Банкет на перекрёстке

44. Промзона

Район бара

Руля Колосок, дежурящий у штаба «Долга», хмурился, пытаясь понять откуда доносится рокот вертолёта. Звук с каждой секундой приближался, и, когда рация на плече ожила, он едва смог разобрать голос командира:

— Внимание, всем спокойно! Всем спокойно! Военные просят посадки. Как приняли?

В динамике зашелестели ответы с постов.

— Поняли, выполняем.

Отрапортовав последним, Руля поправил на плече любимую скорострельную винтовку и посмотрел туда, где за ангаром качнулись верхушки тополей. В следующую секунду грохот винта надавил на уши, и над ангаром показалось металлическое брюхо армейского «крокодила». Медленно проплыв вдоль улицы, вертолёт завис над плоской крышей ремонтного цеха, высадил на поросший травой рубероид двух человек и устало зарокотал в сторону Тёмной Долины.

Пассажиры тем временем поправили рюкзаки и, доковыляв до пожарной лестницы, заскрипели проржавевшими ступенями. Оказавшись на земле, тяжело двинулись к общаге. Узнав Ждана, Руля свистнул им вслед. Когда оба оглянулись, помахал рукой и крикнул.

— Ну шо там в Берлоге?

Две руки с оттопыренными большими пальцами устало поднялись в его сторону и снова упали.

— Ну и добре! — весело гаркнул Колосок, провожая их взглядом.

Нажав клавишу передачи, он кашлянул и, сделав голос невозмутимым, доложил по рации:

— С вертушки двое москалей. Прибыли от Берлоги. Говорят, победа.

— Маладца! — рявкнула рация в ответ, и Колосок довольно осклабился.

Через полчаса, когда его смена уже подходила к концу, от ворот долетело раскатистое эхо, и небо с той стороны расчертили трассы щедрых автоматных очередей. В промзону возвращались её обитатели. Мимо штаба не торопясь покатили транспортные единицы, заполненные довольными сталкерами. Запылённый «Тигр» с эмблемой «долга» мигнул фарами и свернул к поднятому Колоском шлагбауму. Проезжая мимо, водитель трижды просигналил и проорал во всё горло:

— Руля, сёня бухаем!

Кузов, набитый «долговцами», поддержал его нестройным рёвом, который мгновенно оборвался, когда в дверях штаба появился Колчан.

Сложив руки на груди, командир «Долга» остановился на широко расставленных ногах и с едва заметной улыбкой оглядел высыпавшую из «Тигра» штурмовую группу. Старший группы с перевязанной головой скомандовал равнение и, печатая шаг, выступил из строя.

— Усиленный квад «Долга» с рейда прибыл! — отрапортовал он. — Потерь нет, двое «трёхсотых»… лёгких. Берлога сводными силами Зоны зачищена.

Колчан кивнул.

— Благодарю за службу! Всем двое суток отдыха! — он понизил голос. — А ты зайди ко мне, расскажешь, что да как.

Старший группы развернулся к шеренге бойцов.

— Вольно! Разойдись!

Бойцы сломали строй и двинулись к казарме, возле которой в нетерпении топтались ждущие новостей сослуживцы. Подходящих хлопали по плечам, тыкали кулаками в грудь, тащили внутрь.

За шлагбаумом протарахтел последний вернувшийся от Берлоги транспорт, и во дворе штаба «Долга» стало тихо. Руля глянул на часы, отсчитывающие последние секунды его дежурства, и улыбнулся. В дверях казармы показался разводящий в сопровождении сменного караула…

Возле бара царила неспешная сутолока. Участвовавшие в рейде на Берлогу курили, неспешно переговаривались, ждали прибытия Кабана. В бар пока пускали только тех, кто сдавал полученное утром вооружение, благо вместо него оставались собранные в Берлоге трофеи, которые кто-то прямо на месте удачно барыжил всем желающим или помощникам бармена. Цены не задирали — экономили время.

Кто-то, пользуясь случаем, брал спиртное на вынос и расходился по норам, чтобы посидеть своими компаниями в общаге или других промзоновских апартаментах. «Свободовцы», распродав кое-что из трофеев между сталкерами, спустились в бар, затарились ящиком коньяка и, погрузившись в пару уазиков, отбыли на свою базу. Те, кто вернулся первыми, уже успели скинуть снаряжение по номерам и, приведя себя в порядок, кучковались в сторонке в предвкушении ужина.

