Аркан / Ежовые рукавицы

7. Осто́

Неизвестной Старой Тьмени, по словам Става, на моем участке не было, а Вертлюга как раз была. И я с бандой молодых и ранних находилась именно там. Название длинной извилистой улице досталось от протекавшей здесь когда-то такой же крученой речки, от которой теперь осталось озерцо в сквере у конторы с невнятной аббревиатурой и пара прудиков во дворах.

Разбила товарищей по парам (вышло ровно шесть), выдала каждому по адресу и время от времени прогуливалась, созерцала и тыкала в кривое, косое и негармоничное. Это была уже вторая партия домов. Еще один, и можно будет распустить отряд и наконец побыть одной, а то рвалась подальше от соплей, а тут детский парк, как он есть, и никакой субординации.

Защита везде стояла стандартная, с одним попавшимся модификатом я разобралась сама. Моего коренастого плечистого рюкзаконосца (не прощать же теперь!) поставила в пару с худощавым парнем, показавшимся мне странно знакомым. И эти двое сейчас украшали защиту двухэтажки, напротив которой я отдыхала в тени на скамейке. Даже не лажали. Трудяг мне было видно хорошо, и неактивный, но все равно фонящий контур тоже, особенно если изнанкой глянуть. С изнанки вообще хорошо кривые плетения видны. А я раньше недоумевала, отчего это “мерссский” Холин придирается, когда все красиво.

Бархатная тьма, просочившись тенью, тут же окутала со спины синими искрами и мраком, отзываясь на воспоминание. Будто караулил, когда я о нем думать начну. Надо же… А бывало, не дозовешься, хоть охрипни орать, а потом еще рожу кривит, что дергаю такого важного и занятого. Вообразила себя важной и занятой и прикрыла лазейку. Теперь контур не видно, ну и тьма с ним, мелкаши не первый раз рисуют, руку уже набили.

В прудике позади плескались залетные утки, солнышко пригревало, веки сделались тяжелыми, в голове скороговоркой мотались названия улиц. Подчеркнутое не нравилось особенно. Проклятое место, как для меня лично.

— Старая Тьмень, Старая или Старынь, это где Звонца к кладбищу сворачивает, — раздался голос, я моргнула и приподняла пристроившуюся на высокой спинке голову. Все-таки задремала. Говорил худой парень со знакомым лицом, делал паузы между словами, будто когда-то заикался.

Кажется, у меня дернулась бровь. Совершенно по-Холински. И ведь не хотела даже.

Парень отчего-то смутился.

— Мы там закончили, а вы вслух говорили, мастер Холин.

Мастер Холин… Говорите мне это веч… Угол Старой и Звонца? Дом с прудом на задворках, и мой первый, едва не закончившийся крахом, самостоятельный выезд, потому что вместо обычного не-мертвого я нашла там жертву темного ритуала. Тинве.

— Сколько тебе лет?

— Почти двадцать, мастер Холин. Я вас помню. Вы тогда в участке со мной говорили.

Тьма хранящая… Я такая старая…

Разомлевшее на солнышке тело не желало покидать насиженую скамейку, но пришлось. Скрипнули древние… Нет, просто скамейка рассохлась. А вот в позвоночнике хрупнуло, и ребра, помятые Холином не единожды, снова разнылись. Зараза. Сейчас развалюсь на сегменты, как конструктор Лайма. Первый рабочий день, а я с недосыпу, да и мутно как-то. Воспоминания еще эти. Что-то увесисто тренькнуло в кармане куртки, зацепившейся за завиток подлокотника. Я сунула руку в карман и теплая кость, бывшая когда-то резной совой с опаловыми глазами, ткнулась в ладонь первой. Остальные ключи тоже были здесь.

Дара… Вертелась под ногами все утро… Я сжала ключи в горсти, и они протестующе скрежетнули, возмущаясь на такое непочтительное обращение. Признак главенства рода Ливиу кольнул ладонь острыми крыльями. Наследство… Чье?.. Кому отзовется старый дом под Ливено, если оба моих ребенка — темные и не ведьмы совсем? Или я рано нервничаю? Стоп. Откуда это беспокойство?

— Собирайте всех и дальше идем.

