Бэтмен 1-2

Билл ФЛЭШ

БЭТМЕН 1-2

БЭТМЕН

Город Готэм не любил приезжих. Впрочем, своих жителей он тоже не жаловал.

Стоявшая посреди улицы супружеская пара ощущала это особенно сильно: приехав сюда, они оказались словно в полосе отчуждения. Равнодушно проплывали мимо шляпы горожан, проносились, обдавая снопами света, машины - и никто ни на миг не обращал на них внимания. Рядом шумела улица, но шумела мрачно, под стать настроению.

"Убраться бы отсюда поскорее", - почти синхронно думали несчастные супруги, проталкиваясь к обочине. Что-то неестественное и тревожное чудилось им в молчании прохожих и их ритмичном торопливом движении. Казалось, каждый хотел как можно скорее исчезнуть с этой улицы, из этого района, а может, и из самого города. Но реальные шансы сделать это имелись только у приезжих, да и то...

- Такси! - отчаянно кричал мужчина, выступая вперед с поднятой рукой. - Остановитесь! Такси!

При виде его фигуры таксисты, как ни странно, сильнее жали на газ, трусливо удирая от возможного клиента. Время от времени их фары освещали кучу сумок и свертков.

- Стой же ты, черт побери! - теряя терпение воскликнул мужчина, выскакивая на проезжую часть перед очередным автомобилем.

Рискуя попасть в аварию, тот обогнул его и умчался с бешеной скоростью.

Можно было подумать, что это место считалось заколдованным или проклятым. Кстати, это не было такой уж большой ошибкой: у жителей Готэма были довольно веские причины избегать данного места, хотя и далекие от всякой мистики.

- Такси! - тщетно взывал с мостовой бедняга-приезжий.

Его жена, выставив вперед полосатую сумку, сделала попытку подойти к нему, но супруг жестом остановил ее:

- Подожди-ка... Такси!

Еще одна машина позорно скрылась в темноте, подмигнув фарами.

Все они вели себя одинаково.

Если какой-то сумасшедший решил вдруг прогуляться по этому району, это его собственное несчастье. Зачем втравливать в это нормальных людей?

- Все, с меня хватит, - пробурчал незадачливый гость Готэма. - Здесь, похоже, остановка запрещена. Пошли на другую сторону улицы...

Жена посмотрела на него, как на сумасшедшего. Разве не отсюда они спокойно уехали днем? Та же улица, то же место... Что за дурь - тащиться по скользкому асфальту на другую сторону, среди машин, плюющих на все дорожные правила?

- Подождем немного, дорогой, - едва скрывая раздражение, возразила она. - Ради Бога! Мы и тут найдем такси!

- Нет, мы пойдем на другую сторону! - упрямо возразил муж.

Он чувствовал, как с каждой секундой крепнет вроде бы беспричинный страх. Что же случилось с этим городом сегодня?

- Но наши вещи... - попробовала протестовать жена.

- Ничего. Главное - мы знаем, где находимся...

Последняя фраза прозвучала нетвердо. Уж слишком быстро переменился характер, казалось, знакомого места. Не такой была эта улица днем, совсем не такой!

Так что же произошло с городом с момента наступления темноты?

Лучше всего об этом знали двое, находившиеся сейчас на другой стороне улицы и следившие за приближающейся парочкой приезжих. Больше всего эти типы были похожи на обыкновенных бродяг. По знаку одного второй исчез, словно растворился в вечерней туманной дымке.

Машин на улице было много, а сама проезжая часть отличалась шириной. Ее преодоление требовало немалой ловкости. Вокруг незадачливой парочки то и дело скрипели тормоза.

Пожалуй, шоферы объезжали их в первую очередь потому, что попавшее под колесо тело заставило бы их остановиться и задержаться в этом неприветливом месте. Лишь один из них - его лицо трудно было разглядеть в рваной от света фар темноте - чуть замешкался, но и он успел в последний момент отвернуть в сторону под истошный визг перепуганной женщины.

Так или иначе, улица недовольно пропускала их вперед, и вскоре флагом победы закачалась над вторым тротуаром полосатая сумка.

На первый взгляд, здесь не было никого.

Огни витрин, снующие пешеходы, не решающиеся ни на миг покинуть общий людской поток - все осталось позади. Здесь царили темнота и тишина.

Разумеется, нервы взволнованного человека такая обстановка отнюдь не успокаивала.

Чернели в темноте ржавые мусорные баки. Специфический запах не позволял спутать их с чем-либо другим.

...Трудно было понять, откуда возник лохматый длинноволосый оборванец.

- Эй, мистер, - с типично нищенской интонацией хрипловато заговорил он. - Дайте доллар!

Неискренняя улыбка на давно небритом лице выглядела отталкивающе.

Казалось, запах помойки шел не от ящиков, а именно от него.

- Я вам не мистер, - вздрогнув, ответил мужчина и прибавил шагу.

Он не знал, куда спешит, но оставаться возле этого отброса общества ему хотелось меньше всего.

Улыбка сползла с лица нищего, уступая место совсем другому выражению: он глядел теперь зло и жестко. Под неопрятной одеждой вздулись бугры мускулов.

- Ну почему? Всего один доллар! - теперь в голосе прозвучала угроза.

Мужчина скрипнул зубами. Не по душе ему была такая наглость...

- Ты что, глухой? - голос "нищего" прозвучал резко и зло.

Женщина растерянно остановилась, в округлившихся глазах ее застыл страх.

Оборванец ухмылялся ей прямо в лицо.

Неужели всего лишь на другой стороне улицы остались витрины и пешеходы? Откуда взялась в центре города такая жуткая фигура?

От оборванца веяло чем-то почти нереальным.

Ступив на этот тротуар, приезжие словно перешли в другое измерение.

Ночной Готэм - особый Готэм. Скучно-деловитый и посредственный днем, к ночи он превращался в город преступников. Или - Преступности. Именно так - с заглавной буквы. И потому этот якобы нищий, а в реальности человек несколько иной профессии, был сейчас одним из городских хозяев.

Женщина не успела даже завизжать, когда возле ее мужа выросла еще одна фигура.

- Эй, дамочка, - нищий смотрел теперь на полосатую сумку, - выбирай доллар нам - или нож?

Она приоткрыла рот. Испуг помешал ей даже закричать.

Второй человек шагнул вслед за ее мужем. Рука с ножом отчетливо мелькнула на фоне пальто.

- Вот тебе!

Нож легко вошел в тело.

Тут она закричала. Отчаянно, громко - и все же неслышно ни для кого, кроме нападавших.

Если кто-то кричит, сдуру вляпавшись в историю - это его личное дело. Зачем рисковать из-за какого-то дурака или дуры приличным горожанам?

Умный человек не появится в этом месте в это время. А дураки... Так им и надо!..

- Не ори! - грозно зашипел налетчик.

Впрочем, крик ему удалось остановить совсем не словами...

Да, что ни говори - не любит город Готэм приезжих!

В Готэме было мало промышленности, не слишком много людей, зато много небоскребов. Город, собственно, и состоял из небольшой их кучки. И уж наверняка ни в каком другом городе не найти было таких мрачных и неприветливых крыш.

В самом деле, где еще можно было встретить крыши, похожие на подворотни?

Масса хлама, кучи грязи и причудливо изогнутых труб, из которых целыми днями валил пар, покосившиеся кирпичные стены пентхаузов и прочих вспомогательных "капризов архитектора" - все это создавало совершенно особый, ни с чем не сравнимый колорит. Ах, простите, сравнимый: с худшими из подворотен.

Именно в таком местечке сидели сейчас те самые "уличные охотники".

Рассеянный свет слабо освещал небритые щеки.

Грязные, корявые руки торопливо рылись в одной из сумок. Щурились маленькие глазки - разумеется, городские власти не позаботились установить для налетчиков какой-нибудь приличный фонарь. Ну ладно - внизу, на рабочем месте - там свет был только помехой, но здесь город мог бы проявить большую заботу о самой привилегированной части своего населения...

Пар из соседней трубы вонял прачечной.

На одном из грабителей была вполне приличная шляпа. Второй был одет в подобие военного костюма или нечто, напоминающее его благодаря цвету хаки.

Наконец корявые пальцы извлекли на свет нечто любопытное.

Если на свете существует презрительная зависть - именно этим чувством проникнуты последовавшие вслед за находкой слова.

- Ты смотри... Карточка "Американ Экспресс", - пробормотал грабитель, и, прищурившись, прочитал: - "Никогда не выходи из дому без нее"...

"Живут же люди!" - было написано на его физиономии.

Его коллега только поморщился. Не нравилась ему сегодня почему-то эта крыша и даже этот пахнущий прачечной пар.

Они были охотниками, пока деньги находились у "бобров", а ножи - в их карманах. Заполучив деньги, оба автоматически превращались в потенциальную добычу для каких-нибудь более могучих охотников. И если они гуляли неподалеку, то наверняка по крышам, там, где обычно делит добычу "мелкота".

Что ни говори, а предчувствиям лучше верить...

- Джон, пошли отсюда, - испуганно вглядываясь в клубы пара пробурчал Шляпа.

- Но почему? - удивился Джон. Под стать цвету костюма его натура была грубоватой.

- Не нравится мне здесь, - снова тревожно огляделся Шляпа, его руки слегка дрожали.

Ну как не испугаться, когда даже спина чувствует на себе чей-то недобрый взгляд?

И этот пар не фоне далекого дверного проема - не к добру он... Ох, не к добру! Как узнать, кто скрывается в его клубах?

И кто вообще придумал это мрачное местечко? Не иначе как пьяный художник-сюрреалист...

- А почему не нравится? - тупо спросил довольный жизнью Джон. Окруженный многодневной щетиной рот растянулся в улыбке.

Ну как такого убедишь?

- Не знаю... - протянул Шляпа. Поймет ли Джон, если рассказать ему о своих подозрениях? Вряд ли. Но если не рассказывать, он поймет еще меньше... - Помнишь, что случилось с Беном Гобсом?

При этих словах по спине Шляпы пробежали мурашки: ему вдруг почудилось, что клубы пара подозрительно сгустились.

Где-то очень далеко шумели машины, напоминая о том, насколько высок этот небоскреб. О чем успел подумать бедняга Бен, пролетая вдоль его фасада? Наверное, о многом...

- Да ладно тебе! - вяло огрызнулся Джон и почесался. Вечно этот Шляпа психует без толку... Мальчишка, он что ли? Ясное дело, "ночной бизнес" не может обойтись без риска. Тут главное - не зевать, да уметь выбирать напарников. Шляпа хоть и дурак, но на него можно положиться - а вот Бен в людях всегда разбирался плохо. - Нашел кого жалеть... Его ребятки ограбили восьмерых, а потом, видно, кое-что не поделили и пустили его полетать с крыши...

Шляпа недоверчиво поморщился. В ночлежках об этой истории рассказывали совсем по-другому. Но стоит ли вспоминать обо всякой нечисти в такую нехорошую ночь? Так ведь можно накликать беду и на свою голову...

По спине пробежал холодок, Шляпа поежился.

И кто придумал, будто преступникам живется легко?

- Говорят, - голос Шляпы дрогнул: нелегко все же было говорить о кошмаре вслух, - с ним расправилась Летучая Мышь!

Произнося это, Шляпа уже был готов услыхать над своей головой хлопанье гигантских крыльев. Вот сейчас в плечи вопьются длинные когти, сверкнут у шеи острые белые зубы... Одним словом, кошмар. И откуда взялся на их голову еще и этот таинственный, никем пока не виданный вблизи монстр?

- Летучая Мышь? - вздрогнул и Джон, но тут же рассердился сам на себя: еще не хватало бояться всяких предрассудков! - Да брось ты!

Разумеется, эти слухи не прошли мимо его ушей. Да и кто не слышал об этом чудовище, якобы высасывающем кровь из тела своей жертвы, а затем сбрасывающем остатки жуткого пиршества на мостовую?

По слухам, рацион Летучей Мыши был весьма избирательным - она предпочитала питаться преступниками. На первый взгляд это звучало нелепо. Но если Летучая Мышь собирает добычу с крыш, то кто еще может попасться ей на ужин?

На секунду задумавшись об этом, Джон добавил:

- У Бена не было ни одного следа крови на теле...

"Значит, всю высосала!" - подумал Шляпа.

"Ну почему ему не выбрать для разговора другую тему? Что за мерзкая привычка - вспоминать о таких вещах в самый неподходящий момент!" недовольно покосился на него товарищ.

Пусть сам он был не суеверен - зачем понапрасну нагнетать обстановку? От таких разговоров и мраморной статуе может сделаться не по себе, что уже говорить о человеке живом и далеко не безгрешном!

- Зато вся мостовая вокруг в крови была, - не унимался Шляпа.

Собственные слова перепугали его окончательно. Даже лежащая на заасфальтированной плоскости крыши добыча утратила в его глазах всю ценность. Ну что такое кредитные карточки и несчастные баксы в сравнении с собственной жизнью? Летучая Мышь - это вам не обычный конкурент, с ней особо не потягаешься!

- Заткнись, ты! - гаркнул Джон. Если не прекратить болтовню сразу, она может затянуться надолго. - Послушай меня, никакой Летучей Мыши нет и не было!

Привычным движением Джон снова подтянул сумку к себе. Так же привычно взгляд Шляпы приклеился в его рукам...

Именно поэтому они пропустили момент, когда на фоне чердачной двери откуда-то сверху мягко спланировала крылатая фигура.

Сложно сказать, принадлежала ли она настоящей летучей мыши: черные перепончатые крылья явно указывали на это существо, но висящее между ними тело было человеческим. Стройные мускулистые ноги, пояс с черно-желтым знаком, мощный торс с широкими плечами атлета - все говорило о том, что возникшее существо относилось отнюдь не к рукокрылым, а к роду, давно возомнившему себя царем природы и венцом творения. Впрочем, бесшумные движения и сквозящая в каждом из них ловкость были в своем роде совершенством.

Между тем, налетчики продолжали свою беседу.

На секунду отвлекшись, Шляпа вновь принялся за свое:

- И еще говорят, сверху на него сбросили деньги!

- Заткнись! - едва ли не простонал Джон. - Слышишь? Заткнись!

Легкий шорох заставил их поднять головы.

