Ересь

6

– Вы это видели? – неожиданно для самого себя закричал Саймон. И тут же страшно пожалел об этом, потому что картинка стала размываться в серое пятно.

Острая боль пронзила голову, словно скрытый клинок де Меца вошел ему в висок.

Симуляция прервалась. Пот струился по его телу, сердце бешено колотилось, глаза вылезали из орбит. Виктория сняла с него шлем и неодобрительно сказала:

– Саймон, вы ведете себя хуже своего юного предка. На какие-то обстоятельства вы реагируете слишком эмоционально.

Замечание задело Хэтэуэя, который, вообще-то, не считал себя человеком эмоциональным. Но слова доктора Бибо, к его удивлению, были справедливы. С детства он сказкам предпочитал реальные истории и сохранил эту страсть до сих пор. Чем глубже в прошлое уходили события, тем больше они его привлекали. Уроки истории давали информацию, но не подлинный опыт. И только сейчас Саймон начал понимать, какое сильное влияние оказывал на него «Анимус».

«И я еще смею упрекать Габриэля», – подумал профессор.

– Что же такое невероятное вы увидели, что заставило вас прервать имитационное моделирование? – спросила Виктория, поднимая его руки и освобождая из ременной упряжи.

– У Жана де Меца есть скрытый клинок, – уже совершенно спокойно сообщил Саймон.

Женщина резко повернула голову в его сторону, ее глаза расширились от удивления.

– Ассасин! Саймон, это действительно впечатляющая новость.

– Как я мог не догадаться об этом раньше. – Пока Хэтэуэй говорил, новые мысли приходили ему в голову. – Жанна была яркой фигурой и, разумеется, привлекла внимание как ассасинов, так и тамплиеров. Вероятно, они искали человека, способного осуществить пророчество. Похоже, у нас появился шанс собрать дополнительную информацию о деятельности ассасинов в пятнадцатом веке и о частице Эдема номер двадцать пять, а также проследить жизненный путь двух удивительных личностей, носителей ДНК Предтеч.

– К слову, это наверняка заинтересует Риккина настолько, что он даст зеленый свет вашим исследованиям. – Виктория расстегнула последнюю застежку и отступила в сторону, позволяя Саймону спуститься с помоста.

Он чувствовал дрожь во всем теле и потому, как и в прошлый раз, позволил Виктории довести его до стула и дать стакан воды. После этого доктор Бибо достала планшет и начала просматривать свои записи.

– Кажется, вы рады даже больше, чем я сам, – заметил Саймон.

– А почему бы и нет? – Виктория улыбнулась и пододвинула свой стул чуть ближе.

Хэтэуэй вытянул шею и посмотрел на экран планшета:

– Вы знаете, кто тогда состоял в ордене тамплиеров или ассасинов? Мы можем запрограммировать симуляцию на встречи с этими субъектами.

– Да, это интересный исторический отрезок времени, – согласилась Виктория, бегая пальцами по сенсорному экрану, – прошло чуть более сотни лет после казни Жака де Моле и роспуска ордена.

Роспуск. Подходящее слово. Орден, некогда могущественный, был ввергнут в хаос, особенно его французская ветвь. Тамплиеров принудили отступить. Ассасины, воспользовавшись удобным случаем, безжалостно преследовали своих врагов и уничтожали их одного за другим. Но ничто не могло остановить возрождение ордена, он медленно отвоевывал позиции, на время перебравшись из Европы в Англию.

– И возвращение контроля над Францией стало бы для тамплиеров первой наградой, целью ассасинов было не допустить этого, – сказал Саймон.

– У нас мало имен из этого периода, – сказала Виктория. – Многое утрачено. Ассасины ликовали, когда де Моле, как еретика, сожгли на костре. Они не хотели видеть Францию местом возрождения ордена. Ассасины считали, что Франция должна принадлежать французам, а тамплиерам было выгодно, чтобы Франция перешла под контроль Британии, где влияние тамплиеров было достаточно сильным. Англичане и бургундцы будут делать все, чтобы дискредитировать дофина и всех его сторонников.

– И Жанну в том числе.

Виктория кивнула:

– Сейчас… мы наверняка знаем предка только одного тамплиера. – Она показала Саймону его фотографию, и радость в его глазах тут же померкла.

– А, он. Славный парень.

Хэтэуэй читал файл этого конкретного индивида совсем недавно. Его смерть вряд ли будет кем-то оплакана, и уж точно не Саймоном. Уоррен Видик, жестокий и умный создатель «Анимуса», который для разработки новейших технологий использовал собственную генетическую память. Он утверждал, что его предок – Жоффруа Тераж, один из палачей Жанны, – был таким же неприятным человеком, как и сам Видик.

– Среди любителей всякой мистики бытует отвратительная легенда, будто сердце Жанны упорно отказывалось гореть, – сказал Саймон. – Были очевидцы, которые утверждали, что оно сохранилось нетронутым в кучке пепла. Тераж по долгу службы собрал пепел – и заодно сердце, неподвластное огню, – будущей святой и выбросил все это в Сену, чтобы останки Жанны не беспокоили воображение ее врагов. Восхитительная ирония судьбы. Потомок Жоффруа Теража – как и любой тамплиер – желал бы заполучить ДНК Жанны для дальнейшего изучения. Поступок его предка, должно быть, мучил Видика на протяжении всей его жизни.

