Баллада о Лорелее

Глава 4

Сообщение КРИСа повергло экипаж «Афродиты» в состояние, близкое к шоку.

Причем, не только стажеров, что представлялось, в общем-то, вполне естественным и объяснимым. Ну что с них, спрашивается, взять, совершенно зеленые экземпляры, ни в малейшей степени не представлявшие всю степень невероятности произошедшего буквально у них на глазах события.

И если бы только стажеры! Ник с Марком Аврелием почти на целую минуту потеряли дар речи, и даже командир, Михаил свет Александрович, выглядел донельзя удивленным и растерянным, даром что бывший десантник.

Целых двое выживших в катастрофе «Феникса» — уму непостижимо… Уцелеть во время неуправляемого падения сквозь атмосферу, когда плавятся и горят самые тугоплавкие металлы — само по себе нечто из ряда вон выходящее. Но пережить после этого чудовищный удар о твердую каменную поверхность негостеприимной планеты!.. Невероятно! Все равно, что выиграть в покер у карточного шулера, шансы ровно такие же. Событие из разряда тех, которых попросту не может быть никогда.

Тишину командного пункта неожиданно нарушил негромкий голос Майкла, облекшего в словесную форму всеобщую растерянность и недоумение:

— Не понимаю… Чудес не бывает. Они просто обязаны были сгореть в атмосфере.

Все-то ты у нас знаешь, раздраженно подумал Николай. Во всем-то ты у нас разбираешься… Даже непонятно, отчего такой на редкость умный и знающий курсант до сих пор ходит всего лишь в стажерах. Будь моя воля — не глядя доверил бы тебе место пилота на межзвездной «Ириде». Лишь бы никогда больше не слышать твоих исключительно мудрых умозаключений. И не хвататься за сердце от непредсказуемых поступков.

— Не знаю, как насчет сгореть, — вмешался Марк. — Но, может быть, кто-нибудь объяснит мне, почему они не разбились насмерть?

Вопрос канул в пустоту. Естественно, никто ничего определенного по этому поводу сказать не мог. Даже командир. Даже всезнающие стажеры.

КРИС между тем вещал:

— … выживших двое: Алекс Маккуин и Эдвард Каттнер. Требуется срочная эвакуация…«

— Алекс?.. Маккуин?..

Николай обернулся. Сэмюэль Харди застыл в полной неподвижности и округлившимися от ужаса глазами смотрел на висящий над пультом экран, на котором разворачивалась панорама северо-западного склона горы Маат, транслируемая телекамерами КРИСа. Правда, Ник готов был поклясться головой, что на месте залитых застывшей лавой каменных склонов Сэм видит нечто совсем-совсем иное.

— Твой родственник? — как можно более спокойным голосом осведомился он. — Или знакомый?

Сэм не ответил. Судя по всему, вопроса он даже не слышал. И только когда Майкл слегка тронул его за рукав, внезапно очнулся и торопливо пробормотал:

— А?.. Нет… просто представил, каково ему там…

Экий ты у нас впечатлительный, подумал Николай, не сводя со стажера внимательного взгляда. Впрочем, не такая это и новость. Видели уже, знаем…

— Не отвлекайся, — строго сказал Мих-Мих. Николай послушно развернулся и снова положил руки на пульт управления КРИСом. — Долго еще?

— Минут десять. Если верить полученным координатам.

— Работай, — Мих-Мих коротко глянул в сторону замершего в нервном ожидании экипажа и, не говоря больше ни слова, отошел к пульту связи, на экране которого уже некоторое время маячил томимый неизвестностью Веселый Роджер. Узрев, наконец, командира «Афродиты», мистер О’Нил оживился было, затряс своей знаменитой огненной шевелюрой и вдруг замер, раскрыв от удивления рот. Брови его совершенно неуправляемым образом поползли вверх. Надо полагать, в тот самый момент, когда Мих-Мих озвучил последние новости от КРИСа.

— Смотрите! — внезапно воскликнул Майкл, весь подавшись вперед так, словно всерьез вознамерился впрыгнуть прямо в зависшее над пультом объемное изображение. — Вон там, на десять градусов левее…

Все дружно уставились на заваленный щебнем пологий склон горы Маат.

Экий ты у нас глазастый, поразился Николай. Это надо же, разглядеть такую песчинку посреди навевающего тоску унылого однообразного ландшафта. Черт меня побери, но ведь прав же ты, как есть прав! Чрезвычайно похоже на цель наших поисков, и я буду сильно разочарован, если вот эта ярко поблескивающая соринка окажется всего лишь необычного вида валуном… Да, Майкл, не перестаешь ты меня удивлять…

Спустя несколько минут КРИС приблизился к загадочной находке настолько, что ни у кого никаких сомнений не осталось — Майкл не ошибся. Большой изогнутый дугой металлический лист с оплавленными краями и кусок массивной балки посередине, весь в потеках расплавленного металла.

— Часть внешней обшивки, — негромко прокомментировал Майкл. — Со шпангоутом. Нужно двигаться дальше.

Николай уже устал удивляться, а потому просто дал команду КРИСу продолжить движение в указанном направлении.

Главное сейчас — отыскать людей. А с Майклом разбираться будем потом. Чувствую, разговор у нас пойдет на редкость интересный.

