Баобаб маленького принца

23. Бифрост – мост богов и свингерские шахматы.

Кевин МакЛарен, рыжеволосый увалень-северянин, был похож на ленивого викинга из исландской саги, но точно не на астронавта. Летный комбинезон смотрелся на нем, как седло на корове. Хорти Арнесен, его компаньонка по полету на орбитанцию Бифрост в подобной метафоре выглядела как валькирия, функция которой: утаскивать викингов в Вальхаллу (если они пали на поле боя с оружием). Телосложение Хорти было не таким брутальным, как у классического образа валькирии – скорее как у модерновых образов: «солдат Джейн» или что-то в таком роде.

— Раздолби меня сатана… — задумчиво произнес Кевин, глядя на асплейн, висящий под брюхом огромной летающей лодки-катамарана, — …Не верится, что этот адский техно- гибрид супер-бомбы и мега-бабочки может полететь в космос.

— У тебя будто все виртуальные тренинги вылетели из головы, — добродушно-иронично отреагировала Хорти, не отрываясь от спонтанного спектакля, устроенного пилотами с участием двух сотрудников Службы Безопасности Астрогидропорта Фамагуста-Галф, в непосредственной близости от яркой таблички: «Fire hazard! No smoking!».

Пилоты: парень и девушка, Шого и Лилу (известные лишь под такими прозвищами, по слухам выбранными в честь аккадских демонов) выглядели зверски жизнерадостными колобками. Низкорослые, кругленькие, чертовски подвижные и быстрые, они цинично курили вайпы, стилизованные под старинные китайские опиумные трубки. Это вполне предсказуемо вызвало нарекания СБ и требования прекратить курение. Пилоты, однако, возмутились, указав, что на табличке говорится о Fire hazard, и лишь в этом смысле No smoking. Если курение проводится без огня, как в вайпе, то запрет к нему не относится. Элемент спектакля заключался в том, что пилоты жестикулировали, будто персонажи в классической итальянской кинокомедии, включенной на быструю перемотку. Еще: они излагали свои аргументы странным менторским тоном — с особенной инверсией частей предложения. В какой-то момент Кевин узнал источник стиля, и спросил:

— Хорти, у меня глюки, или эти ребята пародируют Йоду, учителя джедаев?

— У тебя не глюки, так и есть. Вспомни дистант-миты с экипажем Бифроста. Трудно не заметить, что капитан Фред Йошида, пользуясь некоторым сходством…

— …Точно! — воскликнул Кевин, — этот Фред косплеит Йоду, а ребята подражают лидеру.

— По-моему, у них неплохо получается, — оценила Хорти.

Тут на причале прозвучал тройной гудок, и механический голос объявил: «Начинается отсчет предстартового протокола. Экипажам занять места согласно роли». Спонтанный спектакль под запрещающей табличкой прервался — все занялись делом. В смысле (для начала) разместились в кабине размером как салон семейного минивэна.

Через четверть часа асплейн (атмосферно-космический самолет) – укомплектован. Все четверо (Лилу и Шогу – пилоты, Хорти и Кевин — пассажиры) – на местах. После этого летающий катамаран-носитель, гудя импеллерами начал разбег по поверхности залива (гладкой, если не считать ряби), через милю лениво оторвался от воды и ушел в небо.

— 20 минут любуемся красотами Средиземноморья, — сообщила Лилу пассажирам.

— Употреблять что-либо внутрь не рекомендуется, — добавил Шого.

— В смысле, что оно вылетит изнутри, когда будет невесомость? – спросил Кевин.

— Полбеды что при невесомости вылетит, — глубокомысленно произнес Шого, — но если вылетит не полностью, и после застрянет при перегрузке, то беда. Зато вайп безопасен абсолютно, поскольку газообразные вещества не вылетают и не застревают.

— Однако, — продолжила Лилу, — мы воздержимся от курения ради комфорта публики на борту нашего игрушечного звездолета. Верно, Шого?

