Аркаим

Глава 5 Переход

Челябинское метро (перегон между станциями «Торговый центр» и «Проспект Победы»)

17.04.2033 года, 20.40 по южно-уральскому времяисчислению.

С Алексеем Алиса познакомилась несколько лет назад, когда после обучения и подготовки он был распределен на станцию «Торговый центр». Новоиспеченный офицер часто бывал в гостях у начальника станции, а девушка проходила практику под руководством Ковальчука. Она хотела в дальнейшем работать в оперативных группах офицером внешней безопасности. Несмотря на то что девушка готовилась стать медиком, а такие специалисты в отрядах были на вес золота, Ковальчук медлил с распределением. Потом Владимир Михайлович заметил и взаимную симпатию молодых людей, и предложил Алисе пока не вступать в ряды оперативников, ведь браки офицерам Республики были строго запрещены.

Алиса устроилась в местную больницу, девушке понравилась работа. Она даже открыла в себе способности чувствовать боль пациентов. Помогала коллегам ставить точные диагнозы и радовалась, что становится уже опытным и нужным специалистом.

Ковальчук помог ей снять отдельную палатку, что являлось для станции большой роскошью. На сбережения Алиса могла позволить себе, кроме одного обязательного в неделю, и дополнительный горячий душ, изредка бывала в кафе. Закупала на базаре свечи и керосин, что давало возможность читать по ночам взятые в библиотеке книги.

По законам Республики, молодая девушка с шестнадцатилетнего возраста могла выполнить свой материнский долг. С восемнадцатилетнего же возраста бездетные женщины облагались высоким налогом. Свои отношения Алексей с Алисой не афишировали – встречались тайно. Родственные души, они понимали друг друга без слов. Эти совместно проведенные часы пролетали, будто секунды, были как глоток свежего воздуха в душном метро.

Девушка мечтала о семье, а Алексей медлил с подачей рапорта об отставке, так как не был уверен в успехе задуманного. Но отдать любимую другому тоже не мог. Он понимал, что после ее совершеннолетия брак будет неизбежен по закону, холостых мужчин и свободных женщин старше этого возраста в Республике не оставалось.

Еще в начале весны администрация президента все активнее стала вмешиваться во внутренние дела станций, повысила налоги.

Алексей оберегал Алису от всего этого. Ведь она еще в детстве, в девять лет потеряла опекунов, и ее отправили в приют «Проспекта Победы». Тогда он был единственным на всю республику, переполненный и неуютный. Только через четыре года указом президента такие же детские учреждения организовали все три станции. Держали там до двенадцати лет, обучали и затем, определив способности детей, распределяли по профессиям. До четырнадцати за ними закреплялись наставники, а после начиналась самостоятельная работа и относительная свобода, паспорт давали лишь в шестнадцать. Администрация контролировала подростков, хоть и не навязывала выбора специальности. Это зависело от их психологии и физических данных, которые, к сожалению, у детей ухудшались с каждым годом.

И на станциях-то трудно было найти безопасную работу, а весной двадцать второго года ученые предложили создавать колонии на поверхности, оборудовать теплицы, чтобы питание стало не таким однообразным и более полезным. Так появилась самая опасная профессия – аграрный инженер, набирали только добровольцев. Из-за риска и вредности им лучше платили. Аграрники выбрали наименее разрушенные высотные здания в городе и на них начали строительство теплиц под защитой бойцов оперативных групп. Радиационный фон был еще высок, но мутанты тогда не представляли собой серьезной проблемы. По магазинам собрали семена овощей, посадили картофель, лук, чеснок, репу и морковь. Проращивали их в метро, а рассаду выносили на поверхность. Землю для теплиц копали на поверхности, снимая тридцатисантиметровый слой. Уже осенью получили первый урожай – правда, ценой жизни нескольких аграриев, умерших от лучевой болезни. А воду для теплиц приходилось приносить с собой в канистрах. Вода в метро очищалась естественным способом – через грунтовые воды – и собиралась в специально оборудованные колодцы.

Сама идея выращивать овощи на поверхности возникла после того, как летом, через много лет после войны, лучи солнца стали проникать сквозь пылевую завесу. У людей даже появилась слабая надежда когда-нибудь навсегда покинуть темное, душное метро. Урожай следующего года принес уже некоторый достаток, жители подземки почти забыли про голод и авитаминоз. К скудному рациону, состоящему из просроченной лапши быстрого приготовления, кипятка, самогона, куриного мяса, яиц, крыс, грибов и бесцветных ягод, выращенных в метро, добавились свежие овощи.

