Белава: Царская чародейка

Глава 24

Отряд злыдней из пятнадцати тварей ворвался в село. Чернявый выскочил из-за крайней избы и побежал им навстречу. Злыдни спешились и направились к столпившимся сельчанам. Люди подались назад, готовые обратиться в бегство, но тут по земле распласталась тень от огромной птицы, и все, кто был на сельской улицы подняли головы. Это была не птица.

На землю мягко опустился демон. Он сложил кожистые крылья, охватившие его плечи плащом, и окинул внимательным взглядом людей и злыдней. Ноздри его трепетали, золотые зрачки расширились. Злыдни притихли, люди сжались. Демон направился туда, где исчезла демоница и осмотрелся. Он повернул голову к тому месту, где лежал витязь и нахмурился. Она по прежнему с ним. Что нашла она в этом человечешке? Вогард прошел дальше. Там дальше что-то было, что так сильно пахло ею. Прекрасный невероятный запах… Он нагнулся и поднял окровавленный нож, втянул носом, прикрыв глаза. Но тут же золотые зрачки полыхнули красным, ярость затопила сознание демона, и он стремительно вернулся к замершим сельчанам и милавиным дружинникам.

— Кто это сделал? — зарычал он, сжимая в кулаке нож.

Нож был из тех, что носили созданные им твари, и Вогард направил на них тяжелый взгляд. Злыдни отпрянули, они по настоящему боялись демона. Милаву слушались беспрекословно, а его боялись до дрожи. Это единственное яркое чувство, которое могли испытывать бездушные существа.

— Кто? — взревел Вогард.

Злыдни молчали. Тогда Вогард обернулся к людям, вглядываясь в испуганные бледные лица.

— Ты все видела, — ткнул он пальцем в женщину, которая убивалась над мужем. — Иди сюда.

Женщина покачнулась, но послушно вышла вперед. Демон сделал шаг к ней.

— Рассказывай, — велел он. — Все рассказывай.

— Да что рассказывать, — еле слышно начала женщина. — Эти, — она кивнула на сбившихся злыдней, — приперлись к нам, опять напотребства разные чинили. Потом вон тот чернявый Забаву нашу приметил, — голос ее зазвенел. — Кинулся на девку, а у ней жених есть! Муж мой защитить хотел, так его по голове ударили, я думала, помер кормилец наш, надежа и опора. А они к Забавке лезут, снасильничать хотят. А тут девка рыжая является, да давай насмехаться над ними. — Вогард, весь подобрался, слушая женщину. — Злыдни хотели ее вместе с Забавой, а она их замереть заставила, да Забаву прочь прогнала, а потом и мужа моего вылечила и бежать нам велела. А они отмерли и на нее, да только не далась им рыжая запросто. Они все одно ее окружили и руки вязали, а она не сдалась, тогда нож и кинули, как она скривилась милая от боли-то. Тут витязь прибежал, со злыднями окаянными сцепился, да куда там, они его обступили, да изранили всего. А потом, не видала кто, к рыжей подскочил, да нож-то заново и воткнул, как она закричала, сердешная, страшно. А потом и началось. Обернулась она в бабу с огнем на голове, да давай злыдней жечь. Они от нее побежали, только нашла она почти всех, только вон тот чернявый и спрятался.

— Куда она делась? — спросил демон и замер, ожидая ответа.

— В воздухе растворилась, — ответила женщина. — Мужика с лошадьми пропустила, витязя раненного забрала и растворились все.

Демон тяжело вздохнул, потом показал жестом женщине отойти и повернулся к притихшим злыдням. Он сдерживал ярость, пока женщина говорила, не хотел пугать ее, знал, что та может замолчать. Но теперь лицо его исказилось, рука взметнулась, и с пальцев сорвалось пламя, охватывая сразу несколько злыдней. Остальные бросились врассыпную. Вогард сделал несколько взмахов крыльями и взлетел, навис над бегущими злыднями, схватил двоих за шиворот, подняв их в высь, потом размахнулся и ударил головами друг об друга, бросил и понесся вниз. Схватил еще одного и разорвал на части. Сжег еще двоих и опустился на землю.