— Да, верно! Мы жутко тактичные, если кто не в курсе.

— Я услышала и восхитилась! – весело сообщила Хорти.

— Стебешься, — констатировала Лилу, — значит, третьей будешь.

— Неужели? – Хорти сделала большие глаза, — А кто остальные двое стебущихся?

— Йорм и Наф. На дистант-митах еще ничего, однако, после сеанса они превращаются в средневековых ландскнехтов, как выразился кэп Йода… В смысле капитан Йошида.

— Ух блин! — удивился Кевин, — А выглядят как парочка младших тинэйджеров в стадии первой влюбленности. Они резковатые, но позитивные, как мне показалось.

— Резковатые, но позитивные, — подтвердил Шого, — вообще-то им по 35 лет примерно, а выглядят они так потому, что 6 лет назад при аварии они схватили кучу рентгенов и, по медицине, потребовался откатывающий векторик. Заодно они поменялись полами. Не с медицинскими целями, а only for fun. Раньше Йорм был девушкой, а Наф была парнем.

— Ни фига себе! — Кевин почесал затылок, — Этого нет в их ознакомительных профилях.

— Но там есть про 12 лет экстремального летного стажа, — сказала Лилу, — в общем, надо познакомиться ближе, чтобы понять. А сейчас глядите на красоту под нами и вокруг!

Несколько минут все молчали, глядя на раскинувшийся вокруг ландшафт окрестностей южного края Средиземного моря. Летающий катамаран сейчас поднимался в интервале высотных эшелонов, где можно наблюдать, как раздвигается горизонт, отчего все более далекие детали местности добавляются в поле зрения. Выше 5000 метров визуальное волшебство перестает действовать, но вновь появится на высотах более 30.000 метров, только совсем иначе… Когда первый акт волшебства прекратился, Хорти спросила:

— А в чем сходство этих иллюзорных тинэйджеров со средневековыми ландскнехтами?

— В манерах средневековой казармы, — пояснил Шого, — игра в покер на фанты, обучение робота-уборщика всяким анекдотам с уклоном в зоофилию, и грубое комментирование футбола со спортивных спутниковых каналов.

— В средние века не было роботов и спутниковых каналов, — заметил Кевин.

— Да, но были мальчики на побегушках и ярмарочные игрища. Важен сам принцип.

Хорти негромко похлопала в ладоши.

— ОК, я уловила суть, но не уловила: в чем проблема? Три названных интеллектуальных развлечения ничем не хуже прочих возможных вариантов.

— О-о… — протянула Лилу, — …Ты что, всерьез называешь вот такое интеллектуальными развлечениями?

— Да. Это ведь никому не вредит, значит: развлечения. И это не физические развлечения, значит: интеллектуальные.

— Чувствуешь? Логика! — прокомментировал Шого, толкнув напарницу плечом.

— Я не только чувствую, я угораю! — с этими словами Лилу ответно толкнула его плечом.

— Однако, — продолжил он, — Йорм и Неф развлекаются физически тоже как ландскнехты: изобрели свингер-шахматы и всех втянули в это.

— Изобретение новых шахмат, — заметила Хорти, — это интеллектуальное развлечение.

— Ты просто еще не видела, как в них играют, — загадочно сообщила Лилу.

— Хм… — Хорти задумалась на пару секунд, — …Интригует.

— А меня, — сказал Кевин, — больше интригуют циркулирующие слухи, что капитан Фред Йошида появился путем почкования.

Лилу подняла руки над головой, изобразила нечто перекрученное и пояснила:

— Типичный хайповый бред малообразованных журналистов! Во-первых, достройка от фрагмента до полного организма, это не почкование. Это вообще не размножение. Это расширенная регенерация, свойственная иглокожим, например.

— Из одного луча морской звезды или ломтика морского огурца вырастает комплектное существо, — добавил Шого, — генетика и биохимия этого дела исследована и проверена.

— Алло! – Кевин тоже поднял руки, — При чем тут иглокожие? Я спросил про капитана.