Человек-Летучая Мышь сделал это нарочно, чтобы привлечь к себе внимание. Невозможно представить себе фигуру более фантастичную, чем та, которая предстала перед двумя окаменевшими от страха бродягами.

Крылья свисали теперь как плащ, Летучая Мышь стоял спокойно и невозмутимо, давая возможность рассмотреть себя получше.

Два острия - слишком прямых для рогов - возвышались над его головой.

Если он и не был настоящей летучей мышью, скорее всего, его следовало бы назвать демоном. Казалось, еще секунда - и на темной поверхности лица вспыхнут огнем глаза, раскрывая его сверхъестественную природу; но нет освещенный сзади силуэт был по-прежнему черен.

Это молчание не могло продолжаться долго.

Тренированной рукой Джон выхватил пистолет - нож в этой ситуации был бесполезен.

Летучая Мышь шагнул вперед.

Выстрел прозвучал невероятно тихо. Пуля ударила демону прямо в сердце - и отскочила.

Шляпа, теряя на ходу свой головной убор, обратился в бегство.

Цепенея от ужаса, Джон выстрелил еще раз.

Летучая Мышь приближался неумолимо, как злой рок. Или - как смерть.

И все же в этом демоне было что-то от человека: вместо того, чтобы испепелить Джона взглядом, превратить его в ледышку или сделать нечто подобное, Летучая Мышь ограничился сперва тем, что крепко врезал ему по морде.

Глухо шмякнулся на асфальтированную поверхность пистолет.

Его хозяину предстоял полет гораздо более длинный - ему нужно было, по мнению Бэтмена, проделать маршрут "крыша-земля".

Перелетело через край крыши и понеслось к "пункту назначения" отчаянно дергающееся в воздухе тело.

Приличное расстояние до земли не позволило расслышать звук его падения.

Шляпа метнулся в сторону - несложно было догадаться, что следующей жертвой будет он. Он не сразу понял, что его остановило и сбило с ног: Летучая Мышь послал вдогонку трос с "кошкой" в виде гребня...

Крепкие руки схватили обмякшее тут же тело.

- Довольно! - завопил обезумевший от боли и страха Шляпа. - Пощади! Не убивай!

Лицо Летучей Мыши неумолимо приближалось - уже хорошо была видна прикрывающая его до половины маска.

Вот сейчас сверкнут чудовищные острые зубы, и...

- Не убивай! - отчаянно визжал Шляпа, стараясь рассмотреть в узких прорезях маски глаза, но в них, похоже, зияла одна чернота. - Не убивай меня!

Рот Летучей Мыши приоткрылся. Как ни странно, клыков не было.

Его голос прозвучал неестественно глухо. Он шел словно откуда-то изнутри, как и положено голосу демона.

- Я и не собираюсь тебя убивать, - медленно проговорил Бэтмен, опуская дрожащего налетчика на крышу. - Я хочу, чтобы ты сделал мне одолжение - (вряд ли сейчас нашлось бы во всем мире что-нибудь, что Шляпа с радостью не пообещал бы исполнить в обмен на спасение. Однако, требования Летучей Мыши были более чем скромны). - Я хочу, чтобы ты рассказал обо мне всем своим друзьям.

Руки разжались. Почувствовав себя свободным, Шляпа попятился.

- Кто ты? - не своим голосом переспросил он.

- Я - Бэтмен, - гулко прозвучало ответ. - Человек-Летучая Мышь.

И зловещий силуэт медленно растаял в темноте.

"Если Готэм - город преступников, - может заметить кто-то, - то чем же занимаются его власти?"

Власти Готэма занимались своими прямыми обязанностями - устраивали банкеты, приемы и торжественные заседания. Одно из последних и совершалось сейчас в зале городской мэрии.

Вряд ли это знакомое всем по телепередачам действо заслуживает подробного описания. Как и все официальные мероприятия, оно было скучным и мало отличалось от прочих ему подобных. Даже шикарная закуска на столах была скучна - по ней скользили равнодушными взглядами, и даже вилки, снимающие ее с блюд, казалось, тускнели от скуки. Единственной деталью, отличавшей именно это торжественное собрание от всех прочих был большой черно-белый портрет нового окружного прокурора. Качество его (портрета, разумеется) оставляло желать лучшего - с первого взгляда усатого человека, еще довольно молодого, можно было принять за представителя белой расы. В жизни прокурор был намного темнее.

Старческое лицо мэра частично загораживал микрофон. "Отец города" выступал уже давно. Многим казалось, что его речь будет длиться вечно. Она должна была выразить суть, идею этого собрания, но, как водится, оказалась всего лишь его стандартным фоном - бесцветным и тусклым. И теперь его речь подходила к концу. Трудно было даже предположить, что этот пожилой человек говорит о вещах, искренне его волнующих (как ни странно, дело обстояло именно так).

- По всей стране город Готэм считают синонимом Преступности, говорил мэр, но боль и тоска копошились настолько глубоко внутри, что наружу не просачивались даже их отголоски. - Наши улицы небезопасны, гангстеры всесильны... - (к этому стоило добавить, что по этой же причине экономика города стояла на краю пропасти - все уважающие себя компании предпочитали не иметь с Готэмом никаких дел, но говорить об этом в приличном обществе почему-то считалось некультурным). - Норман давно обещал уничтожить причину всех неприятностей - Карла Гриссема, главаря всех преступных кланов Готэма. Теперь же новый окружной прокурор взялся выполнить это.

В прежние времена в Англии мерные хлопки означали совсем не овации: так зрители выражали свое недовольство спектаклем. Сложно сказать, какое именно чувство заставило публику разразиться аплодисментами сейчас. Может, это было для большинства просто физической разминкой.

Под общий шум и гул встал человек, в котором любой мог узнать нового окружного прокурора - наглядным подтверждением этому был тот же портрет.

Прокурор вежливо поклонился, взял протянутый мэром микрофон и заговорил.

- Спасибо, спасибо вам, - благодарность заставила смолкнуть аплодисменты. - Жители Готэма! Я - немногословный человек. - Это подтверждала если не его молчаливость, то уж во всяком случае косноязычие. Вряд ли хоть один профессиональный оратор (или политик, что в некотором роде одно и то же) позволил бы себе употребить подобное выражение. - Но все слова, которые я вам скажу, вы запомните, как запомните и все мои действия. - Неумение гладко говорить привлекло к его выступлению внимание несколько большее, чем следовало ожидать в такой заурядной ситуации. Как бы то ни было, к его словам прислушивались. Полицейский комиссар Гордон сообщил мне, что составил список предприятий, которые подозреваются в помощи преступному синдикату Гриссема. Прежде чем истечет эта неделя, мы проведем рейд по всем этим предприятиям и прольем свет закона на это змеиное гнездо (последние слова самому прокурору очень понравилась). Вместе мы сможем сделать этот город безопасным для порядочных людей!

Как ни странно, смысл заявления не вызвал ни у кого особых эмоций.

Уже сто раз прокуроры, комиссары и прочие представители закона обещали навести в Готэме порядок.

Уже тысячи раз звучали в эфире и в этом зале подобные речи.

Уже миллионы раз полиция собиралась "наконец-то победить".

Но что было Готэму до этих речей? Город жил своей жизнью, крал, убивал, делил добычу, корчился, умирая под пулями, - и не собирался менять свои привычки. Это было его сутью. Это было его индивидуальностью, которую он вовсе не собирался терять.

Во всяком случае - не приобретя ничего взамен.

О том, что правил без исключений не бывает, знают все.

Пожалуй, только один человек слушал сейчас выступление нового прокурора с неослабевающим вниманием.

Он сидел в небольшой комнате с желто-коричневыми стенами, главное место на которых занимал крупный портрет, но отнюдь не мужской: стандартная красотка свысока поглядывала на мир с бумажной плоскости.

Неподвижно свисали белые шторы.

Другое женское лицо - не менее очаровательное и не менее стандартное - было изображено на обложке журнала. Нельзя сказать, что чтение очень хорошо сочетается с внимательным слушаньем прокурорских речей, но Джек Непьюр и не читал. Просто лицо девушки привлекало его больше, чем черная физиономия нового прокурора.

- Вместе мы сможем сделать город безопасным для порядочных людей! вещал телевизор.

- Порядочным людям не следует здесь жить, - заметил Джек.

Произнесенная фраза была всего лишь красивой позой - Джек Непьюр, он же Джокер, любил театральные эффекты - на самом деле он не верил в существование порядочных людей.

В этот момент дверь открылась, и в комнату вошла изящная блондинка с длинными распущенными волосами. Красивые черты ее лица, впрочем, несколько портила почти полная их безжизненность.

Неизвестно, как на самом деле звучало ее имя - большинство называли молодую женщину Анни. Ее это вполне устраивало, как и роль постоянной подруги одного из шефов преступного синдиката. Точнее, уже не одного...

- Они угрожали Карлу? - спросила Анни, отбирая у Джека журнал.

Джек недовольно поморщился. Впрочем, он потерял немного: журнал лег обложкой кверху, а кроме того, рядом находился не худший объект для эстетического наслаждения.

- Не волнуйся, - сказал он молодой женщине, останавливая взгляд на вырезе ее платья. - Этот придурок не посмеет протянуть к нам свои руки. А если попробует - ему вырвут легкие...

- Действительно, - Анни подошла ближе и присела, полуобняв нового любовника.

От нее пахло дорогими духами. Ровные белые волосы были так же неподвижны, как и шторы.

- Если бы Карл знал про нас, - продолжила она через секунду, разглядывая лицо приятеля - немолодое, но не лишенное некоторой привлекательности, - он и тебе бы кое-что оторвал.

Джек насмешливо посмотрел на нее. Ну что воображает о себе эта кукла? Неужели старик пожертвует ради нее хоть чем-то, кроме сотни несчастных долларов? Во всяком случае - не первым своим помощником, а может - в недалеком будущем - и "наследным принцем" преступной империи. В самом деле, не Экхард же займет место босса после его смерти. А сколько там может протянуть старик? Год? Два? Во всяком случае - не больше пяти. Если он и проживет дольше, то склероз и возраст быстро отстранят его от всех дел. А он, Джек, еще молод и полон сил. Можно ли тут сомневаться, за кем будущее?

- Не льсти себе, ангелочек, - отозвался он. - Карл - слишком старый и усталый человек. Он не сможет управлять этим городом без меня, и кроме того, он ничего не знает...

Глядя на снисходительную улыбку Непьюра, Анни негромко вздохнула.

Как бы давая понять, что разговор закончен, Джек встал.

- Наверное, ты вообще ни о чем не беспокоишься, Джек, - проговорила она.

Джек отмахнулся от нее.

Зачем тратить время на пустую болтовню? Слишком много дел еще надо успеть провернуть в этой жизни...

"И все же он красив, - подумала Анни. - Во всяком случае, старику до него далеко... Мужчина что надо!"

Может быть, она и преувеличивала, но тут следовало учесть, из кого ей приходилось выбирать.

Она существовала для людей богатых и могущественных.

Таковыми в Готэме являлись отнюдь не победители конкурсов "мистер Готэм".

Деньги и власть имели гангстеры. За это Анни прощала им недостаток внешней привлекательности.

Но Джек действительно был не лишен особого мужского обаяния. Именно это и заставляло ее рисковать, изменяя боссу.

- Ты хорошо выглядишь, - призналась она несколько минут спустя.

- Я тебя не спрашивал, - бросил Непьюр.

Однако, на его лице появилась, довольная улыбка: все же приятно слышать подтверждение собственного мнения со стороны другого человека.

Даже такого, как Анни.

Наверное, существует особая порода людей, которую тянет к месту событий (чаще всего - неприятных), как мух на дурные запахи.

Стоит где-нибудь произойти бедствию или преступлению, как к этому месту сбегается целая толпа. Разумеется, у большинства оказывается уважительная причина: кто-то работает в полиции, кто-то - в модной газете, которая не проживет без жареных фактов, но что, если не особая страсть, заставляет этих людей избирать такие профессии, почти всегда опасные и далеко не всегда прибыльные?

Вот и сейчас на улице, еще недавно не такой пустынной, собралась целая толпа как профессионалов, так и случайных зевак, позволивших себе остановиться в опасном районе, пока из него не убралась полиция.

К машине с красным крестом пронесли носилки с неподвижно лежащим человеком в костюме цвета хаки. При жизни, пожалуй, он не был таким плоским, как сейчас, хотя в остальном его тело мало изменилось.

Полный лейтенант подошел к молоденькому полицейскому, по воле случая оказавшемуся на месте происшествия раньше других. Он уже успел побеседовать со вторым участником событий - назвать его свидетелем было бы не совсем правильно.

Во время разговора лейтенант достал сигару и закурил.

Именно таким увидел его Нокс - выдающийся представитель упомянутой выше породы любителей происшествий.

Нокс был журналистом, и по мнению многих, неплохим. Обычно его репортажи отличались яркостью и неожиданностью, иногда чрезмерной, и главный редактор не решался помещать их в своей газете. И уж во всяком случае трудно вспомнить хоть одно событие местного значения, при котором Нокса не оказалось бы на месте.

Вот и сейчас, не успела еще отъехать "скорая помощь", как он был тут как тут и решительно пробивался сквозь заслон зевак поближе к центру событий.

Завидя его, лейтенант поспешил отойти в сторону. Однако Нокс проследовал за ним.

- Да, да, жду, - донеслось до журналиста издалека.

Пока он мог слышать только обрывки разговора, но следующей сказанной фразы оказалось достаточно, чтобы его охватило волнение.

Каждый охотник мечтает подстрелить особую, заветную дичь.

У Нокса тоже была своя заветная цель: поймать и вытащить на страницы газеты сенсацию совершенно особого рода. Что может потрясти привыкших ко всему жителей Готэма, как не появление сверхъестественного существа?

- Так, попробую угадать, - говорил лейтенант, проходя вдоль витрины магазина. - Опять среди гангстеров возникла сверхъестественная фигура - в виде летучей мыши.

- Да, - понуро подтвердил полицейский.

- Явно ребята выпили что-то не то. Лак для волос. Или средство для чистки обуви...

Сердце Нокса лихорадочно заколотилось: вот оно, очередное доказательство того, что редактор считает просто досужим вымыслом! Слышал бы он сейчас эти слова!

Оттолкнув ближайшего зеваку, он вырвался, наконец, на долгожданный простор.

- Что вы там видели? - окликнул он полицейского, на шаг отставшего от лейтенанта.

