Авторское право

-Тебя пока еще никто не узнал, Доров, - желчно заметил полковник, но уверенности в нем поубавилось. -И где толпы твоих поклонников?

-Если меня не узнали, Тверской, это не значит, что меня не знают, а вот на счет тебя я уверен на все сто процентов.

Понимая, что я не шучу, руки Яр все же убрал и молча пристроился рядом, видимо решив не унижаться. Что ж, верное решение.

"Такси" уже ждало нас у входа. Аппарат походил на большой шар с силовой дугой, делавший его похожим на Сатурн. Когда мы подошли, часть борта поднялась вверх, открывая просторный салон с двумя широкими диванами бежевого цвета.

-Телохранители вперед, - насмешливо предложил я. Тверской, оскорблено поджав губы, залез внутрь и замер в напряженной позе. Он выбрал диван (как ему казалось) по ходу движения транспорта. Ну-ну.

Я сел напротив и задал системе поиск здания галактического суда. Терминал, расположенный между сидениями, был построен на интуитивном принципе управления, в нем разобралась бы даже собака. Впрочем, не все оказалось так просто, и некоторое время мне пришлось повозиться, чтобы понять: для каждого отдельного сектора Вселенной существуют собственные правовые органы, и обращаться нужно в соответствующий. Пока я изучал навигацию, Яр молчал и даже ни разу, по-моему, не пошевелился. Выбрав, наконец, маршрут, я расслабленно откинулся на спинку и благодушно спросил, глядя, как закрывается люк "такси":

-Скажи мне, полковник, что же так неловко вышло: четыре года прошло с момента, как закончилась Вселенская Пьеса, а Земля с трудом построила один единственный космолет? Каким местом они там вообще думали?

-Они торговали, - помолчав, отозвался полковник. -Ведь торговать выгоднее, чем производить готовый продукт, но ты зря воспринимаешь все в штыки. Именно это торговля помогла за четыре года преобразить Землю, поднять ее на новый уровень. Это торговля зарабатывает нам огромные деньги, часть которых (и заметь, большая), выделяется на космические проекты. И все же земная наука оказалась не готова к тому, чем обзавелась. Получив знания, она, тем не менее, не может собрать космический корабль на коленке. Я уверен, что лет через пятьдесят в средней школе, или, на крайний случай в институте начнут преподавать какую-нибудь "физическую теорию стабильной реальности пространственных уровней"... - Яр шумно выдохнул, давая, видимо, понять, что подборка последовательности этих умных слов отняла у него немало сил. - Но на данный момент лучшие мировые ученые не понимают и половины принципов действия тех технологий, которые уже повсеместно применяются на земле благодаря импорту. Для того, чтобы получить какой-то прибор или устройство, нужно не только знать и понимать, что ты за штуковину материшь, но и разработать методику производства, создать станки, нарастить мощности. Чтобы сделать нанонасечку на деталь, нужно сначала сконструировать точный агрегат, способный наносить ее на изделие. А в результате получится одна единственная часть того сложного, что предстоит собрать. Если бы Леонардо да Винчи на голову свалился "Боинг 777" или "Ми-8", я не уверен, что он смог бы изобрести эффективную этажерку или вертолет. Я вообще не думаю, что это смогло бы дать какой-то толчок развитию авиации.

На самом деле наш Эверест - это грандиозный прорыв, доказавший, что мы способны на многое. То, что он вышел нам комом, этот первый блин... Доров, скажи, ведь земной корабль был не так уж и плох!

-Если сравнивать с челноком НАСА, который лет пятнадцать назад летал до МКС и обратно, то без сомнения, - согласился я.

-А дальше мы сделаем лучше, - не захотев услышать в моих словах скрытого намека, оживился Тверской. -На все нужно время и дополнительные знания, потому Земле так важны технологии космической станции. Методы преобразования биомассы, системы замкнутого жизнеобеспечения, новые виды материалов, да мало ли что еще? Я же военный - не научник, но даже я понимаю, насколько это важно... слушай, а чего этот шар на месте стоит? У них тут пробки что ли, или мы очереди своей ждем?

Я посмотрел на Тверского с легким сожалением и развернул между нами проекционную карту маршрута со стремительно движущейся фиолетовой линией, обозначающей наш путь. Внизу под картой бежали столбики параметров - внешняя нагрузка, скорость движения, число поворотов, высота над поверхностью, ожидаемое время прибытия.

-Чего это? - не сообразил полковник. Все его чувства говорили о том, что мы стоим на месте. Нас ни разу не качнуло, не ощущалось ни ускорения, ни торможений, так что непривычный к неожиданностям, подстерегающим человека в чужих мирах, мозг Тверского заставлял хозяина сомневался в возможности подобного. Я разочарованно покачал головой, не желая отвечать на глупые вопросы, и отвернулся. Уже через три минуты транспортник бесшумно открыл боковой люк, тихо тренькнув "напоминанием о необходимости оплатить оказанную услугу". Я вставил в приемник свою новую чип-карту, и индикатор довольно замигал зеленым, подтверждая операцию.

Интересно, - подумал я отстраненно, - как так вышло, что везде общеприняты цветовые нормы, к которым и мы привычны. Красны цвет означает опасность или запрет, зеленый - одобрение и разрешение, желтый призван привлечь внимание. Откуда вообще это взялось?

-А если бы ты не оплатил? - оторвав меня от размышлений, спросил Тверской. -Дверь же открылась, иди куда хочешь...

-Ну конечно иди, если хочешь получить между лопаток заряд параллизатора, - согласился я. А потом загремишь в изолятор до выяснения. Во все цивилизованной Вселенной с преступностью поступают очень просто.

-И что, тут не нарушают закон? - удивился Яр, недоверчиво глядя по сторонам. Я вслед за ним покинул "такси".

-Есть конечно, - усмехнулся я. -Но их совершают вовсе не такие невежды, как ты, а хорошо оснащенные электронными средствами специалисты. Все, что ты видишь, это защита от дурака. Настоящая опасность всегда незаметна. Нам туда...

Здание суда выглядело слегка нелепо среди похожих на колонны, подпирающие небо, отблескивающих светоотражающим напылением, многоэтажек. Оно походило на приплюснутую летающую тарелку с бегущей лентой центрального входа. Я встал на ступень и меня тут же потянул вперед и вверх между уродливыми низкорослыми деревьями с красными листьями. Некий странный уголок нетронутого ландшафта, созданного неизвестным существом с изощренной фантазией.

-Они тут вообще пешком ходят? - жадно оглядываясь, спросил Яр. -Где местное население?

И вправду на нижнем ярусе Нуарто никого не наблюдалось, зато выше метров пятидесяти похожие на бесконечные рои пчел, скользили летательные аппараты самых разных размеров и форм.

-Деточка, - сказал я полковнику ласково, - в следующий раз я возьму нам "такси" с прозрачными бортами, чтобы ты мог утолить свое алчное любопытство первооткрывателя.

-Или ты, Доров...

-Двери, на которые нас несла бегущая дорожка, внезапно замерцали и растаяли в воздухе, в результате чего потрясенный Тверской замолчал. Лента замерла, мы стояли внутри "летающей тарелки" - огромного помещения, в центре которого в воздухе висела белоснежная столешница.

-Проходите, присаживайтесь, - нуарторийка-секретарь, громко цокая двойными, похожими на копыта, каблуками наверняка наимоднейших туфель, появилась неизвестно откуда и, подавая нам пример, села на воздух около столешницы. Гравитационное сидение охотно приняло долговязое тело.

-Что-то у вас сегодня нет посетителей, - я присел рядом. В первое мгновение, надо скзаать, на подобного рода стулья опускаешь с некоторым недоверием, не видя и не ощущая, что между тобой и полом что-то есть. Но с другой стороны они необычайно удобны.

-Космопорт временно закрыт для приезжих по техническим причинам, так что и вправду никого нет, - согласилась секретарь. -Чем я могу вам помочь?

-Хочу подать заявление на рассмотрение дела личного характера, - сообщил я.

-Хорошо, - нуарторийка пододвинула ко мне лист электронной бумаги и тонкий стилос. -Изложите суть вопроса, пожалуйста, пользуйтесь общепринятым языком для ускорения процесса принятия решения. Если ваше заявление будет расценено веским, начнется судебное разбирательство. Вам придется посетить Суд еще раз в удобное время. Все подробности будут согласованы позднее.

Покивав, я бегло перенес на бумагу свои соображения и требования, перечитал и вздохнул. Что-то я погорячился, пожалуй, когда бежал сюда сломя голову. Ни один вменяемый суд не примет во внимание эти бредовые рассуждения и высосанные из пальца аргументы. Зачем я вообще все это затеял и почему не подготовился заранее должным образом? Ребячество, честное слово, но не давать же теперь задний ход у Тверского на глазах. Засмеет.

-Сверьте еще раз правильность оставленных координат, - попросила секретарь. -Во избежание недоразумений.

Я согласно кивнул, но на листе все было верно.

-Пожалуйста.

-Самое крайнее через двадцать четыре орбитальных часа вы получите ответ, - улыбнулась секретарь. -Что-то еще?

-Нет, благодарю, хорошего дня.

Яр так за это время ничего и не сказал. Шар "такси" так и стоял у края дорожки; залезая в него, я услышал ворчание полковника:

-Ну наконец-то мы можем вернуться на корабль и заняться чем-то полезным...

-Вы, без сомнения, можете все что угодно, пан Тверской, - согласился я, удобно устраиваясь и снова влезая в инфосеть.

-Что это значит, Доров?! - Яр замер в двери, пригнув голову.

-Что у меня на этот вечер другие планы, - невозмутимо пояснил я. -Нуарто - основа всего Союза, нельзя потакать своему невежеству, Тверской. Раз представилась такая возможность, нужно ознакомиться с бытом, архитектурой, и обязательно посетить "Лагуну Горх" - лучшее увеселительное заведение на планете. Смотри, тут написано, что у них можно попробовать местный напиток, история которого насчитывает шесть тысячелетий. Так и называется "Горх", как и местное растение, из которого его изготовляют.

-Доров, ты понимаешь, что уже очень скоро наши жизни будут зависеть от знаний и умений, которыми мы располагаем? - хмуро спросил полковник, садясь напротив.

-Это то, что заботит тебя, - улыбнулся я. -В моих планах погулять и хорошенько отдохнуть, выпить и снять стресс. Вот я только что прочел, что в "Лагуне" есть еще один очень интересный крепкий напиток "ирзим", наверняка он отлично расслабляет...

-И то, что завтра нам. Возможно. Придется воевать с целой армией каких-нибудь тварей, тебя вовсе не интересует?

-Тверской, ты что, тупой? - сдержанно осведомился я. -Вот не интересно, веришь? Более того, усвой: если ты продолжишь ныть, мешая мне отдыхать, я завтра и пальцем не пошевелю ради собственного спасения. Надеюсь, я доступно излагаю?

-Ну ты, - Яр запнулся, в его взгляде мелькнул испуг.

-Давай, скажи это, - подбодрил я полковника. -Твои правила, Тверской, но одна ошибочка вышла: та жизнь, которую ты мне великодушно оставил, мне не нужна.

Я прошелся пальцами по консоли, и стены кабины просветлели. Вокруг нас проносились линии высотных направляющих развязок, обозначенные оранжевыми стрелками; толпились небоскребы, рассеченные многоярусными подвесными садами, в некоторых из которых, против привычных нам законов физики, росла зелень и двигалась вода, разукрашенная цветными огнями. Некоторые сады походили на купола, где деревья торчали из изогнутого потолка. Любопытно, конечно, но погулять не удастся, времени не так уж и много, а я еще хочу надраться до поросячьего визга...

Я ошибся, в какой-то степени погулять удалось. "Лагуна Грох" представляла собой огромную сферу с деревьями над головой и мерцающими струями воды, летящими горизонтально вдоль потолка. Казалось, над столами трепещут искрящиеся нити паутины.

Управляющий был тут как тут, готовый встречать одиноких гостей - ресторан был совершенно пуст, из чего я заключил, что несмотря на то, что порт Нуарто полон, никто из участников Сафари не проявляет столько беспечности, как я.

-О, уважаемые! Я рад, очень рад! Меня зовут Семидери, я хозяин этого изысканного заведения. Вам столик? - вежливо предложил он.

-Антон Доров, - представился я. -Мы бы с другом хотели опробовать ваших напитков. Впервые, знаете ли, на Нуарто.

-О, а... а я думаю, ваше лицом не знакомо! - восхитился хозяин "Лагуны". -А ко мне сам Антон Доров пожаловал, тот самый, с Земли?

Я со значением посмотрел на Тверского, но полковник был чернее тучи, и очередная булавка его уже не тронула.

-Да, - согласился я.

-Талантливейшее произведение, Вселенская Пьеса, динамичный сюжет и неожиданный финал... признайтесь, это все же было не реалити шоу, а постановка?

-Хозяин, - с упреком напомнил я, - вы так и будете держать нас на пороге?

-Ох, простите, - засуетился Семидери и указал на внешнюю веранду, откуда открывался потрясающий вид на город. Едва заметно вечерело, и лазурные, словно воды мальдивского моря, сумерки, сгущались над Нуарто. - И все же, капитан, ответите? - попросил хозяин, отнимая о официанта меню и самолично вручая нам.

-Это было шоу, - усмехнулся я, - никакого подвоха.

-Потрясающе, - покачал головой Семидери. -Вы позволите? Напитки за счет заведения!

-Разоритесь, - хмуро предупредил тверской. -Если можно, мне какую-нибудь штуку, чтобы просмотреть инфокристалл.

-Сейчас все сделаем, выбирайте блюда без стеснения, все высшего качества и соответствует вашему метаболизму!

Итак, к темноте я перепробовал все местные напитки и два вида мясных блюд. Ирзит мне понравился, он походил на пряный коньяк без бьющего спиртного послевкусия, правда от него сразу замутило в голове и я, признаться, уже плохо помнил, что пил или ел дальше. Яр сидел сосредоточенно-кгрюмый, съел ногу какой-то птицы, но в рот ни взял и капли; старательно изучал вверенные консультантом в его руки материалы.

Не помню я и то, как полковнику удалось уговорить меня покинуть "Лагуну", и еще хуже помню, как удалось добраться до Шквала. Меня отпустило уже на борту, когда Яр без стеснения заехал мне несколько раз под дых, заботливо придерживая жертву побоев за плечо. Видимо, он хотел выместить обиду и злобу, но не впечатлил. Может, поутру пресс и поболит немного, но в целом ничего особенного.

