Аристократ представляет

Глава 6

Я приехал в Москву. И наткнулся на все те же сосредоточенные толпы в метро. Все те же торжественные и праздничные улицы, полные туристов. Дорогие магазины, древние храмы, исторические места…

Я шел налегке, мой неизменный рюкзак был со мной (привычка приобретенная в «новой жизни»). Ну а что? Все документы, весь обмен информацией, вся переписка — в электронном виде. В идеальной доступности для Эйта. Мне только нужно явиться и поставить закорючки. А в рюкзаке иметь смену одежды. Ноутбук я с собой не взял. Хватало сотового, он теперь, после того, как у меня в хозяйстве появился Эйт, в работе заменял всевозможные гаджеты.

Я хорошо помню Москву в последнее мое посещение. Она была безусловно столичным городом — величественным и мощным. Как мне показалось, пока я ехал и смотрел из окна — за год она в чем-то незримо «похудела». Если учесть, что население Мамонта в 5 миллионов за год откуда-то взялось, то логично предположить, что в основном — из столицы.

Это конечно не факт, но я приму эту версию за рабочую. Ах столица, столица, ты все равно столица!

Как и полагается я обратился в Министерство Культуры. Лысый полный дядя, обливаясь потом, на личном приеме поведал мне о том, что для искусства сейчас очень трудные времена. Он посоветовал мне обратиться к чиновнику ДепКульта по фамилии Акимов. Странный поворот. Ведь чиновники, отвечающие за Москву, не могут управлять культурой всей страны?

— Вы для нас очень важны! Очень! Но сейчас не требуется торопиться!

— Почему это не требуется «торопиться»? Объясните. Вы хотите сказать «нет» Министерству Обороны?

— Как вы точно сказали! У нас э. э… натянутые отношения с Министерством Обороны.

Он долго пытался что-то объяснить. Сетовал на разрыв международных отношений с киностудиями, на развал отечественной кинопромышленности… недостаток кадров и средств…

— Поймите, у нас в секторе глубокий кризис… Мы не можем дать вам разрешение на работу в нашей сфере. Не можем оформить вашу киностудию.

Я сидел перед ним, у меня были кадры и средства, а он мне говорил, что ни кадров ни средств в кино нету. Мне стало понятно, что от меня пытаются избавиться. Я устроил скандал. Это не помогло.

Я отправился в ДепКульт к Акимову. Не знаю, может быть здесь мне что-то объяснят. У входа в кабинет стоял шкаф набитый кинематографическими наградами и подарками — в основном это были фигурки пытающиеся повторить «оскар». Нужно сказать, что наград было больше, чем у чиновника там, где я только что был. Да и обстановка была гораздо богаче. Создавалось впечатление какой-то государственной несуразности. Чиновник, фамилию которого я даже не запомнил, сидел в минкульте просто «для красоты». А реальные дела делались здесь, в городском управлении культуры. Мне крайне не хотелось играть в эти странные игры. Мне хотелось, чтобы все было по правилам. Но сие от меня не зависело. Мне нужно зарегить свою кинокомпанию, так что ищем способы это сделать, какими бы они ни были. Иначе, какой толк от моей деятельности? Я все поставил на кино. И нужно добиться того, чего мне нужно. Так что посмотрим, что мне здесь скажут…

Хозяин кабинета — невзрачный мужчина по фамилии Акимов в костюме с пиджаком — поприветствовал сдержано.

Я засмотрелся на картину, которая висела у него на стене. Решительно не было понятно, что на ней изображено. Я понимал только одно — это футуризм… Острые как осколки части главного объекта желтого цвета окружали явно элементы вспомогательные — более темные…

— Эта картина называется «Обнаженная, спускающаяся по лестнице, №2»

— Правда? Так сразу и не скажешь. — Удивился я и он сдержано улыбнулся дежурной улыбкой.

— Молодой человек, нужно ориентироваться на достижения самого современного искусства. — Сказал он показывая мне стул за длинным полированным столом.

