаешь, как нормальный человек встает, собирается на работу, завтракает, целует кого-то на прощание и идет на службу. Ну, ты понимаешь...

- Нет, - язвительно ответила Вики. Она не любила вникать в пустую болтовню.

- Ну, хорошо, Вики... слушай, я пытаюсь тебе сказать, - он набрал в легкие побольше воздуха, чтобы произнести наконец свое признание, могущее оказаться роковым для их дальнейших отношений, но Вики перебила его.

- Ладно, ладно, - нетерпеливо произнесла она, - ты мне сейчас скажешь...

Раздался звонок в дверь.

"Вот на этот раз - наверняка Нокс", - подумала Вики, и снова ошиблась.

- Что?.. Я пытаюсь тебе сказать... пытаюсь тебе сказать... - Вики решительной походкой направилась к двери. Естественно, при посторонних его объяснение становилось невозможным. - Видишь ли, - проговорил Брюс, оглядываясь по сторонам. - Я сейчас вернусь...

Вики и не заметила, как он скрылся в соседней комнате.

- Кто там? - поинтересовалась она, подходя к двери совсем близко - и тут послышался треск.

Под неожиданным ударом дверь слетела с петель.

На пороге, улыбаясь вечной своей улыбкой, стоял Джокер в окружении своих обычных спутников.

- Скучала по мне? - захохотал он с порога, проходя в комнату. В его руках был огромный коричневый ящик. Джокер бросил его на стул и подо-шел к Вики поближе.

Вики побледнела. Рассчитывать на помощь Бэтмена сейчас было глупо, но кто другой мог бы ее спасти? Во всяком случае не слабак Брюс...

- Хорошая у тебя квартирка, места много, - словно пародируя предыдущего гостя, проговорил Джокер и неожиданно схватил девушку за локоть.

Сердечко Вики екнуло. Она снова была во власти маньяка.

- Вики, мы должны поговорить... - Джокер потащил ее в соседнюю комнату. Девушка покорно переступала ослабевшими вдруг ногами.

Ничто, никто не мог ее спасти!

- Я очень расстроен! - хрипел над ее ухом страшный клоун. - У нас был ужин, шли дела с красивой женщиной...

"Ну уж нет! Мне не нужны дела с тобой!" - Вики резко отстранилась, высвободила руку и оказалась в двух шагах от Джокера.

Тот усмехнулся. Ему нравилось сопротивление, разумеется, в разумных пределах.

Если бы Вики уступила с первого раза, он наверняка утратил бы к ней всякий интерес.

К счастью или нет, девушка об этом не догадывалась и вела себя так, как подсказывало сердце.

Обстановка этой комнаты была еще бедней. Как истинный ценитель искусства, Джокер не мог этого не заметить. Особенно его очаровала стоящая у камина на небольшой полочке маска: в ней было что-то от его концепции "искусства смерти".

- ...И вдруг, не извинившись, ты убежала с этим типом... - продолжал говорить он.

"Вейн... он просто трус - сбежал и бросил меня на растерзание... Я его ненавижу!"

Вики пятилась назад, размышляя, удастся ли ей сбежать. Шансов было мало.

Джокер подошел к камину и взял маску в руки.

- Знаешь, Вики, - задумчиво проговорил он, изучая маску, - у меня в жизни произошла трагедия... Анни, моя киска, выбросилась из окна...

"Что ж... - горько подумала Вики, - и это тоже выход... Жаль, что у меня его нет - здесь слишком низко. Первый этаж".

Вики попробовала представить себе изуродованное лицо несчастной. Что послужило ей последней каплей? Может, интерес Джокера к ней, Вики?

- О Господи! - прошептала она, ужаснувшись этой мысли.

- Ну! - захохотал Джокер, пристраивая маску на место. - Нельзя приготовить омлет, не разбив яйца.

При этих словах его рука сжалась. Хрупкий гипс не выдержал давления осколки маски посыпались на пол.

Лицо Джокера заострилось, на нем появилось хищное выражение.

Лишь то, что его взгляд устремился в другую сторону, спасло Вики от нового шока. Правда, через секунду она похолодела-таки от страха, но уже не за себя.

В комнату вошел Брюс. Его решительное лицо заливала бледность, глаза смотрели с вызовом.

Первым пришел в себя Джокер.

- Ну, мисс Вейл, - обратился он к притихшей девушке, - что, еще один петушок в курятнике? Ты разбиваешь мое сердце!

"Что он делает! - забыв о прежних обидах, закричала в душе Вики. Ведь Джокер убьет его!"

- Брюс! - одними губами прошептала она, но Джокер угадал произнесенное ею имя.

- Брюс? - повторил он вслух. - Брюс Вейн, да?

- Да, - ответил тот. Боб, незаметно вошедший в комнату, направил на Брюса свой автомат.

Джокер повелительным жестом осадил своего дружка. Слишком просто было убить соперника так...

- Да, - повторил Вейн, делая шаг навстречу Джокеру. - Большую часть времени.

То, что казалось сейчас Вики безумием и бессмысленным самопожертвованием, было на самом деле частью хорошо продуманного плана.

В первую очередь Брюс собирался вывести Джокера из себя. Когда человек теряет контроль, он перестает обращать внимание на мелкие детали: фокусники не случайно всегда пользуются отвлекающими маневрами.

Для того чтобы спасти себя и Вики, Вейну пришлось на некоторое время превратиться в фокусника.

"Да это уже настоящий цирк, - заметил он про себя, - клоун и фокусник... Да, еще, правда, остается место для дрессированных зверей... Но для этого будет специально второе отделение..."

Впрочем, первая реплика репризы по достоинству оценена не была: Джокер попросту не понял ее подтекста.

- Зато я знаю, кто ты, - продолжил он.

Джокер и Боб переглянулись.

"Ну-ну, приколи! - высветилась невысказанная фраза на лице помощника клоуна.

- Давай-ка я расскажу тебе об этом парне, - продолжал Брюс, не спеша направляясь в сторону камина.

Тема разговора тоже не была случайной - он знал, насколько тщеславен Джокер, и собирался сыграть на его заинтересованности узнать мнение о себе, сложившееся у другого человека.

Пусть такие люди, как он, не верят никому, кроме себя, они все равно живут в надежде, что некто станет ими восхищаться.

Даже просто знать - это уже нечто...

- Джек - жестокий мальчик, плохая наследственность. - Вейн видел, что эта характеристика доставляет Джокеру настоящее удовольствие. "Жестокий мальчик с плохой наследственностью" было для него скорее комплиментом, чем упреком. А как же иначе - ведь "искусство смерти" в его понимании основывалось на том, чтобы менять местами пороки в добродетели.

Брюс только подтверждал Джокеру, что тому удалось донести до людей свой новый имидж.

- Он любил делать больно людям... - Вейн остановился у камина, ища хоть одну деталь, которая могла бы быть использована в качестве необходимого ему реквизита. Очень быстро он нашел то, что искал. - Что, вам уже нравится? - спросил он, снова поворачиваясь в сторону бандитов. Они слушали его внимательно, довольный блеск в глазах Джокера подтверждал, что его план удался. Так, теперь оставалось довершить подготовку к фокусу и резко повернуть тему разговора. Чего не любит любой сумасшедший? Разумеется, лишнего напоминания о собственной болезни! - Но все дело в том, что он стал сдавать, понимаешь? - рука Брюса потянулась к небольшому серебряному подносу. Именно этой вещичке была уготована совершенно особая роль. - Сумасшедшим стал...

Постепенно с лица Джокера сползла вся благость. Некоторое время он был растерян, потом огонек злости зажегся в его глазах и стал быстро разгораться.

- Все из рук у него валилось, - подзуживал Вейн: этой злости пока ему не хватало. Для того чтобы дело выгорело, Джокер должен был подняться на более высокую ступень безумия. - С головой, наверное, что-то не в порядке...

"Мальчишка! - скрипнул зубами Джокер. - Ничтожество, а туда же... Ну он у меня сейчас по-лучит!"

- Он был из тех, - Вейн снова повернулся в сторону слушателей, - кто локомотив бы не заметил, пока тот не сбил бы его...

"Брюс! Прекрати! Что ты делаешь!" - беззвучно взывала к нему Вики. Неужели ей придется стать сейчас свидетельницей его гибели?! Она пошла бы сейчас на что угодно, только бы этого не случилось.

"Мерзавец! Подонок!" - глаза Джокера налились кровью. Брюс понял, что разговор надо заканчивать.

- А ты знаешь, что случилось с этим человеком, Джек? - вкрадчиво спросил Вейн и неожиданно перешел на крик: - Он стал совершать ошибки, а потом... - неожиданно в его руках появилась кочерга. Резким ударом Вейн разбил стоявшую на краю полки вазу: грохот резанул по напряженным нервам, как удар электрического тока.

Ни разу Вики не видела на лице у Вейна такого выражения. Она вообще не представляла себе, что он мог выглядеть так.

Брюс стоял тяжело дыша, среди обломков вазы, с кочергой наперевес, в его взгляде бушевала неподдельная ярость.

- Ну что, ты, сумасшедший?! - выкрикнул он. - Ну, давай, я тоже сумасшедший... Ну!

Напряжение в комнате достигло такой концентрации, что любой звук мог привести к взрыву...

И тем не менее Джокер вернул себе хладнокровие - так, во всяком случае, решил он сам.

Он сделал самое естественное (разумеется, для себя) в данной ситуации: крутнул на пальце пистолет и выстрелил.

Вики взвизгнула - она увидела, что пуля ударила Вейну в сердце, и тот сложился пополам, отлетая к стене.

С этой минуты все потеряло смысл... Стоило ли ссориться с любимым, если смерть лишила ее возможности пойти на мировую?

- Скажи кое-что, мой друг... - Джокер уставился потускневшим взглядом на лежащее на полу тело. - Ты когда-нибудь танцевал танец с дьяволом под бледной луной?

- Что? - машинально переспросила Вики, тщетно старающаяся не выдать слез.

- Я всегда спрашиваю это у своих жертв... Мне просто нравится, как это звучит...

Джокер сунул пистолет в карман и посмотрел на девушку.

У него было такое выражение лица, будто он видит Вики впервые.

- Вики, - голос Джокера неожиданно смягчился и приобрел бархатистость. Так кот за мгновение превращается из жаждущего крови зверька в милое домашнее существо, созданное лишь для того, чтобы греть хозяину колени и мурлыкать. - Ну почему каждый раз нам кто-то мешает?

Боб скривился - во всяком случае, для него сегодняшнее представление окончилось.

А Вики? Бедной девушке уже ни до чего не было дела. Не каждый день у нее на глазах убивали, к тому же любимого человека.

- Мы хотим побыть минутку наедине! - объявил Джокер. Боб послушно выскользнул за дверь. Что ж, он и в кино предпочитал смотреть боевики, а не мелодрамы: дальнейший ход событий его просто не интересовал.

"Зачем это все?" - затравленно смотрела в угол Вики.

Нет, не в тот, где должен был лежать Брюс, она уставилась в то место, где две стены мирно сходились друг с другом.

"Кажется, у девочки совсем не то настроение... - догадался вдруг Джокер. Если бы Вики ненавидела его сейчас, он только возрадовался бы, но ее безразличие к окружающему могло испортить ему все удовольствие. Жаль... Кажется, дело придется отложить до следующего раза, когда она немного очухается..."

Некоторое время он колебался, уходить или нет, но в конце-концов пришел к выводу, что лучше уйти.

Если уж искать удовольствие, то уж полное...

С другой стороны, как уже упоминалось, он не мог удалиться, не поставив точки и, желательно, красивой.

- Я смешон только снаружи, - заявил он неожиданно проникновенным голосом. - Моя улыбка неглубока.

Вики посмотрела на него невидящим взглядом.

"Совсем скверно... но все же что-то она должна была услышать", подумал Джокер.

Артистической походкой, то двигаясь стремительно, то замирая, он направился к двери и красиво замер в центре проема.

"Фигляр, - проводила его опустевшим взглядом Вики. - Но зачем? Сможет ли кто-нибудь дать мне ответ?"

- Если бы ты видела меня изнутри! - замер он на пороге, поднимая к небу руки. - Внутри я плачу...

И словно утянутый невидимой ниткой, он рванулся в сторону и исчез.

"Вот и все, - тупо посмотрела ему в след Вики. - Вот и все кончено".

Никогда ей не было так тоскливо. Шутка ли сказать - остаться в своем доме наедине с трупом. С трупом любимого. С любимым трупом.

Простояв неподвижно несколько секунд, Вики все же собралась с духом и посмотрела на то место, где должно было лежать мертвое тело... и не увидела ничего.

Не веря своим глазам, Вики подошла поближе.

Ничего, даже пятен крови. Один серебряный прямоугольник...