КРИС резво скатился вниз по пологому склону и с натугой начал долгий и нудный подъем на противоположную сторону длинной и узкой ложбины. Ник даже закусил губу, всеми печенками ощущая неслышимый миру стон перегретого двигателя и моля лишь об одном — чтобы тот не сдох прямо здесь же, на склоне. Все-таки КРИС — не какой-то там антиграв, на длительные маршброски никоим образом не рассчитан. И так уже…

Судя по всему, небеса услышали его молитву, позволив несчастному КРИСу без потерь взобраться на гребень. Николай облегченно выдохнул и тут же замер, пораженный невиданным зрелищем. У него за спиной Марк Аврелий и стажеры, казалось, перестали даже дышать.

— Вот он… — почему-то шепотом произнес Николай. — Нашли…

Телекамеры КРИСа бесстрастно демонстрировали совершенно фантастическую картину.

Ровный пологий склон горы Маат чуть выше подножия оказался обезображен длинной прямой бороздой с мощными отвалами измельченной породы по краям. Казалось, какой-то сумасшедший великан размахнулся здесь богатырским мечом-кладенцом да и влепил со всей дури прямо по каменной поверхности, оставив на теле планеты глубокий развороченный шрам. Ближайшие окрестности места катастрофы густо усеивали металлические обломки самых разных форм и размеров. Борозда плавно спускалась вниз и оканчивалась огромной, жуткого вида грудой покореженного металла. Представить себе, что где-то там, в ее недрах, могут находиться живые люди, было никак невозможно. Сама мысль об этом казалась абсурдной, и если не знать наверняка…

— Теперь понятно, почему они не разбились, — тихо сказал Майкл.

Николай бросил быстрый взгляд за спину.

Всезнающий Майкл, не отрываясь, смотрел на экран, и, судя по виду, ему было окончательно наплевать, какое мнение о его персоне сложится у непосредственного начальника. А Сэм, между тем, снова впал в ступор, уставившись на место катастрофы круглыми рыбьими глазами. Не видя и не слыша ничего вокруг.

Интересно, он каждый раз собирается реагировать таким образом, или все-таки через один? Непонятно, как курсант Харди вообще представляет себе дальнейшую карьеру в космофлоте. Чересчур впечатлительные здесь не задерживаются, поскольку ситуации — они ведь разные бывают…

— Ну и почему же? — осведомился Марк Аврелий.

— Удар был скользящий, — с готовностью объяснил Майкл. — Видишь? Первый контакт с поверхностью пришелся вот сюда… они слегка чиркнули по склону, если, конечно, это можно так назвать, а затем просто съехали вниз.

— Да, похоже на то, — согласился Марк и глубоко задумался.

Сзади неслышно возник Мих-Мих, несколько мгновений разглядывал разбросанные по равнине останки «Феникса», а затем сказал:

— Ник, придвинь КРИСа вплотную, насколько сможешь… а потом будем задействовать твоего Федота. Может, и разглядим что-нибудь интересное. И кстати, переведи связь с ними на меня… Попробуем уяснить, сколько у нас времени.

Николай провел рукой над пультом и доложил:

— Готово. Только связь по какой-то непонятной причине идет исключительно через КРИСа. Напрямую мы их не слышим.

Мих-Мих нахмурился, буркнул: «Разберусь», и вернулся на свое место. Веселый Роджер на экране сказал что-то неслышное, махнул рукой и куда-то исчез, а на его месте сразу же возникла панорама горы Маат с местом катастрофы.

Николай очередным прикосновением ладоней заставил КРИС стронуться с места и осторожно повел его через лабиринт крупных и мелких обломков. Каменистая равнина на экране медленно поплыла навстречу.

Только бы ничего не зацепить, думал Николай, стиснув зубы. Только бы не зацепить… КРИС — натура нежная, грубого обращения не потерпит, может и обидеться. Ну, давай, еще чуть-чуть… не подведи. Вот сюда, вправо… та-ак, хорошо, умница, КРИС… а теперь левее…

Марк Аврелий и стажеры за спиной притихли, мудро рассудив, что именно сейчас говорить под руку, наверное, все-таки не стоит. И только негромкий голос Мих-Миха за комплексом связи нарушал тревожную тишину, воцарившуюся на командном посту станции.

Осторожно продвигавшийся к дальнему краю борозды КРИС наконец уперся в непреодолимое препятствие. Путь преграждали наваленные друг на друга растерзанные, оплавленные по краям, куски обшивки несчастного «Феникса» и торчащие во все стороны скрученные металлические балки пополам с разорванными на мелкие части шпангоутами. Не считая прочего, не поддающего никакой визуальной идентификации, мусора. Для неповоротливого КРИСа шансов продвинуться вперед не было никаких. И где-то там, в самой глубине металлического хаоса, скрывалось неведомое убежище, сохранившее жизнь двум членам экипажа аварийного корабля.

Николай неожиданно заметил валяющееся чуть в стороне пассажирское кресло, практически целое, удивительным образом сумевшее сохранить свой первозданный вид. У него подступил комок к горлу, когда он вдруг представил себе, что в нем вполне мог находиться кто-то из обреченных на огненную смерть пассажиров, и торопливо отвел глаза в сторону.

Ну вот, сердито подумал он. Только что упрекал Сэма в излишней чувствительности, а сам… Может, и не было там никаких пассажиров, и все это сплошная игра воображения. Даже наверняка, иначе нам уже давно сообщили бы…

Однако, справиться с накатившими чувствами оказалось почти невозможно.