Я присел. Пока он шел к своему креслу во главе стола, я не удержался и сделал заявление:

— Я люблю классику. И совершенно этого не стыжусь.

Он развел руками — «мол, что я могу сделать, если вы такой несговорчивый?»

Эта словесная перепалка мне не нравилась, но отступать я не намерен. Начал я:

— У нас вопрос о лицензировании нашей кинематографической деятельности. Киностудия «Мамонт».

— Как вам досталось такое название?

— По наследству, оно было зарезервировано, так же как и территории в центре Мамонта. Мы уже развернули строительство на полагающихся нам территориях в центре города. Вы же наверное знаете, что моя деятельность была тесно связана с этим городом…

Мы поставили забор в парке Мамонта. Это все «строительство» головного офиса нашей киностудии, которое мы успели начать. Эйт обнаружил, что эти территории остались в моей собственности. Быстро разобрался с бумагами,в которых это было прописано, законами, которое это обеспечивали, и вот — работа началась. Пока формально.

— Откуда вы родом? — вдруг спросил он, словно отбрасывая меня с моими старыми мамонтовскими связями.

— С Урала.

Я как будто оказался в провинции.

— А!.. Места Бажова, каменный цветок и прочее… — он был предельно вежлив с нами, источая флюиды доброжелательности. Я думал он скажет по этому поводу что-то еще, но он не стал. — Вы знаете, у вас чудесная организация. И прекрасные перспективы. У вас отличные работники, я уже знаю, что они знают юридические тонкости…

— В наше время, это не помешает. Во всех делах очень полезно иметь грамотных юристов, — сказал я и взглянул на него. Продолжил: — Я — официальный представитель. Нам очень нужно разрешение, потому что у нас полно планов. И мы не сдадимся.

— И что вас привело ко мне?

— Вы же знаете. При всех договоренностях у нас возникли проблемы с оформлением в министерстве. Мне не понятны причины проблем, у меня была достигнута полная договоренность… У нас есть план работы, по всей киноинфраструктуре.

— Я видел, действительно глубоко проработанный план, — признался он, но без энтузиазма. Человека, не знакомого с ситуацией он решил из себя не разыгрывать. Ну хоть что-то. Значит, действительно, решения принимаются здесь.

— Нам одобрено госфинансирование.

— Удивительно, как это вам удалось, — еще больше удивился он.

— Мы уже думаем о прокатных удостоверениях наших первых фильмов. Я полагаю, что сейчас мы будем вашими главными так сказать клиентами.

— Ну и что там большие объемы?

Он протянулся за нашими документами через стол, взял у меня и полистал.

— Очень большие объемы, глобальный размах. Мы будем зарабатывать деньги, получать награды, учредим свою награду. — Скороговоркой выдавал я.

Он откинулся в своем кожаном кресле ценой несколько десятков тысяч:

— Ну что ж весьма не плохо, весьма. А как квалификация ваших служащих?

— Все соответствует законодательству и требованиям.

— Вы должны понимать, что большие идеи требуют большего участия государства.

— Я полностью согласен. Однако я не согласен с тем, что нам не дают хода, когда у нас уже все готово. Когда у нас имеются все договоренности. Скажите прямо, вы принимаете решение по нам?

— В некоторой степени, я консультант в этом деле.

— Ага, значит вы. — Уверенно сказал я. — Я не исключаю того, что вам может быть непонятны наши мотивы, наши возможности, наши перспективы и наши планы. Это чисто рабочая ситуация, когда власть оказывает недоверие значительному игроку в кинобизнесе, потому что чего-то не знает… Невозможно рассказать все, что мы можем в документах или при личной встрече в кабинете, я хочу вас пригласить на выходные на дачу для отдыха. и мы сможем с вами пообщаться в неформальной обстановке. Я вас смогу убедить…

Он остановил меня рукой:

— Вы знаете, я предпочитаю чисто рабочие отношения.

