Берегись сурка!

Часть 5. Зубы против медальона

С планом немедленно отправляться на поиски Мундунгуса пришлось повременить — снова поступило приглашение от Лорда и через пятнадцать минут гости входили в особняк Малфоев, автоматически счищая с себя копоть и дружно направляясь в гостевую уборную. Через минуту туда же заглянул Долохов:

— Так и знал, что найду вас здесь. Привет, Пит, Снейп.

— Присоединяйся, Антонин Севастьянович, — гостеприимно указал Петтигрю на кран.

— Да ладно, грязь на руках — соль земли, — хмыкнул Тони.

— У нас не семнадцатый год, когда за чистые ногти могли расстрелять, — сухо отрезал Питер. — Вполне допустимо мыть руки, сколько вздумается.

— Вот за что обожаю этого парня! — Воскликнул пожиратель. — За обширный кругозор!

— Когда я был крысой, выбор чтения оказался невелик, — русская грамматика, сборник стихов и учебник истории.

— Пит, зачем ты сидишь у Снейпа, он всё равно не ценит, переселяйся ко мне, будем водку пить и про литературу Серебряного века разговаривать.

— Не могу, извини. Я за ним слежу по приказу лорда, я шпион, — доверительно поведал Петтигрю, пока Снейп занимался закатыванием глаз, насколько мог, выше.

— Тогда давайте я к вам перееду, помогу шпионить, — ухмыляясь, предложил Долохов.

— Мой дом, вообще-то, не гостиница! — Возмутился зельевар.

Дверь снова открылась, теперь на пороге возник Люциус Малфой, который с удивлением глянул на разношерстную публику, которая устроила собрание в явно неподходящем для этого месте.

— Секретничаете? — Поинтересовался Малфой, и ему ответили одновременно:

— Нет! Мы уже уходим! — От зельевара.

— Я набиваюсь к Снейпу в гости, — от ухмыляющегося Тони.

— Не желаете присоединиться и вымыть руки? — От озабоченно глядящего Питера.

Люциус с сомнением посмотрел на свои руки, унизанные перстнями, и отрицательно качнул головой. После спросил Долохова:

— А зачем набиваться в гости к Северусу?

— У него уютно, тепло, вкусно кормят и есть, с кем поболтать, — охотно поделился Антонин.

— С каких пор у Снейпа "уютно", и тем более, "кормят"? — Старый друг хорошо знал быт зельевара, и откровения Долохова казались ему нелепицей.

— Заслуга Пита, — начиная тихо смеяться, сказал Тони.

— Он головой двинулся, — в сотый раз пояснил зельевар. — Уборка — часть терапии.

— Может, всё-таки руки помоете? И палочку продезинфицируйте, — настойчиво предложил снова Петтигрю. Долохов начал смеяться ещё громче.

— Продезинфицировать палочку… Ну, ты скажешь, Пит… Может нам тут всем… палочки продезинфицировать…

— Тони, придурок, — скривился Северус.

— Нарцисса не одобрит… Хдыщь, — задумчиво пробормотал Питер, явно погружаясь обратно в свои фантазии.

— Питер, я же попросил… — Страдальчески прошипел зельевар.

— Не знаю, что у вас происходит, — поджав губы, проговорил Малфой. — Но вас пригласили поприветствовать лорда, а не устраивать балаган у меня в туалете.

И, выпроваживая всех из уборной, еле слышно прошептал: "Идиоты".

Зельевар надеялся, что их ждёт формальное собрание с раздачей "кнутов и пряников", но, войдя и увидев, что соратники рассаживаются на свои места за длинным столом, понял, что их ждёт неприятный вечер. Проскользнув в зал первым, он из-за спины пальцем украдкой указал Питеру на его стул, пока Антонин, огибая торец, направлялся к своему месту, ближе к Повелителю. Петтигрю, как незначительный член Круга, сидел почти у дверей, в то время как Снейпу, в силу его положения, также пришлось пройти вперёд, хотя он бы предпочёл забиться в самый тёмный угол комнаты. Или вовсе находиться где угодно, но не здесь.

Довольное лицо Волдеморта явно демонстрировало, что сегодняшняя встреча обещает быть особо отвратительной, и действительно, появление Чарити Бербидж и сцена поедания её змеёй заставила зельевара порадоваться, что перед визитом к лорду он не успел позавтракать.

