Берег Холодных Ветров

Глава 18

Насиб — тот провинциальный город, в котором жила Фресия, коронованная ведьма, оказался вовсе не так мал, как его ранее представляла себе Айлин. Разумеется, Насиб находился в достаточно отдаленном лесном краю, но в здешних местах не было некой суровости и самобытности, присущей холодной северной стороне. Что же касается самого города, то, надо сказать, тут все было какое-то основательное, надежное крепкое — дома, деревянные тротуары, аккуратные лавочки возле каждых ворот, неторопливые люди… Правда, на окраинах Насиба хватало бродящих по улицам кур и уток, поросят, копающихся в траве возле домов, пасущихся коз, привязанных за длинную веревку к колышку, вбитому в землю… Все тут настолько напоминало женщине родной пригород, что у нее сердце заныло.

Айлин не пришлось долго искать дом Фресии — едва ли не каждый знал, где проживает колдунья: похоже, эта женщина была кем-то вроде признанной королевы здешних мест, и о том, где она обитает, знал едва ли не каждый житель города. Судя по всему, авторитет у Фресии был непререкаемым: об этой женщине даже местные нищие говорили с величайшим почтением и уважением, кивая при том куда-то в сторону — мол, съездите поглядите, как на деньги Фресии строится монастырь Святой Иуллии! Не верите — сами посетите то тихое и возвышенное место, попейте из источника со святой водой — и враз на вас благодать сойдет, а заодно и о великом задумаетесь!.. Мол, эта женщина заботится не только о своей многострадальной душе, но и о грешниках, коими земля полна! Да и в городскую казну от нее хорошая деньга идет, и нас по праздникам не забывает — всех одаривает. Благодетельница, да и только, пошли ей Светлые Боги долгие годы жизни!..

Дом Фресии находился почти на окраине города, и, надо сказать, он чем-то напоминал жилище Нази — во всяком случае, тут тоже был высоченный забор, наглухо скрывающий от любопытных глаз все, что происходит за его стенами. Правда, когда в свое время Айлин с Мейлардом впервые подошли к дому Нази, там было всего трое посетителей — уж очень далеко от обжитых мест обитает знахарка, но зато у ворот Фресии людей хватало. Человек десять сидело на лавочках, установленных неподалеку от забора, а чуть в отдалении находилось несколько карет — как видно, важные господа не желали лишний раз показываться перед чернью, безропотно ожидали своей очереди в каретах, хотя, вообще-то, подобная покорность не свойственна аристократам или людям высокого положения. Хм, похоже, Фресия особо никого не выделяет из толпы, у нее все равны. Что ж, такая сильная колдунья может это себе позволить. Интересно, сколько времени Шайхула просидела в карете, пока не предстала пред ясные очи Фресии? Наверняка бывшей свекрови долго пришлось сдерживать и свое высокомерие, и раздражение, и нетерпение.

При взгляде на кареты Айлин невольно искала глазами гербы, которые аристократы частенько ставили на свои кареты, но ничего не заметила — как видно посетители хотели остаться неузнанными, а для такого дела можно и карету взять попроще и поскромнее. Что ж, верное решение: народ глазастый, все замечает, и потому враз может понять, кому из сильных мира сего понадобилась помощь колдуньи, пойдут слухи и разговоры, а такое «счастье» никому не надо.

Сейчас день уже давно перевалил за свою вторую половину, и через пару часов на город начнут спускаться ранние сумерки. Надо отметить, что Фресия долго посетителей принимает, да и идет к ней немало страждущих.

Не особо обращая внимания на недовольные взгляды и сердитые окрики тех, кто ожидал своей очереди, сидя на скамейках, Айлин подошла к воротам и громко постучалась. Долго ждать не пришлось — раскрылось небольшое окошечко в воротах, и показалось недовольное лицо пожилой женщины.

— Ну, чего стучишь? Здесь всем некогда, не тебе одной! Подождешь, как и все остальные. Вставай в общую очередь и жди, когда госпожа Фресия тебя примет. А будешь продолжать шуметь — вообще к ней не попадешь! Поняла?

— Чего тут не понять… — Айлин протянула в окошечко большой плотный конверт, на котором было несколько больших сургучных печатей. — Я принесла письмо госпоже Фресии от госпожи Нази, и прошу передать его как можно быстрей.

— От какой еще госпожи Нази? — пробурчала женщина, однако судя по тому, как она недовольно нахмурилась при упоминании имени северной знахарки, было понятно, что эта немолодая женщина прекрасно знала, о ком идет речь. Вон, хоть и взяла письмо — уж очень внушительно оно выглядело! но смотрит на конверт так, будто она делает великое одолжение, беря это послание в руки.

— Ваша хозяйка хорошо знает, кто такая госпожа Нази… — а вот теперь и в голосе Айлин проскользнули все те же холодные нотки, что часто слышались в голосе аристократов, кода те обращались к простолюдинам. — Будьте любезны, отнесите письмо адресату, а ответа я подожду здесь… — и, повернувшись, Айлин направилась к одной из самых дальних скамеек, где уже находилось двое мужчин. Ничего, там вполне можно посидеть какое-то время, тем более что стоять здесь, под неприязненными взглядами людей тоже не очень-то хочется. К тому же эта недовольная особа, которая что-то раздраженно бурчала вслед Айлин, вряд ли сразу понесет письмо Фресии.

Н-да, — чуть усмехнулась про себя Айлин, усаживаясь на скамейку, — надо признать, что в этом доме Нази явно не пользуется большой любовью. Ну, это можно понять: все же Фресия и Нази — обе были соперницами за корону, и, естественно, проигравшую конкурентку не очень любят, зато слуги горой стоят за свою хозяйку-победительницу. Вон, эта женщина в воротах едва не поморщилась при одном только упоминании Нази.

Не прошло и минуты, как невысокий мрачный мужчина, сидящий на одной скамейке с Айлин, встал и перебрался на другую лавочку, подальше от молодой женщины, а за ним ушел и находящийся рядом с ним хмурый старик, тяжело опирающийся на клюку. Айлин проводила их понимающим взглядом — сейчас на ней больше нет защиты, и потому женщине вновь приходится сталкиваться с откровенной неприязнью людей.

Почему пропала защита, которая уже давненько охраняла молодую женщину от косых взглядов и всеобщей враждебностью? Все очень просто: разумеется, перед расставанием Нази поставила Айлин крепкую защиту, но эта охрана должна исчезнуть сразу же после того, как молодая женщина приедет в Насиб, туда, где живет Фресия — так сказать, пусть коронованная ведьма своими глазами посмотрит на дело своих рук. Айлин не возражала: если Нази считает, что так надо, то и она ничего не имеет против. Так все и произошло: недаром теперь от молодой женщины люди если не шарахаются открыто, то стараются держаться как можно дальше.

Ожидание затягивалось, что, впрочем было неудивительно — вряд ли служанка поторопится сообщить своей хозяйке о появлении столь неприятной женщины. Ничего, все одно недовольная служанка должна будет отдать письмо Фресии, так что особо беспокоиться не стоит.

Медленно текло время, и Айлин вновь вспомнились события, произошедшие после того, как они покинули Берег Холодных Ветров. Помнится, тогда они долго брели по ночному лесу, стараясь как можно быстрей добраться до заимки. Разумеется, самым верным решением в их положении было бы остановиться в каком-либо месте, более или менее подходящем для ночевки, и дождаться рассвета, только вот каждый невольно стремился оказаться под надежной крышей, в добром человеческом жилье, хотелось почувствовать тепло горячей печи, иметь возможность прилечь хотя бы даже на деревянный пол, или же просто присесть за стол и ощутить себя в полной безопасности. А еще всем просто-напросто хотелось есть, а заодно и выпить горячего чая из лечебных трав — не только у Айлин, но и у мужчин от холода только что зубы не стучали, да и после общения с Шайтаром все чувствовали себя вымотанными до предела.