Да, я знал. Точнее не я, а ТеньДень. Он накопал информацию и я стал ее узнавать… Иван Андреевич Акимов не берет взяток, потому что он глубоко погружен в коррумпированную среду российского кино. И все плюшки так или иначе стороной его не обходят — где-то взаимозачетом, где-то подарками, где-то пожертвованиями. У них все было продумано и взаимовыгодно. Никаким налоговикам не придраться. Был Иван Андреевич 1980 года рождения. Закончил Академию по специальности «Ценные бумаги». Главред газеты «Время независимости» некоторое время, потом был взят заботливым дядей-политтехнологом в столичный Депкульт. На дяде вообще проб не где ставить — протеже олигарха Романова, муж стервы-светской-львицы, настоящий европеец и демократ. Иван Андреевич не подвел оказанное доверие своего большого дяди и занимался вот уже как нескольок лет очень полезными для общества начинаниями — поднимал протестное грузинское кино, устраивал фестивали для радикальных феменисток, стал влиятельным во ВГИКе, привозил неформальное кино в столицу, ну и — организовал культурные предпосылки для того, чтобы «взорвать систему изнутри». Надо понимать, взрывать он собирался российскую систему. Особенно это и не скрывает. В этом он признался в интервью ВВС.

Н-да, к кому мы пришли, спрашивается. А Акимов тем временем начал развивать свои идеи:

— Скажите лучше — почему бы вам не заключить контракт с медиа—конгломератом? Который бы выступил в качестве материнской студии? У меня есть такие содружества не примете, они могли бы вам помочь на первых порах. Важно иметь сеть с ключевыми людьми, которые имеют большое влияние, с лицами, принимающими решения, которые могут гарантировать, что целевая аудитория будет завоевана. А что вы думаете о брэндах? Ведь это тоже много мороки, требуются связи. А как насчет франшизы?

— Какой?

Он оживился:

— Я думаю, вы могли бы легко снять продолжение «Деревянная башка» — ну знаете, там каратэ всякое… или нет! «Кишки наружу», нет? А вот: «Скользкая тварь из болота». Знаете, это успешные серии, у них есть аудитория. На них у нас работали самые успешные продюсеры… Вам безусловно надо начинать с подобных фильмов. Все начинающие так делают. Иначе вы легко можете испортить себе карьеру или даже жизнь. Спонсоры провалов не прощают. У нас большой опыт. И мы сможем научить вас всему!

Мои контакты с налоговиками, с МВД, с оружейниками, пожарными, парикмахерами, визажистами, швеями, поставщиками оборудования, спонсорами… оказались куда более успешными. Там я пришел и оставил подписи, Эйт все обеспечил. Это громадная работа — договориться со всеми ведомствами и со всеми потенциальными фирмами услуг, которые нам неизбежно понадобятся уже в этом месяце… А вот договориться с министерством культуры ни у него, ни у меня никак не получалось. Профильное министерство, от которого у нас зависело ВСЕ на встречу не шло.

— Иван Андреевич, я не понимаю, зачем вы мне это навязываете. Я оценил свои силы и принял решение, с остальными руководителями не возникло никаких проблем. Только с вами. Пора бы уже перестать играть в игры.

— Я хочу лишь как лучше. Вот хотя бы взять творческие объединения, они просто так существуют! Это великолепная школа для новичков! Вам нужны таланты в работе? Нужны. Почему же отказываетесь от сотрудничества? Вы знаете, я уже успел ознакомиться с методами вашей работы, с вашими амбициозными планами… но, извините, вы же совсем не разбираетесь в кинематографе!

