Авангард. Первый круг

Глава 2

Офицер сопровождения не обманул — очередей действительно не было, а рой дронов-доставщиков сразу разлетелся в стороны пропуская нас без очереди.

— Эй, Нестеров! Тебе взять? — окликнул я пилота.

— Да, два боярских чизбургера и среднюю колу безо льда.

— Еще два боярских чизбургера и среднюю колу безо льда, — перевел я взгляд на студента за стойкой воздушной выдачи.

— Почему Нестеров? — поинтересовался молодой пилот, пока ждали заказ.

— Петля Нестерова, не слышал разве?

— Слышал, теперь понял. Меня кстати тоже Петр зовут.

— Ну вот видишь, история всегда повторяется.

С трудом сдержался и едва не добавил, что по Гегелю история повторяется сначала как трагедия, а потом как фарс. Надо избавляться от привычек с последнего места работы — включающих в том числе язвительные комментарии к месту и не к месту.

Забрав заказ, передал один пакет вперед и зашуршал своим, раскладывая на коленях салфетки. Безбашенный пилот уже в крутом вираже ушел от мачты с пунктом выдачи и вышел на воздушную трассу над Ленинградкой. Двигаясь почти над самым шоссе у нижней границы воздушного коридора, он внаглую снизу-справа обогнал представительскую колонну аэромобилей-близнецов нашего Ауруса, только черных. Вслед нам возмущенно покрякали и сверкнули люстрой стробоскопа, но на этом все и ограничилось.

— Тунца лососните! — только и прокомментировал безбашенный пилот мелькающую позади светомузыку.

Сразу после Шереметьево, с его проходящими прямо над головой взлетающими авиалайнерами, набрали высоту метров пятьдесят, после чего Нестеров включил автопилот и отодвинул кресло максимально назад.

— Слышь, Эскобар! — глянул он на меня.

— Почему Эскобар?

— Потому что почему бы и нет, вот почему. Салон не заляпай, иначе тебе конец.

— Нам.

— Что нам?

— Нам конец.

— Нам, — согласился Нестеров, впиваясь в чизбургер как тиранозавр в добычу.

Я сразу заподозрил, что он совсем не нанятый водитель — бессмертный по молодости лет, а сейчас простенькой проверкой еще более уверился. Явно приближенный «серьезного товарища» к которому летим, иначе кортежи так задирать бы постеснялся. Скорее всего родственник — делал я понемногу выводы и догадки, основываясь на манере поведения пилота.

Белоснежный салон между тем наполнился химозными ароматами и звуками поглощения джанк-фуда. Перекусить и убрать мусор в бумажные пакеты успели как раз к тому моменту, когда почти долетев до Твери покинули воздушную трассу и свернули на Конаково. Здесь Нестеров снова взял управление и действовал предельно внимательно — мы пролетали над чередой отелей по берегам Волги, огибая беспилотные зоны. Но внимательно не значит аккуратно — виражи пилот вкладывал словно на гоночной трассе.

Сели мы метрах в двухстах от большого комплекса отдыха — спа-резорт с пляжем, причал с яхтами, сверкающий мягкими огнями ресторан с террасой. К нему и двигались сейчас медленно, паря над гравийной дорожкой.

— Мусор выкинуть? — спросил я у пилота.

— Оставь, сам справлюсь.

— Мне что-то надо знать о человеке, с кем встречаюсь?

— Воропаев Кирилл Иванович. Слышал? — глянул на меня Нестеров через зеркало заднего вида.

— Нет.

— Непубличный человек, хотя в телевизоре иногда мелькает и многие темы контролирует, в Кремль вхож. Жесткий в общении и не терпит отказов, так что прямое «нет» старайся не говорить, у него от этого сразу планка падает.

— Как он тогда многие темы контролирует, раз планка падает?

— Перед кем надо не падает.

— Ясно, спасибо.

— Пожалуйста.

Парящий над самой землей Аурус как раз остановился у крыльца, где меня встретила девушка-администратор, проводя в ресторан. Пока она убирала в ящичек мой смартфон, осмотрелся — не считая компании за большим круглым столом в зале больше нет ни официантов, ни посетителей.