На базарах станций можно было найти многое, начиная от шоколада и заканчивая протухшими консервами. Все это приносили вольные сталкеры, официально покупая лицензии на выход в город. Были и такие, которые пролезали на поверхность неофициальными путями, сдавали перекупщикам заказанный ими товар и снова исчезали в лабиринтах недостроенного челябинского метро. О нелегальных выходах на поверхность правительство знало и, возможно, даже имело свой процент с доходов. Ничем иным нельзя было объяснить, почему эти каналы не перекрывались.

Девушки обычно устраивались на работу в детский дом или детский сад, прачечную, швейную мастерскую, столовую или кафе, банный комплекс, некоторые даже на ферму. Те, кто получал дополнительное образование, могли работать в поликлинике, школе, на складе неприкосновенного запаса. Много работы было у аграрников, и в метро под плантации грибов и рассаду выделили побольше места.

Мужчины, за исключением офицеров оперативных служб и внутренних войск, чаще что-нибудь мастерили, в том числе кустарное оружие. Многие из них становились профессионалами своего дела и ценились на вес золота. Не намного хуже жили врачи, ученые и учителя.

Алиса уже в детстве знала, кем хочет быть… В десять лет она подала заявление начальнику станции «Проспект Победы» о желании стать медиком. Такая серьезность намерений юной особы стала неожиданностью, и ее решение одобрили. Девочка была физически крепкой и обладала редким по тем временам хорошим здоровьем. До своего четырнадцатилетия она практиковалась на станции «Проспект Победы» под руководством главного врача. Затем получила распределение на станцию «Торговый центр», где познакомилась с Ковальчуком. Владимиру Михайловичу жизнерадостная и улыбчивая девушка понравилась, и он стал относиться к ней почти как к родной дочери. Под руководством Ковальчука Алиса прошла начальную военную подготовку и азы школы выживания в метро.

Самой главной мечтой девушки до встречи с Алексеем было увидеть мир за пределами метро. Она, как и все дети подземки, многое узнавала из прочитанных книг и рассказов взрослых. Но в школе им преподавали «старый мир» – тот, которого уже не существовало. О «новом мире» они слышали из рассказов сталкеров, военных и аграрников. Однако эти рассказы были обрывочными и очень неточными, в некоторые даже с трудом верилось.

Несмотря на такую реальную возможность выйти на поверхность, девушка ради любимого человека изменила своей мечте и обрела новую – создать собственную семью. Этому решению Ковальчук был рад, так как подвергать риску молодую здоровую девушку считал нерациональным. Ведь и вопрос генофонда давно уже стоял на третьем месте по важности в Республике после аграрного и военного.

Но жизнь приносит сюрпризы, и не всегда приятные, реальность встает на пути мечты… Как это случилось летом тринадцатого года, когда мечты, как корабли во время шторма, разбились о каменные рифы действительности. Только надежда остается, шепчет рулевому у штурвала, что он сумеет плавно обойти препятствие. А ведь разобьется, если ничего не станет делать!

Идя по перегону между «Торговым центром» и «Проспектом Победы», девушка вспоминала свой последний разговор с начальником станции…

– Владимир Михайлович, вы-то как же?

– За меня не беспокойся, дочка: твоя основная задача – добраться до станции «Проспект Победы» и укрыться у главного врача. Он – мой товарищ и поможет тебе. Если почувствуешь что-то подозрительное, то первое время пересиди в гостинице. Документы, правда, мы тебе сделать не успеем – воспользуешься своими. Ты там выросла, и многие тебя знают – сориентируешься.

– Но зачем? Станция же под нашим контролем?

– Не задавай вопросов и уходи. Все еще может измениться.

– А что с Алексеем? – всхлипнула девушка.

– Не знаю, но он вне республиканского закона, а значит, и ты в опасности.

– Мы с вами еще встретимся? – У Алисы выступили слезы. Она бросилась на шею старика, обнимая и целуя, понимая, что может больше не увидеть человека, которого полюбила, как родного отца.

Ковальчук погладил девушку по голове, обратив внимание на ссадины и кровоподтеки на лице:

– Звягинцев?! Эта сволочь сбежала в туннель, я его лично придушить хотел. Достанем его позже.