Девушка подняла декоративный подносик и чуть не вскрикнула от радости: выемка очень характерной формы, которой не было всего лишь полчаса назад во время уборки, рассказала ей все. Эта невинная вещица только что сыграла роль бронежилета.

Но - откуда у мямли и неврастеника Брюса такая находчивость? Неужели она так его и не поняла?

Да, жизнь загадывала Вики новую загадку, найти ответ на которую будет очень нелегко...

Зато теперь она могла вздохнуть с облегчением и даже осмотреться.

Вики прошла в соседнюю комнату, надеясь застать там Брюса и дослушать-таки его объяснение, но комната была пуста.

На столе стояла перевязанная ленточкой коробка.

Вики так и не смогла вспомнить, кто именно ее оставил: до сих пор этот предмет не попадался ей на глаза.

Повинуясь природному любопытству, Вики подошла к ней и потянула за ленточку.

И тут крышка неожиданно отскочила, и из коробки выскочила "чертиком" мертвая рука с тощим букетиком.

Это было уже слишком: Вики охнула и без чувств рухнула в кресло.

Все на свете рано или поздно проходит.

Минуло всего лишь несколько часов после сцены с убийством и воскресением. И вот уже Вики отправилась на работу, где ждал ее досужий и будничный Нокс - (и кто это выдумал, что профессия журналиста романтична? Наверное, сами ее представители, чтобы заманивать на этот путь других чудаков).

А с другой стороны - чем Нокс хуже остальных парней?

Вдруг Вики поняла, что после всего невероятного ей просто приятно видеть его. Он был частью реальной, добротной жизни, в существовании которой Вики последнее время начала сомневаться - и уже за одно это Нокса можно было ценить. Его не нужно было бояться, разгадывать.

"Хорошо, что в нашем городе еще сохранились такие люди!" - подумала Вики.

Угадав ее мысли, Нокс расцвел. Перемена отношения всегда заметна, даже если ее пытаются скрыть - а Вики и не пыталась.

"Еще не все потеряно!" - подбадривал он себя, едва ли не силой толкая Вики к своему рабочему месту.

- Ты не поверишь! - взахлеб рассказывал он. - Ты и правда не поверишь!

("Мой милый, я поверю во все", - устало думала Вики.)

- ...Но, пока ты развлекала своих гостей, я узнал все, что ты хотела знать о том переулке, - глаза Нокса радостно сияли. - Да, я думаю, твой приятель Вейн действительно сумасшедший. Вот смотри!

Он ткнул пальцем в копии старых статей.

Первый же крикливый заголовок содержал знакомое Вики имя: "Томас Вейн убит, в живых остался только ребенок".

"Вейн... Томас... А он - Брюс... ребенок?" - широко раскрыла глаза Вики.

- О Господи! - вырвалось у нее. - Его родители были убиты в этом переулке... Так вот почему он ходит туда!..

Перед ее глазами возникли сиротливо лежащие посреди серого тротуара розы, вспомнилось особое, грустное настроение того утра, отрешенный и несчастный взгляд Вейна, его глаза... Так вот что за боль была в них...

- Бедный мальчик, - прошептала Вики, стараясь отогнать картинки, теснящиеся перед глазами. - Он видел, как все это произошло... Такое же лицо у него было, когда он стоял перед мэрией... Представляешь, как такое должно было сказаться на ребенке?

Вики повернулась к Ноксу, словно ища у него поддержки.

"Ребенок? Что ж... так лучше. Не могу же я ревновать к ребенку", подумал журналист.

Вики ждала от него помощи, и он сделает все, что сможет. Должна же существовать в мире и высшая справедливость - пусть однажды она оценит его преданность, и тогда...

- Хорошо, Вики, - по-отечески мягко сказал он, - но не принимай это так близко к сердцу...

Девушка кивнула.

Теперь ее мысли потекли по несколько другому руслу. В самом деле, а как ТАКОЕ должно было повлиять на ребенка? Сделать его нелюдимым, безусловно. А еще? Какой отклик может дать детское, еще не загрубевшее сердце? Наиболее вероятны три варианта.

Уйти, забыться, переселиться в выдуманный мир, где такого не может произойти - и все забыть. Это отпадало сразу - Брюс все помнил и продолжал жить этим.

Второе - испуг. Человек может начать метаться, видеть врагов в каждом встречном, вздрагивать от случайного скрипа паркета, крика ночной птицы, резкого слова. Вики приходилось встречать патологических трусов - зрелище не из приятных. Даже если это сглаживалось воспитанием, их всегда выдавал затравленный взгляд. Вымотанные собственным же страхом, они влачили жалкую жизнь, хотя порой старались выдать себя за людей очень сильных. Но взгляд... нет, у Брюса глаза были совсем не такие.

И наконец, третье. Убийство могло вызвать желание восстановить справедливость, отомстить убийцам. Тут спектр реакций был широк - от мелкой мстительности, граничащей с манией, которая лелеется годами и превращает человека в злобного отшельника, до ухода в полицейские, чтобы получать возможность бороться со злом в рамках закона. Или просто бороться со злом, как с таковым. Создавать общества по борьбе с преступниками, помогать их жертвам, или...

Вики еле удержалась, чтобы не хлопнуть себя по лбу.

Одна деталь в мозаике - и беспорядочные пятна краски слились в общую, удивительно цельную картину.

Мотив - то есть повод. Характер (она поняла, что очень ошибалась, считая, что знает его характер). Инцидент с подносом заставил ее посмотреть на все с другой стороны - поступить так в критический момент мог только человек, обладающий невероятным самообладанием. Или - опытом. И, наконец, возможности...

"Это он!" - сказала себе Вики, и снова ее сердце бешено заколотилось.

"Ну вот, объяснения не получилось... - думал Вейн, сидя в своей пещере. - Что ж... Похоже, сама судьба приказывает мне кончать с этим делом. Вот только справлюсь с Джокером - мне совсем не нравятся его приставания к Вики и мы с ней поговорим начистоту".

Вики... Он вспоминал ее лицо - нежное, сонное, сердитое, со смешной косичкой, настороженное - во время первой их встречи...

Нет, об этом нужно было пока забыть. А раз не удается просто забыть отвлечься на нечто более важное.

Хотя бы на брошенную Джокером фразу... При воспоминании о ней кулаки Вейна рефлекторно сжались. Он еще заплатит, заплатит за все.

- Ты принес досье на моих родителей? - крикнул Брюс копавшемуся в глубине комнаты Альфреду.

Старый слуга не спеша закрыл тяжелую дверцу сейфа, в котором хранился костюм Летучей Мыши, и вздохнул.

Что он мог поделать, если его подопечный никак не хотел жить, как все нормальные люди?

- Оно на столе, - отозвался он с видимой неохотой.

"Вот травит он себе душу, травит... Женился бы лучше. И девушка ведь есть... - думал старик, ковыляя по комнате. - И чего ему неймется?.."

- Спасибо, - отозвался Брюс.

Неожиданно ему стало грустно - неужели в этом мире у него действительно нет ни одного настоящего союзника?

Для чего нужно все, для чего нужна борьба, если даже Альфред перестает быть его сторонником - как иначе понять все его вздохи? Да, он подчиняется, помогает. Но что заставляет его делать это - привычка? Служебный долг, понимаемый таким странным образом? Или все же нечто большее - общее желание добиться справедливости?

Дорого бы дал Брюс, чтобы развеять свои сомнения.

"А, может, Альфред просто слишком постарел?.. Пожалуй. Это многое бы объяснило, но факт остается фактом - я становлюсь одинок".

- О чем ты думаешь, Альфред? - окликнул он старого слугу.

Вопрос застал старика врасплох: за эти несколько секунд его мысли уже привычно переключились на хозяйственные дела...

- Мне не хотелось бы проводить остаток своей жизни, скорбя по старым друзьям, - немного подумав, ответил он.

"Конечно, может это и неестественно, - подумал Брюс, - но что я могу поделать? Это часть моей жизни, это часть меня - я не умею жить по-другому".

- Или их сыновьям, - закончил Альфред и отвернулся.

Только позднее Брюс понял смысл последней сказанной стариком фразы.

Привыкнуть можно ко всему, но в каких пределах?

Похоже, руководство города Готэма решило проверить-таки пределы человеческих способностей к терпению на всякого рода выкрутасы.

Явление Джокера, загадочные яды и неожиданная их расшифровка, готовящийся праздник, от которого вообще можно было ожидать чего угодно, и наконец, летающая где-то гигантская Летучая Мышь - не слишком ли много всего этого для несчастных готэмцев? А улицы страха? А темные сплетни? А разборки между бандитами, получившие широкую огласку?

Что ни говори, и администрация, и теневое правительство не скупились на устройство развлечений. Поэтому можно представить с каким нетерпением (и затаенной ненавистью) ждали готэмцы очередного выступления мэра.

Больше всего от этого выигрывали владельцы небольших кафе: все столики напротив телевизора оказывались занятыми, и порой приходилось доставать запасные стулья и устраивать дополнительные места.

"Что им взбредет в голову на этот раз?" - с опаской думали жители города.

Предыдущий опыт не обещал им ничего хорошего. Наиболее чувствительные и наиболее суеверные люди терзались нехорошими предчувствиями...

Не были спокойны и работники телецентра. С самого утра одна из операторов начала сеять панику, что, мол, Джокер или Бэтмен опять влезут в эфир, и может быть, сделают это одновременно.

- Ну, нет! - взбесился режиссер. - Если и с этой передачей случится что-то неладное, я попросту застрелюсь.

"Жаль в таком случае, если все обойдется гладко", - подумала его секретарша.

Готовился к выступлению мэра и Джокер.

Когда наконец на экране возникло знакомое всем лицо, изборожденное многочисленными мелкими морщинками, казалось, город сразу притих.

Мэр обвел взглядом экран, словно проверил, на месте ли рамка телевизора, а также телезрители, и заговорил.

- Праздник в честь двухсотлетия Готэма отменяется. Мы не можем гарантировать безопасность его проведения...

Огромное число людей в этот момент вздохнуло с огромным облегчением.

Мэр же считал, что он предпринял самоубийственный шаг. Шутка сказать - отменить обещанный праздник! Он не сомневался, что после этого ему перестанут доверять, как человеку не держащему обещаний - и ошибся. Ни одно его начинание не вызывало еще благодарности столь горячей и искренней, как эта "позорная" отмена.

Мэр приступил к чтению речи, которая должна была пояснить причины принятого решения, но вдруг понял, что в телецентре происходит что-то не то.

Сперва один сотрудник подошел и что-то шепнул оператору, потом они оба забеспокоились, вокруг телекамеры началась беготня.

Мэр еще больше удивился бы и возмутился, окажись он в просмотровом зале телецентра.

Сперва пропал звук.

Он оборвался сразу же после слова "безопасность".

Потом на правом экране, как и в прошлый раз, возникла уже знакомая рожа.

Хотя на этот раз Джокер был без грима и никакие трупообразные его не окружали, спутать его с кем-либо из-за оскаленного в вечной улыбке рта было невозможно.

- Говорит Джокер! - объявил динамик.

Тысячи зрителей подались вперед, чтобы получше разглядеть возникшую на экране рожу.

Некоторое время мэр еще светился где-то слева, беззвучно шевеля губами, потом Джокер вытеснил его и оттуда.

И вновь тысячи готэмцев затаили дыхание в ожидании нового страшного известия.

- У нас помехи! - нервно закричал режиссер передачи. - Постарайтесь что-нибудь сделать!

Ему в ответ прозвучал короткий злобный смешок. Нет, смеялся не Джокер, но бедняге режиссеру (кстати, так и не выполнившему свое обещание) так и не удалось докопаться до того, кто смеялся.

Знала об этом только его секретарша.

А Джокер тем временем смотрел в телекамеру, словно заглядывал зрителям в испуганные глаза.

Какими ничтожными они казались ему в этот момент!

- Здесь некоторые говорили жестокие слова обо мне, - довольно усмехаясь, начал Джокер. - Кое-что из этого - правда. - Он сделал попытку улыбнуться еще шире. У нормального человека такую улыбку назвали бы ослепительной. - Как в отношении Гриссема, например. Он был вором и террористом, но у него был прекрасный голос.

"Что происходит?" - переглядывались жители Готэма, и не находили ответа.

- Что происходит? - кричали в трубку наиболее нервные и рьяные, звоня в полицию, на телестудию, в мэрию, в редакцию и в прочие заведения; и там, куда добирались такие звонки, тихо стонали от бессилия.

Что происходит не знал никто.

Точнее, знали все: выступал Джокер. И этого было достаточно, чтобы у некоторых сложилось впечатление, что мир перевернулся.

(Говорят, что в этот день количество пациентов в психиатрических клиниках резко возросло. Эти слухи правдивы лишь отчасти - настоящий пик психических заболеваний пришелся на следующий день, и трудно было сказать, передача ли вызвала его или события, последовавшие за ней.)