— Ты спросил про почкование, — напомнила Лилу, — а кэп Йода это частный случай.

— Частный случай чего? – отреагировал Кевин.

Он не успел добиться ответа по существу. Прозвучал зуммер, и на одном из мониторов пилотского пульта замелькали меняющиеся цифры 50-секундного отсчета до перехода асплейна в автономный полет.

— Уже начинать бояться? — невозмутимым тоном спросила Хорти

— Уже подтянуть ремни на твоем напарнике, — практично порекомендовал Шого.

— Правильная идея, — согласилась Хорти и приступила к делу.

— Эй, алло, ты так выдавишь из меня весь ливер! – возмутился он.

— Нечего было отращивать пивное пузо, — буркнула она, фиксируя застежки.

— Это разве пузо? – продолжил возмущаться Кевин, — Это элемент современной мужской эстетики, но некоторые полудикие девчонки продолжают идеализировать телосложение мифических троглодитов из антиисторичных голливудских… Fuck!!!

Последний спонтанный возглас был спровоцирован внезапным исчезновением веса, за которым последовал поворот окружающей реальности, так что теперь земля исчезла за кормой, а во фронтальных иллюминаторах виднелось небо, край горизонта и размытый силуэт летающего катамарана, удаляющийся в сторону этого горизонта.

— Голову прижать к креслу! – рявкнул Шого.

— Что? — растерялся Кевин и тут Хорти, чуть повернувшись, весьма нетактично надавила ладонью на его лицо, прижав его затылок к верхнему сегменту спинки кресла…

…Своевременно, поскольку включился движок асплейна, создав ускорение 4g. Если бы Хорти не совершила этого, то Кевин приложился бы неудачно повернутой головой. Он осознал это чуть позже и, ворочая языком при непривычной тяжести, пробурчал:

— Спасибо, сестренка. Ты классная.

— Просто не зевай, ладно? – ответила она…

…В течение следующих четырех минут все молчали. Асплейн мягко вибрировал, а тела экипажа ощущали будто гул на запредельно басовой ноте. А затем наступила внезапная оглушающая тишина, причем одновременно с этим полностью исчез вес. Кевин слегка опасливо подвигал головой и руками, ослабил ремни безопасности и прилип взглядом к иллюминатору. Асплейн уже летел выше 30.000 метров, и поэтому начался второй акт визуального волшебства: внизу была явно круглая голубая Земля, на абсолютно черном небосводе пылало белое косматое солнце, а в стороне от него мерцали огоньки звезд.

Тут Лилу, все это время наблюдавшая в нештатное зеркальце заднего обзора кабины за состоянием пассажиров, внезапно поинтересовалась:

— Если не секрет, Хорти, ты что, реально гуль?

— У-упс! С чего такой вопрос?

— Ну так, первую секунду после включения движка ты сидела в пол-оборота к парню, с рукой на весу. Какое усилие компенсировали мышцы твоей поясницы, шеи, и плеча?

— Без обид, — добавил Шого, — мы сами радикально ген-моды, и нам просто любопытно. Вспомнился мартовский сетевой флейм про гуля, устроившего анатомический театр на старой караванной тропе через Ливийскую пустыню.

— Ладно, это была я. Честное слово, я не собиралась устраивать такую жесть, но пятеро лутеров напугали бы мою напарницу Лолу. Вы же знаете Лолу Ву. А лутеры оказались редкими дебилами: только двое сообразили убежать. Я не преследовала их. И кстати, в Sunday Times наврано. Не я сожрала печень убитых а, вероятно, фауна после меня.

— Вы о чем сейчас? – спросил Кевин, слушавший вполуха, поскольку уже успел достать портативную телекамеру и снимал короткие изумительно красивые клипы.

— Девчонки зацепились насчет ролевых игр, — не моргнув глазом, соврал Шого.

— А-а… Ад и черти! Как можно зацепляться про что-то, когда вокруг такое!.. Вообще!