-Слабый слева, - на выдохе поделился впечатлением я. -Только еду жалко...

-Что?

Тут Тверской понял, что последует далее, и отстранился, а после отвернулся. Не желая смотреть, как меня выворачивает на пол.

-Ты жалок, Доров, - он сплюнул, дернул меня за шиворот и потащил по коридору. -Живо пошли к врачу.

-Не бойся, это не отравление, - я закашлялся, утираясь.

Полковник, едва сдерживаясь, втолкнул меня в медицинский отсек и задвинул дверь.

-Док!

-НУ? - Змей повернулся в кресле, снял наушники - опять слушает свою музыку.

-Приведи его в порядок, Док, это черте что!

Змей изумленно посмотрел на мою нетрезвую фигуру.

-Это он чего? - уточнил врач.

-Я вообще-то тут присутствую, и сам могу ответить на этот вопрос, - нетвердо пройдя в дальнюю часть медицинского отсека, я уселся на кушетку. - Ну, в общем, решил немного снять стресс.

-Ты напивался каждый вечер в последние дни перед полетом, ты уже должен был снять с себя все стрессы! - заорал Тверской. О, самообладание вконец оставило полковника.

-А чей-то он такой нервный? - уточнил Стас, не двигаясь с места. Казалось, Яр не присутствует при нашем разговоре.

-Волнуется, боится проиграть в очень интересную игру.

-Нда, что за игра? - Змей устроился поудобнее, приготовившись слушать.

-Оказывается, нам предстоят занимательные олимпийские игры космического масштаба, представляешь? - с чувством поделился я. - Большое Сафари! Приз вот большой - орбитальная платформа на четыре мульярда человечек. Ну мы и мы записались в эту игру, представляешь?

Стас пожевал губами, переведя взгляд на Тверского.

-Ну, естественно, - сказал он медленно, - наш командир абордажной группы все знал?

-Естественно да, - согласился я.

-А игра будет, естественно, смертельной? - снова уточнил врач, по-прежнему глядя на все более багровеющего Яра.

-Естественно да, - кивнул я головой, и чуть не свалился с кушетки. Сам удивился, насколько сильно запьянел. С такими, как Тверской, и спиться недолго! - И завтра я буду подвергать свою жизнь опасности, вот Яр и волнуется, вдруг я погибну, это ж Земля сразу выбывает из игры!

-Аааа, - со значением протянул Змей, - значит, наши жизни перемололо ради суперприза?

Врач перещелкнул тумблер, и медотсек наполнился тревожной музыкой.

-Иоганн Себастьян Бах. Концерт номер один - ре минор часть третья, очень подходит к нашему действию, - заключил он с трагической ноткой в голосе.

-Перестаньте паясничать, вы, двое! - рявкнул Яр.

-Чувствуешь себя не в своей тарелке? - с сочувствием спросил я. - Завтра мы с тобой пойдем умирать, так что держись! Немного осталось!

-Я попрошу замены второго участника, - неуверенно сказал Тверской. Он внезапно растерял весь свой вес.

-Думаю, что тебе откажут, ведь участвовать должен капитан и второй офицер, или я что-то не так понял?

-Яр, а ты и вправду убил бы мою жену и продал мою дочь турецким сутенерам? - с задумчиво-напускным видом уточнил Змей.

-Да кому ты нахрен сдался?! - уже не сдерживаясь, заорал Тверской. - Твое присутствие помогло уломать Дорова, ты был нужен, чтобы парный прессинг не казался вам таким тяжелым, чтобы было, кому поддержать другого. Я знаю только часть, которую мне сообщили!

-Кто? - уточнил я, уже зная ответ.

-Объединенное командование Земли, - отозвался Яр.

-Но всю грязную работы выполнял именно ты, так что тебе не привыкать, - я пожал плечами. -Уж коль назвался падонком, получай по заслугам.

-Я ознакомился с информацией, нас завтра с минимумом оборудования высадят на планету - жертву техногенной катастрофы. Там и радиация, и мутировавшие твари и отравленная флора! Это время не даром дали на подготовку, Доров!

-Во, слышал, Змей, завтра Тверской будет меня спасать от... - я загнул палец: - радиации, тварей, - я загнул второй палец, - от флоры и всяких ужасов. Потому что ему нужна платформа орбитальная. Эй, Яр, тебе она точно нужна, эта платформа?

-Мне - нет. Я выполняю приказ.

-Ты не похож на служаку, Тверской, - сказал Змей, - тебя тоже прижали, колись, полковник?

Тверской отвернулся.

И вот тогда мне все стало предельно ясно, но при этом никакой жалости я не испытал.

-У тебя есть тут что выпить? - уточнил я у Змея. - Налей Тверскому, ему тоже надо, а то он сейчас заплачет.

-Не надо мне, - огрызнулся Яр.

-Я предлагаю тебе, Антон, вернуться одному, - с внезапным хладнокровием предложил Стас. - В такой ситуации, в которой вы окажетесь завтра, всякое может случиться. Оружие случайно выстрелит... вам ведь дадут оружие?

-Это будет измена...

Яр совсем растерялся. Мы уничтожили его. Как я и думал.

-Измена кому? Своей планете, которая готова пожертвовать нашими жизнями и жизнями наших друзей и близких?

Я не сдержался и сплюнул на пол. Змей укоризненно покачал головой, пнул ногой шкафчик, из которого выехал портативный уборщик.

-Пусть живет, Змей, - великодушно решил я. - Пусть из кожи вон лезет, чтобы спасти меня, и, быть может, если он вернет меня живым, я проникнусь его целью. Какая там у тебя настоящая цель, Яр? Ты мне все твердил про нее. Цель и результат. Спасти жену, которую такое хорошее объединенное командование обещало посадить пожизненно? Или родителей, которых пригрозили взорвать?

-А то ты не знаешь, как действуют те, кто хотят выполнения приказов? - вяло спросил полковник, и, не рассчитывая на ответ, вздохнул. Поднялся и вышел.

Мы молчали, и только звуки фортепиано и всплески скрипки наполняли медицинский отсек. Иоганн Себастьян Бах. Ре минор. Часть третья. Последняя. Возможно, последняя для меня.

Музыка звучала, перетекала, стихала и зарождалась снова, принося будто бы все новое и новое тревожное дуновение. Я откинулся на кушетке, уставившись в потолок, слушал.

Стас поднялся, набрал в инъектор прозрачной жидкости.

-Не надо, - попросил я.

-Это чтобы завтра голова не болела, с него не протрезвеешь.

-Это хорошо, Стас, а то, если я протрезвею, то моя маленькая победе перестанет приносить наслаждение.

-Я бы не хотел, чтобы ты погиб, - делая укол в сгиб локтя, сказал Змей.

-Да вернусь я, немного еще поиздеваюсь над Тверским, и в случае экстремальной ситуации вмешаюсь. Я же не камикадзе.

-Ты написал заявление в суд?

-Написал, но боюсь, мне ничего не светит. Почему-то мне так кажется. Обещали завтра прислать ответ.

-Значит, игра, да? Опять игра...

-Теперь мы играем в открытую, - вздохнул я. - Утешительного приза не будет. Либо смерть, либо победа, либо ничего.

-Отвратительные условия, племяш.

-Зато не скучно.

Я сел и расстегнул летный комбинезон.

-Осмотри плечо, а то дергает, когда рукой шевелю.

-Рано тебе в бой, - сухо подытожил дядя. - Будешь напрягать руку - будет болеть. Яру придется и вправду постараться, чтобы вы вернулись целыми, если там действительно так опасно.

-Плевать, - отмахнулся я. - Где наша не пропадала? Я спать, а то глаза слипаются.

-Завтра зайдешь, я тебе сделаю блокаду нервного узла, чтобы хоть пару дней плечо тебя не беспокоило. Все, что могу.

-И на том спасибо.

Я широко зевнул, чем заставил зевнуть и Стаса (все-таки зеркальная зевота удивительно навязчивая штука), поднялся, и все так же нетвердо пошел по коридору к себе. В апартаменты. Звучит-то как!

Глава 7. Естественный отбор

Планета Мэй. День первый.

Пришлось собрать команду на летучку, чтобы разъяснить некоторые позиции нашего пребывания на Нуарто. В частности упоминание, что мобилизация, условно введенная на Земле, не имеет никакого отношения к войне, вызвало легкий шок. Пришлось даже по громкой связи запросить родную планету, слегка наплевавшую в наши души, чтобы та сформулировала реальную задачу. Земля с этим делом справилась на все сто, выдав свою коронную фразу: "Задача - победить в большом галактическом Сафари".

Гениальный подход, надо сказать!

Я дал высказаться Тверскому, и тот бегло посвятил наш экипаж в подробности отборочного тура. Нам с ним надлежало высадиться на планете Мэй - захолустной планетке, потерпевшей в своем развитии полнейший крах. Толи сторонние силы помогли, толи она сама себя сожрала, только ныне планета представляла собой смертельный лабиринт из радиоактивных ожогов, отравленных ручьев, кишащих хищниками и мутировавшими растениями непролазных джунглей и прочих прелестей, в число которых входили и возможные области измененного пространства, потому что там испытывались некие установки пространственно временного контроля. Возможно, именно прорыв в технологическом прогрессе и похоронил эту планетку.

Теперь и не разберешь, но фотографии меня не обнадежили.

Брать что-либо с собой запрещалось; всем участникам (чтобы поставить их в равные условия) должны были выдать стандартные наборы, оружие и фиксированное число зарядов к нему.

Всю ночь, по словам Тверского, он провел, тщательно изучая разновидности ядовитых тварей, повадки подвижных растений и прочие вещи, на чем я и прервал его, начав раздавать указания.

ИО капитана - Рик Ирин. Отборочный тур займет неделю. Все это время Шквал проведет на приколе Нуарто до получения дальнейших указаний. Дежурства нести вахтенным методом, корабль не покидать во избежании недоразумений. Из всех людей на корабле я бы отпустил на Нуарто только Змея и Рика, но подобное неравноправие вызвало бы все нарастающее напряжение в команде. Кроме того, гулять по чужой планете или посещать космопорт с его торгово-развлекательным сектором не было нужды, ведь кок у нас был без ложной скромности отменным.

Раздав указания и выслушав возмущения, на которые мне оставалось лишь пожать плечами, я вышел в коридор и тут же вздрогнул - выскочившая следом Ната позвала меня по имени, но я выпрямил спину и, сделав вид, что не слышал, удалился к себе в каюту. Закрыл за собой дверь, и лишь тогда с облегчением вздохнул. Запоздало на меня обрушилась волна стыда за проявленную слабость. Надо было повернуться и выслушать ее со спокойным лицом, что бы она не сказала. И лишь потом уйти.

Пустое.

Я упал в кресло и плеснул себе витаминного коктейля.

Тренькнул внутренний коммутатор. Я дернулся и сам обругал себя. Вдохнул, выдохнул:

-Кто?

-Капитан, это я, Рик. Пустишь?

У меня словно камень с души свалился. Я думал, это - она.

-Шквал, открыть дверь.

-Да, капитан, - раздался ровный, совершенно неприветливый отклик из-под потолка, и дверь отъехала в сторону.

Рик уверенно прошел внутрь и с плохо скрываемой претензией ткнул в меня пальцем:

-Какого черта ты взял с собой Тверского на это дельце, а не меня? Ты мне не доверяешь? Я не понимаю!

-Я не доверяю Тверскому, я бы ему даже ноготь свой не доверил, - миролюбиво стал я оправдываться. - А тебе бы доверил свою жизнь, но так надо. Я нашел способ поставить полковника на место и вдолбить ему раз и на всегда, чего он на самом деле стоит.

-Ты затеял опасную игру в одиночку, понимаешь? Тебе придется быть на этой планете одному, некому будет спину прикрыть. Да мы бы с тобой...

-Мы бы с тобой точно вернулись, - согласился я.

-Я говорил со Стасом, ты совсем не готов к этой вылазке, а это еще больший риск.

-Понимаю, - снова согласился я, - но раньше у меня получалось вылезать из безвыходных ситуаций.

-В этот раз может не выйти!

-Тверской на самом деле дорого стоит, - я почесал за ухом, - пару раз он показывал мне, на что способен. Что бы ни было, сейчас уже поздно все переигрывать. О0бещаю, на следующее опасное задание, где потребуется рисковать жизнью, я возьму тебя. Просто сейчас это уже дело принципа!

-Принципиальные умирают первыми,- канадец достал из кармана небольшой перочинный нож и протянул мне. - Возьмешь с собой, уберешь в берец ботинка. Будет немного неудобно - потом незаметно переложишь в карман. Этот нож сделан из углепластика, острый, с нанокромкой, разрежет любой материал. При этом его не засечет никакой сканер...

-Я думаю, ножи, как и пушки, нам выдадут.

-Оружие лишним никогда не бывает. В ручке под балансиром, - он открутил совершенно неуместный для обычного перочинного ножа колпачок-утяжелитель, - маяк. Активируется нажатием пальцы. Антон, ты меня понял? Игра - игрой, а жизнь жизнью. Если тебя припрет, соскакивай. Позором Земля нас не заклеймит, иначе грош ей цена. Если что-то случится, по этому маяку на помощь прискачем мы и вытянем тебя или вас обоих.

-Вот это номер, - я с уважением глядел, как Рик скручивает обратно нож. - Не ожидал. Откуда у тебя такая игрушка?

-С тех самых пор, как меня швырнуло на чертову Эгиду, - немного покраснев, сказал канадец, - я предпочитаю иметь гарантии. Этот маяк был зафиксирован на Земле, сейчас я внес его позывной в корабельную систему. Знаешь, мне как-то не улыбается, если что, снова оказаться заброшенным неизвестно куда, и чтобы самому выбираться...

-А кто-то говорил о том, что верит в многомерность миров...

-Вера верой, - с чувством ответил Рик, - а страховка - страховкой. Ты кстати тоже об этом не забывай, когда спустишься на ту планетку.

-Вы все так говорите, как будто я легионер с одним мечем против целого войска выступаю, - проворчал я. - Ну, планета и планета, надеюсь, нам дозиметр дадут, мне все еще папой стать хочется. Когда-нибудь.

-Не думай сейчас об этом,- посоветовал Рик. - И да, ты пойдешь с одним мечем против армии, потому что не утрудился изучить опасности. Нет ничего опаснее неизвестности, а положиться на Тверского ты не можешь. Ох, не доведет твое упрямство...

