Берег Холодных Ветров

Глава 6

— Этого не может быть… Этого просто не может быть!

Айлин помолчала, давая возможность Мейларду каким-то образом придти в себя после принесенной ею новости. Ничего страшного, пусть осознает ее полной мерой — может, хотя бы тогда мысли у него потекут в верном направлении. Пока что парень сидит за столом с растерянным видом, не в силах поверить в услышанное. Хочется надеяться, что сейчас он пораскинет мозгами, сообразит, что к чему, а заодно поймет, что ему делать дальше. Айлин же тем временем спокойно поест, а заодно еще раз переберет в голове немногие события сегодняшнего дня.

До Залесья они добрались без проблем. Правда, не доезжая до города, Мейлард соскочил со своего коня, пересадил Кириана на лошадь матери, и дальше шел пешком, ведя коня на поводу. Иначе поступить было нельзя: уж очень они разнились — прекрасный гнедой скакун и всадник в нелепой одежде. Можно было не сомневаться — в самое ближайшее время это несоответствие привлечет внимание стражи

. Как и следовало ожидать, Мейларда остановил первый же караул, и парень, тяжело вздохнув, начал довольно-таки бестолково пояснять, что его хозяин не из этих мест, едет в Залесье, но сейчас задержался в Верховье, у хм, хм… знакомой. Очевидно, он пробудет там еще какое-то время, и потому велел ему, своему слуге, отвести господского его коня в город. Здесь у хозяина живет родственник, господин Кениг. Сам же хозяин появится в Залесье несколько позже, к вечеру, так что вы, господа стражники, уж будьте добры, не задерживайте меня, а то в гости к господину Кенигу вскорости должна приехать жена хозяина, и она должна быть уверена в том, что ее муж уже в городе, только по делам ушел… Ну, вы ж разумеете, о чем идет речь. Конечно, мне, мол, надо было бы побыстрее идти, да вот мои жена с сыном то и дело отвлекают, то одно им надо, то другое, а время-то меж тем идет! Господа служивые, отпустите меня, а не то, не приведи Боги, нарвусь на жену хозяина, и ежели она поймет, что ее мужа в городе все еще нет — вот тогда придется плохо не только хозяину, но и мне, потому как хозяйке под горячую руку лучше не попадаться!.. Ухмыльнувшись, стражники махнули рукой — езжай, мол, все понятно…

Позже, когда они немного отошли от стражников, Мейлард негромко пояснил: когда в Верховье он разговаривал с хозяином постоялого двора, узнавал у него, что и как, и, между прочим, тот поведал, что в поселке имеется… назовем его так — веселый дом с разбитными девицами, пользующийся хорошей репутацией у мужчин. В него очень любят захаживать проезжающие, да и знатные господа из города нередко заглядывают. Единственная беда — конюшни в том доме нет, так что на время долгого пребывания… в гостях посетители веселого заведения оставляют своих лошадей на постоялом дворе, или же придумывают что-либо иное, чтоб никто из посторонних не заметил их… задержки в гостях.

Что касается некоего господина Кенига, то Мейлард кстати вспомнил, что у одного из его приятелей в Залесье живет дядюшка по имени Кениг. Того родственника знакомый в глаза никогда не видел, лишь знает, что это довольно-таки скрипучий, весьма эксцентричный и вечно всем недовольный старик, один из родственников со стороны отца. Помнится, приятель говорил и то, что любое занятие этого самого Кенига — учить жизни всех подряд, и потому в гости этого старикана лучше не приглашать: за пять минут любого доведет до белого каления, и потому-то родственники стараются держаться от родича подальше. Впрочем, Мейлард тоже не собирался знакомиться с тем старцем, достаточно было того, что для достоверности своего повествования перед стражниками он сумел каким-то образом вспомнить имя дедули.

Оставив лошадей на первом же увиденном в городе постоялом дворе, молодые люди пошли на рынок, и вот, пожалуй, уже по дороге туда Мейлард впервые понял, что имела в виду Айлин, когда говорила о неприязни людей. А уж когда они стали ходить по рынку, то хватало и косых взглядов, и резких слов, а некоторые из торговцев просто не желали разговаривать, делали вид, что не слышат, когда молодая женщина спрашивала их о чем-либо, или же просто отходили в сторону.

Правда, Айлин уже привычно старалась не замечать устремленных на нее косых взглядов, а вот ее спутнику подобное отношение было в диковинку. Женщине даже пришлось пару раз попридержать Мейларда, чтоб тот не вздумал подойти к открыто хамящим ей людям и заставить их извиниться за свою грубость и бесцеремонность. Айлин еще раз пришлось пояснить парню, но уже безо всяких околичностей, что, как это не больно признать, но люди при виде нее испытывают самую настоящую неприязнь, и по мере возможности стараются избегать общения. А еще она повторила: до сей поры никак не может взять в толк, отчего это Мейлард не чувствует к ней того же резкого чувства отторжения?! Разумеется, она этому очень рада, и от всей души благодарна ему за поддержку, но в любом случае сейчас Мейларду стоит вести себя как можно более спокойно, если не хочет привлечь к себе лишнего внимания. Покрутив головой, парень вынужден был признать правоту слов молодой женщины.

Как Айлин и говорила, двух серебряных монет вполне хватило на новые штаны и рубаху Мейларду. К сожалению, на рынке им пришлось пробыть несколько дольше, чем рассчитывали: дело в том, что Айлин искала Мейларду такую рубаху, чтоб она застегивалась под самое горло — что ни говори, а следы от веревки на шее парня были очень заметны, и их необходимо было прикрыть. Понятно, что с перевязанной шеей тоже долго не проходишь — такая примета в глаза бросается, и потому следовало отыскать что-то из того, что прикрывало бы шею.

Нужная и подходящая по размеру одежда отыскалась не сразу, но, по счастью, они все же сумели найти именно то, что требовалось. Конечно, будь на то воля Айлин, то она сумела бы поторговаться, потому как продавец запрашивал за свой товар довольно дорого, однако было понятно, что сейчас и речи не может быть о снижении цены.

Когда молодые люди вновь подходили к тому постоялому двору, где оставили лошадей, взгляд Айлин упал на парочку старых нищенок. Судя по их исстрадавшемуся виду и тоске во взоре, эти две хорошо потрепанные жизнью особы страстно желали принять внутрь что-то покрепче простой воды, только вот не находилось никого, кто бросил бы им на столь благое дело хоть медяшку. Хм, похоже, это обитатели местного дна, а такие люди знают немало — об этом молодой женщине было известно еще по жизни в пригороде.

— Значит, так… — Айлин повернулась к Мейларду, который держал на руках Кириана. — Сейчас идите на конюшню, проверьте наших лошадей, а заодно, господин Мейлард, там и переоденьтесь. Вновь станете красивым и неотразимым, да и чувствовать себя будете куда уверенней, только ворот у рубахи вам следует застегивать до самого верха. Потом идите в обеденный зал — я к вам чуть позже подойду. Обед закажите, и, по возможности, сядьте где-нибудь в углу…

— Простите, а вы куда направились?

— Попытаюсь узнать кое-что о вашем дорогом кузене. У него же, как вы сказали, в этом городе есть большой дом.

В обеденном зале Айлин показалась почти через полчаса. К тому времени Мейлард уже стал всерьез опасаться, не случилось ли чего с молодой женщиной. Зато увидев, что она появилась в дверях обеденного зала, парень почувствовал, что у него немного отлегло на сердце — что ни говори, но бывают обстоятельства, когда ты чувствуешь себя в какой-то мере ответственным за другого человека.

Однако почти сразу же настроение Мейларда изменилось в худшую сторону. Дело в том, что Айлин, подойдя к Мейларду и Кириану, которым, и верно, удалось устроиться едва ли не в самом дальнем углу, сообщила невероятную новость: загородное имение Лилронда вместе со всеми землями, принадлежащими той семье, было продано еще три месяца тому назад, в самом начале весны, и ныне там новый хозяин. По слухам, бывший владелец — господин Лилронд, задолжал всем и вся, а его имение и без того было заложено-перезаложено, так что тот загородный дом необходимо было окончательно продавать, а иначе его и так бы отобрали за неуплату. В результате имение господина Лилронда приобрел купец Евсий, мужик богатый и умеющий считать деньги. Говорят, ему давно хотелось купить и тот старинный дом, и земли, примыкающие к нему: ведь сам Евсий — из простых людей, и заполучить наследственное имение знатного господина для него всегда было заветной мечтой. По слухам, позже ему пришлось вложить немало денег для того, чтоб привести дом в божеский вид — хозяйской руки там давно уже не было. Кстати, месяц назад Евсий в бывшем имении Лилронда справил новоселье, и, по слухам, гуляли там широко и шумно, даже кхитайские фейерверки запускали… Сейчас там жена Евсия проживает и трое его детей, да и родня к ним то и дело заглядывает, завидует, на новое приобретение не налюбуется…

— Кто вам эту чушь сказал? — Мейлард только что ложку на стол не швырнул. — Уж не те ли две нищенки, которых вы увидели неподалеку? Ничего не скажешь, прекрасный источник сведений, а заодно сказок, сплетен и домыслов!

— Наверное, не без того… — согласилась Айлин, глядя на то, как Кириан отодвигает от себя пустую тарелку из-под каши, и берется за молоко и слоеные булочки. — Досужих сплетен от этих нищенок я, разумеется, наслушалась в излишке, но вместе с тем такие вот попрошайки знают немало. Этих опустившихся людей никто всерьез не принимает, и потому многие не боятся в их присутствии вести свои разговоры, не думая о том, что это тоже люди, пусть и оказавшиеся едва ли на самом дне. Кроме того, нищим все одно заняться нечем, кроме как глядеть и слушать. Вот они и вслушиваются в чужие разговоры, обсуждают увиденное и услышанное между собой, и частенько знают ничуть не меньше, чем здешняя стража, а то и больше.

— И эти нищенки вам так сразу все и выложили? — съехидничал Мейлард. — Позвольте вам не поверить.

— Естественно, так просто постороннему человеку они ничего говорить не будут… — согласилась Айлин. — Тут надо еще знать, как к ним подойти и что следует сказать, чтоб они разговорились. Проще говоря, их надо расположить к себе. В моем случае на это потребовались две медные монеты, и вдобавок жалобы на жизнь, вернее на то, что я отчего-то уродилась такой неприятной, что от меня с детства люди шарахаются, и хотя я все же умудрилась выйти замуж, только вот муженек все одно меня не любит. Пожаловалась, что на него бабы вешаются без остановки, и сам он на сторону глядит… Такие душещипательные истории все женщины любят, а особенно те, кому в жизни не повезло. Мне пришлось даже слезу пустить — дескать, чтоб спасти семью, уговорила муженька устроиться на работу в какое-нибудь имение подальше от дорог, где надо трудиться с утра до вечера, и чтоб бабского духа там и близко не было. Не подскажете, где такое можно отыскать?

— И что же эти знающие особы вам сказали?

— Да посоветовали два каких-то места в невесть какой глуши — там, мол, настоящая глухомань, только медведи бродят, да мужики-отшельники кое-где живут, а баб и близко нет. Ну, я перевела разговор на другое — нам, дескать, не хотелось бы так далеко забираться, и мы тут краем уха слышали, что в имении какого-то господина Лилронда тоже одни мужчины обитают, да и хозяин появляется только в летнее время… Это верно? Нищенки в ответ только махнули рукой, похихикали, и выложили мне все подробности об имении вашего дорогого кузена.

— Ну и где же две эти женщины сейчас? — Мейлард встал из-за стола. — Сам с ними поговорю.

— Сядьте… — посоветовала Айлин, придвигая к себе тарелку с вареной курицей. — Они уже ушли — на две медных монеты в здешних местах можно очень хорошо промочить горло, а этим бабонькам, как говорили у нас в пригороде, надо срочно залить горящие трубы.

— Но они все это придумали!

— А зачем? — молодая женщина отломила куриную ножку. — Тут враньем и не пахнет. Лучше признайте, что старая няня божественной Глерниты водила вас за нос. Никто эту девицу не прятал в имении Лилронда — там уже несколько месяцев как появились другие хозяева, и нелепо даже думать о том, будто кто-то из тамошних добропорядочных господ стал бы скрывать у себя похищенную красотку.

— У меня все это в голове не укладывается! — только что не простонал Мейлард.

— Вижу, что для вас стала неожиданностью новость о том, что кузен Лилронд уже давненько избавился от родового имения. Н-да, он у вас, как вижу, парень скромный, никому и словом о том не обмолвился.

— Все равно! — покачал головой Мейлард. — Этого не может быть… Этого просто не может быть!

Сейчас они втроем сидели в общем зале постоялого двора, и если Мейлард даже не смотрел на стоящую перед ним большую тарелку с жареным мясом, то Айлин с удовольствием принялась за вареную курицу. Что касается Кириана, то тот вовсе не торопился вставать с места — ему нравилось сидеть рядом с дядей Мейлардом.

Молодая женщина уже взялась, было, за второй кусок курицы, когда парень вновь заговорил упавшим голосом:

— Возможно, старушка что-то напутала, и Глерниту прятали не в имении Лилронда, а…

— Ага, по-вашему, няня, которая немалую часть жизни провела в этих местах, не знает своих соседей? Уверена: в те времена, когда еще был жив отец Лилронда, родители Глерниты не раз ездили с визитами в его имение — вы же сами говорили, что они находятся по соседству! Между прочим, подобные посещения — одно обязанностей, и в то же время развлечений в довольно скучной и однообразной деревенской жизни. Если же родители Глерниты для этих визитов брали с собой дочь, то, естественно, с ней была и няня. Я скажу вам так: возможно, старушка не знает, где и как на фасаде бывшего имения Лилронда прибита каждая доска, но уж внешний вид дома она никак не спутает с чьим-то иным! Несерьезно даже предполагать что-то подобное. И потом в здешних местах вряд ли так много загородных имений состоятельных господ.

— Но это старая женщина, и она вполне могла… — теперь Мейлард говорил уже не столь уверенным голосом.

— Господин Мейлард, вы же сами сказали, что не знаете, где находится имение вашего кузена, так? — Айлин налила еще молока в кружку Кириана. — Так вот, спешу вам сообщить: оно располагается несколько западнее Залесья, и к нему можно добраться двумя дорогами. Одна из них начинается неподалеку от достопамятного дома бывшего управляющего, где вас едва не повесили, а вторая ведет из Залесья. Так вот, дорога от имения до Залесья по времени занимает три четверти часа, а от имения до Верховья — часа полтора, да и сама эта дорога из числа тех, где яма сменяет рытвину. Про такие еще говорят — семь загибов на версту. По ней вообще стараются не ездить — жалко и колеса, и ноги лошадей, и потому-то эта дорога в последнее время стала зарастать травой. Остается только надеяться, что новый хозяин поместья купец Евсий через какое-то время приведет эту заброшенную дорогу в относительный порядок. Но это дело отдаленного будущего, а пока что ответьте мне на простой вопрос: как могла служанка Глерниты каждый день ездить за едой в Верховье, если из имения до Залесья добираться куда ближе, да и дорога много лучше? Кстати, вы в Верховье что-нибудь ели на постоялом дворе?

— Нет. Я ведь день провел в седле, устал настолько, что кусок в горло не шел. Только пару кружек воды выпил.

— А вот мы с сыном там поужинали… — Айлин положила себе на тарелку еще кусок хлеба. — Не скажу, что том постоялом дворе готовят плохо — так, средне, для проезжающих вполне сгодится. Возможно, нам просто не повезло — подали что-то старое, холодное и не очень вкусное. Во всяком случае, ваша утонченная невеста вряд ли стала бы не то что есть, а даже глядеть на что-то подобное. Кстати, эту несуразность я отметила еще тогда, когда вы мне впервые рассказывали о ежедневных поездках служанки в Верховье, где будто бы стряпают отменную еду. Должна сказать: даже на этом постоялом дворе, где мы сейчас находимся, готовят куда лучше!