Это кто не разбирается в кинематографе? Эйт? Он уже наверняка прочитал 1000 киноэнциклопедий и киносправочников, 1000 воспоминаний мэтров, 1000 учебников по кино. Наладил неформальные отношения с 1000 актеров и 1000 киностудий…

Эйт уже даже меня успел заколебать своими цитатами, которые «обязательно пригодятся» мне. Я мог представить, какой объем информации он перелопачивал…

Я уже даже наизусть запомнил: «Жанровая система современного кинематографа состоит из драматических жанров, эпических жанров, лирических и музыкальных…», «различают два вида монтажа…», Ракурс, Панорама, Композиция, Сюжет, Свет, Звук… Да ладно! Я решал задачи! Вы знаете, что существуют методы обоснования решений в работе продюсера? Там есть формулы! Все эти значимости работ, векторы приоритета, сметные стоимости, глобальные критерии… В выборе актера например учитывается уровень гонорара, уровень занятости, узнаваемость, киногеничность, легкость самовыражения, целостность образа…Сразу мозг принимался высчитывать эти данные для Николь Кидман, Софии Лорен, Эммы Томпсон, Брюса Виллиса, Криса Пратта… Последний явно бил все показатели, хе-хе. Все это не учитывало, конечно, собственно актерские данные, не знаю, какой-нибудь внутренний мир. Многие ведь работали и в театре, многие занимались благотворительностью, у кого-то были семьи, убеждения… Это тоже не помешает знать, чтобы найти подход к человеку… Мне вот еще, что нравилось. Порой на экране создавались просто красивые образы. Например, у меня на примете всегда находился Винсент де Онофиро, который сыграл жука в «Людях в черном». Ну ведь ярчайшая и симпатичная роль! А Майкл Джей Фокс, который сейчас борется с болезнью, — ведь не было бы фильма «Назад в будущее», если бы ни он. Многие пробовались на эту роль, но пошла она только ему. А «Крестный отец» Марлон Брандо? И вереница нашедшихся во франшизе Аль Пачино, Роберта де Ниро, Энди Гарсия… У Энди, правда, потом случились перебои с ролями и он соглашался на всякую ерунду. Но как он сыграл с Хоффманом в «Герое»!.. Мы с Эйтом так могли говорить о ролях, актерах и режиссерах бесконечно…

Вряд ли кто из продюсеров вообще знает про какие-то формулы подборы актеров. А я знаю! Из-за Эйта.

Мы исследовали вопросы с кинорынками, на которые нам придется идти в свое время, мы узнали, что такое «стулья Диснея», как регулируются законами РФ пародии… ну просто очень много всего!..

Нет, мы погружались в кинопроизводство. Уверенно и неотвратимо. А равного Эйту в этой работе не было.

Получается, дядя врет. И скорее всего он просто даже не узнал, что нами уже сделано. А говорит свое «фи» исключительно с позиции непоколебимого чиновника. Далее его слова вообще повергли меня в шок, он заявил:

— Я скажу вам напрямую. Я точно знаю, что вам не удастся работать в этой отрасли. Вы не потяните. Трудный контингент.

— При чем здесь «контингент»? — Я все с большим трудом сдерживал ярость. Во мне все кипело. Я решил не скрывать свое раздражение: — Вы знаете, я могу расстроится. А в таком состоянии очень трудно удержаться от непоправимых последствий.

— Это угрозы?

— Я вас предупредил. Вы из одного министерства, я из другого. И если в государственном механизме есть бракованная деталь ее удаляют. Наверху ведь понимают, что моя работа важна, поэтому вряд ли они обеспокоятся проблемами какого-то чиновника.

— И что вы сделаете? Тоже, что с Барышниковым? — откинулся он в кресле, явно заинтересовавшись моей откровенностью.

— Зачем? С ним возни было много — суд несколько лет, арест несколько месяцев. С вами я разберусь куда быстрее.

Его лицо сделалось холодным и совершенно непроницаемым. Он окинул меня ледяным взглядом и наконец сказал:

— Все будет в лучшем виде. Вы для нас очень важный клиент. Оставьте документы у секретарши. И идите.

