Бассейн с нежитью

Глава 27

Останьтесь здесь,подумала я, отодвигая скучающих мистиков от себя, когда ютилась на скамье, стоящей под одним из нависающих деревьев на краю берега реки. Это была лучшая скамья на аллее, по моему мнению, она стояла в тени днем, и в глубокой тени была ночью, вне поля зрения большей части парковки и всей открытой области травы. Отсюда я хорошо видела часть Низин, освещенных полной луной и уличными огнями людей, собравшихся, чтобы защитить то, что было дорого для них. Не было никакой силы, и маленькие, но устойчивые огни в Низинах свидетельствовали о магии. Позади меня Цинциннати восстанавливался, главным образом игнорируемый.

Огромная волна захваченных мистиков, текущих назад к линии, пропустила большинство из более густонаселенных районов, но это было только потому, что люди были приклеены к своим телевизорам, поэтому город пройдет через ночь нетронутым. Изображения остановленного поезда и обещаний, что О.В. и ФБВ поймали ответственных за все это людей, были давящей повязкой, которая порвется, когда Богиня закончит возмещать потери, которые я ей нанесла, и пойдет охотиться на меня.

Даже сейчас я могла почувствовать ее, зализывающую раны и вынуждающую мистиков, которых я оставила ей, вернуться обратно к ее образу мыслей. Так же, как я пережила расколотых мистиков, убегая, чтобы вернуться более сильной, она тоже оставляла волну разрушений по своему следу, который будет соперничать с Поворотом, когда она шла, чтобы найти меня.

Это было не то, чего я хотела.

Звук машины, взбирающийся вверх по извилистой дороге, на фоне взрывов и сирен стал очевидным. Устало, я вытянула ноги на скамейке и положила на колени потяжелевшую голову, когда пуленепробиваемый внедорожник Трента подкатил и остановился со звуком выскакивающего из-под колес гравия. Дрожь прошла сквозь меня, и я обернулась вместе с волной любопытных мистиков.

Стук его открывшийся двери шокировал меня, и несколько привязанных мистиков почти сразу же вернулись с изображением. Его голова была опущена, а рука забинтована. Все пять пальцев были на месте, и он где-то нашел чистый комплект одежды.

– Не трогай меня, – тихо сказала я, когда облако мистиков сопроводило его вперед, подпитывая выцветшие эмоции, усиливая их.

Шаркая по тротуару ботинками, он остановился в пяти футах. Не было никаких фонарей, и он был темной тенью под деревьями.

– Это просто я, – сказал он, и его голос поднялся и упал, заставляя мое сердце болеть еще сильнее.

Опустив ноги, я повернулась, чтобы посмотреть на него своими глазами вместо глаз мистиков.

– Ты полон дикой магии. Если я прикоснуться к тебе, она сможет найти меня. – Поднялась тоска, колючая и густая. – Я старалась! – Внезапно простонала я, и он опустил голову, понимая. – Они не вернутся. Они адаптировались ко мне и отказались сливаться с ней. Теперь она хочет убить меня, и если она не справится с этим, тогда она умрет сама, изменяясь во что-то новое, в то, что я сделала.

Трент подошел ближе, и я застыла, когда он сел на дальний конец скамьи. Расстояние заставило меня почувствовать себя лучше, и вместе мы смотрели оттуда на Низины.

– Как же ты меня нашел? – сказала я тихо, почти прошептав.

Он откинулся на скамейку и вздохнул.

– Как и всегда, я знаю, куда ты идешь, когда в беде. Бис очень беспокоится. Твоя аура снова сместилась, и он не может найти тебя.

Я посмотрела на свои руки, как будто бы могла видеть это.

– Я действительно по уши в дерьме.

– Нет, не правда. – Намек на его обычную уверенность заставлял меня чувствовать себя немного лучше. – Лэндон был отстранен и дьюар и анклав отрицают, что знали обо всем, что он делал... хотя я сомневаюсь, что это правда. В поезде никто не погиб, даже проводник, в которого стреляли. Нина не разбила свой автомобиль на дороге. Веры в Цинциннати нашли неожиданное, хрупкое перемирие в своем объединении. К сожалению, против эльфов. К счастью, нежить начинает пробуждаться. Ты попала в новости с позитивными заголовками.