У заимки донельзя уставшие люди оказались далеко за полночь, и к тому времени все были настолько умаявшимися, что даже у Нази не было сил ругаться. Валам, разбуженный стуком в дверь, спросонья никак не мог понять, кто это шумит у его избушки, зато позже стал суетиться возле своих ночных гостей, помогая им по мере возможности, а заодно от души браня пришедших за опасную прогулку по темному лесу: мол, ни один умный человек в ночью не сунется в чащу — торчащие из земли корни, кусты, камни, ямки и рытвины делают путь излишне рискованным. Есть реальная возможность переломать не только руки-ноги, но и свернуть шею, или же напороться на сучок и лишиться глаза! Людям просто повезло, что путь до заимки обошелся без таких вот неприятных сюрпризов.

Все бы ничего, но, едва переступив порог дома, Каден в прямом смысле этого слова свалился без сил: парень беспредельно устал, замерз, а, главное, у него в крови все еще хватало яда — все же змеиных укусов он получил более чем достаточно. Да и на сбитые в кровь ноги Кадена, распухшие и с сорванными ногтями, было просто страшно смотреть. Вообще-то на одном из коротких ночных привалов Мейлард разорвал пополам свою куртку, и этими обрывками Каден обмотал себе ступни — так все же идти полегче, но все равно парень сейчас, можно сказать, обезножел — похоже, последние пару часов он шел на одной силе воли. Конечно, в избушке нашлась и теплая вода, и бинты на перевязку, только Нази и Ремону долго пришлось возиться с бывшим оборотнем, пытаясь помочь бедняге и облегчить его страдания.

Почему Кадена можно назвать бывшим оборотнем? Как сказала Нази, после смерти Шайтара Каден вновь стал обычным человеком, во всяком случае, способность к смене ипостаси он потерял, чему, судя по всему, был безмерно рад. Однако этот парень по-прежнему чувствовал себя довольно скованно в присутствии людей, лишний раз старался ни на кого не смотреть — как видно, у него еще не скоро пройдут воспоминания о том, что еще не так давно на его плечах постоянно сидела медвежья голова.

Что же касается яда от укусов змей, которого у Кадена в крови было куда больше, чем может вынести человек, то эту отраву благополучно вывели из организма парня. Правда, Нази подосадовала: такие отравления без последствий не проходят, вот и у тебя, дорогуша Каден, с возрастом кости начнут болеть перед каждым изменением погоды. Парень на это предупреждение только рукой махнул: до старости еще дожить надо, да и после того, что со мной произошло, ноющие кости — это далеко не самое страшное.

Покинуть заимку утром у них не получилось: Каден утром чувствовал себя настолько плохо, что не стоило и думать о том, чтоб отправляться в путь — парню следовало отлежаться хотя бы несколько дней, да и у всех остальных состояние было немногим лучше. Единогласно было решено отдохнуть на этой заимке денек-другой, а уж потом вновь отправляться в дорогу.

Удивительно, но эти два дня пролетели очень быстро — люди просто отдыхали, да и разговоров у них хватало. Так Айлин узнала, что Каден происходит из очень обеспеченной семьи — его родители были коннозаводчиками, и именно эта семья разводила лошадей знаменитой картской породы, славящихся необычной выносливостью и красотой, а стоили такое лошади столько, что и не выговорить. Теперь становится понятным и привязанность Кадена к лошадям, а заодно и умение с ними управляться.

Айлин же невольно вспомнилась ее Лента, прекрасная лошадь с точеными ногами, удивительным красноватом цветом шкуры и белоснежной гривой и хвостом. Надо сказать, что у этого дивного по красоте создания и характер был на редкость покладистый, во всяком случае Лента и Айлин как-то сразу подружились друг с другом. Помнится, то, что Тариан подарил жене столь восхитительную лошадь, стало причиной зависти многих знатных горожанок, ведь подобный подарок должен был обойтись Тариану в кругленькую сумму. Надо сказать, что больше никто из богачей их города не решился потратить такое количество золота на покупку лошади, пусть даже такой красивой — что ни говори, а за эти деньги можно было купить супруге любую значимую драгоценность, хотя бы серьги с огромными бриллиантами. Ну, серьги с бриллиантами были у многих знатных горожанок, а вот лошадь знаменитой картской породы — только у одной Айлин. Сейчас же, наверное, Ленту подарили новой жене Тариана…

Как оказалось, у Кадена с детства стали проявляться немалые способности к тайным наукам, и, вопреки воле родителей, он ушел из семьи и стал учеником мага. Надо признать: у парня были хорошие успехи в обучении, во всяком случае, он считался одним из самых перспективных учеников. На него же обратил внимание и Шайтар, когда прикидывал, кто может стать его последователем. Шаман быстро понял, что у молодого человека есть желание переделать мир к лучшему — ну, по молодости подобными стремлениями грешат многие! а потому колдун сумел убедить парня в том, что если тот оставить своего прежнего учителя и перейдет к новому наставнику — в этом случае все его мечты будут куда ближе к воплощению в жизнь.

Поначалу Каден, и верно, смотрел Шайтару только что не в рот, и всецело ему доверял, но постепенно все стало меняться — парня стали одолевать сомнения в верности своего выбора и в искренности шамана, а потом он стал чуть ли не вслух высказывать тому свое недовольство. Каден стал понимать, что планы Шайтара здорово отличаются от того, о чем он говорил ранее, и даже более того — в корне расходятся с ними, однако на все вопросы колдун отвечал только одно: вы должны мне полностью доверять, а сомнения выкиньте из головы.

Впрочем, среди учеников колуна были колеблющиеся и помимо Кадена: кое-кому из молодых людей тоже не нравились авторитаризм и жестокость Шайтара, который постепенно становился все более и более бессердечным и нетерпимым. Более того: между учениками стало пропадать всяческое доверие, одобрялись доносы и шпионаж друг за другом, а еще процветали суровые наказания ослушникам. Проще говоря, Шайтар дал ученикам понять, что у них существует только два мнения: первое — его, то бишь великого Шайтара, и второе, в корне неправильное. Заодно колдун пояснил ученикам, что от него уйти невозможно, а раз так, то лучше и не пытаться это делать, а просто подчиниться планам великого учителя и помогать претворять их в жизнь… Ну, а чем закончился бунт — это Каден полной мерой испытал на себе. Впрочем, не он один — сейчас еще где-то бродят два ослушника, также заколдованные в медведей. Вернее сказать — если еще бродят…

Что касается того времени, когда Каден был в шкуре оборотня… Как он позже сказал, единственное, что тогда помогло ему не сойти с ума — так это желание рассказать всем о той опасности, что несет с собой Шайтар, а еще парню страстно хотелось вернуть себе прежний человеческий облик. Именно это и заставляло Кадена стремиться к людям, но, к несчастью, та звериная сущность, что заложил в него перед расставанием Шайтар, часто брала верх над человеческим сознанием, а потому было так много жертв среди крестьян.

Когда заходила речь о погибших людях, Каден просто спадал с лица и опускал глаза в землю, не в силах смотреть на окружающих. Сейчас, зная о том, что он натворил, находясь в звериной ипостаси, Каден не знал, как ему теперь жить и что делать дальше. Ну, на взгляд Айлин (и Нази с этим была полностью согласна) надо прежде всего выяснить, сколько именно человек пострадало от действий Кадена, а затем предложить родственникам этих людей хорошую компенсацию. Конечно, погибших уже не воскресить, но можно хотя бы помочь деньгами — разумеется, это не выход из положения, но все же куда лучше, чем ничего.

