Бард

Глава 14 «Хорошие дела не бывают безнаказанными»

Утро выдалось нерадостным. Я вчера явно перебрал. Та самая клюквенная наливка оказалась весьма приятной штукой. Но, как это обычно бывает с любыми спиртными напитками, когда ее становится много, сразу становится плохо. Я, издав негромкий стон, сел в кровати и схватился руками за голову. Вот же блин. Казалось, что она расколется сейчас на тысячу частей, и сделают это миниатюрные кузнецы, без устали работающие своими молоточками.

Бросив взгляд на одну половину кровати, увидел безмятежно сопящую Уну, которая решила не надевать никакой ночнушки и расположилась в чем мать родила. Вдобавок девушке явно было жарко, так как одеяло она скинула. Я невольно залюбовался ей, но никаких желаний это любование у меня не вызвало. Слишком тяжело действовали последствия вчерашней пьянки. С другой стороны постели, я увидел новоиспеченную старосту, которая тоже сопела, но эта хоть ночнушку надела. Блин, как же голова болит!

Я вылез из кровати, перевалившись через Уну, и, пошатываясь, встал.

— Плохо? — раздался голос моего фамильяра, в котором явно звучали сочувствующие нотки.

— Не то слово! — признался я.

— Ладно, помогу…

Фея что-то прошептала себе под нос, и в следующую минуту я почувствовал, как голову окутывает какая-то приятная теплота. А еще через минуту мне стало хорошо. Головная боль, как и неприятное ощущение периодически подкатывающей тошноты, ушло.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я Уну, — думал, голова лопнет.

— Обращайся, — рассмеялась она и, соскользнув с кровати, набросила на себя ночнушку, валяющуюся рядом. М-да, она была сорвана в порыве страсти. Честно говоря, я не помнил толком, что происходило этой ночью, но, видя довольное лицо Уны, было понятно, что в грязь лицом я не ударил.

— Что я вчера делал-то?

Честно говоря, вчерашний вечер был в какой-то дымке. Как я ни старался, не мог вспомнить.

— Ну… — улыбнулась девушка. — Ты очень хорошо выступил в трактире.

— Выступил? Я что, пел?

— Ага, — рассмеялась Уна, — и было все очень классно. Народ оценил твое выступление. Ты удостоился долгих оваций. После чего мы отправились в гостиницу, где занялись любовью! — мечтательно произнесла она. — И это было прекрасно!

— Ясно, — проворчал я, — ну, ничего такого не делал, за что мне могло быть стыдно?

— Нет, не делал. — заверила меня Уна, — Я есть хочу! -

— Так вроде уже девять утра, — бросил я взгляд на часы на стене, — пошли уже. Я тоже не против перекусить. Может, ее разбудим? — кивнул я в сторону сопящей Светланы. — А то без завтрака останется.

— Не останется. Или ты своей любимой старосте не купишь еды? — ехидно посмотрела на меня девушка.

— Куплю, конечно…

— Ну так пусть выспится.

Мы спустились вниз. Олаф Рыжий уже был за стойкой. И во взгляде гнома, обращенном ко мне, были уважение и зависть?

— Как спалось, господа? — осведомился он

— Отлично, — признался я

— Мне пришлось ставить дополнительное шумоизоляционное заклинание, — осторожно сообщил мне гном, — вы так громко занимались любовью…

— Включи в счет и не беспокой меня по пустякам, — махнул я рукой.

— Всегда рад услужить, — расплылся в улыбке гном.

— Подай завтрак…

— И побольше! — заявила девушка.

В который раз я поразился ее аппетиту. Поесть мой фамильяр явно любила. Хорошо хоть на ее фигуре никак не отражалось.