- А? Видели что-то не то, - отмахнулся тот, - наверное, травма... Свидетель нес всякую чушь.

- Простите, лейтенант... - окликнул Нокс второго представителя власти.

- Говори, - лейтенант Экхард, затормозил, оглянулся, и лицо его вытянулось. - О Господи! Нокс...

Встреча с журналистом, мягко говоря, не входила в его планы. Во-первых, он не любил делиться с прессой сомнительными фактами, во-вторых, он недолюбливал саму прессу, и, наконец, в-третьих, терпеть не мог лично этого конкретного проныру. Были еще и некоторые другие обстоятельства...

Зная, что последует после такого вступления, Нокс заторопился с вопросом - нужно было успеть задать его прежде, чем по приказу лейтенанта его выдворят с очищенной для следствия площадки.

- Я слышал, у вас новое нападение Летучей Мыши... Скажите, сколько случаев вы зарегистрировали хотя бы в последнем месяце? Я слышал, комиссар, завел на нее уже целое досье.

Лейтенант кашлянул и посмотрел на журналиста уничтожающим взглядом. Будь его воля - летел бы отсюда этот нахал, подергивая в воздухе ножками...

- Извини, но эти пострадавшие ребята всего лишь поскользнулись на банановой корке, - бросил он.

Нокс ценил чужое чувство юмора и заставил себя усмехнуться.

Экхард изволит шутить? Пожалуйста! Лишь бы от этого не страдало дело.

- Летучая Мышь! - восторженно вскричал он. - Говорю вам - гигантская Летучая Мышь!

На пути лейтенанта и журналиста возникла полицейская машина. Экхард воспользовался удобным поводом для прекращения разговора.

- Не надо писать об этом в газете, - почти доброжелательно посоветовал он, вливаясь в группу коллег. - Иначе, Нокс, ты погубишь свою и без того бесполезную репутацию!

Как ни странно, журналист не обиделся - ему приходилось выслушивать в свой адрес и более едкие замечания, не говоря уже о тех случаях, когда интересующий его объект попросту давал ему пинка или спускал с лестницы не самым удобным для Нокса образом.

На минутку притормозив, Нокс быстро выделил из толпы полицейских новую подходящую жертву.

Не мог же он позволить сенсации показать ему кукиш: он своими ушами слышал слова о Летучей Мыши! Кроме того, и прежние "слухи" шли из источников, на его взгляд, вполне достоверных.

"Скорая помощь" тронулась с места, унося с собой тело. Толпа зевак поредела, оставались только самые настырные и любопытные.

"И все же я подготовлю этот материал!" - пообещал себе Нокс с вызовом глядя на полицейские мундиры. "Скрывайте-скрывайте! Это ли не доказательство моей правоты?! Будь тут замешан новый преступник, все давно было бы известно..."

- Лейтенант! - заговорил он голосом, полным энтузиазма. - Все бандиты в городе напуганы до смерти и хотят убить это существо. Говорят, оно пьет кровь, говорят...

- А я говорю, - прорычал Экхард, грозно глядя на молодого нахала, что ты полон дерьма, Нокс... И можешь меня процитировать! - он запустил в надоедливого журналиста окурком сигары.

Впрочем, последние его слова заглушила сирена.

Журналист только усмехнулся - как все-таки бледно и вяло ругались эти полицейские! Похоже, искусство площадной брани было им просто недоступно: никаких крутых поворотов, никаких мудреных словечек... Поистине - одно "дерьмо".

- Лейтенант! - крикнул вдогонку Экхарду Нокс, высматривая примеченного ранее полицейского, - а если это правда - Летучая Мышь в городе Готэме? Милое существо, истребляющее бандитов и пьющее их кровь... А может, ему за это платит полиция? Если так, он неплохо зарабатывает: круглую сумму, да еще и свободную от налогов! Летучая Мышь-вампир - на службе у полиции!

Увы, столь тонкий юмор был полицейскому недоступен - в ответ Нокс услышал только невразумительное, но весьма злобное бормотание.

Разговор явно подошел к концу.

Недовольный лейтенант уселся в машину.

Довольный журналист потирал руки. Все-таки ему удалось достать одного из этих тупоголовых!

Не очень довольные зеваки расходились, поняв, что второго акта в мелкой жизненной трагедии не ожидается.

"Ничего, я еще доберусь до своей сенсации!" - ликовал в душе журналист...

У лейтенанта Экхарда сегодня были и другие дела, куда более важные, чем служение закону.

Внешне лейтенант был несколько похож на своего начальника - комиссара - почти такие же усики, круглое лицо, более чем плотная фигура, и в то же время все в нем выглядело более жестким. Он был круглее и толще - но разве шар нельзя отлить из металла? Широкое блиноподобное лицо было лишено ярких красок. Если бы его показывали по телевизору, у многих руки сами бы потянулись к ручке настройки.

Шел Экхард не торопясь. Разговор ему предстоял серьезный. Сам босс послал его на это дело: это случалось не впервые, когда кто-то из подчиненных начинал воображать о себе больше, чем следовало.

Пока он должен был только предупредить.

Пока.

Лишь Карл Гриссем мог подписать выскочке окончательный смертный приговор. Пока - только Карл Гриссем. Босс был стар, и Экхард серьезно подумывал о том, кто же займет его место. Расклад карт указывал на него самого. Экхард был внушителен и солиден. От него и сейчас зависело многое. И пусть большинство мелких поручений Карл сбрасывал на Джека Непьюра нельзя было всерьез рассматривать этого неуравновешенного шута в качестве претендента на должность главы синдиката. Похоже, Джек действительно зашел далеко - именно поэтому Экхард и получил сегодняшнее поручение.

Джек Непьюр не мог не прийти на эту встречу. Конечно, он мог что-то заподозрить, но был слишком глуп и бесстрашен, чтобы принять серьезные меры к самозащите.

Молочно-белый туман - известный похититель ярких красок - превратил лицо Экхарда в гипсовую маску. Подходящий вид для подобного поручения...

Джек вынырнул из тумана неожиданно, как мелкий воришка. На лице его застыла дурацкая клоунская улыбка - не случайно многие подозревали, что у него не все в порядке с психикой. Нет-нет да и прорывались у него странные высказывания или слишком экстравагантные и неуместные для человека его профессии поговорки. Да мало ли признаков сумасшествия можно найти у любого человека, если есть желание их поискать.

На этот раз Джек Непьюр был слишком не в себе: у него даже хватило наглости подойти к лейтенанту Экхарду и сунуть ему в руки мешочек с какой-то дрянью.

- Вот тебе завтрак, Экхард, - кривляясь, проговорил Джек.

- Ты еще бы передал это в открытом эфире! - зло огрызнулся лейтенант и раскрыл пакет. Белый порошок мог быть и наркотиком - но еще больше он напоминал мел, который Экхард в целях экономии ценного продукта подмешивал к в свое время героину. Впрочем, в пакете оказались и причитавшиеся лейтенанту деньги.

Шутка была плоской и грубой. Экхард нахмурился. Джек хохотнул.

- Заткнись, - процедил толстый гангстер-полицейский сквозь зубы.

- Полиция выходит сейчас на след одной из наших компаний... серьезно, проговорил Непьюр.

"И не исключено, что из-за тебя", - хотел закончить Экхард, но сдержался.

- Это мое дело, - снисходительно произнес он. - Если у тебя есть проблема, я ею займусь.

- Это не только моя проблема... И вообще, здесь я решаю, кому чем заняться.

Надо было видеть, какой важный вид принял Джек, произнося эту фразу. Можно было подумать, что перед Экхардом стоял не заурядный кривляка, а глава "Коза Ностры" или, на худой конец, американский президент.

- Что? - удивленно переспросил Экхард. Столь очевидного хамства он встретить не ожидал. "Джек совсем спятил!" - мелькнуло у него.

Джек стоял и усмехался. Он догадывался, о чем думает его коллега. Ну кто такой этот Экхард? Мелкий деляга, неплохой исполнитель - и только. Для того чтобы однажды встать во главе синдиката, требуются иные качества. Масштабность. Полет фантазии. Широкий размах. Разве под силу полет мысли куче жира?

Экхард внимательно изучал лицо Непьюра; выражение его рожи свидетельствовало о том, что лейтенант думал о коллеге что-то совсем нехорошее. Его возмущение перешло все допустимые пределы, и Экхарду попросту не хватало слов выразить его более или менее адекватно.

Наконец он собрался с мыслями и произнес медленно, с расстановкой:

- Я отчитываюсь только перед Гриссемом и не намерен делать то же самое перед первым попавшимся психом.

Заявление толстяка только позабавило Джека. Он слегка повернул голову в сторону и подмигнул доселе незаметному приятелю.

Давно уже Экхард не видел более дурацкой рожи. К одному комику прибавился второй - парочка клоунов из них получилась бы отличная.

Ну разве станет серьезный претендент в боссы якшаться с таким явным отребьем? Разве что в сточной канаве Джек мог подобрать себе этого дружка с идиотской ухмылкой и торчащими как пакля волосами. Хам, что с него возьмешь!

- Экхард, - не переставая ухмыляться заговорил Джек.

В этой подворотне он чувствовал себя хозяином. По мнению Экхарда, подворотня и была самым подходящим для него местом. - Тебе надо подумать о будущем!

"Так неужели он всерьез?" - вытаращился на Джокера лейтенант. Эта наглая фраза могла означать только одно...

- Ты хочешь сказать, - не веря своим ушам проговорил толстяк, - что когда-нибудь ты будешь у нас заправилой?

Джек продолжал улыбаться. Он смотрел на противника свысока.

Ну кто бы мог спокойно стерпеть наглость какого-то клоуна? Во всяком случае, не такой уважающий себя человек, как лейтенант Экхард. Всему есть предел!

Толстяк опустил руку в карман. Ничего, Гриссем поймет, когда узнает, при каких обстоятельствах все произошло - иногда события можно и поторопить. Вряд ли Карлу понравится такое хамство еще при его жизни - ишь расхрабрился клоун, забыл, что босс еще крепко сидит на своем месте! Торопится клоун, торопится, нечего сказать!

Спокойно и уверенно Экхард вытащил свой крупнокалиберный револьвер и направил его прямо в ухмыляющуюся рожу Непьюра.

Клубился туман - вечный свидетель всех происходящих в городе неприятных сцен.

Джек усмехался, как ни в чем не бывало. Похоже, он просто не понимал, что ждет его через секунду.

Выстрелить вот так, сразу, означало испортить все удовольствие от акта возмездия. Экхарду нравилось объяснять своим жертвам, почему и за что они отправляются в мир иной - без этого он чувствовал неудовлетворенность.

- У тебя нет будущего, Джек! - разжались толстые бледные губы. Для таких случаев у Экхарда была припасена особая манера говорить, производящая обычно на жертву очень сильное действие. Лишь клоун Джек был пока непробиваем своей дурацкой улыбкой. - Ты - настоящий псих, и Гриссем об этом знает.

Черный зрачок дула смотрел Непьюру в лоб. Неожиданно Джек хихикнул. Экхард невольно поднял глаза: за спиной клоуна стоял, целясь в сердце лейтенанту, второй придурок. Экхард мог выстрелить, но и приятель Джека не пропустил бы свой ход. Экхард явно проигрывал. Противников было двое, он один. Выстрели он в Джека, пуля второго придурка безнаказанно настигнет его. Переводить же пистолет на вторую мишень было рискованно - враг выстрелит прежде, чем лейтенант прицелится.

- Спроси себя, - ухмыляясь произнес Джек, - правильно ли ты поступаешь? - выражение его жестких прищуренных глаз могло напугать любого. Повинуясь гипнозу полусумасшедшего убийцы - назвать Джека по-другому было трудно - Экхард медленно опустил свой револьвер.

Что ж, проигрывать тоже надо с достоинством. Во всяком случае клоун не увидит на его лице страха...

Придурок подошел к Джеку и встал за его спиной.

На Экхарда смотрели две смеющиеся рожи.

- Вот видишь! - довольно прокомментировал Джокер добровольную капитуляцию противника. - И ты можешь принимать верные решения, когда постараешься...

"Ну что ж... Еще посмотрим, что на это скажет босс", - в отчаянье подумал Экхард.

Джек отпустил его живым - и это можно было считать на сегодня лишь небольшой победой. Значит, счет - не "один - ноль", а "один - некое дробное число". Да и рано судить об исходе схватки по первому раунду.

Экхард не сомневался, что с Непьюром ему еще придется драться и драться. А как же иначе - оба они претендовали на один и тот же притягательный пост.

Не переставая ухмыляться, Джек долго смотрел Экхарду вслед. Лишь когда толстяк полностью растаял в тумане, Джек скривился в последний раз и ушел.

Мэрию в Готэме можно было узнать по лестнице. Неизвестно, кто придумал этот стандарт для правительственных зданий, но большинство из них украшалось длинным рядом ступенек, по которым можно красиво спускаться перед глазами телекамер и так же красиво и эффектно падать, если на противоположной стороне улицы оказывался убийца со снайперской винтовкой или пулеметом.

Пожалуй, для последнего лестница была еще удобнее.

На этот раз ни в одного из троих, появившихся из главной двери, никто не целился. Уж слишком непрестижной, хотя и заслуживающей уничтожения, была для синдиката эта дичь.

По торжествующему лицу мэра можно было заключить, что он намерен подарить городу нечто совершенно необычайное. Настроение полицейского комиссара и окружного прокурора было более скептическим.

- Мне все равно, какие долги останутся после этого праздника, - вещал мэр, - мне нужны парад, горячие сосиски, короче - все, что может доставлять радость. Мы отметим двухсотлетие Готэма, чего бы это ни стоило!

Морщины на лице мэра вызывающе подрагивали. Было видно, что для воплощения в жизнь этой идеи старик действительно готов пойти на все.

- Мы отметим его в долговой яме, - сердито возразил новый окружной прокурор. Восторг мэра был ему чужд и непонятен. Его практичный, точный как счетная машинка ум не мог спокойно воспринимать такие разорительные чудачества. - Это обойдется нам в девятьсот тысяч долларов.

Страшная сумма, даже произнесенная вслух, не произвела на мэра ни малейшего впечатления.

В бумагах ему встречались и более внушительные цифры.

- Если мы заполним эти улицы людьми, то компании вернутся сюда, а вместе с ними - и капитал.