Кстати, выяснилось и то, отчего медведь-оборотень так и не забрался на второй этаж дома мельника, и причина тому была из числа тех, что проще некуда: оказывается, у Кадена с детства был страх перед высотой. Разумеется, позже при помощи магии он сумел избавиться от этого недуга, но после того, как Шайтар превратил парня в оборотня, страх вновь вернулся, и именно потому Каден не смог заставить себя подняться выше середины высокой и крутой лестницы.

Несмотря на свое бедственное положение, Каден вовсю пытался дать знать о себе людям в призрачной надежде, что встретит толкового человека, который поймет, что все далеко не так просто с этим огромным медведем. К сожалению, все многочисленные попытки заканчивались или ничем, или же очень печально вплоть до того момента, как он встретил Айлин и Мейларда, ну, а остальное известно всем…

Сидя на лесной заимке, разговоры шли как-то сами собой, в том числе Ремон поведал о том, как он сумел отсечь руку Шайтару: для этого он задействовал кубик Таббса — без него у парня ничего бы не получилось. Всю силу и мощь своего кубика Ремон настроил лишь на то, чтоб отмахнуть руку колдуна: понятно, что если бы не этот простенький с виду кубик, то Ремону вряд ли удалось бы осуществить задуманное, но вот что было дальше — этого парень не помнит — у него в памяти остался лишь страшный удар, который обрушил на своего противника Шайтар.

Уже позже, идя по подземным галереям Берега Холодных Ветров, Ремон вздумал, было, искать по карманам свой кубик, но, как и следовало ожидать, ничего не нашел. Очевидно, когда парень упал, то кубик выпал из его пальцев, а после людям было не до того, чтоб искать небольшой кубик среди взбаламученного базальтового песка. Впрочем, Нази не стала особо бранить племянника из-за пропавшего артефакта — так, поворчала немного насчет того, что, дескать, именно так и теряются древние реликвии и уникальные предметы, коим цены нет. Впрочем, этим все и ограничилось, потому как знахарка помнила, что они успели выбраться из подземных лабиринтов наверх едва ли не в самую последнюю минуту, а если бы им хватило ума заняться поисками пропавшего кубика, то еще неизвестно, чем бы все могло закончиться. Зато Айлин вернула Нази тот кубик, что Ремон сунул ей в руки еще внизу, и, судя по обрадованному лицу знахарки, она уже и не чаяла вновь увидеть это творение древнего мага…

…От дум Айлин отвлек небольшой шум у ворот. Оказывается, пока она вспоминала прошлое, очередь посетителей возле дома Фресии несколько сократилась — похоже, колдунья принимала посетителей едва ли не целый день. Надо же, у колдуньи хватает и сил, и терпения для того, чтоб выслушать столько людей, да еще так или иначе помочь им. Правда, саму Айлин, хотя она принесла Фресии письмо, пока что не зовут пред ясные очи хозяйки. Впрочем, Нази предупреждала о том, что если Фресия поглощена работой, то слуги лишний раз стараются ее не тревожить, так что письмо хозяйке они могут передать и позже. Что ж, Айлин подождет, тем более что Фресия не может ее не позвать — Нази в письме ясно дала понять, что она намерена предпринять в том случае, если коронованная ведьма откажется пойти навстречу даже не просьбе, а требованию этой посетительницы.

Почему требованию? Дело в том, что когда Айлин напомнила Нази о ее обещании снять наведенную порчу, знахарка лишь улыбнулась и покачала головой — э, нет, милая, снимать с тебя наведенное будет сама Фресия. Увидев растерянное лицо Айлин, Нази успокоила молодую женщину: не тревожься, хочется Фресии того, или нет, но сейчас она будет обязана так поступить. В свое время Шайтар был объявлен вне закона, и даже более того — Советом Магов была назначена награда тем, кто сумеет с ним расправиться, так что Айлин, которая была среди тех, кто одолел колдуна, просто-напросто должна получить обещанное.

Что попросят в награду Нази и Ремон — об этом Айлин не имела представления, да, если честно и знать не хотела — все же есть вещи, о которых посторонним людям знать не стоит, а вот что касается именно Айлин, то тут все было куда проще и понятней. За помощь в устранении Шайтара Фресия, как коронованная ведьма, которая стоит на страже закона и обязана свято чтить правила, установленные еще в незапамятные временя, должна будет выполнить просьбу молодой женщины. Тут, правда, имеется небольшая оговорка: разумеется, если она, эта просьба, должна быть в пределах разумного. Что же касается Айлин, то тут не должно быть никаких препятствий — ее желание вполне выполнимо, и даже, можно сказать, незначительное.

Помнится, Нази, увидев растерянное лицо Айлин, рассмеялась, а потом успокоила молодую женщину: все в порядке, не считай, что я тебя обманула. Просто обратиться прямиком к Фресии — это для тебя самый быстрый, безопасный и надежный способ снятия наведенного, тем более что я пошлю письмо не только ей, но и сообщу в Совет Магов о том, то произошло в пещерах Берега Холодных Ветров. Если же случится такое, что Фресия откажет Айлин в выполнении ее просьбы (что крайне маловероятно), то здесь уже скажет свое слово Совет Магов, который заставит колдунью подчиниться, или же сама Нази вступит в войну мастеров, но уже при поддержке Совета Магов, то есть Фресия все одно должна будет признать свое поражение. Впрочем, если вся эта неприглядная история с наведением порчи вылезет наружу, то для Фресии это может закончиться пятном на репутации, а это для нее весьма неприятно. Дело даже не в том, что эту женщину считают честной и принципиальной — суть в том, что подобное колдовство может сойти с рук лишь обычным магам (правда, как те после будут отмаливать такой грех — это их дело), а верховной ведьме такими вещами заниматься не стоит — за подобное можно и корону с головы потерять.

Сейчас, вспоминая об этом, Айлин невольно признала правоту Нази: действительно, не стоит идти по более сложному пути, если можно решить проблему в корне, то есть заставить снять колдовство того человека, кто его и сотворил. А еще Айлин понимала, что Нази использует ее в борьбе с соперницей, но, тем не менее, в глубине души молодая женщина ничего не имела против. Раз колдовство Фресии разбило ее жизнь, то пусть и эта ведьма переживет хотя бы несколько неприятных минут. Ох, все бабы одинаковы, их логика тоже схожа, и тут уже не имеет значения, о ком идет речь — о простой женщине, или о той, кто владеет колдовскими тайнами.

Айлин вновь вспомнился Мейлард, и она уже в который раз подосадовала, что была вынуждена добираться до Насиба в одиночку. Конечно, куда лучше ей было бы отправиться в дорогу вместе с Мейлардом, но, как сказала Нази, этому парню надо побыстрей отправляться в столицу, и для этого есть несколько причин. Прежде всего, ему необходимо было посетить здание Совета Магов, и оставить там несколько писем, а также рассказать о том, что с Шайтаром покончено. Кроме того, Нази подготовила пару писем и в тайную стражу — этим людям также необходимо знать о произошедшем, особенно если принять во внимание, что двое последователей Шайтара сейчас находятся где-то в миру, начинают мутить воду…

Не менее важно парню разобраться и со своей бывшей невестой: по словам Нази, красотка Глернита почти полностью уверена в победе, то бишь в том, что ее свадьба с Мейлардом не за горами, и теперь беглому жениху от венца никак не улизнуть, то есть денежки и титул у нее, можно сказать, уже в кармане. Очаровательная лгунья залила своими слезами все, что только могла, плакала едва ли не на груди у сильных мира сего, а уж ее животрепещущие рассказы о приступах безумия жениха и о его невероятной жестокости в эти страшные моменты — это и вовсе вызывало у всех и каждого стремление взять прелестную крошку под свое крыло и притащить Мейларда в церковь даже на аркане.