С трудом сглотнув, я произнесла то, что действительно беспокоило меня.

– Прости, что оставила тебя. – Может быть, если бы я этого не сделала, все сложилось бы по-другому.

Трент покачал головой, не соглашаясь, темная тень под деревьями.

– Нет. Этюд мог нести только одного, вариантов не оставалось. Ты все сделала правильно. – Он заколебался. – Даже если это и было самое трудное, что мне пришлось вынести до настоящего времени.

Расстройство заставило меня выпрямиться, и я ударилась спиной о твердую скамью.

– Это дало отрицательный результат. Богиня может поглотить расколотых мистиков, – сказала я, указывая на ничто. – Она не может справиться с тем, что переделано разумом. – Он посмотрел на меня, и я пожала плечами. – Это была я. Я держала их слишком долго. Они изменились, чтобы общаться со мной. Это, кажется, лучшая система, чем у нее есть, и это начало литься каскадом через нее. Я сбежала, чтобы не дать ей утонуть, но, она сказала, такое случалось и раньше, и как только она станет достаточно сердитой, она собирается выследить меня и уничтожить так, чтобы мистики, которых я развратила, не заставили ее измениться. – Не уби ли ее,подумала я несчастно.

Мои глаза увлажнились, и я вытерла их до того, как могла заплакать. Молча, Трент положил лодыжку на колено, размышляя.

– Если это происходило раньше, демоны могли бы что-то об этом знать.

Я напряглась.

– Я не буду вызывать Ала. Во мне есть мистики! Твоя Богиня! – запротестовала я, но то, что волновало меня, в большей степени было тем, что мы с Трентом теперь стали парой, и Ал поймет это вне сомнений. Мы не просто занялись сексом. Мы приняли это решение совместно. Мы формировали мир. Черт побери, мы были... были...

Эмоции звенели через меня, когда Трент взял меня за руку и наклонился в пространство между нами.

– Я не стыжусь того, кого люблю.

Мое сердце бешено стучало, но это было не от шепота дикой магии.

– Я тоже, – прошептала я. Это было то, что я могла дать прямо сейчас, но это было все. – Трент...

Он встал, убирая руку от моей.

– Все будет хорошо, – сказал он, но я не могла видеть его лицо, скрытое темнотой. – Ал сможет вытащить их из тебя. Тритон ловила их в банку, таким образом, есть способ держать их. Он раньше бывал в твоем уме, таким образом, Ал знает, что есть ты, а что нет. – Трент смотрел мимо меня на суматоху в Цинциннати. – Я не позволю ему причинить тебе боль.

– Ты не сможешь остановить его, – запротестовала я, сердце гулко стучало. – Должен быть другой путь.

Трент тряхнул головой.

– Это единственный путь.

– Трент...

– Все будет хорошо, – сказал он, и мое сердце просто запнулось, когда он заправил прядь волос за мое ухо. – Алгалиарепт, я призываю тебя, – мягко сказал он, и я отшатнулась.

– Это не безопасно! – возмутилась я, чувствуя, как если бы мир перевернулся. Он призывает Ала без круга, и только одна я жалуюсь.

– Нет, это не так. – Раздался голос Ала из темноты, и я встала с бешено колотящимся сердцем.

Ал стоял на широком тротуаре. Позади него Цинциннати разрывал себя на части, являясь подходящим фоном к его изящному мятому зеленому бархатному сюртуку, трости и цилиндру.

– Ал, – я просила понимания, но знала, что демон не понял глубину ситуации, потому что я все еще дышала.

– Помоги ей, – сказал Трент просто, и при свете луны, я увидела, что Ал сузил глаза.

Я вздрогнула, когда Ал шагнул вперед, хватая меня за челюсть, чтобы посмотреть мне в глаза. Мистики поднялись, и я отчаянно и испуганно попросила их быть тихими, неподвижными, спокойными.

– Ты понимаешь, что натворила! – Ал оттолкнул меня прочь.

Трент рванулся, ловя меня прежде, чем я упала, и мы стояли перед ним. Ал был зол, но он все еще не понимал всего до конца.