Парень кивнул, ушел, сказал что-то товарищу, топчущемуся у подъезда двухэтажки с двумя рабочими сумками. Я прислушивалась к себе. Было как-то… В голову что ли напекло? Муть была словно не моя. Прикрыла глаза и посмотрела изнанкой, глубоко, вдоль порога. Поблекли цвета, тени предметов и эхо живых, прошедших здесь не так давно, цеплялись за край зримого. Из дома любопытничали, ровно тлел обновленный охранный контур с дополнительной линией от нежити. Некротический фон стабильный, без резких спадов и пиков, а муть…

Мутью сквозило от прудика.

Утки убрались и ровное водяное зеркало застыло неровным овалом бледной сини с перьями облаков. Чистый аккуратный пруд, ни ряски, ни камышей, даже дно у круто падающего вниз поросшего травой берега на просвет видно. Отчего мне болотом тянет?

Анализатор лег криво и дрожал, что было ожидаемо. Вода плохо хранит следы, рассеивает силу. Если приходится работать в воде, количество приложенной энергии смело можно утраивать, две трети уйдет впустую. Развеяла плетение и снова глянула через тень — ничего странного. Разве что… Я присела и потянулась рукой к водяному зеркалу.

Вздох… И хруст разбежался по поверхности, будто тоненько тренькнув, лопнуло стекло. Скрежетнули, проворачиваясь, осколки, бездна глянула на меня тысячей глаз…

/ …диииии /

…и я замерла на пороге. Крылья из тьмы, тени и света, тлеющие огнем, уходили лентами за грань. Рука, которой я касалась воды — онемела, будто я сунула ее в стазис. Странное ощущение. Я медленно перебрала костистыми фалангами.

Давно я такой не была, моя первая некроформа, до метаморфоз. Но миг — и синевато отсвечивающие кости прячутся под огневеющими перьями. Черное, белое. Оглянулась, шагнув с порога. Мелкие замерли восторженной кучкой. День, солнце, а тут я в перьях. Чудовищем.

— Гарпия… — брякнул кто-то.

Ну, хоть этих вежливых впечатлила. Благоговение в глазах, оно каждой темной душе приятно. А это еще чье снисходительное внимание?

С другой стороны улицы на меня, прищурившись, смотрел инквизитор.

— Что встали, воробушки? Подобрали восторг и снарягу и дуйте дальше по участку, — проговорила я, не сводя взгляда со светена. — Ты, обходительный, — коренастый оказался понятливым, без лишних вопросов подал сумку в протянутую мною руку. — За старшего, — обрадовала я его и добавила, что скоро явлюсь и все проверю.

Когда страдальцы, издав общий на всех вздох, вяло повлеклись дальше по улице, я аккуратно подобрала остатки перьев и даже когти спрятала, и только потом отправилась на другую сторону.

— Какого-нибудь дня, дарующий, — приветственно оскалилась я, подкрадываясь поближе. Когти спрятались, но недавняя близость грани, опалившая силой изнутри, толкала если не на прямую конфронтацию, то хотя бы на поязвить. Впрочем, это мое естественное желание при виде Арен-Тана. И вряд ли только мое. — По делу шпионите или из праздного любопытства?

— Для души, мажиния Холин.

— Любопытный говорок, — заметила я, решив не уточнять, чью душу посланник Посланника имеет в виду.

— Имел некое удовольствие побеседовать с нашим общим знакомым по личному делу. Он передавал вам приветы и пожелания долгой жизни.

— Будете видеться снова и мои ему передайте, — радушно пожелала я.

Это же что за ЛИЧные дела у инквизитора с вечно-не-мертвым? Не-не-не, даже думать об этом не стану, я птиц стреляный, а этот будто только и ждет, что я, по обыкновению, полезу выяснять. У меня вон тут свои загадки, банда стажеров с мелками на выгуле, отвратительные контуры недочерчены, а дома пара детей тьмы, недописаная магистерская и Холин с нежностями, от которых ребра ноют. И за ребрами тоже. Может и не сказки, что у прокачанных темных нижнее чутье сродни предвидению? Колючее… Мое...

Мое, — урчала тьма и шебуршала изнутри по перьям, пустив толпу мурашек.

Здрасти пожалуйста, опять тут… Вот неуемный. Что это ему сегодня заняться нечем? Так вон, маркер в руки и на общественные работы.

— Даже не поинтересуетесь, зачем я здесь, Митика?

Ага, по имени зовет, значит, у нас тут дружеская беседа не для протокола?

— Зачем, светен? Будет нужно, сами скажете. Вам же зачем-то нужно.