Тем временем площадка у бара почти очистилась от транспорта, и народу у входа осталось немногим больше обычного. Когда, пофыркивая выхлопными трубами, отъехал последний самопальный вездеход, из-за угла показался запылённый квадроцикл с довольным Кабаном на заднем сидении. Поджидающий в дверях заместитель подскочил к бармену, принял у него рюкзак и вполголоса доложил, что матчасть в порядке и всё готово к приёму посетителей. Кабан хлопнул его по плечу, кивнул на притороченные по бокам квадроцикла контейнеры и, указав взглядом на задний двор бара, радушно обернулся к дожидающимся посетителям.

— Докладаю! — он прокашлялся, сплюнул сгусток пыли и, подождав когда квадроцикл с помощником скроется за углом, продолжил: — Раненые обихожены на «Янтаре». Берлога описана и опечатана военными. Они пока там разбираются. А мы, стало быть, можем теперь спокойно бухнуть и закусить.

В ответ ему раздался довольный гомон, но Кабан поднял руки, призывая к тишине.

— Только сперва пропустите вон тех ребят, — он кивнул на дорожку за спинами сталкеров, по которой к бару брели две фигуры. — Они со вчерашнего дня ничего путного не жрали!

Толпящиеся посторонились, пропуская к бару зачинщиков последних событий. Ждан махнул рукой сидящим в сторонке Батону и Деду Пильгую, и толпа с весёлым гомоном потекла за ними в бар.

Заместитель бармена и мальчонка уже вовсю суетились с угощениями. На стойке выстроился ряд запотелых бутылок с «крепким», которые в мгновение ока перекочёвывали на столы и обзаводились хороводом стаканчиков по числу седоков. Следом возникали миски с малосольными огурцами, маринованным чесноком и эндемичной закуской Зоны — молодым хрустящим споровником. К тому моменту, как народ закусил первые тосты, из кухни поплыли тарелки, пышущие сытным духом распаренной гречки с мясной подливой.

К удивлению хлебосольного бармена, Ждан со спутниками решили пока ограничиться кувшином кваса и подождать Кочергу, который уже давно должен был вернуться. Однако квас постепенно заканчивался, а Кочерга всё не появлялся.

Когда все посетители были обеспечены едой с напитками, а заместитель с мальчонкой смогли перевести дух, бармен всё-таки решил расстараться на лёгкую закуску для углового столика.

Примерно между второй и четвёртой дозой, поднятой сталкерами за победу, из кухни выплыл Кабан с широким подносом, уставленным раритетными столовскими тарелками из советской нержавейки. В тарелках оказались нарезанные помидоры с луком и гора свежей зелени.

Выдвигаясь из-за стойки, он обернулся к залу и хрипло изрёк:

— Сёня у меня философское настроение. Будем слушать Бореньку нашего Гребенщикова и гарных хлопцев приснопамятного Аквариума. Можете заказать, с какого концерта начать…

Макар со Жданом оглянулись на зал. Бóльшая часть посетителей относилась к тем поколениям, которые либо уже не застали ранний Аквариум, либо ещё не оценили поздний. Те же, кому «за сорок» вряд ли могли навскидку припомнить названия концертов.

— Начни с «Акустики», — негромко посоветовал Ждан, глядя на тарелки с яичницей, сглотнул слюну и добавил. — И выдели, наверное, лупануть что-нибудь по-человечески. У нас сёдня отходная на Материк.

Бармен замер, вздёрнув одну бровь.

— Хабар забираешь?

— Погремушки возьму с упаковкой. Все.

Бармен вздохнул.

— Куда тебе столько?

— Ёлку на новый год буду наряжать, — отшутился Ждан.

— Понятно, — разочарованно пробасил Кабан и, прихватив пустой поднос, уплыл к музыкальному центру. Тут же из-за стойки порхнул мальчонка, и перед Жданом возникла покрытая мелкой росой поллитра.