А пока Джокер выступал.

- Я склонен к театральным эффектам и иногда грубоват, - после этих слов он выдержал небольшую паузу. - Но я - не убийца...

"Ты?!" - возмутилась Вики, подпрыгивая на месте.

Бэтмен ограничился тем, что молча сжал кулаки.

Другие зрители встретили это заявление более шумно.

- Я люблю развлечения, - после небольшой паузы продолжил Джокер, поэтому предлагаю перемирие. Да здравствует праздник!

"Если он решит развлекать город - это будет ужасно", - покачала головой Вики.

"Только этого еще не хватало... Что он еще затеял?" - нахмурился Вейн.

Заявление о том, что праздник будет, вызвало у зрителей смешанные чувства. Необходимость выходить на улицы в опасное время смущала многих, а о бессилии полиции было хорошо известно.

Но, с другой стороны, если предводитель преступного мира лично обещает безопасность - как знать, не окажется ли его слово более надежным? Ночные бандиты неподвластны полиции, но зато подчиняются этому страшному человеку. Вот только можно ли ему верить?

Почти сразу же в кафе и квартирах разгорелись споры.

Джокер учел и это: главный козырь еще лежал у него в рукаве.

- И у меня будет сюрприз для жителей города Готэма, - заговорил он. Что движет поступками людей в большинстве случаев, если отбросить любовь, и даже если ее не отбрасывать? Конечно же, жажда денег. О власти, славе и прочих нематериальных вещах мечтают гораздо реже, разве что когда усматривают в них возможность утолить первое желание. - В полночь я разбросаю над городом двадцать миллионов долларов наличными, - произнес Джокер.

Это было ударом в спину, неспортивным приемом, который мог заставить сдаться почти любого.

Исключение составляли лишь скептики, уверявшие, что все деньги окажутся фальшивыми.

- Я сделаю это в центре города над толпой, - смаковал Джокер. - Не беспокойтесь обо мне, у меня хватит денег. И я не собираюсь обсуждать никакие сделки.

Почему-то и Вейну, и Вики, и, даже Альфреду одновременно пришла в голову одна и та же пословица:

"Если миллионер бросает кильку, то лишь для того, чтобы поймать на нее кита".

Впрочем, дальше они не были единодушны: каждый подразумевал под китом нечто свое.

"После этого Джокер выдвинется в мэры", - подумала Вики.

"Он хочет завоевать популярность среди обывателей и рассчитывает на их моральную поддержку", - решил идеалист Бэтмен.

"Бедный хозяин! - подумал старик. - Чует мое сердце, что все это затевается именно против него..."

- И еще, - радостно объявил Джокер. - Будет представление. - Голос его становился все более вызывающим и жестким. - Бой! В одном углу - я, а в другом - человек, который принес настоящий ужас в город Готэм...

Глаза жуткого клоуна прищурились. Больше он не рассматривал гипотетическую толпу - этот полный ненависти взгляд предназначался только одному человеку.

- Бэтмен! - прошипел он. - Вы слышите? Только двое - один на один. Я снял свой грим. Посмотрим, сможешь ли ты снять свой!

Бэтмен нажал кнопку дистанционного управления, и изображение Джокера, продублированное несколько раз, замерло.

Вызов брошен...

Он не знал, как к этому отнестись. Схватка с Джокером и так была неизбежна, но он вовсе не хотел устраивать из нее цирк на потеху публике, тем более что очень сомневался в честности Джокера.

Он хотел одного - справедливости, но о какой справедливости могла идти речь при том, что состязание происходило бы на глазах у предвзятой и подкупленной толпы? При таком раскладе Бэтмен изначально был обречен на непонимание.

Вызов брошен, не принять его значило признать свое бессилие и уступить без боя.

Итак, выигрышный момент он упустил. Теперь Джокер наверняка будет начеку, и разобраться с ним до праздника не удастся. Значит, бой состоится. Пусть так, в неравных условиях, когда придется ожидать провокаций и любых неожиданностей и подвохов.

На многих соревнованиях неявка противника засчитывается как поражение...

"С другой стороны - для кого я все это делаю? - спросил себя Человек-Летучая Мышь. - Для себя? Но что мне за выгода от всего этого? Значит, я должен думать не о том, какое впечатление я произведу на других - я должен выполнить свой долг. Я борюсь не за себя, а против зла. И раз так, я не должен оглядываться на чужое мнение. Рано или поздно они все равно меня поймут. А если нет... что ж... тогда хоть я сам буду жить, зная, что благодаря моим усилиям в мире стало немного меньше зла".

Да, как не верти, у него не было выбора. Точнее, выбор был сделан давно, когда впервые Брюс отдал заказ на изготовление доспехов.

Тем более, что Джокер был главным его врагом.

Личным.

Старый Альфред только вздохнул, заметив, что Вейн снова взял старые газеты с описанием гибели своих родителей...

Тогда мир был другим. Или другим был сам Брюс - маленький спокойный мальчик, выросший в доме, где жила любовь, и царили покой и порядок.

Особенно отличались этим вечера. Сейчас таких вечеров уже не бывает. Отец, довольно молодой еще человек (при просмотре старых фотографий это всегда удивляло Брюса: в его-то представлении отец выглядел намного старше), не считал для себя зазорным заниматься детскими делами например, вместе с ним клеить бумажного змея. Или делать небольшой дельтаплан, лодку, которую можно было поднять одному человеку. Да мало или что еще!

Отец приходил с работы, и они с Брюсом шли в мастерскую. Куда только подевались создаваемые в ней чудеса?..

И больше всего Брюс ценил в этом то, что они работали вместе, рука об руку, то, что отец доверял ему, хваля порой даже за неудачно сделанную работу.

"Ты вырастешь у меня победителем, сын, - говорил он бывало. - Верь в свои силы - и ты сможешь все. Вера и старание - вот две вещи, которые могут сделать человека всем".

Потом в мастерскую приходила мать. Она не разбиралась в технике, но зато Брюс хорошо помнил ее добрый и довольный взгляд - она умела радоваться их радостью и гордиться их гордостью.

Когда они были втроем, прислугу обычно отсылали из дома, и лишь один Альфред возился иногда где-то невдалеке и изредка включался в общую работу. Им не нужны были посторонние: общие занятия, казалось бы пустячные, были изо дня в день повторяющимся доказательством их единства и особой молчаливой любви.

Брюс помнил и другое, когда однажды поймал свою мать на том, что она смахивала слезинку, сидя вот так, в уголке.

- Отчего ты плачешь? - спросил он тогда.

- От счастья... Как это все прекрасно, - ответила она...

Иногда (это бывало намного реже) они втроем шли в театр или в кино, и совсем уже редко - в ресторан.

И все же теперь Вейна поражало еще и другое: как мало он, оказывается, их знал... Несмотря на всю родственную близость, он просто даже не догадывался о работе отца, о его врагах и друзьях вне дома. Да, порой он улавливал, что отца что-то беспокоит, особенно в их последние дни. Но так и не спросил, считая, что тот поделится сам, если сочтет нужным.

Может уже тогда собирались тучи над их немногословным счастьем... Даже теперь он так и не узнал, что погубило весь его прежний мир. Да и слишком больно было ворошить прошлое.

В этот день они ходили в театр. Брюс долго потом старался вспомнить, что за пьесу они тогда смотрели - и не мог. Он помнил другое: как собирался туда идти, как мама долго искала свои жемчужные бусы - почему-то она предпочитала их вещам более дорогим и, по мнению многих, более изысканным. "То все камни, а жемчуг - живой", - объясняла она свою причуду.

Мать была красавицей. Фотографии подтверждали, что это не было детской выдумкой, наделяющей лучшими качествами людей любимых и близких. Высокий лоб, длинные волосы, которые она неизменно собирала в пучок, хотя и отцу и Брюсу они нравились распущенными... Теперь ее лицо виделось словно через слой тумана: черты расплывались, оставляя только доброту, лучащуюся из каждой черточки, прическу и жемчужные бусы на гордой аристократической шее.

Такой она была и в тот вечер.

Было прохладно: по дороге домой Брюс начал было замерзать, но все равно по папиной просьбе они пошли пешком. В вечерних совместных прогулках тоже была своя особая и неповторимая прелесть.

И мысли шли в голову особые... очень взрослые для мальчика.

А вот дождя или настоящего тумана в тот вечер не было - только призма памяти заставляла предметы терять четкость.

Когда рядом - точнее, сразу за углом - затормозил автомобиль, Брюс не придал этому никакого значения. Мало ли кому захотелось прогуляться в вечернее время. Тогда это еще можно было делать без опаски...

Теперь он вспоминал и новые подробности. Например, что в тот вечер у него в руках был кулек с конфетами. С какими? Разве это теперь важно?..

Первое, что его испугало тогда, были тени. Они возникли на стене и замерли, пугая какой-то своей неправильностью - тогда он не мог еще этого объяснить. Просто при виде их внутри что-то замерло, и Брюс сильнее сжал руку отца.

Интересно, а что бы было, скажи он тогда о своем страхе?

Скорее всего ничего бы не изменилось - отец всегда негативно относился в беспочвенным страхам, а объяснить, что же именно пугало, Брюс наверняка не смог бы. Но то, что страх пришел за несколько секунд до трагедии, он помнил точно. Первый серьезный страх - чувство для него довольно новое, трудно было его забыть.

Убийцы появились из-за угла: отец не сразу понял, кто перед ним, и сам сделал несколько шагов им навстречу.

Навстречу своей смерти...

Брюс не помнил теперь, было ли сказано между ними хоть несколько слов. Скорее всего нет, так как он бы их запомнил, но что-то, заставлявшее сомневаться, все же было.

Скорее всего, короткий диалог все-таки состоялся. Но это был скорее обмен взглядами и жестами.

Дальше все и вовсе смешалось. Как во сне, Брюс видел лишь, как чья-то грубая рука рванула с шеи матери жемчужное ожерелье, и бусинки начали падать на одежду, на бетон, падать, падать, падать...

Потом этот падающий жемчуг приходил в кошмарных снах. Не крики, не выстрелы, последовавшие за этим, а именно жемчуг, медленно падающий на землю и продолжавший скакать.

Потом появилось оружие, зазвучали выстрелы.

И снова воспоминания путались: то ему казалось, что все это произошло в полном молчании, то - что кричало вообще все: вечернее хмурое небо, неподвижные громады стен... Кричал и он сам, но вслух или про себя, сказать не мог.

И вот - все кончено. И отец, и мать лежат на земле, их больше не существует, а сам он, Брюс, стоит перед двумя убийцами и смотрит на них круглыми, ничего не понимающими глазами.

Он испытывал в этот момент странное чувство, которое нельзя было назвать настоящим страхом, скорее - жар, сжигающий все внутри. Он был уверен, что его сейчас убьют, и ждал этого, чувствуя, как жар прожигает его насквозь и воспламеняет соприкасающуюся с одеждой кожу.

И тогда убийца усмехнулся.

- Ты когда-нибудь танцевал с дьяволом под бледной луной? - спросил он, наводя оружие на Брюса.

Спасения не было.

Как ненавидел он потом собственную беззащитность и беззащитность человека вообще!

Неожиданно на плечо убийцы легла рука второго бандита.

- Пошли, Джек, - мрачно сказал он.

Убийца покривился, но опустил ствол.

Брюс стоял и не верил тому, что опасность уходит.

- До встречи, парень! - оскалился первый бандит и, повернувшись, зашагал прочь.

"До встречи", - повторил про себя Бэтмен.

Он не ожидал, что воспоминания окажутся такими яркими: снова, как тогда, внутри горел убийственный огонь обреченного на скорую смерть подростка.

Брюс провел рукой по лбу. Рука оказалась мокрой. Лоб заливал холодный пот.

"Никогда... никогда это не должно повториться!" - кричал каждый нерв в его теле. Душа, сердце, разум - все восставало против этого, сливаясь в едином порыве.

"До встречи..."

Теперь эта встреча была не за горами. Джокер бросил вызов.

Завтрашний день должен поставить в этом деле точку.

"Он... Но почему я сразу этого не поняла?" - подумала Вики, с замирающим сердцем поднимаясь по длинной железной лесенке в "пещеру".

Ей не верилось, что все это раскроется так просто: она вошла в дом, спросила Альфреда, как пройти сюда, и - пожалуйста...

"Но зачем я иду к нему? Это же форменное сумасшествие!" - продолжала размышлять она, преодолевая последние ступени. - "Или я действительно его люблю?"

В конце концов она решила разобраться в этом позже. Она шла потому, что не прийти не могла. Слишком многое следовало сказать ему, слишком многое понять...

Он сидел спиной к ней и сосредоточенно смотрел в одну точку. При появлении девушки Брюс обернулся и удивленно взглянул на нее.