«Идите», хм… Выйдя из кабинета я почувствовал жажду. На довольно острый вопрос о Барышникове я ответил так, как будто бы я был не исполнителем, а организатором всех бед, которые случились с этим продажным типом. Получилось это органично. Но концовка разговора случилась как-то быстро. Он вдруг согласился. Хотя предпосылок для этого не было. Испугался угроз? Или решил по-тихому закопать наши проекты?

Секретарша отсутствовала, я положил папку с документами и увидел графин с водой в смежной комнате за полуприкрытой дверью. Зашел, попил и вдруг понял, что я невольно оказываюсь свидетелем чьего-то интимного одиночества. Акимов тоже вышел из кабинета, подошел к столу секретарши, я видел это из вспомогательной комнаты. Не найдя секретарши он огляделся (я инстинктивно подобрался, лишь бы меня не обнаружили) и как-то принюхиваясь взял в руки мои бумаги.

Он углубился в задумчивое чтение, выдав верхнюю губу вперед. Какой же он некрасивый, когда так делает! Он становится похожим на слюнявого зайца. Неужели ему об этом некому сказать? Представительный мужчина не имеет жены?

Я чувствовал неловкость. Зачем я остался? Чтобы быть свидетелем неприглядной стороны известного человека? Сейчас он что будет делать? Ковырять козявки в носу и мазать ими мои бумаги?

Губы чиновника стали вытягиваться еще больше, что было совсем уж неестественно. Так человек не может! Чиновник затрясся от нетерпения, тяжело задышал, издавая какие-то клокочущие звуки. Раскрыл уродливую вытянувшуюся вперед огромадную пасть, сомкнул ее на листках, попробовал словно на вкус, а потом — сожрал. Вот так, втянул внутрь и причмокнул.

Я потерял дар речи, а Иван Андреевич, спокойно ушел к себе в кабинет, возвращая себе лицо в прежнее состояние.

Я давно не обращался к ТеньДэна напрямую, все время чувствуя его работу и понимая, что он все время мне помогает, но тут я не выдержал:

— Ты это видел? — прошептал я.

«Еще бы, я это зафиксировал!»

— Немедленно в книжный! Или в любую зону нашего Автокомпа! — скомандовал я.

Мы приехали в книжный, минуя пробки. ТеньДэна отправил зафиксированные данные машине. Я принялся задавать вопросы несколько паникуя:

«Мы что, это проглядели?» «Это какая-то форма жизни?» «Сколько их? Какие угрозы?»

Автокомп ответил:

«Я объявил тревогу. Мы действительно просмотрели. Не просачивалось никаких сведений, о том, что такое у нас есть. Я могу только сказать, что наш противник и в Америке и в Европе вел очень активную исследовательскую работу в области генетики. И похоже, они смогли чего-то добиться!»

«Их работа чем-то схода с работой Дэна?»

«Нет, принцип, скорее всего, совершенно другой. Помнишь эпидемию год назад? У людей образовывались раны, от которых они умирали. Это их эксперименты, нами это установлено точно. Генетические, а не биологические. Теперь найден способ обходиться без ран. Но люди меняются внутренне…»

Что с временами? Активизировались биологические, генетические, электронные разработки. В каком новом мире мы живем⁉

Я устало сел за руль моего арендного «Скобаза» и стал метр за метром выворачивать на Новый Арбат. Московское движение было все прежним. Заехали мы удачно, а вот выехать так сразу не получится. Пробка была глухая. И мне казалось, что я в самом ее сердце. Зазвонил телефон появилась системная надпись от Эйта: я выведу сейчас тебя в эфир. У тебя будут кнопки управления «нравится», «не нравится», «закончить».

Следом на моем смартфоне открылась видеосвязь и я увидел нашего нового блогера. Эйт уломал меня завести популярного чувака, который бы круглосуточно вещал на моем канале. Ну ладно, с блогером я был согласен, но зачем на моем канале? Это искусственный персонаж, созданный графикой Эйта. Так сказать «Эйт представляет». Что, захотелось моей популярности? Я ревную. Искусственный блогер на моем канале! Что будет, когда люди узнают, что никакого «Дима Престиж» не существует?