Для беседы меня ожидало шесть человек, три мужчины и три женщины. Семья и близкие, как характеризовал я присутствующих. Администратор подвела меня к свободному месту так, что прямо напротив оказался грузный товарищ с бульдожьими щеками и злым выражением на лице — сохраняющимся даже сейчас, когда он склонившись к тарелке борщ хлебает. По правую руку от него с прямой спиной сидит скуластый мужчина в возрасте. Я бы его назвал «консильери» — советник или доверенный консультант по самому широкому кругу вопросов. Короткий ежик седых волос, единственный брошенный словно бы сквозь меня взгляд. Наверняка бывший кадровый военный — прямо кожей ощутил я профессиональную неприязнь.

По левую руку от главы семьи наследник — высокий и статный, даже сидя возвышается над остальными. Мой ровесник — возраст ближе к сорока чем к тридцати. Выглядит как мажор, комсомолец и спортсмен, хотя спортом явно пренебрегает в угоду развлечений. Даже отсюда заметны чуть красноватые глаза и небольшая тяжесть фигуры, готовая вскоре превратиться в массивную обрюзглость как у хлебающего сейчас борщ Бульдога.

Женщины интересные. Две из семьи, определенно. Одной на вид слегка за сорок, другой около тридцати, но смотрятся обе на все сто, если по девяностобалльной шкале. Выглядят дорого, это даже если без украшений считать, которые точно не искусственными бриллиантами переливаются. Которая постарше темноволосая, во внешности угадываются черты лица мажора, скорее всего бывшая жена Бульдога. Та, что помладше — со светлыми соломенными волосами и зелеными глазами на загорелом лице показалась смутно знакомой. Модель какая-нибудь или актриса популярная. Вторая жена? Официальная любовница?

Третья женщина сидела ближе всех ко мне. Выглядит более скромно и в отличие от двух других не в вечернем платье, а в деловом юбочном костюме. На лице очки с простыми стеклами, явно чтобы выглядеть не слишком молодо. Очень красивая, но совершенно непривлекательная — выглядит холодно как ледяная королева, смотрит взглядом акулы. Юрист, к гадалке не ходи. Несмотря на возраст, а ей даже тридцати не дашь, наверняка профессионал экстра-класса. Другим — если не из семьи, за этим столом места бы не нашлось.

Сопровождающая администратор усадила меня напротив кушающего борщ Бульдога, который на нас даже внимания не обратил. Рядом с остальными стоят тарелки и бокалы, но в основном почти нетронутые. Может тоже что-то заказать? Хотя после напичканных усилителями вкуса гамбургеров мне любая еда пресной покажется, хоть там у повара десять из пяти звезд любой высокой кухни будет.

— Хотите что-нибудь выпить, Аксель Александрович? — поинтересовалась администратор.

— Чаю, будьте добры.

Улыбнувшись дежурно, девушка удалилась. Бульдог между тем доел свой борщ, отодвинул тарелку и промокнув губы салфеткой, наконец посмотрел на меня близко посаженными глазами.

— Аксель. Необычное имя.

«Эксель», — прочитал я по губам тихо фыркнувшего мажора.

— Татарское? — продолжал смотреть на меня немигающим взглядом Бульдог.

— Скандинавское.

Мажор-наследник снова что-то почти беззвучно фыркнул и по выражению лица понятно, что комментарий в этот раз тоже был уничижительным, что-нибудь в стиле «чухонское».

— Меня зовут Кирилл, фамилия Воропаев. Слышал?

— Совсем немного.

— Дарья Васнецова — моя дочь.

Вот чем мне эффектная женщина помладше знакомой показалась. Не актриса и не модель, а мама очаровательно милой официантки, ясно-понятно. Еще понятно, что в оценке возраста «около тридцати» я ошибся, но очень уж она молодо выглядит.

— Расскажи, что произошло в ресторане, — почти не шевеля губами произнес Воропаев-старший, отвлекая меня от разглядывания красивой женщины.