Вики не переставала удивлять его способностью меняться: на этот раз она была одета в белый плащик, словно подчеркивающий, что одежда не главное в человеке, во всяком случае, в таком, как она.

"Ну вот, я пришла", - говорил ее одновременно и уверенный, и смущенный вид.

- Вики? - задал он совершенно ненужный вопрос. - Ты?

- Да, я... - последовал ответ не менее бессмысленный.

"Значит, ты все знаешь..." - читала она по глазам.

Некоторое время они просто молчали, переговариваясь взглядами.

- Скажи мне, все нормально? - спросила она наконец, и наткнувшись на мелькнувшую в глазах Бэтмена тень недоумения, пояснила: - Ведь это была не просто ночь для нас обоих?

"Ну зачем же ты сразу об этом? - поморщился мысленно он. - Разве ты сама не знаешь, что "просто ночей" не бывает?"

- Мы оба... - начал он, но снова замолчал, - слишком пустыми и легковесными были слова, чтобы передать его мысли. А "да" или "нет" короткие и неконкретные ответы - по его мнению были здесь и вовсе неуместны. Порой, считал он, лучше промолчать, чем отделаться такой отговоркой.

"Ну вот, - кольнуло девушку раздражение, - он снова не хочет говорить со мной... Значит... значит ли это, что все было зря? Как его можно понимать, если он не говорит мне ничего?"

- Почему ты не можешь мне довериться, почему? - вырвалось у нее.

- Я уже доверился тебе, - он шагнул ей навстречу и нежно посмотрел в глаза.

На Вики это подействовало сильнее любого объяснения.

- Я люблю тебя, - словно помимо воли проговорила она. - С самой первой нашей встречи, - ее голос дрогнул. - Но не знаю, что думать обо всем этом...

"Обо всем этом - или обо мне?" - снова посмотрел на девушку Бэтмен, несчастный миллионер, одиночка Брюс Вейн.

Слишком большую часть его жизни занимало это двойное существование. В какой-то мере оно было сутью его жизни, а можно ли представить задачу более сложную, чем попробовать объяснить собственную суть другому человеку так, чтобы он понял это так, как понимаешь ты сам? Для этого в первую очередь надо очень хорошо понимать себя. Но кому это вполне удается? Разве что гениям психологии или полным примитивам, но Вейн не относился ни к тем, ни к другим.

Он считал себя обыкновенным человеком, которого провидение толкнуло на необычный путь - и то, скорее по форме, чем по содержанию.

Как он мог объяснить это Вики?

- Слушай, - проговорил он, мучительно подыскивая нужные слова, - я иногда сам не знаю, что думать... Но это что-то... мне кажется, что я просто обязан это делать.

"Это ужасно", - подумала Вики. - "Ну почему мы не можем просто любить друг друга? Кому нужны все эти сложности?"

- Почему?

Бэтмену показалось, что это был не вопрос, а замаскированный вопль о помощи.

"Ну что ты хочешь узнать от меня? - без слов отвечал он. - Я не могу понять тебя, так же, как и ты не понимаешь меня. Я просто так живу, другие люди живут по-другому... У меня есть призвание, у меня есть долг, который еще не оплачен... И все идет так, потому что не может быть иначе..."

- Потому что никто другой этого не сможет, - ответил он после паузы. - Поверь... я пытался избавиться от всего этого, но не могу. Такие вот дела... - он подошел еще ближе, почти вплотную, чтобы ощутить тепло ее тела, как тогда, ночью... Но от плаща веяло осенним холодом - и только... - Это ведь не идеальный мир, - продолжил он. - Он не может быть идеальным...

Сказав это, Бэтмен снова замолчал.

"Достаточно... если она способна понять - этого хватит. Если же нет... Другие объяснения тоже ничего не дадут".

"Ну почему? - молчаливо страдала Вики. - Почему я не понимаю?"

Ей казалось, что они говорят на разных языках.

"Уж лучше бы он оказался мямлей, - вспомнилось ей вдруг, - или женатым... Как бы это все упростило. Неужели мне просто не дано понять, кого я люблю - того Вейна, которого встретила в первый раз - или всего целиком, без деления на жизни и образы?"

"Неужели она так меня и не поняла?.."

- Мы просто должны знать, - Вики не узнала свой голос; ей показалось, что за нее говорит сейчас кто-то другой, - сможем ли мы любить друг друга...

Ответить на это могло только время...

На заднем плане замерший на экране Джокер продолжал скалить зубы...

Бэтмен настраивался на сражение без пощады - словно впервые он ощутил всю серьезность своей задачи. Никогда еще в его представлении вопрос не стоял так остро - или он, или Джокер; и никогда раньше он не задумывался над тем, что мог погибнуть сам.

Теперь ему казалось, что все прежние его подвиги были игрушкой, мелкими тренировками перед настоящим делом.

Действительно, только сейчас он осознал, насколько много было в его поступках элемента игры. Можно сказать, что он просто лечил своей неуязвимостью находящуюся где-то в глубине рану от полной беззащитности, пережитой в вечер смерти родителей. Он боялся с тех пор быть слабым - и стал сильнейшим из сильных, получая в минуты сомнений или морального упадка подтверждение ценности собственной персоны.

"Нет, неправда!" - возмутился он собственными же мыслями, но вынужден был признать, что во многом дело все же обстояло именно так.

Порой во время таких мелких стычек он больше упивался собственной неуязвимостью и исключительностью, чем думал об исполняемом им долге.

Теперь игры подошли к концу.

Круг замкнулся. Перед ним был тот, кто толкнул его на этот путь, и именно на нем Бэтмен должен был проверить истинность собственного пути.

Эта схватка не только должна была привести его к победе, она становилась проверкой всех его личных качеств. Она должна была сказать правду о нем самом.

"Так, хватит этих бессмысленных размышлений по поводу..." - одернул себя Бэтмен, когда волнение начало превышать им самим установленный допустимый предел. - Лучше сосредоточиться на том, как именно ты будешь сражаться с этим подонком..."

Бэтмен открыл сейф и прикоснулся к доспехам - это хорошо помогало настраиваться на нужный лад. Сама церемония облачения в костюм Летучей Мыши создавала нужное настроение и отвлекала от посторонних мыслей. Простые повторяющиеся движения успокаивают, и само дело представлялось хотя не менее серьезным, но все же более обыденным.

В самом деле - не впервые же он собирается драться. А что такое Джокер? Простой убийца, только сумевший создать вокруг своего имени лишний шум.

И все же особенности были. Впервые Бэтмен не имел права на проигрыш. Джокер должен был быть побежден - любой ценой, даже ценой его собственной жизни.

Судьба, сводя их, не оставила другого выбора.

Вот теперь уже он мог подумать и о том, как можно избежать двойственности положения, в которое ставил его официальный вызов.

"Конечно, лучше всего было бы застичь его на месте сейчас, до начала праздника... Но где он может быть? Так... Джокер - позер, и он не сможет удержаться, чтобы не выкинуть какой-нибудь новый трюк с публичными, эффектно обставленными убийствами... Я идиот, что не подумал об этом раньше. Он кровожаден, он просто бредит убийством и смертью во всех ее обличьях - так неужели он удержится от этого в честь праздника? Драки со мной для полного морального удовлетворения ему не хватит - Джокер слишком жаден на такие вещи. Значит, он готовит новые убийства. С другой стороны он преступник, а у преступников всегда хоть в чем-то, но вылезает примитивность. Они постоянно повторяют в разных вариантах свои первые преступления. Выступление - убийство: такова его обычная программа. Значит, он приступит ко второму действию сразу после раздачи денег. Дальше. Очень маловероятно, чтобы он просто начал стрелять в толпу. Раз он провозгласил себя не просто убийцей, а убийцей-творцом, он не сможет удержаться, чтобы не использовать для этого свои самые сокровенные и совершенные умения. А кроме искусства, к которому можно будет отнести его обязательное для такого демарша фиглярство, он разбирается в химии..." теперь в мыслях Бэтмен разложил Джокера по таким полочкам, что делать выводы было едва ли не смешно. - "В первый раз он подмешивал в продукты отдельные компоненты ядов, во второй - если считать таковым нападение на галерею - применил отравляющий газ. Выходит, и сейчас будет задействован яд. Неважно, в какой форме. Скорее всего им будут пропитаны деньги. Важно другое: для того чтобы получить большое количество жертв - а аппетиты этого монстра растут с каждым разом - ему понадобится и большое количество яда. Вряд ли он станет хранить его при себе, видимо, он заберет его непосредственно перед применением. А где может храниться яд у человека, имеющего химический завод, как не на самом этом заводе? "Эйкерд Кемикалс" до сих пор не восстановлен - значит, остается компания.

"Аксис"..."

Определив цель, Бэтмен на радостях принялся насвистывать какую-то мелодию.

Теперь он знал, куда ехать.

И схватка предстояла нешуточная.

Вечерний город был спокоен и тих: в честь праздника многие раньше времени ушли с работы и успели укрыться в своих норах до наступления темноты.

Улицы были пустынны, как глубокой ночью, но ближе к обещанному щедрому часу они должны были наполниться народом.

Пока же все сидели по домам - рисковать раньше времени не хотел никто.

Так что, наверное, одни коты, равнодушные к человеческим причудам, могли наблюдать, как над городом пронесся странный летательный аппарат, напоминающий стилизованное изображение летучей мыши.

Такой же точно рисунок был изображен на груди и поясе его пилота.

Миновав жилые кварталы, аппарат пошел на снижение: Бэтмену не хотелось атаковать химический завод с воздуха.

"В хорошем же положении я окажусь, если Джокера понесло все же на "Эйкерд Кемикалс", - подумал было Бэтмен, но тут же отогнал эту мысль.

Пора расчетов, прикидок и сомнений миновала. Оставалась только заданная программа.

Химический завод светился разноцветными огнями и выглядел не менее экзотично, чем его собрат "Эйкерд Кемикалс".

"Летучая Мышь" приземлилась и заскользила по дороге, резко меняя на ходу форму.

Вскоре на ее месте возник самый обыкновенный автомобиль, отличающийся только похожими на жабры охладителями, торчащими по обе стороны багажника, реактивным соплом между ними, и фарами, похожими на навигационные огни.

Вики легко узнала бы в нем прежний автомобиль-оборотень.

Возле проходной возник человек и замахал руками - Бэтмен игнорировал его знаки, лишь несколько увеличил скорость.

Теперь он был уверен, что Джокер находится где-то рядом - об этом говорила его интуиция, развившаяся за годы охоты.

Похоже, вахтер передал сообщение о его вторжении охране: очень скоро Бэтмен увидел перегораживающие дорогу бочки, некоторые из них подкатывались к месту буквально на глазах.

Он притормозил, вглядываясь в ближайшие здания в поисках Джокера, но того не было видно.

На нескольких крышах, повинуясь приказу невидимого командующего, возникли автоматчики.

Затрещали очереди.

Пули градом прокатились по стеклу, не причинив ему никакого вреда.

Штурмовать преграду из бочек Бэтмен не стал - слишком велика была вероятность неожиданно взлететь на воздух.

Он повернул руль, автомобиль вильнул в сторону, снеся по пути какую-то стену.

Форма машины снова начала меняться, возвращаясь к варианту "черепахи". Как лепестки диафрагмы, сомкнулись пластины на колесах, броня наползла на стекло, "холодильники" втянулись...

Кое-кто из охраны выстрелил ему вслед, но теперь риск был сведен до минимума - чтобы прошибить броню, автомата было явно недостаточно. Не случайно же Бэтмен на одни расчеты своей машины выкинул больше миллиона. Автомобиль действительно был его крепостью.

И через несколько шагов (или через несколько метров), что при его скорости было почти равнозначно, он снова нарвался на заграждение.

"Кстати, - отметил он про себя, - вот и лишнее подтверждение того, что Джокер находится где-то неподалеку. Вряд ли такая толпа стала бы околачиваться на пустом заводе".

Если в первый раз пули, отскакивающие от брони, можно было сравнить с обычным градом, то теперь это был град при шквальном ветре.

Ожесточение стрелявших было почти необъяснимым - редко люди с таким завидным упорством занимаются сизифовым трудом. Но охранники стреляли, а автомобиль продвигался вперед с нарастающей скоростью.

"Чего я тяну?" - спросил себя Бэтмен. - "Ясно, что Джокер здесь, и он должен быть уничтожен. Так в чем же дело? Или я становлюсь таким же как он, хочу перед убийством взглянуть жертве в глаза?"

Автомобиль проехал еще немного и остановился.

Нужно было немедленно принимать решение.

Проще всего было бы взорвать завод, не допуская лишнего риска. Время было нерабочим, так что никто из посторонних и невиновных пострадать не мог.

И все же что-то мешало Бэтмену избрать этот короткий путь. Все прежнее воспитание настраивало его на то, что такой метод больше похож на выстрел из-за угла при договоренной дуэли. Как бы там ни было, взгляд в глаза - это признак благородства в самой схватке.