– Сбежал, но все равно страшно. Я слышала на станции, что вы нас бросаете, а сопротивления больше не будет?

– Уже пошли слухи про выход на поверхность? Но я вернусь.

– Зачем вам выходить?

– Алиса, девочка моя, я должен ненадолго покинуть станцию, а ты должна выжить во что бы то ни стало. Я успел предупредить своих людей на станции «Проспект Победы», тебе помогут. – Ковальчук не выдержал, по его огрубевшей щеке потекла скупая слеза. – Жди нас с Алексеем, дочка, не бывает все совсем плохо. А то, что говорят… отчасти правда. Бросаю! Мне сейчас всего и не объяснить. Это политика.

– Нам надо попрощаться?

– Не прощайся, дочка, все будет хорошо! И прошу тебя, присмотри за дочерью Долговязого до возвращения Алеши.

– А где она? – спросила Алиса.

– Ее отправят позже в приют станции «Проспект Победы».

– С вами еще кто-нибудь идет?

– Нет, я один.

– Берегите себя, Владимир Михайлович!

– Мы остановим этот… произвол президента и вернемся к тому, что было. Что и должно быть! Главное – не слишком задержаться наверху.

– Но как же? Мне всегда говорили, что там нельзя долго находиться без защиты и оружия.

– Есть у нас небольшие резервы на поверхности и возможности укрыться. Уходи дочка. Не могу…

Они снова обнялись.

Для привыкшей к размеренной жизни по расписанию девушки события поскакали слишком быстро. И уже через полчаса после разговора с начальником станции Алиса была экипирована и вооружена. Ее рюкзак наполнили пачками патронов калибра 5,45, продуктовым пайком, состоящим из картофеля, моркови, лука, фляжек с водой и очищенным самогоном и нескольких пачек китайской лапши. Сама она дополнила снаряжение запасным фонарем кустарного производства, несколькими свечами и парой заправленных зажигалок. Также в ее экипировку входил аккуратно уложенный общевойсковой защитный комплект с противогазом и несколькими запасными фильтрами к нему. Из вооружения ей дали АК-74 и пистолет «ТТ» для ближнего боя, а также большой охотничий нож.

И вот, миновав последний блокпост «Торгового центра» и предъявив проверяющему паспорт, Алиса отправилась к «Проспекту Победы».

Между станциями было и транспортное сообщение, до введения особого положения самодельные дрезины проходили не реже двух раз в сутки. Но сегодня встретить кого-либо было невозможно. Внутренние туннели считались относительно безопасными. Правда, изредка происходили и несчастные случаи из-за проникающих в метро мутантов и прочих неприятных тварей. Со стороны бандитов случались также попытки грабить торговцев и одиночек, но суровые законы Республики и частое патрулирование перегонов способствовали их пресечению.

Алиса двигалась по единственному свободному туннелю, так как все параллельные ответвления были завалены. Это сделали перед каждой станцией для защиты как от внешнего, так и от внутреннего противника. Однако и в перегонах оставалось множество технических помещений, дававших возможность укрываться и оппозиции, и бандитам, и даже непрошеным гостям внешнего мира.

Дорога не предполагалась долгой, Алиса освещала себе путь примотанным к цевью АК-74 фонариком. Прошло полчаса, и пока все шло хорошо. Правда, тревога все-таки заставляла девушку покрываться холодным потом – казалось, что сама темнота туннеля давит на нее. Никогда еще она в одиночку не переходила от станции к станции, привыкнув за последние четыре года к спокойствию «Торгового центра». В душе она ругала себя за трусость. Оперативник, планирующий в будущем выйти на поверхность, должен уничтожать в себе это качество в зародыше.

Туннель плавно уходил вправо, становилось тяжело дышать. Нехватка кислорода в перегонах объяснялась просто, мощности вентиляции на них не хватало. На станциях недостроенного челябинского метро забор воздуха осуществлялся один-два раза в сутки, заслонки фильтровентиляционных установок открывались вручную. В перегонах же почти все заслонки держали закрытыми.

Девушка двигалась медленно. Местами под ногами хлюпала вода. Неторопливо, шаг за шагом, Алиса удалялась от станции «Торговый центр». Ей было страшно обернуться назад, как будто ее преследовала кромешная тьма, которую девушка разгоняла перед собой лучом штатного фонаря, освещая путь.