И вот сейчас он мне звонил, уже с канала, в окошке обратной связи я увидел довольно много маленьких любопытных мордашек, Эйт вывел в эфир наших зрителей. В отличии от блогера — настоящих. На меня вместе с блогером таращились и они.

— Эй! Привет, шеф! Мы все жаждем узнать результаты твоей беседы с членом из правительства. Зная твой распорядок дня, мы едва дождались. Поздравлять?

— А ты кто?

— Дима Престиж, топовый блогер.

— Я имею ввиду по профессии.

— А! Это? Я — «специалист по всему».

— Вы все на моем канале видите мою усталую рожу? Сколько вас?

— Ты не поверишь. 74 миллиона зрителей он-лайн трансляции. Я собрал всех твоих фанов по всей планете! Они слишком долго тебя не видели. Собрались все. Говори.

Это новый век. Как сейчас принято? Блогер сидит перед веб-камерой и не переставая треплется. Сам тащится от удовольствия и от рекламы гребет бабки лопатой. Новый дивный мир. А в моем случае никакой блогер перед камерой не сидит, его образ просто генерирует Эйт. Полностью им управляет. Еще более дивный мир.

— Не могу тебе сказать, что я его уговорил. Этот… Акимов… никогда не разрешит нашу компанию…

— … Которая называется «Команда Мамонт»… и которая будет снимать офигенские фильмы! Нельзя пропускать!.. — блогер перешел в рекламный режим, обращаясь к подписчикам. — Значит я понял так, что…

— Акимов…

— Этот перец не сказал ничего толкового, а только лишь вел себя издевательски?

— Вроде того.

— Я думаю, что нам нужен на него компромат. Я больше чем уверен, что этот персонаж хорошо известен нашей публике. О! я вижу его соцсети, сейчас все ссылки разлетятся по миру. Вот! Готово! Вы можете сказать этому фуфломицину, все, что вы о нем думаете. О! я уже вижу десятки, нет сотни, уже тысячи комментов!..

— Ты о каком компромате? — Осадил я его.

— Ну о каком? О настоящем. Вообще не проблема его выложить. Думаю, он будет мне доступен через 10 минут. Ты только прикажи.

— А подождать? Вдруг ему надо три дня?

— В смысле, три дня, он что — Иона? Я как специалист по всему с подтвержденной репутацией, заявляю. Он в кабинете должен был подойти принять документы… у тебя документы все в порядке?

— Да.

— … протянуть тебе руку, пожать и поздравить с открытием новой зашибись какой киностудии. И сказать «трудитесь и показывайтесь!» Это было?

— Нет.

— Значит все! Компромат! Я уже просматриваю данные. Знаешь, а он красавчик… Но это потом. Сейчас, пока ты на связи, и пока все жаждут увидеть тебя, хочу передать мнение общественности. Мы очень рады встрече с тобой, хотим видеть твои работы. Просто таки жаждем! Где ты пропадал?

— Это сложная история.

— Но она хоть интересная? Ты как Бонд. Скрытный.

— Бонда, ага. — Я взглянул на смартфон, чувствуя свою громадную аудиторию, которая через него взирает на меня. Невероятно, они ждут от меня хоть каких-то слов. Откуда такая бешеная популярность? Неужто Дэн предвидел, что так будет? Наконец я заговорил: — Эх если бы я баловался девочками и вином, как Бонд! Нет, я вкалывал, вы в этом еще убедитесь. Ладно, долго не засиживайтесь. Через 10 минут, как ты и сказал покажи нам акимовское грязное бельишко.

Я нажал «закончить». Связь прервалась. Но трансляция продолжилась и я мог следить за дальнейшим уже без своего непосредственного участия. Блогер протянул:

— Ок! Шеф одобрил. Уже через 7 минут, ждите очень любопытный материал!

Я выключил и смартфон. Ну что ж. Ушатаем это болото!