Мейлард ничего не ответил. Он сидел, постукивая пальцами по столешнице, и, судя по его мрачному виду, мысли у парня были невеселые. Молчание затягивалось, и лишь когда Айлин отодвинула от себя пустую тарелку, Мейлард заговорил.

— Мне в голову лезет всякая чушь, и я, если честно, в затруднении. Вижу, вам хочется мне что-то сказать, так не стесняйтесь — возможно, кое в чем наши предположения совпадут.

— Что ж, можно… — Айлин вздохнула. — Боюсь, няня — эта милая старушка, была послана в столицу как раз затем, чтоб выманить вас, голубь мой, именно туда, куда было нужно, причем действовала она весьма умело, и знала, на какие чувствительные точки следует надавить, чтоб вы поступили именно так, как она просит. Между прочим, все было рассчитано верно: разве кто-то заподозрит во лжи старую верную няню, которая ради своей воспитанницы только что в лепешку не расшибется? Ну, то, что ей артистизма не занимать — это даже мне понятно, но в то, что бабуля действовала под принуждением — э, нет, в подобное я никогда не поверю! Вы же сами рассказывали, как она со слезами на глазах умоляла вас, как благородного рыцаря, в одиночестве отправиться на спасение плененной красавицы, а вместе с тем заклинала никого не посвящать в свои планы. Верно? Объяснение этому было более чем достоверным — чтоб ненароком не запачкать честное имя невесты, но вам не кажется, что старушка вполне обоснованно опасалась другого? Подумайте сами: если вы кинетесь за помощью к друзьям, то может оказаться так, что до кого-то из них к этому времени вполне могли донестись слухи о том, что ваш дорогой кузен уже продал свое поместье, и что милой пленницы там нет и быть не может? Все же подобные новости, пусть и медленно, но становятся известными…

— Но вести о продаже наследственного имения так просто не утаишь! Не понимаю, как же так получилось, что об этом никто ничего не знал?

— Это в столице никто не знал, а в здешних местах о том было уже давно известно. Наверняка и до кое-кого из ваших знакомых слухи уже докатились. Что касается вас… Господин Мейлард, вы же мне сами говорили, что в последнее время просили даже не упоминать имя дорогого родственника в вашем присутствии, и к этой просьбе ваши друзья и знакомые отнеслись уважительно. Вот и результат. Думаю, если бы вы, после появления в вашем доме старой няни, обратились за помощью к кому-то из своих товарищей, то они бы вам еще тогда сказали, что в горестном повествовании бабуси есть некие странности.

— Никогда не думал, что Лилронд столь расчетлив… — Мейлард чуть потер ноющую шею. Судя по его голосу, слова молодой женщины его не удивили: очевидно, сходные мысли бродили и в его голове. — На него это никак не похоже. Раньше я считал его куда более простым и грубым человеком. Хам — да, человек без чести и совести — да, порочная натура — да, но чтоб все продумать столь тонко… В голове не укладывается.

— Вам виднее.

— А мне вот что интересно… — теперь Айлин уловила в голосе Мейларда нечто похожее на неприкрытое раздражение. — Как это такую разумную и рассудительную женщину муж бросил? Вы же все видите, все знаете, а вместе с тем лихо разбираетесь, кто и в чем виноват… Строите свои предположения совсем как дознаватель из стражи!

Молодая женщина понимала — сейчас ей ни в коем случае не стоит обижаться на слова Мейларда. Парень сбит с толку, расстроен, не знает, кому верить и как следует поступать дальше. Именно потому в его голосе слышны злость и недовольство.

— В моем случае полностью права поговорка: в чужом глазу и соринку увидишь, а в своем и бревна не замечаешь… — горько усмехнулась Айлин. — Всегда хочется надеяться, что в своей семье все хорошо, а вместе с тем не желаешь видеть то, что творится у тебя под носом. Проще говоря, до последнего надеешься на лучшее и не замечаешь очевидного. Вот и результат…

Кажется, Мейлард понял, что Айлин имела в виду. Во всяком случае, когда он заговорил вновь, в его голосе уже звучали нотки извинения.

— Узнать бы, где Глернита, и куда ее спрятали…

— Пойдем отсюда… — это уже Кириану надоело сидеть на месте. — Я спать хочу…

— Погоди немного, парень, мы что-нибудь придумаем… — начал, было, Мейлард, но Айлин его перебила.

— Тихо. К нам служанка идет! Кстати, можете спросить ее о Лилронде, только не забывайте о том, что сейчас вы выглядите как обычный работяга. Заодно можете поинтересоваться и кухней на постоялом дворе Верховья…

— Понял.

Когда дородная служанка, бросив недовольный взгляд на Айлин, забирала со стола плату за обед, Мейлард поинтересовался чуть игривым голосом:

— Слышь, красавица, а как проехать к загородному дому купца Евсия? Он ведь, говорят, себе новый дом купил…

— А тебе туда зачем? — буркнула служанка.

— Ему, говорят, работники нужны. Может, и я сгожусь… Ты, красавица, как считаешь?

— Будут нужны, так из своих наберет! — голос служанки стал чуть мягче, но она повернулась спиной к Айлин, чтоб не видеть молодую женщину. — Да он в том бывшем имении господина Лилронда, кажись, уже со всеми делами управился.

— Так уж и управился? — чуть улыбнулся Мейлард.

— А то! Сколько туда мастеров ездило, а уж труда и денег невесть сколько вбухано, чтоб все в порядок привести!.. Сейчас там, говорят, не дом, а картинка.

— Ох, как бы я хотел на эту картинку с кем-то вместе поглядеть… — мечтательно вздохнул Мейлард, глядя на служанку таким взглядом, что та едва не зарделась от удовольствия.

— Так у тебя ж вроде есть, с кем глядеть… — она даже не смотрела в сторону Айлин.

— Да уж… — Мейлард чуть скривился, и Айлин с трудом удержалась от улыбки: глянь сейчас кто со стороны — враз решит, что муж жену терпит из последних сил. — Спасибо тебе, красавица, приятно было с тобой поговорить, враз на душе легче стало. Может, загляну сюда еще разок, поглядеть на тебя…

— А что, приходи… — служанка по-прежнему не обращала никакого внимания на Айлин, а может, наоборот, подчеркнуто игнорировала ее. — Возможно, и с работой что подскажу…

— Кухня у вас неплохая, можно и посидеть вечерком, поговорить насчет работы. Это дело стоит обсудить под кружечку с хмельным и тарелку жареными ребрышками… Кстати, мы в Верховье останавливались, на постоялом дворе. Нам кто-то по дороге нахвалил тамошнюю кухню. А оказалось, ничего хорошего, тут куда лучше.

— Конечно, лучше! Не знаю, кто вам мог нахвалить тамошнюю стряпню? Только тот, у кого жена вообще готовить не умеет! Вот года два назад, там, и верно, хороший повар был, только его один из проезжающих господ к себе в дом переманил. Говорят, тот повар сейчас в столице живет, важных господ потчует… Ох, вот что я еще хочу сказать: тот гнедой, что в конюшне — он ведь ваш?

— Ну да, мой. Вернее, — поправился Мейлард, — вернее, моего хозяина… А что такое?

— Да стражники приходили, спрашивали. Как видно, вы на хорошем счету у хозяина, раз он вам такого дорогого коня доверяет.

— Понятное дело — я парень не промах… Скажи мне, красавица, как отсюда добраться до дома господина Кенига. Знаешь такого?

— А то! Вернее, я о нем слыхала, а вот видеть не видела. Наш хозяин его, вроде, знает, а тебе-то он на кой сдался?

— Да я его родственнику служу, а сюда заскочил перед тем, как направиться к тому старику. Ну, так как, подскажешь, как отсюда дойти до его дома? Должен же я знать, как от дома того господина вновь добраться до этого благодатного места…

— Отчего ж хорошему человеку дорогу не указать… — игриво усмехнулась служанка. — Это я завсегда пожалуйста, тем более что отсюда до дома господина Кенига совсем недалеко…

Пока Мейлард выспрашивал служанку, Айлин пыталась успокоить Кириана, которого после сытного обеда стало клонить в сон. Ребенок тер руками глаза, капризничал, и ему тем более не хотелось слушаться мать. Ох, беда бедная…

— Ну, спасибо, красавица, мы пошли… — Мейлард встал из-за стола, и незаметно ущипнул служанку за бок. — Ох, поговорил бы я еще с тобой, да вот ребенок хныкает, поневоле уходить надо.

— Если что, приходи… — ухмыльнулась служанка. Она по-прежнему не смотрела на женщину и ребенка, сидящих возле так понравившегося ей парня. — Сам понимаешь — картинки можно и тут посмотреть, не уезжая далеко, то бишь к дому купца Евсия…

Когда молодые люди шли к выходу, Айлин услышала, как Мейлард негромко ругнулся сквозь зубы.

— Идиот, как же я об этом не подумал! Совсем, как видно, голова не работает!

— А что такое? — Айлин вела за руку капризничающего ребенка.

— Не буду скрывать — Ветер стоит огромных денег. Любому бросится в глаза различие между ним и хорошей, но обычной, лошадью. Понятно, что такой жеребец вряд ли будет просто так стоять на конюшне захудалого постоялого двора!

— Ну, не такой он и захудалый…

— Вы поняли, что я имел в виду. Не просто же так стражники Ветром интересуются! Хорошо еще, что коня со двора не свели! Похоже, надо стоит пойти к тому занудному старикану — господину Кенигу, а иначе, боюсь, Ветра я не сберегу!

Однако стоило молодым людям оказаться на улице, ведя под уздцы обеих лошадей, как возле них оказались два стражника. Айлин их стазу узнала: это были двое из того караула, что останавливали их недалеко от города. Этим-то что надо?

— Извините, конечно… — заговорил один из них, тот, что постарше. — Но вы нам говорили, что торопитесь, ведете коня к господину Кенигу, а сами оставляете его на постоялом дворе.

— И чего? — сделал удивленное лицо Мейлард.

— А то, что нам это все не нравится… — нахмурившись, продолжал стражник. — Не буду скрывать — у нас тут конокрады появились, так что…

Конокрады… Айлин поняла, что надо срочно вмешиваться: по закону, если у стражников появлялось предположение, что они имеют дело с конокрадом, то у них есть полное право отправить подозреваемого за решетку до полного выяснения дела, проще говоря, на неопределенный срок. Только этого еще не хватало! Надо что-то делать…

— Так мы ж не виноваты, что господин Кениг нас не пустил! — тут уже Айлин встряла в разговор. — Велел, чтоб мы позже подошли! Он, видишь ли, нас не знает! Вот мы и болтаемся тут, как невесть кто, ждем, пока наш хозяин заявится!

— Надо бы разобраться… — вновь заговорил стражник.

Кажется, он собирался приказать стоящим передним молодым людям следовать за ним, но молодая женщина его вновь перебила. Уперев руки в бока, она пошла прямо на стражников.

— Ага, мы еще оказывается, и виноваты! Мотаемся тут по городу, словно неприкаянные, хозяина ждем, чтоб с ним к его родне заявиться, так еще и вы к нам цепляетесь! Конь им, видишь ли, понравился! Что, глаз на него положили? Да ежели наш хозяин сюда придет, да своего коня не найдет, так спрашивать будет не только с нас, но и с вас! Мы ведь молчать не будем, всем расскажем, что вы нас в кутузку затолкали, да еще и в конокрадстве вздумали обвинить, а коня решили себе забрать! Нам хозяин рассказывал, что его родственник, господин Кениг, такие штуки просто так не спускает!

Стражники невольно отступили назад, и на их лицах невольно мелькнуло нечто похожее на отвращение. Вообще-то именно этого Айлин и добивалась, стараясь придать своему голосу визгливую сварливость базарной бабы — сейчас она была почти уверена, что стражники уже готовы уйти без дальнейших разговоров, лишь бы оказаться подальше от этой мерзкой особы. Что ж, хотя бы в этом есть какая-то польза от той гадости, что наведена на нее по желанию свекрови.

Однако стражникам не хотелось дать верх в разговоре какой-то бабе, да и долгие годы службы все же взяли верх над эмоциями, и потому мужчины постарались сдержаться, хотя будь на то их воля — без сомнений, отпустили бы эту парочку подобру-поздорову, и чем скорее, тем лучше. Да и, как говорится, лицо терять не хотелось — ведь многие из прохожих оглядывались на пронзительный голос неприятной женщины.

— Давайте договоримся так… — заговорил стражник постарше, стараясь не смотреть на Айлин. — Сейчас вы пойдете к господину Кенигу, и если он подтверждает ваши слова, то мы вас больше не задерживаем. Сами должны понимать — у нас служба…

— Конечно, конечно… — закивал головой Мейлард. — Пошли, господа стражники.

Мейлард двинулся вперед, держа на поводу обеих коней, а Айлин шла чуть позади, держа за руку Кириана, который уже вовсю капризничал — конечно, ребенок устал, ему хотелось спать, а его тащат невесть куда в то время, когда глаза начинают закрываться сами собой. Еще малышу совсем не хотелось идти рядом с матерью, он рвался к Мейларду, с которым ему было куда легче и спокойней.

Стражники следовали за молодыми людьми, не отходя от них ни на шаг, и Айлин оставалось надеяться только на то, что Мейлард запомнил слова служанки, которая довольно подробно пояснила, как можно добраться от постоялого двора до дома незнакомого им господина. Впрочем, дойти — это еще полбеды, надо еще дать понять, что там уже были ранее.

Прошли до конца многолюдной улицы, свернули направо, и через несколько минут вышли в какой-то переулок. Еще два дома влево — и Мейлард забил кулаком в высокие деревянные ворота, украшенные потрескавшейся резьбой. Какое-то время на это громыханье никто не отзывался, а потом из-за ворот послышался чей-то дребезжащий голос, который явно принадлежал мужчине в возрасте.

— Кого там нелегкая принесла?

— К господину Кенигу от его племянника Клайвия! — отчеканил Мейлард.

— А на кой ляд?

— А на тот, что мне тут уже болтаться надоело! — рявкнул Мейлард. — Долго еще ждать прикажете? Или нам снова на постоялый двор идти?

— Мне-то что? Шляется тут всякий, кому не лень… Иди, куда хочешь, пока сам племянник… как ты его назвал? не приедет. Вот тогда я вас всех и впущу.

— Я сейчас прямо отсюда начну звать господина Кенига! Учти — глотка у меня крепкая!

— Ладно, не шуми, было бы из-за чего орать… Погодите, я к господину Кенигу схожу. Разрешит пустить — открою ворота.

За воротами воцарилась тишина, а Айлин тем временем покосилась на стражников. Те больше не смотрели подозрительно на Мейларда, и, кажется, уже готовы были уйти, но все же хотели дождаться развязки, проще говоря, желали выяснить — пустит здешний хозяин в свой дом этих людей, или же пришлые им голову морочат. Хотя если учесть, что эти двое знали дорогу до дома господина Кенига (во всяком случае, уверенно шли сюда), и твердо разговаривали со слугой… Похоже, парочка не врет.

В томительном ожидании прошло минут десять, и к тому времени стражники, похоже, были уже и сами не рады, что пришли сюда. Во всяком случае, они (возможно, и сами не понимая того), отошли подальше от Айлин — судя по всему, в присутствии этой молодой женщины оба явно чувствовали себя не в своей тарелке. Вдобавок ко всему Кириан поднял настоящий рев, что еще больше выводило из себя стражников.

Наконец ворота приоткрылись, и в проеме показался невысокий сгорбленный старик. Оглядев стоящий перед ним людей, он заговорил:

— Господин Кениг просил передать, что хотя его племянник болван и лоботряс, вас он все же пустит — все же законы гостеприимства никто не отменял. Проходите… — и старик отошел в сторону, давая пройти внутрь Айлин и Мейларду. Затем его взгляд упал на стражников, все еще стоявших неподалеку от ворот. — А вам что нужно, господа хорошие?