– Помоги ей, – повторил Трент. – Этого бы не случилось, если бы ты не отвернулся от нее.

– Не возлагай на меня эту анафему! – прокричал Ал, его голос эхом вернулся от таунхаусов через парк. – Я сказал, убирайтесь. Здесь нет никакого решения! Вы должны были позволить миру катиться в ад!

– Они уже привязались к ней, – сказал Трент, потому что я была слишком напугана, чтобы говорить. – Ты был у нее в голове. Ты знаешь, что ее, а что – нет. Убери то, что не принадлежит ей.

Вершина трости раскололась, когда Ал схватился за нее.

– И что потом? – сказал он, делая три шага ближе. – Запихнуть их в банку? Разве ты не понимаешь? – Он уронил голову, в глазах пылала ненависть, когда он поднял взгляд. – Нет никакой Богини! – сказал он, вбивая слова Тренту. – И никогда не было! Эти голоса, которые она говорит, что слышит... – Ал отступил в отвращении. – Они звучат только у нее в голове. Она безумна!

– Ал! – закричала я, когда он оказался у Трента, но Трент ничего не сделал, просто мрачного стоял, когда Ал схватил его за рубашку и притянул к себе.

– И ты подтолкнул ее к этому, – рявкнул Ал. Но затем выражение его лица стало пустым, и он отпустил Трента, отступая до тех пор, пока он не смог разглядеть Трента в полный рост. – Ты с ней спал, – сказал он, но это был не вопрос.

О Боже. Теперь все собиралось быть совсем плохо.

– Ты спала с ним! – воскликнул Ал, фалды его рукавов скрутились, когда он развернулся ко мне. – Т-ты, – запнулся он, неспособный найти слова.– Я дал тебе все! И так ты мне платишь за это?

Ал отскочил, когда я потянулась к нему, и мое сердце, казалось, сжалось.

– Ал, пожалуйста, – попросила я. – Я не думала, что это произойдет.

Ал растянул губы, обнажая зубы в зверином оскале.

– Ты позволила этому произойти.

Кровь ревела в ушах, и я вздрогнула, когда маленькая группа мистиков нашла меня, принося мне видение церкви и разбитого стакана и его куколки среди черепков.

– Уйдите. Уйдите! – прокричала я, отмахиваясь от пустоты. – Вернитесь к ней. Она хочет вас!

Но едва ли она может войти в пространство между пространством,подумал один из мистиков, и остальные согласились. Нам нравится масса, которая лучше ее определяет.

Ал и Трент пристально смотрели на меня, и я вдруг поняла, что прокричал это вслух.

– Пожалуйста, – попросил Трент.

Ал повернулся, его голос был плоским, когда он произнес:

– Уже слишком поздно.

– Это не...

– Слишком поздно! – Ал не смотрел на меня. В его глазах читалась боль, он провел руками в белых перчатках по лицу. – Если бы ей можно было помочь, она сделала бы это сама.

Выражение лица Трента стало жестким.

– Ты имеешь в виду, что ты не можешь.

– Верно. Я не могу. – Ал ни на что не смотрел, все еще не признавая, что я стояла тут. – Богиня – миф, обожествленный источник энергии. Голоса в ее голове, – сказал он презрительно. – Это то, что происходит, когда ты слушаешь пустоту слишком долго. – Теперь он смотрел на меня, и глубина его страдания ударила меня холодом. – Твой ум изобретает причину, – сказал он мягко. – Мистики придуманы, чтобы объяснить болезнь. Это психоз. – Ал перевел взгляд на Трента. – Твоя дикая магия сделала ее безумной, и ты будешь наблюдать, как она медленно умирает запутанной, бесполезной смертью. Я не буду участвовать в этом.

Психоз? Он думал, что я выдумала это?

– Мистики настоящие! – Я шагнула вперед, чувствуя, как они поднимаются во мне. – Ты можешь их видеть, чувствовать их. Я не придумываю это! Вещи, которые я могу делать. Вещи, которые я вижу. Объясни это!

Ал выглядел избитым, когда бросил взгляд на меня.

– О, энергия реальна. Ты можешь накапливать ее. Использовать ее. Не реальны голоса.