Николай выдохнул и попытался сосредоточиться на управлении КРИСом. Неповоротливая машина слегка отвалила в сторону от преграды и мягко опустилась на грунт.

— Все, приехали, — сказал Николай. — Дальше только Федот. Правда, сильно сомневаюсь, что даже ему будет под силу преодолеть подобные завалы.

— Вопрос даже не в том, чтобы преодолеть, — произнес Майкл. — А в том, что мы собираемся предпринять для спасения людей. У кого-нибудь есть даже не план, а хотя бы самая фантастическая идея насчет того, каким именно способом мы будем доставать их оттуда? Нет?.. В этом-то и проблема.

Ай-да стажер! Так и сыпет ценными указаниями! На станции без году неделя, а уже вполне созрел для того, чтобы потеснить с места командира нашего уважаемого Мих-Миха. Только не выйдет у тебя ничего, даже не надейся. Слишком зелен, чтобы командовать, тем более здесь, на станции «Афродита». И против Михаила Александровича ты просто никто, даже меньше, чем дырка от бублика. Но, чувствую, окоротить тебя все же придется. Чтобы не слишком заносился.

Николай совсем уж собрался прочитать суровую отповедь нахальному стажеру и даже специально по этому поводу развернулся в кресле, но в этот момент подошел Мих-Мих, обвел подчиненных строгим, совершенно ему не свойственным, взглядом, и вот-вот готовые сорваться слова сами собой умерли, даже не родившись. Командир предстал перед своим экипажем собранным, целиком сосредоточенным на поисках решения головоломной задачи по спасению попавших в безвыходную ситуацию людей и теперь, как никогда прежде, соответствовал представлениям Николая о том, как должен выглядеть настоящий космический десантник. И даже весьма внушительная комплекция ничуть не была тому помехой.

— Все в сборе, — сказал Михаил Александрович. — Очень хорошо. Потому что прямо сейчас нам с вами предстоит выработать стратегию и тактику спасательной операции. Времени катастрофически мало, на все про все не более пятнадцати минут.

Марк тихонечко присвистнул и покачал головой. Было заметно, что он считает затею абсолютно утопической. И Николай полностью разделял его сомнения. За считанные минуты придумать реализуемый план того, как именно достать людей из огненной бездны… и не просто из бездны, а из бездны под давлением около сотни атмосфер… Нет, нереально! Такая задача им явно не по зубам.

— Я и сам знаю, что нереально, — сказал командир, и Николай даже вздрогнул от неожиданности, вдруг решив, что Михаил Александрович каким-то неведомым образом прочитал его мысли. — Но мы не можем не попытаться, кроме нас просто некому. Так вышло, что у тех, кто там, внизу, вся надежда исключительно на наши с вами умения и профессионализм. Мы их последний шанс. Поэтому давайте думать. Предлагаю высказывать любые, самые бредовые идеи… глядишь, в процессе обсуждения и родится что-нибудь стоящее… Ник! Выводи Федота, нужно осмотреть там все поближе.

Вот это верно! Без знания реальной обстановки любые варианты спасательной операции обречены остаться пустыми прожектами.

Николай развернулся лицом к экрану и положил руки на пульт. Спустя несколько секунд голографическая картинка перед ним ожила, и в поле зрения показался прекрасно знакомый всему экипажу многоногий механизм. Он быстро преодолел свободное от обломков пространство и без колебаний нырнул в густую мешанину изломанных металлических конструкций. Николай снова провел рукой над пультом, отчего изображение на экране дрогнуло и исчезло, сменившись сплошным нагромождением рваного металла — пошла трансляция с телекамер Федота. Еще одно касание пульта — и тьму впереди разорвал яркий луч света от включенного прожектора. Видимость существенно улучшилась.

— Нужны исходные данные, — заметил Майкл, не отрывая взгляда от быстро меняющейся обстановки на экране. — Где именно они укрылись… запасы воздуха, температура… и вообще, сколько у нас времени на всю операцию…

Внимательно наблюдавший за действиями Николая командир отозвался, не поворачивая головы:

— По словам Эдварда Каттнера они находятся внутри противорадиационного убежища. С запасами воздуха проблем нет, а вот температура растет гораздо быстрее, чем предполагалось. Уже сейчас там что-то вроде сауны… и будет только хуже. Что касается оставшегося времени… По оценкам того же Каттнера — не больше часа.

— Что такое противорадиационное убежище? — осведомился Майкл. — Впервые слышу.

— Я скажу, — неожиданно вмешался Марк, и все взгляды тут же обратились на него. За исключением Николая, который полностью сосредоточился на управлении продирающимся через завалы Федотом. — Это большое цилиндрическое абсолютно автономное помещение с многослойной изоляцией. Использовалось на космических пилотируемых аппаратах устаревшей конструкции и предназначалось для сохранения жизни экипажа в случае непредвиденной радиационной атаки. Вроде вспышек на Солнце или мощного потока космического излучения. Уже несколько десятилетий подобные устройства не применяются за ненадобностью, поскольку развитие технологии радиационной защиты позволило решить проблему другими средствами. Внутри, как правило, разделено на два изолированных отсека — жилой и агрегатный. Вот, собственно, и все…

— Я и не предполагал, что в солнечной системе сохранился подобный антиквариат, — заметил Майкл. — Этот «Феникс» надлежало списать в утиль еще лет тридцать назад.