Может быть, он сформулировал свой план не лучшим образом, но понять его суть было несложно: праздник должен означать, что Готэм перестал быть по вечерам городом страха.

"Мы гуляем - можете смело вкладывать в нашу экономику свои деньги!" таков был необъявленный лозунг предстоящего торжества.

Да, в этом был свой резон.

- Но многие будут бояться, - неуверенно возразил прокурор.

В самом деле - можно угрохать уйму денег, а жители не осмелятся высунуться из своих домов. Пусть напуганы бандиты - от этого мирные горожане не станут смелей.

- Они не будут бояться, когда мы отправим Гриссема за решетку. Я обещал это людям. Помните?

Если бы это слышал босс синдиката, он понял бы, насколько серьезно на этот раз настроен его вроде бы сошедший с дистанции противник, и эта лестница вряд ли осталась для мэра такой безопасной.

Трудно сказать для чего редакции современной газеты нужны готические окна. Они могли бы вдохновлять специалиста по страшным романам, но уж никак не невольных циников, ежедневно занимающихся приготовлением и перевариванием сенсаций на все вкусы и случаи жизни. Вряд ли оставалась хоть одна сторона, не затронутая их любопытными взглядами и не превращенная в "готовый к употреблению" объект. Если для такой работы и требовалось вдохновение, то, прямо скажем, несколько своеобразное. Разбираемый здесь по косточкам мир был предельно ясен, прост и досконально изучен пронырливыми репортерами. Мистика и готика были тут ни к чему. Гораздо уместнее смотрелись здесь круглые шары плафонов.

Впрочем, кое на что эти окна все-таки вдохновляли. Иначе чем можно объяснить фразу, которой встретил один из коллег появившегося Нокса?

- А, добро пожаловать, граф Дракула! - радостно начал он. - Снежного человека не видели в последнее время?

Нокс поморщился. Выходило, его заветная тема не просто стала всем известна, а успела уже превратиться в объект шуток.

И все же со стороны редактора это порядочное свинство. Если бы материал был принят, взгляды коллег не скользили бы по нему так насмешливо. Но, если он отвергнут, какого черта, спрашивается, надо было рекламировать его во всеуслышанье?!

"Ничего, - подумал Нокс, - посмотрим, что они запоют, когда я представлю неоспоримые доказательства!"

- Эй, Нокс! - звали его уже из другого угла. - Они похоронили твой материал о Летучей Мыши? Так тебе и надо!

Нокс молча проследовал вглубь комнаты - из-за невероятной тесноты, вызванной нагромождением столов, язык не поворачивался назвать это помещение залом.

- Да ладно, - бросил журналист на ходу. - Я еще Квинтенскую премию получу!

Его слова были встречены взрывом хохота. А Нокса уже звали с другой стороны:

- Смотри, Нокс, это тебе! - корчась от хохота протянул ему лист бумаги художник.

С рисунка скалил длинные клыки волосатый монстр с раскрытыми перепончатыми крыльями.

По-видимому, художник представлял себе летучих мышей именно так.

- Видали крылатого черта? - рассмеялся кто-то над самым ухом Нокса.

Да благословенна будет та профессия, занимаясь которой человек привыкает к любым оскорблениям!

В морде летучей мыши было что-то знакомое. Не без труда Нокс узнал в ней шарж на самого себя.

- Очень смешно, - проворчал он.

- Крови надо было добавить на клыки, - проржал его старый соперник и завистник, а в целом - такой же резвый проныра.

- И что вы все за придурки, - пожал плечами Нокс и привычно проскользнул между сгрудившимися вокруг "картины".

У собственного стола Нокса ожидал новый сюрприз.

Ноги.

Изящные женские ноги, затянутые в темные чулки, необычайно красивые, а потому - незнакомые, вытянулись вдоль его стола.

Все остальное закрывал развернутый номер "Тайм".

Явление ног было неожиданным, хотя и приятным.

Некоторое время Нокс пялился на них молча.

- Привет, ноги! - сказал он наконец и улыбнулся.

Газета отъехала в сторону, открывая симпатичное лицо, приветливо смотрящее на журналиста из-под темных очков.

"Ну и ну! - поразился Нокс, - вот вам и сенсация редакционного масштаба! Откуда же могло взяться это диво?"

Газета мелькнула в воздухе и плавно опустилась на стол, открывая на всеобщее обозрение свой заголовок.

- Смотрю ваш материал, - кивнула в сторону газеты девушка. Возникшая на ярких губах улыбка показалась Ноксу неотразимой - а уж он-то знал в них толк (и в губках, и в улыбках).

- А я - ваш, - игриво отозвался он, гладя взглядом стройные ноги. Да-да-да...

Девушка снова кивнула, и ноги нырнули под стол.

"Жаль", - отметил про себя Нокс.

- Я - Вики Вейл.

Имя было Ноксу знакомо - не прошло и секунды, как он уже вспомнил где и когда его слышал.

- Вики Вейл, фотограф, - повторил он. Сама мысль о фотографии натолкнула его на новую шутку. - Боюсь, что для того, чтобы снимать меня нагишом нужен длиннофокусный объектив.

Что поделать, Нокс не был профессиональным юмористом.

Вики вежливо улыбнулась.

Ей было почему-то жаль этого чудака.

- Я только что из Кортанативу, - произнесла она. - Там мне пришлось многое снимать...

- А что привело вас сюда? - поспешил задать вопрос Нокс. Перемена темы разговора его устраивала.

- Хочу познакомиться с животным миром Готэм-Сити, - небрежно ответила она.

- С животным миром? - изобразил на лице удивление Нокс. - С каким же именно?

Он уже догадался, что она скажет. И не ошибся.

- Ну, например, с летучими мышами, - так же шаловливо пояснила она.

Эти новые шуточки коллег, натравивших на него (разумеется, для очередных насмешек) еще и эту очаровашку, разумеется, вызвали у Нокса легкий приступ раздражения.

Если они так тупы, пусть смеются сами, но зачем же впутывать сюда еще и посторонних?

- Кто вас послал? - Нокс взглянул девушке в глаза.

Вики улыбалась. Искренне и доброжелательно.

- Никто, - просто ответила она.

Нокс недоверчиво покривился. Хотелось бы верить...

- Правда?

- Мне понравились ваши материалы, - обезоруживающе улыбнулась Вики. И я... Я люблю летучих мышей.

Вики скромничала - она любила вообще все необычное. С раннего детства она никак не могла истребить в себе веру в сказку и многим была готова пожертвовать, чтобы доказать свою правоту. Временем - во всяком случае.

В отличие от большинства других материалов о сверхъестественном этот казался ей, хоть и несколько скромным, но - достоверным.

- Да? - иронически переспросил Нокс.

Вики окинула оценивающим взглядом его фигуру.

Нужно ли объяснять этому человеку подробности своих планов или достаточно короткого сообщения о них?

После недолгого размышления Вики решила остановиться на втором варианте.

- Мои фотографии - и твой текст: у нас по-лучится потрясающий материал!

"Фотографии? - дернулось в груди сердце Нокса. - А ведь именно их, мне, пожалуй, и не хватает!"

Если Вики не шутила, для него такая помощь оказалась бы неоценимой. О том, как везло этой девушке на неожиданные кадры, по редакциям ходили легенды.

- Хорошо... - задумчиво протянул журналист. - Но пока ты единственная, кто верит в него. Я собирался в первую очередь доказать, что у Гордона есть досье на Летучую Мышь. Сам комиссар в этом ни за что не признается.

Вики снова улыбнулась. По выражению ее лица можно было подумать, что искомое досье давно уже лежит в ее изящной сумочке среди косметики и пузырьков с духами.

- Сегодня у Брюса Вейна будет вечер. Мы сможем расспросить комиссара Гордона прямо там.

Глаза Нокса слегка округлились.

Что ни говори, а голова у Вики работала: в присутствии людей уважаемых и солидных (а кто еще мог собираться в доме у миллионера?) комиссару не удалось бы просто уйти от ответа.

Полицейский мог соврать журналисту на улице, мог послать его подальше, но в таком случае весь высший свет Готэма пришел бы Ноксу на помощь. Великое дело - общее любопытство!

А если еще при этом заполучить в союзники самого хозяина дома...

- Он будет там? - не веря себе, переспросил Нокс и получил очередную улыбку в ответ.

- Да.

Нокс вздохнул. Только сейчас он понял, что эта надежда - не более, чем иллюзия.

В первую очередь в дом к миллионеру не просто попасть: зачем ему нужны всякие журналисты?

- Но меня, по-моему, забыли пригласить, - несколько раздосадованно проговорил он: кому не обидно расставаться с улыбнувшейся было надеждой?

- Вот так?

Голос Вики прозвучал насмешливо.

На этот раз Нокс почувствовал легкую обиду: если бы с этого их разговор начался, было бы легче... Но сперва подразнить хорошей перспективой, а в самый последний момент сунуть под нос фигу - от этого попахивало подлостью.

Вики взяла в руки сумочку и, не спуская с лица Нокса дразнящих, чуть прищуренных глаз, небрежным жестом достала два листка бумаги.

Нокс не поверил своим глазам: красивая ручка сжимала приглашения на званый вечер.

На этот самый вечер.

- Да? - посмотрел на Вики журналист.

Вики довольно хмыкнула. Она любила производить на других подобные эффекты.

"Еще одна такая шутка - и он в меня влюбится. Если еще не успел сделать это", - заметила она про себя.

Она была недалека от истины.

- Да! - торжествующе произнесла девушка.

Нокс смотрел на нее, как на некое чудо.

Ей это нравилось.

- Выходите за меня замуж! - восхищенно произнес Нокс. Пока это было всего лишь шуткой, но только процентов на пятьдесят.

Да, веселая бы сейчас вышла история, если бы Вики вдруг объявила, что приглашение предназначено для кого-то другого...

- Нет, - вызывающе глядя ему прямо в глаза, ответила девушка.

Она поняла его достаточно хорошо.

- А ужином меня угостишь? - все так же полушутливо продолжил журналист.

- Да, - махнула она в воздухе билетиками.

- Я много не ем, - восхищенно закончил Нокс.

Наверное, в любом мало-мальски уважающем себя городе найдется хоть один миллионер-оригинал. Богатый чудак из Готэма отличался от них разве что относительно молодым возрастом.

Впрочем, зал, предназначенный для приемов, о его странностях ничего не говорил.

Легче всего можно было принять часть помещения, в которой все скопились после ужина, за шикарное казино. Привычно зеленел бархат карточных столов. С легким треском крутилась рулетка. Жадно следили за цифрами десятки глаз. Тяжело сопели не утратившие азарта старики, сплетали руки в нервном порыве джентльмены помоложе, вздыхали и закатывали глаза одетые в роскошные вечерние туалеты дамы.

Можно было подумать, что вся мужская половина присутствующих носила некую униформу: пиджаки были черными, рубашки - ослепительной белизны, черные галстуки-бабочки поддерживали накрахмаленные воротнички, и отличить мэра от лакея можно было только по дороговизне использованного для костюма материала. Зато дамы блистали, насколько им это позволяла фантазия модельеров.

Впрочем, даже целые состояния, в виде бриллиантов осевшие на женских шеях, ушах и ручках, не могли превзойти украшения, подаренные природой молодой блондинке, пробирающейся сейчас между столами: в девушке трудно было сейчас узнать милую, но деловитую Вики Вейл.

Она была красива и молода - именно поэтому большинство восхищенных взглядов доставалось не разряженным богачкам, а ей. Мягкие распущенные волосы, белое платье - она была скромна и шикарна...

Но совсем другое собрание проходило сейчас в доме неподалеку, где располагалась резиденция Карла Гриссема.

Здесь не было внешнего лоска, все были серьезны. Потому что именно здесь решалась обычно судьба города Готэма.

В комнате господствовал металл: поблескивал с дверей, обнимал боковины столов, сквозил в голосах собравшихся здесь людей.

Пожалуй, в их одежде тоже было что-то от униформы - она отличалась серой дороговизной, и лишь неожиданно сиреневый пиджак Джека Непьюра нарушал общую тональность.

Присутствовал здесь и уже знакомый всем толстяк Экхард.

- Черт побери! - говорил он, шевеля бледными губами. - Похоже, комиссар сумеет доказать связи между нами и компанией "Эйкерд Кемикалс". Нас ждут большие убытки...

Сам босс, личность почти легендарная, слегка покачивал головой в такт его словам.

Карл Гриссем действительно был уже стар. Он был по-своему велик и по-своему неприметен.

Внешне заурядный старичок, он внушал ужас доброй половине города и держал в ежовых рукавицах своих коллег.

Не было бы большим преувеличением сказать, что Карл Гриссем и создал Готэм. Во всяком случае, Готэм, существующий сегодня, в котором официальная власть - ничто, а с наступлением темноты люди боятся лишний раз высунуть нос на улицу.

Пусть он лично не руководил каждым из мелких воришек, достаточно того, что их засилье играло Гриссему на руку - и они процветали. Если бы он захотел, вся шваль исчезла бы в пять минут. Они были нужны ему, потому что несли в город страх. Именно человеческим страхом предпочитал манипулировать этот стареющий босс. Делал он это по-своему гениально.

Впрочем, сейчас его беспокоило другое. Не происки комиссара и нового окружного прокурора: Гриссему не нравились отношения, сложившиеся в его собственной команде. Слишком многие и слишком многое стали себе позволять. Неужели они всерьез принимают его за старика? Ну нет, он еще полон сил, подкрепленных кое-чем гораздо более ценным - умом и огромным жизненным опытом... Пусть кто-то жестче, как Экхард, пусть кто-то энергичнее, как Непьюр, все они в сравнении с ним - мелкота.

Чтобы быть настоящим боссом, нужно им родиться. И скоро они это поймут. План возник в его голове мгновенно.

Именно умение быстро просчитать ситуацию и сделать из нее выводы помогало ему столько времени уверенно держаться на плаву.

- Если он это сделает, нам конец, - встал с места Гриссем. - Нужно действовать немедленно...

"Эйкерд Кемикалс" была для Гриссема ничем, но вряд ли кто-то мог сейчас об этом догадаться.

Механизм ловушки запущен - и сейчас она захлопнется...

Гриссем посмотрел Непьюру в глаза. У него не было ни тени сомнения: этот выскочка захочет сейчас доказать свою необходимость синдикату. Уж кого-кого, а этого типа Гриссем знал, как облупленного.