Признавшись, таким образом, в своей неспособности вербально объяснить очарование ближнего космоса, Кевин вернулся к видеосъемкам.

— Лучше отстегнуть ремни безопасности, удобнее будет, — посоветовала Лилу, — только двигайся очень аккуратно, иначе в невесомости начнешь летать от борта к борту.

— Адски непривычно, — пожаловался Кевин, отстегнул ремни, попробовал занять более выгодную позицию напротив иллюминатора, неуклюже завертелся, поскольку не учел момент инерции, выругался, ухватился рукой за подлокотник кресла, и стабилизировал положение тела. Хорти пару раз изящно увернулась от его ног, болтающихся рядом с ее лицом, затем ей надоело, и она переплыла по воздуху вперед, к пилотам.

— Я не помешаю?

— Ни капли! — отозвалась Лилу и, обращаясь к Кевину, сообщила, — Через полчаса будет последняя ночь, и ты можешь снять просто до хрена экзотики. Мы как раз там пройдем нижний протонный радиационный пояс. При включении магнитной защиты получится иллюминация наподобие местного полярного сияния, только ярче. Готовься.

— А почему последняя ночь? – спросил он.

— Потому, что на втором и следующих витках мы уже не будем попадать в тень Земли. Орбита Бифроста средневысотная и сильно наклонена к эклиптике, поэтому там вечный полдень. А наш асплейн приближается к нему по спирали в плоскости его орбиты.

— Прибытие на стыковочную позицию у Бифроста через 210 минут, — добавил Шого.

— Адски круто! — обрадовался Кевин, — А правда ли что Бифрост, это мост богов на языке викингов?

Хорти иронично фыркнула и сообщила наставительным тоном:

— Нет и не было никакого языка викингов. Викинги не этнос, а бизнес.

— Морской разбой, — припечатала Лилу.

— Так вот, — продолжила Хорти, — в развлекательных книжках викингов отождествляют с древними норвежцами, но среди них было больше шведов и датчан. Самые знаменитые викинги были исландцы, которые лишь наполовину скандинавы, а наполовину кельты.

— Вот, чертова хрень! – Кевин покачал головой, — Надо же, как все запутано. А все-таки Бифрост это что?

— Это качающийся путь на старо-исландском. Тогда считалось, что это подвесной мост, построенный между мирами всяческих богов и демонов. Будто бы ночью он виден, как Млечный путь, а днем — как радуга… — тут Хорти задумалась и продолжила, — если так получилось, что у нас урок эрудиции, то, может, объясните про свингер-шахматы.

Лилу отвлеклась от мерцающих экранов на пульте и сообщила:

— Это шахматы для четверых, изобретение Йорма и Наф. Весь набор фигур как в обычных шахматах, и расставляются так же, но наборов четыре: белые и черные, красные и синие. Игра идет на 100-клеточной доске, иначе такая расстановка не поместилась бы. Дальше правила почти как в обычных шахматах, как если бы шли две параллельные игры: белые против черных, красные против синих. Одна партия вдоль доски, другая поперек доски. Ходы делаются по кругу: белые, красные, черные, синие. Также нюанс: занятые клетки. Белые и черные не могут ходить своими фигурами — на клетку, уже занятую какой-либо красной или синей фигурой. И наоборот тоже.

— А съесть фигуру из чужой пары цветов что, тоже нельзя? – спросила Хорти.

— Нельзя, — подтвердила Лилу, — это как бы нейтральное препятствие.

— Еще нюанс, — добавил Шого, — в обычных шахматах пат считается как ничья, а тут как проигрыш того, у кого нет хода.

— Так, а что после того, как одну из партий кто-то выиграл?

— Дальше варианты ветвятся. Можно просто объявить параллельную партию ничьей, и закончить на этом. Но интереснее убрать с доски фигуры проигравшего, и заморозить фигуры выигравшего до конца параллельной партии. Когда она закончится, то фигуры проигравшего убираются с доски, а фигуры первого победителя размораживаются. На доске происходит сражение двух победителей.