Трент гневно тряхнул головой.

– Ты ничего не будешь делать?

– Разве ты не понимаешь? Нечего забирать! – прогремел Ал.

Мое сердце ушло в пятки, и я испугалась, когда Ал снова посмотрел на меня, его толстые руки сжались в кулаки и разжались. Я вспомнила, как они чувствовались на моем горле, и я сделала шаг назад.

– Но я могу помочь ей на ее пути, – сказал Ал, и я отошла подальше. – Надо закончить этот фарс. Нам не нужна еще одна Тритон.

Он собирался убить меня.

– Ал! – воскликнула я, отступая, но он уже схватил меня за горло.

– Убирайся, – брюзжал он, отбрасывая Трента рукой, и тот отлетел к тротуару, его лицо было пепельного цвета в лунном свете, когда он поднялся.

Мистики поднялись, роясь как пчелы. Трент видел их. Ал чувствовал их, его выражение лица стало еще сильнее выражать отвращение. Мистики потребовали действия, чтобы я свалила демона, чтобы я уничтожила его словом. Я знала, что могла это сделать, но я не сделала. Я заставила их упасть к нашим ногам пылью, когда висела в нежной хватке Ала вокруг моего горла.

– Ты могла бы иметь все, – сказал Ал мне в лицо, отраженное в козлиных зрачках его красных глаз. – Постоянно. Если бы ты бросила его. Если бы ты оставила его своим фамильяром, если бы ты видела это, но ты освободила его, и мы не дадим тебе снова позволить им прижать ногой нашу шею. Этого, Рейчел Мариана Морган, не произойдет.

Я закрыла глаза, ничего не делая в его хватке, покалывающей между нами. Я знала всей своей душой, что он сделает это. Я ранила его слишком глубоко. Он знал, что я никогда не буду ближе к нему, чем мы были сегодня, но то, что я нашла любовь с тем, кого он ненавидел, это было для него слишком.

– Прости, – прошептала я, зная, почему он держался Кери в качестве рабыни тысячу лет.

– Этого не совсем достаточно, – сказал он мягко.

– Галли! – крикнула Тритон, и я дернулась, возвращая свой перекрытый воздух. – Отпусти ее!

Я задыхалась, глаза открылись, чтобы увидеть, что она стоит около испуганного Трента.

Я ухватилась за запястья Ала, борясь за воздух, отказавшись позволить мистикам навредить ему. Я не ударила бы его. Я не хотела убивать его. Чернота оправляла зрение, и мои легкие горели.

– Она смотрела слишком долго! – закричал Ал с тоской в глазах из другого мира. – Она выпила слишком много!

Тритон положила свою руку на его. Это было прямо перед моими глазами, единственное, что я могла видеть.

– Отпусти.

– Но...

– Оставь, – сказала она снова, мягко понимания. – Я закончу это. Ты сделал достаточно.

Закончу?подумала я, задыхаясь, когда его пальцы ослабили хватку, и я сделала глоток воздуха.

– Она легла с ним! – запротестовал Ал, разжимая хватку еще больше. – С эльфом!

Пальцы Тритон впились в запястье Ала. Кровь закапала из-под ее большого пальца.

– Я могу это сказать, – сказала она едко. – Я знала, что это произойдет, ты тоже. Почему тебя удивляет этот поступок?

– Он – эльф! – закричал Ал, и внезапно я смогла дышать, падая на тротуар. – Ведро гноя матери эльфа! И она освободила его! Все происходит точно также, как они поработили нас в прошлый раз!

Боль пронзила мое бедро, когда я упала на землю. Кашляя, я откатилась подальше от ботинок Ала, наконец, оказавшись напротив стоящего Трента. Он потянул меня дальше, когда я хватала ртом воздух, держась руками за мое горящее горло. Тритон была в дюймах от Ала, смотрела на него так, будто он злил ее.