Когда молодая женщина уже входила во двор, она скосила взгляд назад: оба стражника едва ли не бегом удалялись от ворот, не желая дольше оставаться возле этой неприятной пары. Н-да, оказывается, иногда и антипатию можно пустить во благо.

Не сказать, что за воротами молодые люди увидели прекрасные хоромы, но дом у господина Кенига был достаточно большой и содержался в порядке, да и двор отличался чистотой. Пока еще непонятно, что за человеком был дядюшка приятеля Мейларда, но одно можно было утверждать наверняка: лениться своим работникам он не позволял.

— Можно мне переговорить с господином Кенигом по делу, не терпящему отлагательств? — теперь голос Мейларда немного изменился, да и сам парень словно распрямился. Когда же он скинул с себя все ту же нелепую шапку и откинул с лица неаккуратно висящие волосы, то сразу стало понятно, что этот человек имеет полное право отдавать приказы. Н-да, — невольно отметила про себя Айлин, — породу все же не спрятать…

— А господин Кениг и без того просил, чтоб вы к нему пришли… — старый слуга пожал плечами. — Он и сам кое-чего узнать хотел.

— Мейлард, вы идите… — вздохнула Айлин. — А я тут посижу…

— Лучше в дом зайдите… — старик неодобрительно посмотрел на молодую женщину. — Мальчишка-то у вас на ходу спит. Можете в дворницкой посидеть, благо она совсем рядом. Там же и лавка для пацаненка найдется, поспать сможет…

— А почему бы и нет? — Айлин взяла на руки плачущего ребенка. — Мейлард, вам лучше пойти к хозяину этого дома, а мы вас подождем.

В дворницкой, куда старик привел Айлин, заходились две немолодые женщины, по виду — служанки, которые без особой любви посмотрели на входящих, и Айлин поняла, что ее присутствие тут вряд ли смогут вынести долго. По счастью, Кириан уснул почти сразу же после того, как его голова коснулась лавки. Надо сказать, что на ребенка женщины смотрели с куда большей симпатией, и Айлин, подсунув Кириану под голову дорожный мешок вместо подушки, вышла на улицу, попросив служанок приглядеть за ее сыном — мол, позовите меня, пожалуйста, когда ребенок проснется, а я пока на двор пойду, воздухом подышу. Немолодые женщины были явно не против посидеть с малышом, так что Айлин только и оставалось, как со спокойным сердцем выйти на двор и присесть на красивую деревянную скамью у стены.

Медленно текло время, и Айлин с досадой думала о том, что она попусту теряет еще один день. Им с сыном надо идти на север, а вместо того она невольно ввязалась в совершенно чужие игры, до которых ей, по большому счету, не должно быть никакого дела. Надо поскорей прекращать эту ненужную суету и отправляться в путь, а не то можно безвозвратно упустить время. Знахарка поставила Кириану защиту всего на тридцать дней, и с того момента прошло уже немало времени. Конечно, теперь у них есть лошадь, и потерянное время она, разумеется, быстро нагонит, но все равно надо набраться духа и сказать Мейларду, чтоб в своих проблемах разбирался сам.

Отчего-то вспомнилась мать… Интересно, как у них с Борасом обстоят дела? Если они уже успели пожениться, то в пригороде кумушкам будет о чем почесать языками, хотя и без того насчет семьи Айлин у сплетников есть неиссякаемая тема для разговоров. Всем и вся косточки перемоют! Кроме того, сейчас у матери столько работы по дому, то и передыха нет, хотя покоя любопытствующие ей точно не дают! К тому же, чтоб заменить сгоревшие бревна на новые и переслать крышу наверняка надо нанять артель работников…Можно не сомневаться: каждый день и не по одному разу еще и соседки заглядывают, причем каждая по крайне «неотложному» делу, а ведь матери надо еще успеть до начала холодов привести в порядок дом, и без Бораса с этим ей одной точно не управиться… Опять-таки неплохо бы знать, вспомнил ли Тариан хотя бы раз о том, что у него есть сын?.. Ох, не стоит думать о бывшем муже, а не то боль и обида будут снова жечь сердце.

Молодая женщина так углубилась в свои мысли, что не заметила, как рядом оказался Мейлард.

— Госпожа Айлин… — парень негромко прокашлялся.

— Ой, извините! — та вздрогнула. — Что-то я отвлеклась… Ну, как прошел ваш разговор с родственником вашего приятеля?

— Поговорили… — вздохнул Мейлард. — Мне стыдно об этом говорить, но я вновь нуждаюсь в вашей помощи. Вы не могли бы сходить со мной кое-куда?

— И где же находится это место под названием «кое-куда»? — поинтересовалась Айлин.

— Едва ли не на противоположной стороне города. Мне необходимо отыскать дом Лилронда. Беда в том, что меня могут узнать его слуги, а вас ранее они никогда не видели. Конечно, я понимаю, что моя просьба переходит все разумные границы, но, похоже, кроме вас, мне сейчас надеяться не на кого.

Вообще-то самым правильным в этой ситуации было бы отказаться от столь высокого доверия, но раз Айлин и без того намеревалась завтра распрощаться с Мейлардом, так почему бы ей сегодня ему не помочь? Во всяком случае, этим она немного успокоит свою совесть.

— Но Кириан…

— Он еще спит, и я предупредил слуг, что нам необходимо уйти на какое-то время. Когда Кириан проснется, они ему пояснят, что вы скоро вернетесь. Да не беспокойтесь, у каждой из этих служанок есть и дети, и внуки, так что они знают, как надо обращаться с детьми.

— А наши лошади?

— Мы пойдем пешком. Если в доме Лилронда сейчас есть кто-то их тех слуг, что были с ним в столице, то моего Ветра они хорошо запомнили, ни с каким другим конем не спутают. К тому же обеих наших лошадей сейчас уведут в конюшню, чтоб никому из посторонних на глаза не попались. Господин Кениг сказал, что у него хороший конюх, который должным образом о них позаботится. Итак, жду вашего ответа… — Мейлард изобразил нечто вроде изящного поклона. — Милая дама, прошу оказать мне честь быть спутницей на этой тихой и увлекательной прогулке.

— Что ж, когда кавалер столь любезен, то дама не должна отказываться от предложения приятно провести время… — молодая женщина невольно улыбнулась. — В противном случае это может быть расценено как неуважение к столь учтивому человеку. Надеюсь, все это время мы будем говорить только о высокой поэзии?

— Увы, в данный момент я предпочитаю грубую прозу жизни.

— Ну, раз речь все же пойдет о литературе, то я, пожалуй, приму от малознакомого господина это несколько неожиданное предложение о прогулке… — Айлин встала со скамейки. — Только нам стоит обойти стороной тот постоялый двор, где вы совсем недавно так лихо соблазняли служанку и посылали ей призывные взгляды. Беда в том, что только эта далеко не юная особа хотя бы краем глаза увидит вас на пороге, то она враз уверится, что вы пришли именно к ней, и в этом случае, боюсь, даже мне не удастся вырвать ваше бренное тело из ее жадных рук.

— Вот это она и есть — грубая проза жизни! — хмыкнул Мейлард. — Вы предложили мне самым низменным образом кое-что выяснить у бедной женщины, и теперь я вынужден скрываться от ее сильных чувств, способных накрыть меня с головой, словно снежная лавина, стремительно летящая по склону и сметающая все на своем пути…

— А мне кажется, что вы сейчас перешли как раз на поэзию… — фыркнула Айлин, выходя за ворота. — Ладно, спустимся на грешную землю с вершин высокого искусства сложения стихов. Итак, куда нам идти?

— Сейчас покажу… — Мейлард вновь нахлобучил шапку себе на голову. — Только вот руку, к сожалению, вам предложить не могу — в здешних местах у простолюдинов так ходить не принято. Если честно, то я прошу вас пойти со мной только потому, что идущая пара не так привлекает внимание, как одиноко слоняющийся мужчина. К тому же меня могут узнать люди Лилронда…

— Ага, а когда с вами иду я, то многие неосознанно будет отводить взгляд в сторону, особо не всматриваясь. Пожалуй, вы правы — это грубая проза жизни!

Пока они шли по нешироким улицам города, Мейлард рассказывал Айлин о своем разговоре с господином Кенигом. Оказывается, этот старик, хотя и передвигался с большим трудом, но ясность ума не потерял, а вместе с тем у него оставался по-прежнему цепкий взгляд, и при виде молодого человека он сразу заметил как его осанку, так и фамильный перстень на руке. Хозяина не смутила бедная одежда гостя, более того — он явно желал поговорить с нежданным гостем.

Беседа продолжалась долго: господин Кениг, предпочитающий жизнь в уединении, хотя никогда и не видел Клайвия — своего молодого родственника, все же был совсем не прочь узнать о нем побольше. Старик явно желал поговорить, вспоминал своих родственников и знакомых, и потому Мейларду с большим трудом, но все же удалось направить беседу в нужное ему русло. Что он сказал Кенигу, о чем у них шла беседа — о том парень говорить не стал, а Айлин не интересовалась. Надо будет — сам скажет, да и не стоит понапрасну лезть в чужие секреты. Единственное, что сказал Мейлард — говорят, в доме Лилронда видели очень красивую девушку. Похоже, это есть похищенная Глернита.

Еще, по словам господина Кенига, Лилронд уже давно считается среди местной аристократии кем-то вроде наглядного образчика дурного тона. Стоит этому человеку оказаться в здешних местах, как он сразу становится притчей во языцех: шумные попойки, скандалы, девицы, сбитые с пути истинного… Более того: в свои приезды Лилронд постоянно притаскивал в город кучу самого настоящего человеческого отребья из числа тех особей, которых и людьми-то было назвать сложно, и приезжие, как правило, устраивали в городе такое светопреставление, что чинные и добропорядочные горожане в отчаянии хватались за голову. Более того: у этих пришлых людей дело нередко доходило до схваток со стражниками! Те из местных, что живут по соседству с Лилрондом, на время появления в городе этой милой компании, вокруг своих домов только что охранников не выставляют, а иначе можно обнаружить незваных гостей не только на своем дворе, но и в собственном доме, причем пришлые ведут себя, словно хозяева. Оставалось только благодарить всех Светлых Богов за то, что Лилронд, этот крайне неприятный человек, редко показывается в Залесье.

Что же касается самого господина Кенига, то тут Мейлард, вздохнув, сообщил, что понял, отчего этого человека в семье считают столь занудным человеком и особо не стремятся напрашиваться к нему в гости, да и не горят желанием приглашать его к себе. Увы, но этот пожилой человек очень любил поучать других, а заодно обожал поругивать нынешнюю молодежь и читать нотации, так что Мейларду полутора часов общения с этим стариком хватило, можно сказать, с лихвой. А от предложения господина Кенига «посидеть вечерком за обстоятельной беседой со стаканом хорошего вина» парень уже не знал, как отвертеться.

Так, за разговорами, молодые люди и сами не заметили, как дошли до нужного им места. Обычная неширокая улица, на которой явно живут зажиточные горожане: большие красивые дома, высокие заборы, за которыми виднелись фруктовые деревья… Однако Мейлард кивнул в сторону одного из домов с приоткрытыми воротами, за которыми виднелся плохо убранный двор.

— Вот он, дом моего дорогого родственника… Что скажешь?

Значит, этот высокий двухэтажный дом и есть то самое место, где обитает кузен Лилронд, и где, скорей всего, прячут прекрасную Глерниту. Надо сказать, что само строение не произвело на Айлин особого впечатления: конечно, это большое, высокое здание и понятно, что в свое время его строили мастера своего дела, только вот сейчас все это осталось в прошлом. С первого взгляда понятно, что дом нуждается в хорошем ремонте, да и высокий забор, окружающий это жилье, кое-где покосился, а в паре мест доски вообще отсутствовали, и сквозь эти дыры в заборе можно было увидеть все то, что находилось возле дома. Впрочем, смотри — не смотри, а очевидного не утаишь: не только на дворе, но и в саду также не было особого порядка. Еще молодая женщина успела заметить по дворе нескольких человек, которые явно слонялись без дела, и, судя по их виду, было понятно, что к обслуге дома эти люди не имеют никакого отношения. Один из этих людей сидел на скамье возле ворот и, казалось, дремал, только проверять подобное предположение не было никакого желания.

— Должна вам сказать, что хозяин из вашего кузена ровным счетом никакой… — негромко произнесла Айлин. — Это место крепкой руки уже давно не видело.

— Да какой из Лилронда хозяин!.. — Мейлард только что рукой не махнул. — Он только деньги мотать горазд, да без счета пускать их направо и налево… Как бы узнать, где он держит Глерниту?

— Меня сейчас куда больше интересует другой вопрос: что будем делать? Сами понимаете, что топтаться посреди улицы нет смысла, и уж тем более не стоит соваться в ворота. Я и отсюда вижу, что у мужчины, который дремлет на лавочке, при себе имеется меч, а еще, по меньшей мере, пара засапожных ножей. Думаю, что если поискать, то у этого доброго молодца при себе отыщется немало сходного добра.

— Пожалуй… — Мейлард пошел дальше. — Не стоит тут задерживаться. Поверьте — в голову не приходит, как поступить дальше. Может, стоит вокруг дома обойти, отыскать подходящее место, и пробраться внутрь?

— Хм, пожалуй…

Молодым людям пришлось описать чуть ли не огромный круг, прежде чем они оказались с противоположной стороны дома. Айлин первая заметила, что в немного покосившемся заборе отсутствует одна доска, да и вторая едва держится. Что ж, вполне подходящее место для того, чтоб проникнуть во двор.

— Сойдет… — Мейлард огляделся по сторонам. — Вам лучше остаться здесь, а я пока что проберусь внутрь…

— Извините, но стоять и подпирать забор я не собираюсь… — покачала головой Айлин. — Пусть тут не очень оживленная улица, но, тем не менее, на меня будет коситься едва ли не каждый, кто будет проходить мимо. Лучше уж я пойду с вами.

— Это может быть опасно.

— Ага, значит все, что было раньше — это так, веселое времяпрепровождение? Интересные у вас представления о жизни.

— Я имел в виду…

— Да знаю я, что вы хотите мне сказать. Только вот если вы пригласили даму на прогулку, то несколько бестактно бросать ее одну на незнакомой улице. Или у вас другие представления о галантном обхождении?

— Но…

— Это не обсуждается… — Айлин махнула рукой. — И потом, до этого времени мы с вами говорили только о низменной прозе, а высокой поэзии от вас я пока еще не дождалась. Так что сами должны понимать: прогулка у нас еще не закончена, а стихи лучше читать в подходящей обстановке, среди цветов и зелени. Если вы не заметили, то там, за забором, как раз найдется местечко для уединения. Вернее, для полета поэтической мысли.

— Не ожидал, что вы такая любительница литературы… — улыбнулся Мейлард.

— У меня вообще хватает недостатков.

— Ну, если вы считаете, что нам следует продолжить разговор о поэзии в более… уединенной обстановке?

— Не просто считаю, а уверена в этом.

— Тогда не будем понапрасну терять время. Сейчас проберемся внутрь, постараемся спрятаться понадежней, а там видно будет.

Парень ловко протиснулся в небольшое отверстие, а вот Айлин на несколько мгновений задержалась. Внезапно на нее нахлынуло чувство, что момент, подобный этому, когда-то уже был в ее жизни: забор, доска, ей необходимо пробраться на двор, чтоб разобраться в том, что происходит в доме, куда с некоторого времени путь ей заказан… Да, совсем недавно она тоже прокрадывалась в дом Тариана, вернее, в свой бывший дом, чтоб встретиться со свекровью, только вот та встреча ни к чему хорошему не привела…

Айлин тряхнула головой, отгоняя старые воспоминания — сейчас совсем не ко времени вспоминать дела давно прошедших дней, тем более что ничего хорошего в тех горьких воспоминаниях нет.