Вдобавок ко всему это нежное создание твердило, что, несмотря ни на что, она без памяти любит своего не совсем здорового на голову жениха, прощает ему все то, что он с ней сотворил, и мечтает только о том, чтоб их ребенку не передалось ужасное семейное заболевание, то бишь тяга к самоубийству, которой страдает его несчастный отец, и что является проклятием всей его семьи…

В общем, умница Глернита умело мешала в одну кучу слезы, сопли, ложь и жалостливые истории о всепрощении и великой любви, что вызывало к несчастной брошенной малышке еще большее сочувствие.

Вдобавок ко всему эту бредовую историю полностью подтверждал Лилронд и оба его дядюшки: мол, все так оно и было, каемся за поведение этого человека. Не помешает знать: хотя мы и родня, по подлость нашего родича скрывать не намерены, тем более что речь идет о прелестной невинной девочке… Н-да, кто бы говорил о нравственности и морали!

Следует сказать, что в этот сахарно-приторный сироп из страданий и слезливого благородства свою ложку мученичества добавил и папаша Глерниты. Если вспомнить народную мудрость о том, что нечто не тонет в воде, то это утверждение целиком и полностью относится к папаше прелестного создания. Отправившись в погоню за Мейлардом, он умудрился выбраться живым из глухих лесов, правда, вышел оттуда изрядно потрепанным и со сломанной рукой. Теперь папаша очаровательной лгуньи рассказывал всем и каждому, как пытался втолковать Мейларду всю низость его поведения, но в результате был жестоко избит этим человеком. В подтверждение своих слов папаша Глерниты со страдальческим видом носил на перевязи свою перебинтованную руку, и, горестно вздыхая, твердил, что ради дочери согласен простить мерзавца…

Ничего не скажешь — атака на Мейларда шла по всем направлениям.

На этом фоне всеобщего обожания несчастной страдалицы без должного внимания остались письма настоятельницы монастыря Святой Тайлии, а заодно и послания самого Мейларда, которые привез в столицу дядюшка его приятеля, и уж тем более все скептически отнеслись к тому, что в них было написано. Общее мнение было таким: настоятельница всеми правдами и неправдами старается обелить своего племянника, или же просто безоглядно верит всему, что он ей наплел. Хм, вообще-то это не очень достойное поведение для служительницы Светлых Небес — как видно, она стареет, и становится легковерной, или же ради дорогого родственника она согласна идти даже на обман. Что же касается писем самого Мейларда, то им просто-напросто не поверили, за исключением, пожалуй, нескольких человек.

Тем не менее Нази успокаивала Мейларда и говорила, что тому не стоит беспокоиться раньше времени: как и было обещало, она уже предприняла кое-что для того, чтоб стала известна правда о прекрасной лгунье. Когда Нази успела это сделать? Считай, это произошло сразу же после того, как Мейлард согласился отправиться на Берег Холодных Ветров… Что именно Нази сотворила для того, чтоб правда вышла наружу? Долго объяснять, все сам увидишь, вернее, увидят другие. Так что, как сказала знахарка, езжай и поставь кое-кого на место, а заодно тебе надо будет рассказать правду о смерти твоей матери и бабушки, а для этого необходимо достать из тайника письмо деда…

Что же касается Айлин, тот ей Нази посоветовала не терять понапрасну время, и, не заезжая ни в какие города, прямиком направиться в Насиб. Дело в том, что за последние дни Кириану стало значительно хуже, и потому Айлин следует поторапливаться, а не то как бы поздно не было. Ну, а если у нее в Насибе все сложится удачно, то в столицу Айлин заедет на обратном пути. Вернее, ей придется это сделать хотя бы уже для того, чтоб подтвердить слова Мейларда, а потом она сможет отправиться за сыном. Дорога в Насиб долгая, особенно если добираться туда с далекого севера, и потому до того времени, пока Айлин не окажется в том лесном городе, знахарка поставила ей крепкую защиту — мало ли кто может встретиться в пути…

В общем, так и вышло: из дома Нази Айлин выехала вместе с Мейлардом, но через какое-то время они расстались — каждый отправился своим путем. Неизвестно, что чувствовал Мейлард, но Айлин понимала, что сейчас ей не хватает рядом с собой этого парня. Интересно, как у него обстоят дела?..

Лишь когда улице почти стемнело, ворота раскрылись, и показалась все та же служанка, громогласно объявившая, что на сегодня прием окончен. Расстроенные люди потянулись от ворот, однако некоторые продолжали сидеть на месте — как видно, не хотели уходить, явно рассчитывая попасть на прием к Фресии на следующий день с утра пораньше, одними из первых.

Айлин тоже не двигалась с места, чувствуя, как все больше и больше начинает злиться. Неужели Фресия, получив письмо, не желает ее видеть, или же пытается вывести просительницу из равновесия? Странное поведение для коронованной ведьмы.

Вскоре вновь открылись ворота, и немолодая служанка заспешила к Айлин. Остановившись неподалеку от молодой женщины, она буркнула:

— Тебя желает видеть госпожа Фресия.

Вообще-то у Айлин было большое желание сказать этой хмурой особе нечто резкое, но она сдержалась — служанка тут, скорей всего, ни при чем, она делает лишь то, что ей прикажут, и потому все претензии и недовольство надо адресовать к ее хозяйке. К тому же внешность Айлин сейчас отталкивает людей…

— Ну, раз желает, то не будем ее задерживать… — и, прихватив со скамейки все тот же полупустой дорожный мешок, молодая женщина отправилась вслед за хмурой служанкой.

Следует заметить, что и здесь, за высоким забором, стоял дом немалых размеров. Пожалуй, он будет даже больше, чем у Нази. Единственная разница — здесь не было никаких беседок, цветов и всего прочего, что так украшало жилище северной ведуньи. Этот двор был аккуратно убран, везде идеальная чистота, даже как-то скучновато. Хм, если судить по внешнему виду двора, то здешняя хозяйка должна быть настоящим педантом. Впрочем, и в самом доме тоже не было ни пылинки, и соринки — похоже, Фресия больше всего любила порядок, и слуги у нее были вышколены, как надо.

Среди этой безукоризненной чистоты Айлин почувствовала себя неуклюжей, неловкой, чуть ли не грязным пятном, оказавшимися в здешних стенах по какой-то нелепой ошибке. Ее одежда, насквозь пропылившаяся в долгой дороге, никак не подходила к идеальному порядку и аккуратному убранству дома. Хоть сейчас беги и умывайся, причем как можно тщательней, чтоб хоть немного соответствовать отгружающему. А впрочем, и так сойдет — все одно она сюда пришла не с визитом вежливости, и потому долго расшаркиваться ни перед кем не собирается.

В маленькой комнатке, куда привели Айлин, не было никакой иной мебели, кроме узкой лавки, стоящей вдоль стены, стола и пары стульев — надо сказать, что обстановка более чем скромная. В комнате никого не было, и Айлин уселась на стул, стоящий напротив стола — если хозяйке что-то не понравится, то можно и пересесть.

Ожидание было недолгим: не прошло и минуты, как в комнату вошла высокая женщина, держа в руках распечатанное письмо. Ну, тут и без слов понятно — это Фресия, и наконец-то Айлин своими глазами видит женщину, наложившую на нее страшный обряд.

Надо же такому случиться: Айлин так долго мечтала об этой встрече, хотела высказать Фресии все, что давно накипело в ее душе, придумывала нужные слова, а сейчас уже не было особого желания вступать в долгие разговоры, упрекать или взывать к совести. Хотелось только одного — раз и навсегда избавиться от наведенной порчи, причем без долгих бесед и разъяснений.