Мы устроились за одним из столиков. Трактир, кстати, был полупустой. Занято было всего два столика. За одним парень с девушкой, а вот за другим трое дюжих молодцов, одетых в какие-то странные мундиры, которые напомнили мне нечто среднее между костюмом незабвенного Щелкунчика и нарядом городового этак начала XX века. Начищенные пуговицы и фуражки с околышами завершали общую картину. Ну, и какие-то квадратные безэмоциональные лица. Все трое 40+ уровней. Я присмотрелся.

Иван Забелин

Пристав второго класса

Полиция Нижнего Новгорода

Уровень 41

Сергей Шарин

Пристав второго класса

Полиция Нижнего Новгорода

Уровень 40

Валерий Самарин

Пристав первого класса

Полиция Нижнего Новгорода

Уровень 42

— Прошу вас уважаемые!

Нас обслуживал лично Олаф Рыжий. Он ловко составил на стол тарелки с подноса. Завтрак оказался весьма впечатляющим…

Помимо традиционных блюд русской кухни, гном явно добавил в нашу трапезу нотки своей родины. Вообще, думать о гномах как о викингах было странно, но сейчас мне точно было не до пространных размышлений.

Густая гречневая каша со сливочным маслом и мелко порезанными жареными колбасками заходила как дети в школу. Я заедал ее жирными блинами, в которые предварительно заворачивал кусочки копченого лосося. Яичница с беконом и необычной приправой заново разожгла утоленный было аппетит, который пришлось заедать жирным творогом со вкуснейшей сметаной и кислым вареньем из диких ягод. На десерт нам подали традиционный норвежский десерт, чье название я бы не выговорил под страхом смертной казни.

Обжигающий чай с медом стал прекрасным завершением трапезы. Когда чашки показали дно и я, сытый и довольный, отвалился от стола (Уна сделала это чуть раньше), сидевшие за столиком приставы вдруг поднялись и направились ко мне. Не спрашивая приглашения, они сели за наш стол, и тот, который был первым классом, внимательно посмотрел на меня.

— Ваши документы покажите, пожалуйста, — вежливо попросил у меня он.

Вот тут я подвис. А где они вообще, мои документы?

— Почему вы замерли? — усмехнулся пристав, — у вас нет документов?

— А чего это вы к нашему господину привязались? — раздался зычный голос Велемира, и я с облегчением вздохнул. — Нынче такие порядки у господ полицейских? Аристократам докучать?

— Ну так мы не знали что он аристократ, — повернулся на голос Самарин и сморщился. Так… Как я понял, они с Велемиром знают друг друга.

— Валерий, — нахмурился мой воевода.

— Велемир, — так же хмуро ответил тот. — Ты какими судьбами тут? И какое отношение имеешь к этому молодому человеку?

— Уважаемый пристав, вы стали плохо слышать? — ехидно осведомился у него Велемир. — Это мой хозяин!

— Хозяин? — приставы растерянно переглянулись, и Самарин уставился на меня.

— Вы…

— Александр Морозов к вашим услугам, — вежливо улыбнулся.

— Тем лучше, — вдруг осклабился пристав. И встал. С ним поднялись и его друзья-приставы.

— Уважаемый господин Морозов, — торжественно заявил Самарин, — вы задержаны по подозрению в оскорблении чести и достоинства Всеслава Бутурлина.

— Чего? — судя по всему, нужно идти в отказ. Настучал уже, гнида. — Никакое достоинство я его не оскорблял! Как можно оскорбить то, чего нет?

— Да, Валерий, — поддержал меня явно озадаченный Велемир, — доказательства где?

— Согласно параграфу 128 уложения о наказаниях Российской империи, — улыбаясь, произнес пристав, — мы можем задержать гражданина на двадцать четыре часа, основываясь на подозрении.

— Но, насколько я понимаю, к аристократам это не относится! — возмутился воевода.

Я изумленно уставился на него. Вот не ожидал, что воевода еще и в законах разбирается. Не выглядел мой глава дружины, уж извините, слишком умным.