Но была в этом деле еще и другая сторона.

Разве тот же Джокер не знал себе цену? Ему не нужны были объяснения собственной вины. Он и не скрывал, что он убийца, напротив, гордился этим. Так какие же комментарии требовались еще?

Бэтмен поймал себя на том, что ему просто очень хочется напомнить Джокеру об убийстве, происшедшем несколько лет назад, чтобы тот понял, КТО его убивает.

Но, с другой стороны, не было ли это, помимо воли Бэтмена, все же красивой позой? Уж слишком неуместна всякая театральность в делах подобного рода.

Пусть ею занимаются такие, как Джокер.

И все же...

"А ведь я рискую сейчас не своей жизнью, а жизнями десятков невиновных, - осознал вдруг Бэтмен, - если я упущу Джокера сейчас, кто даст гарантию, что он не успеет сотворить свое черное дело? О каком же благородстве-неблагородстве при таких обстоятельствах может идти речь? Неужели я из личной мстительности позволю трагедии свершиться? Грош цена тогда всему моему делу!"

Бэтмен снова включил зажигание.

Легкое прикосновение руки к кнопке - и на землю выкатился совершенно гладкий металлический шар.

Теперь нужно было срочно удирать.

Автомобиль рванулся с места, разбрасывая попавшиеся на пути обломки прежних заграждений.

Несколько автоматных очередей ударили ему вслед, но с таким же эффектом, как и все предыдущие.

Медленно катился по специальному химически стойкому дорожному покрытию металлический шар. В какой-то момент он вдруг ярко вспыхнул, и тут же позади Бэтмена полыхнула ослепительная вспышка.

В зеркале заднего обзора Бэтмен видел, как взлетел на воздух один из главных корпусов.

Пожалуй, только теперь он смог оценить величину территории завода: несмотря на редкую для нормального автомобиля скорость, он все еще не покинул ее пределы.

Сзади прогремел еще один взрыв - это пламя добралось до других емкостей с химикатами.

Плотная стена ревущего пламени взметнулась в небо.

"Успею ли я выскочить?" - Бэтмен ощутил легкий холодок.

Это приключение может оказаться для него последним.

Автомобиль может защитить от пуль, но не уцелеет в эпицентре взрыва. Не случайно же и сам Бэтмен применил именно такое оружие против своего врага: он хотел получить полную гарантию.

Спереди и сзади все горело. Языки пламени, где небольшие, где мощные и обширные, тянулись к нему из-за каждого угла.

Кошмарное зрелище завод представлял собой сверху: раскалывающиеся надвое корпуса странной формы надолго врезались в память.

Корчились в огне и падали, скрючившись, черные фигурки автоматчиков.

Новый взрыв тряхнул машину Бэтмена. Больше никакое охлаждение не могло спасти его от проникающего в машину жара.

Находиться в кабине становилось все тяжелее, руль жег руки через перчатки.

Очередная взрывная волна просто подбросила машину в воздух, словно невидимый великан дал ей пинка.

"Вот, кажется и все", - подумал Бэтмен, слушая, как барабанят сверху по броне камни.

Хуже всего было то, что в "черепашьей" модификации автомобиль не мог двигаться с полной скоростью - превращаться же на ходу в данной ситуации было равносильно самоубийству. Может стекло и выдержит автоматные очереди, но не падение многокилограммовых балок.

Огонь и дым снизили видимость, теперь Бэтмен управлял автомобилем почти вслепую.

Может быть, на самом деле эта обратная дорога не была такой долгой, но время при гуляющей рядом смерти имеет обыкновение замедлять свой бег.

Слишком уж цепляется человек за минуты, которые могут оказаться последними.

И снова в огненном аду что-то взорвалось.

"Сколько я еще протяну?" - стиснул зубы Бэтмен. Уже все его тело ныло от страшного жара.

"Во всяком случае, я сделал свое дело", - похоронным звоном отозвалась в голове другая мысль.

Вся жизнь прокручивалась теперь у него перед глазами.

Ровное спокойное течение - катастрофа, выход из нее, когда приходилось ползти, образно говоря, на четвереньках, прежде чем окрепли крылья, и можно было встать в полный рост. А дальше - вторая жизнь, двойная, двойственная. Жизнь - подвиг, но похожий на странную болезнь. Куда это может завести его в дальнейшем?

В какой-то момент Бэтмену показалось, что сейчас пришло действительно лучшее время для ухода. Победить самого опасного врага, замкнуть круг, поставить точку. Точки тоже иногда необходимо ставить...

"Стой! - неожиданно разозлился он на себя. - Это же полная капитуляция! Хватит болтовни!"

И обожженные руки с новой силой стиснули руль.

Этот последний рывок и оказался решающим.

Неожиданно Бэтмен увидел перед собой дорогу - пылающие ворота остались позади.

Очередная метаморфоза автомобиля, и он рванулся вперед вдвое быстрее.

Подувший в лицо Бэтмену ветерок, напомнил о красоте жизни.

Все еще впереди. Нет, рано еще ставить какие бы то ни было точки.

Дорога вела под гору.

А завод тем временем находился при последнем издыхании. Со стороны могло показаться, что земля под ним вздулась огромным пузырем, поднимающим в воздух почерневшие коробки и полусферы зданий, и этот пузырь лопнул, высвобождая свое содержимое - лохматые клубы огня и разноцветный чадящий дым. На какое-то мгновение дымно-огненный ком застыл бесформенной массой, но потом часть его осыпалась вниз, а часть стала подниматься. Еще через несколько секунд на месте завода возвышался огромный "гриб" взрыва.

"Прекрасно", - подумал Бэтмен, останавливая автомобиль и откидывая крышку кабины.

Свежий воздух показался ему необыкновенно вкусным.

Теперь можно было не спешить.

Бэтмен с восторгом и жалостью посмотрел на гриб.

Вот и все... Конец очередного этапа его жизни. Теперь можно начинать все сначала. Например, завести семью и попробовать, насколько это получится, жизнь обычного добропорядочного гражданина.

Неожиданно по лицу Бэтмена пробежала какая-то тень.

Потом произошло нечто совершенно невероятное: Бэтмен услышал смех.

Только один человек (чтобы не сказать - одно существо) мог смеяться именно так.

"Неужели у меня галлюцинации?" - вздрогнул Брюс Вейн и оглянулся по сторонам.

Ни справа, ни слева, ни сзади Джокера не было. Впрочем... Брюс заметил вдруг, что по дороге скользит темное пятно.

Тень.

Не веря своим глазам, Бэтмен поднял голову.

Совсем рядом в воздухе висела платформа. Над ней колыхался огромный надувной шар с носатой клоунской рожей.

Полотнище с цифрой 200 медленно колыхалось на ветру.

На платформе стояли трое: Джокер, Боб и еще один телохранитель с автоматом.

Бэтмен среагировал мгновенно: крышка кабины возвратилась на место.

Это рассмешило Джокера не на шутку. От смеха он даже покраснел сквозь грим.

Чуть выше трещал вертолет.

- Эй там, на земле! - паясничая, вскричал Джокер. - Бэтмен! Что, упустил меня? Вот он я!

И Джокер снова захохотал.

"Так неужели это еще не конец? - напрягся Бэтмен. - Неужели борьба на самом деле только начинается?"

Было похоже на то.

Платформу рвануло вверх, и она понеслась в сторону города, а за ней тянулся шлейф идиотского смеха.

Невдалеке догорали руины завода.

Теперь Бэтмену оставалось одно - встретиться с противником в назначенный час.

И права на осечку у него не было.

Толпа начала собираться на улице где-то за полчаса до объявленного времени.

Поначалу на улице стали появляться одинокие смельчаки, они вели себя сдержанно и робко, стараясь держаться поближе к подъездам домов.

Первые компании состояли в основном из молодежи, потом к ним присоединились бродяги, которым и в худшем случае терять было нечего.

Никто особенно не удивлялся, когда кто-то ронял нож или просто шел по улице, перекинув через плечо цепь с привязанной гирей. Бандиты не стали бы выставлять свои "орудия производства" так открыто - значит, вся эта амуниция относилась к самодельным средствам защиты.

Постепенно групп становилось все больше. К наиболее отчаянным присоединялись и самые пьяные, кому море по колено.

Самым примечательным было то, что никто никуда не шел: люди просто толпились или рассаживались на лавочках, давно забывших о своем назначении.

К гулякам начали присоединяться профессионалы всех мастей и специализаций. Остановилась по-лицейская машина, выпустив недоверчивых стражей порядка, одетых в штатское; они отличались особо хмурыми лицами. Затем начали прибывать машины журналистов и репортеров.

Появилась машина телевидения, но выяснилось, что кабель не в порядке, и они удалились, чтобы вернуться потом и не упустить свою добычу.

- Да чепуха это все, - взобравшись на перевернутую урну, начал выступать какой-то тип, то ли хиппи, то ли просто оборванец. - Вот увидите... Подразнил - и хватит. Может, он сейчас сидит где-нибудь, смотрит на нас и прикалывается, вот, мол, дурачье, уши развесили...

- Да брось...

- Прилетит, куда денется. По телевизору же сказали...

- Не прилетит, не прилетит...

- Заткнись...

- А спорим?

- Спорим!

- По рукам!

Вокруг спорщиков сразу же образовалось кольцо любопытных.

Пусть для основного шоу время еще не подошло, это вовсе не означало, что кто-то был согласен терять его даром. Мелкое зрелище - тоже зрелище.

Перед выездом Нокс позвонил Вики. После удачного дня он снова заметил в ней некоторое охлаждение, и потому этот вопрос занимал его сейчас сильнее, чем предстоящий репортаж. Ну в самом деле, что можно было увидеть на улице?

У Нокса хватало фантазии, чтобы представить все и так. Вариантов было всего два: или заявление Джокера окажется уткой, и тогда все, пошумев, просто разойдутся по домам, или он действительно появится и начнет бросать деньги.

Деньги будут красиво падать, кружась над толпой, а жадные руки станут хватать их на лету. Очень может быть, что вспыхнет драка.

Но - стоит ли видеть все это собственными глазами?

Нокс решил, что пойдет в том случае, если с ним будет Вики.

"А ведь я стал сдавать, - отметил он про себя. - Пару лет назад я полетел бы на место событий первым... Даже обидно получается!"

Вики была дома. Она никак не могла решить, стоит ли идти на "шоу Джокера". Чем больше она старалась прийти к определенному решению, тем дальше от него оказывалась. Слишком невероятным и сумасшедшим казалось ей все, связанное с этими антагонистами - Бэтменом и Джокером.

"Если Бэтмен примет бой и проиграет, я сойду с ума", - думала она. "Если Брюс устроит спектакль со своим дурацким костюмом перед всем собранием, я никогда ему этого не прощу. Пока он неизвестен, пока остается сомнение, существует Бэтмен или нет - это еще можно стерпеть, но если он устроит очередную шумиху..." - уже через пять минут противоречила она себе.

"И все же, это так романтично: неуязвимый спаситель, сверхчеловек Бэтмен..."

"И все же это ужасно - ненормальный человек, старающийся протащить в реальную жизнь свои бредовые фантазии... Какого черта я вообще думаю о нем столько времени?"

"И все же..."

Звонок Нокса послужил для нее почти избавлением.

- Алло, Нокс? - крикнула она в трубку.

"Она ждала моего звонка!" - довольно улыбнулся журналист. Это сразу приободрило его.

- Да.

- Что случилось?

Голос Вики звучал встревоженно. Так во всяком случае показалось журналисту.

На самом деле это было лишь отголоском ее внутренних терзаний.

- Ничего... Я просто хотел узнать - будешь ли ты присутствовать на... этом мероприятии. Я имею в виду Джокера с его деньгами.

- Не знаю... - Вики вздохнула.

Ей хотелось непременно увидеть Бэтмена во время боя с Джокером, и в то же время она боялась это увидеть.

- Так мы подъедем позже, когда шоу подойдет к концу? Вдруг Бэтмен-таки появится? Неужели ты не хочешь сделать наконец свой коронный снимок?

- Нет, - тихо прошептала Вики.

Теперь она была бы рада заставить всех забыть о его существовании, но было уже поздно.

- Что? Не слышу! - прокричал в трубку Нокс.

- Ничего, - отрезала Вики. - Я сейчас выхожу. Боюсь, что позже нам просто не удастся подъехать.

- Я заеду за тобой? - поинтересовался он.

- Не надо. Ты откуда звонишь?

- Из редакции.

- Жди. Я скоро буду.

Резким движением Вики повесила трубку. После такого обещания она уже не могла отступать.

Когда платформа с летающим шаром появилась над улицей, протолкаться к центру проезжей части смог бы только суперсилач.

