Белая Роза

Глава 26

— ОХРА! — Я ИЗДАЮ ПРИГЛУШЕННЫЙ ВИЗГ И ВЫБРАСЫВАЮ руки, чтобы его обнять.

— Что ты здесь делаешь? — говорю я.

— Что ТЫ здесь делаешь? — говорит он. — Разве ты не должна быть в Жемчужине?

Я отпускаю его.

— Это длинная история.

Он смотрит позади меня.

— Разве это не компаньон, которого все ищут?

— Он часть истории, — говорю я.

— Откуда ты знаешь этого мальчика? — спрашивает Уистлер.

— Он мой брат, — говорю я. — Охра, как Хэзел? И Мама? С ними все в порядке?

— Хэзел скоро должна будет пройти тестирование, — говорит Охра. Мое сердце падает куда-то вниз.

— Мама не справляется, — говорит он.

Я содрогаюсь. Моя мать даже не знает, что хуже всего.

Может, новая дата — подарок. Может быть, у Хэзел не будет времени для тестирования.

Если я смогу остановить аукцион, прежде чем Хэзел даже получит шанс пройти тестирование, ей никогда не придется пройти через то, что я пережила.

— Может, кто-нибудь объяснит, что здесь произошло? — говорит грубоватый человек. — Она какая-то… ведьма?

Я забыла, что была в процессе того, чтобы оправдать себя перед этими людьми.

— Я не ведьма, — говорю я. — Больше как… — Я пытаюсь придумать, как я могу это объяснить. — Как проводник. Я могу вызывать стихии. Этот остров был разделен королевской властью. Он хочет помочь. Разве вы не видите? Он больше, чем все мы. — Я не знаю, что я могу рассказывать — говорить ли о Паладинах и первоначальном завоевании острова?

Многие лица определенно смотрят на меня как на сумасшедшую. Но некоторые кажутся заинтригованными.

— Что еще ты можешь сделать? — спрашивает светловолосый мальчик.

— Я бы тоже хотел это знать, — говорит Охра. — Это то, чему тебя научили в Южных воротах?

— Нет, — говорю я. — Это то, чему нас намеренно не учили в Южных воротах. Но работая вместе со всеми суррогатами, мы сможем взять на себя их армию. Мы можем попасть внутрь Жемчужины и уничтожить ее изнутри.

— Никто не смеет даже выдохнуть хоть слово об этом хоть кому, — говорит Сил. — Или Черный Ключ узнает об этом.

— Черный Ключ знает об этом? — спрашивает кто-то.

— Конечно, он знает, — отвечает Сил с издевкой.

— Почему он нам не сказал?

— Он не говорит ничего никому, если не хочет, черт возьми, — говорит Сил. — И взгляните на свои лица сейчас. Вы бы не поверили ему. Вы должны все увидеть сами.

— Уже поздно, — говорит лысый мужчина с газетой. — И мы договорились, о том, о чем должны были. Тренировки начинаются с завтрашней ночи. — Он с опаской оглядывается на меня. — Если Черный Ключ принимает этого суррогата, то мы тоже.

Люди начинают уходить по двое и по трое, делая промежутки время от времени, чтобы масса людей, выбегающая из тату-салона глубокой ночью, не была заметна. Это могло легко вызвать подозрения.

Девушка-Аннабель уходит с братом и сестрой. Мальчик наклоняется ко мне, когда он проходит мимо, шепчет:

— Меня зовут Миллет.

Я улыбаюсь. Еще один человек на моей стороне.

Потихоньку толпа расходится, пока не остаемся только я, Охра, Сил, Эш и Уистлер.

Я не хочу, чтобы Охра уходил, но я знаю, что он должен.

— Ты не можешь сказать маме или Хэзел, что видел меня, — говорю я. — Это слишком опасно.

Он кивает.

— Я знаю.

— Как ты вообще в это ввязался?

— Сейбл Терсинг, — говорит он. — Есть много мальчиков моего возраста, которые разозлились — с нами обращаются хуже, чем с животными на молочной ферме. Они начали урезать нашу зарплату без всяких причин. Они секут нас, если мы опаздываем даже на минуту. Мы хотели что-то сделать, сопротивляться, и Сейбл сказал, что он слышал об этом Обществе, которое тайно выступало против королевской власти, но мы не знали, как его найти. Он сказал, что слышал что-то о черном ключе, поэтому мы стали рисовать их повсюду. Тогда к нам и пришел Уистлер. Сказал нам прекратить вандализм и сделать что-то наконец.

— Ты не можешь всерьез ожидать, что я позволю тебе сражаться, Охра, — говорю я. — Тебе всего четырнадцать.

— И тебе всего шестнадцать, — говорит он. — И похоже, что ты в гуще всего этого, что бы это ни было.

— Это слишком опасно, — говорю я.