Джек не заставил себя долго ждать.

Босс смотрит на него, боссу нужна его помощь. Пусть все видят, кто здесь второй человек после Гриссема. Пусть привыкают к тому, что он скоро станет первым.

- Я считаю, - поднялся Джек, сверкая своим сиреневым пиджаком, нужно вломиться на этот завод и подчистить все документы. Пусть примут эту акцию за промышленный шпионаж.

Гриссем кивнул. Именно это он и ожидал услышать.

Великое дело - заранее знать мысли своих подчиненных!

- Джек, ты молодец, - любой профессиональный актер позавидовал бы той сдержанной естественности, с которой Гриссем произнес эти слова, обещающие кое для кого стать роковыми, - так и нужно действовать... Я хотел бы, чтоб ты лично возглавил эту операцию.

Джек с гордым видом выпятил грудь. Пусть все слышат, пусть запоминают!

- Я готов, босс!

"Что-то здесь не так! - подумала Анни, отрывая ухо от щели в двери. Карл явно темнит... Бедняга Джек! Надо бы его предупредить, но - как? Или это не мое дело? Действительно, пусть разбираются между собой сами... мне-то что?"

И она снова вернулась к своему занятию: размышлению о том, что ей дороже - надежность старика или обаяние Непьюра.

Этот выбор не был для нее легким.

Тем временем Непьюр вытащил на свет любимую колоду карт, с которой не расставался и которую считал самым надежным своим талисманом.

Гриссем подошел к нему и вытащил карту.

На ней был изображен Джокер.

- Джокер, - констатировал босс, предъявляя ее Непьюру.

Можно было подумать, что явление картинки символизировало его судьбу.

Джокер может многое, но есть еще где-то и игрок-человек.

Пальцы старого босса небрежно сжимали роковую карту.

"Что же у них там происходит?" - напряглась за дверью Анни, и железо под ее руками неожиданно поехало.

Как ни в чем не бывало, молодая женщина вошла в комнату: отступить назад означало навлечь на себя подозрение.

Завиляли крутые бедра, привлекая к себе внимание собравшихся.

- Здравствуй, дорогуша, - холодно приветствовал ее Гриссем. - Не могла бы ты подождать в другой комнате?

Анни кивнула и направилась ко второй двери.

До ее ухода в комнате царило молчание.

Наконец, проводив молодую женщину сердитым взглядом, Гриссем снова вернулся к собравшимся.

- Вот и все, господа... - проговорил он, скользя по безжизненным напряженным лицам: не только Джек, похоже, поверил в серьезность сложившейся ситуации, - вот и все...

Все начали вставать. Разговор был окончен.

Лишь Экхард задержался на какую-то секунду: ему трудно было поверить в явное предпочтение, оказанное его сопернику. Он с надеждой посмотрел на шефа, но лицо Гриссема осталось непроницаемым.

Обмен взглядами между ними несколько встревожил Джека, он все же был не настолько глуп, чтобы доверять кому-либо до конца. Тем более боссу, повадки которого знал неплохо.

Дождавшись, пока все остальные покинут помещение, Непьюр подошел к шефу.

"Удастся ли мне его раскусить? Ну что ж... Если он хочет меня подставить, я отомщу", - решил он про себя.

- Карл, - испытующе глядя боссу прямо в глаза, заговорил Джек. Может, ты дашь мне в помощь кого-нибудь еще?

Гриссем несколько секунд молчал, потом неторопливо заговорил, заботясь о том, чтобы каждое его слово запало Непьюру в память.

- Там на этом заводе такая вонь, Джек! Мне и самому не нравится это дело. Но это сейчас очень важно, и мне нужен кто-нибудь, кому я могу безоговорочно доверять. Именно ты - мой главный помощник. - Гриссем прекрасно знал, на какую приманку можно было взять этого человека и пользовался этим вовсю. - И не забудь свою счастливую колоду!

Набор разрисованных картонок вернулся в руки Непьюра. Карты - и козыри, и все остальные снова были в его руках.

Проводив взглядом спину босса, Джек снова взглянул на свою карту. Джокер в клоунской одежде усмехался ехидно и жестко.

- Мой друг, - медленно сказал ему Джек, чувствуя, как сжимается сердце от нехорошего предчувствия. - Кажется, удача повернулась к тебе задом...

"И все же, в случае чего, я ему отомщу", - подумал Джек.

В это время холеная рука Карла Гриссема уже набирала телефонный номер. Предстоящий разговор должен был окончательно решить судьбу гангстера-клоуна.

- Алло, лейтенант?

Разговор с полицейским длился недолго. Через некоторое время Гриссем довольно откинулся на спинку кресла.

Дело было сделано.

- Поможем празднику, - негромко пробормотал он.

И все же город, в котором происходили все эти малоприятные события, был красив.

Совершенно особая прелесть есть в высоких громадах небоскребов, в оранжевом вечернем свете городских огней, в сиянии реклам.

Строгий и праздничный, загадочный и простой, изменчивый Готэм-Сити был таким же чудом природы, как и все вечерние города.

Вот только любоваться его прелестью могли немногие.

Для того, чтобы безнаказанно восхищаться его ландшафтом, нужно было смотреть на него разве что с высоты птичьего полета.

Ну если не с птичьего, то хотя бы с высоты полета летучей мыши...

...А к дому Брюса Вейна все еще подъезжали машины. Они совсем не шли к этому причудливому строению, больше похожему на старинный замок, украшенный кирпичными башнями с бойницами.

И все же теснились в залах черные пиджаки с галстуками-бабочками, все так же горели азартом глаза игроков и вожделением - глаза любителей красивых женщин. Страсть всегда найдет выход...

Нокс отирался в самом углу зала, но отнюдь не смущение было тому причиной. Отсюда ему легче было наблюдать за гостями, вживаясь в не слишком привычный миллионерский мир. Одно дело - знать о его существовании, наблюдать за ним издалека или с экрана телевизора, но совсем другое - стать его участником, пусть даже простым статистом.

Журналист был одет во все ту же униформу - разве что по цене его костюм можно было спутать с лакейским. Впрочем, не так много было здесь специалистов по сортам тканей.

- Вам ликер? - подошел к Ноксу стандартно одетый лакей.

- Спасибо, - Нокс немного растерянно взял бокал и поблагодарил еще раз, - спасибо большое... Очень мило... спасибо...

Вкус ликера был слишком специфическим, чтобы журналист смог допить его до конца. Кроме того, его занимали совсем другие мысли.

Нокс искал глазами то полицейского комиссара, то затерявшуюся куда-то Вики.

В какой-то момент ему показалось, что коллега здесь, но неужели это она превратилась в шикарную даму в белом платье? Или все же это была Вики?

Нокс растерянно поставил бокал на горку с цветами, точнее - с декоративной травой.

Ловкие руки лакея быстро сняли бокал и водрузили его на поднос.

Дрожащими от непонятного возбуждения руками Нокс достал сигарету, прикурил, затянулся разок, но тут же устремился вперед: ему казалось, что он все же не ошибся, и это действительно Вики - стоит только пробраться через небольшую группу народа... Теперь сигарета только мешала. Проходя мимо очередной цветочной горки, журналист приткнул ее на первый попавшийся плоский участок. Бдительный взгляд лакея не пропустил этот мелкий беспорядок. Секунда - и сигарета перекочевала в пепельницу.

Что поделать, лакеи для того и существуют, чтобы своей здоровой расторопностью компенсировать такие вот проделки богатых чудаков.

Между тем Вики (разумеется, это была она), всячески старалась "вычислить" хозяина дома.

Трудно сказать, что заставляло ее делать это, пожалуй, интуиция. Брюс Вейн был человеком странным и даже более чем странным, значит, по ее мнению, он был ближе всех в городе ко всему сверхъестественному. Если вдуматься, все сверхъестественное можно охарактеризовать как "странность, которую не понимаешь".

- Извините!.. - обратилась она к лакею, но его спина уже ускользнула.

- Извините... - повторила она секунду спустя, глядя в глаза незнакомого человека среднего возраста - и снова того оттеснила движущаяся группка людей.

- Извините... - сказала она в третий раз, натыкаясь на Нокса. - Вы не скажете, кто здесь Брюс Вейн?

Журналист рассеянно посмотрел на Вики. Ему показалось, что она просто не узнала его без очков.

- Я не уверен, что смогу узнать его, - ответил он, внимательно разглядывая изменившуюся Вики.

До чего же она была хороша!

А кругом шумел банкет...

Пенилось шампанское, розовели, желтели, зеленели и даже синели бокалы с ликерами.

Полицейского комиссара Нокс отыскал возле игорного стола. Его голова вместе с головой окружного прокурора возвышалась над зеленым сукном.

Нокс ринулся в атаку, как голодный тигр. Ну уж на этот раз ничто не заставит его упустить свой шанс!

- Комиссар, а что вы скажете по поводу тех слухов, что у вас есть досье на человека-Летучую Мышь?

Лицо комиссара дернулось так, как если бы он проглотил сырую жабу.

- Это чушь! - выдавил он из себя наконец. - Существуй такой человек, мы бы его давно уже арестовали...

- Если бы нашли! - ехидно закончил Нокс.

Последние слова Гордона были чистой правдой - никаких иных отношений с Бэтменом комиссар полиции поддерживать не собирался.

Что с того, что он слегка припугнул преступную мелкоту? Это говорит лишь об одном - Бэтмен такой же преступник, только более крупный. Лишь в раннем детстве Гордон верил в искренних разбойников, а детство у него закончилось довольно рано. Во всяком случае, так считал он сам. Кроме того, вне зависимости от целей и задач, Бэтмен перед лицом закона оставался все-таки убийцей. Хотя и считалось, что он сбрасывает вслед за преступниками ВСЮ их грязную добычу, никто ведь не знал истинной суммы. Конечно, настоящий преступник вряд ли откажется от большей части денег, но неизвестно еще - вдруг это только часть далеко идущих планов? Сегодня отдать малое, чтобы завтра прибрать к рукам все...

Гордон сам не слишком верил в эти рассуждения, но считать так было удобно.

От дальнейших расспросов его спас вовремя по-дошедший мэр.

- А, комиссар, как дела?

- Все плохо...

- Из-за этого Бэтмена? Кстати, мне нравится ваша "бабочка"... Мы тут как раз обсуждали проблемы "мстителей"...

Нокс бросил в их сторону разочарованный взгляд. Откровенный разговор не получался.

- Какова ваша позиция в этом вопросе?.. - донеслось до его ушей.

- У нас достаточно проблем и без привидений... - комиссар резко замолчал. Он увидел за спинами игроков знакомое лицо: один из его подчиненных делал ему знаки. - Подождите, я сейчас вернусь...

Комиссар посмотрел на коллегу почти с ненавистью. Ну кто просил его появляться здесь именно сейчас?

Через несколько секунд он уже так не думал...

А разговор тем временем продолжался.

- Неужели никто больше не хочет ничего сказать? - удивленно спросил мэр.

Судя по направлению его взгляда, он ожидал услышать мнение окружного прокурора.

Вопрос застал последнего врасплох.

- К сожалению, ваша честь, у меня нет никаких комментариев, - только и нашелся он.

Комиссар вернулся очень быстро и выглядел он весьма озабоченно.

- Что случилось?

- Анонимный звонок. Сообщили, что Непьюр собирается ограбить компанию "Эйкерд Кемикалс".

Лицо окружного прокурора вытянулось.

- А почему мне ничего не сказали? - возмущенно спросил он.

Ответить на это вразумительно комиссар не мог и счел более благоразумным промолчать.

В это время подоспевшая Вики утащила Нокса, не дав ему дослушать небезынтересный разговор до конца.

- Кто занимается этим делом? - решил вставить свое слово и мэр.

Комиссар поморщился.

- Экхард, - ответил он.

- О Господи! - выдохнул прокурор.

Меньше всего он был склонен доверять именно этому лейтенанту.

- Ладно, пошли, - тронул его комиссар за плечо.

Они удалились настолько быстро, что Нокс так и не успел понять, куда.

- Комиссар Гордон! - крикнул он вслед удаляющейся спине. - Комиссар Гордон!

Его страстные призывы остались без ответа.

- ...А теперь пройдемте в гостиную, - предложил Нокс. - Вернее, это столовая-арсенал...

После исчезновения комиссара он мог идти куда угодно. Столовая-арсенал интересовала его только в качестве безлюдного места, в котором можно спокойно беседовать.

Вики прошла вперед, цокая каблучками по черно-белому "шахматному" полу.

Открывшееся им помещение больше всего напоминало не столовую и даже не арсенал, а музей.

В высоких стеклянных ящиках стояли фигуры причудливых манекенов. Круглые рты, круглые глаза с немигающим жутковатым взглядом...

- Ты посмотри, - восторженно выдохнула Вики. В ее глазах этот зал служил лишним доказательством связей хозяина дома с чем-то сверхъестественным. Скорее всего, часть фигур имела какой-то особый, ритуальный, мистический смысл. - Для человека, который занимается гуманитарными вопросами, это странное увлечение...

Нокс презрительно посмотрел на ближайшую фигуру-чучело. Игрушка только и всего...

Вообще интерес Вики и к самому дому и к его хозяину раздражал журналиста все больше.

Неужели этот идиот Вейн со своими куклами и прочей мишурой смог привлечь девушку на свою сторону? Не то чтобы Нокс ревновал, ему было просто обидно за Вики. Она показалась ему отнюдь не пустышкой - так что же значил тогда ее восторг перед чужим богатством, растрачиваемом на дурацкие вещи?

- Он очень странный и с большой чековой книжкой, да? - сердито спросил он. Раздражение его росло с каждой секундой. - Чем больше они имеют, тем меньше из себя представляют... А так как Вейн особенно богат, он самый нестоящий из всех.

Позади раздались и замерли шаги - это вошел старый лакей. Последние слова Нокса дошли до него: он стоял, странно усмехаясь, будто услышал полную несуразицу, но прощал ее, как прощают маленьким детям простое незнание...

Вики не стала спорить. "Ревнует", отметила она про себя и решила игнорировать эти слова.

- А что это? - спросила она, останавливаясь перед очередным экспонатом.

В отличие от Нокса, девушка чувствовала, насколько не случаен был этот подбор: все вместе фигуры производили сильное впечатление. Выходит, этот домашний музей создавался продуманно.