Пожалуй, Готэм никогда не видел такого скопления народа. Люди стояли, плотно прижавшись друг к другу спинами и боками, тысячи лиц были задраны кверху, чтобы не упустить долгожданный момент.

Как только передний край платформы с желтыми цифрами показался из-за угла, по улице прокатился гул восторженных криков.

Вики остановила свой автомобиль чуть подальше от основной толпы. Она и не стремилась подъехать ближе: все равно платформа, по-видимому, пройдет через всю улицу.

Кроме того, ее интересовало не начало представления, а финал.

Если, конечно, Бэтмен согласился принять вызов.

"Ну что я за идиотка? - сокрушалась Вики. - Угораздило же меня влюбиться в ненормального... Я просто не могу себе представить, какой будет у нас дальнейшая жизнь. Если она вообще будет. Лучше бы он остался для меня тем Брюсом, которого я выдумала сама для себя. Может быть, я снова потеряю голову при виде его, забуду все, но вряд ли этого хватит надолго. К сожалению, я слишком нормальна - он убедил меня в этом..."

Она решительно распахнула дверцу автомобиля и вышла.

Первое, что бросилось ей в глаза - улица под ногами казалась удивительно грязной.

А в начале проспекта уже начиналось действо.

"Что, ничтожества, собрались подбирать дармовые денежки? - взирал сверху Джокер. - Ну, ничего, радуйтесь... Я посмеюсь над вами позже!"

Рядом ухмылялся Боб. Не все в действиях хозяина казалось ему логичным, но производить на других убийственный эффект нравилось ему все больше. С чем можно сравнить радостное ощущение полной власти над чужой жизнью? Боб не мог ответить на этот вопрос.

И все же денег, предназначаемых для представления, ему было жаль.

"Можно было бы обойтись и меньшей суммой, - рассуждал он. - Это для телевидения хорошо - двадцать миллионов. Но кто будет считать их на самом деле? Не удастся ли сунуть несколько бумажек в карман?"

Идея была заманчивой, но, с другой стороны, он не знал, как к этому отнесется Джокер. Иногда его гнев бывал страшен, и наказание за какой-нибудь пустяк могло принять самые жуткие и чудовищные формы. Пока он благоволил к Бобу, но уж кто-кто, а Боб знал цену привязанностям Джокера. Сегодня - любовь, а завтра?

Нет, судьбу лучше не искушать...

А толпа внизу бесновалась.

Взлетали в воздух шляпы.

Сыпались из окон редкие цветы.

Стены домов дрожали от приветственных воплей.

- Магнитофон, - шепнул Джокер Бобу, и тот быстро вытащил из-под креплений воздушного шара здоровенный аппарат. Это было последним штрихом в подготовке.

- Включай!

Звуки биг-бита затопили улицу. Джек лично долго подбирал ее: однообразный ритм действовал на слушателей отупляюще.

Некоторое время он пританцовывал, потом начал подпевать, кривляясь на все лады.

Он твердо знал: как бы плохо он ни пел, за обещанные деньги толпа будет ему аплодировать.

"Глупцы, идиоты, ничтожества!" - вставлял он в текст, заботясь лишь о том, чтобы эти слова не были слишком разборчивы.

Глупцы, идиоты и ничтожества бесновались внизу, полностью оправдывая такое определение.

Им не было дела до того, что именно поет Джокер. Единственное, что волновало их: когда начнется раздача денег, и удастся ли ухватить свое.

- Удручающее зрелище, - тихо и медленно произнесла Вики.

Нокс подтверждающе кивнул.

Самым обидным ему казалось то, что он заметил среди орущих гуляк своих знакомых и коллег.

"Вы - никто, никто, никто..." - кричал Джокер в микрофон.

Над ним скалила зубы морда шара. Сосиской свисал длинный красный нос.

Постепенно гул толпы стал стройнее.

"День-ги, день-ги!" - мог разобрать внимательный слушатель.

Обстановка внизу накалялась.

Кое-где начали звучать недовольные реплики.

- Фуфло, ребята!..

- Все равно надует...

- Как же, держи карман шире, чтобы он взял да и выбросил кровные денежки...

- Да замолчите вы наконец!

"И все же, если я стяну немножко денег, заметит шеф или нет?" продолжал терзаться Боб, хотя на его лице была придурошная улыбка.

- Ну сколько можно тянуть!

- Давай деньги!

- День-ги, день-ги!!!

- Давай!

- День-ги!!!

Это слово повторялось все громче и чаще, в какой-то момент стало заглушать музыку.

"Безобразие", - подумал Джокер, убирая микрофон от губ. - "Таким дай палец, они и на шею сядут... Мерзавцы!"

- День-ги, день-ги!!!

Крики переходили в общий вой, в котором невозможно было разобрать ни слова.

Но смысл всех реплик сводился к одному: люди требовали денег.

Казалось, даже небоскребы вопили все то же заветное слово.

- День-ги, день-ги! - гудел толстый офис промышленной компании.

- День-ги, день-ги! - вторил ему худой и поджарый жилой небоскреб.

- Деньги... деньги..

И вдруг все звуки разом стихли.

Магнитофон уступил место толстым желтоватым мешкам. При виде их тысячи ртов разинулись в удивлении и неверии в то, что сейчас произойдет.

- Доставай фотоаппарат, - шепнул Нокс.

Вики молча кивнула.

И вновь над толпой понесся вой, в котором восторг смешивался с огорчением.

Боб и второй гангстер опустили руки в мешок, вынули их, показывая всем растрепанные кучи денег - и разжали пальцы.

Порыв ветра подхватил бумажки и, кружа, понес их на толпу.

- Давай!

- Лови!

- Сюда!!! Мы тоже хотим! - понеслось над толпой.

"Ну-ну, радуйтесь, ублюдки!" - снова включил магнитофон Джокер.

Тысячи, сотни тысяч рук поднялись в воздух, отпихивая друг друга и хватая руками пустоту.

Часть денег снесло на тротуар. Там начало твориться нечто невообразимое: люди сбивали друг друга с ног, падали на землю, прикрывая заветные бумажки своими телами. Почтенного возраста джентльмен, охотясь за десятидолларовой бумажкой ухитрился въехать брюхом в лужу мазута. Без сомнения, его костюм стоил много дороже: чего-чего, а грязи на улице хватало...

Драк еще не было, но мелкие недоразумения и стычки уже начались. Кто-то наступил на ногу, кто-то кого-то задел локтем по лицу; места мелких инцидентов легко было вычислить по забористой брани.

А Боб уже набирал новые пригоршни денег...

Его действия становились все более автоматическими, жалость к выпускаемым бумажкам отошла на второй план, уступив место восхищению грандиозностью происходящего действа: это был особый, ни с чем не сравнимый шик - набирать деньги пригоршнями и бросать их на все четыре стороны.

"А хозяин не дурак..." - подумал Боб и улыбка на его лице становилось все более искренней.

- И нам!

- Сюда!

- Бросайте еще!

- Еще, еще, еще!

Кружащихся в воздухе банкнот становилось все больше. Можно было подумать, что надувной клоун с глупой усмешкой рассыпает конфетти.

Да, Готэм еще не знал такого праздника!

- Караул, убивают! - взвыл кто-то в толпе, но его крик потонул в новом вопле:

- Еще, еще!

Больше всего это было похоже на массовое сумасшествие. Люди не помнили себя в тот момент: мелькающие в воздухе деньги заслонили им весь мир. Пьяная жажда охватывала всех, кто вливался в эту орущую толпу.

Толпа на глазах превращалась в единое ревущие животное, способное только удовлетворять свой инстинкт, требующий пищи - ею являлись деньги.

Толпа бесновалась, кричала, прыгала, двигала тысячами рук, колыхалась невиданной массой...

А сверху все падали деньги. От их кружения зеленело в глазах. У некоторых от общего мелькания начиналась истерика.

- Давай!

- Сюда!

- Нате... - беззвучно шептал Джокер. - Жрите...

На него тоже нашло исступление. Сумасшедший блеск в глазах подтверждал это.

Как в его мечте, город сейчас лежал перед ним, отдавшись его власти. Он смотрел на него и мог сделать все, что угодно. Одарить золотом. Уничтожить. Унизить. Возвысить.

Пролетая над толпой на своей платформе, Джокер чувствовал себя не просто Художником - он считал себя новым Богом.

Конечно, разве художникам так поклоняются?

Трудно сказать, чей азарт сейчас был сильнее - берущих или дающих.

Боб не заметил, как снова начал приплясывать, уже чисто машинально.

Вошел во вкус и его напарник.

Да, хорошее приобретение они получили за эти деньги - власть над толпой. Лично Бобу, например, фаза, которая должна была последовать за всем этим, казалась излишней.

Бумажки крутились, руки хватали их, набирая порой по целому вороху, но это только распаляло человеческую жажду. Все агрессивней начали пробиваться к людскому центру самые крайние, попавшие "на голодный паек".

Очень скоро требовательное скандирование "еще" заменили беспорядочные вопли и выкрики дерущихся.

Вики щелкала фотоаппаратом не переставая. В какой-то мере общее жадное настроение захватило и ее, но выразилось это несколько по-другому.

По очереди она ловила в кадр то вымазавшегося в мазуте, то довольного молодого человека с шарфом, ухитрившегося и на тротуаре нахватать себе порядочный ворох банкнот, мужчин, женщин... Детей на улице, к счастью, она не заметила.

- Давай, снимай! - подзуживал ее Нокс. Его лицо исказила гримаса, руки дрожали от отвращения. - Вот она, алчность Готэма!

Таких, как он, было немного.

Обезумевший город до дурноты обжирался своей нелепой денежной пищей.

Хохотал над всем этим безумец Джокер...

Для того, чтобы появиться в городе, в первую очередь надо было проверить, в порядке ли машина: после огня в ней что-то заедало. Бэтмен потратил на устранение неисправности минут двадцать - время достаточное, для того чтобы Джокер мог отравить полгорода.

"Если бы я меньше раздумывал, я мог бы захватить этого мерзавца еще на заводе..." - укорял себя Бэтмен, вновь усаживаясь в летательный аппарат. "Успею ли я теперь вовремя? - спрашивал он себя, поднимаясь в воздух. - Обязан успеть! Джокер должен заплатить за каждую смерть. Но те смерти, которые могут произойти из-за моей нерасторопности, будут уже на моей совести..."

Аппарат летел по небу - большая летучая мышь с закругленными крыльями и яркими светящимися точками навигационных огней. В какую-то минуту он поднялся и пролетел на фоне диска луны. В этот момент он и вовсе стал похож на Знак Бэтмена, каким-то чудом приставший к небу: летучая мышь в желтом кругу.

Длилось это считанные секунды - летательный аппарат блеснул огнями и устремился к городу.

Крайние небоскребы выглядели тускло, даже реклама, такая яркая и вызывающая в центре, почти не была здесь видна. Лишь кое-где высвечивались одинокие неоновые полосы.

Праздник был там, дальше.

"Только бы успеть!" - сжал зубы Бэтмен.

Лететь в городе на полной скорости было опасно, снижаться - тем более. Ему оставалось только уменьшить скорость и нырнуть между двумя крайними домами.

"Они похожи на зубы", - подумал вдруг о небоскребах Вейн. И действительно, что-то хищное пряталось в неровных рядах домов, слегка заостряющихся кверху.

Можно было подумать, что Бэтмен нырял сейчас в распахнутую пасть, не зная еще, удастся ли из нее выбраться.

"Я уничтожу Джокера! - поклялся себе он. - Даже если для этого мне придется погибнуть самому..."

О второй части вызова - предложении снять маску - Бэтмен попросту не думал.

Если он победит - победителей не судят.

Впрочем, мертвых - тоже.

Тем временем в замке Вейна старый Альфред внимательно вслушивался в радиокомментарии, дающие описание празднества.

"Огромная платформа, украшенная надувными шарами, медленно двигалась над улицей. Шары повсюду - Джокер позаботился о том, чтобы устроить городу настоящий праздник; правда, неизвестно еще, как на это посмотрит полиция нравов: на углу Двадцать Восьмой улицы и Шестой Авеню можно увидеть изображение парящей в воздухе голой женщины...

Раздача денег сейчас в полном разгаре: "Побольше бы таких чудаковатых миллионеров!" - кричат бедняки..."

"Но где же Брюс? - нервничал Альфред. - Он должен уже быть там!"

Старческая рука потянулась к стакану с водой. На глаза набегали слезы.

"Нет, о Господи! Пощади его! Мой мальчик хочет только добра, он всегда хотел только добра, и так страдал из-за этого всю жизнь!"

"Я не переживу, если с ним что-нибудь случится... И для чего ему только это понадобилось! Вот вернется, я уговорю его жениться, тогда, быть может, он бросит все это... Только бы он вернулся! Только бы он вернулся! Только бы он вернулся!!!"