В конце зала раздался шорох и Питер, потеряв сознание, соскользнул на пол. Долохов слегка дёрнулся, будто собирался подбирать собутыльника, но Волдеморт, прищурив глаза, пообещал:

— Тот, кто вздумает приводить в чувство этого труса, станет для Нагини десертом.

Снейп сидел спокойно, стараясь абстрагироваться от происходящего на столе, и даже радовался, что Петтигрю вырубился — ему хотя бы не приходится наблюдать… это. Чарити была хорошим человеком, и вот эта грязная, откровенная, непристойная демонстрация "могущества" лишь подчёркивала, что Темный лорд Томушка окончательно, совершенно бесповоротно сошел с ума и его необходимо уничтожить, как бедную безумную псину. Поиски Флетчера откладывать не стоило.

Когда Волдеморт натешился и позволил приближенным разойтись, Питер уже приходил в себя и сидел, потирая лоб. Зельевар, склонившись над ним, взмахнул палочкой — лёгкое сотрясение. До ушей донеслось невнятное бурчание:

— Темный лорд слэш Гигантский кальмар…

— Не вздумайте! — Оглянувшись и убедившись, что это бунтарское проявление неповиновения никто не слышал, он подхватил соседа за локоть и уволок прочь. Не хватало ещё нарваться на парочку "Круциатусов".

Оставив Питера дома заниматься терапевтическим макраме, зельевар, переодевшись в скромную мантию и скрыв лицо шарфом, принялся искать Мундунгуса. В силу своей специализации Снейпу нередко приходилось оказываться в мерзких, неприятных местах, трущобах, на задворках волшебного мира, Но даже с его точки зрения "схроны" Флетчера больше напоминали крысиные норы на магловских свалках. В первой локации, озвученной Питером, давно никого не было. Продавленный диван, поломанное кресло, тусклое грязное стекло, шкаф с обломанной дверцей и ни единого предмета, намекающего, что каморка обитаема. Видимо, отсюда Мундунгуса спугнули.

На "малине" с зельеваром общаться не хотели, пока он не подпалил бороду бармену, одновременно запуская по стойке дорожку плесени. Мужчина, поняв, что перед ним уважаемый джентльмен, охотно признался, что Флетчер не появлялся уже неделю, задолжал денег одному из местных и теперь прячется, опасаясь расправы.

На площадь Гриммо Снейп соваться не стал, показаться там без Дамблдора — значит, нарваться на громкий, безобразный скандал. А зельевар ценил своё время, его и так оставалось всё меньше.

Отправляясь по второму адресу Флетчера, он уже мало на что надеялся, и посчитал, что прав, оказавшись на обширном пустыре в каком-то промышленном предместье с единственной покосившейся хибарой, притулившейся у проржавевшего забора из сетки-рабицы. В качестве сада возле хибары имелась единственная пыльная яблоня с парой зелёных яблок-дичек на ветвях. Странно, что бедное растение дало хоть такой урожай. Заклинание выявления живых существ людей не обнаружило, но перед дверью можно было различить свежие следы, и зельевар решил немного подождать. Он набросил на себя скрывающие чары и прислонился к шершавому стволу. Пустырь погружался в сумерки, становилось прохладно, порывы ветра заставляли листы железа на крыше домика громыхать и изгибаться, но вскоре чуткое ухо уловило хлопок аппарации.

Флетчер, крадучись, подбирался к своему убежищу, держа на спине большой мешок с позвякивающей утварью. Он зорко оглядывался по сторонам, едва не принюхивался, куда больше напоминая крысу, чем нынешний Питер. Палочка подрагивала в руке и жулик явно готов был в любой момент аппарировать, если бы решил, что его тайное место таковым больше не является. Невербальный "Экспелиармус" Снейпа и последовавший сразу за этим "Петрификус тоталус" заставил Мундунгуса свалиться на землю, он вращал глазами но не мог даже охнуть от тяжести мешка, который его придавил. Зельевар подошел и присел рядом, глядя на Флетчера сверху вниз:

— А ты всё воруешь, Мундунгус… Нехорошо…

Глаза забегали, даже без легилименции все мысли Флетчера были очевидны, он явно не хотел находиться в этот момент рядом со Снейпом. В одном городе. На одном континенте. В одной и той же галактике.