— Не относилось… — поправил его пристав. — Но отдельным приказом по Нижнему Новгороду, утвержденным канцелярией его величества, на территории нашего города разрешено задерживать аристократов на срок до 12 часов. Так что, милостивый государь, — обратился он ко мне, — будьте любезны проследовать с нами.

Я растерянно посмотрело на Велемира. Тот ободряюще улыбнулся мне.

— Не переживайте, господин. Я разберусь! — он одарил тяжелым взглядом довольного Самарина. — В каком участке он будет?

— В седьмом, — ответил тот, — и если вы решили нанять адвоката, то не торопитесь. В этом городе никто не возьмется защищать Морозова…

— Даже Кальцман? — невинным голосом уточнил воевода.

— Ну… — фамилия Кальцман произвела на Самарина какое-то магическое впечатление. Тот как-то помрачнел, но тем не менее заметил. — Постарайся сначала договориться с ним. Он берет слишком дорого для такой голытьбы, как Морозовы!

— Разберемся, — ответил Велемир.

— А теперь пойдемте, господин Морозов, — сообщил мне Самарин, и сопротивляться я не стал. Нет, думаю, при желании с помощью лиры я смог бы раскидать приставов, но я был невиновен и собирался это доказать!

— Я с ним! — вдруг безапелляционно заявила Уна, встав рядом со мной.

— Зачем? — прошептал ей я.

— Молчи, — обиженно прошипела та, — куда ты, туда и я!

— Это еще кто? — удивился пристав рассматривая фею.

— Это мой фамильяр, — заявил я.

— Фамильяр… — удивленно уставился на нее пристав. — У вас есть фамильяр?

— Есть. А что? — уточнил я

— Ничего, — пожал плечами взявший себя в руки Самарин, — она может пойти с вами.

В общем, мы удалились. Трое приставов, я и Уна.

«Ты вообще понимаешь что-то? — растерянно подумал я. — Что за законы такие? Беспредел какой-то».

«Не-а, — честно призналась она, — я не изучала местные законы. Но чего ты переживаешь? Если что, раскидаешь всех… что они тебе сделают?! А вообще, надеюсь, будет все нормально. Как там твой воевода сказал? Разберемся! Золотые слова».

«Раскидаешь? — возмутился я. — Ты их уровни видела? Там все 40+. Как я тебе их раскидаю?»

«Пф-ф-ф, — фыркнула фея, — уровень это не главное. Я точно знаю, что ты справишься со всеми тремя».

Железная логика, надо признать. Порой мой фамильяр вела себя слишком непосредственно, но вот в такие моменты, как сейчас, мне казалась, что Уна просто хорошая актриса.

Нас вывели из трактира и посадили в небольшую карету, запряженную четверкой лошадей. Как оказалось, седьмой участок расположился недалеко от трактира. Спустя десять минут медленной тряски по местным улицам мы вошли внутрь. Со стороны он смотрелся солидно, а вот внутри был убогим. Несколько столов с ободранными стульями, какая-то странная непонятная карта на стене. Ну, и с десяток приставов, которые кого-то опрашивали, на кого-то ругались, кому-то угрожали… В общем, классическая жизнь полицейского участка из американских сериалов. Мне даже не стали устраивать допрос, а сразу отвели в конец комнаты, где, спустившись по лестнице, мы очутились в небольшом помещении с двумя рядами клеток. Местное КПЗ, как я понял. И кстати, в клетках никого не было. Меня вместе с Уной завели в одну из них.

— Сидите, ждите вашей очереди! Времени у вас много! — злорадно сообщил нам Самарин и гордо удалился.

Честно говоря, я сильно не волновался. Вот не волновался — и все. Наверное, потому что знал, что с помощью лиры или пистолета быстро освобожусь. Как говорится, добрым словом и пистолетом можно добиться большего, чем просто добрым словом. Об этом я и сообщил Уне.

— И правильно! — заявила мой фамильяр. — Всех их тут надо порешить! А я тебе помогу.