"Почему нет Бэтмена?" - подумала Вики, перезаряжая пленку. Она и не ожидала, что кассета закончится так быстро.

- Да, а наш крылатый друг что-то не торопится, - будто прочел ее мысли Нокс.

"Неужели Джокер добрался до него первым?!" - вдруг испугалась Вики. Нет, это невозможно! Он прилетит!"

- Он прилетит! - вырвалось у нее.

- Ты так думаешь? - покосился на нее Нокс.

- Я знаю...

"Все прекрасно, я выиграл! Похоже, этот крылатый урод получил по башке слишком сильно и теперь отлеживается!" - весело пританцовывал Джокер.

- Ну, Боб, готовься к новому развлечению! - шепнул он.

Боб поморщился: ему очень понравилось разбрасывать деньги.

- Ура Джокеру!

- Еще денег!

- Да здравствует Джокер! - неслось из толпы.

"Кричите, кричите... представляю, что вы запоете через пару минут!" зловеще улыбнулся художник убийства.

- Ура Джокеру!

- Хозяин, мы разбросали еще не все... Вы же не хотите, чтобы нас считали обманщиками? - неожиданно прошептал пританцовывающий Боб.

- Ну, хорошо... Ждите моей новой команды, - смилостивился Джокер.

И снова в воздухе закувыркались бумажки, даря приговоренным последнюю отсрочку.

"Что он может придумать на этот раз?" - гадал Бэтмен лавируя между домами и проводами, натянутыми по всей улице.

Яд во флаконах, газ...

Усилием воли он заставил себя вспомнить, как выглядел его враг в момент отлета в город - и вздрогнул.

Он вспомнил всего лишь одну, довольно мелкую деталь: и Джокер, и его подручные были БЕЗ перчаток.

Эта, казалось бы, незначительная мелочь говорила о многом.

В первую очередь она отвергала версию о том, что отравлены будут сами деньги: при контакте с ядом бандиты наверняка постарались бы себя обезопасить.

И тут он вспомнил баллоны. Выкрашенные в разные цвета, они занимали значительную часть платформы.

Вряд ли столько баллонов нужно для простого полета...

"Неужели газ?" - Бэтмен ощутил, что на его лбу от волнения выступает пот.

Газ в толпе...

Бэтмен давно понял, что имеет дело с маньяком, для которого убийство намного ценнее денег и даже собственной безопасности. Мания величия вполне могла толкнуть Джокера на уничтожение всего города. Или большей части его обитателей.

"Неужели там газ?" - вопрос волновал его настолько, что он чуть не врезался в стену, и лишь в последний момент сумел отвернуть в сторону...

"Ну, все, - подумал Джокер. - Комедия слишком затянулась. Пора с ней кончать..."

Пусть зрелище общего унижения готэмцев и было ему приятно, но уже успело наскучить.

Джокер поднял руку, требуя молчания.

Боб и его напарник отбросили в сторону опустевшие мешки.

("И все же пару пригоршней я вполне мог стянуть", - с сожалением подумал Боб).

Толпа притихла: все ожидали нового сюрприза.

- А теперь, ребята, - заговорил в мегафон Джокер, - настал момент истины.

При этих словах стихли последние выкрики. Возможно, кое-кто припомнил прежнюю репутацию человека с клоунской рожей.

С древних времен люди требовали "хлеба и зрелищ".

Сегодня порция "хлеба" уже была получена. А ради зрелища можно было несколько минут и помолчать.

- Так кому вы доверяете? - вопросил Джокер. - Мне?

- Ура Джокеру!

- Да здравствует Джокер!

Выкрики оказались одиночными, их не подхватили.

Может быть, потому, что люди слушали бандита-благодетеля, затаив дыхание.

- Я раздаю бесплатные деньги. А где же Бэтмен?

"Я так и знала! - вздрогнула Вики. - Чтобы победить такого подлеца, он не должен оставаться в рамках благородства... Как это грязно и подло!"

- Так где он, я вас спрашиваю? - скорчил рожу Джокер. - Он сидит дома и стирает свои колготки!

В ответ на это дурацкое заявление некоторые, в том числе и Боб, захихикали.

Вики бросила быстрый взгляд на Нокса: его лицо было хмурым и серьезным, и девушка почувствовала к нему благодарность.

"Да, если бы я не любила Брюса, - подумала она, - я, наверное, влюбилась бы в него..."

- Во всех ваших неприятностях, - зло и резко продолжал Джокер, виновата Летучая Мышь. Летает в ночи и достает меня!

Так высказаться мог глупый ребенок или - ненормальный.

Наступила пауза.

- Все готово, - негромко сообщил Боб.

Крик Джокера прозвучал громче, чем он рассчитывал:

- Надевай маски!

Боб и его напарник засуетились.

Вики хорошо разглядела, как они откручивают клапаны у небольших баллончиков.

Потом появились и маски - девушка не спутала бы их ни с чем после той кошмарной сцены в ресторане: оранжевые, с зеленой коробочкой фильтра...

- А теперь... - торжественно провозгласил Джокер, - наступило время, когда я освобожу вас, маленькие люди, от тяжести ваших неудачных мелких жизней...

По толпе прокатился шепот - никто еще не понял, что именно хотел сказать Джокер, но беспокойство уже возникло.

- Боб, Джон, надувайте шары! Быстро! - скомандовал вполголоса Джокер.

Тотчас раздалось приглушенное явственное шипение.

Шар-клоун начал раздуваться, глуповатая рожа расползалась, становясь шире, улыбка меняла свою форму, и в облике клоуна появилось нечто очень зловещее - почти как у его хозяина-Джокера, который снова захохотал. Шар вырос на глазах и начал подниматься в воздух.

- Газ! Быстро!

Из маленьких баллончиков с шипением и свистом ударили зеленоватые струйки газа.

"Этого не может быть!" - широко раскрыв глаза, смотрела на происходящее Вики; похоже, она впала в какое-то оцепенение. Газ, маски, падающие на землю тела, опрокинутые столики... Ей казалось, что она снова находится в ресторане, куда с минуты на минуту ворвется жуткий клоун, и...

"Что же это я стою?!" - спросила она себя и испугалась: теперь и она не была защищена от газа.

А люди смотрели на меняющуюся морду на шаре и хохотали.

Когда первые зрители начали кашлять, никто еще не понял настоящей причины. Мало ли почему человек может закашляться, тем более если его легкие сдавлены чужими боками? Ничего удивительного, что кое-кто от этого теряет сознание - нечего было лезть в такую давку со слабым здоровьем...

Но откуда этот странный запах? Что за глупая шутка?

Вскоре недоумение сменилось смятением: толпа ощутила какой-то странный сбой в основной программе.

"Бежать... - думала Вики, не двигаясь с места; предчувствие трагедии завораживало, как взгляд удава - кролика. - Надо бежать..."

Машинально Вики поднесла фотоаппарат к глазам и сделала еще несколько снимков начавшей разбегаться толпы.

Пожалуй, "слабаков" оказалось слишком много - в центре толпы люди начали валиться десятками.

Газ расходился, захватывая все новые жертвы.

Спасения не было.

Те, кто начинал понимать, что же именно происходит, бросались вперед с отчаянным воплем и тоже падали, настигнутые ядовитым облаком.

- О Боже! - наконец смогла выговорить вслух Вики. - Газ! Он собирается убить нас всех!

Собственные слова заставили ее очнуться.

Вики рванулась с места и одним прыжком оказалась у машины. Но руки дрожали, и дверцу удалось открыть не сразу.

"Нет, так нельзя!" - прикрикнула она на себя. - "Если хочешь спастись, будь хладнокровна, ты можешь рассчитывать только на себя!"

Ключ зажигания никак не хотел вставляться на место.

Вики показалось, что прошел целый час, прежде чем ей удалось завести мотор.

- Садись в машину! - крикнула она, подруливая к Ноксу.

- Нет! - журналист что-то с бешеной скоростью строчил в блокноте.

"Вот и все..." - ужаснулась Вики, глядя как подбираются к машине клубы ядовитого газа.

Больше ждать было нельзя.

Вики жаль было Нокса, но единственное, что она могла сделать в данной ситуации - это погибнуть вместе с ним. В резерве не оставалось ни секунды.

- Прости меня! - беззвучно прошептала она, быстро закрывая стекла.

Сквозь дымку газа было видно, как кто-то цепляется за канаты шара платформа опустилась вниз, оставленная без поддержки. Этими эквилибристами были Боб и его напарник.

Когда кругом гуляет смерть, человеку не до зрелищ.

"Скорей отсюда, скорей!" - кусала губы Вики, выбирая путь: из-за мечущихся перед автомобилем людей сделать это было нелегко.

А смерть продолжала собирать свой урожай.

Осел на землю, все в тот же мазут, джентльмен с испачканным пиджаком - он умер относительно мирно, без воплей и дерганий, словно просто устал от житейской суеты и решил присесть отдохнуть. Навсегда.

Совсем рядом, почти под колеса автомобиля, повалился молодой парень, так резво собиравший купюры. Задыхаясь, он пытался заслонить деньгами рот и нос, но так и замер после нескольких судорог, уткнувшись носом в роковую добычу.

Прямо на машину упал другой парень, еще более молодой, не по-местному одетый, скорее всего турист, с выпученными от удушья глазами...

Вики вскрикнула и отшатнулась - она никогда еще не видела такого ужасного лица.

Слабеющие руки царапнули по крыше автомобиля, и бедняга сполз на землю.

Похоже, и Нокс понял причину паники: он принялся озираться в поисках спасения и увидел автомобиль Вики.

В тот момент девушка уже выруливала на открытое пространство. Он с невероятной для человека в нормальном состоянии скоростью обогнал машину и прыгнул на капот, стараясь ухватиться руками понадежней.

Это ему удалось.

Вики не узнала его в первый момент, увидела только оскаленное лицо с зажмуренными глазами и хорошо знакомый серый плащ.

"Скорей... Скорей отсюда!" - как заклинание, повторила она, заворачивая за угол.

По-видимому, у примененного Джокером газа была большая плотность: он расползался очень медленно и еще тяжелей перетекал на соседние улицы.

Во всяком случае, за поворотом его не было.

"Сейчас упаду", - в отчаянии подумал Нокс, дергаясь перед глазами Вики.

Это его и погубило - его движение заставило Вики тоже дернуться, и она случайно рванула руль в сторону.

Скрипнули от резкого поворота колеса, машину тряхнуло. Рефлекторно девушка надавила на тормоз: но было уже поздно.

Перед ней горкой возвышались ящики с отходами хлопка, передние колеса застряли в разбросанном сырье.

Выскочив из машины, девушка увидела лежащего среди тюков и ящиков Нокса. Его лицо застыло в неестественной гримасе, по побелевшему подбородку стекала струйка крови. Светлыми крыльями разметался по сторонам серый плащ...

- Нет! - вскрикнула она, бросаясь к погибшему другу. Ей вдруг показалось, что это лежит не Нокс, изуродованный и странно постаревший за эти секунды, а единственный любимый человек.

А может, она увидела в нем другого - и крылья плаща были тому главной причиной...

"Неужели я опоздал?" - ужаснулся Бэтмен, заслышав отчаянные крики горожан.

Да, похоже.

Навстречу ему бежали люди. Бежали и падали, настигнутые невидимой смертью.

"Шар! - промелькнуло в голове. - Джокер должен был подняться на шаре!" Уж чего-чего, а шаров в городе было много.

Бэтмен чувствовал, что в смерти людей есть доля и его вины.

Шар-клоун, распухший до невозможности, колыхался среди домов, медленно поднимаясь все выше.

На земле валялись десятки человеческих тел, большинство из них были странно скрючены.

Газ теперь стал белесым и напоминал обыкновенный пар или туман.

Бэтмен поискал глазами Джокера, но и скорость и высота не позволили ему вычислить своего врага сразу. Ему показалось, что Джокер остался внизу, среди трупов. По крайней мере кто-то, похожий на него, одетый в сиреневый пиджак, стоял сейчас возле севшей на землю платформы и прикрывал лицо руками.

Воздушный шар сносило ветром, но он почему-то никак не мог улететь. Приглядевшись, Бэтмен заметил удерживающую его веревку.

Баллоны с газом висели на шаре.

"Ну, берегись!" - Бэтмен тронул рычаги управления.

Тотчас на переднем крае его универсальной машины появился выступ, выдвигаясь все больше, он разворачивался и вскоре превратился в огромные ножницы.

Теперь надо было рассчитать свой путь как можно точнее.

Ножницы раскрылись.

Шар стремительно приближался.

"Что он собирается делать?" - заинтересованно взглянул вверх Джокер. По его расчетам яд уже сделал свое дело и стал неопасен; Джокер снял маску. Черный силуэт "Летучей Мыши" стремительно пронесся над головой Джокера.