— Сейчас я сниму с тебя оцепенение, и мы побеседуем. Но если ты будешь вести себя плохо, вздумаешь убегать, я тебя найду и мелко нашинкую. Или пущу на ингредиенты. Мне давно хотелось поэкспериментировать и сделать "Руку славы", но для этого всё никак не попадалась свеженькая рука висельника. Думаю, твоя сойдёт…

Взмахнув палочкой, зельевар наблюдал, как Флетчер, отплёвываясь от пыли, набившейся в рот и нос, садится, с опаской глядя на визитёра.

— Чего тебе надо, Снейп? — Грубовато поинтересовался воришка, стараясь спрятать за бравадой свой страх.

— Ты же продолжаешь грабить особняк Блэка?

Глаза Мундунгуса снова забегали, он пытался придумать, как избежать ответа. Вздохнув, Северус резким взмахом разрезал мешок и оттуда посыпались кубки, подсвечники, серебряная посуда, табакерки и статуэтки с хорошо знакомыми вензелями древнего темного дома.

— Мне нет дела до того, что ты воруешь и у кого. Но ты взял одну вещицу, которую не стоило. Серебряный медальон с литерой "S".

— Это твоя вещь? — Опасливо поинтересовался Флетчер, ощущая себя более уверенным. Похоже, бить его пока не собирались и он снова набрался смелости.

— Эта вещь — не твоё дело, чья.

— Так я его уже продал… Горбину…

— Точно? А я был уверен, что у Горбина этой вещи ещё нет…

Снейп блефовал, он поверхностно считывал мысли жулика, и Флетчер просто смердел враньём.

— Знаешь, мы можем с тобой разговаривать вот так, по-хорошему, а ведь можем и по-плохому. Интересно, если я начну отпиливать тебе пальцы по одному, это поможет вспомнить?

— Погоди, Снейп! Мы же товарищи, все в одном ордене…

— Вы же мне не доверяете, всё сомневаетесь, шпион я или нет. А тут минус три пальца — и сомнений поубавится. Сам и будешь рассказывать, что я добрый, кристально честный человек.

— Ну, у меня его и правда нет… Я задолжал паре человечков, и одному в качестве залога толкнул эту вещицу. Думал, потом выкуплю, сплавлю повыгоднее. Это Сьюки, он держит курильню в Глэмпи.

На секунду занырнув в память Флетчера, Снейп действительно поймал картинку, в которой Мундунгус передавал серебристый кулончик полноватому пожилому магу с отвисшими щеками, как у старого бульдога.

— Проводишь, покажешь, где этот Сьюки, — поднимая Флетчера, приказал Северус.

— Эй, Снейп, а вещички…

— Полежат вещички. А если кто заберёт — легко пришло, легко ушло. Всё равно не твоё.

Флетчер, глядя на злобного зельевара, решил не спорить. Подняв палочку и взяв Снейпа за рукав, он аппарировал.

Очередное место назначения оказалось ещё более унылым и грязным, чем предыдущие, и Северус сразу же вляпался рукавом плаща в какую-то вонючую жижу, тут же торопливо очищаясь заклинанием. Тесная скрипучая рассохшаяся лестница, изгибаясь под странными углами, поднималась вверх, они миновали второй этаж, коридор которого, такой же узкий и древний, тонул в темноте, и остановились у массивной двери на третьем этаже. Покосившись на Снейпа, Мундунгус торопливо постучал. Чуть выше уровня лица открылось зарешеченное окошечко, из которого выглянула горилла. Вернее, только через несколько секунд стало понятно, что это, конечно, представитель вида хомо сапиенс, но нависающие надбровные дуги, мощная челюсть и тёмная морщинистая кожа привратника сильно вводила в заблуждение.

— Ну?

— Нам бы к Сьюки, — робко попросил Мундунгус. Снейп почувствовал, как по спине пробегают электрические разряды. Интуиция очень явно намекала, что их ждут большие неприятности.

— Ну?

— Я по поводу залога. Этот уважаемый господин хотел бы забрать свою вещь.

— Ну? — Снова поинтересовался охранник, теперь переводя взгляд на Снейпа.

Северус вздохнул, утомлённый бессмысленным диалогом, и запустил в окошко жалящие чары. Когда привратник отшатнулся, в ход пошло заклинание "Диссендиум" и дверь распахнулась. Волоча за собой Флетчера, зельевар приложил охранника "Соппоро", чтобы тот хорошенько поспал, а сам направился на поиски владельца курильни.

Они оказались в ещё одном узком, плохо освещённом коридоре, по обе стороны которого виднелись ряды дверных проёмов, занавешенных полотняными шторами. Местный архитектор определенно отличался фантазией только в планировке лестниц.