– Ты это допустил! – Тритон кричала на него, размахивая одной рукой в воздухе. – Все мы видели, как ты это сделал. Она была под твоей опекой. Это твоя ошибка. И я не позволю тебе убить ее за то, что она оказалась храбрее, чем ты! – Сильнее наклоняясь к нему, она поставила руки на бедра. – Ты – трус, Ал, и ты не имеешь право стоять на ее стороне, намного меньше убивать ее. Иди, найди место, где спрятаться. Поглубже. Ты решишь это здесь. Если она достаточно сильна, чтобы доверять ему, она достаточно сильна, чтобы проверить остальную нашу часть.

Гнев Ала переместился от меня к ней. Скосив глаза, он качнулся назад от Тритон.

– Мы закончили, Рейчел, – сказал он, его слова ударили в самое сердце. – Больше не обращайся ко мне. Теперь ты – не моя ученица.

– Ал, – сказала я, рука поднялась к горлу, когда это вышло резким карканьем. Мистики вращались вокруг меня, вились вместе с его требованиями, слушая его и понимая. Это не было тем, чего я хотела.Но он не хотел меня видеть, и, подняв руку, остановил мои следующие слова.

– Меня зовут Галли, и если я когда-нибудь увижу тебя снова, я убью тебя. – Развернувшись так, чтобы заставить его фалды взлететь, он схватил свою трость с земли. Главный камень был брошен, и он оставил его, когда ушел, исчезнув между одним шагом и следующим. Запутанные, мистики роились там, где он был. Мой фокус перенесся глубже, находя горящее здание.

– Если ты прикоснешься к ней, то умрешь, – сказал Трент обо мне.

О, да. Мы еще не закончили.

Он напрягся, когда Тритон шагнула к нам, ее гермафродитные одежды щелкали по ее босым ногам.

– Не глупи, – сказала она, убирая Трента в сторону, чтобы помочь мне стоять. – Как я, предполагается, спасу ее, если не смогу до нее дотронуться?

Я пошатнулась, стоя вертикально, чувствуя легкое головокружение.

– Они не могут быть подделкой, – сказала я, когда мистики вернулись ко мне. – Они – настоящие. Они – очень даже реальные!

Боль прошла через меня, и я дернулась. Глаза увлажнились, и я поняла, что она меня ударила.

– Они ложные, – сказала она, глаза почти светились в темноте. – Дай им уйти.

Я убрала руку от лица, кровь прилила к нему.

– Я пробовала, – выступила я. – Я взяла их и отправила к ней. Я заставила их войти в линию. Они вернулись! – Расстроенная, я провела по себе руками, как будто могла отложить их в сторону. – Они продолжают возвращаться...

Гримасничая, Тритон сжала мое плечо, когда она потянула меня дальше от Трента.

– Дай им уйти, – потребовала она снова. – Посмотри на меня! – закричала она, когда я попыталась что-то сказать. – Дай им уйти. Они – конструкции твоего ума, пути к твоему предельно-связанному существованию для обработки сырой энергии создания.

– Лжешь! – Я рывком освободилась от нее. – Они реальны. Она знает вещи, которые я не могу, возможно, даже предположить, и она сказала, что кто-то обещал, что ее становление не произойдет снова. Зачем ей это говорить, если она не настоящая?

Тритон моргнула, ошеломленное, почти блаженное выражение смягчило ее лицо.

– Я не думала, что она будет помнить.

Я моргнула, затихнув, когда поняла ее внезапно застенчивое поведение. Богиня сказала, что это происходило прежде. Тритон знала об этом. Тритон была сумасшедшей.

– Ты? – сказала я, уверенная в этом, когда демоница покраснела. – Ты! – Я посмотрела на Трента, затем потянула ее дальше, прося, чтобы он оставался на месте. Он выглядел раздраженным, но дал нам пространство. – Ты знаешь, что они реальны, – я почти шипела. – Почему ты пытаешься убедить меня, что это не так?

Тритон посмотрела на Трента позади меня, когда он поднял расколовшийся набалдашник с трости Ала.

– Демоны не балуются эльфийской религией, – сказала она натянуто. – Даже если эта религия дает больше силы, чем может дать магия демонов.

Моя челюсть отвисла. О, Боже. Я сойду с ума. Даже если я выживу, я сойду с ума. Я стану другой Тритон.

Увидев мой страх, Тритон закатила глаза.