— И тем не менее лишь давно забытая технология оказалась в состоянии сохранить людям жизнь, — возразил командир. — Не думаю, чтобы на такое был способен любой из наших суперсовременных кораблей… Итак, время идет. Ваши предложения?

С конкретными предложениями очевидным образом было туго. Марк задумчиво уставился в спину Николая и лишь вовсю хмурил брови, а Майкл наклонил голову и сосредоточенно разглядывал носки собственных ботинок. Воцарилась напряженная тишина.

— Э-э-э… — вдруг протянул Марк, и все головы тут же повернулись в его сторону. — Вообще-то, у нас есть скафандры…

— Не поможет, — немедленно отозвался Майкл. — Внизу давление под сотню атмосфер… и температура…

— Так это же не обычные скафандры, — уточнил Марк, — а венерианские. Они выдержат.

— Ага… — Майкл взглянул на инженера с каким-то новым интересом. — И сколько таких скафандров на станции?

— Три… Хотя нет, на самом деле два. Третий наполовину разобран по причине ремонта системы жизнеобеспечения.

— Та-ак. Значит, два, — сказал Майкл и бросил быстрый взгляд на Сэма. — Уже кое-что…

— Постойте. При чем здесь скафандры? — вмешался Мих-Мих. — Какой от них прок, если нет абсолютно никакой реальной возможности передать их запертым в металлической бочке людям?

— И к тому же остается открытым вопрос об их доставке в район катастрофы, — добавил Майкл. — И обратно.

— Вот это как раз совсем не проблема, — парировал Марк. — Скафандры оборудованы парашютной и двигательной системами, поэтому доставка их в заданный район — задача решаемая. А для подъема на станцию используются надувные воздушные шары в заплечных ранцах. Поэтому можно просто сбросить их на поверхность, а дальше в дело вступит наш Федот. Как думаешь, Ник, он справится?

— В смысле дотащить скафандры до убежища? Не знаю, возможно. А может быть, и нет. Сам видишь, какие здесь завалы.

— Да, действительно.

Марк задумчиво уставился на экран. Мих-Мих перевел взгляд с замершего в неподвижности инженера на Майкла и обратно, а затем повторил:

— Все, что вы тут наговорили, не имеет никакого практического смысла до тех пор, пока мы не придумаем, каким образом переправить скафандры внутрь убежища.

Да-а, несомненно, это был вопрос вопросов. Ответа на который не знал никто.

В командном пункте снова наступила звенящая тишина.

Михаил Александрович украдкой взглянул на часы и тяжко вздохнул. Время уходит, а решения как не было, так и нет. Мысль об использовании скафандров, конечно, довольно многообещающа… однако, полностью разбивается о последнее, воистину непреодолимое, препятствие.

На экране непрерывно мелькали какие-то непонятного вида гнутые, в крупную и мелкую дырочку поверхности вкупе с едва ли не завязанными в узел металлическими конструкциями. Управляемый Ником Федот упорно пробивался к эпицентру.

Наконец, впереди в лучах прожектора возникла уходящая круто вверх выпуклая стена с большим круглым люком посередине. Закрытым наглухо.

— Стоп! — тут же скомандовал Мих-Мих, и Федот послушно замер, даже не успев опустить правую переднюю ногу. Реакция у Николая, как всегда, была отменная. — Вот оно, убежище.

Экипаж «Афродиты» дружно уставился на экран.

— Возьми правее, — сказал Мих-Мих. — На торце должен быть второй люк.

Федот послушно опустил ногу, развернулся и направился вдоль стены, благо мешающих продвижению аппарата обломков здесь было не так уж много.

Второй люк отыскался довольно быстро и оказался в полном порядке, как и первый.

— Отлично, — подвел итог поисковой операции Мих-Мих. — Оба входа в убежище свободны от обломков, и это в любом случае хорошо. И что еще лучше — теперь мы, наконец, представляем в реальности, с чем имеем дело. Федоту стоп. А мы продолжаем наш мозговой штурм.

Марк и Майкл угрюмо переминались с ноги на ногу, не отводя взглядов от экрана. Вариант со скафандрами полностью разбивался об эту, казавшуюся такой несокрушимой, металлическую стену.

— А может… — неожиданно произнес сохранявший до сего момента абсолютное молчание Сэм.

Все с надеждой повернулись в его сторону. Чем черт не шутит, а вдруг не блистающему никакими особенными знаниями и умениями стажеру неожиданно удастся решить воистину неразрешимую задачу?

— Да нет, я не о том, — сказал Сэм, и по замершему в тревожном ожидании помещению пронесся дружный вздох разочарования. Сэм смущенно замолчал и стал смотреть куда-то в сторону, время от времени бросая короткие взгляды на командира.

— Говори, — сказал Мих-Мих.

Тогда Сэм слегка приободрился и произнес:

— Что если поднять сюда не людей в скафандрах, а целиком все убежище?

— Это как? — осведомился Майкл.

— Примерно так, как мы доставляли пробы с поверхности. Привязать к нему кучу воздушных шаров… надуть их компрессором КРИСа…

Майкл разочарованно покачал головой.