Ради любопытства заглянув в одну из комнат, Северус поморщился. Антураж напоминал опийные курильни маглов, которые были популярны в XIX веке — низкие диванчики, подушки на полу, тела, раскинувшиеся в наркотическом трансе и мерзкий, сладковатый запах зелёного дыма, который клубами собирался под потолком и был зельевару отлично знаком.

— Они что тут, курят алихоцию? — Встряхивая Мундунгуса за воротник, прошипел он.

— Дак, многие курят… Не запрещено же… Я вот тоже…

— Но не в такой концентрации!

В конце коридора послышался шорох и зельевар на одних инстинктах отбил направленное в него связывающее заклинание, тут же парируя "Иммобилусом". Он не собирался здесь никого убивать. Воспользовавшись моментом, Флетчер попытался сбежать, но его палочка снова улетела в угол, а сам жулик свалился бревном, пока над его головой носились отблески магической перестрелки. Снейп мало интересовался, что там с Мундунгусом, хотя был уверен, что отдельные искры прилетали и в неподвижное тело. Ожесточённая стычка продолжалась минуты три, профессор был уверен, что против него выступили несколько не очень умелых магов, поэтому и сам пытался проявлять аккуратность — в комнатах оставались люди, хоть и в состоянии бездумных обкуренных овощей.

В минуту затишья один из противников весьма вежливо поинтересовался:

— Уважаемый сэр, позвольте поинтересоваться целью вашего визита?

— Сударь, я всего лишь хотел поговорить, — сбивая огонь с тлеющей штанины, ответил зельевар.

— Но вы вынесли дверь. И уложили Пьетро.

— Дверь я вам починю, когда буду покидать сие заведение. А Пьетро спит, его можно разбудить пинком.

— Очень рад, что удалось развеять недопонимание, — ехидно отозвался противник, который не спешил показываться. — Но всё же, сэр, в чем цель вашего визита?

— Присутствующий здесь мистер Флетчер уверял, что у вас находится моя вещь, серебряный медальон, который он оставлял в залог. Я бы хотел его забрать.

— Подозреваю, дражайший Мундунгус надеялся покинуть нас в разгар конфронтации?

— У него имелись такие планы, но не хватило сноровки для осуществления задуманного.

— Другого и не стоило ждать от этого говнюка. Но вы, сэр, очевидно, человек порядочный…

— Мне просто нужно забрать своё. Если хотите, Флетчера я вам оставлю, делайте с ним, что хотите.

— Будем весьма признательны. Но моральный ущерб…

— Я мог бы сжечь здесь все дотла и забрать медальон с пепелища, но продолжаю с вами дискутировать, — добавляя стали в голос, сообщил зельевар. Он начал сердиться. Сначала Волдеморт со своими убийствами, потом Флетчер со своими прятками, теперь ещё эти мелкие ганджубасные корольки пытаются диктовать ему свои условия. Подтверждая, что не шутит, он создал на конце палочки сияющий шар раскаленной плазмы.

— Не стоит так горячиться! Конечно, такой обмен нас устроит, — сразу же пошел на попятную собеседник.

Сверкнув в лучах одинокого светильника, в воздух взлетел медальон Слизерина, приземляясь у ног Снейпа. Подняв крестраж, он быстро стёр в памяти Флетчера воспоминание о своем визите, внедрив ему убеждение, что медальон был продан Горбину, а после усыпил жулика. Пусть Сьюки сам с ним разбирается.

— Надо ли мне упоминать, господа, что вы меня не видели?

— Посмотрите на освещение, сударь, конечно, мы вас не видели. Мы вообще специализируемся на том, чтобы никогда никого не видеть. — Сказанное сопровождалось дребезжащим хихиканьем.

Снейп кивнул и ушел, по пути починив с помощью "Репаро" стены коридора и дверь. Крестраж оттягивал внутренний карман пиджака, вызывая неприятный холод и ощущение угнетённости. От этой вещи хотелось избавиться немедленно, но сил на поддержание адского пламени второй день подряд явно не хватало, придется временно держать медальон в тайнике. В нос постепенно забирался запах тлена, а в мозгу шевелилось сомнение — стоило ли оставлять Сьюки с подручными в живых? Хоть и не видели лица, они могли опознать его по голосу. И Флетчера убить, как неудобного свидетеля и скотину. И сжечь это мерзкое место…

Северус остановился. Странно, раньше в нём не было этой неразумной чрезмерной кровожадности. С подозрением он глянул на карман. Насколько же сильной была эта "вещь"? Похоже, следующие несколько дней, пока он не соберётся с силами, окажутся очень долгими.