Бэтмен мчался прямо на шар. Нет, он должен был пройти под шаром...

Клацнули ножницы.

Чрезмерно раздутый шар немедленно рванулся ввысь, сбрасывая последний груз - Боба и его напарника. Их тела упали на мостовую и замерли, неразличимые среди других мертвецов.

Джокер растерянно проводил взглядом шар: выходка Бэтмена показалась ему странной.

Бэтмен развернулся, нацеливаясь на очередной шар. - "К черту всю эту пакость!" - перерезал веревки с непонятным ожесточением. (Потом, правда, он и сам удивлялся, зачем ему это понадобилось).

- Мои шарики! - простонал Джокер.

Теперь он нашел истолкование поступкам Бэтмена: враг попросту смеется над ним, отнимая любимые игрушки. Рядом что-то зашевелилось - это его помощники, шатаясь и охая, подошли к своему хозяину. Им повезло - чьи-то трупы сыграли роль спасительного тента.

По улице бродили огни прожекторов, оставленных без присмотра. Такой пейзаж был по вкусу Джокеру: зловещий и непонятный, лишенный логики.

- Это были мои шарики, - снова проговорил Джокер. - Почему мне никто не сказал, что у него есть такая штука?

Он был искренне расстроен этой мелочью. Даже вид лежащих вокруг трупов не мог поднять ему настроение. Он испытывал сейчас приблизительно те же чувства, что и режиссер у которого на премьере среди действующих лиц оказался кто-то посторонний и начал молотить отсебятину, совершенно противоречащую замыслу пьесы.

- Боб, пистолет! - крикнул он.

Хромая на обе ноги, Боб устремился к нему.

Стрельба по такой мишени, как летательный аппарат Бэтмена, была бессмыслицей. Но просто необходимо было отвести душу. Он прицелился и послал вдогонку Бэтмену несколько пуль.

"Интересно, есть ли в этой штуке уязвимое место?" - уже несколько успокоившись, подумал он. - "Скорее всего, это стекло... Ну, ничего, пусть развернется..."

Джокер посмотрел по сторонам.

Как ни странно, в соседних переулках снова толпились люди. Вот уж загадочные натуры: едва избежав страшной смерти, они уже готовы наблюдать за тем, убьют ли еще кого-нибудь.

"Ах да, - вспомнил Джокер, - я же сам приглашал их посмотреть третье действие - бой! Что ж, прошу всех занять свои места согласно купленным билетам..."

Он медленно пошел вдоль улицы по относительно пустому участку: убегая, горожане ухитрились не падать именно в этом месте. Наверное, они специально расчистили Джокеру место действия третьего акта.

"Похоже, наступил решающий момент!" - Бэтмен развернул летательный аппарат. Ветер свистел, обтекая корпус.

Желтели за спиной Джокера праздничные, юбилейные цифры.

Казалось, город замолк в предвкушении предстоящего поединка.

"На этот раз осечки быть не должно!" - жестко сказал себе Бэтмен.

"Ну-ну, посмотрим, кто-кого", - вызывающе смотрел на летательный аппарат Джокер.

Никто из противников не собирался уступать. Пощады не ждал никто.

По лицу Бэтмена тек холодный пот.

Джокеру становилось все жарче. Он не спеша продвигался навстречу, но каждый шаг давался ему с большим трудом. Не исключено, что не будь его улыбка вечной, она давно уже сошла бы с его лица. Впрочем, сумасшествия Джокера хватило бы на то, чтоб ее удержать. Им владели одновременно страх и восторг.

- Ну, подойди... - вызывающе закричал он. - Иди сюда, несчастный сукин сын! Подойди ко мне!

Руки Летучей Мыши плотнее вцепились в руль. Медленно и плавно опустились ему на глаза очки с оптическим прицелом.

Два маленьких крестика прицела начали сходиться в один.

С легким шипением по бокам летательного аппарата отошли стальные пластинки, обнажая кассеты с миниатюрными ракетами.

Он знал, что стрелять будет первым, и лишь одно несколько сбивало Джокер шел на него безоружным. По-видимому, в этом и состоял его почти гениальный расчет: еще совсем недавно при таких условиях Бэтмен не посмел бы поднять на него руку. Убивший безоружного - пусть даже самого страшного из преступников - все равно бесчестный убийца.

"Сейчас ты должен думать не о своей чести, а о том, сколько зла причинил и причинит еще этот человек, если его не остановить!" - убеждал себя Бэтмен.

Но совесть все равно продолжала слегка покусывать его.

- Ну что ж ты медлишь? Подойди! - истерически орал внизу Джокер.

Бэтмен снова сосредоточился. Разошедшиеся было крестики вновь слились в один и перечеркнули ненавистную фигуру.

Рука Бэтмена оторвалась от руля и опустилась на кнопку.

Небо рассекли две полосы, устремляясь на врага.

От грохота чуть не треснуло небо. Взрывы легли точно... по обе стороны Джокера, лишь чудом его не задев.

Смешно дрыгая ногами, Джокер выскочил из опасного участка и остановился.

Теперь был его черед стрелять.

Летательный аппарат мчался прямо на него. Для спасения и победы оставались считанные секунды.

Джокер доставал свое оружие как можно медленней, и это ему удалось.

Он распахнул пиджак и взялся за рукоятку, казалось бы, обычного револьвера, заткнутого за пояс - но нет, постепенно поднимающееся дуло было раз в десять длиннее стандартного и имело расширение на конце.

Джокер прицелился.

"В стекло... Только туда!" - мелькнуло у него.

Выстрел был относительно тих.

Летательный аппарат тряхнуло, вокруг стекла кабины вспыхнуло пламя. "Летучая Мышь" резко пошла на снижение, если можно было так назвать ее последнее пике. По наклонной траектории она промчалась над улицей и врезалась в ступеньки мэрии.

Тотчас ее полностью окутало пламя...

Только один человек точно рассмотрел то, что произошло.

Вики, удрученная несчастьем с Ноксом, шла по улице, не разбирая дороги.

То ей казалось, что журналист еще жив, и лишь страх и разыгравшееся воображение создали впечатление о его смерти, то - что он все-таки мертв, и многое потеряно навсегда...

Неожиданно она увидела Джокера со своим удлиненным оружием, услышала выстрел и заметила, как охваченный пламенем аппарат Бэтмена мчит над улицей.

Что? И он тоже?

У Вики подкосились ноги. Но что-то удержало ее от обморока в последний момент.

"Этого не может быть! - запротестовала она. - Бэтмен - неуязвим! Он там, ему надо помочь!"

И, забыв об опасности, девушка бросилась за ним.

Черная крыша кабины блестела, покрываясь гарью и теряя яркость. Вики рванулась к погребальному костру.

"Он жив... Он жив... Он жив!" - отдавался в сердце каждый шаг.

Бэтмен, несчастный и дорогой сердцу Брюс, скрывался где-то посреди пламени, и, быть может, ждал, что и ему на помощь протянется чья-то рука...

- Дорогой! - кричала Вики, подбегая к огню. - Я тут! Я пришла к тебе!

Костер встретил ее снопом искр: в летательном аппарате что-то взорвалось. Вики отпрянула и закричала.

Это был крик отчаянья.

Неожиданно чья-то рука тронула ее за локоть.

Вики машинально обернулась: перед ней стоял Джокер.

Влажно блестели его обнаженные в вечной бесстыдной улыбке зубы.

Победитель имеет право выбирать себе награду...

- Дорогая, - проговорил он, незаметно облизываясь, - я должен доставить тебя вовремя в церковь...

До Вики не сразу дошло, что это было предложение.

Она стояла, тупо глядя в никуда - после потери двух наиболее близких ей людей на нее нашло полное оцепенение. Равнодушие и пустота убили все прочие чувства.

Нет больше Вики. Умерла. Исчезла. А оболочка - это так, видимость...

Джокер достал из кармана небольшой и яркий, словно детская игрушка, передатчик.

- Алло...

- Да, сэр... - прозвучало из пластмассовой коробочки.

- Закажите транспорт на двоих в Готэмский собор.

- Слушаюсь.

- Через пять минут!

- Через пять минут, - с готовностью подтвердил голос.

- Пожалуй... - Джокер посмотрел на старую колокольню, по неизвестной причине давно не использовавшуюся по назначению. Очевидно, ему в голову пришла очередная эффектная идея. - Нет, через десять...

- Хорошо, - подтвердил неизвестный, - будет готово через десять минут, сэр...

Джокер усмехнулся и победно посмотрел на Вики: "Вот так-то, дорогая".

Девушка никак не отреагировала.

Последние слезинки высыхали на ее застывшем лице.

"Ну что за женщина! - почувствовал легкое раздражение Джокер. - Все время, как я к ней прихожу, она находится в каком-то заторможенном состоянии... Ну ничего, на этот раз я постараюсь ее расшевелить..."

- Пошли, - сказал Джокер, подхватывая ее под руку. Вики покорно подчинилась.

Рядом над разбитой машиной прыгал огонь.

Джокер покосился на свой револьвер: его озадачивало, как это Вики совершенно не обращала внимание на его вооружение, но больше он ничего не сказал и даже, на всякий случай, не стал сводить с нее прицела.

"Может, хоть потом заметит и прочувствует... Не может же она быть фригидной до такой степени..."

Вики не видела ничего. Джокер вел ее на колокольню, но с тем же успехом он мог потащить ее в ближайшую подворотню. Ей было все равно.

А где-то вдалеке уже гудели сирены полицейских машин.

Полиция, как всегда, появилась "вовремя"...

Сознание вернулось, и с ним пришла боль. Болела душа.

Бэтмен пошевелился: почему-то ему было очень жарко. Неужели он так и не успел выехать с химического завода?

Нет, стоп. Он выехал, опять дрался с Джокером и снова проиграл.

Бэтмен раскрыл глаза и тут же зажмурился снова: со всех сторон бушевало пламя. Кожа горела (к счастью, не в буквальном смысле) от его жара.

"Надо спешить", - усилием воли он заставил себя сесть.

Враг, ненавистный враг остался жив и мог сейчас спокойно уйти. Мысль об этом придала Бэтмену сил, он сумел встать и отодвинуть крышку кабины. Сразу пламя ударило ему в лицо, обжигая незащищенные губы.

"Вперед. Ты должен!" - Тяжело и неуклюже он выбрался из горящей машины. Он еще мог идти - это тоже было достижением.

Сильно хромая, Бэтмен сделал несколько шагов - и на мгновение замер: ему показалось... нет, он точно видел, как Джокер завел Вики в церковь.

Один. С ней...

"Ну, берегись!" - Бэтмен поспешил за ними, и каждый новый его шаг был уже ровнее предыдущего. Он должен победить!

Отдых он позволит себе лишь тогда, когда Джокер будет побежден!

Внутри колокольня старой ратуши выглядела еще мрачнее, чем снаружи. Уходили вверх бесконечные лестницы, черные скамьи только подчеркивали сумрачность. В ратуше царил вечный полумрак.

Здесь была тишина, раздражавшая Джокера. В порыве злости он толкнул одну из ближайших скамей, и она повалилась, сбивая все остальные. Скамьи падали с гулким стуком, но тишина быстро пожирала звуки.

Вики молча глядела вверх.

- Пошли! - дернул ее за руку Джокер. Держать бесполезный револьвер ему надоело, он засунул его на прежнее место и потащил Вики за собой.

Из всего этого Вики помнила только одно - ей было тяжело идти наверх. Мешали туфли. В какой-то момент Вики споткнулась...

Джокер понял причину задержки. Туфля сверкнула в его руках и полетела вниз. Дальше Вики шла босиком.

Джокер притормозил, прислушиваясь к шагам, взглянул через перила и чуть не выругался: внизу мелькнули знакомый плащ и голова с рожками-ушками.

Бэтмен поднимался по лестнице все быстрее. Неожиданно прямо перед ним что-то упало, заставив его вздрогнуть. Нет, это была не бомба - всего лишь женская туфелька.

Следующий пролет он одолел, как на крыльях.

Сколько еще надо было, чтобы догнать врага? Пока он не знал ничего. Разве только то, что гонка будет утомительной, схватка - жестокой, а развязка - неизвестной.

- Здесь! - произнес кто-то, и вереница полицейских машин (их было не меньше шести, не считая отставших) остановилась у здания ратуши.

Пестрели огни мигалок. Выглядели они довольно празднично - совсем во вкусе Джокера.

Первым из машины выпрыгнул новый окружной прокурор.

- Пошли, пошли, ребята! Все - туда! - закричал он, указывая рукой на ратушу.

Рядом уже гудели машины "скорой помощи" - этим тоже предстояла работа.

Многим помощь была уже не нужна...

Когда лестница окончилась, Вики показалось, что еще секунда - и она задохнется. Бег по лестнице отнял у нее последние силы. Зато Джокер был бодр, как ни в чем не бывало.