Когда же молодая женщина оказалась по ту сторону забора, то на несколько секунд она вновь ощутила то странное чувство, что все это она уже когда-то видела: здесь, как и в бывшем доме Айлин, вдоль забора были самые настоящие заросли вишни, в которых можно было неплохо укрыться. Впрочем, воспоминания враз пропали, стоило только оглянуться по сторонам. В отличие от аккуратного сада в ее прежнем доме, здесь около забора хватало и других разросшихся кустарников, и если не было ничего необычного во множестве кустов малины и смородины, то совершенно непонятно, что делают в саду ольха и верба. А уж про огромные лопухи и высокую крапиву, что сплошняком стояли среди этих зарослей, можно вообще не упоминать.

— Куда мы сейчас? — спросила Айлин, отводя в сторону высохшую ветку облепихи. — Ну, надо же, какая тут крапива вымахала! По-моему, к здешней поросли уже давненько никто и близко не подходил. Стоит только порадоваться, что ягоды еще не созрели, и потому в эту крапиву до сей поры никто не совался.

— Надо бы к дому поближе пробраться…

— Если вы мне скажете, как можно это незаметно сделать, то я вам буду крайне благодарна… — усмехнулась Айлин. — Не имею представления, сколько в доме слуг — возможно, их не так и много, но тут находятся еще и гости господина Лилронда. Трудно сказать, что это за люди: возможно, здесь присутствуют гости с городского дна, столь любимые сердцу вашего дорогого кузена, или же это его охрана, но я в приоткрытых воротах видела троих, да еще один дремал на лавочке у ворот, или делал вид, что дремлет. Если вспомнить, что у каждого из них на боку висел меч, то к кухонным работникам этих людей никак не отнесешь.

— Пожалуй… Мне бы сейчас хотя бы обстановку разведать, посмотреть, что и как, выяснить, где держат Глерниту, кто находится подле нее, а уж с наступлением сумерек можно попытаться освободить девушку.

— Все, что я вам могу посоветовать — так только пробираться к дому вдоль забора.

— Погодите… — Мейлард осторожно раздвинул ветви и сделал вперед несколько небольших шагов, пытаясь как можно меньше мять лопухи. Понятно, что там обзор был куда лучше, листья и ветки почти не мешали. Постояв пару минут, парень вновь оказался возле Айлин.

— Давайте-ка осторожно двигаться в ту сторону… — Мейлард кивнул влево.

— Я думала, мы пойдем вправо — там куда ближе к дому Лилронда… — удивилась Айлин. — Ведь если незаметно подойти к заднему входу, то…

— Нет. Пока что туда не пойдем.

— Почему?

— Если мы проберемся влево, то окажемся не так далеко от ворот… — Мейлард потер руку, обожженную крапивой. — Конечно, там куда опасней, но зато и обзор оттуда много лучше. Беда в том, что с этого места, где мы сейчас находимся, наблюдать за воротами почти невозможно, а там все же самое оживленное место, видно, кто приезжает и уезжает, да и можно услышать обрывки разговоров. Очень хочется надеяться, что мы заметим нечто такое, что поможет освободить Глерниту. Если уж на то пошло, то в дом Лилронда можно попытаться пробраться и ночью — хотя я и был тут достаточно давно, но, тем не менее, неплохо помню расположение комнат, куда ведут коридоры, где находится кухня и конюшня, и я сомневаюсь, что за прошедшие годы кто-то перестраивал этот дом.

— Я боюсь другого: если мы будем пробираться вдоль забора, то кто-то из тех, кто есть на дворе, может заметить шевеление кустов…

— Конечно, могут, и потому далеко от этого места мы отходить не будем — в случае чего всегда надо иметь путь к отступлению. Однако и здесь стоять смысла нет. Почему? Дело в том, что в нескольких шагах отсюда находится старая беседка, и она почти полностью закрывает обзор, а нам надо попытаться выяснить, что происходит в доме, и на дворе. Так что вдоль забора будем продвигаться не торопясь, старясь не делать резких движений.

— Да какие тут могут быть резкие движения, если вокруг крапивы полно! Чуть ли не стеной стоит!

— Вот и я о том же… Идите за мной, и не отставайте.

Мейлард едва ли не прижимаясь спиной к забору, осторожно двинулся вперед. Прежде чем сделать шаг, он медленно отводил ветки от забора, сдвигал в сторону длинные стебли крапивы, старался не ломать широкие листья лопухов, и только тогда опускал ногу на землю. Что ж, очень разумно с его стороны, ведь у забора может оказаться какой-либо старый хлам, выброшенный за ненадобностью, или же на земле окажется небольшая ямка — не хватало еще за что-то зацепиться, или же оступиться, а потом, ломая ветки, рухнуть в эти самые кусты. Если, не приведи того Светлые Небеса! произойдет что-то подобное, то молодым людям только и останется, что развернуться и удирать со двора безо всякой надежды на то, что они вновь сумеют сюда пробраться.

Пока что все обходилось без особого шума, и вряд ли хоть кто-то, посмотрев со стороны, мог предположить, что у забора, среди нетронутого кустарника, хоть кто-то может пробираться. Так, ветерок чуть шевелится в разросшихся вишневых зарослях — дело обычное…

Айлин следовала за Мейлардом едва ли не вплотную. Про себя она уже в который раз поражалась тому, насколько запущен этот сад возле дома — похоже, садовника у Лилронда не было, а ведь уже давно надо вырезать лишнюю поросль, выкорчевать старые кусты, спилить сухие ветки, выполоть сорняки… Впрочем, заросшие клумбы у дома говорят сами за себя, так же, как и нескошенная трава в саду, покосившаяся беседка и разбитые вазоны у крыльца. Н-да, руки бы обломать такому хозяину, а заодно и по шее дать — дом совсем запустил! Хотя, вообще-то, чему тут удивляться? Лилронд, по словам господина Кенига, возит сюда всякую шваль, и те веселятся согласно своим, несколько… причудливым вкусам, а раз дело обстоит так, то становится понятным этот неприятный оттенок разрухи, что здесь лежит буквально на всем.

Хотя до большой полуразвалившейся беседки нужно было пройти всего ничего, у молодых людей ушло немало времени на то, чтоб добраться до нее. Беда в том, что возле беседки заросли вишни стали пореже, зато кусты смородины в том месте вымахали чуть ли не в человеческий рост. Конечно, сквозь более широкие листья смородины видно было похуже, но зато можно надеяться на то, что спрятавшихся людей тут вряд ли кто заметит.

Притаившись за кустами и чуть раздвигая ветки, молодые люди наблюдали за тем, что творится на дворе, но пока что там не было ничего примечательного. Двое крепких молодцов, усевшись за столик, кидали игральные кости, а третий занимался тем, что метал ножи в большой деревянный щит, прислоненный к стене дома. Через какое-то время на дворе показался еще один человек, больше смахивающий на слугу, который тащил в руках тяжелое ведро. Не обращая никакого внимания на тех, кто был на дворе, он дошел до беседки, выплеснул грязную воду из ведра под один из кустов жасмина, и снова направился в дом. Айлин только и оставалось, что мысленно развести руками — это ж где такое видано, чтоб помои выливали едва ли не на самом видном месте?! Для таких дел есть специальные выгребные ямы, а то и компостные кучи! Складывается такое впечатление, что здешнему хозяину нет никакого дела до того, что происходит в его доме!

Время шло, но ничего не менялось, если, разумеется, не считать того, что у мужчин, кидавших игральные кости, дело чуть не дошло до драки — кажется, один обвинял другого в нечестной игре. Если вначале между ними была только словесная перепалка, то очень скоро дело дошло и до оружия: оба игрока выскочили из-за стола, в руках у них появились мечи… Как ни странно, но мужчина, до того бросавший ножи в деревянный щит, даже не подумал оторваться от своего увлекательного занятия. Он лишь покосился в сторону скандалящих людей: судя по всему, подобные сцены для здешних мест были не в новинку.

Неизвестно, чем бы кончилась возможная потасовка, тем более что противники уже встали друг против друга, но тут послышался звук колес, гремящих по булыжной мостовой, а вместе с ним и цокот копыт. Спустя еще несколько мгновений около ворот раздался чей-то властный голос, из дома выбежал слуга, и кинулся к воротам, распахивая их пошире. Пока двое едва не схлестнувшихся мужчин, зло глядя друг на друга, убирали в ножны свое оружие, во двор въехала карета в сопровождении нескольких всадников. Так, очевидно прибыл кто-то из хозяев.

Айлин первым делом обратила внимание на высокого мужчину, который ехал на прекрасном кауром жеребце. Его лицо трудно было рассмотреть из-за низко сдвинутой шляпы, но дорогую одежду и роскошное седло на лошади не заметить было невозможно. Легко соскочив на землю, он подошел к карете, открыл дверцу и подал руку молодой женщине, помогая ей выйти из кареты.

— Глернита… — растерянно прошептал Мейлард. — Она здесь…

Айлин и сама поняла, кто это такая, тем более что со своего места она могла неплохо рассмотреть эту девушку. Следует признать — девица, и верно, была диво хороша: кукольно-красивое лицо, пухлые губки, огромные глаза, золотые волосы, убранные в аккуратную прическу с множеством локонов, ладная фигурка, одежда бело-розовых тонов… Чудо, а не девушка! Пожалуй, Мейлард был прав в восторженных описаниях своей невесты: без сомнений, Глернита — прелестнейшее создание!

Разумеется, подобные куколки всегда находятся в центре мужского внимания — недаром взгляды всех, кто только был во дворе, сейчас были устремлены на это очаровательное видение, от которого было просто невозможно оторвать взгляд. Сейчас Глернита стояла с беспомощным видом, растерянно оглядываясь по сторонам, а затем положила свою ручку на согнутый локоть Лилронда. Другой рукой она прижимала к себе маленькую детскую игрушку — мохнатого щенка, и от этого казалась еще более беззащитной. Даже на расстоянии от этой девушки словно веяло чистотой, невинностью, а еще она словно притягивала к себе сочувствие и невольное желание помочь этому трогательно-беспомощному созданию.

Через пару мгновений выяснилось, что очаровательная Глернита оказалась не единственной, кто приехал в этой карете: из экипажа показалась невысокая старушка, а за ней вышли еще двое — мужчина и женщина средних лет. Кем была эта старушка — тут можно только гадать, но что касается еще двоих спутников прелестной Глерниты, то судя по их манере держаться и дорогой одежде, они явно относились к тем, кого называют высокородными.

Пока Айлин с жадным любопытством рассматривала приехавших, те, в свою очередь, направились в дом, следом за Лилрондом и его очаровательной спутницей. Когда же за ушедшими закрылась дверь, Айлин повернулась к Мейларду:

— Наконец-то я сподобилась увидеть божественную Глерниту… Мейлард, вы меня слышите?

Но судя по растерянному виду молодого человека, увиденное настолько поразило его, что тот никак не мог собраться с мыслями. Айлин понимала, что парню надо немного придти в себя, хотя она пока что не могла взять в толк, что так могло удивить ее спутника. Возможно, Мейларду было крайне неприятно видеть то, как его невеста безропотно слушается кузена Лилронда? А что, такое вполне возможно.

Прошло несколько минут, когда, наконец, Мейлард негромко произнес:

— Видели, кто приехал вместе с Лилрондом?

— Вы о своей невесте?

— Не только. Там были родители Глерниты, а также ее старая няня.

— Та самая?

— Вот именно. А ведь я оставил эту женщину в столице для того, чтоб она хотя бы немного оправилась от всего произошедшего… — кивнул головой Мейлард. — Старушка утверждала, что полностью вымоталась после долгой дороги, и у нее нет сил даже на то, чтоб стоять на ногах.

— Судя по тому, что мы сейчас увидели, сил у нее хватит надолго… — хмыкнула Айлин. — Я, конечно, не могу точно судить — все же видели мы ее недолго, но, на мой взгляд, эта старушка еще горы свернет. Во всяком случае, из кареты она выскочила почти так же шустро, как всполошенная курица.

— Для полноты картины вам не помешает знать, что и карета принадлежит родителям моей невесты… — судя по голосу Мейларда, тот был в недоумении.

— Значит, они в курсе происходящего?

— Думаю, что няня Глерниты все же не выдержала, и помчалась к родителям своей воспитанницы. Очевидно, те дали понять Лилронду, что им известно о похищении дочери, и если он не хочет для себя неприятностей, то должен встретиться с отцом и матерью своей пленницы.

— Похоже на истину, но… Не пойдет. Судите сами: после того, как няня невесты рассказала о происходящем, вы почти сразу же уехали из столицы. Коня вы гнали без остановки…

— Я вас не понимаю.

— И все же?

— По-моему, я уже говорил, что очень торопился, и старался нигде не задерживаться.

— Прекрасно. А теперь скажите, где находится дом престарелой родственницы Глерниты, которая все еще никак не может отдать свою душу Небесам, и возле постели которой родители вашей невесты проводят дни и ночи?

— Затруднюсь ответить… — Мейлард чуть растерянно посмотрел на Айлин. — Я не уточнял, вернее, забыл спросить…

— Рискну предположить, что дом умирающей бабуси находится не очень далеко от этих мест. А вот теперь посчитайте, сколько времени надо старой няне, чтоб добраться от столицы до дома родственников и рассказать родителям украденной девушки о горестных новостях. Далее безутешные отец и мать должны написать письмо коварному похитителю, отправить его по назначению, затем Лилронд, получив это гневное послание, был обязан прихватить вашу невесту и съездить за горюющими родителями… На мой взгляд, по времени эти события никак не укладываются в короткий срок, проще говоря, старая няня Глерниты должна была оказаться в этих местах едва ли не в одно время с вами.

— Уж не хотите ли вы сказать, что старушка сразу же после моего отъезда отправилась к ее родителям?

— Верно, только вот не отправилась, а помчалась.

— Бред! — отчеканил Мейлард.

— Говорите потише, а не то вас могут услышать. Так вот, что касаемо старушки…Судя по ее словам, к моменту вашей встречи денег у бедняжки уже не было — все потратила, чтоб нанять экипаж до столицы. У вас, как я понимаю, она денег тоже не просила — осталась восстанавливать утраченные силы… Тем не менее, мы ее видим во всей красе. Вопрос: как она тут оказалась? Мне кажется, что сразу же после вашего стремительного отъезда для спасения прекрасной пленницы, где-то неподалеку от вашего столичного дома старушку уже должна была ждать карета, чтоб отвезти ее в заранее намеченное место. Впрочем, судя по шустрости бабули, она вполне могла проделать весь путь верхом, всего лишь ненамного отстав от вашего Ветра. Правда, не знаю, куда именно торопилась няня: сюда, то есть в этот дом, или же прямиком поехала к родителям вашей дорогой невесты, чтоб сообщить им о том, как продвигаются дела. Во всяком случае, в бывшем имении Лилронда ее точно не ждали.

— Вы вновь намекаете на то, что старая женщина имеет хоть какое-то отношение ко всей этой неприятной истории?

— Да что там намекать, я уже прямо говорю. Эта милая старушка заманила вас в заранее подготовленную засаду, и вы это прекрасно понимаете, только вот отказываетесь поверить. В какой-то мере я вас даже понимаю — все же вы любите свою невесту, и потому вам кажется невероятной одна только мысль о том, что она может быть причастна ко всему происходящему, пусть даже и не напрямую.

— Вновь попрошу вас не говорить ничего подобного о моей невесте, или же упоминать о ней в таком тоне!