— Ты не мать, — настаивает он.

— Мама согласилась бы со мной.

— Что же, тогда хорошо, что ее здесь нет.

Я открываю рот, чтобы выразить протест, но Сил прерывает меня.

— Как бы очаровательно ни было это семейное воссоединение, — говорит она, — мы должны возвращаться домой.

— Подождите, — говорит Эш. — Сначала мне нужно кое-что сделать.

— Что? — спрашиваю я.

Он смотрит на Уистлера. — Мне понадобится одна из этих татуировок с ключом.

— ЭТО БОЛЬНО?

Эш осторожно кладет руку на плечо, где Уистлер наложил повязку после того, как сделал символ Люсьена на коже Эша. Тележка катится по колее, а Эш вздрагивает.

— Просто немного болит, — говорит он.

Я замерзла и измучена к тому времени, как мы возвращаемся к Белой Розе. И я отчаянно скучаю по своему брату. Тот малое время, что мы провели с ним, только заставило меня тосковать по дому. Сейчас должно быть почти три часа утра, но горит свет в гостиной.

Рейвен не спит в кресле-качалке. Сиенна, должно быть, легла спать.

— Как все прошло? — спрашивает она, откладывая книгу, которую она читала.

— Я видела Охру, — говорю я.

Она садится.

— Что? Что он там делал?

— Присоединился к Обществу Черного Ключа.

— Как он? Как твоя мать и Хэзел?

Аркан начинает гудеть. Я выдергиваю его из пучка у основания шеи.

— Кое-что случилось. — Голос Люсьена изнуренный, но напряженный.

— Ты говоришь об Аукционе? — говорю я. — Сегодня вечером я ходила на встречу с Сил, они говорят, что дата изменилась. Ты знаешь, почему?

— Кто-то предал меня.

— Что? — задыхаюсь я. — Кто?

— С этим будет покончено, — говорит Люсьен. — И информатор знал лишь о небольшом куске этого «пазла» — о том, что назначать на октябрь будет небезопасно. Но это дало Курфюрстине тот самый предлог, который был нужен ей.

— Предлог для чего?

— Она желает, чтобы ее дочь сменила трон, — говорит он. — Мы с вами знаем, что герцогиня сорвала все планы, чтобы у нее была дочь с последнего аукциона. Теперь у нее есть еще один шанс. К сожалению, это означает, что наше расписание значительно изменилось.

— Но у нас до сих пор нет девушек из Восточных и Западных ворот.

— Они прибудут на завтрашнем поезде. У меня не было времени, чтобы проверить их должным образом — я надеюсь, что их будет достаточно.

— Уверена, с ними все будет в порядке. — Я кусаю губу. — Люсьен, люди на сегодняшнем собрании… они испугались меня.

— Ты показала им свою силу? — спрашивает он.

— Да.

Возникла пауза.

— Они просто не понимают, — говорит он.

— Они полюбили Эша, — с ухмылкой говорю я. Эш строит гримасу, и я практически слышу, как Люсьен закатывает глаза.

— Да, я уверен, что так и было.

— Он собирается помочь с их обучением, чтобы ты знал. Бороться.

Рейвен поднимает бровь, смотря на Эша, а он пожимает плечами.

— Вот так… фантастика. — В голосе Люсьена ощутимо слышен сарказм.

— Я хотела бы пойти на другие собрания, — говорю я. — Я хочу знать людей, с которыми борюсь.

— Ты можешь обсудить это с Сил, — говорит Люсьен. — Но сейчас запомни свое предназначение. Обучать других суррогатов.

Аркан падает на мою ладонь.

— Итак, — говорит Рейвен Эшу, — ты собираешься стать новым генерал-майором армии Черного ключа?

Он смеется.

— Я рад, что наконец-то могу что-то сделать.

— Ты знаешь, как драться.

— Да.

— Ты можешь тоже меня научить?

— Я… — Эш нахмурился и посмотрел на меня.

— Рейвен, — начала я. — Ты уверена, что это хорошая идея?

Она пристально смотрит на меня.

— Я хочу быть сильной. Я хочу, чтобы мое тело снова стало сильным.

Это ее решение. После всего, через что она прошла, она заслужила это.

— Хорошо, — говорю я. Затем я сильно зеваю.

— Нам всем лучше немного поспать, — говорит Эш. — Тем более, что завтра, оказывается, к нам прибудет пополнение.

Когда Рейвен поднимается наверх в постель, мы с Эшем пробираемся в сарай, и я не могу не надеяться, что тот, кто придет завтра, будет таким же смелым, как Сиенна, доброй как Лили, и умной, как Рейвен.

Мы покажем всем людям в этом городе.

Суррогаты — это не просто глупые девушки, которых покупают, продают, и обращаются с ними как с домашними животными или мебелью.

Мы — сила, с которой нужно считаться.