– Ну перестань. Мистики не делали меня безумной, – ворчала она. – Однако, ты должна избавиться от них, или Богиня убьет тебя, чтобы не допустить изменения снова. Позволь мне собрать их. Я могу вернуть их. – Ее губы изогнулись в улыбке. – Она боится меня.

Я знала это чувство.

– Но они вернутся обратно, – выступила я.

Тритон покачала головой, опуская глаза, когда она что-то вспомнила.

– Богиня уничтожит всю память о тебе, как только увидит, что ты мертва. Ты заставала ее врасплох и раньше, но она подготовится. Ты не вырвешься снова. Она – Богиня, а ты, Рейчел...

Я подавила дрожь, когда Тритон побежала тонкой рукой по моим волосам.

– А ты – нет, – закончила она.

Мистики во мне сжались, и я собралась их закрыть. Было очевидно, что Тритон хотела достать их из меня, что она хотела сохранить свою тайну, что она тоже посмотрела слишком глубоко, что она знала, что эльфийская магия, основанная на божестве, была мощнее, чем демоническая, основанная на собственной воле. Но позволить Богине убить их? Для чего? Чтобы я могла продолжить до бесконечности страдать, когда они застряли?

– Почему? – сказала я, и она издала крошечный звук удивления. – Если я должна быть изгнана за то, кого я люблю, тогда почему я не должна быть безумной? Я тогда могла бы быть способна остановить вас всех.

Тритон отступила, встревоженная.

– У сумасшедшего демона есть сила, – сказал я, и она вздрогнула. – Они слушают тебя. Они послушают меня! С силой Богини я могла бы стать лучше всех вас, и ты знаешь это. Вот почему у вас всех есть эта проблема с дикой магией.

Тритон коснулась рукой позади своей шеи в жесте неловкости, который я никогда раньше у нее не видела.

– Ты все упрощаешь, – сказала она, когда Трент медленно подвинулся ближе, пока не оказался за моим локтем. – Рейчел, он – эльф. Освобожденный фамильяр. Возможно, если бы был какой-то способ соединить наши виды, то они согласились бы с этим, но нет.

Она говорила о детях. Вот почему Ал держал Кери так долго. Он пытался найти способ, чтобы убрать разрыв. И у него не получилось.

– Да, я понимаю, – сказала я горько. – Они сделали вас рабами, а вы пытались их убить, и они заключили вас в тюрьму безвременья, и вы оба облажались друг перед другом в генетике так, что никто не может иметь никаких детей, – сказала я. – Но Трент не делал этого. Я впущу тебя в мой разум, чтобы вытащить их обратно, поэтому каждый может верить, что мистики лишь психоз, и ты сможешь сохранить свою тайну, но я не хочу, чтобы она убила их, и я хочу, чтобы ты исправила это, чтобы демоны оставили меня и Трента в покое!

Мое сердце колотилось. Трент был около моего локтя, и мистики во мне затихли. Они знали о любви и жертве, но я не хотела, чтобы они умерли.

– Измени резонанс моей души, – сказала я внезапно, и ее голова качнулась. – Измени его так, чтобы мистики, связанные со мной, не смогли найти меня.

Нет!вопили они, и я закричала на них, чтобы они замолчали.

– Пока они остаются вне линии, они не загрязняют ее мечтами о материи.

Глаза Тритон сузились, и я вздохнула, чтобы закончить мою угрозу.

– И если кто-либо когда-либо сделает что-нибудь против меня или Трента, то я пойду, найду моих мистиков и потребую их, потому что они реальны, и мы обе знаем это.

Она поджала губы, и, осмелев, я подняла подбородок, удерживаясь чтобы не подпрыгнуть, когда она ударила концом своего посоха о цемент, взламывая его. На расстоянии горящее здание рухнуло в величественном душе искр. На мгновение стало темно, а затем огонь стал более ярким.

– Теперь ты заберешь их, или в безвременье появится новый безумный демон, с которым нужно будет бороться? – спросила я.

Ее хватка на посохе напряглась.

– Ты бросила бы энергию создания ради... него? Он может бросить тебя завтра, и у тебя ничего не будет кроме горечи и ненависти, чтобы поддержать тебя.