— Стоять, — сказал он негромко, но услышали все.

Злыдни остановились, трясясь как в лихорадке. Вогард поманил их к себе, твари не посмели ослушаться, осторожно приближаясь.

— Запомните этот запах, — и протянул им нож. — Не сметь даже смотреть на нее. Кто посмеет тронуть, встретится со мной. В это село больше не заезжать, никогда. Ясно? — злыдни молча кивнули. — Пошли вон.

Уговаривать милавин ых дружинников было не надо, оставшиеся злыдни вскочили на лошадей и умчались прочь из села, сразу забывая о его существовании. Демон обернулся к людям, в ужасе смотрящим на него.

— Она вас пожалела, живите, — сказал он и взмыл в небо.

Вогард летел, не отрывая взгляда от земли. Он то зависал, то начинал кружить над одним местом, когда ему казалось, что он уловил движение. Но она снова растворилась, будто и не было. Демон готов был выть от бессилия, и все же предвкушение встречи будоражил о кровь. И он признался себе, что ему нравится ее искать. Он приземлился на уже знакомый утес и посмотрел на реку, все так же несшую свои воды. Вогард задумался. Похоже, она направляется к Великим горам, значит, скоро будет у альвов. Девчонка выбрала тех, кто много знал. Она хочет сражаться. Демон мечтательно улыбнулся. Прекрасна и воинственна, что еще можно желать? Ему стало любопытно, что она будет делать дальше. Решение пришло почти сразу. Нет, он больше не будет пытаться ее найти и забрать, он будет следить за ней и оберегать от большой опасности. В остальном пусть развлекается. Придет время, и зеленоглазая будет с ним, но не сейчас, так даже интересней. Девчонка хочет свергнуть самопровозглашенную богиню, он не будет мешать. Было ли ему жалко Милаву? Нет, он не привык жалеть, но знал это чувство.

Он узнал много чувств, когда выполнял просьбу Милавы, создавая ее рать бездушных тварей. Вогард выпил тогда много душ, слишком много, чтобы не заметить то, что было в людях. Зависть, жадность, злость- все это он пропустил с усмешкой. Но были чувства, которые сделали ему больно. Они любили, ненавидели, жалели, тосковали, сочувствовали, радовались и страдали. Сначала демона раздражали эти чувствовали, а потом он окунулся в этот манящий дурман, и ему стало больно от того, что в этот мир непривычных чувств он никогда не окунется. Кто мог вызвать любовь у древнего и всесильного Вогарда? Что-то похожее он чувствовал когда-то давно, но тогда он еще жил среди подобных ему. И все-таки там чувствовалось иначе. Человеческие чувства были хрупки и быстротечны, но что-то тронуло в них сердце могучего демона. Он даже пытался найти их отзвук в себе в начале их партнерства с Милавой, но ничего не было кроме страсти. Даже его собственническое отношение к черноглазой богиньке было отношением хозяина к веще, и никто не смел трогать ее. Так что же так разрывается внутри, когда он чувствует запах того, с кем сбежала зеленоглазая? Что так жжет огнем? Почему хочется его рвать на части, наслаждаясь каждой секундой мучений человеческого мужчины? И тут он вспомнил название этого чувства, его он тоже чувствовал, когда пил души. Ревность. Демон ревновал!

Вогард закинул голову и расхохотался, спугнув лося, вышедшего из леса. Это было восхитительно! С того момента, как девчонка появилась здесь, он снова жил. Теперь он многое знал о чувствах. Он испытывал радость от того, что она есть. Тоску, что не с ним. Ревность, что с другим. А еще он с изумлением обнаружил в себе еще одно чувство, демон был влюблен. За одно только это Вогард готов был носить девчонку на руках. Все эти чувства убрали вселенскую скуку, изводившую его так давно. Он мучился, страдал и был этим счастлив. Нет, нет, не стоит торопиться с поимкой зеленоглазой, пусть продлится эта погоня, пусть продлится предвкушение. Вогард еще больше уверился в принятом решении.

— Но приглядывать за тобой я буду, — усмехнулся демон. — Я хочу видеть все, что будет происходить с тобой.