- Похоже, - несколько более примирительным тоном отозвался Нокс, это король соломенных людей...

В само деле, голова и волосы "чучела" были сделаны из толстой соломы.

- А это откуда? - снова задала вопрос Вики, обращаясь на этот раз уже к лакею.

Старик слегка покривил губами.

- Не имею ни малейшего представления, - ответил он.

- Он из Вьетнама, - прозвучал неожиданно новый голос.

Вики вздрогнула и оглянулась.

Перед ней стоял незнакомый человек. Пожалуй, его смело можно было назвать красивым, особенно понравился Вики его взгляд: серьезный, проницательный, с потаенной отметиной о какой-то давно забытой боли. Таких глаз не бывает у пустых и никчемных людей - уж это девушка могла утверждать наверняка.

- А вы откуда знаете? - придирчиво спросил Нокс, изучая незнакомца.

Журналисту очень не понравилось, как Вики посмотрела на незнакомца.

- Потому что я купил его во Вьетнаме, - приветливо и немножко снисходительно улыбнулся незнакомец.

- О? - оживилась Вики. - Кто вы?

- Простите, забыл представиться, - кивнул молодой человек, - Брюс Вейн.

Произнесенное имя вызвало у обоих гостей легкий шок.

Нокс смутился, почувствовав угрызения совести за сказанные перед этим слова. Если Вейн их слышал, ситуация представлялась некрасивой. Почему смутилась Вики, она сама не смогла бы объяснить. Скорее всего на нее произвела впечатление личность этого человека.

- Александр Нокс, - представился в ответ и журналист.

- Очень приятно, - снова кивнул Вейн, - читал ваши статьи... очень мне нравятся.

- Да? - рассеянно переспросил Нокс. - Благодарю...

"Так слышал он мои слова или нет? - усердно соображал журналист. Скорее всего, нет... Да не все ли равно?"

- Вики Вейл, - представилась девушка.

- Брюс Вейн, - повторил хозяин, переводя взгляд на Вики.

"Нет, так дальше продолжаться не может, - подумала она, поняв, что еще секунда - и ее щеки зальет краска. Подумать только - от одного его взгляда! - Нужно что-то предпринимать... Ведь не влюбилась же я в него с первого взгляда в конце концов!"

- Вы уверены? - спросила она, вкладывая в эти слова максимум ехидства.

- Да, на этот раз уверен, - почти в тон отозвался Вейн и продолжил уже нормальным голосом. - Я видел ваши фотографии о Ливийской революции. У вас прекрасный глаз!

"Этот тип может смутить кого угодно!" - снова рассердилась на себя Вики. - "Значит так, никаких сантиментов, нужно вести себя понаглее... Кто я ему, в конце концов?"

- Да? - снова заговорила она, дерзко глядя в красивые глаза Вейна. А я всегда считала, что у меня два прекрасных глаза!.. У вас прекрасный дом... Я бы хотела как-нибудь рассмотреть его получше...

"А не слишком ли я круто? - одернула она себя. - Нет, так и надо. Главное, чтобы он понял - я знаю себе цену. А там..."

Что означало это "там" Вики не знала и сама.

"Она сошла с ума! - в ужасе посмотрел на девушку Нокс. - Вот тебе и несчастный миллионеришко! Два слова - и Вики растаяла... Ужасно!"

Паузу прервал старый лакей.

- Мистер Вейн, принести еще шампанского? - буднично поинтересовался он.

Тотчас же безмолвная дуэль взглядов между хозяином дома и молодой девушкой прекратилась. Вейн отвернулся, и Вики почувствовала некоторое облегчение.

- Да, Альфред! И откройте шесть... - задумчиво проговорил Вейн, - да, шесть ящиков шампанского.

"Это он нарочно, - сердито подумал Нокс, - показывает перед девушкой, какой он богатый. Но Вики! Эх, Вики..."

"И все же что-то необычное в нем есть", - продолжала думать между тем она, снова невольно поворачиваясь в сторону Вейна.

И снова их взгляды встретились.

О чем думал Вейн? Пожалуй, о том, что ни разу еще не встречал в этом городе девушку с таким открытым взглядом и такой полной риска жизнью: он знал, чего стоило ей добыть хотя бы те ливийские фотографии.

- Вы проведете в Готэме некоторое время? - спросил он, заглядывая в ее голубые глаза.

- Да, с удовольствием, - подтвердила она. - Меня очень заинтересовала здесь история Александра Нокса о гигантской Летучей Мыши.

- А, о Бэтмене! - вырвалось у Вейна.

Вики была готова поклясться, что этот возглас был не случаен.

Так люди реагируют только на темы лично им знакомые и близкие. Значит, правильно сработала ее интуиция. Ничто не переубедило бы теперь Вики в том, что Вейн знает о Бэтмене больше, чем кто бы то ни было.

Пусть даже как человек посторонний: с его средствами гораздо легче было получать информацию, о которой ей и Ноксу можно было только мечтать. Великое все же дело - миллионы.

Кроме того, все та же интуиция подсказывала ей, что дело тут не просто в хорошей информированности. Уверенность в том, что Вейн знает о Бэтмене нечто особое, крепла в ней с каждой секундой.

- Да, - поспешила ответить она, чтобы пауза не оказалась подозрительной. - Хотя это не очень серьезно по сравнению с Ливийской революцией... - она послала Вейну долгий испытующий взгляд. - А что вы делаете... в жизни?..

Вейн задумался.

Вики не сомневалась, что он даст какую-нибудь уклончивую, но все равно необычную формулировку.

Ответить ему помешал Альфред. Старый лакей вошел незаметно, как тень.

- Комиссар Гордон вынужден был уехать, - проговорил он.

- Хорошо, - кивнул Вейн, и Вики заметила, что это известие озаботило его гораздо сильнее, чем тот хотел показать.

"Новая загадка, - сказала она себе. - Выходит, между Вейном и комиссаром есть какая-то связь... Интересно".

- Очень неожиданно, сэр, - подчеркнул лакей, но это было уже излишним. Вейн явно заторопился окончить разговор и, может быть, броситься вдогонку за комиссаром.

- Вы извините меня, пожалуйста, - повернулся он к Ноксу и Вики, разводя руками: мол, видите - дела...

- Какие-нибудь распоряжения будут? - поинтересовался Альфред.

- О, да, - Вики ощутила, что все хозяйственные мелочи сразу отдалились от Вейна, но тот не хотел чтобы это заметили. - Альфред, понадобится еще вино, и... - взгляд его остановился на журналисте, - и дайте Ноксу премию!

Ушел Вейн быстро, как сбежал.

Нокс приоткрыл рот от изумления. Жизнь приучила его к разным неожиданностям, но не к таким.

Впервые он не сразу нашелся, что сказать. Понадобилось время, прежде чем он нашел для себя новую формулировку.

- Ох уж эти богачи, - произнес он. - Ты знаешь, почему они такие странные?

Он повернулся к Вики - для того, чтобы его слова прозвучали сильнее, ему нужен был самый естественный из встречных вопросов.

Вики решила его не разочаровывать.

- Почему? - спросила она, думая о своем. Точнее - о Вейне и своем отношении к нему.

- Они могут себе это позволить, - закончил мысль Нокс и рассмеялся собственной шутке. - Ты только посмотри на эти зеркала! Неплохо все же быть Брюсом Вейном!

В последней фразе скрыт был намек на саму Вики.

К счастью, она его просто не заметила.

Если бы Нокс и Вики были внимательней, может быть, они смогли бы заметить спрятанную на одном из стеллажей видеокамеру. Такая аппаратура была расставлена по всему дому. Хозяин считал своим долгом знать обо всем, что происходит в его стенах.

Сейчас Вейн сидел в наблюдательном центре и настраивал монитор на резкость. Интересовал его отнюдь не разговор между девушкой и журналистом: кое-кто мог бы счесть дело, которым он сейчас занимался, противозаконным. Как бы там ни было, ни одна полиция не любит, когда посторонние интересуются ее секретами.

В настоящий момент Вейна интересовал комиссар.

Очень быстро на экране обозначилось лицо Гордона и другого полицейского в темных очках.

- Лейтенант, что произошло?

- Анонимный звонок. Непьюр собирается ограбить компанию Эйкерда.

- Ох, попадись он нам в руки! Он же работает на Гриссема!

"Непьюр... знакомая фамилия, - заметил про себя Вейн, - надо будет поинтересоваться, что у меня на него имеется..."

- Так почему мне этого не сказали?! Кто этим занимается?

- Экхард, сэр...

"И про этого я тоже слышал... неужели они не могли найти никого получше?"

- О Господи! - раздался выразительный вздох: собеседник комиссара явно разделял точку зрения Вейна по поводу Экхарда.

Последовавший за этим ответ прозвучал не менее стандартно:

- Ну, пошли...

Комната на экране опустела.

Подумав секунду, Вейн выключил монитор.

"Итак, - отметил он, - компания "Эйкерд Кемикалс"... Ну-ка, посмотрим, сколько времени понадобится, чтобы туда добраться..."

Через несколько секунд он уже знал все необходимое.

Трудно представить себе место более причудливое и загадочное, чем пустынная химическая фабрика, часть оборудования которой переведено на автоматический режим.

Здесь что-то кипит и булькает, вырывается наружу белесый и сизоватый пар, и совсем уж удивительно выглядят баки самой неожиданной формы, трубы, холодильники и прочий антураж. А где-то рядом бурлит жидкость в открытых котлах - ни дать ни взять, адская кухня со старинных гравюр.

Все эти "декорации" Джеку не нравились. Он привык работать в домах обычных и надежных или на не менее надежных и заурядных улицах. Конечно, он не отказался бы провернуть дельце в каком-нибудь интересном месте, например, в музее или театре, но и там его окружали бы нормальные предметы, а не фантасмагорическое нагромождение опасных и загадочных вещей.

Здесь даже голос его звучал по-особенному, тревожно.

- Так, смотрите хорошенько, - обратился он к своей команде; почти все ее члены были в черных "джентльменских" шляпах. - Мы можем здесь здорово вляпаться, так что будьте осторожны... Смотрите в оба!

Они медленно проследовали в операторский пункт, то и дело напряженно всматриваясь в залитую паром полутьму. Где-то здесь должны располагаться сейфы...

- Помните только о главном деле и забудьте все остальное, - продолжал командовать Джек. Его голос то и дело срывался на шепот. - Так, хорошо, пошли...

Они были уже на месте: это подтверждали высвеченные фонариками очертания сейфов.

А тревога все росла. Джек весь обратился в слух и стоял теперь, щурясь и напряженно всматриваясь в колышущийся пар.

Так что же скрывалось за ним?

Полицейские двигались молча и бесшумно: данная им инструкция настаивала на этом особенно жестко. Кроме того, неизвестно было, к чему может привести преждевременная перестрелка в месте, где даже простое курение строжайше запрещалось. Как знать, может, достаточно одной искры, чтобы все это необычайное строение взлетело на воздух.

Грабителей они заметили издалека - сквозь пар и дым хорошо были видны лучи небольших фонариков. Самим полицейским приходилось труднее: они могли рассчитывать только на далекий свет контрольных ламп, почти не разгонявший окружающий мрак.

Света служителям порядка явно не хватало: слишком легко было провалить операцию, случайно задев какой-нибудь сосуд. Химический завод это вам не подворотня...

Пока все шло гладко, но надолго ли это везение?

Вот уже мелькнула среди пара рука лейтенанта, дающая знать: пора окружать. Приказ был уже известен - при виде Джека Непьюра без предупреждения открывать огонь на поражение.

Полицейская группа рассеялась, вытянувшись в цепочку. Могло показаться, что каждый просто тихо растаял в тревожной химической дымке.

Удастся ли прокрасться тихо? Этот вопрос волновал всех. Но что они могли поделать, если вся обстановка работала против них?..

"...И все же что-то тут не так, - напряженно думал Непьюр, сжимая левой рукой в кармане свою счастливую колоду - правая лежала на рукоятке пистолета. - Нутром чую, что это ловушка... Так, что будем делать, если на нас нападут? Если мы окружены - а проверить это в чертовой мгле едва ли возможно - лучше всего будет отступать через верхние этажи. Там есть запасная дверь. Нижние почти наверняка будут контролироваться..."

Легкий шум позади сообщил, что сейф уже открыт.

Ловкие руки в перчатках быстро вытянули пакет с документами.

"Теперь надо уходить побыстрее", - подумал Непьюр, собираясь проследовать в комнату - и замер на месте.

Из тумана послышался звон разбитого стекла.

Лейтенант всегда проклинал свою собственную грузность - она не только вызывала одышку, но и была большой помехой для тонкой работы в маленьких, переполненных вещами помещениях.

Вот и сейчас - один неудачный поворот - и небольшая колба слетела со стола, на который была приткнута самым непостижимым образом.

Мелкая неловкость погубила все.

Теперь им предстоял бой и, по всей видимости, нелегкий. Черт бы побрал все эти хитро устроенные химические заводы!

Слабое освещение не дало никому заметить, как сильно побледнело лицо Непьюра, когда он возник на пороге и объявил:

- Нас подставили, ребята. Уходим. Будьте осторожны.

Последний совет был излишен - новичков среди гангстеров не было. Многим приходилось бывать и в более крутых переделках.

Тотчас же группа обладателей черных шляп ощетинилась пистолетными стволами.

Бой предстоял не на жизнь, а на смерть - большинству было очень невыгодно попадаться в руки полиции живым.

Несколько выстрелов прозвучало одновременно.

Не дожидаясь результата стычки, Непьюр быстро вскочил на лестницу, ведущую вверх; только Боб, его старый напарник и приятель, успел заметить этот маневр и последовал за ним.

Похоже, несколько пуль угодило в баллоны с реактивами - разноцветные струи резко пахнущей жидкости полились в проход между стеллажами.

Где-то вдалеке послышался дружный топот ног - услышав стрельбу, вторая группа полицейских поспешила на помощь.

"Как бы их задержать?" - напряженно думал Джек.

Неожиданно на глаза ему попался паровой котел.

"Получайте!" - стиснул зубы гангстер, поворачивая вентиль. Засвистел вырывающийся через открытый клапан пар.

- Вы - налево, а вы - направо! - раскатами эха запрыгал по помещению голос капитана. - Быстро, быстро!