– Господи, спаси и сохрани, – тихонько бормотала Алиса. – Помоги пройти спокойно и никого не встретить, прошу тебя.

Девушка не сразу распознала другой источник света, находящийся за поворотом изгибающегося вправо туннеля. И внезапно вышла прямо к костру и сидевшим вокруг него людям, выключать фонарь было уже поздно. Да и сам костер она на доли секунды приняла за пограничные огни станции «Проспект Победы».

– Кто это? – раздался грубый мужской голос из полутьмы. И все сидевшие возле костра почти мгновенно исчезли из виду, укрывшись под стенами туннеля.

Алисе стало невыносимо страшно. Люди, ее окружавшие, не были похожи на республиканцев. Она ругала себя за рассеянность и в то же время пыталась сообразить, что же делать дальше. Только бы не бандиты – вертелось в голове.

– Пойди-ка ближе и назовись, иначе точно прямо тут завалим, – послышался все тот же голос.

– Не стреляйте, я гражданин станции «Торговый центр», иду на станцию «Проспект Победы», – ответила Алиса и сделала пару шагов вперед.

Приближаясь к костру, она успела разглядеть нескольких человек, одетых в старый, давно изношенный камуфляж. Оружие не поддавалось описанию – скорее всего, кустарного производства. От самого костра исходил противный запах пережаренного крысиного мяса.

– Ребя, да вы только гляньте, кто к нам пожаловал, – осклабившись, заорал ближайший незнакомец. – Это же девка.

– Вот это удачненько мы вышли на охоту, – констатировал второй.

Алиса, сняв с предохранителя автомат и передернув затвор, приготовилась к бою.

– Барон, она, кажись, стрелять собирается, – обратился, видимо, к старшему один из бандитов и мерзко заржал, казалось, на все метро. Его хохот был подхвачен другими.

– Тихо! Замолчали все! – рявкнул главный и подошел к Алисе. – У нас, конечно, жизнь собачья, чтобы выжить, грабим и даже убиваем, но мы не звери, и у нас есть свои законы. Не бойся, женщин у нас и своих много, поэтому без добровольного согласия тебя не тронут, если…

– Если что? – перебила девушка.

– Если есть, чем платить, – ответил бандит.

Алиса поняла, что именно его и называли Бароном.

– А сколько вы хотите за безопасный проход?

– Вот это деловой разговор, – с довольной ехидцей проговорил Барон. – С учетом того, что мы могли бы тебя убить и сами все забрать, немало!

– Но понесли бы потери. Вас-то я точно могу с собой прихватить.

– Да пожалуйста. Мои люди не расстроятся. Нового вожака назначат.

– Я могу дать пистолет «ТТ» с несколькими запасными магазинами к нему и десять пачек патронов калибра 5,45, – обреченно предложила девушка.

– Неплохо! Что скажешь, Бухгалтер? – обратился Барон к одному из своих людей.

– Цена хорошая, Барон, но можно поторговаться.

– Слышала, девчонка? Добавляй! – повернулся главный снова к Алисе.

– Пятнадцать пачек, – с дрожью в голосе предложила та.

– Продукты с собой есть?

– Да. Забирайте, есть картошка, лапша, самогон.

– Договорились, очень хорошая цена за безопасность. Почаще бы такие богатенькие девушки тут прогуливались. Теперь опусти автомат и подходи к костру, побеседуем. Даю слово, что тебя не тронут.

Алисе ничего не оставалось, как подойти ближе. Она не заставила себя долго ждать и первым делом выложила пистолет «ТТ», пачки патронов и еду.

– Вас так и зовут – Барон? – неуверенно спросила она.

– Да! Здесь меня все знают под этим прозвищем. Да и не только здесь, мы своего рода нелегальные посредники между станциями Республики и внешним миром.

– Я поняла, вы – контрабандисты. У нас на рынке много вещей из города, перекупщики достают их у вас, да?

– Умная девочка, все почти так. Эх, а ведь когда-то я служил в Республике, возглавлял одну из оперативных групп станции «Проспект Победы».

Удивлению Алисы не было предела, она еще не слышала, чтобы командир оперативной группы собрал шайку вольных разбойников!

– Да? Тогда почему вы сейчас здесь?

– Не стоит об этом. Если в двух словах – попал в опалу. Нарушил приказ. Ты не задумывалась, почему в Республике нет тюрем? Знаешь, куда деваются люди, неугодные правительству?