Я молча встал и протянул Рику руку.

-Спасибо за это, - я махнул ножом. - Если суждено, еще увидимся, если меня не станет, позаботься, чтобы все члены экипажа были благополучно доставлены на Землю, а корабль подари суду Нуарто. Пусть они сами разбираются со своими юридическими трудностями.

-Вызывай, если что, - скривился Рик.

Тренькнул интерком, пришла важная почта.

Я подошел к терминалу и открыл почтовый ящик. Там было два письма. Первое от суда Союза, второе от неизвестного отправителя.

Я впился в первое письмо глазами и открыл его. В нем значилась только одна строчка:

В иске отказано за неимением веса запроса.

Я судорожно вздохнул. Надо было как-то подготовиться, а не в лоб идти...

-Что там? - заглядывая через мое плечо, спросил Рик, но и сам все прочитал. -Мммм, а во втором чего?

-Да какая разница? - раздраженно спросил я.

-Открой, - попросил канадец, и я нехотя развернул послание.

Знаю ваш интерес в Суде, но так дела не делаются, капитан Доров. Есть к вам одно предложение: Если вы победите в большом галактическом Сафари и придете в гонке первым, я добавлю весу вашему заявлению и, уж поверьте, иск будет удовлетворен - моя гарантия. Ведь нельзя же отказать:

1. Победителю Галактического Сафари;

2. Человеку, за которого попросили сверху.

И подпись: поклонник, пожелавший остаться неизвестным.

-Вот черт, - только и сказал я.

-Да уж, - согласился Рик. - Кажется у тебя, мой друг, появился новый стимул, если, конечно, твоя цель все еще остается целью...

-И ты туда же? - трагически воскликнул я. - С целями и результатом меня уже Тверской достал!

-А между тем его подход весьма эффективен...

-А переступать через нормы и морали тоже приемлемо?.. - обалдел я.

-А ты не переступай, - легко предложил Рик. - Просто победим.

-Только не говори, что тебе страшно захотелось принести Земле галактическую жилую платформу.

-Нет, Антон, - Рик покачал головой и открыл дверь, чтобы уйти. - Мне просто кажется, нам бросили вызов. Это азарт, я ведь игрок!

Он подмигнул, но я не разделял его радости, потому что думал вот о чем: я надавал Тверскому под зад и прямолинейный полковник нашел способ заинтересовать меня. Сто к одному, никакого поклонника у меня нет, и мой интерес в суде Яр видел, заглянув через плечо и прочтя заявление. Так что один ноль в его пользу, ведь в моей душей все же задета струна надежды.

Стас дал мне на время свой плеер - небольшой, похожий на флеш носитель четырехугольник с сенсорный управлением - и легкие наушники. Музыка, само собой, была позаимствована у дяди, очень уж произвел на меня впечатление этот концерт номер один. Выслушав мою просьбу, Змей ухмыльнулся:

-Эх, Антон, темный ты человек! Никогда бы не подумал, что в свои годы ты впервые обратил на Баха внимание!

-Никогда не поздно приобщиться к прекрасному, - парировал я.

И вот теперь, сидя в тесном чреве скоростного челнока, слабо помаргивающего неоновыми голубыми панелями, я сунул в уши наушники и закурил сигарету, пытаясь для себя определить: это все же концерт номер один? Или часть третья - последняя.

Тверской, напряженно замерший в соседнем кресле, встрепенулся:

-Тебе ничего не позволят взять с собой.

-Я в курсе, - негромко ответил я. -Тссс.

Пам-пам-пам-па-па-па, - отстучал пальцами по подлокотнику такты.

-Не мешай мне приобщаться к прекрасному. Придет время, я оставлю все лишнее здесь, а потом заберу.

-Позер! - выплюнул Яр. - Лучше дай я тебе расскажу, что нас ждет.

-Нет, - я демонстративно прибавил громкости.

Челнок, забравший нас со Шквала, был полностью автоматизирован, он поднялся с Нуарто, окунувшись боками в черную пустоту космоса, и тут же взял в сторону, к замершему в ожидании транспортнику. Этот корабль, похожий на сплетение дуг и волокон, должен был доставить нас к Мэй.

И Тверской и Рик были неправы, я все же глянул в базу данных и кое-что успел узнать о погибшей планете. Ее координаты, ее гравитацию, ее историю. Кстати, гравитация там была выше, чем на Земле. Это означало, что многим расам будет на ней ой как несладко! Да и нам с Тверским полуторная нагрузка на пользу не пойдет. Представьте себе, что ваш вес в одно мгновение стал в среднем больше на перегруженный походный рюкзак. Никакой радости, если учесть, что это только тело без экипировки.

Открылись грузовые люки, и транспортник проглотил наш челнок, на консоли зажглась надпись:

"Внимание, не покидайте свои места. Время до высадки тридцать семь минут после выхода из состояния сна. Время до связи одиннадцать минут".

-Что значит "после выхода из состояния сна"? - уточнил я, выключив плеер.

И провалился в пустоту.

-Видимо, это и значит, - хрипло пробормотал Яр у меня над самым ухом. Закашлялся.

Я потянулся всем телом, которое пребывало без движения больше пяти часов по субъективным ощущением. Подобного следовало ожидать, Мей от Нуарто была значительно удалена, без подпространственного перехода не обошлось и, чтобы пассажиры не успели заскучать, их попросту усыпили.

что через одиннадцать минут к нам на борт поднимется представитель учредителя гонки, обыщет и заберет все лишнее, а также выдаст нам стандартные сведения и стандартную экипировку.

Зевнув, я снова включил плеер, и утонул в звуках.

Через одиннадцать минут на борт и вправду пожаловали визитеры. В кабине вспыхнул приглушенный, чтобы не ослепить нас, свет, открылся люк и на челнок поднялись двое нуарторийцев. Первый нес плоский ручной сканер, второй два рюкзака и какие-то чехлы.

-Уважаемые, - сдержано сказал первый, - разрешите представиться: инспектор Трест. Буду курировать ваш вылет. Сначала немного слов, потом дела. Запрещено брать с собой все. Это тоже, - он указал на мои наушники. - Сдайте, пожалуйста.

Тверской бросил на меня ехидный взгляд.

-Музыка, - сказал я спокойно. - Оставлю пока себе, когда буду десантироваться, брошу на корабле.

-Как скажете, - согласился инспектор, - но если на челноке не окажется плеера и сигарет, вы будете дисквалифицированы независимо от результата. Таковы правила, - последние слава он сказал с легким сожалением, словно понимал, насколько важна музыка.

-Ну, это ясно, - кивнул я.

-Теперь о вашей экипировке. После обыска вам выдадут все необходимое: одежду, обувь, средства защиты от агрессивной среды, медикаменты. Вот портативный прибор, - он положил мне на колени коммуникатор размером с ладонь. Тверской нагнулся и тут же захапал его себе. -В нем счетчик радиации, анализатор воды, но вода на Мей вся настолько отравлена, что эта функция не очень и нужна. Навигатор и маяк. Потеряете прибор - останетесь на планете навсегда. При всем желании мы вас в джунглях не найдем, но конечно гарантируем, что планета будет прочесана вдоль и поперек в поисках выживших на седьмой день после высадки.

В воде вы нуждаться не будете, в ваши стандартные наборы входят фляги по четырнадцать литров. Не пугайтесь, они выглядят так..., - инспектор достал фляжку по виду литровую из странного, черного, словно сморщенного материала. - Внутри колба, между колбой и внешней оболочкой антивещество, так что во фляжке именно четырнадцать литров - максимальный необходимый объем для земного существа. Мы все продумали, но обязаны предупредить, хоть подобных случаев никогда не бывало: материал оболочки фляги необычайно прочен, он выдерживает прямое импульсное попадание, но в случае разгерметизации произойдет сначала мгновенное расширение, затем сжатие. Это будет воронка радиусом около ста метров и внутри ничего. Пустота. Все разорвет, так что будьте бдительны, как говорится, понимайте, что за вещь вы держите в руках. Так же вам выдадут мачете из керамо-стали, она не ржавеет, ее не разъедают кислоты. Естественно, смотрите, чтобы брызги сока растений не попадали на кожу... ну, да вы и сами знаете.

Хм, - подумал я. - Это что за растения такие, в которых вместо сока кислота? Ладно, Тверской еще все мне расскажет.

-Еще индивидуальный медицинский пакет, ничего особенного, только чтобы оказать первуб помощь. А вот это самое важное, - продолжал инспектор и достал небольшой чехол. - Здесь - шприц-тюбик, внутри которого эликсир бессмертия для вас. В случае поражения, отравления или ранения у вас есть одна инъекция, которая спасет жизнь. Если же наступает тяжелое поражение лучше вколоть двойную дозу, но то, как вы будете распоряжаться вещами, решайте сами.

Еще у вас будет сухпай на семь дней, и оружие "Ветер77", слышали о таком?

Тверской согласно кивнул, я не отреагировал.

Помощник инспектора расстегнул чехол и достал оттуда два серых больших автомата с широкими прикладами и короткими дулами.

-Стандартные магазины на тридцать зарядов. К каждому автомату два магазина.

-На семь суток? - обалдело спросил Тверской.

-В том то вся интрига, - ухмыльнулся инспектор. - Вам придется десять раз подумать прежде, чем сделать выстрел, ведь в вашем распоряжении всего шестьдесят выстрелов. Все. Вы все поставлены в равные условия. Мэй - планета большая, но участники будут высажены так, что возможность встречи довольно высока.

-Сколько? - полюбопытствовал я.

-Пятьдесят семь процентов вероятности.

Я прикинул. Значит, на каждые пять километров будет одна пара. Никак не реже.

И сам удивился. А как это я так посчитал? И посчитал ли вообще, или это просто пальцем в небо ткнул? Скорее второе. Наверное. Значит, восстанавливаюсь потихоньку.

-Итак, я продолжу? Вас высадят, и челнок сразу улетит, на седьмой день прилетит в то место, где будет маяк и заберет, если вы, конечно, останетесь живы.

А теперь позвольте? - и он поднял сканер.

Я отложил наушники, сигареты, зажигалку. Встал. Я совсем не волновался, уверенный на все сто - не найдут. И не нашли, что самое удивительное. Вытащили у меня из кармана счастливую монетку - красивый американский доллар с Джорджем Вашингтоном, который мне подарил когда-то Родеррик просто на удачу, а нож в ботинке не нашли.

После обыскали Тверского, но к нему не было никаких претензий. Тогда инспектор пожелал нам удачи и вышел. Люк закрылся за ним, но освещение не погасло, давая возможность разобраться с вещами.

Я закурил снова, глядя, как Яр одевается в пятнистый серо-зеленый комбинезон и напяливает на запястье наш универсальный прибор. Один на двоих. Потом он принялся исследовать остальные вещи, проверил оружие, недобро поглядывая на меня, но сказал лишь одно:

-Достал дымить!

Я обернулся к консолям и провел по сенсору ладонью. Челнок на удивление охотно откликнулся и я уже через мгновение включил системы быстрой вентиляции. От дыма даже следа не осталось.

-Как ты это делаешь? - уточнил Яр. - Это же чужие технологии, совершенно другая машина, ты такую, небось, и в глаза не видел.

-Не видел, - согласился я. - Но ты забываешь, кто я такой.

-И кто же? - он выпрямился, словно бы этот ответ должен был решить для него все вопросы разом.

-Я - капитан космического корабля, - небрежно ответил я и снова включил плеер.

Дрогнул челнок, притух свет.

Распахнулась створка грузового отсека транспортника, челнок выпал в космос, и Мэй предстала перед нами во всей красе. Через панорамные экраны заглянула к нам в кабину зеленая в черных чревоточинах планета. На ней не было океанов, почти ничего голубого, кроме тонких, прорезающих поверхность и похожих на вены умершего человека, рек. Темная зелень, кажущаяся почти серой, и выжженные множественные пятна, словно оспины.

-Ее бомбили, - уверенно сказал Тверской.

Да, - подумал я про себя. - Точечными маломощными снарядами, словно уничтожали какие-то определенные объекты.

Челнок плыл вперед, планета надвигалась, занимая все экраны под волнительны звуки фортепиано, и от грандиозности происходящего у меня защемило сердце. Я расслабленно сидел, а джунгли вплывали в сознание подобно реминорным переливам, оставаясь в памяти чем-то... новым. Я больше не испытывал ни пустоты, ни ярости. Рик был прав: цель, хоть и ненастоящая, внезапно дала мне новые силы и новую уверенность. И если бы сейчас рядом со мной оказалась Ната, возможно, я бы попросил у нее прощения. Просто за то, что, оказавшись подле меня, она подвергла свою жизнь несомненной опасности. Просто за то, что я навлек на нее беду.

Но Натали не было, и мой порыв, рожденной прекрасной музыкой, которая не теряла свою красоту с годами, пропал зря.

Челнок затрясло - мы входили в атмосферу - на мгновение экраны запотели, словно подернулись мутью, потом все очистилось и мы, ломая ветки, со скрежетом и воем сели всеми опорами на почву.

Тверской уже стоял у выхода, подогнав ремни и держа оружие наперевес, когда я только поднимался из кресла, снимая наушники - очень хотелось дослушать произведение до конца, но пора было выдвигаться. Облачиться в комбинезон было делом пары минут, после чего я накинул на одно плечо рюкзак, закрепил за спиной мачете, подхватил автомат и как истинный дилетант повесил его на шею. В последний раз затянулся и, швырнув окурок на пол, растер его ботинком.

-Все, пошли, - скомандовал Тверской.

-Как скажешь, полковник, - мило согласился я и рванул на себя рычаг открытия люка. Плавно изменилось давление, изменилась гравитация. Я недовольно хекнул. Ощущение было такое, словно на плечи повесили рюкзак в сорок кило. Привыкать придется долго, особенно после ранения. Тверской не подал виду, только зевнул, видимо, прочищая уши. Плавно отошла створка люка, пахнуло влажным жаром.

Температура градусов сорок, влажность под сотню.

-Сказали бы, что так тепло, я бы шорты надел, - проворчал я.