Не поднимаясь со своего места, молодая женщина с каким-то странным любопытством смотрела на коронованную ведьму, и, надо сказать, была несколько озадачена увиденным. Дело в том, что если судить по нескольким обмолвкам Нази, то Фресия должна быть старше северной знахарки на пять лет, а той женщине, что сейчас стояла перед Айлин, можно дать от силы тридцать, и не более того. Еще она была красива той своеобразной красотой, которая невольно притягивает к себе взгляды как мужчин, так и женщин — тонкие черты лица, миндалевидный разрез глаз, белоснежная кожа, капризный изгиб безупречных губ… Подобная внешность в сочетании с точеной фигурой больше напоминала изящную фарфоровую статуэтку из числа тех, которые иногда привозят из дальних стран иноземные купцы. Единственно, что несколько выпадало из образа хрупкой красавицы — так это слишком высокий рост, но Айлин непонятно отчего была уверена, что этой коронованной особе нравится смотреть на людей сверху вниз…

Взгляд Айлин невольно задержался на волосах Фресии, тем более, что ранее таких она никогда не видела — золотистые, но с каштановыми прядками… Очень необычно! А вот цвет глаз этой женщины рассмотреть было просто невозможно — они то и дело менялись от черного до зеленого… Удивительно!

Н-да, — невольно подумала Айлин, — столь незаурядная внешность куда больше подошла бы изящной дворцовой красавице, которая походя кружит головы мужчинам, чем коронованной ведьме. Интересно, прекрасный облик Фресии — это природный дар, или же ведьма наколдовала ее себе, любимой? Неплохо было бы узнать и насчет Нази — она использовала колдовство для улучшения своей внешности, или нет? Что ни говори, а северная знахарка тоже достаточно привлекательная женщина. Хотя… Да кто их поймет, тех, кто владеет запретными науками?!

Тем временем Фресия уселась за стол и внимательно посмотрела на Айлин. С минуту обе молчали, а затем хозяйка дома вздохнула:

— Прошу извинения за задержку. Дело в том, что это письмо мне передали совсем недавно…

А голос Фресии вполне соответствует ее внешности — негромкий, мягкий, с чуть капризными нотками… Послушай кто со стороны — будет уверен, что имеет дело с избалованной красоткой. Однако было понятно и то, что при необходимости этот нежный голос может стать холодным и жестким.

В ответ на извинение колдуньи Айлин ничего не ответила, лишь ее губы чуть тронула насмешливая улыбка. Она не поверила Фресии, ведь Нази несколько раз упоминала о том, что по правилам, принятым в среде магов, подобные конверты с печатями положено передавать хозяевам сразу же после получения, и слуги об этом должны хорошо знать. Фресия, без сомнения, правильно поняла недоверие посетительницы и немного нахмурилась.

— Я сказала правду, и неважно, верите вы мне, или нет. Просто вы очень не понравились моей служанке и она, сама не зная отчего, решила повременить с передачей письма. Разумеется, я сделала ей внушение.

— Не сомневаюсь, что вы ее пожурили должным образом… — хотя голос Айлин был вежлив, в нем все же чувствовалась легкая язвительность.

— К сожалению, после прочтения этого письма у меня остались вопросы… — Фресия сделала вид, что не замечает иронии в голосе женщины. — Для начала вы не могли бы рассказать мне более подробно обо всем, что произошло на том самом месте? Я имею в виду Берег Холодных Ветров…

Рассказать? А почему бы и нет? В этом нет ничего тайного, да и Нази говорила о том, что Фресия, без сомнения, захочет узнать подробности, и посоветовала ничего не скрывать. Пожав плечами, Айлин приступила к долгому повествованию, стараясь не упустить ни одной подробности. Ее рассказ занял немало времени, и когда Айлин закончила, за окнами была уже ночь. Фресия, немного помолчав, поинтересовалась:

— Те трое учеников Шайтара, что оставались в подземных лабиринтах… Нази писала, что ей ничего не известно об их судьбе, но какие-то предположения у нее имеются?

— Только предположения, ничего конкретного… — пожала плечами Айлин. — Как я вам уже сказала, мы провели на заимке несколько дней, и каждое утро Валам — хозяин этой заимки, ходил к берегу того моря или океана, как там правильно назвать то место, где находится Берег Холодных Ветров, но не нашел ни на прибрежной линии, ни лесу никаких следов посторонних людей. Впрочем, он признает: в тех местах постоянно дуют такие сильные ветра, что могут скрыть очень многое.

— А что по этому поводу предполагает бывший оборотень?

— Он склоняется к мысли, что кроме нас вряд ли хоть кто-то сумел спастись с острова — вода прибывала достаточно быстро, да вдобавок в подземных галереях пошли обрушения. Тем не менее, по словам Кадена, ничего нельзя сбрасывать со счетов.

— О тех двоих учениках колдуна, что сейчас находятся среди нас — тут тоже нет никакой ясности?

— Увы. Во время разговора с Шайтаром было как-то не до того, чтоб подробно расспрашивать колдуна о том, где именно находится эта парочка…

— А что касается бывшего оборотня… Нази сообщила в письме, что они отправляются в те места, где должны находиться еще двое бывших учеников Шайтара, те, которых он также превратил в оборотней…

— Верно… — кивнула головой Айлин. — Нази сказала, что со смертью Шайтара колдовство должно пропасть, но в каком состоянии тогда окажутся эти люди, если, конечно, к тому времени они еще живы — это, конечно, еще тот вопрос…

Айлин не стала говорить о том, что Каден просто-таки настаивал на том, чтоб вместе с Нази отправиться на поиски своих товарищей. Хочется надеяться, что у них все получится, и они сумеют отыскать тех двоих, что в свое время взбунтовались против Шайтара, и кого он, как и Кадена, тоже превратил в оборотней. Конечно, этих парней еще предстояло где-то найти, и будет очень горько, если выяснится, что к этому времени они погибли, или же сошли с ума. Остается только надеяться на лучшее и на милость Светлых Богов к этим несчастным…

Что же касается самого Кадена, то парень сказал так: он примет окончательное решение о своей дальнейшей судьбе после того, как отыщет своих товарищей и поможет им, или хотя бы узнает о том, что с ними произошло. Пока что бывший оборотень находился на распутье, и не знал, как ему поступить в дальнейшем — просить прощения у своего первого учителя и вновь попытаться заслужить его доверие, или же вернуться домой, в родную семью.

Правда, об этом Айлин рассказывать не стала — Фресия не спрашивала, а говорить лишнее ей не хотелось.

— Это я поняла… — Фресия отложила письмо в сторону и посмотрела на Айлин. — Теперь, как я понимаю, речь пойдет о вас.

— Вы правильно поняли… — молодая женщина нахмурилась. — Я хочу, чтоб вы сняли с меня все то, что навели по просьбе моей бывшей свекрови. Если вам наплевать на меня, то пожалейте хотя бы моего маленького сына, который вот-вот может умереть.

— А ведь вы с трудом сдерживаете раздражение, когда разговариваете со мной… — заметила Фресия.

— Извините, но у меня нет причин испытывать к вам большую любовь… — только что не огрызнулась Айлин. — Да и для того, чтоб добраться сюда, мне пришлось немало рисковать свое жизнью, а иначе вы меня и на порог бы не пустили, верно? Еще должна сказать, что свою работу вы сделали просто замечательно — я же вижу, что даже вы сами с трудом переносите мое присутствие рядом с собой.

— Не стоит повышать на меня голос… — нахмурилась Фресия.

— У меня для этого есть все основания.

— Думаю, для начала мне надо вам кое-что пояснить.

— Не помешало бы… — съехидничала Айлин.

— Это не попытка извинения, просто я попытаюсь вам объяснить причину моих действий.

— Крайне любезно с вашей стороны… — вновь не удержалась Айлин.