— Как вам будет угодно. Кстати, советую обратить внимание и на то, что следов горьких слез на лице матери Глерниты я не заметила. Впрочем, похоже, и отец не торопится вызывать на дуэль похитителя дочери. Это вам не кажется странным?

— По-вашему, родители Глерниты знали обо всем? Чушь!

— Ну, чушь это, или нет — разбирайтесь сами, возможно, их просто поставили перед свершившимся фактом, только я хочу спросить вас о другом: если сюда привезли родителей вашей невесты из дома умирающей родственницы, то где их багаж? Я что-то не заметила, чтоб из кареты сгружали дорожные сундуки. Или вы считаете, что родители вашей невесты бросили все свои вещи в гостях, откуда поспешно уезжали? Сомневаюсь: у меня вообще сложилось впечатление, что сегодня мы видели сцену возвращения счастливого семейства после дневной прогулки.

Какое-то время Мейлард молчал, а затем горько усмехнулся:

— Слушаю вас, и поражаюсь: все-то вы знаете, во всем разбираетесь… Интересно, с чего вы такая умная? Можно подумать, что я не вижу ничего из того, что творится у меня под носом, только вот вы довольно-таки непонятным образом умудряетесь переворачивать факты в свою сторону. Знаете, складывается такое впечатление, что вы словно подталкиваете меня к какой-то нужной вам мысли.

— Я вам уже говорила: со стороны на все происходящее можно посмотреть более или менее непредвзято.

— Но ведь вы же видели Глерниту! — кажется, парень с трудом сдерживался. — По-вашему, эта девочка способна на что-то плохое?! В подобное никто и никогда не поверит! Да она выше всей земной суеты, она как… цветок, который надо оберегать!

— Ну, цветы тоже разные бывают. По слухам, в далеких южных странах встречаются розы удивительной красоты с восхитительным ароматом и ядовитыми шипами.

— Вновь замечаю: вы отчего-то с неприязнью относитесь к моей невесте, и мне кажется, что вы ей завидуете. Не обижайтесь, но это вполне объяснимо: при взгляде на Глерниту очень многие женщины невольно начинают сравнивать себя с ней, и итог получается не в их сторону.

— Тихо! — Айлин только что не толкнула парня в бок. — Сюда опять идут!

И верно — из дома вновь вышел слуга, только уже не с одним, а с двумя тяжелыми ведрами. На этот раз он не стал выливать их содержимое под куст жасмина — вместо этого он подошел к беседке и выплеснул оба ведра грязной поды в кусты смородины. Н-да, если бы слуга не поленился пройти вперед еще пяток шагов, то эта грязь попала бы как раз на прячущихся молодых людей. Что ж, им хотя бы в этом повезло.

Правда, слуга отнюдь не тропился возвращаться назад. Вместо этого он поставил ведра на землю, а сам зашел в беседку и уселся на дощатый пол. Такое впечатление, что этому человеку вовсе не хотелось вновь возвращаться в дом, где его заставляют работать, и он решил сделать небольшой перерыв, на какое-то время спрятаться тут как от работы, так и от надоедливых хозяев. Вдобавок ко всему оказалось, что в этой беседке у слуги была припрятана глиняная бутылка, из которой он сделал несколько глотков. Оставалось только надеяться на то, что надолго слуга здесь не задержится.

Впрочем, слуга и сам понимал, что его долгое отсутствие могут заметить. Посидев в беседке с четверть часа, и вновь припрятав бутылку, он с неохотой поднялся, подхватил пустые ведра и поплелся в дом. Все это время молодые люди боялись даже пошевелиться лишний раз, и им только и оставалось, что переводить взгляд с беседки на двор.

Ну, а там было довольно оживленно. Карету поставили под навес, конюхи распрягли лошадей и увели их со двора, а спустя еще несколько минут в ворота, которые по-прежнему были приоткрыты, въехал небольшой отряд. Айлин, как могла, всмотрелась в этих людей: шесть человек с оружием, на крепких лошадях, да и вид у тех парней был соответствующий. Тут не стоит долго гадать, сразу понятно — это наемники. Н-да, похоже, у Лилронда было на кого опереться. Приехавшие спешились с коней, но пока что стояли на дворе, как видно, ожидали приказаний. Можно было не сомневаться в том, что вскоре они разбредутся по двору, и у кого-либо может появиться желание сунуться в кусты…

— Мейлард, надо уходить.

— Да… — неохотно согласился тот. — Пожалуй, вы правы. Досадно, что мы так и не узнали, в которой из комнат прячут мою невесту…

В этот момент, словно отвечая на просьбу молодого человека, распахнулось одно из окон на втором этаже, и в оконном проеме показалась Глернита. Девушка смотрела в сад, и в этот момент она выглядела столь милой и беззащитной, что даже Айлин на какое-то мгновение усомнилась в своих предположениях. Да, глядя на эту очаровательную девушку, надо было признать: сейчас Глернита выглядит как небесное создание, грубо схваченное на грешной земле и брошенное в темницу жестоким похитителем. Что же касается Мейларда, то он, кажется, готов был со всех ног броситься к невесте, невзирая ни на какие опасности.

Внезапно за спиной стоящей девушки показался высокий мужчина. Судя по одежде — Лилронд собственной персоной. Он положил ладони на плечи Глерните, та обернулась, сама прижалась к мужчине, затем обняла его, и в следующее мгновение оба скрылись в глубине комнаты. Ну, что тут можно сказать? Вообще-то комментарии излишни…

Айлин покосилась на Мейларда. На лице у молодого человека отражалась не просто растерянность, там было намешано всего — боли, обиды, недоумения, отчаяния… А еще там было нечто такое, чему трудно подобрать название. Вон, даже кулаки парень сжал так, что побелели костяшки пальцев.

И тут Айлин внезапно поняла, отчего Мейлард ранее отказывался понимать все то, что ей было понятно и без слов: дело тут вовсе не в уязвленном самолюбии или задетых амбициях. Кажется, этот парень был по-настоящему влюблен в свою невесту, и сейчас, после случайно увиденной картины, у него в душе рушатся воздушные замки, а заодно и вдребезги разлетаются идеалы. Надо же, Мейлард, оказывается, придерживался неких незыблемых правил, а ведь Айлин ранее считала его… ну, более поверхностным, что-ли. Судя по враз потемневшему лицу, парню сейчас по-настоящему больно, правда, к физической боли это не имеет никакого отношения. Только б он сейчас не совершил никакой глупости! Надо немедленно уводить отсюда молодого человека, и чем быстрей, тем лучше!

— Мейлард… — негромко сказала Айлин. — Мейлард, нам пора…

— Что?

— Уходим. По дороге поговорим…

Тут раздался громкий смех — это наемники, стоя у крыльца, что-то обсуждали между собой, а судя по довольно неприличному жесту, который показал один из мужчин, речь шла как раз о женщинах. Все верно, о чем еще говорить наемникам в минуту отдыха или ожидания? Ясно, что не о видах на будущий урожай…

Как это ни странно, но на Мейларда этот грубый смех подействовал отрезвляюще. Он разжал кулаки и тряхнул головой, приходя в себя.

— Да, надо поторапливаться, а не то если кому-то из вновь прибывших вдруг захочется прогуляться в кустики…

Обратный путь до дыры в заборе они проделали куда быстрей. Правда, когда Айлин стала протискиваться в неширокое отверстие, то подол ее платья зацепился то ли за гвоздь, то ли за острый сучок, а от резкого движения ткань затрещала, и юбка оказалась разорвана почти до бедра. Н-да, день сегодня явно не заладился. Теперь стоит подумать о том, как в таком виде она будет добираться до дома господина Кенига.

Надо сказать, что Мейлард почти не обратил внимания на эту неприятность, случившуюся с его спутницей. Сам он, по счастью, из одежды ничего не порвал, только вот, оказавшись за пределами владений Лилронда, парень шел по улице быстрым шагом, не разговаривая с Айлин и почти не обращая внимания ни на нее, ни на посторонних. Молодой женщине только и оставалось, придерживая обеими руками юбку, почти что бежать за Мейлардом. Со стороны это выглядело так, будто парочка поссорилась, и сейчас девица старается догнать кавалера в тщетной надежде помириться. Что ж, это далеко не самое худшее предположение.

Первым, кого увидела Айлин, стоило ей вновь оказаться на дворе у господина Кенига, был Кириан, который играл с огромной собакой. Лохматый пес лишь беззлобно ворчал время от времени, да еще скалил зубы, когда ребенок пытался вырвать у него из зубов большую палку.

— Дядя Мейлард! — Кириан бросился к входящему на двор парню. — Дядя Мейлард, посмотри, какая тут собака! Совсем как наш Шумок!

Айлин, входящая следом, вновь с горечью отметила, что сын даже не посмотрел на мать, зато вовсю тянется к своему великовозрастному другу. Мейлард же, будто спасаясь от чего-то постыдного, подхватил парнишку на руки и прижал его к себе. Такое впечатление, что парень словно пытается успокоиться, а заодно хотел видеть подле себя ребенка, которому от него было ничего не нужно, и который просто искренне радовался его появлению.

Вообще-то Айлин было знакомо подобное чувство: когда тебе становится плохо, всегда хочется прижать к себе маленькое существо, и чувствовать, что ты не так одинок. Недаром, когда в их с Тарианом семейной жизни все пошло кувырком, она старалась проводить с ребенком как можно больше времени. Да и после, когда муж выставил ее из дома, и у нее было невыносимо тяжело на душе, молодая женщина частенько прижимала сына к себе, вдыхала самый лучший на свете запах его волос, и боль в сердце ненадолго отступала. И вот надо же такому случиться, что сейчас и Мейлард, сам не понимая того, тянется к ребенку, чтоб хоть немного уменьшить боль в сердце. Надо же, а ведь из него, наверное, получится неплохой отец…

— Ну, вы тут побудьте, а я пока что переоденусь… — преувеличено бодрым тоном проговорила Айлин. — Сами понимаете — вид у меня не очень. Скоро вернусь…

Разбирая свой дорожный мешок, Айлин только и оставалось, что горестно вздыхать: легко сказать — переоденусь, было бы еще во что. Из дома она собиралась наспех, да и в дорожный мешок много не набьешь, к тому же туда еще нужно было уложить вещи сына. Так и получилось, что для второго платья места не нашлось, хорошо еще, что взяла с собой рабочие штаны и рубаху — в летнее время именно в таком виде многие женщины отправлялись в путь. Что ж, за неимением иного можно надеть и их, тем более (чего там скрывать!) для дороги они подходят куда больше, чем мешковатая юбка.

Переодевшись, и убирая разорванное платье в мешок, молодая женщина с досадой подумала о том, что дыру на подоле не помешало бы зашить, да вот только иголки и нитки она с собой в дорогу не прихватила и все опять-таки потому, что собиралась в спешке! Конечно, в этом доме ей вряд ли бы отказали в просьбе дать нитку с иголкой, только вот обе служанки так неприязненно косились на молодую женщину, что у той пропало всякое желание обращаться к ним.

Однако, несмотря на крайнюю антипатию к Айлин, обе немолодые служанки с видимым удовольствием разговаривали с Мейлардом, да и Кириану постоянно приносили то пряник, то булочку, то кусок пирога. Ребенок им очень понравился, и женщины не отказывали себе в удовольствии немного поиграть с малышом, тем более, что Мейлард, который ранее не отходил от ребенка, поднялся к хозяину этого дома, господину Кенигу. О чем они говорили, Айлин, конечно, не знала, но парень засиделся там надолго.

Мейлард вновь показался на дворе лишь тогда, когда на землю упали первые летние сумерки. Кажется, он немного успокоился, и даже присел на скамейку рядом с Айлин. Как и следовало ожидать, к нему сразу подбежал Кириан.

— Дядя Мейлард, давай поиграем!

— А где этот здоровенный лохматый пес? — чуть улыбнулся парень. — Тащи его сюда!

— Сейчас! — и Кириан бросился к большой собачьей будке, что стояла неподалеку от ворот. Ухватив за ошейник дремлющего пса, он попытался, было, потащить его за собой, только вот пес был слишком тяжелым, и ему никак не хотелось вставать. Однако Кириан тоже не желал отступать, и продолжал тянуть за ошейник…

— У меня в детстве была похожая собака… — Мейлард вздохнул. — Беспородная, но зато такая умница! Я ее щенком на улице подобрал… Кстати, мне Кириан сказал, что у вас тоже недавно собака умерла. Вернее, ее убили. Так?

— К сожалению.

— И как это произошло? Я, если честно, из слов ребенка не все понял.

— Наш дом, где я жила с матерью и сыном, подожгли… — неохотно ответила Айлин. — А перед тем собаку убили, чтоб голоса не подала.

— А что на это сказал ваш муж?

— Бывший муж… — поправила Айлин. — Ему до всего произошедшего нет никакого дела. И вообще, сейчас он готовится к свадьбе. Вскоре у него будет новая семья.

— И кому из вас надо сочувствовать?

— Обоим… — вздохнула Айлин. — Господин Мейлард, думаю, вы позволите мне сказать вам кое-что. Я имею в виду ту сцену, невольными свидетелями которой мы стали…

— Вот объясните мне, как женщина… — Мейлард повернулся к Айлин, и в этот раз в его голосе была настоящая горечь. — Почему так происходит? Я ради нее готов на что угодно, а она… У меня в голове не укладывается: робкая Глернита и грубиян Лилронд!.. Как такое возможно?!

— Господин Мейлард, вы забываете одну простую истину: хорошие девочки часто влюбляются в плохих мальчиков.

— Все равно не понимаю: я же любил ее, делал для нее все, исполнял все ее просьбы! Ну, почти все…

— Ну, для объяснения той сцены, невольными свидетелями которой мы стали, может быть множество причин.

— Вот именно их я и намерен выяснить.

— Вы что, вновь собрались идти к дому Лилронда?

— Не к дому, а в дом.

— Вы с ума сошли! — ахнула Айлин. — Вспомните хотя бы о наемниках, которые обосновались в доме вашего дорогого кузена! Да их там сейчас не менее десятка, но, скорей всего, куда больше!

— Ничего, я справлюсь.

— Господин Мейлард, я спасала вас не для того, чтоб вы вновь сунули голову в петлю! Два раза подряд вам вряд ли повезет!

— Это позвольте мне решать самому.

— Но…

— Госпожа Айлин, я, право, бесконечно благодарен за ту помощь, что вы мне уже оказали. Однако сейчас я намерен поступить так, как считаю нужным.

В голосе парня прозвучало нечто такое, что ясно дало понять — отказываться от своих намерений он не собирается. Вообще-то Мейларда можно понять: только что он своими глазами видел, как любимая девушка принимает ухаживания человека, который намеревался убить ее жениха! Да и помимо этого у молодого человека набралось немало вопросов, на которые неплохо бы получить ответ. А ведь парень настроен серьезно…

Вообще-то Айлин не должно быть особого дела до Мейларда с его проблемами — со своими бы разобраться! К тому же она сама намеревалась завтра с утра пораньше отправиться на север, тем более что путь до Нази еще долгий, а она и так потеряла уже два дня. Да и заботиться ей следует в первую очередь о себе и сыне, а уж никак не о постороннем человеке, которого захлестывают горечь и обида из-за измены невесты. Однако Айлин понимала и то, что нельзя бросать человека в такой ситуации и в таком состоянии: как бы Мейлард не пытался изобразить спокойствие, но сейчас он выведен из себя, может поступить неразумно, и вряд ли сумеет сохранить хладнокровие при встрече с возлюбленной, да и забираться в дом Лилронда без поддержки — смерти подобно. Кроме того, сейчас Мейлард был единственным человеком, который относился к ней, как к обычному человеку, без неприязни и отвращения, за что Айлин была ему искренне благодарна, да и Кириан относился к матери с большей терпимостью, когда рядом с ним был этот парень.

Понимая, что говорит не то, что следовало бы, молодая женщина все же произнесла:

— Тогда я пойду с вами.