-Все тебе сказали, но ты прочесть поленился, - отрезал Яр, после чего спустился вниз, поводя стволом автомата из стороны в сторону. Я последовал за ним и, стоило мне ступить с аппарели на покрытую жухлыми крупными бурыми листьями почву, как челнок задрали люки. Мы поторопились убраться подальше от вспыхнувших белыми столбами двигателей, и корабль, проломив те ветки, которые уцелели при посадке, ушел вверх, осыпав нас листьями и обрызгав соком. Я выматерился сразу же не скрывая свое отношение к планете, и принялся остервенело тереть шею, на которую попала капля. Потом находчиво плюнул на ладонь и стер. Действительно жгло как кислота.

-Ну что, гений, куда нам? - спросил я, и над головой что-то громко хлопнуло.

-Еще челнок, - констатировал Яр. - Теперь они будут хлопать часто, только всю живность здесь поднимут...

И, словно отвечая на его слова, из глубины джунглей донесся тяжелый, оглушительный рев. Завизжало на десятки голосов, захлопали крылья.

Далеко, - машинально отметил я.

-Слышал птиц?

-Зверя слышал, - сказал Яр. - Судя по всему, это и есть их пресловутый самый крупный мутант, похож по габаритам на бизона, внешне - ящерица, обладающая отличной реакцией и бегающая как гепард. Пасть широкая, состоит из костной ткани, зубы в два ряда, клыков восемь...

-А птиц? - снова уточнил я.

-Каких птиц? - Яр дернулся - над нами снова хлопнуло.

Я внимательно посмотрел на Тверского, пытаясь раскусить полковника, но тот был невозмутим, а, значит, не слышал звуков, пришедших из глубины джунглей.

Это же примерно в километре от нас, - понял я. - Что за чертовщина, у меня с головой не в порядке или какое-то из старых умений трансформировалось в утонченный слух? Разберемся.

-Так и будем тут стоять? - поинтересовался я.

-Давай без этого? - попросил Тверской примирительно и махнул в воздухе рукой.

-Нет, давай с этим, - капризно отказался я.

Яр скрипнул зубами.

-Ладно, пошли, нам лучше всего найти себе какой-нибудь укромный уголок. Я видел там скалы, лучше всего пещера или нора. В здешних лесах много ядовитых насекомых, укус которых вызывает жар, а может быть и смертелен...

-Нифига не интересно, - оборвал его я.

-А я не для тебя говорю, - вынимая мачете, огрызнулся Яр. - Я свои знания проверяю!

Ну, тож верно, - подумал я, засчитав полковнику одно очко за сообразительность. - Я же не могу его не слушать, мы слишком близко. Ладно, пусть вещает.

-Растения симбионты, - продолжал Тверской, - имеют яркую раскраску, часто бывают полиморфичны, умеют удлиняться, отращивать шипы. Внутри растений чаще всего смесь кислот, так что это и не растения вовсе. На дереве тоже можно обустроиться, но это не спасет от членистоногих, большая часть которых очень не показана нашему организму. Так что лучше пещера, в ней можно завалить вход. С другой стороны, через щели эти твари тоже могут просочиться, и придется делать подвесные лежанки типа гамаков, чтобы оставалось как можно меньше путей до нас добраться. И, конечно, с пещерами есть проблема: выход один, если нас зажмут, то выкурят оттуда как последнюю лисицу - не спасемся.

Тверской рассуждал словно бы сам с собой, но говорил явно дело. Я и не сомневался в том, что полковник - настоящий профессионал в вопросе выживания. Как он звание получил, неясно. Чаще полковников получают жополизы и словоблуды, командующие другими, но не люди дела.

-Теперь о живности...

-Заткнись, - чистосердечно попросил я, потому что я услышал выстрелы.

Тверской благоразумно замолчал, бросив на меня быстрый взгляд. Прислушался напряженно.

-Стрельнули что ли? - неуверенно спросил он.

А я слышал четкий выстрел и знал расстояние - два километра. Вот тебе и умение, сам с себя тащусь!

-Стрельнули, - передразнил его я.

Тверской резко развернулся, и продолжил идти вперед, осторожно разрубая свисающие отовсюду лианы. Он действовал очень деликатно, а через обрубки старался переступать, да оно и понятно. Если материал мачете не был подвержен повреждению от соков, то наша обувь и одежда имела предел прочности, хотя шили ее из какой-то очень прочной ткани.

Джунгли мне сразу не понравились. В первый час нашего движения я чуть с ума не сошел от обилия звуков вокруг, но очень быстро научился разделять их по удаленность, хотя у меня, честно говоря, разболелась голова.

Нас окружила странная, и очень неприятная жизнь. С веток свисали какие-то коричневые толи пиявки, толи слизни, по стволам бегали забранные в хитиновые щитки многоножки, пахло кислотными испарениями, от которых тут же начали слезиться глаза, а нос заложило.

-Слухай, - не сдержался я, - эта отрава нас не убьет?

-Можешь надеть фильтры, они в индивидуальном гигиеническом наборе, - сказал Тверской и сам засуетился. Интересно, чего он раньше то это не предложил?

Фильтры оказались маленьким тампонами, удобно вставляющимися в носовые пазухи. Они совершенно не ощущались, разве что в первые пару минут, потом я и думать о них забыл. Дышалось через них без усилия, без звука, так что порадовало, а глаза довольно быстро приспособились, хотя мне и показалось это странным. Может, сыграла роль и без того стопроцентная влажность, может, концентрация испарений была не столь велика.

Я все чаще оглядывался. Пробираться через джунгли было сложно, но это полбеды. После нас оставалась отчетливая тропа, по которой любой преследователь мог быстро и бесшумно пройти, застав нас врасплох, и, кроме того, за нами уже увязались странные, пугающие звуки. Частота, с которой повторялись эти потрескивания и пощелкивания говорили о том, что нас преследует целая стая каких-то тварей.

Полковник был несомненно прав, нужно занять наименее уязвимую позицию, забиться в угол, из которого при острой необходимости легко будет уйти, и выжидать. Постоянно шляться по этим джунглям - самоубийство. Вот что опять?!

Тверской резко встал.

-Назад, - с волнением сказал он. Дважды меня просить не пришлось, но через его плечо я рассмотрел впереди между черными листьями и ярко-красными ветками ржавый, проеденный дырами кусок металла, торчащий из почвы.

-Радиация? - уточнил я.

-Фон стал расти, придется обойти, - Яр сосредоточенно пошел по дуге, вырубая нам путь и то и дело поглядывая на прибор. - Какой-то осколок старой войны.

Я поудобнее ухвати автомат - расстояние между нами и источником постоянных пощелкиваний, сократилось, но полковник по-прежнему его не замечал.

Я внезапно подумал, что игры уже пора заканчивать, но все равно ничего не произнес вслух.

-Черт, - проворчал Тверской, - где же эти скалы?..

Листья внезапно расступились, и следующий шаг чуть не стал для Яра роковым. Прямо под его ногами земля внезапно нырнула вниз в глубокий овраг с довольно крутыми, влажными склонами, на которые и ступить-то страшно: верхний слой прелых листьев обязательно поедет под человеческим весом, а схватиться в этих чертовых джунглях тоже особенно не за что, если только рук не жалко...

Тверской, делая шаг, чудом удержался на краю; его нога соскользнула, но я сзади придержал полковника за лямку рюкзака. Еще не хватало, чтобы он скатился вниз и искупался в том чудесном ручейке на дне оврага, имеющем удивительно кислотный, глубокий голубой цвет. В этом ручейке химикатов точно больше, чем молекул самой воды.

-Смотри под ноги, - напомнил я.

-Вроде здесь уже не фонит, пройдемся вдоль? - Яр словно спросил моего совета. Что, спец по выживанию уже сдулся? Очень может быть. Я тоже что-то не воспылал восторгом от этой планетки, все оказалось даже хуже, чем говорили.

Я отмахнулся от потянувшейся ко мне ветки и тут же отскочил в сторону (не посмотрев, куда отскакиваю, но в этот раз повезло), потому что ветка хлестко изогнулась, чуть не ударив меня по физиономии.

-Спокойнее, - Тверской рубанул побег мачете и пошел вдоль оврага. - Судя по всему тесак полезнее пушки.

Как бы не так, - подумал я. - Пока за нами эти щелкуны идут, я автомат из рук не выпущу.

Тут же оглянулся и выстрелил. Даже не задумываясь, просто приподнял дуло и пальнул на движение, хотя не собирался вмешиваться вообще, пока Тверской не поймет, насколько он слаб один. Но с рефлексом ничего не поделаешь, и я не промахнулся. Грохнуло, расплескалось огненным шаром, черный столб дыма устремился к небу.

-Что?! - Тверской даже присел, моментально бросив мачете под ноги, он уже держал палец на спуске.

-Да так, нервы, - невесело хмыкнул я. - Камеру сострелил, похоже. Будет им урок: пусть в инвизе их держат, что за манеру взяли мелькать между деревьями?!

-Видеокамеру? - глупо спросил Тверской.

-А ты думаешь, за нами не наблюдают?! - с легкой издевкой уточнил я. - Да тут весь лес напичкан шарами камер!

-А я и не замечал, - потрясенно пробормотал Яр.

Я, признаться, тоже, заметил - сразу стрельнул, но почему бы не показать превосходство? Пусть думает, что я уже эти камеры много раз видел, а тут просто немного перенервничал, вот и пальнул.

-Ну, ты это, заряды больше не трать, и пошли отсюда. Не дай бог на дымок кто придет проверить...

-Это надо иметь крепкие нервы, чтобы в этих джунглях ходить еще что-то проверять! - выдал я свое чисто дилетантское мнение.

-Есть расы, - невесело ответил Яр, - которые не боятся кислот. Эти заверения, что всех поставят в одинаковое положение, бред сивой кобылы! Как тут будут выживать существа, у которых обычная гравитация понижена, вообще неясно. Я вон в форме, и то не в восторге. Ты, небось тоже?

Я промолчал, кивнув ему, чтобы поднимал мачете и топал дальше. Мне и вправду хотелось уже найти местечко, где удастся обосноваться, и осесть, а еще я, как и Яр, прекрасно понимал: те, кто в более выгодном положении, начнут охотиться за более слабыми, чтобы убрать лишних соперников. Ведь это, возможно, единственный шанс сократить состав противников. Потому нужно осваиваться и действовать как можно скорее.

Овраг стал еще глубже, и я вяло задумался о том, что в случае непредвиденной ситуации деться нам отсюда будет некуда, когда внезапно с ветки над головой Тверского сорвался ярко-салатовый лист.

Скакнув вперед, я отвесил Яру под зад с ноги так, что тот плашмя рухнул на землю, а сам, выхватив мачете, разрубил пополам развернувшуюся в острое лезвие, тварь. Она отчаянно запищала, и забилась между нами.

Тверской вскочил, но против ожидания не стал выяснять со мной отношений, а добавил твари, еще распополамив ее. Бросил короткое "спасибо" и снова встал впереди нашего маленького отряда.

Могу поспорить, ему было и больно и обидно. Ай да полковник, пора мне уже менять о тебе свое мнение!

Я прислушался - пощелкивания прекратились. Отстали гады, возможно, испугались взрыва, дыма или огня, и это не может не радовать! Нам тут своих проблем хватает...

И тут пространство между нами расчертил алый импульс, врезался в ствол, выбив из него водопад коры и осколков. Мы, не сговариваясь, рухнули вниз, я перекатился, ощутив, как вонзился в спину рюкзак, и осторожно выглянул из-за дерева, и тут же убрался обратно, закрываясь от полетевшей щепы. И ни грамма сока! Я приподнялся, окинув дерево взглядом, стараясь запомнить разновидность. Вот такая "елка" мне подойдет, если что-то случится!

-С той стороны стреляют, - негромко сообщил Яр. - Только патроны потратим, если и убьем, то оружие не достанем. Надо отползать, а сзади фон.

-Да мы его уже обошли, - отмахнулся я и поднялся, прячась за деревом.

-Не вздумай! - зашипел Яр, но я его не слушал. Исполин был достаточно широк, чтобы прикрыть меня, так что я, слегка присев, подпрыгнул, ухватившись за нижнюю ветку, помог себе ногами, оттолкнувшись от ствола, и оказался на высоте в метр. Встал устойчиво и выглянул, высунув автомат.

-Не трать патроны!

Но я уже выстрелил и попал.

-Минус один, - сообщил я и выстрелил снова в мелькнувший между кустами силуэт. Как в тире! Мишень коротко вскрикнула. - Минус два. А через овражек перебраться можно, там завалил из бурелома. Если не прогнил, пройдем, как по мосту...

-Ну, ты и стрелок, капитан, - сказал Яр с чистосердечным уважением.

И тут прямо у ствола что-то щелкнуло.

Меня спасло именно то, что я залез на дерево, Тверской же оказался в самой гуще снующих и жалящих тел. Это были твари похожие на крупных игуан с медвежьими лапами, покрытыми короткой, бурой шерстью. Их длинные острорылые морды оканчивались узкими клювами, явно рассчитанными на то, чтобы рвать добычу, и хотя весу в них было килограмм по пятнадцать, стая, высыпавшая на край оврага, сразу окружила уязвимого на земле человека. Тверской начал лихорадочно, но прицельно отстреливать хищников, но тут одна из тварей метнулась сбоку, приподнявшись на задних мускулистых ногах, и рванула его за бедро. В следующую секунду я наградил ее залпом из своего ружья. Не доглядел, но, скорее всего, не успел бы в любом случае - зверей было слишком много, и наш с Яром огонь с трудом их сдерживал.

Жалеть заряды не было ни смысла, ни желания.

Яр как-то странно подался назад, словно потерял опору, но продолжал стрелять. Щелкая уродливыми клювами и посвистывая, твари наскакивали и отбегали, давая нам возможность обороняться, пока последние особи, поняв, что их охота не удалась, не скрылись в чаще. Вокруг Тверского осталось лежать около двух десятков изорванных зарядами тел.

Я перегнулся, глядя, как Яр меняет магазин, но как-то не очень уверенно, не попадая в паз.

-Сильно? - спрыгивая с ветки, поинтересовался я.

Я слышал, как эти твари уходят, пытаться добивать нас никто не собирался. Ну, хоть что-то хорошее.

Тверской пошатнулся, поглядел растеряно, ощупал бедро, пачкаясь в крови.

-Да вроде только куснула, - сказал он вяло. - Даже не вырвала мясо, но мутит...

-Яд, - выдохнул я и скинул рюкзак. Выдернул чехол и прежде, чем Яр успел что-то сказать, всадил ему тюбик в плечо прямо через комбинезон.

Полковник внезапно сел, так и не попав в гнездо магазином, выронил его из рук. Глаза Тверского закатились и подернулись белой пеленой, словно разом пошли катарактой.