— Когда это ты такой кровожадной стала? — удаленно спросил я у нее.

— Всегда такой была! — гордо задрала свой нос девушка. — Ты просто не замечал.

— А… ну ладно, — я не нашелся, что ответить.

— Ты вот лучше мне о своем прошлом мире расскажи, — предложила мне фея. — Интересно же. Времени у нас, я так понимаю, много...

Вздохнув, я коротко поведал о России моего времени. Рассказ не занял много времени и был, на мой взгляд, каким-то «черно-белым», что ли, но Уна слушала открыв рот.

— Здорово! — подвела она итог, когда я закончил. — Хочу к вам. Правда, магии нет, это некомфортно.

— Ну вот так получилось, — пожал я плечами. — Не повезло нам с магией, компенсируем технологиями.

— Но все остальное безумно интересно, — кивнула фея. — Мне автомобили и самолеты понравились. То как ты о них рассказывал. Хотелось бы мне полетать и поездить. И эти… как ты сказал… смартфоны. Удобная штука.

— А может ты что-то про порталы знаешь? — с замиранием сердца спросил я. — Ну там из одного мира в другой?

— Увы, — печально улыбнулась Уна, — мне ничего неизвестно об этом. Но почему-то мне кажется , что обратного пути нет. Извини.

— Да, ладно, — махнул я рукой, — я так просто спросил.

— Так, Морозов, — раздался громкий голос, и перед решеткой появился местный служащий. Он сразу бросился открывать мою клетку. — Выходи, — проворчал он, — тебя ждут!

Меня вместе с Уной отвели наверх, и я уставился на стоявшую в дальнем углу знакомую брюнетку. В этот раз система любезно сообщила ее имя — Ирина Бутурлина. И тут до меня как дошло! Та девчонка которую я спас и есть Бутурлина? Наверное дочь! Вот же тысяча чертей мне в печенку… Меня усадили на стул, а за стол напротив уселся Самарин.

— Итак, я спрошу еще раз, — начал он, — на вас, уважаемый Александр Морозов, подана жалоба об оскорблении чести и достоинства дворянина Всеслава Бутурлина. Согласно уложению…

— Хватит, — вмешалась брюнетка, которая как-то мгновенно оказалась рядом с приставом, — этот человек спас меня. Я приказываю его немедленно отпустить!

— Приказываете, госпожа? — нахмурился Самарин. — Не думаю что вы можете здесь приказывать.

— Да как ты смеешь! — возмутилась та. — Я Ирина Бутурлина, а ты обычный пристав! Немедленно отпусти этого человека!

— Извините, госпожа, — злорадно усмехнулся Самарин, — но у меня приказ от ваших отца и брата. Вы его отменить не можете!

— Ах так! Да я… — Мне казалось, что девушка сейчас набросится на пристава, и, по-моему, тот тоже это понял, и в его глазах промелькнул страх… ну, я это понимал. Одно дело слова, а другое дело — физический контакт с дочерью правителя города…

— Так, так, так, — раздался голос за моей спиной, напомнивший мне многочисленные анекдоты про Одессу.

Повернувшись, я увидел классического еврея. Пухлая нижняя губа, тонкий длинный нос, большие приплюснутые уши, кучерявые волосы, воловьи глаза, какое-то непропорциональное тело: тонкие длинные пальцы, узкая кисть, сутулость. Вдобавок жирный зад, дугообразные брови и короткие по отношению к туловищу ноги. Одет этот выдающийся экземпляр «избранного» народа был одет в костюм-тройку синего цвета с отливом. За его спиной стоял Велемир.

Самарин, увидев его, сразу сморщился, словно ему попало в рот что-то невероятно кислое.