— Я ваш куратор от конгрегации. Ваш и вашего мужа, за всеми магами вне категории закреплен куратор. Так положено.

— А хватит глаз за обоими уследить?

— У меня их, как видите, два.

— Ну-ну… Теперь будете таскаться за мной, как привязанный?

— Я здесь совершенно по другому делу и встреча с вами — случайность.

— Я не верю в случайности, связанные с вами, светен. Вы же сами меня этому научили, причем, весьма жестоким способом, — последнее я проговорила ему прямо в лицо, приблизившись так, словно собиралась поцеловать.

— Контроль, Митика, — напомнил инквизитор, и мою руку с полезшими наружу огневеющими когтями, которая сцапала Арен-Тана за воротник, кольнуло. В запястье впились тонкие не то хрустальные, не то алмазные иглы, растущие прямо из пальцев инквизитора. Очень естественно растущие.

Когда я видела этот фокус впервые, я была куда менее сведуща о потоках и силах, теперь же…

— В ваших предках был кто-то из старых темных семей, Герих? Какой затейливый… вкус у вашей магии. И эта трансформация…

— Это закрытые сведения. А со старыми семьями всегда так: чего только не намешано. Вам ли не знать, дитя трех сил. И не стоит пугать ваших фанатов. Еще, чего доброго, решат, что с конгрегацией дозволены столь близкие отношения.

— Даже не намекнете, раз уж мы так мило беседуем? — поинтересовалась я, отпуская воротник Арен-Тана и жалея, что не сдержалась. Краем глаза заметила мающегося в стороне практиканта, которого явно отправили гонцом за мной и который слишком уж старательно не смотрел в нашу с Арен-Таном сторону.

— Кость и серебро с той стороны, Митика, — немного злорадно блеснув темными глазами, ответил светен. Явная подначка. А еще непредвзятость всю дорогу изображает.

— Кстати, вы в курсе, что вам назначили пересдачу по проваленному экзамену? Сегодня, в пять вечера, на том же полигоне. И если вы не явитесь, куратор, — инквизитор недвусмысленно указал на себя пальцем, из которого больше не торчало никаких сверкающих игл, — может отозвать лицензию по причине несоответствия специальности. Надо хоть иногда просматривать письма от адресата, которого вы пометили как “ненужное” и которые, даже не будучи прочитанными, отправляются в “ящик”.

Кругом тотальный контроль. Как, однако, тяжко быть магом вне категорий… Даже почту проверяют.

— Вот печаль, — показушно вздохнула я. — А вы почти начали мне нравится, светен.

— Куратор не должен нравится, это непрофессионально. К тому же вы замужняя дама, Митика. Всего доброго.

Арен-Тан раскланялся. И перейдя дорогу, направился прямиком к пруду. Мне показалось, или на его невозмутимой желчной физии мелькнула улыбка? Вот на моей она точно есть. Правда, не поручусь за градус доброты.

Практикант воспользовался моментом и подкрался ближе, выдерживая расстояние удара лопатой. Знакомое поведение, сама такая была.

— Мы закончили, — благоговейно промямлил он.

Пришлось закончить и мне. Осмотрела обновленные контуры, два велела переделать. Одобрила переделанное и распустила всех по домам, отметив день как отработанный. Обратно в отделение прискакала галопом, бросила служебный планшет на стойку дежурного. Твинк меланхолично его принял и так же меланхолично сообщил, что меня искал светен Арен-Тан. Но я уже не слушала. Я сосредоточенно бежала к стоянке и своему тюнингованному колывану. На пересдачу я успею тик в тик, если нарушу пару правил и буду игнорировать сверкающие стоп-сферами ступы регулировщиков при моем появлении в одном из потоков движения и надсадный свист вслед за движение поперек указанного направления. Чувствую, “ящик” пополнится десятком штрафных квитанций.

На полигон влетела так, будто собиралась взять его штурмом, и надеясь, что все же опередила надутого инструктора.

Ауру матерого неживого не спутал бы с подготовленным для зачета конструктом и студент-первогодка, поэтому щиты развернулись раньше, чем я успела подумать, и модифицированный “тлен” (а впопыхах я могла навертеть до бездны всего) ушел точно по адресу. Если не уложит, то обездвижит и привяжет теневую суть к порогу, а там уже другой разговор. Но заклятие влепилось в щит мрака такой силы, что у меня в затылке свело от зависти, а откат вздыбил волосы. Все и везде. Тьма хранящая! Это даже не поток! Это безднова бездна!