Я вспомнила ощущение кожи Трента под моими кончиками пальцев, мягкостью его волос, ощущение его тела надо мной и во мне. Я вспомнила, как он поддерживал меня, когда у меня не было сил, и способа, которым я боролась за его свободу, за его жизнь, за его детей. Несомненно, он мог завтра уйти, но это не сотрет то, что я теперь чувствовала. Теперь это было все, что у нас было.

– Я уже потеряла Ала, – сказала я, понимая, что это ранило больше, чем я думала. – Отказ от способности видеть мир вокруг с разных углов – это малое.

С кислым выражением лица, она повернулась к Тренту.

– А чем ты пожертвуешь ради нее? – сказала она насмешливо. – Любовь – отбросы без жертвы. Она исчезает с солнцем.

Трент поднял подбородок.

– Я потерял голос среди моего вида, – сказал он, и я в ужасе вдохнула. – Мой ребенок может быть отнят у меня.

– Трент!

Его пальцы скользнули в мои.

– Мои деньги больше не могут купить молчание. Меня будут преследовать, поносить, оскорблять.

– Как и должно быть со всеми эльфами, – сказала Тритон, явно не радуясь.

– Я, вероятно, попаду в тюрьму, – закончил он, и я сжала его руку. Никогда. Этого никогда не случится.

– Почему ты мне не сказал? – спросила я, но когда вспомнила выражение лица Квена, когда он встал за моей спиной в гостиной, я знала, я должна была догадаться.

– И в довершение всего, я потерял пять поколений по программе селекции моего отца в безвременье после появления поверхностных демонов, – закончил Трент закончил. – У меня очень мало осталось.

Гнев Тритон исчез, сменившись удручающе тоскливым вздохом.

– Лошадь, – прошептала она. – Она красивая.

– Она жива? – Мрачное выражение лица Трента рассеялось. – Рейчел, с этой единственной лошадью, я мог бы восстановить... – Он заколебался, поскольку Тритон откашлялась.

Трент с трудом сглотнул. Я смотрела между ними, видя ее желание, его нужду.

– Она твоя, – сказал он, наконец, и Тритон рассмеялась и хлопнула в ладоши как маленькая девочка, ее посох со стуком упал на землю.

С сияющими глазами, она подняла его, взяла меня за локоть и привлекла ближе к себе.

– Позволь мне забрать их, – сказала она, слова были дыханием на моей руке, когда она прижимала. – Они придут ко мне. Я изменю твою душу, таким образом, они никогда не смогут найти тебя. Но ты должна обещать мне, никогда не рассказывать другим, что Богиня и я имеем больше общего, чем, э, следовало.

Мое сердце бешено стучало. Я делала это снова: доверчивые демоны. Но когда я посмотрела мимо нее на Трента, стоящего в лунном свете, на город, выдержавший борьбу, на все остальное неконтролируемое и в огне, я решила, что это того стоило. Все это. Даже если это должно закончиться завтра.

– Ты заставишь их отвалить от меня и Трента? – спросила я, ее улыбка стала злой, когда она кивнула.

– Я скажу им, что ты придумываешь курс лечения от нашего генетического повреждения у него. И ты бросишь его, как только получишь лекарство от нашего генетического нарушения. Они поверят мне. Ты и так уже на полпути к его разорению.

Ал будет знать правду , но он ничего не скажет.Мое сердце бешено стучало.

– Тогда хорошо. Ты можешь забрать их, но я не хочу, чтобы они были убиты. Любой из них.

Мистики во мне вопили. Я уверяла их, как раз когда я почувствовала острую боль. Ушли. Я была невидима для них. Они были похожи на потерянных детей ночью, но они будут живы.

– Это приемлемо, – сказала Тритон, когда посмотрела на нас. Вместе Трент и я кивнули. Я чувствовала себя забавно, мои коленки дрожали, и стоя перед нею с нашими переплетенными руками, я чувствовала связь, более сильную, чем какая-либо церковь могла даровать нам. – Ты, возможно, захочешь, чтобы процедура прошла в бессознательном состоянии, – добавила она, и Трент крикнул, когда ее посох качнулся, чтобы ударить меня прямо между глаз.

С резким ударом боли, мир блаженно ушел.