Топот усилился.

"Ничего, уйду, - думал Джек, тяжело дыша от быстрого бега, - не впервой..."

- Что вы шляетесь без толку! - гремел голос Экхарда. - Пора разобраться: здесь я командую, а не Карл Гриссем!

И снова загремели выстрелы. Говорить о прицельной стрельбе в клубах тумана и пара было смешно, но вскрики подтверждали, что пули находили свои живые мишени. К тому же и отсутствие видимости нельзя было назвать полным: то тут, то там среди клубов пара, которые заметно сгустились, возникали очертания то людей в шляпах, то одетых по всей форме полицейских.

Последних становилось все больше: не прошло и пяти минут, как к ним присоединился третий отряд.

- Вы что, собираетесь сорвать операцию?! - гремел голос лейтенанта.

Неожиданно возле него выросла фигура несколько более стройная. Хотя и ненамного.

- Говорит комиссар Гордон! - прозвучало над ухом капитана. - Я хочу взять Непьюра живым! Повторяю: тот, кто выстрелит в Непьюра первым, будет отвечать предо мной!

Первым выстрелил кто-то из гангстеров, и отнюдь не в своего босса. Пуля снова угодила в баллон с зеленоватой жидкостью, который звякнул и осел, разбрызгивая во все стороны свое содержимое.

Тем временем Непьюр преодолевал уже третью лестницу. Теперь он был не одинок: многие последовали его примеру. Черные шляпы мелькали уже на втором и третьем уровнях, изредка посылая вниз пули.

Не стрелять в ответ полицейские не могли, так же, как не могли вычислить среди пара запретную добычу. К счастью для них, определить, кто именно стрелял, было невозможно: пар скрывал все. Как истинный изменник, он работал сразу на все стороны, одинаково мешая всем и целиться, и стрелять, и даже дышать.

Наконец, позади осталась и последняя лестница - оставалось открыть дверь, и...

- О, черт! - прошептал Джек, пятясь от открывшегося дверного проема.

Если это было ловушкой, то сам дьявол не смог бы придумать лучшую.

Со стороны крыши гангстеров ждала новая засада.

Шурша темными крыльями, прямо с неба им навстречу опускался Бэтмен. Крылья плащом складывались за его спиной, лицо прикрывала рогатая маска.

Несколько пуль, в отчаянии выпущенных прямо в него Джеком и подоспевшим Бобом, не причинили Летучей Мыши никакого среда.

- А-а-а-а! - завопил Непьюр, пятясь назад.

- О Господи! - прошептал стоящий внизу комиссар, увидев явление демона во плоти.

Бэтмен явно прибыл сюда не как зритель: не прошло и секунды, как одна из фигур в черной шляпе с криком полетела вниз.

Джек Непьюр тоже чуть не последовал за неудачником, но на этот раз по другой причине. Страх подогнал его слишком близко к ограждению, за которым начинался лестничный пролет. Далеко внизу кипел и пенился чан с кислотой. По-видимому, Бэтмен слышал приказ комиссара: когда гангстер находился уже в воздухе, раздался легкий свист, и вокруг его тела обвилась веревка: это Летучая Мышь применил гребень-"кошку" на длинном тросе.

Завидя такой оборот дела, комиссар решил не оставаться в стороне.

- Постарайтесь пройти по лестнице вверх, - приказал он, - вы обходите с той стороны. Будьте очень осторожны...

Затихшая было перестрелка разгорелась с новой силой. Понять, кто же тут был основной мишенью, было невозможно: пули не причиняли никакого вреда Бэтмену, несколько гангстеров свалились, но больше всего страдала аппаратура, из которой лились уже целые потоки химикатов.

Несмотря на всю суматоху, оставшиеся гангстеры добрались до верхнего уровня.

Тяжело топая, пробежал в сторону двери приятель Джека.

Другой гангстер помчался по коридору мимо Бэтмена, но удача не улыбнулась ему: из-за дверного косяка навстречу его лицу вынырнул тяжелый кулак, бросив бандита на пол. Бэтмен вышел из своего укрытия, проверил одним взглядом состояние упавшего и пришел к выводу, что тот не доставит ему новых хлопот в ближайшее время.

Даже на большом расстоянии Гордон отметил, что таинственный, почти сверхъестественный незнакомец дрался мастерски: ни разу он не сделал ни одного лишнего удара, при этом движения него говорили о хорошей растяжке и знакомстве с какой-то восточной борьбой. Складывалось впечатление, что с гангстерами дрался мастер своего дела.

Драка продолжалась недолго. Ноги Бэтмена успешно прошлись по физиономиям гангстеров, и вскоре в более или менее приличном состоянии оставались только двое бандитов: подвешенный на тросе Джек и везунчик Боб, которому посчастливилось добраться до двери. Было похоже, что он останется в выигрыше: Бэтмен снова занялся Непьюром, и даже крылья не помогли бы ему теперь схватить взлохмаченного бандита.

Увидев свое преимущество, Боб затормозил.

- Господи... - простонал кто-то.

"Ну уйду я - а дальше? - подумал вдруг Боб, издали глядя на снующих внизу полицейских - сверху химический завод можно было принять сейчас за растревоженный муравейник. - Кто я без Джека? Мелкота, ноль... Придется начинать все с самого начала. Но дадут ли мне начать?" Может быть, внешне приятель Джека и был похож на придурка, но мысли его всегда отличались достаточной трезвостью. Решение задачи пришло к нему быстро и неожиданно. Он мгновенно выхватил взглядом неподвижную фигуру и, наставив на нее пистолет, закричал:

- Отпусти его! Или я прикончу Гордона!

Крик Боба возымел свое действие: Бэтмен, поколебавшись секунду, отшвырнул в сторону уже вытащенного бандита.

Приятель Джека мгновенно перевел прицел на Летучую Мышь и спустил курок.

И вновь пуля отскочила...

- Ничего себе, костюмчик! - пробормотал внизу полицейский комиссар.

Удивлялся он весьма искренне.

Этих секунд Джеку хватило для того, чтобы поднять с пола валявшийся неподалеку пистолет.

- Давай Боб! - крикнул он. - Пошли!

- Пошли! - отозвался тот, распахивая настежь дверь. - Пошли, Джек!

Джек быстро направил пистолет на Бэтмена - во всяком случае в ту сторону, где Летучая Мышь стоял всего секунду назад. Пожалуй, сделал он это рефлекторно: слишком сложно поверить в чью-либо неуязвимость после долгих лет практики стрельбы по живым мишеням.

Выстрелить гангстеру не пришлось: Бэтмен исчез. Растаял. Испарился. Пропал, будто его никогда и не было.

Но не выстрелить Джек уже не мог. Достать пистолет и не нажать на спуск было для него настоящим горем - от этого он потом несколько дней чувствовал себя больным и разбитым.

Раз исчез противник, поплатиться за него должен был кто-то другой.

Джек посмотрел вниз. Толстая фигура лейтенанта, казалось, сама напрашивалась на роль новой мишени.

- Экхард, как дела? - издевательским тоном крикнул Джек Непьюр. - Ты подумал о своем будущем?

Быстро топали поднимающиеся наверх полицейские...

Джек с наслаждением спустил курок - и тут же ощутил удар по руке, настолько сильный, что Джек вновь не удержался на ногах. Завод перекувырнулся перед его глазами, чан с кипящей кислотой быстро полетел навстречу.

И вновь его полет прервался на полпути тем же способом, что и в первый раз.

Некоторое время Бэтмен раздумывал: стоит ли повторить все сначала.

"Ну, пусть как хотят, - а с меня хватит!" - решил наконец Боб, выскальзывая на крышу.

"Все равно полиция не сумеет с ним разобраться как следует", - сделал свой вывод и Бэтмен.

Новый рывок сообщил Джеку, что он свободен.

Еще через секунду гангстер с криком и воем врезался в неровную гладь кислоты.

- Эй, вы! Остановитесь на секунду! - раздался голос одного из полицейских.

Бэтмен равнодушно посмотрел в его сторону. Все, нужно было уходить. Но как? Уже все лестницы были заняты людьми в полицейской форме...

Бэтмен действовал спокойно, будто ничего не произошло. Достав из кармана небольшую капсулу, он аккуратно бросил ее на пол, себе под ноги. Тотчас же вокруг него поднялся дым, настолько густой, что полностью скрыл за собой чернокрылую фигуру.

- Скорее все сюда!

- Он в наших руках!

Полицейские скопом ринулись в сторону Бэтмена.

Разумеется, они ничего не смогли обнаружить, кроме пустоты.

- Эй ты, стой! - неслись вслед Бэтмену бесполезные уже крики...

- Кто этот тип? - дрожа от волнения, поинтересовался полицейский комиссар, останавливаясь возле трупа Экхарда.

- Не знаю, - ответил ему кто-то. Этим "кем-то" оказался подоспевший прокурор.

- Пока не узнаем, - комиссар Гордон явно был немножко не в себе после разыгравшейся тут сцены, - лучше нам помалкивать об этом...

Уходили они молча, не зная даже - победой или поражением следует считать эту операцию.

И словно прощаясь с ними, из-под слоя кислоты вынырнула левая рука Джека Непьюра: из раскрывшихся пальцев высыпались потерявшие первоначальную расцветку размокшие карты.

Вряд ли хоть кто-то подозревал, что у этих событий был еще один свидетель, который на следующее утро восторженно делился своими впечатлениями по телефону.

Нокс был не на шутку возбужден - об этом свидетельствовал и заткнутый за ухо карандаш.

- Ну хорошо, если нет никакой Летучей Мыши, - доказывал он собеседнику, - кто тогда при мне сбросил Непьюра в кислоту? Ну, что?

- Самоубийство, - возразили ему из трубки.

- Алло! - предупредительно крикнул журналист, шестым чувством угадывая, что сейчас трубку повесят.

Он не ошибся: короткие гудки радостно сообщили ему, что предчувствия его не обманули.

Снова бедняга остался ни с чем: стоило ли рисковать, чтобы над ним лишний раз посмеялись? Всем были нужны доказательства. Показания Нокса, как очевидца, были в этом плане ничем. Раздосадованный, он вернул трубку на место.

Если из полиции никто не согласен подтвердить его слова, можно спокойно увольняться или даже повеситься. Для Нокса оба выхода выглядели равнозначно.

Даже присутствие Вики вряд ли могло помочь ему успокоиться. В его памяти еще жила неожиданная вспышка ревности, вызванная вчерашним появлением Вейна. Сейчас Вики снова была мало похожа на вчерашнюю даму: собранные волосы, очки с черной оправой... И все же Вики была хороша, слишком хороша, чтобы Нокс мог уступить ее первому попавшемуся богачу. Во всяком случае одно преимущество у него, по его мнению, было - и он, и Вики принадлежали к одному кругу людей с общими интересами. А что общего у нее может быть с этим миллионером?

- Что у тебя? - обернулся Нокс к девушке. Выражение ее лица говорило о том, что ей посчастливилось раскопать нечто любопытное. Довольная собой, Вики протянула Ноксу свои записи и карту.

- Хорошо... - проговорил он, разглядывая предложенные бумаги. Волнение мешало ему понять их смысл.

- Самый центр города, - прокомментировала Вики. - Компания "Аксис"...

- Здесь его чаще всего видели?

Она кивнула.

- Похоже, у него есть кое-какие привычные места.

"Она просто молодец!" - расцвел Нокс, осознав, что сулит ему это небольшое открытие.

Если знать эти места и оказаться там вовремя с фотоаппаратом, то... Ай да молодец девчонка!

- Хорошо, - с трудом сдерживая радость, проговорил он. - Давай вечером поужинаем, а потом пойдем по следу!

Он ни на миг не усомнился, что Вики с радостью примет его приглашение. Ничто так не сближает людей, как общая опасная работа.

Каково же было его удивление, когда девушка отрицательно покачала головой.

- Нет, не могу, - ответила она, и в ее глазах блеснул торжествующий огонек - даже стекла очков не смогли его скрыть. - Сегодня у меня свидание.

Нокс не поверил собственным ушам.

Если бы сейчас перед ним возник Бэтмен и врезал ему по роже - вряд ли он удивился и расстроился бы сильнее.

- С Брюсом Вейном? - дрогнувшим голосом переспросил он.

Неужели тот миллионеришко всерьез метил ему в соперники? Только этого и не хватало журналисту для веселой жизни!

- Да! - и не думала отрицать очевидное Вики.

У Нокса потемнело в глазах от неожиданно нахлынувшей злости.

Да что же они себе позволяют, черт возьми?

- Да перестань! - развязно произнес он. - Он - придурок. Богатый - но придурок!

Может быть, это заявление прозвучало глупо. На лице Вики возникло ехидное выражение.

- Спасибо тебе за заботу, - уничтожающим тоном проговорила она и встала.

Задерживать ее было бесполезно: Нокс мгновенно понял, что так он может только нарваться на грубость.

Вики уходила от него - с этим предстояло смириться. Ему оставалось только надеяться, что она делала это не навсегда.

Тяжелые, причудливо раскрашенные ворота медленно сомкнулись за спиной девушки.

На фоне вечернего, местами еще рыжеватого, но быстро синеющего неба, замок Вейна выглядел особенно романтично. И - жутковато. В какую-то секунду Вики стало не по себе. Уж не сделала ли она ошибку, идя к этому странному человеку в одиночку? Тогда, при скоплении народа, она была в безопасности. Теперь в случае чего никто на смог бы прийти ей на помощь. А как знать, что на уме у Брюса Вейна, человека во многих отношениях странного и непредсказуемого? К тому же здесь была замешана и какая-то мистика, а в мистику, как уже говорилось, Вики верила.

И все же... Девушке вспомнились вдруг глаза Брюса - печальные, со следами давно пережитого горя и... добрые. Что бы кто ни говорил - добрые.

Значит, ему можно верить. Если вообще хоть кому-то стоит доверять в этом сумасшедшем мире.

И все же встреча оказалась совсем не такой, как она рассчитывала. Брюс Вейн поздоровался с ней вежливо, но был на удивление сдержан и немногословен. Похоже, присутствие девушки смущало его, если не тяготило.

Не располагала к живой непринужденной беседе и обстановка: стол был накрыт в одной из старинных (или четко выдерживающих старинный стиль) столовых. Длинный деревянный стол, пустой посередине, надежно разделял собеседников, расположившихся на его противоположных краях. Трудно было поверить, что хоть кто-то, сидя за ним, мог бы чувствовать себя уютно.