Надо же, а я похоже только что застольный этикет нарушил — светловолосая мама Дарьи опустила взгляд заметно зарумянившись, а мажора-наследника аж всего перекосило от моей наглости. Ладно, я не специально — мазнув по мажору взглядом, обернулся я к Бульдогу.

— Пришел на свидание с дамой, общение сразу не задалось и мы разошлись. На выходе дама взорвалась, разлетевшись по залу тонким слоем, а я затащил оказавшуюся рядом Дарью под стол укрывая от брызг.

Мажора еще на словах о незадавшемся свидании перекосило пренебрежительной гримасой, а сейчас он смотрел на меня в неподдельном удивлении. Седой консультант и молодая леди-юрист остались совершенно невозмутимыми, а вот брови обеих эффектных женщин приподнялись — явно слышат о произошедшем впервые, но умеют контролировать эмоции.

— Про искажение реальности расскажи, — процедил Бульдог сквозь зубы, так что даже брыли щек почти не шелохнулись. Видимо привык, что в общении с ним собеседники умеют предугадывать желания, но я вот этой способности лишен.

— Перед тем как дама взорвалась, мы все на несколько секунд оказались в иной реальности, частично синхронизировавшейся с метаверсом Люкс ин Тенебрис.

Советник-консультант явно в курсе произошедшего, совершенно невозмутимо встретив мои слова. Старшая женщина-жена и молодая женщина-любовница — как я их охарактеризовал, заметно удивились, как и открывший рот мажор. Юрист тоже удивилась, но ее эмоции выдали только приподнятая бровь и короткий взгляд на Бульдога.

— Откуда вывод? — спросил меня Воропаев-старший словно зубами клацнул.

— На мне в момент сопряжения возник стандартный комплект одежды аватара, на некоторых других тоже, а кто-то в зале оказался обнаженным. Если проверить регистрацию вмете, уверен найдется корреляция.

Мажор-наследник уже громко фыркнул не сдержавшись, но тут же сел по струнке, нарвавшись на взгляд старшего Воропаева.

— И ты защитил Дарью, — перевел на меня тяжелый взгляд Бульдог.

— Всего лишь прикрыл ее наготу скатертью.

— А потом закрыл своим телом, прежде чем спрятать под столом от кровавой каши.

— Ну, такое, — покрутил я ладонью с сомнением. Все же «защитил» для этого слишком громко сказано.

— Я хочу, чтобы ты продолжил ее защищать.

Предложение оказалось настолько неожиданным — на фоне неизвестности общего ожидания от этой встречи, что даже не сразу нашелся что ответить.

— Я не умею.

— Дело не в умении, а в желании. Будешь защищать ее в пределах собственных возможностей.

— Почему именно я?

— Причина первая: твой рейтинг СС составляет девяносто семь, не знаю, что это значит, но это…

— Совместимость со светом.

В метавселенной, после того как закончил недавно с увольнением, я провел в общей сложности всего несколько часов и знал о глобальной соцсети совсем немного. Но про совместимость со светом хорошо запомнил — вмете было два так называемых отражения, по сути просто возможность выбора светлой или темной темы оформления. Вот только для меня лично подобная опция отсутствовала — еще при регистрации системным сообщением узнал, что в темном отражении создать аватар я не могу именно из-за высокого показателя совместимости со светом.

— Неважно, больше меня не перебивай, — между тем процедил Бульдог раздраженно. — У тебя один из самых высоких показателей, таких как ты в мире совсем немного. Метаверс больше не игрушка, а твой рейтинг совместимости в перспективе позволит тебе многое из того, что никогда не получится у других. Причина вторая: наша семья потеряла с Дарьей контакт, но мы продолжаем ее любить и о ней беспокоиться. Я хочу чтобы ты находился рядом с Дашей, не афишируя что работаешь на нас. Сблизиться и войти к ней в доверие мы тебе поможем.

Мне к этому моменту уже принесли чайник и сахарницу, которую я жестом попросил девушку-администратора забрать обратно. Взяв паузу, налил себе чаю, потом сделал маленький глоток и посмотрел в глаза Воропаеву-старшему.