— У меня уже после самой первой встречи с вашей бывшей родственницей было весьма неприятное предчувствие, что все может закончится крайне нежелательным образом, а своим предчувствиям я привыкла доверять… — красавица-ведьма откинулась на спинку стула. — В качестве оправдания могу сказать только одно: я безуспешно пыталась объяснить этой чванливой особе, что ее намерения безрассудны, и что в семье ее сына есть подлинная любовь, мир, лад и гармония, которую ни в коем случае не стоит разрушать, потому как это — великий грех. Я старалась втолковать безрассудной женщине, что на ее сыне нет никакого приворота, и что он искренне любит свою жену, да и она испытывает к нему очень теплые чувства. Помнится, разговор у нас с ней вышел довольно резкий, и я посоветовала ей выкинуть из головы все глупости, смирить свою гордыню, наладить отношения с невесткой и постараться принять выбор сына таким, как он есть. Другого совета тут нет и быть не может. К несчастью, эта женщина не стала меня слушать, а все мои доводы отскакивали от ее сознания словно сухой горох от стенки, проще говоря, ваша свекровь ничего не хотела понимать. Беда в том, что она относится к числу тех людей, которые считают свое мнение единственно верным, и уверены, что всегда и во всем поступают правильно. У нее была своя цель, от которой она не желала отказываться, и потому для начала она предложила мне немалые деньги за… В общем, мне пришлось указать ей на порог.

— И Шайхула ушла? — недоверчиво усмехнулась Айлин. — Спокойно, без шума и скандала?

— В тот день — да. И потом, у меня много не поскандалишь… — Фресия побарабанила пальцами по столу. — К сожалению, эта дама идет к намеченной цели не считаясь с трудностями и потерями, а это далеко не всегда верное поведение. К тому же она, хоть и упертая особа, но имеет представление о том, как делаются дела.

— Это вы о чем?

— За долгие годы я много чего насмотрелась и наслушалась, так что меня сейчас мало чем можно пронять. Когда я без дальнейших разговоров выставила вон эту дерзкую женщину, то почти сразу же и думать о ней забыла. Но каково же было мое удивление, когда через несколько дней я вновь увидела ее у себя. Эта особа еще во время нашего первого разговора поняла, что деньги тут не помогут, и потому предложила мне за работу некую вещь, древнюю и невероятно ценную — проще говоря, подлинный артефакт. Должна сказать, что вначале я более чем скептически отнеслась к ее словам насчет артефакта — дело в том, что посетители в качестве оплаты за работу частенько приносят мне самые разные предметы, которые, как они утверждают, редкие, уникальные и старинные, но, как правило, это или подделки, или копии древних творений…

В этот момент Айлин вспомнились кубики Таббса — тоже древние артефакты. Правда, с ними был совсем иной случай: никто и предположить не мог, что среди обычных игральных костей, которые для чего-то собирал наемник, может отыскаться настоящее чудо, невесть каким образом дошедшее из глубины веков. Уже позже, на заимке, молодая женщина узнала: когда они с Ремоном появились в пещере Шайтара, тот бросил в них мощнейшее заклятие, которое и убило парня, а Айлин всего лишь на короткое время потеряла сознание. Ее спас кубик Таббса, который Ремон настроил на защиту и охрану. Да и позже, когда женщина изо всех сил удерживала в огне ползущую кисть колдуна, этот небольшой с виду кубик сумел спасти ей жизнь — если бы не его помощь, то отсеченная длань, без сомнений, добралась бы до Айлин…

Меж тем Фресия продолжала:

— Твоя свекровь принесла ларец, в котором находилось бесценное сокровище — золотой венец царя Миртана.

Царь Миртан… Ранее Айлин что-то о нем слышала, но довольно давно и, можно сказать, краем уха, а потому не совсем поняла, о ком идет речь. Миртан, Миртан… А, кажется, это какой-то святой! В свою очередь, Фресия сообразила, что это имя почти ничего не говорит ее собеседнице, и потому, вздохнув, заговорила:

— Царь Миртан — один из тех, кто после смерти был причислен к числу Светлых Богов. Он жил несколько сот лет тому назад в одной из дальних южных стран, и делал все, чтоб его народ жил счастливо, богато, без войн и бед. Это тот редкий правитель, кто нес в мир добро и справедливость. Кстати, магию и колдовство он отрицал начисто, утверждая, что светлые помыслы, любовь и всепрощение значат в жизни людей куда больше и делают их несоизмеримо лучше. Кстати, в многих южных странах Миртан и по сей день является одним за самых почитаемых святых. Годы правления этого государя считаются золотым временем, которое вряд ли может повториться. К несчастью, такие люди, как царь Миртан, долго не живут на свете. Он тоже не избежал горькой судьбы — был убит заговорщиками… Так вот, во всех хрониках отмечено, что после гибели царя золотой венец с его головы упал на землю, и его долго орошала кровь, вытекающая из тела убитого… Эта реликвия считалась давно утерянной, и вдруг я увидела ее перед собой! Должна сказать, что в первую минуту не поверила своим глазам…

Все так и есть… — подумалось Айлин. — Тариан упоминал, что его дед привез немало ценных трофеев с той войны, что велась в какой-то южной стране. Муж даже не раз хотел показать жене эти, по его словам, чудные вещи, но до наглядной демонстрации добытых на войне сокровищ дело так и не дошло. Сейчас-то Айлин понимает, что причиной этому было, пожалуй, то, что бывшая свекровь вовсе не горела желанием показывать невестке семейные ценности: как видно, Шайхула уже тогда считала — чем меньше жена ее сына будет знать, тем лучше. Не просто же так свекровь стала подыскивать сыну новую супругу едва ли не сразу же после свадьбы…

— Я долго колебалась… — продолжала Фресия. — Однако соблазн был слишком велик. Получить в свои руки подлинную вещь святого — это дорогого стоит, а уж такую, что вошла в легенды и хроники!.. Подобное является несбыточной мечтой очень и очень многих. Как вы знаете, на заработанные мной деньги я строю монастырь, и потому…

— И потому вашу душу грела одна только мысль о том, что этот венец будет украшением монастыря… — закончила фразу Айлин. — А еще многие паломники решат посетить монастырь хотя бы только ради того, чтоб посмотреть на венец царя Миртана. Иначе говоря, приобщиться к святости.

— Вы выразились достаточно грубо, но, пожалуй, можно сказать и так… — а в голосе Фресии появилась досада. — Будем называть вещи своими именами — я не устояла. Так сказать, наглядное подтверждение Святого Писания, где сказано: твоя же нужда тебя и погубит…

— Проще говоря, вы решились взять этот венец, но позже у вас было намерение отмолить смерть ребенка и мою погубленную жизнь… — спокойно заметила Айлин. — Конечно, ради большого дела можно и согрешить. Лес рубят — щепки летят…

— Вы имеете право на упреки… — нехотя согласилась Фресия.

— Кто бы сомневался!.. — Айлин и сама не ожидала, что ее голос прозвучит столь язвительно.

— Вообще-то для начала я безуспешно пыталась купить у вашей бывшей свекрови эту реликвию… — было заметно, что даже сейчас Фресии не хотелось вспоминать о том разговоре. — Вдобавок к огромным деньгам я предлагала ей и все ее семье долгие годы жизни, крепкое здоровье, удачу, процветание, намеревалась отвести стороной возможные беды и несчастья на семь поколений вперед… Обещала, что в монастыре каждый день будут возноситься молитвы о здравии членов ее семьи, а вместе с тем и об упокоении умерших и искуплении всех их земных грехов… Да любой мало-мальски разумный человек ухватился бы обоими руками хотя бы за часть тех благ, которые были обещаны мною этой чванливой женщине! Кроме того, я долго пыталась дать ей понять, что венец столь светлого и праведного человека, как святой Миртан, не стоит отдавать как плату за темный обряд — в итоге все может выйти вовсе не так, как того бы хотелось заказчику: в этом мире все взаимосвязано, и столь светлая реликвия может разрушить многие из темных дел… Один из моих хороших знакомых, который занимается наукой, утверждает, что по его расчетам угол падения всегда равен углу отражения… Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду.