— Это очень любезно с вашей стороны, но… Нет. Это не обсуждается.

Конечно, после столь резкого отказа можно было бы с чистой совестью послать Мейларда подальше, а чуть позже со спокойным сердцем отправляться спать, но Айлин понимала горькие чувства парня, а также ей было хорошо знакомо давящее и саднящее ощущение того, что тебя предали — увы, сама испытала нечто подобное. Наверное, именно из-за тех общих воспоминаний она решила пойти на хитрость.

— Видите ли, господин Мейлард, тут дело еще и в другом. Ваша невеста… В общем, я тут подумала, вспомнила ваши слова насчет ее характера… Скажите, а могла она себя вести подобным образом по причине того, что Лилронд ее запугал? Вы же сами говорили, что она робкая, домашняя…

— Погодите! — Мейлард резко повернулся к Айлин. — Вы считаете, что Глернита запугана, и потому не решается противиться наглости моего дорогого кузена? Вынуждена ему подчиняться?

— Я всего лишь допускаю такую возможность… — покривила душой Айлин.

— Хм… — и хотя Мейлард молчал, но Айлин видела, что его лицо чуть просветлело. — А ведь, пожалуй, такое вполне возможно! Принуждение… Она такая слабая, и если ее хорошенько испугать, тем более что на это не понадобится много времени…

— Вот потому-то мне и надо идти с вами! — у молодой женщины не было желания в очередной раз выслушивать длинный список перечисления достоинств и милых слабостей его прекрасной невесты. — Если все обстоит действительно так, то вдвоем мы сумеем вывести Глерниту из дома вашего кузена, а вот проделать подобное в одиночку будет очень сложно.

— Знаете, а ведь вы правы! — парень вздохнул едва ли не с облегчением. — Только вам придется вновь подвергать свою жизнь опасности…

— Зато если все сложится хорошо, то завтра я отправлюсь в путь с чувством выполненного долга, а вы уедете отсюда или со своей невестой, или же…

— Дядя Мейлард, смотри!.. — Кириан все же сумел подтащить к Мейларду упирающегося пса. — Я его все-таки привел! Теперь давай играть!

— Конечно! — Мейлард вскочил со скамьи, схватил ребенка и подкинул его в воздух. — Конечно, конечно, мы поиграем!

Айлин смотрела на обрадованного парня и на весело хохочущего сына, и думала о том, что Мейлард, и верно, очень любит свою невесту — недаром всего лишь при одном намеке на то, что его бесценная Глернита может быть невиновной, у молодого человека сразу улучшилось настроение, а вместе с тем и отлегло от сердца. Похоже, что мнение о чистоте и порядочности невесты в душе парня вновь взлетели на немыслимую высоту. Правда, у Айлин было другое мнение: парню крупно не повезло — влюбился не в ту девушку…

— Мейлард, я еще вот о чем хотела вас спросить… — заговорила Айлин. Вообще-то она давно хотела задать молодому человеку интересующий ее вопрос, но вначале было не до того, а потом о той непонятке она просто забыла. Зато сейчас, глядя на то, как сын возится с собакой, Айлин вновь вспомнила некую странность. — Когда я впервые увидела вашу невесту, она держала в руке мохнатую игрушку. Кажется, это была собачка. У моей подружки в детстве была схожая, и, помнится, многие дети ей завидовали. Сейчас, глядя на вашу невесту, я не понимаю, для чего она носит ее с собой? Все же девушке не пять лет, а куда больше.

— Глерните не так давно исполнилось девятнадцать… — Мейлард бросил палку на другой конец двора, и собака потрусила за ней. — По этому поводу я давал бал…

— Вы? Не ее родители?

— А что вас так удивляет? — Мейлард с недоумением посмотрел на свою собеседницу. — Я к тому времени уже считался ее женихом, а родители Глерниты недостаточно богаты, чтоб отметить такую дату должным образом. Что же касается этой игрушки, то тут все очень просто, мило и наивно: Глернита не в силах расстаться с детством! Я вам не в первый раз повторяю, что у нее чистая душа ребенка!

У Айлин по этому вопросу была совсем иная точка зрения, но вслух она ничего говорить не стала. Вместо этого задала еще один вопрос.

— Скажите, кольцо, которое вы носите на пальце, ну, то, с помолвки…

— Оно вам нравится?

— Если честно, то нет… — покачала головой Айлин. По ее глубокому убеждению, вряд ли хоть одной девушке старше двенадцати лет придутся по вкусу эти дурацкие золотые розочки с бантиками.

— Вот как? А я заметил, что вы на него то и дело взгляд бросаете… — хмыкнул Мейлард. — Думал, вы им никак не налюбуетесь.

— Извините, но у меня другой вкус… Я вот что хотела узнать: это кольцо для помолвки Глернита выбирала одна, или с матерью?

— Да разве она может хоть что-то сделать самостоятельно? — даже удивился Мейлард. — Говорю же вам: эта девушка совершенно не приспособлена к жизни, и постоянно нуждается в помощи и поддержке.

— То есть мать помогала ей в выборе кольца?

— Разумеется… С чего вдруг вы им заинтересовались?

— Считайте, что внезапно оно мне понравилось. Кстати, что за кольцо вы ей подарили в ответ?

— С большим розовым бриллиантом.

— А кто его выбирал, Глернита или вы?

— Я никак не могу понять цели ваших вопросов… — чуть нахмурился Мейлард.

— Ну, я тоже когда-то выходила замуж, и у нас была помолвка и свадьба, и мы тоже обменивались кольцами. Вот поэтому я и хотела узнать кое-какие подробности о том, как это было у вас.

— А, ну тогда все понятно… Помнится, я хотел купить на помолвку совсем иное кольцо, и даже присмотрел подходящее, но мать Глерниты намекнула мне, какое именно кольцо понравилось ее дочери. Естественно, что я купил именно его…

Балда ты, Мейлард! — подумала Айлин. Если бы ты не был так влюблен, то кое-что заподозрил бы уже тогда. Впрочем, тут наверняка обманулись бы и более опытные и прожженные мужчины — что ни говори, но Глернита уже одним своим видом умеет трогать сердца людей. Что же касается Айлин, то сейчас ей многое стало понятно, однако надо бы выяснить еще кое-что, а иначе полная картина все еще не складывалась. Ну, а говорить Мейларду о своих подозрениях пока тоже не имело смысла — все одно парень ей не поверит.

…Когда молодые люди вновь вышли из дома, была уже ночь, однако пустыми улицы города было не назвать. То и дело попадались гуляющие парочки, а некоторые люди просто сидели на лавочках около своих домов — в такие теплые летние ночи спать просто грешно! Вот и Айлин с Мейлардом пришлось идти рядом, поневоле сдерживая быстрый шаг — в тишине ночного города влюбленные гуляют не торопясь, и вряд ли вряд ли очередная парочка может заинтересовать стражу.

Идя по тихим улочкам, Айлин думала о том, что ей с трудом удалось уложить сына спать. Вернее, ей это и не удалось — Кириан капризничал, зато стоило только Мейларду присесть рядом с ним, как Кириан почти сразу же уснул. Молодой женщине не хотелось даже думать о том, что будет, когда она с сыном пойдет дальше: к несчастью, слова Касиди оправдывались полной мерой — в последнее время ребенок все больше и больше отдалялся от матери…

— Кстати, госпожа Айлин…. — Мейлард прервал горестные мысли женщины. — Должен вам сказать, что вы хорошо держитесь в седле.

— Спасибо.

— Хочу спросить: где вы учились ездить на лошади?

То есть как это — где? Для начала все там же, в пригороде. Конечно, мать Айлин никак не могла позволить себе завести лошадь, зато у многих соседей лошади имелись, правда, в большинстве они были довольно старые, и потому хозяева иногда разрешали своим детям, а заодно и кое-каким соседским, забираться на этих лошадей. А потом, когда она уже вышла замуж, Тариан подарил ей чудную лошадку, в которую Айлин просто-таки влюбилась с первого взгляда. Позже они на пару с мужем частенько совершали конные прогулки по округе, уезжая из дома с самого утра, и возвращаясь поздно вечером… Да, счастливые были времена, только вот рассказывать об этом Мейларду ей не хотелось, и потому Айлин ограничилась неопределенным:

— Да так, выучилась понемногу…

— А вот Кириан сказал мне, что у вас была лошадь с белой гривой и таким же хвостом. Это картская порода?

— Да… — согласно кивнула головой Айлин, и тут поняла, что совершила ошибку: лошади картской породы имели необычный, чуть красноватый цвет шкуры и белоснежные гриву и хвост, а уж стоили так дорого, что подобную лошадь мог позволить себе только очень богатый человек.

— Если не секрет, то где эта лошадь сейчас?

Нет в этом никакого секрета… — с горечью подумалось Айлин. В тот самый день, когда Тариан оставил мать хозяйкой в своем доме, лошадь Айлин, ее любимую Ленту, увели со двора в конюшню Шайхулы. На вполне обоснованное возмущение Айлин конюхи только разводили руками — мол, мы не виноваты, всего лишь выполнили приказание госпожи Шайхулы, ведь она же сейчас осталась командовать в доме! Свекровь, когда Айлин потребовала вернуть Ленту, сообщила с милой улыбкой на лице, что лошадь приведут назад не ранее того времени, когда из поездки вернется ее сын, которому в этом доме принадлежит все. Помнится, Шайхула еще добавила, что всяким голодранкам не по чину сидеть на лошадях, которых достойны только подлинные аристократы. Что же касается недовольства Айлин, то ей к своим многочисленным любовникам лучше ходить пешком, а не то дорогая невестка в последнее время от безделья вырастила себе такую задницу, что смотреть тошно…

— Думаю, моя Лента сейчас находится у бывшей свекрови. Или же мой муж, вернее, бывший муж, уже подарил ее своей нынешней невесте.

— Простите, но я никак не могу кое-чего взять в толк! — Мейлард с интересом посмотрел на Айлин. — Если я правильно понял, то ранее вы жили весьма обеспечено, раз могли позволить себе такую лошадь! Как же получилось так, что вы сейчас находитесь далеко не в лучшем состоянии?

— Думаю, слово «развод» известно всем.

— То есть вы ничего не получили при разводе?

— Мне отдали сына.

— А денежное содержание? Интересно, что же вы такое сотворили, раз остались ни с чем?! Насколько мне помнится, положение о разводе…

— Господин Мейлард, давайте об этом поговорим позже… — вздохнула Айлин. — Сейчас не время и не место изливать душу.

— Это верно… — не стал спорить Мейлард. — Кстати, вы, кажется, говорили, что вашу лошадь звали Лента?

— Когда вернетесь домой, то намерены выяснить, кому она принадлежит? — чуть усмехнулась Айлин. — Ну-ну…

Про себя же молодая женщина подосадовала: не стоило ей называть имя лошади. Картская порода редка, и те, кто их разводят, прекрасно знают имя каждой лошади, а заодно и в курсе того, кому она принадлежит. Если Мейлард вздумает начать это небольшое расследование, то ему не составит никакого труда выяснить все сведения как об Айлин, так и о ее скандальном разводе с мужем, а также перед парнем выльют целый ушат грязи о будто бы развратной бабе и нагулянном ребенке… Отчего-то молодой женщине не хотелось, чтоб Мейлард узнал обо всех этих сплетнях. А впрочем, ей не должно быть никакого дела до того, что в дальнейшем будет думать о ней этот парень. К тому же, если все сложится удачно, то уже завтра с утра они разъедутся в разные стороны: Мейлард направится к себе в столицу, а у Айлин и Кириана путь лежит на север…

…Во двор Лилронда молодые люди проникли все тем же путем — через дыру в заборе. Конечно, они какое-то время прислушивались, не прячется ли кто рядом с зарослями вишни, но, кажется, по саду никто не ходил.

Правда, на этот раз Айлин, пролезая сквозь неширокую щель, вела себя куда более осторожно — не хватало еще вновь напороться на гвоздь! По счастью, на этот раз ничего неприятного не произошло.

В саду было тихо, зато у ворот и входа в дом, напротив, веселья хватало — на одном из газонов был разожжен костер, и там жарился поросенок на вертеле. Понятно, что позволить себе подобную вольность слуги никак не могли — у костра явно находятся те, кто сегодня прибыл к Лилронду, то бишь наемники. Хм, надо сказать, что Лилронд позволяет им очень многое.

До молодых людей, притаившихся у забора, доносился смех и обрывки разговоров. Можно не сомневаться, что и без нескольких кувшинов вина дело не обойдется. По счастью, все наемники собрались у костра, и, естественно, никому не пришло в голову выставлять караул или охрану, да и делать это незачем: нежданных гостей тут вряд ли рассчитывали увидеть, и уж тем более не ждали никакой опасности в доме своего нанимателя.

Мейлард и Айлин выбрались из зарослей вишни и, пригнувшись, побежали к черному входу в дом — это куда быстрей и безопасней, чем в темноте пробираться вдоль забора. Короткая пробежка — и молодые люди оказались на месте. Мейлард чуть приоткрыл входную дверь, всмотрелся и кивнул головой Айлин все в порядке, можно идти. Он уже, было, шагнул вперед, когда Айлин остановила его.

— Мейлард, — зашептала она, — Мейлард, вы мне доверяете?

— Странный вопрос… — парень повернулся к ней. — Если бы я вам не доверял, то вряд ли взял бы вас с собой.

— Тогда давайте договоримся так: если я вас о чем-то буду просить, вы, пожалуйста, исполняйте мои просьбы. Вы позже поймете, что я имею в виду.

— Я вас не понимаю…

— Прошу вас поверить мне на слово — у меня для этого есть все основания.

— Ладно…

Внутри дома царила полутьма, лишь кое-где чуть светились масляные фонари, но их света было недостаточно для того, чтоб как следует рассмотреть убранство в доме. Молодые люди прошли по коридору, затем поднялись по скрипучей лестнице на второй этаж, по счастью, никого не встретив на своем пути. Если честно, то Айлин это несколько удивило: именно вечерами в домах многих аристократов как раз начинает кипеть жизнь, съезжаются гости, слуги бегают из кухни в зал… Впрочем, подобное затишье в этом доме удивления не вызывает: во-первых, Лилронд не пользуется симпатией соседей, а во-вторых сегодня во дворе и так полно гостей из числа тех, от кого нужно держаться как можно дальше. Да и слуги лишний раз стараются не высовываться их дворницкой — если в дом пригласили наемников, то добропорядочным людям лучше находиться за закрытыми дверями.

На втором этаже было чуть светлее, но все равно достаточно темно. Мейлард остановился, в растерянности оглядываясь по сторонам.

— А, что меня! Никак не могу понять, в которой из этих комнат могут держать под замком Глерниту! Здесь есть три комнаты, и… Сюда кто-то идет!

Молодые люди едва успели спрятаться в темную нишу, как в коридоре показалась старая женщина с лампой в руках. Айлин ее сразу узнала — та самая няня Глерниты, которая так умело выманила Мейларда из столицы. Сейчас старушка подошла к одной из дверей и постучала в нее.

— Глернита, ты здесь?

Айлин невольно отметила про себя, что голос у няни сильный и требовательный, да и держится она весьма уверенно. На таких шустрых бабусь Айлин предостаточно насмотрелась еще в пригороде: они, несмотря на преклонные годы и свой хлипкий вид, обладают сильным характером и горой стоят за тех, кто им дорог. Да, такая особа могла ради своей подопечной разыграть все, что потребуется… Еще несколько раз постучав в дверь и не дождавшись ответа, няня пошла назад. Стоило скрыться за поворотом, как Мейлард повернулся к Айлин:

— Хотя бы в чем-то повезло!