– Их судят! Существует смертная казнь. Я сама видела, что преступников держат в камерах… – Алиса запнулась, задумавшись.

– Их просто выгоняют за пределы метро, а я с некоторых пор всех их принимаю. Сама понимаешь, какой народ тут собирается. Мы не бандиты, но легко и перепутать. И если бы я не возглавлял группу… обычная воровская шайка и получилась бы. Да и контрабандой всех не прокормишь, вот и приходится в перегоны выходить в трудные времена, дань собирать.

Барон оказался человеком общительным. Он невольно внушал доверие, несмотря на мощное телосложение, длинную бороду и засаленные от грязи волосы. Алиса сама не заметила, как разоткровенничалась с ним и поведала свою историю и все, что творилось сейчас на станции «Торговый центр».

– Да, интересные дела пошли, неужели Республика настолько слабеет? Так ты, значит, тоже в опале сейчас, почти такая же, как и мы? Ясно теперь, откуда такое богатое снаряжение – все свое несу с собой. Не боишься, что на станции «Проспект Победы» тебя уже ждут, сообщив по телефону о твоем скором прибытии?

– Я думала об этом, но у меня нет другого выбора, – опустив голову, ответила Алиса. – Надеюсь, что люди президента еще не хозяйничают на нашей станции.

Барон внимательно разглядывал девушку. Под камуфляжем угадывалось стройное тело. Русые локоны маняще поблескивали в свете ярко горящего костра. Открытый взгляд голубых глаз придавал бледному лицу детскую наивность.

– А ты знаешь, что сделают с тобой эти хваленые демократы за измену Республике? Их излюбленная казнь проходит на станции «Площадь Революции». Там тебя полностью разденут и выбросят в перегон к станции «Комсомольская площадь», откуда одна дорога – на поверхность. Сама понимаешь, что там, кроме радиации, есть еще собаки, прикормленные этими нередкими смертными приговорами. Они постоянно там пасутся, ожидая свежего мяса.

– На нашей станции так не наказывали!

– Я говорю не о вашей станции.

Мрачное лицо главаря и этот разговор снова заставили девушку забеспокоиться.

– Мне пора идти, – произнесла Алиса.

– Погоди, ты мне понравилась. Что-то в тебе есть. – Барон протянул девушке круглый медальон с выбитой на нем буквой А. – Возьми-ка вот это. Типа, взамен.

– Что это означает? – спросила Алиса, взяв медальон.

– С этим ты пройдешь все наши посты и засады, а буква «А» означает «анархия». Мы против любой власти в метро. Вольные сталкеры, так сказать. Ну, и если помощь будет нужна, спроси про Барона – не забесплатно, конечно, но можешь на меня рассчитывать. А если будут проблемы с законом, то только мои люди смогут спасти тебя от смерти на поверхности.

С этими словами он встал и скрылся в темноте. Алиса, не злоупотребляя более гостеприимством анархистов, отправилась дальше.

– Барон, что происходит, отпустишь ее со всем хабаром? – спросил Бухгалтер. – Это же не девка, а мешок с деньгами ходячий, и фигура какая… могли бы продать темным или «мертвым» на поверхности. Прикинь, на месяц бы забыли о жратве думать!

– Она знает Ковальчука – хороший мужик. Пусть идет! Редко встречаются в наше время люди с душой, – ответил Барон. – Мне кажется, я правильно решил.

– А мы для тебя бездушные, что ли? – обиделся анархист.

– Не вы, а мы все! Можно сказать, живые мертвецы! Я думал, в метро все такие, а все-таки ошибся.

– Барон, если понравилась девчонка, так и скажи, а то начал тут про души заливать, – продолжал возмущаться Бухгалтер, жалея об упущенных возможностях.

– Хватит трепаться, ты же знаешь, я свою женщину люблю! И мы же, в конце концов, не бандиты последние! Она и так нам почти все отдала. – После короткой паузы Барон продолжил: – Хорошая девчонка… И крысиное мясо это вонючее выброси наконец – заваривай лапшу.

Алиса прошла еще метров триста, и впереди послышался звук приближающихся шагов нескольких человек. На этот раз она быстро выключила фонарь и притаилась, присев у правой стены туннеля. Но когда трое идущих приблизились, она по их экипировке опознала патрульных из службы внутренней безопасности Республики. Девушка, не задумываясь, вышла им навстречу:

– Здравствуйте, я гражданка станции «Торговый центр», направляюсь к станции «Проспект Победы». Проводите меня.