— Не интересно, спасибо.

— Слышь тыбль! — мгновенно взвился с места мажор-наследник, но тут же опустился обратно, осаженный взглядом старшего Воропаева. После глава семьи прикрыл глаза и на секунду немного приподнял верхнюю губу, как будто собираясь зарычать словно настоящий бульдог, на которого так похож со своими щеками-брылями.

— Григорий, это кто такой? — открыв глаза, повернулся Воропаев-старший к седому консультанту, показав на меня толстым мясистым пальцем.

— Алексеев Аксель Александрович, тридцать семь полных лет, — консультант Григорий открыл бумажную папку, но заговорил даже не глядя в документы. — Гражданский статус второй зеленой категории потерян восемь лет назад после развода с женой, на тот момент Алексеев А. А. находился в следственном изоляторе, куда был заключен под стражу по обвинению по статье сто тридцать четыре УК РФ. Из СИЗО Алексеев А. А. вышел, подписав корпоративный контракт с Военным министерством и убыл для прохождения службы в Тихоокеанский регион…

Консультант Григорий чеканил слова механически и без эмоций, но при упоминании корпоративного контракта все же глянул на меня неприязненно. Ну точно бывший кадровый офицер, по возрасту скорее всего полковник — выкинутый на гражданку после реформы, когда в России у каждой экономической зоны появились свои корпоративные военные компании и в армии прошла масштабная волна сокращений.

— … Два месяца назад Алексеев А. А. был уволен с военно-корпоративной службы по истечении срока третьего контракта, по прибытии в Россию домой на Дальний Восток не вернулся, зарегистрировался налоговым резидентом в Московской экономической зоне. С бывшей женой никаких отношений не поддерживает, — закрыл Григорий папку, в которую даже не взглянул ни разу.

— Кать, это что за статья? — тут же спросил мажор-наследник девушку в очках.

— Половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста, — моментально отреагировала хищная и ледяная на вид девушка. Точно юрист работающая в интересах семьи, не ошибся я в ее статусе.

— Ты педофил что ли⁈ — возбудился мажор, глядя на меня с возмущенным презрением.

— По мнению вашего отца я подходящий кандидат для охраны Дарьи, — кивнул я Воропаеву-младшему. Мажор смысл не сразу понял, но парой секунд позже заметно приуныл — догадавшись что целился в меня, а зацепил совсем другого человека уважаемого.

Уголок губ ледяной королевы чуть-чуть приподнялся в улыбке. Нав ерняка постоянно приходится доказывать свой профессионализм и сталкиваться с пренебрежительным отношением мажора, так что столь серьезный его факап ей явно как бальзам на душу.

— Тебя оклеветала племянница, которую подговорила сестра твоей жены. Почему она это сделала? — пока я рассматривал холеную ледяную королеву и покрасневшего от злости наследника, Воропаев-старший тяжелый немигающий взгляд от меня так и не отводил.

— Я не хотел бы обсуждать эту тему.

— Екатерина Дмитриевна? — повернулся Бульдог к ледяной королеве.

Я отметил что он, в отличие от наследника, обращается к юристу по имени-отчеству, прямо показатель. Был бы мажор поумнее, обратил бы тоже на это внимание и не называл бы ее «Катей» пренебрежительно.

— Господин Алексеев узнал, что забрал из роддома не своего ребенка и изъявил желание инициировать бракоразводный процесс с разделом имущества. Опережая события, сестра супруги господина Алексеева обратилась в полицию с заявлением о его домогательствах к своей двенадцатилетней дочери. Господина Алексеева сразу посадили в клетку, но в ходе затянувшегося следствия была начата информационная кампания в его поддержку, дело приобрело широкий общественный резонанс. Вскоре в сознательном оговоре призналась и сама племянница господина Алексеева, записав разоблачающее видеообращение с извинениями.

— Но ты не стал подавать встречный иск о клевете и сбежал наемником к корпоратам, — Воропаев-старший по-прежнему смотрел на меня тяжелым взглядом не мигая. — Почему?