— Уважаемый пристав, — крайне вежливо заметил он, — мое имя Исаак Кальцман, и я адвокат, который представляет интересы господина Александра Морозова. Поэтому рискну осведомиться: на каком основании задержали моего клиента? Это нарушение всех правил, и мы на этом основании уже готовим иск к правителю города, который напрямую несет ответственность за действия полиции.

— Подождите, — тяжело вздохнул Самарин, — мы действуем на основе параграфа 128 уложения о наказаниях Российской империи. Согласно ему, мы можем задержать гражданина на двадцать четыре часа, основываясь лишь на подозрениях…

— Не спорю с уважаемым приставом — улыбнулся Кальцман, — но таки давайте посмотрим и другие статьи этого уважаемого Уложения. Например, параграф 74 дополнение 3. В нем говорится о том, что подобное преследование возможно лишь при достижении наследником рода полного совершеннолетия, и уважаемому господину приставу должно быть известно: это наступает после того, как исполняется двадцать один год. Александру Морозову же всего девятнадцать!

Самарин поморщился.

— Но есть указ 128 БИС…

— Этот указ не действует, — перебил его адвокат, — в последнем постановлении Верховного суда империи от 10 июня 2047 года прямо говорится, что статьи Уложения, на которое вы ссылаетесь, являются аксиомами. По сравнению с ними указ 128 БИС недействителен и ничтожен, так как может быть применен только в ограниченном объеме, и данного случая он не касается. Так что, надеюсь, вы проявите благоразумие и отпустите моего клиента, не доводя дело до скандала, который таки я вам непременно устрою. И тогда возможно придется вам ждать в гости проверяющих из Первого Отделения. У меня там начальник отдела знакомый имеется. Яков Вайсман, не слышали о таком?

— Мне надо проконсультироваться… я вас оставлю на несколько минут.

С этими словами пышущий злобой пристав вылез из-за стола и скрылся в одной из дверей.

— Вы, молодой человек, не переживайте, — улыбнулся мне адвокат. — Кальцман и не таких приставов видел. А ваше дело простое — молчать и таки не забывать переводить на мой счет заслуженный гонорар. Этому баклану нечего вам предъявить.

— А у вас правда знакомый в этом…Первом отделении? — уточнил я.

— Конечно же, есть! — возмутился тот. — С чего это я буду обманывать своего клиента!

Вернувшийся через пять минут господин Самарин выглядел смущенным и каким-то сдувшимся, что ли. Словно из шарика воздушного выпустили весь воздух.

— Приносим вам свои извинения, господин Морозов. Больше вас не задерживаем.

— Вот и отлично, — Кальцман одарил отеческой улыбкой сначала пристава, а потом меня. — Мы тогда уходим.

Я бросил взгляд на явно нервничающую брюнетку, которая сверлила меня глазами и кусала губы. Мысленно хмыкнув, я подмигнул ей, и мы вчетвером покинули участок. На улице, немного отойдя, адвокат посмотрел на меня.

— Рад с вами познакомиться, господин Морозов.

— Сколько я вам должен? — поинтересовался я у него, вспомнив слова пристава о дорогом адвокате.

— Ни в коем случае! — твердо заявил тот. — Уважаемый Велемир… скажем, у меня пред ним был долг. Исаак Кальцман его сегодня отдал. Так что никто никому ничего не должен. Но разрешите, молодой человек, таки предупредить вас. Это город Бутурлиных, и будьте осторожны…

— Но если что, мы можем обратиться к вам? — уточнил я.

— Можете, конечно… Исаак Кальцман никогда не отказывает клиентам… ну, таким клиентам, — широко улыбнулся адвокат. — Пятьсот рублей в час, и я полностью к вашим услугам. С вас как бонус аванс брать не буду. А теперь позвольте откланяться.

С этими словами тот удалился.

— Александр!

Я повернулся и увидел ту самую брюнетку, имя которой уже знал. Ирина Бутурлина.

Друзья, если нравится книга, поставьте лайк! Для вас это не сложно, а нам авторам нужно)