Демон поднялся и окинул взглядом, раскинувшееся под ним великолепие природы.

— Красиво, — оценил он в первый раз то, что видел столько раз и полетел в сторону Великих гор.

Путники услышали лошадиный топот и притихли, пропуская отряд злыдней, промчавшийся в сторону села. Они хмуро переглянулись, прекрасно зная, что сейчас будет с селом, где напали на их собратьев. Но каково же было их изумление, когда через некоторое время весьма поредевший отряд пронесся обратно так быстро, будто демоны дышали им в спину. За злыднями неслись лошади без седоков, что могло означать только одно, кто-то убил часть тварей, и теперь они спасались бегством.

Белава была все еще без сознания. Успокаивало то, что пепельный цвет лица поменялся на более привычный бледный, и дыхание из прерывистого становилось более ровным.

— Мы не можем ждать здесь, — сказал Дарислав. — Нужно трогаться.

С ним согласились, тем более, что до гор оставалось совсем немного. Девушку усадили к Радмиру, и он заботливо обнял ее, оберегая от лишней тряски. Катай взял повод чародейкной лошадки, и путники отправились дальше, вернувшись на тракт. К седлу Дарислав был приторочен небольшой мешок с продуктами, раздобытыми в деревне.

— Очнется, поест свежего хлеба, как хотела, — сказал мужчина.

— Где ты был? — спросил витязь, памятуя, что товарищ отстал от них сразу, как только они въехали в село.

— Поговорил с одним дедом, он же и продуктов дал. Дед сказал, что злыдни заполонили дороги. Они мотаются небольшими разъездами, ищут кого-то. Сидят в Бене, но впереди тоже есть городок под названием Шварнедь. Там они тоже есть.

— Мы не доедем до Шварнеди, свернем раньше, — задумчиво произнес Радмир. — Лучше свернуть еще раньше. Скоро будет старая тропка, про нее мало, кто знает. Там и проход будет, я его знаю.

— Тогда так и сделаем, — поддержал Дарислав. — Ищут ясно кого, даже странно, что напали на вас злыдни.

— Так может у них приказ уничтожить. А может просто не ожидали, что мы сами на них выскочим, да еще и нападать девка начнет. И выглядела она иначе, чем им могли сказать. Лица-то у них знатно вытянулись, когда Белава насмехаться начала, — улыбнулся витязь с нежностью взглянув на чародейку. — Но больше ее так отпускать не будем.

— Так кто же она? — спросил гном. — Человек или демон?

— Человек. — ответил ему Гарко. — Там длинная история, откуда в ней кровь демона взялась.

— Так расскажи, — не рас терялся Гурди.

— Плохой я рассказчик, — скривился богатырь. — Вон пусть Катай расскажет, он красивше сказывает.

— Это мы мигом, — обрадовался Катай и подъехал к ним.

Юноша повел сказ с выражением истинного баяна, добавляя от себя для красочности новые детали о великом бое двух чародеев с полчищами чудищ, которы х создали злой колдун и страшный демон. Даже знавшие эту историю от самой Белавы Радмир, Дарислав и Гарко, слушали Катай разинув рты. Уж больно красиво у того выходило сказание. Кажется, в этом мире появилась новая сказка.

Путники свернули на еле приметную тропку, скрывшись в высокой траве. В небе мелькнула тень какой-то огромной птицы и скрылась в горах. Четыре всадника, двое из которых везли на своих лошадях еще по одному седоку, остановились у подъема.

— Туда, — указал Радмир направление, и они не спеша направились к проходу.

Невысоко от них сидел демон. Когда он хотел, его никто не мог увидеть, и путники не видели. Вогард с интересом рассматривал небольшой отряд. Усмехнулся, увидев гнома, а потом долго и пристально вглядывался в бледное лицо спящей девушки. Витязь бережно поддерживал ее. Один раз мужчина склонил голову и коснулся губами волос девушки. Кулак Вогарда сжался, но тут же расслабился, и пальцы спокойно легли на теплый камень. Он прикрыл глаза, впитывая сладкую боль ревности. Ему было хорошо…