— Да, она нас не заметила…

— При чем тут заметила она нас, или нет! Если это и есть комната, где держат Глерниту, то я знаю, как можно в нее пробраться! Правда, в том случае, если замок на двери все еще не сменили…

Мейлард подошел к двери, возле которой совсем недавно стояла няня Глерниты, опустился на колени, и стал что-то нашаривать на полу. Прошла минута, другая — и Мейлард встал.

— Вот… — на ладони парня лежал довольно-таки заржавевший ключ. — Осталось только проверить, подходит он или нет!

Ключ, хотя и вошел в отверстие замка, но проворачивался в нем с трудом. Тем не менее, дверь удалось открыть, и сразу стало понятно, что в этой комнате живет молодая девушка. Платье, брошенное на кресло, большое зеркало с множеством флакончиков, запах духов, все та же детская игрушка, оставленная на кровати…

— Это ее комната! — Мейлард оглядывался по сторонам. — Но где Глернита?

— Придет, никуда не денется! — оборвала его Айлин. — Дверь заприте.

— Что? А, верно…

Запереть дверь оказалось сложнее, чем его закрыть, и пока Мейлард занимался этим делом, Айлин оглядывалась. Комната хотя и большая, но особо спрятаться негде, хотя это еще как посмотреть…

— Готово… — парень подошел к Айлин. — Теперь бы скорей ее увидеть…

— В свое время увидите, а пока что, до прихода Глерниты, нам не помешает спрятаться…. - молодая женщина оглядывалась по сторонам. — Вдруг ваша невеста придет сюда не одна? Увы, но иного места, где можно остаться незамеченным, кроме как спрятаться под кровать, я не вижу.

— Да вы что! — возмутился, было, Мейлард, но потом махнул рукой. — А впрочем…

Забраться под кровать и опустить кружевной полог не заняло много времени. Лежа в темноте, Айлин спросила:

— А откуда вы знали, что неподалеку от двери спрятан ключ?

— Да потому что я сам его туда сунул… — хмыкнул парень. — Когда много лет назад я приезжал сюда с отцом, то одновременно с нами в гости к отцу Лилронда приезжал еще какой-то наш родственник, и останавливался как раз здесь, в этой комнате. Помнится, это был на редкость неприятный тип, который постоянно брюзжал в нашем присутствии. Как во мне, так и моем отце ему не нравилось все — наша манера говорить, ходить, общаться, и этот человек не отказывал себе в удовольствии бесконечно делать нам замечания. В общем, он меня здорово разозлил, и когда я однажды заметил, что из его кармана выпал ключ от комнаты (а он постоянно запирался), то я эту пропажу подобрал, а возвращать не стал — спрятал ключ в щели у дверей, да еще в эту щель мусора натолкал. Думал — пусть поищет, может, и отыщет пропажу… Согласен — это мальчишество, к тому же, как оказалось, у хозяев от этой двери имелся еще один ключ…

— Когда вы приезжали сюда с отцом, тут был такой же бардак?

— Что вы! — если б Мейлард мог, то он замахал бы руками. — Здесь был прекрасный дом, да и за порядком следили не в пример нынешнему… Слышите?

— Да. Сюда идут. Помните, что вы обещали мне молчать…

Тем временем в замке вновь провернулся ключ, а еще через мгновение в комнате стало людно. Сквозь кружевные узоры молодые люди увидели, как все та же шустрая старушка поставила на стол зажженную лампу, и в комнате сразу стало светло. А вот и прелестная Глернита собственной персоной — встала напротив зеркала, и поправляет свою аккуратную прическу. Хм, теперь появился и мужчина, судя по одежде — Лилронд.

Сейчас Айлин могла его рассмотреть вблизи, и надо признать, что кузен Лилронд оказался очень красивым темноволосым парнем с карими глазами и смугловатой кожей. На первый взгляд — красавчик писаный, из числа тех прекрасных принцев, о которых восторженные девчонки грезят днями и ночам. Только вот было в этом человеке что-то неприятное, да и разгульная жизнь уже оставила на его лице небольшую обрюзглость.

— Стерва! — рявкнул Лилронд, обращаясь к Глерните. — Шлюха!

Однако девица, словно не слыша оскорблений, спокойно рассматривала себя в зеркале, и это, кажется, еще больше разозлило Лилронда. Резко повернув Глерниту лицом к себе, он влепил ей хлесткую пощечину.

Мейлард, увидев подобное, дернулся всем телом — как видно, хотел вылезти из-под кровати и, наконец-то, разобраться с обидчиком своей невесты, однако то, что произошло в следующее мгновение, поразило не только его, но и Айлин. Дело в том, что теперь уже и сама Глернита, не меняя кроткого выражения лица, вкатила парню ответную пощечину, присовокупив при этом:

— Заткнись, дерьмо!

Кажется, эти слова еще больше разозлили Лилронда, и прозвучало еще одна пощечина, но и девица не думала отставать… К тому времени, когда старая няня сумела втиснуться между разъяренной парочкой, эти двое успели отвесить друг другу чуть ли не по десятку оплеух, а уж то, что они при этом сказали друг другу, даже в смягченном виде можно было назвать очень грязными ругательствами. Правда, самое удивительное было в том, что милая Глернита не потеряла при этом своего удивительного обаяния.

Айлин покосилась на Мейларда: судя по его ошарашенному виду, парень мог предположить все что угодно, но только не то, чему сейчас был невольным свидетелем. Похоже, он все еще не мог поверить в происходящее: его кроткая невинная Глернита может выражаться, как пьяный сапожник, да и поведение этого милого создания весьма далеко от столь милого его сердцу образа кроткой и невинной девочки…

Растерянность парня можно понять, ведь даже Айлин, которая могла предположить нечто подобное, была искренне удивлена увиденным. Что уж тогда говорить о Мейларде, который в своих мечтах возвел невесту на недосягаемую высоту, и сейчас наблюдал, как его идол рухнул с пьедестала! Пожалуй, для того, чтоб полной мерой осознать увиденное и вновь начать здраво рассуждать — на это влюбленному жениху понадобится какое-то время…

— А ну, хватит! — няня бесстрашно оттолкнула Лилронда. — Вы оба опять за свое? Сколько можно?! Может, угомонитесь, наконец?

— Я эту потаскуху только что сдернул с кучи сена, где она расположилась с каким-то солдафоном! — орал Лилронд.

— И что тебя удивляет? — пожала плечами Глернита. Правда, сейчас она уже не выглядела прежней невинной девочкой, скорее, казалась прожженной циничной бабой. — Сколько можно тут сидеть, в этом гнилом гадюшнике? Тоска зеленая, никаких развлечений. Если так и дальше пойдет, то я скоро на луну выть начну.

— Это что, причина для того, чтоб завалиться на сено с каким-то тупым быдлом?!

— Можно подумать, ты умней… — девица скривила пухлый губки.

— Тварь! — продолжал надрываться Лилронд. — Тебе что, больше заняться нечем?

— Ты еще предложи мне крестиком вышивать… — хохотнула девица. — А тот мужчина наверняка сумел бы меня развлечь… И внешне он ничего…

— Ах, ты дрянь подзаборная!.. — зашелся от злости Лилронд.

— А ты сходи к моим родителям, пожалуйся… — откровенно издевалась Глернита. — Они меня в наказание после обеда без сладкого оставят, или заставят читать душеспасительные книги. Как думаешь, что из этого хуже?

— Да ты знаешь, что я сейчас с тобой сделаю?! — заорал Лилронд.

— Утихни! — посоветовала девица. Она, в отличие от исходящего злостью кавалера, чувствовала себя хозяйкой положения, и потому продолжала с насмешкой в голосе. — Кто знает, возможно, с тем крепким парнем я хотела узнать что-то новенькое? Тебе бы потом эту науку преподала — вдруг ты чего-то не знаешь?

— Убью! — побелел Лилронд, Он выхватил кинжал и направил его на Глерниту. — Зарежу!

— Да куда тебе… — та только что не фыркнула. — И убери эту железку, а то еще поцарапаешься ненароком.

— Ты напрасно ведешь себя так нагло! — в голосе Лилронда появились опасные нотки. — Мое терпение на исходе!

— Терпит он!.. А вообще-то это интересно, и раз больше все одно заняться нечем, а время позднее, и ты испортил мне несколько приятных минут… — девица посмотрела на няню, которая все это время стояла подле нее. — Надо же завершить начатое на том сеновале, тем более, что по твоей вине дело до конца было не доделано. Старушка, оставь нас на часок.

— Можно и на два… — зашипел Лилронд.

— Ох, что-то мне в эти твои обещания насчет пары часов плохо верится, но я все же рискну! Няня, оставь нас. Если надо будет, я тебя позову… — промурлыкала Глернита, вновь становясь милой и кроткой девочкой.

Недовольно покосившись на Лилронда, старушка вышла, а Лилронд и Глернита не просто кинулись друг к другу в объятия, а еще и рухнули на пол, причем у них была столь животная страсть, что Айлин невольно опустила глаза.

Зато Мейларда уже не мог видеть все происходящее. Он просто-таки выкатился из-под кровати, схватил стоящий у кровати тяжелый кувшин из-под воды, и обрушил его на голову Лилронда. Удар был настолько силен, что кувшин раскололся на мелкие черепки, а дорогой кузен неподвижно застыл на полу. Зато Глернита, которая в первое мгновение ничего не поняла, почувствовала, как на ее изящной шее сомкнулись чьи-то сильные пальцы и сдавливают с силой бездушных тисков…

Когда же Айлин выбралась из-под кровати, то увидела, что Лилронд неподвижно лежит на полу, а Глернита безуспешно пытается оторвать пальцы Мейларда от своей шеи, и, кажется, вот-вот задохнется…

— Мейлард, остановитесь! — Айлин затрясла парня за плечо. — Остановитесь, вы же ее задушите!

Пусть и не сразу, но слова молодой женщины дошли до сознания пария, и он неохотно разжал пальцы. Пока девица хватала ртом воздух, безуспешно пытаясь хоть немного вдохнуть, Айлин схватила валяющийся на полу тонкий шарф, и стала стягивать им ноги неподвижно лежащего Лилронда.

— Мейлард, ну что вы стоите! — только что не зашипела Айлин, оглядываясь на парня, которого все еще трясло от возмущения. — Давайте помогайте! Ищите что-либо, годящееся для того, чтоб связать эту парочку. И давайте поскорей, пока они не очухались!

Этого хватило для того, чтоб Мейлард пришел в себя. Оглянувшись по сторонам, и не найдя ничего подходящего, он поднял лежащий на полу кинжал Мейларда, и стал кромсать на длинные ленты покрывало из тонкого льна, лежащее на кровати. И Айлин, и Мейлард — оба торопились, и уже через несколько минут Лилронд лежал на полку едва ли не спеленатым, а очаровательная Глернита, которая все еще никак не могла продышаться, оказалась прикрученной к тяжелому дубовому креслу.

— Дверь, я же совсем о ней забыл! Надо запереть…. - и Мейлард подошел к двери, чтоб закрыть ее на засов. Однако как только он протянул руку, как дверь распахнулась, и на пороге вновь показалась старая няня Глерниты. Очевидно, она, опасаясь за свою дорогую воспитанницу, не стала отходить далеко, стояла неподалеку, и, как видно, услышав подозрительные звуки в комнате своей дорогой Глерниты, все же решила выяснить, не грозит ли ее милой девочке что-то страшное.

При виде друг друга оба они на какое-то мгновение застыли от растерянности, затем бабуля попыталась отпрянуть в сторону — как видно, хотела задать стрекача и позвать на помощь. Однако тут уже и Мейлард не сплоховал — он успел схватить старушку за руку, и с такой силой втолкнул ее в комнату, что та только что кубарем по полу не покатилась. Мейлард же, задвинув засов на двери, подошел к няне, которая в испуге отползала от него, и спокойно произнес:

— Уважаемая, советую не дергаться. В противном случае плохо придется не только вам, но и вашей воспитаннице, причем ей в итоге достанется куда больше, чем вам. Надеюсь, вы меня правильно поняли, и мне не придется переходить к насилию. Скажу честно: мне настолько крепко хочется поквитаться с вами, что я сдерживаюсь из последних сил.

Старушка отнюдь не была дурой, и сразу поняла, что сейчас лучше помалкивать. Она безропотно дала себя связать и прикрутить к спинке кровати. Конечно, особых удобств там не было, но сейчас не до жалоб.

— Лилронд, хватит придуриваться, у тебя ресницы дрожат… — холодно произнес Мейлард. — Господа хорошие, давайте не будем терять время понапрасну, тем более, что долго находиться в вашем обществе у меня нет ни малейшего желания.

— Ты как тут оказался? — подал голос дорогой кузен. Как видно, он решил, что пора вступать в переговоры.

— Лилронд, ты, наверное, хотел спросить, отчего это до сих пор я не болтаюсь в петле, а разговариваю с тобой? — уточнил Мейлард.

— Блин, голова трещит… — простонал Лилронд.

— Странно, к подобному ты уже должен был привыкнуть… — пожал плечами Мейлард. — По утрам с перепоя башка тоже трещит, а если учесть, что ты, дорогой кузен, едва ли каждый вечер напиваешься в стельку…

— Мейлард, ты меня чуть не придушил… — простонала Глернита. — Это так жестоко с твоей стороны! А если бы я задохнулась? И вообще, разве ты не понимаешь, что от твоих пальцев меня на шее появится огромный синяк!?

— Дорогая моя невеста… — Мейлард присел возле девицы. — Хочешь, покажу тебе, какой синей бывает шея после того, как тебя душат, причем не пальцами, а веревкой? Можешь полюбоваться… — и парень расстегнул высокий ворот рубахи, показывая почерневшую шею. — Ну, что скажешь?

— Ах… — Глернита упала в обморок, откинувшись на спинку кресла. В свою очередь Мейлард, не говоря ни слова, взял стоящую на столе вазу с цветами, вышвырнул стоящий в ней букет роз, и безо всякой жалости плеснул водой из вазы на девицу.

— Ну как, легче?

— Мейлард, что за манеры?! — всхлипнула Глернита, быстро приходя в себя.

— Видишь, как быстро у тебя все наладилось со здоровьем… — Мейлард поставил вазу на стол. — Прямо любо-дорого посмотреть. Больше падать в обморок не советую, так как нюхательной соли у меня нет, а воды в этой вазе хватит еще для того, чтоб пару раз привести тебя в сознание.

— Как ты жесток!

— Кто бы говорил… — Мейлард только что руками не развел.

— Раньше ты таким не был! Что произошло за то время, пока мы не виделись?

— Дорогая Глернита, я пока что еще в своем уме, слепотой и глухотой тоже не страдаю, так что давай сократим эту часть приветствия. Я был свидетелем того, что происходило в этой комнате, так что не стоит утверждать, что я страдаю галлюцинациями.

— О чем ты говоришь? Неужели ты намекаешь на что-то непристойное! Как это обидно! — наглая девица наивно хлопала глазками. Глянь со стороны — сама поруганная невинность. — И где ты нашел эту ужасную одежду?

Было понятно, что Глернита будет говорить о чем угодно и выдавать черное за белое, лишь бы задурить Мейларду голову и увести разговор в сторону. Ну, раз такое дело, то парень повернулся к ней спиной. Сейчас его куда больше интересовал разговор с дорогим кузеном.

— Лилронд, поясни, за что ты хотел меня убить?

— Я не понимаю, о чем идет речь! — кажется, Лилронд решил взять пример с Глерниты, и продолжил с наглой ухмылкой… — Конечно, я был несколько бестактен, когда просил у тебя деньги — не спорю, в этом есть моя вина, но чтоб при этом убивать своего родственника!.. Никогда! Очевидно, произошло какое-то недоразумение, в котором ты по ошибке винишь меня!

Услышав подобное, Мейлард сжал кулаки и шагнул, было, к кузену, но Айлин придержала его за рукав.