Тераж был англичанином. У Саймона появилось неприятное ощущение, что Жоффруа, как британский тамплиер, в определенный исторический момент оказался не на той стороне.

Коснувшись его плеча, Виктория прервала размышления Саймона:

– Уже поздно.

– Не настолько.

– Сегодня вы проделали большую работу, и вашему мозгу нужно обработать полученную информацию. Первые несколько дней в «Анимусе» отнимают у человека много сил.

Саймон хотел было возразить, но потом лишь вздохнул и сказал:

– Полагаю, это предписание доктора, а не просто дружеский совет?

– Боюсь, что так. Сегодня ночью вас ждут интереснейшие сны. Вероятнее всего, поутру вам захочется их записать. Иногда после пробуждения случаются повторные воспоминания.

Саймон не смог сдержать зевоту.

– Тело отказывается мне служить, – проворчал он. – Последую вашему предписанию, доктор. На завтра закажу доставку в кабинет «корзины трудоголика» из «Бури». Увидимся утром?

– Первым же делом.

За закрытой дверью офиса генерального директора «Абстерго индастриз» находились двое. Алан Риккин плеснул себе в бокал немного коньяка и предложил выпить доктору Бибо, но она отказалась.

– У нас уже есть определенные результаты… – начала Виктория, но мужчина поднял руку, останавливая ее.

– Начнем с главного, – сказал Риккин. – Ваше мнение о профессоре Хэтэуэе. Вы – мои глаза и уши, когда дело касается нового директора Центра исторических исследований и нового члена Внутреннего Святилища. Полагаю, он, назовем это, энтузиаст своего дела.

– Я польщена вашим доверием. – Женщина чуть заметно склонила голову. – Это честь для меня. Что ж, вы правы. Он полон энтузиазма.

Риккин внимательно посмотрел на нее, вращая бокал и наслаждаясь ароматом дорогого напитка, прежде чем сделать первый глоток. Доктор Бибо сидела у его стола, терпеливо ожидая продолжения разговора. Алан вернулся к столу, сел в кресло и застучал по клавиатуре, затем развернул монитор к Виктории так, чтобы она могла видеть экран. Женщина побледнела и опустила взгляд на свои сложенные на груди руки.

На экране было изображение мужчины, возможно некогда красивого, но сейчас его вид внушал ужас. Все его тело было изрешечено пулями, рот и глаза были открыты – то ли от ужаса, то ли от ярости, возможно, от того и другого сразу. Руки сжимали клочки бумаги.

– Вы уверены, доктор Бибо?

Она глубоко вдохнула, усилием воли заставляя себя смотреть на жестокую картину смерти.

– Роберт Фрейзер был вполне заурядным человеком, – продолжал Риккин. – Талантливый художник-любитель, внимательный наблюдатель, преданный сотрудник. Он также был полон энтузиазма.

– Господин Фрейзер не был тамплиером и тем более членом Внутреннего Святилища, – сказала Бибо. – У профессора Хэтэуэя устойчивая психика.

– Я спрошу вновь… Вы уверены, доктор Бибо? Фрейзер чрезмерно увлекся существованием в теле ассасина Арно Дориана. И погиб в результате несчастной любви своего предка. Нынешний наш подопечный страстно любит историю и изучает Жанну д’Арк глазами влюбленного в нее желторотого юнца. Это вызывает… серьезное беспокойство.

Доктор Бибо напряглась:

– Я знаю, какую роль я сыграла в трагедии Роберта Фрейзера. Никто не желает повторения этой печальной истории, и менее всего я сама, тем более когда дело касается такого ценного члена ордена, как Саймон Хэтэуэй.

Риккин дружелюбно улыбнулся, сглаживая жесткость атаки:

– Вы тоже, доктор, ценный член ордена. И я бы не хотел, чтобы у вас были неприятности. По этой причине я прошу вас докладывать мне о любом осложнении в работе с Хэтэуэем. Мы должны быть готовы вовремя принять соответствующие меры.

Доктор Бибо встретилась с Аланом Риккином взглядом:

– Конечно, если у меня возникнут какие-то сложности, я сразу же сообщу вам, сэр.

Риккин продолжал молча улыбаться. Выдержав паузу, он продолжил:

– Я думаю, предельная бдительность не будет лишней, когда столь многое поставлено на карту. Но кажется, вы обмолвились об определенных результатах, не так ли?

– Да, сэр. Во-первых, похоже, что у Жанны д’Арк имеется ДНК Предтеч.

Риккин не прерывал доктора Бибо, пока та описывала харизму Жанны, ее способность и без частицы Эдема номер 25 оказывать сильное влияние на людей.

– Замечательно, – подытожил генеральный директор. – Жаль, что она не оставила наследников.