— Не получится, — сказал Марк. — Сам прикинь, какова должна быть грузоподъемность. У нас нет и, заметь, никогда не было такого количества оболочек. А если бы даже и было… Убежище завалено металлическими обломками, и высвободить его из плена попросту нереально. Уж извини. А потом… Давай рассмотрим самый гипотетический вариант. Предположим, поднимешь ты это убежище над поверхностью. А дальше что?

— Дальше? — Сэм обвел экипаж «Афродиты» растерянным взглядом. — Ну… я не знаю… Включить ловушки, затащить в ангар…

Майкл снова покачал головой и отвернулся, а Марк продолжил:

— Ты хоть представляешь, сколько эта штука весит? Она же нас просто утопит. Да и не факт, что убежище вообще пройдет в ангар по габаритам… Нет, ты уж извини, но твой вариант явно никуда не годится.

— А если не затаскивать его в ангар, а подвесить рядом со станцией? Тогда они могли бы выбраться наружу даже в обычных скафандрах. Ведь у них есть скафандры? — Сэм с надеждой взглянул на командира.

— Не знаю, — ответил тот. — Разговора о скафандрах не было.

— Да нет, ерунда все это, — с досадой сказал Майкл. — Что мы здесь обсуждаем? Все равно поднять убежище невозможно.

— Мы договорились обсуждать любые варианты, — возразил Мих-Мих. — Тем более что ничего реального до сих пор никто из вас не предложил. Так что план Сэма ничуть не хуже и не лучше вашего. Невыполним ровно в той же самой степени… Ник, что скажешь? Какие-то предложения будут?

Николай угрюмо покачал головой:

— Без вариантов. Абсолютно нереально.

— Это я и без тебя знаю, — лицо командира перекосилось, словно от сильной зубной боли. — Но людей все равно нужно спасать.

Внезапно замерший в неподвижности Марк вскинул вверх руку, очевидным образом призывая всех к молчанию. В ответ на полный безмолвного удивления взгляд Николая Михаил Александрович только философски пожал плечами. Мол, кто ж его знает, что еще такого гениального могло прийти в голову нашему Аврелию. Сейчас дозреет, и сам скажет. Либо признает полным бредом, одно из двух.

— Что? — не выдержал Майкл.

Марк раздраженно потряс ладонью, а потом вдруг сорвался с места и со словами: «Сейчас, сейчас…», торопливо покинул командный пункт.

— Что это было? — осведомился Николай. — Кто-то хоть что-нибудь понял?

— Судя по всему, — ответил командир, — на нашего инженера снизошло очередное гениальное озарение. Дай бог, чтобы это было именно так, потому что времени на раздумья у нас практически не осталось.

Воцарилась напряженная тишина. Николай почти физически ощущал, как уходят в небытие ставшие отчего-то на редкость быстрыми секунды. Секунды жизни застрявших в огненной ловушке людей.

Наконец, в коридоре раздались быстрые шаги, и в командный пункт буквально ворвался сияющий ослепительной улыбкой Марк. В руке он держал какую-то непонятного назначения железяку.

— Вот, — он торжествующе грохнул свою ношу прямо на стол и окинул экипаж «Афродиты» взглядом победителя.

— Ну и что это? — в полном недоумении спросил Николай.

— То, что всех нас спасет. Двунаправленный клапан.

— Что? Какой еще клапан?

— Обычный, — пояснил Марк. — Двунаправленный. Вот и переключатель, либо в ту сторону, либо обратно… Ну? Еще не поняли?

Николай коротко взглянул на Михаила Александровича, быстро перевел взгляд на недоумевающих стажеров, а затем откинулся на спинку кресла и уставился на Марка в упор.

— Стоп-стоп-стоп, — сказал Мих-Мих. — Ничего не понял. Марк, давай, излагай, только покороче. Не тяни кота за хвост, времени на разгадывание загадок у нас нет.

— Значит, так, — произнес враз посерьезневший инженер. — Как уже обсуждалось, сбрасываем в район катастрофы наши скафандры. Федот подбирает их и подтаскивает вплотную к убежищу. Надеюсь, такая работа ему окажется по силам. А далее самое интересное… Как вы помните, внутри убежище состоит из двух отсеков, разделенных мощной переборкой с люком посередине. Вроде вот этого, — Марк указал на экран. — Таким образом, нам ничто не мешает превратить один из них в кессон.

Он снова обвел экипаж станции торжествующим взглядом. Все молчали, ожидая продолжения.

— Итак, все тот же Федот высверливает в одном из отсеков сквозное отверстие, куда затем вставляется вот этот клапан. Соединив его специальным шлангом с компрессором нашего КРИСа, мы получаем возможность менять давление в отсеке по своему усмотрению. От ста атмосфер практически до нуля и обратно. Остается самая малость — заставить Федота затащить скафандры в отсек. Он справится с такой задачей?

Николай криво усмехнулся и неопределенно пожал плечами. Мол, кто ж его знает.

— Надо, других вариантов попросту нет… А сверло такого диаметра у него найдется? — Марк показал, какого именно.

— Вообще-то было. Разве что наши стажеры его угробили, — без особого энтузиазма сказал Николай. Если следовать только что изложенному плану, то нагрузка на бедного Федота предполагалась нешуточная, что вызывало определенные, весьма обоснованные сомнения.

— Проверь, — приказал командир и тут же снова повернулся к Марку. — Давай всю процедуру еще раз и поподробнее.