— Прикольно, — оценила Хорти.

— Вообще-то, — призналась Лилу, — игра пока неустойчива, там еще много вариантов.

Хорти покивала в знак понимания, и озвучила тезис:

— Так или иначе, это, опять-таки, интеллектуальное развлечение, а не физическое.

— Было бы интеллектуальное… — Лилу хмыкнула, — …Если бы Йорм и Наф не придумали дополнительно к игре еще камасутру с роботом, и не сделали эту камасутру ставками.

— Ставками как в блэкджеке? – задала уточняющий вопрос Хорти.

— Ага! – Лилу щелкнула пальцами.

— Ничего нового под Солнцем! — встрял Кевин, который, оказывается, не только снимал красоты космоса, но и прислушивался к разговору в кабине, — Помните, робот Бендер в «Футураме» говорил: я построю свой лунный модуль, с блэкджеком и шлюхами.

— Что такое «Футурама»? – спросил Шого.

— Это гениальный НФ-мультсериал из конца прошлого века. Я так думаю: каждому, кто занимается освоением космоса, надо посмотреть хотя бы первый сезон.

— Ночь через двадцать… — объявила Лилу, боковым зрением отслеживая навигационный монитор, … — пятнадцать… десять… пять…

— Я, вообще-то, наготове, — произнес Кевин, и тут вокруг асплейна сгустилась темнота с яркими крошечными бусинками звезда. Чуть позже темнота сменилась разноцветными призрачными языками пламени. Не настоящего пламени, а оптической части излучения быстрых протонов радиационного пояса, перехватываемых магнитной защитой.

…

24. Плевок верблюда и другие грубые игры космической экспансии.

Бифрост на круговой сильно наклоненной орбите радиусом 15 тысяч километров, или примерно 9 тысяч километров от поверхности Земли, делала полный оборот за 5 часов. Половину времени оборота можно было наблюдать Землю, как тусклый голубой серп, охватывающий ночную сторону. Простым глазом не разглядеть огни городов с такого расстояния, но Юлиан Зайз хотел разглядеть нечто иное, и у него получилось. На фоне черноты земной ночи тускло переливалось холодное пламя вокруг летящего асплейна. Точнее: свечение плазмы, закрученной силовыми линиями магнитной защиты. Можно плавать в невесомости около выпуклого панорамного иллюминатора и наблюдать, как разгорается огромный будто призрачный факел — в тысячу раз больше размеров самого атмосферно-космического самолета…

…Тут, на орбитанции Бифрост, большинство модулей и переходов были точно того же фасона, что на дальне-космическом корабле «Алкйона». Сферы диаметром 6 метров и широкие трубы круглого сечения с продольными трапами внутри. Шутники говорили: космическая архитектура заимствована у проверенной веками схемы канализационных колодцев и коллекторов…

…Юлиан так погрузился в эстетику этого зрелища, что даже не заметил приближения робота-шримпоида: композитной машинки, похожей на креветку-боксера, но размером примерно с ротвейлера (не считая длинных рабочих лап с клешнями). За эту пару лап с клешнями, отдаленно напоминающими боксерские перчатки, и за свою типичную позу, ассоциирующуюся с боксерской стойкой — реальная морская креветка Stenopus hispidus получила неофициальное название «боксер». Шримпоид прошел через люк, медленно проплыл по воздуху поперек обзорного модуля и затем изящно затормозил, упершись клешнями в оргстекло панорамного иллюминатора.

— Что случилось, Нэби? — отреагировал консультант по ЯД, теперь заметив этого кибер-персонажа, вторгшегося в почти медитативное одиночество, и прочитав имя на щитке корпуса (раскрашенного веселым ломаным узором в синюю и оранжевую полоску).

— Ничего не случилось, Юлиан. Но сейчас ночь по локальному времени, и ты не спишь. Согласно правилу, я при обходе должен спросить: хорошо ли ты себя чувствуешь?