– Почему вы одна, и какова цель вашего визита на станцию «Проспект Победы»? – уже более официально спросил начальник патруля, слегка опустив автомат, за который схватился от неожиданности.

– Я направляюсь к новому месту жительства.

– Да ну?! Может, бежишь со станции или тоже в заговоре против президента участвовала?

– Нет, что вы. – Алиса начала жалеть, что выдала себя.

– У меня приказ расстреливать всех, кто встретится в туннеле, это для тебя плохая новость, – откровенно рассматривая и оценивая девушку с головы до ног, произнес патрульный. – Но есть и хорошая, мы можем с тобой развлечься. И если будешь стараться, то возможно, останешься жива.

Алиса держала автомат на изготовку, после встречи с анархистами так и не поставив его на предохранитель. Понимая, что они не шутят, она направила ствол на начальника патруля, плавно надавив на спусковой крючок.

Автоматная очередь прошила патрульного. Девушка тут же перевела ствол на второго, интуитивно шарахнувшись в сторону, но почувствовала удар и резкую боль в левом предплечье. Еще не осознавая, что получила огнестрельное ранение, она оглянулась, убедившись, что второй боец тоже ликвидирован. Алиса судорожно искала третьего, но он появился перед ней из темноты совершенно неожиданно и тут же нанес удар ножом в плечо. Автомат выпал из ее рук.

– Ты, дрянь, будешь у меня медленно умирать! – С этими словами последний патрульный с короткого замаха ткнул кулаком ей в лицо и снова взялся за нож, вонзив его уже в левую ногу, чуть выше колена.

– Что, неприятно? Это только начало, ведьма…

С этими словами он достал из своего рюкзака шнур и, сделав петлю, накинул на шею Алисе. Второй конец шнура он перебросил через торчащий в стене штырь.

– Будешь тут долго болтаться для устрашения таких же преступников. – Боец в бешенстве рывками дергал за веревку.

Алиса, и без того чувствуя сильнейшую боль от ран, сначала лишь отстраненно сознавала, как ее тело поднимается. Но вот удавка впилась в горло. Понимая, что сопротивление бесполезно, девушка надеялась лишь на то, что в ярости этот садист забудет про долгую смерть и закончит дело быстро!

Подвесив Алису и закрепив шнур, патрульный начал стягивать с нее разгрузочный жилет и снаряжение. Девушке, еще не потерявшей сознания, казалось, что с нее сдирают шкуру, не добив. Задыхаясь от нехватки кислорода и корчась от боли, она не услышала выстрелов и не почувствовала удара о рельсы после того, как шнур был обрублен. Она вообще не ощущала себя. Это было не с ней, с кем-то другим, а внутри будто просыпалось что-то, до поры дремавшее, какая-то сила… Пришла тьма, потом лишь на короткое время вернулось сознание, ее куда-то несли, и от потери крови Алиса уже окончательно отключилась.

Открыв глаза, она обнаружила себя на широкой кровати в просторном, чистом, хоть и слабо освещенном помещении. Сделав попытку привстать, девушка почувствовала резкую боль, прокатившуюся по всему телу, начиная с плеч. Вспомнив последние события, она не могла понять одного – как сюда попала. Несмотря на слабость и ноющие раны, стянула с себя мешковатое одеяло и, приподнявшись, села на краю кровати. Оказалось, ее кто-то полностью раздел и аккуратно перебинтовал порезы. Алиса огляделась, но одежды не было. И она слезла с кровати, закутавшись в одеяло. А при попытке сделать шаг к выходу с грохотом упала на бетонный пол, потому что раненая нога подкосилась от нагрузки.

– Куда ты пошла, глупая, ты же еще слабая, – заворчала появившаяся в дверях женщина. Подбежав к девушке, она торопливо, но заботливо помогла ей встать и вернуться в кровать.

– Кто вы и где я? – произнесла Алиса, опираясь на незнакомку. – Я плохо помню. Почему я жива?

– Успокойся, тебе нельзя волноваться. Помолчи и побереги силы, и так почти с того света вернулась, – лепетала та. – Скоро я тебе перевязку сделаю, антибиотиков примешь и поешь, ты молодец, сильная девчонка.