— В науке я ничего не смыслю… — пожала плечами Айлин. — Что же касаемо моей бывшей свекрови, то она, если я правильно поняла, отвергла все ваши предложения?

— Они ее просто не заинтересовали, вернее, ваша бывшая родственница даже не задумалась о том, что их можно принять. Эта женщина заранее составила для себя некий план действий, и не желала отступать от него ни на шаг, совсем не думая ни о будущем, ни о возможных последствиях. На все мои доводы и предложения ответ был один и тот же: я лучше знаю, что нужно моей семье, а что касается сына, то за те действия, на которые я решилась ради него, позже он мне не раз еще спасибо скажет!..

Верно… — вновь подумалось Айлин. — Подобное поведение очень похоже на Шайхулу — уж если она что вобьет себе в голову, то с намеченного пути не свернет. Для нее главное — оставить за собой последнее слово.

— А вы не подумали о том, что разрушаете не только мою семью, но и жизнь той девушки, которую моя бывшая свекровь наметила в жены своему сыну? — поинтересовалась Айлин.

— Я не только об этом подумала, но и просмотрела их судьбу и возможное будущее… — Фресия только что не махнула рукой, словно пытаясь избавиться от досады. — Там было четко видно, что у девушки уже есть жених, и этих двоих молодых людей объединяет подлинное чувство. Что же касается сына заказчицы, то бишь вашего мужа…

— Бывшего мужа.

— Верно, уже бывшего… Так вот, он и предполагаемая невеста совершенно не подходят друг другу, и не стоит ожидать счастья от навязанного им союза. Здесь тот самый случай, когда без магической привязки двое людей до конца жизни останутся чуждыми, каждый из которых будет жить своими интересами и собственной жизнью, а от семьи будет только одно название. Да и у их детей вряд ли будет счастливая доля.

— И, несмотря на все это, вы все же решились пойти навстречу моей бывшей свекрови?

— Не сразу. В отличие от нее, я хорошо знаю, к чему может привести темный обряд такой силы, и потому сделала последнюю попытку втолковать это упрямой особе. Увы, все мои старания оказались бесполезны. Тогда я поставила условие: не желаю брать на себя этот грех, и если она по-прежнему настаивает на своем, то пускай принимает на свою душу все возможные последствия. Думала, это ее остановит, но дама согласилась, не раздумывая ни минуты. Как видно, она уверена как в себе, так и в том, что уж ее-то все беды обойдут стороной…

Нази была права… — вновь подумала Айлин. — Все происходило именно так, как она и предполагала… Впрочем, чему тут удивляться? Мастера тайных наук хорошо знают, о чем говорят. А еще молодая женщина понимала: этот разговор с Фресией никогда бы не состоялся, если б не было Берега Холодных Ветров и победы над Шайтаром.

— Я вам вот что скажу… — продолжала Фресия. — Ко мне приходит множество людей с самыми разными горестями и проблемами, но большей частью их беды связаны с семейными сложностям, и я стараюсь не становиться ни на чью сторону в вопросе кто прав, кто виноват. Мне кажется, что если б люди относились друг к другу с большим пониманием, старались сгладить острые углы в отношениях между собой, но очень многих неприятностей можно было бы избежать. К чему я это говорю? Просто все сказанное полной мерой относится и к вам. Если бы ваш муж в свое время каким-то образом объяснил матери, насколько ему дорога семья, то, возможно, эта женщина все же призадумалась, стоит ли ее разрушать.

— Вы же сами только что говорили о том, что моя бывшая свекровь ни за что не свернет с выбранного пути… — невесело усмехнулась Айлин. — Какие уж тут могут быть уговоры?

— Все же стоило попытаться… — стояла на своем Нази.

— Думаю, на этом беседы о прошлом можно закончить, тем более что они не радуют ни вас, ни меня… — устало сказала Айлин. — Вновь прошу вас снять с меня наведенное, и я более не стану обременять своим присутствием ваш дом.

— Да, конечно… — Нази потерла виски своими изящными пальцами, и Айлин обратила внимание на то, что они чуть подрагивают. Кроме того, у красавицы-ведьмы под глазами заметны темные круги — похоже, эта женщина за сегодняшний день порядком вымоталась, да и этот разговор ей дается нелегко. — Не стоит откладывать…

…Рано утром, когда только-только рассвело, Айлин ушла из дома Фресии. На лавочках, стоящих неподалеку от ворот колдуньи, по-прежнему сидело несколько просителей из числа тех, кто не захотел уходить отсюда на ночь. Ну и пусть себе сидят, а молодая женщина старалась уйти отсюда как можно быстрей.

Фресия сняла все то, что когда-то навела сама, и сейчас Айлин чувствовала себя так легко, как никогда раньше. Ей казалось, будто с ее спины скинули тяжелый многопудовый груз, а на душе было светло, чисто и радостно. Более того — такое впечатление, словно у нее на месте сброшенного груза выросли светлые крылья, и отныне Айлин подвластно все, что она задумает. Хотелось петь, смеяться и думать только о хорошем. Теперь молодой женщине стало понятно, как разрушительно влияет на человека темный обряд, как прижимает к земле, высасывает силы, здоровье и жизнь. Да, темная магия, разрушающая жизнь людей — это страшное дело.

Красавица-ведьма предупредила, что теперь, после того, как снято темное колдовство, обратный удар должен пойти на заказчика, то есть на Шайхулу. Трудно сказать, что ее ждет, но дальнейшая жизнь бывшей свекрови точно ничего хорошего не обещает. Тариану и его молодой жене тоже придется несладко — пусть они и не виноваты ни в чем, но после снятия порчи им обоим надо будет по-новому осознать окружающий мир, ведь каждый словно проснется после долгого сна, да и дурман в их голове рассеется. Ох, если бы люди, замышляющие зло, понимали, чем это может грозить в будущем, то бы они не раз призадумались, стоит ли портить как свою жизнь, так и чужую!

Еще молодой женщине было ясно, что она, по сути, была одним из эпизодов в незримой схватке промеж собой двух мастеров-соперников. Похоже, в этой борьбе пока что верх взяла Нази, но это, без сомнения, временный успех, вряд ли Фресия смирится с поражением, и у них еще будут новые бои с переменным успехом. А еще Айлин была уверена, что хотя Фресия и была крайне недовольна тем, что ей пришлось разрушить свое же колдовство, но впредь не сделает ей ничего плохого — не такой она человек.

Молодая женщина понимала и то, к каким неприятным последствиям для Фресии приведет снятие обряда. Тариан и его жена… Двое этих людей, насильно связанных меж собой колдовством, освободились от темного обряда, и теперь вряд ли пожелают продолжать совместную жизнь. Юная жена Тариана вряд ли смирится с тем, что произошло, да и родня девушки явно поднимет шум до небес, требуя расследования и должного наказания виновных. Понятно, что спустя недолгое время история с темным обрядом выйдет наружу (нет никаких сомнений в том, что подобное произойдет очень скоро) и Фресию ждет немало неприятностей, надо сказать, весьма серьезных. Ничего, за красотку-колдунью не стоит уж так сильно беспокоиться: ведьма такого ранга сумеет если не оправдаться, то откупиться от неприятностей, пойдя навстречу требованиям сильных мира сего, а вот Шайхулу никто жалеть не будет.