Через минуту из колонок зазвучало негромко:

Бармен скрылся в подсобке. Вернулся с плоским контейнером, напоминающим кассетницу для яиц из плотной стальной сетки.

Опустив контейнер на край стола, положил сверху листок с выведенной карандашом суммой текущего ждановского актива. Сумма значилась серьёзная.

— Расчёт делать, или оставишь на своём кредите? — осведомился Кабан.

— Пока оставь, — ответил Ждан и указал ладонью на Пильгуя. — Если что, Дедушка заберёт.

Кабан с Пильгуем кивнули друг другу, и бармен, забрав бумажку, удалился. Ждан откупорил водку, плеснул всем по полстакана. Закусывали с удовольствием, смакуя нехитрое угощение и слушая простенькое звучание прошлого века.

Ждан глянул на часы, пристегнул контейнер с погремушками поверх клапана рюкзака и обернулся к Пильгую.

— Ну чё, ещё по глоточку и двинем?

— Да можно и двинуть, — согласился Пильгуй. — А можно и посидеть чуток. Засветло до меня всё равно не успеем, так что часом позже, часом раньше — один хрен по темноте топать.

— Нам бы только к отправлению «Калипсо» не опоздать.

Пильгуй махнул рукой.

— Эт не боись. Кусто раньше завтрего вечера вряд ли соберётся. Сёдня, почитай, отсыпаться будет до утра… а то и до обеда. Потом техосмотр «Калипсы», эт у него строго, тем паче опосля Рыхлого Затона. Думаю, к вечеру разве что. Не раньше. Завтра в ночь и поплывёт, скорее всего…

Ждан откупорил бутыль, разлил всем по паре глотков, взял свой стакан.

— Давай-ка, кстати, за них с Дуремаром, а то сегодня даже попрощаться не успели…

Макар собрался что-то сказать, но так и остался с открытым ртом. Глядя мимо Ждана, поднялся и застыл, как столб. Ждан оглянулся в направлении его взгляда и тоже едва не уронил челюсть. В дверях бара стояла Дарька в наброшенной на плечи камуфляжной куртке. За ней блестела лысина Кочерги, а шум в баре перекрыл его довольный рёв.

— Эй, молодой! Тебя тут по всей Зоне девушка разыскивает! Просила проводить! Слава богу, я попался, знаю, где вас искать!

Указав на их столик, Кочерга взял девушку за плечи и повёл её через зал.

Макар на деревянных ногах шагнул навстречу. Дарька выпорхнула из тяжёлой куртки, ткнулась ему в грудь и замерла. Макар зажмурился, сжал её плечи в страхе, что она вот-вот исчезнет, но Дарька всё не исчезала, и он снова открыл глаза. Не веря себе, оглянулся на Ждана.

Тот беспомощно развёл руки, мол, Зона, брат.

Пильгуй пошевелил бровями, что-то сообразив, тихонько тронул Ждана за локоть.

— Эт не та ли девка, про которую… — он помедлил, подбирая слова. — Которая…

— Да, она…

— Мать наша, Зона, — пробормотал Пильгуй обалдело. Плеснув водку в рот, подвигал бровями и еле слышно добавил. — Её хрен угадаешь, чё выкинет.

Кочерга подобрал куртку, деликатно отошёл к бармену и, облокотившись локтями на стойку, скроил невозмутимую гримасу. Притихший бар обалдело глазел на происходящее, пытаясь сообразить, что делала в Зоне эта девчонка в ситцевом платьишке и теннисных тапочках.

Бармен, быстро прикинув что к чему, деловито поинтересовался:

— Ребят, а ваша красавица готовить умеет? У меня вакансия пылится. Полный соцпакет, зарплатой не обижу.

Макар посмотрел в глаза Дарьки. Она еле заметно кивнула и снова прильнула к его груди. Макар наконец улыбнулся.

— Умеет.

Ждан зыркнул на бесцеремонного Кабана, и протянув руку, подёргал Макара за рукав.

— Пойдёмте-ка, ребята, за стол.

Молодые как в полусне обернулись на его голос. Наконец осознав, что им сказали, шагнули к столу. Крепко держась за руки, опустились на сдвинутые Пильгуем стулья, снова поглядели друг другу в глаза и замерли, контуженные счастьем.