— Я не хотел бы обсуждать эту тему.

— Понимаю, месть надо подавать холодной, — кивнул Бульдог, вдруг показав крупные желтые зубы в улыбке.

На самом деле, месть уже свершилась — жена, несмотря на красивую картинку в профиле соцсети, живет сейчас очень так себе, а сам я уже давно отпустил эту тему. Не последним в моем мотиве свалить и обо всем забыть было неугасаемое внимание к процессу, тем более событие на федеральный уровень вышло и меня в городе каждая собака узнавала.

— Вот только если ты не согласишься на мое предложение, я сам тебя уничтожу и не будет у тебя никакого наслаждения местью, — неожиданно прямо и без обиняков заявил Бульдог.

— В свете сказанного о моей высокой совместимости и важности для метаверса это не добавит вам политических очков, Кирилл… — понял я вдруг что забыл отчество, а Нестеров говорил же.

«Иванович!» — вдруг беззвучно, но отчетливо шевеля губами обращаясь ко мне произнесли сразу двое — юрист и светловолосая мать Дарьи, которая с самого начала разговора не отрывала от меня взгляд.

— … Иванович, — закончил я.

— Ты совсем ах… — вскидываясь начал было мажор.

— Олег! — резким окликом осадил наследника Воропаев-старший и перевел взгляд на меня. — Я слишком много тебе рассказал, так что ни у тебя, ни у меня просто нет выбора. Или ты соглашаешься, или… — Бульдог развел руками и воспроизвел губами короткий звук, подразумевающий лопнувший шарик.

— У меня есть свой вариант.

— Говори.

— Есть такой социальный капитал, называется доверие. В отношениях с Дарьей ваша семья его потеряла. Потеряю его и я, потому что так или иначе она о моем тайном задании узнает, что сразу вычеркнет меня из списка ее общения, а ситуацию для вас еще более усугубит. Я могу хоть сегодня встретиться с Дарьей, честно рассказать о полученном предложении и попробовать стать ее защитником без обмана, применив по максимуму свое умение убеждать.

— То есть ты будешь ее шантажировать тем, что в случае отказа я тебя уничтожу.

Да, пусть Бульдог Иванович в общении крайне колюч и неприятен, но в сообразительности ему не откажешь. Сразу суть выхватывает, причем так резко как будто кость хватает.

— Это будет второй уровень аргументации, — не стал я отрицать. — Сначала я все же попробую объяснить Дарье, что здесь за нее по-настоящему переживают. Мама плачет ночами, старший брат волнуется круглосуточно, первый советник вместо того чтобы делом заниматься ищет телохранителей-шпионов, одна из лучших юристов Москвы копается в моем грязном белье, а отец сжигает нервы и теряет годы жизни, вместо того чтобы преумножать капиталы семьи и величие страны.

Старшую женщину я не упомянул, и не посмотрел на нее. Судя по выражению лица, за Дарью она совершенно не переживает. Да и старший брат-наследник свою сестру от другой мамы определенно не любит до безумия, здесь родственный интерес только у главы семьи и его молодой жены. Или любовницы, уж не знаю кто она ему официально. Кстати, судя по выражению лица ледяной королевы — уголок губ Екатерины Дмитриевны вновь дрогнул в намеке на улыбку, с сарказмом в отношении «старшего брата» я угадал.

— Хорошо, я согласен, — принял решение Воропаев-старший.

— Планируемую оплату на три умножьте.

— Ты ничего не попутал, Аксель Алексеевич? — теперь глава семьи уже не выдержал. Одновременно возмутился мажор, но он был более груб в определениях, снова взвившись с места, вот ему не сидится-то спокойно.