— Я в порядке. А что, я единственный не сплю на орбитанции?

— Ты не единственный. Еще не спит Йорм, он на вахте.

— Ясно. И как у него дела?

— У Йорма без происшествий. Йорм передал: если ты спросишь про него, то он будет рад видеть тебя на командном мостике для общения и выпивки.

— Он там что, один?

— Он не один. Согласно правилу на вахте не менее чем два человека или человек и робот. Сейчас на вахте человек Йорм и робот Уаджи.

— Ясно. Передай Йорму: я приду туда через несколько минут.

— Да, Юлиан. Я передам. Будут ли еще приказы или пожелания?

— Нет. Продолжай обход, Нэби.

— Тогда хорошей ночи, Юлиан.

Робот-шримпоид аккуратно оттолкнулся клешнями от иллюминатора, проплыл обратно через обзорный модуль и геометрически-точно вписался в люк. Юлиан поглядел на уже тускнеющее далекое световое шоу вокруг орбитального самолета в тени Земли, а затем задумался о функциях роботов-шримпоидов на орбитанции Бифрост. Их конструкция адаптирована так, чтобы роботы могли собирать таких же роботов из россыпи деталей. Баскервильский принцип, в разработке которого Юлиан участвовал (и теперь умеренно гордился своей ролью в Баскервильской Робототехнической революции). До тотальных результатов революции пока далеко — хотя Фанни Шо утверждает, что через год любые материальные проекты будут делаться исходя, прежде всего, из возможности роботов выполнять все производственные операции. Или, хотя бы, все кроме т.н. человеческого эксклюзива — пока неустранимого из-за слабости искусственного квази-интеллекта. Ее гипотеза, пожалуй, слишком оптимистична по срокам, но верна по тренду. Хитом года стали ксверги (роботы — универсальные астероидные рудокопы). Полноценные ксверги существуют пока лишь в планах-графиках фирм-разработчиков, но модели-прототипы созданы и теперь всесторонне тестируются на орбитанции Бифрост. Это и есть роботы-шримпоиды. Которым администрация зачем-то присвоила имена египетских фараонов. Хорошо, что не подряд по списку, где встречаются такие шедевры, как Ментухотеп или Неферкаухор, а только короткие, вроде Нэби и Уаджи…

… Уаджи… Сразу вспомнилось обещание прийти через несколько минут на командный мостик, где сейчас держат вахту человек Йорм и робот Уаджи. Неудобно задерживаться, когда сам передал сообщение про несколько минут. Юлиан напоследок еще попытался разглядеть летящий асплейн, но безуспешно. Радиацонный пояс был пройден, свечение погасло, а крошечный угловой размер самого асплейна с такого расстояния не оставлял шансов. Консультант по ЯД хмыкнул, оттолкнулся от поручня, и поплыл к люку. Трюк робота-шримпоида не удалось повторить – вместо точного попадания в люк, Юлиан на финише оказался в метре от цели, так что ему пришлось схватиться за поручень и, уже зафиксировавшись там, забрасывать тело через проем люка — в трубу. Дальше — проще: легонько отталкиваясь руками от перекладин трапа внутри трубы, доплыть до главного перекрестка, повернуть в другую трубу, и насладиться свободным падением по радиусу вращения орбитанции. Центростремительное ускорение тут возрастало практически от нуля — до 0.8 метра на секунду-квадрат (половины лунной гравитации). Ближе к финишу пришлось слегка притормозить падение, касаясь перекладин трапа, и снизить скорость перед прилетом в сетку-настил верхнего яруса командного мостика.

Все-таки шлепок получился ощутимый, на что немедленно отреагировал робот Уаджи, находившийся у периметра яруса, рядом с операторскими креслами. Он подпрыгнул с разворотом на 180 градусов, растопырил клешни в готовности к действию, и спросил:

— Юлиан, ты не ушибся?