– Просто скажите, где я и где мои вещи? – настаивала девушка.

– Ты на базе анархистов, в апартаментах Барона, моего мужа, – ответила женщина. – Наши ребята часто шустрят в перегонах метро, на тебя случайно наткнулись. Они бы твои вещи забрали и ушли, но, прежде чем добить, обыскали карманы и нашли медальон, он-то тебя и спас.

– Зачем вы мне помогаете?

– Муж сказал, что ты одна из нас, и тебе есть, чем заплатить за лечение. Лекарств на тебя потратили много, но, слава богу, хоть не зря. – Женщина что-то еще неразборчиво пробормотала и выскочила из комнаты.

Появившись через некоторое время с тарелкой бульона в руках, она уже напевала себе под нос.

– Где вы берете лекарства?

– Тебе помогают люди главного врача с «Проспекта Победы». Мой муж связался с ними по твоей просьбе, – улыбаясь, сказала жена Барона.

– Я не помню, неужели просила его? – недоумевала Алиса.

– Ты бредила, иногда и разговаривала. Все время какого-то Алешу звала.

– Сколько я уже здесь?

– Пару недель. Я думала, что уже и не придешь в себя, на одних капельницах с глюкозой жила. – Женщина присела рядом и поднесла ложку бульона к губам девушки. – Вообще, с такими ранениями в метро не выживают. Многие были против того, чтобы тратить на тебя медикаменты. Но ты очень быстро поправляешься.

– Какое сегодня число?

– Двадцать восьмое апреля.

– Как вас зовут?

– Света, – сказала женщина, снова сделав попытку скормить девушке ложку бульона.

– Света, мне нужно идти, я должна попасть на станцию «Проспект Победы», – взмолилась Алиса.

– Вот поправишься – и иди себе. Сейчас просто в метро опасно появляться, там жуткие беспорядки творятся. А они еще нас анархистами считают… В «Торговом центре» президент многих казнил за измену, ищут сбежавшего начальника станции и какую-то пропавшую девушку, даже цену назначили за поимку. Муж сказал, что цена хорошая, и что зовут эту девушку Алисой Скворцовой. Странно только, что ее документы у тебя. – Света улыбнулась и, подмигнув девушке, поднесла ей очередную ложку с бульоном.

– Спасибо за помощь, вы так добры, – проглотив бульон, сказала Алиса.

– Ну, не все здесь добрые, а ты не переживай, в доме мужа безопасно.

– Мы на какой станции?

– На территории анархистов. В городе.

– Но как?

– Все просто. Заглубленных помещений в городе, слава богу, много. Уровень радиации повыше, чем в метро, но жить можно. Пока еще никто не мутировал.

– А одежду вернете? – спросила девушка, не оценив шутку анархистки.

– Конечно, только через пару дней, когда немного окрепнешь, иначе сбежишь еще, – ответила Света. – Сюда никто, кроме меня, не войдет, не беспокойся.

Рассмотрев внимательно Светлану, Алиса оценила правильные и привлекательные черты лица, светлые глаза, яркую улыбку, чистые белые зубы. Таких ухоженных девушек даже в «Торговом центре» не встретишь. Не верилось, что это город, не так его представляли укрывшиеся на станциях! А все, что ее окружало, выглядело просто роскошным по меркам нового мира. Не укладывалось в голове только одно: если все у них так хорошо, зачем они в перегоне крыс жарили? Хотя о вкусах не спорят.

Поев, Алиса закрыла глаза, чтобы уснуть, она была благодарна судьбе за второй шанс. Понимала, что спасшие ее люди сделали почти невозможное, вернув ее к жизни. Однако во всем этом что-то было не так. Алисе многое казалось странным, хотя где сейчас она могла быть в полной безопасности, как не здесь? Мысли путались, но план дальнейших действий она уже начала обдумывать. Новость о том, что станция «Торговый центр» пала под натиском президента, не укладывалась в голове.

– Надо окрепнуть и действовать! – вслух, не открывая глаз, произнесла Алиса.

– Ты что-то сказала? – спросила все еще сидевшая рядом Светлана.

Девушка приоткрыла веки, взглянула на женщину, потом отвернулась к стене.

– Я все-таки посплю! Слабость, и тело вон пока не слушается…

– Да, конечно, отдыхай и набирайся сил, – ответила та и вышла из комнаты.