— Сначала сверлим отверстие, — заново начал Марк. — Давление в отсеке выравнивается с забортным, в результате чего становится возможным открыть внешний люк.

— Это понятно, — прокомментировал Майкл. — Пока внутри обычное давление, люк оторвать не удастся. Никаких сил не хватит.

Марк согласно кивнул и продолжил:

— Затем Федот затаскивает скафандры внутрь. Люк закрываем и снижаем давление до одной атмосферы. Каттнер и Маккуин открывают внутренний люк, переходят в кессон и облачаются в скафандры. Снова выравниваем давление с забортным, открываем внешний люк и выбираемся наружу. Вот, как-то так…

— Все это прекрасно, — заметил Николай. — И, возможно, даже осуществимо. А что мы станем делать, если один из отсеков негерметичен? Ну, скажем, в боку у него дыра или трещина?..

— Нет-нет, — командир поспешил заверить своего подчиненного в обратном. — На этот счет можешь не волноваться. Каттнер совершенно определенно заверил меня, что оба отсека в полном порядке.

— Ну, раз так… — Николай развел руками, признавая, что с его стороны возражений больше не последует.

Майкл некоторое время с сомнением разглядывал лежащий на столе клапан, а затем вдруг спросил:

— А как ты собираешься обеспечить герметичность соединения?

Однако, сбить с толку опытного инженера ему не удалось. Ответ на этот вопрос явно был готов заранее.

— Для этого у меня есть специальная прокладка, — Марк сунул руку в карман и вытащил оттуда широкое кольцо, блеснувшее желтым металлом. — А Федот для прочности приварит ее лазером. Он может?

Николай утвердительно кивнул.

— Что это? Латунь? Бронза?

Марк ухмыльнулся:

— Бери выше. Золото.

Майкл удивленно присвистнул.

— Для условий на поверхности Венеры ничего лучше не сыщешь, — пояснил инженер. — Там, внизу, оно становится мягким и податливым, лучше любой резины. Которая, кстати, сгорит просто в один момент.

Михаил Александрович несколько секунд смотрел на инженера неподвижным взглядом, а затем положил руку ему на плечо и произнес:

— Марк, ты велик…

— Я знаю, — инженер скромно потупил взгляд.

— Итак, — командир возвысил голос. — Приступаем. Марк! Быстро в ангар! Готовь скафандры, шланги… и не забудь свой драгоценный клапан. Сэм, помоги ему…

Марк кивнул и поспешно пошел к выходу, потянув Сэма за рукав.

— Майкл! Берешь на себя пульт управления движением. Снижаемся до двадцати пяти километров. Надеюсь, нам повезет, и станция выйдет из облаков… Ник! Чем порадуешь?

— Есть сверло! — ответил Николай. — Не загубили его стажеры…

— Отлично! Значит, так… Запускай своего Федота и попытайся максимально расчистить проход к убежищу. Только аккуратно! А затем выводи его наружу и жди посылку. А я пока свяжусь с нашими пленниками и введу их в курс дела.

Николай кивнул и положил руки на пульт. Федот задвигался, засеменил своими многочисленными ногами, развернулся и осторожно двинулся в обратный путь. Изображение на экране запрыгало, заплясало так, что оставалось лишь удивляться, как оператору вообще удается ориентироваться в наступившем хаосе.

В мгновение ока все оказались заняты делом. Слева раздавался монотонный голос командира, вызывавший на связь терпящий бедствие экипаж «Феникса». Справа восседавший за пультом управления движением Майкл начал медленный и осторожный спуск прямо в раскинувшийся под ногами сплошной слой сернокислых облаков. А в невидимом из командного пункта ангаре — Марк с Сэмом… надо полагать, тоже не бездельничали.

Николай аккуратно подвел Федота к первому завалу и остановился, размышляя, что предпринять. Собственно, впереди даже не завал, а так, небольшое сужение прохода, и тем не менее ясно как божий день, что скафандр в него не пройдет.

Камера Федота задвигалась, неторопливо обежала лаз по периметру, обеспечивая оператору максимально детализированный обзор. Николай пристально всматривался в сплошную мешанину скрученных и оплавленных конструкций.

Кажется, здесь все будет довольно просто, решил он. Проход перегораживает главным образом вот этот здоровенный металлический лист, и если его убрать… Ну-ка, рассмотрим поближе… Кажется, повезло, не слишком толстый. А вот мы его сейчас лазером…

Яркое световое пятно зажглось посреди изглоданной и изорванной по краям поверхности, во все стороны полетели яркие искры, а пятно быстро задвигалось вверх-вниз, словно вырисовывая на металле ровную, пылающую красным огнем, черту. Черта удлинялась и углублялась, прямо на глазах превращаясь в сквозной разрез. Наконец, огромный кусок металла накренился, на секунду завис буквально на одной ниточке и оторвался, с жутким грохотом рухнув на заваленный непонятным мусором пол.

Интересно, подумал Николай, как восприняли внезапный акустический удар наши пленники? Наверняка сейчас гадают, что бы это могло означать. И не угрожает ли каким-либо образом подобное событие их безопасности, пусть даже весьма сомнительной? Я бы на их месте точно напрягся… А может, они вообще ничего не услышали? Хотя, нет, вряд ли, атмосфера внизу настолько плотная, что звуки должны разноситься на редкость хорошо, практически как в воде. Даже здесь, в моих выкрученных на самый минимум динамиках, звук был еще тот…

— Ник! — вдруг произнес командир. — Каттнер интересуется, что происходит? Какой-то жуткий грохот.