— Нет, Уаджи, я в порядке… Салют, Йорм.

— Салют! — весело отозвался худенький мальчишка-тинэйджер, одетый в шорты и майку с фотопринтом какой-то старой команды symphonic metal. Затем, поворачиваясь вместе с креслом, мальчишка добавил, — Не хочу быть занудой, но инструкция категорически не рекомендует…

— …Свободное падение в радиальных переходах! — договорил Юлиан, — Посыпаю мозги пеплом, и выношу себе строгий выговор с занесением в те же мозги.

— Если я верно помню идиому, — глубокомысленно произнес Йорм, — то пеплом посыпают голову, а не мозги. В любом случае, на Бифросте не вдруг найдешь пепел. Давай лучше садись рядом и насладись коктейлем-флипом «плевок верблюда».

— Как-как ты это назвал? – переспросил консультант по ЯД.

— «Плевок верблюда», — артистично-невозмутимо повторил вахтенный, нажав кнопку на корпусе дринк-комбайна, установленного слева от контрольного пульта, — рецепт этого инновационного свинства мне сообщили полтора часа назад Зенон и Ликэ с «Алкйоны». Точнее, они сообщили это 4 часа назад, но они сейчас недалеко от орбиты Урана, время добегания электромагнитного сигнала составляет примерно 150 минут.

— Йорм, я что-то не понял. Для флипа нужно сырое яйцо, темное пиво, ром, и сахар. Все, кроме последнего, вроде не должны находиться на орбитанции. Особенно сырое яйцо.

— Верно, Юлиан, но в том и инновация, что этот флип безалкогольный и безяичный.

— Гм… Тогда какой это, на фиг, флип?

— Через минуту узнаешь… Уаджи!

— Слушаю, Йорм.

— Распредели напиток из комбайна в две чашки.

— Выполняю, — сказал робот, и заработал клешнями.

Через минуту на столике около пульта стояли две прозрачные чашки с бежевой мутной жидкостью, украшенной шапкой грязно-белой пены. И, как полагается флипу, это было горячим: над шапками колыхался чуть заметный пар.

— Ты-то сам уже пробовал? – подозрительно спросил Юлиан.

— Я не рискнул в одиночку, — признался Йорм.

— У-упс… Это что: намек на идею уступить мне честь первого плевка… Точнее: глотка первого плевка… В смысле первого глотка «Плевка верблюда»?

— Видишь, я на вахте, а инструкция категорически не рекомендует вахтенному офицеру совершать необычные действия с бортовой техникой или со своим организмом.

— Вот какая ты жопа, — не особо сердито прокомментировал консультант по ЯД и, смело подняв чашку, совершил пробный глоток.

— И как это на вкус? – тут же полюбопытствовал вахтенный.

— Примерно так же, как называется.

— Что? Неужели так плохо?

— Йорм, разве я сказал, будто плохо? Наоборот, отлично. В Тунисе на партнерской верфи Баскервиль-холл есть проблема: защита обшивки из трансгенного древовидного хвоща от разрушительного морского обрастания. Моллюски-древоточцы, известные под названием корабельные черви…

— …Подожди, Юлиан! Мы же вроде о флипе говорим.

Консультант по ЯД утвердительно кивнул и постучал пальцем по чашке.

— Именно о нем! Идеальное решение! Пропитать обшивку этим флипом, и корабельные черви отскочат в ужасе при малейшем контакте.

— Ты прикалываешься! – уверенно заявил Йорм.

— Вроде того, — Юлиан подмигнул и сделал еще глоток, — вкусный флип, кстати.

— Ты жирный тролль! – произнеся это, Йорм тоже глотнул «плевка верблюда».

— Вовсе я не жирный, разве что по меркам персонажей с эльфийским экстерьером.

— Ну… Тут не поспорить. С экстерьером случилось странное. Неф и я провалились до 11 биологических лет под действием векторика и после этого, вроде, двинулись взрослеть. Прошло 6 лет, но разве мы сейчас похож на 17-летние организмы?