Не слишком болтлив был и Альфред.

- Суп, - объявил он, опуская перед ней дорогую фарфоровую тарелку с упомянутым блюдом. - Извините...

Через секунду то же самое "суп" донеслось с другого края стола.

Чувствуя себя с каждой минутой все стесненное, Вики погрузила ложку в золотистую гладь бульона. Она не ощутила никакого вкуса - обстановка угнетала слишком сильно. Еще меньше ей нравилось то, что отсюда невозможно было разглядеть глаза Брюса (почему-то ей хотелось называть хозяина дома просто по имени). Вдруг она сама выдумала вчерашнюю его доброту? Да и может ли быть добрым человек, живущий в такой чопорной и бездушной обстановке? Эта столовая и стол гораздо больше подошли бы жестокому самодуру и эгоисту.

- Вкусно? - поинтересовался хозяин дома.

- Очень вкусно, - сдержанно отозвалась Вики, заставляя себя глотать бульон через силу.

- Спасибо, - проговорил Вейн.

- Вы не могли бы передать соль? - едва ли не взмолилась она, опасаясь, что над столом вновь повиснет эта тягостная тишина. С тем же успехом она могла бы спросить "который час?" или завести разговор о погоде. Что угодно - только не это молчание!

- Конечно, - сказал Вейн и встал.

Машинально Вики принялась считать его шаги - стол был достаточно длинным.

"Раз, два, три, четыре, пять, шесть... десять". Десятый шаг оказался последним: Брюс стоял прямо перед ней. Вне всякого сомнения на его лице было написано смущение.

"Как странно, - подумала Вики, - неужели он впервые встречается с девушкой? Он - такой богатый и далеко не мальчик с виду?"

- Спасибо...

Вейн откашлялся - тоже явно от смущения - и вернулся на свое место.

Снова тихо подошел Альфред.

- Еще что-нибудь? - поинтересовался он.

- Нет, - ответил хозяин. - Нет никаких проблем.

"Никаких проблем... а у меня?" - спросила себя Вики и произнесла вслух:

- Скажите, вам нравится есть здесь?

Может быть, вопрос был невежлив, во всяком случае Вейна он застал врасплох.

- О, да, - пробормотал он и неожиданно, словно проснулся или стряхнул с себя маску, голос его оживился, движения стали четче. - Если честно, то я никогда раньше не обедал в этой комнате!

Давно Вики не улыбалась так искренне, как в этот момент. Не много все же оказалось надо для того, чтобы между ними рухнула стена отчуждения.

- Тогда не лучше ли нам будет уйти отсюда? - решительно поднялась она из-за стола.

- О да! - отозвался Вейн, голос его прозвучал на редкость искренне.

Не всегда находишь то, что ищешь - Вики поняла это очень быстро. Она пришла в этот дом, стараясь отыскать разгадку одной из самых волнующих тайн - и нашла человека. Просто неплохого человека по имени Брюс, который по прихоти судьбы оказался миллионером.

Она поняла это в маленькой жилой комнатке, где Вейн просто преобразился - лишь здесь, похоже, он чувствовал себя дома. Все остальное было только декорацией к спектаклю, именуемому его официальной жизнью, а здесь он именно ЖИЛ.

Обжитые миллионером апартаменты выглядели более чем скромно, даже квартира Вики казалась в сравнении с этой комнатушкой дворцом. Зато здесь было другое - настоящий, редкий в сегодняшнее время уют. Нечто подобное Вики испытывала только в далеком детстве, и то не дома, а у бабушки с дедушкой, когда за столом собиралась вся семья, и вековые ее уклады, обещающие всей жизни надежность и неизменность, вылезали наружу. Как давно это было! Как давно она уже не слышала простых и откровенных бесед!

Вики показалось, что память о них, о детстве возникла только сейчас. Не лгали все же глаза Вейна: он и на самом деле был человеком добрым и скромным, и, скорее всего, чувствительным и легкоранимым - иначе откуда взялись бы в его глазах неизгладимая тоска?

И еще она могла бы утверждать с проницательностью, доступной только женщинам - Брюс был одинок.

- Вот, молодой хозяин Брюс ехал на серой... - рассказывал Альфред, словно забывший здесь свою лакейскую должность и ставший вдруг настоящим другом семьи. Или - частью этой семьи, в которой, кроме Вейна, никого пока не было? - А я сидел на гнедой, как старый мешок с картошкой. Это был первый и последний раз, когда я учил его ездить верхом. - Альфред запнулся, замолк и продолжил снова, уже несколько в другой тональности. Ну, ладно. Я, кажется, достаточно утомился - иду спать... Оставите все, я уберу утром... Спокойной ночи, мисс, - склонил он свою седую голову и удалился.

- Спокойной ночи, Альфред, - дружески отозвался Вейн.

- Спокойной ночи.

Вики с трудом сдержала нежную улыбку. Здесь легко было стать сентиментальной и совсем этого не стесняться.

- Он замечательный, - сказала она, заглядывая Брюсу в глаза. - И так любит вас!

- Альфред? Он просто великолепен, - добродушно отозвался Брюс. Нет, Вики не почудилось, он действительно говорил о старике, как о человеке очень ему близком.

- Он напоминает мне моего деда, - призналась Вики.

Брюс наполнил бокалы и отставил бутылку в сторону.

- Вы были с ним близки? - тихо спросил он.

- Да, я проводила летние каникулы с ним и с бабушкой. - Вики подперла голову руками. Вейн тоже принял более непринужденную позу. - У них был домик у озера... Не такой, конечно, но мне было весело. Да. - Ей вдруг показалось, что она знакома с Брюсом давным-давно. И кто только выдумал, что богатые - не такие же люди, как все? - А ваша семья?

Вдруг Вики показалось, что по лицу Вейна пробежала какая-то тень. Это произошло настолько быстро, что девушка не стала бы клясться, что заметила это наверняка.

Брюс сидел возле нее, опершись щекою на руку.

- Ну... вообще-то, Альфред - единственный член моей семьи... ответил он спокойно.

"Я так и думала", - почему-то улыбнулась про себя Вики.

- Знаете, - сказала она после небольшой паузы, - этот дом, эти вещи они не подходят вам. То есть - кое-какие вещи очень подходят, а другие нет. Надеюсь, та столовая совсем не такая, как вы...

- Да уж! - с улыбкой ответил Брюс.

И оба весело рассмеялись...

Бывают помещения, абсолютно на себя не похожие. Вряд ли кто-то смог бы признать в этой вечно погруженной в полумрак комнате с зеленоватыми стенами и тянущимися вдоль них трубами операционную.

И тем не менее это была операционная. Это подтверждали и стоящие вдоль стен каталки и разложенные на столике хирургические инструменты. Правда, расположенное в центре комнаты кресло уместнее смотрелось бы в приемной стоматолога.

В кресле сидел пациент. По одежде в нем можно было признать представителя мужского пола, но лицо его не узнала бы сейчас даже родная мать - оно было полностью скрыто бинтами. Что-то зловещее скрывалось сейчас в его облике, вид блестящих хирургических инструментов только подчеркивал общую мрачность.

Не мог настроить на веселый лад и внешний облик хирурга, больше похожего на мясника.

Что ни говори, подозрительно выглядела эта не похожая на себя операционная!

Что-то бормоча себе под нос, хирург направился в сторону кресла. По-видимому услышав его шаги, пациент привстал и жестом попросил или что-то подать, или просто подойти ближе.

- Ну-ка, посмотрим, что у нас получилось, - пробормотал хирург, прикасаясь к бинтам.

Разматывал бинты он довольно долго - было видно, как с каждой новой секундой пациент теряет терпение.

Наконец, последняя полоска марли взмыла в воздух, открывая голую кожу.

Для того чтобы лучше рассмотреть свое произведение, хирург нагнулся: слабый свет мешал ему сделать это на расстоянии.

Неожиданно его зрачки расширились от ужаса, он прошептал:

- О, Господи! - и отпрянул.

При этих словах Джек Непьюр, сидящий в кресле, вздрогнул. Что же этот мерзавец сотворил с его лицом?

Похоже, нечто ужасное - хирург замер и теперь молча пялился на него.

- Зеркало! - выдавил из себя Джек, чувствуя, как внутри у него что-то оборвалось. Неужели его теперь ждет новая жизнь - жизнь урода, от которого все будут только шарахаться? Нет, только не это!

"А что? - подумал он. - Любая жизнь - все равно жизнь. Главное, чтобы виновники теперь поплатились!"

- Зеркало! - закричал он, на этот раз более требовательно.

Очнувшись после первого шока, хирург кинулся выполнять его приказание.

Через секунду Джек Непьюр поднес холодное стекло к своему лицу.

- Вы понимаете, - холодея от ужаса, заговорил хирург, - почти все нервные окончания были повреждены, мистер Непьюр... И вы видите - указал он на столик с инструментами полувековой давности, - с чем мне приходится работать.

В ответ ему прозвучал негромкий смех. С каждой секундой он все усиливался, пока не превратился в истерический гогот.

Возникший перед глазами Джека собственный портрет заслуживает особого описания.

Верхняя часть лица пострадала мало - во всяком случае внешне, она только утратила свою подвижность и даже лишилась части морщин. Но нижняя... Пусть главное изменение произошло только со ртом, - этого было достаточно, чтобы напугать любого неподготовленного человека.

Скорее всего, хирургу для работы просто не хватило кожи, и он подтянул ее на наиболее обожженные места со щек. Так или иначе, рот Джека застыл в невероятно уродливой, обнажающей десны улыбке. В сочетании с жестоким и диковатым выражением глаз, она представляла собой жуткое зрелище, пришедшее из пьяного кошмара или тяжелого наркотического сна.

Так теперь выглядел Джек, еще недавно способный своей красотой отбить девочку у самого шефа, всегда гордившийся и тщательно оберегавший свой внешний вид. Красавчик Джек, очаровашка Джек... Во что превратила его сейчас злодейка-судьба? Зачем только понадобилось ей создавать из человека такого зловещего клоуна?

"Я - клоун... - дико хохотал неестественным смехом Джек, - нет - я Джокер... Меня заставили смеяться - и я буду смеяться на беду всем! Все, все еще поплачут за этот мой смех... Готовьтесь к тем шуточкам, которые я перед вами разыграю! Это будут очень хорошие шутки, только похохотать над ними смогу один я!"

В сердцах он швырнул зеркало на столик с инструментами. Послышался звон разбитого стекла, но он был едва слышен среди дикого смеха.

Не прекращая хохотать, Джек встал.

Хирург трусливо выскользнул из помещения.

Клоун-чудовище медленно побрел по операционной, неловко пошатываясь. Пусть! - клоун и должен быть внешне нелеп - такова была плата за право смешить и смеяться над смеющимися.

Джек Непьюр входил в новый образ, который надолго должен был запомниться жителям города Готэма.

В лице спящей девушки таилось что-то детское - может быть, из-за безмятежной улыбки, то и дело сквозь сон возникающей на красиво очерченных губах. Вики спала мирным глубоким сном, и ей явно снилось что-то очень приятное.

"Счастливая... Наверняка ей никогда не снятся кошмары", - подумал Брюс Вейн, приподнимаясь в кровати.

Они лежали совсем рядом, и он всем своим телом ощущал ее тепло, и вдыхал еле уловимый запах нежных цветов.

"Просто жаль ее будить... преступление - нарушить такой сладкий сон..." - подумал Вейн, переводя взгляд на стоящие на комоде часы. Они были старыми - Брюс помнил их с детства. В своем роде они были частичкой прошлого времени, которое должны были измерять, прокладывая нить из прошлого в будущее.

"Если бы так могло быть всегда, - снова задумался он, чувствуя, как сжимается в груди сердце. - Если бы время останавливалось в такие счастливые моменты, когда в душе царят мир и покой, и будущее кажется безоблачным и чистым... точнее, не нужно никакого будущего, не нужно прошлого - только настоящее, счастливое и бездумное "сейчас..."

От этих мыслей почему-то становилось грустно.

Зачем здесь эта милая девушка? Что может дать ей он, однажды посвятивший свою жизнь совсем другому делу?

Может быть, впервые Брюс почти пожалел о сделанном выборе.

Или - свершится чудо, и все можно будет совместить? Нет, рано... Может быть, когда-нибудь - но не сейчас...

Он снова посмотрел на часы, а потом - на нежное лицо Вики.

Неожиданно он ощутил легкую тревогу. Ему показалось вдруг, что он проболтался, сказал ей что-то лишнее, вчера на лестнице...

В его памяти всплыла вчерашняя сцена.

Старинные лестницы ему нравились. В них был особый шик и в то же время - память о давно забытом прошлом, как в этих часах. Как-никак, лестница - одна из наиболее неизменных частей жилища...

А вот Вики они совсем не понравились... Как же начался их разговор?

Точно, именно с лестниц...

- Сколько лестниц в этом доме! - сказала Вики, пошатнувшись, но чудом удержавшись за стену. После нескольких бокалов ликера туфли на высоком каблуке потеряли для нее удобство, а ходьба по ступеням сразу стала рискованной.

- Они меня убивают... - пожаловалась она, цепляясь за панель стены, украшенную резьбой.

- Ну и хорошо, - подошел к ней Брюс, помогая выпрямиться. На какую-то секунду Вики доверчиво и нежно приникла к нему - даже если это было простой случайностью, Брюс не отказался бы повторить этот номер еще раз. Уверенно, но не нагло он помог снять ей неудобные туфли. Вики просто зажмурилась от удовольствия, когда он это сделал...

- Я все-таки напилась, - пролепетала она.

- А я совсем не пью, когда летаю, - сорвалось у Брюса с языка.

Поняла ли она подтекст?

- Почему? - проговорила Вики. - Ты боишься летать?

Судя по ответу, она все же ничего не поняла, но... Как знать, не вспомнит ли она об этом, когда проснется...

"Ну что ж... - невесело усмехнулся Вейн про себя, - жизнь покажет..."

Обычно Гриссем принимал в этой комнате своих деловых гостей и совсем редко использовал ее в качестве рабочего кабинета. Джек знал это, садясь в "президентское" кресло.

Все же он волновался - рука сама потянулась к графину и наполнила стакан водой.