А вот к этому я был не готов! Даже в первое мгновение запаниковал. Мы пробыли на Мэй всего пару часов, а у меня на руках уже умирал человек. Хоть и не друг.

Я принялся трясти полковника и думать забыв, что сейчас подставляю джунглям совершенно беззащитную спину, потом взял себя в руки и поднял взгляд. Это дерево спасло мне жизнь, может быть, оно поможет нам и сейчас?

Развилка! В дереве на значительной высоте была развилка. Отсюда ее почти не видно, а когда я забирался на нижнюю ветку, приметил ее в кроне!

Где лучше всего прятаться? Там, где тебя не будут искать. На месте перестрелки никто нас искать точно не будет. Тут запахнет тухлятиной, а множество следов скроет мои передвижения.

Если я вырублю проход на ту сторону, то любой преследователь будет считать, что мы ушли туда...

Я нагнулся, снова потряс Тверского, но полковник был без сознания. Его кожа стала мертвенно бледной, а из носа слабо начала сочиться кровь. Оставалось надеяться, что я вовремя вкатил ему этот укол; в том, что я все сделал верно, уже сомнений не оставалось.

Теперь нужно решить задачку со всеми известными: мой вес плюс вес Тверского плюс повышенная гравитация. Это как вот мне затащить нас обоих на дерево? Это ж сколько в этом уравнении должно быть анаболиков или стимуляторов?

Первым делом надо было обезопасить Тверского. Я быстро перетянул ему бедро, чтобы даже через те раны, которые он получил, не вытекло ни капли лишней крови, потом снял с него рюкзак, снял с себя. С сожалением прислонил к дереву оружие - автомат весил три кило, да еще и при повышенной гравитации казался целым гранатаметным комплексом, никак не меньше!

Ну что, попробуем?

Поднять-то я Тверского поднял, да чуть сам не свалился. Вспомнились слова Змея о том, что рука еще не оправилась. Хорошо, что хоть боль он убрал, и на том спасибо. Кое-как удалось мне повесить Яра на ветку, перекинув через сук словно тяжелую пуховую перину. После этого, уже мучаясь жестокой одышкой, я забрался сам и потащил его дальше, все выше и выше.

Не знаю, что на Мэй творится ночью, но к темноте я просто обязан был все закончить. И настил или гамаки, и прокладывание следов, и позаимствование чужого оружия. Не знаю, кого я там пристрелил, но быть может, у них инъекции такие же, как у нас?

Когда я колол, сразу заметил на тюбике цветную маркировку. Такие всегда наносились на лекарства и я, часто попадающий в руки Стаса, знал, что это обозначает. Цветные полоски были не просто красивыми картинками, это была принадлежность к определенному классу физиологических особенностей. Ясно было как божий день, что шприцы с другими маркировками нам не подходят, потому, дотащив Яра до развилки и с удивлением поняв, что дерево к макушке однозначно расширяется, вместо того, чтобы сужаться, и тут и так есть площадка почти метрового размера, я расположил там раненого и быстро спустился вниз. Сделал еще один подъем, притащив наверх вещи и оружие, развесил их на суках и замер, выжатый словно лимон. Дышать в этой жаре и так было тяжело, тело, несмотря на комбинезон с терморегуляцией, все было липким от пота.

Минутку передохнуть и снова вниз. В голову пришла странная мысль:

Интересно, а Титрин здесь, на планете или он отвалился от меня еще на Земле? В конце концов, его нужны теперь не эксклюзивны, когда вокруг плывут десятки камер?

Первым делом, пока не забыл, я подобрал пустой шприц-тюбик, потом, вооруженный одним лишь мачете, быстро дошел до места, где завалилось несколько деревьев, и перешел по ним на другую сторону оврага. Огляделся и подумал, что хороший следопыт сразу разберет по следам, что к дереву пришли двое, ушел только один. Надо будет подумать, как обороняться на этом дереве, хотя позиция была вполне хороша. Плотное сплетение ветвей давало возможность перебраться на соседнее растение, и скрывало убежище от ненужных взглядов.

Уже спустившись на другую сторону оврага, я услышал в отдалении хлопки выстрелов. Кто-то снова стрелял. Ну, началось.

Я бегло обыскал трупы и понял, что ничего, кроме обойм снять с них мне не удастся. Это были низкорослые карлики с какой-то неизвестной мне планеты (да мало ли этих планет и разновидностей живых существ на них), с серой, пошедшей чешуйками кожей. Маркировка на шприцах говорила сразу - другой метаболизм. Я для проверки вскрыл питательный брикет, там ровными рядами лежали какие-то розовые червяки.

Распихав обоймы по карманам разгрузки, я долго и тщательно возвращался обратно, отказавшись от первоначального плана наломать веток, чтобы соорудить там, на высоте убежище. Я руководствовался исключительно маскировкой, потому больше ничего не тронул и как раз к сумеркам залез на дерево.

Где-то ожесточенно стреляли, кто-то кричал, выл, скребся. Темнота сгущалась, а я сидел наверху, облокотившись о вертикальный ствол, и раздумывал главным образом о том, насколько на самом деле безопасно наше убежище. Лежавший на боку Тверской так в себя и не приходил и, когда ночь набрала свои обороты, я не удержался и вколол ему вторую дозу.

Оставалось лишь ругать себя за все то ребячество, которому придавался все это время. Месть местью, но надо было изучить Мэй вдоль и поперек для собственных, так сказать, гарантий.

Вот теперь я сижу тут, держа на коленях автомат, и не знаю, есть ли крупные хищники, охотящиеся на высоте; есть ли тут змеи или что-то похожее на них; на каких деревьях живут те страшноватого вида многоножки и чего еще мне ждать.

Я сидел на дереве, напряженно слушая, как кто-то рвет на части мертвых ящериц, жадно чавкая, поглощает нежданную добычу, и совсем не был уверен, что к утру мы будем еще живы.

Глава 8. Тяжелые дни

Планета Мэй. День второй.

К утру я проклял все, хотя и был жив. Никто мне не пытался выкурить с дерева, лишь отвратительные, жужжащие насекомые, норовящие тяпнуть за любой открытый участок кожи, сводили с ума. По началу я отмахивался, потом в порыве отчаяния разгрузил рюкзак и надел его на голову. Только не смейтесь, но это было невозможно! Твари жужжали и жалили, заставляя дергаться и злиться. Кто знает, какую заразу переносят здешние кровососущие...

Ночью воздух моментально остыл, тело в узкой развилке затекало, наливаясь тяжелой одервенелостью, но шевелиться было страшно еще и потому, что я боялся в темноте уронить Тверского вниз. Привязать его было нечем, а в себя полковник так и не приходил.

В отдалении то и дело вспыхивала стрельба и, хотя протонные автоматы стреляют негромко, даже далекие хлопки вырывали меня из неспокойной тяжелой дремы, накрывая волной противного, липкого испуга. К тому же, кто-то до самого рассвета чавкал под деревом, так что попытки немного подремать я вскоре бросил, променяв их на бессмысленное вглядывание в плотный мрак. Ночь на Мэй была совершенно безлунная, какая-то студеная, словно бы специально выматывающая. Ближе к середине ночи я неловким движением раздавил какую-то странную, медленно ползущую фосфорисцирующую дрянь, которая размазалась по коре дерева фиолетовым пятном и еще долго слабо мерцала. Зато гнус как ветром сдуло, видимо, жидкости этой гусеницы источали неприятный для насекомых запах.

К утру чувствовал себя так, словно пробежал марш бросок километров на сорок. Вроде никогда не жаловался на слабость тела, но здесь бессонная ночь вместе с повышенной гравитацией вымотали меня безмерно. Может, причина крылась в недавнем поражении током и ранении, кто знает, но факт оставался фактом: я не очень то справлялся с задачей выживания. Хотелось обратно на землю, на удобный ортопедический диван перед проекционной панелью. Хотелось горячего свежесваренного кофе и яичницу с помидорами на завтрак.

Ну да, ничего удивительного не было в том, что, жуя сухпай, я думал об ароматной глазунье и поджаренных тостах. Поверьте мне на слово, любые компактные рационы, гражданские или армейские, имеют вкус лежалой подметки, и примерно такую же консистенцию. Сытость желудка никак не может обмануть привычный к хорошим условиям мозг, а к лучшему, как говорится, обычно быстро привыкаешь.

Напившись, я осмотрел полковника. Яр был теплым, дышал ровно, цвет лица у него стал более живой, но если приподнять веко, глаза все равно были мутными, закатившимися. Было совершенно неясно, как долго он будет валяться вот так без сознания. С одной стороны, мне вполне сносно сиделось на дереве, но кто знает, сколько продлиться неожиданное затишье. Уверен, организаторы Сафари не дураки, и для зрелищности вполне могут применить какие-нибудь внешние воздействия, чтобы заставить забившихся по норма и пытавшихся затаиться участников бежать сломя голову из собственных укрытий. Можно выпустить роботизированных монстров, чтобы те согнали экипажи в одно место, или придумать что-нибудь более извращенное.

Нет, сидеть на этом дереве не выход, надо найти Тверскому еще одну дозу, поднять его на ноги и осторожно перемещаться, теперь уже опасаясь этих пощелкивающих тварей и прочего и прочего.

Я передернул плечами. Перемещаться по местным джунглям - идея еще хуже, чем сидеть на дереве. Но в чувства полковника привести надо, а, значит, придется спускаться и идти на восток, туда, откуда я слышал хлопки сегодня ночью. Если там кого-то прибили, возможно, удастся найти полезные вещи, не потребовавшиеся убийцам. Ведь и я сам не взял с убитых мною ничего, кроме обойм. Дурак, конечно, надо было взять второй прибор-детектор, чтобы обзавестись еще одним маяком...

Но случай все рассудил немного иначе и я лишь чудом не успел спуститься вниз, все сидел, собираясь с силами, все мялся, пытаясь убедить себя, что нужно просто встать и идти.

Именно это промедление, вызванное опаской, или, если хотите, страхом столкнуться с малопонятной и незнакомой природой, которую я определенно не понимал, и спасла мне жизнь. Потому что внезапно прямо под деревом раздались тявкающие хлопки ружей.

Я чуть с дереве не свалился, замер, вцепившись в свой автомат, прекрасно понимая, что стреляют не в меня, да и снизу в кроне этого дерева ничего не разглядишь. Но все равно сердце колотилось страшно.

"Чего вас всех сюда несет, - подумал я с остервенелой ненавистью. -Уже третья пара выходит к елке, но мне встречи Ии с первыми пришельцами хватило выше крыши!"

И тут же сам ответил себе: этот овраг рассекал джунгли на многие километры, и оказавшимся в лесу ничего не оставалось, как двигаться вдоль его края. Никакой мистики, просто топографический казус.

Выстрелы смещались. Я видел, как внизу мелькнул чей-то силуэт - участники палили друг в друга, не жалея зарядов. Вспышки пронизывали лес, хлопки отражались от деревьев. Нужно было вмешиваться, но не потому, что мне было жалко кого-то из своих соперников, нет, мне было чертовски жалко зарядов, которые они тратили столь бездумно. Когда центр стрельбы сместился в сторону, я перебросил через плечо автомат и соскользнул с дерева вниз. Объективно глядя на вещи, мое тело все же смирилось с повышенной гравитацией, и стало двигаться менее неуклюже.

Слева раздались крики, выстрелы стихли. Потом кто-то взвыл страшно. Лес наполнился воплями, криками потревоженной живности, и это было мне на руку - за этой какофонией разбуженного осиного гнезда невозможно было различить хруста попавших под подошву веток. Впрочем, мне стоило торопиться, пока лес не успокоился и пока победители не успели обобрать трупы. Сейчас был шанс получить самую желанную в мире добычу - беззащитную, занятую мародерством.

И я не прогадал. Пробравшись под лианами, осторожно сдвигая листья торцом мачете, чтобы не шуметь лишний раз, я заприметил среди деревьев небольшой просвет, и там же стоял, нервно оглядываясь по сторонам, высокий силуэт. Когда он отвернулся, я продвинулся вперед, и смог увидеть и второго мародера, который склонился над распростертыми на земле телами и судорожно копался в вещах мертвецов. Все вышло очень удачно. Первый заряд размозжил лицо незадачливому охраннику, второй, выпущенный без промедления, достался качнувшейся в сторону фигуре. Этот последний успел повернуться, заслоняясь руками, будто это могло его спасти, но против выстрела "Ветра77" не спасает и легкая броня третьего класса, что говорить о дополнительных тканях и костях. Кажется, его прожгло почти насквозь вместе с руками.

Я не рассуждал о подлости своего поступка, не рассуждал о морали. Очень сложно выживать, придерживаясь принципов, и сейчас я был не готов пытаться примерить на себя образ благородства. Мне нужны были заряды к оружию, нужны были лекарства и единственное, чего я опасался, так это повторения пройденного только что сценария. Мне следовал как можно быстрее забрать свою добычу и смыться, чтобы не получить сгусток плазмы между лопаток от очередного удачливого следопыта. Мой слух подсказывал, что рядом больше никого нет, но расслабляться в здешних джунглях было опаснее, чем переходить городскую магистраль прошлого десятилетия с закрытыми глазами. Потому я еще раз напряженно просканировал пространство вокруг, прикрыв глаза, чтобы зрительные образы не мешали сосредоточиться. В корнях у ног шебуршалась какая-то полосатая дрянь, пытавшаяся прогрызть мой ботинок, и, чтобы не мешала, я раздавил ее.

Вроде ничего больше нет. Я вздохнул, выдохнул, приподнялся, оглядываясь. Над тем местом, где лежало уже четыре трупа, густо нависали ветви и побеги, на одном из которых прилип уже знакомый мне яркий хищник, формой напоминающий большой лист. И медленно-медленно с соседней ветки подползал еще один.

Все, что происходило вокруг, было совершенно чуждо человеческому существованию, и осознание этого давило на разум. Я остался один, как и пророчил Рик; я, честно говоря, толком не понимал, что следует делать.

Вытащив мачете, я осторожно подошел к телам и отмахнулся от листа, метнувшегося ко мне подобно звенящему стремительному мечу. Тварь противно запищала, вторая внезапно подалась назад и скрылась в темной листве. Испугалась, а, значит, она обладает зачатками разума. Могу поклясться, такие вот разумные плотоядные листья еще не раз придут ко мне в ночных кошмарах. Если, конечно, удастся выжить...