— Аксель Александрович, но не суть, — обратился я к Воропаеву-старшему. — Сейчас объясню. Сначала, Кирилл Иванович, я тратил годы жизни на учебу ради будущей хорошей работы. Потом тратил свои годы на работу ради преумножения личного благосостояния и фундамента для создания семьи. Потом тратил свои годы и здоровье на защиту интересов государства через проекцию силы нашими госкорпорациями. И сейчас, когда у меня впервые появилась личная свобода, время и немного лишних денег, я наконец-то планировал пожить лучшей жизнью для себя. Но вынужден снова забыть об этом, чтобы стать телохранителем взбалмошной девчонки, у которой между прочим хватило духу послать вас всех нахер и уйти в никуда без денег, устроившись простой официанткой.

Около минуты мы с Воропаевым-старшим мерялись взглядами. Потом он, наконец, не отводя глаз медленно кивнул. Прав был Нестеров — перед кем надо у главы семьи планка не падает. И прав оказался я, что в ситуации с блудной дочерью счел себя именно тем, кто — пусть и в моменте, входит в эту категорию.

— Дарья сейчас в коттеджном поселке «Темная гора» в гостях у старшей сестры, — заговорил Бульдог Иванович. — Эрика единственная с кем из семьи Даша поддерживает отношения и сегодня именно она забрала ее из полиции. Скажешь Даше, что ушел отсюда после конфликта со мной, категорически отказавшись от предложения быть тайным защитником, но тебя на выходе догнала Валерия и дала адрес и телефон Эрики, сообщив что я действительно могу тебя уничтожить.

Валерия — это мама Дарьи, понял я, когда взрослая копия милой официантки приподняла руку привлекая мое внимание.

— Разговор с Дашей ведешь в присутствии Эрики, чтобы я был уверен, что второй вариант аргументации ты включишь только после того, как расскажешь ей о моих потерянных годах жизни и семейной суете. Всем все ясно? — осмотрел Воропаев-старший собравшихся, кивнувших почти синхронно и снова перевел взгляд на меня. — Домой к Эрике тебя Петр отвезет прямо сейчас.

Я коротко глянул на промолчавшую всю беседу старшую женщину-жену. На меня она все это время не смотрела, кстати, показательно игнорируя. Мажор-наследник на нее прямо сильно похож, а вот кому тут кто Петр не ясно.

— Все, могу идти? — перевел я взгляд на главу семьи.

— Да. И лучше бы тебе договориться с Дарьей, Аксель Александрович. Тогда у тебя будет и поддержка в моем лице, и обеспеченная старость в ранге близкого моей семье человека. Ну а в ином случае я тебя уничтожу, иных вариантов нет, — вновь показал Воропаев-старший желтые зубы в неприятной улыбке. — Ничего личного, если что заранее извиняюсь.

— Приму к сведению, — кивнул я, в два глотка допивая остывший чай.

Снова я угадал, в самом начале оценивая собравшуюся компанию как «семья и близкие». Похоже, Бульдог здесь собрал тех, на кого может положиться и довериться — и что характерно, Петр в этот круг пока не вхож.

— Счастья, здоровья, всего вам доброго, — отставив кружку, поднялся я.

— И тебе не хворать.

Когда вышел на крыльцо ресторана, вздохнул полной грудью. Тяжелый человек, тяжелый выматывающий разговор — несмотря на скоротечность состоявшейся беседы. Еще раз глубоко вздохнул, понимая, что только что уничтожил все свои планы на ближайшее время и вписался не своей волей в очередную авантюру. Хотя особого сожаления не чувствовал — вроде как цель в жизни появилась.

Белый Аурус ждал на прежнем месте, Нестеров при моем появлении на крыльце вышел и открыл заднюю дверь. Проигнорировав приглашение, я сел на переднее пассажирское место. Петр картинно вздохнул, обошел машину и сел за руль, вновь поднимая машину в воздух в стиле вылетевшего из требушета снаряда.

— Ты тоже из семьи? — уточнил я для полной уверенности, когда Нестеров выровнял ввинтившийся в небо белый болид.

— Угу.

— И было у отца три сына. Старший, еще кто-то и младший с лицензией пилота, — договаривал я, уже крепко вцепившись в ручку на вираже облета беспилотной зоны над чьей-то дачей.

— Прямо в корень зришь.

— Дарья самая младшая?

— Угу.

— А этот, Олег, старший и наследник.

