Авианосцы

* * *

Флоты и армии союзников обладали существенным численным перевесом над флотом и армией США, но коалиция есть коалиция: между её участниками всегда будут трения, и зачастую серьёзные. И Соединённые Штаты Америки возлагали немалые надежды на раскол континентального блока, и готовы были заключить сепаратный мир с любым из трёх своих основных противников.

Действуя исподволь и осторожно, через новорождённое ведомство генерала Уильяма Донована[87], военный министр Генри Стимсон, госсекретарь Халл и сам президент Рузвельт зондировали почву для переговоров.

Более других к заключению мира была склонна Япония, захватившая богатую добычу – бывшие тихоокеанские колонии Англии, Франции и Нидерландов – и нуждавшаяся в передышке для неспешного переваривания обильной трапезы и наращивания мускулов. Но даже она, опьянённая успехами, желала большего: всей Полинезии и Гавайских островов для завершения создания мощного оборонительного периметра, удалённого от берегов Америки и отделённого от неё тысячами миль океана без островов-плацдармов.

Запросы России была куда скромнее: она претендовала только на Алеутские острова и Аляску – на бывшие русские территории, проданные Америке. Это было ещё терпимо, но Россия хотела также и аннулирования всех долгов по американским кредитам, что вызывало бурное негодование «капитанов большого бизнеса».

Самыми категоричными оказались требования кайзеррейха (в США не без основания считали, что тут не обошлось без подсказок со стороны русских, ни в коем разе не хотевших сохранения недобитого – то есть потенциально опасного – американского монстра). Тевтоны требовали многого: передачи Германии всех островов Карибского моря, вывода войск США из Мексики и Канады и признания Латинской Америки сферой немецких интересов. А кроме того – выдачи Америкой всего военного флота (за исключением сторожевых судов береговой охраны) и выплаты ею контрибуции, равной расходам, понесённым Германией в ходе войны.

Германские требования были явно неприемлемыми, но с Японией американцы могли бы поторговаться: выход Страны Восходящего солнца из войны развязывал Америке руки на Тихом океане, давая возможность нейтрализовать русский Тихоокеанский флот, остановить русское наступление на Аляску, вернуть Алеутские острова и сосредоточить все силы против Германии. Но Япония колебалась: к желанию получить сиюминутную выгоду примешивался страх перед последствиями заключения сепаратного мира с США, причем страх не только перед более чем возможным американским возмездием в будущем.

Народная Россия держала на Дальнем Востоке десятки кадровых дивизий, полностью укомплектованных и развёрнутых по штатам военного времени. На запросы Японии Россия вежливо отвечала, что эти части готовятся к вторжению на Аляску, но рёв моторов русских танков у границ Манчжоу-Го будил у японских генералов не самые приятные воспоминания о боях с русскими в Монголии и ограничивал аппетиты самураев в отношении Китая. В японском генеральном штабе нисколько не сомневались, что в случае чего эти танки будут топтать гусеницами не аляскинскую тундру, а маньчжурские сопки. И эти опасения были недалеки от истины: Рихард Зорге исправно информировал Москву о намерениях японцев.

Американские попытки заключения сепаратного мира продолжались в течение всего 1943 года, и закончились совместным меморандумом континенталов, предъявленным США. И смысл этого меморандума был предельно ясным: Германия, Народная Россия и Япония готовы заключить мир с Америкой, если та примет условия, выдвинутые всеми союзниками, а о сепаратном мире США с одной из упомянутых стран не может быть и речи.

– Их условия похожи на те, на которых Рим заключил мир с Карфагеном по итогам Первой Пунической войны, – сумрачно заметил Корделл Халл. – Они лишают нас всего, чего мы добились за полтораста лет, и низводят Америку до статуса второстепенной державы, не имеющей веса на мировой арене.

– Избавьте меня от исторических аллюзий, – нервно произнёс Рузвельт, вцепившись пальцами в край стола, как будто боясь упасть вместе с креслом, – и так ясно, что раджеры хотя слишком многого. Они уже считают нас побеждёнными – что ж, придётся показать, что они ошибаются. Пусть попробуют взять Антильские острова, Гавайи и Аляску – посмотрим, как это у них получится. Худой мир хуже толстой драки – есть такая русская пословица. О’кей, пусть будет толстая драка!