Я нагнулся над инопланетянами, первым делом собрал и сложил в кучку магазины. Отсоединил обоймы от четырех автоматов. Оказалось только две полных, одна почти пуста. Остальные они расстреляли толи в прошедшей только что ураганной перестрелке, толи ранее. Судя по всему, я вовремя слез с дерева. С каждым днем достать заряды будет все сложнее.

Теперь багаж и сразу разочарование. Крайнее ко мне тело с прожженной грудью и обожженными выстрелом руками совсем не похоже на человеческое. Лицо в роговых наростах, глаза красные; вытащил чехол - маркировка не та. На руке оплавленный кусок чего-то серого - выстрел расплавил маяк. А вторая пара? Тому, что выл - перерезали горло, почти отделив мощным ударом мачете голову от тонкой шеи. Сначала он получил заряд в живот, после чего был безжалостно добит врагами. Он более похож на меня, с узким, каким-то приплюснутым черепом и длинными, шестипалыми конечностями. И кровь у него яркая, алая, заливает грудь и откинутый назад подбородок. Маркировка... не та...

Внезапно меня что-то схватило поперек груди и дернуло вверх с такой силой, что я чуть сознание не потерял. Рванулся, схватился за красную лиану, сдавливающую ребра подобно кольцам гигантской змеи, и тащившую меня куда-то на высоту. Ощутил острую, рвущую боль по всему телу. Даже не поняв, что происходит, рубанул мачете наотмашь через плечо, чуть не отхватив заодно себе ухо, и грохнулся вниз. Вскочил, метнулся в сторону - как раз вовремя. Лиана, отрастившая шипы и походившая сейчас на полотно бензопилы, хлестанула по земле и трупу с такой силой, что взрыла дерн, а трупу оторвала руку.

Подхватив магазины, лежавшие в сторонке, я, шатаясь и спотыкаясь, кинулся прочь и остановил свое паническое бегство только в своей развилке, где первым делом раздавил трех фиолетовых пауков, ползавших по лицо Тверского. Толи сожрать его хотели, толи замумифицировать на потом.

Настоящая боль пришла только сейчас. Меня трясло, ладонь была содрана до мяса, свое мачете я оставил там, у трупов - когда хватал магазины к автомату, выпустил рукоять.

Первым делом я обработал ладонь антисептиком и перевязал, потом стал оценивать остальные убытки. Комбинезон на груди уцелел, а по спине словно нагайкой съездили. Шипя сквозь зубы ругательства, я снял его и обнаружил неприятного вида разрывы, которые с грехом пополам залатал, соединив края медицинским клеем из аптечки. А вот с ранами где-то между лопаток и ниже к пояснице было хуже. Одетая под комбинезон футболка вся пропиталась кровью, но я не мог обработать раны - не та грация. Если там серьезные повреждения, я вскоре попросту усну от кровопотери; если же раны поверхностные, кровотечение остановится само собой.

Я снял окровавленную футболку, свернул несколько салфеток и, изогнувшись, прижал их к спине там, где гнездились самые жгучие источники боли. Непередаваемое ощущение, если честно, заводить руку за спину, когда она изорвана трехсантиметровыми колючками. Салфетки плотно прилипли к коже (ох уж мне эти новомодные технологии, удобно конечно, но лучше бы регенераторы-дупликаторы переработали, чтобы можно было мгновенно заживлять травмы), после чего, не переставая нецензурно шептать себе под нос всякую успокаивающую чушь, натянул комбинезон обратно. Распихал добытые магазины, проверил автомат, и, напившись, замер в ожидании очередных неприятностей.

К ночи боль усилилась, руку саднило, словно я засунул ее в огонь. Со спиной тоже самое.

Я то и дело потряхивал Тверского в надежде, что он прочухается, но Яр в себя так и не приходил. Состояние у него было коматозное, по-другому не назовешь.

Нужно было хоть немного поспать, но острый пульс боли не давал мне отключиться. В голове роились какие-то странные мысли, то о доме, о том, что я в подвале оставил целую упаковку молока и оно, наверное, испортится; то о корабле, где я забыл отдать какие-то указания. Потом, словно последний издевательский аккорд, прямо подо мной зашуршало, захрустело перед моим лицом возникло нечто, отдаленно напоминающее большую змеиную голову. Рептилия имела две короткие, похожие на плавники, лапы с присосками, а толщиной была с талию десятилетней девочки. От такого прихода я даже заорать толком не смог, в горле так пересохло, что я издал лишь сиплый булькающий звук, ощутив, как стали вялыми руки, а волосы на голове зашевелились. Волна липкого, жаркого страха прокатилась по телу от того, с каким внимание огромная голова уставилась на меня пустыми, белыми глазами. Привычным усилием преодолев оцепенение, я подался вперед и рубанул по уродливой морде прикладом автомата, потом нашарил мачете Тверского и принялся ее кромсать с особым остервенением. Уже после первого удара рептилия обмякла и вскоре с тяжелым треском сверзилась вниз. Она не сопротивлялась и я, отдышавшись, внезапно подумал, что, наверное, эта тварь и не хотела меня съесть. Просто приползла на развилку в привычное для себя место, а тут мы с Тверским. Пока она соображала, что же делать, я проявил чудеса негостеприимства и прикончил зверюгу. Может, она и вовсе травоядная, кто знает, но проверять от чего-то у меня желания не возникло.

Планета Мэй. День третий.

Ночью я вновь не сомкнул глаз и к утру уже перешагнул предел. Зверюга с раскроенной башкой лежала внизу, и разгоревшийся рассвет дал мне шанс полюбоваться ее сюрреалиалистическим размером и тем, что она натворила. А наделала она дел, обломав своей тушей все ветки. Теперь, чтобы спуститься, нужно было бы спрыгнуть с трехметровой высоты, а чтобы залезть - ну, там остались конечно едва выступающие сучки, но я не питал иллюзий - мое тело перестало мне подчиняться. Полученные раны отекли, рука в кулак не сжималась, а спина стала каменной. Слезились глаза, поднялась температура. Скорее всего, меня сейчас мог спасти любой антибиотик широкого спектра действия, так как симптомы более всего походили на заражение крови, но кроме обычного наружного антисептика в аптечке ничего не осталась, а оба спасительных укола я сделал Яру. И, тем не менее, полковник так и не очнулся. Скорее всего, Тверской должен был неминуемо умереть, раз уж двойная доза "эликсира" едва поддерживала в нем жизнь.

Лихорадка усиливалась, и с нею обострялись мои чувства. Тонкий слух терзал сознание миллиардами звуков, как тогда, в первый час на Мэй, когда я толком не понимал, что происходит. Звуки эти, подобно громогласной арии, исполняемый сотнями неумелых музыкантов, врывались в мои мысли, и я мечтал о Бахе с его плавным приглушенным перекатом фортепианных нот и нежными вкраплениями деликатной скрипки. Крики, хруст, сопение, чавканье, щелканье, хлопанье, треск, выстрелы, всхлипы, хрипы и крики сводили меня с ума. Влажная жара спирала горло, хотя здесь, у края оврага, надо которым нависало дерево, то и дело проскальзывал легкий свежий ветерок, который мои легкие ловили с отчаянным всхлипом.

Несколько раз меня рвало. Я не мог есть, только пить, и от опустошающего одиночества, бездействия и усталости впадал в состояние прострации, теряясь во времени.

Уверенный, что не усну, я на минуту прикрыл глаза и провалился в пустоту...

Я снова сидел в рубке Эвереста, но в моем сне она была пуста. Только я и плывущие вокруг плазменные шаровые молнии. В их треске я слышал шепот, но не понимал слов. Сгустки плавали, прикасаясь к приборам корабля своими разрядами, словно в раздумьях ощупывали их и иногда вспыхивали, раскаляя выбранные по какому-то определенному принципу, микросхемы. От панелей то и дело взвивались в потолку черные струйки дыма, ровные, твердеющие на глазах, образовывающие подпорки для проминающегося, складывающегося вглубь корабля потолка. Я с ужасом метался между молниями, уворачивался, но внезапно одна из них, изменив траекторию, ударила меня в лицо.

С приглушенным криком я вскочил, заслоняясь от страшного сна, и в следующее мгновение меня пронзило настоящим, не приснившимся ударом тока. Ноги подломились, когда заряд прошел через мое тело, но сознание не ушло. Я с отвратительной вялостью подумал, что все повторяется.

Я испытывал боль, но другую, не такую, как от ушиба или ранения. Она растеклась по всему телу, прошлась по каждой мышце, словно изучая мою анатомию.

Зрение прояснилось, и я поднял ладони к лицу. На пальцах слабо дрожали легкие электрические разряды. Жуткое и завораживающее зрелище. Маленькие молнии замыкались от пальца к пальцу, но, вместо того, чтобы обугливаться и темнеть, кожа моя оставалась все такой же. Я слышал когда-то давно, что при определенном параметре сухости кожи человек может быть не подвержен глубокому поражению электрическим током, но как все это сочеталась с жуткой жарой и влажностью воздуха, от которой тело сильно потело, мой измученный разум понять не мог. Вообще, о чем я думаю? Что произошло?

Приподнявшись и, наконец, оторвавшись от созерцания собственных рук, я увидел торчащий из-за крайней ветки... белый пушистый загривок. Я встал на нетвердых ногах, опершись о ствол и тут же отдернул руку, потому что ощутил, как стекает электрический разряд на кору. Неприятное ощущение, словно за кожу щиплются блохи. Какое странное сравнение... вроде, не припомню, чтобы меня кусали блохи.

На ветке, бессильно повиснув, замерло мертвое животное. Пасть была открыта, черный язык вывалился и по нему стекала белая, пенистая слюна. Само животное было размером с пуму, и похожее по строению тела на семейство кошачьих, с большой лобастой белой головой и короткими лапами. Мэйская кошка, быстрый и хитрый хищник. О ней я успел прочесть, как и знал то, что в свое время на Мэй их истребляли из-за густого белого меха. Мэйцам, чья планета не знала холода, этот вид казался чужеродным и пугающим. Аборигены считали их за духов умерших и старались не прикасаться даже к убитым телам. Их полагалось уничтожить и сжечь, чтобы не навлечь на себя подземное проклятье мертвых. Кошки эти жили и вправду жили под землей в глубоких пещерах, чьи бесконечные коридоры уходили на многие сотни метров под землю. Там было холодно и смысл в такой шкуре у обитателей пещер несомненно был. Оно и понятно, эволюция в любом уголке Вселенной одинаков рациональна.

Мэйские кошки выходили на поверхность ночью и всегда охотились по одиночке, могли проникнуть в дом и ничего не боялись, от того их считали необычайно опасными.

Лишь счастливая "неслучайность" спасла меня в этот раз. Видимо, когда я уснул, мэйская кошка нашла себе легкую добычу и, пробравшись через крону, вознамерилась мною закусить.

Так что же на самом деле случилось?

Я убил ее разрядом с рук, вот что произошло! Черт возьми, если мои сны начнут перетекать в явь, вскоре останется только возвращаться на Парлак 15 в Школу Союза, и слезно просить главу Сатринга обучить меня пониманию происходящего. Иначе и помутиться рассудком недолго. За свою жизнь я повидал немало паронормальных явлений, центром иных становился и сам, но до сих пор не верил в то, что подобное возможно. Видя без глаз, ощущая события наперед, находя решения задач, у которых решения не было, я всякий раз списывал все это то на удачу, то на чудесные, дарованные моим старым кораблем возможности. И каждый раз, против собственного желания, а чисто интуитивно думал одно и тоже: такого на самом деле не бывает. Черт!

Я потянулся и осторожно потыкал животное, дулом автомата. Голова завалилась на бок и я увидел бьющуюся под челюстью маленькую жилку. Тварь была жива. Кто знает, сколько она провисит так, прежде, чем придет в себя. Самое простое решение - убить, но я почему-то медлил, потом и вовсе отстегнул от автомата ремень из сверхпрочного полимера. Примерил - как раз, чтобы сделать мэйской кошке ошейник. Защелкнул карабины, балансируя на ветке над пятнадцатиметровой высотой, потом, перебравшись через безвольное тело, поволок ее к соседнему дереву, ветви которого так удачно сплелись с моей "елкой", про себя решив, что если тело начнет соскальзывать, пусть падает вниз. Все равно мне эту пятидесяти килограммовую тушу (если прикинуть на глаз), мне не удержать. Выбрав сук покрепче, я прицепил карабин к нему так, чтобы кошка оказалась от развилки в четырех метрах и при всем желании добраться не смогла. Налег всем телом, проверяя, насколько прочна моя привязь, но тут же чуть не взвыл от вспыхнувшей в спине боли.

Навалилась усталость. Заряд закончился. Пропасть подо мной показалась непреодолимой, ветка, по которой я перебрался ближе к соседнему дереву, слишком тонкой, но оставаться подле опасного хищника было глупо и я, взяв себя в руки, перебежал к развилке, пару раз опасно качнувшись и расставив для баланса руки. Канатоходец, как пить дать! Все это я проделал довольно своевременно, потому что мэйская кошка долго разлеживаться не стала. Через пару минут после того, как я устроился подле Яра, она завозилась и взрыкнула возмущенно. Со своего места я видел, как она рванулась в нашу сторону, и приготовился стрелять, если ремень не выдержит. Но он выдержал. Кошка дергалась и крутилась, принялась грызть привязь, но все было бесполезно - такой материал был ей не по зубам.

Поняв, что иной угрозы от кошки, кроме шума, нет, я принялся наблюдать за ней. Животное отвернулось и застыло ко мне, выражая сей презрительной позой свое отношение к сложившейся ситуации. Да, дорогая моя, мы с тобой оба в этой самой части тела, которой ты сейчас ко мне обратилась. Распаковав сухпай, я прицельно запустил в кошку галетой. Не подумайте, не для того, чтобы накормить, просто под рукой ничего другого, чтобы кинуть в животное, у меня не было. Мэйская кошка отреагировала молниеносно, дав мне возможность полюбоваться быстротой и грацией своих движений. Галету она перехватила на лету, изящно извернувшись, и, вместо того, чтобы выплюнуть, прожевала и проглотила. Странная тварь.

Некоторое время кошка смотрела на меня выжидающе и я, не сдержавшись, подкинул ей вторую галету, с которой животное расправилось так же быстро, как с первой. Зверский аппетит, нечего сказать.