“Копье праха”, “веер темных лезвий”, “рассекатель душ”, “вуаль тьмы”, которая у меня вовсе не тьма, а триединство сил… Ясен, чтоб его пропащей душе вечно спалось, оказался отличным учителем. А еще у меня было мое темное пламя и звездный свет. Всего лишь чуточку изменить приоритеты. И… Свет и огонь.

Бдыщ!

Щит мрака был прекрасен. В момент распада я сполна оценила многоярусную динамическую конструкцию и… узнала мастера по манере “письма”.

“Спотыкалка”, угрем ввинтившаяся в прореху схлопывающейся грани, за которой скрывалось ядро сути моего противника и откуда он черпал свою бездну, как я — часть своей силы, была явно последствием частых визитов в школу Лайма. Вечная проблема раздельных классов — девчонки в одном, мальчишки в другом, а перерывы превращаются в квест подначек и магических и не очень “сюрпризов” с обеих сторон. Преподаватели в это время в коридоры и двор не суются, тихо сидят по препараторским и в учительской, позволяя темным детишкам спустить пар. Только дежурные на передовой. Да еще укрепленные сеткой охранных заклинаний, как камеры в Дат-Кронен или хранилище Национального королевского банка Нодлут, стены и окна.

Лич, лишенный личины в момент распада щита — тот еще жутик — запнулся о пострадавшее от моего “веера лезвий” покрытие полигона. Озадаченно скрипнул. Это у него смех такой?

Спустя мгновение внешнее было восстановлено и худой, но приятный пожилой господин с желтоватым лицом в забавном котелке и с тростью уже отвешивал мне поклон.

— Мажиния Ли… О, прошу прощения, мажиния Холин, ваш атакующий удар в слиянии света и тени с Ее пламенем на каркасе “копья праха” изумителен.

— Как и ваш щит, магистр Питиво.

— Стата и динамика, мажиния Холин, беспроигрышный тандем, если нужно себя защитить.

— А вы здесь…

— В гостях, в качестве консультанта. Сам предложил полигон в качестве временного пристанища, чтоб не мешать живым и не будоражить темное сообщество. Здесь всегда плавающий некро-фон. А еще я дал обещание на частице сути, крови-то с меня не нацедить, что не использую атакующих заклятий ни при каких обстоятельствах. Но щиты так многообразны, не так ли?

Подмигивающий лич, при том, что я практически вижу его истинный облик сквозь морок… Зрелище почище улыбающегося инквизитора.

На звук упавшей челюсти мы среагировали одновременно. Нет, не челюсть. Просто планшет упал. Инструктор-недомагистр поднял его, стилусом, отбивающим по монитору дробь, проставил галочки и сунул мне расписаться...

Сдано с отличием… Так бы сразу.

…И поспешил ретироваться. А я так тропилась, так нервничала, так переживала.

— Позволите мне проводить вас до ворот? — предложил лич.

Я ничего не имела против. Как раз задам пару уточняющих вопросов по структуре раздолбанного светом щита. Парочка подсмотренных связок мне в моем эпохальном труде пригодится.

Питиво снова запнулся. Поддержать я протянулась неосознанно. Рука прошла сквозь плотный, практически осязаемый морок и коснулась…

/…сюууууу /

…собственной мумифицировавшейся плоти лича. Костистые пальцы свело, а Питиво поспешил разорвать контакт.

— Женщины, вы коварны по своей сути. Швырять примитивную “подножку” за грань — такое только ведьме в голову придет. Один момент… — Морок мигнул, я ощутила дуновение грани — вечно-не-мертвый избавился от моего сюрприза. — Вот так-то лучше.

— Зачем вы здесь? Это Арен-Тан вас пригласил? Какого рода консультация ему нужна? Неужели архивы конгрегации не дали ответа на его вопрос, и он отправился с ним к очевидцу? Это как-то связано с ситуацией в городе? Подобное уже происходило?

— Очень тонко спрашивать таким образом. Я вам как бывший сотрудник надзорного органа говорю. На что-то да ответят, а из оговорок тоже можно сделать выводы… Но я лучше расскажу об алгоритмах вариативности заинтересовавших вас связок между статой и динамикой.

Лич изобразил улыбку, а я сделала вид что вопросы без ответов меня совсем не волнуют. Связки, это тоже очень интересно, особенно от такого специалиста, как Питиво.