– Во-вторых, – продолжала Виктория, – один из ее преданных сторонников оказался ассасином.

От удивления глаза Риккина чуть заметно округлились.

– Только один? Учитывая политический контекст, я бы предположил, что их было много.

– В одном мы уверены абсолютно точно. Я согласна, что их, по всей видимости, было больше. Как только я увидела вовлеченность ассасинов в события, связанные с Жанной д’Арк, пользуясь перекрестными ссылками, я проанализировала все, что мы знаем о политической обстановке во Франции в тысяча четыреста двадцать девятом году, и информацию, скрупулезно собранную в «Анимусе» во время предыдущих исследований. И если мои расчеты верны, то с уверенностью на восемьдесят процентов могу сказать, что в какой-то момент Жанна и Габриэль пересекутся с Наставником ассасинов.

Риккин откинулся в кресле, с уважением разглядывая ее.

– Это была бы весьма полезная информация, – вынужден был признать гендиректор. – Мы знаем о Тома де Карнейоне и его деятельности в первой половине четырнадцатого века. О других ассасинах нам ничего не известно вплоть до выхода на историческую арену двумя столетиями спустя Эцио Аудиторе. Я не удивлюсь, если новое имя возникнет и в ходе Столетней войны.

– Это перекликается с идеей профессора Хэтэуэя о расширенном поиске, – сказала доктор Бибо. – Мы начали исследования, зная только то, что Жанна д’Арк владела мечом Эдема, которого впоследствии лишилась. Нам ничего не было известно ни о связи с ассасинами, ни о ДНК Жанны.

– Принято к сведению. Но… сам меч вы еще не нашли. – Риккин усмехнулся. – И на его поиски у вас с профессор Хэтэуэем осталось пять дней. Используйте их максимально результативно, доктор.

Родриго Лима, начальник Анайи, заглянул в ее кабинет, который женщина делила с двумя коллегами.

– Не дослужилась до отдельного кабинета, – сказал он, многозначительно глядя на два пустых стола. – Ты помнишь, что тебе не платят сверхурочные?

Анайя улыбнулась:

– Кто бы говорил. Ты тоже еще не дома.

– Но разница в том, что я уже ухожу, а ты еще нет.

– Не волнуйся, твой хлеб я не отбираю, – сказала она. – Ты слишком хороший босс.

Родриго улыбнулся и прислонился к дверному косяку.

– Все потому, что я люблю свою работу. И заботиться о коллегах – часть моей работы. – Родриго перестал улыбаться. – Боюсь, как бы ты не сгорела на работе. Ты нужна «Абстерго». Так что не засиживайся до полуночи.

Анайя кивнула:

– Слушаюсь, мамочка.

Родриго в шутку закатил глаза и закрыл дверь.

Анайя знала, что таких боссов, как Родриго, еще поискать, и она его очень ценила. Он требовал многого от своих подчиненных, но и сам работал как проклятый. В нем смешались бразильское радушие, опыт и талант мотивировать своих сотрудников. Для «Абстерго» он был ценным кадром.

А она? Чем или кем она была для «Абстерго»?

Анайя не в первый раз задавалась этим вопросом. В который раз зайдя на официальный сайт «Абстерго», женщина нажала вкладку «Вакансии» и ввела свой код доступа. Появился список вакансий, доступный главным образом тамплиерам. Она пробежала список глазами, пока не нашла то, что искала. Эта позиция висела на сайте уже три недели.

«Монреаль. Директор отдела защиты информации от несанкционированного доступа».

Все говорили, что работать в «Абстерго индастриз» одно удовольствие. Но считалось, что более низкие позиции в Лондоне, Мадриде или Токио лучше подходят для карьерного роста, чем директорские должности в «АИ» в Монреале, который даже не указывался на главной странице сайта «Абстерго»… что вызывало у Анайи недоумение. В Лондоне она не видела перспектив, потому что добралась практически до вершины лестницы. Ей оставалось только свергнуть с трона Родриго, но его должность Кодари не привлекала.

Анайя тяжело вздохнула. Ей не хотелось возвращаться в прошлое, но неожиданная встреча с Саймоном произвела на нее более сильное впечатление, чем она ожидала. Принимая во внимание крепкую связь между отделом безопасности и отделом технического обеспечения «Анимуса», такие встречи, по всей вероятности, станут частыми. Они расстались без ссор. Анайя подумала, что, разругайся они в пух и прах, было бы легче. Но все как-то… угасло. Даже искры не высечь, с его стороны – уж точно.

В ней что-то теплилось, как ей оказалось, и было неприятно испытать внезапную острую боль при виде его худощавого лица.

Кроме того, в Монреале она снова найдет применение своему французскому. До Лондона она работала в Париже и до сих пор скучала по мелодичному языку.

Анайя заставила себя улыбнуться. Вся ее карьера строилась на дерзости и смелости, но, если дело касалось личной жизни, она не приветствовала перемены. «Что там говорят мудрые люди? Удача сопутствует храбрым», – пробормотала Анайя себе под нос и нажала кнопку «Онлайн-заявка».