Вновь вспомнился Кириан. Интересно, как сейчас себя чувствует малыш? Фресия обещала, что все плохое осталось позади и теперь он быстро пойдет на поправку. Быстрей бы его увидеть! К сожалению, дорога до монастыря Святой Тайлии долгая, так что остается только запастись терпением. К тому же надо заехать и в столицу — выяснить, как дела у Мейларда…

Кстати, по просьбе Айлин Фресия показала ей тот самый венец, которым Шайхула отдала в уплату за темный обряд. Молодой женщине очень хотелось посмотреть на эту реликвию, и это ее желание вполне можно понять. Не стала возражать и Фресия, просто поставила перед Айлин деревянный ларец, в котором находился вожделенный венец. Надо сказать, что выглядел он достаточно просто, и в то же время красиво: неширокий золотой обруч, украшенный золотыми листьями. На венце не было ни одного драгоценного камня, но этого и не требовалось — работа неизвестного мастера-ювелира была великолепна, листочки выглядели, словно живые, и сверкающие камни тут явно смотрелись бы лишними. Так вот, значит, какой венец упал с головы светлого царя в лужу его крови…

Без сомнения, это было настоящее сокровище. Любуясь прекрасным венцом, Айлин вновь подумала о том, настолько велика была к ней ненависть Шайхулы, раз она решила расстаться с этой реликвией. Странное решение расчетливой особы, ведь просто-напросто убить нежеланную невестку и ненужного внука было бы куда проще и дешевле, тем более что у бывшей свекрови уже был опыт в устранении тех, кто ей мешал.

Когда же Айлин задала этот вопрос Фресии, та неохотно ответила, что Шайхула знала, что делает, ведь планы у нее были просто грандиозные: ей хотелось не только найти выгодную партию для сына, но и приблизить его к королю, а в будущем семейство де Транниес должно было едва ли не вплотную приблизиться к трону… Что ж, теперь все стало понятно: такие сокровища за устранение всего лишь невестки (пусть даже и с нежеланным внуком) Шайхула отдавать ни за что бы не стала — у бывшей свекрови цели были куда значительней. Ясно и то, отчего при их последнем разговоре бывшая свекровь так опасалась того, что их разговор о наведении колдовства донесется до слуха хоть кого-то из гостей: придворным, поднаторевшим в интригах, частенько бывает достаточно даже малейшего намека — остальное они додумают сами, причем в выводах эти люди редко ошибаются…

Еще Айлин вспомнился старый разговор со знахаркой Касиди: помнится, она сказала, что если мастер отказывается от когда-то проведенной работы, или же кто-либо сумеет перебить его обряды, то оплату, полученную за проведенную работу, следует возвратить заказчику. Получается, что теперь Фресия должна будет вернуть Шайхуле золотой венец… Да, если б не победа над Шайтаром, то прекрасная ведьма ни за что не рассталась бы с этой реликвией.

Снятие наведенного заняло у Фресии немало времени, и, хотя колдунья даже не заговаривала об оплате, Айлин все же протянула ей свое обручальное кольцо — это самая ценная вещь, что у нее оставалась. Конечно, можно было бы обойтись и без вознаграждения — по закону колдунья и так обязана была выполнить просьбу молодой женщины, но Нази в свое время предупреждала: лучше заплатить, чтоб обряд был завершен окончательно. Тех денег, что северная знахарка дала Айлин на дорогу, вряд ли хватило бы на должную оплату, и потому молодая женщина без раздумий протянула Фресии кольцо с крупным бриллиантом, которое Тариан когда-то надел ей на палец в церкви. Айлин очень долго берегла кольцо как воспоминание о безоблачном прошлом, возможно, все же надеясь в глубине души на возвращение семейного счастья, но сейчас она отдала кольцо недрогнувшей рукой. Остается полагаться на то, что за те деньги, какие можно выручить за это кольцо, строительство монастыря может чуть убыстриться.

Это может показаться удивительным, то Айлин нисколько не жалела о расставании со своей последней драгоценностью — все одно брак разрушен, семьи больше нет, так что нечего и трястись над каким-то сверкающим украшением, которое совсем не нужно бедной женщине, едва сводящей концы с концами.

Покинуть Насиб Айлин удалось быстро: как ей в свое время советовала Нази, молодая женщина направилась на постоялый двор «Приют путников». Дело в том, что именно там собирались те небогатые люди, которым надо было отправляться по делам в дальние города, но денег на дорогу не хватало. В таких случаях, чтоб добраться до места, путники скидывались вскладчину — так дешевле, да и ехать большой компанией безопасней. Впрочем, молодой женщине о дороге можно было не беспокоиться: Фресия сказала, что ее путь будет спокойным.

Айлин повезло: небольшой экипаж был намерен отправиться в столицу сразу же после того, как отыщут еще одного человека для того, чтоб были заняты все места. Так и вышло — уже через несколько часов Айлин отправилась в путь. Единственное, о чем она жалела в глубине души, так это о том, что так и не побывала на строительстве монастыря, возводимого на деньги Фресии. Говорят, там очень красиво, и к тому же в том монастыре имеется источник со святой водой… Впрочем, ей не стоило задерживаться в Насибе.

Еще Айлин бесконечно радовало то, что больше она не ловит на себе косых взглядов и люди при виде ее больше не шарахаются в стороны. Как раз наоборот: те взгляды, что она то и дело ловила на себе, были или заинтересованными или завистливыми: мужчины с удовольствием смотрели на по-настоящему красивую женщину, а во взглядах женщин читалась плохо скрываемая неприязнь — подле такой сероглазой красотки с неотразимой улыбкой лучше не стоять, слишком заметна разница между ней и обычной женщиной, которая к тому же немного замотана жизнью…

…Через седмицу Айлин, наконец, прибыла в столицу, причем покинула экипаж с чувством огромного облегчения. Дело в том, что шесть человек с трудом умещались в сравнительно небольшом экипаже, да и сами сиденья внутри этого грубого сооружения были настолько неудобные, что после дня пути по далеко не самым лучшим дорогам у всех без исключения болела спина. Но даже не это было самым неприятным, а то, что оба мужчины, с которыми Айлин добиралась до столицы, к концу дороги не сводили с нее обожающих глаз.

Вообще-то, если честно, в этом была и вина Айлин. Молодая женщина была так счастлива, что то и дело беспричинно улыбалась, да и поговорить была не против, тем более что была хорошим и остроумным собеседником. Вполне естественно, что мужчины к концу дороги просто-таки влюбились в прекрасную попутчицу.

Следует отметить, что супруга пожилого приказчика не обращала особого внимания на восхищенные взгляды мужа, которые тот постоянно бросал на очаровательную спутницу: немолодая женщина лишь усмехалась, глядя на своего супруга, справедливо полагая, что такой красавице вряд ли нужен ее бедно одетый муженек, у которого, вдобавок к солидному возрасту, имеется внушительное пивное брюшко, плешивая голова и почти пустой карман. Ну, а раз так, то дорогой супружник пускай пялится на соседку — дорога долгая, чем-то заниматься надо, а за просмотр денег не берут…

Зато жена еще одного пассажира, невысокого конопатого парня, кажется, была готова удавить Айлин своими руками. Дело в том, ее муж был просто-таки заворожен красивой попутчицей, и к концу пути смотрел на Айлин примерно с таким же обожанием, как когда-то на нее глядел Тариан. Вообще-то в глубине души Айлин понимала, отчего эта костлявая девица с выпирающими вперед зубами едва ли не мертвой хваткой держит мужа за руку и так зло смотрит на молодую соседку — увы, девица, и без того не отличающаяся красотой, сейчас, когда из ее блеклых глаз только что искры не сыпались, выглядела и вовсе неприглядно. Эта особа подчеркнуто не замечала Айлин, не отвечала на ее вопросы, не говоря уж о том, чтоб самой сказать попутчице хотя бы пару слов.

Кажется, это зрелище весьма развлекало старушку, которая ехала вместе с ними в одном экипаже. При расставании бабуся по-доброму посоветовала Айлин больше не пускаться в путь одной — мол, такой красивой девушке ничего не стоит уколоться о дурной глаз, потому как люди разные встречаются. И вообще, девонька, послушай доброго совета: найди себе мужа, хватит уж мотаться по дорогам в одиночестве — как бы тебе, милая, неприятностей себе на шею не огрести…