Вернувшись домой и торопливо спустившись в зельеварню, он запер медальон в сейф, после приложив обе ладони к толстой зачарованной стальной дверце. В душе шевелились сомнения — а вдруг к нему ворвутся? А вдруг вскроют сейф и украдут крестраж? Может, лучше держать его в кармане, носить при себе? В доме бывал Долохов, а он взломщик замков. Или Билл Уизли вернётся и вздумает порыться в тайниках "мерзкого пожирателя"? И есть ещё крыса-Питер! При воспоминании об этом одутловатом, мерзком лице всё внутри перевернулось. Как бы Снейп хотел взять палочку и покончить с этим, оставаясь в тишине и спокойствии, один на один с крестражем…

Зельевар отскочил от сейфа, будто касался ядовитой змеи. Нет, нельзя позволять "этому предмету" затуманивать его сознание! Он так долго практиковал окклюменцию и позволит себе сдаться? Поддаться сладкому, тихому, вкрадчивому шепотку, который исподволь подталкивает его обратно к сейфу, уговаривает взять крестраж, владеть им, не отдавать никому. Опомнился Северус в шаге от сейфа, когда уже протягивал руку к замку. Тряхнув головой, он взлетел вверх по ступенькам, будто у него горели подошвы, но даже заперев дверь в лабораторию, он продолжал слышать этот голос, это пение сирен.

Петтигрю высунулся из кухни, с любопытством наблюдая за метаниями соседа, в руках у него была миска с чем-то коричневым. От одного взгляда на это лицо Снейпа замутило и он, брезгливо поморщившись, поинтересовался:

— Это что?

— Еда.

— С каких пор бурда для покраски яхт считается едой?

— Этой бурдой смазывается мясо и запекается.

— Я не буду это есть.

— Не ешьте.

— И вообще, почему вы постоянно отираетесь на кухне? Собираетесь меня отравить?

— Сказал отравитель… Извините, у меня слабый желудок, не позволяет сутками есть один хлеб со спамом. Если есть спам. Или хлеб. Но чаще нет ни того, ни другого.

— Кто сказал, что вы можете пользоваться кухней?

— Ну, вы же ею не пользуетесь. Я, например, не пользуюсь зельеварней.

— Не смейте… даже думать! Чтобы спуститься в зельеварню! И прекратите всё стирать! Меня это бесит!

Питер очень внимательно посмотрел на Снейпа, склонив голову, потом отставил миску на стол позади себя и подошёл ближе.

— Что? Не приближайтесь ко мне! Это тоже бесит!

Протерев руки фартуком, Питер внезапно кулаком врезал зельевару в скулу. Удар получился неожиданно сильным, Снейпа повело, он стукнулся о стену, ошарашенный, принялся шарить в поисках палочки, и тут же ощутил ещё один быстрый, скользящий удар в печень по касательной. Северус скрючился, сползая вниз по стене, дыхание его перехватило, а сознание внезапно прояснилось. Склонившись над ним, Питер заботливо поинтересовался:

— Попустило?

Зельевар сглотнул, вытирая рукой кровь, отдышался и кивнул:

— Да, легче.

— Пиздюли просветляющие, — пояснил Петтигрю и вернулся на кухню, принимаясь греметь посудой. Снейп поморщился. Да, точно, было что-то в прошлом Анны Николаевны. Год единоборств, после которых у неё начали болеть колени. И сохранился прекрасно поставленный удар левой.

— Чтоб вам провалиться! — Благодарно пробормотал он.

— Взаимно и вам чертей уродливых под одеяло! — Откликнулся Питер.

Позже, нарезая на тарелке ломоть ароматного запечённого мяса в соусе, зельевар попросил:

— Несколько дней… не пускайте меня в лабораторию. Я буду хитрить, что мне туда надо. Но мне туда нельзя.

Петтигрю задумчиво кивнул, ничего не спрашивая. Это тоже было хорошим качеством сурка — он редко задавал лишние вопросы, ожидая, что ему расскажут всё необходимое, когда придёт время.