— Все нормально. Расчищаю проход.

— Ага… я так и понял.

Николай снова покрутил камерами Федота и с удовлетворением отметил, что теперь да, скафандры, несомненно, пройдут. Что ж, продвигаемся дальше, и дай бог, чтобы все препятствия были вроде этого.

Федот дробно простучал лапками по отрезанной части металлического листа и без колебаний сунулся внутрь расчищенного прохода.

Так… так… здесь все нормально, только кусок шпангоута высунулся немного некстати… Ну да ничего, обойти можно, главное, не забыть про вот этот металлический штырь на правой стене. Срезать бы его, но не хочется тратить на подобную ерунду драгоценное время, да и аккумуляторы Федота хотелось бы поберечь, мало ли что… Черт с ним, с этим штырем, главное не забыть, что на пути обратно он окажется слева… Та-ак… А вот это уже серьезней…

Николай тормознул Федота и с озабоченным видом уставился на застывшее в неподвижности изображение.

Напрочь перегородившие проход мощные металлические балки… раз, два… аж целых три штуки, практически перед самым выходом. Черт, как же не повезло… Что ж, применим наш испытанный и на редкость эффективный метод.

Лазерный луч принялся яростно кромсать ближнюю, торчащую под небольшим углом к вертикали, балку. Ослепительные искры полились вниз ярким огненным дождем. Зрелище завораживало.

Сзади неслышно подошел Мих-Мих, несколько секунд молча наблюдал за разрушительной деятельностью Федота, а потом негромко сказал:

— Я передал им наш план.

— Ну и как? Что говорят?

— Сомневаются. То ли не хотят спугнуть удачу, то ли на самом деле считают его нереализуемым… я, честно говоря, так и не понял. Но главное, что удалось узнать, — внутренняя переборка с люком действительно существует, и она достаточно прочна для того, чтобы выдержать внешнее давление. Поэтому продолжаем осуществлять план Марка, как и договорились.

Николай согласно кивнул. Все равно других вариантов нет и не предвидится.

Разрезанная пополам балка с грохотом обрушилась в проход.

Отлично, осталось еще две… Ну-ка, посмотрим… Черт, вот незадача! Отсюда прицелиться никак невозможно, а потому придется продвинуться чуть вперед. Опасно это, ох как опасно! Но ничего не поделаешь, надо… Осторожненько…та-ак… та-ак… стоп! Ну, давай, Федот, не подведи.

Экран снова озарился сплошным, плюющимся гроздьями искр, слепящим пламенем.

В командный пункт вошли Марк с Сэмом, остановились рядом с командиром и тоже уставились на экран, наблюдая за работой Федота.

— У нас все готово, — доложил Марк. — Оба скафандра и оборудование находятся в ожидании сброса.

— Отлично, — ответил Мих-Мих. — Сейчас Ник здесь закончит, и сразу же можно начинать… Майкл! Что у нас с высотой?

— Двадцать семь… только что вышли из облаков.

— Прекратить спуск! Не стоит лишний раз рисковать. Думаю, этого вполне достаточно.

— Принято, — ответил Майкл.

Белесая муть за панорамным окном станции постепенно рассеялась и вскоре стало окончательно понятно, что да, наполненные серной кислотой облака остались далеко наверху. Однако, несмотря на это, поверхность разглядеть так и не удавалось, видимость не превышала какой-то жалкой пары километров, а дальше взгляд безнадежно тонул в плотной грязно-рыжей дымке. Справа, практически у неразличимого отсюда горизонта, клубилась огромная черная туча, в глубине которой периодически вспыхивали и тут же гасли мощные электрические разряды. Судя по всему, она направлялась прямиком в сторону станции. Не сказать, чтобы очень быстро, но тем не менее…

Михаил Александрович нахмурился и спросил у Марка:

— Успеем?

Тот неопределенно пожал плечами:

— Должны успеть, другого выхода попросту нет… А туча, действительно, препоганая…

Неожиданный донесшийся из динамиков грохот заставил всех вздрогнуть и перевести взгляды на экран. Огненный фейерверк угас, словно по мановению волшебной палочки, и теперь поле зрения занимала какая-то неведомая металлическая стена в мелкую круглую дырочку.

— Дьявол! — громко воскликнул Николай и быстро-быстро забегал руками над пультом.

— Что?! — страшным голосом крикнул командир. — Не молчи!

— Федот… — сквозь зубы процедил Николай, не прекращая своих пассов. Судя по всему, абсолютно бесполезных. — Кажется, его завалило…

— Твою ж мать… — проникновенно сказал Марк и отвернулся.

Сэм побелел и покачнулся, так что Майклу пришлось поддержать его под локоть.

Командир подался вперед, сверля изображение на экране яростным взглядом.

— Шанс есть? — наконец, спросил он.

Николай, стиснув зубы, снова и снова пробовал высвободить несчастного Федота из металлического плена. Картинка на экране даже не дрогнула. Николай опустил руки и глухо сказал:

— Нет. Безнадежно. Без посторонней помощи никак.

После чего последним мановением ладоней погасил ставший абсолютно бесполезным прожектор и устало откинулся на спинку кресла.

Командир медленно выпрямился и обвел озабоченным взглядом притихший экипаж «Афродиты».