— Скорее на 14-летние, — сообщил Юлиан свое впечатление, — но, может, это нормально. Скорость взросления после векторика не обязательно должна быть такой, как в случае обычного взросления, хотя, я чисто интуитивно рассуждаю.

— Верно! – Йорм кивнул, — Эксперты по биопанку предупреждали, что скорость окажется несколько ниже, тем более, что кроме отката возраста была еще инверсия пола. Но есть нюанс: в первый год скорость взросления была даже выше обычной, но на втором году снизилась, затем еще… Динамика похожа на стремление к асимптоте около 15 лет. Это, кстати, не только у нас. У экипажа «Алкйоны» тоже, хотя у них не было инверсии пола. Биопанки теряются в догадках, и пристают с тестами. Любопытство их терзает.

— А вы с Неф что, соглашаетесь или посылаете на…?

— Чаще соглашаемся. Вдруг тесты покажут что-то важное для Зенона и Ликэ?

Юлиан снова кивнул и сделал глоток флипа. Йорм последовал его примеру и добавил: … — Правда, иногда к тестам добавляются дурацкие опросники.

— В каком смысле дурацкие?

— В разном. Например, вопрос: оцените по шкале от плюс 5 до минус 5 сравнительные свойства вашего секса до генной векторизации и теперь.

— А что тут дурацкого? – удивился Юлиан, — Секс это важный компонент жизни.

— Конечно важный! — Йорм фыркнул, — Но как сравнивать, если до векторизации Неф была мужчиной, а я был женщиной?

— Ах да… Это я не сообразил.

— В общем, мутная история получилась, — заключил Йорм, допил флип и спросил, — Что ты думаешь о шуме в земном олигархарии по поводу пророчества джамблей?

— В чем-чем?

— В олигархарии. Ну, по аналогии: бывает дендрарий, бывает серпентарий…

— …ОК, я уловил семантику. Но лучше спросить у Аслауг, она астрофизик.

— Юлиан, я ведь спрашиваю не про объективное в пророчестве джамблей, а про реакцию олигархария. Это не астрофизика и это не ксенобиология. Это психология влиятельных долбоящеров, которые почему-то начали шумно грызть тему и пихаться вокруг нее.

— А! Понятно. Тогда мой ответ будет через декаду.

— Почему именно через декаду?

— Потому, что через декаду на площадке «Infernollam» в Портофино анонсирован brain-battle на эту тему в формате два на два с соответствующими участниками.

Йорм весело оскалился и жизнерадостно потер руки.

— Ого! На площадке у Габи Витали бывает интересно. А кто с кем сразится?

— На одной стороне Маркус Хейнхайм, гендиректор MOXXI и кто-то из инвесторов. На другой стороне персоны из Давосского форума и Бильдербергского клуба, как я понял.

— Два министра тайного мирового правительства? – иронично переспросил Йорм.

— Какое там, — Юлиан пренебрежительно фыркнул, — эти шайки даже до Вандалического кризиса не умели править, а теперь и вовсе стали клоунами на денежных сундуках.

— Не умели, — согласился Йорм, — однако, руль крутили.

Этот маленький политологический диспут мог бы продолжиться, но тут на командный мостик вплыл капитан Фред Йошида (он же – кэп Йода) и, еще не коснувшись ногами палубы, произнес:

— Посторонние разговоры слышу я. Регламент выполнять должен вахтенный офицер. А особенно важно это шаттл-асплейн на подходе когда.

— Да кэп, это понятно, — отреагировал Йорм, — хотя, я мониторю ситуацию и у нас более получаса до захода асплейна в сектор стыковочного маневрирования.

— Кэп, если я тут мешаю… — начал Юлиан, но Фред останавливающим жестом вскинул ладонь.

— Не мешаешь ты. Пользу можешь принести здесь находясь.

— Тогда, кэп, командуй, что мне делать, — сказал консультант по ЯД.

…