В баре меж тем зашуршала обычная жизнь. Зазвенели сталкиваемые кружки и стаканы, начал расти довольный гомон, в котором то и дело звучали тосты за победу, за Зону-кормилицу и за волю вольную.

От стойки подоспел Кочерга с заваленным снедью подносом, и Батон с воодушевлением занялся его разгрузкой. Через минуту перед каждым дожидался стаканчик и тарелка с зеленью и колбасно-мясной нарезкой. Пока поднимали первый тост, Кабан прислал помощника с горячим, и Батон едва не застонал от восторга. Остальные тоже подналегли на еду, включая и Макара с Дарькой, которая с виноватой улыбкой отказалась от водки и кивнула на кувшин с квасом.

Задумчивый Ждан поглядывал на её левую руку, сжатую в кулачок, который она не разжимала даже когда брала кружку с квасом. Скоро Макар перехватил этот взгляд и озабоченно прикоснулся к её кулачку.

— Дарь, а что у тебя с рукой?

Девушка замерла на мгновение, но тут же улыбнулась, поняв о чём вопрос.

— А, это… — она раскрыла руку и на стол выпал «мираж». — Это я нашла там, — она неопределённо махнула рукой, не зная как назвать место своего появления. — Красивый камешек, а карманов у меня нет… положи к себе.

— Неплохое приданое! — ухмыльнулся Ждан и запустил руку за пазуху. Вынув второй такой же кристалл, положил его рядом с дарькиным камешком.

— Эт вам свадебный подарок для симметрии.

— И от нас! — неожиданно выпалил Батон и выудил свой найденный на болоте «Мираж». Положив его к первым двум, вопросительно глянул на Кочергу, одобрит ли наставник такой порыв, но тот лишь весело подмигнул.

— Пралльно, Батоша! Бог любит троицу.

Пильгуй крякнул.

— Три «миража» — неплохой задел для совместной жизни. А мы организуем кортеж на Материк с гостинцами попроще. «Калипсо» и троих пассажиров на Материк вывезет.

Во взгляде Дарьки мелькнула тревога. Макар погладил её по руке и отрицательно мотнул головой:

— Знаете, мы пожалуй пока здесь останемся. Осмотримся маленько.

— Наверное, это будет правильно, — согласился Ждан. — Тут хоть и не хоромы, но шалаш на первое время вполне сносный. Кстати, кредитом моим можешь распоряжаться. По здешним меркам, его двоим надолго хватит. Соберётесь что покупать — идите к торговцу в Тёмной Долине. Кочерга проводит и скидки у тамошнего барыги организует. Ну и… осматривайся пока.

Макар кивнул.

— Сам не в столицу собираешься?

— В неё, — подтвердил Ждан, укладывая кристаллы в сигаретную пачку. — Надо побыстрей кое-что выяснить, да дела кой-какие сделать.

Макар убрал пачку с артефактами в нарукавный карман.

— Помнишь мою «Ниву»? Зайдёшь на автобазу у Казанского. Спросишь Никифора, он покажет, где стоит. Какие-никакие, а всё-таки колёса. Связь как всегда?

— Как всегда, — подтвердил Ждан, протягивая свой КПК. — Да может, я и не задержусь надолго… Ладно, давайте.

Он надел рюкзак, погладил Дарьку по голове, привлёк к себе и чмокнул в лоб. Обнялся с Макаром и быстро направился к двери.

Пильгуй тоже стиснул Макара в объятьях, приложил ладонь к дарькиной щеке.

— Где живу, Макар знает. Места много, устроитесь по-человечески. Мы с моей двустволкой рады будем. По грибы-ягоды выберемся, на рыбалочку соберёмся…

Он кивнул Кочерге с Батоном и заторопился вслед за Жданом.

Макар обнял Дарьку и какое-то время стоял, глядя им вслед. Потом наклонился к пахнущим лесом волосам и шепнул:

— Пойдём домой.

Дарька медленно кивнула.

Макар забросил рюкзак на плечо, взял Дарьку за руку и снова вспомнил слова Селидора:

«…Воин владеет только тем, что может унести с собой, и у него есть только то, что он может защитить…»

Вот поговорка и сложилась. В нужное время и в нужном месте…