— Та-ак, — сказал он. — Что называется, влипли. Насколько я понимаю, план Б у нас даже не предусмотрен.

— План Б у меня есть, — угрюмо возразил Марк. — Но, боюсь, он никому не понравится.

Все молча уставились на него, ожидая продолжения.

— Все остается по-прежнему, — пояснил Марк. — Только в одном из скафандров спускаюсь я и освобождаю Федота. Ну и, конечно, придется сделать две ходки, поднимая пленников на станцию по одному. Проблема в том, что длительность операции возрастает более чем в два раза, и если у первого из спасаемых еще есть какие-то шансы, то у второго… — Он безнадежно покачал головой. — Ускоряющийся рост температуры внутри убежища может не оставить ему времени.

— Ясно, — Михаил Александрович некоторое время что-то сосредоточенно обдумывал, а потом с досадой стукнул кулаком по спинке кресла. — Готовься к спуску… Черт! Придется им сказать.

Он повернулся и, ни на кого не глядя, направился к комплексу связи. Усевшись в кресло, он принялся вызывать экипаж «Феникса», и его негромкий монотонный голос навевал на всех тоску и уныние.

Николай замер перед пультом, не решаясь поднять взгляд на товарищей. В катастрофе, постигшей Федота, он винил исключительно себя. А если учесть, что в результате его не слишком продуманных действий может погибнуть как минимум один из спасаемых… на душе становилось совсем уж отвратно. Так отвратно, что невозможно было даже представить, как теперь жить дальше. Где-то глубоко внутри возник и стал набирать силу совершенно неуправляемый позыв вот прямо сейчас выскочить из командного пункта, чтобы не ощущать более немой укор своих товарищей… раскрыть створки ангара и броситься головой вниз в пылающую кислотную бездну…

Марк, видимо, почувствовал что-то такое, потому что подошел и ободряюще положил руку ему на плечо. Мол, не казнись, парень. Нет здесь никакой твоей вины, а есть лишь сплошное стечение крайне несчастливых обстоятельств.

И это было именно то, что Николаю в этот момент оказалось необходимо. Он почувствовал, как дикое, неуправляемое отчаяние куда-то отступает, оставляя за собой тупую сосущую боль в сердце.

Он повернул голову, чтобы поблагодарить друга за поддержку, однако, неожиданно для себя отвлекся на Майкла и Сэма, которые стояли в сторонке и о чем-то вполголоса яростно спорили. Причем, к неописуемому удивлению Николая, нападающей стороной явно был Сэм, а Майкл лишь изредка огрызался в ответ, да и то не слишком уверенно.

Ну вот, нашли время выяснять отношения, отрешенно подумал Николай. Одно слово — с-стажеры…

Подошел командир и негромко произнес, глядя на клубящуюся тучу за окном:

— Сообщил. Не могу сказать, что они обрадовались… Так что, Марк, вся надежда на тебя.

Марк кивнул и развернулся в сторону выхода, однако, неожиданно путь ему преградил Майкл.

— Подожди, — сказал он, и Марк в недоумении остановился. — Михаил Александрович! У нас с Сэмом есть предложение.

— Какое еще предложение? — недовольно сказал командир. — Сейчас не самое лучшее время, чтобы в корне менять принятые решения. Что-то предлагать будешь, когда все кончится, а на обсуждение новых планов у нас нет времени. Марк…

Инженер снова двинулся было к выходу, однако, Майкл снова заступил дорогу.

— Я знаю, как спасти одновременно обоих, — сказал он. — Мы с Сэмом все сделаем сами, доверьтесь нам…

На редкость решительный вид стажера, очевидно, все-таки сумел поколебать мнение командира. В конце концов, чем черт не шутит… а вдруг… Михаил Александрович взглянул прямо в наполненные уверенностью серые с прозеленью глаза и произнес:

— У тебя ровно одна минута. Излагай.

Майкл отрицательно помотал головой.

— Невозможно, — сказал он. — Вы просто не поверите, а времени на объяснения у нас действительно нет.

— Тогда прочь с дороги! Марк, действуй.

Инженер обошел неподвижного стажера и направился к выходу. Майкл тут же развернулся и направился следом.

В ангар они вошли одновременно.

Едва Марк взглянул на готовые к сбросу скафандры, как тут же застыл на месте, пораженный воистину невероятной картиной. Один из скафандров был настежь раскрыт, а другой оказался занят деловито суетящимся Сэмом, именно в этот момент пристраивающим у себя на плечах тяжеленный шлем. Марк вытаращил глаза, не в силах поверить в происходящее.

— Что… Какого черта! Вылезай немедленно! Людей погубишь, дурак!

— Извини, Марк, — сказал Майкл и с разворота ударил его в лицо. Марк отлетел к стене, медленно сполз по ней на пол и закатил глаза.

Стажер виновато развел руками, а потом вошел в ангар и нажал на кнопку закрытия шлюза. Выдвинувшаяся из стены дверь с большим прямоугольным окном посередине неторопливо перекрыла проход. Майкл быстро облачился во второй скафандр и, не теряя ни секунды, выдал команду на открытие внешних створок. Когда в проеме показалось грязно-рыжее небо, закованные в несокрушимую броню стажеры подошли к краю платформы и, переглянувшись, одновременно шагнули прямо в разверзшуюся под ногами раскаленную пропасть.