— Не стоит. Они нам все равно ничего не скажут, а ответ, думаю, лежит на поверхности. Господин Мейлард, помнится, вы говорили, что в том доме вы писали второе письмо, только вот содержания его не помните? Наверняка это была предсмертная записка, которую вы писали под диктовку господина Лилронда. Уверена: если мы найдем это письмо, то в нем будут ответы на все вопросы. Господин Лилронд, я права?

— Мейлард, где ты нашел эту бабу? — поинтересовался Лилронд.

— Я еще я считаю, что письмо находится в этой комнате… — продолжала Айлин, не обращая внимания на слова Лилронда. — Ему просто больше негде быть… Госпожа Глернита, я права?

— Какая отвратительная женщина! — пискнула девица. — Мейлард, милый, как ты можешь общаться с такой ужасной особой?! Меня от нее скоро тошнить начнет!

— Так, прикинем… — Айлин задумалась, не обращая внимания на возмущение Глерниты. — Это письмо, то бишь предсмертная записка, имеет огромную ценность, а, значит, эта девица должна держать его среди своих вещей, чтоб всегда иметь его под рукой…

— Почему вы думаете, что письмо у нее? — мрачно поинтересовался Мейлард.

— Да потому что ни у кого другого оно быть не может…

И верно, поиски заняли немного времени: в дорожном сундуке, стоящем у кровати, Айлин обнаружила небольшую шкатулку, в которой лежал помятый лист. Прежде чем отдать его Мейларду, Айлин пробежала глазами с десяток неаккуратно написанных строчек… Ну, что тут скажешь? Конечно, она предполагала нечто подобное, но тут дела были похлеще…

Мейлард прочел записку, и какое-то время молчал. Айлин опасалась, как бы парень не стал кричать, или же вновь не вцепился бы пальцами в горло невесты, но, похоже, к этому времени он уже взял себя в руки.

— Итак, дорогие мои прелюбодеи, — произнес Мейлард, не выпуская из рук бумагу… — итак, если верить этому письму, то не так давно я учинил жестокое насилие над своей беззащитной невестой, и теперь она ждет ребенка… — парень вновь заглянул в письмо. — Засим сообщаю, что раскаиваюсь во многих грехах, прошу никого не винить в своей смерти и добровольно ухожу из жизни, оставляя все свое состояние до последней монеты, а вместе с ним и титул младенцу, который должен будет родится у прекрасной Глерниты… Ну, это худо-бедно я еще могу понять, но для чего мне поручать свою невесту заботам кузена Лилронда?! Неужели не ясно, что ни один нормальный человек не пройдет на такую невероятную глупость?

— Нормальный — нет, а тот, у кого бабка и мать покончили с собой, вполне может совершить подобное деяние… — ухмыльнулся Лилронд. — А что, разве нет?

Мейлард, не отвечая, поднес письмо к горящей лампе. Бумага вспыхнула, и менее чем через минуту от нее не осталось даже пепла — Мейлард растер его ногой.

— Говорила же я тебе — отдай это письмо мне, пусть у меня хранится… — проворчала няня, до того не произносившая ни звука. — Теперь видишь, чем дело кончилось? Столько трудов понапрасну ушло!

— Господин Мейлард, позвольте мне сказать… — вмешалась Айлин. — От этих людей все одно ничего не добьешься, так что придется мне я высказать свои предположения. Так вот, во главе всей этой мерзкой истории стоит отнюдь не ваш кузен Лилронд — помните, вы как-то говорили, что у него не хватило бы ума на подобное. Все придумала эта милая девушка, которая так замечательно прикидывается невинной овечкой. У меня и без того были кое-какие подозрения, но, знаете, что меня подтолкнуло к ответу? Кольцо, которое ваша невеста подарила вам на помолвку.

— При чем тут это кольцо? — не понял Мейлард.

— Просто ни одна девушка не подарит своему жениху на помолвку кольцо с бантиками и розочками… — пожала плечами Айлин. — Даже полная дура должна сообразить, что нормальный мужчина носить такое постесняется. Этим своим кольцом ваша невеста словно наглядно пыталась подчеркнуть, что она настолько наивна и чиста, что до не доходят самые простые вещи! Дескать, а разве с кольцом что-то не так? Ой, я и не знала, ведь я так люблю цветочки, блесточки, бантики, оборочки!.. Ладно, допустим, что так оно и есть — девица не от мира сего. Что ж, такое случается не так редко. Однако кольцо для помолвки она покупала вместе с матерью, а та должна разбираться в таких вещах, и если она разрешила дочери приобрести подобную нелепость, то, выходит, здесь все было заранее продумано. Во всяком случае, обе прекрасно знали, какое кольцо для все той же помолвки им следует выпросить у жениха…

— И это все? — возмутилась Глернита. — Какая чушь!

— Если уж на то пошло, то я могу перечислить вам еще с десяток оснований для подобного предположения… — вздохнула Айлин. — Например, та меховая игрушка, которую эта очаровательная девушка постоянно носила с собой, и так трогательно прижимала к себе — у большинства мужчин подобное зрелище вызывает чуть ли не слезу умиления и жалость к прелестной девочке. Госпожа Глернита, я права? Ну, молчание будем считать знаком согласия. На эту тему я могу говорить еще долго, только вот не стоит на это тратить время, я лучше обращусь к господину Лилронду.

— На кой хрен? — не очень вежливо поинтересовался тот.

— Неужели вам не хочется высказать своему кузену все, что вы о нем думаете, и что за долгие годы скопилось в вашей душе? — поинтересовалась Айлин. — Никогда в это не поверю! Думаю, вы давненько сгорали от желания дать тому понять, что кое в чем вы его обошли на повороте. Разве не так? Если уж на то пошло, то сейчас самое время для откровенности.

— А почему бы и нет? — ухмыльнулся Лилронд. — Кузен, эта твоя мерзкая баба права, и мне давно хотелось сказать тебе, Мейлард, о том, как я тебя ненавижу! Сам бы убил, если б мог!

— Замолчи… — подала голос Глернита.

— Да пошла ты… — мотнул головой Лилронд. — Так вот, Мейлард, мы с Глернитой уже пять лет как крутим любовь. Хоть верь, хоть нет, но мы с ней одного поля ягода. Увы, для счастья нам не хватает самого обычного — денег. Ни у родителей Глерниты, ни у меня нет денег, зато у тебя их навалом! Если бы тебя не стало, то наследником всего семейного добра стал бы я! А ты, скотина такая, и не думал умирать, да к тому же еще и в Глерниту влюбился. Вообще-то я на тебя понимаю: на эту стерву клюют едва ли не все мужики! Да ты и сам знаешь, сколько к ней сваталось кавалеров с предложением руки и сердца. Можно сказать, в очередь вставали, золотые годы обещали и луну с неба вдобавок! Беда в том, что все эти женишки были или недостаточно богаты, или же у них от предыдущего брака уже имелся наследник, а то и не один, что, как ты понимаешь, крайне нежелательно — ведь если супруг даст дуба, то молодой вдове ни фига не отломится. Почему вдове? Да потому что нашей Глерните только деньги нужны, а уж никак не скучная семейная жизнь! Впрочем, тут я не прав: ей еще нужны мужики, причем в немалом количестве, и эта дрянь всегда сумеет их отыскать для себя! Правда, скрывать свои проказы она умеет.

— Печально… — уронил в пространство Мейлард, ни к кому не обращаясь.

— Ее родители просто тряслись в испуге, опасаясь, как бы на образ невинной девочки, который у нее удается, как ни у кого другого, вдруг не легло бы темное пятно — увы, детка любила пошалить на стороне… И тут на счастье ты подвернулся со своей любовью и предложением руки, сердца и кошелька. Все бы ничего, но наша красотка не ко времени оказалась в, скажем так, интересном положении. Вообще-то это не страшно, она уже дважды от этой обузы избавлялась, а тут вдруг решила: надо за тебя выйти замуж как можно скорей, тем более что ребенок уже намечается, и потому семейную жизнь можно надолго не затягивать, и уже через месячишко следует отправить тебя к праотцам. Сама же она останется юной вдовой с законным наследником, кучей денег, и толпой богатых воздыхателей, желающих утешить горюющую вдову! Между прочим, у нас все могло бы получиться, если б ты согласился на скромную и быструю свадьбу!

— Теперь мне понятно, отчего ты, моя дорогая, так настаивала на том, что тебе не хочется никакой шумной свадьбы… — Мейлард повернулся к Глерните. — Мол, достаточно скромного свадебного обряда, причем сразу же после помолвки, и чем скорей это произойдет, тем лучше…

— Вот, вот, а тебе приспичило устроить шум до небес! — пробурчал Лилронд. — Да еще и назначил свадьбу через полгода и пригласил на нее едва ли не всю знать нашей страны! Между прочим, к тому времени у нашей скромницы пузо бы уже на нос полезло, что тебе вряд ли могло понравиться — к сожалению, ты все это время изображал верного рыцаря, сдувающего пылинки со своей невинной дамы сердца! В общем, никоим образом не выходило объявить тебя папашей этого ребенка, но и твои деньги терять нам тоже не хотелось. Вот и пришлось пойти на крайние меры…

— То есть, Глернита, если бы мы поженились, как ты меня просила — быстро, скромно и только в присутствии самых близких людей, то, скорей всего, меня бы уже не было в живых? — Мейлард посмотрел на Глерниту. — Я прав?

— Если бы ты меня любил, то не задавал такие вопросы… — всхлипнула Глернита.

— Наша красотка и придумала этот план… — продолжал Лилронд. — А что, несмотря на смазливую морду, башка у нее варит неплохо. Все детали обдумала, просчитала, все подготовила… Кто ж знал, что в итоге такой облом выйдет?!

— Рот закрой… — посоветовала Лилронду Глернита.

— А вот мне интересно, каким образом ты тогда выкрутился, а? — поинтересовался Лилронд. — Молчишь? А ведь эта дрянь была уверена, что все произойдет именно так, как она и рассчитывала: спасая прекрасную пленницу и ее репутацию ты, дорогой кузен, в одиночку кинешься на избавление ее от бед! Где же наша общая знакомая просчиталась? Мы никак не ожидали, что ты с собой из столицы еще кого-то втихую притащишь, и спрячешь его возле дома моего бывшего управляющего! Ничего не скажешь — умно. Что, нянька не была достаточно убедительна, описывая страдания этой развратной сучки? Оказывается, и ты иногда думать умеешь.

— Мейлард, мне так жаль… — всхлипнула Глернита.

— Кузен, что это за баба ошивается рядом с тобой? — поинтересовался кузен. — Надо сказать, что это весьма неприятная особа. Где ты ее подобрал, в какой канаве? В очередной раз убеждаюсь в том, что у тебя полностью отсутствуют вкус и чувство меры. Или это какая-то охранница? Я слышал, что такие есть, только вот за свои услуги дерут здорово. Впрочем, с твоими деньгами можно позволить себе все, что угодно.

— Так, значит, все было ложью… — устало произнес Мейлард. — Печально…

— Кстати, а где ты прятался все это время? — продолжал Лилронд. — Мы все обыскали, на дороге к моему имению засады устроили…

— Ты, очевидно, хотел сказать «к бывшему имению»… — поправил его Мейлард.

— Уже разнюхал? Шустер, ничего не скажешь… — кивнул головой Лилронд. — Но зато сейчас ты, считай, отбегался…

— Не понял… — нахмурился Мейлард.

— Ты пропал, следов не оставил, а дело на полдороге бросать нельзя. К тому же мы не намерены отказываться от твоих денежек, дорогой кузен. Вообще-то я их уже почти что считаю своими. А чтоб тебя отыскать, мы еще с полсотни наемников взяли… — довольно оскалился Лилронд. — Они с утра сюда прибудут, в дополнение к тем, что уже имеются…

— Заткнись! — посоветовала Глернита, правда, сейчас в ее голосе уже не было кротости.

— А пусть знает! — Лилронд был доволен. — Может, поймет, что его вскорости ожидает! Никуда тебе отсюда не деться! На всех дорогах, что ведут в столицу, даже на проселочных, сейчас стоят наши люди, и такие засады имеются на каждой тропинке. Тому же, кто тебя грохнет, мы пообещали тысячу золотых. Сам знаешь, наемники за такие деньги землю носом рыть будут. Так что до столицы, кузен, тебе не добраться, как ни старайся. Обложат тебя, дорогой родственник, и будут гнать, как дикого зверя.

— Ты уверен?

— А то! Ни спрятаться, ни откупиться ты не сможешь — денег у тебя сейчас нет, ведь твой кошелек мы нашли на теле одного из тех парней, которых ты невесть каким образом грохнул на дворе у моего бывшего управляющего. Даже если обратишься к стражникам, то они тебя защитить не смогут — куда им в воинском мастерстве до наемников! Если же вздумаешь прятаться у знакомых, то эти парни все одно быстро доберутся до твоих друзей и знакомых, и грохнут их вместе с тобой — свидетели никому не нужны. До столицы тебе не добраться, никого из твоих влиятельных друзей тут и близко нет. Не сомневайся: наемники тебя схватят в самое ближайшее время, и мне придется с горечью сообщать всем знакомым о том, что тебя в здешнем захолустье прирезали невесть какие бандиты. Правда, наши планы придется немного переиграть, и, раз письмо ты спалил, то после твоей смерти все твое состояние достанется мне… Как видишь, для меня дела складываются не так и плохо. К тому же и красотку Глерниту надо на что-то содержать…

— Это все тоже придумала эта молодая особа? — Мейлард посмотрел на Глерниту, которая вновь изображала из себя невиннейшее из созданий. Глянь со стороны — у несчастной девушки даже подбородок мелко подрагивает, словно она из последних сил сдерживает слезы, услышав лживые обвинения в свой адрес.

— Кто ж еще? — фыркнул Лилронд. — Кстати, кузен, хочу тебя успокоить, и попросить относиться к жизни философски — ты бы все одно отправился на Небеса вскоре после свадьбы. Открою тебе правду: эта красотка тебя не выносит. Она вообще терпеть не может хороших мальчиков, да к тому же богатых и с хорошими манерами, а всего этого у тебя было в излишке. К тому же после того, как ты разрушил ее планы и до сего дня еще жив и здоров, а также не передаешь ей все свое состояние…

— Интересно, где вы деньги нашли, чтоб наемников нанять? — задумчиво произнес Мейлард. — Дорогой кузен, у вас такая репутация, что ни один, даже самый рисковый человек, не ссудят вам даже пары медяшек на покупку котенка. К тому же этим парням, что сейчас палят костры в вашем саду, надо хорошо платить, причем платить каждый день, а иначе они многое разнесут в этом городе…

Однако на этот вопрос Лилронд предпочел не отвечать, но зато на его лице появилась такая довольная улыба, что Айлин стало не по себе. Глернита тоже помалкивала, и даже более того — косилась в сторону, стараясь не встречаться взглядом с бывшим женихом, но Мейлард, кажется, и без того все понял. Он переводил взгляд с одного связанного человека на другого, словно не в силах поверить в происходящее.

— Глернита…. - наконец произнес он. — Ты что, продала свои драгоценности и на них…

— Дошло! — заржал Лилронд. — Небольшая поправка: она твои подарки не продала, а заложила. Надо признать, что эти побрякушки стоят дорого, так что нам хватит заплатить едва ли не сотне наемников! Это как раз в ее вкусе: устранить человека за его же деньги. Ох, как же наемники тебя будут гнать! Как зайца! Может, и я в этом деле поучаствую — должен же я хотя бы таким образом расплатиться с тобой за ту нервотрепку и неизвестность, что ты устроил нам за последние дни, когда мы не знали, куда ты провалился и где тебя искать… Как это тебе нравится, дорогой кузен?

Ну, что тут можно сказать? — подумала Айлин. Пожалуй, только одно: кое-какую родню лучше придушить еще в колыбели, простите меня Светлые Небеса за такие жуткие слова!