— Типа того.

— Слушай, а ты в курсе, что твой старший братан немного недалекий?

— Скорее порывистый.

— Да-да. Тормоза для трусов, думать — для дураков.

— Ой хорош, а? — попросил Петр, прекращая явно больную для себя тему, после чего продолжили путь в молчании.

Конечной точкой маршрута на проекции лобового стекла в навигаторе значилось закрытое к свободному посещению эко-поселение «Темная гора», расположенное в зеленой зоне природного заповедника совсем недалеко от аэропорта Шереметьево.

Достав смартфон, я развернул его в планшет и открыв поисковик, посмотрел информацию о коттеджном поселке. Описание прямо сочилось елеем — эксклюзивный загородный рай с городским комфортом среди соснового бора у лесного озера, пять минут до метро и пятнадцать до аэропорта. Покупка согласовывается с советом поселения с приемом в клуб соседей, так что новому жителю гарантировано попадание в приятную и доброжелательную эко-среду, идеальное место для стильных и прогрессивных людей.

На этой части рекламного буклета вздохнул — очень уж описание напоминало слегка причесанные нарративы воинов за уменьшение углеводородного следа с их разнообразием, равенством и инклюзивностью. Посмотрел фотографии поселка — так и есть, ни одной детской площадки, ни одного ребенка. Логика сразу намекнула на яркое — во всех смыслах воспоминание, как во время вспышки света в ресторане исчез ребенок.

Совпадение? Надеюсь.

Будет прекрасно, если стильная прогрессивная тусовка в этом коттеджном поселке строгим отбором принимает в клубное членство только потому, что проводит разнузданные оргии или там фигурки Вархаммера красит не по канону, а совсем не связана как-то с произошедшим пару часов в ресторане сопряжением реальности. Сильно на это надеясь, я тем не менее уже прекрасно понимал, что вот откровенно прыгаю обеими ногами в жир. Ладно, как говорил один мой знакомый психолог — пессимист падает, а оптимист летает, так что полетаем, уж не в первый раз.

Когда аэромобиль почти доставил нас до цели, уже были видны плоские крыши аккуратных коттеджей поселения в форме правильного круга, вдруг впереди прямо перед нами расцвело столбом белесое зарево. Я на мгновение подумал, что ядерный взрыв, но смотреть на этот свет было не больно, и он не был вспышкой. Появившись, он теперь просто ровно светил столбом до самого неба. Еще одно сопряжение реальностей, только в этот раз гораздо более масштабное — и почему я не удивлен.

— Так, Нестеров! Давай снижайся к границе, только не пересекай, — дал я команду пилоту.

Морщась и щуря слезящиеся глаза — в отличие от меня яркий свет доставлял парню заметные неудобства, Петр потянулся к приборам, забирая ручное управление. Но далеко мы не пролетели, даже приземлиться не успели. Проекция маршрута на лобовом стекле замигала, один за другим в поле зрения начали вылетать красные оповещения о невозможности продолжить путь, а наш Аурус — не слушаясь больше пилота начал разворачиваясь со сменой курса.

— Внимание. В административном округе Красногорск объявлен карантин. Сохраняйте спокойствие, оставайтесь в помещении и следуйте указаниям полиции и уполномоченных лиц гражданской администрации. Внимание. В административном округе Красногорск объявлен карантин…

Приятный женский голос раз за разом повторял оповещение, пока мы в автоматическом режиме приземлялись на широкую обочину трассы M-11, к которой прижимались многочисленные беспилотные грузовики и автопоезда. Петр грязно ругался и яростно долбил по рулю-штурвалу в попытках вернуть себе управление, но несмотря на силу его заклинаний магия слова никак не работала.

— Слышь, Нестеров! У тебя спутниковый интернет же здесь есть?

— Да, — отвлекся Петр от выплеска злости.

— А шлем?

— Какой шлем?

— Виртуальный.

— Да.

— Отлично. Интернет мне запили!

— Зачем?

— Быстро, а не зачем! Пусть твой брат тупит, тебе дело надо делать!