Я посмотрел на сухпай, но меня затошнило. Нет, еда сейчас не для меня, пусть уж жрет, ничего страшного. Я уже развернул третью галету, когда обнаружил, что животное улеглось на ветке, неудобно подобравшись из-за короткого поводка, и дремлет, прикрыв глаза. Вот ведь, поела, можно и поспать!

Тверской очнулся в начале ночи, а вот сам я к этому моменту уже был в полуобморочном состоянии. Перед глазами по роговице ползали радужные точки, но против ожидания наблюдать за ними было не забавно. От их мельтешения кружилась голова и тошнота волна за волной подступала к горлу.

Яр внезапно шумно вздохнул и приподнялся, а потом смачно выругался.

-Где я, Доров?! - между нецензурщиной осведомился полковник.

-Пить хочешь? - выслушав тираду, вяло уточнил я.

-Мы где? Что случилось то?

Я понимал, что ему хочется узнать обо всем, да и судя по голосу Тверской хорошо отдохнул и был бодр духом. Только вот я подобным похвастаться не мог.

-Это был яд, тебя укусили ящерки, от которых мы отстреливались, - пояснил я, передавая ему в темноте флягу. Кажется, этой флягой я ткнул ему в нос, но полковник жаловаться не стал. Он провел без воды несколько дней и представляю, какая жестокая жажда его сейчас мучила. - Только быстро не пей, и много тоже не стоит - вырвет.

Яр, судя по звучным глоткам, моим советам не последовал. Пил он долго и потом несколько минут не мог отдышаться. Наконец полковник вздохнул облегченно, и выдал:

-Как же хорошо, даже мысли прояснилась. Вот не даром говорят, что вода - это жизнь! - и без перехода: - Что дальше то было, где мы? у меня с ногой серьезное что-то?

-Серьезно - не серьезно, тебе судить, - отозвался я. - Вроде укус выглядел не очень страшно. Мы с тобой сейчас на том самом дереве, под которым стреляли. Я тебя наверх затащил, вкатил двойную дозу...

-Оба биотика? - уточнил Яр.

-Оба, да и с ними ты провалялся четыре дня... или три. Знаешь, я потерял счет времени. Наверное, все же сегодня третий день. Заканчивается.

-Спасибо, что спас, - неловко помолчав, поблагодарил Тверской.

-Похоже, настала твоя очередь.

В темноте мы друг друга не видели, но я отчетливо почувствовал тихий испуг. Не, ну это нормально, это понятно. Он же должен меня уберечь, или операция сорвется. И тогда... кто-то что-то сделает с близким ему человеком.

Что-то я опять не о том думаю...

-Все в порядке, капитан? У тебя голос странный...

-Да мне тут досталось, Яр, - через силу сказал я. - Может и яду, но, скорее всего, просто зараза какая-то. У меня лихорадка...

-Как подцепил? - Тверской сел поудобнее и чертыхнулся, видимо неудачно пошевелив раненой ногой.

-Красная лиана шипы понавыпускала, а я ей спину подставил. Ну и руку рассадил, хотя там мелочи конечно...

-На красных лианах яда вроде бы нет, на спине разрывы глубокие?..

-Да черт его знает, Яр! - взвился я, неожиданно сорвавшись - Я ж не акробат на свои лопатки глядеть!

Из кустов приглушенно рыкнула мэйская кошка, Яр всполошился:

-Это что?!

-Не боись, рассветет - увидишь. Полковник, у нас тут странное, но безопасное соседство, не обращай внимания.

-Да, ты прав, есть дела и поважнее. Чего-то я не могу нащупать рюкзак, где аптечка...

Он поднялся.

-Осторожнее ты, не сверзись! - шикнул я на него. - Мы ж на дереве, дубина!

-Да я вроде вижу чего-то.

-Ничего ты в темноте не разглядишь!

-Постой, Доров, не нервничай. Не цепной пес, чтобы лаять, уймись. Оставь дела профессионалам, - он не весел хмыкнул, с легким шорохам роясь в карманах. -Да уж, неожиданный поворот сюжета вышел, - продолжал он в полголоса. -Кто бы мог подумать, что за нами типексы увяжутся. И ведь я знал, что они стаями охотятся, но когда высыпали на поляну, уже ничего не смог сделать. Черт, как повезло, что ты был на дереве...

Он щелкнул и узкий лучик фонарика яростно прочертил темноту и уперся в кору.

-Откуда? - обалдел я.

-Протащил через сканеры, - пояснил Яр и значительно убавил мощности. Это правильно, мы на дереве как на маяке, как бы на этот лучик не пришел кто-то погреться.

Полковник быстро мазанул голубоватым пятном по развилке, прикидывая ее размеры и свыкаясь с геометрией, потом бесцеремонно перевел луч мне на лицо. Снова выругался, но уже по другому. Посветил вдоль ветвей, откуда рыкнула мэйская кошка. Присвистнул.

-Даже знать не хочу, как тебе удалось надеть на нее ошейник, и не рассказывай мне, для чего ты просто ее не пристрелил, - потребовал Тверской. -Доров, какого черта было так рисковать?!

-Поверь мне, я не рисковал, - проворчал я. -Когда она сюда сунулась, я спросонья приложил ее прикладом, и поверь, у меня в этом деле уже практика ого-го.

-В каком деле, - не понял полковник, пристраиваясь рядом со мной и жестом показывая, чтобы я ему предъявил израненную спину.

-В деле быстрого реагирования на появляющиеся на этом дереве рожи, - кривясь, я расстегнул комбинезон, спустил его до пояса.

-Ничего хорошего, - лишь бросив взгляд, сообщил Яр. - Сейчас промою, а то под коркой крови ничего толком не поймешь. Потом будем решать.

Я вздрогнул от его прикосновения. Руки полковника показались мне ледяными, но было понятно, что это не он замерз, а я горю.

-С таким жаром до спасения ты не дотянешь, - сообщил мне нерадостную весть Яр. -Нагрузка на сердце, почки и печень тебя убьет. Надо будет достать еще биотик...

-Думаешь, я не пробовал? - проворчал я, кусая губы.

-Расскажи мне эту захватывающую историю, - предложил полковник и он был прав, пытаясь отвлечь мои мысли. Верное решение. -Только не говори, что слез с дерева именно для этого...

-Именно для этого, - согласился я, - так что смотри, не повтори моих ошибок. Этот мир - минное поле даже для того, кто понимает что к чему...

И, кривясь и охая, прерывая рассказ, чтобы отдышаться или выругаться, я поведал ему печальную историю своего похода за добычей.

Яр тем временем тщательно промыл рваные и довольно глубокие раны, после чего оставшимися салфетками прикрыл выглядевшие особенно плохо. От этих манипуляций, от голоса живого человека рядом мне стало легче. Ночь вокруг нас было подозрительно тихой, никто не стрелял, и даже тело рептилии, валявшейся под стволом, никто не пришел есть. Изредка порыкивала мэйская кошка и, видимо, напуганные ее голосом, остальные твари старались держаться от нашей "елки" подальше. Кажется, жизнь налаживалась.

Планета Мэй. День четвертый.

Когда я проснулся, Яра в развилке не было. Он ушел, забрав мачете, автомат и три обоймы, оставив мне одну целую и полупустую. Кошка никуда не делась и внимательно наблюдала за мной, но не проявляла никаких признаков агрессии. Болела голова, температура не спала. Я лежал на боку, скрючившись, и мое тело превратилось в один сплошной сгусток боли.

Сделав несколько жадных глотков воды, я бросил мэйской кошке очередную галету и снова уснул. И, кажется, больше в себя не приходил.

Планета Мэй. День пятый.

Кошка переступала с лапы на лапу. Ее охватило волнение: короткий поводок не давал подойти и обнюхать брата. Она чувствовала себя потерянной.

Второй из ее новой стаи ушел и не вернулся. Как она не слушала, но не слышала его быстрых шагов.

Ей хотелось есть, но ни одна тварь не рисковала лезть на деревья. Днем кошка схрумкала жука, но это была ее единственная добыча за весь день.

И вот, наконец, вернулся второй из стаи. Он был грязен и зол, лез на дерево долго и с натужным сопением. Кошка знала: второй из стаи вернулся без добычи. Она чувствовал его усталость и тоску. От голода она тихо взвыла и, свернувшись клубком, уснула.

Планета Мэй. День шестой.

-Ахренеть!

Я с трудом приподнялся на локте, потеряно оглядываясь, и увидел мэйскую кошку без ошейника. Она, как и ничего непонимающий Тверской, стояла посреди прогалины, пялясь на изменившееся пространство.

-Яр, автомат, - хрипло напомнил я, и тот повернулся к хищнице. Запоздало, надо сказать. Если бы тварь решила нами полакомиться, она бы уже разорвала Тверского на части и приступила к коронному блюду: беззащитный Доров в собственном соку. Но кошка внезапно подскочила и метнулась прочь.

-Тебе лучше? - уточнил Яр, глядя, как улепетывает животное, получившее неожиданную свободу.

Хочешь не хочешь, плохо - не плохо, а надо было вставать и разбираться, что произошло.

Морщась и ругаясь сквозь зубы, я кое-как поднялся и задал самый обычный в такой ситуации вопрос:

-Мы где?

И оказалось, что он совершенно неуместен!

-Не знаю, - честно ответил Тверской, озабочено глядя на меня. - Сядь, сейчас упадешь ведь.

-Как мы тут оказались? - попробовал я зайти с другой стороны.

-Не знаю, - тем же заботливым тоном отозвался полковник.

Я осторожно сел обратно, разглядывая небо надо головой. Никаких лиан, никаких планирующих листов. Вокруг валяются наши вещи, словно бы...

-Пить дай, - попросил я.

Тверской протянул мне фляжку.

-Есть у меня одна идейка на счет того, что это такое, - я глотнул воды. -Похоже, мы попали в пространственную или временную аномалию.

-ЧТО?! - Яр так и не двинулся с места. - И чего теперь, мы все еще на Мэй или где?

-Навигационный прибор у тебя, - вяло напомнил я и отвернулся. Вода пошла обратно сразу же, это при том, что я уже давно ничего не ел, а тело мое сгорало от жара и жажды. Тупое тело.

Утерев губы, я снова осторожно стал пить. Маленькими глотками, делая по нескольку вдохов и выдохов после каждого глотка. Яр склонился и быстро тронул мой лоб.

-Ты провалялся двое суток, но становится только хуже.

-Как и предсказывал, - согласил я. -Сдается мне, у нас вахтенный метод: сначала ты в отключке, потом я. Теперь твоя очередь, с меня хватит!

-Ну, уж нет, - возмутился полковник. - Я тоже пас. Мы на Мэй, ближе к полюсу. Чувствуешь, стало значительно прохладнее? Прямо облегчение какое-то.

-Если день стал прохладнее, то и ночь будет холоднее, - сделал я единственный возможный вывод.

-Надо искать новое убежище, мы тут засиделись...

-Тебя долго не было, я приходил в себя...

-Бывал по делам, - отрезал Яр, но я уточнил:

-По каким?

-По важным, - полковник был очень недоволен моими расспросами.

-И что, не нашел подходящей маркировки? - уточнил я. И так все было ясно.

-Не нашел, сам с трудом ноги унес! Чертова планета, чертовы твари! Два полных магазина отстрелял, пока свою шкуру спасал, и еще один, пока возвращался.

-Повезло тебе, что мне их удалось достать, - ухмыльнулся я и с трудом встал, опираясь на приклад автомата.

-Тут поблизости какие-то камни, но радиации нет, проверим? - Тверской торопливо собирал все наши вещи в один рюкзак. И ежу было понятно, что с тем, что у меня на спине, я вес нести не смогу.

-Как скажешь, - согласился я. От воды мне стало легче, но это не значило, что лихорадка отступила. Ноги были ватными и подкашивались от слабости, хотелось только одного: лечь и снова впасть в беспамятство, но здесь, в отличие от дерева, ни о какой безопасности и речи быть не могло. К тому же произошедшее говорило само за себя: наверняка всех выживших собрали в одном месте, так что теперь округа стала еще опаснее. И, хотя выстрелов до сих пор слышно не было, я бы скорее поверил, что у участников кончились патроны, чем в то, что вокруг никого нет.

-Нахрена все это? - отвечая моим мыслям, проворчал полковник. -Сидели на дереве, никому не мешали, тот на тебе...

-Согласись, это совершенно не зрелищно, когда кандидаты, должные каждое мгновение драться за свою жизнь, прохлаждаются в относительной безопасности и минимальном комфорте...

Яр внимательно глянул на меня, но ничего не сказал. Шутки и предположения, что еще у нас оставалось?

-Да это же разрушенный город, - обалдело выдал Тверской, остановившись и привалившись к стволу дерева. Я заметил, он здорово настрополился разбираться в местных разновидностях фауны и очень ловко решал, за что можно хвататься руками, а что лучше обойти за километр.

Я так не рисковал, но, как и полковник, замер столбом. Камень и стекло смешались с корнями; высоченные деревья, словно окутали своими стволами развалины, делая пейзаж вовсе диковинным. Лабиринт из завалов и зарослей был на первый взгляд непроходим, но Яр, с жалостью глянув на мое бледное лицо, указал кончиком мачете левее:

-Там есть проход. Давай подыщем какой-нибудь целый дом и там забаррикадируемся?

-А это не будет еще опаснее? - уточнил я, подразумевая, что всякие твари тоже могут разработать именно такой план, облюбовав помещения с крышей над головой для своих гнезд.

-Я думаю, что безопаснее места до темноты нам не найти, - веско выдал полковник. - Когда ты последний раз ел?

-Давай мы будем вести светские беседы, когда доберемся до безопасного места? - обозлился я.

Яр ничего не ответил, лихо перемахнув через высокий корень, и с коротким воплем исчез. Вверх поднялся небольшой всплеск пыли, послышалась ругань.

-Ну, коль ругается, значит цел, - пробормотал я, невольно улыбаясь чужому казусу, и с любопытством перегнулся через дерево. Прямо за корнем зиял чернотой провал в земле, в котором быстро оседала пыль. При такой влажности вообще удивительно, что на Мэй существует пыль. Впрочем, скорее всего, помещение, в которое провалился Яр, было герметичным.

-Ничего себе не переломал? - уточнил я, пытаясь разглядеть что-то в темноте.

-Технологический прогресс, мля! - невпопад отозвался полковник.

-Высоко?

-Да метра полтора, и тут очень любопытно, надо сказать, так что падай сюда.

-Я б повременил, оттуда есть нормальный выход? А то я немного не в форме...