Первые три дня Снейп постепенно восстанавливался. Он пил зелья, ходил по магазинам на Косой аллее, заглянул в Хогвартс, отдав распоряжение эльфам об обустройстве рабочего кабинета по Защите. Ощущал себя нормально, не мучился кошмарами, крепко спал и с удовольствием ел.

А ночью на четвертые сутки очнулся ото сна от резкой боли в лодыжке. Вздрогнув, он осознал, что стоит на первом этаже перед дверью в лабораторию, а в ногу ему впился зубами злобный сурок, который с рычанием оттаскивает его от зельеварни. Поняв, что Снейп пришёл в себя, Питер вернул себе человеческий облик, сердито поморщился и поспешил к раковине, чтобы прополоскать рот от крови. Продолжая громко фыркать и шуметь водой, Петтигрю, не глядя, подцепил со стола рулон бумажных полотенец и кинул в Снейпа. Похоже, даже здесь чистоплотность пересиливала — он не хотел, чтобы кровь пачкала пол. Зельевар растерянно принялся вытирать натекшее пятно, когда его снова отвлек Питер:

— Вы что, кретин? Я для чего салфетки давал? Приложите их к ране, чтобы кровь не хлестала. Вы без палочки. Я без палочки. Хоть так остановите. Сейчас достану аптечку.

— Лучше палочку принесите.

Кивнув, Петтигрю торопливо поднялся по лестнице и вернулся через минуту, в одной руке сжимая палочку Снейпа, а другой прижимая к себе аптечку из ванной. Северус сидел на стуле, рассматривая повреждение. Зубы сурка, длинные и острые, оставили на коже глубокие следы, ложась поверх шрамов от клыков цербера.

— Спасибо. Я вообще не осознавал, что куда-то пошел.

— Вы уже третью ночь колобродите. Но раньше вас можно было поймать за халат и никуда не пускать. В этот раз вы заупрямились.

— Извините, я знаю, вам такое не по душе.

— После гибели Чарити вообще не могу на такое смотреть. Но вам очевидно была нужна помощь. Я помог.

— Сейчас я полностью вменяем. И завтра избавлюсь от того, что в лаборатории…

— Хорошо. Будем считать, что вы не пытаетесь совать мне фиалки за уши.

— Нет. Не пытаюсь. И это то… что я должен сделать сам.

Снейп зловеще оскалился. Эта дрянь пыталась играть с ним в игры. Ничего, завтра он посмотрит, как эта вещь лопается, плавится и сгорает. Адский огонь способен сжечь что угодно, и никакая магическая защита против него не выстоит.

— Идите спать, — посоветовал Питер, когда Северус закончил залечивать рану. — Я ещё некоторое время тут посижу. И запомните, если вдруг вам когда-нибудь понадобится съездить в челюсть — обращайтесь, мои кулаки в вашем распоряжении. Только не заставляйте больше вас кусать, вы довольно гадкий на вкус.

— Да. — Снейп поднялся, но после, помедлив, спросил: — А вы не слышите никаких голосов? Лишних звуков? Вас не тянет… туда?

— У меня в голове в последнее время столько всего, что один лишний голос практически ничего не меняет. И если бы "что-то" хотело на меня повлиять… ему сначала надо было разобраться и найти, на что влиять, а это, учитывая тотальный хаос в моих мозгах, вовсе не так просто.

На следующий день, наблюдая на пустынном пляже, как в защищенном щитом пространстве гибнет, искривляется, вопит крестраж, пожираемый адским пламенем, Снейп удивлялся, как Гарри и его друзьям удавалось почти год таскать с собой медальон и как долго наедине с артефактом смог бы провести нынешний Питер, который, похоже, настолько освоился в своём ментальном лабиринте, что смог заморочить мозголомную игрушку лорда. И насколько теперь Волдеморт и сам Снейп смогут верить тому, что творится в голове хитроумного сурка.

--------------------

Примечания:

Упоминания о том, что волшебники покуривают что-то "странное" в книгах встречаются (тот же Мундунгус курил трубку, выпуская зеленый дым), но в каноне точно не известно, что конкретно они употребляют. Поэтому в качестве такового использовала алихоцию (имеется страница на Поттер вики).

Алихоция или Гиеновое дерево (англ. Alihotsy, Hyena tree) — растение, листья которого содержат в себе фермент, способный вызывать сильную истерию и неконтролируемый смех. В сборнике "Волшебные травы" упоминается, что из листьев можно получить галлюциногенное вещество, способное вызывать эйфорию или панические приступы.