-Прыгай, я тебе говорю! - рявкнул снизу полковник.

-Тогда я не ручаюсь за последствия, - проворчал я, но торчать среди развалин, граничащих с открытым пространством, не очень-то хотелось.

-Прыгай, не бойся, тут чистый пол.

Я присел на краю дыры - из-под пальцев вниз посыпался жирный, черный грунт - примерился и в слепую сверзился вниз. Не сдержал короткого вскрика, потому что Яр ловко поймал меня внизу и поставил на ноги, но все же зацепил спину. Перед глазами все поплыло.

-Убери от меня руки, Тверской, - просипел я и присел на пол, задыхаясь от боли.

Полковник что-то виновато буркнул.

Заскрежетало - это Тверской приметив в стене низкую, закругленную сверху дверь, уперся в нее плечом. Створка нехотя сдвинулась в сторону и полковник заглянул в темноту.

-Какой-то магазин? - неуверенно уточнил я, оглядываясь. Похожая на конторку панель, лавки у стен, пустые полки рядами от пола до потолка, глубокие и длинные, словно на них лежало что-то объемное. И все покрыто пылью, довольно толстым слоем отшелушивающегося от стен рыжего крошева.

-Могу и ошибаться, но, похоже, это мастерская, - подсветив открытое помещение, поделился наблюдениями Яр. - В соседней комнате какой-то станок и рулоны материала. Ковры, может, делали или просто одежку. Потому и сухо, чтобы ткани не отсыревали, здесь отличная герметичность была, пока я не провалился через потолок.

-А жители Мэй были карликами, - проворчал я, вставая. Пришлось согнуться пополам, чтобы подойти к Яру и не задеть макушкой потолок.

-Ничего удивительного при такой-то гравитации, - вполне научно высказался полковник. - Более безопасного места и представить нельзя. Выход там, - он указал мне на каменную лестницу в зале с полками, - так что мы в любом случае не застрянем. Сейчас еще проверю, чтобы она открывалась, но, судя по тому, как здесь все сохранилось, проблем не будет. Пойду, поднимусь наверх, все проверю, закидаю листьями дыру. От хищников не поможет, но проход закроет. Может, если повезет, удастся стволом каким-нибудь закрыть. А ты, Доров, иди сюда, - он указал мне на темный угол.

-Какая забота, - немного насмешливо фыркнул я. Тверской, пока обходил помещение, успел соорудил мне из мотка толстой ткани, снятой со станка, что-то похожее на матрац.

Я уселся на подстилку и тяжело вздохнул, закашлялся и поднес к лицу ладонь. Яр подсветил. В мокроте была кровь.

-Похоже, время выходит, - сообщил я равнодушно. В голубом светодиодном луче кровь казалось маслянистой, не ярко-красной, а наоборот, черной.

-Последний раз, когда я смотрел твою спину, - сказал полковник как-то через силу, - не хотел тебя пугать...

-И что там конкретно?

-Чернота от раны расползается, похожая на выборочный некроз тканей. Идет по сосудом, покрывая спину черной сеткой Если отмирают ткани, то хана. Надо найти биостимулятор, мне кажется, эта дрянь до легких добралась. Ты дышишь так, словно тебя одного легкого лишили.

Я ничего не сказал. Признаться, Мэй меня убивала очень быстро и весьма эффективно. То, что я смог на своих двоих дотопать до этого леса, скорее моя заслуга.

-Сейчас пойду наверх, расставлю вокруг пару ловушек, чтобы к нам незамеченным никто не пришел. И попробую еще кого-нибудь пришибить.

Пискнул прибор на запястье Тверского. Он вздрогнул, подсветил экран, вздохнул

-Что?

-Ты попал пальцем в небо, вот что. Нас оповещают, что выживших осталось тридцать семь участников. Чтобы собрать всех в одном месте, был применен пространственный перенос.

-Новость не очень, хотя следовало ожидать, - проворчал я. - Зато шанс встретить кого-то появляется. Я то хотел тебе напомнить, что Мэй большая, а подавляющее число придурков уже остыли, сожраны и даже...

-Без подробностей можно, - оборвал меня Яр, - у меня все нормально с воображением. В общем, отдыхай, капитан, я пойду по делам.

Он помедлил и снял прибор:

-Оставлю тебе, если не вернусь, будет шанс убраться с планеты ... если ты, конечно, проживешь оставшиеся дни с такой-то лихорадкой.

-Не говори глупостей, если ты не вернешься, у меня есть собственный маяк, - я покрутил у него перед носом своим перочинным ножом.

-Тоже протащил? - уточнил полковник без особого удивление.

-Ладно, вот здесь фонарь положу, - кивнул головой Яр и ушел. Я лежал на боку, подложив локоть под голову, и слушал, как заскрипела, открываясь, раздвижная дверь, как взвизгнули ржавые от агрессивности среды, петли, и все стихло. Потом услышал шорох наверху - это Яр закрывал чем-то дыру.

Вокруг было темно. У подземной мастерской не было окон, а светильники, ясное дело, не работали, так как не было источников питания. В этой сухой, прохладной темноте, пахнущей какой-то краской и тканью, я и уснул.

Проснулся я спустя какое-то время и долго лежал в темноте, потом не выдержал и взял фонарик. Стараясь не шевелиться, стал медленно водить узким лучиком по стенам. Не знаю, что там искал, никакие предчувствия меня не волновали, и продиктован мой поступок был разве что скукой, но результат оказался ошеломительным. Я внезапно заметил там, где Яр снимал со станка моток ткани след в пыли - словно черную полоску. Пригляделся, а потом и вовсе поднялся, разгреб пыль, обозначая люк с незначительным зазором. Ну, очень интересно!

В раздумье, я сделал несколько глотков из фляги, потом решительно взял автомат, достал нож и поддел лезвием щель, в котором по моим подсчетам должна была быть петля.

Хрустнул метал - это нанозаточка сделала свое дело. Таким же методом я расправился со второй петлей, а потом с применением грубой силы просто выдрал люк из пола. И сунул туда дуло автомата, но ничего не произошло. Там, внизу было темно и пахло сухой пылью.

Фонарик, прижатый моей ладонью к прикладу, выхватил из темноты ступени и низкий потолок. Я согнулся в три погибели и ступил вниз, мазанул лучом по стене и тут же отшатнулся назад. Над головой что-то противно загудело, вдоль стен пробежала вспышка, и вслед за ней стали разгораться лампы под потолком. Судя по всему, освещение управлялось с датчика движения, но в первый момент произошедшее напугало меня непередаваемо. Все же, запугала меня Мэй... Я неуверенно продвинулся вперед и сел на ступень, выцеливая через все помещение кого-то живого на крутящемся кресле у выключенного терминала. Кресло медленно, очень медленно повернулось, и странный карлик с прозрачным лицом уставился на меня большими, ничего не видящими глазами.

-Кто ты? - спросил я его на межгалактическом.

Карлик не пошевелился, через его прозрачную кожу были видны неподвижные мышцы.

-Я не знаю твоего языка, - разлепив сухие губы, сказал он. - Стреляй.

-Зато я знаю твой, - я легко перешел на язык, который выплыл из глубины моего сознания. Спасибо Ворону за подаренные знания.

Я неожиданно вспомнил Родеррика Стерта, моего специалиста по контактам, который знал, кажется, все языки Вселенной. Он давно уже мертв по прихоти сильнейших на просторах космоса, мертв ради забавы. Так же как мы можем оказаться в любой момент мертвы, ослепленные погоней за сомнительным призом, ради которого не жалко отдать жизнь.

Карлик встрепенулся, поднял голову, вглядываясь в мое лицо.

-Кто ты? Ты прилетел убить меня?

-Нет, это случайность, - я опустил автомат. - Что здесь делаешь?

-Я? - он усмехнулся, и ухмылка эта была похожа на человеческую, полную горечи гримасу. - Я последний из мэй.

-Что случилось на планете?

-А ты не знаешь? - в его голосе чувствовались обвинительные нотки. - Нас всех убили!

-Почему? В большом мире об этом ничего не известно...

Моя рука непроизвольно напряглась на прикладе автомата. В конечном итоге, кто знает, чем может мне грозить этот коренной житель...

-А ты расскажешь всем, если узнаешь сам? - с надеждой спросил карлик.

-Расскажу, - согласился я, разглядывая совершенно лысый, прозрачный череп. Казалось, этот маленький уродец состоит из одних хрящей, мутноватых, скрывающих белесые органы. Одеты на нем были какие-то полуистлевшие лохмотья, и в пыли вокруг него не был не единого следа. Может быть, жители Мэй умеют впадать в анабиоз или состояние управляемой комы.

-Слушай, - зашептал на своем хрипящем языке карлик. -Мы тогда не летали в космос. Мы никогда не летали в космос! Мы делали крылатые катера и плавали над своей планетой. А Мэй - очень большая планета! Но потом прилетели они. Завоеватели, убийцы из галактики Хога. Жителей стали сгонять в колонии и заставлять добывать химру - наш минерал, очень хороший материла силикатной природы. Мы ничего не могли им противопоставить. У них были огромные корабли и страшное оружие, способное расщепить организм до чистого углерода. Они могли становиться невидимыми нашему глазу, меняли обличие и сливались с предметами, словно ящерицы-хамелеоны.

Так не могло длиться вечно и на Мэй прилетели корабли Союза. Они уничтожили чужаков, назвав их преступниками и пиратам, но вместо того, чтобы освободить местное население, нас обвинили в пособничестве и покрывательстве. В прислуживании врагу! Наложили мораторий на развитие планеты. На сто лет!

Везде были наблюдатели с Нуарто, наших детей учили так, чтобы уровень образованности жителей не приближался даже близко к возможному технологическому прогрессу; все испытания, все исследования были законсервированы. Оперирование научными терминами каралось штрафами или публичными наказаниями. Иногда особо рьяных ученых, готовых бороться за свои убеждения, подвергали казни.

Но мы не могли им повиноваться! Еще до прилета завоевателей, я и мои коллеги занимались разработкой систем портального типа, открывающих устойчивые подпространственные коридоры и создающих уверенное поле реальности, чтобы перемещать предметы из одной точки в другую. Установка подобных порталов могла в корне изменить всю Вселенную и методы путешествия по ней. Да, мы не хотели выходить в космос, потому что в силу своей природы боялись его, но мы могли в будущем сделать кое-что получше космических кораблей! После введения моратория часть активистов закопалась под землю, продолжая свои исследования. Несколько десятков научных подземных лабораторий, замаскированных под торговые лавки и мастерские; прятавшиеся в фундаментах административных зданий научные комплексы, вели непрекращающиеся исследования под самым носом у Нуарто...

Он замолчал и долго глядел на меня через зал, заставленный наклонными чертежными планшетами и затянутый какими-то пучками проводов.

-Что случилось дальше? - подбодрил я рассказчика.

-Смерть. Случилась смерть. Одну из таких групп поймали, публично казнили... а потом... потом...

Он зажмурился, но веки у него были совершенно прозрачными, и карлику вряд ли от этого стало легче.

-Нуарто постановило, что мы нарушили мораторий о прерывании технологического прогресса и на все лаборатории были сброшены бомбы. Биологические бомбы. Связь прервалась сразу же, а жители Мэй один за другим скончались в жутких муках. Только я выжил. Эти бактерии из бомб что-то сделали со мной, я не ем, не пью, не двигаюсь и, тем не менее, жив. Я - последний. Моя лаборатория единственная, о существовании которой так и не узнали.

-Как давно это было?

-Семьдесят лет назад. Я так хочу умереть. Я устал от темноты и тишины. Убей меня.

-Я не могу.

-Тогда уходи. Мне остается только продолжать свои разработки. Я добился успехов, но не могу использовать их. нет электроэнергии, нет материалов. Я хочу у мереть, и если ты не можешь помочь, просто уходи.

Я вздохнул, поднялся и вышел. Что можно было сделать для последнего из мэй? Подарить смерть? Наверное, он прав, это лучший выход, но я не хочу в этом участвовать, ведь, нажав на курок, я оборву историю целой цивилизации. Я похороню под гнетом чей-то злобы гениальные открытия и, возможно, великие технологии. Я зря пришел сюда. Эта жизнь теплилась под землей многие годы, для чего-то необходимая, сохраняющая память, а я вторгся в чужой мир и отворил дверь, которую трогать не стоило.

Закрыв люк, я насыпал сверху пыли - благо ее здесь было как на летних проселках Подмосковья - рухнул без сил обратно на свою импровизированную кровать, и даже не заметил, как уснул, а проснулся снова от жалящего укола в плечо и порхания светового пятна по стенам.

Надо мной на коленях стоял Яр, зажав фонарик в зубах.

-Живой? - уточнил я хрипло и закашлялся.

-Ты даже не представляешь, насколько! - усмехнулся полковник и сел рядом, неловко вытянув раненую ногу. - Мешает, - пожаловался он, проследив мой взгляд, - подводит регулярно.

-Могу отрезать, - предложил я без тени улыбки, - чтобы не мешала.

-Твоя пантера объявилась. Ходила за мной, тварей всяких распугивала и, кажется, клянчила сухпай. Никогда бы не подумал! Эту животину даже сперолл испугался, взвыл в кустах, словно я в него пальнул, и тикать. Ты знаешь, что в сперолле килограмм триста полезной плотоядной массы? Да откуда тебе знать, ты же у нас принципиальный...

-С чего бы это мэйской кошке тебе помогать, она же тупое животное...

-И ничего не тупое, - обиделся Яр. - Она очень умна и, по-моему, она нанялась за галеты на нас поработать. Я ее твоей порцией подкармливаю, ты все равно ничего не жрешь...

-Ну вот, мои харчи разбазаривают... - протянул я. - Что ты мне вколол?

-То, что и нужно было, биостимулятор. Удалось словил пришельца. Сероватый парень с планеты Сетра, слыхал о такой? Я что-то не в курсе, ну да ладно. Дурак дураком, попался в простую ловушку. Я натянул лиану, и ствол подпер, почти полчаса корячился - как раз на тропе, по которой мы прошли. Ну, на всякий случай. А он за лиану дернул.

-Пришибло? - уточнил я.

-Да нет, живой, лежит там наверху, ноет, когда меня видит, но кричать боится. Оружия у него не осталось, да и сам он один из пары только выжил.

-Его там пантера не сожрет? - уточнил я.

-Не думаю, я с ним долго беседовал, она к нему привыкла.